Кот и Лиса

Глава 12. Утешительный приз

— Иди ко мне? — позвал Симонов, отложил карты и протянул руку.

Алиса вложила свои пальцы в его мозолистую ладонь, позволила усадить себя на колени. Позволила поцеловать в губы. Позволила его второй руке лечь на обнаженное бедро.

Ее все еще немного потряхивало от странной выходки Глеба, но руки и рот Миши прекрасно снимали напряжение, успокаивали. Он скользнул ладонью под рубашку, сжал ее грудь.

— Ты маленькая, коварная бестия, — промычал Мишка ей в шею.

Алиса захихикала.

— Это было чертовски горячо. Даже немного больно. Думал, взорвусь прямо при ребятах.

Она продолжала посмеиваться, подаваясь навстречу его ласкам. Уточнила на всякий случай.

— Ты же понял, что шоу было для тебя?

— Конечно, — Мишка даже отстранился, — А что?

Алиса замялась.

— Ну мало ли? Глеб и все такое… Это немного…

— Странно, да, — закончил за нее Симонов, — Но, признаться, не вижу смысла тебе охмурять Глеба сейчас…Или..?

Он вздернул бровь, Алиса истово замотала головой, отрицая.

— Просто шальная мысль, вдруг тебе не понравилось и…

— Мне не понравилось, — тут же подтвердил он, — И понравилось одновременно. Чувствую себя извращенцем каким-то. Больше так не делай.

— Ладно, — улыбнулась она, снова целуя его.

Мишка застонал, когда Алиса перекинула ногу, оседлала его. Он, как безумный, шарил руками по ее телу, водил губами по коже, прижимал к себе крепче, чтобы она почувствовала, как сильно он скучал.

— Башню рвет, — бормотал Мишка, дергая пуговицы на рубашке, — Хочу тебя всю. Дурею, блин.

Алиса ничего не ответила, лишь позволила его рукам продолжить расстегивать пуговицы, а потом касаться ее груди. Миша и остатки алкогольной безбашенности заставили забыть о коварных планах и присутствии в соседней комнате Глеба и Ви. Последние тут же поспешили напомнить о себе. Из спальни Геллера донесся характерный стон. Повторился чуть громче. И еще громче.

Алиса старалась не прислушиваться, но тщетно. Когда к стонам Ви прибавился стук спинки кровати о стену, Алиса отстранилась. Мишка разочарованно выдохнул.

— А что? Это даже сексуально. Легкий флер групповушки присутствует. Ну или свингерства. Заводит же? — постарался он спасти перспективы на ночь.

— Нет, — Алиса не купилась, — На самом деле, ни капельки.

— Гаденыш Геллер, — рыкнул Симонов, — Просил же свалить.

— Так это не он. У Ви ремонт.

— Повезло стерве. У нее и ремонт и секс. А у меня только потрясающа девушка и перманентный стояк, — не унимался он.

— У тебя еще немного стриптиза.

С этими словами Алиса спрыгнула с его колен, повернулась спиной, прошла по комнате до балкона на цыпочках подиумной походкой, сдернула с плеч рубашку, медленно и эротично спустила по спине, но не дала упасть на пол, а подхватила и бросила в Мишку.

Симонов зарыдал, похрюкивая и постанывая.

— Коварная, жестокая, злая женщина, — ныл он в рубашку.

Когда Миша прозрел, то увидел, что Алиса натягивает джинсы и кофточку, одновременно умудряясь искать что-то в телефоне.

— И что ты делаешь?

— Такси вызываю. Поздно уже.

— Алииииис, — он потянул к ней руки.

Она не отказала. Переплела свои пальцы с его, присела рядом на подлокотник. Мишка прижался щекой к ее плечу, она ласково чмокнула его в макушку.

— Но мы ведь вместе, да? Не просто друзья, — решил урвать он кусок позитива, — Ты подумала и решила, правда?

Алиса рассмеялась.

— Перед друзьями я обычно не демонстрирую обнаженную зону декольте.

— А Ви?

— Она же девчонка.

— А Геллер?

— Ты сам сказал, что он не считается.

