ГЛАВА 15


Кто-то громко колотил в дверь. Сара не спала. Без света, лежа на мягкой постели в гостинице «У Джорджа» и чувствуя крайнюю усталость, она предавалась грустным мыслям. Амброс и усадьба Маллоу были навсегда утрачены. Она отдала их своими руками. Однако лицо Амброса по-прежнему трудно было воскресить в памяти. В данный момент Сара со страхом думала о том, как Тайтус воспримет ее дезертирство. Во второй раз он не поверит ей.

Но второго раза не будет. Даже Соумс это понимал. Он внес ее вещи в гостиницу и постоял немного, глядя на нее с неуместным сочувствием.

— Если хотите знать мое мнение, мне очень жаль, мисс, что вам пришлось уехать.

Соумсу никто не объяснял причину ее внезапного отъезда. Почему же он все-таки решил, что ей пришлось уехать?

— Вы не должны были позволить себя запугать так легко, как миссис Стоун.

— Позволить себя запугать!

— Не всякий способен ужиться с нашей хозяйкой.

Если он думал, что сочувствие хитрые намеки развяжут ей язык и она раскроется перед ним, то он ошибся.

— Прощай, Соумс. Спасибо, что довез меня.

— Я буду присматривать за мистером Тайтусом, мисс.

«За ним и за всеми остальными», — подумала Сара, отходя без дальнейших слов. Она была рада встретить Тома Мерсера и сразу же отправилась в свою комнату.

И вот кто-то упорно стучал в дверь. Сара нащупала спички и зажгла свечу, у нее почему-то тряслись пальцы. Затем, торопливо накинув на плечи плед, она со свечой подошла к двери.

— Кто там? — спросила девушка.

Но она хорошо знала, кто стоял за дверью. Чутье подсказало ей. Именно поэтому, а не от утомления у нее дрожали пальцы.

Сквозь полуоткрытую дверь она увидела стоявшего в освещенном коридоре Блейна, волосы растрепаны, одежда забрызгана грязью.

— Что — черт возьми! — вы себе позволяете? Сбежали, когда мой сын болен! Одевайтесь и немедленно садитесь в коляску.

Сара буквально задохнулась от возмущения, но все же сдержалась.

— Тайтус не болен. Это только его мать так считает.

— Возможно, два часа назад он и был здоров, но сейчас он болен. У него жар, и мальчик не перестает звать вас.

Сара отступила и хотела захлопнуть дверь, но он помешал, придержав рукой.

— Я вам не верю, — сказала она.

— Думаете, я все это выдумал ради удовольствия заманить вас обратно? Зачем мне это нужно?

— Не знаю. Однако Тайтус был в полном порядке, когда я уезжала. Соумс тоже говорил, что ребенок совсем не ушибся. Почему бы вам не справиться у него?

— Соумс не доктор.

— Тогда каково заключение доктора?

— Симптомы не проявились отчетливо во время визита врача. Они дали себя знать, когда Тайтусу сообщили о вашем отъезде.

— Кто додумался сказать ему, да еще на ночь, когда он и без того был взволнован? Разве не могли подождать с этой новостью до утра?

— А вы разве не могли отложить свой отъезд до утра? — парировал Блейн.

Глаза Сары гневно сверкнули.

— У меня, быть может, нет денег, лорд Маллоу, но у меня есть своя гордость и чувство собственного достоинства.

На какое-то мгновение ей подумалось, что он сейчас закинет голову и, как всегда, громко и непочтительно расхохочется.

— Мне казалось, что женщина в вашем положении должна эти качества прятать подальше. Трудная и несправедливая ситуация, должен я признать. Но моя жена хочет извиниться перед вами, и я надеюсь, вы тоже будете снисходительны. Я подожду внизу, пока вы одеваетесь. Поторопитесь.

— Я больше не работаю у вас и не позволю, чтобы мной командовали.

