Кроме тебя (СИ)

Глава 4

Как только высвободилось свободное время, первым же делом позвонила Сашке, чтобы сообщить о сегодняшних событиях.

— Вот ты мать даешь, — как всегда эмоционально отреагировала она. — Как можно было не узнать в спасителе глупых Кир, — так она окрестила Артема, когда я рассказала ей, как незнакомый парень помог мне, — Артема. Он же тебе считай жизнь спас!

Сашка снова все преувеличивала. Но как бы она не чудила, я очень счастлива, что она у меня есть. Не каждая подруга поддержит в горе, а она меня буквально вытащила из депрессивного состояния.

— Саш, я же рассказывала, что он был укутан, — тяжело вздыхаю. — Да и я была не в том состоянии, чтобы рассмотреть его «глаза цвета ясного неба» и «милые ямочки», — вспомнила я его описание из сегодняшнего шептания.

— Такими темпами ты так и останешься старой девой, — снова завела она свою «любимую песню».

— Но причем здесь Артем? Он же тебе вроде как нравится.

— Кир, иногда мне кажется, что ты вовсе не моя подруга, — со злостью в голосе цедит она. — Ты с дуба рухнула или у тебя амнезия? Мне много кто нравится и вообще — Артем не мой типаж.

— Ты же еще с утра чуть ли не оду в его честь воспевала, — удивляюсь я. Да, у Сашки быстро проходит одержимость ОЖС, но не настолько.

— И что? Подруга, раз он пошел с тобой на контакт — бери пока тепленький, — советует Сашка.

— Саш, не начинай. Он просто приятный парень, который в тот день сам того не понимая сильно помог, но не больше.

— Вот видишь! Сама сказала, что приятный парень, — зацепилась она за слово.

— Ну, Саш…

— Хватит уже всех отшивать! Я, конечно, понимаю, почему ты так делаешь — как ты там говорила? «Мне нужен один на всю жизнь» и бла-бла-бла…

Вот зараза, почему у меня нет такой памяти?

— Значит так, — продолжает она, — или ты находишь себе парня в течение недели…

— Чего-о? — обалдела я.

— Ладно, даю тебе две недели, — «снизошла» она. — Или, — угрожающе начала она, — я сама тебе его найду, и, — делает паузу, — это не обсуждается

— Но Саша…

— Я уже двадцать лет как Саша. Все, закрыли эту тему. На две недели, по крайней мере. Я тебе сейчас кое-что интересное расскажу…

И мы проболтали ещё полчаса. Ее «угрозу» я решила не воспринимать всерьез — ну не силой же она меня заставит с кем-либо встречаться? Но я, похоже, действительно не так хорошо ее знала, потому что Саша была иного мнения…

Первая неделя после нашего недоспора прошла более или менее спокойно — пары, общение с друзьями, короче, все как обычно. Единственное — до сих пор не стихали разговоры об Артеме, но произошли некоторые изменения.

Во-первых, группа, посвященная ему, прекратила свое существование, о чем мне поведала подруга. Не знаю из-за чего — то ли девчонки между собой поругались, то ли Артем как-то постарался.

Во-вторых, ажиотаж вокруг его персоны поутих — большинство девочек, скажем так, выпали из гонки. Возможно, именно из-за этого и распалась группа.

В-третьих, к концу недели пошли слухи о том, что у него есть девушка, что также убавило пыл некоторых особей.

С ним мы пересекались в универе, но очень редко. И каждый раз он ослепительно улыбался и здоровался. А Сашка кидала на нас такие многозначительные взгляды, как будто бы мы тайно встречаемся.

Как-то в столовой спустя неделю она решила снова напомнить о своем ультиматуме.

— Кир, ты же помнишь, что у тебя осталась где-то неделя. Как твои успехи? — спросила она, попивая кофе.

Петя вопрошающе посмотрел на нас, типа вы о чем? А я к тому моменту и сама забыла.

— До чего осталась неделя? — непонимающе спрашиваю ее.

Сашка поперхнулась от моих слов, хорошо, что не сильно.

