Кризисный центр "Монстр"

Глава 9, об угрозах вампирам и всяческой суете

Родители Финиста нервно дёргались при каждом стуке, нарушавшем тишину коридора в исследовательском медицинском центре университета, и не сводили глаз с двери в операционный блок.

– А если произойдёт отторжение искусственной сетчатки, он вообще лишится зрения, да? – в тысячный раз переспросила мама-феникс.

– Вероятность подобного исхода крайне мала, а успех операции по возвращению собственной сетчатки практически несомненен, – терпеливо, в тысячный раз повторила Элен.

– Однако оперируют только один глаз, а не оба сразу.

– Разумеется, это общепринятая практика. Если вдруг что-то пойдёт не так, то на второй операции будут учтены и исправлены все недочёты, но подобные вряд ли возникнут.

– Его принадлежность к Иным не всплывёт во время операции? Врачи ничего не заподозрят? Не остановят операцию из-за этого? – заговорил о других терзающих его страхах феникс-отец.

– На этой стадии опасность разоблачения отсутствует. Что же касается выращивания трансплантата, то с моими коллегами генетиками пообщался Марко Коста, и они абсолютно убеждены, что работали с самым обычным человеческим генным материалом.

Услышав имя главы лос-анджелесского клана вампиров, родители Финиста уважительно склонили головы и замолчали в тревожном ожидании, не мешая Элен вспоминать эпическое знакомство с древним вампиром.

Глава клана, могущественный трёхсотлетний вампир, выглядел двадцатилетним юношей с рекламного плаката. Русоволосый, голубоглазый, высокий и статный, он полностью опровергал традиционное представление о вампирах, как о худых чернооких брюнетах. Возраст, силу и непоколебимую уверенность в себе выдавал только его цепкий, пронзительный и властный взгляд, совсем не вязавшийся с юношеским обликом. У Элен мороз пробегал по коже от взгляда Марко: он диссонировал, будто молодому парню имплантировали глаза умершего старика, а душа покойника задержалась на дне этих глаз и холодно взирает с глубины на беспокойный живой мир. Вампира пригласили в кризисный центр «Монстр» специально для помощи Элен: в его задачу входило обеспечить ментальное прикрытие её работы на благо Иных. Факт необходимости прикрытия подтвердился, когда профессор кафедры генетики увидел образцы ДНК юного пациента с дальтонизмом.

– Ты солгала про релакс-отдых, на самом деле тебя похищали инопланетяне? Мальчик – один из них, да? – аж подпрыгнул профессор.

И вот тут-то из-за спины Элен выступил Марко, и лицо профессора успокоено разгладилось и новых вопросов не последовало. Зато у вампира их оказалось немало, и он засыпал Элен расспросами о её работе, как только выполнил свою основную миссию: внушил генетикам простую мысль, что в альма-матер всё спокойно и ничего необычного не происходит. Сидя спустя час в кабинете Эрла Хэлла и под его пристальным присмотром, Элен покорно отвечала на все «как» и «что» вампира и подробно объяснила, в чём заключалась её собственная роль, как биофизика, в деле создания искусственной цветочувствительной сетчатки для феникса.

– У тебя очень интересная работа, – протянул древний вампир, и Элен почудились нотки зависти в его флегматичном голосе. – Я сумел осилить школьную программу по физике и математике, несколько раз пытался учиться в университете, но всегда срезался на первом же курсе на общей физике, линейной алгебре и аналитической геометрии. Один из профессоров как-то сказал мне, выставляя неудовлетворительную отметку в табель: «Я впервые сталкиваюсь с таким идеальным заучиванием материала наизусть при полнейшем непонимании его смысла. Для изучения законов физики одной фотографической памяти маловато, молодой человек». Забавно, но я действительно почувствовал себя тогда молодым человеком, хоть был в четыре раза старше профессора. И тогда же я понял глубину выражения «не дано». Среди Иных есть финансисты, экономисты, политики, но совсем нет знатоков естественнонаучных дисциплин.

«Зато вам дано многое другое: сверхъестественные ментальные способности, сотни лет жизни, вечная молодость», – подумала тогда Элен, ломая голову, каким же образом функционирует организм вампира. Ей, как биофизику, было очень любопытно выяснить физико-химическую составляющую происходящих в нём процессов и страшно хотелось попросить себе хоть одного подопытного для исследований! Она уже вычитала в книгах центра, что в момент смерти тело вампира рассыпается прахом, поэтому подопытный был нужен исключительно живой, но кто ж его даст, верно?

– Под твоим взглядом, Элен, я тоже ощутил давно позабытое чувство: чувство опасения за свою жизнь, – изумлённо констатировал Марко. – А ты знаешь, мне не способна внушить его даже стая разгневанных драконов!