— Я не командую, мисс Милдмей, а просто ставлю в известность. Если вы в состоянии отказать больному ребенку, то тут уж ничего не поделаешь. У меня тоже нет привычки умолять на коленях. А потому давайте не тратить драгоценное время впустую

Блейн повернулся и ушел, полный уверенности в себе. Он не сомневался, что скоро Сара спустится вниз и смирной овечкой вернется в дом, которого совсем недавно отреклась.

А Сара про себя решила, что если уж она возвратится, то на этот раз она больше не поддастся собственной слабости, будет держаться до конца и победит. И если история с болезнью Тайтуса преднамеренно раздута или вовсе не соответствует истине, то никакие уговоры на нее уже не подействуют.

Блейн приехал за ней один. Когда она вышла на улицу, укутанная в плащ, он сказал:

— Садитесь вместе со мной на козлы. Мне будет веселее в компании.

— Ночь холодная, и я бы предпочла ехать в экипаже.

Она уже не могла вести себя в прежней покорной манере. Период, когда она так поступала, навсегда отошел в прошлое. Блейн мог воспринимать это как ему угодно.

— Не так холодно, как вам кажется. Давайте поднимайтесь. Гопля!

Заметив, что Том Мерсер с любопытством взирает на эту сцену, Сара поняла, что ей не остается ничего другого, как подчиниться. Но она не собиралась все десять миль непринужденно болтать с Блейном. Девушка сидела нахохлившись и молчала. С моря дул ледяной ветер, шурша прошлогодней травой на плоских и безжизненных полях и путая гривы лошадей. Белесая луна освещала почти такую же белесую дорогу, теряющуюся за горизонтом. У Сары возникло чувство тоскливого одиночества. Подходящий фон для спектакля ужасов. Действующие лица уже собрались и готовились к выходу, чтобы сыграть последний акт драмы. Откуда ей было известно, что наступает заключительный акт, она не могла бы сказать точно. Но что-то должно было произойти. И ей страстно хотелось в это время находиться как можно дальше отсюда.

— Мерзнете? — спросил Блейн.

Сара не заметила, как зябко поежилась.

— Садитесь поближе ко мне, я прикрою вас от ветра.

Сара ничего не ответила и не пошевелилась.

— Кто вы, мисс Милдмей?

Она не удержалась и с возмущением сказала:

— Вам прекрасно известно, кто я такая, лорд Маллоу. Вы лично наводили обо мне справки.

— Весьма неудачно. Мне ничего не удалось о вас узнать.

— Какое это имеет отношение ко мне?

— Вы с самого начала задали мне загадку. Вы слишком хорошо воспитаны и умны, чтобы следить за знаменитым судебным процессом только из любопытства или ради сильных ощущений. Вы обдуманно пришли в мой дом просить должность гувернантки.

— Я нуждалась в работе.

— С вашими рекомендациями не составило бы труда устроиться в любом месте. Если, конечно, ваша красота не служит препятствием. Особенно там, где муж чересчур восприимчив к женским прелестям, а жена относится к нему с прохладцей.

— Вы говорите абсурдные вещи, лорд Маллоу.

— А вы, мисс Милдмей, обманщица.

Резко повернувшись, Сара посмотрела ему в лицо, а он расхохотался.

— Вы считаете меня самозванцем, а я думаю то же самое о вас. Разве не так?

— Множество людей помимо меня строило различные предположения о вас, лорд Маллоу. Но вы крайне несправедливы ко мне. Вы думаете, я пошла бы работать гувернанткой, если бы у меня был выбор? — В ее голосе зазвучала горечь. — Едва ли это профессия на всю жизнь. С восприимчивыми, как вы изволили выразиться, мужьями и ревнивыми женами. Можете поверить, что я добровольно выбрала для себя подобное существование? Мои две сестры обречены на такую несчастную жизнь. Это вас убеждает?

— Как их зовут?

— Эмилия и Шарлотта. Почему вы спрашиваете?

