Кровавая луна

Пенн Кэссиди

Кровавая луна

Нок-Сити — 2

Данный перевод является любительским, не претендует на оригинальность, выполнен НЕ в коммерческих целях, пожалуйста, не распространяйте его по сети интернет. Просьба, после ознакомительного прочтения, удалить его с вашего устройства.

Перевод выполнен группой: delicate_rose_mur

Над книгой работали:

Alexis, Mia Rose Jett, Ksenka, EI7, Karina

Глава 1

Сиренити

Есть старая поговорка, от которой мне захотелось заткнуться. Кто-то где-то сказал, что у каждого внутри по два волка. Ну, лично я хотела бы, чтобы их было ноль. Однако по тому, как он наблюдал за мной, я не была уверена, что его слишком сильно волнует то, чего я хочу.

— Пара… Пара, пара, пара…

Это слово крутилось в моем мозгу, не в состоянии зафиксироваться. Я уставилась на неуклюжего мужчину передо мной, как будто он был единственным человеком во всем мире, и с таким же успехом он мог бы им быть. Мои глаза были прикованы к нему, когда странное ощущение пронзило мое тело. Это было тянущее, покалывающее чувство, которое началось в пальцах ног и распространилось по каждой конечности, как бушующий огонь. Все, что я знала наверняка, это то, что я ненавидела это чувство.

Он был массивным — самым крупным человеком или существом, которое я когда-либо видела в своей жизни. У него были длинные волосы песочного цвета, борода и светящиеся желтые глаза. Он был волком-оборотнем.

Дикий, необузданный и злобный на вид. Он также был полностью обнажен. Его тело покрывали шрамы, серебристые, как мои собственные, но он, казалось, носил их с гордостью, на что я, как мне казалось, никогда не осмелюсь. Они змеились по его точеному торсу, вниз по тазу и толстым, мускулистым бедрам.

Мои глаза расширились при виде массивного члена между его ног, твердеющего с каждой секундой. Я не могла представить, что он нашел такого чертовски возбуждающего в окровавленной женщине, готовой бороться за свою жизнь. Его дыхание было прерывистым, пока мы изучали друг друга, как два животных, пойманных в момент схватки. Я смутно осознавала, что возможно пятнадцать мужчин в комнате превратились в волков, обнажив клыки и переводя взгляды между нами.

Мое горло все еще пульсировало там, где тот, другой, прижал меня к стене. Удушье тоже не из приятных. Я, не веря своим глазам, наблюдала, как мужчина покрупнее оттащил от меня мужчину поменьше и швырнул его через комнату, который мгновенно превратиться в темно-серого волка. Он стряхнул штукатурку с потрескавшейся стены и в замешательстве уставился на своего друга…который, как я предположила, был альфой этой стаи. Он должен был быть таким, судя по всей этой буквально исходящей от него энергии большого члена. Я никогда не видела альфу вживую, но мне показалось, что именно так он должен выглядеть.

Мое внимание на долю секунды отвлеклось от его волчьих глаз цвета расплавленного золота, ненадолго остановившись на другом оборотне, стоящем в углу комнаты, привлеченном декомпрессией воздуха, выпускаемого из шприца. Он был молод, как и все они, только более стройный и, казалось, отступал назад вместо того, чтобы принять боевую стойку. Он сжал шприц своими побледневшими костяшками пальцев и прижался спиной к стене, как будто мог исчезнуть за ней. На кончике иглы была кровь, и я почувствовала запах, что она моя. Шипение сорвалось с моих губ, и все волки беспокойно переминались с ноги на ногу, по-прежнему не нападая, пока их альфа не разрешит им.

Я не могла уделять слишком много внимания остальным волкам, так как мои глаза, казалось, сами притягивались к альфе. То, как он взывал ко мне, было подобно магниту. Покачивая головой взад-вперед, я заставила себя дышать ровно и медленно, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, которое, я была уверена, все в этой комнате могли легко услышать.

Сделав глубокий вдох, я почувствовала знакомый аромат. На самом деле, несколько знакомых ароматов. Мои глаза немного расширились, когда трое вампиров шагнули дальше в комнату, и несколько волков обернулись, рыча при их внезапном появлении. Маленькая часть меня облегченно вздохнула, осознав, что в дверях этой незнакомой комнаты стоят Меррик, Атлас и Фауст. Я не могла сказать, где именно мы находились, но комната была отделана деревом, и в ней пахло свежей древесиной и листвой. Если бы я рискнула предположить, я бы сказала, что мы были в хижине — массивной хижине размером с курортный домик.

Золотоволосый альфа двинулся вперед, и я затаила дыхание, считая каждый его шаг и взвешивая свои варианты. С каждым приближением он как будто вырастал еще на дюйм. Рост в нем, должно быть, превышал семь футов, а может, и больше. Смешно было думать, что я когда-то съеживалась под кулаками Райана Харкера. Этот человек прямо здесь — нет, этот волк, вероятно, мог размазать Райана по стенам щелчком пальцев. Я почти улыбнулась от этой мысли. Но моя улыбка погасла, не успев появиться, когда он остановился всего в шаге от меня. Позади меня была стена, и не было реальной возможности обойти его. Особенно с тремя вампирами, блокирующими мне выход. Я уже собиралась открыть рот…чтобы сказать что? Я даже сама не знала. Но мужчина опередил меня.

— Пара. — Это слово снова прорвалось сквозь напряженную тишину комнаты, и настоящий страх пробежал по моему позвоночнику, вызывая мурашки по коже.

Когда он произнес это с самым глубоким рычанием, которое я когда-либо слышала, его золотистые глаза вспыхнули почти неоново-желтым. Его лицо было таким красивым, какого я никогда раньше не видела. Не в красивом, деликатном или величественном смысле. Он был жестким и весь в шрамах… но он был красив. Но красота может значить так много вещей, я знала это лучше, чем кто-либо другой. Черт, даже я была красива, но темнота и раны, скрывающиеся под моей кожей, все еще были самой изменчивой частью меня.

Я двигалась медленно, даже не пытаясь удержаться от того, чтобы не прижаться спиной к стене, широко раскрыв глаза при виде мужчины, чьи ноздри раздувались, когда он, казалось, вдыхал мой запах. Я пыталась установить некоторую дистанцию между собой и тем, кто охотился на меня, но была похожа на загнанного в угол олененка.

Пара… Он назвал меня парой. В этом не было никакого смысла. Я не была его парой. Я не была ничьей парой. Должно быть, он какой-то сумасшедший — потерял рассудок при превращении из волка в человека. Он смотрел на меня сверху вниз, как будто я была не более чем пушистой маленькой добычей, в которую он хотел вонзить зубы. Что ж, у меня есть новости для мальчика-волка. Добыча не кусалась в ответ так, как я.

Я оскалила на него зубы, клыки и все остальное, чувствуя, как кожа вокруг моих глаз натягивается, когда мои глаза меняют цвет с карих на красно-черные. В комнате воцарилась устрашающая тишина, и казалось, что каждый волк, втиснутый в это пространство, был неподвижен, как статуя, уставившись на своего альфу. Я чувствовала, как чудовище внутри меня просыпается, готовясь защищаться любой ценой. Оно осознало опасность, исходящую от многовекового врага, хотя он еще не напал. Я знала, что проиграю эту битву, но это не помешало бы мне попытаться, если бы пришлось.

Его внимание метнулось в сторону так быстро, что я почти пропустила это. Серый волк обошел меня слева, проходя перед парой оборотней поменьше у дверного проема. Воспользовавшись его минутным замешательством, я решила нанести удар. Я ударила этого ублюдка кулаком в горло так сильно, как только могла, наблюдая, как его глаза расширились от ощущения удара. Боль пронзила мои кости, и я мимолетно подумала, не сломала ли пальцы. Это было похоже на удар кулаком по твердому куску стали, но, тем не менее, мужчина отшатнулся от моего шока. Вероятно, я ни в малейшей степени не причинила ему боли, но знала, что застала его врасплох. Никто не дерется с альфой, так что либо я только что подписала себе смертный приговор, либо дала себе необходимую передышку. Мы увидим это очень скоро.

Я метнулась в сторону, уклоняясь от маленького бурого волка, который прыгнул мне под ноги, рыча и прижимая уши к черепу. Теперь другие тоже приближались, готовые защищать своего альфу. Мне нужно было действовать быстро. Я заметила окно слева от себя и направилась к нему со всей возможной скоростью, хотя мои конечности были словно желе, а в голове пульсировала боль.

Подпрыгнув, я закрыла глаза и вылетела в окно, кувыркаясь в ночном воздухе, пригибаясь и перекатываясь, когда с глухим стуком ударилась об утрамбованную землю. Стекло разлетелось вдребезги и дождем посыпалось вокруг меня, оставляя на моей коже порезы, на которые я в данный момент не обращала внимания. Позади меня царил хаос из рычания и воя, так что я вскочила и побежала прежде, чем осознала это. Атлас, Меррик и Фауст, без сомнения, сражались с волками, но это был только вопрос времени, когда мне придется сражаться и с этими придурками.

Так далеко в лесу было совсем темно, если не считать лунного света, который сиял белыми лучами, освещая маленькие деревянные хижины, расположенные по кругу. У меня не было времени остановиться и изучить их. Я просто направилась к линии деревьев так быстро, как только могла. Позади меня раздался топот десятков лап по утрамбованной земле, и я поняла, что волки скоро набросятся на меня. Я понятия не имела, куда вообще могу пойти, но просто знала, что мне нужно убраться.

Со мной обращались грубо, били, покрывали шрамами и обращались как с животным больше раз, чем я могла сосчитать, и я не собиралась отдаваться на растерзание кучке мужчин-оборотней. Волки были первобытными существами, и они процветали в сексе, насилии и охоте. Я бы не позволила снова поймать себя. Не после нескольких дней, проведенных в той комнате вампиров и использованной в качестве пешки в политических схемах Райана Харкера. Мне нужно было сбежать и перезагрузиться, затем найти способ вернуться в город и выяснить, где они держат мою кузину.

Трикс… От одной мысли о ней у меня защемило сердце, и я побежала еще быстрее. Я представила ее где-то замерзшей и одинокой, подвергающейся травмам или экспериментам со стороны этого садиста доктора Беллами и тех психопатов, которые ему помогали. Каким-то образом я найду ее и вытащу, при этом разорвав на части любого человека, который встанет у меня на пути. Доктор Фабиан Беллами пожалеет, что не убил меня в тот день, когда зашивал пулевое отверстие. Но я не смогу сделать ничего из этого, если опять меня перекинут из одной камеры с обитыми мягкими стенами в другую.

Что-то твердое врезалось в меня сбоку, повалив на землю. Мы начали кувыркаться по земле. Камни и палки впивались в мою кожу, во время нашей драки. Мои когти удлинились, и я поцарапала человека, пытающегося удержать меня. Это произошло как в тумане, и где-то вдалеке я услышала рычание, вой и топот ног, приближающихся с каждой секундой.

— Отстань от меня! — прохрипела я, когда меня перевернули на спину — Я оторву твою гребаную голову, ты, гребаный…

— Может, ты заткнешься?! Просто стой спокойно, черт возьми! — прорычал мне в ухо знакомый голос.

Мое тело хотело успокоиться, но паника все еще бушевала по венам. Все, что я могла видеть или слышать — это бешеный стук моего сердца и приближающуюся стаю волков.

— Прекрати бороться со мной! — Фауст рявкнул скрипя зубами, пытаясь удержать меня.

— Я возвращаюсь! — Я закричала ему в лицо — Я не могу оставить ее там! — все, о чем я могла думать, это добраться до своей кузины.

Туннельное зрение заставляло меня цепляться за то, чтобы убежать. Перспектива быть брошенной в другую комнату без выхода заставила осколки страха пробежать по мне. Мне нужно было добраться до Трикс и освободить ее. Фауст не хотел мне помогать.… Все, что он хотел сделать, это снова заманить меня в ловушку и использовать.

Руки обхватили мои запястья, поднимая их над головой и крепко сжимая. Мое зрение поплыло от красного, и хотя мы были посреди огромного открытого леса, мне показалось, что вокруг меня смыкаются цементные стены. Я изо всех сил пыталась набрать достаточно воздуха, и мой мозг, который все еще не смирился с тем фактом, что на самом деле я в нем не нуждалась, думал, что я задыхаюсь.

— Сиренити, успокойся! Тебе нужно дышать, ты меня слышишь? Посмотри на меня и дыши… — его дыхание коснулось моего лица, и белые завитки тумана разделили нас. Его пальцы сжались на моих запястьях, когда я начала успокаиваться — или, может быть, у меня заканчивались силы. Адреналин — это так странно: в одну секунду помогает тебе, а в следующую предает.

— Я стащил тебя с края того моста не для того, чтобы позволить тебе снова пытаться покончить с собой, — сказал он приглушенным, разочарованным голосом.

От этих слов я похолодела. Я замерла под его тяжелым телом. Вспышки той холодной дождливой ночи проносились в моей голове одна за другой, возвращая ощущение свободного падения перед тем, как меня яростно выбросило из воды. Я знала, что это был один из них, но услышать, как Фауст так прямо признает это…

Я действительно пыталась это сделать. После года дрожащих пальцев, прижимающих лезвие к запястью, я почти закончила работу одним шагом.

Я повернула голову и встретилась с ним взглядом в темноте. Пылающий малиновый смотрел в ответ. Его квадратная челюсть была крепко сжата, а руки все еще не разжаты.

— Ты тот, кто сказал, что мне нужно вернуться. Или эта часть вылетела у тебя из головы? В чем дело, Фауст? Оставаться или уходить? Мне бежать, или ты снова хочешь заковать меня в цепи?

— Я знаю, что сказал, — отрезал он. — Ты так и не дала мне возможности объяснить, что я имел в виду. У тебя есть привычка промолчать, прежде чем пораскинуть мозгами, не так ли?

Смысл его слов казался мне довольно ясным, пока мы бежали по туннелям, обрушивающимся вокруг нас. Он хотел, чтобы я вернулась к Райану. Обратно к этому гребаному монстру, где он мог причинить мне боль, эксплуатировать и, вероятно, продать меня Беллами в качестве какого-то извращенного эксперимента.

