Лия

Внимание!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Любое коммерческое и иное использование материала,

кроме предварительного ознакомления, запрещено.

Оригинальное название: Leah by R. J. Lewis, 2015

Название на русском: Р. Д. Левис «Лия»

Серия: Картер #2

Перевод: Ксения Лизандер (1-5 главы),

Юлия Убагс (с 6 главы)

Редактор: Полина Киперина

Вычитка: Анна Р.

Оформитель: Юлия Убагс

Обложка: Natali Morgan

Переведено специально для группы:

https://vk.com/romantic_books_translate

Любое копирование без ссылки

на переводчика ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

Вторая книга в серии «Картер».

После того как Картер ушел, я убедила себя: мне без него по-настоящему хорошо. Сказка закончилась. Я научилась быть счастливой, избегая отношений, как чумы. Я не могла позволить себе еще одно горе. Я поняла, что ошибалась и любви не существует.

Я пыталась исцелиться и двигаться дальше, в то время как Картер стал рок-звездой, захватив мир штурмом.

Мы жили двумя совершенно разными жизнями.

Но когда он неожиданно появляется, заставляя проснуться старые чувства, как будто они никогда не уходили, я разрываюсь между переживаниями прошлого и повторением ошибок.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: В этой книге много ненормативной лексики и откровенных сцен.

Пролог

Картер

Первое, что я почувствовал, была обжигающе холодная вода у моих ног.

Мои глаза распахнулись, но я ничего не видел. Я быстро заморгал и попытался покачать больной головой, чтобы прояснить. Но всё было черным.

Я был в истерике. Я крутился всем телом, чувствуя себя скованным и напуганным. Я пытался понять, но был слишком дезориентирован отсутствием каких-либо мыслей. Я не мог понять. Мой мозг не реагировал. Я чувствовал себя глупым и потерянным, пытаясь собрать всё воедино в полной темноте.

Я услышал звук скрипящего металла над головой, и ледяная вода поднялась выше, достигая уже моего бедра. Мое сиденье. Я был на гребаном сиденье. Я вспомнил многое. Мои руки дрожали, когда я попытался расстегнуть ремень. Что, черт возьми, происходит? Я не знал. Я открыл рот и закричал, когда истерия внутри поднялась до заоблачных высот.

Я не могу видеть.

Я не могу видеть, блять.

Я не знал, что я делаю.

Я даже не мог расстегнуть ремень.

Я чувствовал себя в ловушке.

Я беспомощный, и я собираюсь умереть прямо здесь.

— Здесь, я нашла тебя, — сказал знакомый голос. Я узнал в нем бортпроводника, которая предлагала мне арахис перед взлетом.

Джули.

Вот, как она себя назвала.

Это было облегчением для меня.

Ее руки коснулись моих, и я услышал, как ремень расстегнулся.

— Двигайся, — вскрикнула Джули. — Вода становится все выше. Мы должны идти. Сейчас, сейчас, сейчас!

— Я не могу видеть, — выдавил я, едва узнавая хриплый звук, выходящий из моего рта. — Я не могу... Я не могу видеть. Все черное. — Я выпустил еще один дрожащий вдох. — Не-не оставляй меня.

Ее рука схватила меня за руку, увлекая с моего места. Я едва мог стоять прямо. Я чувствовал, что наклонен под неудобным углом, а мое тело хотело упасть вперед. Но вода хлынула внутрь и поднялась за несколько секунд до моего лица.

— Я держу тебя! — крикнула женщина. — Я тебя поняла! Не отпускай! Держись! Мы должны выплыть отсюда!

Я глубоко вдохнул и сделал, как она сказала.

Я был дезориентирован. Я не мог видеть, но рука, тянущая вперед, была для меня всем, и она направляла меня вверх и вверх. Я оттолкнулся и поплыл, но чувствовал обжигающую боль в другой руке. Она была сломана. Это было единственное объяснение, и это было больно. Чертов ад, это было больнее всего.

Вдруг что-то большое прошло между нами, и меня оторвало от нее. Отбросило назад без предупреждения, я старался ухватить ее руку. Я протянул обе руки в каждом направлении, ожидая, что она вернется ко мне в этой темноте.

Но текли секунды, и ничего не происходило.

Ничего, кроме криков у меня внутри.

Страх смерти захлестнул меня. Я оттолкнулся и поплыл, не зная, что вокруг и где верх, а где низ.

Если я плаваю по кругу?

Мои легкие болели, голова кружилась, а тело сжималось ледяной водой. Я никуда не двигался. Боже, вероятно, я плыву в неправильном направлении. Все глубже и глубже в воду.

Я умираю!

Я умираю!

И хуже всего то, что мне не о чем было думать, что помогло бы успокоиться в объятиях смерти. Ни о чем, кроме... нее, но она ушла, и это моя вина.

У меня нет ничего.

Нельзя взять в могилу деньги. Нельзя взять с собой награды или все прелести нахождения в центре внимания. Ничего из этого не имеет значения, когда вы стоите на пороге смерти.

Я собирался умереть одиноким человеком с жизнью, наполненной сожалений.

Сожаления о том, что я никогда бы не смог исправить.

Что я мог бы сделать по-другому?

Тусклый свет проник сквозь мои веки, и резкий ветер ударил мне в лицо. Я сразу понял, что я вынырнул из воды и отчаянно вдохнул свежий воздух, закашлявшись. Я чувствовал вкус крови во рту и проглотил этот медный вкус, когда бессвязно закричал и развернулся в стоячей воде.

Я до сих пор не мог видеть, но я выбрался.

Я жив.

Глава 1

Лия

2013 год

24 года

«Я ухожу от тебя».

Стоя за диваном, я ничего не могла сделать. Я вроде поняла, что всё точно так же, как и десять минут назад.

Я наблюдала, как Брет носится по квартире, упаковывая свой X-Box и видеоигры. Мне было очень печально наблюдать за происходящим.

— Почему ты снова бросаешь мою подругу? — спросила Мел с дивана, поглощая попкорн, пока по телевизору показывали рекламу. — Мне нужно услышать это от тебя, потому что я немного запуталась.

Брет остановился, откидывая темные волосы с глаз. Он посмотрел на нас с раздражением и угрозой, словно мы были слишком тупыми, чтобы понять. Указав на меня, он сказал ей:

— Я знаю, с кем она была! Это рок-звезда на всех обложках журналов! Я не могу конкурировать с ним. Я не подписывался на это! Я видел на контроле сегодня, и я клянусь богом, он смотрел на меня и насмехался. Говоря мне, что я лишь второй!

Мел посмотрела на меня широко открытыми глазами, прежде чем ответила ему:

— Ты видел его на контроле?

Он напрягся на мгновение и изменил свою позу. Глядя в сторону, он пробормотал себе под нос:

— Да, я его видел.

— Реально его?

— Ну, это был журнал, но он смотрел прямо на меня, так что да, это было вполне реально.

Когда Мел посмотрела на меня, я ничего не могла сделать и только пожала плечами. Честно говоря, мне действительно было не все равно. Я была жестока по отношению к этому парню, встречаясь с ним два месяца. Он смешной, конечно, но это была неуклюжая попытка быть с кем-то рядом. У него были какие-то злые видеоигры, которые помогали весело проводить ночи на диване, и секс...

Ну секс наверно был неплох, но я не буду по нему скучать. Я до сих пор не могла стереть из памяти наш первый раз в постели, произошедший всего две недели назад – после нескольких недель поцелуев и неумелых ласк – и то, как он развел мои ноги шире, чем кто-либо до этого, так что мне стало больно. Он уселся напротив и долго смотрел на меня. Выглядело, словно он пытался смотреть мне в душу, но это было не так. Даже отдаленно. Когда он, наконец, вошел в меня, его грязные слова были настолько ужасны, что мой мозг просто взрывался.

— Тебе нравится? О, да, я знаю, что ты хочешь этого! Потяни меня за волосы, детка! Дерни меня за волосы!

Но у него не было волос.

— Давай, детка, сделай это.

Я помню, как царапала его голову, делая вид, что тяну за волосы, и чудак на самом деле зарычал, словно это было на самом деле.

Я вынырнула из воспоминаний и продолжила наблюдать, как он носится по моей квартире, ища свои вещи, которые он не так давно перевез ко мне. Когда он наконец-то закончил, то подошел ко мне, держа в руках коробку с играми, и встал слишком близко.

— У нас могло что-то получится, Лия, — сказал он с отчаянием, — это могло быть удивительно, если бы ты не цеплялась за свое прошлое.

— По правде говоря, у нас ничего не могло бы получиться, — твердо ответила я. — Прошлое невозможно изменить, Брет.

Он усмехнулся:

— Может быть. Удачи тебе.

— Тебе тоже.

После этого он ушел, захлопнув за собой дверь.

Долгое время вокруг стояла густая тишина. Мел и я просто смотрели друг на друга и не знали, что сказать, пытаясь переварить всю абсурдность ситуации.

— Забудь о нем и найди себе нового психа, детка, — захихикала Мел, рассеивая тишину.

— Это все чертов сайт знакомств. Я не знаю, почему продолжаю вестись на них, — я обошла вокруг и рухнула на диван рядом с ней, лениво глядя в телевизор. — Они всегда кажутся такими многообещающими.

— Прекрати вестись на внешность.

Я кивнула, соглашаясь.

— Ты права. Может быть, я просто поверхностная, и мой рыцарь в сияющих доспехах работает уборщиком в колонии строгого режима и весит шестьсот фунтов.

— Ну, смотри, если ты снова начнешь ходить в клубы, то сможешь встретить действительно хорошие варианты.

— Нет, — не согласилась я, — те, как правило, на одну ночь, и я не смогу оградиться эмоционально.

— Это лучше, чем парень, который просит тебя тянуть его за волосы во время секса, когда у него даже нет этих чертовых волос на голове.

Я задумалась на мгновение и кивнула.

— Ты права, я составлю тебе компанию.

— Тогда мы пойдем завтра и найдем кого-нибудь.

— Нет, завтра не получится.

— Почему нет? Это суббота. Уже достаточно плохо то, что мы не вышли в пятницу после адски трудной недели.

Я посмотрела на нее и приподняла бровь.

— Сейчас то самое время месяца, Мел.

Она замерла и посмотрела на меня.

— О! – сказала она, ее плечи резко опустились. — Дерьмо.

— Да.

— Разве она не приедет?

— Неа!

— Когда ты вернешься?

— Не слишком поздно. У меня занятия, и я постараюсь вернуться к этому времени. Иди без меня и повеселись.

Она выглядела разочарованной, но я все равно кивнула. Я схватила свою книгу с журнального столика и начала читать, пока она переключала каналы. Мы были домоседками. Пять прошедших лет заставили нас зависеть от бога-телевизора, помогающего притупить скуку.

