Кот Баюн. Стражи Междумирья

Глава 2 – Кот Баюн – новая жизнь

Что такое забвение?

Это когда о тебе забыли. Писателей, что написали книги по моим рассказам, помнят, а меня – нет. Сто лет я еще ждал, ведь иногда к дубу приходили юные дарования, и, хоть и не видели меня, но могли слушать душой. А потом понял, про меня больше никто не помнит…

Однажды, решившись, я спустился с дуба и вышел из магической зоны. Обретая тело, шерсть и страх смерти. Ведь едва я покинул дерево, раздался гром, и знаменитый Тургеневский дуб был расколот молнией и рухнул на землю мертвым.

Я, распушив хвост от страха, рванул в сторону домов, видневшихся невдалеке. Забившись под машину, стоящую на парковке возле музея, замер. Вокруг бушевала буря.

Сейчас я испытывал страх, тот самый, первородный, меня трясло так, что я при каждом ударе молнии мявкал, как обычный кот.

Через пару часов буря стихла, и теперь лил дождь, с каждой минутой становясь все меньше и меньше.

Мне стало понятно: срочно надо перебираться куда-то в более теплое место. Едва дождавшись просвета в дожде, потрусил к ступенькам музея, надеясь на какое-то чудо.

Прижавшись к двери, я трясся от холода, и когда дверь все же распахнулась…

Меня просто, хоть и мягко, но ногой, отпихнули в сторону.

– Опять городские выкинули, не иначе! – бурчала женщина, закрывая дверь на все замки. – Ну, и что мне с тобой делать? У меня таких, как ты – уже пять! – она, закрыв замки, присела на корточки передо мной.

– Мур? – решился я и, подойдя к ней, потерся головой об колени.

– Вот тебе и мур! Идем, пока возьму к себе, попробуем пристроить. Ты, похоже, из мейкунов, не иначе, таких забирают быстрее! – она встала и поманила за собой. – Кыс, кыс…

Я, конечно же, пошел, видя, какая светлая аура у музейного работника, надеялся, что она – то самое чудо, которое я ждал.

Женщина открыла дверь автомобиля, я запрыгнул внутрь, по-прежнему трясясь от холода. Она села за руль, глянув на меня, завела мотор и включила печку, направляя теплый воздух в мою сторону.

Вот так и началась моя новая жизнь.

Приехав к частному дому, меня позвали во двор, но не в дом, а открыли предбанник и запустили туда. Мне было все равно, лишь бы было тепло и сухо.

– Извини, в дом не приглашаю. Там пять кошек и три собаки, неизвестно, как они тебя воспримут. А еду я сейчас принесу! – она потрепала меня по холке, вызывая странное чувство эйфории.

Она ушла, оставляя чувство пустоты после себя, я свернулся клубком. Деревянная скамья мне сейчас казалась раем на земле… Когда она вернулась, я уже спал, да так сильно, что сил проснуться уже не было. Она поставила тарелки рядом со мной, погладила еще раз.

– Намаялся, бедолага. Спи, завтра устрою тебе фотосессию, будем искать новых или старых хозяев. Может, кто и откликнется…

Проснулся я под утро, умял тарелку макарон с фаршем, молока, и, надавив на дверь, все же вышел во двор. Ко мне тут же подлетела большая собака, я испуганно сел на дощатый настил возле бани, надеясь, что собака не агрессивна.

Пес обнюхал меня, потом повилял хвостом и пошёл дальше. От сердца отлегло, и я, встряхнув стоящую дыбом шерсть, пошел исследовать двор.

– Экий ты шустрый… – на порог вышла женщина, в халате и повязанной на голове косынке. В ее руках было ведро…

– Федоровна! Ничего себе, находка у тебя! – за ее спиной стоял мужчина.

– Ой, сама вечно не понимаю, как мне это удается… – она отмахнулась от меня рукой и зашагала к сараю. Там натужно мычала корова, звала хозяйку, жаловалась на полное вымя молока.

– Ну, здорова, брат! – мужчина наклонился и потрепал меня по голове. – Надеюсь, хоть не сестра? А то полный дом баб, а мужик – я один! – и он сделал то, от чего я бы сгорел от стыда, если бы у меня не росла шерсть. Он унизил меня, подхватив под живот, заглянул под хвост!

– Ну, наконец-то! Мужик! – он прижал меня к себе, потрепал по голове и поставил обратно. Мятого, смущенного, и непонимающего, что делать в этой ситуации. Меня, кота Баюна, сейчас тискали и заглядывали под хвост! – Сиди, жди, сейчас Федоровна обратно вернется, молока парного даст!

И пошел с крыльца дома в сарай. Выпуская кур, гусей, уток, насыпая им корм и наливая воды в большое корыто.

Не то, чтобы я был против такого с собой обращения, но все же я – интеллигентный кот. Да еще и разговаривать могу, читать… Как это преподнести этим людям?

Пока буду, конечно же, молчать, а то мало ли…

Женщина вернулась из сарая, в стоящие миски на полу веранды налила молока и открыла дверь в дом.

– Эй, кошачий отряд, кыс, кыс, завтрак подан! – на ее зов выскочило пять разномастных кошек, они набросились на угощение, не оставляя мне и шанса попробовать. – У, дружок, так ты у нас и голодный останешься… – посмотрела она на меня.

Женщина вошла в дом, вернулась с еще одной миской, подсовывая мне прямо под нос.

– Давай, иди сюда, – и отнесла ее в сторонку. Запах парного молока – это, конечно же, несравнимо ни с чем. Вернее, мне, как бывше-эфемерному существу, вообще было не с чем сравнивать. Но сейчас для меня все это казалось таким ароматным…

Я накинулся на угощение, уминая все с такой быстротой, что когда кошки поели и подошли знакомиться, у меня все уже было пусто. Хозяйские кошки были обычными животными, поэтому, с осторожностью обнюхав меня и даже пофыркав, они разбежались по двору. Я же, запрыгнув на стол, стоящий у окна веранды, улегся ближе к открытым створкам. Сейчас мне хотелось просто понаблюдать за всем, происходящим вокруг меня…

За жизнью…