Коварный повеса

Глава 17

Дорогая Шарлотта,

не поймите меня неправильно, но Вы с мисс Прескотт вполне можете ошибаться. Поверьте, от таких людей, как Норкорт, всего можно ожидать. А мисс Прескотт еще слишком пода, и ее легко обмануть, легко ввести в заблуждение, потому Вы должны проявлять бдительность.

Ваш недоверчивый кузен Майкл.

Подхватив Мэдлин на руки, Энтони осмотрелся. Что делать, что делать?.. Наверное, следовало уложить Мэдлин на диван, но он не хотел рисковать. Было бы очень не кстати, если бы кто–то из гостей вдруг обнаружил его в библиотеке Стоунвилла наедине с бесчувственной женщиной. Во всяком случае, сама Мэдлин не захотела бы так рисковать. А ключа, чтобы закрыть дверь изнутри, у него, к сожалению, не было.

Внезапно Мэдлин шевельнулась и что–то пробормотала. Энтони вздохнул с облегчением: судя по всему, она начала приходить в себя. Но сейчас требовалось найти какое–нибудь безопасное место, где она могла бы отлежаться.

Так куда же идти? Может, к черной лестнице, что ведет к гостевым спальням? Да, пожалуй. Эта лестница совсем рядом, и туда никто не поднимется еще много часов. Даже Стоунвилл не подумает искать их там.

Энтони вышел из библиотеки и с Мэдлин на руках зашагал по ступеням. Ох, какая же она была бледная… А он еще собирался использовать веселящий газ, чтобы выведать у нее правду. Он, наверное, сошел с ума, и ему ужасно хотелось избить Стоунвилла до полусмерти за то, что тот сделал. Конечно же, этот негодяй хотел ее таким образом соблазнить. Но даже если у него и не было таких намерений, если он действительно всего лишь пытался узнать, каковы истинные цели Мэдлин, все равно ему не следовало делать это при помощи газа. Черт бы побрал этого Стоунвилла!

— Энтони?.. — прошептала Мэдлин, чуть приоткрыв глаза. — Ах, у меня ужасно болит голова…

Болит голова? Что ж, ничего удивительного. Некоторые люди действительно страдают от головной боли после вдыхания веселящего газа. К счастью, это длится недолго.

— Скоро пройдет, милая, — пробормотал он. — Обещаю, что пройдет.

Добравшись до следующего этажа, он вошел в первую же открытую дверь. Уложив Мэдлин на кровать, вернулся в коридор, чтобы взять свечу, и запер дверь на задвижку, чтобы их не побеспокоили.

— Энтони, что… что случилось? — Ее очаровательные янтарные глаза широко распахнулись.

— Вы упали в обморок. — Он подошел к кровати и на секунду затаил дыхание, восхищенный красотой Мэдлин. Сейчас, в эти мгновения, она действительно была очаровательна. А ведь он понятия не имел, что у нее такие чудесные волосы. Необыкновенно длинные и густые, они рассыпались вокруг ее личика и плеч, точно золотистое озеро… К тому же у нее была удивительно изящная фигурка, и если бы она сейчас не чувствовала себя так плохо после веселящего газа…

«Не смей об этом думать», — сказал себе Энтони, направляясь к камину. Дрова уже были приготовлены, так что ему оставалось только зажечь трут, чтобы развести огонь. Когда пламя как следует разгорелось, он вернулся к Мэдлин и подложил ей под голову подушку. Она внимательно посмотрела на него и спросила:

— Неужели я упала в обморок?

— Да, от веселящего газа такое иногда случается.

— Но не со мной, — пробормотала она. — Видите ли, я однажды уже пробовала его, но такого со мной не было.

Энтони уставился на нее в изумлении:

— Вы вдыхали веселящий газ?.. Но кто же вам его давал?

— Мой отец. — Сев, Мэдлин потрогала пальцами виски.

— Ваш отец? — Энтони еще больше удивился. — Сколько же лет вам тогда было?

— Девятнадцать.

— Впервые слышу, что отец позволяет своей дочери экспериментировать с веселящим газом. Что же у вас за отец?

— Он доктор. Дело в том, что мы с ним читали… мы читали книгу сэра Хамфри, а потом мне захотелось попробовать, понимаете?

— Нет, не понимаю. — Энтони нахмурился; ему вдруг пришло в голову, что Стоунвилл, возможно, не ошибался. Возможно, Мэдлин действительно разыскивала сэра Хамфри, потому что была его любовницей.

