Леди с черным зонтиком

Глава 16

Роуз было жалко сэра Филипа; она не сомневалась, что ее отказ огорчил его. И все же она почувствовала облегчение оттого, что снова стала свободной, и еще потому, что Дейзи была этим не так сильно расстроена, как она опасалась. Будущее в деревне не представлялось Роуз особенно блестящим, так как ей придется выйти замуж за одного из местных мелкопоместных дворян из тех, кого она знала всю жизнь. Но в этот вечер, на обеде, который устроил лорд Кинкейд в Воксхолле, она впервые чувствовала себя уютно, как дома. Здесь ее окружали друзья.

Роуз была счастлива, танцуя с лордом Донкастером, который забавлял ее неиссякаемым потоком едких замечаний и смешных комментариев по поводу окружающих, и с не меньшим удовольствием она танцевала с Артуром, хотя он явно не мог претендовать на роль лучшего партнера.

Артур ей очень нравился. Он был добрым человеком, верным другом, и Роуз иногда с удовольствием представляла его в роли брата, которого у нее никогда не было. Она стала смотреть на Артура совершенно по-другому после того, как он неожиданно открыл перед ней свою душу. Роуз не могла даже подозревать, что за его добротой и кротостью скрывались такая твердость и человеческое сострадание к тем, кто видел только внешнюю сторону событий и не замечал внутренней сущности человека. По ее мнению, это было очень важно. Если у человека нет ничего, кроме кротости и доброты, он не может сопротивляться злу и развращенности людей, среди которых живет. Такого человека просто засмеют в трущобах, если он попытается туда проникнуть, и он будет сокрушен тем, что не сможет выполнить свою миссию, или озлобится от постоянных неудач. Только внутренне очень сильный проповедник может донести до бедных свою любовь.

Артур смущенно улыбнулся и в очередной раз извинился перед Роуз за собственную неуклюжесть. Он посмотрел на брата и на полковника, которые вели своих партнерш так, будто были рождены для этого.

– Мне кажется, что ходить я умею лучше, чем танцевать, мисс Моррисон, – сказал он. – Вы не возражаете, если мы немного пройдемся?

– С большим удовольствием, – ответила Роуз, принимая предложенную ей руку. – Здесь так красиво! Фонари в ветвях деревьев делают это место похожим на заколдованную страну. Скорее всего при дневном свете все это выглядит довольно обычно.

– Поэтому лучше не приходить сюда днем, чтобы не узнать правды. Давайте просто наслаждаться прекрасной ночью – это позволит сохранить о ней в душе самые лучшие воспоминания.

– Очень разумная мысль и вполне достойна вашего дара проповедника, – ответила Роуз и рассмеялась.

Они прошли по главной аллее, любуясь фонариками, стараясь определить все оттенки переплетающихся лучей и наслаждаясь игрой света и тени.

– Расскажите мне о приходе, куда вы собираетесь поехать, – неожиданно попросила Роуз.

– О, там очень красиво! – Артура явно обрадовал ее вопрос. – Живописная деревня в Котсуол-де. У меня будет маленький домик возле церкви, с красивым садом – предметом гордости и источником радости моего предшественника и его жены.

Некоторое время я колебался, но вчера окончательно решил отправиться туда.

Роуз с интересом взглянула на своего спутника.

– А мне казалось, что все это уже давно решено, – искренне удивилась она.

– О, это так и было, – согласился Артур. – Но когда я приехал сюда, чтобы провести весну с Джайлзом, то увидел здесь такую бедность и у меня появилось столько дел, что мне показалось эгоистичным обосновываться в своей мирной деревне в Котсуолде.

Он провел ее с главной аллеи на боковую, где предложил посидеть на деревянной скамье, скрытой в густой тени.

– Только вчера я понял, – признался он, – что оставаться здесь было бы еще хуже. Я задержался только из-за того, что это важно для меня, потому что я здесь нужен и никому не смог бы доверить свою работу, даже самому Господу Богу. Но главное мое призвание – это служение в приходе, где мое имя никогда не станет связанным с показной деятельностью по оказанию помощи нуждающимся. – Артур улыбнулся. – Там, куда я еду, тоже много бедных, которым необходима моя забота.

Роуз серьезно посмотрела на него:

– Людям в вашей деревне просто очень повезло.

