Лицом к счастью

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— И все-таки, поскольку я здесь босс, а ты на меня работаешь, я настаиваю на том, чтобы ты ознакомилась с содержанием моих проектов, — заявил Роман, когда Гизелла спустилась в гостиную после душа… Полистаем бумаги и обсудим их содержание за обедом. Где бы мы могли расположиться и поработать с документами?

— Где пожелаешь. В кабинете или за обеденным столом… — ответила Гизелла бесстрастно.

Роман внимательно оглядел ее с ног до головы и взялся за кожаный портфель, в котором привез проектные документы.

Гизелла безмолвно ожидала дальнейших распоряжений, решив вести себя только как его подчиненная, без малейшей личной заинтересованности в деле. Она внушила себе, что так будет проще разорвать узы, связывающие ее с «Парируа».

— Здесь будет хорошо, — решил Роман, расположившись на диване и указав Гизелле на соседнее кресло. — Я воспользовался рядом профессиональных рекомендаций и составил следующий проект.

Гизелла заняла место в кресле. Ее точеное бледное лицо сохраняло подобие маски.

— Эксперты считают, что за десятилетия однообразного использования плодородный слой истощился, в связи с чем процесс эрозии почвы проходит значительно быстрее, нежели процесс восстановления. Поскольку я рассчитываю на далекую перспективу и связываю с этими землями большие планы, хотелось бы в первую очередь сделать все необходимое, чтобы восстановить плодородие пастбищ и пахотных угодий. Что ты на это скажешь?

— Благородный мотив… Если у тебя есть деньги для того, чтобы финансировать ферму без расчета на прибыльность, пока часть земель находится под паром, то что ж, я могу это только поддержать. У меня таких возможностей, к сожалению, не было. Последние годы у нас каждый заработанный цент ценился на вес золота, — сдержанно произнесла девушка. — Отец один год пробовал не засевать часть угодий, но потом мы страдали от недостатка корма.

— Я подумываю также о том, чтобы отстроить в «Парируа» конный завод, — доверительно поделился своими планами новый хозяин.

— Ты волен делать все, что тебе заблагорассудится, — отозвалась Гизелла, не выказывая особого энтузиазма.

— Знающие люди посоветовали мне это направление как наиболее перспективное, — пояснил он, перебирая документы.

— Выращивание племенного скота тоже занятие весьма прибыльное, — отозвалась Гизелла.

— Да-да… Я согласен, — покивал он.

— Ты что-нибудь знаешь об этом? — спросила она.

— Не много, — пробормотал он. — Поэтому-то мне и нужен человек вроде тебя.

— Ты имеешь возможность нанять лучших управляющих Новой Зеландии.

— Да, но они не будут заинтересованы в процветании «Парируа» так, как в этом заинтересована ты, — чистосердечно заметил Роман.

— Я ни на секунду не забываю, что «Парируа» мне больше не принадлежит, так что тебе не удастся использовать мою привязанность в твоих целях, — процедила Гизелла.

— У меня не было такого намерения. Я лишь надеюсь на твой профессиональный совет. Отныне тебе не придется нести на своих плечах весь груз ответственности за это огромное хозяйство… Относительно планов: я намерен, помимо строительства хозяйского дома, выстроить на территории фермы добротное современное жилье для управляющих, тогда как жилье для работников фермы вынесу за пределы основного владения, прикупив для этого, если понадобится, прилегающие земли.

Гизелла тяжело вздохнула.

— Это проблема? — вопросом отреагировал на ее вздох Роман.

Она покачала головой.

— Твои планы впечатляют своей ясностью. Как все становится просто, когда у человека полно денег.

— На территориях, не занятых под хозяйственные нужды, я планирую отстроить несколько особняков для аренды или продажи.

— И кто же, по-твоему, пожелает купить дома на земле, не находящейся в их собственности? — усмехнулась девушка.

— Я думаю, желающих найдется предостаточно. Это будут состоятельные люди, которые испытывают потребность в уединении, желают проводить время на природе, не хотят тратить излишние средства для обеспечения своей личной неприкосновенности, поскольку конфиденциальность будет гарантирована им условиями сделки. А кроме этого у них появится возможность совершить бесплатные верховые прогулки на лошадях конезавода. Это предместье в перспективе станет своеобразным закрытым клубом для тех, кто тяготеет к сельской жизни, но вынужден много времени проводить в мегаполисах. Уверяю тебя, таких немало.