Нет–нет, не может быть. Энтони отбросил эту неприятную мысль. Скорее всего она знала про знаменитого химика только потому, что читала его книгу. Мэддин не единственная девушка, прочитавшая этот увесистый том. Неужели все читательницы сэра Хамфри желали с ним встретиться?

Тут Мэдлин снова помассировала виски и заговорила:

— Прочитав эту книгу, я упросила, чтобы папа позволил мне попробовать веселящий газ. Он всегда поощрял мой интерес к науке, поэтому согласился. Но как ни странно, газ не произвел на меня такого воздействия, как сегодня.

— Ничего удивительного, — проворчал Энтони. — Если ваш отец не идиот, он не мог дать вам закись азота. Воздействие этого газа может быть непредсказуемым, и ни один медик не станет этим рисковать. Вероятно, он дал вам кислород. Или разбавленный веселящий газ, который не мог сильно повлиять на вас.

— Звучит разумно… — пробормотала Мэдлин, поморщившись. — Да, очень может быть. Слишком уж быстро папа согласился выполнить мою просьбу. — Тут Мэдлин окинула взглядом комнату и, нахмурившись, спросила: — Но где мы?.. Кажется, мы тогда были не здесь…

— Мы все еще у Стоунвилла, но сейчас находимся в одной из комнат для гостей. Я решил, что здесь вам будет спокойнее. К тому же нам с вами надо серьезно поговорить. А вы так не считаете?

Мэдлин в смущении опустила глаза.

Было ясно, что действие газа прекращалось и она постепенно обретала свою обычную осторожность. Но сейчас это не имело значения. Энтони твердо решил, что добьется ответов на все свои вопросы.

— Поговорить о чем? — Она по–прежнему старалась на него не смотреть.

— Вы прекрасно знаете о чем. О сэре Хамфри Дейви.

— Зачем нам говорить о нем? — Ее взгляд вдруг метнулся к двери. — Он тоже здесь?

Проклятие! Она и впрямь пришла на вечеринку только из–за сэра Хамфри.

Ему снова вспомнились насмешливые слова Стоунвилла. Нет–нет, не может такого быть, пусть даже у Дейви действительно немало поклонниц.

Энтони со вздохом покачал головой:

— Нет, сэра Хамфри Дейви здесь нет.

— Внизу, я хотела сказать… — Она придвинулась к краю кровати, явно собираясь встать. — Он ведь на вечеринке.

Энтони поспешил остановить ее:

— Лежите. Вам еще рано вставать.

— Я уже хорошо себя чувствую. — Мэдлин попыталась оттолкнуть его.

— Может, и хорошо, но это не значит, что вы уже оправились. Если вы сейчас встанете, вам снова станет плохо. Так часто бывает.

— Но я должна вернуться на вечеринку…

— Я же сказал вам, что его там нет! — закричал Энтони; его тошнило при одной лишь мысли о том, что молоденькая красавица Мэдлин желает эту старую развалину — сэра Хамфри. — Так что вы все–таки не встретитесь со своей… добычей.

Она удивленно посмотрела на Него:

— Не понимаю, о чем вы…

— Нет, вы все прекрасно понимаете. И не пытайтесь одурачить меня, Мэдлин. Для этого уже слишком поздно. Вы пришли сюда за сэром Хамфри. Вы сказали это под влиянием газа.

— Я… я не помню этого. Я не помню, что говорила. — Снова упав на постель, она пробормотала: — А вы… вы уверены, что его здесь нет?

Этот вопрос еще больше разозлил Энтони. Неужели она использовала его, чтобы найти другого мужчину, того, ко торого действительно желала? Или, может быть, все дело в том, что сэр Хамфри и был тем неумелым любовником, который соблазнил ее и таким образом обесчестил? Бог свидетель, он оторвал бы негодяю голову!

— Да, я уверен, что его здесь нет. Я слышал, как другие гости говорили об этом. Сэр Хамфри собирался приехать с Веджвудом, но его жена сказала Веджвуду, что он нездоров. Видите ли, у него очень ревнивая жена, и ее можно понять.

Мэдлин со вздохом пробормотала:

— Знаю, что ревнивая. В противном случае мне не пришлось бы прибегать к таким уловкам, чтобы встретиться с ним.

Каждое ее слово вонзалось в сердце Энтони словно кинжал. Но как же он это допустил? Как мог позволить этой женщине получить такую над ним власть?

Но если уж он начал задавать вопросы, то следовало довести дело до конца.

— Мэдлин, чего вы надеялись добиться, поговорив с ним здесь? Хотели возобновления связи? Неужели вы серьезно на это надеялись? Поверьте, он к вам не вернется.