— Кир, скажи, что ты шутишь, — смотрит на меня в упор таким взглядом, что стало не по себе.

— А-у, может, и мне расскажете, о чем вы? — щелкает пальцами сначала передо мной, на что я пожимаю плечами, потом перед Сашей. Антон же спокойно ест, как будто бы он вообще не с нами, а так — мимо проходил и сел за единственно свободный стол.

— Кира! — от возмущения подскочила с места, теперь возвышаясь надо мной.

— Александра, — обратился Антон к ней. Вообще он частенько называл Сашу полным именем, что ее крайне бесило. Хотя не думаю, что дело только в этом. — Почему ты орешь на всю столовую?

— Хочу и ору, — выпалила она и села обратно за стол. — Дело в том Петь, что кое-кто должен был найти себе парня, — и тут я вспоминаю, о чем она, и ударяю себе ладонью в лоб. Она же меня сейчас убьет. Причем реально.

— Ты что ли? — заинтересовался Петя. — Готов предложить себя, — довольно тыкает в себя пальцем он.

— Я тут причем! Кира! — все никак не может угомониться она.

— Саш, так у меня еще неделя есть, — пытаюсь ее успокоить.

— Нет уж, моя дорогая. Теперь я собственноручно займусь этим, — угрожающе сказала она.

И как я не пыталась ее уговорить, она для себя уже все решила.

Самое ужасное началось чуть позже, когда я зашла в интернет и увидела с десяток заявок на добавление в друзья от незнакомых мне парней и столько же сообщений в духе «Привет, красотка. Давай познакомимся?», «А твои родители случайно не повара?».

Мда, а я думала, что эти избитые фразы уже не используются.

Но больше меня волновали другие мысли, которые сводились к тому, что я сделаю с Сашкой, когда увижу.

Что она натворила? И зачем?

Нет, зачем понятно, но от этого она не реабилитировалась в моих глазах.

Но все же надо срочно что-нибудь предпринять. На следующий день ее не было — наверное, понимала, в каком я состоянии и что с ней сделаю. Особенно после тонны смс от меня. Жаль, правда, что не получилось высказать ей всё, что я о ней думаю, сегодня — завтра меня отпустит, и Сашка это прекрасно понимает. Зато в смс-ках я выразила все свое негодование.

Сегодня было относительно тепло, и я решила после пар пройтись пешком.

Не знаю, как так вышло, но мои ноги сами помимо моей воли привели меня в парк к той злополучной лавочке. Опомнилась я лишь тогда, когда заметила одиноко сидящего на ней парня, голова которого была низко опущена. Только я хотела развернуться и уйти, как что-то в нем показалось мне знакомым. Приглядываюсь и с удивлением признала Артёма.

Желание уйти резко пропало. Что-то в его понурой голове напомнило мне себя, поэтому я не могла просто так его бросить. Мне захотелось поддержать его так же, как он в прошлый раз. Подхожу к лавочке и сажусь рядом на небольшом расстоянии. Он продолжает сидеть, не двигаясь. Видимо, не замечает меня. Не зная, как начать разговор, запрокидываю голову назад и начинаю рассматривать небо — это всегда помогало мне расслабиться и найти решение. Почти всегда…

— Почему ты так часто смотришь на небо? — задаёт он вопрос и сам поднимает глаза вверх.

— Не знаю, — честно признается девушка, разглядывая чистое синее небо, которое для нее каждый раз по-особенному красивое. — Я как будто нахожу ответы на все волнующие вопросы, но в то же время появляется много новых, — усмехается она. — Просто люблю небо, — задумчиво заканчивает она.

— А как же я? — вглядывается в лицо любимой парень.

— Что, ты? — не понимает его она.

— А меня ты любишь? — ревностно спрашивает он.

— Ты что, ревнуешь меня к небу? — спрашивает девушка и заливается смехом.

— Отныне я буду твоим небом, — безапелляционно заявляет он. — И ты будешь любить только меня…

— Кира? — выводит меня из раздумий чей-то удивленный голос. Черт! Пришла якобы помочь Артему, а сама… — Что ты здесь делаешь? Давно здесь? — и через несколько мгновений: — Ты плачешь?

