Глава семнадцатая

Охнув, Мойра вскочила на ноги и схватила Домнала за руку.

– Где?! – выкрикнули они с Коннором мучивший их вопрос.

В суматохе никто не услышал, как в комнате появился Падриг с тяжелым подносом в руках. За ним вошли слуги, неся ведра с горячей водой. Они остановились на пороге.

– Прошу прощения, милорд, – произнес оруженосец, – я стучал.

– Входи, только один, – сказал Коннор, успокаиваясь. Слуги попятились в коридор. – И закрой дверь.

Падриг пересек комнату и поставил поднос на стол.

– Милорд?

– Вот что, – проговорил Коннор, – пойди скажи сэру Уиллу и сэру Айвору, пусть расставят караулы и идут сюда. – Он кивнул головой на Домнала. – С помощью О'Нилла мы покончим с трудностями.

Мойре показалось, что Падриг скептически усмехнулся. Все слышали об Эйдане, а потому ничего хорошего не ждали и от его младшего брата.

– Есть, милорд. Я скоро. – Оруженосец поклонился и быстро вышел из комнаты.

У Мойры засосало в желудке от голода, она бросила взгляд на окно. День клонился к вечеру. Когда сэр Уилл повел ее в подземелье, она как раз собиралась обедать.

– Давайте сядем. Мы вполне можем поесть, пока они придут, – сказала Мойра и добавила: – Я сейчас вернусь… схожу за горячей водой. – И, не дожидаясь ответа, вышла за дверь.

Мойра надеялась, что слуги оставили ведра в коридоре, но коридор был пуст. Женщина вздохнула и направилась к лестнице. Приказав слугам принести воды, Мойра поплелась наверх.

Все складывалось не так, как она думала. Судя по всему, ей не придется отдыхать – ни сейчас, ни потом. Что бы ни намеревался делать Коннор в связи с подкопом, она не собиралась оставлять его наедине с этой проблемой. Тем более теперь, когда решение ее судьбы было так близко.


– Ну и что из того, что я не могу драться мечом и стрелять из лука? – воскликнула Мойра. – Руки-то у меня есть, я вполне могу ударить кого-нибудь камнем или палкой.

Коннор провел пятерней по волосам и потер затылок, но тяжесть в голове не уменьшалась. Он думал, что, помывшись и переодевшись в чистое, почувствует себя лучше, но, увы, усталость давала о себе знать.

Он медленно обвел глазами сидевших за столом Домнала, Уилла и сэра Айвора. Все трое избегали его взгляда, явно не желая вмешиваться.

Господи, как же Коннор не любил споров! Но, видно, этого не избежать.

– Вы понимаете, как близко должны быть от них, чтобы ударить?!

– Думаете, если я беременна, так и нельзя? – Ее лицо пылало от гнева.

– Это здесь ни при чем! Я все равно не позволю, – прорычал Коннор. – Господи, Мойра, у нас же достаточно подготовленных людей. Вам совершенно ни к чему стоять на стене и швыряться чем попало. – Он вздохнул. – Есть еще одно важное обстоятельство. Мне бы хотелось, чтобы вы держались подальше от людей Маккарти. Что, если они вас захватят? Вы подумали об этом?

Краска стремительно отлила от ее лица, и Коннору стало стыдно, что он был так груб. Но она должна понять, к чему может привести ее безрассудство. Он сделает все, чтобы уберечь ее и ее дитя.

Когда это случилось, что он стал смотреть другими глазами на поручение Рэнналфа? Вроде бы ничего не изменилось, но на самом деле для Коннора это были две совершенно разные вещи – защищать вдову Рэнналфова вассала или оберегать леди Мойру Фицджералд.

Он исподтишка посмотрел на нее. Вид у молодой женщины был усталый, под глазами залегли тени. Ясно, что прошлой ночью она спала не больше его, а утром наверняка переделала кучу дел. После той встречи в его комнате он видел ее мельком то во дворе со слугами, то около сарая, то возле конюшни. И всякий раз она была занята делом.

А потом Коннор потащил ее в подземелье и заставил ковыряться в стене, как последнюю служанку. Да еще потрясение, которое она испытала, когда из темноты на нее выскочил собственный брат… Коннор незаметно вздохнул. Хорошо, что они не взяли ее с собой, когда Домнал пошел показывать, где подкоп и где Маккарти со своими людьми планирует ворваться в крепость. Но все равно, просто удивительно, как она еще держится на ногах.

Такой стойкой женщины ему встречать не доводилось.

Уилл кашлянул, прочищая горло.

– Ну, поскольку мы решили, что леди Мойра не будет участвовать в сражении, может, вы скажете, милорд, что надлежит делать остальным? Наверное, у вас на уме какое-то задание для меня и сэра Айвора, ведь не для того же вы нас позвали, чтобы мы отведали этих вкусных блюд, – он обвел рукой стол, – и выслушали ваш спор. – Он улыбнулся Мойре. – Пусть вам будет не в обиду, леди Мойра, но я после еды предпочитаю что-нибудь поинтереснее.

