Линия судьбы

33

Келли замерла с компьютером в руках. Логан был смертельно бледным, однако его лихорадило, глаза горели. Она попробовала успокоить себя тем, что он в сознании. Все последние двадцать четыре часа она то молилась, то плакала, потому что не знала, как помочь ему.

Снова и снова перед ее мысленным взором вставала одна и та же картина: Логан, бросающийся между Рафи и пулей.

Откуда в нем такая самоотверженность? Вряд ли он получил хоть каплю любви и заботы, когда был маленьким, когда больше всего нуждался в любви. Тысячи трогательных воспоминаний о собственном детстве, как в калейдоскопе, замелькали в ее мозгу, оборванные, изменчивые, но все – полные ощущения любви и безопасности.

– Ты в порядке?

Глупый вопрос. Его глаза явно не сфокусированы, уголки рта опущены. Чуть-чуть. Другой бы и не заметил.

Логан попытался приподнять голову, но не смог.

– Келли, в точности выполняй мои указания. Это очень важно.

Под его руководством она связалась с командным центром «Кобры».

– Хищник сейчас дома, – тихо пробормотал Логан. – Центр свяжется с ним, но надо получить разрешение. Придвинешь компьютер и прижмешь мой палец к квадратику на экране. Помнишь, как я это делал?

– Да. – Теперь уже только редкие отдельные капли, убаюкивая, падали на тент. – Дождь прекратился.

Логан повернул голову, прислушался и нахмурился. Келли чуть не бросилась к нему, чтобы обнять, прижать к себе.

На экране появились слова: «Степень допуска».

– Логан, что мне делать?

– Напечатай «Код 7» и жди. Потом они потребуют отпечаток пальца.

На экране появился квадратик. Келли взяла Логана за руку – какая она горячая и влажная! – и прижала к экрану его указательный палец. Через несколько секунд появилось слово: «Ждите».

Логан закрыл глаза.

– Хищнику потребуется пара минут, чтобы добраться до своего компьютера.

Келли выключила фонарь, остался только свет крохотного экрана. Рафи, маленькая копия Дэниела, спал, доверчиво устроившись на здоровой руке Логана…

Келли смотрела на них, и ее сердце наполнялось радостью и печалью. Как бы она хотела, чтобы Рафи был ее собственным сыном, а его отцом – Логан, не Дэниел. Чушь! Они в беде, а она отвлекается на идиотские мысли.

На экране замелькали слова:

«Девять Жизней, у тебя проблема? Хищник».

– Логан, он ответил и хочет знать, в чем дело.

– Притворись, что ты – это я. Напиши, что люди Мигеля Оринды обнаружили нас в Венесуэле…

– Почему? Это сделали не они, а Стэнфилды.

– Если Хищник узнает, что проблема личная, он не пришлет за нами вертолет.

– Понятно.

Келли внимательно выслушала Логана и отпечатала послание. Закончив, она оглянулась. Глаза Логана были крепко закрыты, губы закушены. Он явно пытался превозмочь боль.

– Ты чувствуешь личинки?

– Немного. Как будто меня щекочут.

На экране появился ответ.

– Хищник говорит, что должен уточнить прогноз погоды и узнать, сможет ли отряд Агентства по борьбе с наркотиками, базирующийся в Порте-Краво, прислать за нами вертолет.

Логан кивнул, но не открыл глаз.

– Молись, чтобы к рассвету прояснилось.

– Почему к рассвету?

– Дождь прекратился. Теперь полиция вызовет на подмогу армейский отряд. Как только рассветет, они найдут эту тропу.

Келли не успела ответить. На маленьком экране возникло сообщение:

«Эвакуация в 0400 „Серебряной пулей“ из Норте-Краво. Максимальный вес 250 фунтов. Хищник».

– 0400 – это четыре часа утра.

Келли почувствовала облегчение и необыкновенную слабость, которую старалась не замечать последние сутки. Скоро все они будут в безопасности. И вдруг до нее дошло замечание о максимальном весе. Двести пятьдесят фунтов. Сто тринадцать килограммов. Вертолет не сможет взять всех троих.

– Так ты не летишь с нами? Ты это знал?

– Я делаю то, что обещал. Вы с Рафи будете в безопасности.

Келли закрыла компьютер, пытаясь совладать с разрастающейся паникой. Без посторонней помощи Логан не сможет выбраться из джунглей. Если бы не Рафи, она рискнула бы и осталась с ним… но она не может отправить одного мальчика.

– Должен быть какой-то способ выбраться для всех троих.

– Единственный: прорубиться к Арауке и оседлать бревна, которые браконьеры сплавляют по реке. Опасное плавание. Если крокодилам не удастся полакомиться нами, то пираньи своего не упустят. Ты хочешь подвергнуть опасности Рафи?