Мы были в лучшем финансовом состоянии, чем прежде. Она больше не официантка, а работает барменом в баре ближе к городу. Переход оказался немного тяжеловат для нее, но она сказала, что это того стоило. Я бухгалтер нижнего уровня, но моя зарплата намного лучше, чем раньше. Имея большее количество денег, чтобы развлекаться, мы переехали в другой район города. Жизнь в кондоминиуме позволяла дистанцироваться от сумасшествия окружающего мира и проводить все свое время перед телевизором. Мы все еще находились в Эбботсфорде, в хорошем тихом кондоминиуме, в котором были все современные удобства, и нам было комфортно.

— Блин, — вдруг прошептала она рядом со мной.

Я отвлеклась от книги и взглянула на экран телевизора. Я сразу же напряглась, увидев изображение Картера на весь экран. Он выходил из какого-то ресторана, опустив голову, прижимая руку к другой, висящей на перевязи.

Честно, сколько раз я должна смотреть одно и то же, только с разных ракурсов? Можно подумать, что я уже привыкла, но вихрь эмоций, который свирепствовал у меня внутри, доказывал обратное.

Папарацци сидели в засаде, как стая диких собак, и они нападали на него с вопросами, которые оставались без ответа. Он не ответил ни одному из них, пока пробирался сквозь толпу, даже когда его телохранители вмешались, чтобы оттеснить злых людей с камерами прочь.

— Боже, они относятся к нему, как к средству заработка денег.

— Рок-звезды таковыми и являются, — вернулась я из оцепенения.

— Ты слышишь, что они говорят?

Я не хотела слышать. Кадр сменился, и на новом был изображен Картер в сопровождении длинноногой модели.

— Buzz имеет в распоряжении эксклюзивные кадры того, как плохой мальчик Картер Мэтисон и Панда Элвридж занимаются этим на камеру. Нет, господа, это не грязные снимки, как и в других интрижках Картера. Нет, я говорю о ссоре в клубе, куда они пришли с Элвридж, и когда она бросила в него обручальное кольцо. Похоже, не все так спокойно в их маленьком раю.

— Buzz? — выдохнула я в замешательстве.

— Это название шоу. Они называют себя Buzz, и как тебе известно, они наслаждаются всем этим вместе со своей командой папарацци.

— А как зовут эту цыпочку? Я совершенно не расслышала, что они там говорили.

— Панда Элвридж.

Я схватила пульт и, уменьшив громкость, повернулась к ней. Приподняв одну бровь, я скептически посмотрела на Мел.

— Не издевайся надо мной, Мел. Как зовут девушку?

Она попыталась сохранить невозмутимое лицо, но в конечном итоге залилась в приступе хохота.

— Ее зовут Панда Элвридж.

Что могло быть у Картера с девушкой, у которой такое ужасное имя? Сначала Помпоза, а теперь Панда.

— Она одна из известных моделей, — продолжала объяснять Мел. — Я предполагаю, что, когда она родилась, ее мать была председателем благотворительного фонда «Сохраните панд».

— О мой гребаный бог, — воскликнула я, качая головой. — Почему знаменитости так ведут себя?

Она только покачала головой, смеясь в диванную подушку.

Когда я оглянулась на телевизор, то была удивлена тем, что репортаж все еще продолжается.

— Я иду спать, — сказала я Мел, вставая. — У меня завра сложный день.

В основном, однако, мне нужно было держаться подальше от телевизора. Я не хотела слышать ни капли информации о Картере. Слишком много воспоминаний, и я делала всё, чтобы избежать их.

— Спокойной ночи, Лия, — крикнула мне Мел, когда я скрылась в своей комнате.

Это было мое святилище. Это больше, чем офис в спальне, наполненный книжными полками в комплекте с книгами, которые я любила и покупала специально, чтобы украсить стены, независимо от цены. Мой стол был огромным, занимая практически целую стену в комнате, и его поверхность была завалена разными журналами, в которые я погружалась, не имея личной жизни.

Помимо моей попытки с Бретом, конечно. Он был моим первым за… два года. Я не могла вспомнить других попыток.

Тематика моих журналов варьировалась от спорта до инвестиций и фотографии. Я занималась всем, чем только могла в школе, чтобы выбросить Картера из головы, изо всех сил стараясь привить себе независимость, и в основном пыталась убедить себя в том, что он был прав. Любовь переоценена. Это не было реальностью настолько, на сколько я думала, и, хотя некоторые мужчины привлекали мое внимание на протяжении этих лет, они никогда не могли удержать мой интерес надолго или по крайней мере достаточно долго, чтобы желать вернуть их.

Я рухнула на кровать и установила будильник на сотовом телефоне. Я была раздражена, увидев непрочитанное сообщение.

Брет: «Может быть, я совершил ошибку?»

Я закатила глаза.

Я: «Нет, Брет. Ты не ошибся. Ты прав. Я была несправедлива по отношению к тебе, скрывая информацию о себе. Я коварная лгунья и не заслуживаю тебя».

Ха, что за бред. Но, как бы то ни было, это сделает его счастливым.

Правда заключалась в том, что я не солгала ему о свое прошлом. Я просто не считаю важным рассказывать о своих прошлых отношениях. И если бы Мел несколько дней назад не проговорилась о Картере, когда он был рядом, я бы никогда не узнала о том, насколько этот парень ненадежен. Такого рода поведение совершенно не привлекательно.

Брет: «Это такой позор. Я просто никогда не встречал девушку с пятидесятидюймовым телевизором и сказочно-офигительной звуковой системой. Это сделало игры настолько злыми».

Что, реально офигительной?

Я: «Всего хорошего, Брет».

И никогда не пиши мне.

***

— Лия!

Толчок локтем.

Толчок локтем.

Она серьезно собирается разбудить меня в такую рань?

— Лия, проснись!

Я медленно открыла глаза и устало посмотрела не нее.

— Христос, Мел! — прошипела я, стараясь спихнуть ее с кровати.

Пока я не увидела ее лицо.

Я резко села, понимая, что это не шутка. Ее глаза были широко раскрыты, и в них был страх. Она выглядела не так, как обычно, и я почувствовала, как мое сердце резко упало вниз.

— Что? — прошептала я.

С дрожащими губами она положила руку на мою, и ее глаза заблестели.

— Это Картер. Они… они говорят, что самолет пропал. Он… он никогда не приземлится.

Я не могла понять ничего из того, что она говорила.

Меня окружала оглушительная тишина.

Это не может быть правдой. Это не может быть реальным. Это просто еще один кошмарный сон. Как много было их у меня за последние несколько лет?

— Лия, — громко сказала она, врываясь в мой мир. — Ты меня слышишь?

— Как давно? — спросила я ее. — Как давно он пропал?

— Самолет должен был приземлиться тридцать минут назад. Так только что сказали в эфире. Последняя новость. Там сказали, что с самолетом потеряна связь.

— Что они говорят? Что могло произойти?

Она посмотрела на меня с раздражением.

— Я не знаю, Лия. Именно поэтому ты должна пойти и посмотреть вместе со мной! Прямо сейчас!

***

Это был один из тех моментов в жизни, когда ты не осознаешь, что действительно жив. Все происходило словно на автомате, я чувствовала, как сижу на диване с остывающей чашкой кофе в руках. Я в оцепенении смотрела на экран телевизора, не в силах сконцентрироваться на транслируемом сообщении.

В течение минуты ничего не происходило, а затем появилось сообщение о катастрофе. Они не сообщали, что произошло, есть ли выжившие и сколько человек было на борту.

Ничего!

Они ничего не говорят, потому что все мертвы!

Я покачала головой, отгоняя абсурдные мысли, и сильно кусала губу. Я не хотела плакать, но мысль о том, что Картер на дне реки Гудзон, убивала меня.

— Почему, черт побери, они называют это новостью. Тут же нет никакой информации, — рявкнула Мелани рядом со мной, сердито набирая текстовое сообщение на телефоне.

Она выглядела растерянной. Я знаю, что она пишет сообщение родителям Рима. Они не отвечали на ее телефонные звонки. Черт, это было уже, наверное, миллионное сообщение, но Рим не сел на этот рейс. Никого из группы, за исключением Картера, там не было.

— Я должна идти, — пробормотала я в пустоту, невидяще глядя на часы.

Мелани в шоке посмотрела на меня.

— Ты серьезно? Твой любимый пропал в авиакатастрофе, а ты ставишь встречу со своей дерьмовой тетей на первое место?

— Он не мой любимый, — прошептала я себе под нос, медленно вставая. Мои ноги немного дрожали. Казалось, что тело не хочет слушаться. Волнение было настолько сильным, что взять себя в руки оказалось практически невозможно.

— Сядь обратно, она может подождать тебя еще немного.

— Нет. Увидишь, я буду в порядке. Я буду следить за новостями по радио.

— Черт побери. Лия! Ты не можешь быть настолько бессердечной, чтобы не сидеть около телевизора в ожидании новостей о том, что его нашли.

— Разве ты не видишь? — закричала я на нее. — Я не могу спокойно сидеть и ждать, когда они вытащат его из этой гребанной воды, Мел! Ты думаешь, я настолько сильная после всего, что произошло? Я сейчас умираю.

Мой голос в конце сорвался, и я отвернулась от нее и нагнулась, чтобы отдышаться. Я схватилась рукой за диван и закрыла глаза.

Это моя вина.

Ничего не случилось бы, если бы я просто… Просто что? Отпустила его?

Руки Мел обняли меня, и я погрузилась в ее объятия и заплакала.

— Я все испортила! — рыдала я.

— Ты ничего не испортила! — сказала она.

— Я недостаточно сильна для этого.

— Ты самая сильная девушка из всех, кого я знаю.

Я покачала головой.

— Не для этого.

— Я знаю, что прошло уже очень много времени с вашей последней встречи, но я уверена, что чувства ни капли не остыли. Вот почему важно, чтобы ты это увидела.

Я продолжала качать головой. У меня был шанс, и я все испортила.

Нет, я не могла думать об этом.

— Я не могу жить в мире, где нет его, Мел! — плакала я. — Я не могу.

Она потянула меня обратно на диван, и я рухнула рядом с ней. Слезы беспрерывно текли из моих глаз. Я не могла больше смотреть в телевизор. В любую минуту могли сообщить, что никто не выжил. Это должно было случиться, и я мысленно пыталась подготовиться к тому, к чему никто и никогда не сможет подготовиться.

Я сделала что-то, во что не могла поверить.

Я молилась.

Я сделала бы все правильно, если бы он был жив.

Я дала себе это обещание и собиралась сдержать его во что бы то ни стало.

Я бы не стала делать то, что сделала два года назад.

Я бы сделала все правильно.

Глава 2

Лия

Двумя годами ранее…

2011 год

22 года

Какого черта я здесь делаю?

