Квест для демиурга (СИ)

Глава 36

Не смотря на полумрак шатра, Ая не могла не отметить, что чернокожая Миила заметно похорошела за те дни, что Ая провела у орков. Ее темно–лиловая кожа так и лучилась здоровьем и свежестью, женщина утратила свою неестественную, болезненную худобу, оставаясь впрочем гибкой и стройной, как пантеры, живущие в джунглях на объемных изображениях от магических кристаллов, хранящих учебники Аи, оставшиеся дома. Сейчас Миила была одновременно стройной и сочной, в ее движениях, наполненных редко кому присущей звериной грацией, ощущалась скрытая сила. Одета она была в черное — обтягивающую безрукавку и узкие эластичные брюки, не сковывающие движения, видимо для того, чтобы лучше теряться на фоне ночного пространства. Только все это было зря — плечи, запястья и щиколотки вампиреллы по–прежнему украшали многочисленные браслеты, сверкающие в темноте. Приглядевшись магическим зрением повнимательнее, Ая заметила, что руки и ноги Миилы опутывает искусно сплетенное заклинание тишины, видимо для того, чтобы поглотить звуки бренчания ее украшений, неизменно сопровождавшие ее на корабле и в Лонге, в доме черных жриц.

Миила взглянула на Аю и удовлетворенно выдохнула:

— Успела, — сообщила она Ае, тепло улыбнувшись девушке, и белоснежная улыбка окрасила ее темное лицо, показав Ае, что оказывается, у нее есть ямочки на щеках. 'Бедняжка, — успела подумать Ая, как все‑таки она была худа на корабле!'

— Куда успела? — ошарашенно спросила она вслух на автомате. Ая уже совершенно не ощущала страха. Более того, присутствие кого‑то знакомого, пусть и вампира, совершенно успокоило ее. Ая отчего‑то знала, что Миила не сделает ей ничего плохого — не она ли носилась с ней в Лонге, как с писаной торбой, обучая тем сторонам азов магии, которые намеренно скрывали от нее лерра Аида и остальные ритуальные жрицы? Да, они не общались на доверительные темы, Миила всегда уходила от разговора, начиная коверкать свою речь, как на корабле, если полуэльфийке вдруг вздумывалось начать задавать ей вопросы на личные темы. Но Ая уже тогда знала, что так говорили в глубокой древности, и вампирелла можно сказать, просто переходила на свой родной язык, не желая обсуждать то, что кому‑то, по ее мнению, знать не следовало. И тогда, в свой первый день в Лонге, когда лерра Аида провела специальный ритуал по снятию с сознания своей новой жрицы–проводника эмоционально–психических блоков, которые помешали бы ей в работе, тогда, когда она видела свою маму, Мику, как живую, в первый и в последний раз в жизни обнимала ее и плакала у нее на груди — именно Миилу она избрала заместительницей своей мамы! А вампирелла тогда гладила ее по волосам и прижимала к себе, и делала это не просто с холодным равнодушием, а самым настоящим, живым участием! Нет, Ая не могла ошибаться в Мииле и она расквасит нос любому, кто посмеет обидеть черную вампиреллу! Ая действительно была рада видеть Миилу сейчас, после стольких дней разлуки — как же она соскучилась и волновалась за нее!

Почувствовав волнами исходящую от Миилы уверенность и безопасность, Ая сделала то, что не сделала бы никогда в другой ситуации, — все‑таки она слегка робела перед черным вампиром. Но сегодняшний день принес ей столько страхов и переживаний, что в следующую минуту Ая просто с визгом радости бросилась Мииле на шею, грозя задушить ее в объятиях.

— Миила! Миила! Дорогая! Ты пришла! Ты жива! Как же я волновалась за тебя, как же я тебе рада! — сбивчиво бормотала она, тормоша и целуя Миилу, как старую добрую подругу.

К ее удивлению, Миила тоже тепло обняла ее и расцеловала в обе щеки.

— Хватит, хватит, — смеясь, сказала она, — Задушишь! У нас мало времени! Собирай все необходимое, маленькая каспаша, — Миила добавила в свою речь странный акцент, как когда‑то на корабле и обе девушки расхохотались.

— Собираться? Куда?

— Ночь равноденствия на подходе. Хвала богам, у тебя хватило ума не выстроить портал!

— Я собственно, собиралась, — сказала Ая, неловко скосив глаза на Ортора, по–прежнему лежавшего неподвижно, и лишь бешено вращающего глазами.