– И не мечтай сманить к себе мою сотрудницу, – немедленно вмешался в их диалог Эрл.

– О, я прекрасно понимаю, что её место здесь, в кризисном центре «Монстр», но ведь помимо рабочих существуют ещё и личные отношения, – вкрадчиво напомнил Марко. – И я не имею в виду именно себя, а рассуждаю, так сказать, в общем плане. Элен, как ты относишься к вампирам?

– С научным интересом! – отрезала Элен, которой после такого же вопроса довелось угодить в смирительную рубашку, что несколько подпортило её отношение к любителям крови.

Марко Коста долго хохотал, а потом заявил, что будет рад помочь ей всегда и во всём, и пришлёт столько вампиров для ментальной обработки смертных, сколько ей потребуется.

От воспоминаний её отвлёк звук разъезжающихся дверей. Из операционного блока вывезли мальчика-феникса, и врач объявил, что операция прошла успешно.

– Когда ему снимут повязку с глаза? – утирая слёзы, спросила мать Финиста.

– Когда всё заживёт: недели через три.

– Так долго?! – изумилась мать, и Элен предостерегающе положила руку на её плечо, тихо напоминая, что у людей регенерация происходит не с такой скоростью, как у оборотней, и не следует демонстрировать такое изумление. Фениксы взяли себя в руки, внимательно выслушали врача, сколько времени ребёнок пробудет в стационаре и когда его можно будет забрать домой, и ушли за сыном в палату ждать его пробуждения от наркоза. Элен осталась одна в длинном пустом коридоре.

– Теперь у тебя найдётся свободная минутка? – раздался голос за её спиной, вынудив её подскочить от неожиданности.

– Марко! Как ты тут оказался?! Я не видела тебя рядом с нами.

– Это нормально, – пожал плечами глава вампирского клана. – Если вампир не желает, чтобы его видели, его не увидят.

– Ментальная магия во всей красе, – пробурчала Элен, унимая дрожь страха. – Тебе надо как-то постепенно обозначать своё присутствие, а то так до остановки сердца недалеко.

– Могу соткаться из тумана – устроит? – усмехнулся вампир.

– Возможно. Так что ты хотел?

– Видишь ли, дорогая, у меня в клане есть одна юная девочка, – подхватывая её под руку и провожая до собственного кабинета Элен в университете, начал излагать Марко. – Исключительно милая и старательная девочка, мечтающая стать математиком, которой удалось поступить в университет на математический факультет. Однако на первом же курсе у неё возникли ожидаемые сложности в отношениях с одногруппниками и с усвоением материала.

– К сожалению, тут я ничем помочь не могу, – развела руками Элен. – Наука пока не в состоянии дать человеку способности к математике.

– Девочка совсем молоденькая, её способности просто надо развить: в юности это ещё не поздно сделать, а уж трудолюбия и желания учиться у неё хоть отбавляй. Нет-нет, я вовсе не хочу нагрузить тебя репетиторством, но ты можешь договориться с каким-нибудь подходящим студентом-старшекурсником, чтобы он взялся заниматься с ней? Только нужно выбрать кого-то... толерантного, добродушного, кто не проникнется с первого взгляда инстинктивной неприязнью к Иным, как обычно бывает среди учёных. Ты же хорошо знаешь своих студентов, подбери кого-нибудь, а уж деньгами мы помощника не обидим!

– Вечный припев всех Иных! Похоже, пока люди воевали между собой и изучали законы природы, вы только и делали, что веками копили в пещерах несметные богатства, – проворчала Элен.

– Так и есть. Мы живём долго, чем ещё нам было заниматься? – улыбнулся Марко.

– Ладно, есть один добросердечный и талантливый парень на моём потоке, но если что...

– Лично отвечаю за жизнь и здоровье парня, – поклялся Марко.

Так и вышло, что после вечернего занятия со студентами, Элен попросила одного из них задержаться в аудитории. Паренёк был из бедной семьи, получал академическую стипендию и подрабатывал по ночам в круглосуточном кафе быстрого питания. Голова у парня была светлая, он все года удерживал звание лучшего учащегося курса, несмотря на то, что частенько засыпал на первых лекциях. Когда Элен предложила ему подтянуть по математике девушку-первокурсницу, парень сразу покачал головой:

– Извините, у меня совсем нет свободного времени.

– Занятия по полтора часа, пять дней в неделю, за каждое готовы платить столько.

Парень глянул на бумажку, положенную Элен на стол, и изумился:

– Мне за целую ночную смену столько платят!

– Работать днём и всего полтора часа будет легче, чем всю ночь, верно, Колин?