— А у тебя нет опасений, что такие городские со своими представлениями и привычками за один уикенд превратят «Парируа» во что-то неподобающее? — рассмеялась Гизелла.

— Условия общежития будут особо оговорены текстом договора аренды и купли-продажи, — решительно заявил Роман. — Я хочу, чтобы эти прекрасные земли стали обитаемыми, чтобы многие и многие люди могли наслаждаться их красотами. И ты в любом качестве была бы здесь весьма полезна.

— Например, в каком качестве? — осведомилась Гизелла.

— Повторяю, скотоводство будет не единственным направлением хозяйствования в «Парируа». А твои знания и умения незаменимы с любой точки зрения. Ты знаешь язык маори, их культуру. Такими знаниями нужно делиться. Я не первый год работаю в туристической сфере, поэтому отдаю себе отчет в том, насколько деликатным необходимо быть во взаимоотношениях с местным населением. Важно всеми способами избегать конфликтов с аборигенами, когда на этих землях появится множество приезжих людей, — рассудил балканский принц. — Мои консультанты полностью согласны с тем, что твои знания местной специфики сложно переоценить.

— А ты умеешь использовать способности и знания человека в своих целях и не гнушаешься ради успеха дела ничем, — подытожила Гизелла.

— Из твоих слов складывается впечатление, будто я совершил что-то непозволительное, — напряженно проговорил Роман.

— Совершил, — покивала она.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался мужчина.

— Ты слишком уж рационально судишь о моих деловых качествах, учитывая, что еще недавно нас связывали отнюдь не дела, — едко заметила Гизелла.

— Ты сама настаивала на том, чтобы перевернуть страницу, не так ли?

— И ты охотно это сделал, — с упреком сказала она.

— Чего ты хочешь? — нервно спросил князь.

— Я просто выразила свое изумление твоим завидным прагматизмом, — отпарировала она.

— Я не скрываю своего прагматизма, и не стыжусь его. И еще я не люблю тянуть с принятием решений. Я намерен сделать «Парируа» процветающим предприятием, и сделаю это. Если ты не считаешь возможным поспособствовать этому, то хотя бы не мешай. Я уже отправил все необходимые проектные документы местным чиновникам и ожидаю их разрешительной резолюции. Когда она у меня будет, я тотчас приступлю к реализации своих планов, вне зависимости от твоего отношения. У меня уже есть команда управленцев, которые займутся претворением этих планов. Ты можешь войти в нее на добровольных началах. Если предпочтешь уйти, я, конечно, пожалею об этом, но удерживать не стану.

— Вижу, с приоритетами у тебя все в порядке, — иронически произнесла Гизелла.

— Я хочу, чтобы ты осталась, надеюсь, это тебе ясно. Хочу, чтобы ты участвовала на всех этапах, начиная от составления сметы проекта и до конечного пункта его претворения.

— Почему? — удивилась она.

— Потому что ты лично заинтересована в том, чтобы для «Парируа» настали лучшие времена. Мои люди проанализировали твои отчеты за последние годы. Они считают, что управление было оптимальным. Если бы не финансовые нарушения твоего отца, у «Парируа» в скором времени появился бы реальный шанс к прорыву, — объявил он.

— Очень лестное мнение, — холодно отозвалась Гизелла.

— По проекту коттеджи для рабочих будут смонтированы за полтора месяца, — сообщил принц.

— Вижу, ты очень спешишь.

— Я просто не люблю откладывать, — пояснил он.

— Интересно, а где мне в соответствии с твоим проектом надлежит поселиться? — осведомилась бывшая владелица.

— В пределах усадьбы, разумеется. Предполагается, что если ты выразишь свое согласие, то войдешь в число ключевых сотрудников. Ты будешь координировать свои действия только со мной и с менеджером проекта. В остальном тебе будет предоставлена полная свобода.

— Какое доверие, — съязвила Гизелла.

— Это твоя земля, — пожал плечами Роман.

— Больше не моя, — решительно возразила она. — Я продала «Парируа» из-за безвыходности, полностью отдавая себе отчет в собственных действиях.