Несмотря на сходство с разряженными поклонницами, я была ужасно взволнована.

Мы купили билеты и стояли близко к сцене. Все это время рука Мел сжимала мою, и я была уверена, что она чувствовала мою нервную дрожь. Меня тошнило.

За прошедшие три года не было ни одной весточки, и теперь я собиралась увидеть, как он поет что-то новое со времен бара. Я была до смерти напугана, и это было глупо. Несмотря на то, что я была так близко к сцене, он не смог бы увидеть меня здесь среди тысяч людей. Но я собиралась увидеть его, и это заставляло мою кровь усиленно бежать, и мое сердце замирало от страха.

Я слышала болтовню и смех вокруг и посмотрела на бритого индейца и женщину с безумной прической. От напряжения воздух был густым, толпа все увеличивалась, и шоу приближалось. Я хотела сказать всем, чтобы они, блять, успокоились. Их волнение делало все только хуже. Я не могла взять себя в руки, находясь в зале, заполненном беспокойным ожиданием.

Ты на концерте, тупица! Что еще ты ожидаешь от этого места?

— Мы незаметны, Лия! — сказала Мел, наклоняясь ко мне достаточно близко, чтобы ее губы оказались около моего уха. — Он не ожидает тебя увидеть! Просто расслабься. Хорошо?

Я кивнула, и в этот момент свет вокруг погас.

Я затаила дыхание и уставилась в темноту, слушая, как вокруг нарастает хаос и толпа начинает веселиться. Что, черт возьми, происходит? Я еще сильнее сжала руку Мелани, не понимая, что происходит. Я услышала сквозь шум толпы, как она вздохнула. Уровень моего адреналина взлетел, когда я стала вглядываться в сцену, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме темноты.

Темнота была везде.

Вокруг меня.

Поглотив всё.

Казалось, что это никогда не закончится.

Внезапно вокруг сцены вспыхнули яркие огни и громкий звук. Сотрясший воздух заставил меня вздрогнуть. У меня перехватило дыхание, когда я уставилась на сцену и увидела, как Джаред и Лео выходят, играя на гитарах в бешенном темпе. Толпа закричала и запрыгала, безумно размахивая руками, когда над Римом зажегся прожектор. Он начал двигать барабанными палочками, и звук становился все громче и громче.

Я очень быстро поняла, что происходит. Песня уже началась, но где, черт возьми, Картер?

Девушки вокруг меня внезапно завизжали, и я посмотрела в том же направлении, что и они… и затем я увидела его.

Картер.

Выглядел как гребанный бог рока.

Медленно двигаясь к центру сцены, он показывал, что вся ночь в его власти.

Иисус Христос, он замечательно выглядел.

— Как ты, черт возьми, Ванкувер? — внезапно спросил он в микрофон.

Шум был оглушительный. Мелани прыгала вверх-вниз, все еще держа меня за руку одной рукой и размахивая другой. Она была чистым возбуждением, когда я была, как звездой пораженная.

Да, поражена звездой.

Он не был похож на мальчика, с которым я росла, или на парня, который оставил меня, следуя за своими мечтами. Он выглядел как настоящий мужчина, высокий и широкоплечий, с растрепанными светлыми волосами и кожей, блестящей под светом огней, как полированный мрамор.

Блять.

Ну действительно бля-ять!

Он выглядел просто великолепно. Даже дух захватывало.

Он воплощал в себе все то, о чем ты мечтаешь ночью, когда не можешь уснуть. Мятежный, дикий, сексуально властный. Он был тем, ради кого ты вылезешь в окно и убежишь с ним.

Я знала это. Я сделала это.

Я с трудом сглотнула, когда он улыбнулся толпе. Улыбка. Она осветила его лицо. Он выглядел счастливым. Он выглядел так, словно занимался любимым делом. Это было то, для чего он родился. Я знала, но увидев его…

Мое сердце замерло, и я прижала руку к губам в полном неверии. Слышать его по радио было невообразимо. Смотреть его популярные клипы было захватывающе. Но увидеть, как он собирается петь вживую перед тысячами людей вызывало благоговейный трепет.

— Это всё, на что вы способны? — крикнул он в толпу, смеясь от души, когда они сходили с ума. — Знаете, мой родной город недалеко отсюда, и вы разочаровываете меня. Сиэтл зажигал лучше, чем вы!

Я даже не слышала свой смех. Люди кричали, и я была уверена, что это тот ответ, который он ждал.

— Так-то лучше! Это то, что я хотел! Черт возьми!

Я разглядывала лица людей вокруг меня, пока музыка на заднем плане становилась все громче. Я была окружена радостью. Какие бы проблемы не существовали в жизни этих людей, они остались позади. Они все жили здесь и сейчас, наслаждаясь магнитным притяжением Фатального Восстания.

Позже я поняла, что пока они играли, никто не мог пошевелить и пальцем. Это был их звездный час, никто не знал их секрета, но чувствовал себя окруженным музыкой. Многие люди умеют петь и играть на инструментах, если их правильно настроить, но очень немногие могут завести топу так, как Картер с парнями. Невообразимая энергия. Она просачивалась в вашу кожу, бежала по вашим венам, выстреливала адреналином, пока вы, как плененный наблюдатель, становились зависимым от каждой строчки.

Голос Картера вызывал мурашки на коже, и мое тело качалось в такт музыке. Воспоминания прорвались сквозь меня, когда он продолжил, и я не могла сопротивляться, позволяя прошлому ранить меня в настоящем.

Все эти дни у ручья.

Все эти ночи в его постели.

Стук в его окно.

Его стук в мое.

Бесконечные часы в галерее.

Как он смотрел на меня. Никогда не моргая и не отворачиваясь.

Тайные улыбки, которыми мы обменивались.

Шутки, которые мы придумывали, и бесконечный смех.

Все это время его непоколебимые глаза обнажали меня. Глаза, говорящие о необходимости, но не о желании.

Даже не осознавая, я чувствовала, как сквозь меня текли слова, и они не осознавались мною. Они выходили из уст Картера, когда он пел песню, проникали в мои мысли и оставляли меня ошеломленной и приросшей к полу.

«Ты сказала мне прощай со слезами на глазах,

И мне жаль, что я так облажался, чтобы признать,

Что ты была права, всегда,

И слишком поздно, слишком поздно, чтобы вернуться назад.

Мир продолжат движение, и моя страсть не угасает».

Вау.

Вау.

Вау.

Этот проклятый голос. Он посылал дрожь по моему позвоночнику. Как давно я не слышала его вживую.

Его взгляд скользил по толпе с одной стороны арены в другую. Когда его взгляд скользнул ко мне, я напряглась, когда он смотрел немного дольше обычного, а затем двинулся дальше. Он покачал головой, чтобы очистить ее. И крепче сжал микрофон, растворяясь в тексте. Я была уверена, что это связано с нашими совместными переживаниями.

Я расслабилась, уверенная в том, что он не мог заметить мое лицо в море других.

Глава 3

Лия

Мы с Мелани были измотаны по дороге домой. Каждую минуту мы говорили о концерте, но Мел витала в облаках, а я была на грани слез, незаметно вытирая глаза каждый раз, когда она отворачивалась в другую сторону.

Выйдя из здания, снова окунулись в жизнь и меланхолию, которая нависла над нами в машине, напоминая мне то время, когда мальчики уехали за своими мечтами. Мел восхищалась моей силой при прощании с Картером, но я не единственная, кто сказал «прощай». Она тоже страдала от неизвестности, когда Рим повернулся к ней спиной. Слишком многое произошло, и я понимала, что вытянуть из Мел правду будет очень и очень трудно.

Совершенно невозможно. Она зверски упряма.

Реальность окружала нас, когда она припарковала мой джип рядом с ее седаном на подземной автостоянке нашего жилого комплекса. Нам потребовалось немало усилий, чтобы собраться с силами и сосредоточиться на настоящем, а не на том, насколько блестящим был концерт.

В конце концов, с диким хохотом мы вывалились из машины и встали на разъезжающиеся в разные стороны ноги. Полностью опустошенные, мы обняли друг друга и очень медленно пошли к лифту.

­— Я больше никогда не смогу двигаться, — заметила я.

Она хихикнула.

— И я.

— Ну, ты танцевала, как сумасшедшая.

— Ты тоже!

— Да… И теперь я полностью разбита.

«Ну... это может послужить толчком для этой прекрасной задницы».

Я проследила за ее взглядом на симпатичную машину, которая только что припарковалась. Ах, наш новый горячий сосед. Он вышел, и Мелани застонала. Я усмехнулась её вопиющему проявлению желания.

— Ты можешь его получить, — прошептала я ей.

Она ахнула.

— Уверена? Ты преувеличиваешь мои возможности в отношении парней.

— Единственная причина, по которой я не смотрела на других парней — я была в отношениях.

Мои последние отношения были с Коулом. Мы расстались несколько месяцев назад. Он был студентом-инженером, успешным и притягательным. Меня немного напугало, когда он намекнул, что хочет более серьезных отношений. Наши отношения длились уже пять месяцев, когда он сказал мне, что ему нужно переехать по предложению о работе. Я уцепилась за этот предлог, доказывая, что мы не сможем быть вместе на расстоянии. На самом деле, он мне нравился. Сильно. Но я не готова к серьезным отношениям. Я не могла рисковать, чтобы мое сердце разбилось во второй раз. И Коул, несмотря на безопасность и легкость, был раздражающе привлекательным. Он был тем парнем, с которым ты можешь построить свое будущее. Ничего в нем не вызывало отторжения.

Но все равно. Я не хотела его любить.

Я не хотела никого любить.

Я не хотела любить сейчас.

О, как же все изменилось.

Мы вошли в лифт с «Горячим соседом», и он кивнул в знак приветствия. Мелани выровнялась, даря ему кокетливую улыбку. Я качнула головой, зная, черт побери, что наш «Горячий сосед» не будет тратить время, чтобы излечить ее тоску по Риму.

— Увлекательная ночь? — спросил «Горячий сосед», рассматривая нас обеих с головы до ног, когда мы начали подниматься.

Мелани кивнула.

— О, да. Ходили на концерт в городе. А ты?

— Просто вечер с друзьями.

— Здорово, — сказала Мелани с одобрением.

— На какую группу ходили?

— Фатальное восстание.

Его брови поднялись.

— Серьезно? Вы знаете, что эти парни отсюда? Они пели в местном баре.

Она улыбнулась.

— Ой? Вау.

— Да. Они прославились после фанатского видео.

— Знаешь, это звучит смутно знакомо, — продолжила она.

Я сдерживала смех, когда двери лифта открылись, и мы все вышли.

— Между прочим, я Дэрил, — сказал он позади нас, направляясь по коридору в противоположном направлении.