Парень задумался, взвешивая все «за» и «против». Лёгкие деньги за ненадёжные занятия с девицей, которые могут быстро завершиться, в противовес трудному, но гарантированному заработку, – есть о чём подумать. Элен предполагала нечто подобное, поэтому выложила на стол заранее подготовленный конверт с суммой за двадцать занятий:

– Вот задаток за месяц. Когда девица расхочет учиться – возьмешь эти деньги и сможешь не спеша найти новую работу. Платить за занятия она будет сама, а этот запас пусть лежит у тебя, как страховка, договорились?

– Да так-то найти работу в ночь не трудно, – смутился парень, отодвигаясь подальше от конверта.

– Тем более, отчего бы не попробовать другие варианты заработка? Девочка милая, очень старательная, только, боюсь, способностями особо не блещет. По поводу денег не волнуйся: если и есть у девицы проблемы, они никак не касаются сферы финансов, – сухо заверила Элен.

– Она ваша родственница? – Решившись, парень сунул конверт в карман.

– В какой-то мере, – кисло согласилась Элен, думая, что все представители Иных отныне воспринимаются ею как не совсем чужие люди... то есть, существа. Интересно, так чувствует каждый человек, посвящённый в тайну их существования?

Она набрала на телефоне номер Марко и ей сразу ответили:

– Ну как?

– Колин согласился на занятия.

– Отлично. Она за дверью аудитории. Блондинка, зовут Джули.

– Даже так? – вздохнула ничуть не удивлённая Элен, прошла к двери и впустила в класс бледную от волнения девицу.

Вампирская порода девушки проглядывала во всём: в дизайнерской одежде, золотых украшениях и, конечно же, неземной красоте. Её голубые глаза, в отличие от глаз Марко, ещё не накопили во взгляде мудрости веков и смотрелись гармонично с общим обликом. Древний вампир напрасно волновался о толерантном отношении к девочке из клана: у Колина широко распахнулись глаза при виде длинноногой прекрасной богини и никаких признаков неприязни в нём точно не зародилось.

– Дальше договаривайтесь сами, – сказала Элен, представила молодых людей друг другу и прошептала на ушко вампирши: – Веди себя примерно – ты же не захочешь рассердить главу клана и мастера города?

От собственных слов, прозвучавших как реплика героя дешёвого блокбастера, Элен досадливо сморщилась. С каких пор с её губ легко срываются угрозы вампирам?! Да уж, до посещения бара «Ведьмин котёл» её жизнь была более простой и предсказуемой!

...

Прошло четыре недели её работы в кризисном центре. В отделе кадров на неё в первый же день оформили пропуск, как у всех прочих сотрудников центра: золотой (реально золотой, Иные не скупились) браслет с магическим чипом, благодаря которому ворота центра бесшумно распахивались, когда она подъезжала или подходила к ним. Маргарет добавила, что без такого пропуска она никак не сможет войти на территорию центра и даже покинуть её не сможет, поскольку магические охранные системы сочтут её пациенткой больницы. Приходящим клиентам выдавались временные пропуска с ограниченным сроком действия, а изредка приезжающим непосвящённым людям, вроде бригад скорой помощи, ворота открывала охрана, снимая перед этим невидимые, блокирующие проезд чары.

Помимо пропуска ей выдали уйму охранных амулетов и строго-настрого велели нацеплять их все перед началом рабочего дня. Когда Элен выполнила это требование техники безопасности, то показалась себе гадалкой-шарлатанкой, явившейся на ярмарку дурить доверчивых людей. Также при устройстве на работу она подписала соглашение о неразглашении тайн клиентов: все, кто обращались к Эрлу за помощью, по умолчанию соглашались, что его личная помощница будет в курсе их проблем, но ни в коем случае не предаст их гласности.

За прошедшее время трудовой процесс успел наладиться и тёк своим чередом с собственными характерными заминками, казусами и курьёзами, и обязательными Фенькиными подношениями начальству. Мышки обнаруживались директором ежедневно и порой в самых неожиданных местах кабинета, если вдруг центр его стола оказывался занят. Со всеми сотрудниками центра у Элен сложились тёплые, дружеские отношения, за одним-единственным исключением: Денни Смит, специалист по связям с общественностью (как человеческой, так и сверхъестественной), относился к ней подчёркнуто недоверчиво. При случайных встречах он смотрел на Элен так, словно сумел заглянуть в глубину её души и увидеть там массу тёмных, грязных секретов и зловещих намерений. Со всеми другими сотрудниками ведьмак Денни вёл себя, как рубаха-парень, и пользовался в коллективе центра огромной популярностью, поэтому его подчёркнуто холодное отношение несколько задевало. Однако Элен была достаточно взрослой девочкой, чтобы философски отнестись к такому проявлению прописной истины, что всем мил не будешь и на всех не угодишь.

