Лето каждый день

Глава 2

К понедельнику я приняла решение. Это означало, что придется забыть про гордость и оказаться в роли просителя, но ради спасения гостиницы стоило попытаться. Конечно, мысль об этом вызывала у меня дрожь. Я не питала иллюзий: ответ в любом случае будет отрицательным, но у меня было такое чувство, что в устах именно этого человека он окажется особенно колким.

Пока механик возился с моим мотороллером, я работала в гостинице, а когда все было готово, позвонила Клайву Марчу в отель и спросила, на месте ли он. Он был на месте и ждал меня, а когда я приехала, приветствовал меня в вестибюле с таким видом, словно утренний звонок совершенно его не удивил. Я осторожно уселась на предложенный мне стул и совершенно неожиданно для себя выпалила мой вопрос.

Он повторил:

— Как долго я буду жить в доме? Хотя это вас совершенно не касается, думаю, два или три месяца, может, на месяц больше. А что?

— Два-четыре месяца?! — переспросила я. — Вы серьезно? Вы заставляете нас закрыть гостиницу и выгоняете миссис Дьюк из дома ради такого маленького срока? А я-то думала…

— Да?

— Что дом вам нужен на более длительное время. Скажем, на пару лет или насовсем.

— А вам не приходило в голову, что я имею право потребовать освободить мой собственный дом, даже если собираюсь съехать оттуда через пару дней или через неделю? Но вы так и не сказали мне, почему вам это так интересно.

Я медлила. Больше всего меня беспокоили следующие несколько месяцев: если дать их Салли, то, может, все еще наладится. Если Джону станет лучше, как они надеялись, дом ей может больше не понадобиться, или же Клайв Марч снова его сдаст. В любом случае через три или четыре месяца сезон в гостинице пойдет на спад. Я выпрямилась и решительно начала:

— У меня появилась мысль. Допустим, вы немедленно займете дом, но согласитесь, чтобы гостиница пока оставалась на месте. Салли пока не стоит знать о нависшей над ней угрозе, — неловко закончила я.

— Другими словами, вы берете назад ваш субботний ультиматум на определенных условиях? Насколько же вам важно держать вашу подругу Салли в неведении?

— Очень важно. Она уехала в хорошем настроении, и я хотела бы сделать все, чтобы так и оставалось. А поскольку я живу в деревне и дом мне не нужен или почти не нужен, не вижу причин, почему бы мы не могли его поделить между нами. Правда, это зависит от того, для чего он нужен вам.

Я почему-то думала, что он ответит: «Чтобы привезти туда мою жену». Но он пробормотал:

— Как мило, что вы поинтересовались. Кроме того, что я хочу там жить, это будет моя штаб-квартира для составления отчетов и докладов. Но возможно, вы уже знаете, чем я занимаюсь.

— Нет.

— Я работаю в международном комитете леса. Это известная организация, которой, впрочем, не хватает фондов и влияния. Цель: посадить деревья и кустарники в пустынных регионах, например на краю пустыни Сахары, там, где они когда-то росли, пока их не уничтожили песок, ветер и толпы лесорубов.

— Я что-то читала об этом и видела передачу по телевизору. Раньше я думала, что там ничего не растет, потому, что нет воды.

— Ваши представления о географии безнадежно устарели. Под землей воды достаточно — это доказали во время бурения нефтяных и газовых скважин. Нет, вода не проблема, если только растения укоренятся, и если вы читали внимательно, то, возможно, помните, что для этого нужно?

— По-моему, они хотели укрепить песок сырой нефтью, чтобы во время урагана деревья не вырывало с корнем.

— Ураган здесь ни причем, — сухо возразил Марч. — Когда деревья укреплены, они даже не шевельнутся, а если нет, то их уничтожит даже легкий ветерок. Последние три года я занимался экспериментами в этой области. Только здесь нужно много сил и терпения. Необходимо доказать спонсорам ценность нашего проекта. То есть привлечь на нашу сторону представителей нефтяных компаний. Поэтому я на время превратился в ученого, чтобы изложить на бумаге факты, которые, мы надеемся, послужат нашими доказательствами.