Она смотрела на него во все глаза.

— Не вернется?.. Энтони, о чем вы говорите?

Он старался говорить как можно спокойнее.

— О сэре Хамфри и вас, разумеется. Как я понял, он и есть тот болван, который соблазнил вас. Неумелый любовник…

Несколько секунд она смотрела на него раскрыв рот. Потом вдруг расхохоталась:

— Любовник? Вы, наверное, сумасшедший!

Это была не совсем та реакция, которой он ожидал.

— Мэдлин, но тогда… Тогда я ничего не понимаю.

— Конечно, не понимаете, если думаете, что сэр Хамфри был моим любовником. Ах, если бы только!.. — воскликнула она в отчаянии. — Если бы он действительно был моим любовником, я не оказалась бы в столь затруднительном положении.

Энтони почувствовал величайшее облегчение. Боже, он просто ревнивый идиот! Вот что бывает, когда слушаешь такого болвана, как Стоунвилл.

— Так в чем же заключается ваше затруднительное положение?

Вопрос, казалось, застал ее врасплох. Она села и в смущении пробормотала:

— Ах, это так сложно…

— Но вы обещали ответить на мои вопросы, если я устрою вам эту вечеринку. Я сдержал слово, и не моя вина, что вы не получили то, чего хотели.

— Я понимаю, Энтони.

— Так как же? Ведь теперь ваша очередь выполнить свое обещание, не так ли?

—Да, вы правы, — прошептала Мэдлин. Тихонько вздохнув, она добавила: — Конечно, правы… Энтони взял ее за руку.

— Милая, успокойтесь, пожалуйста. Не бойтесь, никто нас сейчас не побеспокоит. Стоунвилл даже не знает, что мы все еще здесь, в его доме. Да и дверь заперта.

— Вы заперли дверь? — спросила она с тревогой.

— Да, запер. Чтобы вы могли спокойно прийти в себя. — Он провел ладонью по ее щеке. — Расскажите, почему вам нужна помощь сэра Хамфри. — «А не моя. Да, почему не попросить о помощи меня?»

Потому что он распутник. Потому что она доверяла ему не больше, чем лесник доверяет браконьеру. Ведь с его репутацией… Она вряд ли обратится к нему за помощью — только с просьбой устроить такую вот вечеринку.

— Почему вы молчите, Мэдлин?..

«Расскажите»? Она кивнула и, сделав глубокий вдох, заговорила:

— У моего отца была медицинская практика в городе, где мы раньше жили.

— В Чертейе?

Она вспыхнула.

— Ну, поблизости…

— Где именно?

— Я не могу вам сказать.

— Черт возьми, почему?

— Просто не могу, и все.

Он пожал плечами:

— Что ж, продолжайте.

— У папы была неплохая практики, и мы жили в относительном достатке. — Ее голос дрогнул. — Пока ему не пришлось лечить одну женщину от абсцесса. Поскольку ей было очень больно, а папа не любит использовать лауданум, он воспользовался закисью азота. Прочитав книгу сэра Хамфри, он знал, что этот газ способен унять боль.

— Но что–то пошло не так, — догадался Энтони.

Она вздохнула:

— Да, не так… Женщина умерла через час после того, как папа дал ей веселящий газ. Сами понимаете, что было расследование. И они решили, что папа не виноват. — Губы дрожали, она едва сдерживала слезы. — Но враги моего отца не согласились, и им удалось убедить остальных в том, что он убил эту женщину. В результате он потерял практику.

Энтони невольно вздохнул. Уж он–то знал, как легко люди в маленьком провинциальном городке могут поверить любым сплетням.

— Поэтому вы и переехали в Ричмонд? Чтобы начать все заново?

Она кивнула:

— Совершенно верно. И я получила место в школе миссис Харрис. Я надеялась, что папа сможет начать здесь практику, но… — Мэдлин судорожно сглотнула. — Но он слишком тяжело переживал все произошедшее… И вот уже несколько месяцев папа ничего не делает, только думает о своей ошибке, терзаясь чувством вины.

— А вы все это время пытаетесь его спасти?

Она кивнула:

— И себя тоже. Я не могу долго содержать нас обоих на жалованье учительницы, и у меня мало перспектив выйти замуж. Но что же мне было делать? Просто смотреть, как отец умирает?..

Энтони молча хмурился. «Какой эгоистичный человек, — думал он. — Взвалил груз своих грехов на плечи дочери».

