Лекарство для доктора

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В приемной больницы царила привычная суматоха. Отец Джеда был уже в палате, куда они с Брайен и направились. Около отца сидел его приятель Рэй Файдорф, добродушный толстяк с неунывающим лицом. Эл выглядел плохо. Увидев сына, он накинулся на Рэя:

— Ты зачем позвонил ему?

Но Рэй сделал попытку притвориться глухим и не отреагировал на выпад друга.

— Я к тебе обращаюсь? — зарычал Эл.

— Я не был уверен, что с тобой все в порядке.

Все-таки твой сын — врач. Что-то я не вижу, чтобы вокруг тебя суетились медицинские светила, слегка осадил его Рэй.

— Еще раз повторяю, я себя хорошо чувствую и… — и тут Эл увидел Брайен. — Так он и вас взял для подкрепления. Ну, вас-то я всегда рад видеть.

— Отец, ты говоришь, что не хочешь стареть, а я вижу, что у тебя уже все признаки старости.

— И какие же?

— Ты стал очень сварливым и капризным. Чего ты упрямишься? Если бы Рэй не позвонил мне, я бы ждал тебя дома и волновался, куда ты пропал. А Брайен хочет поухаживать за тобой, она же медсестра.

Эл вздохнул, а Джед решил больше не ругать отца — вдруг поднимется давление? Но почему отец не хочет признаться, что сейчас ему плохо?

— Ладно, не будем больше говорить об этом.

Сейчас я разберусь, что с тобой, и станет ясно, что нам делать.

Джед отправился к ортопеду-травматологу, который осматривал отца и делал ему рентген, и с удовлетворением узнал, что у отца ничего не сломано. Тем не менее травматолог решил еще раз посмотреть старика. Они вошли в палату и многозначительно переглянулись: Эл и Брайен весело смеялись, но, увидев врачей, замолчали.

— Доктор, скажите мне правду, — потребовал старик.

— Правда только одна: вы вывихнули колено, придется недельку полежать в гипсе — так, на всякий случай, очень уж вы шустрый. А потом недельки две походить с костылем.

Эл внимательно слушал доктора, лишь изредка задавая вопросы и что-то уточняя. Рэй тоже внимательно все выслушал, потом поднялся:

— Пожалуй, я могу уходить. Держись, старина, при такой заботе ты скоро будешь дома. Завтра утром я приду и принесу тебе что-нибудь вкусненькое. Я не бог весть какой кулинар, но сэндвичи у меня лучшие в городе.

— Спасибо тебе, Рэй, — благодарно сказал Джед. Только у тебя и дома полно забот.

— Мы же друзья.

Брайен ласково улыбнулась Рэю и пожала ему руку. Они еще немного посидели с отцом и отправились домой.

— Спасибо, что ты зашла к отцу. И слава богу, что ему не нужна сиделка, я думал, что все гораздо хуже. Но одно твое появление повлияло на отца лучше лекарства. Это много значит.

— Не буду спорить, видимо, тебе, как врачу, виднее, что нужно больному. Твой отец сказал мне, что у них с Рэем давняя дружба и их многое связывает.

Джед кивал головой, показывая, что слушает, а сам думал о том, какую оплошность он совершил, послав Брайен за деньгами. Как ему не пришло в голову, что она увидит фотографию дочери? Ну не может он пока говорить об этой трагедии. А Брайен обязательно спросит его о том, что произошло.

Он уже не раз обращал внимание, как проста и естественна Брайен. Что это? Природное качество или результат воспитания? И эта искренность очень подкупает всех, кто общается с ней.

— У тебя прирожденный талант общения с людьми, — сказал он задумчиво. — Я очень хотел бы иметь его, врачу необходимо уметь подойти к больному. Но я лишен этого дара.

— Ты слишком скромен и недооцениваешь себя, — не согласилась Брайен. — Ты очень добрый, а пациенты это, несомненно, чувствуют. Сейчас слишком много врачей, у которых на уме только деньги. Не могу забыть о той женщине с больными детьми, которой ты оказал помощь совершенно бескорыстно, а ведь она прямо сказала, что у нее нет денег. — Она помолчала и добавила:

— Знаешь, Джед, мне кажется с родными всегда трудно иметь дело, особенно врачу. Родные не признают в тебе врача и не доверяют советам, вот и все. Ты думаешь, отец обрадовался мне? Ему стало легче, что ты пришел! Ты недооцениваешь вашу привязанность друг к другу.

Джед поразился такому выводу. Какая же она умница!