— Представители нефтяных компаний? Вы имеете в виду «Пэн-Олеум»? Поэтому вы…

— Да, поэтому. Когда я уезжал отсюда, их еще здесь не было, но такой шанс нельзя упускать.

— Вы надеетесь заинтересовать их вашим проектом?

— Я хочу им его продать. И тут мы опять возвращаемся к главному — моему дому. Что вы подразумевали под вашим зловещим «почти не нужен»?

— Понимаете, я пользуюсь кухней. Готовлю там пишу и мою посуду. А еще телефон… Правда, в пристройке есть плитка, чтобы готовить, когда нет времени. Я могла бы пользоваться ею, а звонить из дома, чтобы от вас отвечать только на звонки клиентов.

— Ясно. А когда вы не работаете, придется мне отвечать на ваши звонки?

— Но я работаю каждый день. Я попрошу подключить параллельный аппарат и буду сама платить телефонной службе. Вам не о чем будет беспокоиться.

— Неужели вы думаете, что мне не будет мешать ваша возня, ваши торговцы, постоянное присутствие всякого зверья, не говоря уже о собачьем лае и кошачьих концертах?

Я в отчаянии объяснила:

— Мне кажется, они вам не будут мешать. Некоторые собаки иногда поначалу лают, но кошки в клетках никогда не устраивают никаких концертов, у них слишком много гордости. — Но тут я вспомнила про сиамскую кошку, которую должны привезти в следующем месяце, и добавила: — В доме животных почти не слышно. Даже Салли никогда не жаловалась. — Я помолчала, аргументы были исчерпаны. Теперь или никогда! — Пожалуйста, мистер Марч, соглашайтесь. По крайней мере на месяц.

По выражению его лица я не могла угадать ответа. Но неожиданно он кивнул:

— Поручаю это дело вам, вы настоящий боец. Когда я могу въехать?

— В любое время! Сегодня?

— Вы не хотите, чтобы я написал обязательство?

Я была слишком счастлива, чтобы думать об этом.

— Конечно нет, — улыбнулась я, передавая ему ключи Салли во второй раз, но он отмахнулся. — Они вам еще понадобятся.

При расставании Марч так и не сказал, когда намерен въехать. Появился он только через два дня. К этому времени я успела навести в доме идеальный порядок и застелить ему кровать. А Салли я отправила открытку с коротким текстом: «Целую тебя. Привет Джону. Не беспокойся. Все идет по плану». И не испытала ни малейших угрызений совести, солгав.

Думаю, тетя Анита была не меньше меня обрадована исходом дела. У них с дядей Леопольдом не было своих детей, и когда он оставил должность директора школы, то посвятил жизнь кактусам и орхидеям, а тетя Анита — вмешательству в дела других людей. Я часто поддразнивала ее, говоря, что она питает к своим соседям поистине ненасытное любопытство. Но сама тетя вовсе не считала себя соглядатаем. Услышав про Клайва Марча, она принялась переживать за Салли и Джона, а ее восторг от моего успеха в разрешении этого дела мне даже польстил.

А пока тетя Анита не могла разрешить вопрос, с кем это собирался ужинать Марч в тот вечер, когда подвез меня в деревню.

— Ты сказала — у друга, Лорел? Кто же это может быть? Мы ведь всех знаем. Если Сайксы или Беннеты с ним знакомы, то странно, почему они нам ничего не сказали.

— Не понимаю, почему они должны были что-то говорить.

— Да это же просто! Зная наш интерес к гостинице и то, что Салли наш друг, это же понятно, что появление хозяина дома миссис Дьюк нам не безразлично. Нет, у меня появилась мысль! Мейпл-Котгедж. Знаешь, Лорел, тот, что на Раттер-Лейн? Он пустует с тех пор, как уехали Осборны, но я слышала, что его сдали. Так что если новые жильцы знают твоего мистера Марча, то, значит, он ехал к нам.