— Люди становятся для меня более реальными, когда я знаю их имена.

— Вы полагали, что я их выдумала!

Блейн не обратил внимания на упрек.

— Они такие же красивые, как и вы?

Внутри у Сары все напряглось. Она очень рассердилась и в то же время была сильно смущена. Спастись от его близости можно было, только спрыгнув с козел. Но она не собиралась терпеть его фамильярное обращение.

— Лорд Маллоу, я возвращаюсь в ваш дом лишь потому, что болен Тайтус. По вашим словам. Это единственная причина. Но как только он поправится, я подготовлю его к моему отъезду. А пока я была бы вам очень благодарна, если бы вы прекратили допрашивать меня.

— Итак, вы все-таки решили покинуть нас. Новизна прошла — сделалось скучно.

— Можете расценивать это как вам угодно.

— Вы в конце концов пришли к выводу, что я не самозванец, а потому я вас больше не интересую?

Свет от фонарей экипажа скользил по придорожным кустам, но лицо и глаза Блейна освещала лишь луна. Сара едва различала его черты и не в состоянии была угадать выражение лица. Почему-то у нее неистово колотилось сердце.

— Ответьте мне, мисс Милдмей.

Ситуация была ей явно не но плечу. Амбросу делалось бы за нее стыдно. Отчего она не может состязаться с Блейном в хладнокровии и находчивости? Почему у нее так дрожат губы, что она не в состоянии выговорить слова?

— Как вас звать по имени, мисс Милдмей?

Сара наклонилась вперед.

— Нельзя ли ехать побыстрее? Если Тайтус серьезно болен…

Блейн взял кнут и слегка хлестнул лошадей. Они ускорили бег, и коляску стало сильнее раскачивать из стороны в сторону. Девушка попыталась найти, за что бы ухватиться. Твердой рукой он поддержал се.

— Сара! — произнес он тихо.

Он всего-навсего сообщал ей, что ему известно ее имя. Но нужно ли было говорить таким ласковым тоном?


Леди Мальвина сидела в детской и тихо укачивала Тайтуса. держа его на коленях.

— Он только что уснул, — прошептала она. — Жар как будто немного спал.

При виде Сары ее красное, одутловатое лицо радостно просияло.

— Это очень благородно с вашей стороны, мисс Милдмей, что вы вернулись.

Сара присела на корточки рядом с Тайтусом.

— Я не знала о его болезни. Ни за что бы не уехала.

— У детей температура поднимается порой внезапно. А мать сообщила ему о вашем отъезде довольно неделикатно. Слава Богу, что Блейн успел догнать вас, прежде чем вы уехали в Лондон. С вами все в порядке, мисс Милдмей? — Леди Мальвина внимательно осмотрела Сару. — Вы не простудились, будучи в дороге холодной ночью? Вы что-то заметно раскраснелись.

— Меня знобит, — ответила Сара, в самом деле не в силах унять дрожь.

— Попросите Элизу согреть молоко. Мы все немного выпьем. Быть может, и Тайтус, теперь, когда вы вернулись. С капелькой портвейна. Нам будет полезно.

В этот момент Тайтус зашевелился и проснулся. Увидев Сару, он широко открыл изумленные глаза

— А мама сказала, что вы уехали, — проговорил он укоризненно.

— Только на несколько часов. Ведь это ненадолго, правда?

— Да. А я заболел и все звал вас.

Мальчик протянул руки, и Сара прижала его к своей груди. На этот раз он не дулся и не сердился. Был слишком счастлив видеть ее.

— Вы останетесь? — спросил он ясным голосом.

— Останусь.

Довольный Тайтус что-то пробормотал и взглянул мимо ее головы.

— Папа, мисс Милдмей возвратилась и останется с нами.

Сара не слышала, как вошел Блейн. Она увидела его, стоявшего в дверях, высокого, молчаливого. В глазах не было ни иронии, ни торжествующего блеска. Все это, вероятно, тогда, при лунном свете, ей просто почудилось. Он выглядел усталым и печальным.

