Лекарство для доктора

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Услышав наконец ее спокойное дыхание, Джед облегченно вздохнул: его гостья согрелась и заснула. Но он заснуть не мог. Снова и снова вспоминая, как целовал ее, как она пылко отвечала, он все больше и больше возбуждался, не в силах успокоиться. Его разгоряченное воображение рисовало сладостные картины. Он бросил воровской взгляд на девушку, на контуры ее тела, скрытые одеялом, и кровь бросилась ему в голову. Он усилием воли отбросил свои нескромные мысли и даже ущипнул себя. Брайен шевельнулась и повернулась к нему спиной, и это движение слегка охладило его.

Джед уже несколько лет избегал близких отношений с женщинами. Конечно, у него возникало иногда смутное влечение к какой-нибудь красотке, но он без труда выбрасывал из головы все мысли о флирте. Ему это совершенно не нужно. В его жизни нет больше места любви и привязанности.

Но, впервые увидев Брайен, Джед сразу почувствовал идущее от нее притяжение. Почему-то его не оставляло ощущение, что она именно та женщина, о которой он когда-то мечтал, которая ему нужна. Конечно, она очень хороша, но разве он не встречал красивых женщин раньше? Нет, дело не только в красоте. В Брайен есть что-то такое, чего он до сих пор не встречал в женщинах, да и, по правде говоря, не верил, что молоденькая красивая девушка может быть такой… Какой? Он и сам не мог объяснить.

Но Брайен значительно моложе его, он не может не принимать во внимание ее возраст… Но разве не бывает таких случаев в жизни? Джед вспомнил, что, когда познакомился со своей бывшей женой, та тоже была молода и казалась такой невинной. Кэролайн была очаровательна, ее обожали родители, и она вертела ими, а на первых порах и Джедом, как хотела. Для нее не существовало слова «нет». К ее ногам, надо отдать должное, потрясающе красивым, складывалось все — драгоценности, новые автомобили, путешествия. Стоило ей вообразить Джеда своим идеалом мужчины, и через некоторое время она получила его в мужья.

Правда, он не мог не признать, что брак с Кэролайн временами был не так уж и плох, она иногда вела себя как любящая и заботливая жена, и все же главным в их браке были ее желания и она сама.

Джед задумался. Что, если и Брайен такая же?

Со своей красотой и богатством она может заполучить в мужья любого. Так зачем ей он, скромный врач?

В доме стояла тишина, слышались лишь завывание ветра да постукивание веток о стены дома.

Вдруг Брайен как-то беспокойно заворочалась и застонала. Джед приподнялся и посмотрел на нее: в отблесках огня было видно, что она дрожит, как от озноба, а по ее щекам текут слезы.

Джед соскочил со своего кресла и подошел к ней.

— Брайен, проснись! Брайен, это Джед. Тебе ничего не угрожает, проснись!

Однако девушка все еще находилась во власти сна и продолжала стонать. Наконец Джеду удалось разбудить ее. Она с трудом открыла глаза, полные слез.

— Мне снова снились родители… и весь этот ужас. Я помню каждое слово полицейского. Брайен, потрясенная ночным кошмаром, продолжала плакать.

Взяв ее за руку, Джед сказал:

— Успокойся, моя девочка. Время залечивает наши раны. К сожалению, ты вряд ли когда-нибудь забудешь эту трагедию. Но боль постепенно притупится.

Брайен привстала и отчего-то рассердилась:

— Думаешь? Я с тех пор повзрослела на десять лет… Я понимаю, что прошлого не вернешь, но память отказывается забыть прошлое. Моя жизнь с родителями была полна счастья. Они были моими друзьями…

Джеду были хорошо понятны ее чувства. Он также не мог забыть свою очаровательную дочь, не мог забыть ее маленьких ручек, которые обнимали его за шею. Но он потерял ее. Он виноват, виноват.

И никогда не простит себе этого.

— И все же время лечит, — горько вздохнул он.

Почувствовав боль в его голос, Брайен внимательно посмотрела на него:

— Ты пережил что-нибудь подобное? — мягко спросила она.