— Это то, чего они хотят, неужели ты не понимаешь? — Фауст стиснул зубы. Теперь его лицо было еще ближе, и я могла видеть себя в черноте его глаз — Они забрали Беатрикс, потому что знали, что ты придешь за ней. Ты действительно такая тупая?!

Я сжала челюсти так сильно, что хрустнули зубы.

— Я не бежала обратно к Райану. Мне просто нужно найти Трикс. Мне нужно что-то сделать, но если вы бросите меня в другую камеру, я ничего не смогу сделать. Кто знает, что Беллами уже сделал с ней. — Я проглотила комок в горле. Этот старый ублюдок пожалеет о каждом своем вздохе, если хоть волос упадет с ее головы. — Ты должен отпустить меня, Фауст. Пожалуйста, мне нужно…

— Если ты прямо сейчас вернешься в город, именно там ты и окажешься — прямо в руках Харкера. Ты этого хочешь? Думаешь, это поможет тебе найти ее? Ты самая узнаваемая личность во всем Нок-Сити, Сиренити. Ты не продержишься без нас и гребаной минуты. Как ты думаешь, почему дом Ковена сейчас разнесен вдребезги?

Черт возьми! Я не хотела этого слышать, но знала, что он прав. Помоги мне Бог, но на этот раз он был прав. Они пришли за мной, и теперь дом Ковена Ноктюрнов был развеян по ветру, дом, которым Ковен Ноктюрнов владел десятилетиями. Так почему же они втроем оказались здесь, со мной, прямо сейчас, вместо того, чтобы дать отпор?

— Если я тебя отпущу, ты снова убежишь, как испуганная маленькая девочка? Волки будут здесь в любую секунду, так что принимай решение быстро.

Понимание, которое, как мне показалось, я увидела в его глазах, исчезло, и я усмехнулась в ответ.

— Ты знаешь, я не убегала. Пошел ты. — Была разница между бегством прочь и бегством навстречу.

— Я думаю, что откажусь от поврежденного товара, — огрызнулся он в ответ, сморщив нос, как будто сама мысль об этом вызывала у него отвращение. Я зашипела, обнажая клыки при виде его невозмутимого выражения лица, но он только фыркнул. — Если хочешь вести себя как крутая и ворваться в город, милости прошу, но я обещаю, что далеко ты не уйдешь. Люди бунтуют на улицах, и дарклинги в мгновение ока используют тебя против них. Это война рас, маленький дампир, и ты еще не готова к ней.

Мое сердце бешено колотилось о ребра, и я, честно говоря, понятия не имела, почему его слова ранили меня так глубоко, но это было так. Мне даже не нравился этот самоуверенный засранец, и я чертовски уверена, что он ненавидел меня, поэтому его мнение не должно иметь ни малейшего значения. Я знала, что не готова столкнуться с тем, что было на самом деле. Я не могла драться и едва контролировала свою жажду крови. Но это не означало, что я хотела слышать, как он насмехается надо мной по этому поводу.

— Отстань от меня, — процедила я сквозь зубы, упираясь в его твердую грудь, которая не сдвинулась ни на дюйм. Я чувствовала, как сила струится по моим венам, но пока что была недостаточно сильна, чтобы сравниться с чистокровным вампиром.

— Нет, пока ты не убедишь меня, что не сбежишь. Я устал гоняться за тобой.

— Черт возьми, Фауст, я не буду…

Его тело было оторвано от меня прежде, чем я успела закончить. В одно мгновение он был там, а в следующее холодный воздух ударил мне в лицо, когда я увидела, как его тело отлетело назад, прежде чем врезаться в дерево. Он так сильно ударился о ствол, что тот покачнулся и затрещал, земля загрохотала. Будь он человеком, он был бы мертв мгновенно. Я отпрянула назад, когда надвинулась тень, но она была обращена не ко мне. Альфа стоял ко мне обнаженной спиной, его плечи вздымались, когда он наблюдал, как Фауст приходит в себя, поднимаясь на дрожащие ноги. Темные глаза Фауста были полны жажды убийства.

Обнаженный альфа раскинул руки в стороны, наполовину вытащив когти, и в лунном свете я могла видеть, как напряженные мышцы перекатываются под его покрытой шрамами плотью. Он тяжело шагнул к Фаусту и прорычал:

— Убери свои руки от моей пары. — Он произнес это медленно, как будто изо всех сил старался говорить человеческими словами. Было слышно, что у него во рту были слишком большие зубы из-за частичного смещения.

Ночь погрузилась в мертвую тишину, когда все уставились на альфу. Я видела, как Меррик и Атлас медленно подкрадываются к нему по бокам, готовые к смертельной схватке, если до этого дойдет. Я вскочила на ноги, мысленно перебирая варианты. Я могла бы снова убежать, но знала, что далеко не уйду. Оборотни знали эти леса лучше, чем я, а чистокровные вампиры были намного быстрее.

Вместо того чтобы бежать, я стояла на своем месте, понимая, что мне нужно выяснить, что, черт возьми, происходит, прежде чем приму решение. Если бы я убежала в неизвестность, то, вероятно, в конечном итоге дала бы себя убить, как и сказал Фауст, и, черт возьми, если бы мне хотелось, чтобы он был прав в чем-то еще. Повсюду были люди, и кто, черт возьми, знал, как сейчас выглядит Нок-Сити. Я понятия не имела, насколько далеко люди-радикалы успели напасть и уничтожить, и действительно ли они толпами кишели на улицах. Меня тошнило от этой мысли.

— Она не твоя пара, Август, — процедил Фауст сквозь зубы. Я могла сказать, что он сдерживал все свои мысли. Я была сбита с толку. Фауст, казалось, воздерживался от слов, как будто он выказывал своего рода неохотное уважение к альфе…то есть Августу.

— Прикоснешься к ней еще раз, и потеряешь руку, вампир. Меня не волнует, как долго продержится наш союз. — Его мышцы были напряжены, и когда я сосредоточилась, то увидела, как они перекатываются под его кожей, как будто он изо всех сил старался сдержать обращение. Его золотистые волосы растрепались по плечам, напомнив мне дикого льва.

Я и раньше видела много оборотней, но в этом было что-то такое, что заставляло меня дрожать до костей. Будучи почти вдвое выше меня, я без сомнения знала, что он может раздавить меня так же легко, как насекомое, или, по крайней мере, перебросить мое тело через эти высокие деревья.

Он назвал меня своей парой, что было просто невозможно. Я не могла быть ничьей парой. Он, должно быть, ошибся, другого выхода не было.

Атлас шагнул вперед, подняв обе ладони в сторону Августа, пытаясь показать, что он не имел в виду, что оборотни не представляют угрозы, но несколько из них, все еще в волчьей форме, двинулись вперед, как будто они были готовы прыгнуть перед своим альфой и защитить его ценой собственной жизни. Так действовали все оборотни. Альфа был центром их мира, и то, что они называли правилом и законом. Волки могли жить так же долго, как и вампиры, так что была вероятность, что этот Август был древним, вожаком оборотней несколько столетий или больше. Что означало, что он был опасен.

— Сиренити — дампир. Это невозможно с биологической точки зрения, — сказал Атлас, используя дипломатичный подход, на который Фауст, казалось, был неспособен. — Подумай об этом логически хотя бы секунду.

Август зарычал, делая шаг вперед, и Атлас замер. Его красные глаза на мгновение встретились с моими, но это длилось недолго, прежде чем он снова посмотрел на альфу. Умно. Никогда не своди глаз с хищника.

— Я думаю, что после тысячи лет поисков я бы узнал свою пару, — кипел Август. — Ты называешь меня лжецом, Ноктюрн? — Склонив голову набок, я представила, что он похож на хищника, оценивающего свою добычу. Я не могла видеть его глаз, но мне также показалось, что они светятся.

— Я ни на что не намекаю, — заверил его Атлас, не отступая. — Я говорю, что нам нужно подумать об этом. Нам нужно выяснить, что происходит на самом деле, и не делать поспешных выводов. Подумай об этом, Август — ты когда-нибудь слышал о том, чтобы у оборотня была супружеская связь с дампиром или вампиром? За тысячу лет ты когда-нибудь видел такую пару?

Теперь Август тоже замер и на мгновение замолчал. Атлас был прав. Насколько я знала, для оборотня было невозможно спариваться с другим видом дарклингов. Они спаривались либо с волками, либо с людьми, но ни с кем другим. Я предположила, что просто так работала их ДНК, не то чтобы они сильно взаимодействовали. Вампиры и ведьмы просто не были совместимы для брачных уз, поскольку у ведьм были свои собственные душевные узы, связанные магией, а вампиры вообще не были связаны, так что то, что он утверждал, не имело смысла. Я не могла быть его парой.

— Я не заинтересована в том, чтобы быть твоей парой, — вмешалась я, нарушая тишину. Я заставила свой голос не дрожать, мне до смерти надоело, что все говорят за меня. Я слишком долго была в стороне.

Август развернулся, не обращая внимания на трех вампиров, стоявших у него за спиной. Это была вопиющая демонстрация силы, доказывающая, что он их нисколько не боится. Даже будучи получеловеком, я знала, что это было сделано намеренно. Но теперь эти золотые глаза были прикованы ко мне, и я чувствовала этот взгляд до мозга костей.

— У тебя нет выбора. Брачные узы нерушимы. — В его тоне не было ни единого намека на беспокойство или вопрос. Я могла бы сказать, что Август полностью верил каждому своему слову, что делало эту ситуацию сложной.

— Черт возьми, я этого не сделаю, мальчик-волк. Я тебя не боюсь, — сказала я, солгав сквозь зубы, когда шагнула к возвышающемуся альфе. — Я не заинтересована в том, чтобы быть чьей-то парой, так что тебе нужно меня отпустить. Я не хочу проблем с тобой или твоей стаей, и уверена, что сейчас есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться.

— Неважно, чего ты хочешь, — сказал он как ни в чем не бывало. — Теперь ты принадлежишь мне. Ты принадлежишь этой стае. Ты моя, и я могу делать с тобой все, что мне заблагорассудится.

Я судорожно сглотнула, подавляя настоящую реплику, которую хотела бросить в него. Мне было все равно, кем был этот мужчина, я никому не принадлежала.

— Ты слышал Атласа, — процедила я сквозь зубы. — Оборотни и вампиры не могут спариваться. Ты, блядь, бредишь.

— Ты имеешь хоть малейшее представление, с кем говоришь? — спросил он, делая три быстрых шага ближе.

Я заставила себя расставить ноги и расправить плечи, высоко подняв подбородок. Я не могла показать ни малейшего намека на страх, хотя была уверена, что он чувствовал его по моему запаху. Его желтые глаза ярко светились на фоне темного леса, и я знала, что он мог видеть каждое подергивание моего лица, каждый вздох, слетевший с моих губ.

— На твоем месте я бы действовал очень осторожно, — сказал он.

— Или что? — Горькая улыбка не коснулась моих глаз. — Что ты собираешься со мной сделать, большой злой волк? Свяжешь меня или закуешь в цепи? Была там, делала это, и посмотри, чем это обернулось. — Я указала на темный лес вокруг нас и далекий вой сирен из города, расположенного за много миль отсюда.

Ноздри Августа раздулись, когда он, казалось, оценивал меня. В этих глазах было столько жара, что это должно было напугать меня, но вместо этого адреналин снова заструился по моим венам. Он сделал несколько шагов ко мне, и я постаралась не вздрогнуть при виде его огромной наготы, выставленной напоказ в ярком лунном свете.

— Если тебе нужны цепи, я могу…

— Отойди, Август, — сказал Меррик, обрывая его. Его голос с сильным акцентом звучал более угрожающе, чем я когда-либо слышала прежде, что было тревожно, потому что из трех вампиров, я предположила, Меррик был самым уравновешенным.

Мое внимание переключилось на него, когда он встал рядом с Фаустом и Атласом. Все они были напряжены, руки сжаты в кулаки, и настороженно наблюдали за нами.

— Мы закончили с этим. Извини, Альфа, но, честно говоря, у нас нет времени на все это дерьмо. — Я заметила приглушенный гнев, закипающий в глазах Меррика, и на мгновение в моем сознании промелькнули образы его губ на моей коже.

Поразмыслив долю секунды, альфа кивнул, больше самому себе, чем чему-либо еще. Я была удивлена, что он вообще остановился, чтобы дать Меррику вставить слово. Но, возможно, он был не таким диким, как я думала.

— Девушка остается на территории Кровавой Луны, — сказал он, его глубокий голос эхом прокатился по деревьям, убедившись, что все его волки тоже услышали. Его пристальный взгляд не отрывался от моего, даже несмотря на то, что он разговаривал с вампирами.

— Какого хрена ты се… — начала было я, но меня перебил Атлас.

— Хорошо. Она останется, пока у нас не будет времени все как следует обдумать.

Я посмотрела на Атласа с убийством в глазах. Это была не гребаная битва за опеку. Это была моя жизнь. Он, конечно, игнорировал меня.

— Нам нужно выбраться из леса, пока городской патруль не направился сюда.

— Мои волки будут охранять границу между этим местом и Нок-Сити, но люди не будут нарушать границу. Я назначу встречу с альфой Красного дерева утром и обсудим, что мы будем делать дальше. — Он, наконец, отвлекся от меня. Я прерывисто вздохнула, когда он повернулся к волкам позади себя. — Если вы обнаружите нарушителей, вы убьете их. Без вопросов, без колебаний.

— Ты не можешь! — Я закричала, не успев подумать, и рванула вперед. Август снова повернулся ко мне с бесстрастным лицом. Меня все это не устраивало, ни в коем случае. — Нет, если они просто пытаются сбежать из города.

Если это была тотальная война на улицах за этими стенами, это означало, что семьи могли бежать, спасая свои жизни, возможно, через леса, а не по главным дорогам из города. Они были невиновны и не заслуживали того, чтобы на них натравливали волков.

— Я поступаю так, как мне заблагорассудится, когда дело доходит до защиты моей собственной территории, пара, — прорычал Август. — Отведите ее обратно в дом стаи, — сказал он кому-то через мое плечо. — Если она убежит, вы должны поймать ее, но если она пострадает, я убью виновного.