На какое-то мгновение тетя Анита удовольствовалась этой очередной фантазией. Но прежде чем я вновь встретилась с Клайвом, разведка донесла ей, что в Мейпл-Коттедже и вправду появился новый жилец — миссис Энтони, вдова. Дом для нее даже отремонтировали, но она туда еще не въехала.

Прогулявшись по Раттер-Лейн, тетя Анита обнаружила белый «мини», припаркованный у входа, но занавесок на окнах не было. Поэтому мы по-прежнему ничего не знали про «друга» мистера Марча.

Когда в следующий раз он приехал в гостиницу, я убирала за кошками, не забыв запереть двери конюшни — одно из жестких правил Салли. Я услышала шум его машины и голоса, а когда вышла с мусорным мешком в одной руке и лопатой в другой, Марч вынимал из багажника чемоданы. Его спутница стояла рядом.

Я поздоровалась, и он нас представил друг другу: «Миссис Энтони — мисс Норт». Тут я поняла, каким пугалом выгляжу по сравнению с этой женщиной. Ну почему я никогда не могла так же кокетливо повязать платок, как это сделала она? Ну почему дождь превратил мои волосы в крысиные хвостики, а на ее безупречной персиковой коже оставил лишь нежные капельки? Благодаря серебристым теням глаза миссис Энтони выглядели большими и с интересом рассматривали меня.

— Ну вот! Клайв выбрал совсем неподходящее время и помешал вашей работе! — воскликнула она.

Я прислонила лопату и мешок к стене.

— Вовсе нет. Вообще-то у меня полно работы весь день. — И, обращаясь к Клайву, добавила: — Думаю, вы будете довольны. Погода была такой дождливой, что я каждый день включала электрический камин в гостиной Салли, то есть в вашей, и я приготовила вам постель.

Клайв поблагодарил, а у миссис Энтони мои слова вызвали бурю восторга:

— Приготовила постель и проветрила комнату? Как по-домашнему! Берегись, Клайв. Отсюда недалеко до тапочек у камина и какао в постель.

Она пошутила, но я почувствовала приступ ярости. Клайв Марч искоса глянул на меня.

— Только не с мисс Норт, — сухо заметил он и, подхватив сразу три чемодана, понес их в дом. — Миссис Энтони хотела повидать вас, мисс Норт. Как только освободитесь от дел, зайдите к нам.

Когда я не спеша зашла в дом, он уже отыскал свои стаканы и расставил их на подносе вместе с привезенными бутылками. Я выбрала шерри и спросила миссис Энтони:

— Вы хотели поговорить со мной?

— Да. Когда Клайв мне сказал… Но я лучше начну с самого начала. Я вдова. Мой покойный муж работал в «Пэн-Олеум», и я недавно сняла небольшой домик в деревне, где пока не могу жить в свое удовольствие, потому что рабочие делают там ремонт. Это может занять несколько недель, и я беспокоюсь о Бобо — это мой белый карликовый пудель. Я хотела бы оставить его в гостинице, и когда Клайв рассказал мне о вас, я решила, что это хорошая мысль.

Я бы предпочла, чтобы она, как все другие люди, сначала спросила, могу ли взять ее пса. Но места у меня было достаточно, и я тут же согласилась. Потом рассказала ей об условиях Салли и наших простых правилах. Но миссис Энтони не стала слушать и спросила:

— Я смогу приходить к нему, когда захочу? И сама выводить его на прогулку?

— Конечно. Ему так будет даже лучше. Если хотите, можете посмотреть, где будет жить Бобо.

Она поморщилась:

— Не хочется опять шлепать по лужам.

Когда я принесла договор, миссис Энтони хотела подписать его не глядя.

Я удержала ее руку:

— Пожалуйста, сначала прочитайте. Там указаны обязанности обеих сторон.