– А вы, – теперь Артур тоже не отводил от нее взгляда, – вы пришли к какому-то решению относительно вашего будущего? Я заметил, что сэра Филипа сегодня нет с вами.

– Я ответила отказом на его предложение два дня назад. – Роуз потупилась. – Мне очень жаль, потому что он достойный джентльмен и заслуживает лучшего, чем просто отказ. Но ему нужна женщина, которая будет его любить, а я не могу дать ему этого.

– Вы поступили так, как и должны были поступить, – мягко сказал Артур. Он взял ее руку и провел по ней своими длинными тонкими пальцами.

Несколько минут они сидели молча, глядя на людей, гуляющих по главной аллее: одни шумно веселились, другие оживленно беседовали.

– Жизнь в деревне после Лондона может показаться скучной, – заметил Артур. – Очень мало событий, никаких светских развлечений. Там нет людей нашего круга и нашего образа мыслей…

– Только близкие друзья и теплое чувство общения, красота природы и смена времен года, – продолжила Роуз.

Он сжал ее руку.

– Ах, без этого городская жизнь вам кажется невыносимой, не так ли?

– Да. – Роуз бросила на него быстрый взгляд и кивнула.

– Но вы выросли в большом доме, с богатым отцом. Жизнь в деревне показалась бы вам весьма скучной.

– Папа был очень богат, но всегда жил скромно, – сказала Роуз, чуть улыбнувшись. – Многие говорили, что это от скупости. А ваш домик, наверное, очень хорош. В саду много цветов, и среди них, конечно, розы…

– Думаю, их там не одна дюжина. – Артур с трудом перевел дух. – Название этих цветов совпадает с вашим именем.

Роуз уже смелее улыбнулась в ответ на эти слова.

– Может быть, вам нужно время, чтобы подумать обо всем этом… – негромко произнес Артур после небольшой паузы.

Она отрицательно покачала головой.

– Поверьте, тот, кто любит, готов отдать любимому человеку весь мир и всю вселенную…

– Думаю, это как раз то, что вы хотите мне предложить. – Роуз говорила так тихо, что он вынужден был придвинуться ближе и нагнуться, чтобы расслышать ее слова.

– Я всегда гордился своей независимостью. – На этот раз Артур и не подумал отодвигаться от нее. – Ко мне хорошо относятся многие люди, но я прежде полагал, что никому не нужен, кроме Бога. Только теперь я вижу, как был не прав в своей гордыне. Нам просто необходимо зависеть от других. Мы должны быть ранимыми. Вы стали так необходимы мне, друг мой.

– Я для вас стала необходимой? – Роуз посмотрела на него, и в ее глазах отразился слабый свет, идущий с главной аллеи. – На самом деле, Артур? Мне казалось, что вы так сосредоточены на самом себе. Я даже представить себе не могла, что когда-нибудь буду нужна вам.

– Вы стали моим истинным другом за эту последнюю неделю, единственным настоящим другом из всех, что у меня когда-то были. Я всегда старался не разочаровывать тех, кого считал своими друзьями; но я открыл вам свою слабость, моя дорогая, – это моя гордыня, мое стремление полагаться на свои силы больше, чем на помощь Господа. Зато теперь, сказав вам все это, я чувствую себя еще сильнее.

– Я безмерно рада этому. – Роуз не отрывала взгляда от его лица.

– Но я хочу быть для вас больше, чем другом, гораздо больше. Я прошу вас разделить со мной жизнь, хочу быть вашим возлюбленным, Роуз. Я никогда не был ничьим возлюбленным, и мой жизненный опыт очень беден. Я не имею представления о том, как сделать женщину счастливой, как доказать ей свою любовь, но я хочу научиться этому.

– Я тоже никогда не была ничьей возлюбленной, – призналась Роуз. – Но я готова отдать вам свое сердце, самое себя и мою преданность на всю жизнь. – Она подняла руку и дотронулась до его щеки. – Я люблю вас, Артур, и теперь вы знаете это.

Неожиданно Артур выпрямился:

– Здесь все-таки общественное место, а мы даже не помолвлены; я еще не говорил с вашей матерью и сестрой и не произнес слов «Согласны ли вы быть моей женой?». И все-таки я должен поцеловать вас. Позволите ли вы мне это сделать?

Роуз озорно улыбнулась:

– А я-то все думаю, отчего вы такой нерешительный?

