Ксавьер Колд

Он усмехается, должно быть, припоминая тот момент, когда он приводил в порядок мое колено в кафе.

— Хочется взглянуть на твои навыки.

— Тогда пойдем. Нетти передала тебе еду. — Я делаю шаг к дому, но останавливаюсь, замечая, что Ксавьер все еще стоит на том же месте.

Он откидывает длинные волосы с лица, разглядывая дом перед ним.

— Я боюсь сегодняшней ночи.

Ему больше ничего не нужно добавлять, чтобы я поняла, речь идет о его ночных кошмарах.

Я беру его за руку, после чего он медленно переводит взгляд на меня. Я вглядываюсь в голубые озера его глаз и говорю:

— Говорят, первый шаг самый сложный, и я могу подтвердить это. Я боялась покинуть дом, хотя и ненавидела властный характер отца. Принять решение оказалось легко, но сделать шаг к трапу самолета было не просто. Я не жалею о своем поступке, решение оказалось правильным, оно привело меня к тебе. Понимаешь ты это или нет, но в том самолете ты помог мне пройти через труднейший день в моей жизни. Ты был добр ко мне. Оберегал меня. Теперь позволь мне быть рядом. Если почувствуешь, что для тебя это все слишком, просто положись на меня, пожалуйста, как я полагалась на тебя.

Ксавьер тяжело сглатывает, берет мое лицо в ладони и целует меня.

— Я постараюсь, но это место будит все самое худшее во мне, и я не хочу случайно обрушить свой гнев на тебя.

— Ты не сделаешь так, — шепчу я. — Я тебе доверяю.

Он прислоняется лбом к моему лбу.

— Ты и представить не можешь, Анна, как сильно я хочу быть хорошим парнем для тебя, ты этого заслуживаешь. Не надо было тебе приезжать в это чертово гетто вместе со мной.

Мои ладони оказываются на его щеках.

— Мне все равно где жить, пока мы живем там вместе.

Он закрывает глаза, но ничего больше не говорит. Я не давлю. Если я что и узнала о Ксавьере, так это то, что приказывать ему и настаивать на своем не стоит. Он сам разберется, когда и что сделать.

Мы стоим так еще какое-то время, пока Ксавьер не издает тяжелый вздох.

— Нам, наверное, стоит войти внутрь и посмотреть, где там можно лечь спать.

Он берет меня за руку и ведет к заднему крыльцу.

Я наклоняю голову.

— Я думала, мы будем спать в твоей старой комнате.

Мускулы Ксавьера под кожей напрягаются.

— Мы не можем этого сделать.

— О, — разочарованно отвечаю я.

Я надеялась увидеть комнату, где Ксавьер проводил время, будучи маленьким мальчиком.

— Ты, по крайне мере, покажешь мне свою спальню?

— И этого тоже не случится.

Я хмурюсь.

— Почему нет? Ты не хочешь, чтобы я ее увидела?

Он отворяет дверь.

— Не в этом дело, Анна.

— Тогда… я не понимаю. — Я совсем сбита с толку.

— У меня никогда не было комнаты. Не у всех детей есть свои спальни, Анна. Мне не досталось семьи, которую бы волновала моя жизнь. За счастье считалось быть покормленным. Моя бабушка не считала, что я заслужил вещи вроде игрушек и кровати.

Мое сердце сжимается, и, клянусь, словно разбивается на части. Знаю, он может посчитать, что я перехожу черту, до которой он хотел бы отвечать на вопросы о семье, но в голове крутится вопрос, и он мне не даст покоя, если я не спрошу:

— А что насчет твоей матери? Разве она не…

— Анна… — он произносит мое имя, вкладывая в него ответ.

— Прости. Эта тема не обсуждается, ты уже много раз повторял, но я хочу лучше понять тебя. Я хочу узнать о твоем прошлом.

— Херовое у меня прошлое. Ты это знаешь. Ты сама видела, как оно на меня влияет, так что должна понимать, почему я не хочу о нем говорить. — Он открывает дверь и смотрит в дом. — Мы можем сейчас не говорить на эту тему? Вспоминать все и быть здесь — уже слишком для меня.

— Прости. Мне не стоило давить, я постараюсь перестать так делать.

Он вздыхает и поворачивается ко мне.

— Хотел бы я говорить о своем прошлом с легкостью. Но в нем столько демонов, а ты слишком чиста, чтобы впутывать тебя в это. Я не хочу, чтобы Господь посмотрел на меня сверху и был огорчен тем, что я запятнал одного из его ангелов своей темнотой.

Я хмурюсь.

— Но я не ангел.

— Для меня — ангел. — Ксавьер протягивает мне руку, — пойдем, красавица. Найдем место для сна.

Он входит внутрь и зажигает свет в кухне. Шкафчики выглядят старыми, в центре маленькой комнаты стоит зеленый стол на металлических ножках. Как и в гостиной, все стулья накрыты полиэтиленом. Мы подходим к столу, я оставляю на нем еду, и мы идем в гостиную, единственную комнату в этом доме, которую я видела.

Дальше Ксавьер ведет меня в сторону лестницы, и мы поднимаемся наверх. Я касаюсь пальцами деревянных панелей на стенах. Здесь ничуть не просторнее, чем внизу. Лестница заканчивается тремя дверями, и все они закрыты.

Ксавьер указывает на дверь прямо напротив лестницы.

— Это ванная. Всего одна в доме. Дверь справа — это бывшая комната моей матери, другая дверь — комната бабушки. — Он поворачивается ко мне. — Единственное, о чем я тебя попрошу — это не входить в комнату бабушки. Я никогда не был там, и это та дверь, которую я бы никогда не хотел открывать.

Я удивленно смотрю на дверь и замечаю висячий замок.

— Поэтому она заперта на ключ?

Ксавьер кивает.

— Она сама его туда повесила. Не хотела, чтобы кто-либо входил в комнату.

— Ты не интересовался, почему она ее запирает?

— Нет, — однозначно отвечает он. — Мне никогда не приходило в голову поинтересоваться. Меня пугали последствия. Все и так было не слишком гладко. Я не хотел сам навлекать беды на свою голову.

Я тяжело сглатываю.

— Похоже, она была ужасным человеком.

— Ага. Но если ты спросишь о ней кого-либо из соседей, они будут воспевать ее, как будто она хренова Мать Тереза.

— Очевидно, они плохо ее знали.

Он кивает.

— Ты все правильно поняла. Она играла свою роль на публике, в своей церкви, но внутри этого дома она не была милой пожилой леди. Ее настоящая сущность высвобождалась здесь, и никто, кроме меня, не мог этого видеть.

Слезы жгут мои глаза, и я не могу перестать плакать. Я хлюпаю носом, и это привлекает внимание Ксавьера. Он замечает выражение моего лица, и уголки его губ опускаются вниз.

Он проводит указательным пальцем по моей щеке, а затем поднимает мое лицо вверх и смотрит на меня сверху вниз.

— Меня просто убивает, когда расстраиваешься. Ты же знаешь, что я этого не переношу.

— Вещи, через которые ты прошел… Не могу… Мне это разбивает сердце. — Становится трудно говорить.

— Не надо, — шепчет он с едва слышной хрипотцой в голосе. — Не плачь из-за меня. Я этого не стою.

— Стоишь, — умудряюсь пискнуть я между всхлипами. — Ты один из самых лучших людей, что я знаю.

Он зажмуривается, словно мои слова ранят его плоть.

— Нет, Анна. Я совершал ужасные поступки.

— Говорю же тебе, неважно. Я люблю тебя таким, каким ты стал. И для меня не имеет значения твое прошлое. Я люблю тебя, Ксавьер.

Без разрешения или предупреждения, он страстно целует меня. Жар охватывает каждый дюйм моего тела, когда я прижимаюсь к его скульптурной груди. Я цепляюсь за его футболку, когда он рывком прижимает меня к стене. Его пальцы прокладывают путь под мою кофту, и я чувствую, как дрожь бежит по позвоночнику. Прямо под обтягивающими джинсами его член становится тверже и прижимается к моему животу, мы полностью поглощены друг другом. Его язык исследует мой рот, я настолько на взводе, что перед глазами двоится. Между ног все ноет, и я знаю, облегчение настанет только когда он окажется внутри меня.

— Господи, Анна, как же ты хороша на вкус, — бормочет Ксавьер, ведя ладонью по моему бедру. Затем он притягивает мою ногу себе на бедро.

Я закидываю голову назад и издаю стон, когда он через мои джинсы совершает движение, похожее на фрикцию. Он оставляет след из поцелуев вниз от моего подбородка, пробуждая огонь, и затем облизывает нежную кожу шеи.

Этот мужчина обладает способностью завести меня одним лишь прикосновением. Больше всего на свете я хочу ощутить его обнаженную кожу.

Я хватаю край его рубашки и тяну вверх. Он снимает ее через голову, растрепав волосы в сексуальном беспорядке. Я запускаю пальцы в густые волосы и целую его. Чувствую его вкус на своем языке, но не могу насытиться.

Пальцы Ксавьера быстро расстегивают на мне джинсы, и его рука оказывается в моих трусиках.

Когда его палец касается моей чувствительной плоти, я прикусываю нижнюю губу.

— Ксавьер…

— М-м-м… влажная, полностью готовая для меня, — рокочет он мне на ухо. — Дождаться не могу, когда твоя маленькая киска будет сжимать меня.

Восхитительное истязание моего клитора продолжается, и, запрокинув голову, я ударяюсь о стену.

— О Боже, — все, что я могу изречь, прежде чем он сдавливает мой клитор в последний раз, и я кончаю от прикосновения его пальцев.

Все мое тело содрогается, одним движением он снимает мои джинсы и трусики. Мои пальцы тянутся к его ремню, мне нужно ощутить его внутри.

— Терпение, малышка. Я с тобой еще не закончил.

Он наклоняется и снимает с меня одну за другой туфли, отбрасывая их на пол. Я делаю шаг в сторону, пока он снова поднимается и медленно снимает с меня кофту.

Одна его рука очерчивает холмики плоти моей груди, пока другая тянется за спину и расстегивает мой бюстгальтер. Полностью обнаженная, я стою перед ним, и его взгляд, не торопясь, блуждает по моему нагому телу.

— Такая охуенно красивая и полностью, блять, моя.

Его собственнические слова вызывают мурашки на моей коже. Осознание того, что он считает меня своей, заводит, и я чувствую себя самой желанной женщиной в мире, когда он смотрит на меня.

Он нежно сдавливает мой подбородок и потирает большим пальцем мои губы. Я раскрываю рот, обхватывая его губами, и посасываю, глядя ему в глаза.

Я хочу попробовать его.

Кажется, он знает, что я хочу сделать, потому что убирает руку от лица, и я прижимаюсь к нему, целуя его шею под подбородком. Щетина щекочет мне нос, пока я спускаюсь ниже по шее и перехожу к его загорелой груди.

Я опускаюсь на колени перед ним и расстегиваю его брюки. Когда я спускаю боксеры вместе джинсами, его член выскакивает на свободу. Затем я провожу рукой по шелковистой коже и беру головку в рот.

Ксавьер сквозь сжатые зубы выдыхает:

— Блять… Анна.

То, как он произносит мое имя, подталкивает меня продолжать, ведь мне нравится видеть, как он теряет контроль.

Я двигаюсь быстрее, раскачивая головой, вбирая так глубоко, как могу, и чувствую гордость за себя, сумев сдержать рвотный рефлекс, когда он касается стенки моего горла.

Он пробегается пальцами по моим волосам и убирает их от лица, чтобы видеть меня.

— Если продолжишь, я кончу прямо в твой сладкий ротик, а я не готов завершить это.

Я в последний раз облизываю его длину, и затем он поднимает меня. Деревянная обшивка стены царапает мою спину, когда он прижимает меня к ней и закидывает мою правую ногу себе на бедро.

Головка члена прижимается к входу во влагалище. Ксавьер неистово целует меня, и я закрываю глаза в момент, когда он входит в меня.

— М-м-м… да! — Я делаю вдох, он выходит и снова входит в меня. — Как хорошо.

— Нравится? — шепчет он, продолжая движение. — Хочешь еще? Сильнее? Глубже?

Мой рот приоткрывается, и Ксавьер прикусывает мою нижнюю губу.

— Скажи мне.

— Да. Сильнее, глубже. Просто продолжай, — отчаяние в моем голосе удивляет меня саму.

Ксавьер подхватывает обе мои ноги, без усилий поднимая меня. Я обхватываю его талию, и он толкается в меня еще глубже.

— Охуенно идеальна. Ты была создана для меня.

Темп ускоряется, пот блестит на его коже, пока он врывается в меня раз за разом.

Неусыпное внимание к моей киске ведет к знакомому покалыванию, ищущему выход, и я вскрикиваю, когда оргазм с силой настигает меня.

— Ксавьер! О Господи! Да!

Его движения замедляются. Он прячет лицо в изгибе моей шеи и прикусывает мое плечо, подходя к высшей точке наслаждения.

— Блять, Анна. Черт. — Дрожь сотрясает его тело, охваченное оргазмом.

Он отклоняется и оставляет легкий поцелуй на моих губах.

— Я люблю тебя, Анна.

Я смотрю в глаза мужчины, которого безумно люблю, и нет ни тени сомнения в том, что я была создана для него, с ним мне суждено провести остаток моей жизни.

Наша любовь нерушима.

Глава 10

Ксавьер

Не могу сказать, что под мостом через автостраду можно укрыться от суровой детройтской зимы, но это единственное место, где я могу поспать, не опасаясь копов.

Прошел месяц с тех пор, как я собрал свое барахло в тощий мешок и свалил из бабушкиного дома. Побои становились все сильнее, и если бы я остался, то не сдержался бы и дал этой пожилой леди сдачи, или того хуже — убил ее. В свои пятнадцать я уже был в два раза крупнее ее, и стоило мне оттолкнуть ее чуть сильнее, чем намеревался, и я мог бы угодить за решетку.

Так что я решил попытать счастья на улицах.

По гравию шуршат шаги, и я заворачиваюсь в свое одеяло поплотнее, чтобы его сложнее было отобрать. Драться за одеяло еще раз я не готов.

Звук шагов слышится совсем рядом, и свет фонаря ударяет мне прямо в лицо, ослепляя. Я прищуриваюсь и пытаюсь прикрыть глаза рукой.

— Чего надо? — я стараюсь произнести это как можно грубее, чтобы напугать пришедшего.

— Что за черт, Ксавьер, это ты? — Голос кажется смутно знакомым и звучит взволнованно, словно его обладатель действительно меня знает.

Что еще не означает, что я ему доверяю.

— Да. И что?

— Блин, мужик, я думал, ты умер. Это я, Коул.

Но я все еще не могу разглядеть человека из-за света фонаря.

— Коул?

— Да. О черт, прости.

Он выключает фонарь, и вскоре мои глаза снова привыкают к темноте.

