Летящий ястреб, рыжая лиса

Глава 31

Громила распахнул дверь и втолкнул Кэтрин внутрь. В глаза сразу бросился бильярдный стол, на зеленом сукне которого блестели сложенные треугольником разноцветные шары.

Несмотря на июль, в мраморном камине горел огонь, бросая оранжевые блики на натертый паркет. В глубине комнаты стоял дутый бордовый диван, а на нем вальяжно развалился Томас Вудвилл. Одетый в халат из узорчатого белого шелка, он курил сигару, небрежно зажав ее в уголке рта. Он поднял на Кэтрин свои прозрачно-серые глаза, и ее до костей пробрало ледяным ознобом.

— Прошу, мисс О’Доннелл. — Вудвилл кивком указал на место возле себя. — Присаживайтесь.

Кэтрин судорожно сглотнула, не в силах пошевелиться.

— Ты что, оглохла? — прошипел Шифоньер, подталкивая ее к дивану.

Приблизившись, Кэтрин села на самый краешек и напряженно застыла, до боли переплетая пальцы.

— Что там с индейцем? — поинтересовался Вудвилл у ее соглядатая.

— Пока не поймали, — ответил тот. — Краснокожий ублюдок то ли еще не показывался в ночлежке, то ли его спугнули, и он сбежал.

Кэтрин не смогла сдержать вздох облегчения, и Вудвилл с легким прищуром посмотрел на нее.

— Переживаете за своего дружка, мисс О’Доннелл? — глумливо поинтересовался он.

— Не ваше дело! — буркнула она себе под нос.

Магнат насмешливо изогнул бровь.

— Ну надо же! А он вас, похоже, бросил. Испарился, оставив безутешную любовницу на произвол судьбы. Вы ведь его любовница?

— Нет.

Вудвилл затянулся сигарой.

— Маленькая лгунья, — произнес он, выпуская Кэтрин в лицо удушливую струю. — Разве вас не учили всегда говорить правду?

От горького дыма запершило в горле, заслезились глаза. Кэтрин отвернулась, задерживая дыхание.

— Он так хорош в постели? — Следующий вопрос поставил ее в тупик.

— Кто? — глупо переспросила она.

— Ваш краснокожий любовник, — спокойно уточнил Вудвилл. Он потянулся к столику и, взяв с него открытую коробку шоколадных трюфелей, поставил ее на сиденье. — Угощайтесь.

— Вам-то какая разница? — неприязненно спросила Кэтрин, не притронувшись к конфетам.

Вудвилл вынул изо рта окурок сигары и с силой вдавил его в пепельницу, сделанную из человеческого черепа.

— Просто интересно, — сказал он, — что могло заставить юную белую леди связаться с неотесанным дикарем? Индейская магия? Фаллос невиданных размеров или, может, виртуозный язык?

— Бред какой-то! — пробормотала Кэтрин, ощущая, что покраснела до корней волос. Она думала, что ее станут пытать, а вместо этого угощают конфетами и задают пошлые вопросы о достоинствах ее возлюбленного.

Магнат взял из коробки трюфель и, откусив кусочек, протянул половинку ей.

— Миндальная начинка. Очень вкусно. Хотите?

— Нет.

— Как хотите. — Пожав плечами, Вудвилл закинул конфету в рот и, прожевав, добавил: — Ну что ж, я вас в какой-то мере понимаю. Этот индеец… Брайан… довольно красив. Я бы даже сказал, очень красив. Кто бы мог подумать, что среди неразвитых дикарей попадаются такие экземпляры? Ведь, согласитесь, большинство из них похожи на обезьян — эти раздутые скулы, покатые лбы, близко посаженные глаза… — Вудвилл немного помолчал, поглаживая тонкими аристократичными пальцами пепельницу-череп, затем продолжил: — Впрочем, ваш любовник — полукровка, и его черты не столь грубы, как у его сородичей.

Кэтрин не проронила ни слова, не зная, как реагировать на подобную чушь. Украдкой оглядываясь по сторонам, она увидела над камином потемневший от времени портрет. На нем был изображен мужчина с узким бледным лицом, рыжеватыми усами и клиновидной бородкой. На широкой синей ленте, наискось пересекающей его грудь, красовался большой овальный медальон, выписанный столь тщательно, что Кэтрин даже различила на нем всадника, пронзающего копьем дракона под копытами своего белого коня.

— Сэр Ричард Вудвилл, рыцарь Ордена Подвязки и отец королевы Елизаветы Вудвилл, — горделиво пояснил магнат, заметив, куда она смотрит. — Наш род ведет свое начало с двенадцатого века. Мои предки — британские бароны и графья.

— И что же привело вас в Америку? — хмуро поинтересовалась Кэтрин.

