Ладья

Яд колоша распространялся быстрее во сне, и лучшим способом замедлить его действие без лекарства было не позволять человеку уснуть.

Я поднял её на руки и прижал к груди, почувствовав жар её лихорадки сквозь рубашку. Уже не первый раз я пытался проигнорировать как идеально она подходила ко мне и то чувство правильности, которое я испытывал всякий раз, когда держал её в своих руках. «Она не для меня», — напомнил я себе, пока нёс в гостиную комнату и усаживал в кресло.

Я сходил в ванную и повторно смочил полотенце холодной водой. Вернувшись, я обнаружил, что Джесси едва сидит ровно и осоловелыми глазами пристально смотрит в стену. Став перед ней на колени, я нежно вытер пот с её раскрасневшегося лица и шеи.

— Так приятно, — произнесла она невнятно и осела в кресле.

Я нежно хлопнул по её щеке.

— Не спать, Джесси.

Я взглянул в сторону двери. Хоть Фаолин отсутствовал недолго, но если мы в ближайшее время не дадим ей антидот, может стать слишком поздно.

Она возмущённо простонала и открыла глаза, которые были расфокусированными и блестящими от лихорадки. Странное, колющее чувство стало нарастать в моей груди, и только спустя несколько минут я понял, что это был страх. Я уже и забыл, когда переживал подобное чувство.

Чувство облегчения накрыло меня, когда открылась дверь, и вошёл Фаолин.

— Как она? — спросил он, подойдя к нам.

— Без изменений.

Он поднял тряпичный мешочек, и я встал, освобождая ему место. Из мешочка он вытащил красный лист гилли — фруктового дерева, повсеместно растущего в мире фейри. Это был самый лучший антидот при отравлении колошем. Фаолин поднёс маленький листок ко рту Джесси.

— Съешь это.

Она покачала головой и плотно сжала губы, как маленький ребёнок, отказывающийся есть. Я должен был знать, что она не возьмёт ничего от Фаолина. Вряд ли он когда-то давал ей веский повод доверять ему.

Я потянулся за листом, но он попытался снова, заговорив со всей своей добротой раненного драккана.

— Это тебе поможет. Ешь.

Джесси уставилась на него, не двигаясь. Лишь немногие могли побороть Фаолина в состязании воли, но, судя по всему, он повстречал себе равного. Натянутость его рта говорила, что он тоже уже осознал это, но он также был известен своим деспотизмом.

— Мне что заставить твоего спрайта съесть кусок, чтобы доказать безопасность? — хитро спросил он.

Её глаза распахнулась.

— Оставь моего бра…

Я улыбнулся, когда он бесцеремонно впихнул лист в её рот и заставил её прожевать и проглотить его. Если её свирепый взгляд, которым она одарила его, можно рассматривать как симптом выздоровления, значит, она выкарабкается.

— Жить будешь, — сказал он ей.

Уголки её губ поникли.

— Что-то ты не очень рад.

Фаолин слегка нахмурился. А затем он сделал то, что я не видел со времени исчезновения Фариса. Он улыбнулся.

Джесси наклонила голову и улыбнулась в ответ.

— А ты симпатичный, когда не угрюмый.

Я разразился смехом, а улыбка моего друга дрогнула. Может она и длилась всего миг, но в этот миг он был похож на того бывшего Фаолина.

Он встал и сходил на кухню, где наполнил стакан водой.

— Кто-то должен присмотреть за ней, пока лихорадка не спадёт, но она поправится. Я могу остаться с ней и поухаживать за ней.

— Нет, — произнёс я чуть более резко, чем планировал. Он вскинул брови, и я добавил: — Вы с ней не особо дружите… за исключением только, когда она бредит от жара.

Один уголок его рта подёрнулся вверх.

— Если она придёт в себя и обнаружит тебя, это может расстроить её, — продолжил я.

Он наблюдал за мной с проницательностью дружбы, длившейся всю жизнь, но если он и увидел что-то во мне, он решил не указывать на это. Вместо этого он подал мне стакан воды.

— Если мы сможем заставить её выпить, ей станет лучше.

Я взял стакан и вернулся в гостиную комнату, где наша пациентка сидела в кресле, склонив голову к груди. Я встряхнул её, желая пробудить.

— Нет, не спать. Тебе пока что нельзя спать.