— Лаааадно. Тогда я буду тем особенным человеком, для которого ты будешь обнажать грудь, — осекся и добавил, — не только грудь, все!

— Милый, у тебя совсем головушка не варит, — Алиса чмокнула его в нос, — Давай мы просто переспим и станем парой.

— Замечательный план. Начнем прямо сейчас.

Мишка сгреб ее в охапку, снова пристроил на коленях, потянулся к губам, но тут ожил Алисин телефон.

— Такси, — оповестила она и упорхнула обуваться.

В прихожей стоны, стук кровати и скрип матраса стали еще отчетливее. Алиса чуть поморщилась, понимая, что придется привыкать к этому. Миша догнал ее у двери, поймал за руку, не давай найти выход. Его губы снова целовали, уговаривая. Она бы согласилась, если бы не проклятые звуки секса.

— Останься, Алис. Пожалуйста. Они угомонятся скоро. Бухие оба, не протянут долго.

— Такси ждет.

— Я выйду и заплачу неустойку.

— Не надо.

Миша замер, отодвинулся, долго смотрел на нее. Алиса уже подумала, что он все понял. Ей было хорошо с Мишей, но закрепить это хотелось нормально, без свидетелей и шума из-за стенки. И без осадка в виде грубости Геллера и странного возбуждения, которое так и не прошло после их разговора на кухне.

— Я все понял.

Она вздрогнула. С трудом смогла не отвести глаз.

— Это месть, да? За то, что оставил тебя заведенную перед отъездом.

Алиса рассмеялась, поражаясь, карканью, которое вырвалось из ее горла.

— Раскусил, — выдавила, стараясь напустить на себя вид роковой и загадочный.

Чтобы прекратить скорее весь этот фарс, она крепко поцеловала Симонова, дернула ручку двери, выдохнула ему в губы:

— Созвонимся, — и убежала.

Миша уперся лбом в косяк, зажмурился, стараясь успокоиться, но продолжал смеяться, повторяя:

— Что за хитрая бестия. Чертова лисица.

Чтобы в очередной раз выпустить пар, Мишка отлепил лицо от двери, пошел на балкон. Там остались сигареты Ви. Он вытащил одну, прикурил, затянулся. Редко баловался этим дерьмом, зная, что даже эпизодическая травля дымом пагубно влияет на организм, но сейчас не мог отказать себе во вредном удовольствии. Горло приятно жгло, а голова начала немного кружиться. Получилась неплохая медитация.

Миша докурил, но продолжал стоять на балконе, впитывая приятную прохладу наступившего лета. Полез в телефон, который ожил сообщением от Алисы, которая добралась до дома и желала сладких снов.

— Коза, — буркнул Мишка, продублировал в телефон.

Симонов закурил снова. Завязалась переписка. Обмен любезностями, новые дразнилки, чувственные признания. Миша улыбался, как дурачок, строча на телефоне. Именно с этой блаженной физиономией и застал его Глеб.

— Когда будешь выплевывать легкие на Мерфе*, вспоминай добрыми словами Филлипа Морриса, — поддел Геллер.

Миша пропустил его замечание на счет сигареты, фыркнул:

— Чего не спится, герой-любовник?

— Не могу уснуть без дозы яда и злорадства.

— Тогда объясняй, какого дьявола вы с Ви тут устроили посиделки, — не сдержал раздражения и Симонов.

— Да ладно, Мих. Сказали же, ремонт у нее, покраска, стена, — немного стушевался Глеб.

— Угу, — продолжал ворчать Мишка, — У нее и ремонт, и секс. А у меня только сосед-склеротик и девчонка-дразнилка. Нет в мире справедливости.

Глеб сглотнул, стараясь не реагировать на «у меня девчонка», но сразу же злость подогрела кровь. Он выдохнул, стараясь не ляпнуть лишнего, но слова так и летели с языка.

— Не дала? Серьезно? После такого горячего стриптиза — это пипец, конечно. Я по старой памяти и сам чуть не подкатил.

Миша скосил глаза, нахмурился, но вот он как раз сумел унять раздражение.