Безжизненный голос Логана так напугал ее, что она включила фонарь. Она должна была видеть его лицо, она не могла продолжать этот разговор в темноте.

– Конечно, я не хочу рисковать жизнью Рафи, но я не хочу оставлять тебя одного. Ты ранен. Ты даже не можешь сидеть. За тобой охотятся. Ты… – у нее не хватило сил закончить свою мысль.

– Может, я и не умру. Если у кого-то из нас есть шанс выбраться отсюда пешком, то только у меня.

– Фактор Хааса в действии. Ты любишь рисковать…

– Ну, конечно. Я очень хочу ползти через джунгли полумертвым.

– Я думаю, где-то в твоем сознании засело воспоминание о том, что случилось в день твоего исчезновения. Ты был очень мал, но ты знал, что один из близнецов столкнул тебя со скалы, пытался убить тебя. Память о том падении, об ожидании в темноте, ощущение беспомощности оставили неизгладимое впечатление. Опасность стала возбуждать тебя, ты не можешь жить без риска…

Логан криво улыбнулся.

– Опасность – мой лучший друг.

– О, Логан, не говори так!

Но она сердцем почувствовала, что он не шутит. Она сама хотела быть его лучшим другом. Даже больше, она хотела отдать ему всю свою любовь.

Келли задохнулась от этой мысли. У нее остались воспоминания о своей жизни с Дэниелем, но они не шли ни в какое сравнение с чувствами, что она испытывала к Логану. Он возбуждал в ней страсть, какую никогда не удавалось разжечь Дэниелу.

Любовь не умирает вместе с неожиданной смертью любимого, просто постепенно ускользает. Дэниел всегда будет в ее сердце, однако теперь Келли точно знала, что только Логана она будет любить всю жизнь.

– Может, когда-то меня влекла опасность. – Логан попытался пожать плечами, поморщился. – Не сейчас. Просто эта поляна слишком мала для большого вертолета. В «Серебряной пуле», кроме пилота, всегда летит стрелок. Я слишком тяжел.

Келли понимала, что Логан прав, понимала, что ему вынесен смертный приговор и это сделала она. Как ей жить дальше?

– Келли, у нас осталось всего несколько часов. Иди сюда.

– Я сниму твою клеенку, здесь уже нечем дышать.

Она сдернула тент. Влажный воздух джунглей оказался лишь немногим прохладнее, чем их убежище. Лунный свет копьями пробивался сквозь клочковатые облака, освещая маленькую доляну.

Келли выключила фонарь, переложила Рафи и легла рядом с Логаном. Он улыбнулся ей своей неподражаемой улыбкой, и даже сейчас ее пульс забился быстрее.

– Келли, все будет хорошо. Вот увидишь. Если бы все начать сначала, я поступил бы точно так же.

– Логан, клянусь, я выведу Стэнфилдов на чистую воду. Я…

– Обещай мне: что бы ни случилось со мной, ты не станешь преследовать их. Ты нужна Рафи.

– Я этого не забуду, – увильнула Келли от прямого ответа, мысленно поклявшись, что отомстит трусливому подонку, сотворившему этот кошмар. И она знает, с чего начнет.

– Поцелуй меня, – прошептал Логан. – Мне нравится, как ты целуешь меня.

Она склонилась над ним, провела рукой по подбородку и чуть не заплакала от воспоминания о первом прикосновении к жесткой щетине, так быстро появляющейся на его лице. Тогда Логан поцеловал ее в шею. И ее реакция оказалась совершенно неожиданной.

Нежность распухала в ее груди, не давая дышать. О, пожалуйста, господи, сохрани ему жизнь. Он спас маленького мальчика. Он не заслуживает смерти… из-за меня.

Келли провела большим пальцем по его губам, наслаждаясь этим мгновением, пытаясь запомнить его лицо. Его глаза. Падающие на лоб темные волосы. Необыкновенные ямочки, появляющиеся, когда он улыбается.

Пожалуйста, господи, сохрани его, пожалуйста.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Наслаждаюсь твоей бородой.

Келли поцеловала его очень ласково. Не спеша провела губами по чувственному изгибу его губ, чуть повернула голову и попробовала его рот кончиком языка.

Логан тихо вздохнул, и она прижала бы его к себе крепко-крепко, если бы не боялась причинить ему боль.

Они никогда не целовались так сладко, так нежно. Обычно его страстное желание разжигало их обоих, но сейчас он позволял ей сказать губами, как она его любит.

– Ты – единственная женщина, с которой мне когда-либо хотелось целоваться, – прошептал он. – Постарайся побольше ласкать Рафи. Прикосновения очень важны для маленького ребенка. Если кто-то и пытался дотронуться до меня, то только чтобы ударить.

