Крутой поворот

Глава 8

Конец рабочего дня.

Офис затих, коридоры пусты, только гул кондиционера нарушает тишину. На столе – кипа документов, чертежи, отчеты, которые требуют внимания.

Презентация жилого комплекса через неделю, отцовские угрозы висят над головой, как топор, а мысли не о работе. Они об Ирине Владимировне.

Ее полные чуть припухшие губы, от утреннего поцелуя в туалете, ее тело, обтянутое этим проклятым синим платьем, которое, кажется, создано, чтобы мучить. Сердце стучит, как у подростка, впервые увидевшего девушку своей мечты.

«Смешно, Каримов»

Тридцать три года, а ведешь себя, как школьник, который краснеет от одной мысли о ней. Но тянет к этой женщине, как магнитом, и никакие отчеты, никакие отцовские нотации не могут заглушить этот жар.

Глаза с горящие огнем, бедра, которые покачиваются при ходьбе. Грудь, из-за которой мужики, могли перерезать друг друга. Она такая, такая… настоящая что ли, сексуальная, но видимо сама того не понимает.

Анжела, эта назойливая блондинка, весь день кружилась рядом, как оса. То кофе, то чай, то ее приторный голос: «Тимур Артемович, может, вам что-нибудь принести?»

Ее обтягивающая юбка и кокетливые улыбки только раздражали. В итоге нервы сдали.

«Анжела, хватит, – рявкнул, глядя ей в глаза. – Ни кофе, ни чая, ни твоих намеков. Дай работать»

Она замерла, губы дрогнули, ушла, бросив обиженный взгляд. Пусть. Ее плоская фигура и фальшивые ужимки – это не то. Не Иринка. Не тот пожар, который сжигает меня изнутри от одной только мысли о ней, заставляя член стоять колом.

Офис опустел, коллеги разошлись. Решено прогуляться по этому унылому городишке, вдохнуть свежего воздуха, выбить из головы ее образ. Но у выхода замечен свет из приоткрытой двери кабинета.

Любопытство пересиливает, заглядываю внутрь.

Ирина.

Она склонилась над чертежом, волосы выбились из пучка, падают на плечи, как темный водопад. Платье обтягивает тело, подчеркивая аппетитные формы – талию, бедра, грудь.

Дыхание перехватывает, кровь приливает вниз, и член уже твердый, как камень, натягивает ткань брюк. Она не замечает, поглощенная работой, а в голове бьется одна мысль: хочу ее.

Всегда беру то, что хочу, и сейчас это желание – как буря, сметающая все.

Дверь скрипит, когда вхожу. Она вздрагивает, поднимает голову, ее карие глаза расширяются, щеки вспыхивают.

– Тимур Артемович? – голос дрожит, но в нем есть что-то, что подливает масла в огонь.

Не отвечаю, просто шагаю ближе, сокращая расстояние. Ее запах – тонкий, с нотами цветов бьет в голову, как виски. Она отступает к столу, но не убегает, грудь вздымается, и это все, что нужно, чтобы потерять контроль.

– Ирина, – хриплю, мои губы накрывают ее.

Поцелуй жадный, почти яростный, как будто пытаюсь выпить ее всю. Она отвечает, сначала робко, потом с той же страстью, руки цепляются за плечи, пальцы мнут рубашку.

Быстро расстегивают молнию ее платья на спине, ткань скользит вниз, обнажая грудь – полную, тяжелую. Оттягиваю лифчик вниз, соски уже припухшие.

Впиваюсь в них губами, лаская языком, посасывая, и она стонет, выгибаясь навстречу. И это как сигнал, член пульсирует, штаны становятся невыносимо тесными.

Руки скользят ниже, задирает подол платья. Ее трусики уже мокрые, и это почти сводит с ума. Отодвигаю ткань, касаясь киски, и она задыхается, вцепившись в волосы.

Два пальца проникают во влагалеще, она горячая, тесная, сжимает их так, что дыхание сбивается. Двигаю рукой, чувствуя, как она дрожит, как бедра подаются навстречу.

– Тимур… – голос ломается, через несколько движений она кончает, так ярко, так открыто, что крик эхом разносится по кабинету.