Она взглянула на меня:

— Мои? Какие же? — и, не дожидаясь ответа, выдернула у меня лист, передала его Клайву: — Прочти, будь умницей. Мелкий шрифт меня утомляет.

Клайв прочитал несколько пунктов и передал ей бумагу:

— Все в порядке. Ты подпишешь, что Бобо сделали прививки, у него нет инфекций, а мисс Норт в свою очередь гарантирует уход и при необходимости обращение к ветеринару. Еще тут написано, что если ты сообщишь за два дня, что хочешь забрать собаку раньше указанного срока, то за оставшиеся дни с тебя не будет взиматься плата.

— И все? Как просто, — вздохнула миссис Энтони, продолжая с любопытством разглядывать меня. — Скажите, вам правда нравится целыми днями обслуживать чужих собак и кошек?

— Да, — храбро подтвердила я. — Они для нас не чужие собаки и кошки. Когда они живут здесь, Салли Дьюк считает их своими гостями.

— Как мило! — отозвалась она, но улыбка была неискренней. — А как потом будет развиваться ваша карьера? Расскажите! Нам это так интересно, правда, Клайв?

Я холодно произнесла:

— Не знаю, если бы это была моя профессия, то я знала бы.

— А это не ваша профессия?

— Нет, я секретарь. Я работаю у писательницы Алмы Фрейн. Но пока она в отъезде, я более или менее свободна.

— Неужели? Слушай, Клайв! Если ты хорошо попросишь мисс Норт, и если она сумеет разобрать твой ужасный почерк, то, возможно, в свободное время будет печатать и тебе?

Я была рада, что сказала «более или менее». Алма оставила мне несколько рукописей. Я собиралась работать с ними дома, но тут же решила принести их к Салли, чтобы все видели, что у меня нет времени служить машинисткой у Клайва Марча.

— Боюсь, что у меня не будет достаточно времени… — начала я, но миссис Энтони уже потеряла ко мне интерес и посмотрела на часы:

— Клайв! Встреча с адвокатами! А потом ты обещал пообедать со мной.

— Конечно. Дай мне пять минут, и мы поедем.

Вскоре они уехали, а вернулся Клайв один. Я была на кухне, когда он вошел.

— Бланш Энтони просила вам передать, что хотела бы привезти пуделя завтра утром, если вам удобно.

— Вполне, я уже приготовила для него вольер. — Говоря это, я играючи расставляла вокруг котла эмалированные миски, в которые собиралась разложить порции крольчатины. Глупо, но мне это нравилось, и мое самолюбие отнюдь не пострадало, когда одна из мисок с ужасающим грохотом упала на пол к ногам мистера Марча. Летающая тарелка с Марса не могла наделать больше шума.

Он слегка поморщился, поднял миску и вручил ее мне. Я вытерла ее, прежде чем поставила на стол, извинилась, а Марч в ответ пробурчал:

— Вы весьма предусмотрительно начали с мисок, чтобы затем перейти к «Вустеру»[2]. — Он внимательно пронаблюдал, как я черпаком раскладывала еду. Затем спросил: — Скажите, как продвигаются ваши дела?

— Вы о том, что я собиралась готовить не на кухне? Я уже начала. Как только привезут газ для плитки, перееду отсюда, а насчет телефона я уже договорилась. Но это займет какое-то времени. Вы же знаете, как трудно с телефонами. Хотя, может, вы и не знаете, потому что давно не были в Англии.

Он кивнул:

— Могу представить. Просто я хотел предложить вам договориться насчет времени, тогда вы могли бы готовить на кухне.

— Здесь? — Это было одолжение, которого я не ожидала, поэтому просияла от благодарности. — Вы не станете возражать? Я не буду вам мешать?

— Скажем, я немного опасаюсь, что вы будете готовить свое варево на газовой плитке. Как бы она не взорвалась. Тут вы будете в безопасности.

— Иногда приходится мыть много посуды, — напомнила я.

