Красавица и пират

Глава XIX

Следующий день принес чуть больше радостей, чем бед. Во-первых, виконт разрешил Жанне и Жаккетте каждое утро совершать верховые прогулки в сопровождении одного из своих людей. Во-вторых, в левом крыле упала какая-то балка, испортила много сделанного и чуть не сломала одному строителю шею.

Открытие маленькой Ливии в стенах Шатолу откладывалось.

На прогулку их сопровождал совсем молодой оруженосец виконта. Он добросовестно и со всей серьезностью отнесся к порученному делу и сразу после завтрака уже держал наготове трех осёдланных лошадей.

Жанна и Жаккетта были рады хоть на время вырваться из замка. Пусть под конвоем, зато без виконта.

Первая прогулка прошла в обоюдном молчании. Никакой охоты разговаривать с охранником у Жанны не было, Жаккетта была больше занята попытками ехать верхом правильно, а юноша дамам в собеседники не навязывался.

Они немного разговорились у стен Шатолу.

Когда прогулка завершилась, и они уже находились в начале подъема на скалистый уступ, увенчанный замком, Жанна заметила, как из леса вышел человек из челяди виконта, который вел на своре одну-единственную гончую ровного бурого окраса.

– А почему одна? – вырвалось у Жанны. Юноша услышал ее вопрос, подъехал поближе и сказал:

– Так натаскивают в лесу ищеек. Чтобы получилась хорошая собака, ее надо водить в лес регулярно.

Жаккетта вспомнила собак, которые были с виконтом, когда он снял их с ели.

– А почему у твоего сеньора собаки молчаливые? – с любопытством спросила она.

– Почему молчаливые? – удивился оруженосец. – Гончая не может быть молчаливой, как же она гон будет вести?

– Когда он нас в экипаже нашел, собаки молчали, ни одна не гавкнула! – объяснила Жаккетта.

– Значит, в тот раз он брал только ищеек. Вот для них умение молчать – одно из главных качеств.

– А что они ищут? – не унималась Жаккетта.

– Оленя, кабана, других зверей… – сказал оруженосец. – На всякого зверя должна быть своя специально натасканная собака.

– И на людей? – невинно спросила Жаккетта.

– И на людей, – подтвердил юноша.

Жанна тоже вспомнила ту ужасную ночь и спросила:

– Такие собаки легко отыскивают волков? Сколько надо собак, чтобы они загнали матерого волка?

Юноша заметно помрачнел и нехотя сказал:

– Господин виконт запрещает охотиться на волков.

– Что ж, это его право… – сухо заметила Жанна. Желание продолжать беседу у нее пропало. Зато родилось прозвище для хозяина Шатолу.

– Господин виконт большой оригинал. Прямо волчье солнышко!

У Жаккетты лукаво заблестели глаза: прозвище ей понравилось.

Они опять в полном, но теперь уже не таком отчужденном, молчании проехали подъемный мост и оказались на территории замка.

– Если хотите, я покажу вам наших собак… – неожиданно предложил юноша.

Псарня была устроена около ближнего к внутреннему рву донжона.

Низкие здания, где содержались собаки и жили сами псари, окружали загоны для выгула.

Юноша провел девиц к щенкам гончих.

Потешные толстые и ушастые шарики скучились у кормушки с овсяной кашей и громко чавкали. Дергались от возбуждения хвостики. Кому-то в толкучке отдавили лапу, кто-то неосторожно подставил ухо.

– Гончих щенков всегда держат в куче и кормят вместе, – объяснил юноша. – Чтобы они привыкали держаться стаей. Так их легче приучить к основным правилам.

Как и полагается девицам любого возраста, Жанна и Жаккетта восторженно смотрели на щенят.

– Какие славные! – умильно приговаривала Жанна. – Ну просто прелесть!

– Хорошенькие! – вторила ей Жаккетта.

– Господин виконт просил у вас, госпожа Жанна, и у вас, госпожа Нарджис, узнать, – сказал оруженосец, – не согласитесь ли вы получить в подарок щеночка? Он бы вас развлек.

Жанна тут же перестала улыбаться и холодно сказала:

– Передайте господину виконту, что, к сожалению, мы не смогли бы принять этот подарок. После того, как шейх подарил мне верблюда и я просто не знала, чем его кормить и в какой угол поставить, к четвероногим подаркам я питаю чувство глубокого отвращения.

«Не тебе, а мне! – тоже перестала улыбаться Жаккетта. – И не подарил, а только обещал!» Но ее мыслей никто не услышал.

Вторая прогулка в сопровождении оруженосца прошла куда более интересно.

Постепенно для Жанны и Жаккетты он перестал быть «юношей» и превратился в Жильбера.

Жаккетта постепенно научилась получать от верховой езды небольшое удовольствие и теперь могла посвятить часть времени не борьбе со стременами, седлом и поводьями, а обозрению местности вокруг.

Жильбер охотно устроил им путешествие по окрестностям Шатолу. И не менее охотно рассказал, как отсюда можно выбраться. Да что толку. Выбраться все равно было нельзя.

