Красавица и ковбой

Глава 3

— С этой девицей одни неприятности, — сказал Джейсон псу, лежащему у его кровати.

Единственным ответом Скотта было довольное урчание.

Разглядывая усеянное звездами небо за незашторенным окном, Джейсон позавидовал способности собаки спать так безмятежно.

Он точно знал, кто виноват в его бессоннице. Проклятая Морган Мьюир, заставившая его испытывать чувства, которых он боялся.

Внезапный лай заставил Джейсона отвлечься от мрачных мыслей. Полминуты спустя он услышал, как открылась и закрылась дверь кухни.

Когда Джейсон вошел туда, Морган стояла у стола и делала себе бутерброд. На скрип двери она резко обернулась.

— Джейсон! — воскликнула она. — Как ты меня напугал!

Он не ответил, только стоял и смотрел на нее.

— Я думала, ты спишь, — пробормотала она. — Наверное, собака тебя разбудила.

Он кивнул, но по-прежнему ничего не ответил.

— Я подумала, ты не рассердишься, если я что-нибудь съем?.. — вопросительно произнесла Морган.

Сердиться из-за кусочка хлеба? Совсем не это волновало сейчас Джейсона. Что за вид у нее! В брюках и рубашке она достаточно соблазнительна. Но что она надела сейчас! Тонкая ткань выглядит как осенняя паутинка, сверкающая росой на заре. Вещица была розовой и настолько прозрачной, что он мог различить даже соски. Штанишки были короткими, подчеркивающими округлость небольшой попки и длину стройных ног. Ног, которые заставляли мужчину страстно желать провести рукой по соблазнительным бедрам, коленям и лодыжкам.

Джейсон сглотнул. В глубине его души лед начал таять, и это совсем не радовало его. Напротив, злило и усиливало решимость сопротивляться этой женщине, которая без спроса вторглась в его владения.

— Рассержусь? — эхом откликнулся он. — Чего ради я буду сердиться? Продуктов здесь больше, чем можно съесть. Но я ведь предлагал тебе поужинать.

— Я знаю… но тогда мне не хотелось есть.

— Думаю, ты просто не желала переступить через гордость.

Морган нахально усмехнулась.

— Нет.

Джейсон пристально разглядывал эту девицу, которая, похоже, поставила целью разрушить все его ценности: одиночество, чувство собственной неуязвимости, решимость никогда не допускать женщин в свою жизнь.

— Ты не знаешь моих мыслей, Джейсон.

Он улыбнулся.

— Ну, посмотри мне в глаза и скажи, что я не прав. Морган с вызовом вскинула голову.

— Так и быть, возможно, ты частично прав. Но твое приглашение не было абсолютно дружеским, Джейсон.

— Дружеским? — Усмешка усилилась. — Чего ты ожидала? Доставленного нарочным особого приглашения?

В голубых глазах вспыхнул дразнящий огонек.

— Именно так — желательно на глянцевой бумаге и с золотым обрезом.

— Жаль, что разочаровал тебя, Морган.

Они засмеялись вместе, и Джейсон подумал: как это замечательно! Затем он спросил:

— Когда ты последний раз ела?

— Дай-ка вспомню. Часов пятнадцать назад, думаю. Салат и стакан молока, перед тем как поехать на ранчо.

— И все? — не мог поверить он.

— Я остановилась на обед. Где-то по дороге. Продукты, целые горы, выглядели неаппетитно. Словно для… — Она помедлила.

Ей не требовалось заканчивать фразу. Джейсон живо представил себе эту сцену. Закусочная у дороги, где голодные ковбои могут найти достойную пищу. Парни, должно быть, были потрясены появлением там Морган Мьюир. Они, наверное, нежно поглядывали — без всяких дурных намерений — на нее, отчего она, конечно, чувствовала себя еще более не в своей тарелке.

— Салат и стакан молока, когда все остальные объедаются жареной картошкой и бифштексами, — снова засмеялся Джейсон. Не раздумывая, он пересек кухню и взял Морган за руку.

Без единого слова они долго смотрели друг на друга. Потом он сказал первое, что пришло в голову:

— Чайник кипит.

— Да… — Ее голос звучал несколько неуверенно — Хочешь кофе?