— Я запомню, — ответила она, даже не сказав ему свое имя взамен. О, жестокая девушка.

— Тяжело играть, да? — прошептала я.

— Мне нравится, когда человек преследует, — пояснила она. — Это делает жизнь намного веселее.

Я закатила глаза. Не знаю. Я провела большую часть своих лет, будучи охотником.

Когда мы вошли в квартиру, она направилась в одну комнату, а я — к другой. Я приняла душ, смывая пот после тесного круга других людей. Отвратительно. Но если это цена за лучший концерт в моей жизни, я определенно готова заплатить.

Когда я вышла, то присоединилась к Мел на кухне. Она вытащила два бокала и наполнила их до края. Мы взяли их и выпили за этот вечер.

— За мужчин, — сказала она на втором стакане. — Надеюсь, они умрут ужасной смертью.

— Что, все они? — спросила я ее.

— Каждый из них. Ты знаешь, насколько лучше стал бы наш мир, если бы его возглавляли женщины?

— На самом деле, это было бы изящно, — пробормотала я.

Она сделала паузу.

— Ты права. Ебаный Китай будет говорить за спиной России, и раз в месяц все ревнивые союзные страны будут идти друг против друга. Гребаная Франция застряла бы, а немцы подумали, что они готовят свои колбасы лучше всех, в то время как Англия замкнулась бы на своих чертовых акцентах.

— Прекрати, — засмеялась я, обнимая себя за живот. — Ты убиваешь меня!

— Да, отвлекаю тебя от душевных страданий.

Мой смех медленно умер.

— Моих душевных страданий?

Она наклонила голову в сторону и удивленно изогнула брови.

— После концерта даже я не могу удержаться от мыслей о Картере. Он выглядел невероятно.

— Действительно.

— Я говорю невероятно. Я совершенно забыла, как он горяч.

— Он очень горячий.

— Успокойся, он полностью погружён в группу, о которой мы говорим…

Я напряглась, пытаясь казаться безразличной.

— Правильно.

— Это просто образ жизни, — добавила она, мрачно сделав еще один глоток. — Он, и Рим, и остальные мальчики... просто ебут все, что движется, держу пари.

После этого настроение сразу же изменилось.

Мы не пили для удовольствия.

Мы пили, чтобы забыть.

***

Чуть позже я легла в постель и некоторое время смотрела в потолок. Думая о группе, мой мозг затуманивался, а все внутренности охватывало тепло. Через минуту я встала и наклонилась, чтобы достать коробку для обуви, которую положила под кровать очень давно. Я включила лампу и вытерла слой пыли с коробки, прежде чем открыть ее. Когда я взглянула на содержимое, на глаза навернулись слезы.

Я держала здесь целую кучу фотографий Картера и меня. Тут же хранились мелочи, накопленные за все время, проведенное вместе: игральные карты; черно-белые фотографии; пара медиаторов, которые я украла у него; ручка, которой он писал свои песни; несколько листков, на которых он набросал случайную песню; один листок, на котором он рассеянно написал: «У Лии хорошие сиськи». Я посмеялся над этим и, перебирая предметы, преднамеренно игнорировала письма, пока, кроме них, в коробке ничего не осталось.

Четыре письма, которые он послал мне в год отъезда, а я не отвечала на его звонки и сменила номер. Писать письма — старая школа, но видимо, он посчитал, что это единственный способ, которым он может до меня добраться.

Я никогда не открывала письма. Я оплакивала его потерю и в процессе попытки двигаться дальше спрятала письма. Я пообещала себе, что открою их, когда действительно переболею им. Но... с тем, как все прошло сегодня, увидев его на сцене, глядя на то, как он выступал, как открывал душу в песнях...

Я уже не была готова их открывать.

Я хранила эту коробку, не потому что была поглощена им. Просто я скучала по нему. Это была удивительная связь. Помимо удивительного секса, который у нас был, он был действительно моим лучшим другом, и наличие этих маленьких сокровищ являлось напоминанием о счастливом времени в моей жизни.

С тяжелым сердцем я медленно положила письма обратно в коробку, убедившись, что они аккуратно расположены. Я сохранила его старые часы, которые обнаружила на своем комоде после того, как он ушел. Я сохранила их из-за слабого запаха, который задержался на кожаной ремешке. Я поднесла его к носу и слегка понюхала. Может быть, запах остался только в моей голове, ведь это было так давно, но я чувствовала ностальгию точно так же. Закончив, я вернула коробку под кровать и забралась обратно под светлое одеяло.

Затем я еще долго сидела, прежде чем схватила ноутбук с тумбочки. Можно назвать это преследованием, но я предпочитаю называть любопытством поиски Картера онлайн. Я никогда раньше этого не делала. Это повлияло бы на мою работу над зависимостью, поэтому я старательно дистанцировалась от Интернета, где всегда было море статей про Картера Мэтисона.

Теперь, прежде чем кто-нибудь подумает, что я неудачница, которая снова попадает в ловушку одержимости Картером, я хотела бы доказать обратное. Я не жалкая, как раньше. Проще говоря, есть остаточные чувства, как от любого важного момента в жизни, потому что это часть вас, и полностью похоронить их вряд ли удастся.

Хотелось бы верить, что в основном я изменилась. Я не тосковала по нему, как раньше. Во всяком случае, мне казалось, что я очнулась, когда он ушел по тропинке, которая, возможно, в конечном итоге приведет его к ранней могиле. Я впервые так смотрела на вещи. Я не была безумно влюбленной. Я стала реалисткой, очень рано узнав, что не существует такой любви, как я представляла. Я обманывала себя, веря в сказочный роман, где мужчины отдают свои сердца без вопросов, а женщины падают в обморок, и они остаются вместе навсегда. К счастью, это все прошло.

Я научилась радоваться. Научился полагаться на себя. Я зарабатывала деньги и имела хороший дом на случай сильного дождя. Я сама преодолела ряд первых шагов: закончила школу в числе лучших из класса, купила собственный автомобиль, оплачивала собственные счета, имела свою кредитную карту... Мне не нужен человек, чтобы держать меня за руку. Мне не нужно ходить, закрывшись куполом из-за болезненных отношений. Я входила в отношения с широко открытыми глазами, а парни относились ко мне меньше, чем я заслуживала, и я разрывала их быстрее, чем брошенная граната.

Поэтому мне не нравилось думать о ситуации, как о моменте полной слабости. Я не была уязвима, и мое сердце не кровоточило из-за него, но мне нужна была еще одна доза Картера, я должна была увидеть, как он трахает толпу глазами. Возможно, я хотела увидеть, чтобы точно знать, как он двигается дальше. Я подумала, счастлив ли он в своей славе, забыл ли он обо мне и нас. Казалось, все это было в прошлой жизни, когда на самом деле прошло всего три года.

Чувствуется что-то особенно странное, когда Google выдает вам 4510000 результатов. Всего-то момент времени. Лицо, которого я касалась несчетное число раз, выглядело старше, более резким. Он сделал несколько татуировок, стал крупнее, и я не была уверена, что причина в фотошопе, но его тело выглядело впечатляюще. Я закусила губу, прокручивая изображения, и старалась игнорировать ту часть себя, которая твердила, что я сдалась.

Что такое наркомания? Когда он был вашим наркотиком, а теперь вы готовитесь ко второму кругу.

Игнорируя свой внутренний голос, я переключилась на видео. Плохое решение. Мне нужно больше алкоголя. Может у меня что-то осталось в шкафу? Наверное, нет, но все в порядке.

Я справлюсь как-нибудь.

Лгунья.

Мне показалось, что грузовик с цементом опустился на мою грудь, когда я послушала первое интервью. Открылись шлюзы, и сквозь меня пробежала волна эмоций. Это естественная реакция, успокаивала я себя.

Я выдохнула воздух и вздрогнула, услышав его голос, глубокий и гладкий, отвечающий на вопросы взволнованной репортерши, которая хихикала без причины. Она наклонилась, чтобы лучше его слышать, в процессе показывая ему свою грудь в глубоком вырезе. Он казался совершенно невосприимчивым к ее жестам, легкая улыбка скользила по его губам, когда он отвечал. Его ответы часто были короткими и лишенными какой-либо реальной информации. Казалось, он целенаправленно уклоняется от неудобных вопросов.

—Есть ли какой-то момент в вашей жизни, который больше всего повлиял на ваше решение стать музыкантом? — спросила она, и это был ее первый серьезный вопрос в списке безумных «каков ваш любимый цвет».

— Я никогда не хотел быть музыкантом, — ответил Картер, откидываясь в кожаном кресле. — Меня бросили в нее.

— Кто? — спросила она с нетерпением, похоже, что она задела что-то запретное. Он явно никогда раньше не говорил ничего такого личного.

Он сделал паузу и рассеянно почесал подбородок, его взгляд отодвинулся от нее.

— Кто-то, кого я больше не знаю.

— Нет имени? Я уверена, что этот человек будет рад услышать вашу благодарность, Картер.

Он саркастически усмехнулся.

— Вероятно, она убьет эту благодарность, уж такая она есть. Серьезно, прошлое должно оставаться в прошлом.

Я вздохнула, услышав его ответ. Прошлое должно оставаться в прошлом. Это то, что я пыталась сделать, и он озвучил это так просто. По крайней мере, он не отрицал полностью моего существования. Возможно, я оказалась мимолетной мыслью в его жизни. Он явно двинулся дальше. Наше прошлое вместе казалось столь тривиальным в глобальной череде событий.

Женщина не подождала ни секунды, прежде чем пристала к нему по поводу его последней пассии. Некая девушка по имени Молли Андерсон. Его, похоже, раздражал этот вопрос, я его легко прочитала, заметив, как он быстро моргнул и втянулся.

Кто эта девушка?

Без стыда я открыла еще одну вкладку и посмотрела на нее. Хоть мне и казалось, что я не тоскую по нему, это все еще было странно тяжело. Я проглотила комок, поскольку результаты поиска отразили мои ожидания. У нее были бесконечные длинные ноги и крупные каштановые локоны; она дочь богатого инвестора и только начала завоевывать популярность после того, как о ее отношениях с Картером стало известно почти четыре месяца назад. Сплетни были повсюду, публикуя статьи с изображениями, на которых они едят или гуляют на улицах вместе. На всех фотографиях она была в безвкусных нарядах времен конца 80-х годов. Она также являлась успешной моделью, кто бы мог подумать? Ее фотосессии были смехотворными, если не сказать «вычурными».

Без разницы. Не мне судить.

Сука.

Проклятье.

Это просто естественные чувства. Повторяла я сама себе. Совершенно естественно.

Затем я стиснула зубы, вынудив себя признать, что она действительно великолепна.

Ведь жираф может быть великолепным.

Но, очевидно, я просто искала причину ненавидеть ее.