Мэдлин снова заговорила:

— Мама всегда знала, как вывести его из этих приступов меланхолии, но, признаюсь, в этот раз я… начала отчаиваться. У него никогда не было приступов таких глубоких и продолжавшихся так долго. Смерть этой женщины ужасно потрясла его.

Некоторые из друзей Энтони страдали от таких приступов. Сэмюэл Колридж был одним из них — вот почему он принимал лауданум и вдыхал веселящий газ. Насколько знал Энтони, вырваться из темницы меланхолии было чертовски трудно.

И все же этому человеку не следовало забывать о своем долге перед дочерью. Вот она здесь, совершает безрассудные поступки — связалась с распутником, пришла на скандальную вечеринку…

И все же он кое–чего не понимал.

— Но почему же вы хотите встретиться с сэром Хамфри? Чем он может вам помочь?

Мэдлин с усилием сглотнула.

— Видите ли… Враги папы подняли шум, требуют, чтобы дело было пересмотрено и отца обвинили в преступлении. Они хотят, чтобы муж той женщины настаивал на судебном процессе.

— О Боже… — пробормотал Энтони. Он прекрасно знал, как иногда отправляется правосудие в маленьких провинциальных городках. Если обители городка решат, что человек виновен, то он вполне может оказаться на виселице.

— Вот почему мне нужно встретиться с сэром Хамфри, — продолжала Мэдлин. — Ведь он моя последняя надежда. Если бы он поехал в наш город и выступил в защиту папы, его бы послушали. Враги отца по–прежнему утверждают, что женщину убил веселящий газ, который использовал отец. Но это же неправда, верно?

— Да, скорее всего газ не мог ее убить.

— А сэр Хамфри сумеет это доказать. У него есть множество задокументированных свидетельств, и он смог бы их переубедить и опровергнуть все возражения. Ах, если бы только он поговорил с ними…

— А вы не пробовали обратиться к нему? Не пробовали ему написать?

Мэдлин грустно вздохнула:

— Конечно, я пыталась… Я несколько раз писала ему и просила принять меня, но мои письма были проигнорированы… Последнее письмо вернули нераспечатанным. И даже не знаю, прочитал ли он мои предыдущие письма.

Энтони что–то пробурчал себе под нос и принялся расхаживать по комнате. Потом, остановившись, спросил:

— Но почему вы сразу не рассказали мне об этом? Почему не попросили представить вас?

— А вы бы представили? Неужели отвели бы незнакомку в дом вашего друга? — Мэдлин с сомнением покачала головой. — Вы бы стали расспрашивать меня. А потом, узнав правду о моем отце, отказались бы вовлекать своего друга в наши неприятности. К тому же у вас хватает своих собственных проблем.

Энтони нахмурился. Приходилось признать, что доводы Мэдлин звучат вполне убедительно.

— Но вы могли бы использовать зачисление моей племянницы в вашу школу точно так же, как использовали это обстоятельство, чтобы попасть на вечеринку.

— И это убедило бы вас? Неужели вы согласились бы помочь женщине, отца которой могут обвинить в убийстве? Что, если бы ваш дядя узнал об этом? Что тогда?

О Боже, его дядя… Он совсем забыл о нем. Проклятие! Если дядя узнает о его знакомстве с Мэдлин, он во что бы то ни стало постарается лишить его опекунства.

— Поэтому я и решила познакомиться с сэром Хамфри на вечеринке, — продолжала Мэдлин. — То есть я полагала, что смогу сама все устроить, не вовлекая в это дело вас.

— Но вы уже вовлекли меня, — проворчал Энтони. — Просто вы не сразу сообщили мне об этом.

— Я боялась, что если расскажу вам обо всем, то вы постараетесь настроить сэра Хамфри против меня, — пояснила Мэдлин. — Тогда я потеряла бы свой последний шанс… Попытка познакомиться с ним в обществе казалась более разумной, а ваши вечеринки…

— Да, вы правы, — кивнул Энтони. — В последнее время он только их и посещает.

Он еще больше помрачнел. Черт побери, все, что говорила эта женщина, было чистейшей правдой. Если бы она попросила представить ее сэру Хамфри, он бы действительно пожелал узнать, зачем ей это нужно. И скорее всего дело закончилось бы именно так, как она сказала. То есть сэр Хамфри отказался бы с ней встретиться.

— Я сделала то, что мне пришлось сделать, — прошептала Мэдлин. — Уверена, что вы сможете понять меня.

Энтони кивнул и стал расхаживать из угла в угол.