— Кофе?..

Он посмотрел на нее. Свет падал на ее волосы, обращая их в темное золото, на щеках лежала тень от ресниц, он по-прежнему стоял настолько близко от нее, что неуловимый сладкий аромат слегка кружил голову.

Внезапно его охватило желание. Он страстно хотел прижать ее к себе, чтобы ощутить мягкость ее нежного тела, жаждал впиться губами в ее губы. Его совсем не радовали эти чувства, особенно по отношению к этой девице, которую невозможно будет забыть, когда она уедет.

— Не угодно ли кофе? — с улыбкой повторила она.

— Нет, спасибо.

— Как хочешь…

Она повернулась к чайнику, выключила его и налила себе кофе с несколькими каплями молока.

— Мы завтракаем рано, — сурово произнес он.

Она улыбнулась.

— Конечно. Я знаю.

— Просто напоминаю еще раз. Будет скандал, если мои работники не получат утром еду. Ты должна быть на ногах в четыре, — произнес Джейсон и удивился, как они могут вести такую светскую беседу, когда воздух вокруг насыщен желанием и мысли заняты совсем не тем, о чем говорится вслух.

— Встану.

— В таком случае, чем быстрее ты поешь и ляжешь спать, тем лучше. Никаких оправданий, если не успеешь приготовить завтрак.

Подбородок Морган поднялся с вызовом.

— Не опоздаю. Я не дам тебе повода выгнать меня.

Господи, ну и мастер на провокации! Прекрасно знает, что он хочет сделать с ней. Жаждет сделать… Но он ограничился лишь строгим высказыванием:

— Тогда увидимся через несколько часов.

Джексон был у двери, когда Морган произнесла его имя.

Он повернул голову.

— Да?

— Послушай, а кому принадлежат надушенные простыни?

— Простыни?

— Ну, да. Здесь, — она обвела рукой кухню, — почти никаких украшений. Почти спартанская обстановка. И весь дом такой. Тем не менее простыни на моей постели благоухают духами.

Джейсон застыл. Простыни Веры. Он даже не думал, что они по-прежнему лежат в гостевой комнате.

— Чьи это простыни, Джейсон?

— Моей жены, — отрывисто произнес он и вышел.

Больше Морган не смогла проглотить ни кусочка. Последние слова Джейсона ошеломили ее. Жена! Как до нее раньше не дошло, что он может быть женат?

Звон будильника вырвал ее из сна. Казалось, прошло несколько минут с тех пор, как она легла спать. В комнате было темно, и светящийся циферблат над ее постелью показывал, что четырех часов еще нет.

Четыре часа — и толпа голодных ковбоев придет завтракать. Четыре часа… Это бесчеловечно!

Десять минут спустя, натянув джинсы и свитер, Морган отправилась на кухню. Джейсон подошел чуть позже.

— О, у тебя тут полный порядок, — произнес он.

Морган дерзко усмехнулась.

— И времени еще с запасом. Держу пари, ты не ожидал найти меня здесь.

Джейсон усмехнулся.

— Да, были сомнения.

— Что бы ты сделал, если бы я проспала? Вытащил из постели и затолкал бы на кухню — или сразу же выгнал бы?

— Сначала первое, а в случае неудачи — все остальное, — жестко произнес он, и она заметила веселую искорку в его глазах.

Как легко влюбиться в такого мужчину! Лишь через несколько секунд она вспомнила, почему не могла уснуть. Джейсон женат…

— Ты завтракаешь вместе с работниками? — спросила она несколько удрученно.

— Как правило, нет.

— Значит, в доме?

— Кофе, тосты, пара яиц. Иногда бифштекс. Брент готовит, когда заканчивает работу здесь. — Джейсон посмотрел на Морган. — Как я говорил вчера, ты можешь не готовить для меня.

Где его жена? Неужели она никогда не ест со своим мужем?

— Я буду делать то же самое.

— Я прекрасно могу сам приготовить себе завтрак, Морган.

— Не сомневаюсь, — упрямо проговорила она, — но если Брент готовит тебе, я буду делать то же самое.

— Неужели недостаточно того, что я разрешил тебе спать в моем доме?

