Лишь бы ты была со мной

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Приехали они через пятнадцать минут.

Он привез ее на вершину крутого утеса, с которого открывался прекрасный вид на полуостров Мэнли.

Рик заглушил мотор, обошел машину и открыл пассажирскую дверцу.

— Выходи, — скомандовал он, отстегивая ее ремень безопасности, — я хочу тебе кое-что показать.

Они встретились взглядами, и на долю секунды Кимберли показалось, что он нервничает. Затем Рик резко выпрямился, и она вздохнула. Нет, это не нервозность, а желание добиться своего любой ценой.

Одолеваемая сомнениями, она вышла из прохлады машины на яркое солнце. Рик взял ее под руку и повел за собой вверх по холму.

— Ты должен был меня предупредить, что мы будем лазить по горам. Я бы надела другую обувь. — У нее перехватило дыхание, когда они добрались до вершины и она увидела пейзаж внизу: гавань, бесконечный пляж и минимум построек. — Зачем ты привез меня сюда?

— Это все мое. Я купил эту землю девять лет назад, когда от меня ушла жена.

После того как она ушла? Кимберли покачала головой.

— Зачем?

— Когда я только начал работать у Блэкстоунов, я стремился доказать, что на многое способен. Как ты и говорила.

— Доказать кому?

— Каждой пиццерии и винному магазину, в которых работал доставщиком. Семье, которая отказалась от моей матери, потому что ее беременность, видите ли, опозорила фамилию Перрини. — Он отвернулся и упер руки в бока, задумчиво глядя вдаль. — Учредителям «Блэкстоун Даймондз». Говарду. Тебе.

Каждое его слово болью отзывалось в ее груди. Сейчас перед ней стоял настоящий Перрини. Он больше не прятался за стеной равнодушия.

— Когда я отправился за тобой в Новую Зеландию, документы на землю лежали у меня в кармане. Как доказательство того, что я думал о нашем совместном будущем. Я собирался построить здесь для нас дом. Я представлял, как мы будем воспитывать наших детей. Там внизу есть школа. — Он махнул рукой, и у Кимберли кровь отлила от лица. — А вон там пляж, где я буду учить их плавать.

Она молчала.

— Я купил эту землю для нас. Будущее, о котором я столько говорю, может стать явью. Я по-прежнему хочу все, о чем мечтал тогда: дом, дети, семья. Но только с тобой.

Кимберли закрыла глаза, словно отгораживаясь от картинки, которую он рисовал, но тщетно. Она поняла, к чему Рик стремился все эти годы. Не к успеху в бизнесе, не к посту главы «Блэкстоун Даймондз». Он мечтал вернуть ее и наконец обрести семью, которой всегда был лишен. По иронии судьбы именно полноценную семью Кимберли никогда не сможет ему дать. Осознание этого болью отозвалось в ее сердце.

Надо сказать ему.

— Я не та женщина, которая тебе нужна, Рик.

Он поднял голову.

— Почему нет? Тебе здесь не нравится?

— Нет! Это место… Боже, ты сам знаешь, что оно великолепно. Но… дело в том, что я не смогу родить детей.

Кимберли думала, что, когда он вынудил ее признаться в любви, это был предел. Но она ошибалась. Когда он начал говорить о будущем, у нее все поплыло перед глазами.

Перрини выспросил у нее все подробности ее операции и сказал, что, если будет нужно, они обратятся к любым врачам. Он сделает все возможное.

Кимберли горько усмехнулась.

— А если я не хочу иметь детей? — спросила она, зная, что это ложь. — Ты не думал, что я не разделяю твоих представлений о счастливой семье? Может, я мечтаю о чем-то совершенно другом?

Он прищурился.

— Это из-за послеродовой депрессии твоей матери? Ты боишься, что с тобой может случиться нечто похожее?

— Нет, — мягко ответила она, не в силах посмотреть ему в глаза. — Моя мама потеряла ребенка. И чувствовала себя виноватой.

— Тогда в чем дело? — Когда она отвернулась от него, он подошел и положил руки ей на плечи. — Скажи мне правду, Ким.

— Я не смогу дать тебе то, о чем ты мечтаешь, Перрини. Как ты не понимаешь?

На его лице появилось решительное выражение.

— Наше будущее не зависит от того, родишь ты мне детей или нет, — заявил он. — Ты не можешь снова вот так бросить меня.