Джед сел рядом с ней, борясь с желанием притянуть ее к себе, но Брайен так отстраненно посмотрела на него, что он только вздохнул и кивнул головой. Она покрутила золотой браслет на запястье и пробормотала:

— Когда-то отец сказал мне, что любое горе притупляется. Он был прав, жизнь есть жизнь, и не стоит отказываться от того, что она дает, — дружбы, любви, счастья.

Сидя около нее, вдыхая запах ее волос, слушая ее нежный голос, Джед с трудом владел собой. Он едва сдерживал себя, чтобы не схватить ее в объятия и любить, любить прямо здесь на диване у камина. Но странно, к острому желанию обладать ею примешивалась нежность и даже робость. Эта молодая красивая девушка была одинока и беззащитна, и Джеду вдруг захотелось стать для нее всем другом, мужем, защитником. Это было очень неожиданное чувство для него самого. Неужели он хочет чего-то большего, чем секс?

Он вспомнил Кэролайн, чья красота возбуждала его как мужчину, и он поддерживал с женой близкие отношения, несмотря на то что они духовно все больше отдалялись друг от друга. Потом, когда он уже понял, что между ними совсем не осталось ничего общего, ему даже физическая близость с ней давалась с трудом.

А вдруг и сейчас им движет только влечение?

Но нет, Брайен другая. Да и он, пройдя такую школу семейной жизни, столкнувшись с женским лицемерием и ложью, теперь способен оценить искренность и доброту. Иначе зачем же весь этот горький опыт? Но это все мысли, а что на самом деле между ними происходит?

Джед встал, подошел к окну и отодвинул штору: уже светало, но снег продолжал идти. Может, все-таки попробовать поспать? Или лучше принести дров, ведь неизвестно, когда дадут электричество и можно будет включить обогреватели.

— Брайен, снег все идет. Я схожу принесу дров.

Она улыбнулась и качнула головой в знак согласия.

— Думаю, что мы уже не заснем, но ты полежи, а я посмотрю, из чего можно соорудить завтрак, добавил Джед.

Как глупо то, что я делаю, подумал он. Вместо того, чтобы обнять ее и любить, любить до изнеможения, вдыхать ее запах, целовать эти чувственные нежные губы и забыть про все на свете, он куда-то потащится. Как она ему сейчас улыбнулась — покорно, да, но сколько огня и призыва в ее аквамариновых глазах и улыбке! Он опять подумал, что она совсем девочка. Скорее всего, невинная. Куда он лезет? Разве он забыл, что после развода поклялся никогда больше не брать на себя ответственность за чужую судьбу? Но прошло уже так много времени с тех пор, неужели эта клятва жизненно необходима? Разве ему не отпущено судьбой немного счастья?

Нет. Ему не нужны никакие близкие отношения. Он слишком хорошо помнит всю ту боль, которую ему пришлось пережить. Лучше всю жизнь оставаться в одиночестве, чем пережить что-нибудь подобное еще раз. Никто ему не нужен. Он прекрасно проживет один. Без женщины. Без семьи. Без детей.

Джед круто повернулся и вышел из гостиной.

Он хозяин и должен заботиться о своей гостье.

Брайен привела себя в порядок, насколько это было возможно, и пошла на кухню. Джед был на улице, а она стала осматривать полки буфета и обнаружила банку бобов с мясом. Прекрасно!

В кухню вошел Эл, заспанный и хмурый, но, увидев девушку, хлопотавшую у плиты, улыбнулся.

— Признаюсь, что увидеть утром на кухне юное хорошенькое лицо — большая радость для меня, да пожалуй, и не только для меня.

Брайен тоже улыбнулась, ей было приятно, что она нравится отцу Джеда; его слова были совершенно искренними.

— Я думаю, бобы надо подогреть, — начал он.

— А из черствого хлеба можно сделать вкусные тосты, тем более что есть сыр, — добавила Брайен.

— Вы — великолепная хозяйка! — галантно улыбнулся Эл.