— Позволь напомнить, что это был не мой выбор.

— Тогда уж позволь напомнить, что у тебя не было другого выбора, — жестко произнес он.

— Приятно знать, что меня так радушно принимают, — сладко проговорила она.

— Достаточно того, что ты постоянно мельтешишь здесь, Морган.

Морган с трудом смогла скрыть обиду.

— Постараюсь не попадаться тебе на глаза, — сухо произнесла она.

Нужно ли заодно готовить и для невидимой жены Джейсона? Глупый вопрос, конечно, потому что Брент, очевидно, готовил для обоих. Приступив к работе, Морган размышляла, когда же встретит жену Джейсона.

По крайней мере, сегодня утром Морган не нужно напоминать об аппетите ковбоев перед началом длинного трудового дня. Она знала, что Джейсон следит, как она работает, как готовит горы бекона и бифштексов, громадные сковороды яичниц и блинчиков. Ей не потребовалось много времени, чтобы сварить большое количество кофе и поставить кофейники на обеденный стол.

Когда вошел первый ковбой, кухню наполняли дразнящие ароматы и блюда были со вкусом расставлены на столе.

Появился Хэнк. Поведение ковбоя было вызывающим, но Морган вежливо пресекла все его непристойные комментарии. А когда вошел Чарли, его глаза засветились при виде Морган. Он ей тоже нравился, но она понимала, что с ним могут появиться затруднения, и сохраняла дистанцию.

Появились остальные ковбои — крупные, сильные мужчины. Она не могла не проникнуться к ним теплом. Парни принялись за еду с явным удовольствием — ни одной жалобы, — и Морган почувствовала радость от хорошо выполненной работы. Когда ковбои поели, Морган решила отложить мытье посуды на потом и составить Джейсону компанию в доме.

— Я говорил, что сам приготовлю завтрак, — проворчал он.

— А я сказала, что буду делать все, что обязана.

Джейсон нахмурился, но затем улыбнулся. У него приятная улыбка — Морган заметила это сразу. Темные глаза теплеют, и вокруг них разбегаются морщинки. Зубы белые и крепкие, а губы волнующе чувственны.

— Если ты все же хочешь готовить мне завтрак, то можешь и есть вместе со мной. Или снова откажешься?

— Нет, не откажусь.

Если жена Джексона и на ранчо, то на кухне она не появляется и он не упоминает о ней. Позавтракав, Джексон надел шляпу и вышел.

Стоя перед окном, Морган следила, как он направляется к джипу. Джейсон повернул голову. Непроизвольно Морган помахала ему рукой. Видел ли он ее?

— Ты сказала, что на ранчо тебя привела мечта, — произнес Джейсон, когда они пили кофе после ужина.

Его жена, кажется, не собиралась появляться. Сейчас для Морган было очевидно, что миссис Делани нет на ранчо, хотя неясно почему.

— Да, мечта.

— И какая же, Морган?

— Это долгая история, — улыбнулась она.

— У меня есть время послушать.

Морган отхлебнула крепкого горячего кофе и на мгновение замолчала, словно вспоминая что-то важное.

— Мой дед был ковбоем, — наконец произнесла она. — Он выступал на родео и работал на разных ранчо. Однажды в больнице, куда он попал, получив травму во время родео, он встретил медсестру — мою бабушку. У них была одна дочь, а у нее родилась я. Мама вышла замуж за инженера, и родители переехали в Калифорнию вскоре после моего рождения. Я не знала своего деда, пока родители не погибли в автомобильной катастрофе. Бабушки уже не было в живых, и деду пришлось присматривать за мной.

— Сколько тебе было лет?

— Одиннадцать.

— Старый ковбой и маленькая городская девочка, — усмехнулся Джейсон.

— Понимаю, тебе это кажется странным, — улыбнулась Морган. — Моему деду было совсем не просто самому растить ребенка. Ради меня он даже переехал в Калифорнию.

— Для него это была большая перемена.

— Перемена и жертва, — спокойно сказала Морган. — Думаю, он так и не привык к Сан-Франциско с его напряженным движением и толпами людей. Но он помнил множество историй. Вечерами он рассказывал их мне. Истории о ранчо, на которых он работал, о своих приятелях-ковбоях. Они глубоко запали мне в душу.