— Только не говори об этом отцу, он ни за что не признается в этом.

— Джед, он гордится тобой, верь мне. Может, со временем один из вас сделает шаг навстречу, и ты поймешь, как отец тебя любит.

— Брайен, а тебе не кажется, что ты смотришь на наши отношения с отцом сквозь розовые очки, упорствовал Джед, не желая признавать, что эта девушка, которую он считал неопытной и наивной, так разбирается в людях.

Брайен вдруг так пытливо посмотрела на него, что он сразу же догадался, какой будет следующий вопрос, и приготовился отбиваться.

— Джед, расскажи мне о твоей дочери. Я же не специально рылась в твоих вещах. Ты сам меня послал за деньгами, а фотография была на виду.

— Разве? — саркастически спросил он, хотя понимал, что не прав.

— Что? Ты хочешь сказать, что я рылась в твоем бумажнике? Да что особенного в том, что ты расскажешь мне о дочери? Что с ней случилось? — горячилась Брайен. — Джед, как ты не понимаешь, ты же смотришь на маленьких пациентов с такой тоской, что мне самой временами хочется заплакать.

Расскажи, и тебе станет легче.

Джед умом понимал, что она права, что она не сделала ничего предосудительного, но внутри весь кипел от раздражения.

— Я не могу сейчас говорить об этом, пойми меня. Ведь тебе не стало легче, когда ты рассказала о смерти родителей? Разве ты стала меньше тосковать о них? Не думаю. А когда умирает ребенок… он махнул рукой, не закончив фразы.

.. Брайен дотронулась до его плеча, но он отскочил от нее, как будто боялся обжечься. Прочь от нее, прочь от ее невинности и обаяния, от ее непосредственности и нежности, от ее красоты и юности. Как он мог говорить с этой девушкой, которой он так страстно хотел обладать, о своей погибшей дочери? Ему казалось это кощунством.

Они молча шли рядом, и напряжение, отчаяние, боль витали между ними.

— Что ж, тогда до свидания, — нарушила молчание Брайен.

— Я провожу тебя до машины, хочу убедиться, что с тобой ничего не случится по дороге, — холодно ответил Джед.

Когда Брайен села в машину и помахала ему рукой, он повернулся и побрел назад. Незаживающая рана на его сердце кровоточила с новой силой. В его сердце нет места для любви, оно существует теперь только для боли, подумал Джед. И никто ему не нужен, в этом он твердо уверен.

Январский день клонился к закату, когда Джед с отцом и Рэем возвратились с прогулки. Отец чувствовал себя неплохо, только ходил не очень уверенно, и Джед с Рэем взяли его из больницы прогуляться. Едва они перекусили, как позвонил Роб и пригласил Джеда поиграть в футбол на льду. Джед с радостью согласился, хотя погода не особенно располагала к таким играм. Прошлая неделя была теплой, и снег растаял, но ночью опять был снегопад, и довольно сильный.

Они встретились на берегу озера и дружески обнялись. Озеро Джеду не понравилось: кое-где рыбаками были пробиты лунки, в том числе на южном берегу, где катались на коньках и санках ребята. Выбрав площадку получше, они с Робом погоняли около часа мяч и, довольные и раскрасневшиеся, уже собирались разойтись по домам, когда Джеду показалось, что одна из припаркованных неподалеку машин похожа на машину Лили. Он решил проверить это и быстро распрощался с Робом:

— Ну, старик, пока. Ты иди к своим бумагам, а я еще поброжу здесь.

Роб, махнув рукой на прощанье и подхватив футбольный мяч, отправился домой. А из машины, подтверждая догадку Джеда, вышли Лили, Меган и Брайен, неся в руках санки.

Совершенно не отдавая себе отчета, зачем он это делает, Джед подошел к ним и раскланялся.

— О, доктор Джед! — завопила Меган. — Вы будете с нами кататься?

— Если вы не против, я с удовольствием.

— Как ты здесь оказался, Джед? — улыбнулась Лили.

— Играл с приятелем в футбол и уже собирался уходить, когда увидел вас. К сожалению, у меня нет санок даже дома.

— Ну, это не беда. Я оставлю вам свои санки, а мы с дочкой покатаемся на ее. Мы с Меган пойдем к южному склону, там горка не такая крутая, а вы оставайтесь здесь.

— Горка здесь действительно крутая.

— Боитесь? — стала подначивать его Брайен.

— Ну, если кто и боится, так это некая особа с сине-зелеными глазами, — весело парировал он.

