Легенда о невесте людоеда

11

Из-за полученных травм Тери не могла двигаться несколько дней. Встать невозможно, она лежала почти неподвижно в постели тролля, которого возненавидела сильнее, чем когда-либо прежде. Боль лишила Терисию возможности притворяться, стёрла все хорошие моменты в их общении. Пленница была не в состоянии давить из себя приветствия или улыбки, не могла смотреть на короля троллей, ведь понимала, что ничего кроме ненависти он в этом взгляде не увидит.

Девушка и правда была готова сдаться. Основа ее теории о том, что монстр склонен к ней как-то по-особенному, разрушилась. Если испытываешь к кому-то симпатию, никогда не сделаешь ему больно. С другой стороны, она еще жива и больше не спит скрючившись в тесной клетке. На третий день, когда Тери уже сама могла встать с кровати, к ней вернулся аппетит, король убрал клетку от камина в прежнее место в углу. Девушке вернуться в ее тюрьму не приказал. Когда третьего дня девушка засыпала в постели монстра, то начала понимать — притворство не прошло зря. Не все еще потеряно. Нужно притворяться и дальше, только так она сможет вернуться домой.

Отдельный вопрос в том, сколько ужаса натерпелась Терисия за ночи в такой близости с отвратительным, ненавидимым существом. Такие страдания сильнее физических. И особенно остро она ощутила это после пробуждения — тело горит и болит из-за незаживших ран, а рядом мерзкая рожа со шрамом. Рожа мучителя и палача, демона, вышедшего прямиком из Ада. Да, он не прикасался к ней, но это не делало монстра ангелом. Девушка понимала, что лежит с ним в кровати не просто так, с едой не спят бок о бок как с равной.

То самое мерзкое между ними должно было случиться рано или поздно, а ожидание только нагнетало страха. Уже на четвертый день, сразу после пробуждения, преодолевая отвращение, Тери сама подползла к ненавистному ею существу, обняла и положила голову на его грудь. Тролль действительно огромен, лежа рядом с ним, девушка хорошо видела разницу в их размерах. А потому еще острее стала ощущать свою слабость и беспомощность. Родилось опасение, что он и задавить ее может насмерть, если случайно во сне навалится всей своей тушей.

Щекой девушка чувствовала, что грудь монстра теплая, это ощущалось даже через его одежду. Ровный стук внутри грудной клетки подтверждал, что у него и сердце есть. Через некоторое время оно вдруг стало стучать чаще, а Тери почувствовала на своей голове его ладонь. Ею тролль провел по волосам, поверх перемотанной спины, до поясницы и ниже. Ладонь задержалась на ягодице, а потом крепко ее сжала и вновь отпустила.

— Ты вообще хоть что-то ешь? — произнес он негромко, голосом все еще сонным.

— Все, что ты приносишь, — так же тихо ответила Тери.

— Принесу больше. — Тролль приподнялся на локтях, девушка тут же отпрянула на свою сторону, думая, что тот хочет встать. Но он будто никуда не спешил, лежал и разглядывал ее. Тери нашла в себе силы улыбнуться.

— Сбылась твоя мечта? — спросил он с ухмылкой. Девушка не поняла о чем речь, но он уточнил: — Облапала меня во сне, коварная.

Интонация его голоса дала понять Терисии, что тот настроен на какой-то игривый лад. Это было странно и неприятно наблюдать, но и терять возможность нельзя.

— Прости, не смогла удержаться, — девушка откинулась на подушку, не переставая улыбаться. — Если мой король сердится, то я постараюсь так больше не делать.

— Не сердится, — тролль все-таки встал с кровати. Подходя забирать мешок с пищевыми отходами, лежащий на сундуке со стороны Тери, он задержал на ней свой взгляд. В этих звериных глазах теперь плясали черти, словно он что-то смешное хочет сказать, но молчит. Поэтому заговорила сама девушка.

— Мой король, а не видел ли ты моего платья? — спросила она просто и без тени издёвки. — Оно куда-то пропало.

Тролль стиснул массивные челюсти, шумно выдохнул одним носом, а чертята из его взгляда куда-то пропали. Он взял мешок и скоро удалился из комнаты, напоследок заперев дверь. Тери подумала, чем могла испортить момент, но ни к чему вразумительному не пришла. Она и правда не помнила, куда делся наряд. Впрочем, чтобы ходить в одиночестве по комнате платье ей не было нужно.