— Где сейчас твой дед, Морган?

— Около года назад он внезапно умер, — ответила она.

Морган замолчала, и Джейсон заметил слезу, блеснувшую в небесно-голубых глазах. Затем она проглотила ком в горле, смахнула слезу и продолжила:

— Для меня его смерть — ужасная потеря. Сначала я даже не знала, как буду жить. Но я вспомнила все его замечательные истории и наконец поняла, что должна отправиться на ранчо и увидеть все своими глазами. Это и было моей мечтой, Джейсон. Почувствовать самой то, о чем говорил дед.

Ее простая история глубоко тронула Джейсона. Не сама история, а то, как Морган рассказывала — ее голос, интонация, выражение глаз.

Он противился чувствам, которые она вызывала в нем, противился постоянному желанию сжать ее в объятиях и целовать долго, истово.

Если вчера он чувствовал, что присутствие Морган Мьюир сулит неприятности, то сегодня убедился в этом окончательно. Она намного опаснее Веры, потому что знает, как найти путь к сердцу мужчины. В ней больше храбрости, независимости и энергии. Вера лишь имитировала эти качества. В то же время в Морган есть ранимость, которая заставляет мужчину стремиться защитить ее.

Джейсон почти… почти… представил жизнь с Морган. Это безумие. Сумасшествие! Он уже знал, что такое жить с женщиной, которой может наскучить здесь. Ничто на ранчо не способно привлечь девушку, которая выбрала профессией продажу и демонстрацию изысканных платьев. Она бы только посмеялась, если бы узнала, что при одном взгляде на нее у него слабеют колени.

— Очень хорошо, что твой дед жил воспоминаниями, — произнес он отрывисто, — но столь же очевидно, что он рассказывал тебе только хорошее. Жизнь на ранчо не состоит из одной романтики, Морган.

— Думаешь, я не знаю этого? — обиделась она. — И ты ошибаешься, если считаешь, что дед романтизировал свои воспоминания. Он рассказал мне очень многое.

— Могу себе представить. Драма клеймения. Волнующие ощущения на родео. Звук гитар на закате.

— Это — и многое другое, — мягко сказала Морган. — Да, Джейсон, дед рассказывал» мне о разведении скота, и о клеймении, и о том, как это действует на животных и людей. Он говорил мне о просторах Техаса и о цветах, распускающихся весной в прерии. О дружбе и верности ковбоев.

— Одним словом, только хорошее, — вставил Джейсон.

— Не только хорошее, — произнесла Морган после небольшой паузы. — Дед говорил и о наводнениях, и об угонщиках скота. Он говорил о тучах москитов, об ужасных зарослях, из которых трудно выбраться. Говорил о жаре, ветре и пыли. И об одиночестве.

Джейсон ждал, пока Морган закончит. Наконец он произнес:

— Ты можешь осмотреть ранчо за день. За два-три дня максимум.

Морган покачала головой.

— Если бы я хотела именно — этого, я бы провела отпуск в каком-нибудь месте, где принимают гостей за плату.

Нужно переубедить ее, отчаянно думал Джейсон. Вбить в ее хорошенькую головку, что ей не нужно проводить месяц на ранчо «Шесть ворот», чтобы пережить опыт деда. Нужно найти способ избавиться от нее — пока не будет слишком поздно.

— Я покажу тебе все вокруг, — предложил он. — Это займет несколько дней.

— Нет, Джейсон.

— Не надо тебе готовить для ковбоев. Работать от зари до зари. Такой девушке, как ты, это совсем не пристало.

— Возможно, я не привыкла к такой работе, но хочу именно этого, — проговорила она с очаровательной улыбкой.

— Не думаю, что ты понимаешь, как тебе будет трудно, — хмуро произнес Джейсон.

— Я понимаю, что ты не хочешь видеть меня здесь. — Голубые глаза сверкнули.

— В этом ты права. Я, действительно, не хочу видеть тебя, — произнес Джейсон, прекрасно зная, что говорит неправду.

— Это плохо, потому что я все равно останусь. Знаешь ли ты, Джейсон, что день, когда я увидела объявление Брента, был словно ответом на мои молитвы? Прости, что все не так, как ты хотел, но я всего на месяц. Потом вернется Брент, и ты забудешь, что я была здесь.