— Но я так устала.

Выглядела она очень измотанной, что мой отказ в отдыхе стал казаться ужасным требованием, но другого пути не было.

— Знаю, но ты должна бодрствовать пока не подействует противоядие.

Она обиженно фыркнула и, откинувшись на спинку кресла, подняла глаза на потолок и надула губы.

— Отстойный сон.

Я ухмыльнулся и дал ей несколько минут подуться, а потом поднял её голову и заставил выпить немного воды. Как только она ощутила во рту холодную жидкость, она попыталась выпить её залпом, но я убрал стакан. Надо было сохранить уровень гидратации на должном уровне, чтобы яд вышел вместе с потом. Дам слишком много воды и её начнёт тошнить, что никак ей не поможет.

Вспышка синего цвета на другой стороне комнаты привлекла моё внимание к домику на дереве в углу. Крошечное личико выглядывало сквозь листву лианы, глаза широко раскрыты и напуганы.

— С ней всё будет хорошо, — уверил я спрайта, который спешно исчез.

Я опустил взгляд на Джесси и увидел, что она вновь закрыла глаза. Она застонала, и я снова её встряхнул.

— Ты грубый, — запричитала она.

Я заправил влажный локон ей за ухо.

— Всего несколько часов, а потом отдохнёшь.

Взглянув на Фаолина, я обнаружил, что он наблюдает за мной с тем же выражением, что и на кухне. Казалось, он хотел что-то сказать, но хранил молчание. Чтобы он ни сказал мне, для меня это не станет новостью.

Лихорадка Джесси буйствовала всю ночь, и мы с Фаолином по очереди присматривали за ней и давали пить воду. Усиливающийся запах колоша на её коже подсказал мне, что гилли делал свою работу и вымывал яд из её тела. Когда это закончится, её лихорадка достигнет апогея и опасность минует.

На рассвете она начала дрожать и тихо постанывать. Проверив температуру её тела, я почувствовал, что она пылает жаром.

— Скоро всё закончится, — сказал Фаолин.

Он был прав. Буквально через минуту её тело содрогнулось, и она закричала в агонии. Она попыталась встать, но я удержал её на месте. Её одежда была пропитана потом и сильно пахла колошем.

— Больно, — заплакала она, слабо пытаясь вырваться из моей хватки.

— Знаю.

Я чувствовал себя совершенно беспомощным. Я мог лишь наблюдать, пока она не прекратила сопротивление.

— Вот так, лифахан. Худшее позади.

Внезапно она обмякла под моими руками, и меня поразило необоснованным страхом, что она умерла. Я поднял её подбородок, и что-то ослабло в моей груди, когда она посмотрела на меня сонными глазами.

— Как она? — из кухни поинтересовался Фаолин.

Я убрал руку и подошёл к нему.

— Лихорадка закончилась.

— Сейчас ей нужен только сон, — он посмотрел на свой телефон. — Конлан внизу, в машине. Он будет ждать, когда ты готов будешь уходить.

— Сначала я отнесу её в кровать и удостоверюсь, что она отдыхает.

Он кивнул, а потом его взгляд упал на что-то у меня за спиной.

— Что она делает?

Я повернулся и обнаружил, что Джесси крутится-вертится в кресле, пытаясь стянуть с себя топ. Я улыбнулся, когда она раздражённо фыркнула и снова принялась за топ, но её измождённые мышцы никак не справлялись с влажной одеждой.

Сдерживая смех, я сказал:

— Раздевается, судя по всему.

Джесси усмехнулась и сказала:

— Виолетта, можешь помочь мне? Моя одежда вся мокрая, и думаю мне надо пописать.

Я посмотрел на Фаолина, который ухмыльнулся и вскинул руки.

— Я, пожалуй, оставлю тебя самого разбираться с этим.

Я снова перевёл взгляд на Джесси и вздохнул. Уж что-что, а помогать ей раздеваться я не должен был, но я не мог оставить её в мокрой одежде. И я уж точно не буду стоять здесь и смотреть, как Фаолин это делает.

Джесси прекратила попытки снять одежду и посмотрела на меня, когда я подошёл к ней. Я склонился и подхватил её на руки, и она тихонько взвизгнула. Пройдя по коридору, я вошёл в ванную комнату, которая была меньше моей гардеробной, и поставил её на ноги. Убедившись, что она не упадёт, я оставил её и пошёл искать сухую одежду в её комнате.