Молодой человек тут же приблизил к ней свое лицо и нежно поцеловал, чтобы развеять ее сомнения. Из-за того, что он был очень высок, Роуз даже пришлось запрокинуть голову и опереться затылком о его согнутую руку.

– А теперь, – сказал Артур, переводя дыхание после поцелуя, – должен вам сказать, что такое поведение для священника позволительно лишь в том случае, когда леди помолвлена с ним. Вы можете спасти меня от вечного адского огня, только выйдя за меня замуж. Вы согласны?

– Глупый вопрос, сэр, – ответила Роуз, запрокидывая голову так, чтобы ему было удобнее снова поцеловать ее. – Вы сами знаете, что я ни за что не позволила бы какому-либо мужчине, кроме того, с кем я помолвлена, целовать себя. Это был мой первый поцелуй, Артур, и он оказался даже приятнее, чем я ожидала; поэтому я выйду за вас замуж, но… только если вы поцелуете меня еще раз!

И разумеется, Артур тут же исполнил желание леди, с которой рассчитывал в самое ближайшее время обручиться.

Когда лорд Донкастер пошел танцевать с Роуз, а полковник – с леди Хетти, Джудит наконец смогла обратиться к брату. Дейзи сидела рядом с ним, внимательно наблюдая за тем, что происходит вокруг.

– Это просто невыносимо, – прошипела Джудит. – Тебе остается только сковать наши руки цепью, тогда ты был бы доволен. Я ненавижу тебя!

– Но в чем дело? – удивленно спросил лорд Кинкейд.

– Не прикидывайся, будто не знаешь! – Черные глаза Джудит сверкнули. – Ты повсюду ходишь за мной в этот вечер и не позволяешь мне отойти ни на шаг. А мне-то казалось, что мы доверяем друг другу.

– Но это так и есть, Джуди, – с некоторым удивлением ответил виконт. – И я вовсе не хожу вслед за тобой. Просто Дейзи нужна компания, а ты ей все больше и больше нравишься. Ты хочешь немного побыть одна? С Эпплби, как я понимаю? Пожалуйста, моя дорогая. А мы с моей невестой тоже побудем вдвоем или присоединимся к другой компании на какое-то время, не так ли, Дейзи?

И тут же лорд Кинкейд понял, какую фатальную ошибку совершил, в первый раз за весь вечер отпустив руку Дейзи, – она тут же исчезла, словно капризное дитя, которое только и ждет подходящего момента, чтобы убежать от няньки.

Не обращая внимания на то, что это может оскорбить слух его сестры, виконт разразился ругательствами и бросился вслед за своей нареченной. Он локтями прокладывал себе дорогу в толпе, стараясь не упустить из виду ускользающую от него фигуру в белом кружевном платье. На этот раз, когда он поймает ее, она не отделается простыми внушениями. Он задаст ей хорошую взбучку или… или сделает что-нибудь еще в этом роде.

Лорд Кинкейд не заметил того момента, когда потерял Дейзи из виду: на этом месте аллея раздваивалась, и нельзя было сказать, какую из двух дорожек, правую или левую, она выбрала. Пойдя по левой дорожке, он сразу же натолкнулся на влюбленную парочку, поэтому вернулся и пошел по правой.

Звук голосов донесся до него прежде, чем он увидел ее. Едва ли эта парочка выбрала такую темную дорожку лишь для невинного поцелуя. Может быть, для Дейзи будет даже лучше, если он не появится чересчур неожиданно.

Виконт осторожно прокрался вперед, скрываясь за ветками деревьев, хотя сама по себе темнота уже служила ему достаточно хорошей зашитой.

И тут случилось нечто неожиданное. Он даже не поверил своим ушам: собеседником Дейзи был не кто иной, как лорд Пауэрс!

– Вот видите, я уже здесь, – говорила Дейзи. – А вы думали, что я не приду?

– Ах! – воскликнул Пауэрс, беря ее руки и прижимая их к своей груди. – Я так боялся, что вы потеряете доверие ко мне, дорогая. Вы очень храбры, подвергая опасности свою репутацию только для того, чтобы порвать нежелательную помолвку.

Лорд Кинкейд покрепче вцепился в ствол дерева, за которым прятался.