Ни слова о том, как много вреда можно причинить за месяц. Губы Джейсона сжались. Дерзкая маленькая кокетка притягивает мужчин, словно мед пчел. Нужно обладать недюжинной силой, чтобы не растаять под ее взглядом и улыбкой. Забыть ее — Джейсон на это не способен.

— А когда месяц закончится, Морган, не найдешь ли ты повода остаться дольше?

Она покачала головой.

— Конечно, нет.

— Конечно, нет, — эхом повторил Джейсон. — К тому времени ты будешь стремиться уехать. Такая девушка, как ты, вряд ли выдержит больше месяца.

— Я… Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, Джейсон.

Он сказал то, что совсем не собирался говорить, и еще презрительнее добавил:

— Ты не захочешь жить на ранчо долгое время.

На миг воцарилось напряженное молчание.

Наконец Морган понуро произнесла:

— Месяц — самый подходящий срок. Тебе не нужно беспокоиться, что я попытаюсь остаться дольше.

— Прекрасно, — равнодушно проговорил Джейсон.

Они снова замолчали. Кофе остыл, но Джейсон все равно выпил его.

— Ты ездишь верхом? — спросил он наконец.

Морган подняла голову.

— Один раз сидела на лошади. Когда снимали рекламу одежды для верховой езды.

— Я спрашиваю не об этом, Морган. Ты ездишь верхом?

— Не очень.

— Этого мне не понять, — насмешливо проговорил он, стараясь скрыть чувства, проснувшиеся в последние несколько минут. — Твой дед был ковбоем и не научил тебя держаться в седле?

— Я упоминала о несчастном случае на родео. Мой дед получил тяжелую травму и не мог больше ездить верхом, он едва мог ходить. Дед ужасно скучал по лошадям. Я спрашивала его иногда, почему бы не поехать на ферму и не провести некоторое время рядом с конюшней, но он так и не согласился.

Джейсон почувствовал симпатию к старому ковбою.

— Тогда я научу тебя ездить верхом, — сказал он после паузы.

Ее глаза засверкали.

— Правда?

— Ранчо можно увидеть — как следует увидеть — только из седла. Ты действительно хочешь научиться, Морган?

— Да! — Ее личико озорно засияло.

Пожалуй, он зашел уже слишком далеко, чтобы отступать.

— Есть что надеть? — грубовато спросил Джейсон.

— Джинсы подойдут?

— Нужны еще сапоги. И шляпа. Без нее ты не выдержишь и пяти минут на солнце.

— Есть где купить все это?

— Все это ты можешь взять на ранчо.

Радость исчезла с лица Морган.

— Твоей жены?

— Веры, — коротко подтвердил Джейсон.

В кладовке хранилась одежда для верховой езды, купленная в Остине, когда Вера убеждала Джейсона, как она хочет ездить верхом… жить на ранчо… быть частью его жизни. Две недели спустя Джейсон узнал, что Вера ненавидит лошадей. Не только лошадей, но и все, что касается ранчо «Шесть ворот». У него нет оснований считать Морган Мьюир другой, мрачно думал он.

— Расскажи о своей жене. Я еще не видела ее, — бодро проговорила Морган. — Мне кажется, ее нет сейчас на ранчо.

— Это точно.

— Она не рассердится, когда узнает, что я здесь?

— С чего это? — тяжело дыша, проговорил он.

— Я бы рассердилась, если бы какая-нибудь женщина жила с моим мужем.

— Мы не живем, — парировал он. — Кажется, вчера мы договорились об этом. Мы живем в одном доме, Морган. И ничего больше.

— Конечно.

Странное выражение появилось и исчезло в ее голубых глазах. Джейсону хотелось бы знать, что оно означало.

— Тем не менее, — сказала Морган, — на месте Веры я бы рассердилась.

— Мы с Верой больше не живем вместе.

— Ты… Ты разведен?

— Да.

— Ты говорил о ней как о своей жене.

Джейсон подумал, что внезапный блеск в голубых глазах померещился ему.