Когда я утолила любопытство, то положила ноутбук и заснула. Я смотрела на фотографии на экране до тех пор, пока мои веки не отяжелели, а глаза не закрылись.

В сонном состоянии я вспомнила, как раньше он ухаживал за мной. То, как его рука бродила вверх и вниз по моему телу, и ощущение его дыхания на моей шее, прежде чем он целовал ее. Я вспомнила, как его грудь вибрировала от смеха, когда он рассказывал мне ужасную шутку, и в этом состоянии мечты я попробовала погрузиться в альтернативную реальность, при которой его губы прижимались к моему уху, деликатно шепча: «Я люблю тебя, Ангел».

В этой реальности я больше не боялась любить.

Глава 4

Картер

В моей постели лежала обнаженная девушка.

Как будто моя ночь не могла испортиться еще больше.

Она улыбалась мне, ее глаза сияли под накладными ресницами.

Что это, черт возьми?

Я нахмурился, смутившись. Может я ошибся комнатой? Нет. Я не мог ошибиться. Мои вещи повсюду.

— Кто ты? — требовательно спросил я, удивляясь, как фанатка обошла службу безопасности. Это было бы первой успешной попыткой с момента, как мы начали гастролировать и стали популярны.

— Тиана, — ответила она, пытаясь звучать сексуально, но в моем мозгу, затуманенном алкоголем, это звучало как скрежет гвоздями по доске.

— Тиана, — повторил я, прежде чем спросить, — Как ты сюда попала?

— Джаред.

Ах, теперь все встало на свои места.

Чертов Джаред пытается разрушить мое воздержание. На данный момент мне не нужна киска. Мне нужно что-то более сложное, что могло бы облегчить напряжение в груди.

— Пойдем, Кар — промурлыкала она, указывая на кровать. — Ты можешь иметь меня, как только захочешь.

Кар? Почему она назвала меня Каром? Зачем называть меня Каром?

Мой член дрожал от ужаса, когда она широко развела ноги. Черт возьми, даже у этого ублюдка существуют стандарты. Я не провел так ни одной ночи. Я не знал, что могли принести такие девушки, и слышал слишком много ужасных историй, чтобы хотеть окунутся в тайны чашки Петри. Я не был придурком, готовым взять любую девушку, чтобы провести время. После Лии мне нужно хоть какое-то знакомство с человеком, которого я трахал, и именно поэтому у меня сейчас и произошел эпичный случай с почти-оргазмом.

— Этого не случится, дорогая, — категорично сказал я, убедившись, что мой голос пронизан сладостью, поэтому она не вспылила. Некоторые люди непредсказуемы, и я не хотел, чтобы она сломалась, и все это вылезло боком благодаря таблоидам.

— Что? — Она пребывала в недоумении и добавила надломленным тоном: — Но Джаред сказал, что я совершенна. Он сказал... Я похожа на твой тип.

Она похожа на мой тип?

Я сделал шаг ближе, чтобы лучше её разглядеть. Ее волосы были светлыми, тело — маленьким, а кожу покрывал легкий загар... Я чуть не вздохнул, понимая, что именно Джаред выбирал. Он хотел, чтобы она выглядела похожей на Лию. И она действительно в целом выглядела, как она, но по какой-то причине мое тело не соглашалось.

— Давай, — прошептала она, поглаживая пальцами свое тело.

Каждый слышал о том, как фанатки сходят с ума, так вот, это реально правда. Девушки стали абсолютно доступны, а Джаред и Лео любят это дерьмо. Я? Не особо.

— Я буду хорошей для тебя, Кар.

Я вздрогнул.

— Прекрати называть меня Кар, хорошо? Я не Кар.

— Прости.

— Все нормально. Просто…

— Я просто взволнована. Я люблю тебя. Не тебя, как человека, а тебя, как, например, певца и...

— Я не собираюсь трахаться сегодня, — вмешался я.

На самом деле сейчас я хотел только алкоголь.

Много алкоголя.

Она в шоке упала на матрас.

— Но... я не понимаю.

— Это не твоя вина.

— Я голая!

— Я вижу.

О, черт возьми, я точно видел.

— Разве я не выгляжу хорошо?

—Ты выглядишь очень хорошо.

— Я работаю над собой каждый день.

Я кивнул, повторяя:

— Я вижу.

— И ты не хочешь меня?

— Нет.

— Ты уже трахнул кого-то? Я могу подождать, пока ты сможешь снова.

Иисус.

— Ответ не изменится, дорогая.

— Ты гей?

Я замер.

— ЧТО?

Она внимательно изучила меня.

— Ты гей? Потому что я не понимаю.

— Получается, если я не занимаюсь с тобой сексом, значит я гей?

— Это просто странно.

— Нет, я не гей, — возразил я.

Ее щеки покраснели.

— Извини, я не хотела тебя рассердить, это просто...

— Думаю, тебе нужно идти, — бесстрастно прервал я ее. Мне не нужно это дерьмо.

— Прямо сейчас? Или после того, как мы потрахаемся?

Раздраженный, я выдохнул.

— Я не собираюсь трахать тебя, Тиана. Так что сама понимаешь. Просто иди.

Прежде чем она успела что-то сказать, я поспешно вышел из комнаты. Я исчез в ванной и наклонился над раковиной, положив ладони по краям.

Ты гей?

Я вздохнул и покачал головой. Довольно разумный вопрос по общему мнению. Девушка была обнажена и выглядела весьма соблазнительно, а мой член был вялым, как мокрая тряпка!

Но я не трахался с геями.

Джаред. Я собирался убить его. Оторвать его конечности. Вырезать его член и заставить есть это дерьмо. Он обнаглел, позволив девушке войти в мой гостиничный номер. Как он это провернул? Вероятно, у него есть еще одна ключевая карточка со стойки регистрации, опытный ублюдок.

Она похожа на Лию. Голос внутри меня сказал, соблазняя меня. Ты можешь притвориться...

Я уставился на дверь, и подумал, не должен ли я хоть раз переступать свои границы. Мой член взволнованно думал о том, чтобы быть с Лией, и это заставило еще больше притворяться, что девушка в комнате на самом деле Лия. Но слишком поздно. Я услышал, как захлопнулась дверь, и понял, что ее нет. Вероятно, все к лучшему, хотя зуд сжигал меня изнутри.

Тебе нужно позаботиться об этом. Или иначе ты станешь долбаным мудаком для всех завтра.

В итоге я закрыл глаза и расстегнул джинсы, потянув их вниз. Неуверенно дыша, я приподнял член и попытался на мгновение представить ее. Мне не хотелось думать о Лие, когда она поселялась в мыслях, то боль и удовольствие становились горькими, но мне это было нужно. Мне нужна была она, чтобы помочь. Мне нужна была эта искра, чтобы отвезти меня домой. Несомненно, я прикрыл глаза с похотью.

Открыв глаза, я подумал, что Лия передо мной. Мне показалось, что я схватил пригоршню ее волос, мягкую и светлую, пряди скользили по кончикам пальцев. Я представлял себе ее грудь, маленькую и круглую, ее розовые и сморщенные соски, ее крошечную талию, ее загорелую и мягкую кожу. Я застонал, удивленный невероятным адреналином, подпрыгивающим под моей кожей. Ее тело ни разу не скучало по мне. Каждый раз, когда я брал ее, это становилось все лучше и лучше. Иисус, я жаждал ее. Я жаждал ее вкуса.

Почему ты отпустил ее?

Наконец, я почувствовал изнутри всемогущую искру. Я почти чувствовал это; ее киска напрягалась вокруг меня, когда она судорожно стонала мне на ухо. Плачет мое имя пухлыми губами. Изображение в моей голове оказалось достаточно горячим, чтобы отправить меня через край. В течение секунды это было ясное видение Лии подо мной, и я переступил грань. Так горячо, я почувствовал освобождение.

Блестящее чувство.

Успокаивающее.

Нежное блаженство растеклось по моему телу, согревая меня от удовольствия.

А потом... просто так... Я снова почувствовал себя одиноким и пустым.

По крайней мере, ты не трахнул фанатку.

Да, но я наткнулся на раковину и не заметил. Какой популярный певец в знаменитой группе мастурбировал, когда за несколько минут до этого обнаженная девушка была в десяти футах от него и приглашала его в себя?

Некоторые скажут, что я испорчен. Мне хотелось бы думать, что меня просто иссушили.

Я ополоснул раковину и заправил себя в штаны и вышел из ванной. Я все еще тяжело дышал, когда упал в постель, оцепенел, глядя в потолок, а мое сердце начало успокаиваться, и наступила тишина.

Снова один.

Всегда один в конце ночи.

Это провал, учитывая, что я был в окружении тысяч людей всего несколько часов назад. Моя жизнь заполнена людьми. Поклонники слева и справа. Охотники с камерами. Вечеринки в особняках у цыпочек, цепляющихся за меня. Это была нескончаемая поездка на американских горках, и под конец ночи я хотел только спрыгнуть с платформы, выпить немного пива и посмотреть телек с кем-то, кто имел для меня значение.

Имел значение.

Я делал все, что мог, чтобы скрыть свои эмоции, а теперь я хотел вылить душу кому-то значимому.

Как можно в это поверить?

Пение помогло. Быть на сцене с парнями стало спасением жизни. Я мог потеряться в словах, которые имели значение. Я чувствовал себя живым. Но сегодня другое. Сегодня ночью…

Я думал, что видел ее в толпе.

Я почувствовал это.

Я что-то почувствовал.

Я думал…

Я схожу с ума.

Очевидно, я был в отчаянии из-за того, что Лия трахала мне мозг. Мне было холодно от того, что я оставил ее стоять на обочине, слезы падали с ее глаз, когда она тоскливо смотрела на меня, исчезая вдалеке. Я каждую секунду сожалел, что оставил ее. Некоторое время я утешал себя тем, что ей нужно пространство. Я больше не мог ворваться в ее жизнь и рушить ее.

Я погружал себя в музыку, как в попытку отвлечься от нее, и на некоторое время это срабатывало. Но я хотел ее. Я хотел большего. Это чувство резко проснулось во мне через несколько месяцев после того, как я ушел. Осознание остро, как лезвие, ударило меня в тот день, когда мне позвонили.

— Твой отец скончался, — сказал дядя Джо на другом конце. — Утром у него случился сердечный приступ.

Мир прекратил вращаться. Я крепко сжал телефон, что даже слышал, как пластик хрустит в моей руке. Мое зрение плавало, и вдруг моя жизнь стала похожа на гребаную бездну, наполненную сожалениями. У меня никогда не было шанса сказать ему, что я сожалею.