Чувство страстного обожания, питаемое к шефу, она научилась отодвигать в уголок сознания, сосредотачиваясь на деловых аспектах взаимодействия с ним. Однако, не полагаясь лишь на силу своей выдержки, она усиленно экспериментировала с препаратами, снижающими чувство сексуального влечения. Ничего опасного для здоровья, никаких лекарств с необратимыми последствиями – просто вещества, блокирующие резкие выплески в кровь соответствующих гормонов.

– Что это? – то и дело недоумённо спрашивал Эрл, обнаруживая на столе своей помощницы странные объекты: пушистые матерчатые шарики, полированные диски на ножках и множество других необычных по виду вещей, временно перемещённых сюда из университетских лабораторий.

– Конкретно этот шарик впитывает запахи. Я подозреваю, аромат инкуба содержит лёгкие фракции возбуждающих веществ, и хотелось бы выяснить – каких именно.

– Для чего ты хочешь это выяснить?

– Для создания нейтрализатора, – пожимала плечами Элен. – А про этот прибор лучше не спрашивай – долго объяснять механизм его действия, но причина использования та же самая.

– Хочешь облегчить себе трудовые будни? – понимающе усмехался её шеф и заговорщицки шептал, выразительно двигая бровями: – Если получится – расскажешь как!

– Получится, – тихонько бурчала Элен, когда за шефом закрывалась дверь кабинета, и отмеряла себе порцию очередного экспериментального раствора. – Природа создает физиологические процессы, а эволюция природы порождает биофизиков и биохимиков, способных заблокировать любой физиологический процесс! На каждое действие есть своё противодействие – давно доказано наукой.

Постепенно она знакомилась с постояльцами центра и клиентами шефа, приходящими на консультации со стороны. Время на приём отводилось разное в зависимости от решаемой проблемы, а иногда и сами проблемы попадались неожиданные и не имеющие стандартного плана действий. В таких случаях, выслушав очередного желающего попасть на приём, Элен консультировалась с Эрлом, втихаря от клиента строча ему сообщения на телефон:

«Шеф, пришла русалка с водобоязнью!!! Что делать?!!»

«Отправляй на стационарное лечение. Вели Маргарет взять анализ на возбудители бешенства и поселить пациентку в палату без ванной комнаты, из окон которой не видны бассейны. И личная просьба: следи за тем, чтобы тебя не укусили». В конце сообщения шла вереница смайликов.

Иногда события разворачивались неожиданным образом:

«Шеф, у меня в приёмной экстравагантная дамочка, желающая немедленно попасть к тебе на консультацию. Утверждает, она уже бывала у тебя и у неё вопрос жизни и смерти!»

«Как зовут дамочку?»

«Глория Вайт. Она суккуб, и успела прожужжать мне все уши, что люди предвзято относятся к демонам её вида, считают их развратницами, тогда как на самом деле она – самая приличная женщина на свете, просто сидит на особой диете. Шеф, забери её к себе в кабинет, а? Она пересказывает мне уже пятое своё свидание за последние сутки! В подробностях!!!»

«Заверь, что считаешь её добродетельной, как монашка, и дама уйдёт восвояси удовлетворённая и счастливая».

«Я не могу, шеф! У меня язык не поворачивается после... подробностей! Скажи ей это сам, она в десятый раз к тебе является!»

«Увы, у меня тоже язык не повернулся все девять предыдущих раз». Череда грустных смайликов и продолжение: «Спаси шефа от десятого фиаско, помощница!!!»

С чувством захлопнув крышку смартфона, Элен раздвинула губы в улыбке и произнесла, старательно взращивая в себе сочувствие:

– Нетерпимость – ужасное явление, вы вправе жить так, как вам суждено природой. Ваше демоническое меню не лишает вас права считаться порядочной женщиной.

Сногсшибательная Глория поджала пухлые губы, ткнула в неё пальчиком с кровавым маникюром и прошипела, пронзив разъярённым взглядом:

– Демоны отличают человеческое враньё от искренности, смертная! – и вихрем вылетела за дверь.

– Для восполнения сил демонам секса достаточно одного свидания в неделю, а пять-семь раз в день да ещё с несколькими партнёрами одновременно – перебор даже для суккуба, – поморщилась Элен, находящаяся под сильным впечатлением от красочных рассказов дамочки.

«Надо было взять её на лечение от гиперсексуальности», – написала она и погладила Феньку для успокоения.

«В том и проблема, что я не могу лечить клиента от болезни, от которой он не желает лечиться».