— Ты спросила, чьи надушенные простыни и одежда для верховой езды, и я ответил. Не думал, что нужно уточнять.

— Развод всегда труден, — тихо произнесла Морган.

— Знаешь по опыту?

— Нет, что ты, я не была замужем. Мне жаль твою жену, Джейсон.

— Не стоит ее жалеть, — резко отозвался он. — Вере больше нравится в Остине, чем на ранчо «Шесть ворот». В любом случае в ее жизни есть новый мужчина.

— Тебе должно быть одиноко, — мягко сказала она.

Ее тон, ее жалость разозлили Джейсона.

— Зачем ты это говоришь? — хмуро произнес он.

— Тебя окружают ковбои. Все они славные парни… Но… — Морган остановилась.

— Ты имеешь в виду, мне не хватает женщины рядом?

— Разве не так?

— В данный момент нет, — спокойно ответил он. — От женщин одни неприятности. Я знаю это по собственному опыту. У меня есть все, что мне нужно, Морган. Ранчо, лошади. Свобода. Дружба.

— Мне кажется, ты хочешь меня о чем-то предупредить.

Эта девушка проницательна. Неплохо. Не возникнет непонимания, когда настанет время ее отъезда.

— Предупредить? Возможно, ты и права. Пойми: Вера вышла за меня ради выгоды. Некоторое время я действительно верил, что она любит меня, что ей нравится жить на ранчо.

— Потом все изменилось?

— И очень быстро, — усмехнулся Джейсон. — На следующий же день ранчо превратилось в глазах Веры в ужасное место, оторванное от цивилизации. Она хотела переменить все. Она наполнила дом этим глупым мусором — ты, наверное, видела какие-то безделушки. То, что она не забрала с собой при отъезде, я выбросил. Все, кроме одежды для верховой езды и надушенных простыней — я забыл о них.

— Что плохого в желании немного украсить дом?

— В общем, ничего. Но Вера хотела изменить меня. Она надеялась, что может заставить меня жить вне ранчо, в городе, например в Далласе или Остине, где она ходила бы по магазинам, принимала гостей и завела две дюжины подруг, а я бы управлял ранчо на расстоянии. Как эти проклятые фермеры-джентльмены.

— Вы не могли пойти друг другу навстречу?

— Нет. Поняв, что не сможет добиться желаемого, Вера какое-то время дулась, потом уехала.

Помолчав, Морган произнесла:

— Тебе было больно.

— Да… Я пытался урезонить ее, но безуспешно. Она покинула ранчо и быстро нашла себе другого мужчину, более в своем вкусе.

— Сколько в тебе горечи, — сказала Морган.

— Горечи? — Губы Джейсона сжались. — Я бы назвал это реализмом. Вера только притворялась, а я на некоторое время поверил. — Его голос стал более решительным. — Ни одна женщина не нанесет мне больше удара. Ни одна, Морган.

— Не все женщины одинаковы, — мягко произнесла она.

— Для меня — все. Других пока не встречал.

— Один неудачный опыт — и ты вообще решил не иметь дела с женщинами?

Джейсон отчужденно посмотрел на нее.

— Я совершенно нормальный мужчина, Морган Мьюир. Мне нравятся женщины. Я люблю обнимать женщину, люблю чувствовать мягкое женское тело. Но в моей жизни женщин больше не будет. Никогда.

— Ты упрям, Джейсон, и решил, что все женщины подобны Вере.

— Докажи, что это не так, — бросил он вызов.

Она смотрела на него, ее щеки пылали, глаза сверкали. Желания, которые прежде не могла разбудить ни одна женщина, волной нахлынули на Джейсона. Глядя на хрупкую девочку с пылающим озорным личиком, он понял, что хочет лишь одного — подхватить ее на руки и никогда не отпускать.

— И докажу.

— Как? — Он был заинтригован.

Морган шагнула ему навстречу. Джейсон сидел неподвижно, когда она наклонилась над ним и прижалась губами к его губам.

На мгновение окаменев, он почувствовал огромное возбуждение. Она уже собиралась отойти, когда он притянул ее к себе. Очевидно, только этого не предусмотрела Морган, потому что потеряла равновесие и оказалась у него на коленях.