— Я так и знала, но это опасно, очень опасно, поэтому и радуюсь, что успела вовремя, — непонятно ответила Миила, — Давай выходи, у нас очень мало времени, а сказать мне тебе нужно очень много! А я пока… — и черное лицо вампиреллы склонилось над неподвижно лежащим, беспомощным орком.

— Нет! Миила, нет! Нет, не тронь его, прошу тебя! — закричала Ая, хватая вампира за черную руку.

— Да я и не собиралась его трогать, — удивленно ответила ей Миила, — Он просто немного поспит, а когда проснется, будет отдохнувшим и полным сил, и сможет опять двигаться. Хорошо бы перебросить его к своему народу, — задумчиво сказала она, таинственно добавив, — Там он сейчас нужнее…

— Ты о чем? — Ая ничего не поняла из сказанного Миилой, кроме того, что та не собирается причинять вред Ортору. И на том, как говорится, спасибо!

— Я говорю — выходи давай, нам надо спешить! Ладно, я на всякий случай наброшу на этого орка заклинание переноса — активировав портал, ты перенесешь его в земли его народа! А сейчас — бегом, я сказала!

Наскоро взнуздали и оседлали ранее стреноженных коней. К слову, сами лошади не очень‑то были довольны происходящим, — еще бы, столько проскакать днем, как следует не отдохнуть после этого, и вот эти неугомонные люди опять собираются гнать их куда‑то! Кони проявляли свое несогласие недовольным фырканьем и мотанием белой и рыжей головами. Не обращая внимания на эти выкрутасы, девушки направились в сторону леса, расположившегося на горизонте.

— Ты уже слышишь звон пространства? — спросила Миила.

— Да, все громче и громче.

— Быстрее! — скомандовала вампир, пришпорив белого коня, и Ае оставалось только повторить ее маневр.

— Почему в лес?

— Потому что за вами с этим воином погоня! Если вы думали, что Элго так просто отступится от тебя, вы сильно просчитались!

— Но Ортор остался один, абсолютно беспомощный!

— Тебе так дорог этот орк? Или тебе дороже собственная жизнь, а может и судьба всего нашего мира?!

— Нет, Миила, я не могу его вот так бросить! Он не сделал мне ничего плохого, более того, он спас меня от Элго!

— Как же, спас! Да прекрати ты истерику! Ая, ты перебросишь его в ближайшее время в его родные земли, и насколько скоро это произойдет — зависит только от тебя. Мне надо успеть многое объяснить тебе. Но объяснять что‑то еще и орку — нет уж, увольте! В течение часа его шатер будет под пологом невидимости. Нам нужно успеть до поляны. Если успеем, то когда шатер станет опять видимым, светлого орка в нем уже не будет. Ты довольна?

Удовлетворенно кивнув, Ая пришпорила рыжую лошадь.

Девушки въехали на поляну и спешились. Ая удивилась — здесь все ожидало ее. В центре поляны был четко прорисован магический круг, с руническими знаками зеркала и защиты по своему краю. Миила нервно привязывала своего коня к дереву и Ая лихорадочно повторяла ее движения. Неожиданно раздался оглушающий Аю треск пространства, из‑за чего она вскинула руки к вискам.

— Больше нельзя медлить! — и Миила увлекла ее в самый центр защитного круга.

Здесь стояла тишина — настолько оглушающая и сокрушительная, что Ая только сейчас поняла, как остро слышала звуки рвущегося пространства все последние минуты.

Миила облегченно выдохнула и уселась прямо на землю, рядом тут же расположилась Ая.

— Ты знаешь, зачем нужна была черным жрицам именно в ночь равноденствия? И почему они сейчас тебя ищут?

— Они говорили о портале, о крови кентавров… Но я плохо слушала, я готовилась к побегу…

— Да, кстати, о кентаврах. Откройся. Перебросим твоего орка на родные земли. В следующую секунду Ая к своему изумлению обнаружила, что часть Силы электрическим разрядом пронеслась через ее пальцы в распахнутую черную ладонь вампира.

— Вот и все, — усмехнулась Миила, — В безопасности твой орк.

— Он вовсе не мой, — возмутилась Ая, но Миила прижала черный палец с остро заточенным ногтем к губам девушки, побуждая ту замолчать.