Рядом со мной стоит Коул Паркер, тощий черный парень с косичками, который время от времени составляет мне компанию за обедом в школе. За ним я вижу Малакая Джонсона, больше известного на районе как Кай. Оба парня учатся в моем классе, но Кай известный задира и главарь местной банды, а Коул более покладистый. Никогда бы не подумал, что эти двое могут быть друзьями.

— Какого хрена вас сюда принесло, парни? — Голос у меня подрагивает. — Больше негде провести вечер?

Я не хочу, чтобы они тут были. Не желаю, чтобы задавали вопросы о том, как я здесь оказался. Это я вообще ни с кем не хочу обсуждать.

Кай пожимает плечами.

— Это, типа, дома? Если ты называешь домом этот гребаный приют, то иди сам там живи. Если бы копы не завели на меня эту хренову тучу дел, я бы уже сидел тут рядом с тобой, мужик.

Я киваю и переключаю внимание на Коула.

— Мой дом вполне нормальный, но я бунтарь, и мне нравится нарушать правила.

Кай трясет Коула за плечо.

— Перегибаешь палку, чувак. Ты просто избалованный.

Коул не спорит и только смеётся в ответ. Он засовывает руки поглубже в карманы штанов.

— Тебе реально больше некуда пойти?

Я вздрагиваю и качаю головой.

— Нет.

— Семья не ищет тебя?

— Определенно нет, — я вздыхаю, — у меня никого нет, кроме меня самого.

Коул поворачивает голову к Каю и говорит:

— Ты должен отвести его к Бишопу.

Кай удивленно приподнимает тёмные брови и переводит взгляд на меня.

— Толкать не все годятся, но я знаю парня, который не прочь расширить команду. Если ты в деле, тебе больше не придется спать под мостом.

Я пялюсь на опоры моста, там, наверху, по шоссе проносятся машины, их шум всю ночь не давал мне спать. Хотя я никогда не мечтал торговать наркотой, сейчас готов продать душу за крышу над головой.

— Я в деле. Когда я могу встретиться с этим Бишопом?

— Бля, да хоть прямо сейчас, — с улыбкой произносит Кай. — Бишоп мой кузен.

Мне требуется некоторое время, чтобы подняться с земли и размять затекшие и замерзшие ноги. Как только кровь начинает свободно бежать по венам, и я чувствую, что могу идти не шатаясь, я заталкиваю одеяло в рюкзак.

— Валим.

Возможно, это шаг в пропасть, но мне насрать.

Я открываю глаза и выдыхаю. У меня уходит несколько минут, чтобы осознать, это всего лишь сон, потому что все было слишком реально. Пережить заново один из худших моментов моей жизни это, конечно, не самый страшный кошмар, но и не сладкий сон.

Я не вспоминал о той ночи очень давно, и не знаю, почему мне приснилось все это сегодня, но подобные кошмары я вижу каждую ночь.

Мы спим на полу в гостиной, Анна пристроила голову у меня на плече. Я осмелился лечь спать в этом доме только в одном месте — в том самом углу, где спал, будучи ребенком.

Анна шевелится и поднимает голову.

— Ты в порядке?

Я глажу ее по волосам.

— Да, все хорошо. Спи.

Дыхание Анны выравнивается, а я борюсь с желанием вскочить и начать отжиматься, чтобы прогнать мысли о прошлом, которое не дает мне покоя.

Глава 11

Анна

Я стою у машины Квинн, не желая оставлять Ксавьера одного.

— Уверен, что не хочешь поехать со мной? Выбор дизайна свадебных приглашений займет немного времени.

— Это полностью ваши девичьи штучки. Развлекайтесь, — отвечает он.

— Чем будешь заниматься весь день? — Мне никак не удаётся скрыть беспокойство в голосе.

Ксавьер проводит указательным пальцем под моим подбородком.

— Не хмурься. Со мной все будет нормально. К тому же я собираюсь съездить и осмотреться в спортзале Коула.

Заулыбавшись, я толкаю его в точеные кубики пресса, скрытые под футболкой.

— Не хочешь, чтобы они размякли, а?

На его лице появляется лукавая улыбка.

— Нет, черт возьми. Похоже, моей девушке они нравятся, а мне она нужна счастливой.

Я прикусываю нижнюю губу.

— Они у тебя чертовски сексуальны, но я буду любить тебя хоть с ними, хоть без.

Он отвечает искренней улыбкой.

— Садись в машину, пока я не отменил твой отъезд.

В животе зарождается знакомое покалывание, и я не могу удержаться от вопроса:

— И как ты собираешься это сделать?

Он наклоняется и прижимается теплыми губами к нежной коже под моим ухом.

— У меня есть свои способы.

Я делаю глубокий вдох, сдерживая перевозбуждение в теле. Мое обоняние улавливает пряные нотки его одеколона и тот самый естественный запах Ксавьера, из-за чего рот наполняется слюной.

Он отклоняется, касается моего лица и усмехается.

— Вот видишь?

Я качаю головой в ответ на то, как его развлекает эта способность так быстро завести меня.

— На этой ноте я уезжаю, — я открываю дверь машины. — Увидимся, как вернусь.

Он целует меня.

— Будь осторожна, красавица. Если что, звони мне.

— Позвоню.

Я пристегиваюсь, по моему телу бежит тепло, и «Хонда» Квинн сдает назад по подъездной дороге. Мне нравится его покровительственное отношение, оно на сто процентов возбуждающее, пусть временами он и перегибает палку, и я ругаюсь на него за безрассудное поведение. Приятное чувство — знать, что он так сильно заботится обо мне.

— Черт, Анна, — голос Квинн прерывает мои мысли. — Сильно же он тебе в душу запал.

Мой рот расплывается в улыбке, а щеки горят.

— Это взаимно. Мне никогда не бывает его достаточно.

Она смеется.

— Если подумать, не так уж давно мне приходилось уговаривать тебя быть решительней, когда дело касалось Икса.

— Поверить не могу, что было так трудно сказать о моих чувствах к нему.

Она пожимает плечами.

— Ты не хотела лишней боли. И в довесок ко всему этому, тебе никогда не приходилось быть поблизости с кем-то вроде Ксавьера. Дядя Саймон старательно держал парней такого типа подальше от тебя.

Я напрягаюсь при имени отца, и хотя я не согласна с ожиданиями моей семьи относительно того, как мне жить, и с тем, как отец обращался со мной, я все равно скучаю по ним.

— Тетя Ди разговаривала с отцом?

— О да. С того момента, как он вернулся в Атланту, она выслушивала его гневные речи. Он так зол на Икса. Винит его в твоей непокорности и в том, что ты не вернулась домой.

— Абсурд. Ксавьер не единственная причина, по которой я не планирую возвращаться.

Она кивает, останавливаясь на красный сигнал светофора.

— Знаю, но ты же понимаешь, дяде Саймону нужно кого-то обвинять в том, что ты не прилетела домой.

— Ксавьер тут не при чем. Отец не видит ничего ненормального в том, как он обращался со мной. Кто в своем уме будет пытаться принудить дочь к браку с человеком, которого она не любит, только потому, что это впишется в план внешнего облика всей семьи?

Она выжимает газ, и машина снова едет.

— Вся эта фигня с Хорхе была абсолютно идиотской. По-моему, он тебе даже не нравился никогда.

Отношения с Хорхе никогда не сравнятся с теми, что у меня есть с Ксавьером. Хорхе был скорее другом, с кем просто было неплохо рядом. Я не стремилась к нему каждой частичкой себя, когда мы не были вместе. Полная противоположность чувствам к Ксавьеру. Когда я не с ним, он всегда в моих мыслях. Два абсолютно разных ощущения.

— Не думаю, что я вообще когда-то любила Хорхе. По крайней мере не так, как ты любишь человека, за которого собираешься замуж. Жизнь с Ксавьером на многое открыла мне глаза.

Квинн хихикает и провокационно приподнимает брови.

— Уж точно. Он же просто секс на палочке. Могу только представить, каков он в спальне. Наверное, весь такой необузданный и требовательный.

Я толкаю ее руку.

— Квинн! Господи, поверить не могу, что ты только что сказала это вслух.

— Ну а что? Это же правда?

По моей шее бежит жар и затем достигает щек. Я понимаю, что ужасно раскраснелась.

Квинн бросает взгляд в мою сторону, прежде чем взвизгнуть.

— Я так и знала. Так и знала, что секс с таким плохишом изменит для тебя все вокруг.

— Все изменилось, — говорю я. — С ним я чувствую такое, о чем даже и не подозревала. Он так настойчив, иногда даже немного пугает, но в нем я нахожу покой. Чувствую, будто он может защитить меня от всего мира.

Обрывки картинок вчерашнего вечера пролетают в моей голове. Мне хочется рассказать Квинн о Кае и всем случившемся, но она и так беспокоится. Если расскажу, зная ее, она меня обратно к Ксавьеру не пустит. Она требовала, чтобы я осталась с ней и тетей Ди, но для меня это не вариант, ведь Ксавьер не захочет поехать к ним, а я без него не могу. Так что я оставила все при себе.

Нужно сменить тему, чтобы я не сболтнуть лишнего.

— Так что насчет свадьбы… Уже определилась с цветами?

Квинн мгновенно начинает трещать обо всех вещах, которые планирует организовать. Так хорошо видеть ее взволнованной да к тому же еще и счастливой.

Глава 12

Ксавьер

Я паркую свой байк рядом с тренажерным залом Tough’s. Трехэтажное кирпичное здание возвышается надо мной. И не считая того, что оно стало еще более обшарпанным, это здание ничуть не изменилось с момента, когда я видел его последний раз, и выглядит все таким же грубым.

Никто бы никогда не подумал, что в этих стенах тренируют рестлеров мирового уровня. Большинство лучших спортсменов на ринге вышли из этого зала, включая меня. В этом месте я понял, что тяжелый труд, дисциплина и упорство — единственный путь наверх в этом бизнесе. Я задолжал отцу Коула миллиард благодарностей, за то, что он позволил мне тренироваться здесь практически бесплатно.

Я перекидываю ногу через сидение мотоцикла и подтягиваю пояс штанов. Перед входом в здание я замираю, уставившись на дверь и гадая, как изменилось место, где в юности я проводил каждую свободную минуту.

Делаю глубокий вдох и толкаю дверь.

В холле темно и грязно, все стены покрыты постерами с изображением чемпионов прошлых лет. Поднявшись до верхней площадки, я улыбаюсь, увидев на плакате рядом с дверью собственное лицо.

— Знаешь этого гребаного уродца?

Оборачиваясь, я вижу Коула, сидящего на единственном в холле стуле с телефоном в руке. Он поднимается и, широко улыбаясь, направляется в мою сторону.

После крепкого рукопожатия, я кивает на плакат.

— Ага, видел этого парня пару раз.

Он смеется.

— Рад встрече, Икс.

— Я тоже. Смотрю, ты немного причесался, — указываю на лысину, сменившую обычные для него косички.

— Не могу сказать того же о тебе. Волосы не длинноваты? Думал, ты завязал с этим.

Я откидываю волосы с лица.

— Знаю, но один раз отрастил, и оказалось неплохо.

Коул улыбается.

— Так и слышу слова отца. Я же велел тебе отрастить волосы».

Мы оба смеёмся, вспоминая, как его отец высказывался по поводу моего почти лысого черепа.

— Он был прав. На ринге это добавляет драматизма и подчеркивает движения, — признаю я.

— Он известен тем, что изредка бывал прав. Заходи, посмотришь, что я тут устроил.

Коул открывает дверь, и я следую за ним.

Старый деревянный пол и стены недавно окрашены серой краской, что только подчёркивает красный канат ринга и красные боксерские груши. Несколько парней тренируются внутри, но никто не обращает на меня внимания, все сосредоточены на своем занятии.

— Ух ты, — произношу я, осматриваясь, — ты тут неплохо потрудился.

— Удивительно, что может сделать уборка и немного краски. У папы никогда не хватало на это времени. Он был слишком сосредоточен на тренировках.

Я оборачиваюсь к другу и вижу гордость в его глазах.

— Ты отлично поработал, Френк гордился бы тобой.

Коул хлопает в ладони, и я знаю, что таким образом он хочет закрыть тему об отце. Я узнал от Нетти, что его отец умер не так давно, и, судя по виду Коула, боль утраты все еще не прошла.

— Ты пришел потренироваться или просто осмотреться?

— У тебя найдется время?

— Для тебя всегда. Но мы должны закончить к трем, я сегодня работаю во вторую смену.

Я стягиваю футболку через голову и бросаю ее на скамью для жима, а затем приступаю к растяжке.

— Ты здесь не на целый день?

— Пока нет, но вскоре надеюсь. У меня жена и маленькая дочь, я должен их содержать и не могу, как отец, торчать тут круглосуточно. Мне необходима нормальная работа.

Я поднимаю с пола скакалку и начинаю прыгать, придерживаясь медленного темпа.

— В этом есть смысл. Так чем ты занимаешься?

— Я коп.

У меня глаза ползут на лоб.

— Коп? Ты прикалываешься?

Он складывает руки на груди.

— Я никогда не шучу о своей работе.

— А что Кай и Бишоп?

— Мы пришли к соглашению. Они проворачивают свои делишки подальше от меня, и я их не трогаю.

Удивлённо поднимаю брови.

— Никогда не ожидал услышать такое от тебя. Коп… надо же.

— Десять лет назад я даже не думал об этом. Но понял, что бегать с бандой это не лучший выход, и поумнел. Они занимаются неправильными вещами, и я не хочу быть частью этого. И чтобы защитить себя, мне пришлось все круто изменить. Будучи копом, я нахожусь на максимально противоположной стороне от этих ребят. К тому же, — добавляет он, — они знают, что теперь я для них недоступен. Я не плачу им этот гребаный налог на защиту, как все, кто ведет здесь дела.

— Круто, что ты смог выбраться из всего этого. Многим бы этого хотелось.

— Они пытаются. Но ты знаешь, как эти парни умеют запугивать. Да ты сам, когда столкнулся с ними впервые, был чертовски напуган. Поэтому Бишопу и нравилось держать тебя в качестве своего головореза.

Я качаю головой.

— Я оглядываюсь на все, что делал пару лет назад, и мне это совсем не нравится.

Коул кивает.

— Но ты нашел в себе силы оглянуться и осознать, какое зло творят эти парни. И ты смог уйти, хотя и рисковал снова оказаться на улице. Это было охренеть как смело. Я выбрался только потому, что отец грозился отдать меня в школу военных.

Мысленно я возвращаюсь в те времена. Кай прав. Бишоп обеспечивал меня всем необходимым — еда, одежда, жилье, чтобы я взамен выполнял для него грязную работу. Я обзавелся вещами, которых у меня никогда раньше не было. Но мне претило зарабатывать на жизнь, продавая наркотики и причиняя этим боль людям, поэтому я ушел. Проведя два года с Бишопом и его командой, я снова оказался под тем же самым мостом.