— Простор, моя дорогая, свобода и простор. Старушка Европа слишком тесна для человека моего размаха. Закостенелые традиции, замшелый уклад… Мои амбиции куда шире, чем запивать чаем овсянку и заседать в Парламенте среди чванливых дураков. Здесь, в Америке, мои возможности ограничены лишь моими способностями.

Вудвилл поднялся с дивана и, взяв с подставки бильярдный кий, принялся натирать его мелком.

— Впрочем, вернемся к вам, моя дорогая, — сказал он. — Вы так и не ответили на мой вопрос.

— На какой?

— О, у меня их много…

Склонившись над бильярдным столом, магнат отвел кий назад. Удар — и шары забегали по зеленому полю, со стуком сталкиваясь и разлетаясь вновь. Бух, бух, бух — три шара закатились в лузы.

Вудвилл выпрямился и повернулся к Кэтрин.

— На кого вы работаете, мисс О’Доннелл? — жестко спросил он, буравя ее пристальным взглядом пугающих глаз.

— Что вы имеете в виду? — вжимаясь в спинку дивана, пролепетала она.

— Кто вам велел выкрасть мои документы? Лавленд? Байерс? Питкин? Отвечайте!

Кэтрин попыталась собрать мысли в кучу, чтобы половчее соврать, но Вудвилл не дал ей этого сделать. Он подошел вплотную и, схватив двумя пальцами за подбородок, заставил ее поднять голову.

— Только не вздумай мне врать, девочка! — склонившись над ней, процедил он. — Я не люблю бить женщин, но зато он — любит.

Вудвилл кивнул в сторону двери, где по-прежнему стоял Шифоньер. Тот бросил на Кэтрин свирепый взгляд и осклабился.

— Мы ни на кого не работаем, — промямлила Кэтрин, чувствуя, как между лопатками ползет предательская струйка пота. — Мы просто не хотим, чтобы ваша дорога прошла через земли индейцев.

Несколько секунд Вудвилл неотрывно вглядывался в ее лицо, приблизившись настолько, что Кэтрин ощущала запах виски и табака у него изо рта.

— Да. Пожалуй, я вам верю. — Он, наконец, отстранился. — Если бы за этой историей стоял кто-то из моих недругов, о ней бы уже вовсю трубили в газетах. Выходит, дело действительно лишь в кучке дикарей?

— Это не кучка дикарей! — неожиданно для себя самой огрызнулась Кэтрин. — Это люди, которые живут на своей земле и хотят, чтобы их оставили в покое!

Магнат снова подошел к столу и, взяв кий, прошелся по кругу, примеряясь к шарам.

— Нет, мисс О’Доннелл, вы не правы. — Он ударил кием по белому шару, а тот, в свою очередь, стукнулся о красный и загнал его в лузу. — Индейцы — они как животные. Как стая волков. Вы же не предлагаете отдать лес — зверям, которые в нем живут, а реку — рыбам, которые в ней плавают?

— Вы с ума сошли? — с возмущением выпалила Кэтрин. — Индейцы — это люди, такие же, как и мы с вами, нравится вам это или нет!

Вудвилл презрительно хмыкнул и кивнул на стойку с киями.

— Умеете играть?

— Нет.

— Очень жаль. — Он закатил еще один шар и вновь повернулся к ней. — Вы заблуждаетесь, мисс О’Доннелл. Сам Господь поставил нас, англосаксов, над остальными народами… Впрочем, вы ведь ирландка?

— Наполовину.

— Тогда все с вами ясно. Вряд ли вы знакомы с трудами Джона Беддо. Он писал, что англосаксы обладают тонкими чертами лица, и это определяет наш характер — предприимчивость, сдержанность и глубокомыслие. А вот кельты с их большими челюстями тяготеют к войне и ненавидят порядок и упорный труд. По строению черепа ирландцы скорее ближе к неграм, чем к англичанам, поэтому ничего удивительного, что вы сошлись с этим дикарем. Низшим расам свойственно животное влечение без оглядки на последствия и мораль.

Произнося эти слова, магнат один за другим забивал шары в лузы, а Кэтрин в ступоре сидела на диване, даже не пытаясь вникать в его напыщенный бред.

Вскоре на столе осталось два шара — черный и белый.

— Господь сотворил нас неравными, — заключил Вудвилл, нацеливая кий на белый шар. — Кто-то должен властвовать, а кто-то повиноваться. Даже в бильярде — цветные шары покоряются белому.

Он с силой ударил кием по белому шару. Тот со звонким стуком врезался в черный и загнал его в лузу.

— Ну так что, мисс О’Доннелл. — Магнат повернулся к Кэтрин. — Где документы?