— Смотрю и правда тебя склероз обнял обеими руками. Говорил же, не бухай, Глебыч. Ты же, как девочка, косеешь после второй бутылки.

Глеб сжал кулаки, но в последний момент словно выпустил пар, рассмеялся, тряся головой.

— Даааа, — протянул он, — Чертово пивище. С коньяка и то не так пьянею.

— Ты Алисе наговорил чего-то? — проницательно предположил Симонов.

— Почти ничего криминального, — почти не соврал.

Мишка выдохнул дым в чернильный воздух ночи, затушил сигарету, повернул голову к Глебу, проговорил очень серьезно:

— Прекращай ее цеплять, старик. Мы договаривались.

Как и с Алисой, Миша перед отъездом имел разговор с Глебом. Его он, конечно, не зацеловывал до перевозбуждения, но попросил принять серьезно намерение встречаться с Мироновой. Геллер пообещал, что повода для беспокойства не составит, но сам при этом едва не лопнул от желания начистить другу лицо. Без логики. Без причины. Просто так.

Пока Мишки не было в городе, он пытался наладить дружеские отношения с Алисой, несколько раз срывался на грубости. Сам не понимал, почему достает ее. Видимо, подсознание шутило шутки, заставляя Геллера быть хамом и дерьмом. В глубине души он надеялся, что Алиса не пойдет на серьезный шаг, не сблизится с Мишей из-за него.

Глеб полагал, что их связывает секс и спорт, по той же схеме, что была у него с Лисичкой. Но просчитался. А сегодня еще и облажался. Поняв, что они еще не спали, Геллер не придумал ничего умнее, как перевести все стрелки на себя, предположить, что Алиса использует Мишку, чтобы позлить его. Он и раньше допускал эти мысли, но сегодня почему-то в них утвердился. По всей видимости, зря. Хотя…

— Ты с ней не спал? Реально? — выпали Геллер, игнорируя претензию друга.

Мишка снова прищурился, выдавая раздражение.

— Каким местом тебя это касается?

— Беспокоюсь. Потенция, простатит, все дела, — кривлялся Глеб.

Миша хмыкнул.

— Я тронут, бро. Что бы делал без тебя? — он приложил ладонь к сердцу, изображая высшую степень признательности.

— Знаю хорошего доктора и несколько медсестер. Советую начать с последних, а то реально…

— Глеб, — оборвал его заботливые советы Миша, — Я разберусь.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Не боишься, что она так и будет тебя динамить?

— Зачем ей это?

Геллер пожал плечами, не решаясь выдать то, что говорил Алисе. Но Миша догадался.

— Думаешь, она из-за тебя со мной?

— А что еще тут думать? Три месяца, Мих. Мне на второй день дала.

— Я в курсе.

— Говорила?

— Нет. Зачем? Помню, как ты вернулся от нее. Весь такой счастливый и радостный, сам же и рассказал, что подцепил на Гонке девчонку, которая живет рядом.

— А… И правда.

— Ты прав, Глебыч, если честно.

Геллер вздернул брови, не ожидая такого поворота.

— Алиса из-за тебя не спешит пускать меня в свою постель. Сам знаешь, какая она замороченная. После того, что у вас на корпоративке произошло, она вообще от мужиков шарахалась. Неужели не видел?

— Видел, — буркнул Геллер.

Разумеется, он видел, что даже при невинном разговоре с мужчинами, Алиса вся съеживалась, отводила глаза, спешила скорее уйти. Его такое положение дел радовало. Он не желал, чтобы она продолжала двигаться дальше без него. Он надеялся, что обида забудется и однажды он наберется смелости, чтобы… Однажды. Он еще не решил, но… Однажды. У него было это однажды, пока Алиса занималась одна, пока избегала мужчин, пока Мишка не навязался на ее голову со своими персоналками.

— Глеб, я люблю ее. У нас все серьезно. И за мою потенцию ты не переживай. Все будет хорошо, — Миша подмигнул, — Пошли спать. Завтра работать.