— Тихо, мне сейчас не до ваших детских разборок. В черном храме наверняка отследили перемещение в пространстве, организованное с твоей помощью, и искать тебя будут еще более усиленно, защита этого круга долго не выдержит. Скоро они тебя найдут.

— Мне надо уйти через портал!

— Чтобы попасть как раз в их гостеприимные объятья!

— Как?!

— Так! Куда бы ты сейчас ни сунулась, портал перенесет тебя в храм Молчащих Пряностей Лонга, — усмехнулась вампирелла, — Поэтому я так и спешила нагнать тебя.

— И что же делать…

— Выход есть. Призрачный, маловероятный, но есть. Но для начала мне следует кое‑что поведать тебе, эльфийская принцесса.

На заре времен, точнее, на заре времен этого мира, несколько мятежных богов, призванных охранять жизнь здесь, оказались ослеплены жаждой власти и собственного могущества, — Миила невесело улыбнулась, — Видишь ли, на протяжении своей жизни каждая душа должна пройти через множество соблазнов, усвоить множество уроков. И многие приходится усваивать по многу–многу раз, путешествуя из жизни в жизнь, из тела в тело, чтобы, наконец, поставить жирную точку в своих перерождениях. Отношения, деньги, слава, дети, сострадание… Одним из самых последних камней преткновения является власть. Ей наделяются относительно, — Миила особо выделила интонационно 'относительно', — Совершенные существа, прошедшие множество уроков и усвоивших их.

— Боги?

Вампирелла грациозно склонила черную голову.

— Боги. Но есть в каждом таком испытании одно 'но': прочно и надолго застряв в прохождении одного из подобных препятствий на пути к совершенству души, можно забыть обо всех усвоенных прежде уроках, впав в полное невежество, уподобившись путнику, только что вставшему вначале своей дороги. Те, кто должен был являть миру истинную любовь, сострадание и милость, кто был поставлен на стражу самой жизни нашего мира, забыли обо всем, кроме своих амбиций и жажды собственного могущества. За очень короткий период времени наш мир оказался утоплен в крови своих детей, и мятежным богам не было до этого никакого дела. Они только соревновались между собой в своих кровавых культах, превратив разумных и неразумных существ этого мира в материал для своих экспериментов. Кровь — вот была их цель, ведь кровавая жертва обладает страшной, почти несокрушимой силой.

— Это ужасно. Все, что ты рассказываешь! Неужели наш мир когда‑то был таким… Таким… — Ая не могла подобрать нужное слово, чтобы описать то, что думала в эту минуту.

— Да. Но это наша история. Так было. И возможно еще будет. Никогда нельзя знать наверняка.

— Не говори так!

— Подожди. Дай мне договорить. Тогда же огромная сила, Сила, управляющая даже богами, как куклами, вмешалась, внеся долгожданное спокойствие в наш мир. Сюда пришли новые боги — молодые и полные сил и решимости, и некоторые даже привели сюда своих детей из старых, уже непригодных для жизни миров.

— Ого! Кого же привели за собой новые боги?

— Узнаешь в архивах Института Благородных Волшебниц, — лукаво улыбнулась Миила, — А сейчас надо сделать все, что в наших силах для того, чтобы ты все‑таки туда попала, маленькая каспаша.

— Но хоть пару словечек! — взмолилась полуэльфийка, чем рассмешила чернокожую вампиреллу.

— Какая же ты еще девчонка. Ну ладно, но только пару. Например, здесь раньше не было эльфов.

— Как не было? Мы же перворожденные! — Ая горделиво вздернула подбородок, вспомнив о своем знатном во всех смыслах происхождении.

— Не в этом мире. Да и в других, — Миила опять усмехнулась, намеренно поддразнивая ее, — Вообще‑то по многим свидетельствам, первыми все‑таки были драконы!

Ая нахмурилась. То, что говорила сейчас Миила, не шло ни в какое сравнение с тем, что было написано в ее учебниках, но она почему‑то была склонна верить чернокожему вампиру больше, чем учителям Альянса Цветущего Архипелага.

— А что же стало с мятежными богами?

— Вечное изгнание и лишение речи. Запрещается также говорить о них, упоминать их. Их лишили главного орудия богов — слова, и с тех пор они называются молчащими. Значит — преданными забвению.

— Молчащими?! — вскричала Ая, — Молчащими! Так вот кому, значит, поклоняются ритуальные жрицы храма Молчащих Пряностей!

Миила кивнула.