Коннор улыбнулся, заметив веселые искорки в глазах Мойры. Понятно, почему в «Оклере» так любили этого весельчака – у него просто дар угадывать, когда его шутки нужны больше всего.

Коннор вытащил из кошеля план замка «Джералд».

– Смотрите, – сказал он, разворачивая пергамент, – тут они подкопались под стену со стороны обрыва вот до этого места, – он показал кончиком кинжала и с горечью добавил: – А часовые на башне ничего не заметили.

– А почему бы нам просто не засыпать их туннель? – предложил Д'Ати. – Людей у нас теперь достаточно, а они вряд ли смогут прокопать еще один.

Я думаю, что лучше захватить этих людей, – сказал Коннор. – Кроме того, О'Нилл говорит, что нападающих собирается возглавить сам Маккарти.

Мойра повернула карту к себе.

– А если они решат напасть сегодня ночью и Хью сам поведет войско? Вы готовы их встретить?

– Мойра, чего это ты? Зачем вмешиваешься? Ты хочешь поучить лорда Коннора военному делу? – недовольно произнес Домнал.

– Ты, парень, сиди и молчи, тебя не спрашивают, – сердито осадил его Коннор.

Домнал поерзал, обводя сидевших за столом недоумевающим взглядом, и снова уставился на Коннора.

– А что я такого сказал?

– Твоя сестра имеет полное право знать, как мы собираемся защищать ее. Хью Маккарти… и твой брат Эйдан… причинили ей много горя и угрожают всему, что для нее дорого. – Голос Коннора срывался от гнева.

Домнал потянулся через стол и схватил руку Мойры.

– Прости, сестра, я не хотел тебя обидеть. Привычка.

Она слабо улыбнулась.

– Ты слишком долго прожил с Эйданом. Пора забыть этого безмозглого грубияна и поучиться у добрых людей.

Коннор в задумчивости смотрел на них – таких похожих и таких разных. Ему хотелось верить, что Домнал на стороне Мойры. Но если О'Нилл попробует причинить ей вред или употребить во зло ее сестринскую любовь, то дорого за это заплатит.

Коннор закрыл глаза, безмолвно призывая себя к выдержке. Господи, с чего это вдруг он решил, что способен руководить? Как до этого додумался Рэнналф? Какая-то мелкая перебранка – и он уже готов был накинуться на этого мальчишку и молотить его кулаками. Не так ли происходило и с отцом, который в гневе уже не владел собой?

Коннор тряхнул головой, отбрасывая эти мысли.

– Уилл, ты с десятком воинов спрячешься здесь, – он ткнул кончиком кинжала в место подкопа. – Сэр Айвор пойдет с тобой. – Он провел лезвием по пергаменту. – Я буду здесь. – Коннор выпрямился, посмотрел на Уилла, затем перевел взгляд на Д'Ати. – Людей выберете сами. Все остальные будут следить за стенами и должны быть готовы к нападению, если кто-то прорвется внутрь.

– Есть, милорд, – кивнул Уилл.

Коннор повернулся к Домналу. Получалось, что Коннор полностью доверился ему, ведь весь его план основывался на показаниях этого парня.

Коннору не хотелось посылать О'Нилла в сражение и ставить туда, где Маккарти или Эйдан могли использовать его в своих целях.

– Ты будешь охранять свою сестру здесь, в замке. Иди с сэром Уиллом, он тебе покажет, где. – Коннор знаком дал понять, что все свободны. – Я присоединюсь к вам во дворе, там и обговорим все детали.

Уилл и сэр Айвор поклонились и направились к двери, Домнал пошел следом.

Они остались одни.

Мойра, сразу вся как будто обмякнув, положила локоть на стол, подперла рукой подбородок и зевнула.

– Извините, – пробормотала она и зевнула еще раз.

– Вам надо было раньше уйти. Я, конечно, понимаю – вы хотели знать, что мы намерены делать, пусть и не можете нам помочь. – Коннор улыбнулся. – Тем хуже для нас. Я уверен, из вас вышел бы отличный воин. Я, пожалуй, присмотрю за своим оружием, а то окажется, что вы с моим мечом ведете войско в бой.

Мойра улыбнулась его неуклюжей шутке и опять зевнула.

– Это беременность, меня после еды всегда клонит в сон. – Ее веки опустились.

Коннор какое-то время изучал карту, взвешивая плюсы и минусы своего плана, и вдруг заметил, что Мойра спит.

Наверное, ей так неудобно. Коннор поднял ее со стула, ожидая, что она сейчас проснется и станет протестовать, но она лишь уткнулась лицом в его мягкую шерстяную тунику и сладко вздохнула.

Тяжесть ее тела у него на руках и этот вздох… Коннора обдало жаром. Он открыл ногой дверь в спальню и положил женщину на кровать.

Он уже сделал шаг к двери, но остановился и стал смотреть на нее, спящую. Она потянулась и заворочалась.

Может, ей холодно? Он потянул край одеяла и укрыл ее. Потом отколол от волос Мойры покрывало. Она улыбнулась и потерлась щекой о его руку.

Господи, надо идти! Но Коннор продолжал стоять, упершись коленом в пол. Если бы вдруг сейчас вошла Бриджит, что бы она подумала? И что бы сказала?