Он вышел с балкона. Геллеру не оставалось ничего, как последовать за другом. Симонов не дал ему возможности прокомментировать свое признание. Но сам факт не оставлял Глебу ни одного шанса на Алису. Разве что теплилась подленькая надежда, что Лисичка не сможет переступить рубеж, не сможет принять Мишкиных серьезных намерений. Но и эта малость улетучилась, когда через неделю она пригласила Мишу к себе. Видимо, ее соседка опять уехала, квартира была свободна. Глеб видел Симонова только на работе. Алису — там же. Сомнений не было, они переспали. Это было видно. В каждом взгляде, в каждом прикосновении, в каждом слове.

Пытаясь спасти свою подмоченную репутацию, Геллер отвел Алису в сторонку, извинился за бред, который нес во время попойки. С опозданием, но все же. Она не злилась. Потрепала его по плечу, улыбнулась так, как умела только она. Счастливая и беззаботная. Такую улыбку Глеб не видел уже давно. Так она улыбалась ему в первый день знакомства. В день, когда он лечил ее глаз. В тот самый день, когда соблазнила его. Но сегодня причиной этой улыбки был не Глеб, а Миша.

Геллер попытался альтруистично порадоваться за ее счастье, но не смог. Хватило сил только сделать вид, что все нормально, что он рад. Это выглядело почти естественно. Однако Ви скептически качала головой, изображая Станиславского, который не верил.

С этого дня Глеб постоянно напоминал себе, что зависть — это плохо. Он и раньше косился на Мишку, не понимая, как тому удается легко все, над чем Геллер потел. Похмельный и не выспавшийся Симонов мог спокойно уделать его в любом тяжелом кроссфит-комплексе. А в хорошей форме иногда даже обгонял на спринте. Выбрав после школы физкультурный, Миша закончил учебу, даже умудрялся параллельно работать. Он великодушно не брал с Глеба денег за квартиру, пока тот не встал на ноги. И потом назначил ему долю — какие-то копейки. Пополам ренту они поделили только, когда съехал тот парень, Мишкин первый сосед, и Глебу досталась отдельная комната.

Симонов привел друга в «Джедай», познакомил с Ви. Они делили пополам многое. И Глеба все это устраивало. До поры. Пока Миша не забрал у него Лисичку. Конечно, Геллер понимал, что никто ничего не забрал, что он сам запутался и запутал Алису, что Мишка имел полное право влюбиться в нее, ухаживать за ней, добиваться ее. Но каждый раз, когда Глеб видел их вместе, нелепое чувство собственности начинало противиться тому, что было перед глазами. Чесались кулаки, язык, почему-то даже между ног. Глебу приходилось уходить, чтобы успокоиться, напоминать себе, что она с Мишей, не принадлежит ему. Никогда не принадлежала.

Человек очень подлое животное — ко всему привыкает. Так и Глеб почти привык к тому, что Мишка любит его Лисичку. Даже к тому, что она, кажется, отвечала взаимностью.

Он убедился в этом на клубных соревнованиях. Каждый год «Джедай» устраивал зарубу в парке для тренеров и клиентов клуба. Участвовать мог любой. И многие подавали заявки, но все понимали, что это даже не соревнование клиентов клуба и тренеров, не соревнование между тренерами, а банальная заруба Миши и Глеба. Эти двое всегда отрывались на первой же миле от общего потока и рвали темп в своем личном зачете.

Как ни странно, но чаще победа оставалась за Мишкой. Обычно он был лучше в тяжелых комплексах, но Мерф тоже любил. Возможно из-за жилета. Или подтягиваний. А Глеб наоборот бесился из-за утяжеления, сорванных на турнике рук и почти улиточной скорости, на которой бежал последнюю милю.

В этот раз Геллеру тоже пришлось не сладко. Он чувствовал, как по ладоням стекает кровь, а бока и подмышки горят, натертые жилетом. Глаза резало от пота, дыхание сбилось напрочь. Но Глеб летел к финишу, видя, что Мишка только закончил последние приседания и вышел на круг.