– Кто?

– Моя мать. Вероятно, Луз Толчиф считала Аманду Маккорд любящей матерью, которая придет в восторг, когда ей вернут ребенка.

Келли не смогла представить, как можно отвергнуть ребенка, даже чужого. Она провела ладонью по головке Рафи, и малыш во сне уткнулся в нее.

– Моя мать заявила, что отец отослал меня обратно, потому что я ему не нужен, да и ей тоже, просто у нее нет выбора.

– Она не сказала, что тебя пытались убить?

– Нет. Я нечасто ее видел. Больше времени она проводила с Джейком Маккордом, своим братом. Их обоих воспитал мой дед, возглавлявший антиправительственное ополчение в Аризоне. Когда он умер, на его место встал Джейк. Аманда хотела изменить свою жизнь. Она уехала в Финикс, где и встретила Вуди. Когда она забеременела, ей некуда было деваться, и она вернулась домой.

– Но она должна была любить тебя, ведь целый год ты жил с ней.

– Нет. Я нужен был Аманде и Джейку только для того, чтобы выманить у Вуди деньги на покупку земли в Северной Калифорнии. Они собрали банду неудачников, поставили кучку палаток и назвали это лагерем «Последний шанс».

Как может мать обменять своего ребенка на кусок земли! Какое бессердечие! Однако Логан смирился, и это делает его историю еще более печальной.

Очевидно, за долгие годы его внутренняя боль притупилась. Келли изучала психологию и знала, что отказ матери от ребенка – максимальное отторжение.

– Землей владела подставная компания. Они платили налоги. Поверь мне, обитатели «Последнего шанса» – мастера уклоняться от властей. Их склад оружия получше, чем в большинстве полицейских участков.

– Для нападения на правительственные объекты?

– Нет. Они относительно безвредны, но уверены, что рано или поздно люди увидят свет правды и восстанут против правительства, и тогда они будут готовы.

Келли попыталась представить детство в подобном месте и не смогла. От ее детства и юности остались чудесные воспоминания о дедушке и его друзьях. Конечно, некоторые из них странноваты, но в Седоне, духовном центре всяких новомодных религий, это нормальное явление.

И Ума, добрая заботливая Ума с ее индейскими традициями.

В этом смешении различных культур никто не ограничивал Келли, она была свободна в своих мыслях и чувствах, что, конечно, не допускалось в лагере «Последний шанс».

– Сколько детей там было?

– Одно время пятеро. Мне было девять лет, когда трое из них уехали со своими родителями. Джейк запрещал обитателям лагеря иметь детей. Они стали бы обузой, когда придет время сражаться.

Келли подумала, что в некотором отношении Джейк прав. Если бы она была с Логаном одна, то никогда бы его не покинула. Присутствие Рафи все меняло. И все-таки она не могла думать о малыше как о бремени и не сомневалась, что Логан тоже так не думает.

Рафи – дар, бесценный дар. Келли коснулась щечки спящего мальчика, не до конца еще веря в свое счастье. Она готова на любую жертву, чтобы его детство было счастливым.

– И все годы вас было только двое?

– Да, Эми была на три года старше и слишком нежная для суровой жизни в лагере. – Голос Логана чуть дрогнул.

– Ты не знаешь, Эми еще там?

– Эми умерла за год до того, как я покинул лагерь. Мы оба заболели свинкой. У Эми подскочила температура, и ее никак не удавалось сбить, а Джейк наотрез отказался отвезти Эми к врачу. «Выпутывайся сам или сдохни», как он всегда говорил нам… Эми не выпуталась и умерла.

– О, Логан, мне так жаль. Я…

– Не жалей. – Его голос прозвучал резче, чем обычно. – В тот день, когда похоронили Эми, я поклялся себе, что уйду, и ушел, как только мне исполнилось восемнадцать.

Келли хотела утешить его, но знала, что он не примет ее сочувствие.

– Удивительно, как ты сумел создать свою легенду.

– Ты бы не удивилась, если бы видела библиотеку лагеря. Это просто сарай, но он набит антиправительственной литературой со всевозможными инструкциями: от уклонения от налогов до изготовления бомб. Я воспользовался адресом заброшенного дома в пяти милях от лагеря. Я часто охотился там на кроликов.

– Теперь я понимаю, почему ты не рассказал мне об этом.

– Моя мать ненавидела меня и отдала на попечение Зоуи. – Логан застонал, но Келли не знача – от боли в руке или от болезненных воспоминаний. – Зоуи была хуже, чем ты смогла бы себе представить, однако Аманда Маккорд остается моей матерью. Она не смогла бы жить в другом месте, и я не могу бросить ее на растерзание волкам.