— Какие документы? — Она притворно захлопала ресницами, понимая, впрочем, что ей это не поможет.

— Не играй со мной, девочка! — Он с недобрым прищуром заглянул ей в глаза. — Иначе я сделаю тебе больно… Очень больно…

— Я правда не знаю, — пролепетала она, чувствуя как все тело пробирает дрожь. — Он… Брайан… не сказал мне, куда их спрятал…

— Очень плохо. Для вас. А ведь вы могли бы спастись. Мне плевать, кого вы там пристрелили в своем городишке, если бы вы сказали, где мои бумаги, я бы вас отпустил. Слово джентльмена. Даже дал бы вам денег. Тысячу долларов. Вы когда-нибудь держали в руках тысячу долларов?

Тысяча долларов… Кэтрин шумно сглотнула. На эти деньги можно было бы уехать в большой город, начать новую жизнь… Перед глазами встали дымящие трубы, обшарпанные стены и толпы людей, струящиеся по грязным улицам… Разве этого она хочет?

Картинка перед внутренним взором сменилась. Синие горы, звенящие водопады, густые леса. Светлые ти́пи с закопченными верхушками, смуглые дети, бегающие вокруг…

— Нет, — твердо сказала Кэтрин. — Я не знаю, где документы.

Вудвилл тяжело вздохнул.

— Что ж, очень жаль, — не спуская с нее пытливого взгляда, протянул он. — Тогда, может, вы знаете, где ваш дружок? Почему его не было с вами в номере? Куда он пошел?

— Не знаю. Он не сказал.

Магнат недоверчиво изогнул бровь.

— Советую вам хорошенько подумать, мисс О’Доннелл, иначе, с вами буду разговаривать не я, а мои помощники. — Он кивнул в сторону двери, возле которой подпирал стену Шифоньер. — Они все еще сердятся на вас за то, что вы убили их коллегу в Лошадином Ручье. Он ведь был застрелен из вашего дерринджера, не так ли? А вы знаете, ЧТО трое раздосадованных мужчин могут сделать с одной юной леди? Лучше бы вам этого не знать…

Шифоньер осклабился, а Кэтрин похолодела. Вудвилл играет с ней как кот с пойманной мышью. До сих пор он легонько подталкивал ее мягкими лапами, но уже готов выпустить острые когти, которые вонзятся в ее бока.

— Я правда ничего не знаю, — дрожащим голосом пробормотала она.

Пальцы магната цепко сомкнулись вокруг запястья, причиняя боль.

— Вставайте! — приказал он, рывком поднимая ее с дивана. — Браун, займитесь ею! Развяжите этой суке язык!

Вудвилл толкнул Кэтрин так сильно, что она перелетела через всю комнату и попала прямиком к Шифоньеру в лапы. Тот, привычным движением заломив ей руку за спину, отчеканил:

— Будет сделано, босс.

Распахнув дверь, чтобы вывести Кэтрин в коридор, он едва не столкнулся с седовласым мужчиной в белоснежной сорочке и черном фраке. Ни один мускул не дрогнул на флегматичном, окаймленном пышными бакенбардами лице.

— К вам посетитель, сэр, — ровным голосом доложил он Вудвиллу.

— Я занят, — с досадой отмахнулся магнат. — Скажи, что сегодня я никого не принимаю.

— Полагаю, вас заинтересует тот факт, сэр, — невозмутимо продолжил дворецкий, — что данный посетитель — индеец.

— Что?!

«Что?! — Кэтрин бросило в жар, а сердце застучало как сумасшедшее. — Брайан? Зачем он сюда явился?»

— Ну что ж, пускай войдет, — после секундного замешательства сказал Вудвилл. — Только велите его как следует обыскать. Мне не нужны сюрпризы.

— Слушаюсь, сэр.

Дворецкий с поклоном удалился, а магнат обратился к Шифоньеру:

— Погоди! Останься. — Он кивком указал на стоящий в углу стул. — Девку посади туда. Покажем этому дикарю, что у нас все козыри на руках.

Громила швырнул Кэтрин на стул, а сам встал рядом и направил на нее револьвер. Кэтрин, нервно заламывая руки, сжалась в комок. Неужели Брайан вернулся за ней? Но зачем? Вудвилл просто-напросто убьет их обоих!

Когда дверь шелохнулась, Кэтрин затаила дыхание. На пороге действительно стоял Брайан. Он сразу же увидел ее и весь подобрался, как горный лев перед броском. На миг показалось, что сейчас он кинется к ней, но в следующий момент он сдержал свой порыв и спокойно шагнул в кабинет.

Следом за ним появились двое «пинкертонов» с кольтами наизготовку. Они встали по бокам от двери, а Брайан дошел до середины комнаты и остановился возле бильярдного стола.