С моего разрешения семья решила кремировать его. Он остался в доме бабушки, женщины, которую я едва видел в жизни. Фактически я едва ли знал их, если вообще знал. Это просто люди, о которых мимоходом говорил мой папа. Я не был близок с родственниками и никогда не посещал традиционные семейные праздники, решив просто игнорировать их. Это было примерно в то время, когда я начал терять себя и остался один без голоса Лии, тепла, присутствия... это заставило бездну сожаления молчать невысказанными словами.

С тех пор я хотел вернуть ее обратно, и все, кто был рядом со мной, старались держать нас порознь. Сообщив мне, что ей нужен перерыв. Что я ее уничтожил, и она не переживет еще одно горе. Как будто я уже не сказал все это сам себе, как будто заставлю ее снова пройти через эту чушь. Вина удерживала меня, и кем я стал... с кем я был с тех пор, как я ее оставил...

Нет. Она не могла так со мной поступить. Весь ее мир перевернулся бы вверх дном. Сначала мне нужно пролить свет. Мне нужна слава, чтобы умереть, чтобы я мог вернуться в человеческую гребаную гонку, не выделяясь в море скучных цветов. Мне нужно затеряться. Черт, я жаждал того дня, когда мы исчезнем в тени. На данный момент это вечность.

В этот момент мой телефон вибрировал на тумбочке, нарушая мои мысли. Я схватил его, стараясь отвлечься, и проверил сообщение, отправленное Римом.

«Картер, смена планов».

Я не ответил и закрыл глаза. Какие бы планы он не изменил, мог бы подождать до завтра.

Прямо сейчас…

Прямо сейчас мне нужен сон.

***

В возрасте 9 лет

— Где ты это взял?

Я поднял глаза от новой гитары и уставился на маму. Она прислонилась к дверному проему, тонкие губы сжались.

— Папа, — нерешительно ответил я.

Она нахмурилась.

— Сколько она стоит?

— Я не знаю.

— Выглядит дорого.

Я не ответил. Но наблюдал, как злость на ее лице усиливается, и мое сердце в пятки ушло. Она слишком непредсказуема. В одну минуту теплая, в следующую — холодная. Сейчас холодная.

Она подошла ко мне и протянула руку.

— Дай мне, — потребовала она.

— Пожалуйста, мама...

— Картер, — она холодно прервала меня, пронзая холодными голубыми глазами.

Мои плечи упали. Я протянул ей акустическую гитару и наблюдал, как она вышла из комнаты вместе с ней, неся ее за гриф вместо ремня. Я владел красивой гитарой в течение двух минут, прежде чем она ее обнаружила. Я успел лишь подержать её.

Разве папа не сказал, чтобы я ее спрятал, пока он не сообщит о неожиданной покупке? Но я был слишком взволнован. Всю ночь гитару прятали в шкафу, и я был слишком влюблен, чтобы держать ее там.

Я клянусь, клянусь, он звонил мне. Мне пришлось убедить папу. Что я не просто бросил вызов его приказу и сделал что-то эгоистичное.

Какая ложь.

Я сидел в своей комнате, нервно подсчитывая минуты, пока папа не вернулся домой. И когда он пришел, мама взорвалась.

— Ты знаешь, как велики наши долги! — вскрикнула она. — Как, черт возьми, мы можем позволить себе такую ​​покупку, Рон?

— Успокойся, Лиз...

— Не смей меня успокаивать! Я знаю, что ты делаешь! Ты превращаешь меня в плохого человека! Даришь ему подарки, когда я говорю не делать этого! Готова поспорить, ты настраиваешь его против меня...

— Это совсем не так. Я хотел сделать для него что-то хорошее. У него прекрасный голос, и я хотел заставить его работать. Я хочу научить его играть.

— Тогда дай ему свою старую гитару и верни эту!

— Я заплатил бонусные деньги, Лиз. Я не верну ее.

Когда он отказался подчиняться ее требованиям, мама разозлилась. Это было ужасно. Дискуссия переходила от гитары к тому, что он изменяет ей. Он старался быть спокойным, но она неумолимо ткнула его в грудь, пока он не взорвался в ответ, называя ее биполярной и больной. Тэт-а-тэт продолжался всю ночь, пока они не услышали собственных голосов. Молчание заполняло комнаты дома, и я сидел там, на моей кровати, прижавшись к стене.

Все произошло в два часа ночи. Это было похоже на взрыв. Шум, прогремевший в доме, заставил меня выбежать из спальни и бросится по лестнице в гостиную.

Она схватила гриф новой гитары и разбила ее о кофейный столик, сломав ее, пока гитара не превратилась в тысячи кусочков, разбросанных по паркетному полу.

—Ты не выиграешь! — вскрикнула она.

Мама выглядела одержимой. Ее глаза были дикими, а ярость настолько резкой, что я почувствовал, как мои кости напряглись, когда она продолжала. Мое сердце разбилось при виде ее маниакального поведения и осколках инструмента, которые я полюбил за такой короткий промежуток времени.

Зачем? Почему она такая?

Папа ворвался в комнату и схватил ее, но она вскрикнула и повернулась у него в руках. Она ударила его и закричала, а он заставил ее опуститься на пол, зафиксировав на одном месте, пытаясь ее успокоить.

— Прекрати, детка, прекрати, — умолял он. — Прекрати, детка. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Успокойся.

Она бесконтрольно рыдала, внезапно цепляясь за него, словно он был ее спасательным жилетом.

— Иди в свою комнату, Картер, — вздохнул он, снова склонившись над ней. — Сейчас же, Картер. Идти!

Я вернулся в свою комнату и снова забился в угол. На кровати. Прижавшись к стене. Вглядываясь в темноту, пока она, наконец, не успокоилась, мягко плача в объятиях папы, когда он сказал ей, как сильно любит ее.

Затем она снова стала нормальной.

Глава 5

Лия

Я умерла.

Я едва могла открыть глаза, стоя за кассой. Мой босс Гэри думал, что у меня «сложности общения», потому что я не улыбалась клиентам. Я хотела спросить его, как он будет себя чувствовать, если ему придется наблюдать, как девушка его мечты поет на сцене, разрывая его сердце в клочья, а после он вернется домой и будет долго размышлять. Но глядя на его недружелюбное лицо и то, как по-королевски он отдавал приказы, я засомневалась, есть ли у него сердце.

Черт.

— Улыбайся! — взревел он на меня, когда вышел очередной клиент.

— Парень ушел, — ответила я. — Нет смысла улыбаться сейчас!

— Тогда попрактикуйся!

— Ты хочешь, чтобы я улыбалась в пустоту, Гэри? Хорошо, я буду улыбаться воздуху.

Я широко раскрыла рот, мышцы в уголках губ задавались вопросом, что происходит, когда я доказывала свою позицию. Я, вероятно, была похожа на Джокера, за исключением проклятого макияжа.

— Счастлив?

Он с отвращением скривился, а затем выругался себе под нос, шагая по проходам своего дешевого магазина. Он поправил расположение дешевых продуктов на полках, которые не нуждались в порядке, и отправился покурить в 77 раз.

Если бы я нашла приличную работу в офисе, ушла бы отсюда.

Тут же в кармане зазвонил телефон. Я осторожно вытащила его и провела по экрану.

Мел: У нас сегодня будет марафон «Игры престолов»?

Я: Опять?

Мел: Думаю, мы просто посмотрим на Джейсона Момоа на повторе. Мне нужен дотракийский бог в моей бесполой жизни. Кстати, я оставила бутылку водки в твоей машине, когда припарковалась у винного магазина перед концертом. Давай напьемся сегодня. Соглашайся, детка!

Я: Звучит соблазнительно, но я не могу. =( Я иду сегодня в дом Марлены на годовщину. Думала, ты тоже приглашена.

Мел: Нет, я сказала им, что не смогу... Это было бы неудобно по отношению к Риму. Им сложно видеть меня, а мне говорить о нем. Ну что ж. Просто положи бутылку на кухню прямо перед отъездом. Значит, этой ночью я напьюсь в одиночестве. Когда вернешься?

Я: Хорошо, я поставлю ее в морозильник для тебя. Между прочим, я не могу отменить приглашение. Итак, у нас будет марафон завтра вечером после того, как я приду домой. Я хочу видеть на экране несравненного бога Дотракии как только войду в дверь, и я б выпила с тобой...

Мел: Вот почему ты моя вторая половина.

Я усмехнулась и вышла из беседы.

Я долго не видела Майерсов, и поскольку они относились ко мне, как к своему ребенку, то пригласили меня. Я не могла сказать «нет», особенно потому что Рим не появился на их торжестве в прошлом году, заявив, что он был занят. Часть меня ненавидела его за то, что он пытался скрыться. Не от меня, а от его близких.

Он не видел их более десяти месяцев, и даже когда они встретились, на мой взгляд, он повел себя отвратительно. Мы редко разговаривали с тех пор, как он ушел. Я получила от него несколько сообщений однажды ночью с пожеланиями на праздник, но это было довольно странно.

Я немного рассердилась. Я знала, что он будет играть на следующую ночь более двух часов и, вероятно, он не думал о том, что его родители рядом. Чувство вины кольнуло меня. Может быть, мне стоило рассказать им об этом.

Время тянулось слишком медленно, и моя улыбка Джокера пугала клиентов, когда они подходили к кассе. Гэри злился, бросая на меня сердитые взгляды, типа «Я прострелю твою задницу, если ты не будешь естественной!»

Я просто пожала плечами, всё равно я, черт возьми, единственный работник, который так долго продержался под его командованием.

— Я делаю то, что хочу, — сказала я ему. — Можешь ненавидеть меня.

Вторая смена закончилась, и я выскочила быстрее, чем пуля.

***

На парковке за джипом Гарольда стояли два новых BMW. Я уставилась на тихий передний двор, затем осмотрела окна на верхнем этаже дома. Не было ничего необычного.

Кого они пригласили и почему я не знаю об этом?

Не найдя места на подъездной дорожке, я припарковала свой старенький джип на другой стороне улицы перед их домом. Заднее колесо зацепило тротуар, и я, вздохнув от раздражения, проехала вперед и попыталась выровнять машину. Мне потребовалось несколько минут. Стоит ли говорить, что я не лучший водитель в мире.

Когда я с уродливой кожаной сумкой, набитой сменной одеждой, наконец вышла из машины, посмотрела на результат моей парковки и скривилась.

Ты неумеха, Лия!

Без разницы. Мои навыки парковки сейчас не главная проблема.

Я поспешила к входной двери, снова взглянув на машины. Они выглядели роскошными. Я надеялись, что внутри нет богатых людей или кого-то в этом роде. Сегодня я не выглядела слишком хорошо, так как спешила приехать вовремя.

Я позвонила в дверь и подождала несколько минут. Я услышала возбужденный голос Марлены изнутри. Я задавалась вопросом, что случилось. Это не могло быть из-за меня.