Не представляю, что бы со мной было, если бы Нетти и Карл не появились в моей жизни. Только благодаря им я смог стать лучше.

Все эти разговоры о прошлом заставляют меня поинтересоваться:

— А когда ты последний раз встречался с Каем?

— Я не говорил с ним очень давно, но несколько раз видел его, когда патрулировал район.

На мгновение мне хочется рассказать Коулу о том, что произошло прошлой ночью, но я молчу. Не стоит втягивать его в это. Не хочу подвергать его опасности, но приятно осознавать, что могу кому-то доверять, если дела пойдут слишком плохо.

Как только мы с Коулом разминаемся, я запрыгиваю на ринг. Только среди этих канатов я чувствую себя как дома. Бесчисленное количество часов я провел на этом самом ринге с Коулом и его отцом, оттачивая движения, которые сейчас являются узнаваемой частью моего стиля. Отец Коула научил меня выплескивать на ринге весь гнев и негатив, накопившиеся внутри. Это помогало мне справляться с нагрузками на тренировках, я даже испытывал удовольствие от боли.

Коул перелезает через средний канат, а затем начинает подпрыгивать вокруг меня, как будто собирается атаковать.

— Посмотрим, на что ты способен, Икс. Глядя на тебя по телеку, я мечтал снова оказаться вместе на этом ринге, чтобы посмотреть, как ты вырос. У меня есть новые приемчики.

Я смеюсь.

— Не переживай, я с этим справлюсь.

Коул атакует первым, но я легко выворачиваюсь из его захвата.

— Черт, какого хрена ты стал таким быстрым?

Я машу ему.

— Давай еще раз.

Мы снова и снова повторяем движения, но каждый раз я оказываюсь быстрее.

В конце концов, Коул сдаётся и повисает в углу ринга.

— Все не так, как раньше. Что в тебе еще изменилось, Икс?

Я поднимаю руку вверх и потягиваюсь.

— Ничего, мужик. Я все тот же, ты знаешь.

— А что насчет девушки, которая была с тобой на «Напряжении»? Это по-настоящему?

Я прикусываю губу изнутри.

— Да. Ее зовут Анна.

— Она симпатичная. Вы познакомились на «Напряжении»?

— Нет.

— Тогда как она попала на шоу?

Я вздыхаю и начинаю рассказывать, как мы познакомились, заодно выкладывая Коулу всю ситуацию с Рексом. Приятно сбросить груз с плеч.

— Вот дерьмо, Икс. Она стоит всех этих проблем?

— Да, — подтверждаю я, ни секунды не сомневаясь, — я готов на все ради нее.

Коул свистит.

— Что?

Он пожимает плечами.

— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Ксавьер Колд влюбится. Ты всегда менял девушек как перчатки.

— Что я могу сказать, друг. Анна другая.

После тренировки мои мышцы горят огнем. Именно это мне было необходимо. Я понимаю, что действительно для меня важно, и осознаю, что Анна была совершенно права. Я нихрена не смогу жить без рестлинга. И я рад, что в этой ситуации Анна стала голосом разума. Когда мое отстранение закончится, мы должны быть вместе.

Коул спускается в холл вместе со мной, и я замечаю, что солнце уже село.

Когда мы выходим на улицу, Коул поворачивается ко мне и говорит:

— Приходи в любой момент, когда захочешь потренироваться. Я почти каждый день здесь.

Мы пожимаем друг другу руки.

— Спасибо, друг. Я это ценю.

Уже собираясь идти в сторону своего байка, я замечаю Кая и какого-то громилу из его банды, они стоят, прислонившись к черному «Эскалейду», на котором приезжали вчера вечером к моему дому. Я непроизвольно напрягаюсь, учитывая, что рядом со мной сейчас Коул.

Кай придерживается своих правил. Наш вчерашний разговор еще не окончен. Последнее, что мне сейчас нужно, это поехать с ним к Бишопу, но если я этого не сделаю, ничто не остановит Бишопа от визита ко мне. Мне будет спокойнее, если Коул станет свидетелем того, как я с ними уехал. Кай не настолько тупой, чтобы убить меня после того, как коп видел нас вместе.

Я поворачиваюсь к Коулу.

— Увидимся завтра.

Коул не отговаривает меня ехать с ними. Он так же, как и я знает, что Кай и Бишоп не боятся никого в этом городе.

Если я, поехав с ними, смогу уберечь Анну от встречи с Бишопом, то так и сделаю.

Я сделаю все, чтобы защитить ее.

По мере того, как я приближаюсь к Каю, его улыбка становится все шире.

Он выглядит так, как будто выиграл в нашей битве.

— Смотрю, ты пришел в себя. Наконец-то.

— Заткнись, и поехали, — огрызаюсь я.

Я открываю дверь машины и запрыгиваю на заднее сидение, Кай и один из парней садятся впереди. Двигатель ревет, и сердце в моей груди бьется сильнее, мне предстоит встретиться со своим прошлым лицом к лицу.

Глава 13

Ксавьер

Внедорожник останавливается у старого здания. Похоже на заброшенную фабрику, нередкий случай в этом городе. Несколько лет назад экономика сдвинулась южнее, и большинство крупных компаний ушли с рынка, оставив эти места беднее, чем до своего появления.

— Мы на месте, — произносит Кай, прежде чем открыть дверь.

Следуя его примеру, я выхожу из машины, про себя интересуясь, какого черта мы тут делаем. Я не уверен, не привел ли он меня к этому заброшенному зданию, чтобы убить.

Кай замечает, как я разглядываю постройку, и смеется.

— Можешь перестать накручивать это дерьмо в своей голове. То что ты, говнюк, врезал мне, не означает, что я собираюсь грохнуть тебя, и неважно хочу я того или нет. Бишоп желает поговорить. Вот и все.

— О чем? — быстро спрашиваю я, мне не нравится вся эта секретность.

Кай задирает подбородок.

— Это дело Бишопа, он сам скажет, но поверь, ты не захочешь ему отказать.

Желваки на моей челюсти напрягаются, я пытаюсь сообразить, была ли это угроза.

— А если я скажу «нет»?

Взгляд Кая тверд, его темные глаза чернеют.

— Верь моим словам, ты не захочешь ему отказать. Пошли. Бишоп не любит ждать. — Он идет к металлической двери, ведущей внутрь здания, я следую за ним. Не успевает он открыть ее, как оборачивается ко мне и улыбается. — Тебе это нахрен вынесет мозги.

Я запрокидываю голову, пока он открывает двери, изнутри наружу вырываются звуки музыки, словно в разгаре вечеринка с долбящими хип-хоп басами. Мы идем через большую открытую площадку, огибаем угол стены и проходим сквозь двойные распашные двери в комнату, подсвеченную голубыми и малиновыми неоновыми огоньками.

Все вокруг и так напоминает ночной клуб, так ещё там стоит вышибала, который, по стечению обстоятельств, оказывается одним из тех парней, которые появились вчера у моего дома.

Он щурится, когда я прохожу мимо, и я замечаю посередине его губы сечку, без сомнений моих рук дело. Впрочем, он ничего не произносит, оставаясь на своем посту.

— Че-как, Джи? Как тебе телочки сегодня? — спрашивает Кай этого парня, будто мое появление ничего особенного не значит.

Его взгляд переходит с меня на Кая, и они пожимают руки друг другу.

— Пара хорошеньких задниц на танцполе.

— Удачно тебе отстоять сегодня, кобель. Свидимся позже, — ухмыляется Кай мне, договорив с охранником. — Сюда, Икс.

Мы наконец проходим в главную комнату, и наш водитель исчезает в толпе тел перед нами. Место похоже на подпольный ночной клуб. Несколько девушек-топлесс танцуют на маленькой сцене по центру помещения, вокруг них столпились мужчины, кидающие деньги.

— Где мы, черт побери, Кай?

— Мы у Бишопа. Ему надоело появляться в барах, учитывая, что он не может контролировать, кто входит и выходит, так что он организовал свое местечко. Самое шумное место в городе.

— Причем тут я? У Бишопа нет недостатка в деньгах. Я ему ничего не должен, и я никогда не стучал на него или его делишки, пока был в его своре. Почему бы просто не отвалить от меня?

Кай поворачивается и пожимает плечами.

— Слушай, Икс, мы знаем друг друга очень давно. С тех времен как ты выбыл из игры, многое поменялось, и ты должен кое-что усвоить своей твердолобой головой: Бишоп получает то, что хочет. Ему не отказывают, и свалить не получится, если у тебя есть нечто, нужное ему.

— Как я и сказал, я не должен ему денег.

Он смотрит на меня, словно хочет сказать «хорош тут впаривать мне» и дает знак следовать за ним.

— Объяснишь это Бишопу.

Мы то сливаемся, то выбираемся из извивающихся тел на танцполе, пока не доходим до отдельного помещения, охраняемого двумя парнями, оба с меня размером. Бишоп внезапно озаботился своей безопасностью. В прошлом я был его единственной горой мышц. Теперь Бишоп может позволить себе больше одного охранника.

— Стой здесь, — приказывает Кай, проходя мимо парней.

Я продолжаю следить за ним, пока он идёт дальше и останавливается у черного бархатного дивана, тогда я и замечаю Бишопа, сидящего между двух женщин. Кай наклоняется и шепчет что-то ему на ухо, теперь Бишоп смотрит в мою сторону.

На его лице появляется широкая улыбка, он встает с дивана и идет ко мне, распахнув руки.

— Феноменальный Икс, друг мой. Как ты?

Он постарел с момента нашей последней встречи. Последние десять лет не были милостивы к нему. На светло-коричневой коже под глазами появились морщины, фирменная бородка поседела. Афро, которое он носил, исчезло, вместо него — плотно облегающие череп косички. Черный костюм в тонкую полоску идеально сидит на нем. Крохотная бабочка на шее и очки на лице завершают образ. Выглядит, как сутенер первоклассных шлюх.

Я приподнимаю подбородок и смотрю на него сверху вниз.

— Что тебе нужно от меня, Бишоп?

Он наклоняет голову в сторону.

— Разве так говорят со старым другом, с кем-то, кто помог тебе, когда ты был на дне?

И хотя это может быть правдой, он уж точно, блять, не сделал это по доброте душевной. Каждый объедок, который он дал мне, я заработал, делая для него грязную работу. Например, выбивая деньги из задолжавших ему людей.

Когда он понимает, что обнимашек в связи с воссоединением не будет, его улыбка исчезает, и он указывает в сторону дивана, с которого только что встал.

— Проходи. Поговорим.

— Ты зря тратишь время, Бишоп. Чего бы ты от меня не хотел, мой ответ — нет. Как я уже сказал Каю, у меня нет денег. У меня нет ничего ценного для тебя.

Он расправляет плечи и встречает мой взгляд с высоко поднятой головой.

— Как видишь, деньги у меня есть. Мне нужно законопослушное имя, чтобы открыть бизнес — настоящий ночной клуб — для отмывания денег. И глядя на то, как ты встал на ровную тропинку, похоже, именно твое имя мне и подойдет.

В наркоторговле общепринято иметь бизнес, позволяющий оборачивать огромные суммы денег, и пропускать их через руки, кажущиеся чистыми, но у меня нет желания связываться с чем-либо, что может навредить моей карьере в рестлинге.

Я облизываю губы.

— Нет, так не пойдет.

Бишоп смотрит на Кая, тот пожимает плечами.

— Я тебе говорил, — отвечает Кай. — Это не тот же Икс, с которым мы вели дела.

Бишоп вздыхает.

— Я надеялся, что не придется угрожать, но мне нужно это, Икс. Нужно, чтобы ты сделал это для меня, и боюсь, я не приму «нет» за ответ.

И хотя из его уст угроза не звучит такой уж пугающей, несомненно, в моей голове она значительна. Мне нужно осторожно подобрать слова, которые я произнесу дальше, похоже, Бишоп имеет тут власть. Впрочем, это по-прежнему не означает, что я собираюсь дать ему желаемое.

— Мне жаль. Я не смогу помочь тебе. Я неподходящий партнер, — говорю я.

Бишоп сдвигает очки на кончик носа.

— Ты с этой сучкой близок?

Гнев растет внутри меня, и я сжимаю кулаки.

— Не вздумай, — рычу я. — Она вне игры.

— Это как посмотреть. Согласишься сделать, как я сказал, тогда ни я, ни мои ребята твою Анну не тронут. Но откажешься, — Бишоп приподнимает одно плечо и выпячивает нижнюю губу, — и на нее будет открыт сезон охоты.

— Коснись ее, и я тебя, блять, убью.

Бишоп закидывает голову и смеется.

— Вот он Икс, которого я знал.

Больше всего в этот момент я хочу размозжить его голову кулаками, но у меня достаточно ума, чтобы понимать: если я сделаю это — а Коул был свидетелем, как Кай увез меня — то живым отсюда не выйду.

— Вот какова ситуация, Икс. Ты скооперируешься со мной и поможешь запустить клуб. Инвестируешь немного, и твое имя будет значиться на всех бумагах.

Я в ярости, но позволяю ему говорить, прекрасно понимая, что никогда не пойду на его требования.

Бишоп поправляет пиджак.

— Теперь, раз уж мы обо всем позаботились, присядь со мной, давай выпьем и отпразднуем.

— Нет, не стоит.

— Ну что ж. — Он пристально смотрит на Кая, прежде чем вернуться ко мне. — Тебя подвезут.

Я встаю, чтобы выйти тем же путем, что и вошел, и слышу голос Бишопа, от чего замираю, как вкопанный:

— Передай от меня привет Анне.

Я разминаю пальцы, и как бы мне ни было тяжело собираться с силами и уходить отсюда, я вынужден.

Пробираясь сквозь танцующих к выходу, единственное, о чем я могу думать сейчас, это как я рад, что вскоре Анна будет в пути и уедет подальше из этого города. Как бы мне не была ненавистна эта мысль, я признаю, что уж лучше рискну оставить ее рядом с Рексом без меня, чем быть здесь со мной, пока у Бишопа есть виды на нее.

Я распахиваю металлическую дверь, ведущую на улицу, и вижу белый «Мерседес», ожидающий меня с включенным двигателем. Затемненные стекла не дают увидеть сидящего внутри.

Пассажирское стекло опускает вниз, и знакомое лицо выглядывает с улыбкой.

— Привет, Икс.

Энжи Мартинез, девушка, которую я в прошлом трахал, сидит за рулем.

Я потираю ладонью лицо.

— Ты, должно быть, блять, шутишь.

— Садись, — говорит она.

Я оглядываюсь, но других вариантов уехать нет, как бы мне не претило это, я открываю дверь и сажусь рядом с Энжи.

Она улыбается, и я не могу не заметить ее короткую юбку, слишком много демонстрирующую миру. Ее темные волосы свободно спадают на плечи крупными волнами, лицо ничуть не изменилось с тех пор, как мы виделись десять лет назад.

— Куда мне отвезти тебя?