Лили улыбнулась и, взяв Меган за руку, пошла на другую сторону.

— Значит, я, по-твоему, трус? — наседал Джед на Брайен.

— Джед, сколько можно придираться к моим словам и вообще злоупотреблять моим хорошим отношением к тебе.

Ему вдруг стало так весело и так хорошо на душе, что захотелось подхватить Брайен на руки и закружить ее в объятиях. Вместо этого он слепил снежок и бросил в нее. Брайен не осталась в долгу, и они стали швыряться снежками, как маленькие дети, вкладывая в игру всю ту страсть, которая накопилась в них за это время.

— Ну а теперь, мисс Баррингтон, смотрите, как я помчусь вниз. Смотрите и завидуйте, колючка вы эдакая!

Джед с восторженным криком съехал вниз, быстро поднялся наверх и помог Брайен усесться в санки. У нее было такое счастливое выражение лица, что Джед не мог налюбоваться ею. Они чувствовали какое-то удивительное родство душ, это радовало и пугало одновременно, особенно его.

Они катались по очереди, ловкие и веселые, пока солнце не ушло за горизонт, а санки окончательно не обледенели.

— Давай напоследок съедем вместе? — предложила Брайен. — А потом пойдем к Лили, там у них костер.

— Замечательно! Садись впереди, а я буду править. — Джед уселся позади нее и плотно сжал ее своими ногами. — Готова? — спросил он.

Брайен кивнула, и они помчались вниз с головокружительной скоростью. Джед крепко держал ее в объятиях и внимательно смотрел вперед. Он забыл все, кроме того, что к нему прижалась очаровательная юная девушка, вокруг красивейший пейзаж, а впереди у него вся жизнь. Он давно не чувствовал себя таким молодым и свободным.

Когда они скатились вниз, Джед не сразу разжал объятия, да и Брайен не шевелилась. Он прижал ее к себе еще сильней, и Брайен обернулась и вопрошающе посмотрела на него. Но он тут же убрал руки.

— Все прекрасное очень быстро кончается, уже темнеет, — вздохнула Брайен.

На озере все еще лежали пурпурные отражения закатившегося солнца, слышались крики детей, вдали горел костер, и Джеду больше всего на свете не хотелось оказаться сейчас одному дома.

— Раз решили идти к костру, то пошли. Лили наверняка разволновалась, куда ты пропала.

— Она знает, что я с тобой, а поэтому — в безопасности. — Брайен отряхивалась от снега, ожидая, пока он отчистит санки.

— Значит, ты думаешь, что я для тебя безопасен?

Она лукаво глянула на него и ответила:

— Ну ты же джентльмен.

— А ты считаешь, что джентльмен не может иметь слабостей?

— О каких слабостях ты говоришь, Джед? По-моему, ты железный человек.

— И железо может дать слабину, если его долго испытывать, — вздохнул он.

Не в силах сдержаться, он провел пальцем по ее подбородку и не отрываясь смотрел ей в глаза.

Между ними уже возникло то могущественное чувство, сопротивляться которому не в силах даже самый стойкий человек.

— Джед… — прошептала Брайен, глядя на него затуманившимися глазами.

Он покачал головой:

— Не сейчас, подожди немного… Все не так просто, я сам еще не разобрался в себе. — Он подхватил ее за талию, и они стали подниматься на южный берег озера, туда, где горел костер.

Лили тут же налила им по чашке горячего шоколада из предусмотрительно захваченного с собой термоса, и они стали любоваться костром, смакуя восхитительный напиток. Потом Лили отправилась за дочкой. Джед и Брайен остались вдвоем, лениво переговариваясь, умиротворенные той атмосферой тепла и доверия, которая сложилась между ними.

Недалеко от них мальчишки гоняли шайбу.

Джед вздохнул:

— Я в свое время мечтал о карьере хоккеиста, но не получилось, медицина перетянула.

— У меня тоже был приятель, который играл в хоккей, — как-то отрешенно сказала Брайен.

— Только приятель? — тут же уточнил Джед.

— Бобби Спивак был моей первой любовью. Я думала, что выйду за него замуж…

— Значит, он стал хоккеистом и уехал от тебя?

— Он умер от лейкемии. Собственно, он стал невольной причиной того, что я выбрала профессию медсестры… Он катался на коньках и неудачно упал. Он попал в больницу, а там во время обследования обнаружили лейкемию. Через шесть месяцев его не стало…

Джед выругался про себя: он, взрослый, сильный мужчина, носится со своим горем, не думая, что эта девочка пережила не только смерть любимых родителей, но и потеряла близкого друга. Она пытается стать ему другом, а он отталкивает ее из-за собственной глупости. Да кто, как не она, может понять его горе?