— Думаю, мы могли бы делать это по очереди.

— Если вы будете оставлять вашу посуду, я могу ее мыть, — великодушно предложила я.

— Благодарю. Что касается телефона, то если с проведением линии возникнут проблемы, то вряд ли стоит этим заниматься.

Я уловила в его голосе зловещие нотки.

— Вы хотите сказать, это всего на месяц?

— Не делайте поспешных заключений. Я так не говорил. Мы решились на этот эксперимент, и если вы сдержите ваше слово, я сдержу свое. Лучше отзовите ваш заказ телефонистам. Если вам удастся приучить ваших клиентов звонить только в рабочее время, я смогу справиться с парой внеурочных звонков.

— Вы очень добры, — искренне отозвалась я. — Вам не стоит относиться к звонкам всерьез, некоторые болтают просто ерунду. Сразу давайте им мой домашний номер, 9-3812, и вешайте трубку.

— Попробуем, — согласился Марч. Когда я разложила еду по мискам, он открыл для меня дверь и спросил: — Потом вы поедете домой?

— Не сразу, а что?

— Я просто хотел поинтересоваться, когда у вас заканчивается рабочий день. И кстати, что за походная кровать стоит в пристройке? Вы собирались там спать в отсутствие миссис Дьюк?

— Конечно нет. Я же вам говорила: я живу дома. Это кровать Салли, потому что в экстренных случаях ей приходилось там ночевать.

— В каких это случаях?

— Например, когда кто-то из питомцев заболевал или кошка должна была окотиться. В такие моменты она всегда была рядом с ними.

— Надеюсь, вы понимаете, что в данных обстоятельствах я не могу вам этого позволить?

— Естественно… — начала я и запнулась, чувствуя, что краснею.

Но Марч не останавливался:

— Вы хотели сказать, что теперь, когда в доме есть ночной сторож, это не так уж важно?

Конечно, именно об этом я и подумала. Я беспокоилась, что покидаю дом на ночь, и понимала, что его присутствие очень желательно на случай, если произойдет что-то непредвиденное. Я посмотрела ему в глаза и кивнула:

— Нечто в этом роде.

— Так я и думал. Но помните, мое присутствие — это лишь защита от пожара, наводнения и взлома. Акушерство исключено. Ясно?

Стараясь удержать в руках поднос, я одарила его мимолетным взглядом. Он улыбался, и я улыбнулась в ответ.

— Ясно, — отозвалась я и впервые испытала к нему симпатию.

Дома мне удалось заполнить пробелы в истории, сочиненной тетушкой Анитой.

Она с удовольствием узнала, что Клайв Марч ужинал у миссис Энтони в Мейпл-Коттедже. И тут же полюбопытствовала: а какое отношение она имеет к «Пэн-Олеум»? Или, скорее, имел ее муж? Сколько же ей лет? Ах, чуть больше двадцати, бедняжка! Что ж, раз она сообщила, что переехала, то тетя Анита должна с ней повидаться — не познакомиться с новоселами в ее глазах было тяжким грехом.

Дядюшка Леопольд поинтересовался, будет ли миссис Энтони заниматься садом, ведь мистер Осборн выращивал розы? Я ответила, что не представляю ее копающейся в земле — у нее слишком безупречный маникюр. На что тетя Анита заметила: вполне можно быть прекрасным садоводом и сохранять красивые руки. Да будет мне известно, что для этого нужны лишь толстые рукавицы и слой защитного крема.

Мне это было известно, и я знала, что мои слова прозвучали язвительно. Но почему-то по-прежнему была уверена: Бланш Энтони способна восхищаться розами, но предпочтет, чтобы их выращивали другие. Я передала тете Аните все, что Клайв Марч рассказал мне о своей работе, но не могла просветить ее насчет его отношений с миссис Энтони, кроме того, что они оба как-то связаны с «Пэн-Олеум».

— Но ведь он не занимается нефтью? — обеспокоено спросила она.