Неожиданно глаза Мойры распахнулись. Она посмотрела на него с ужасом, явно не узнавая, се рот открылся, чтобы закричать.

Коннор прижал ладонь к ее губам.

– Мойра, это я, Коннор, все хорошо. Она забилась, пытаясь освободиться.

– Мойра, милая, тише, не надо.

В ее глазах блеснуло узнавание.

– Коннор? – По щекам Мойры потекли слезы. – Как я рада, что это вы! – Она схватила его за руку и что-то быстро-быстро заговорила по-гэльски.

Коннор не понял ни слова из этого сбивчивого монолога, хотя мать втайне пыталась научить его своему родному языку.

Наконец Мойра перестала плакать и замерла, прижав к себе его ладонь. Коннор сел, прислонившись к спинке кровати, и положил голову Мойры к себе на колени. Ее волосы рассыпались, синие глаза сияли. Коннору подумалось, что прекраснее женщины он не видел.

Как-то так само собой получилось, что он стал ее целовать. Сначала в лоб, потом осыпал поцелуями ее мокрые щеки, а губы коснулись ее губ. Они были мягкие и очень нежные. Порывисто вздохнув, она вдруг откинулась назад.

– Коннор, почему вы здесь? – На ее лице отразилось смущение. Она осторожно, словно это была незажившая рана, провела рукой по его шраму, отодвинулась и оглядела комнату. – Как мы оказались в моей постели?

Его обожгло таким острым чувством стыда, что он чуть не отскочил от кровати, точно юноша, которого застали с горничной. Робость и неуверенность в себе, владевшие им когда-то, вернулись вновь.

Но нет, он уже совсем другой человек, недаром столько работал над собой. Ему нечего стыдиться.

Коннор поправил подушки, помог Мойре сесть и тихо произнес:

– Вы уснули за столом, вот я вас сюда и принес.

– Но почему вы здесь остались?

Он замялся, и по выражению его лица Мойра поняла: он не знает, что ответить.

– Скажите правду, Коннор, какова бы она ни была. Это же легче всего, ведь так?

Он улыбнулся:

– Ну, не сказал бы. Правда только кажется простой, а на самом деле то, что за ней кроется, очень сложно.

Мойра вздохнула.

– Я так редко слышала правду, милорд, что мне будет очень приятно ее узнать. Давайте вместе решим, что там такого сложного.

Коннор посмотрел в сторону, потом на нее. И покраснел.

– Я остался, чтобы поглядеть, как вы спите. «Он прав, – подумала Мойра, – это действительно непросто».

– Зачем?

– Я хотел убедиться, что с вами все в порядке, – тихо ответил он.

– А вам показалось, что со мной что-то не так? Тогда позвали бы Бриджит, уж она-то, я думаю, лучше разбирается в недомоганиях, которые бывают у женщин в моем положении, милорд. – Внезапно ее пронзила ужасная мысль, от которой у нее мгновенно пересохло в горле. – Или вы все это время притворялись, а на самом деле у вас где-то в Англии есть жена и… дети?

Кровь отлила от его лица, шрам тонкой полоской выделялся на бледной коже.

– Но я же просил вас выйти за меня замуж! – вскрикнул Коннор. Он резко отошел к окну. – Неужели вы считаете меня бесчестным?

– Большинству мужчин и в голову не придет искать общества такой женщины, как я, а вы… Куда ни повернусь, вы тут как тут. Я вас не понимаю.

– Что это значит – такая женщина, как вы? – Коннор шагнул к ней, но она остановила его взглядом.

– Вы сами знаете… – с деланным равнодушием произнесла Мойра и принялась усердно заплетать волосы в косу.

– Нет, не знаю. Скажите мне, Мойра, что в вас есть такое, почему мне надо держаться от вас подальше?

Она посмотрела на него из-под ресниц. Коннор был взволнован и сердит, темные глаза смотрели на нее вопросительно.

Мойра устала думать о своих прегрешениях и боялась заглядывать в будущее, где единственной ее отрадой будет только дитя.

«Ребенок – это уже много, – напомнила она себе, сердито глотая слезы. – Это больше, чем я заслуживаю».

Но от мысли о ребенке ей почему-то не становилось легче, особенно когда перед ней находился мужчина, женой которого она хотела бы быть…

– Хотите, чтобы я сказала об этом громко, милорд? Чтобы я повторила вслух то, о чем думаю непрестанно и от чего не могу отделаться ни на мгновение? – Она перебросила косу через плечо и выпрямилась, выпятив живот. – Женщина, которая носит дитя не от своего мужа, эта женщина – грешница!

Лицо Коннора смягчилось.

– Но это же не ваша вина. Разве то, что вы согласились на предложение Маккарти ради спасения других, ничего не значит? Разве это не умаляет ваш грех?

– Мой грех не в том, что я легла в постель с Дэрмотом. – Заставляя себя смотреть в глаза Коннора и стараясь заглушить внутренний голос, приказывавший ей молчать и не говорить правду, Мойра произнесла: – Мой грех в том, что я хотела лечь с ним.

Загрузка...