— Именно. Официально — не подкопаешься. Ведь молятся там не ушедшим богам. Но, тем не менее, не смотря на строжайшие запреты, ритуальные жрицы разбудили забытых богов, дав им силу.

— Но как?

— С помощью кровавых жертвоприношений.

— Но я не видела там ничего такого.

— Не видела, потому что они набирались сил перед этой ночью. Кроме того, как же ты невнимательна! Как думаешь, кому жрицы храма жертвуют одну из своих грудей, и зачем жрецам разрезаются надвое языки, обрекая их на немоту?

Ая потрясенно молчала. Ей нечего было сказать.

— А ведь жрецы этого храма официально становились стражами, как бы отходя в сторону, — продолжала Миила.

— Подвергая себя забвению, — прошептала Ая.

— Именно.

Но тогда же, когда более великая Сила вмешалась и избавила наш мир от черных богов, эта же Сила дала нашему миру защитников — могучих стражей, призванных охранять его от вмешательства забытых мятежников, на тот случай, если когда‑нибудь произойдет то, что произошло в черном храме, и кто‑то разбудит ушедших в небытие богов!

— Орков? — благоговейно прошептала Ая, чем вызвала еще один неуемный приступ веселья вампиреллы.

— А говоришь, не твой! — сказала она, и, увидев возмущенно нахмуренные брови полуэльфийки, поспешила ответить, — Нет, это не орки. Но одно из орочьих племен заключило соглашение с Защитниками, связав себя кровной клятвой — это племя, к слову, — племя твоего орка. Много веков стоит его народ плечом к плечу с Защитниками нашего мира, несущих свою клятву защищать наш мир от темных сил.

— Кто же эти защитники?

— Кентавры.

— Вот как! Значит, поэтому ритуальные жрицы храма так жаждут их крови!

Миила опять склонила свою черную голову в знак согласия.

— И для того, чтобы вновь наполнить наш мир кровавыми озерами, чтобы дать возможность вернуться забытым богам, они нашли идеальное орудие.

— Какое?

— Тебя.

Ая опешила от такого несправедливого известия, она уставилась на вампиреллу вытаращенными от изумления глазами, не веря своим ушам, и попробовала переспросить — вдруг ей послышалось:

— Как это — меня?

— Девушка, обладающая запредельным магическим потенциалом, запросто откроет врата в наш мир одному из мятежных богов — Черному Всаднику, который во главе Дикой Охоты пронесется по этому небу, повергая все здесь в кровавый хаос. Кровь сделает свое дело, придаст сил остальным богам, и они тоже смогут войти сюда. И это будет не просто кровь, а кровь кентавров!

Ая ошарашенно молчала, когда Миила 'добила' ее:

— И кровь кентавров должна пролить ты.

— Я?!

— За столько времени в Лонге черные жрицы оставили много подавляющих волю и разум печатей в твоей ауре. Сила твоя велика — и в ночь равноденствия она должна выйти наружу, сметая все на своем пути. Если ты сейчас откроешь портал — ты окажешься в руках черных жриц, которые завершат начатое, внушив тебе жажду крови. Это им так и не удалось, хвала богам, тебя вовремя похитили орки.

— Но что же делать?

— Согласно их плану, после ослепления тебя жаждой крови, ты должна была бы перенестись в Священную Рощу — обитель кентавров.

— Тролль подери, — выругалась Ая, — Прямо паломничество по святым местам! Эгед, Роща Кентавров! В нашем мире есть вообще не святые места, кроме Цветущего Архипелага?

Миила не обратила внимания на слова Аи, только слегка улыбнулась. Какое же она, в сущности, еще дитя! По силам ли этой крошечной полукровке пройти сегодня свое испытание?

— Мы можем нарушить их план только одним: к Роще ты должна перенестись прямо отсюда.

— Но ведь именно этого и хотят черные жрицы!

— Да, но это единственная твоя возможность перенестись отсюда через портал хоть куда‑нибудь, кроме храма. Здесь тебя быстро найдут — как и в любой другой точке этого мира. Роща не подпустит к себе магию жриц, а кентавры смогут отбиться от Дикой Охоты, которую ты впустишь в наш мир.

— Не впущу!

— Кто тебя спросит! Ты думаешь, время, проведенное в храме, прошло даром? И так просто Аиде отслеживать твои перемещения каждую ночь, где бы ты ни находилась? Ночь равноденствия смоет все их следы, оставленные в твоей ауре. Но ты должна сначала пережить эту ночь.