Мда, из меня самый никудышный «спасатель душ». Еще и, как оказывается, расплакалась.

Когда же он оставит меня в покое?

Почему я до сих пор страдаю, несмотря на то, что прошло уже много времени?

Почему до сих пор люблю, хотя должна ненавидеть всеми фибрами души?

Почему?..

Этот вопрос не выходит из моей головы уже долгое время, как и воспоминания, которые я хочу стереть и не хочу одновременно.

Только собираюсь вытереть слезы, как Артём осторожно и медленно наклоняется ко мне и берет моё лицо в свои руки. Большими пальцами очень бережно смахивает мои слезы, в то время как я сижу в ступоре. Эти его незамысловатые прикосновения отвлекают от мыслей и дают какое-то странное ощущение безопасности и теплоты.

— А я пришла тебе помочь, — улыбаюсь сквозь слезы Артему.

— Мне? — удивляется он. — Чем?

— Просто мне показалось, что ты чем-то расстроен, — неуверенно говорю. — Как бы там ни было просто скажи, что я могу для тебя сейчас сделать.

Наверняка достаточно странное предложение от девушки, которая сидит еще с мокрыми глазами. Но я искренне хочу что-нибудь сделать для него.

Несколько мгновений, а может и минут, мы внимательно разглядываем друг друга, как будто пытаемся прочитать мысли, терзающие душу. Затем он говорит:

— У каждого есть история из прошлого, которая не отпускает и не дает полноценно жить настоящим…

И Артем замолкает и уходит в себя, опуская руки, отчего становится зябко.

Его слова заставляют думать, что нас обоих объединяет нечто большее — прошлое. Одно слово из семи букв, но в нем столько боли… Я понимаю, насколько это трудно.

Действительно понимаю.

После затянувшегося молчания, когда я уже не ожидала ничего услышать, он тихо попросил:

— Пожалуйста, посиди со мной немного.

Так мы и сидели на лавочке — два одиночества, объединенные прошлым, которое так не хочет отпускать…

Было странно вот так вот просто сидеть рядом с Артемом — парнем, которого я толком и не знаю — и при этом вместо дискомфорта ощущать уют. Впервые за долгое время минуты не тянулись бесконечно, а молчание, царившее между нами, не напрягало — было только умиротворение. И лишь запись на лавочке чуть отвлекала — мои же пальцы бездумно проводили по ней, ощущая каждую неровность. Но присутствие Артема притупляло горечь.

— Кир, — через некоторое время позвал он меня. — Спасибо тебе большое.

— И тебе, — искренне отвечаю ему. Сидим так некоторое время, затем Артем спрашивает:

— Тебя же тоже не отпускает прошлое? Из-за него ты в прошлый раз…? — замолкает он, не зная как закончить вопрос.

— Да, — кратко отвечаю. — Как думаешь, — спрашиваю спустя некоторое время, повернувшись к нему и внимательно всматриваясь в его профиль, — это когда-нибудь пройдет?

— Думаю, да, — через несколько минут уверенно отвечает он и разворачивается ко мне. — Кира! — испуганно восклицает он и поспешно встает.

Я же недоумеваю.

— Вот я дурак! — обругивает себя Артем, а я все также не понимаю, что происходит. Видимо, он видит немой вопрос в моих глазах, поэтому разъясняет:

— Ты же вся дрожишь! Наверняка замерзла! Еще бы — зимой сидеть на лавочке. И все из-за меня!

Только после его слов я начинаю ощущать, что мне действительно холодно. Ведь как-никак зима, а мы сидели на холодной лавочке уйму времени. Рук я и вовсе не чувствую. Просто не люблю перчатки, поэтому зачастую прячу руки в карманах — но не в этот раз.

— Артем, не волнуйся. Мне почти не холодно. И вообще, я сама виновата, — не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым из-за того, что я так чувствительна к холоду. Да и не заставлял он меня делать то, что я сделала — это было моим желанием.