И затем он поцеловал ее. Решительно, страстно — более страстно, чем целовал любую другую женщину. Его руки удерживали податливое тело, ласкали его. Каждый нерв, каждый мускул громко требовали полного удовлетворения, но в то же время Джейсон понимал, что нужно остановиться.

Наконец его губы оторвались от ее губ. Морган воспользовалась моментом, чтобы откинуть голову и посмотреть на него. Она была так близко; что он мог видеть свет в ее глазах и завитки волос на лбу.

— Ты что? — прошептала она.

— Разве ты не просила? — поддразнил он.

— Я лишь поцеловала тебя. Слегка.

— Чтобы доказать, что не все женщины одинаковы.

— Да… Но я не ожидала такой бурной реакции.

— Чего же ты Ожидала?

— Не… не того, что случилось.

— Следует знать, Морган, — размеренно проговорил Джейсон, — когда ты собираешься соблазнить мужчину, будь готова ко всему. События не обязательно развернутся по твоему сценарию.

— У меня нет сценария, и я не собиралась соблазнять тебя.

Ее щеки пылали, в глазах был ужас. Ну и актриса, усмехнулся про себя Джейсон. Даже Вера была не так убедительна.

— Неужели? — язвительно спросил он.

— Нет! — возмущенно воскликнула Морган. — Совсем наоборот. Я пыталась доказать тебе, что женщинами нельзя манипулировать. Я проявила к тебе симпатию.

— Симпатию, — передразнил Джейсон. — Так это сейчас называется?

Он попытался притянуть ее ближе, но Морган сопротивлялась. Непроизвольно она поднялась с его колен и встала рядом, пристально глядя на Джейсона.

— Ты по-прежнему не понимаешь, Джейсон?

С пылающими глазами и краской гнева на щеках она еще милее. Но Джейсону нужно вспомнить, что Морган Мьюир — притворщица, как любая женщина. И опаснее многих.

— Я вижу, что ты ничем не отличаешься от Веры, — отрезал он.

— О, как ты низок! — Морган подняла руку для пощечины.

— Не советую, — предупредил Джейсон. — Не думай, что я не отплачу, если ударишь.

— Ты не заслуживаешь симпатии, — отрывисто проговорила она.

— Не нуждаюсь в твоих суждениях.

Но она продолжала:

— Не удивительно, что Вера ушла от тебя. Ни одна женщина не смогла бы остаться с мужчиной, который отталкивает любовь и нежность.

Он перехватил ее взгляд.

— Любовь? — спросил он странным тоном.

Она не ответила на вопрос.

— Ты оттолкнешь любую женщину, которая попытается сблизиться с тобой.

— Хочешь сказать, Морган, что ты хотела бы сближения? — Джейсон не мог поверить, что произнес эти слова.

— Ни за что! — воскликнула она. — Нужно быть дурой, чтобы захотеть сближения с тобой! Хуже чем дурой!

— В самом деле, Морган?

Джейсон быстро поднялся и приблизился так стремительно, что она не успела отступить. Снова его страстные поцелуи требовали отклика от нее, но ее губы не ответили ему. Он чувствовал, что наткнулся на какую-то границу и все его попытки бесполезны.

— Ты действительно ублюдок! — бросила она гневные слова. — Абсолютная свинья!

— Не слишком ли ты все усложняешь? — поддразнил он.

— Усложняю? Ты обвинил меня за поцелуй, а минуту спустя набросился сам, как первобытный дикарь!

Джейсон побледнел.

— Осторожнее, Морган.

— Я не возьму назад ни слова!

В ее глазах сверкали слезы. Зовущие к поцелуям губы дрожали. Джейсон ненавидел, когда женщины плачут. Вера рыдала всякий раз, когда не могла добиться своего. Сначала ее слезы нервировали его, затем он научился противостоять им.

Джейсон видел, как Морган проглотила ком в горле, затем смахнула слезу. Что-то сжалось в нем.

— Я так понимаю, ты уезжаешь прямо сейчас? — произнес он.

Морган ответила не сразу. Джейсон видел, как худенькие плечи расправились, а головка поднялась. Затем она повернулась к нему:

— Я не уеду. Делай, что хочешь, Джейсон, но тебе не разрушить мою мечту.