Что за хуйня на самом деле?… Я хотела повернуться, но чьи-то руки сжали мои предплечья.

— Отстань от меня! — Дергая за руку так сильно, как только могла, я боролась с захватом, но это было бесполезно. Я была истощена после этого выброса адреналина.

Пальцы впились в мою кожу, и я зашипела, отводя локоть назад, соприкасаясь с грудной клеткой. Кто-то хмыкнул, и я улыбнулась с болезненным удовлетворением, но они все еще не отпустили мою руку. Черт, оборотни были сильны.

— Неужели вы, засранцы, ничего не можете сделать без насилия?!

— Мы сами сопроводим ее в дом стаи, — сказал Атлас. Он вышел вперед, и несколько оборотней встали у него на пути. Меррик поддержал его.

Август повернулся к ним лицом, приподняв брови. Атлас наблюдал за оборотнем, который держал мои предплечья в тисках, и я могла видеть ярость, кипящую в его красных глазах. Однако через несколько секунд это чувство исчезло, сменившись скучной дипломатичностью.

— Поверь мне, если ты разозлишь ее, у тебя не будет шансов.

Я просто усмехнулась в ответ. Его губы грозили растянуться в усмешке, но он сдержался, решив не прекращать противостояние с Августом.

— Она все еще наша пленница. Не говоря уже о том, что она дампир, что делает ее одной из моего вида. Я прошу убежища в Кровавой Луне, пока мы не разберемся с этим.

Август обдумал это, и волки ждали его последнего слова. Предоставление им убежища было бы хорошим шагом для оборотней, потому что я не сомневалась, что вампиры разорвали бы этих волков на части и увезли бы меня далеко-далеко, если бы они думали, что все пойдет наперекосяк. Хотя он был грубияном, я могу сказать, что Август был достаточно опытен, чтобы понять, какой выбор был мудрее, и в Но- Сити царила такая хаотичная суматоха, что я знала его ответ еще до того, как он его произнес.

— Согласен, — сказал он наконец. — Но если ты попытаешься увезти ее с моих земель, я без колебаний разорву тебя на части и сожгу куски.

Угроза слетела с его губ так легко, что я сразу поняла, что он попытается сделать именно это. Мне было любопытно, кто сильнее. Вампиры были ужасающими существами, но волки были дикими и неприрученными. Это была бы не очень приятная битва, это точно.

— Ты можешь, блядь, попытаться, — огрызнулся Фауст, но Атлас бросил на него взгляд, который велел ему заткнуться к чертовой матери и согласиться на сделку.

— Согласен, — уступил Атлас, и мое сердце упало.

Глава 2

Сиренити

У меня не было выбора, кроме как вернуться тем же путем, которым мы пришли. Если я сейчас побегу, они снова поймают меня. Кроме того, я, честно говоря, понятия не имела, куда я пойду. Несколько дней назад я, возможно, побежала бы к Трикс за помощью. Она помогла бы мне, несмотря ни на что, но теперь, когда ее тоже не стало…

Мне нужно было найти ее. Я все еще не понимала, зачем кому-то понадобилось похищать человека. Если они извлекали ДНК дарклингов, то какого черта им понадобилось от моей кузины? Мне нужны были ответы, и, к сожалению, я была почти уверена, что если хочу их найти, мне придется решать эту проблему с моими новыми… друзьями.

Когда мы направлялись обратно к дому, который они называли домом стаи, я старалась держаться подальше от альфы, хотя он все это время внимательно следил за мной. Я чувствовала его взгляд на себе, как вторую кожу, и от этого мне захотелось съёжиться.

Атлас был слева от меня, а Меррик справа, когда мы шли между деревьями, стараясь создать барьер между мной и оборотнями. Думаю, я оценила этот жест, но ничто из этого не компенсировало того дерьма, через которое они заставили меня пройти за последние пару недель. Если быть предельно честной, я на самом деле не знала, как долго меня держали в той обитой войлоком комнате. Для меня время протекало расплывчато, но если предположить, я бы сказала, что недели две. Через некоторое время я перестала считать количество снов и приемов пищи, убедившись, что об этом даже беспокоиться бесполезно.

Дом стаи оказался намного больше, чем я помнила по моему отчаянному побегу. Теперь у меня появился шанс хорошенько рассмотреть его снаружи. Все выглядело именно так, как думала раньше — как причудливый курорт в бревенчатом домике, с круглой верандой и множеством окон, в которых отражался лунный свет. На самом деле это выглядело уютно по сравнению со стерильными особняками, к которым я привыкла в городе.

Вокруг главного дома расположились домики поменьше, разбросанные по линии деревьев. Он был устроен таким образом, что напоминал летний лагерь. Сразу понятно, что планировка была продуманной и что окружающие домики предназначались для защиты дома стаи, где, как я предполагала, жил альфа.

Я мало что знала о жизни стаи. В школе мы не изучали дарклингов, кроме исторического влияния, которое их существование оказало на человечество. В основном это было о войнах, политике и теориях заговора. Было странно видеть все изнутри. В учебниках и на уроках истории человечества любили приукрашивать детали и представлять это так, будто люди были хорошими независимо от ситуации. История отношений дарклингов с людьми была запутанной и полной кровопролития и предательства, и неудивительно, что существовало так много неправильных представлений, превращающих людей в радикалов.

Когда мы входили в главный дом, к нам подбежала женщина. Она была хорошенькой, с шоколадно-каштановыми волосами, собранными в тугие локоны, и кожей миндального цвета. Ее зеленые глаза были добрыми, и я увидела, как стройный мужчина, который ранее держал шприц, слегка сжал ее руку, когда она проходила через дверной проем. Я предположила, что это друзья. На вид ей было лет тридцать или около того, и ее добрая улыбка успокоила меня. Прошло так много времени с тех пор, как я видела другую женщину, и, честно говоря, это был долбаный глоток свежего воздуха после парада членов за последние несколько недель.

Она подошла ко мне, одарив все еще не изменившегося оборотня суровым, но не злобным взглядом. Волк отступил, настороженно поглядывая на меня. Она улыбнулась мне и сказала.

— Меня зовут Кейт. Ты можешь пойти со мной, и мы приведем тебя в порядок.

Я просто моргнула, глядя на Кейт, совершенно сбитая с толку.

— Простите? — спросила я. — Приведем в порядок для чего?

— Ну, ты же не сядешь ужинать вся в грязи, — сухо усмехнулась она. Затем повернулась лицом к молчаливым волкам, толпившимся в комнате, и начала прогонять их.

— Убирайтесь отсюда, полукровки. Ужин через час, и я не хочу, чтобы от вас воняло на кухне.

Ужин? Был почти час ночи…

Несколько волков заворчали, но я наблюдала, как они вышли из хижины и растворились в темноте снаружи. Я подождала, пока в комнате не остались только трое вампиров, альфа и второй человек альфы с тощим мужчиной и Кейт.

— Ужин? — Спросила я с сомнением, приподняв бровь. — Мы сейчас притворяемся вежливыми?

Слева от меня раздалось рычание, и я повернула голову к Августу, который все еще стоял с обнаженной задницей. Я старалась не пялиться на этот массивный член, раскачивающийся между ее мощных бедер, но, черт возьми, это стоило усилий.

— Ты будешь делать то, что тебе говорят, — хрипло сказал Август.

— Так ли это? — Мой взгляд скользнул по нему, как я надеялась, без выражения осуждающего разглядывания. — Я ужасно устала от того, что мной командуют мужчины, которых я не знаю.

— Я твоя пара, — выпалил он, как будто это имело для меня какое-то значение.

— Ты для меня ничто, — сказала я, мой голос дрогнул, когда я вздернула нос от его дерзости. — Если уж на то пошло, я твоя пленница. Держись от меня подальше, Август. Мне все равно, альфа ты или нет. Ты не мой альфа.

Его заместитель, который снова был человеком, шагнул вперед, открыв рот, как будто хотел сказать мне, либо упасть на колени и молить о прощении, либо послать меня нахуй. В любом случае, Меррик зашипел, останавливая оборотня на полпути. Меррик сжал кулаки, все его тело застыло неподвижно, как будто провоцируя оборотня закончить мысль. Хотя я оценила этот защитный жест, не так давно сам Меррик был с другой стороны. Секс ничего не изменил — технически он по-прежнему был моим похитителем.

— Знаешь что? — Спросила я, нарушая напряженное молчание. Все взгляды обратились на меня. — Внезапно душ кажется отличной идеей. — Мой голос звучал подчеркнуто легко, когда я снова посмотрела на Кейт. Ее зеленые глаза искрились весельем. — От меня пахнет, как из собачьей будки.

Я заметила ухмылку Атласа у двери, но он умело скрыл это, притворившись, что потирает ладонью затылок. Фауст только закатил глаза, но в основном он на секунду сосредоточил свое внимание на Августе, как будто оборотень мог сорваться в любой момент, и они были бы готовы к этому.

— Ну что ж, — сказала Кейт, подходя ближе и предлагая мне руку. Я с благодарностью пожала ее, и она улыбнулась. — Давай отведем тебя в одну из гостевых комнат. Думаю, у нас тут завалялось несколько вещей, так что я смогу раздобыть тебе одежду.

— Я просто рассеянно кивнула, позволяя Кейт вести меня к двери.

— Сиренити, — раздался голос Атласа у нас за спиной. Мы с Кейт остановились, и я снова повернулась лицом к комнате, встретившись взглядом с Атласом, когда он сказал. — Я возвращаюсь в город. Я не должен отсутствовать слишком долго, но должен позаботиться о состоянии дома Ковена и навести некоторый порядок.

Я мгновение изучала его, чувствуя, как внутри все переворачивается.

— Но ты вернешься? — Спросила я.

Я ненавидела тот факт, что мой голос звучал так, будто я зависела от его присутствия здесь, но я не собиралась застрять в этом месте, окруженная странными оборотнями и альфой, который думал, что я его собственность.

Атлас одарил меня легкой улыбкой, которая не коснулась его глаз.

— Я вернусь, но не уверен, как скоро. Фауст и Меррик останутся здесь, с тобой, так что не создавай больше проблем, чем уже есть.

Я чуть не усмехнулась. Это не я создавала проблемы. Я была просто сторонним наблюдателем во всем этом дерьме. Но как бы то ни было, он мог думать, что хотел. Я просто не хотела снова оказаться в цепях.

— Да, сэр, — сказала я с чрезмерно милой улыбкой. Это было пронизано большим количеством сарказма, но я могла бы поклясться, что заметила, как кожа вокруг глаз Атласа напряглась, а зрачки расширились.

Я не была уверена, но, возможно, сказала что-то не то.

Кейт провела меня через дом и поднялась на два лестничных пролета. Я поймала себя на том, что каждые несколько секунд оглядываюсь через плечо, как будто кто-то был там и ждал, когда я ослаблю бдительность.

Все помещение оказалось намного больше, чем я предполагала, и было на удивление чистым и хорошо обставленным. Стены украшали картины в позолоченных рамах, а полы в коридорах были со вкусом отделаны вишневым деревом с длинными дорожками темно-зеленого и синего цветов.

Все двери на верхнем этаже были закрыты, и она провела меня до самого конца, толкнула неприметную дверь и ввела в просторную комнату. Там стояла двуспальная кровать с ворсистым одеялом, а сбоку была одна ещё дверь, которая, как я предположила, вела в ванную или гардеробную. В комнате было одно окно, которое было приоткрыто, чтобы впускать легкий ветерок.

— Располагайся здесь поудобнее. Я принесу тебе что-нибудь переодеться, — сказала Кейт, направляясь к широкому комоду слева от кровати. Я молча наблюдала за ней. — У тебя примерно второй размер, верно?

— Конечно, — пробормотала я, потирая ладони о руки.

Я начала чувствовать зуд, покрытая грязью, кровью и всем, что находилось в фундаменте здания, которое рухнуло мне на голову ранее днем. Черт!.. Неужели это был один и тот же день? Так много всего произошло за такое короткое время, что казалось, будто прошли недели. В тот момент мой разум работал на автопилоте, и часы казались мне и днями, и секундами одновременно. Все это было похоже на какой-то лихорадочный сон, от которого я никогда не смогу проснуться.

Кейт с легкой улыбкой передала мне сверток с одеждой. Я по-прежнему считала, что ей можно доверять… возможно, она была единственным человеком во всем этом месте. У нее были добрые глаза, и она была единственной, кто относился ко мне как к реальному человеку, а не как к пешке в политической игре. Или к собственности. Или, может быть, это был просто способ оборотней заманить меня в ложное чувство безопасности, заставить меня чувствовать, что у меня есть союзник в лице одной из их женщин…

— Твой альфа, серьезно? — Спросила я Кейт. — Он назвал меня своей парой, но это невозможно.

— Это не мне решать. — Она прочистила горло, направляясь к единственной другой двери в комнате.

— Ну же, — простонала я. — Черт возьми, я же дампир. Я не так много знаю об оборотнях, но мне известно столько же, сколько и большинству людей. Я знаю, что они не могут спариваться с вампирами, так что он, должно быть, ошибается. — Я последовала за ней в ванную, которая была значительно лучше, чем выложенная стерильной плиткой в камере предварительного заключения Ковена Ноктюрн. — Кейт, пожалуйста…

Она сделала паузу, когда потянулась, чтобы включить для меня душ.

— Как я уже сказала, это не мое дело. Но, пожалуйста, не провоцируй его.

Я открыла рот, чтобы сказать ей, что именно чувствую по поводу этого заявления, но она заговорила снова.

— Он неплохой человек, я обещаю. Он веками руководил нашим народом и заслужил репутацию, но это только потому, что он сильный и верный. Если он твоя пара, я бы сказала, что тебе повезло. Он сильный альфа, но единственное, чего у него никогда не было, — это его пары.

— Это не значит, что это я, — настаивала я. — Я не могу оставаться здесь и играть в домашние игры с твоим альфой. Были похищены дарклинги, которым нужна наша помощь, и теперь моя кузина тоже пропала. Я не могу позволить Августу заманить меня сюда. Я сбегу, если понадобится.

Она слабо улыбнулась.