— Могу и не пережить?

— Тебе предстоит серьезное сопротивление вмешательству черных жриц в твое сознание. Поверь, сейчас это всего лишь слова. Но когда ты будешь стоять в одиночестве у священной Рощи и увидишь, как Дикая Охота врывается в наш мир, и ощутишь, как тебя покидает Сила для того, чтобы напитать ей кавалькаду Черного Всадника, его черных коней и призрачных гончих псов, все твои силы, подвластные тебе, уйдут на сопротивление вмешательству в твое сознание.

— В одиночестве? — упавшим тоном переспросила Ая, — Значит, я буду там одна?

Миила погладила девушку по щеке.

— Я вампир, — сказала она, — А Черный Всадник едет во главе войска мертвецов. Мне нельзя туда. Я оставлю себе нить в твое сознание, позабочусь о лошадях и нагоню тебя позже. Прежде чем направиться дальше, мне нужно будет убедиться, что с тобой все в порядке, дитя.

— Куда ты направляешься?

— К друидам. Однажды я покинула тех, кто несет в себе магию Жизни, и ни к чему хорошему это не привело. У них мне будет, — Миила сделала паузу, как будто подбирая нужное слово, — Легче. Да, легче жить.

— Миила, прости меня, — неожиданно вырвалось у Аи.

Черные брови на лице цвета эбенового дерева изумленно поползли вверх.

— За то, что увела тебя с корабля. Капитана Льера, — сбивчиво добавила Ая.

— От Дистаса? Я ушла от него сама, по своей воле. Так не могло дальше продолжаться.

— Значит, его зовут Дистас…

— Да, он скрывает свое имя, с тех пор, как покинул дом своего отца, у которого он был любимым, но внебрачным сыном.

— Как оказывается у нас много общего. Он и говорил мне, что мы похожи! Так значит, ты сама хотела уйти от него, Миила?

Вампирелла нахмурила лоб.

— Все это очень сложно, дитя, — начала она и хотела этим же и закончить, но взглянув на Аю, поняла, что та не отвяжется, и продолжила:

— Дистас спас меня от Охотников, которым удалось меня выследить. Да, удалось, — задумчиво повторила Миила, — Не смотря на то, что я всегда очень осторожна. Почему в тот день, точнее ночь, я забыла об осторожности, я сейчас умолчу, иначе мой рассказ грозит растянуться на всю ночь равноденствия, а время сейчас для нас обеих — непозволительная роскошь. Так вот, Дистас, не смотря на свою… Скажем так, порочную натуру, полюбил меня и забрал к себе на корабль. Но морские странствия — не самая лучшая идея для вампира, — она мрачно усмехнулась, — Мы, бывало, подолгу не заходили в порт.

Ая потрясенно слушала откровения Миилы. Ничего себе! Значит, ей не показалось, тогда, когда она видела их вместе, на палубе! А она‑то хороша! Тупая овца — сумела переубедить себя, не смотря на доказательства, предъявленные ее глазам! Конечно, капитан любил Миилу, и это было видно невооруженным глазом. Нет, ну как можно быть такой курицей — ведь видела же их вместе, и все равно себя переубедила! С какими же шорами на глазах она жила…

Вампир тем временем продолжала:

— Кстати, последнее дело, за которое взялся Дистас, очень надолго задержало нас в открытом океане. Дело, когда он решился перевезти одну эльфийскую принцессу с островов Цветущего Архипелага в Лонг.

— А до этого вы долго пробыли в открытых водах?

Миила кивнула:

— Пришлось долго выжидать подходящего момента, чтобы подобраться к тебе. Хвала богам, ты жила на отдаленном острове! Хоть в этом нам повезло. Но мы оба — Дистас и я — мы теряли силы.

— Тебе нечего было есть… Точнее пить… Точнее… — Ая замолчала, не зная, какое слово лучше подобрать для того, чтобы охарактеризовать кулинарные предпочтения вампира, — Как же ты выжила?

— Я оставляла без жизни Дистаса. Мы оба решили, что команда корабля неприкосновенна. Силы его были на исходе. Еще немного — и процесс его угасания был бы необратим.

— А разве укушенный вампиром не становится тоже вампиром?

— Только если вампир этого хочет. Это называется обращение. Но я не хотела.

— Почему? Ты не любила его?

— Мне сложно говорить о любви с несмышленым ребенком. Не дуйся, Ая. Для меня практически все разумные существа этого мира — дети. Я… Я очень тепло к нему отношусь. Насколько могу, — честно закончила Миила.