Вновь она получила полную свободу на исследование покоев, и все гадала насчет того, признак ли это доверия к ней или тролль не догадался, что теперь она обшарит каждый уголок. Раньше, когда чудовище не запирало клетку, Тери ничего не трогала — боялась гнева; сейчас же, когда стало ясно как тролль дорожит ею, когда пережила избиение и не подверглась съедению, она уже ничего не боялась. Терисия даже не совсем это понимала, но в ней надломилось что-то в душе. Теперь она готова действовать абсолютно бесчестно и жестоко. Пусть даже и заколоть тролля во сне, вонзить ему кинжал в сердце или полоснуть лезвием горло.

В сундуках девушка искала оружие, но нашла там какие-то книги, горшки, кувшины с мазью, свертки ткани. Тери осматривала все осторожно, пытаясь не перекладывать с положенного места, чтобы тролль и не подумал, что она сундуки открывала. В поисках ножа или любого острого предмета она заглянула под кровать, обнаружила там палицу из металла, куски темной ткани и ошметки своего яркого, синего платья со следами засохшей крови. Глядя на истерзанный наряд Терисия вспомнила, насколько сильно ей тогда досталось, и спина, после нескольких дней почти не дававшая о себе знать, начинала болеть опять. Болела и уязвленная гордость девушки, она не понимала, за что ее избили.

Не найдя ничего, чем можно было защитить себя или убить своего мучителя во сне, пленница бесцельно ходила по комнате, подходила к двери и прислушивалась ко всему, что происходит снаружи. Изредка и издалека до ее слуха долетали обрывки фраз, крики, смех. Наконец, Тери услышала знакомые шаги, эту тяжелую и твердую поступь она не могла перепутать. Тут же метнувшись к кровати, она легла на нее и притворилась спящей.

Дверь открылась. Монстр медленно прошелся по комнате, шаги приближались к кровати. Девушка все еще лежала с закрытыми глазами, но понимала, что король стоит подле нее. Смотрит ли? Несомненно. Но почему-то не будит ее, и Тери продолжала притворяться, чувствуя нарастающую тревогу. Наконец, она вновь услышала его поступь, тролль обошел кровать и лег с другой стороны. Тревога девушки обратилась в ужас, когда она ощутила на своем животе его лапу. Пытаясь как можно естественнее изобразить пробуждение, он пошевелилась, медленно открыла глаза. Нет, не показалось — ладонь все еще лежит на ее теле.

Тери глянула на тролля. Глаза. Она чувствовала себя парализованной от страха, когда два бледно-голубых кристалла прожигали ее насквозь. Девушка боялась запаниковать, показать страх, отвращение, отчаянно вспоминая то, как же ведут себя влюбленные девушки. Хоть где-то бесконечные рассказы ее сестер пригодились!

Мягкая улыбка, кокетливый взгляд. Терисия гладит его руку по предплечью, по плечу. В его дьявольских глазах опять появились те чертики, которые она видела утром. Девушку озарило: он хочет близости. И эта догадка испугала. Сколько ни готовила себя к неизбежному, но, стоя лицом к лицу с тварью, боится. Тери решила как и утром, испортить его желание какой-то неуместной фразой. Из всего бреда, что пришел ей в голову, она с глуповатой улыбкой выдала:

— Как ты странно пахнешь, мой король!

На самом деле, ничего особенно странного в запахе не было, обычный запах улицы, лошади, пота, грязи и еще чего-то, похожего на кровь. Эту смесь ароматов она ощущала регулярно, даже успела к ней привыкнуть, но ее глупый вопрос в целом достиг цели — хоть руку он не убрал, но взгляд поменял свое выражение.

— Не так как человеческие ублюдки, с которыми ты трахалась?

От прямоты вопроса Тери опешила, перестав улыбаться. Она даже не знала, что на это ответить, и просто некоторое время хлопала глазами.

— Что? — переспросила она, но монстр не ответил. — Я не трахалась ни с кем и никогда, — не без гордости ответила Терисия чистую правду. Господь, одну из немногих среди ее сестер, уберег ее от прелюбодеяния, хотя желающие покувыркаться с ней были. Но Тери же не хочет гореть в Аду, потому всем отказывала.

Девушка прочла в глазах тролля долю удивления. Кривой рот дрогнул в усмешке. Тери поняла: время изображать влюбленную в тролля дуру.