— К тренажерному залу Tough’s.

Машина едет вперед, и взгляд Энжи на секунду скользит по мне, прежде чем вернуться обратно к дороге.

— Прекрасно выглядишь, Икс. Рада видеть, что у тебя все хорошо. Я скучала по тебе.

Я скрещиваю руки на груди, хочется перейти ближе к делу.

— Что ты делаешь с Бишопом, Энжи?

Она чуть ровнее садится в кресле.

— Я не с Бишопом. Я на него работаю.

Я с отвращением качаю головой.

— Что случилось с мечтой выбраться отсюда и поступить в колледж?

Она пожимает плечами.

— Я не видела смысла в сидении за книжками, когда можно было работать на него и получить в четыре раза больше, чем на обычной работе.

— У обычной работы нет изнанки в виде угрозы тюрьмы, — резко возражаю я.

— Все такой праведник, как я погляжу. Ты единственный, кого я знаю, кто действительно смог уехать отсюда и добиться чего-то стоящего. Все остальные пытавшиеся, рано или поздно возвращаются.

— Значит, ты недостаточно сильно пыталась.

Энжи паркуется у Tough’s, и я, не тратя времени, выбираюсь из машины.

Она идет прямо за мной, пока я подхожу к байку.

— Где ты остановился? Может, я заскочу попозже и составлю тебе компанию?

Я оборачиваюсь, собираясь сказать, что ни за что на свете этого не случится, но не успеваю открыть рот, как она целует меня в щеку.

Я хватаю ее за запястье, и она не успевает коснуться моей щеки.

— Нет, Энжи. Этого не произойдет.

Она выпячивает нижнюю губу.

— Ты никогда прежде не говорил мне «нет».

— Я кое-кого встретил, — говорю я.

Она изучает мое лицо, принявшее серьезное выражение. Затем медленно выбирается из моей хватки.

— Ты любишь ее?

Я киваю.

— Да.

Энжи поправляет голубой топ, уголки ее губ опускаются.

— Ей повезло, — она делает шаг назад. — Прощай, Икс.

Я стою и смотрю, как Энжи садится в машину.

Несомненно, мой отказ ранил ее. Прежде она ясно давала понять, что я не единственный мужчина в ее жизни, поэтому я никогда не воспринимал ее всерьёз. Мы никогда не любили друг друга.

Я не знал, что такое любовь, пока не встретил Анну. Она в моем сердце.

Глава 14

Анна

— Идеально. Очень по-девичьи. Тебе нравится?

Квинн выбирает из волн тюля, устилающих стол, два цвета — фиолетовый и бледно-желтый, и прикладывает их друг к другу.

Тетя Ди улыбается ей.

— Да, они прекрасны. Не могу дождаться, когда увижу их в сочетании с твоим платьем.

— Мое платье! — возбуждение Квинн невозможно не заметить. — Господи, Анна, погоди, пока ты увидишь его. Мы должны выбрать время и сходить подогнать твое платье по размеру.

Я кладу ткань обратно на стол.

— О, если только в середине следующей недели. Мне нужно лететь в Сиэтл на подготовку к воскресному шоу, и я должна буду остаться до вторника.

Квинн смотрит на меня с удивлением.

— Сиэтл? Серьезно? Ты осознаешь, что когда находишься так близко к Портленду, из-за любого угла может выскочить дядя Саймон?

Я вздыхаю.

— Знаю, но если он покажется, я с ним справлюсь.

— Я не сомневаюсь, детка, — произносит тетя Ди, поправляя намотанный на голову шарф. — Я слышала, что ты не дала ему спуску в Атланте. Он не был готов к тому, что ты так рьяно кинешься отстаивать свои отношения с Иксом. Моему братцу трудно осознать, что его маленькая дочка выросла.

— Нужно быть реально смелой, чтобы повести себя, как ты тогда в Атланте, сестричка, — добавляет Квинн. — Я не была уверена, что ты способна справиться с дядей Саймоном, учитывая, что ты сбежала от него, как черт от ладана, но поздравляю, ты отрастила зубки.

— Спасибо.

Мне было очень сложно перечить отцу, но я рада, что смогла донести до него, что люблю Ксавьера. Отец должен понять, я не собираюсь возвращаться в Портленд и выходить за Хорхе. Ксавьер полностью завладел моим сердцем.

Я смотрю на свой мобильный.

— Не могу поверить, что уже пять часов.

— Пять? Вот черт. — Квинн, как ужаленная, подскакивает со стула. — Я должна быть на работе через сорок пять минут. Дай мне переодеться, и я подвезу тебя, Анна.

— Как скажешь.

Стоит Квинн покинуть комнату, тетя Ди устремляет свой взгляд на меня.

— Знаю, что говорю об этом каждый раз, но ты не думала позвонить отцу? Мой бедный брат сходит с ума от мысли, что ты связалась с нищим борцом.

— Он рестлер, — поправляю я ее.

— А есть разница?

— И большая. Не только в том, что Ксавьер должен быть в определенной форме, но и в том, что он следует сценарию и создает для фанатов шоу. А борцы просто выходят на ринг и сосредотачиваются на том, чтобы причинить противнику как можно больший вред. Рестлинг же… это смесь спорта и актерского мастерства.

— Квинн рассказала мне, что ты тоже теперь участвуешь в шоу. Ты тоже бьешь кого-то на ринге? Твой папаша прилетит как ракета, если увидит такое по телевизору.

— Меня этому не учили, так что до такого не дойдет. — И тут я осознаю, что именно она произнесла. — Хочешь сказать, папа смотрит «Напряжение»?

— Каждый эпизод. Говорит, что его это в какой-то степени успокаивает. Он переживает за тебя.

— Не могу в это поверить. Он ненавидит рестлинг.

Она протягивает руку и накрывает мою кисть, лежащую на столе.

— Возможно. Но он любит тебя, пусть иногда ты и думаешь, что это не так. Он суров, и я нисколько не оправдываю то, что он пытается указывать тебе, как жить. Но прекрасно понимаю его страх потерять единственную дочь. Не знаю, что бы я делала, если бы Квинн перестала разговаривать со мной.

— Не думаю, что это когда-то случится. Квинн слишком любит тебя.

— Когда-то и ты любила своего отца.

— Я все еще люблю его. Просто прямо сейчас я зла на него.

— Тогда пообещай мне, что, когда вы оба слегка остынете, ты дашь ему шанс извиниться перед тобой. Саймон не плохой человек, но ему сложно признать, что он не всегда бывает прав. Он такой с детства. Осознав, что я никогда не буду подчиняться его воле, он перестал пытаться изменить меня. Он смог принять мой сумасшедший образ жизни, даже если так и не понял его.

— Ты думаешь, у нас так получится? Сейчас я чувствую, что он ненавидит меня за то, что я бросила Хорхе и огорчила семью.

Тетя Ди улыбается.

— Он любит тебя, детка, а любовь всегда побеждает.

Квинн, уже одетая в рабочую униформу с нашивкой «Собственность ресторана «У Ларри», врывается в комнату словно ураган.

— Готова, Анна?

— Ага, — я с трудом поднимаюсь с места, потягиваясь и пытаясь избавиться от боли в спине, возникшей после сна на твердом деревянном полу, — могу я попросить об одолжении?

— Все, что угодно, — немедленно отвечает Квинн.

— Одолжишь мне тот надувной матрас, на котором я спала, когда только приехала?

Квинн удивленно изгибает бровь.

— Без проблем, но зачем он тебе?

Сначала мне хочется рассказать ей правду. О том, что Ксавьер не может войти в комнату матери или лечь спать на диване в гостиной, потому что именно там она умерла, но я решаю сохранить факты его душераздирающего прошлого при себе.

— Там такая кровать, словно спишь на полу. Даже надувной матрас будет удобнее.

— Хорошо, я достану его из кладовки.

Она исчезает и вскоре возвращается с матрасом, одеялом и постельным бельем, которыми я пользовалась раньше.

— Подумала, что они тебе тоже пригодятся. Тем более, они отлично подходят к матрасу.

Я беру вещи в охапку.

— Спасибо, с ними будет гораздо лучше.

Квинн улыбается.

— Прекрасно, а теперь выдвигаемся, пока я не опоздала, и Энди не оторвал мне голову.

Я смеюсь и через плечо прощаюсь с тетей Ди, уже следуя на выход за Квинн.

Квинн болтает без умолку, пока мы укладываем вещи в багажник ее машины.

— С тех пор, как стервозину Элис вышвырнули на улицу, все стало намного лучше. Энди повысил меня до начальника смены, ты представляешь? Он говорит, что знает, на меня можно положится.

— Поздравляю! Это отличные новости.

— Спасибо. Сейчас лишние деньги точно не помешают. Свадьба — дорогое удовольствие.

Мы садимся в машину, и от упоминания о свадебных расходах моя улыбка исчезает. Отец откладывал каждую копейку на ту свадьбу, что они с мамой планировали для нас с Хорхе. Вспоминая об этом, я ощущаю вину перед своей семьей, потому что у нас никогда не было лишних денег.

Квинн заводит машину.

— О-оу, что не так, Анна?

— Все в порядке. — Я совсем забыла, как хорошо она меня знает.

— Не отмазывайся, — она поворачивается ко мне, выруливая на шоссе, — я знаю этот взгляд. Твоему милому личику не идет грустная гримаса, особенно этим зеленым глазам. Говорят, что глаза — зеркало души.

Я отворачиваюсь и смотрю в окно, в надежде скрыть свои эмоции, но то, что вижу, заставляет меня открыть рот в изумлении.

— Ксавьер? — шепчу я.

— Дело в нем?

— Нет… то есть да, — я путаюсь в словах, осознав, что говорю вслух, — я вижу его.

— Где? — она ахает, увидев ту же сцену, что и я. — О черт, нет.

Квинн, таранит колесом бордюр, резко разворачивая машину и поворачивая на ту сторону улицы, где стоит Ксавьер.

— Ты собираешься убить его или оставишь это удовольствие мне? Не спускай ему это с рук, Анна, пробуди свою внутреннюю стерву.

— Она и так уже проснулась, — я открываю дверь автомобиля, — не глуши мотор.

— Как скажешь, — отвечает Квинн.

Я направляюсь в сторону Ксавьера. Сердце прыгает в груди, а по венам, кажется, течет чистый адреналин. В голове вертятся тысячи слов, которые мне хочется прокричать ему в лицо. Я судорожно вздыхаю, проходя мимо садящейся в белый «Мерседес» женщины, которая только что поцеловала моего мужчину.

Что это за сучка?

Ксавьер сразу же поднимает руки в защитном жесте, и по его шокированному лицу понятно, что он не ожидал увидеть меня.

— Анна… Это не то, что ты думаешь.

— Прекрати. Я знаю, что я видела. Ты поцеловал ее! — По моим щекам текут слезы от ощущения предательства.

Я снова вернулась в ту ночь, когда Дина пробралась в номер Ксавьера в одном нижнем белье. Он снова обидел меня. Что ему нужно, чтобы перестать спать со всеми подряд за моей спиной?

Я смахиваю слезы и пристально смотрю на него, ожидая объяснений, почему его целует другая женщина. Ксавьер тянется ко мне, но я отбрасываю его руки.

— Нет. Не прикасайся ко мне. Объяснись.

Взгляд его синих глаз смягчается.

— Анна, прошу, успокойся.

— Господи, и вот это она? Как ты с этим смирился?

Обернувшись на голос, я вижу шикарную латиноамериканку, которая минуту назад находилась рядом с Ксавьером.

Она стоит рядом с открытой дверью автомобиля и смотрит на нас.

— Серьезно, Икс, что ты в ней нашел?

Правдивость ее слов ранит меня. Сотни раз я спрашивала себя, зачем ему я, когда он может обладать любой женщиной, какую захочет.

— Сядь в машину, Энжи, — приказывает Ксавьер. А поскольку она не думает повиноваться, он добавляет: — сейчас же.

Энжи пожимает плечами.

— Думаю, я лучше постою здесь и посмотрю, как ты будешь выкручиваться и объяснять наш поцелуй своей маленькой подружке.

— Нихрена мы не целовались, — огрызается он, — ты поцеловала меня. Это разные вещи.

Она коварно улыбается.

— Однако ты не сказал мне «нет». Если эта девочка хочет быть с тобой, ей пора узнать, что ты не принадлежишь к племени однолюбов.

— Заткнись, Энжи. Тебя это, нахрен, не касается.

От его тона я вздрагиваю. Точно так же он разговаривал с Диной. Так вот как он говорит с женщиной, когда отношения закончены? И меня ждет то же самое?

— Прекрасно, — выдыхает Энжи и перекидывает свои длинные черные волосы через плечо. — Но если ты передумаешь и решишь принять мое предложение, ты знаешь, где меня искать.

Сказав это, она садится в машину, захлопывает дверь и выезжает на улицу.

Я смотрю на Ксавьера и сжимаю руки.

— Еще один старый друг?

— Не беспокойся о ней, — отвечает он без единой эмоции на лице. Затем тянется ко мне, но я отхожу прежде, чем он успевает дотронуться. — Ну же, давай уйдем отсюда.

У меня дергается щека.

— Нет. Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь мне, почему я нахожу тебя на улице, целующим бывшую подружку.

— Она никогда не была моей подружкой.

— Тогда еще одну девушку, с которой у тебя были особые договоренности? Как с Диной?

— Что-то типа того.

— И со мной так будет однажды? Просто еще один друг по перепиху?

Он потирает лицо руками.

— Сколько раз я должен объяснять, что ты для меня другая? У тебя нет ничего общего с женщинами из моего прошлого.

— Откуда я знаю, что ты не кормил их той же ложью, что и меня? Я не переживу, если ты разобьешь мне сердце, Ксавьер.

— Этого никогда не произойдет.

— Тогда объясни, почему ты был с ней? — Я жажду добиться правды от него.

Он напрягает челюсть, и я могу поклясться, что он что-то скрывает.

— Я не могу, — отвечает он.

Мое сердце разлетается на куски, и я обхватываю себя руками, в надежде собрать его воедино.

— Как я могу доверять тебе, если ты от меня что-то скрываешь?

— Есть вещи, которые тебе не нужно знать, милая, — отвечает он прохладно. — Хватит того, что я уже сказал.

Я обхватываю себя за плечи.

— Этого недостаточно.

Осознав, что больше я ничего от него не добьюсь, я отступаю к машине Квинн.

— Найди меня, когда решишь рассказать правду.

Он остаётся стоять там, с непроницаемым выражением на лице, не делая попыток меня остановить.

Полностью уничтоженная, я разворачиваюсь и бегу к «Хонде», не осмеливаясь оглянуться назад.

— Поезжай, — командую я, захлопнув дверь машины.

Квинн ничего не спрашивает, молча переключает передачу и устремляется вперед.

— Вот дерьмо. Что там произошло?

Я кладу голову на руки.

— Я не уверена.

— Кто эта женщина?