— Но ведь ты могла бы дать ему вечную жизнь! Бессмертие!

— Это сказки, — рассмеялась вампирелла, — Сказки о вечной жизни, о том, что мы не выносим солнечного света и запаха чеснока. Нет, ну он, конечно, воняет! Но это не смертельно. Кстати, шаман племени Смертельной Хватки не зря повесил над твоим ложем связку чеснока, — Миила усмехнулась, — Он почувствовал мою близость и таким образом, старался держать меня подальше.

— Ты все это время была рядом?

— Конечно. Увидев, для кого на самом деле Дистас похитил маленькую эльфийскую принцессу, я решила изменить свой маршрут. Ты очень помогла мне — вынудила Аиду пригласить меня в дом.

— Да, она мне и сказала, что ты вампир.

— Она напрасно боялась за свою жизнь, — вампирелла поморщилась, — Мерзость какая! Она же связала свою плоть с черными богами! Я была рядом с тобой, и узнавала об их планах насчет тебя. Вампир умеет быть незаметным. И то, что я узнавала, мне очень, очень не нравилось!

— Так рассказы о вашем бессмертии — ложь?

— Рассказы о любом бессмертии ложь. Ничто не длится вечно, кроме самой вечности. Просто наша продолжительность жизни так велика, что кажется вам бессмертием.

— Ну и пусть не бессмертие! Пусть просто длинная жизнь. Почему ты не захотела дать ее капитану?

— Ая, Дистас — пират. Один из самых безжалостных. Хладнокровный убийца, насильник, да и просто маньяк. Демоны в его душе так сильны и так неистовы, что он стоит одной ногой на грани безумия, — тихо и печально произнесла Миила, — Представляешь, что было бы, если дать ему силу вампира? Силу существа, которое только крепнет от выпитой жизни? И мощь которого расцветает во времени?

— Но он… Полюбил тебя.

— Полюбил. Искренне. И пусть это будет первым шагом для его начинающей исцеляться души. Я не могла взять на себя такой грех — дать ему скатиться обратно, ниже, чем он смог подняться, встретив меня.

— Но может быть, он бы исправился!

— Романтичное дитя, — улыбнулась вампирелла, — В таком деле нельзя полагаться только на 'может быть', пока же Дистас доказывал только обратное.

На это Ае нечего было возразить.

— И, если твое любопытство удовлетворено, больше медлить нельзя. Пространство раскололось и очень скоро черные жрицы дотянутся сюда. Тебе надлежит открыться и я проложу портал к Священной Роще. Запомни: покинув этот круг, твое сознание окажется открытым для черных жриц — слишком мощные якоря они оставили в нем, пока ты жила рядом. Что могла — я сняла сейчас, в течение этой беседы, но этого недостаточно. Тебе предстоит серьезная борьба, борьба с самой собой, но победив в ней — ты навсегда избавишься от власти черных жриц и сможешь продолжать путь.

— Мне будет больно?

— Да, — не стала скрывать Миила, — И больно тоже. Главное — не запаниковать, когда увидишь, как посредством отнятой у тебя Силы Дикая Охота врывается в наш мир. Не верь ничему, что будут говорить в твоем сознании голоса жриц. А в том, что ты их услышишь, я не сомневаюсь. Главное для тебя — выдержать эту ночь. Пережить ее.

— Я готова, — просто сказала Ая, понимая, что нет смысла больше тянуть. Чем раньше она приступит к прохождению своего испытания, тем быстрее оно закончится.

— Выпей это, — протянула ей флягу Миила.

Было немного странно пить из фляги, предлагаемой вампиром, но Ае было не до рассуждений, и она послушно сделала несколько глотков, стараясь не думать, что она пьет. Сладко–приторное послевкусие успокоило ее попытавшиеся взбунтоваться нервы.

— Это поможет немного приглушить боль. Не прощаемся, Ая! — чернокожая вампирелла взмахнула рукой, и в следующий момент Ая обнаружила себя стоящей на опушке векового леса. Девушка стояла, облокотившись на ствол и чувствуя слабое головокружение, которое бывало с ней всегда, когда она проходила через портал.

В следующий момент вспышка боли пронзила ее насквозь, и по всему телу прошла судорога, из‑за чего Ае пришлось обеими руками схватиться за ствол дерева, чтобы не упасть.