Эл Савьер был несколько старомоден и относился к женщинам по-рыцарски. Эту черту унаследовал от отца и Джед, что в какой-то мере объясняло его поведение с Брайен. Она уже поняла это. Не было случая, чтобы он не открыл перед ней дверь и не пропустил вперед. Он всегда подавал ей пальто, когда они вместе одевались после работы, и провожал до машины, если они задерживались на работе допоздна. Его манеры были безупречны, и это не могло не восхищать Брайен.

— Кстати, у вас в буфете есть много вкусных вещей, вот, например, консервированные персики, ореховое масло, миндаль. Мы можем долго продержаться, — Брайен лукаво посмотрела на старика.

— Надо же! Не думал, что у меня такие запасы.

Вы волшебница. Знает ли Джед об этом?

Брайен покраснела.

— Вряд ли он смог оценить так быстро мои скромные качества, мы же работаем совсем немного вместе.

— Хмм! — последовало непродолжительное молчание. Брайен чувствовала, что старик изучает ее.

И наконец прозвучал вопрос:

— Что вы думаете о моем сыне?

— Я же сказала, мы слишком мало работаем вместе. Общение в основном сводится к заботе о пациентах.

— Согласен, времени было мало, чтобы узнать друг друга, к тому же Джед замкнулся с тех пор, как… — Эл замолчал, но потом закончил:

— Впрочем, он слишком все усложняет.

— Но почему? — Брайен не хотела задавать этот вопрос, но он выскочил как-то сам собой.

Эл пододвинул кресло и тяжело опустился в него.

— Знаете, Брайен, ведь именно наша семья основала Савьер-Спрингс. Начало всему положил Теодор Савьер. Первые Савьеры были отважные искатели приключений, но не очень удачливые бизнесмены. Так вот, Теодор основал поселок вокруг озера вместе со своими друзьями. Они решили заняться сельским хозяйством и построить текстильную фабрику. Но у Тедди не было хозяйственной жилки, и руководитель он тоже был никудышный. Все стало разваливаться, он с компаньонами продал фабрику и все остальное.

Эл в подробностях рассказывал Брайен о своем родственнике, и она поняла, что эта семейная неудача до сих пор волнует его.

— Дети унаследовали небольшие деньги, оставшиеся от продажи имущества. Я — потомок брата Тедди, мой отец был мастером на фабрике, ну и я пошел по его стопам.

Брайен ждала продолжения, ей было интересно, и Эл, видя ее заинтересованность, неторопливо продолжал:

— Мне всегда хотелось достичь большего успеха в жизни, чем мой отец. Хотелось даже рисковать, хотя родные меня и осуждали. И они оказались правы Моя семья жила небогато, одежду мы покупали в магазинах подержанных вещей, обстановка была самая скромная, ну и так далее. Но Джед, Джед решил во что бы то ни стало вырваться из нищеты и жить по-другому. Он старательно учился и держался с большим достоинством и не обращал внимания на насмешки сынков богачей, которым от рождения все преподносилось на серебряной тарелочке.

Брайен подумала, что она тоже все получала на серебряной тарелочке, не прикладывая к этому никаких усилий. А она ведь даже не была родной дочерью Баррингтонов, они ее усыновили и любили как родную.

— Джед был выше зависти и решил доказать, что Савьеры могут занять подобающее место в обществе. Он очень умный и толковый, я это говорю не как отец, не подумайте. Так о нем думают многие, в том числе и люди, как бы вам сказать, недолюбливающие его. Он окончил колледж за три года вместо четырех и поступил в медицинский колледж. Честно говоря, я не верил в него, но он сказал мне, что добьется успеха хотя бы ради того, чтобы его мать имела все то, чего не смог дать ей я. К сожалению, она не дождалась обещанного сыном материального благополучия и умерла еще до того, как он занялся пластической хирургией и стал процветающим модным доктором. Но потом… — Эл вздохнул и замолчал.