— Это великолепно, мой мальчик… Где Амалия? — повернулся он к своей матери.

— Она отправилась немного отдохнуть. Обещала прийти позже.

— Как вы находите мальчика, мисс Милдмей?

Тайтус снова задремал. Сара чувствовала горячее, безвольное тельце.

— Я уложу его в постель. Думаю, утром ему уже станет лучше. Дети быстро поправляются.

— Блейн, скажи Амалии, чтобы пока не приходила, — заявила леди Мальвина. — Она только будоражит ребенка.

— Я не могу запретить ей видеться с собственным сыном.

— В сложившихся обстоятельствах ты можешь. Она лишь расстраивает Тайтуса.

— Амалия женщина с очень тяжелым характером, — сказала леди Мальвина, когда уложенный в кровать мальчик уснул, а Блейн вышел из комнаты. — Произошел грандиозный скандал после вашего отъезда, — добавила она, потирая руки от удовольствия — Блейн страшно рассвирепел. Просто пришел в бешенство. Он заявил, что вас нужно немедленно вернуть, а если этого не случится, то он бросит все и отправится снова плавать по морям и океанам, и пусть она остается здесь одна среди этого великолепия. Тогда она сможет вести себя как ей хочется. О, то была, скажу я вам, чудная перебранка. Хуже всего, мой сын никогда не бросает слов на ветер. Я это усвоила давным-давно. И уверена, что в действительности ему наплевать на усадьбу Маллоу. Он только хочет сохранить ее для своего сына.

— Мне кажется, он до некоторой степени жестокий человек.

— Вы имеете в виду его отношение к жене? Она полное ничтожество. Я никогда не смогу понять, зачем он женился на ней.

— Он унижает ее и из-за кого? Из-за меня, прислуги.

— Я не думаю, что мой сын считает вас прислугой, мисс Милдмей, — пробормотала старуха с хитрой улыбкой.

Тайтус задвигался и проговорил что-то во сне. Сара потрогала его горячий лоб. По крайней мере, слова о болезни ребенка не были ложью.

— Но ведет он себя, по-моему, несносно.

— Он всегда был несносным. Но в глубине души он добрый.

— Вы в самом деле верите в это, леди Мальвина?

— Теперь верю. Было время, когда я, должна признаться, очень тревожилась. Мой муж тоже. Блейн не был дурным ребенком; просто ужасно своевольным. Но с тех пор он сильно изменился. В своей основе он совсем не плохой. Для меня это большое облегчение.

— Если предположить, — сказала Сара, — что мы говорим об одном и том же человеке.

Леди Мальвина коротко взглянула на девушку и затряслась в своем беззвучном смехе.

— У вас, мисс Милдмей, это превратилось в навязчивую идею. А как же быть с Тайтусом, как две капли воды похожим на моего сына в этом же возрасте? Внешние признаки не в состоянии обмануть. А, наблюдая за вашим лицом, я могу с уверенностью сказать, что и манеры моего сына остались прежними. Поездка в Ярби длилась слишком долго?

Сара ничего не ответила, и леди Мальвина продолжала:

— Достойно сожаления, но подобных осложнений трудно избежать женщине в вашем положении. Советую вам рассматривать это как комплимент.

— Как комплимент?

— Моя дорогая, не надо лицемерить. Вам, как и всякой нормальной женщине, должно нравиться настойчивое мужское внимание.

— Но почему же он тогда не обращается более великодушно со своей женой? — спросила Сара с горячностью. — Почему он заставляет ее так страдать? Ее нельзя упрекнуть за то, что она ревнует. Почему он запирает от нее дверь спальни?

Поняв, что проговорилась, Сара в испуге зажала ладонью рот, но было уже поздно. На лице леди Мальвины появилась кривая усмешка.

— Значит, вы и это выведали, мисс Милдмей. Как вам это удалось?