— Все, что я хочу сказать, это дай ему шанс, и ты, возможно, будешь удивлена. Я не знаю всей науки об этом. Это по части моей пары, но я не думаю, что Август настолько глуп, чтобы предъявлять права на женщину, не будучи абсолютно уверенным в связи. И если вы действительно партнёры, Август ни на секунду не выпустит тебя из виду.

— Он неправ, и я докажу это, — сказала я, проводя рукой по измазанному грязью лицу. — Я никому не пара. Мне просто нужно время, чтобы разобраться во всем…

От одной мысли об этом у меня по коже побежали мурашки. Всю свою жизнь я была под каблуком у того или иного мужчины. Будь то Райан, Карсон или даже Меррик, Фауст и Атлас. Все они хотели либо владеть мной, либо использовать меня. Не слишком ли я многого прошу, чтобы они работали со мной?

— Я оставлю тебя, чтобы ты привела себя в порядок, — сказала Кейт, пятясь из комнаты. Я кивнула, проводя пальцами по теплой воде. Она остановилась на пороге, и я встретилась с ней взглядом. — Мне жаль, что это происходит с тобой, Сиренити. Мне правда жаль. Партнеры могут быть непростыми. Я знаю не понаслышке, если захочешь когда-нибудь поговорить об этом.

Позволив своему выражению лица немного смягчиться, я кивнула, не находя слов. Я не была уверена, что от меня ожидали услышать. Должна ли я поблагодарить ее за самое элементарное гостеприимство? Я не была уверена, что способна на это.

Она снова вздохнула.

— Спускайся вниз, когда будешь готова. У нас на столе будет ужин. Я уверена, ты умираешь с голоду.

В животе у меня громко заурчало, как только она это сказала. Теперь, когда она упомянула об этом, я умирала с голоду. Я была голодна, но… не из-за еды. Я чувствовала, что не могу сказать ей об этом прямо сейчас. Кроме того, я была уверена, что мне тоже не помешала бы человеческая еда, после того, как потратила так много энергии сегодня вечером. Я снова просто кивнула, и, думаю, она поняла намёк на то, что я хочу побыть одна. Кейт поняла намек и закрыла за собой дверь.

Из стеклянной перегородки душа валил пар. Я быстро разделась, не желая затягивать это дольше, чем было необходимо. Я была в доме незнакомого человека и все еще не имела реального представления о том, с чем там столкнусь. Ступив под горячую струю, мне пришлось закрыть глаза и вздохнуть с облегчением. До меня дошло, что это был первый личный душ, который я приняла за последние, наверное, две недели.

Было приятно сознавать, что на меня никто не смотрит. За оконным стеклом не было камеры. Никаких мужчин в капюшонах, следящих за каждым моим движением, и никаких вампиров, играющих с моим телом для собственного нездорового развлечения. Не то чтобы я действительно возражала против этой части…

Тяжесть ночи начала давить на меня, пока я стояла под водой. Я думала о нашем побеге из тех туннелей, осознавая, как близко была к смерти. Если бы меня не было в той ванной, когда рушилось здание, неизвестно, выбрались бы мы оттуда. Мы просто оказались в нужном месте в нужное время.

Я была уверена, что Райан был ответственен за нападение. Он, вероятно, приказал убить Атласа после того, как его лицо показали на камеру… не то чтобы он не знал об этом всё это время. Было хорошо известно, что Райан презирал и Атласа, и Эстель, матрону ведьмовских кланов, за тот простой факт, что они занимали руководящие посты. Я знала, что у Райана были средства провернуть что-то подобное, но это все равно потрясло меня. После двадцати четырех лет, что я была дочерью этого человека, осознание того, что он пытался меня убить, было ударом по моему и без того разбитому сердцу.

Я не испытывала никакой любви к этому мужчине. На самом деле, я была почти уверена, что перестала заботиться о нем много лет назад, особенно после того, как увидела, как моя мать превращается в кого-то, кого я годами не узнавала. Но это все равно причиняло боль. Было больно сознавать, что у меня нет отца или семьи. У меня не было никого рядом. Никого, кто оплакивал бы мою потерю после того, как меня не стало.

Люди Нок-Сити могли бы возмутиться моей «смертью», но это было бы не потому, что они просто так сильно заботились об Ангеле Нок-Сити. Они были в ярости против дарклингов и того, что они олицетворяли, — перемены. Дарклинги олицетворяли перемены, разнообразие, власть и все, чего люди боялись, потому что не могли это контролировать.

Единственный человек, который у меня остался, был заперт в клетке, которую я не могла найти, в то время как мне приходилось оставаться под каблуком оборотней и вампиров. Трикс была единственным человеком во всем мире, которому действительно было не наплевать на меня, и я знала, что не могу ее подвести. Я знала, что если бы мы поменялись ролями…

Подожди… Нет, нет, нет…

Мои глаза резко открылись, и я тут же почувствовала, как наворачиваются слезы, стекая по моему лицу горячими кровавыми ручейками. Мой кулак ударился о кафельную стену, прежде чем я уткнулась лбом в вытянутую перед собой руку. В этот момент до меня дошла правда — неоспоримый факт, что Трикс похитили по моей вине. Я бы разнесла город на части, чтобы найти свою кузину, будь она на моем месте. Скорее всего я отсутствовала по меньшей мере две недели, прежде чем ее похитили, и если я хорошо знаю свою двоюродную сестру, она сделала бы то же самое для меня.

Должно быть, она вызвала какой-то переполох либо в моей семье, либо в средствах массовой информации. Либо это, либо она сунула свой нос куда не следует и попалась. Мой желудок сжался, и меня чуть не вырвало. Наверное, меня бы вырвало, если бы там с самого начала что-нибудь было.

Срань господня, это было плохо. Это было чертовски плохо. Мне нужно было это исправить.

Я шмыгнула носом, позволяя охлаждающей воде смыть мои слезы, и, зная, что она меня не слышит, прошептала.

— Я приду за тобой, сучка. Просто ты, блядь, подожди.

Глава 3

Сиренити

Я надела футболку и брюки, которые Кейт оставила для меня. Джинсы были немного длинноваты, но я подвернула их внизу, так что особого значения это не имело. Бордовая футболка с V-образным вырезом была удобной, и было приятно носить настоящую одежду, а не просто разорванную ночную рубашку.

Я нашла расческу в ящике в ванной и распутала свои длинные волосы, дойдя даже до того, что стащила дезодорант, тюбик зубной пасты и почистила зубы пальцем, прежде чем выйти из комнаты. Я достаточно долго топталась на месте, расхаживая по небольшому пространству и периодически выглядывая из единственного окна на темный лес за границей участка. Окно выходило в сторону Нок-Сити, но мы были слишком далеко, чтобы увидеть какой-либо намек на городские огни или услышать вертолеты, если они все еще были на поисках. Мой желудок скрутило, когда я представила, какой хаос бушует на улицах, и подумала, не вызвали ли Национальную гвардию или даже стражей, темную тактическую силу из Сол-Сити.

Выходя из комнаты и тихо прикрыв за собой дверь, я на цыпочках прокралась по коридору. Я не знала, сколько оборотней жило в доме стаи или насколько хорош у них был слух, но я надеялась пройти через верхние уровни, не будучи замеченной. В коридоре было жарко, и после горячего душа я начала чувствовать себя более живой. Адреналин больше не циркулировал по моему организму, поэтому я также начала чувствовать, как на меня наваливается усталость. Вероятно, позже я бы заснула, что заставляло меня чувствовать себя неловко, поскольку я бы мертвецки спала в доме, полном странных оборотней.

Ситуация была не идеальной. Громко вздохнув и качая головой, мне пришлось самой оказаться втянутой в гущу войны. Может быть, был способ убедить оборотней и трех моих вампирских компаньонов, чтобы они позволили мне покинуть это место. Я бы с радостью начала все сначала где-нибудь в новом городе и никогда больше никого не беспокоила. То есть, после того, как я найду Трикс, сначала совершив дерзкое — нет, героическое спасение. Хотя, маловероятно. Я не могу представить, чтобы Август позволил мне ускакать в закат. Только не со всей этой чепухой о суженых и прочем дерьме. Черт возьми, что я должна была с этим делать?

Легкий ветерок коснулся моей шеи, когда я приблизилась к первой площадке. Кто-то бесшумно подошел и остановился рядом со мной. Я оглянулась через плечо и встретилась с зелеными глазами Меррика, в которых на мгновение исчезли все следы малинового. Было поразительно снова увидеть знакомый цвет после стольких дней. Я почти забыла, что когда-то считала его человеком. Теперь, когда я знала правду, то поняла, что была полной идиоткой.

— Ты прекрасно выглядишь, a rúnsearc (с ирл. любимая), — сказал он с легкой улыбкой. Она все еще не совсем коснулась его глаз. — Ты хороша после свежего душа.

— Лестью ты ничего не добьешься от меня, Меррик. Чего ты хочешь? И не называй меня так, — проворчала я, протискиваясь мимо него и быстро поднимаясь по лестнице. Он наступал мне на пятки.

Тупой, красивый ирландский придурок… Кем он себя возомнил?

— Да ладно тебе, ты уже не злишься из-за всего этого…

Я развернулась, остановив его на полуслове, положив руку ему на грудь.

— Все это похищение, цепи, укусы и психологические пытки?

— Я постучала себя по подбородку и притворилась, что обдумываю это. — Да, я думаю, что еще немного буду злиться, если ты не против.

Я продолжила спускаться по лестнице и притворилась, что не чувствую, как он ухмыляется мне в спину. Если он искал от меня одобрения, то жестоко ошибался. Возможно, они были нужны мне, чтобы защитить меня от этих оборотней и от людей на какое-то время, но это не означало, что мы были друзьями, или любовниками, или кем бы он там нас ни считал. Он был просто временным щитом, и притом не очень надежным.

— Я думал, мы прошли через это, — сказал он сзади, обхватывая пальцами мое запястье и заставляя остановиться. Его хватка была нежной, но я все равно отшатнулась, когда снова повернулась к нему лицом на второй лестничной площадке.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что понял, — процедила я сквозь зубы, запрокидывая голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Трудно быть строгой с тем, кто почти вдвое больше тебя. Несмотря ни на что, я ткнула его в твердую, как скала, грудь. — Только потому, что мы трахнулись однажды, не означает, что у тебя есть какие-то права на меня. У нас ничего не произошло. Мы ничего собой не представляем, ясно?

Я заметила, как дернулась его сильная челюсть, и понадеялась, что задела за живое.

— Значит, ты трахаешься с мужчинами, на которых тебе наплевать? — Он оглядел меня с ног до головы, в его глазах горел огонь, но я не позволила этому повлиять на меня. Вместо этого я отступила назад и с отвращением сморщила нос.

— Ты стыдишь меня как шлюху? Ты говоришь как долбаный человек.

Я не стыдилась своего сексуального влечения, и ничто из того, что он мог сказать, не изменило бы этого. Просто это было в моей природе, как и в его. У меня был год, чтобы мысленно смириться с этим, и мне не нравилось, что он заставляет меня чувствовать себя какой-то распутницей.

Он фыркнул, скрестив покрытые татуировками руки на широкой груди.

— Боюсь, совсем наоборот. Просто интересно, могу ли я рассчитывать на повторение, или ты использовала меня для удовлетворения своих женских потребностей. Я могу это вынести, ты же знаешь. Просто скажи мне это поскорее, и я пойду поищу место, где можно поплакать.

Мне было невероятно трудно сдержать ухмылку. Меррик Ноктюрн был очаровательным ублюдком и сексуальным до неприличия, выглядя как гребаный фотомодель-воин-лесоруб-викинг со всеми этими распущенными бронзовыми волосами и мощными мышцами. Ух, это будет ужасно, я просто знала это. Но я должна была держать себя в руках. Мы не были друзьями, и я не могла просто забыть о том, через что они заставили меня пройти. Если бы дом Ковена не был разрушен, я, вероятно, до сих пор была бы заперта в той комнате.

— Этого больше не повторится, — сказала я решительно, и настала очередь Меррика приподнять медную бровь. — Это было весело, и мне хотелось, но я не заинтересована в повторении. Я просто хочу понять, как выбраться из этого места, и все.

— Ты думаешь, что вот так просто покинешь территорию Кровавой Луны в одиночку и продолжишь свой веселый путь, не так ли? — Его зубастая ухмылка заставила меня заскрипеть челюстью.

— По сути, — сказала я, пожимая плечами.

Нет, это было совсем не то, что я думала, но ему не обязательно было знать все о моем мыслительном процессе или моих непродуманных планах. Не то чтобы у меня еще были какие-то непродуманные планы.

— Удачи тебе с этим, lass (с ирл. девочка). Хотя в этих лесах ты далеко не уйдешь.

— И почему же? Я же дампир, верно? Предполагается, что я сильнее и быстрее любого животного, которое может попытаться съесть человека. Может быть, мне стоит рискнуть.

Он подошел ближе, и я отказывалась быть той, кто съежится или отступит.

— Не все монстры живут в стенах Нок-Сити, Сиренити. Если ты попытаешься сбежать самостоятельно, лес съест такую красотку, как ты, на завтрак. Тебе лучше оставаться с нами, пока можешь. Кроме того, мы попросили Августа расставить часовых по периметру земель Кровавой Луны.

Страх тяжелым грузом поселился в моей груди.

— Держать меня в плену…

— Чтобы уберечь тебя от неприятностей, которые ты сама себе создаешь, — парировал он.

— Я не такая хрупкая, как ты думаешь, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

Я знала, что я не боец, но была почти уверена, что смогу придумать, как сохранить себе жизнь достаточно долго, чтобы добраться до другого города. Но с оборотнями-стражами на моем пути, он был прав — я бы далеко не ушла.

— Ты хочешь найти свою кузину, верно? — спросил он.

— Это несправедливо. Конечно, хочу. — Трикс для меня приоритет номер один, даже если для этого мне придется постучать в парадную дверь Райана.

— Тогда тебе понадобится наша помощь. Там, в доме Ковена, ты сказала, что готова помочь нам найти объекты доктора Беллами. Ты сказала, что присоединишься к нашему делу. Теперь, если с тех пор ничего не изменилось, у нас все еще есть цель. Тебе нужна наша помощь, если ты хочешь вытащить ее живой.