Брайен вспомнила, как посмотрел Джед на ее роскошный автомобиль. Теперь-то ей понятен его взгляд — она была одной из тех. Неужели он полагал, что ее богатство может помешать их сближению? Что же случилось в Лос-Анджелесе, что заставило его замкнуться в одиночестве? Он отнюдь не производит впечатления монаха и аскета, он для этого слишком сексуален и обаятелен. Почему он развелся с женой?

Ей хотелось знать о нем все, но надо ли ей это?

Чем может закончиться их общение, к которому так тянутся ее душа и тело?

Но в этот момент вошел Джед, мокрый и раскрасневшийся на морозе.

— Снег почти прекратился, попробуем после завтрака прорваться на дорогу. В крайнем случае попросим кого-нибудь отбуксировать нас.

Брайен покачала головой:

— Думаю, мы прорвемся, ведь больные не будут ждать, когда расчистят дороги.

Джед хотел что-то возразить, но тут его нос почувствовал аромат тостов и разогретых бобов с мясом. Он с силой втянул воздух и улыбнулся:

— Как вы догадались насчет тостов с сыром?

— Я очень люблю их, а в буфете был черствый хлеб и маленький засохший кусочек сыра, вот и все. Раньше, на ранчо у родителей, я часто готовила разные тосты, причем на открытом огне.

— Может, вы еще умеете и забрасывать лассо? весело спросил Эл. — Можете заарканить теленка?

— Вы обо мне слишком уж высокого мнения.

Это мужское дело, а я люблю печь хлеб и пироги, умею шить, вязать и вообще знаю толк в рукоделии.

Эл с удивлением поднял брови:

— Вы не шутите? Можете испечь хлеб и бисквиты?

— Как-нибудь испеку, и если вы скажете, что он невкусный, я не буду с вами дружить, — лукаво пригрозила Брайен.

Спустя час неожиданно дали свет. Это сразу улучшило всем настроение, хотя Джед и без того во время завтрака был мил и внимателен. Но сдержан. Брайен поняла, как прав был Эл, назвав своего сына очень непростым человеком.

Когда поднялись из-за стола, Джед настоял на том, чтобы сразу ехать в клинику. Он переживал за возможных пациентов, нуждающихся в помощи.

Брайен еще раз отметила его ответственность, с которой он относился к своим обязанностям.

Сидя рядом с ним в грузовичке Эла, она молчала, наблюдая за дорогой, которая была непривычно опасной. Чувствовалось, что Джед выжимает из машины все, чтобы справиться с заносами и одолеть снежные завалы. Брайен искоса поглядывала на него, любуясь его четким профилем, сильными руками. Ее снова охватила атмосфера чувственности, исходящая от Джеда. Но почему он не захотел быть с ней? Поцелуй зажег в ее крови острое желание принадлежать ему, она была готова на все. Возможно, она не нравится ему или его что-то сдерживает? Но что? В его жизни была какая-то тайна.

Почему он уехал из Лос-Анджелеса? Почему сменил престижную и денежную профессию пластического хирурга на тяжелую судьбу практикующего врача? Рассказ его отца только разжег ее любопытство, хотя она теперь видит, что он действительно изо всех сил пытается сохранить чисто деловые отношения «врач — медсестра».

Брайен, уже не отрывая глаз, смотрела на Джеда, едва сдерживаясь, чтобы не обнять его, не прижаться к нему. Он такой мужественный, он излучает чувственную энергию, перед которой невозможно устоять.

Нет! Надо взять себя в руки. Зачем ей эта любовь? Он же явно сторонится ее, видимо считая взбалмошной богатой наследницей, из прихоти ставшей медсестрой.

Она стала вспоминать своих родителей. Отец всегда целовал ее и маму, когда уходил из дому. Папа и мама никогда не стеснялись обняться, когда смотрели кино по телевизору, а если шли гулять, держались за руки. Они всегда старались ужинать вместе, а по воскресеньям совместный завтрак и обед были многолетней традицией. Будет ли когда-нибудь так и в ее семье? Брайен вздохнула и посмотрела на Джеда — с ним вряд ли.