Я щипаю себя за переносицу. Хотелось бы мне самой знать больше.

— Ее зовут Энжи, и, кажется, они встречались в прошлом.

— В прошлом? Ты имеешь в виду бывшая подружка?

— Подружка — это громко сказано. Ксавьер никогда не называет так своих бывших.

— Хочешь сказать, что он просто трахал ее раньше? И какого хрена они делали вместе?

— Он мне не сказал. Оказывается, это не мое дело, — стоит повторить это вслух, и моя нижняя губа дрожит. — Ты думаешь, они… о боже.

Слезы текут рекой. Одна мысль о том, что Ксавьер был с другой женщиной разрывает меня на части, я еле дышу. Я прикрываю рот руками, пытаясь заглушить рыдания, но бесполезно. Боль невыносима.

— О, Анна, — Квинн берет меня за руку, — я уверена, что он не делал этого. Ксавьер, может, и типичный мужик, но он не дурак. Он не будет рисковать потерять тебя из-за какой-то шалавы.

— Он уже так делал. С Диной. — Я делаю глубокий вдох.

Квинн хмурится.

— Я знаю, это звучит так, словно я на его стороне, но вся эта ситуация с Диной произошла еще до того, как вы начали встречаться. Ты, правда, думаешь, что он продолжит так себя вести, когда вы официально вместе?

— Я не думала, что он будет, но почему тогда он не может объяснить, что он с ней делал? Я видела, как она поцеловала его, и он не сделал ни малейшей попытки развеять мои сомнения, когда я предположила худшее.

— Что именно он сказал?

Я всхлипываю, пытаясь выровнять дыхание.

— Что есть вещи, о которых мне не стоит знать.

Квинн задумчиво морщиться.

— Ты доверяешь ему?

— Да, но иногда это очень сложно из-за всех секретов, которые он хранит. Он так редко открывается, и у меня всегда есть миллион вопросов, на которые он отказывается отвечать. А увиденное сегодня… пошатнуло мою веру в наши отношения. Черт знает, что еще могло там произойти. Теперь я постоянно буду переживать.

— Так скажи ему об этом. Честность — это главное в отношениях. Поверь мне. У нас с Броком ушло много времени на то, чтобы это понять. И как только мы к этому пришли, все стало намного лучше.

— Легче сказать, чем сделать, Квинн. Ксавьер не любит говорить о своем прошлом. Стоит поднять эту тему, он сразу злится. Он… — я на секунду замолкаю, но решаю, что немного информации о прошлом Ксавьера не повредит, — у него было действительно тяжелое детство. У меня сердце разрывалось от его рассказов. И если он умалчивал от меня такое, то что еще он может скрывать?

Она на мгновение замолкает, а потом произносит:

— Поговори с ним. Объясни ему, что ты чувствуешь.

По моему лицу катятся слезы.

— Что если он откажется объяснять, почему проводил время с этой девицей?

— Если он не готов быть полностью честным с тобой, несмотря на то, какую боль тем самым причиняет тебе, то, может быть, пора подумать о том, что Ксавьер не самый подходящий для тебя мужчина?

Как только я полностью осознаю смысл слов Квинн, мое сердце сжимается. Как бы я этого не отрицала, но она может оказаться права. Я не смогу всю жизнь терпеть такую боль из-за того, что Ксавьер отказывается посвящать меня в детали своего прошлого и настоящего.

Ясно одно. Нам с Ксавьером нужно во всем разобраться прежде, чем станет слишком поздно.

Глава 15

Анна

Стоило Элис уйти, и бар «У Ларри» снова стал приятным заведением. Почти все кабинки заполнены, что, несомненно, хорошо для Квинн, потому что каждая заработанная ею монетка идёт на оплату свадьбы.

Со времени моего последнего визита, Тайлера повысили от повара до бармена. Броку не хватает его на кухне, но посетителям действительно нравится видеть приветливого улыбающегося Тайлера за стойкой.

— Выпьешь еще, Анна? — спрашивает Тайлер, протирая стойку рядом со мной.

Я пялюсь на почти пустой стакан передо мной и понимаю, что осталась всего пара глотков.

— Не откажусь, было вкусно.

Тайлер усмехается.

— Еще чуть-чуть, и я перестану тебе наливать.

— Почему? — Недоумеваю я. — Мне нравится этот фруктовый «Секс на берегу».

— Ты имеешь в виду «Секс на пляже»? — Моя ошибка рассмешила его. — Ты все пьянее, кажется, тебе хватит. Энди надерет мне задницу, если я позволю тебе напиться здесь в хлам.

— Какая ему разница. Я клиент и я плачу. — Машу ему рукой, чтобы уходил, и случайно опрокидываю свой стакан. — Упс, извини.

Я пытаюсь дотянуться до стакана, но Тайлер оказывается быстрее.

Затем он вытирает разлившуюся жидкость.

— Думаю, пора притормозить с алкоголем и немного поесть.

Я вздыхаю, разочарованная, что не получу больше выпивки.

— Ладно, я закажу гамбургер.

— Будет сделано, — говорит Тайлер, вбивая мой заказ в компьютер.

Я смотрю на Квинн, увлеченно флиртующую с Броком, она облокотилась на стойку, с которой официанты забирают готовые блюда.

Вместе они такие милашки, и если бы я не опасалась смутить Квинн перед полным залом посетителей, я бы прокричала им, что они чертовски сладкие.

Квинн замечает, что я смотрю на них, и, удивленно вскидывает бровь, направилась ко мне.

— Как дела, сестренка? Выглядишь повеселее.

— Так и есть. — Я с улыбкой тянусь за своим бокалом. Но он оказывается пуст, и моя нижняя губа непроизвольно оттопыривается от обиды. — Должно быть, что-то не так с этими напитками, я никак не могу перестать улыбаться.

— Сколько ты позволил ей выпить? — обращается она к Тайлеру.

Он закидывает полотенце для посуды на плечо и ерошит рукой свои светлые волосы.

— Это был ее шестой.

— Шестой? Черт побери, Тайлер! Я просила помочь ей расслабиться, а не споить ее. Если ты нальешь ей еще, она не сможет даже дойти до двери.

Тайлер поднимает руки, защищаясь.

— Остынь, это всего два бокала в час. Уверен, она расслабилась, как следует.

— Это норма для того, кто привык выпивать, — вздыхает Квинн. — Анна не пьет, в последний раз ей хватило двух бокалов.

— Эй, — я замолкаю, чтобы случайно не икнуть, — я думаю, что все в порядке. Я всего лишь раз опрокинула бокал.

— Я знаю, — Квинн гладит меня по руке, — но как только ты попытаешься встать, алкоголь свалит тебя с ног. Я хочу, чтобы ты просидела тут еще полчаса, мне нужно доработать смену, и мы сможем пойти домой.

Я поднимаю руку и показываю большой палец.

— Как скажешь. Я никуда отсюда не сдвинусь.

— Договорились. — Квинн смеётся и даёт Тайлеру указание следить за мной и попытаться меня протрезвить.

Передо мной появляется чашка кофе, я смотрю на Тайлера, который надевает фартук.

— Не люблю черный, не сделаешь мне айс-кофе?

Он качает головой и дает мне ложку и четыре пакетика сливок.

— Это максимум, что ты можешь здесь получить, чтобы подсластить свой кофе.

Я открываю сливки и опрокидываю их в чашку.

— Ты такой милый, Тайлер.

Застенчивая улыбка освещает его лицо, а щеки слегка краснеют.

— Ты тоже, — он замолкает на мгновение, а затем спрашивает: — Ты все еще встречаешься с Феноменальным Иксом?

— Ты знаешь, кто он? — удивляюсь я.

— Конечно, я знаю. Мне нравится рестлинг. Икс просто монстр на ринге.

— Да, он такой, — вздыхаю я. — Большинство боится его до усрачки.

— Поэтому я не мог набраться смелости пригласить тебя куда-нибудь, когда узнал, что вы вместе. Я понимал, что у меня нет шансов.

Я размешиваю кофе и мысленно переношусь туда, где видела Ксавьера последний раз.

— Мы поругались, или что-то вроде того.

Мне оказывается слишком легко это признать, и я думаю, что Квинн права насчет меня и алкоголя. Обычно я не откровенничаю в баре.

Тайлер опирается о барную стойку напротив меня.

— Из-за чего?

— Он позволил другой женщине поцеловать его.

Тайлер удивленно изгибает бровь и качает головой.

— Он идиот, если решил бросить тебя.

Уголок моих губ приподнимается в легкой улыбке.

— Спасибо, это так мило.

— Это правда. Любой мужчина, кто разрушит отношения с тобой — идиот. Не только потому, что ты очень привлекательная, но ты еще и самая добрая девушка, какую я встречал. — Он вздыхает и кладёт передо мной счет. — Ненавижу об этом говорить, но Энди оторвет мне голову, если я не получу с тебя оплату.

— Все в порядке, я совсем забыла про счет. — Я тянусь к маленькому белому листочку, но чья-то рука выхватывает его поверх моего плеча, не дав мне даже дотронуться.

Рядом со мной стоит широкоплечий темноволосый мужчина, покрытый татуировками от самой шеи. Он улыбается, и в его темных глазах играют искорки.

— Я оплачу.

— О, м-м-м… — я смущаюсь, вспоминая случай в аэропорту, который взбесил Ксавьера. — Спасибо, но я сама способна за себя заплатить.

Мужчина садится на стул рядом со мной, все еще сжимая счет в руке.

— Считай это чем-то вроде «добро пожаловать в наш город».

— Что заставило вас подумать, что я здесь недавно? — удивляюсь я.

Он изучает мое лицо, словно пытаясь придумать ответ на мой вопрос.

— Никогда тебя здесь не видел.

Я поджимаю губы.

— Забавно, потому что я раньше здесь работала. Вы бы видели меня, если бы были здесь завсегдатаем.

Он кивает и проводит рукой по волосам. Мое внимание привлекает его синяя футболка, а точнее странные символы на рукаве — коса и знак доллара, заключенные в квадрат. Определенно, это что-то самодельное, потому что в магазинах мне такого не встречалось.

— Ты меня раскусила. Я просто искал предлог познакомиться с симпатичной леди.

Жар охватывает мое лицо, и уверена, что краснею. Не знаю, то ли от выпитого алкоголя, то ли от его нехитрого комплимента.

— Очень мило с твоей стороны, но я не могу позволить тебе оплатить мой счет. У меня есть парень.

— Он реально огромный и устрашающий, — кричит Тайлер из-за стойки бара, — и он прямо у тебя за спиной.

Я резко поворачиваю голову и вижу Ксавьера, стоящего на входе. Его длинные волосы еще влажные после душа, он одет в отлично сидящую на нем футболку, джинсы и ботинки. И совершенно не сомневался, где меня искать, раз я не явилась в дом после нашей ссоры.

Внезапно я начинаю волноваться из-за парня, сидящего рядом со мной, потому что Ксавьер сходит с ума от ревности, стоит какому-то мужчине со мной заговорить. Парень пытался быть милым, и мне не хочется, чтобы Ксавьер вышиб из него дух.

Однако этот парень совсем не выглядит обеспокоенным. Более того, он даже не поворачивает голову, чтобы посмотреть на того, кем его пытается напугать Тайлер. Вместо этого он выуживает из заднего кармана бумажник и кладет стодолларовую банкноту на барную стойку.

Я чувствую, как колотится пульс, стоит нам с Ксавьером посмотреть друг другу в глаза. Затем он переводит взгляд на парня рядом со мной. Даже находясь по другую сторону помещения, я могу видеть, что тело Ксавьера напрягается. Затем он распрямляет плечи и направляется ко мне.

— Вот дерьмо, — произносит Тайлер у меня за спиной, — мистер, вам лучше уйти.

— Я уйду, когда захочу, и никто меня не заставит.

— Ты покойник, — бормочет Тайлер, отходя к другому краю стойки.

Ксавьер встаёт рядом со мной, сжимая и разжимая кулаки, но его взгляд направлен на моего соседа.

— Пойдем, Анна.

Это не приглашение, а приказ. После того, как он вел себя сегодня, я не собираюсь позволять ему командовать.

— Нет. Может быть, я еще не собираюсь уходить. Я уже сказала тебе, что могу сама о себе позаботиться.

— Да, Икс, она сказала, что у нее все под контролем, — усмехается парень.

Я чувствую, что ничем хорошим это не закончится.

Ксавьер щурится, и на лице у него ходят желваки.

— Заткни свой поганый рот, пока я не сделал это сам.

— Ксавьер! — прерываю я его, пока он не озверел и снова не попал в неприятности.

— Анна… — он произносит мое имя в особенно сексуальной манере.

Мое тело предает меня, реагируя определенным образом, потому что я все еще схожу по нему с ума.

— Пойдем. Сейчас, — добавляет он.

Парень разворачивается на стуле, усмехаясь, и мне хочется приказать ему повернуться обратно, если он не желает умереть, но кажется, что гнев Ксавьера его веселит.

— Какого хрена ты лыбишься? — рычит Ксавьер.

Я вскакиваю на дрожащие ноги, чтобы остановить этот конфликт, пока еще возможно.

— Я, нахрен, урою тебя прямо тут, чтобы ты, блять, не приближался к тому, что принадлежит мне.

Я кладу руку Ксавьеру на грудь.

— Не надо. Ничего не случилось.

— Нихрена подобного. Я вижу, что здесь происходит.

— Остановись, — умоляю я.

Его взгляд фокусируется на мне.

— Ничего. Не. Случилось, — я стараюсь произносить слова медленно и четко, несмотря на то, что мой пьяный голос дрожит, я должна показать Ксавьеру, что не шучу.

— Анна, этот парень… — он замолкает, как будто пытается не сказать лишнего. — Этот хрен должен усвоить гребаный урок.

Я качаю головой.

— Не должен. Уйми свой гнев.

Он щурится, и я понимаю, что напряжение не покидает его. Единственный способ — это увести его, значит, мне придется сдаться и пойти с ним.

— Просто остановись, и я пойду туда, куда ты захочешь.

На мгновение он отводит от меня взгляд. Он пялится на парня за моей спиной, как будто размышляя, стоит ли уходить или все-таки ввязаться в драку. Затем снова смотрит на меня и обхватывает рукой мой локоть.

— Пойдем.

Он ведёт меня к выходу, я слегка спотыкаюсь, а мои ноги немеют от выпитого алкоголя.

Ксавьер рычит, без труда таща меня за собой.

— Ты не должна пить без меня. Если бы не я, кто бы остановил этого придурка, который пытался тебя подцепить?

Мы выходит на прохладный ночной воздух, и я сбрасываю с себя его руку.

— У меня все было под контролем. Никто в этом баре не собирался навредить мне, особенно под присмотром Квинн и Тайлера. Ты должен перестать все время оберегать меня. Твои собственнические замашки становятся проблемой. Позволь мне жить, Ксавьер!

Он прищуривает голубые глаза.