– Как могло мне не хватить смелости, – сказала Дейзи, – когда я направлялась к вам, милорд? Но я вовсе не столь уж отважна. Теперь я трусливо уйду, позволив вам покрыть свое имя позором, потому что не хочу, чтобы обо мне говорили как о женщине, которая по своей прихоти разрывает помолвку. Да, я не желаю этого, сэр, и явилась сюда только затем, чтобы сказать вам: я хочу жить с гордо поднятой головой и сделаю это наилучшим образом.

– Дорогая! – Лорд Пауэрс был в явном недоумении. – Так нельзя! Ваши слова ущемляют мое достоинство.

– Я вовсе не собираюсь несправедливо обижать вас, – примирительным тоном произнесла Дейзи, – и только хочу, чтобы вы пришли завтра на Гановерстрит, где мы в присутствии леди Хетти и моей сестры публично объявим о нашей с вами помолвке. А его светлость пусть рвет и мечет сколько ему хочется. Его светлость посмотрел на шею Дейзи из-за своего укрытия и почувствовал, что у него отчаянно чешутся руки.

– Браво, моя дорогая! – Лорд Пауэрс потрепал Дейзи по щеке. – А теперь не пройти ли нам к моему экипажу? Он уже готов для нашей небольшой поездки.

– Нет, – ответила Дейзи. – Этого совершенно не требуется, сэр, и может только усилить скандал. Вы должны быть терпеливы. Приходите ко мне завтра утром.

– Ах, – сказал он, поднося к губам ее руку, – терпение – не самое сильное мое качество. Всего лишь короткая поездка. Уверяю вас, это только поможет нам быстрее устроить дело.

– Никаких поездок! – отрезала Дейзи и попыталась высвободиться.

– Но я вынужден настаивать. – Лорд Пауэрс, по-видимому, и не собирался уступать.

– Отпустите меня немедленно, сэр, – потребовала Дейзи, – или я перестану считать вас джентльменом.

– Можете думать что угодно, дорогая, – усмехнулся Пауэрс, – но я не так глуп, чтобы отпустить вас, не получив должных доказательств того, что вы станете моей. Разве вы не видите, как отчаянно я влюблен в вас?

– Или в мое состояние, – ядовито заметила Дейзи. – Да пустите же!

Лорд Пауэрс тихо рассмеялся.

– Вы так великолепны, когда сердитесь, – сказал он. – Ну ладно, не будем ссориться. Мой экипаж ждет.

– О! – Только тут Дейзи заметила гигантского роста мужчину, который вышел из-за дерева и молча стоял перед ней, скрестив руки на груди. – Если не ошибаюсь, я раньше встречалась с вами. Да-да, на конном дворе в гостинице «Золотой орел». И на Бонд-стрит, хотя вы там вели себя не слишком вежливо и убежали, прежде чем я смогла подойти к вам.

Лорд Кинкейд разрывался между желанием тут же выскочить из-за дерева, чтобы броситься к ней на выручку, и осознанием того, что в этом случае он поступит не лучше Дейзи Моррисон. В конце концов он взял себя в руки.

– Идемте, моя дорогая. – Лорд Пауэрс крепко обхватил Дейзи за талию.

Дейзи упрямо вздернула подбородок.

– Можете идти хоть в ад, один или с вашим прихвостнем – я отсюда не сделаю ни шагу!

Лорд Пауэрс неодобрительно хмыкнул:

– Как неприятно слышать такие слова от леди. Но довольно разговоров. Вы пойдете сами или мы будем вынуждены прибегнуть к силе? Выбор за вами.

Едва произнеся эти слова, он неожиданно застонал, потому что Дейзи одной рукой ударила его в живот, а другой в челюсть. В следующий момент она была накрыта черным пальто гиганта и бесцеремонно поднята с земли.

– Тащи ее! Я догоню вас, – прошипел лорд Пауэрс слуге.

И тут словно пушечное ядро угодило ему под диафрагму и лишило дыхания.

Сидя в закрытом экипаже, Дейзи напрасно старалась освободиться от вонючего пальто и веревок, которыми были связаны ее ноги и руки. Бандит, который тащил ее на руках от Воксхолла, теперь правил экипажем. Ей хотелось только одного – выбить ему зубы, оставшиеся у него с одной стороны рта, и она очень завидовала тому неизвестному человеку, который уже прежде лишил его части зубов.

И где все-таки этот проклятый Пауэрс? Что, ее так и будут возить целый час, одну, полузадохнувшуюся, с затекшими от неподвижности руками и ногами? Неужели нет никого поблизости, на кого она могла бы излить свой гнев? А если ее отвезут куда-нибудь далеко – что тогда будет с Джудит? Вдруг лорд Пауэрс уже мчится к шотландской границе с этой глупой девчонкой?