Роман пристально посмотрел на несговорчивую девушку.

— Вот ты говоришь о продаже особняков и сдачи их в аренду, — начала она. — А ты хоть представляешь, насколько это будет обременительно при наличии поголовья скота? Твои городские любители красот природы вряд ли сознают, да и сам ты тоже, что скот — это шум и грязь, один запах чего стоит. Забредают, куда хотят, глодают все, что им заблагорассудится. Это только на пасторальных пейзажах выглядит идиллически.

— Мои аналитики предусмотрели и этот аспект, — охотно отозвался Роман, — поэтому-то наш проект в первую очередь был направлен для рассмотрения в государственный департамент охраны окружающей среды, который заинтересован в сохранении первозданности не только природы, но и исконных промыслов. Мы будем позиционировать «Парируа» как анклав нетронутости. Полагаю, именно это и должно привлечь в перспективе поселенцев. Девственные леса и необработанные земли, посреди которых будут отстроены стилизованные под старину особняки, станут нашей визитной карточкой.

— А что насчет коммуникаций? — спросила Гизелла.

— Если кто-то из владельцев домов пожелает иметь все достижения прогресса, для этого будут созданы условия. Те же из них, кто изъявит желание изолироваться от внешнего мира, легко смогут этого достичь.

— Когда ты планируешь сдать первые особняки?

— Когда эти самые особняки будут готовы, — неопределенно ответил Роман, по-прежнему внимательно присматриваясь к Гизелле. — Я до сих пор не знаю твоего мнения, — сказал он.

— Я полностью поддерживаю идею возрождения «Парируа». Однако у меня нет уверенности, что твой план окажется столь эффективным, как ты мне это сейчас расписываешь, — сдержанно высказалась молодая фермерша.

— Поверь, план сработает. Над его созданием трудились квалифицированные специалисты, — заверил ее принц.

— Я только порадуюсь, если он воплотится, — отозвалась Гизелла.

— На этом можно было бы пожать друг другу руки. Но я так и не услышал ответа. Согласна ли ты принимать участие в претворении этих планов?

Гизелла не торопилась. Сомнения были слишком значительными, чтобы ответить тотчас. После продолжительного молчания она вяло протянула ладонь.

Роман привлек ее за руку к себе и шепотом сообщил:

— Я заказал столик на вечер в ресторане на побережье. Если через час ты будешь готова, отправимся туда на моем вертолете… скрепить уговор.

— Скрепить уговор? — настороженно переспросила она.

Роман утвердительно покивал в ответ.

— Я полагаю, вполне достаточно рукопожатия, — сказала Гизелла.

— Надеялся выйти с тобой в свет. Ты знаешь всех в округе. Я никогда не проводил различий между деловыми и дружескими связями. Хотелось бы освоиться здесь поскорее с твоей помощью. Заодно узнать твое мнение относительно влиятельных соседей.

— Ясно, — проговорила она.

— Понимай это как часть своей работы. Расчисть мне пути к успеху. Я умею эффективно использовать достоверную информацию. Теперь, когда наши интересы сходятся… Уверен, вокруг живет множество твоих родственников.

— Очень дальних… очень щепетильных… Не знаю, как у вас в Европе, но мы, новозеландцы, с большой настороженностью относимся к хватким чужакам и в то же время не приемлем кумовство.

— Я это учту, — иронически ответил принц на ее предостережение. — Но как же тогда вы, новозеландцы, делаете ваши дела? — осведомился он. — Неужели никогда не обращаетесь друг к другу за помощью, не пользуетесь кровными узами?

— За других не скажу, но лично я всегда рассчитывала только на свои силы и на добрую волю своих служащих.

— Ты меня восхищаешь и шокируешь в один и тот же миг, Гизелла. Не знаю, какое мнение у тебя сложилось, но я не людоед, не коррупционер, не ловкач. Однако не считаю нужным упускать благоприятные возможности. Масштаб дела обязывает руководствоваться соображениями выгоды и эффективности. Я всякий раз, начиная новое дело, беру на себя огромную ответственность за судьбу предприятия и людей, которые дают свое согласие работать на меня. Я знаю, что ты предана «Парируа», и намерен воспользоваться этим обстоятельством. Но в то же самое время готов гарантировать тебе серьезную отдачу. Ты не пожалеешь о том, что согласилась сотрудничать со мной. А что до наших прежних отношений, то, если ты желаешь оставить их позади, я могу быть тебе другом. И этот ужин будет сугубо деловым.