Черт. Он был прав — мне действительно нужна была их помощь. Они знали о похищениях гораздо больше, чем я, если бы они уже зашли так далеко. Кроме того, я не знала, как драться или как использовать силу, которая, как я чувствовала, накапливалась в моих мышцах. Кровь Меррика все еще была во мне, и это делало меня сильнее, но я не знала, что мне делать с этой силой. Не было разумного способа совершить дерзкое спасение в одиночку. В конце концов я бы дала себя убить.

Я вздохнула, желая закончить этот разговор прямо здесь. Мой желудок урчал, требуя еды и еще крови, и я была готова упасть в любую кровать, какую только смогу найти, и проваляться там всю ночь. Я закончила говорить о вещах, которые в данный момент не в силах изменить.

Развернувшись на каблуках, я продолжила спускаться по лестнице, а Меррик последовал за мной. Или я предполагала, что это так. Его шаги были легкими, как перышко, и скользили по покрытой ковром лестнице, несмотря на его массивный рост. Он мудро не стал утруждать себя попытками сказать что-нибудь еще. В тот момент, когда мы достигли нижнего этажа дома, меня поразил аппетитный запах какого-то готовящегося мяса. В животе у меня снова заурчало, и я позволила своему носу провести меня через большую гостиную с горящим камином, затем через арочный коридор в огромную кухню.

Мои глаза расширились, когда я оглядела пространство и всех людей в нем. Кейт и еще одна женщина суетились на кухне, разнося тарелки и столовое серебро к длинному деревянному столу в смежной столовой. Несколько мужчин загружали стол кастрюлями и мисками с едой. В другой гостиной, слева от столовой, бегали трое маленьких детей.

Оглядевшись вокруг, я вдруг почувствовала себя очень маленькой. Они двигались, разговаривали и взаимодействовали как семья. Многие мужчины смеялись друг с другом, их глубокие, звучные голоса гремели по залу, в то время как женщины хихикали друг с другом.

Все дети улыбались, играя со своими игрушками, и со стороны казалось, что они просто одна большая счастливая семья. Приступы того, что я могу описать только как страстное желание, пронзили меня, перехватывая дыхание. У меня никогда не было возможности почувствовать себя частью семьи. Шон и Трикс так долго были моей единственной семьей, когда моя мать была пьяной и рассеянной, а Райан… ну, он был кем-то совершенно другим.

Кейт заметила нас с Мерриком, стоящих в прихожей, и яркая улыбка озарила ее хорошенькое личико.

— Проходите, мы оставили для вас несколько мест прямо здесь, — сказала она, приглашая меня подойти.

Я взглянула на другую женщину, у которой были клубнично светлые волосы, подстриженные до подбородка, и красивые голубые глаза. Присмотревшись повнимательнее, я поняла, что ей не могло быть намного больше восемнадцати. Она немного застенчиво улыбнулась мне, а затем отвернулась, чтобы что-то размешать в большой кастрюле на плите.

Я вытянула шею, чтобы посмотреть через плечо, наблюдая, как Меррик осматривает сцену, следуя за мной. Я встретилась с ним взглядом и на какую-то долю секунды увидела, как в них промелькнула печаль, как раз перед тем, как он перевел взгляд на троих маленьких детей, игравших в соседней комнате. В следующую секунду выражение исчезло, как будто его там вообще никогда не было. Я нахмурилась, гадая, что только что промелькнуло у него в голове.

Я заняла место в конце стола, неловко придвинувшись, в то время как несколько мужчин-оборотней сели рядом со мной. Кейт устроилась через несколько стульев и ободряюще улыбалась, как будто вся эта ситуация не была абсолютно странной. Меррик остался стоять возле кухни, расправив плечи и скрестив руки на груди. Я попыталась бросить на него пристальный взгляд, но он отказался смотреть на меня. Очевидно, он все еще притворялся телохранителем. Он знал этих оборотней лучше, чем я, поэтому я не понимала, почему он так себя ведет.

Я встретилась взглядом с одним из мужчин, которые сидели за столом напротив меня. Это был бета — тот, кто прижал меня к стене во время нашей первой встречи. Он открыто хмурился на меня, но когда понял, что я его поймала, его лицо немного разгладилось. Но не сильно. Он был странно похож на альфу, может быть, на несколько дюймов ниже, и его лицо не было таким суровым. Он и близко не был таким поразительно красивым… не то чтобы меня волновало, насколько красив Август. Это было не так.

Он неловко откашлялся и сказал.

— Я, эээ… Я прошу прощения, если причинил тебе боль там. — В его словах чувствовалась неуверенность, и что-то подсказало мне, что единственной причиной, по которой он это говорит, была вся эта история с Августом. Он прикрывал свои основы.

— Ты не смог бы причинить мне вреда, даже если бы попытался, волк, — спокойно сказала я, потянувшись за стаканом холодной воды, стоявшим передо мной. Я сделала маленький глоток. — Но спасибо тебе.

Я увидела, как дернулся мускул на его щеке и сжался правый кулак, но он не сказал ни слова. Я слегка ухмыльнулась мужчине, в то время как остальные прикрыли свои улыбки руками и притворились, что невероятно заинтересованы в еде. Мне было насрать, если я выводила из себя кого-то важного для стаи. Он был таким же грубияном, как и все остальные. Я сразу поняла, что он мне не нравится.

— Гарет, — строго сказала Кейт. Мужчина не повернул головы, но его глаза последовали за ее голосом. — Не мог бы ты сказать Августу, что ужин готов? Они с Кристофом все еще с мистером Ноктюрном у входа.

— Атлас уже здесь? — спросила я, возможно, чересчур поспешно. Прошло всего чуть больше часа, слишком рано для того, чтобы он успел проделать весь путь до города и обратно. Мой взгляд метнулся к Меррику, и я поняла, что он пытается сдержать закатывание глаз.

Кейт снисходительно улыбнулась.

— Пока нет. Я имела в виду Фауста.

— Ах, да.

Я все время забывала, что каждый вампир берет фамилию Ковена, к которому принадлежит. Я все еще привыкала к тому, что двое моих телохранителей на самом деле были членами Ковена Ноктюрн, а не людьми-пехотинцами, нанятыми Райаном. Этого было достаточно, чтобы у меня закружилась голова.

Гарет в гневе покинул комнату, но, что удивительно, не стал спорить с Кейт. Мне стало интересно, какова ее роль в этой стае. Ее парой, очевидно, был этот Кристоф — мужчина, которого я видела стоящим в углу со шприцем в руке. Он выглядел иначе, чем другие мужчины в стае. Меньше ростом, добрее. Если бы мне пришлось рискнуть предположить, я бы сказала, что он был врачом стаи или что-то в этом роде.

В комнату вошли трое мужчин. Я услышала их шаги по коридору, как только они вошли. Первым был Кристоф, который был значительно ниже остальных, с медово-светлыми волосами и добрыми карими глазами. Проходя мимо, он кивнул мне и сел рядом с Кейт, легонько чмокнув ее в щеку.

Затем я увидела, как Фауст пожал руку Августу, и мои брови поползли вверх от того, насколько сердечно они вели себя после того соревнования по измерению членов в лесу ранее. Фауст взглянул на меня без какого-либо определенного выражения, прежде чем направиться к Меррику и заговорить приглушенным голосом. Зеленые глаза Меррика метнулись ко мне и снова отвернулись.

Я корчилась, мне нужно было знать, что, черт возьми, происходит и что от нас теперь ожидают. Тяжелые шаги Августа приближались, огибая стол, пока он не достиг главного кресла и не сел. Между нами было четверо мужчин, и я была благодарна за расстояние. Тем не менее, он уже наблюдал за мной своими проницательными желтыми глазами.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал он. Его низкий голос прогремел по комнате, хотя я знала, что он не повышал голоса. Он обладал мощным магнетизмом, который привлекал к нему все внимание. Он пробежался по мне глазами, и я отказалась теребить свои все еще сохнущие волосы.

— Душ действительно помог смыть кровь с волос, — сказала я шутливым тоном. — Честно говоря, я удивлена, что ты просто не приказал облить меня из шланга во дворе.

— А как тебе комната? — спросил он, полностью игнорируя мой сарказм. Все смотрели на нас двоих, затаив дыхание, словно ожидая взрыва.

— Все в порядке, спасибо. Должна признать, что это улучшение по сравнению с моим предыдущим жильем. Обитые стены и цепи на самом деле не являются моим идеалом эстетики.

Он на мгновение замолчал, и я поняла, что Меррик и Фауст теперь тоже наблюдают за нами. Я искоса посмотрела на вампиров. Они смотрели на меня так, словно хотели подойти и залепить мне рот скотчем. Август сделал большой глоток из открытой бутылки пива, стоявшей перед его тарелкой, прежде чем откинуться на спинку стула, его взгляд, наконец, оторвался от меня и окинул остальных за столом.

— Погребальные обряды возобновятся, как запланировано. Три дня и три ночи согласно закону стаи.

— А что насчет города? Можем ли мы позволить себе ждать так долго? — Спросил Гарет, напрягшись в своем кресле. Раздражение вспыхнуло во мне просто от звука его голоса.

Август бросил на него суровый взгляд и сказал.

— Нок-Сити все еще будет там, когда обряды закончатся. Люди в бешенстве и, вероятно, в конечном итоге уничтожат свои собственные кварталы, прежде чем поймут, что дарклинги объединились. У нас есть время.

Похоронные обряды. Он говорил о волчатах? Боже, мне казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как я узнала о щенках, но день еще даже не закончился. Хотя я мало что знала об оборотнях, я знала, что они очень серьезно относились к своей стае. Смерти оборотней были редкостью из-за того, насколько стаи были изолированы от общества. Большинство из них доживали до столетий, если только не убивали друг друга.

Из тех базовых знаний, которые у меня были об оборотнях, я знала, что они поклонялись богине луны Селене, и похоронные обряды были способом отправить к ней душу их падших. Их религия по большей части была для меня загадкой, поскольку нас не учили этому в школах, но кое-что я все же знала. Вместе с двоюродной сестрой, которая была одержима правами и свободами дарклингов, я была посвящена во многие ее исследовательские кутежи и, на удивление, была поглощена информацией и сохранила большую ее часть.

Несколько оборотней за столом взглянули на меня, но когда я встретилась с ними взглядом, они быстро отвели глаза. На лицах каждого из них была явная боль. Боль, которая могла исходить только от чистого, свежего горя. Я опустила взгляд на стол, когда чувство вины затопило меня. Я знала так же хорошо, как и все в этой комнате, что я была причиной убийства щенков. Они умерли, потому что люди отомстили за мое похищение. Как они могли сидеть здесь и смотреть на меня, не желая снести мне голову с плеч?

— Атлас встречается с Эстель Найтингейл, — сказал Август. Мои глаза расширились. Эстель, матрона клана ведьм Найтингейл и политический соперник Райана Харкера на посту сенатора. — Надеюсь, ему удастся заполучить эмиссаров. Для самой Эстель слишком опасно путешествовать, пока беспорядки не закончатся.

— Значит, мы теперь будем играть в «постель и завтрак для вампиров и ведьм»? — Гарет сплюнул, с отвращением сморщив нос. Сейчас его голос звучал не лучше человеческого. Да, я была почти уверена, что мне совсем не нравится этот парень.

— Следи за своим тоном, Бета, — огрызнулся Август. Его глаза ярко вспыхнули при виде своего секунданта. — Война идет, и это произойдет скоро. Дарклингам нужно забыть о своих разногласиях, потому что на их стороне численность людей, и мы не можем позволить себе междоусобиц.

— Ведьмы никогда раньше не сотрудничали, — возразил Гарет, все еще отказываясь сдаваться. Я подумала, не спорил ли этот парень просто ради того, чтобы услышать собственный голос. Я увидела, как несколько его товарищей по стае закатили глаза, не сказав ни слова в его поддержку.

— Возможно, не с волками, — надменно произнес Фауст. Все головы повернулись, и все взгляды обратились к нему. Он шагнул вперед, расправив плечи, и его карие глаза остановились на Гарете. — Мы уже много лет тесно сотрудничаем с Эстель и ее кланом. Как, по-твоему, мы смогли беспрепятственно проникнуть в дом Харкеров? Твои собственные недостатки не отражают всех нас, Бета.

— Это не имеет значения, — настаивал Гарет, оглядываясь на своего альфу и отвергая Фауста как не более чем незначительную помеху. — Ведьмы по-прежнему остаются дикими картами.

— Хватит, Гарет, — просто сказал Август. Его взгляд был намного жестче, чем тон, и это заставило меня понять, что он был снисходителен к этому человеку. Плечи Гарета согнулись под властью его альфы. — Вы все будете работать с ведьмами и вампирами, как если бы они были членами нашей собственной стаи. Мое слово — закон, и я не потерплю никаких споров по этому вопросу. Атлас, Меррик, Фауст и Сиренити — гости в этом доме, и с ними будут обращаться соответственно.

Я фыркнула и сделала еще глоток воды. Взгляд Августа метнулся ко мне. Его лицо оставалось бесстрастным.

— Что-то забавное? — сухо спросил он.

— Просто забавно слышать, как ты называешь меня гостьей, как будто кто-то действительно в это верит. В прошлый раз, когда я проверяла, гостям разрешалось уходить. Если он остается на месте, как заключенный, и затыкается, как заключенный, то, скорее всего, это не гость.

Все, что я могла представить, были часовые, расставленные вокруг границ Кровавой Луны — не для того, чтобы что-то не пускать, а скорее для того, чтобы не выпускать меня.

— Итак, ты провела несколько недель в реальном мире и вдруг вообразила себя одной из угнетенных. Я правильно вас понял, мисс Харкер? — Август смотрел на меня сверху вниз, бросая вызов.

— Никогда больше называй меня так, — процедила я сквозь зубы. От этого имени мне стало физически плохо. Я хотела бы стереть с лица земли любую связь с этим именем.

— Что это было, мисс Харкер? — снова спросил он, скривив рот в подлой усмешке. По его глазам я видела, как сильно он наслаждался моим раздражением. — Или мне теперь следует называть вас мисс Ноктюрн?

— Можешь для начала называть меня по имени, придурок.

