Кто из нас попал?

Глава 7.

Пробуждение было жёстоким. И не потому что голова едва не раскалывалась, будто по ней всю ночь били отбойным молотком. Вовсе нет. А потому что очнулась на груди у Мирского.

–Твою ж мать, – прохрипела я, постанывая от боли в каждом миллиметре моего тела. – Скажите, что я сплю, и это всего лишь кошмар.

Оторвалась от груди Яра и быстро, насколько позволяло мое состояние, закуталась в простыню, скрывая свою наготу.

– Не шуми, – сонно пробормотал Мирский, не открывая глаз. – Голова словно чугунная. Сейчас расколется. Как тебя там? Ложись… – постучал по своей груди, подзывая к себе.

Что? Это он мне сейчас?

Вот урод!

– Подъём! – размахнулась и врезала по его болевой точке, где должны были находится мозги. – Сейчас мигом память вернётся.

Хотела бы я также, как и он забыть и ничего не помнить, но амнезии у меня не было.

Едва распахнула глаза, как тут же вспомнила весь калейдоскоп событий, предшествующих нашему пробуждению.

– Филиппова? – пытаясь сфокусироваться на мне, произнёс ошеломлённо. – Значит, мне не приснилось, и я всё-таки это сделал, – попытался усмехнуться он, но боль не позволила в полной мере насладиться его победой. – Ай да молодца! Повторим как-нибудь?

– Тварь! – врезала ему снова. – Ты совсем ничего не соображаешь? – рявкнула от злости, замахиваясь по новой.

– А что я должен? – увернувшись, спросил меня хрипло, потирая от боли свои виски. – Ты сама ко мне ночью явилась. Я предупреждал, что хочу тебя трахнуть. Ты не поверила. Крутила передо мной своим голым задом. Я виноват?

Послушать его, так, конечно же, вина была моей. А он – ангел во плоти.

– Ты лишил меня девственности, – сглатывая спазм, посмотрела на белые простыни, где красовалось алое пятно. – Ненавижу тебя! Кретин.

Он явно потешался над всей этой ситуацией. Не скрывал своей довольной улыбки, в то время как мне хотелось сдохнуть.

– Детка, по-моему, ты и сама этого не меньше меня хотела, я не прав? – вскинув бровь, спросил меня.

– Не прав. Я была пьяна, и те капли… они сделали из меня непонятно кого, – сорвалась я на крик.

– Браво! – похлопал он у меня перед носом. – Другого я от тебя и не ожидал даже, – скривился в ухмылке.

Мне стало так паршиво, что хотелось исчезнуть или забиться в какую-нибудь щель.

– Ты последний, с кем это должно было случиться, – зашипела я, сдерживая рыдания. – Телефон! – протянув ладонь, ждала, пока он вложит в неё свой мобильный.

Не колеблясь и не возражая, он сделал, как я желала. – Выйди через дверь. Предки не оценят твой полёт с балкона, – сухо произнёс он, скидывая с себя простынь.

Вырвав из пальцев телефон, я быстро перебросила нужно фото себе и откинула его на постель.

– Да пошёл ты… – выплюнула ему в лицо. – С этого момента я не хочу о тебе слышать. Сделай милость, избавь меня навсегда от своего присутствия. Баста! Наигрались.

– Да пошла ты… Мне от тебя больше ничего и не нужно, – рявкнул он, скрываясь за дверью ванной, а я, смотря ему вслед, всё же не выдержала и заплакала.

Что я наделала? Как могла допустить подобное?

Повела себя как распутная девка, раздвинув ноги перед тем, кто умел потрясающе целоваться.

Невообразимо просто. Сейчас я была противна самой себе.

За одно единственное фото поплатилась своей невинностью. Так ужасно я ещё не чувствовала себя никогда.

Быстро вскочив с постели, стала натягивать на себя вещи.

Я забуду! Вычеркну из памяти этот случай.

Одно радовало, что отныне с Мирским было покончено. Навсегда!

– Ярочка? – удивилась мать Мирского, заметив меня на лестнице. – Ты пришла так рано?

Я пришла ещё раньше, чем вы думали, Надежда Петровна. И уже сваливаю, пока не убила вашего любимого Ярика.

– Забежала ненадолго, конспект забрать. Уже убегаю, простите.

Не останавливаясь ни на секунду, сквозанула мимо неё и бросилась к двери.

– Приходи чаще, Ярослав будет очень рад! – крикнула мне вдогонку женщина, но отвечать я ей уже не собиралась.

Домой! Смыть с себя его запах. Отойти от шока и от души порыдать в подушку.

На мою удачу покинуть территорию дома Мирских удалось без труда. Удивительно, что дверь была не заперта. А попав на улицу, удивилась еще больше. Под деревьями меня всё ещё ждали девочки. Но не одни, а в компании друзей Мирского.

– Вы тут? – подойдя к ним, спросила, избегая смотреть в лица. – Всё нормально?

Заметив меня, девчонки вскочили с травы и накинулись.

– Это у тебя всё нормально? – схватив меня за плечи, спросила Лора.

– А этот где? – процедила Селиверстова, кивая на балкон.

– Ну, если Яр её не убил за то, что она отмочила на стадионе, значит, отымел. Других вариантов не дано, – заржали парни, направляясь к воротам, из-за которых минуту назад появилась я.

– Кретины, – шикнула на них Лорка, смотря вслед. – Рассказывай.

Молча протянула им свой телефон и показала наше с Мирским фото.

– Мать твою за ногу! – радостно крикнула Верка. – Ты это сделала!

– Филиппова, очуметь. Получилось! – поддержала ее Иванова. – Ты спасена.

Я не могла разделить с ними их восторг. Снова посмотрев на фото, мои глаза наполнились слезами.

– Яра, ты чего? – схватив меня за руки спросила Верка. – Произошло что-то плохое? – добавила насторожившись.

Не в силах ответить из-за спазма в горле, только кивнула.

Переглянувшись между собой, девчонки замерли, забыв, как дышать.

– Этот мудак тебя изнасиловал, – процедила сквозь зубы Верка. – Идём в полицию.

Взяв меня за руку потащила за собой.

– Нет, – качнула головой, остановив её. – Мы выпили очень много. А потом я влила в виски снотворное. И от него мне стало ещё хуже. Он меня не насиловал. Я сама. Девочки, что мне теперь делать? – кинулась в объятья подруг и разрыдалась.

– Дурёха, – простонала мне в ответ Верка. – Жить дальше. Что же ещё.

– Ярка, не плачь, – успокаивала Лорка. – Всё пройдёт. А этому упырю мы ещё устроим.

Погрозила кулаком в сторону балкона.

– Не надо. Не желаю больше ничего слышать о Мирском. Больше никогда не произносите при мне его имя.