— Хорошо. Это именно то, что я хотела услышать, — отозвалась Гизелла.

— Мы подробно обсудим предстоящие дела за ужином, выпьем кофе, и я заброшу тебя домой по дороге в Окленд.

— Согласна, — ответила она.

Роман Магнати удовлетворенно улыбнулся и многозначительно посмотрел на нее.

Ни пышных нарядов, ни драгоценностей не было у Гизеллы, чтобы предстать перед богатейшими представителями местных фермерских семейств. Более десяти лет ее единственным нарядом были джинсы и всевозможные футболки, толстовки, куртки, в которых она с раннего утра до позднего вечера трудилась в поле. Она не испытывала потребности пополнить свой гардероб новинками, не страдала от недостатка в нем ультрамодных вещей. В числе ее приоритетов стильные штучки не значились вовсе, хотя она всегда ценила добротные вещи и разбиралась в них.

Однако с тех пор, как в числе ее знакомых появился его высочество принц, Гизелла стала остро переживать то обстоятельство, что из всей одежды, за долгие годы скопившейся в ее гардеробе, нельзя составить действительно элегантный ансамбль. И вопрос украшения себя мог решиться только браслетом из огненных бриллиантов, потому что других стоящих украшений у девушки никогда не было.

Гизелла решилась на то, чтобы надеть этот браслет на ужин с Романом Магнати, полагая, что этим сделает своему спутнику приятное. Но не преминула добавить, демонстрируя его на своем тонком запястье:

— Это твое.

— Нет, — тотчас возразил Роман, — браслет твой. Я подарил его тебе. Теперь он твоя собственность.

— Плата за секс… Знаешь, мне это не льстит, — заявила она, поморщившись.

— Я преподнес его тебе, потому что он тебя красит. И сделал это отнюдь не для того, чтобы купить твое расположение, — категорически проговорил принц.

— Полагаю, чтобы устранить двойственность истолкования, имеет смысл продать эту вещицу на благотворительном аукционе.

Роман напряженно всмотрелся в Гизеллу. Он увидел, что она полна решимости. Не желая выказывать своей обиды, он протянул руку, сказав:

— Отлично, я займусь этим.

Гизелла удивилась такой готовности. Попыталась расстегнуть браслет, но замешкалась с замочком.

Роман поспешил помочь ей в этом.

— Я знаю людей, которые регулярно устраивают всевозможные благотворительные акции, — деловито сообщил он. — Быть может, у тебя есть конкретные пожелания относительно того, куда должны пойти деньги, вырученные от его продажи? — дипломатично осведомился балканский принц.

— Нет, оставляю это на твое усмотрение, — отозвалась Гизелла.

— Только ведь и у этой медали есть другая сторона, — отметил он.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Так же как ты заподозрила меня в желании задобрить тебя браслетом, и другие люди могут заподозрить тебя в намерении купить репутацию благотворителя таким щедрым подарком.

— Эта вещь настолько дорога? — уточнила Гизелла, изумленная его ремаркой.

— А ты как думаешь? Редчайшие бриллианты!

Не в состоянии скрыть сожаления, она раздумчиво посмотрела на браслет, который был уже в руках у дарителя, и постаралась прикинуть его стоимость, раздумывая, могла бы она продажей этой вещи вернуть «Парируа» или нет…

— Вертолет ждет, — сказал Роман, чем вывел ее из задумчивости. — Мы можем идти?

Она видела, как он убрал роскошный браслет во внутренний карман пиджака.

Роман пристально смотрел на нее, ожидая ответа. Он отмечал все происходящие изменения в ее лице.

Гизелла вздохнула и смиренно кивнула.

— Но прежде чем отправиться в ресторан, заедем ко мне, я должен переодеться, — уведомил ее мужчина.

— К тебе? — удивилась Гизелла.

— У меня есть квартирка на побережье. Я вложил большие инвестиции в эту бухту. Место наиперспективнейшее, — пояснил магнат.