Тишина в кабине становилась уже тягостной, как вдруг машина забуксовала и остановилась.

Почти поперек дороги, уткнувшись в огромный снежный сугроб, торчала старенькая машина, а около нее стояла маленькая грустная женщина, удрученно глядя на все это, как будто желая взглядом растопить снежную глыбу.

— Надо помочь, — сказал Джед.

— В автомобиле дети, — заметила Брайен, всматриваясь в машину.

Выбравшись из грузовичка, Джед вытащил из багажника лопату и лом, а потом подошел к женщине. Брайен последовала за ним.

— Меня занесло, я не справилась с управлением.

Дорога ужасная, а моя машина старенькая, не тянет уже, — произнесла женщина, стуча зубами.

Брайен увидела, что женщина слишком легко одета для такой погоды, на ней не было даже перчаток и теплого шарфа. Из машины выбрались двое ребятишек и с интересом разглядывали незнакомых дядю и тетю. Мальчику на вид было лет девять. Он тут же заявил:

— Я могу помочь.

Девочка лет шести добавила:

— Я тоже.

Брайен погладила ее по головке и улыбнулась:

— У тебя очень красивая шапочка и варежки. Она хотела подбодрить ребенка, видя, как мама и дети мужественно ведут себя.

Вдруг девочка надрывно закашлялась. Джед, услышав этот кашель, посмотрел на нее с явным беспокойством.

— Меня зовут Бен, а ее — Кэйт. Но она слишком мала, чтобы помогать нам, — важно заявил мальчик.

Верхняя губа у него была деформированной, это была так называемая «заячья губа». Джед нахмурился, явно расстроенный.

— Дарен Стенмайер, — протянула женщина руку Джеду и прибавила, глядя на Брайен:

— Спасибо, что остановились. Не хотелось бы вас затруднять, но дети замерзнут, я одна не справлюсь. Бен, отойди от машины!

— Мам, я хочу помогать, — захныкал он.

— Мама права, ведь у нас только одна лопата. Я сам справлюсь, малыш. Лучше полезайте-ка в машину. На улице холодно, а сестричка кашляет.

Однако ребята хныкали и упорствовали, и тогда мама сгребла их в охапку и впихнула в машину.

— Мне не нравится кашель вашей дочери. Я врач, работаю в клинике. Вам надо обязательно приехать к нам и обследовать дочь. Можем прямо сейчас поехать туда. Кстати, и Бену нужна помощь.

Но женщина покачала головой:

— Спасибо, но у меня нет страховки. Я два месяца назад потеряла работу, и мне нечем вам заплатить, доктор. Но спасибо за добрые слова.

— Не беспокойтесь о деньгах, главное — здоровье ваших детей. Можно упустить болезнь дочери, а сыну будет поздно делать операцию, — решительно сказал Джед. — Поехали!

— Но у меня нет денег, я не могу пользоваться вашим великодушием, поймите. Лечение стоит очень дорого.

— Когда найдете работу, тогда и рассчитаемся, договорились? Ну а сейчас давайте займемся машиной.

Спустя полчаса они уже подъехали к клинике, и Джед открыл дверь. В помещении было прохладно, и Брайен первым делом проверила отопление.

Но все было в порядке, просто очень холодно на улице. Джед, уже в белом халате, строгий и деловой, пригласил маму и детей в смотровой кабинет.

Брайен ему помогала. Он стал тщательно прослушивать девочку, время от времени удрученно покачивая головой. Положив стетоскоп, он обратился к матери:

— Шумы сзади справа, как я и думал, — он стал подробно инструктировать Дорен, как лечить девочку. — Я дам вам лекарство, которое должно ей помочь. Когда пройдете курс лечения, снова приедете ко мне.

Дорен заплакала:

— Доктор, не знаю, как вас благодарить.

— Я врач, и мой долг лечить людей. Тем более ребенка.

— О, далеко не все врачи так благородны и бескорыстны, — она покачала головой, но Джед не дал ей закончить:

— Не будем больше обсуждать это.