— Да, я понимаю вас, Мэдлин. Понимаю, почему вы боялись рассказать мне о сэре Хамфри. Ведь его жена не пускает к нему даже друзей. И все–таки… — Он запустил пятерню в волосы. — И все–таки я считаю, что вы могли бы попросить меня о помощи. Возможно, не в самом начале, но попозже, после того как я поцеловал вас. Разве вы не могли довериться мне после этого?

— Здесь дело не в доверии. — Она покачала головой. — Познакомив меня с сэром Хамфри, вы могли бы… еще больше осложнить ситуацию с племянницей.

— Мой дядя не всемогущ! — заявил Энтони в раздражении. — Он бы не узнал, что я вмешался в ваше дело. Действительно, как бы он узнал об этом?

Мэдлин пожала плечами:

— Возможно, как–нибудь… Никогда ведь не знаешь, что может случиться.

— Нет–нет. — Он решительно покачал головой. — Дядя ничего бы не знал. Считаю, что вам следовало попросить меня о помощи. Я мог бы сам поехать в ваш город и все уладить.

— Но я не могла рисковать. Вы могли бы… сделать все еще хуже.

— Не сделал бы. — Он подошел к ней. — И не сделаю. Позвольте мне попытаться. — Мэдлин молчала в нерешительности, и он заявил: — Поверьте, я все улажу. Позвольте мне поехать в ваш город и…

— Нет.

— Мэдлин, вы просто упрямитесь. — Он положил руку ей на плечо. — По крайней мере позвольте мне навести справки.

— Нет! — Она отстранила его руку и встала на пол. — Вы не должны вмешиваться… до такой степени.

Энтони пристально посмотрел ей в глаза:

— Мне кажется, вы о чем–то умалчиваете. Скажите, вы ведь не все мне рассказали?

Она обхватила плечи руками.

— Оставьте это дело, Энтони.

— Нет. — Он решительно покачал головой. — И вообще, я устал от ваших секретов. Вы должны все мне рассказать.

«А может, она выдумала историю об отце? — подумал он неожиданно. — Может, Стоунвилл все–таки прав? Но если так, то что же из этого следует? И что я вообще о ней знаю? Ведь она даже не сказала, из какого именно городка приехала».

— Пожалуйста, Мэдлин, — я хочу знать правду. Всю правду, понимаете?

Она резко повернулась к нему и с отчаянием проговорила:

— Тогда помогите мне встретиться с сэром Хамфри. Сделайте это, и я расскажу вам все.

— Хорошо, только не в этот раз. Расскажите мне всю историю сегодня — или я сейчас отвожу вас домой и умываю руки. — Это был блеф, но она же не могла об этом знать… Она не могла знать, какую власть над ним получила.

— Вы этого не сделаете, — ответила Мэдлин. — И не забывайте: вашу племянницу еще не приняли в школу.

Это заявление взбесило Энтони. Приблизившись к Мэдлин, он процедил сквозь зубы:

— Испортив жизнь Тессе, вы ничего не выиграете, мисс Прескотт. Имейте в виду: если вы скажете миссис Харрис, что я не подхожу на роль опекуна, я опозорю вас в школе, клянусь. Для этого будет достаточно одного слова о вашем отце. Я уж не говорю о вашем присутствии на этой вечеринке. Уверяю вас, вы останетесь без места.

— Но я не собиралась повредить вашей племяннице! — К глазам Мэдлин подступили слезы, и она отвернулась, чтобы скрыть их. — И если вы хотите, чтобы я доверяла вам, то вам не следует говорить такие ужасные вещи.

Энтони тотчас пожалел о своей вспышке. Мэдлин в его Присутствии всегда владела собой, и вот сейчас он довел ее до слез… Ох, ему давно надо понять, что она просто отчаявшаяся молодая женщина, на плечи которой обрушилось несчастье.

— Не плачьте, милая, пожалуйста, не плачьте, — пробормотал он в смущении. — Поверьте, я не хотел вас обидеть.

— Я… не плачу. — Она утерла слезы тыльной стороной ладони.

Он привлек ее к себе и прошептал на ухо:

— Не беспокойтесь, теперь все будет хорошо.

— Но вы не должны п–просить, чтобы я все вам рассказала. Я… не могу… не могу.

— Но я ведь должен узнать, что с вами произошло. — Он провел ладонью по ее спине. — Иначе я не смогу вам помочь, понимаете? — Он заглянул ей в глаза и добавил: — Пожалуйста, расскажите мне все. Апотом, узнав, что с вами произошло, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Клянусь.