Несколько оборотней зарычали, и я увидела, как Гарет согнул ложку в правой руке, пытаясь сдержать свой гнев. Они, вероятно, не привыкли, чтобы кто-то так разговаривал с их альфой, но мне было насрать. Август не был моим альфой, и я ничего ему не была должна.

— У тебя грязный рот, — сказал Август на удивление спокойно. Он снова отхлебнул пива, не отрывая от меня взгляда. — Мы должны будем найти способ исправить это в ближайшее время.

Гнев захлестнул меня. Гнев и ужас в равной мере. Просто еще один мужчина, который хотел заставить меня заткнуться и сидеть неподвижно, как хорошенькую, безвольную куклу.

— Август, верно? — Спросила я, склонив голову набок.

Желтые глаза альфы загорелись весельем, когда мои губы растянулись в улыбке. Этот взгляд на мгновение опустился на мои губы, и мой желудок сжался. Я чувствовала, что напряжение в комнате вот-вот лопнет.

— Мне похуй на тебя или на эту стаю. Я невероятно сожалею о щенках, которых ты потерял, и беру на себя полную ответственность за то, что с ними случилось. Я проявлю должное уважение к ним и их семьям, если вы позволите, но давай проясним одну вещь. Я не твоя собственность. Я не из твоей стаи, и я тебе, блядь, не пара. Так что не смей скармливать мне свои пустые угрозы, потому что ты меня нисколько не пугаешь.

— Сиренити… — предупредил Меррик, но Август быстро поднял руку, останавливая его прежде, чем он начал.

Август улыбнулся и сказал.

— Все в порядке. Позволь девушке высказывать свое мнение, пока у нее еще хватает наглости.

Я моргнула, глядя на него, медленно откусывая от маслянистой булочки, которую прихватила из хлебницы. Я была чертовски голодна и не позволила ему запугать меня, чтобы я не ела.

— Мы продолжим этот разговор позже, без посторонних глаз…Сиренити.

Я рассмеялась, проглатывая комок в горле.

— Значит, теперь ты разыгрываешь скромника? — Мои глаза блуждали вверх и вниз по его массивному торсу, пытаясь выглядеть невозмутимой. — Ты был с голой задницей, заявляя, что я твоя пара менее двух часов назад, а теперь стесняешься? Ну же, Альфа, скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь.

Хотя он больше не был голым, а скорее был одет в хорошо сидящую черно-серую рубашку, джинсы и ботинки, а его длинные волосы были завязаны на затылке, я все еще могла представить массивное, подтянутое телосложение, которое он скрывал под ними. Я также могла представить… другие вещи, чертовски отчетливо.

— Поверь мне, малышка, нет такой части этого разговора, которую ты хотела бы вести в присутствии посторонних. — Его голос звучал заметно тише, а глаза снова были устремлены на мои губы, содержащие мрачные обещания, которые заставили меня задрожать.

Я внезапно почувствовала сильные, незнакомые вибрации, охватившие меня, и подумала, не почувствовал ли кто-нибудь еще в комнате дискомфорта. У меня пропал аппетит.

Я встала, отодвинув стул назад.

— У меня вдруг пропал аппетит. Думаю, я немного посплю… и побуду в одиночестве. — Я посмотрела на Меррика и Фауста, которые стояли рядом с эркерными окнами в столовой, на них было написано напряжение. — Вы тоже останетесь здесь? — спросила у них. Меррик кивнул, в то время как Фауст не шевельнул ни единым мускулом. Он просто свирепо посмотрел на меня, как обычно.

— Мы будем прямо по коридору, — заверил меня Меррик. Небольшое напряжение покинуло мои плечи, но я постаралась не показать этого.

Когда я смотрела на Меррика, возможно, слишком долго, я услышала низкое рычание, исходящее с другого конца стола. Я встретилась взглядом с Августом, который свирепо смотрел на Меррика, крепко стиснув челюсти и сжав руки в кулаки.

Я подняла бровь, глядя на альфу.

— Проблема?

Он оторвал взгляд от Меррика, но смертоносный блеск не покидал их.

— Ты свободна, — сказал он натянуто.

Я отвесила ему насмешливый реверанс и наблюдала, как Кейт прикрыла улыбку рукой.

— Да, Ваше Высочество, — протянула я, добавив в свой тон немного сарказма. Глаза Августа вспыхнули, и я увидела, что ему потребовалось собрать все силы, чтобы остаться в своем кресле. Я не сомневалась, что, будь мы наедине, он бы уже прижал меня к стене.

Я развернулась на каблуках, игнорируя предупреждающие взгляды, которые Меррик и Фауст снова посылали в мою сторону. В этом не было ничего нового. Я хотела добраться до кровати подальше от этих гребаных оборотней, пока не сошла с ума и снова не сбежала. Я была не прочь сбежать глубокой ночью, но понимала, что мои шансы выжить самостоятельно прямо сейчас были ничтожны. Кроме того, со стражами-оборотнями, патрулирующими лес, я все равно не ушла бы слишком далеко, и то, что меня затащили обратно сюда, звучало не так уж привлекательно.

Поэтому вместо того, чтобы бежать, я завернула за угол, взбежала обратно по лестнице, промчалась по коридору и заперлась в комнате для гостей на ночь.

Глава 4

Сиренити

Часы на маленьком прикроватном столике показывали четыре утра. Я проспала около трех часов, и мне все еще казалось, что у меня песок в глазах. Мне хотелось спать, но что бы я ни делала, просто не могла устроиться поудобнее в этом странном месте.

Проблема заключалась не в кровати. На самом деле она была довольно удобной и мягкой. Одеяло явно было ручной работы, а простыни пахли розами. Но это не имело значения, потому что я лежала, схватившись за живот, борясь с тошнотой и головокружением. Я была голодна и каждой клеточкой своего новоявленного бессмертного существа сожалела, что встала из-за обеденного стола. Я даже не могла сосчитать, сколько раз представляла себе ту маслянистую мягкую булочку, которую откусила раньше, жалея, что у меня нет еще сотни.

Но не только это… Мне тоже хотелось пить. Невероятно хотелось пить, и не воды. Мне ужасно нужна была кровь. В последний раз я пила кровь Меррика, и хотя с тех пор не прошло и двадцати четырех часов, моя жажда начала нарастать намного быстрее. Я полагала, что чем больше крови выпью, тем легче будет контролировать жажду, но сейчас я барахталась, как новорожденный вампир. Если рассуждать технически, то именно им я и была.

У меня закружилась голова, и комната, казалось, кружилась, даже когда я лежала на спине, уставившись в деревянный потолок. Я схватилась за живот, чувствуя, как от его тепла распространяются мурашки, скользящие по моим рукам, пальцам, вниз по ногам и к пальцам ног. Все мое тело начало покалывать, и я заерзала. Как, черт возьми, я должна была справляться с жаждой крови, находясь в ловушке на землях стаи? Это было долбаное дерьмовое шоу, и я знала, что дальше будет только хуже.

Я попыталась закрыть глаза, желая отоспаться. В конце концов, мои мысли забрели на опасную территорию. В ответ на меня уставилась пара невероятно ярких золотистых глаз. Не мигая, они смотрели на меня. Чувственная улыбка под вьющейся золотистой бородой. Роскошная грива волн и мускулов на несколько дней…

Черт. Я не хотела фантазировать об Августе. Это могло привести только к неприятностям, но, помоги мне Бог, он был единственным, что я видела, когда закрывала глаза. Я не знала, что в нем было такого, что привлекало меня. Он был притягательным… Но в то же время и разъяренным придурком.

Несмотря на то, что я говорила себе впасть в кому без сновидений, я почувствовала, как мои пальцы скользнули вниз, скользя по животу под футболкой, которую я все еще носила. Я просто сняла джинсы и решила спать без штанов, потому что не была законченной психопаткой. Мои бедра раздвинулись в стороны, а пальцы заплясали по коже. Мое дыхание участилось, и я заерзала, когда мой указательный и средний пальцы, наконец, надавили на мой набухший клитор. Издав хриплый звук, который пыталась подавить, я позволила подушечкам пальцев растирать себя маленькими, плотными кругами, и вскоре тепло разлилось по моему животу, успокаивая неистовую потребность в крови.

Мои бедра двигались под одеялом, толкаясь в мои собственные пальцы, когда я зажмурила глаза, внезапно оказавшись неспособной представить что-либо, кроме того чудовищного члена, который, как помнила, раскачивался между бедер Августа. Я терла быстрее, представляя, как опускаюсь на колени перед альфой и беру в рот головку его члена, облизываю языком, пробуя его предварительную сперму. Я представила себе низкие звуки, которые он издаст, когда я буду втягивать его, проводя языком по нижней стороне кончика.

Мои круги стали еще плотнее, и я сильнее надавила на свой клитор. Удовольствие пронеслось по мне, заставляя ноги дрожать. Теперь я вспотела и могла сказать, что была близко. Мне так сильно нужно было кончить, что это почти причиняло боль. Поэтому я позволила себе предаться запретной фантазии только в этот раз. Я представила, как раскрываюсь для альфы, наблюдая, как его массивная фигура ползет, прижимая меня к этой самой кровати. Я почти чувствовала его тяжесть и покалывание его длинных, густых волос, касавшихся моей обнаженной груди. При этой мысли мои соски напряглись под тонкой футболкой, натягивая ткань.

Каждая молекула в моем теле была проводом под напряжением. Я могла поклясться, что даже чувствовала его запах. Я едва могла это выносить. В то же самое время, когда просунула два пальца в свою киску, я представила, как Август входит в меня по самую рукоятку и заполняет. Я застонала, не в силах скрыть звук, когда потерла тыльной стороной ладони свой клитор, в то время как пальцы двигались внутри и вне меня. Меня трясло, спина выгнулась дугой, а пальцы свободной руки вцепились в простыни. Моя голова была запрокинута, и я крепко зажмурилась, когда жар пронзил меня. Мой оргазм врезался в меня, как поезд.

Моя киска пульсировала вокруг пальцев, и я чувствовала, как влага стекает по бедрам, когда я преодолевала толчки. Волна за волной обрушивались на меня, медленно сужаясь, пока не превратились в нежный пульс. Я крепко зажмурила глаза, образ Августа и тех золотистых глаз начал растворяться все дальше и дальше в темноте. Я отогнала это. Я оттолкнула его так далеко, что в конце концов мой разум затуманился, а глаза распахнулись, снова уставившись в потемневший потолок.

Тяжело дыша, я хлопнула себя ладонью по лбу, чувствуя капли пота на остывающей коже. Я чувствовала себя неважно, и как только толчки полностью закончились, прошло совсем немного времени, прежде чем у меня заболели зубы. Черт… Я знала, что это произойдет. Секс или даже мастурбация могли утолить голод лишь на некоторое время. В моем случае — на секунды.

— Черт возьми… — Голос из дверного проема напугал меня. Я вскочила на ноги на кровати меньше чем за одно мгновение, выставив клыки и удлинив ногти. Я двигалась быстрее, чем предполагала, но пока не думала об этом.

Едва заметный луч лунного света освещал комнату, но он идеально падал на Атласа, неподвижно стоявшего в дверном проеме, держа руку на дверной ручке. Его бледно-оливковая кожа только подчеркивала наличие глубоких мешков под глазами — те, которые стали темно-малиновыми и черными, по коже расползлись маленькие паутинки вен.

— Что за дерьмо, Атлас?! — Закричала я шепотом. Я была зла, но все равно не могла рискнуть и разбудить весь дом. Я знала, что любой волк смог бы точно учуять, что произошло в этой комнате, и после этого я ни за что на свете не встречусь с Августом лицом к лицу. — Эта дверь была заперта, как, черт возьми, ты сюда попал?! — Потребовала я ответа, вскакивая с кровати. Вместо того чтобы развернуться и уйти, Атлас прошел дальше в комнату, пронесшись мимо меня, так что я бросилась к двери и закрыла ее за ним. — Серьезно, что ты делаешь в моей комнате?

Он повернулся ко мне, окидывая меня взглядом с головы до ног и напоминая, что на мне не было ничего, кроме футболки и нижнего белья. Я не смутилась, он видел меня в разорванной ночной рубашке, так что скрывать было нечего. Черт, не так давно его лицо было спрятано между моих бедер.

— Тебе нужно чаще трахать себя, маленький дампир, — практически промурлыкал он, подходя еще ближе. — Это было, безусловно, самое горячее зрелище, которое я видел за последние сто лет.

Мои щеки пылали, и я надеялась, что темнота хорошо это скрывает.

— Это было личное, и тебе не следовало здесь находиться, — сказала я, стараясь не заикаться. Интересно, как долго он стоял там, наблюдая за мной. Я была слишком увлечена, чтобы услышать, как отпирается и со скрипом открывается дверь.

— Я услышал шум, доносящийся из твоей комнаты, и подумал, что ты, возможно, в беде, — объяснил он. Я приподняла бровь, и он мрачно усмехнулся. — Оказывается, это была не та помощь, которую ты искала, не так ли?

Я скрестила руки на груди, прикрывая свои все еще набухшие соски, которые он, вероятно, мог отчетливо видеть сквозь мою футболку.

— Если ты пытаешься смутить меня мастурбацией, это не сработает. Девушка должна как-то кончать. — Я пожала плечами, притворяясь, что это не было безумно унизительным. Я давным-давно поняла, что если тебя застукают за чем-то постыдным, гораздо проще отыграться и притвориться, что тебя это не беспокоит. Просто прими это и владей этим.

— О, я не пытаюсь смутить тебя. Вовсе нет, — сказал он.

Теперь нас разделяло меньше двух футов, и мне пришлось поднять голову, чтобы встретиться с его темными глазами. Его борода была немного подстрижена, и я запоздало заметила, что на нем не было его обычного костюма и галстука. Вместо этого на нем были облегающая черная футболка и темные джинсы. Он все еще носил те красивые часы и около пяти или шести колец.

— Хорошо, что я зашел проведать тебя. Я чувствую запах твоей жажды крови по всей комнате. Тебе нужно подкрепиться.

— Со мной все будет в порядке, — сказала я, мои десны болезненно пульсировали.

— Не лги мне. — Атлас протянул руку, положив ладонь мне на щеку и проведя большим пальцем по моей нижней губе. Я не отстранилась. — Тебе не нужно стыдиться того, чего жаждет твое тело. Твоя природа только пробивает брешь, и если ты не будешь кормиться, она будет медленно убивать тебя.