Я подождал, пока не услышал, как слилась вода в туалете, и только потом вошёл в ванную. Она стояла, упёршись рукой в стену для поддержки, и выглядела немного потерянной. Моим первоначальным планом было просто отдать ей одежду и дать ей самой позаботиться об этом. Хватило одного взгляда на неё и стало понятно, что этому не бывать.

— Развернись, — поспешно сказал я, стараясь вести себя как можно бесстрастно.

Я думал, что она возразит. Но она удивила меня, подчинившись приказу. Когда я схватил край её топа и потянул его наверх, она машинально подняла руки, позволяя мне снять его.

Я старался держать взгляд, прикованным к её затылку, пока её длинные волосы не поднялись вместе с топом, открывая мне вид на обнажённые плечи и спину, которая сужалась к тонкой талии. Большинство женщин, которых я видел голыми, обладали мягкими изгибами и загорелой или тёмной кожей. Джесси же была подтянутой из-за безжалостных тренировок, и её кожа была безупречного светло-кремового цвета, за исключением россыпи веснушек на плечах. Я ничего так не хотел, как пальцами проследить каждую веснушку и прикоснуться к этой нежной коже.

Джесси выбрала этот момент и слегка развернулась, одарив меня невероятным видением кремовой, округлой груди. Я сглотнул, а моё тело откликнулось. Я поспешил закончить работу со снятием её топа. Она опустила руки по бокам, и её волосы россыпью упали на спину, почти полностью прикрыв её.

Я стиснул челюсти, потянувшись за сухой футболкой, которую принёс для неё. Помочь ей переодеться было не самым моим лучшим решением.

С того самого утра, когда я нёс Джесси на катер с острова и держал её в своих руках на борту, я чувствовал, что между нами что-то изменилось. Сначала я был вынужден говорить себе, что это была благодарность за то, что она предупредила нас о планируемой попытке лишить меня жизни. Но потом через несколько дней она вошла ко мне в спальню, а я как раз вышел из ванной в одном полотенце, и меня прострелило желанием от того, как её взгляд скользнул вниз по моему телу. Если бы она задержалась ещё на пару секунд, а не отвернулась, она бы увидела, как сильно она повлияла на меня всего одним взглядом.

Я поднял сухую футболку над её головой.

— Подними руки.

Она рассмеялась и от этого звука моё тело тут же ожило.

— Ты арестовываешь меня?

Я мучительно улыбнулся ей, хотя она и не видела этого.

— Нет, но я начинаю думать, что ты более опасная, чем кажешься.

Убедившись, что мой взгляд прикован к занавеске душа над её головой, я поднял её руки и помог ей через голову надеть футболку. К счастью, дальше она сама расправила её и спустила ниже по телу.

После такого я в жизни не смогу помочь ей со сменой шортов. Я протянул руку и впихнул сухие шорты ей в руки.

— Я отвернусь, чтобы ты смогла переодеться.

Я повернулся лицом к двери, стараясь не слышать шуршание влажного материала, скользящего вниз по её ногам. Здесь было не так много места, и её образы так близко стоявшей за моей спиной в одних трусиках никак не помогали мне в нынешнем положении.

— В последний раз, когда я была с парнем в ванной комнате, он попытался облапать меня, — легкомысленно произнесла она.

— Зачем ты пошла в ванную с парнем?

Всё внутри меня ожесточилось от мысли, что она была в таком тесном помещении как это с озабоченным подростком, у которого бушевали гормоны.

Она фыркнула.

— Я не пошла с ним в ванную. Я была на вечеринке, и он пошёл следом за мной.

В моём сознании возник новый образ: некий парень силой пытается навязать себя. Я сжал руки в кулаки.

— Он сделал тебе больно?

Повисла короткая пауза, а потом раздался вздох.

— Нет. Но я, как бы, немного остро отреагировала. Я виню в этом папу. Он попросту вбил в меня все методы самообороны.

В ту же секунду моё уважение в Патрику Джеймсу возросло в разы. Напряжение покинуло меня, и я усмехнулся, представив, как Джесси пригрозила парню, что тот вкусит все прелести взбучки, которую она устроила двум нападающим.

— И что ты сделала?