Может быть, ей следовало все рассказать лорду Кинкейду и заручиться его помощью?

Это была последняя мысль Дейзи, прежде чем экипаж резко остановился и она, свалившись на пол, задергалась, стараясь освободиться. Тут же кто-то взвалил ее на плечо, словно мешок с мукой, и у нее перехватило дыхание.

Наконец Дейзи почувствовала под ногами твердую землю, и чьи-то руки развязали ее, а затем сняли тяжелое пальто, которым она была накрыта. Обернувшись, Дейзи оказалась лицом к лицу с ухмыляющимся похитителем.

– Ты трус и подлец! – закричала она. – Только и можешь, что нападать на женщин или на тех, кого два других мерзавца держат за руки!

Слуга продолжал молча ухмыляться.

– Только не говори мне, что тот, кто вышиб тебе половину зубов, догадался еще и вырвать язык. Несомненно, мир лишился великого оратора. Я требую, чтобы ты меня немедленно отпустил! И потом, мне надо знать, где все-таки я нахожусь?

Вместо ответа гигант молча забрал свое пальто и удалился, оставив Дейзи в обшарпанной спальне, в которую он ее только что принес. Затем она услышала, как снаружи в замке повернулся ключ. Выглянув в окно, Дейзи убедилась, что прыжок из него означал бы неминуемое самоубийство.

Впрочем, она не прыгнула бы в окно, даже если бы оно было всего в десяти дюймах от земли и там, ожидая ее, бил копытом уже оседланный быстроногий скакун, – ведь ей еще надо было разобраться с лордом Пауэрсом.

На этот раз он не застанет ее врасплох, подумала Дейзи, чувствуя, как руки и ноги покалывает словно иголочками. Ни в коем случае! Если ее кулаков хватает только на то, чтобы на короткий момент сбить у него дыхание, она должна найти себе более грозное оружие. На какой-то миг ей стало досадно, что при ней нет черного зонта, принадлежавшего ее отцу, но она все равно не могла бы поехать в Воксхолл, держа его под мышкой, так что не стоило об этом чересчур сокрушаться.

К ее большому сожалению, даже после самых тщательных поисков она не смогла найти ничего, что дало бы ей возможность справиться со своим похитителем; даже свечи и те были установлены в чайные блюдца, а не в высокие серебряные канделябры, как это принято в приличных домах.

Дейзи была готова признать, что ей снова придется рассчитывать на свои кулаки, когда, встав на колени и заглянув под кровать, она обнаружила там фарфоровый ночной горшок. Не очень-то грозное оружие, подумалось ей, однако, взвесив его в руке, она нашла, что он достаточно увесист. Ладно, сойдет за неимением лучшего. Теперь единственная трудность состояла в том, что из-за своего небольшого роста и солидного веса ночного горшка ей будет трудно поднять его и с достаточной силой ударить похитившего ее верзилу сверху по голове.

Дейзи пришлось потратить целых десять минут для того, чтобы дюйм за дюймом перетащить к двери умывальник. Потом, поставив ночной горшок на умывальник и подтянув юбки, она забралась туда сама, с усилием подняла горшок над головой, изогнулась назад, представляя себе, как у лорда Пауэрса посыплются искры из глаз, прежде чем он рухнет на пол, когда придет за ней. И если придет беззубый гигант, все равно это будет вполне справедливо – она задолжала ему кое-что, пусть-ка и у него поболит голова.

Дейзи села на край умывальника и обхватила колени руками. В этой спальне было прохладно, но ей не оставалось ничего другого, как только ждать. Она могла стянуть с кровати одеяло, но решила, что лучше оставаться начеку и не стеснять своих движений лишними вещами.

Ей уже стало казаться, что в эту ночь никто не нанесет ей визита, как вдруг она услышала звук приближающихся шагов. К тому моменту, когда ключ в двери стал поворачиваться, Дейзи заняла позицию на умывальнике и с решимостью во взоре подняла повыше ночной горшок.

Как только дверь открылась, Дейзи набрала в легкие побольше воздуха, крепко зажмурила глаза и изо всех сил ударила вошедшего.

Тот застонал, рухнул на пол, и Дейзи услышала звон осколков разбитого горшка.