Я резко втянула воздух.

— Я не знаю, что должна делать. Мне никогда не приходилось сталкиваться с этим… этим… — Я запустила руки в волосы, отворачиваясь от него, чтобы присесть на край своей кровати.

— Жаждой? — он закончил за меня. Я посмотрела на него, опустив руки и уныло кивнула. — Мы все прошли через переходный период.… Конечно, мой переход был, скажем так, давным-давно. Но я знаю, что ты чувствуешь прямо сейчас, и поверь мне, будет легче. Но только если ты будешь прислушиваться к своим инстинктам и не будешь морить себя голодом.

Он сел рядом со мной, и все мое тело напряглось. И снова мои щеки вспыхнули, когда я подумала о том, что, как он знал, я только что сделала на этой самой кровати. Черт возьми.… Атлас наблюдал, как я мастурбирую. Слава богу, что он не умеет читать мысли. Я бы никогда не смогла смириться с этим дерьмом.

— Выпей из меня, — сказал он.

Мой взгляд метнулся к нему. Его лицо было таким суровым в темноте, таким царственным, красивым и неземным. Он был похож на демона, глаза красные, как кровь, и черные, как деготь, но чудовищные черты лица только подчеркивали его красоту до такой степени, что я едва могла оторвать взгляд. Мои зубы болезненно удлинились при мысли о том, чтобы вонзить их в его плоть.

— Я… я не могу, — пробормотала я. — Мне нужно…

— Тебе нужно выпить, — настаивал он, придвигаясь еще ближе. Теперь наши бедра были на одном уровне, и я могла чувствовать холод, исходящий от его тела, но это не было неприятно. — Моя кровь поддержит тебя, пока мы не найдем источник получше. Тебе нужно выпить, и я предлагаю.

Я громко сглотнула и беспомощно смотрела, как Атлас протягивает мне свое запястье — то, на котором не было этих дорогих часов. Я проследила за толстыми венами, вздувшимися на его предплечье, и что-то горячее и покалывающее разлилось по моим собственным. Мои зубы стучали, а рот наполнился слюной. Я так живо помнила вкус его крови — горячего, растопленного шоколада. Я знала, что на вкус это будет чистое, оргазмическое блаженство… но боялась. Не то, что причиню ему боль, а то, что это значило, если бы мы это сделали.

Я снова встретилась с ним взглядом и обнаружила, что он изучает мое лицо, глаза обводят каждую черточку так медленно, что у меня на мгновение екнуло сердце. Он сказал.

— Я знаю, что я тебе не особенно нравлюсь, Сиренити. Я знаю, что у нас было трудное начало, но я действительно пытаюсь помочь тебе. Ты вампир, даже если половина из тебя человек. Это делает меня ответственным за твое благополучие, и я предлагаю тебе свою вену без всяких условий. Тебе нужно выпить, пока ты не потеряла контроль, а мне не придется убирать за беспорядком, который ты устроишь.

Слезы защипали мне глаза, и мне снова стало так стыдно за них.

— Я не хочу быть монстром, — прошептала я. Зажмурившись, попыталась сдержать оставшиеся слезы, которые хотели пролиться. Я бы не сломалась перед этим мужчиной. Я бы никогда этого не пережила.

— Монстры бывают разных форм, не только дарклинги, ты же знаешь. — Его голос был мягким, но в то же время суровым, когда я снова посмотрела на его скрытое тенью лицо. — Люди тоже могут быть монстрами. Мы все жаждем разных вещей. Ты и я жаждем крови и секса, волки жаждут луны и охоты. Ведьмы жаждут власти, а люди — господства и отпущения грехов. Все мы за чем-то гонимся, но то, что ты делаешь с этими страстями, определяет, кто такие монстры на самом деле.… Ты понимаешь?

Я впитывала его слова, прокручивая их в голове. Я предположила, что в них был некоторый смысл. Люди видели в дарклингах монстров, обретших плоть. Они боялись всего, что считали другим. Черт возьми, даже мне пришлось признать, что у меня есть свои предвзятые представления о том, что значит быть дарклингом, особенно после того, как я узнала, что одна из них. Первое, что я почувствовала после этого открытия, был абсолютный, холодный страх.

Но он был прав — люди тоже могут быть монстрами. Просто посмотрите на Райана Харкера и все те ужасные вещи, которые он сделал со мной и моей мамой. То, что он сделал со всеми этими пропавшими женщинами-дарклингами. У меня не было сомнений, что за всем этим стоит он.

— Выпей меня, — снова сказал Атлас шепотом, который ласкал мои собственные губы. Я моргнула, выныривая из тумана в голове, и поняла, что он был намного ближе, чем раньше. Я также осознала, что сжимаю его запястье в своих руках, и почувствовала бешеное биение его пульса. — Сделай это, — почти прошипел он.

Покалывание и пульсация в деснах превратились в болезненное покалывание, и я почувствовала, как кожа вокруг глаз начала стягиваться. Атлас наблюдал за мной, его лицо стало серьезным и слегка ошеломленным, когда я поняла, что мои глаза меняют цвет. Я могла представить, что он видел прямо сейчас — беловолосого демона с лицом ангела. Пугающее зрелище, но он ни в малейшей степени не выглядел расстроенным. На самом деле, я могла бы поклясться, что он слегка дрожал от предвкушения.

Прямо тогда и там я решила…к черту все. Поднеся его запястье ко рту, я вонзила резцы в его пульсирующую вену, и кровь мгновенно наполнила мой рот. Атлас застонал, и я тоже, когда крепче прижала его к своим губам. Глоток за глотком, я пила эту растопленную шоколадную кровь, наслаждаясь ее насыщенностью, когда она стекала по моему горлу и наполняла меня силой. Я снова застонала, пила сильнее, впиваясь ногтями в его кожу.

Мои глаза распахнулись, когда Атлас застонал еще громче, чем в первый раз. Я увидела, как его голова откинулась назад, а глаза закрылись. Затем мой взгляд скользнул вниз, и я чуть не задохнулась, наблюдая, как он сжимает свой член в кулаке, медленно двигая им.

Срань господня, срань господня, срань господня…

Я не могла остановиться. Я не хотела останавливаться. Вид того, как он потирает себя, только усилил мою потребность. Мои зубы оторвались от его запястья, и я сделала глубокий вдох. Его глаза распахнулись, и он выглядел не иначе как абсолютно диким.

— Еще… — Прошипела я. Голос, сорвавшийся с моих губ, был даже не похож на мой. Мое чудовище было на свободе, и оно хотело насытиться.

Его губы приоткрылись в сдавленном стоне, когда он продолжил ласкать себя, и этого было все, что потребовалось, чтобы заставить меня потерять тот небольшой контроль, который, как я думала, у меня был. Я бросилась на него, впиваясь зубами в плоть его шеи и погружаясь глубоко.

Я забралась к нему на колени, убирая его руку с члена, и почувствовала, как он скользнул прямо в мое тепло. Сдвинув пальцами нижнее белье в сторону, он схватил меня за задницу, впиваясь ногтями в мою обнаженную плоть, затем сразу сорвал ткань.

Я сосала сильнее, смакуя кровь, когда мы начали двигаться. С невероятной силой, которую я отчетливо помнила по «Ру», он поднял меня и швырнул обратно к себе на колени. Его толщина растягивала меня так хорошо, что у меня закружилась голова. Я не планировала вот так прыгать на нем, но жажда крови была почти невыносимой. Я так многого жаждала, мне так много было нужно, и я должна была принять это. Я должна была заполучить его прямо здесь и прямо сейчас, к черту последствия.

Я оторвала зубы от его шеи, мне нужно было немного отдышаться, и я лизнула рану, чтобы остановить кровотечение. Не ради него — я просто не хотела терять ни капли. Атлас двигал мной быстрее, входя в меня быстрыми, короткими рывками, на которые способен только вампир. Наши губы соприкоснулись, и я знала, что он чувствует вкус крови на моих губах. Его язык переплелся с моим, когда его руки оставили мою задницу и потянули за волосы. Я вытянула руки вперед, обхватывая его лицо по бокам, зарываясь в густые волосы на лице. Это заставило его зарычать мне в рот, когда я еще сильнее насаживалась на его член.

Когда я трахала его, мой клитор как раз касался его тазовой кости, и я чувствовала, как пряжка его ремня впивается в мою задницу. Это послало по мне ударные волны удовольствия. Мне нужно было большего. Его тело поглощало меня, но этого все равно было недостаточно. Я никогда раньше не чувствовала себя такой дикой… такой невменяемой. Движением настолько быстрым, что мой мозг едва успел это осознать, Атлас схватил меня за талию и развернул так, что я ударилась спиной о матрас. Его рот снова столкнулся с моим, покусывая, посасывая и облизывая.

Он отстранился, чтобы я могла отдышаться, и это движение заставило мое сердце учащенно забиться, когда я посмотрела ему в глаза. Атлас толкнулся в меня сильнее, и мои глаза чуть не закатились, но я стиснула зубы, обхватив его лицо по бокам и заставляя посмотреть на меня.

— Это ничего не значит, — хрипло прошептала я.

Он толкнулся снова, и наши тела протащило дальше по матрасу. Он зашипел, запустив пальцы в мои длинные волосы, прежде чем откинуть мою голову назад, обнажая мою теперь уже изогнутую шею. Его губы скользнули по моему горлу, когда он вошел в меня.

— Скажи мне, что ты этого не чувствуешь, — прошептал он. От горячего дыхания по моей коже побежали мурашки, прежде чем он открыл рот, царапая клыками мой пульс. — Посмотри на меня…

Я зажмурилась, вцепившись в его спину, вцепившись в рубашку, зная, что он слишком силен, чтобы чувствовать боль. Затем я почувствовала руку на своей шее, и пальцы крепко сжали мой подбородок, заставляя меня снова посмотреть ему в лицо. Я неохотно открыла глаза.

— Я ничего не чувствую, — Я солгала сквозь свои гребаные зубы.

По правде говоря, я не хотела ничего чувствовать. Я хотела чувствовать все и вообще ничего, и это был единственный способ добиться этого. Мне нужна была кровь. Мне нужен был секс и адреналин. Мое тело жаждало, но я не хотела испытывать эмоции, которые пришли с этим. Эмоции только испортили бы меня еще больше, чем я уже была. Атлас Ноктюрн был могущественным человеком. Древний человек, и он был моим похитителем. Этот магнетизм, который я чувствовала между нами.… То же самое притяжение, которое я испытывала к Меррику, было неоспоримо, но мне нужно было быть сильной. Если я позволю своим чувствам встать у меня на пути, это затуманит мое суждение.

Он замедлился, мышцы напряглись. Я чувствовала, как дрожат его руки на моей коже, но была ли это сдерживаемая ярость или предвкушение, я не могла сказать. Он пристально посмотрел мне в глаза, и я пробежалась взглядом по резким чертам его невероятно красивого лица. Иногда смотреть на Атласа было почти больно. Он напугал меня больше, чем я когда-либо призналась бы ему в лицо.

Его рука все еще была на моем горле, когда он сказал:

— Ты хочешь, чтобы я трахал тебя, пока ты не онемеешь, тогда я это сделаю, Сиренити, но тебе нужно посмотреть на меня. — Мой пульс ускорился. Атлас опустил рот к моему горлу и лизнул кожу. — Если это все, что нужно для быстрого траха, то пусть будет так.

Мой желудок сжался от нотки разочарования в его голосе, но я не собиралась ему противоречить. Это было то, о чем я просила в тот первый раз на «Ру». Он все еще двигался внутри меня, но в мучительном темпе. Его бедра покачивались, и я прижалась к нему своими. Слезы защипали мне глаза, но я не позволила им упасть и выдавила:

— Я больше не хочу причинять боль. — Давление на мое горло усилилось, когда еще больше черных вен заползло под кожу вокруг его глаз.

— Тебе больше не нужно причинять боль, маленький дампир. Тебе не обязательно чувствовать то, чего ты не хочешь чувствовать.

— Тогда заставь меня оцепенеть…

Я даже говорила уже не как я, но слова лились сами собой. Я не хотела ничего этого говорить, но не смогла сдержаться. Мне нужно было, чтобы боль — как внутренняя, так и внешняя — ушла. Она слишком долго была моим постоянным спутником, и я нуждалась в облегчении.

— Черт возьми! — выругался он, снова набирая темп. Он врезался в меня снова и снова, и я была удивлена, что стена за изголовьем кровати не дрожала. Он снова и снова трахал меня, доводя себя до исступления.

Я крепко сжала его спину, когда почувствовала, как его зубы впились в мою шею. Мгновенный экстаз прокатился по мне, и я жестко кончила, пульсируя вокруг его члена. Я уткнулась лицом в его плечо и застонала, бедра задрожали. Кровь потекла по моему плечу, вытекая из уголков его рта, но через несколько секунд он отстранился, лихорадочно слизывая каждую каплю.

Затем он замер, тело напряглось. Я наблюдала, как он крепко зажмурился, и почувствовала, как его член пульсирует, когда он наполнял меня спермой. Она тоже вытекла из меня и потекла по бедрам, просачиваясь на простыни.

Когда мы лежали, соединенные, утопая в толчках удовольствия, пока он замедлялся, я почувствовала, как горячие слезы катятся по моим щекам, и даже не потрудилась скрыть их. Наконец прекратив трястись, Атлас прижался лбом к моей вздымающейся груди, переводя дыхание и удерживая меня там. Кровавые слезы продолжали литься, пока я смотрела в потолок. Оцепенение волнами накатывало на меня.

Он поднял ко мне лицо, его глаза расширились, черно-красный цвет снова стал темно-коричневым. Я видела момент, когда на моих глазах выступили слезы, а его губы приоткрылись для вопроса, но, черт возьми, не могла этого вынести. Я толкнула его в грудь и встретила нулевое сопротивление. Атлас слез с меня и встал коленями на матрас, заправляя себя обратно в джинсы и застегивая ремень, но все это время его глаза не отрывались от моего лица.

— Сирен…

— Убирайся, — рявкнула я. Я едва могла смотреть ему в глаза.

— Прошу прощения? — Его плечи напряглись, и он отодвинулся еще дальше, взгляд стал жестким. — Почему ты плачешь?