— Мой король, ты ждал другого ответа? Я же говорила: мне противны люди, мужчины противны особенно. Слабые, тупые, жалкие ничтожества. Каждый раз, когда смотрела на них, меня тошнило. Подожди… — девушка подняла ладонь и напряглась, затем легонько убрала его руку со своего живота, — тошнит опять. Вспоминать противно!

С гримасой отвращения да обхватив живот обеими руками, Тери встала с кровати и прислонилась спиной к стене. Она была рада увеличить между ними дистанцию, предчувствуя то неладное и ужасающее, к чему готова не была. Мало того, что близость вне брака это грех, так еще и близость с монстром!.. Нет, для Терисии это было слишком, и как бы неизбежно это ни было, она готова оттягивать момент своего грехопадения, искать другие выходы. Изображая больную у стены, она увидела один из таких выходов: пока ей плохо, монстр, быть может, не будет лезть на нее. По крайней мере, сейчас он просто самодовольно лежал на кровати, больше не пытаясь к ней приблизится.

— Значит, ни с кем и никогда? — спросил он еще раз с долей недоверия.

— Ни с кем и никогда, мой король! — согласилась девушка.

— Тяжело тебе будет, — сказал тролль после непродолжительного молчания.

— Почему? — Монстр ничего не ответил.

Взгляд Тери упал на мешок с едой, который тролль поставил на сундук. В этот раз он больше обычного. Аппетит мгновенно дал о себе знать, потому продолжила изображать больную уже в меньшей степени и потянулась к принесенной пище. Первый глоток разбавленного вина она сделала осторожно, первую сладкую булочку откусила почти нехотя. Тролль пристально наблюдал за ней, и девушка решила не набрасываться на еду, ее ведь как бы тошнить должно. Но и ложиться вновь на кровать к монстру Тери не хотела, ведь придется либо и дальше притворствовать, либо бояться, что он захочет чего-то большего. Девушка обратила внимание, что король опять лежит в кровати обутый.

— Могу я снять тебе обувь, мой повелитель?

— Зачем это?

Тери пожала плечами.

— Твои ноги отдохнут. Разве мой король не устал сегодня?

— Причем здесь сапоги? Как моя усталость может быть с ними связана?

Девушка не знала, как объяснить это, но ссылаться на то, что это просто обычная человеческая традиция она не хотела. Тери вдруг поняла, что ее словарный запас и правда скуден, хорошо хоть находчивости не занимать.

— Позволь я просто сделаю это, — сказала девушка после недолгой паузы. — Мой король, ты сразу почувствуешь, как усталость исчезнет.

Обойдя кровать, она села на край у самых ног тролля. Еще раз на всякий случай она глянула на него с решительностью, улыбнулась, и принялась стягивать с него сапоги.

— Ну вот, — Тери вновь надела на лицо милую улыбку, когда обувь была снята, — как ощущения?

Тролль только повел плечом, мол, ничего не изменилось. Девушка приступила к тому, что делала неоднократно дома своему папе — начала массировать ноги. Дома это, как правило, сопровождалось омовением стоп, ведь как хорошая дочь, Терисия следовала заветам святого писания, обязывающего детей подобным образом ухаживать за родителями. Мать своих ног касаться разрешала редко, а вот отец, изначально завёвший эту традицию, часто заставлял дочерей ухаживать за его больными конечностями.

Дома Тери в этой процедуре не видела ничего унизительного или странного, но ведь тогда она ухаживала за родителями, к которым привыкла и которых любила. Тут же она делала все это едва ли не через силу, но делала старательно: растирала, мяла кожу щиколоток и стоп с настолько загрубевшей кожей, что она напоминала подошву его сапог. Тролль подозрительно притих во время ее действий.

— Мне продолжать? — опасливо поинтересовалась девушка, не поднимая взгляда.

— Да, — как-то глухо и тихо ответил он. Тери оторвала глаза от массажируемых ног и увидела, что монстр даже глаза прикрыл, а на лице застыло неведомое ей прежде блаженное выражение. Положительно удивленная таким результатом, она продолжала свое дело, и теперь у нее словно появились новые силы.

Под конец массажа тролль уснул, его размеренное дыхание перешло в храп, а Тери тихо ополоснула руки в воде из бурдюка, хотелось брать еду более-менее чистыми руками. К трапезе традиционно вылезла откуда-то из выступов стены крыса, став на задние лапы, и, видимо, просила поделиться ужином. Но не в этот раз — Тери решила съесть все, что было без обмана только потому, что еда оказалась и правда особенно вкусна.