– Да, за рекой лежат владения, уже не принадлежащие господину виконту, – подтвердил он предположения Жанны. – Там, где деревня и монастырь. Все, что за рекой, – не его. К северу и западу от замка лес тянется довольно далеко, он очень обширный, а затем начинаются болота и топи. Очень неприятные места. Но весной даже там красиво. Лягушки квакают, ужа можно увидеть. Они там толстые, длинные.

– А к югу? – перебила Жанна.

– На юге тоже лес, тут везде лес, К югу он становится почти совсем непроходимым: кустарника много. Туда господин виконт за кабанами ездит. Они любят выходить на прогалины, часто бывают в сырых низинках. К юго-западу есть пятачок со старыми елями, Еловая падь называется.

Жанна и Жаккетта переглянулись.

– За падью на дороге стоит постоянный дозор господина виконта. Там, где начинается дорога на гатях по болоту. Шатолу находится в кольце болот.

– Это прямо остров какой-то! – в сердцах воскликнула Жанна и подумала: «То-то мы так свободно по лесу разъезжаем…»

– Да, госпожа, очень похоже, – улыбнулся Жильбер. – Хотите, я покажу вам барсучью нору?

Барсучья нора притаилась в овраге, который выходил на полянку-проплешинку в окружении дубов. Все трое спешились и подошли к норе.

– Такие норы зачастую бывают старше замков, – объяснил Жильбер. – Барсуки живут здесь поколение за поколением, не хуже людей. Внутри это целый подземный лабиринт. Часто лисы любят занимать барсучьи норы, на какие только хитрости не идут плутовки чтобы вытурить хозяина.

Жанна слушала обстоятельный рассказ Жильбера о барсуках, и почему-то на душе у нее стало легко и тепло.

Она впервые заметила, словно с глаз спала серая пелена, что лес кругом осенний, весь золотой и пурпурный, и листья уже начинают свой полет с ветвей на землю.

Жанна запрокинула голову и увидела ярко-синее, невозможно чистое небо в просветах между желтым ажуром листвы.

«Такое небо бывает только осенью… – подумала она. – Ну как же я забыла?»

Зоркая Жаккетта углядела ящерицу, шустро снующую по опалой листве, и кинулась за ней.

– Госпожа, хотите шиповника? – робко спросил Жильбер. – Здесь, на полянке, его много.

– А что с ним делать, его же не едят? – удивилась Жанна. – В детстве я попробовала, до сих пор помню, какие семена колючие и как к языку пристают, не отдерешь.

– Вы просто не знали, какой шиповник можно есть, – серьезно сказал юноша. – Пойдемте, я вас научу.

– Хорошо… – улыбнулась Жанна. Шиповник на полянке рос просто королевский.

Его кусты были выше человеческого роста, а полупрозрачные красные плоды со звездочками засохших цветков на концах усеивали кусты густой россыпью.

Как оказалось, хитрость была в том, чтобы шиповник созрел до необходимой мягкости. Тогда можно надкусить его с одного конца, губами выдавить колючие семена, покрытые теперь скользкой оболочкой, выплюнуть их и с удовольствием съесть оставшуюся кожицу и мякоть.

Жильбер это наглядно продемонстрировал, сопровождая свое действие подробными объяснениями. Жанна повторила и с удивлением поняла, что вкусней ягоды, пожалуй, и не ела.

Жаккетта бросила гоняться за ящерицами и присоединилась к ним, выбрав самый богатый плодами куст.

– Ой, смотрите! – удивленно воскликнула Жанна. – На этом кусте плоды продолговатые, а на том круглые!

– Да, у каждого куста свои, – подтвердил Жильбер. – Они и по вкусу отличаются. Есть сладкие, а есть кислые.

Жаккетта лишь кивком головы подтвердила его правоту, предпочитая не отвлекаться на слова; Она уплетала шиповник в два раза быстрее, чем Жанна и оруженосец. Зернышки так и вылетали из ее рта, усеивая землю рядом с кустом.

Потом они скакали обратно к замку.

Жанна словно в первый раз видела и мощные дубы, смыкающие над ними свои ветви, и огромные зубчатые листья кленов, колышущиеся от ветра.

Солнце пробивалось сквозь кроны, высвечивая ковер листьев на земле. Влажный запах прошлогодней листвы мешался с острым и тонким ароматом нынешней. Где-то неподалеку слышался низкий, словно звук рога, рев. Это возвещал о начале гона красавец олень. Не того гона, когда по его следу несутся носами к земле беспощадные гончие, а совершенно иного, когда он сам, во всей своей красе, выходит на поиски дамы сердца и готов сразиться с другим самцом, чтобы в борьбе выяснить, чьи дети будут пастись на этой земле.

Жанна знала, что все беды, свалившиеся на нее, никуда не ушли. Но душа словно растворилась в осеннем лесу, отодвинулись и напрочь забылись все неприятности. Остались только осеннее небо, карнавал осенних листьев и сладкий вкус спелого шиповника.

– Спасибо, Жильбер! – искренне сказала она оруженосцу. – Сегодня я вспомнила, какой бывает осень.

Впереди из багряно-золотого леса вырастал и надвигался на нее черный Волчий замок.