Она гордо подняла голову и, собрав всю волю в кулак, сказала:

— Я сдержала свое слово. Я приехала с тобой сюда, выслушала тебя. И я приняла решение. А теперь отвези меня домой, ко мне домой.

Во дворе особняка Блэкстоунов Рик заглушил двигатель и протянул ей ключи. Кимберли бросила на него смущенный взгляд.

— Машина твоя, — коротко объяснил он. — С днем рождения.

Она шумно выдохнула.

— Я… Я не знаю. Я не могу…

— Просто скажи: «Спасибо, Рик», — перебил он ее.

За один день он получил слишком много отказов, и этот переполнил чашу терпения. На данный момент он ничего не может сделать с Кимберли Блэкстоун. Но это только пока.

Он вышел из машины и решительно направился к дому. Дворецкий встретил его со странной улыбкой.

— Соня дома? — с порога спросил Рик.

— Она в саду. — Марси бросил на него взволнованный взгляд. — С мисс Кимберли все в порядке?

— Она подойдет через пару минут. Она решает, что ей делать с новой машиной.

Он зашел в дом и достал мобильный телефон. Просматривая список пропущенных звонков, он нахмурился. Райан звонил несколько раз. Рик прочитал сообщение и застыл на месте.

В этот момент в дом вошла Кимберли. Она тоже держала в руках телефон и искала его глазами. Она получила такое же сообщение.

Тело Говарда опознано. Ожидание закончилось.

Он был рядом с ней, когда она улаживала формальности с полицией, остался на семейный совет, где решались вопросы похорон, присутствовал на ужине. Кимберли сказала, что он выглядит усталым. Он понял ее намек, но не собирался никуда уходить.

— Ким права, — согласилась Соня, кладя руку на его ладонь. — Ты выглядишь изможденным. Почему бы вам не поехать домой? Мне было приятно, что вы остались на ужин, но нет никакой необходимости оставаться здесь на ночь. Езжайте домой.

— Я сегодня ночую здесь, — после некоторой паузы сказала Кимберли. Потом первый раз за последние часы посмотрела ему в глаза. — Ты можешь взять «порше».

— «Порше»? — с любопытством глядя на них обоих, спросила Соня. — У тебя новая машина?

— Это мой подарок Кимберли на день рождения, — пояснил Рик, не сводя взгляд с Ким. — Спасибо за предложение, но мне не нужна машина. Если ты остаешься, значит, я тоже.

В ее глазах загорелся огонь, губы сжались в тонкую линию, но в присутствии Сони она ничего не сказала. Несколько минут спустя, когда Рик отвечал на вопросы Сони о новой машине, Кимберли извинилась и вышла.

Догадываясь, что она запрет дверь в свою спальню, он не дал ей далеко уйти и догнал на лестнице.

— Увидимся утром, — твердо сказала она.

— Нет, — он преодолел расстояние между ними за секунду. — Я никуда не уйду.

— Не надо, — прошептала она. — Я не настроена спорить с тобой. Только не сегодня.

Рик поднял руку и нежно дотронулся до ее щеки. Потом наклонился и коснулся губами складки на лбу.

— Я здесь не для того, чтобы спорить, детка. Обещаю.

Кимберли слишком устала за день, чтобы сопротивляться, и впустила его в свою спальню. Мысль, что он попытается использовать секс, чтобы сломить ее сопротивление, должна была разозлить ее, но она только усилила боль в груди.

Молодая женщина быстро приняла душ и, когда вошла в спальню, с облегчением поняла, что Перрини на балконе. Она скользнула в постель и выключила лампу.

Она провела всего четыре ночи в его доме в Бонди, но уже отвыкла ложиться в постель одна. В звенящей тишине комнаты ей казалось, что сердце отбивает барабанную дробь. Она слышала, как он вошел в комнату, разделся. У нее перехватило дыхание. Но Рик не сразу лег в постель. Сначала он пошел в душ, оставив дверь открытой. До нее доносился шум воды, и она представляла его обнаженным. У нее потеплело на душе, когда она вспомнила его слова об их совместном будущем.

Шум воды стих, свет погас. Кимберли вцепилась рукой в подушку. Она чувствовала, как промялся под ним матрас. Через секунду Рик обнял ее и прижал к себе.

— Расслабься, — прошептал он ей на ухо. Она поежилась, когда его еще мокрые волосы коснулись ее плеча. — Я просто буду рядом.