Тело содрогается, глаза полузакрыты, губы приоткрыты, и это зрелище – как взрыв, который уносит остатки разума.

Разворачиваю ее, прижимая к столу. Спускаю белье вниз по бедрам, ее попка – округлая, идеальная – передо мной. Легкий шлепок, Ира ахает, но не протестует, разводит бедра шире, как будто приглашая.

Расстегиваю ремень, член освобождается, твердый, готовый, провожу по нему несколько раз, пот стекает по вискам, сердце грохочет в груди. Вхожу в нее одним движением, глубоко, стон сливается с моим рыком.

– А-а-а-а…

– Дьявол… м-м-м…

Она горячая, тесная, обволакивает меня, и это почти невыносимо.

Двигаюсь, сначала медленно, потом быстрее, ее бедра бьются о стол, чертежи сминаются под руками, что-то падает на пол. Ее стоны становятся громче, она выкрикивает мое имя, и это подстегивает, как кнут.

Руки сжимают талию, впиваясь в кожу, каждое движение – как шаг к краю пропасти.

– Боже мой… а-а-а-а… Тимур… да-а-а-а…

Она сжимает меня внутри, тело дрожит, чувствуется, как она снова на грани.

– Кончай малышка, давай, кончай,– хриплю, ускоряясь, и мы взрываемся вместе.

Ее крик, мой рык, оргазм накрывает, как волна, и я заполняю ее, накачивая своей спермой, пока она не затихает, обмакнув на столе. Тяжело дышу, все еще внутри нее, на секунду, кажется, что мир остановился. Сжимает член внутренними мышцами, я вздрагивая, по спине бегут мурашки.

Но она не останавливается. Сама плавно соскальзывает с моего члена, опускается на колени, глаза горят, волосы растрепанные, губы влажные, и она смотрит на меня снизу вверх, как будто знает, что сейчас добьет.

Мой член все еще твердый, пульсирующий, и когда ее губы обхватывают его, разум окончательно отключается. Она облизывает, медленно, дразняще, спускаясь ниже, к яйцам, и это…

– О, черт… детка, да, да-а-а-а…

Тело дрожит, пальцы запутываются в ее волосах, кажется, что я сейчас потеряю сознание. Ее язык скользит, то мягко, то жестко, и каждый ее движение – как удар током.

Она посасывает головку, втягивая тонкую кожу, ее губы такие горячие, такие умелые, что я дурею, хрипя ее имя.

– Ира-а-а… – вырывается, она ускоряет темп.

Ее руки сжимают мои бедра, она берет меня максимально глубоко, до самой гортани, расслабляя ее. А я на грани, снова, так быстро, что это почти стыдно. Но стыд где-то там, за пределами этого кабинета, где есть только она, ее рот, ее тепло.

Ира смотрит на меня, в глазах – тот же огонь, что был утром, только теперь он еще ярче. Ее движения становятся быстрее, жаднее, и я не выдерживаю, кончая снова, с рыком, который, кажется, слышно на весь офис.

Она не отстраняется, принимает все, и это зрелище – ее губы, ее глаза, ее растрепанные волосы – врезается в память, как картина. Она глотает все, до последней капли, высасывая из меня жизнь.

Тяжело дышу, помогая ей встать. Ее щеки пылают, платье спущено до талии, волосы рассыпались по плечам. Ира смотрит, и в ее взгляде – смесь шока, удовольствия и чего-то, что не поддается описанию.

– Это… – начинает она, но голос дрожит, и она замолкает, поправляя платье. – Это не должно было…

– Ошибка? – усмехаюсь, поправляя ее волосы, которые теперь как шелк под пальцами. – Самая красивая ошибка в моей жизни.

Она фыркает, но ее губы дрожат от улыбки.

Офис молчит, только наши дыхания нарушают тишину. Чертежи на столе смяты, ее трусики валяются где-то под столом, и я знаю, что этот момент изменит все.

– К тебе или ко мне?– задаю самый банальный вопрос, но я хочу продолжить.

– Ко мне,– улыбается, облизывая губы, а у меня снова намечается стояк.