Вудвилл, развалившись на диване, с нескрываемым интересом пожирал Брайана глазами. Он кивнул ему на сиденье возле себя, но тот остался стоять.

— Виски? Сигару? — предложил магнат, на что Брайан покачал головой.

— Давайте сразу к делу, мистер Вудвилл, — сказал он, — без этих ваших великосветских прелюдий.

— Индеец с деловым подходом, — саркастически усмехнулся тот. — Что ж, я слушаю.

— Все очень просто. Я отдаю бумаги, ты отпускаешь девушку.

Кэтрин не поверила своим ушам. А как же дорога? Как же священные земли? Неужели Брайан откажется от борьбы за свободу своего племени? И все ради нее?

Похоже, Вудвилл тоже удивился его предложению.

— Надо же, — насмешливо протянул он, — как много эта рыжая сучка для тебя значит. А как же твои грандиозные планы заставить меня изменить маршрут?

— Ты меня переиграл, — спокойно ответил Брайан. — Давай разойдемся миром. Мне — девушку, тебе — документы.

— А что мне мешает тебя схватить?

— Зачем? Я и так уже здесь.

— Ну что ж…

Откинувшись на спинку дивана, Вудвилл потянулся за сигарой. Один из подручных услужливо поднес ему зажженную спичку. Магнат затянулся и выпустил изо рта облако дыма, наполнив кабинет горьким запахом табака. Какое-то время он молча буравил Брайана глазами, затем сказал:

— Я согласен. Где документы?

Вздох облегчения невольно вырвался у Кэтрин из груди. Жаль, что их с Брайаном план провалился, но подвергнуться пыткам или быть убитой совсем не хотелось.

— Даешь слово, что отпустишь ее? — спросил Брайан.

После секундной паузы магнат неторопливо кивнул.

— Да. Слово джентльмена, что я больше не буду удерживать мисс О’Доннелл.

— Хорошо. Тогда отправь кого-нибудь на городское кладбище. Документы закопаны возле могилы Сайласа Соула — пятая слева во втором ряду, если смотреть на север.

Вудвилл склонил голову набок, словно о чем-то задумавшись, после чего обратился к дворецкому:

— Олдридж, слышал, что он сказал?

— Да, сэр.

— Живо отправь туда кого-нибудь порасторопней. Пусть принесут мне эти чертовы бумаги. И пригласи-ка сюда нашего гостя.

— Будет исполнено, сэр.

Дворецкий с поклоном ушел. Когда за ним закрылась дверь, Вудвилл посмотрел на Брайана, затем повернулся к Кэтрин. Его бесцветные глаза светились недобрым блеском, от которого по коже пробежал озноб.

— Ну что ж, — произнес магнат. — Раз вы оба здесь, предлагаю развлечься.

— Что вы имеете в виду? — Во рту пересохло, и Кэтрин едва смогла выговорить эти слова.

Магнат небрежно стряхнул пепел с сигары и поднялся с дивана. Брайан заметно напрягся, а «пинкертоны» за его спиной наставили на него револьверы.

Вудвилл подошел к Брайану вплотную. Они были одного роста — белокурый англичанин со светлой кожей и тонкими чертами лица, и смуглый метис с резкими скулами и заплетенными в длинную косу черными волосами. Совершенно непохожие, словно из разных миров, они с неприязнью уставились друг другу в глаза. Воздух стал тяжелым и липким, будто в нем разлили смолу. В гнетущей тишине Кэтрин отчетливо ощущала удары своего сердца.

— А вы думали, вам сойдет это с рук? — наконец заговорил Вудвилл. Он затянулся сигарой и продолжил: — Я — деловой человек, и мое время стоит денег, а я потерял две недели, гоняясь за крысами, которые украли мои бумаги. Мне — Томасу Вудвиллу — пришлось понервничать из-за какой-то ирландской суки и индейского пса. Из-за вонючих полукровок, которые стоят меньше, чем пыль под моими ногами!

С каждым словом Кэтрин все больше холодела изнутри. Они с Брайаном попались в ловушку. Вдвоем, безоружные — против вооруженных до зубов громил, и безумца, упивающегося своим превосходством.

— Ты дал слово, что отпустишь ее, — напомнил Брайан, в бессильной ярости сжимая и разжимая кулаки.

— Да, — ухмыльнулся Вудвилл, перебросив сигару в другой уголок рта. — Я пообещал, что Я не буду удерживать мисс О’Доннелл. Но что делать с теми, кто жаждет правосудия?

— Что ты несешь?

Вместо ответа магнат подошел к двери и распахнул ее. Кэтрин увидела, что на пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоит ее брат.

— Входите, мистер Миллер. Присоединяйтесь к нашей дружной компании.