Накануне мы с Клайвом расстались почти дружелюбно, так что утром я не ожидала бури. Я припарковала мотороллер и, проверив клетки, шла по двору, когда в дверях кухни возник мистер Марч с явным раздражением на лице.

— Послушайте, — начал он, — я понимаю, что ваш рабочий день начинается рано и вы не можете всего предвидеть. Но не могли бы вы попросить ваших клиентов не заходить в половине шестого утра?

— В половине шестого? — уставилась я на него. — Вы шутите! Никто не станет…

— Да неужели? Тогда, может, мне приснился маленький мальчик в куртке, который не ожидал меня тут встретить, и спросил, не я ли мистер Дьюк и лучше ли мне. Далее он заявил, что миссис Дьюк его ждет, но если ее сейчас нет, то не стоит волноваться. Она знает, что он привезет «их», и было бы хорошо, если бы я ими занялся. — При этом Клайв Марч показал на плетеную корзину для кошек, которую Салли иногда одалживала владельцам.

Оттуда раздавалось слабое многоголосое мяуканье, и когда я сняла крышку, с фланелевой подстилки на меня уставились два заспанных котенка — черно-белый и полосатый.

— Боже! В куртке, вы говорите? Рыжие волосы? Наверное, это Бенни Парфит. Он перед школой разносит газеты, поэтому-то и пришел так рано…

— Чтобы в такой час принести вам котят? Неужели он боялся, что после школы будет очередь?

Я покачала головой:

— Нет. Конечно, ему не стоило поднимать вас в половине шестого…

— Вообще-то я уже не спал, работал.

— Эти котята не останутся здесь, их принесли на время. Дело в том, что Салли всегда раздает котят. Но поскольку все котята разные, то я толком не знала, когда Бенни сможет отлучить этих от матери.

— Может, вам стоило предупредить, что, кроме гостиницы, в моем доме будет устроена еще и ярмарка домашних животных?

— Я сразу об этом не подумала. Это же просто услуга, которую Салли с радостью всем оказывает. Я надеюсь, что это вас не побеспокоит, хотя не могу обещать, что люди перестанут приносить своих питомцев во внеурочное время. Но если вы настаиваете, я сделаю перерыв. Правда, есть опасность, что котят станут усыплять.

Естественно, я знала, как он отреагирует.

— Должен сказать, юная леди, что у вас отлично получается вышибать слезу!

— Но это же правда!

Марч кивнул:

— Ладно. Я не знал, что делать с вашими протеже, поэтому просто решил на время оставить их в покое.

— Все правильно, но теперь их нужно покормить.

Когда он ушел, я размочила в теплом молоке кукурузные хлопья, убедилась, что двери заперты, и вытащила малышей из корзинки. Они немедленно попрятались, и пока я их искала, мое настроение немного улучшилось. По крайней мере, у этого человека есть сердце.

Позже я устроила котят в новую семью. Миссис Энтони все еще не привозила своего пуделя, и я подумала: когда же у нее начинается утро? Поскольку это был короткий день, я решила успеть в магазин до часа и уже стала собираться, когда зазвонил телефон.

— Это гостиница? Говорит Бланш Энтони. Я собиралась привезти пуделя, но у меня сломалась машина. Не могли бы вы его забрать?

— Простите, нет. У меня нет транспорта.

— Нет? — удивленно переспросила она. — Я думала, что это входит в стоимость услуг.

— Обычно да, но сейчас машины у меня нет.

— Клайв дома? Скажите ему, что я хочу с ним поговорить.

— Подождите. — Я положила трубку на стол и постучала в дверь небольшой комнатки рядом с гостиной Салли, где раздавался стук пишущей машинки. Резкое «Войдите!» говорило о том, что мое вторжение было неуместным, и когда он поднял голову, его пальцы по-прежнему продолжали барабанить по клавишам.