— Жить? Если попадать в беду теперь называется «жить», то прости, что разрушил твое веселье!

— Там ничего такого не происходило. Я бы поняла, если бы мне что-то угрожало, — парирую я. Меня злит, что он считает меня неспособной позаботиться о себе глупышкой.

— А вот здесь ты ошибаешься, красавица. Жестокий мир намного ближе, чем ты думаешь, а ты ничего не заметишь, пока он не укусит тебя за попку.

Его слова отдают горечью. И хотя мне не пришлось пережить такой же ад, что и ему, жизнь с моим отцом нельзя назвать поездкой на пикник. Я чувствую, что сильно повзрослела с момента отъезда из Портленда и стала лучше разбираться в окружающем мире.

Я зарываюсь пальцами в волосы и пытаюсь сделать глубокий вдох, но чувствую, что не могу дышать, как будто что-то душит меня.

— Может быть, несколько дней в разлуке помогут нам, — слова вырываются прежде, чем я успеваю их осознать.

Глаза Ксавьера расширяются, и, могу поклясться, я шокировала его.

— Анна…

— Нет, Ксавьер. Я уверена. Мы только и делаем, что ссоримся. Ты готов оторвать мне голову, если посторонний мужчина уделяет мне каплю внимания, и при этом продолжаешь скрывать от меня секреты и говоришь, что целующая тебя незнакомая женщина — это не мое дело.

Не могу представить себе жизнь без этого мужчины, но не хочу быть следующей женщиной, которую он использует и выбросит. Однажды он велел мне требовать уважения к себе, это я и делаю.

— Это не то, что ты думаешь, Анна. Она ничего не значит для меня.

Он снова пытается выкрутиться, так и не дав мне честного ответа.

Если он действительно любит меня так сильно, как говорит, то он должен честно рассказать мне обо всем, что связывает его с Энжи. Мы должны покончить с этим до того, как я уеду на съемки «Напряжения». Если я не буду знать правду, все мои мысли будут только о том, чем занимается Ксавьер.

Я обхватываю себя за плечи.

— Тогда расскажи мне, кто она для тебя.

— Я уже объяснял.

— Нет, ты не объяснил. Ты отказался говорить, почему встретился с ней.

Он шумно выдыхает.

— Она подвезла меня обратно к мотоциклу. И все. Тебе не о чем беспокоиться.

— Как я могу не беспокоиться? Мне скоро уезжать, а ты окружен женщинами, которые мечтают переспать с тобой.

Он смотрит на меня, его взгляд настолько интенсивный, что по моему позвоночнику пробегает дрожь.

— И ты думаешь, что я не беспокоюсь о том же самом каждую минуту каждого гребаного дня? Куда бы мы ни пошли, все мужики не могут оторвать глаз от тебя. Что, если в один прекрасный день ты осознаешь, какой я ублюдок, и бросишь меня ради кого-то получше? Видит бог, я тебя недостоин, и я жду того дня, когда ты тоже это осознаешь.

Его слова отрезвляют меня, и я вспоминаю нашу беседу с Нетти.

Я обхватываю его лицо руками так, чтобы смотреть прямо в его пронзительно-голубые глаза.

— Я никогда тебя не оставлю.

Он прикрывает глаза и склоняется ко мне.

— Я молюсь об этом каждый день. Больше всего на свете я боюсь тебя потерять, поэтому и стерегу тебя, как пес.

— Ты должен перестать бояться этого. Никто не собирается тебя бросать, — шепчу я. — Ты должен позволить себе видеть в жизни хорошее. Должен начать доверять мне.

Он берет мое лицо в руки и смотрит мне в глаза.

— У медали две стороны, милая. Если я расскажу тебе некоторые вещи, они принесут тебе больше горя, чем радости. Я не хочу, чтобы ты переживала, поэтому и не рассказал про сегодняшний день подробнее. Просто знай, что я никогда никого не любил так, как тебя, и я никогда не причиню тебе боль. Я обещаю. С тех пор, как я встретил тебя, у меня даже в мыслях не было дотронуться до другой женщины. Верь мне, когда я говорю, что делаю все только для того, чтобы защитить тебя. Я люблю тебя, Анна. Только тебя. И я хочу быть рядом с тобой вечно. Я не сделаю ничего, что может разрушить наши отношения.

Мольба в его глазах убеждает меня, что он говорит правду, он действительно не хочет причинить мне боль. Несмотря на то, как зла я была на него ранее, у меня больше нет на это сил.

Как я могу требовать от Ксавьера доверять мне, если сама не верю ему.

Он наклоняется и прислоняется лбом к моему.

— Пожалуйста, Анна, не злись, я не могу видеть тебя такой расстроенной.

— Я не сержусь на тебя, но мы должны быть предельно честны друг с другом, если хотим сохранить что-то между нами.

Он вздыхает, и моих губ касается его теплое дыхание.

— Я никогда не лгал тебе. И готов делиться с тобой всем, кроме этого. Это тебе знать не стоит.

— Когда ты так говоришь, я только сильнее переживаю.

— Перестань. — Он гладит мою щеку пальцем и приподнимает вверх мой подбородок. — Все будет в порядке. Я позабочусь об этом.

— Может быть, если ты расскажешь мне, что происходит, и от чего ты пытаешься меня уберечь, то я смогу помочь тебе?

Он качает головой, и прядь темных волос падает ему на лоб.

— Нет, милая, с этим могу справиться только я.

Я достаточно хорошо знаю Ксавьера, чтобы понимать, он не откажется от своего решения. У меня нехорошее подозрение, что прошлое Ксавьера вернулось и идет за нами по пятам.

Я вздыхаю.

— Раз ты не доверяешь мне достаточно, чтобы поделиться этим, боюсь, что мне нужно некоторое время подумать. Обо всем этом. О нас.

Беспокойство отражается в его глазах, когда он понимает, о чем я говорю.

— Анна…

Я тяжело вздыхаю, и мне требуется каждая капелька силы, чтобы взять себя в руки и сделать шаг назад из его теплых объятий.

— Мне нужно время. Можешь отвезти меня завтра в аэропорт, но сегодня я переночую у тети Ди.

Выражение страдания на его лице почти заставляет меня сдаться, остаться рядом с ним и позволить ему держать меня в неведении. Но если я продолжу жить во тьме его тайн, то не прощу себе, что не боролась и не выяснила правду.

Слезы жгут глаза, я разворачиваюсь и бегу обратно в ресторан. Потому что последнее, чего я хочу, чтобы Ксавьер видел меня плачущей.

Глава 16

Ксавьер

Невыносимо трудно было позволить Анне уйти и не пытаться ее удержать. Она требует правды. Я полностью ее понимаю, но это не означает, что я готов предоставить эту правду.

Я смотрю в звездное небо, надеясь, что где-то там отыщется способ все исправить. Мне невыносимо быть причиной ее страданий, а последнее время я только и делаю, что причиняю ей боль. Был бы я хорошим человеком, то отпустил бы ее навстречу мужчине, который не будет обижать ее каждую гребаную минуту.

Я просто не умею строить отношения.

Мое внимание привлекает входная дверь ресторана.

Придурок, который сидел рядом с Анной, мерзко улыбаясь, направляется в мою сторону.

— Бишоп передает привет.

Адреналин несется по моим венам, и я позволяю этому куску дерьма подойти поближе.

Я точно знаю, почему он вокруг нее ошивался. Символы на его футболке — это знак принадлежности к банде Бишопа. Такой был и на моем предплечье, и мне стоило немалых трудов перекрыть его другими татуировками.

Сейчас, когда Анна нас уже не слышит, нет смысла играть в игры.

— Что за хрень ты мне только что сказал?

Он пожимает плечами, словно моя реакция его не волнует, но я-то знаю. Если он из местных, то он обо мне слышал и должен понимать, что я за секунду его прикончу. Это и помогло мне когда-то стать правой рукой Бишопа. Все знают, что не стоит меня задевать.

— Бишоп дает тебе месяц, чтобы ты разобрался со всей своей херней и сделал, что должен. Иначе в следующий раз мы с твоей подружкой познакомимся поближе.

Жар охватывает меня.

— Ты. Блять. Не. Посмеешь. Тронуть. Ее.

Он усмехается.

— Ты не сможешь быть всегда рядом, Икс. Ее было так легко завалить и забраться сверху. Не думай, что я не сделаю этого снова.

— Клянусь, я убью каждого из вас, уебки.

Он смеётся, и моя грудь ходит ходуном, а кулаки сжимаются сами собой. Я бросаюсь вперед, и усмешка исчезает с его лица, одним молниеносным движением он приподнимает край футболки.

Свет от вывески бара отражается на пушке, заткнутой за ремень его штанов.

— Стой, блять, на месте.

Мой взгляд мечется к пистолету и обратно к его лицу.

— Если ты думаешь, что пушка помешает мне прикончить тебя, то ты плохо меня знаешь.

— Ты не быстрее пули, Икс.

Я не отвожу от него взгляд.

— Хочешь проверить эту теорию? Я смогу тебя убедить. Если хочешь остаться цел, вали отсюда.

Он делает шаг назад.

— Последнее предупреждение, Икс. Сделай, что сказал Бишоп, иначе мы вернемся.

Я скалюсь.

— Если появишься еще раз, я буду твоим могильщиком. Никто не притронется к ней. Ни. Один. Из. Вас. Беги и передай это Бишопу.

Напряжение висит в воздухе, пока он не отходит и не запрыгивает в черную машину. Шины взвизгивают, и он выруливает с парковки.

Стоит ему уехать, и мои руки дрожат, адреналиновый всплеск пошел на спад.

Несмотря на то, что Анна будет в Детройте, кажется, я должен сдержать свое обещание быть ее личным телохранителем круглосуточно, семь дней в неделю. Понимает она это или нет, но она не способна самостоятельно справиться со всеми проблемами, что будут ее окружать. И она нуждается в моем присмотре.

Прождав на парковке, пока не закончится смена Квинн, я провожаю их с Анной до дома, оставаясь при этом незамеченным. Меня успокаивает мысль, что я знаю, кто находится рядом с Анной. И раз она не хочет возвращаться в дом в Сикоморе со мной, я должен любым другим способом убедиться, что она в безопасности. И стоит начать с поиска подходящего места для байка рядом с домом ее тети. Потому что я намереваюсь провести здесь всю ночь, присматривая за домом.

Глава 17

Анна

За рулем маленькой «Хонды» Квинн Ксавьер смотрелся бы почти комично, если бы не выглядел настолько уставшим этим утром. Такой высокий и крупный, он едва помещается на сиденье, но нужно было одолжить машину, чтобы отвезти меня в аэропорт. К мотоциклу чемоданы было не прикрепить.

Он в той же одежде, что и прошлым вечером, и, судя по мешкам под глазами, не спал ни минуты.

Я его понимаю, сама вертелась всю ночь, сомневаясь в правильности отказа ехать домой с Ксавьером, хотя мне нужно было четко донести, что я требую от него честности.

Заехав в дом в Сикоморе за моим чемоданом, мы направляемся в аэропорт, толком не разговаривая друг с другом. В воздухе висит напряжение из-за сказанных прошлым вечером слов, но, похоже, ни один из нас не собирается идти на компромисс.

Ксавьер паркует машину у обочины в зоне высадки пассажиров.

— Ну, вот и приехали.

— Я не хочу оставлять тебя, но для нас это сейчас лучший вариант. Когда все закончится, я хочу быть рядом с тобой.

В его глазах, несомненно, отражается печаль, но, к моему удивлению, он не отговаривает меня отказаться от работы на «Напряжение» и остаться с ним. Словно до него наконец дошло, что мне нужно держаться за эту работу, чтобы мы могли быть вместе, когда его отстранение окончится.

Он касается рукой моей щеки, открывает рот, словно, собираясь что-то произнести, но быстро закрывает его. Вместо этого он вздыхает и снимает блокировку с дверей машины.

— Надо достать твою сумку. Самолеты не ждут.

Я с трудом сглатываю, когда Ксавьер оставляет меня одну в машине. До меня доходит, что я не увижу его до среды. Четыре дня порознь, казалось бы, так мало, но мы ни одного дня не провели отдельно друг от друга с момента первой встречи. Не знаю, смогу ли справиться, не захлебываясь слезами.

Еще не улетела, а уже сильно скучаю по нему.

Ксавьеру не нужно видеть меня в таком состоянии. Если он заметит, как я мучаюсь, то будет просить остаться, и я не смогу отказать.

Я делаю глубокий вдох и поднимаю выше подбородок, прежде чем открыть дверь. Ксавьер стоит там, сунув руки в карманы, чемодан стоит рядом.

Он прикусывает нижнюю губу, медленно отпуская ее из-под зубов.

— Все собрала?

Все, кроме тебя, хочется мне ответить, но вместо этого я мысленно пробегаюсь по списку вещей, который накидала, пока паковала вещи.

— Вроде бы да.

Он кивает.

— Помни, держись с Брайаном и Лив. Они тебе помогут, если что-то понадобится.

— Поняла.

Между нами какая-то странная неопределенность, и я не знаю, как все исправить, ведь мой отъезд — это необходимость. Нет времени на сердечные разговоры насчет произошедшего.

Ксавьер протягивает вперед свои татуированные руки и обнимает меня. Он прячет лицо в моих волосах, делая глубокий вдох, словно, пытаясь запечатлеть в памяти мой запах.

— Буду скучать по тебе каждый чертов день. Если будут проблемы, звони мне.

Я прижимаюсь, чувствуя жар его кожи.

— Обязательно.

Он первым разрывает объятие.

— Иди, пока я не совершу огромную ошибку, закинув тебя обратно в эту машину.

Я веду пальцами по линии его челюсти, царапаясь об однодневную щетину.

— Я люблю тебя. Это все не навечно. Единственное, что остается неизменным — это ты и я.

Он кивает, наклоняется и прижимается губами к моим.

— Я тоже тебя люблю. Теперь иди. — Он делает шаг назад, я беру чемодан за ручку. — До встречи, красавица.

Я направляюсь к зданию и, когда поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него последний раз, Ксавьер уже исчез.

Перелет из Детройта в Сиэтл длится вечность. В последний мой полет через всю страну меня настойчиво отвлекал сексуальный рестлер, сидящий рядом и занятый попыткой забраться ко мне в трусики.

Сойдя наконец с самолета, я прохожу на выход через аэропорт. Сиэтл прохладней Детройта, но этот летний вечер по-прежнему приятный.

Я оглядываюсь в поисках указателя такси, но мои глаза расширяются, когда я замечаю знакомое лицо.

Лив машет мне.

— Анна!

Я двигаюсь в ее сторону, катя чемодан позади, и замечаю, что она совсем одна.

— Что ты здесь делаешь?

— Тебя жду. Икс написал Брайану, попросил приглядеть за тобой, так что я взяла на себя смелость встретить тебя, поскольку Икс так же сообщил номер твоего рейса. Надеюсь, ты не против.