Она закрыла глаза, давая телу команду расслабиться. Он не просто был рядом, он обнимал ее, разговаривал с ней. И когда из ее глаз хлынули долго сдерживаемые слезы, он прижался к ней еще теснее.

Кимберли хотела отодвинуться от него, но он не позволил. Он терпеливо преодолевал ее сопротивление, и в конце концов они занялись любовью. Он был так нежен, так заботлив, что, казалось, заполнил собой пустоту в ее душе. Это был единственный мужчина, которого она любила.

Уже потом, когда он тихо лежал рядом, она крепко обняла его и прошептала:

— Я не могу тебе дать то, что ты хочешь.

Он поцеловал ее в шею.

— Позволь мне самому судить.

Весь следующий день был занят хлопотами перед предстоящими похоронами и подготовкой официального заявления для прессы. Телефон раскалился от бесконечных звонков и соболезнований. Кимберли натянуто улыбалась всем и каждому, пока у нее не заболели мышцы лица. Все это время Рик находился рядом.

— Ну что мне с тобой делать? — спрашивала она его ночью, когда в очередной раз уступила его рукам и губам.

— Может, стоит сдаться? — сонно ответил он. — В конце концов так и будет. Ты это знаешь, я это знаю. Я не отступлю.

Возможно, он прав. Наверно, она напрасно упрямится. Но что-то удерживало ее от окончательной капитуляции.

— Мне нужен знак, — сказала она на следующий день, прогуливаясь по Питт-стрит. Она шла в магазин, когда Гарт позвонил ей и попросил встретиться с ним в офисе. Что-то связанное с похоронами, очевидно.

Она уже подходила к бизнес-центру, когда увидела впереди Перрини. Он шел быстрой походкой уверенного мужчины. У нее замерло сердце. Смешно, учитывая, что еще сегодня утром она видела его обнаженным.

Она улыбнулась, надеясь, что он почувствует ее взгляд и обернется. Может, ей подойти к нему и самой поцеловать? Не просто поздороваться, а страстно расцеловать прямо посреди оживленной улицы.

Когда Кимберли вновь посмотрела в его сторону, Рик наклонился, чтобы поднять что-то с тротуара. Детскую розовую туфельку. Потом он протянул ее молодой маме. Женщина расплылась в улыбке, когда он сам надел туфлю на ножку маленькой девочке.

Рик увидел Кимберли входящей в здание. Он позвал ее, но она даже не обернулась. Он почти перешел на бег, надеясь перехватить ее у лифтов. Рик не знал, что ей успел сообщить Гарт по телефону, но в любом случае ее нужно предупредить.

Он снова позвал ее, когда вошел в здание, но она уже исчезла в лифте. В последний момент он успел поставить ногу между дверями. Она недоуменно смотрела на него.

Он тихо выругался.

— Гарт уже сказал тебе?

— Я только приехала. А в чем дело, Рик?

— Это касается завещания твоего отца, — коротко пояснил он. — Появились новые обстоятельства.

— Новые обстоятельства? — эхом повторила она.

— Гарту утром позвонил юрист из фирмы Иэна Ван Дьюка.

— Того самого, который был на самолете.

Рик кивнул.

— Да. Он некоторое время работал с твоим отцом. Выяснилось, что Говард составил и подписал новое завещание буквально за день до трагедии.

— И они только нашли его? — Кимберли издала нервный смешок.

— Я не в курсе. Думаю, сейчас мы узнаем, что в этом завещании и почему оно было обнародовано так поздно.

— Насчет содержания вряд ли есть какие-то сомнения. Я тебе говорила, что он собирался меня вычеркнуть.

— Не торопись с выводами, Ким. Там может быть все что угодно, начиная от глобальных изменений до незначительных поправок. Второе более вероятно, учитывая, что документ составлялся в аэропорту.

— Из-за этого их рейс задержался, — догадалась она.

Лифт остановился на последнем этаже. По ее бледному лицу и дрожащим губам Рик понял, что она совсем не готова к собранию.

— Райан еще не подошел, — сказал он и, указав на переговорную, предложил: — Пойдем, посидим минутку.

Минуткой дело не ограничится, вяло подумала Кимберли, опускаясь в кресло. Рик пошел предупредить Гарта, что Кимберли уже здесь. Все теперь ждали Райана. Минутка или несколько, она в любом случае была рада, что у нее есть время прийти в себя.