— Давай просто скажем, что у бедного Феликса была очень забавная походка всю неделю, — недолго думая, ответила она

Я улыбнулся, смотря на дверь.

— Похоже, он это заслужил.

— Заслужил, — она снова вздохнула. — Но после этого ни один парень в школе не приближался ко мне, за исключением Трея Фаулера.

Моя улыбка померкла.

— Трей твой парень?

— Боже, нет. Я не настолько отчаялась, — выпалила она. — Я закончила.

Я повернулся и обнаружил, что она снова прислонилась рукой к стене, ища поддержку. Она устало улыбнулась мне и даже не запротестовала, когда я сгрёб её на руки и понёс в спальню. Я усадил её в кресло в углу и сказал оставаться на месте. Сходил в ванную и намочил свежее полотенце.

Я должен был дать ей полотенце, чтобы она сама протёрла лицо и шею, но потребность поухаживать за ней перевесила все доводы почему я не должен был прикасаться к ней. Даже бледная и уставшая после лихорадки, она была такой милой, что у меня в груди заныло. Или, может быть, всё дело было в полнейшем доверии, осветившем её глаза, пока она наблюдала за мной. Никто никогда не смотрел так на меня, и от этого я затосковал о том, чего никогда не смогу иметь.

— Мы друзья? — внезапно спросила она, выдернув меня из задумчивости.

«Дружба» не совсем то слово, которое я использовал бы, чтобы описать свои чувства к ней прямо сейчас. Я положил руки по обе стороны от неё и встретился с её испытывающим взглядом.

— Ты хочешь, чтобы мы были друзьями, Джесси?

— Да, — она рьяно закивала. — Но не говори Виолетте.

— Ты не хочешь, чтобы она знала, что мы друзья?

Виолетта была её лучшей подругой и поверенной. Почему Джесси не хочет, чтобы она знала о нашей дружбе?

Она пренебрежительно махнула рукой.

— Дело не в этом. Виолетта считает, что я должна замутить с тобой, потому что… ну, сам знаешь.

Меня накрыло пониманием. Не было секрета в том, что люди предпочитали в качестве сексуальных партнёров фейри, но я хотел это услышать от неё.

— Знаю что?

Она закатила глаза.

— Что фейри лучшие в мире любовники. Я постоянно твержу ей, что всё не так, но ты не знаешь мою подругу. Хорошо, что я не рассказала ей о том, что подумывала поцеловать тебя. Она с меня бы не слезла.

Мой пульс ускорился, и желание, с которым я боролся, вернулось с удвоенной силой.

— Ты думала о поцелуе со мной?

— Мне было любопытно, каково это будет, — сказала она как бы между прочем, словно она только что не воспламенила огонь внутри меня.

Сама только мысль о том, что она фантазировала об этом, заставила меня жаждать вкуса её губ, и я едва ли мог о чём-то другом думать.

— А сейчас тебе уже не любопытно? — спросил я.

Её взгляд упал на мой рот, и в следующий миг она схватила меня за рубашку и притянула к себе. Я за милую душу поддался, позволив ей взять контроль. Она встретила меня на полпути и нежно коснулась моих губ губами. Когда она осторожно щёлкнула языком по моим губам, я подавил стон, но не сдержал себя, и принял всё, что она предложила.

Я впился в её губы, запустив пальцы в её волосы и прижав её к себе. Она раскрыла губы, и я поцеловал её со всей потребностью, какую никогда ранее не испытывал. Она ответила со сладким самозабвением, которое угрожало полностью разрушить меня. Я мог бы отнести её в кровать, и она даст мне всё, что я попрошу. И Богиня, как же я изнывал от желания ощутить её под собой, вокруг себя.

Это была последняя мысль, которая прорвалась сквозь поглотившую меня первобытную потребность. С усилием, о существовании которого я в себе и не знал, я оборвал поцелуй.

Словно холодной волной, меня накрыл стыд, и я прильнул лбом к её лбу. Что я делал? Джесси едва ли оправилась от опасной лихорадки и пребывала не в том состоянии, чтобы мыслить рационально, не говоря уже о том, чтобы давать согласие. Всего одно её прикосновение и я позволил своим примитивным желаниям контролировать меня, словно был незрелым подростком. Мы с ней были как горючее и хворост, достаточно было всего одной искры, чтобы мы вспыхнули.

— Я был прав. Ты очень опасна, Джесси Джеймс.