— Нет, конечно, — говорю я, наклоняясь, чтобы обнять ее. Так мило с твоей стороны. Спасибо.

Она отпускает меня.

— Всегда рада помочь. Давай же, пойдем. Доставим тебя в отель. Я припарковалась неподалеку.

Как только все вещи уложены в багажник машины Лив, мы садимся внутрь.

Она плутает по загруженной дороге, пока мы, наконец, не оказываемся на шоссе.

Она устраивается поудобнее на сиденье.

— Ну, как Икс справляется со всем навалившимся? Брайан волнуется о нем.

— Лучше, чем я ожидала, если честно. Когда мистер Сильверман вынес отстранение, Ксавьер сорвался, угрожал уйти, если они заставят меня ездить на шоу без него.

Она приподнимает брови.

— Полагаю, он справился с этим, раз ты здесь?

Я киваю.

— Поначалу мы долго спорили, но мое присутствие здесь только к лучшему, и он это понимает. Нам просто тяжело быть порознь.

— Такая расцветающая любовь, когда вы не можете достаточно насытиться друг другом, — Лив с мечтательным выражением на лице вздыхает, — прекрасная вещь. Я беспокоилась, вдруг бабочки в животе, появившиеся с началом отношений с Брайаном, исчезнут однажды.

Я улыбаюсь, глядя на ее глуповатое выражение лица.

— Так значит, ты все еще безумно влюблена в него?

Ее губы расплываются в улыбке.

— Это так заметно?

Двумя пальцами — большим и указательным — я отмеряю крошечную длину, меньше дюйма между ними.

— Ну, разве что немного.

Мы обе смеемся. Мне хорошо, ведь с момента отстранения я и не смеялась толком.

Ксавьер всегда был напряжен, и я ожидала от него такого состояния, но из-за всего случившегося становилось тяжелей вытащить его из его же мыслей. Он слишком волновался, и, стоит признать, за последнее время у нас было слишком много жарких дискуссий. Надеюсь, когда все уляжется, и он сможет взойти обратно на ринг, игривый Ксавьер вернется. Я скучаю по этой его стороне.

Мы подъезжаем к отелю, и Лив заезжает под навес здания, но я не замечаю знака парковки.

— Тебе не обязательно останавливаться здесь. Я могу дойти вместе с тобой, когда ты припаркуешь машину.

— Мы с Брайаном не останавливались в отеле. Мы живем неподалеку и предпочитаем ночевать дома, когда «Напряжение» проходит поблизости. Ками лучше спит в своей кровати, а значит, и мы с Брайаном можем выспаться.

— Кстати, про Ками. Она с Брайаном?

Она кивает.

— Да. Они редко могут нормально провести время вместе. Ками из него веревки вьет.

Я усмехаюсь, представляя огромного мужчину вроде Брайана, сдающегося на милость маленькой светловолосой двухлетке.

Лив нажимает кнопку, открывающую багажник, и посыльный в бордовом пиджаке подходит к ее внедорожнику.

— Позвони, если что-то понадобится. Я в пятнадцати минутах езды.

Я улыбаюсь, благодарная ее доброте.

— Спасибо большое, Лив.

— Ну а зачем еще нужны друзья?

Моя улыбка становится шире. Так здорово после стольких лет взаперти с отцом и его правилами обзавестись друзьями.

Я выбираюсь из машины и поворачиваюсь к Лив.

— Увидимся завтра на шоу?

— Несомненно. Я буду там по центру, смогу увидеть, как они тебя задействуют, Сладкая Анна, — она подмигивает, назвав меня сценическим именем.

Я закатываю глаза.

— Сомневаюсь, что они используют меня завтра. Ксавьера здесь нет, нет и смысла включать меня в шоу.

— Не знаю, Анна. Если они тебе платят, то придумают, как вытащить тебя на ринг.

Мой желудок сжимается, и мне внезапно становится тяжко от мысли подняться на эту арену без Ксавьера. Не уверена, что смогу сделать это одна.

Лив наклоняет голову, и по выражению на ее лице ясно, что у меня плохо получается скрывать свои тревоги.

— Ох, Анна, не нервничай. Ты прекрасно справишься.

— Думаешь?

— Уверена. И ты не сомневайся. — Раздается звонок ее телефона, лежащего на консоли рядом. Она смотрит на экран и качает головой. — Это Брайан. Наверняка, что-то срочное типа грязного памперса, и он мечется в панике. Увидимся завтра.

Я прощаюсь с ней, закрываю дверь и смотрю, как она отъезжает, про себя посмеиваясь над Брайаном, который не может сам справиться с Ками.

— Заселяетесь, мисс? — спрашивает меня посыльный с моим чемоданом.

— Да. Спасибо.

Я прохожу следом за низеньким пухлым мужчиной в вестибюль отеля.

— Мне доставить ваш багаж в номер?

— Я справлюсь сама.

Он улыбается и ставит чемодан.

— Держите. Ресепшн прямо перед вами. Наслаждайтесь пребыванием в отеле.

Множество людей мельтешат с камерами и телефонами в руках. За последние недели я узнала, что эти люди — ярые фанаты рестлинга. Они преследуют суперзвезд на медийных событиях, чтобы точно определить, где их кумиры остановятся. Автографы и фотографии с их любимыми рестлерами разлетаются, как горячие пирожки среди фанатов.

Уверена, многие из них ждут Ксавьера. Жаль, что он не может быть здесь, он любит своих поклонников, и уверена, ему, скорей всего, недостает их поддержки.

Я пробираюсь через толпу и слышу, как раздается имя, которыми меня окрестили на «Напряжении».

— Сладкая Анна! Икс с тобой?

Я качаю головой, немного ошарашенная тем, что они меня узнали.

— К сожалению, нет, парни.

Коллективный вздох разочарования раздается по фойе, пока я продолжаю проходить вперед.

Какой-то худой парнишка в футболке с логотипом «Напряжения» появляется передо мной, держа в руках серебряный маркер.

— Подпишешь футболку?

Уголки моих губ дергаются.

— Я польщена. Конечно, подпишу. — Я пишу свое имя на его футболке, стараясь вывести свой первый автограф как можно аккуратней. Закрываю маркер и отдаю парню. — Вот, держи.

Он улыбается.

— Большое спасибо.

— Пожалуйста.

Я отделяюсь от толпы, полностью сраженная и сбитая с толку, улыбаясь, как идиотка.

В паре шагов от ресепшена жду в очереди, чтобы заселиться, как раздается знакомый голос, напоминающий скрип ногтей по письменной доске.

— Кто бы мог подумать, что фанаты будут просить у тебя автограф? Они такие же жалкие, как и Икс, когда лебезят перед тобой.

Я поворачиваюсь к Дине в голубом платье в облипку, смотрящей на меня сверху вниз.

Подавляю желание закатить глаза и показать ей язык, как пятилетняя.

— Чего ты хочешь?

Она фыркает и перебрасывает светлые волосы через плечо.

— Мне что нельзя поболтать с тобой?

Я качаю головой.

— Я бы предпочла, чтобы ты этого не делала.

Она приподнимает бровь.

— Ну, мы не всегда получаем в жизни то, что хотим, не так ли?

Несложно понять, что она все еще не смирилась с тем, что Ксавьер отшил ее, но я отказываюсь от спора с ней.

Когда она понимает, что я ее игнорирую, то скрещивает руки на груди и продолжает без приглашения говорить.

— Интересно, что думает Икс насчет твоего сценария с Рексом? Готова поспорить, он умирает от желания посмотреть, как развиваются твои отношения с другим мужчиной на телевидении.

— Этого не случится.

— Случится, конечно, — отвечает она, делая вид, что полностью занята разглядыванием своего идеального маникюра.

— Ты слышала, что сказал мистер Сильверман тем вечером. Пройдут недели, прежде чем Рекс вернется на ринг.

— Чтобы биться, — поправляет она. — Он сказал, что пройдут недели, прежде чем Рекс вернется на ринг ради матча. Это не значит, что они не могут свести вас двоих на шоу. Рекс прекрасно держится у микрофона, и толпу это заводит почти так же, как и все его потрясающие маневры в бою.

Я хмурюсь.

— Хочешь сказать, Рекс здесь на этих выходных?

Дина кивает.

— Разумеется, здесь, кажется, он забронировал номер рядом с твоим.

Если бы я могла видеть собственное лицо, уверена, что наблюдала бы, как все краски целиком сходят с моего лица. Моим планом было игнорировать Рекса, когда он оправится от травм. Я думала до этого еще несколько недель и не подозревала, что он объявится так скоро.

У нас с Ксавьером не все сейчас гладко. Есть камни преткновения между нами. Как он справится, когда узнает, что Рекс вернулся так скоро и поселился в соседнем номере?

Моя паника, должно быть, очень развлекает Дину. Из ее горла вырывается недобрый смех, она поворачивается и уходит, без сомнений, успешно завершив свою миссию добить меня.

— Следующий. Я могу оформить следующего человека в очереди.

Мое внимание переключается на леди за стойкой, демонстрирующую положенную улыбку.

— Здравствуйте. Извините. Анна Кортез, — я передаю ей дебетовую карту и водительское удостоверение.

Женщина с темными волосами забивает мои данные в компьютер.

— Хорошо, я нашла вас. Похоже, что изначально вы добавлены в номер, забронированный на имя мистера Колда.

— Да. Не могли бы вы уточнить, не располагается ли мой номер рядом кое с кем?

— Да, мэм. Назовите имя.

— Рекс Райзен.

Она печатает еще несколько слов и кивает.

— Да, мэм. Его дверь справа.

Я вздыхаю.

— Не хочу доставлять вам неудобства, но нельзя ли меня переселить?

— Давайте я посмотрю, что у нас есть, — ее взгляд направлен на монитор. — В вашем ценовом диапазоне ничего нет. Все номера заполнены, но за дополнительные четыреста долларов за ночь мы можем переселить вас.

Я морщусь, понимая, что стоит быть аккуратней с расходами.

— Не стоит. Останусь там, где есть.

— Хорошо. — Леди заканчивает и передает мне ключ с двумя моими картами. — Наслаждайтесь пребыванием в отеле.

Я иду к лифту, и, когда двери открываются, в поле зрения появляется знакомое лицо.

— О, отлично. Как раз искал тебя, — говорит Джимми, выходя из лифта. — У меня для тебя кое-что есть, — он открывает папку в руках. — Вот твоя дорожная карта.

Я беру лист, там расписано время и точки посещения.

— Это мне?

Он кивает и поправляет солнечные очки с оправой из белого пластика, умостившиеся на его стрижке с короткими висками.

— Икс написал мне и попросил показать тебе все тут, пока его нет.

— Очень мило с твоей стороны, Джимми.

Он пожимает плечами.

— Он платит мне, так что не думай обо мне слишком уж хорошо. — Затем он смотрит на мою сумку. — Ладно, давай я дам тебе время заселиться. Как обычно, ужин в ресторане отеля за счет «Напряжения». Спускайся, как будешь готова.

— Хорошо.

Джимми отходит.

Я повторяю ему вслед еще одно «спасибо», на которое он лишь поднимает руку вверх и неловко машет мне, не поворачиваясь.

Я вздыхаю, подходя к открытому лифту. Все это так отличается от поездок с Ксавьером. Не могу дождаться, когда он сможет вернуться к работе.

Глава 18

Анна

Следующим пунктом на повестке дня после ужина была встреча с представителем костюмерной. Я стучу в номер пятьсот семь, мне открывает невысокая черная леди с коротко стрижеными волосами и в очках.

Она улыбается, добавив гостеприимности.

— Сладкая Анна, рада наконец познакомиться. Меня зовут Перл, и я отвечаю за всю костюмерную. Входи.

— Единственная актриса в своем театре?

— Совершенно верно, — отвечает она.

Я посмеиваюсь, проходя в номер, и замечаю, что весь он заставлен чемоданами, полными вещей. Компактная швейная машинка устроилась на столе с рестлерским костюмом.

— Так вы не шутите. Вы и правда тут одна. Делаете все костюмы вручную?

Она кивает.

— Да. Каждый наряд, который можно было увидеть в «Напряжении» за последние пятнадцать лет, сшит по моим наброскам. Так ты ко мне и попала. Не могу позволить тебе ходить на виду у всех в простой футболке и джинсах.

Я гримасничаю.

— Не можете? Я особенно не планирую светиться на ринге.

Она приподнимает бровь.

— Я не такую информацию слышала от людей сверху. По моим данным следующие три месяца, а может и дольше, ты будешь появляться на каждом шоу под руку с Рексом.

Я потираю лоб и закрываю глаза.

— О нет.

Она похлопывает меня по плечу.

— Икс справится с этим, милая. Если он хочет, чтобы ты сохранила работу, то лучше других понимает, что тебе стоит делать так, как велит большой босс. Мистер Сильверман планирует развить идею грандиозного соперничества за тебя между Иксом и Рексом.

— Есть хоть какие-нибудь мысли насчет того, чего они хотят от меня на ринге?

— Ты не того человека спрашиваешь. Я лишь шью одежду к сценарию. Они мне не дают больше, чем второстепенную информацию, когда доходит до дела, чтобы я могла подготовить уместные наряды. Меня попросили придумать костюм для тебя, чтобы он сочетался с одеждой Рекса.

Мысль о совпадающих с Рексом костюмах заставляет мой живот сжаться.

— Это плохо кончится.

— Может быть, и нет. Икс — умный парень. Он возьмет себя в руки, если хочет тебя удержать.

— Спасибо, — вздыхаю я. — Думаю, в таком случае нам лучше приступить к делу.

У Перл занимает несколько минут, чтобы замерить каждый дюйм моего тела, затем она садится на край кровати и начинает набрасывать скетч. Через несколько мгновений на бумаге проявляется образ, в котором она меня видит. Обычно я ношу одни и те же джинсы и футболку. Однако сейчас планируемый костюм состоит из обтягивающих розовых кожаных штанов и белой блузки с ярко-розовой надписью «Сладкая Анна» на вершине покрытого глазурью капкейка.

Я смеюсь.

— Миленько.

— Спасибо, — она широко улыбается, глядя на свою работу. — Думаю, этот костюм хорошо обыграет идею насчет Сладкой Анны, — она передает мне планшет, чтобы я могла рассмотреть поближе. — Нравится?

Я киваю.

— Просто замечательно.

Она улыбается.

— Хорошо. Тогда я приступлю к работе, чтобы все было готово к твоему появлению на завтрашнем шоу.

— Уже завтра? — У меня снова сводит желудок. Мысль о том, чтобы оказаться перед толпой без Ксавьера ужасает меня. — Так скоро?

— Ты прекрасно справишься, — ободряет меня Перл. Она смотрит на часы. — Ладно, почти подошло время для следующего посетителя. Я найду тебя на бэкстейдже и передам одежду до твоего выхода.

— Звучит отлично. — Мы обмениваемся номерами телефонов, чтобы она могла написать мне, когда костюм будет готов, и я направляюсь в свой номер.