— Понятно, — отозвалась девушка. — Здесь красиво.

— Да, красиво, — сдержанно подтвердил бизнесмен, и от него повеяло холодком.

На вертолете они летели молча. Желания перекрикивать шум двигателя не было ни у кого, тем более что после выяснения отношений, как ни парадоксально, ни он, ни она не понимали, в каком ключе далее эти отношения будут развиваться. В маленьком частном аэропорте они пересели в автомобиль Романа и отправились к нему.

— Добро пожаловать в мое новозеландское гнездышко, — непринужденно проговорил он, распахнув перед гостьей дверь своей квартиры.

Гнездышко оказалось немаленьким. Окна гостиной и большие стеклянные двери выходили в портик с уютным садом. Роман жил с комфортом и шиком. Минималистская обстановка поражала выверенностью и добротностью. Гизелле понравился такой конструктивный подход к интерьеру.

— Могу я предложить тебе выпить? — галантно осведомился хозяин.

— Я бы с удовольствием выпила сока, — подчеркнуто вежливо отозвалась Гизелла.

Он наполнил для нее высокий стакан соком лайма, бросил туда пару ледяных кубиков и передал стакан Гизелле.

— Спасибо, — сказала она.

— Я быстро, — сказал Роман и оставил ее у окна гостиной. Вскоре он появился в отменном костюме. — Мы могли бы пройтись пешком. Здесь недалеко, — предложил он.

Вместе они вышли за дверь. Маленький прибрежный городок представлялся отличным местом для романтических прогулок, поэтому Гизелла помедлила, прежде чем ответить ему согласием. Ужин предполагался как деловой, как возможность в спокойной, приятной обстановке обсудить программу модернизации фермы. Тогда как неспешная прогулка по узким улочкам вечернего города пристала более любовникам, нежели деловым партнерам.

Но Гизелла все-таки кивнула:

— Пройдемся. Я люблю ходить пешком.

— Отлично, — отозвался Роман и взял ее под руку.

— А та картина в гостиной… — начала Гизелла.

— Да, все верно, — тотчас подхватил он. — Это фамильный замок в Иллирии.

— Его очертания величественны. От всего облика веет силой, мощью.

— Средневековый замок. В эпоху средневековья ему надлежало служить не только резиденцией местных князей, но и оборонительным форпостом, способным отразить нападение военных и политических противников, — разъяснил он и добавил: — Но для меня это в первую очередь родной дом. И пусть мне не посчастливилось родиться в отчизне, но осознание того, что многие поколения предков были всей своей жизнью преданы не только его серокаменным стенам, но и Иллирии, сближает меня с родными краями.

— Смогу ли я так же относиться к «Парируа» в ее новой инкарнации?.. — раздумчиво проговорила девушка.

— Наша задача сделать все технологические изменения латентными и в то же самое время сохранить исконность, — заявил принц.

— А как же твои перестройки в средиземноморском духе? — спросила она.

— Пока это на стадии обсуждений, все предстоит взвесить, всесторонне осмыслить, а уж затем принимать окончательное решение… Кстати, что означает название фермы? — поинтересовался новый владелец.

— «Пари» — нарастающий поток, а «руа» — «два» на языке местных жителей, — расшифровала Гизелла. — Ты ведь уже имел возможность облететь всю территорию поместья на вертолете. Видел конфигурацию прибрежных утесов в лагуне. Когда поднимается шторм, бурлящее море возвышается двумя пенными столбами над берегом и обрушивается на него. Я имела много возможностей наблюдать его с безопасного расстояния. Это очень красивое зрелище, — гордо проговорила Гизелла.

— И тоже величественное, как замок? — отозвался Роман.

— Да, настолько, насколько может быть величественна стихия, — ответила она.

— Моя страна так же красива, как и твоя, Гизелла, — заверил ее он.

Роман заказал аперитив — белое вино, передал спутнице меню, чтобы определиться с ужином. Когда официант разлил вино по бокалам и удалился, Роман предложил тост:

— За возрождение «Парируа»!

— За «Парируа», — поддержала его Гизелла.

— Насколько я понял, твоя семья занимает эту землю с тех самых пор, как в Новой Зеландии появились первые европейцы? — начал он.