Когда Дорен с детьми уехала, Джед достал бумажник, вытащил деньги и положил в кассу. Брайен поняла, что он сам оплатил дорогие антибиотики.

— Джед, ты очень добрый человек и настоящий врач, — сказала она с восхищением.

Он от неожиданности вздрогнул и покраснел, поняв, что она видела, как он положил в кассу деньги.

— Любой врач сделал бы на моем месте то же самое для этих несчастных детей, — буркнул он.

— Возможно, — нехотя согласилась она. — Будешь делать Бену операцию?

— Мальчику необходимо вернуть нормальную улыбку, но это очень трудная операция.

Когда Брайен стала наследницей большого состояния, она сразу же решила, что часть денег потратит на благотворительность, но до сих пор не знала, куда именно вложить деньги. И вот теперь ее осенило: ее деньги нужны больным детям. Она машинально водила пальцем по своим губам и улыбалась своим мыслям. Глянув мельком на Джеда, она перехватила его взгляд, прикованный к ее губам, и покраснела, тут же вспомнив об их поцелуе. Похоже, он тоже не забыл о нем. Но откуда тогда такая стойкость? Почему он все время сдерживает себя? И зачем он напускает на все такую таинственность?

И вдруг Брайен смело спросила:

— Джед, почему же ты все-таки оставил пластическую хирургию?

— Это длинная история, — попытался отмахнуться он.

Но Брайен не приняла его ответ.

— Пациентов нет, и мы никуда не торопимся.

— Пациентов нет, но у меня не сделаны записи, а пациенты могут прийти в любую минуту, — стойко держался Джед.

Брайен покачала головой:

— — Я просмотрела все записи на автоответчике, все утренние вызовы отменены, пока никого нет.

Однако он двинулся к выходу, явно не собираясь беседовать. Брайен вздохнула и пошла за ним.

В дверях они почти столкнулись, и мгновенно обоих охватило воспоминание о ночных объятиях и страстном поцелуе. Ей показалось, что еще миг — и он схватит ее в объятия и снова станет целовать, но он судорожно вздохнул и шагнул вперед.

— Брайен, я твой начальник и не могу говорить о своей личной жизни и прошлом. Единственное, что я могу сказать — в том, что я оставил Лос-Анджелес, не было ничего скандального. Мне нечего стыдиться, я не совершил никакого преступления, в том числе и профессионального. Вообще, тебя не должно интересовать мое прошлое.

— Но…

— Ты слишком молода, чтобы понять кризисные моменты в жизни человека, тем более мужчины моего возраста. У меня такой кризис случился несколько лет назад, когда я должен был принять решение, как жить дальше… И я принял это решение.

Когда ты станешь старше и приобретешь опыт в отношениях с мужчиной, тогда ты многое поймешь, а сейчас ты совсем ребенок…

Брайен редко сердилась, но сейчас она буквально вскипела:

— Перестань делать из меня ребенка! — закричала она.

Ее бурная реакция удивила его, Джед даже опешил.

— Я не хотел тебя обидеть. Но у тебя совсем нет жизненного опыта, что ты можешь понимать в отношениях мужчины и женщины в свои двадцать лет?

— Как ты можешь судить о моем опыте, не зная меня? Ты слишком самонадеян и высокомерен, ты…

— Я?

Брайен показалось, что он иронизирует, и она еще больше разозлилась.

— Да, я так считаю.

— Что ж, Брайен, в таком случае мы тем более должны забыть прошлую ночь и поддерживать только рабочие отношения. Это будет лучше для нас обоих.

— Полностью с тобой согласна. Я не готовила тебе завтрак, не спала на твоей софе, не знакома с твоим отцом и не…

Входная дверь распахнулась, и в приемную ворвались Лили и Джейн.

— Брайен, доктор Савьер, как вы?

Брайен улыбнулась и ответила:

— Я — замечательно. Доктор Савьер очень радушный хозяин и прекрасный собеседник, — она с вызовом посмотрела на него, с удовлетворением отметив, как судорожно сжались его челюсти.