Она почти наверняка знала, что собирается сообщить им адвокат, но не перспектива лишения наследства заставляла ее сердце бешено биться. За прошедший месяц случилось слишком много перемен. Она оставила любимую работу у Хэммондов, потеряла дружбу и уважение Мэтта. Она, возможно, не увидит, как вырастит ее крестник.

Еще она узнала, как именно Перрини стал тем, кто он есть, поняла, насколько важна для него семья, осознала, что любит его. И не переставала любить все десять лет, что они провели в разлуке.

Дверь приоткрылась, и вошел Рик. Он поставил стул рядом с ней и присел так, что их колени соприкоснулись. Он взял ее за руку и держал до тех пор, пока она не перестала дрожать.

— Если я больше не являюсь совладельцем «Блэкстоун Даймондз», — смогла наконец вымолвить она, — весь прошедший месяц был потрачен впустую.

Он молча смотрел на нее, прежде чем ответить.

— Даже если предположить, что в новом завещании нет твоего имени, это ничего не меняет. Ты останешься в «Блэкстоун».

Она выдохнула.

— Как я могу остаться, зная, что мой отец не хотел видеть меня в своей компании?

— Ты сама хочешь остаться?

— Не все так просто.

— Начнем с завещания. Если твой отец действительно вычеркнул тебя из него, то лишь потому, что вы не ладили. Он не мог смириться, что ты не захотела играть по его правилам и перешла на работу к его прямым конкурентам. Но это не означает, что он не любил тебя и не хотел, чтобы ты вернулась.

— Я не могу понять такой любви.

— Десять лет назад мне тоже казалось, что я предложил тебе все, что мог. Но тогда я не сказал самого главного. Мне не важно, где мы будем жить. В Мэнли или Бонди, да хоть на луне — мне все равно, лишь бы ты была со мной.

— А если я тебе не верю? — с жаром воскликнула она. — Я помню выражение твоего лица, когда я сказала, что не могу иметь детей.

— Да, я был в шоке. Ты рассказала мне об операции, о проблемах с зачатием, о таких больших событиях твоей жизни, о которых я ничего не знал. Я был растерян, но волновался о тебе, а не о себе.

Кимберли покачала головой.

— Я сегодня видела тебя на улице, когда ты поднимал детскую туфельку. Я видела твое лицо, когда ты держал на руках Иви и играл в крикет с Кэмом. Ты говоришь, что просто хочешь быть со мной, но я знаю, что этого мало. Я не могу дать тебе то, чего ты достоин. И проблема во мне, а не в тебе. Я хочу, но не могу. Может, это и есть любовь. Она разрывает меня на две части, Рик.

— Дети? Да, я хочу много детей, не буду спорить. Но у нас масса возможностей, мы перепробуем все и, если не получится, усыновим ребятишек. Как ты не понимаешь, что ты единственная женщина, которую я хочу видеть своей женой и матерью наших детей. Никто не может дать мне то, что даешь ты.

— Трудности? — не то со смехом, не то со слезами спросила она. — Я десять лет провела вдали от тебя, обманывая саму себя. Я больше не хочу так жить.

— Как тебе удалось так легко об этом сказать?

— Так же легко, как поверить в нашу любовь и в то, что на этот раз ты женишься на мне не по ошибке.

— Не по ошибке? — переспросил он. — Я люблю тебя, Ким. И не важно, что там в завещании Говарда, не важно, останешься ли ты в компании или нет. Ничто не изменит мою любовь к тебе. Каково твое решение? Ты выйдешь за меня замуж, будешь любить меня, дашь мне все, о чем я так долго мечтал?

По ее лицу скользнула тень сомнения. Он прекратил ее душевные терзания жарким поцелуем.

— Ты, детка. Ты — это все, что мне нужно.

Новый поцелуй стал подтверждением его слов. Такой же искренний, честный и открытый. Кимберли закрыла глаза и отдалась на волю чувств.

Она могла бы целоваться с ним вечность, но в этот момент раздался стук в дверь. Она улыбнулась, глядя ему в глаза.

— Хорошо. Я выйду за тебя замуж. По одной простой причине. Я люблю тебя, Перрини.

Он снова поцеловал ее и встал.

— Сейчас ты готова?

Кимберли кивнула.

— Пошли, посмотрим, не ошибся ли ты с выбором невесты.

— Определенно нет, — ответил Рик, увлекая ее за собой.