— Да, это так, — подтвердила девушка. — Ты намерен использовать это обстоятельство и название фермы как туристическую приманку? — настороженно спросила она.

— Почему бы не использовать? — пожал он плечами. — Но если ты обоснуешь свои возражения, я их приму.

— А если бы название в переводе означало что-то вроде «Гнилой рыбы», ты бы сохранил его неизменным? — иронически поинтересовалась брюнетка.

— Я считаю, что географические названия, присвоенные аборигенами, не могут быть причиной для недовольства и переименования, это та данность, с которой приходится иметь дело инвесторам и застройщикам. Если есть какие-то сомнения в коммерческом успехе предприятия, то можно просто не вкладывать в него деньги, — рассудительно проговорил принц. — Во всяком случае, я не возьму на себя смелость переиначивать судьбу такого удивительного места, каким является усадьба «Парируа». А именно это произойдет, если я поменяю название. И никто не сможет гарантировать мне, что подобное новшество пойдет на пользу… Хочу, чтобы ты знала, Гизелла, я не одержимый идеей преобразований нувориш. Я хорошо понимаю значение опыта прошлого и вижу в нем источник не только одних лишь знаний, но и вдохновения. Однако, имея огромное уважение к истории, я тем не менее стремлюсь смотреть в будущее, не только угадывать, но и создавать его.

— И все-таки ты, проводя много времени в чужих краях, имея в них финансовые интересы, уделяя много сил и средств, возвращаешься на родину и только там чувствуешь себя дома? — с сомнением выслушав его, спросила Гизелла.

— Мое отношение к родине, любовь к ней имеет в себе немало боли и множество тягостных воспоминаний. Когда моя семья лишилась титула и всех связанных с ним привилегий, мы также лишились и собственности и права проживать в границах наследного владения. У некоторых даже отняли жизни. Моего отца миновала эта участь. Его родители сделали так, чтобы он покинул Иллирию. Подростком он нелегально перебрался в Италию на рыболовецком судне. Так я и мой брат получили шанс на достойную жизнь, тогда как многие наши родственники, оставшиеся на родине под пятой диктатуры, подобной возможности были лишены. Я, сумев вернуться и утвердиться в наследных правах, считаю своим долгом помогать родине бороться с наследием диктатуры… Такую клятву я принес на могиле отца, не дожившего нескольких лет до исполнения самого заветного его желания, — тихо добавил Роман. — А что касается Новой Зеландии и других стран мира, где у меня имеется финансовый интерес, то я воспринимаю их совершенно иначе, поскольку связан с ними лишь узами восторженного обожания, чувством, не замутненным тяжелыми переживаниями. Но, несмотря на свое, кажущееся легкомысленным, отношение, я сознаю, что для таких местных жителей, как ты, это чувство куда более глубокое, трепетное, но и тревожное.

— Верно, — согласилась девушка, внимательно выслушав его. — Полагаю, что никогда не смогу забыть, чего лишилась, никогда не смогу оправиться от этой потери. Не исключено даже, что желание вернуть «Парируа» сделается моей навязчивой идеей, — с улыбкой проговорила она, но сказанное ею не было шуткой. — Так что там с планами застройки непахотных и непажитных земель?

— Будем думать, — осмотрительно проговорил Роман. — В любом случае это будет сообщество домовладельцев и арендаторов со своим кодексом, нарушение которого повлечет ответственность перед членами общины. Только таким образом удастся соблюсти баланс интересов. Накоплен большой опыт по регулированию отношений внутри подобных сообществ. Мы возьмем из него все только самое лучшее.

— Но есть еще и интерес владельца. И этот интерес, вероятно, будет являться приоритетным. А поскольку владелец ты, я хотела бы узнать, в чем он состоит? — осведомилась Гизелла.

— Да, безусловно, я, как владелец «Парируа», имею право решающего голоса, — подтвердил балканский князь. — Но пока я еще не сформулировал для себя четкого представления о будущем поместья, помимо осознания того, что работы предстоит много, — неопределенно отозвался он.

— Но ты настаиваешь на реализации конкретной программы действий, — напомнила ему Гизелла.

— А ты знаешь все о фермерстве, но это не помогло тебе. Ты банкрот, — напомнил ей в свою очередь Роман.

— К сожалению, это так, — кивнула она.