К ним подбежала раскрасневшаяся, возбужденная Меган, схватила Брайен за руку и стала тянуть ее за собой:

— Пора ехать, там Пенелопа соскучилась, пошли! Дядя Джед, бери санки.

— Идем, — кивнула Брайен. — Я сама отнесу санки.

— Я помогу тебе, — Джед не в силах был вот так вдруг расстаться. Он хотел проводить Брайен, чтобы побыть с ней еще хоть несколько минут.

— Ерунда, они совсем не тяжелые, — отмахнулась она. — Ну, до понедельника?

Джед смотрел на эту поразительную девушку с восхищением. Теперь ему казалось, что он все слишком усложняет. Брайен Баррингтон именно та женщина, с которой он будет счастлив, он хочет видеть ее как можно чаще, слышать ее мелодичный голос, касаться ее и… заботиться о ней.

Всю неделю Джед был очень занят, так много было больных. Ему едва удавалось позвонить днем отцу в больницу и быстро справиться о его здоровье. Если б не Брайен, то он умер бы от голода: она подсовывала ему бутерброды и наливала чашку кофе или сока, едва появлялась свободная минутка.

Джед с радостью принимал ее заботу, постоянно удивляясь, как много он не замечал в ней раньше. Разумеется, они раньше не были так близко знакомы, не убирались в его доме, не играли в пинг-понг, не катались на санках, не… Сейчас перед ним была не просто красивая медсестра, разбудившая в нем страсть, а восхитительная женщина, нежная, искренняя, заботливая и… родная.

Он все чаще ловил себя на мысли, что ему хочется рассказать Брайен все. О своем неудавшемся браке. О дочери, в смерти которой он себя винил. О жизни, которую так долго считал конченой. Но как это сделать? Брайен больше ни о чем не спрашивала. Может, ей уже стало безразлично, ведь он столько раз отталкивал ее и отказывался от разговора.

Когда поток пациентов немного уменьшился, Джеду удалось вырваться навестить отца. Тот сразу же стал требовать, чтобы сын забрал его из больницы.

— Сколько можно валяться, так я совсем разучусь ходить.

— Отец, осталось потерпеть совсем немного.

Скоро тебя выпишут, — успокаивал старика Джед. А хочешь, я попрошу Брайен прийти к тебе, вы поболтаете, и тебе станет веселей.

— О, если Брайен придет навестить меня, я приглашу ее в боулинг, — загорелся Эл. — Я понимаю, что мне нельзя играть, но хотя бы посмотрю, как другие веселятся. Мне же можно вырваться отсюда хотя бы на один день, — жалобно добавил он.

Джед не нашел в себе сил отказать отцу и пошел звонить Брайен. Едва он набрал номер, как она тут же сняла трубку.

— Что-нибудь случилось? — взволнованно спросила она. Джед никогда не звонил ей до этого.

— Все в порядке. Отец рвется домой хотя бы на день. Я ему обещал, что завтра вечером пойдем поиграем в боулинг. Не хочешь пойти с нами? Он будет рад.

После недолгого молчания Брайен ответила:

— Но в субботу вечером там очень много народу.

— Я хочу пойти часов в пять, для постоянных посетителей это еще рановато. Там готовят замечательное барбекю. Поиграем, поужинаем. Соглашайся, мы так много работали на этой неделе, что заслужили хороший отдых.

— Но нас могут увидеть вместе. Ты не боишься сплетен?

— Я не боюсь, тем более что нас уже видели ив клубе, и на озере. Неужели тебя так беспокоит, что скажут люди? — удивился Джед.

— Но я думаю о тебе. — Брайен замолчала, и он вдруг испугался, что она может отказаться. — Ведь ты мой начальник, ты сам мне об этом неоднократно напоминал, разве не так?

— Все так, но разве это имеет значение для друзей? Но если ты не хочешь, я не буду настаивать. В конце концов, ты не обязана исполнять просьбы моего отца.

— Ты прав, я не обязана. Я просто уважаю твоего отца и пойду с ним, куда ему захочется. Когда мы встретимся?

Джед почувствовал, что эта девушка все больше и больше забирает его в свои нежные ручки, и ему это нравится. Да, нравится. Итак, они завтра встречаются!