— Я сказала, убирайся! — Забравшись на матрас, я подтянула колени к груди, кровавые слезы, вероятно, испачкали мою кожу. — Пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты ушел, — взмолилась я. Я встретилась с ним взглядом. — Прости, я просто…

— Хорошо, — просто сказал он, вставая с матраса и поправляя футболку. У меня внутри все сжалось от безучастности на его лице, и я почувствовала себя самой жалкой идиоткой в мире, зная, что он, вероятно, сожалеет обо всем, что мы только что сделали.

— Я думаю, когда ты будешь готова поговорить…

Он был почти у двери, протянул руку, чтобы взяться за дверную ручку, но намеренно не торопился. Я судорожно вытерла лицо, дыхание начало учащаться с каждой секундой, пока он оставался в комнате и смотрел на меня в таком состоянии. Мне не нужны были его жалость или пустые обещания. Мне просто нужно было, чтобы он ушел.

И он действительно ушел. Он так и не закончил то, что пытался сказать. Он вышел за дверь, бросив на меня последний долгий взгляд, прежде чем тихо закрыть ее, и щелчок разнесся по комнате, как пушечный выстрел.

Как только я осталась одна, рыдания вырвались наружу. Я повалилась на бок, все еще прижимая колени к груди, и просто плакала, уткнувшись лицом в мягкое одеяло. Мои плечи вздымались, и мне было трудно отдышаться. Я даже не знала, почему плакала, но это не прекращалось.

Черт возьми! Что, черт возьми, со мной не так? Боже, я выставила себя такой гребаной дурой. Как я вообще смогу смотреть Атласу в глаза после этого? Очевидно, он не захочет иметь со мной ничего общего. Но хуже того, он увидит во мне слабую. Он будет знать, что я всего лишь слабая маленькая полукровка, с которой не стоит иметь дело.

Меня тошнило. На самом деле, единственная причина, по которой я воздерживалась от этого, заключалась в том, что знала, что мне нужна кровь, которую я только что проглотила. Я плакала так сильно, что у меня свело живот. Непреодолимое желание взять телефон, которого больше не существовало, и позвонить Трикс, которая в настоящее время отсутствовала, было невыносимым. Я нуждалась в своей кузине, и я знала, что тоже нужна ей. Мне нужен был кто-то, кто знал бы меня, кто заботился обо мне. Мне нужно было знать, что она в безопасности, а затем придумать, как расторгнуть брак моей мамы. Мы могли бы сбежать, только мы трое, и найти какое-нибудь новое место, где нас никто не знал. Мы могли бы это сделать, если бы попытались…

Мои мысли стали нечеткими и маниакальными. Я ни за что на свете не могу удержать ни одной центральной мысли, поскольку все сразу обрушилось на мои чувства. Поэтому я просто лежала, прижав колени к груди, притворяясь, что до сих пор не чувствую призрачных губ Атласа на своей коже и вкуса его крови на языке. Я лежала и в который раз пыталась убедить себя, что прожить еще один день мне сейчас не повредит.

Глава 5

Сиренити

Вам знаком этот глубокий сон, когда вы просыпаетесь, не зная, ночь сейчас или день и какой сейчас год? Это было именно так. У меня раскалывалась голова, болели десны, не говоря уже о бедрах. Но это, по общему признанию, была приятная боль.

Убрав волосы с глаз, я заморгала от яркого света, проникающего из-за раздвинутых штор, и тут же шарахнулась в сторону, согнув руку. Срань господня.… Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз видела солнце? Дни, недели, годы? Время было относительным, и у меня не было сил подсчитывать это. Все, что я знала, это то, что в данный момент я лежу на какой-то незнакомой кровати — на боку и без штанов. Прекрасно.

Потребовалось всего десять секунд, чтобы предыдущая ночь нахлынула на меня. Атлас, кровь, трах… О боже, плач. Застонав, я перекатилась на спину, закрыв лицо руками, и мысленно перебрала все известные мне ругательства, а некоторые придумала специально для этого случая. Мое тело горело от смущения, и я лениво задавалась вопросом, как долго смогу разумно прятаться в этой гостевой комнате, прежде чем кто-нибудь в конце концов придет меня искать. Я действительно не хотела встречаться с Атласом после эмоциональных американских горок, на которые вчера вечером у него были билеты в первый ряд.

Сев, я протерла глаза, прогоняя сон, и огляделась. При свете дня все выглядело иначе. Меньше похоже на лихорадочный сон. Я сразу поняла, что уже поздний вечер и солнце садится. Я проспала весь день. В ногах кровати лежала куча одежды, и на меня нахлынула совершенно новая волна унижения. Кейт. Должно быть, она пробралась сюда рано утром, чтобы принести мне еще одежды. Святой ад. То, что она видела.… Моя задница, если быть точной, и, о, многое другое.

Отлично, Сиренити, это идеальное первое впечатление.

Я полагала, что должна посмотреть на ситуацию с другой стороны и порадоваться, что не Август решил заглянуть сюда этим утром. Вот это была бы разборка… С другой стороны, возможно, это было именно то, что мне было нужно, чтобы убедить его оставить меня в покое и забыть обо всей этой истории с парой. Просто еще одна дилемма, которая стояла передо мной. Как будто моя жизнь еще не перевернулась с ног на голову, давайте добавим тысячелетнего альфу-оборотня, утверждающего, что я принадлежу ему.

Печаль и всепоглощающее чувство горя прошли ночью, и этим утром я просто чувствовала себя… какой-то опустошенной, как мне показалось. Иногда это приходило и уходило вот так, и мне просто хотелось выплакаться. Это определенно было не в первый раз и не в последний. Я была просто взбешена тем, что Атлас был там и видел это. Я разозлилась на него в момент уязвимости, и теперь никогда не смогу взять свои слова обратно.

Схватив стопку одежды, я пошла в ванную и залезла под душ, сильно сожалея, что не сделала этого перед тем, как заснуть прошлой ночью. Мои ноги были покрыты засохшей спермой. Чертовски мерзко, но хорошо, что я была наполовину вампиром и не болела и не подхватывала инфекций. Боже, я была в ужасном состоянии.

Я вымыла каждый дюйм своего тела, все это время размышляя о том, как именно собираюсь встретиться с миром сегодня. Я рассмотрела свои варианты, которых было два. Была бы я стервой и оттолкнула бы себя от этой стаи оборотней, или пошла бы на компромисс и согласилась работать с ними, пока мы не достигли бы общей цели? Честно говоря, все могло пойти по-другому, и я склонялась к тому, чтобы быть разъяренной сукой. Я также знала, насколько это может иметь неприятные последствия для меня, поэтому была готова оставить свои варианты открытыми. Моим приоритетом номер один должно было быть найти Трикс и доставить ее в безопасное место… где бы это ни было. Если бы мне пришлось вернуть ее сюда, я бы это сделала.

Я надела простую темно-серую футболку и пару черных джинсов, которые сидели на мне намного лучше, чем вчерашние. Я оставила волосы распущенными, чтобы они просохли на воздухе. Пришло время отвечать за свои поступки. Я стояла перед зеркалом, мысленно настраивая себя на то, чтобы спуститься вниз.

Ты плохая сучка, когда хочешь быть такой. Просто притворяйся, пока у тебя не получится, верно? Им не обязательно знать, что ты понятия не имеешь, что за хуйня происходит.

Это была приятная мысль, но в конечном итоге она не заставила меня почувствовать себя лучше. Поэтому я сделала то, что должна была сделать, и вышла из комнаты. Пробираясь по дому, я почти ничего не слышала. Все было тихо, даже когда я, наконец, вошла на кухню, где прошлой ночью царила суматоха. Камин был темным, а шторы задернуты, из-за чего я чувствовала себя неуютно и холодно. Первое, что я сделала, это открыла холодильник. Мне было все равно, что это не мой дом. Если бы я собиралась стать заключенной — я имею в виду, гостем здесь, то я бы съела какую-нибудь чертову еду, прежде чем либо умру с голоду, либо впаду в буйство.

Мне потребовалось всего пять минут, чтобы съесть холодного цыпленка и пару недоеденных булочек, прежде чем я поняла, что мне нужно кого-то найти. Я вышла из кухни и направилась к передней части дома, стараясь быть как можно более незаметной, чтобы случайно не спугнуть оборотня. Я все еще не доверяла этим людями должна была быть осторожной. Но когда я добралась до гостиной, то остановилась как вкопанная при виде двух мужчин, стоявших рядом с высоким столом и разговаривающих вполголоса.

Они были одни в комнате, освещенной только одной лампой, и я узнала одного из них. Это был Кристоф, парень Кейт. Мужчина, которого я узнала, был медиком или кем-то вроде доктора. Я не узнала человека, с которым он был, но после одного вдоха и одного удара сердца, изучающего его тело, я поняла, что он вообще не оборотень. Он был ведьмаком.

Они замолчали, когда я сообщила о своем присутствии, и оба посмотрели на меня, неловко стоящую в дверях.

— Доброе утро, — сказал Кристоф, слегка улыбнувшись мне.

— Доброе утро, — сказала я, подходя на несколько шагов ближе к их маленькой компании. — Что делаете?

Похоже, у них на столе было разложено несколько флаконов, пара шприцев и бутылочек с чем-то похожим на таблетки. На секунду я задумалась, не увидела ли я случайно чего-то такого, чего не должна была видеть.

— Просто прибираемся, — сказал ведьмак. Он вытер шприц, наполненный какой-то голубоватой жидкостью внутри.

— А ты кто? — спросила я.

Он встретился со мной взглядом своими нелепыми голубовато-фиолетовыми глазами и одарил дерзкой улыбкой. На самом деле его глаза были почти аметистовыми и выглядели совершенно неестественно.

— Себастьян Найтингейл, мэм. — В его сильном французском акценте слышалась легкая гнусавость, напоминающая мне новоорлеанский диалект. Я узнала в нем старую версию гаитянского языка, и это был первый раз, когда я услышала его вне фильмов или телевидения. Это было ритмично и звучал музыкально благодаря его глубокому голосу.

Себастьян широко улыбнулся, обнажив ровные жемчужные зубы. К тому же он был красив. Его кожа была темной, насыщенно-коричневой и гладкой, как бархат, а его яркие глаза цвета драгоценных камней были подведены ониксовой подводкой, которая переходила в кошачий глаз. На его шее висело около пяти или шести серебряных ожерелий с украшенными драгоценными камнями эмблемами луны, солнца и различными ведьмовскими рунами. Он протянул мне руку для рукопожатия, и я заметила, что ногти у него выкрашены в черный цвет, а на каждом пальце — по богато украшенному кольцу.

— Сиренити, — сказала я, пожимая его протянутую руку. На секунду я чуть не оступилась и не добавила Харкер, но в последний момент удержалась. — Приятно познакомиться, Себастьян. — Его теплая рука сжала мою, и он пристально посмотрел мне в глаза.

— Пожалуйста, называй меня Бастианом, все мои друзья так называют. — Он подмигнул, и я почувствовала трепет в животе, который тут же подавила. Это был один из недостатков знакомства с дарклингами. Большинство из них были чертовски красивы, и рядом с ними было трудно сохранять ясную голову.

— Я так понимаю, ты эмиссар ведьмака? — Спросила я.

Бастиан все еще сжимал мою руку, и его взгляд все еще не отрывался от моего, но то, что он искал, было для меня загадкой. Улыбка все еще была на его лице, и что-то в ней было немного озорное. Я сразу поняла, что от этого человека будут неприятности.

Кристоф откашлялся, заставляя меня оторвать взгляд от Бастиана, и сказал:

— Бастиан здесь, чтобы помогать нам в обозримом будущем. Мы как раз заканчивали здесь, если ты хочешь присоединиться к стае у озера. Скоро сядет солнце, и нам нужно быть готовыми.

— Озеро? — Спросила я, откладывая в сторону другие вопросы, которые хотела задать об этих подозрительных шприцах.

Глаза Кристофа погрустнели.

— Приготовления к ритуалам на восходе луны. Селена никого не ждет.

У меня скрутило желудок. Я почти забыла об обрядах — похоронном ритуале щенков, чьи жизни я оборвала по своей вине.

— Я, эм… — Я запнулась, но затем прочистила горло, расправив плечи. — Как их звали, если не возражаешь, что я спрашиваю? — Как будто я вообще заслуживала знать. Скорее, заслуживала того, чтобы занять их место в земле.

В глазах Кристофа появился легкий блеск, и я могла сказать, что это было трудно для него.

— Риз и Кейден, — сказал он печально. — Им было семнадцать и девятнадцать.

Черт… Они были всего лишь младенцами — еще недостаточно взрослыми, чтобы обратиться. Опустив глаза, я боролась с комом в горле. Бастиан просто молча наблюдал.

— Почему бы тебе не отправиться туда? Альфа спрашивал о тебе, — сказал Кристоф после минутного молчания.

Я застонала.

— Отлично, как раз то, что мне нужно. — Я повернулась к двери, когда кое-что пришло мне в голову. Я взглянула на окна, где шторы были слегка раздвинуты и сквозь них пробивался яркий солнечный свет, становившийся оранжево-розовым по мере того, как он начинал спускаться за горы. — Где Атлас, Меррик и Фауст? — Спросила я. Может быть, они все еще были где-то в доме, пережидая день.

— Как ты думаешь, что я здесь делаю? — Шутливо спросил Бастиан. Он указал на контрабанду на столе. — Ты никогда не задумывалась, как твои телохранители выдерживают солнечный свет?

Тут до меня дошло то, что Меррик сказал несколько дней назад. Имя Бастиан теперь кое-что прояснило.

— Так ты и есть источник таинственной магии, о которой говорил Меррик, — сказала я, подходя ближе.

Я хотела хорошенько рассмотреть, с чем именно они работают. Некоторые шприцы были пусты, а флаконы лежали в маленьком металлическом чемоданчике, от которого исходило небольшое количество пара, что говорило о том, что внутри было ледяным.

— Неужели? — Бастиан прищелкнул языком, становясь рядом со мной. Я услышала веселую улыбку в его глубоком голосе. — Вот это, — он достал из футляра синий флакон и протянул его мне, — зелье дневного света.