Глеб упал на газон, слыша со всех сторон поздравления и восторги. Кто-то просил дать крови**, и он, задыхаясь от триумфального смеха, поднимал руку, по которой лупили изо всех сил. Через пару минут Геллер смог снова видеть мир без мутной пелены. Он повернул голову, но ему не понравилось то, что увидел.

Рядом, такой же дохлый, валялся Мишка. Но к нему никто не подходил, никто не поздравлял со вторым почетным. Потому что рядом с ним на коленях стояла Алиса. Она гладила Симонова по мокрым от пота волосам, смеялась сквозь слезы.

— Ты у меня совсем придурошный, Мишк. Ну как так можно, а? Я чуть не умерла.

— Я тоже, — кашлял в ответ, с трудом улыбаясь. Сил смеяться не было, — Я почти сделал его. Почти сделал. Каплю не хватило. Черт…

Глеб тактично подождал, пока эти двое выплеснут друг на друга интимные эмоции. Когда Мишке стало получше, Геллер подошел к другу, потянул руку, помогая подняться. Они обнялись, громко хлопая друг друга по спинам.

— Привет Филлипу Моррису, — напомнил Геллер мстительно.

— Пошел ты, — беззлобно огрызнулся Мишка.

Он заметил, что его ладонь стала влажной, хотел поддеть Глеба за пот на руках. Но Геллер испачкал его не потом. Мишка увидел кровь, выкатил глаза.

— Ты все ладони ободрал?!

Глеб дернул щекой, убирая руки за спину. Ему не хотелось это обсуждать. Он мог подтягиваться в накладках, но тогда потерял бы в скорости. Всегда получалось быстрее, если лез на турник только с магнезией. Травматичнее, больнее, но быстрее. Сам не знал почему. И Мишке никогда не говорил.

— Накладки где? Ты понимаешь, что заживать будет недели две?

Глеб опять неоднозначно скривил лицо, чтобы отвязаться. Алиса, которая так и стояла рядом начала понимать, о чем они говорят.

Она без обиняков схватила Геллера за запястье, дернула, заставляя показать ладонь, охнула, увидев сорванные до мяса мозоли. Понимая, что не отвертится от лишнего внимания, Глеб сам продемонстрировал и вторую руку.

Мишка буркнул:

— Ну и дебил.

Алиса сглотнула, подняла глаза на Глеба. Он увидел в ее взгляде столько заботы и сочувствия, море нежности и каплю злости, даже мимолетную искру восхищения.

— Геллер, ты человек вообще? — выдохнула она, — Это того стоило?

— Да, — просто ответил Глеб, хотя не был уверен.

А потом Алиса обняла его. Крепко. Это длилось несколько сладких мгновений.

— Пожалуйста, не делай так больше, — проговорила она, отстраняясь, возвращаясь к Мишке под бок, — Скажи ему, чтобы не делал.

— Толку-то? — фыркнул Симонов.

Глеб не отвечал ей, чтобы не врать.

После того, как все финишировали, по традиции устроили пикник. Глеб был героем дня, но глядя, как Алиса откусывает мясо из Мишкиных рук и убирает поцелуем каплю соуса из уголка его рта, Геллер не мог отделаться от мысли, что утешительный приз достался именно ему, а не Симонову.

*Комплекс Мерф разаработан Майклом Мерфи, лейтенантом ВМС США, который был убит во время военной операции в Афганистане. Ему было 29 лет. Каждый год в День Памяти погибших в войнах (30 июля) кроссфиттеры и их последователи по всему миру выполняют «героическую тренировку» под названием «Мерф».

Выполняется в жилете-утяжелителе (10 кг)

Бег на одну милю;

Подтягивания — 100 повторов;

Отжимания — 200 повторов;

Приседания без утяжеления — 300 повторов;

И заканчивается также забегом на милю.

**Дать крови — просьба поделиться так называемой кровью героя. В кроссфите часто атлеты продолжают и доделывают комплексы, превозмогая боль, инорируя ее. Иногда игнорируя даже кровь сорванных ладоней или ссадины на плечах/ключицах от штанги. Измараться такой кровью что-то вроде выражения восхищения, высшая степень поддержки.