Дверь открылась, и она предстала передо мной с сияющей улыбкой, ее темные волосы были собраны в пучок, а зеленые глаза немного влажные, будто она... плакала.

Какого черта?

— Эй, ты в порядке...

— Рим удивил нас своим визитом! — тут же резко ответила она, рассердившись от волнения.

Мое лицо вытянулось.

— Как?

— Это было совершенно неожиданно, Лия! Ты знаешь, что у него будет концерт следующим вечером в городе? У него есть пара выходных, и он появился где-то час назад.

— Вау. Это... Ого.

— Поздоровайся с мальчиками! Они спрашивали о тебе.

Мальчики?

Какие?

Вот дерьмо.

Нет, нет, нет.

Я покачал головой.

— На самом деле, вы знаете, я не слишком хорошо выгляжу. Я могла бы съездить привести себя в порядок и вернуться.

— Чепуха, ты выглядишь прекрасно. Проходи.

Она взяла меня за руку и потащила в дом, заставив подняться по винтовой лестнице, постоянно повторяя о том, какой неожиданностью стал этот визит. Неужели она не понимала, как сильно сжимала меня? Или она пыталась мне что-то сказать, пока я не сбежала. Во всяком случае, было слишком поздно ее спрашивать. Я почувствовала, как мое тело проиграло эту битву.

Я собиралась увидеть мальчиков. Почему они здесь? Разве они не заняты, будучи знаменитыми?

Мое сердце билось быстро, а желудок нервно сжался. Это было слишком внезапно. Я едва ли могла думать, и то, о чем я думала, повторялось в моей голове.

Картер.

Картер.

Картер.

Снова и снова это имя.

Он тоже здесь?

Конечно.

Когда мы достигли вершины, я увидела длинную линию чемоданов вдоль стены коридора. Некоторые были розовыми.

Что, черт возьми, такое?

У меня все поплыло перед глазами, когда она вела меня в гостиную, и прежде чем я успела посмотрела на кого-то из них, то словно почувствовала его присутствие. Совершенно невозможно, но это было непередаваемое ощущение.

— А вот и Лия! — с гордостью провозгласила Марлена, как будто я только что приехала.

Первым человеком, которого я увидела, оказался Рим между входом на кухню и какой-то темноволосой девушкой рядом с ним, странно напоминающей Мелани. В течение секунды я думала, что это Мелани, пока не заметила необычно пухлые губы, поддельные сиськи и фальшивый загар. Это была совершенно безвкусная версия моей лучшей подруги.

Нехотя я в шоке уставилась на него. Рим выглядел совершенно иначе, чем в прежние времена. Он был одет в стильную рокерскую одежду. Как и Лео, он был забит, по обеим рукам шло изображение какого-то впечатляющего абстрактного дизайна. Супердорогие часы украшали его запястье, крупное лицо сверкало в свете люстры. Он был весь… дорогой. Мало что осталось прежним. Зеленые глаза горячо смотрели на меня, и он шагнул в мою сторону, его девушка внимательно следила за ним.

—Лия! — сказал он, обнимая меня гигантскими руками, словно закутывая в дорогое одеяло, подарив мне легкой поцелуй в волосы. — Блин, посмотри на себя, ты же в розовом, как девушка.

— Эй, ладно, я вроде как девушка, — ответила я беззаботно, когда действительно осознала происходящее. Сегодня у нас день стирки, и у меня осталась только одежда в самом низу выдвижного ящика: безразмерная розовая кофта и пара джинсовых шорт, которые видели времена и получше. По сравнению с безупречной девушкой Рима в брендовом летнем платье, я была одета, как мешок дерьма.

Я просто сравнила себя. Не то чтобы я так считала…

Он отстранился и тут же указал на девушку.

— Это моя девушка, Алиса. Алиса, это Лия, о которой я много рассказывал.

Он говорил обо мне?

Он поймал мой любопытный взгляд и быстро добавил:

— Все хорошо, Лия. Все в полном порядке.

Я выдавила из себя улыбку, уже не Джокер, но все еще весьма натянуто.

— Привет, приятно с тобой познакомиться, — сказала я Алисе.

Она на секунду посмотрела на меня, ее взгляд с отвращением скользнул по моему потрепанному виду. Ах, да, девушка явно тоже меня оценивала. Вероятно, пыталась оценить, какую угрозу я представляю. Она не выглядела слишком уж впечатленной.

— Приятно познакомиться с тобой, — медленно ответила она, выделяя каждое слово, как будто мне пять лет. Как будто я просто крестьянка, которой повезло поговорить с богиней.

Простите. Я не заметила свою счастливую звезду.

— Рим много… рассказывал о тебе Молли и мне…

Тогда я замерла. Девушка дружила с Молли? Та самая Молли, с которой встречался Картер? Длинноногая Молли со всех таблоидов?

Я была ошеломлена. Я просто недоверчиво уставилась на нее, и она, должно быть, задавалась вопросом, так как ее брови вопросительно сошлись.

— Правда? — в конце концов пробормотала я.

Если они ожидали, что я продолжу беседу, то ничего не выйдет. Мой разум был пуст. Это была абсолютная пустота, пустынное полотно, которое больше фокусировалось на том, что у меня не хватило смелости посмотреть на остальную часть комнаты, где, я точно знала, был он.

— Лия, давай выставим на кофейный столик закуски и угощения, — сказала Марлена. — Гарольд вышел за обедом. У меня не было времени готовить после такой неожиданности. Помоги, дорогая.

— Конечно, — сказала я, когда мои глаза автоматически скользнули к журнальному столику.

Я видела две пары ног в футе от стола. Одна пара была стройной и длинной, загорелой и гладкой. Другая была в джинсах, и одна нога беспокойно раскачивалась вперед-назад. Это невероятное колебание, я увидела его и узнала. Мое дыхание остановилось, и я дрожала, когда мои глаза встретились с его.

На его лице не было никаких эмоций.

Это проклятое лицо, которое делало со мной то же самое, что и много лет назад.

Я чувствовала, что кто-то наступил на мою грудь и выжимал из меня жизнь. Он выглядел так хорошо, так определено. И хотя мой взгляд длился всего полсекунды, я увидела его полностью. Небрежно одетый в обычную футболку и джинсы, он был намного больше, чем я думала, и я сразу поняла, что все те его фотографии без рубашки в ​​Интернете не были созданы в фотошопе.

Я старалась изо всех сил выглядеть непринужденно, в то время как мой взгляд переходил к девушке, сидевшей рядом с ним. Это действительно была Молли, о которой я думала, с бесконечными длинными ногами и сдержанными каштановыми кудрями. Она посмотрел на меня со скучающим интересом.

— Это Молли, — сказал Рим, поймав мой взгляд. Было глупо, что он представлял мне знаменитость, как будто я понятия не имела, кто она. Если бы я не преследовала Картера в Интернете, то даже не подозревала бы о том, что она вообще существует. Но, глядя на неё, я видела только смешные развратные фотосессии, в которых она участвовала.

— Привет, — сказала я ей; похоже, словарный запас на сегодня исчерпан...

Она натянула улыбку на лицо и взглянула на свой мобильный телефон, сдвинув экран ухоженным ногтем. По крайней мере, она меня не оценивала. Может быть, я просто не представляла для нее опасности.

Сдувшись и смутившись всей этой ситуацией, я отвернулась от них и скрестила руки вместе. Когда внутри все бушевало, я осмотрела комнату, задаваясь вопросом, где остальные ребята. Я могла бы отвлечься и чувствовала бы себя более расслабленной, разговаривая с ними.

— Разве Лео и Джаред не с вами? — спросила я Рима, поскольку он был единственным человеком, кроме Марлены, с кем я чувствовала себя комфортно.

— Нет, они спланировали свои поездки, прежде чем я успел их пригласить, — ответил Рим. — Здесь только Картер и я.

Черт.

Теперь мне действительно нужно было уходить.

Я снова взглянула на счастливую пару, и я говорю этот термин очень свободно, потому что они сидели, едва касаясь друг друга и практически не разговаривая. Нет, Молли больше интересовал ее мобильный телефон, украшенный сверкающими кристаллами, а Картер... все еще пристально смотрел на меня.

Я чувствовала, как мои щеки начинают гореть. Почему все так неудобно? Мы расстались на позитивной волне. Он поцеловал меня на прощание, и, хотя был разбит, он так же был в восторге от будущего.

Это было больше похоже на встречу незнакомых людей. Но это не так. Он должен был подняться и обнять меня! Он должен был спросить меня, как у меня дела, отпуская глупые шутки, как обычно.

Вместо этого волна безразличия, словно я совершенно ничего не значила.

Возможно, он злится из-за писем? Потому что я никогда не отвечала ему?

Я открыла рот, чтобы что-то сказать ему, но у меня перехватило горло от волнения. Я слишком труслива. Как и всю свою жизнь.

— Скажи что-нибудь, Лия, — сказала я себе. — Возможно, нам нужно сломать лед. Говори сейчас!

— Мне нужно выйти в туалет, — пробормотала я себе под нос.

Я выскочила оттуда и направилась к главной ванной, закрыв ее за собой. Я стояла там долгое время, глядя на дверь, будто это был портал в ад. Затем я взглянула на свое лицо и скривилась от бледного отражения. Да, очень дермово.

Я правда так выгляжу?

Я не видела Картера три года. Наше прощание все еще тяготило меня, и он неожиданно появился из ниоткуда, глядя на меня с таким равнодушием, словно он меня ненавидит! Когда я представляла, каким будет наше воссоединение, то явно не таким. В нем были лепестки роз, песчаные пляжи и красивые улыбки под палящим солнцем.

Но не вот таким.

Я вытащила мобильный телефон и быстро набрала Мел. Она знала, что делать.

— Эй, шлюха. Скучно? Иди домой. Я все еще могу включить Джейсона Момоа, — сказала она.

— Он здесь! — прошептала я.

— Кто? Джейсон Момоа? Боже, как ты справляешься?

— Нет, не Джейсон Момоа!

— Блять.

— Картер, — прошептал я в телефон.

— Кто?

— Картер.

— Я тебя не слышу! Говори громче!

— Кар-тер! — Я сказала медленно и немного громче.

На мгновение она замолчала на другом конце. Затем:

— Ни хрена себе.

Я покачала головой, хотя она не могла этого видеть.

— Я серьезно! Я сейчас прячусь в ванной. Это сбивает с толку.

— Рим тоже там?

— Да, и он привел с собой подругу. Боже мой, Мелани, она...

— По-моему, я знаю, — бесстрастно обрезала она. — Я уже поняла, что этот идиот выбирает гребанных двойников. У меня велик соблазн пойти туда сейчас и посмотреть…

— Нет! — почти закричала я. — Нет, ты не можешь этого сделать! Ты погубишь годовщину его родителей, эгоистичная ведьма. Марлена так счастлива прямо сейчас. Не порти все!