— Я занят, — рявкнул Клайв. — Знаю, что в нашем неписаном договоре не было пункта об уважении личной жизни. Но, тем не менее, я бы хотел, чтобы вы это делали. Что вам надо?

Я заметила ворох напечатанных листов, списки цифр и гору чертежей, прижатых по краям книгами.

— Простите, вас к телефону.

— Меня? Но я слышал звонок несколько минут назад, и вы сами говорили.

— Да, это миссис Энтони. У нее сломалась машина, она не может привезти свою собаку и хочет поговорить с вами.

— Бланш Энтони? Ладно, я подойду.

Клайв последовал за мной. Несколько минут спустя он сообщил, что поедет за миссис Энтони и ее пуделем, а поскольку было уже поздно идти в рыбный магазин, я убивала время, ожидая их приезда. Конечно, было глупо думать о том, что Клайв бросился по первому же ее зову, но я ничего не могла с собой поделать и считала, что так оно и есть.

Бобо выглядел настоящим франтом. Он был подстрижен подо льва, а на его шее красовался красный кожаный ошейник, украшенный блестящими камешками. Упругой рысцой Бобо пробежался по двору и содрогнулся от отвращения, когда услышал в вольере приветственный лай обоих корги.

Я обернула вокруг запястья цепочку и протянула руку за поводком. Бланш Энтони передала мне его и нетерпеливо взглянула на часы:

— Я опоздала, но ничего не могла поделать. Вы не собираетесь разместить его сразу?

— Нет, но если вы спешите, можете не ждать. Я сама управлюсь.

Они оба продолжали стоять рядом, пока я давала Бобо обнюхать мою руку, затем опустилась перед ним на корточки, а он положил мне на колени изящные лапки. Я почесала ему грудь и шею, потрепала ушки, затем быстро накинула на шею цепочку и вручила хозяйке красный ошейник.

Миссис Энтони взяла его с таким видом, словно это была змея.

— Что вы делаете? Бобо в жизни такого не носил!

— Даже щенком, когда вы занимались с ним?

— Мне не нужно было с ним заниматься, он и так все знал.

Значит, он уникальный щенок, подумала я, но вслух сказала:

— Боюсь, пока он здесь, придется ему носить цепочку. Уверена, что с вами Бобо очень ласков, но, допустим, он испугается, когда я возьму его на поводок, и порвет его.

— Справедливо. Это разумная предосторожность, Бланш, — внезапно заметил Клайв, и я бросила на него благодарный взгляд.

— Ну ладно. — Бланш пожала плечами. — Я постараюсь каждый день приходить с ним гулять, и вам не придется его выводить. Кстати, как мне его забрать, если вас не будет?

— Я почти все время здесь, а если вы сообщите, что приедете, тем более буду ждать.

— Значит, я никогда не смогу прийти просто так? Как скучно! Не могли бы дать мне ключ от клетки?

Я покачала головой:

— Простите, ворота всегда заперты. Понимаете, у меня ответственность перед другими владельцами, и я уверена, что вы не захотите стать виновником, если кто-то из питомцев убежит.

— И что тогда? Мне придется постоянно сообщать о моем приезде или неизвестно сколько торчать перед воротами, пока меня не впустят?

Но тут Клайв Марч снова пришел мне на помощь;

— Почему бы не попробовать, Бланш? Ты придешь сегодня?

— Боже, не знаю. Думаю, нет. Моя машина…

— А завтра? — терпеливо спросил он.

— Наверное. Я позвоню… — Она улыбнулась ему. — А теперь, Клайв, дорогой, боюсь, тебе снова придется отвезти меня.

К моему изумлению, Бланш Энтони ушла, даже не взглянув на собачку, которая от отчаяния начала скулить и повизгивать. Я принялась ее успокаивать:

— Не волнуйся. Бобо! Она вернется.

Мне хотелось думать, что его хозяйка поспешила уйти, потому что была не в силах оставить своего любимца. Но по какой-то причине во мне не было снисходительности к Бланш Энтони.