Пока дожидаюсь лифта, проверяю свой телефон. С тех пор, как я написала Квинн и Ксавьеру, что успешно приземлилась в Сиэтле и заселилась, у меня не было возможности прочесть сообщения. Меня ждут четыре непрочитанных.

Я щелкаю по иконке сообщений и усмехаюсь. Последней написала Квинн, и, даже не читая текст целиком, я знаю, что она ждет моего звонка.

Квинн: Эй?

Квинн: Звони мне каждый день, пока ты в пути. Ты хоть слышишь звуки сообщений?

Я качаю головой, набирая ответ.

Анна: Извини. Плотное расписание. Иду спать, позвоню утром.

И хотя на западном побережье всего восемь вечера, я еще живу по времени Детройта. Зевнув, открываю следующее сообщение и замираю в нетерпении, ведь мы с Ксавьером расстались не на лучшей ноте.

Ксавьер: Рад, что ты в порядке. Надеюсь, Лив тебя встретила.

Ксавьер: Пошел спать, совершенно без сил. Знаю, ты терпеть не можешь смену часовых поясов, но если захочешь поговорить, звони в любое время. Люблю тебя.

Его слова заставляют меня улыбнуться. Пусть мы и поссорились, он все равно нежен, и я скучаю по нему еще больше. Будь я в Детройте, я бы загнала его в угол и заставила рассказать о том, что он скрывает от меня, о том, из-за чего произошло это странное отчуждение между нами. Как только это всплывет наружу, я пойму, как все исправить.

Я отвечаю ему, давая понять, что думаю о нем.

Анна: Я позвоню тебе утром. Отдохни. Ты выглядел уставшим сегодня. Безумно скучаю и люблю.

Я отправляю телефон обратно в карман как раз, когда лифт останавливается на моем этаже. Я вымотана и не могу дождаться встречи с постелью. Достав карту-ключ от номера, и, собираясь прочесть цифры на ней, я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с темными глазами Рекса.

Вся моя спина напрягается, когда я вижу человека, от которого хотела держаться подальше с тех пор, как узнала, что буду в поездках одна без Ксавьера. Длинные волосы Рекса собраны в низкий хвост. Пожелтевшие следы под его глазами напоминают о том, как Ксавьер сломал ему нос и оставил несколько небольших кровоподтеков на подбородке и руках. Не считая этого, он вполне в хорошей форме. Рексу стоит поблагодарить охранника «Напряжения», Фредди, который был там и оттащил от него Ксавьера до того, как тот причинил бы ему куда больше увечий.

В его глазах мелькает искра, злая улыбка расплывается на лице.

— А вот и моя девочка.

— Прекрати, — приказываю я. — Я не твоя девочка.

Его улыбка становится шире.

— Ну разумеется, моя. Следующие три месяца, пока Ксавьер отсутствует, ты будешь рядом со мной при включенных камерах… и при выключенных, если будешь себя вести, как надо.

Закатив глаза, я обхожу его и иду в коридор.

— Ты мне отвратителен.

— Интересно, — фыркает он. — Ксавьер перетрахал половину женщин в этой компании, и все же это я тот, кто отвратителен. Довольно лицемерно слышать это от тебя, как по мне.

И хотя я понимаю, что, скорей всего, он говорит правду, упоминание о Ксавьере с другими женщинами заставляет мой желудок перевернуться. Мне не доставляет никакого удовольствия слышать такое. В каком-то смысле я не лучше Ксавьера, если речь идет о ревности.

Но что касается данного конкретного разговора, то Рекс предпринимает жалкую попытку заставить меня надавить на Ксавьера несмотря на то, что тот находится на другом конце страны.

Я пытаюсь сделать еще один шаг, чтобы обойти Рекса, ничего не желая больше, чем избавиться от него.

— Может, хватит уже стоять передо мной?

Рекс, словно обороняясь, поднимает руки.

— Все, что нужно, это сказать «пожалуйста». Люблю, когда красивые женщины умоляют. Это моя слабость.

Я проскальзываю мимо него, не утруждая себя ответом.

Вставляю карту и тяну ручку вниз.

— О, Анна, — зовет меня нараспев Рекс. — Я буду рядом, за соседней дверью, если захочешь отрепетировать поцелуй, который должен случиться завтра на шоу.

— Пошел нахуй, Рекс. — Расправив плечи, я вхожу в свой номер, закончив общение с человеком, которому по силу вывести меня из равновесия быстрее, чем любому другому.

Я не трачу время на подготовку ко сну. Завтра занятой день, мне нужно выспаться, если я хочу пережить его.

Поставив будильник на восемь утра и, уже собираясь положить телефон на прикроватную тумбочку, я замечаю, что пришло новое сообщение. Я кликаю по телефону и выдыхаю.

Прошло уже много времени с тех пор, как это имя появлялось на экране моего телефона. Рука немного дрожит, когда я подношу телефон ближе, чтобы прочесть. Я бросила его, не сказав ни слова, и Хорхе был последним человеком, от которого я ожидала получить весточку.

Из всего, что я оставила позади в Портленде, единственное, о чем я сожалела, это то, как покинула Хорхе. Пусть и очевидно, что мы друг друга не любили, как это должно быть в так крепко связанной паре, я волновалась о нем, и он, по крайней мере, заслуживал объяснений. Не стану его винить, если он меня ненавидит.

Нажав на его имя, я делаю глубокий вдох и готовлюсь к язвительному сообщению.

Хорхе: Я слышал, что ты в Сиэтле. Если я приеду, ты встретишься со мной?

Мое сердце стучит вдвойне быстрее, пока я снова и снова перечитываю его слова, наверное, дюжину раз. Не уверена, о чем он хочет поговорить, но, чтобы там ни было, мне нужно взять себя в руки и выслушать его. Я ему серьезно задолжала.

Анна: Я буду здесь до утра среды. По вечерам и в воскресенье у меня шоу, но у меня есть свободное время с понедельника и до шоу во вторник.

Я прикусываю губы, отправляя сообщение и ожидая его ответа. Телефон снова пиликает, сообщая о новом входящем, не успеваю я отложить его в сторону.

Хорхе: Ужин вечером в понедельник? Нам много что нужно обсудить.

Анна: Да. Понедельник подходит. Я напишу тебе, где остановилась, чтобы ты заехал за мной.

Я отправляю сообщение и откладываю телефон на тумбочку. Остатки света от заходящего солнца пробиваются через просвет в шторке и растекаются по потолку, на который я уставилась. В голове столько всего одновременно крутится. Сложно сфокусироваться. Кажется, на меня свалилось все разом: участие в шоу, разлука с Ксавьером, разборки с Рексом и теперь еще встреча с запутанным прошлым с Хорхе.

Надеюсь, я смогу справиться со всем этим давлением, ведь сейчас не время ломаться.

Глава 19

Анна

Водитель подъезжает к арене через закрытую для посторонних секцию и тормозит у дверей, рядом с которыми я вижу Фредди, охранника «Напряжения», оттащившего Ксавьера от Рекса.

Я открываю дверцу, выбираюсь из машины и иду к входу. Фредди все также стоит, его взгляд сосредоточен на мне.

Он вглядывается мне за спину.

— Я смотрю, Икс серьезно воспринял отстранение, раз его нет с тобой.

Я останавливаюсь рядом с ним, со своим ростом под два метра он возвышается надо мной, словно башня.

— Да. Он все еще в Детройте.

Фредди приподнимает темные брови и что-то записывает на планшетке.

— Должен признать, я удивлен, что Икс не попытался обойти правила, как он это обычно делает, и появиться здесь с тобой. Я этого почти ждал.

Я пожимаю плечами.

— Он понимает, что это временно. Надеюсь, он доверяет мне. Нет никакой нужды сопротивляться условиям отстранения.

— Икс должен доверять тебе, но, уверен, что Рексу он не верит. Плевать, что там пиарщики скормили прессе насчет запланированной драки на шоу. Я слишком часто разнимал их, чтобы купиться на это. Рекс слишком долго донимал Икса. Когда-то развязка должна была случиться.

Мои губы плотно сжимаются в улыбку.

— Ты прав, но если так Икс избежит тюрьмы, я согласна.

Фредди внимательно смотрит на меня.

— Поэтому ты согласилась на историю с любовным треугольником с Рексом?

Я наклоняю голову в сторону.

— Откуда тебе известно?

— Всем известно. Это «Напряжение», Анна. Каждый знает все о чужих делах, — он вздыхает. — Рекс бравирует тем, что ты пойдешь с ним под руку. И лучше от этого никому не становится.

— Великолепно, — бормочу я. — Полагаю, он уже здесь?

Фредди кивает.

— Здесь. Будет доставать, найди меня.

— Спасибо. Я ценю.

— Без проблем, — отвечает он ровным голосом. — Икс — хороший парень, и я знаю, он сорвался, только потому что на него давили. Я рад помочь ему, чем могу.

— Ты хороший человек, Фредди. — Я дружески провожу ладонью по его темному, гладкому предплечью.

Он улыбается.

— Стараюсь. Теперь давай-ка отведем тебя внутрь, пока не опоздала, — он нажимает кнопку связи на рации, свисающей с его плеча. — На черный вход отправьте охранника, я сопровождаю приглашенную участницу.

Рация поскрипывает в ответ.

— Принято.

Фредди кивает в сторону двери и ведет меня внутрь.

Бэкстейдж такой же, как везде. Мужчины и женщины всех возрастов и комплекций, одетые в футболки с надписью «Напряжение», снуют вокруг, переставляют то тут, то там оборудование.

Фредди останавливается у открытых голубых дверей.

— Кейтеринг там. Я сообщу по рации сценаристам, где ты находишься. Уверен, они сразу отправят за тобой кого-нибудь.

— И снова спасибо, Фредди.

— Без проблем, Сладкая Анна. Будь аккуратна.

Когда он оставляет меня одну, я, охватив себя руками, делаю шаг в место, которое Ксавьер называл гадюшником. Как и всегда, несколько шикарно разодетых женщин уселись за одним столиком и, без сомнений, обсуждают, как подцепить профессионального рестлера.

Ни одного знакомого дружелюбного лица поблизости. Я иду к пустующему столику и присаживаюсь. Достаю телефон и набираю Ксавьера, но мобильник после нескольких гудков отправляет меня прямиком в голосовую почту.

Интересно, где же он?

Когда раздается сигнал, я оставляю короткое сообщение.

— Привет, это я. Уже прибыла на шоу, очень скучаю по тебе. Постараюсь позвонить еще раз попозже. Люблю тебя.

Мое сердце сжимается. Было бы так здорово услышать его ободряющий голос и несколько наставлений от человека, проходившего через это сотни раз.

Я вздыхаю и набираю номер Квинн, отчаянно нуждаясь в родном голосе, который помог бы мне не чувствовать себя так одиноко.

Квинн отвечает на втором гудке.

— Привет, детка! Приятно знать, что на этот раз ты восприняла всерьез требование звонить мне каждый день.

Я улыбаюсь и закатываю глаза.

— И когда это я пропустила хоть день?

Она прокашливается.

— Могу припомнить несколько раз, когда ты пропадала у мистера Сексуальность. И, кстати, о птичках, как все прошло, пока он вез тебя до аэропорта?

Я покусываю уголок губы, сдерживая слезы.

— Все сложно. Ненавижу постоянно с ним ссориться. Непросто вот так стоять друг перед другом и чувствовать эту странную натянутость между нами.

— Когда вернешься домой, уверена, он наконец сможет разобраться со своими чувствами и придумает, как вести себя с тобой более открыто.

— Надеюсь, так и будет, — бормочу я.

— Он не идиот, Анна, и понимает, что раз ты рядом, придется дать тебе больше. Ты требуешь уважительного отношения, и он сможет взять себя в руки. Он же мужчина, а до них иногда медленно доходит. Черт, да посмотри, сколько раз мы с Броком ругались до того, как решили пожениться, он приходил ко мне и сам находил какой-то компромисс.

От внезапной догадки мои глаза расширяются, я прикидываю, о чем они могли ругаться. Квинн вела себя скрытно на этот счет, и меня просто оторопь берет, что она вот так легко проболталась.

— Погоди-ка, — пазл в моей голове складывается. — Хочешь сказать, та ссора, которую я видела «У Ларри», — вы спорили о дате свадьбы? Квинн, я ведь даже не знала, что вы помолвлены.

— Мы и не были на тот момент. Хотя и об этом ругались. Я уходила на какое-то время, чтобы наконец намертво вбить ему в голову: если я нужна ему рядом, придется взять на себя обязательства. Тогда мы и сошлись обратно, как раз, когда ты только прилетела. Я отдаю тебе должное, Анна, ты остаешься рядом с Ксавьером, но не отступаешь от своего. Мы, женщины, должны быть плечом к плечу с нашими мужчинами, но в то же время должны давать им понять, в чем нуждаемся, чтобы быть счастливыми.

При упоминании Ксавьера мне снова становится любопытно, где же он сейчас. Мы не разговаривали, не считая текстовых сообщений, с тех пор, как он высадил меня в аэропорту. Я ужасно скучаю, но если ему нужно немного времени без меня, то и выбора-то особенно нет, ведь я нахожусь на другом конце страны.

Я качаю головой, стараясь избавиться от мыслей о Ксавьере и не удариться в слезы во время разговора с Квинн.

Нужно сменить тему.

— Мне пришла интересная смс прошлым вечером.

— Да ну? — отвечает Квинн, я чувствую, как растет ее интерес. — От кого?

— От Хорхе, — отвечаю я.

— Что? О Боже. Чего он хотел?

— Он как-то прознал, что я в Сиэтле, и попросил встретиться, пока я так близко к дому. Сказал, что нам нужно кое-что обсудить.

— Ты серьезно? Ты же не собираешься встречаться с ним? У Икса крышу сорвет, если он узнает о твоей встрече с бывшим женихом.

Я убираю волосы, упавшие на лицо.

— Понимаю, но у меня такое чувство, что я задолжала ему и должна выслушать, что бы он ни хотел сказать. Хорхе был моим другом, тем единственным, за кого я согласилась выйти замуж, а я сбежала от него, ничего не объяснив. У него есть полное право на негодование.

Квинн вздыхает в трубку, мне не составляет труда понять, в чем причина ее несогласия.

— Ты лучше меня. Я бы максимум согласилась поговорить по телефону. Не уверена, что смогу вынести беседу лицом к лицу с бывшим парнем, но в твоем случае все иначе. Хорхе ведь не какой-то там парень, с которым ты повстречалась немного, а он тебе изменил, ну или что-то в этом роде.

— Он и вправду отличный парень. Просто он не тот мужчина, с которым мне предназначено быть, стоило набраться храбрости и сказать ему об этом до того, как сбежать, но я не стала. Хочу все решить между нами. Мне нужно закрыть эту тему.

— Ты хороший человек, Анна. По-настоящему заботишься о людях.