— Пошли, — говорит парень и протягивает мне руку, которую я принимаю и тоже встаю. Он, как и в прошлый раз, берет обе мои онемевшие руки и пытается согреть в своих ладонях. В этот раз я отчего-то не сопротивляюсь. Затем он подносит их к лицу и начинает на них дуть, пытаясь согреть своим теплым дыханием. Мурашки покрывают все мое тело, и я надеюсь, что все дело в зимнем холоде. Затем он снимает с себя шарф и, судя по всему, хочет им укрыть мои руки.

— Артем, не стоит, — пытаюсь как и в прошлый раз спрятать руки в карманы, но он не позволяет.

— Стоит, — упрямо говорит он и заворачивает мои руки в шарф как в муфту. После берет меня под локоть и ведет за собой.

— Ты простынешь без шарфа, — озабоченно рассматриваю его неприкрытую шею. — Простудишься, — продолжаю, а Артем молчит, как будто я разговариваю сама с собой. — Заболеешь, — пытаюсь до него достучаться. — И все из-за меня, — говорю то же, что и он несколько минут назад.

— Беспокоишься обо мне? — усмехается Артем и изучающе вглядывается в лицо.

— Вообще-то да, — отвечаю ему, хмурясь и не понимая, что его веселит. — Знаешь ли, не хочу стать причиной твоей болезни!

— А если я заболею, ты будешь меня навещать? — хитро прищуривается он.

— Конечно! — ляпнула, не подумав.

— Тогда я буду надеяться, что заболею, — выдыхает он.

— Ты дурак? — хочу ударить его, но мои завернутые руки не позволяют сделать этого. — Хочешь, чтобы я потом мучилась?

— Как только ты меня навестишь, мне станет лучше, — улыбается он. — Вот мы и пришли!

Говорит Артем, а я вдруг вижу, что мы стоим у входа в кофейню.

Пока я раздумываю над тем, зачем мы пришли сюда, он тащит меня за собой и быстрым шагом направляется внутрь.

— Артем, зачем мы сюда пришли? Может, лучше по домам?

— Ты хочешь, чтобы я чувствовал себя виноватым? — спрашивает он и одновременно усаживает меня за столик.

— Нет, но при чем здесь это!

— Надо чтобы ты согрелась. Я тебя угощаю, — спокойно поясняет и садится напротив. — Что будешь пить, есть?

Я до последнего отнекивалась и говорила, что это лишнее. Но его упертость победила. Поэтому сейчас мы сидим и попиваем кофе. Точнее, он кофе, а я горячий шоколад. Зато его лицо озаряет сейчас поистине широкая улыбка, как будто бы он выиграл в лотерею.

— А теперь, — с чувством выполненного долга произносит счастливый Артем, — когда ты приобрела цвет нормального человека, можем уйти.

Хочется убить его взглядом за последние слова, но не могу на него сейчас злиться.

Я подаю ему шарф, который сняла, как только мы сделали заказ, на что он смотрит на меня таким взглядом, что мне страшно.

— Мне все равно чуть-чуть до дома осталось, возьми свой шарф.

— Нет, — сказал, как отрезал. — Потом вернешь.

Затем он просит мой телефон, забивает свой номер и как маленькой девочке разъясняет:

— Чтобы отзвонилась мне вечером и сказала, как себя чувствуешь.

Он провожает меня до дома, и чувство дежавю накрывает меня — мы снова встретились в парке, и он снова меня провожает. Если бы я верила в судьбу, то подумала бы, что это неслучайно. Но я потеряла свою веру и надежду вместе с любовью.

Дойдя до дома, мы останавливаемся и неловко переглядываемся, не зная, как проститься.

— Эм, — хочу что-то сказать, но в голове пустота. — Спасибо тебе и… — снова замолкаю.

— Давай без спасибо, а то ощущение, что мы сегодня только и благодарили друг друга, — усмехается Артем. — Только не забудь мне сегодня позвонить, хорошо?

— Хорошо.

— Ну… тогда до звонка? — мнется он.

— До звонка, — смеюсь я.