— И поэтому ты остановился? — спросила она, и её голос сквозил раздражением и неуверенностью.

Я встретился с её обескураженным взглядом.

— Я остановился, потому что ты не в себе. Я совершил в своей жизни несколько сомнительных вещей, но воспользоваться женщиной никогда не было одним из них.

— Но мне нравится то, как ты целуешь меня, — она сложила губы в очаровательный бантик, и мне снова захотелось поцеловать её. — Повторишь, когда я приду в себя?

Она никогда не узнает, как сильно мне хотелось удовлетворить её запрос. У фейри с человеком не было будущего, а она заслуживала гораздо большего, чем я мог ей предложить. Я прикоснулся к кончикам её волос, которые были тусклыми от лихорадки, вместо привычных огненно-рыжих. Когда я впервые увидел их распущенными, они напомнили мне о цветке калаехе, который при цветении внешне напоминал языки пламени. Это было подходящее для неё имя. Оно соответствовало её страсти и духу.

— Нет, микалаех, — с нежностью ответил я. — Но не потому, что не хочу.

Казалось, мой ответ удовлетворил её, и она расслабилась в кресле, закрыла глаза и на её губах заиграла блаженная улыбка. И тогда до меня дошло, что, возможно, буквально через несколько часов она даже не вспомнит об этом и, наверное, это к лучшему. Я буду помнить за нас двоих.

Встав, я склонился и снова подхватил её на руки.

— Давай отнесём тебя в кровать, и ты отоспишься.

Как только я уложил её в кровать, она свернулась на боку.

— Спасибо за заботу. Ты так и не ответил на мой вопрос.

— Что за вопрос? — переспросил я, накрывая её одеялом.

Она сонно улыбнулась мне.

— Мы друзья?

Только дружбу я и мог ей предложить. Я ласково провёл по её лицу, понимая, что это был последний раз, когда я к ней так прикоснулся.

— Да. А теперь спи.

Джесси закрыла глаза, а я стоял у изножья кровати и наблюдал за ней, пока её дыхание не выровнилось. Во сне она выглядела такой уязвимой, что единственным моим желанием было защитить её. Она многое пережила, но я знал, что уже завтра она вернётся к охоте и поискам родителям.

— Как она? — тихо спросил Фаолин, появившись в дверном проёме.

— Спит.

Я не стал на него смотреть. Мои парни были обучены «отключаться» от моих личных связей, особенно с женщинами, но что-то подсказывало мне, что он совершенно точно знал, что произошло в этой комнате между мной и Джесси.

— Теперь можем ехать, если только ты не хочешь задержаться тут подольше, — сказал он.

Взглянув ещё раз на девушку в кровати, я вверил своей памяти её образ — рассыпанные по подушке волосы и мягкие губы, приоткрытые во сне. Я не мог позволить себе роскошь увидеть её такой снова, потому что не знал, смогу ли в следующий раз уйти.

— Сладких снов, Джесси, — прошептал я, а потом развернулся и оставил её отдыхать.

Заметки

[

←1

]

Сме́шанные боевы́е иску́сства (также MMA — от англ. Mixed martial arts) — боевые искусства (часто неверно называемые «боями без правил»), представляющие собой сочетание множества техник, школ и направлений единоборств

[

←2

]

«Shake It Off» — песня американской кантри и поп-певицы Тейлор Свифт, вышедшая 18 августа 2014 года в качестве 1-го сингла с нового пятого студийного альбома 1989, релиз которого состоялся в октябре 2014 года.

[

←3

]

Райкерс (англ. Rikers Island) — остров-тюрьма в проливе Ист-Ривер, относящийся к городу Нью-Йорк, районам Куинс и Бронкс. Расстояние до другого берега — 80 метров (до края взлётно-посадочной полосы аэропорта Ла-Гуардия). Является самой крупной исправительной колонией в мире, обходится американским налогоплательщикам в $860 млн в год

[

←4

]

Камера сенсорной депривации — камера, изолирующая человека от любых ощущений. Представляет собой бак, который сделан так, что внутрь него не проникают звуки, свет и запахи. Бак заполняется раствором высокой плотности, температура которого соответствует температуре человеческого тела. Человек, облачённый в специальный костюм и помещённый в жидкость внутри бака, ощущает себя пребывающим в невесомости.