— Совершенно случайно…

— О, разумеется. Я не стану расспрашивать вас о причинах вашего странного любопытства, касающегося моего сына. Думаю, что ваш вывих, задержавший вас в Лондоне, тоже был случайным. Милая моя, у вас прелестный цвет лица, когда вы сердитесь. Мне нравятся девушки с характером. Оставайтесь у нас и доставляйте радость моему внуку, и мы больше не станем затрагивать эту тему.

Леди Мальвина быстро вышла из комнаты, не дав Саре ответить. Да и что можно было сказать в ответ?

Ведь леди Мальвина не питала к ней вражды. Это была немного вульгарная, но добродушная старая дама с известной практической сметкой.

Через некоторое время вернулся Блейн справиться о Тайтусе.

— Он крепко спит, и жар, как видно, спал, — сообщила Сара.

— Превосходно. Теперь вам тоже нужно немного вздремнуть, мисс Милдмей, — проговорил он вежливо и серьезно.

В его голосе не было и следа от той задушевности, которая звучала по дороге из Ярби. Она принадлежала к продуваемому ветрами ночному мраку и зимнему пустынному деревенскому пейзажу и явилась лишь результатом игры воображения.

— Спасибо, я в самом деле прилягу, — ответила Сара тоже серьезно. — Надеюсь, что и леди Мальвина сможет отдохнуть.

— Она уже отдыхает. Я уговорил ее принять снотворное. Позвольте пожелать вам спокойной ночи, мисс Милдмей. Присылайте, не стесняясь, сразу за мной, если мальчику ночью станет хуже.

— Ночь уже почти кончилась, лорд Маллоу.

— Вы правы. И вы, должно быть, очень утомились. Поспите, сколько сможете.

Сара оставила дверь открытой, чтобы своевременно услышать малейший звук из комнаты Тайтуса. Она намеревалась лишь слегка вздремнуть, но усталость взяла свое, и она с трудом разомкнула веки, когда у окна раздался шелест отодвигаемой шторы. В комнату хлынул бледный свет холодного раннего утра, и Сара различила Амалию в халате с ниспадающими до плеч темными волосами.

— Доброе утро, мисс Милдмей, — сказала она дружелюбно. — Уже рассвело. Посмотрите, отсюда хорошо видно озеро сквозь голые ветви деревьев.

— Тайтус… — резко села Сара.

— Тайтусу как будто лучше, чему я весьма рада. Он все еще спит. Мне очень жаль, что он так разволновался вчера вечером. Мой муж попросил меня сказать вам об этом.

— Он чрезвычайно нервный, легко возбудимый мальчик.

— Все говорят мне то же самое. Я не умею обращаться с детьми, даже с собственным сыном.

Стоя при тусклом свете зарождающегося утра, она казалась такой несчастной и беспомощной, почти призраком.

— Полагаю, вам известно, что я предпочла бы больше у вас не работать, леди Маллоу.

— Я понимаю. По-моему, я дурно обошлась с вами. Действовала чересчур импульсивно. Рада, что вы согласились вернуться. Мой муж говорит, я больше не должна поступать подобным образом — нанимать и увольнять людей без серьезной причины. Он не возражал против ухода миссис Стоун, но в вашем случае он не видит достаточно веского основания. — Амалия коротко рассмеялась. — Мой муж очень властный человек.

Она повернулась, чтобы уйти, но затем, словно влекомая неведомой силой, снова подошла к окну.

— Я не знала, что отсюда открывается такой вид. Мне кажется, ваша комната более приятная, чем моя. Я сейчас вижу почти все озеро. Летом нам нужно устрашить там на берегу пикники. Если, — она приблизилась к кровати, — к тому времени вы еще будете с нами.

Голос Амалии звучал абсолютно дружелюбно и приятно. И было тем более страшно видеть ее глаза, сверкающие жгучей ненавистью.

Загрузка...