Костолом

Глава 30

Наступил рассвет. Сотни людей находились внутри большого магазина, за которым я припарковался. Может, и тысячи. Но здесь? Мертвая тишина.

Идеально.

Мысль о том, что люди были так близко… достаточно близко, чтобы помочь… если бы только они знали.

Это только добавит сладости убийству. А для меня убийство уже само по себе было сладким.

— Для тебя, Данте, — пробормотал я, разговаривая сам с собой.

Я выдохнул и открыл дорожный сундук. Тело было внутри и все еще шевелилось. Но он не мог кричать из-за толстого кляпа. Не смог порвать узлы, которыми я связал ему запястья и лодыжки.

Парень был беспомощен. Как маленькая свинья на скотобойне. Был только один способ покончить с этим. Он был как выжатый лимон.

Я выкатил его на тротуар. Похоже, ему было больно. Вдобавок ко всему, я его ударил.

— Я собираюсь поджечь твой байк. Может, даже это будет факел для твоей старушки.

Он яростно хрипел через кляп. У меня появился соблазн отрезать парню язык, но тогда у него мог появиться шанс закричать.

— Стукачам зашивают рот. — Пробормотал я про себя.

Ронни не был стукачом. Но его брат был. И он ошивался тут с тех пор, как я прикончил его дерьмового брата несколько недель назад. Этот ублюдок узнал обо мне, и я не знал, как.

Я был призраком.

Мой лучший друг Данте был Презом «Рейзеров», пока этот ублюдок Шейн не убрал его. Я хотел уничтожить Шейна. Но не нашел не одного его слабого места.

Пока.

Поэтому я обрубил все связи. Любой, кто даже просто приближался — платил за это. Как было с тех пор, как Данте захватил власть. С тех пор, как этот гребаный парень много лет назад.

Журналист — следователь — моя задница.

Он приходил и разнюхивал не в том МК. Было много позёровских клубов. Парней, которые слишком много смотрели ТВ и хотели жить так же, без фактических обязательств. Не пачкая рук.

Было так много мест, куда он мог пойти. Много клубов, которые раньше были законными, но опустились до преступных вещей. Меньше наркотиков и насилия. Больше инвестиций в легальный бизнес и прочее дерьмо.

Но не отморозки. Мы все еще были старой школой и костяком клуба. И этот маленький засранец узнал, какими сильными мы были.

Мы отправили этого богатого ублюдка домой в мешке для трупов.

Исключая его светло-голубые глаза. Сам Данте вырвал их, пока малыш еще дергался. Я знал об этом, потому что держал его и вручил Данте нож.

Данте держал эти голубые глаза несколько лет в банке с формальдегидом. Теперь они находились у меня. И я с ними иногда разговаривал.

Парня звали Уильям. И он пользовался своим гребаным именем. Какой ублюдок не пройдет мимо Била?

Так что, да, иногда я разговаривал с Уильямом. Я также говорил с Данте. Его глаза находились в банке, рядом с теми. Я выкопал его задницу, чтобы их заполучить.

Если это делало меня сумасшедшим, мне было все равно.

— Забрать сначала твои глаза? Или устроить барбекю?

Я вытащил карманный нож и перевернул его в своей руке.

— Ну, может, только один глаз. А потом отправишься в мусорный бак. — Я вытащил канистру, заполненную бензином. — Конечно, с небольшой приправой. Хороший шашлык не может быть без маринада.

И вот тогда он всерьез начал сопротивляться. Но я был большим гребаным парнем. Огромнее, чем большинство. Я уперся коленями в его грудь и вырезал левый глаз. Он закричал через кляп и кровь полилась на его лицо.

Я бросил его глаз на землю и позволил парню смотреть на то, как я на него наступил. Эта штуковина отскочила, как виноград. Даже я подумал, что это слегка отвратительно.

— Тебе пора.

Я поднял Ронни вверх и бросил в мусорный контейнер. У меня не было времени это делать. Кроме того, он доставлял неудобства, но не был стукачом.

Мне нравилось тратить свое время со стукачом.

Я взглянул через край бака и вылил бензин на извивающегося мужчину.

— Твоя старушка работает здесь, не так ли?

Я зажег спичку.

— Интересно, почувствует ли она запах твоего мяса. Интересно, от этого она проголодается? Думаю, что наведаюсь к ней через день или два. Она будет такой грустной, что я позволю ей помучиться, прежде чем выпотрошу потроха.

Моя улыбка стала шире, когда последний глаз Ронни вывалился из его головы.

— Для приправы.

Я бросил спичку, и ушел, не оглядываясь. Я не беспокоился о том, что меня поймают или увидят, как я покидаю парковку. Это была одноразовая машина. Без номеров. Только прицеп с запасными деталями. Я бы вывалил все это где-нибудь, а потом вернулся бы за машиной после того, когда все успокоится.

Я вытер нож и опустил стекло, глубоко вздохнув.

Как я и думал.

Этот ублюдок вонял так, как воняла свинина.