Она выругалась.

— Ну что тебе тогда нужно?

— Я не знаю, что делать! Я в ужасе. Он в соседней комнате и все время смотрит на меня.

— Смотрит на тебя?

— Да! Словно ненавидит меня. И он со своей безумной подругой.

— Молли Андерсон сейчас в доме?

— Да.

— О мой Бог.

— Я знаю!

— Ну, дерьмо.

— Я должна вернуться домой? Я скажу, что произошла чрезвычайная ситуация, например, ты разбила машину или что-то в этом роде. Мы можем притвориться, что у тебя сломанная нога. Разве ты не говорила, что твоя сестра медсестра? Я заставлю ее сделать гипс…

— Черт, нет! — прервала она, внезапно разозлившись. — Ты заходишь туда и показываешь ему, как тебе хорошо! Покажи ему, что ты двигаешься дальше и счастлива. Будь уверенной. Забудь о том, что он разбил твое сердце и выжал каждую каплю любви, ты сильная. На самом деле, это сделало тебя холодным человеконенавистником, и ты в одном шаге от присоединения к феминистскому движению.

Я замерла. Что она только что сказала?

— Что ты только что сказала?

— Ты слышала меня!

— Я не человеконенавистник.

— Да.

— Я люблю мужчин!

— Ты всегда жалуешься на них.

Я нахмурилась.

— Когда я в последний раз жаловалась?

— Ты сказала, что твой босс был хуесосом.

— Потому что он такой! Если бы он был женщиной, я бы назвала его и сукой.

— Ты хотела, чтобы мир был совершенно другим…

— Это была ты!

— Почему ты споришь со мной?

Моя челюсть упала.

— Я не!

— Ты слишком долго разговариваешь по телефону. Они все, наверное, думают, что тебе плохо. Сейчас я повешу трубку. Расскажешь все позже.

Я покачала головой.

— Но…

— И притворись, что у тебя отношения! Ничто не покажет готовность двигаться дальше лучше, чем новые отношения! Старайся не оставаться с ним наедине, не слушай его льстивые разговорчики. Расскажешь обо всем позже, шлюшка.

Прежде чем я смогла ответить, она повесила трубку, и я почти зарычала в пустоту. Периодически разговоры с ней были словно разговариваешь с невменяемым человеком. Но она права. Я потратила слишком много времени. Дорогой Бог, надеюсь, они не подумали, что со мной что-то не так. Как будто мне нужны были еще причины чувствовать себя более неловко! Глянув на портал в ад, я глубоко вздохнула и открыла его.

Быть уверенной, сказала она. Показать ему, что я двигаюсь дальше, сказала она. Хорошо, я могла бы это сделать. В конце концов, это правда.

Истина, которая медленно уменьшалась, при виде его.

Я присоединилась к ним в гостиной в тот момент, когда открылась парадная дверь и зашел коренастый Гарольд, поднимаясь по лестнице с пакетами с едой. Я почувствовала запах китайской еды в воздухе, и мой желудок свело от боли. Я не ела весь день, и, хотя мысль о переваривании пары фунтов лапши и свиных пельменей звучала, как сон, я чувствовала тошноту из-за близости к Картеру.

Несмотря ни на что, я стояла прямо и делала вид, что я полностью уверена в себе. Я заслужила награду за свои способности. Кроме моих глаз. К сожалению, они не могли иначе.

Опять же, я заметила его.

Опять же, он смотрел на меня.

Он не сказал ни слова. Я бы почувствовала себя немного лучше, если он небрежно заговорит со мной, словно все осталось позади. Но все было совершенно не так.

Не желая стоять и выглядеть потерянной, я решила помочь Марлене заполнить подносы с закусками на столе. Это было ошибкой. Я была в нескольких шагах от Картера и чувствовала головокружение от нервного напряжения. Уверенность, уверенность. Но легче было сказать, чем сделать. Никогда так не ощущала, как трещит моя жизнь. Поднос, который я подняла, дрожал в моих руках, и мои глаза сами по себе снова поднялись к нему.

Он все еще смотрел на меня.

Что это? Я хотела спросить его. Почему ты так на меня смотришь? Ты меня ненавидишь?

Я не осознавала, что поддон наклонился набок, пока крекеры не упали, шумно стуча по паркету. Я испугалась и посмотрела вниз, чувствуя, как мои щеки краснеют, когда начала собрать их. Всего несколько секунд, но для меня это была вечность. Краснея сильнее, я замерла, когда большая рука потянулась и схватила нескольких штук. Я узнала эту руку; она была на мне — и во мне — в том, что было одновременно и греховным, и сладким.

Вздрогнув, я наблюдала, как Картер собирает остальные и кладет на поднос. Я хотела поблагодарить его, но его глаза казались тяжелее, чем раньше, прорезая меня, как нож.

— Извини, — прошептала я, но не уверена, из-за чего мне жаль. Крекеры? Последние три года нулевой связи? Или, может быть, я извинялась перед собой за то, что была идиоткой, отгоняя его от себя, чтобы следовать его мечтам.

Глупые сны. Кто в них нуждается?

— Все нормально, — сказала Молли, обернув тонкую руку вокруг выпуклого бицепса Картера. — Картер привык к фанатам, которые ведут себя, как дебилы, вокруг него.

Как дебилы. Ну тогда…

Взглянув на нее, у меня возникло желание сломать поднос об ее голову за это замечание, но я не хочу сегодня отправиться в тюрьму. Мне не нужна судимость за несколько недель до подачи заявления учетных позиций.

Вместо этого я использовала язык.

— Ну, без идиотов, фанатеющих от звезды, он был бы абсолютно никем, — сказала я ей сладко.

Игнорируя мой тон, она ярко улыбнулась, показав мне идеально ровные зубы, и ответила:

— Группе не нужна фан-база, чтобы быть знаменитой. Их музыка говорит сама за себя.

Я подняла бровь. Она тупая дура?

— Типа как книга может быть шедевром, даже если ее никто не читает?

Она покачала головой и взглянула на Картера.

— Некоторые люди просто не понимают искусства, детка.

Как ты, свинья? Я хотела спросить, но тогда это выглядело бы очевидным; я выбрала секунды своего драгоценной времени, чтобы рассмотреть эту суку.

Картер не ответил ей. Казалось, он не понимал слов, когда отдернул руку от ее прикосновения.

О, мальчик, в раю то не все так гладко.

Я резко отвернулась от этого чертовски странного разговора и поспешила на кухню, почти спотыкаясь об собственные ноги. Я поставила поднос и посмотрела на свои руки.

Что со мной произошло?

Я не была неуклюжей девушкой. Я обычно была уверена в себе, даже притворяясь все время. Но прямое присутствие Картера проникло сквозь мои доспехи. Если б я знала, что он будет здесь, я могла бы хотя бы эмоционально подготовиться. Но все произошло слишком быстро.

У меня буквально не было времени, чтобы справиться.

Я сказала себе, что это шок. Просто потрясение. Больше ничего.

Он не подходит тебе.

Все верно.

И перестань думать, что он голый.

Я не думаю.

Лгунья.

Я сделала несколько глубоких вдохов и уставилась на вход в гостиную. Он не мог увидишь меня, откуда я стоял, но Молли могла. Ее глаза были приколоты ко мне и ее тонкие губы изогнулись в улыбке.

Она знала.

Мне хотелось выколоть ей глаза вилкой, чтобы она не выглядела такой довольной.

Я осталась на кухне, чувствуя себя, как дерьмо, потому что Марлена делала всю работу, но я не могла заставить себя вернуться. Я повернулась к раковине и занялась посудой, максимально растягивая время. По крайней мере, у меня был повод остаться здесь.

— Иди поешь, Лия, — Марлена позвала меня из гостиной. — Ты же любишь китайскую пищу, мальчики уже выкладывают.

— Сейчас помою посуду, — закричала я.

— Для этого существуют посудомоечные машины, дорогая.

— Знаю, но...

— Просто приходи и наслаждайся! Рим рассказывает о концерте, который у них был вчера! По-видимому, это было потрясающе!

Ты и понятия не имеешь.

— Сейчас приду.

Я вздохнула и выключила воду. Боже, спасения нет, так ведь? Эта было словно пытка без единой минуты передышки. Я высушила руки и присоединилась к ним. Все были здесь, и Марлена жестом пригласила меня в обеденное кресло, которое она вытащила из столовой и поместила рядом с кофейным столиком. Все выглядели расслабленными, и я думаю, ужин был комфортным.

Я села и уставилась на всех, кроме Картера. Девочек не интересовала еда. Я поймала на себе взгляд Молли, сидящей рядом с Картером. О мой Бог. Я съежилась, прежде чем поймать взгляд Картера. Его губы поднялись чуть-чуть, явно поймав мое выражение. Почему я снова взглянула на него?

Рим говорил об их путешествии, и я наблюдала за ним в полном восторге. Он казался мне другим, потому что я не видела его вечность, но глубоко внутри я знала, что это не так. Изменились его манеры. Он ушел от скромности и осторожности к этому громкому дерзкому рок-стилю, рассказывая о своей коллекции автомобилей и о третьем доме, который он собирался купить в Пуэрто-Рико.

Я могла видеть, куда это идет...

— Осторожно, — сказала я, не останавливая себя. — Дураки и их деньги легко расстаются.

Он сделал паузу и уставился на меня, его брови медленно сжимались.

— О чем она? — в замешательстве спросила Молли.

— Она говорит, что Рим собирается разориться, — ответил Картер низким голосом.

Это был первый раз, когда он заговорил.

Я снова встретила его взгляд, и моя грудь сжалась. Он не прикоснулся к своей пище, но много пил. На столе перед ним были две бутылки пива, и он держал третью.

Я наблюдала, как он поднес горлышко ко рту. Его адамово яблоко подпрыгнуло, когда он немного сглотнул, не отрывая взгляд от меня. Я прошлась взглядом вдоль его тела и вернулась обратно. Он заметил мое внимание, и его губы сознательно дрогнули. Одинокий разряд побежал по моему позвоночнику.

Да пошла ты, дрожь!

— Ты можешь разориться? — Марлена вздрогнула, совершенно не понимая, что происходит.

Рим выдохнул.

— Нет, мама …

— Все деньги пропали? Гарольд, скажи что-нибудь!

Гарольд безразлично хмыкнул.

— Ты живешь и учишься, дорогая.

— Подожди, ты обанкротишься? — Алиса внезапно впала в шок, глядя на Рима, словно весь ее мир развалился.

— Следующий альбом исправит это, — пробормотала Молли, все еще печатая в своем телефоне.

Уверена, в твиттере.

О, стереотипная Лия.

— Ради бога! — Прорычал Рим. — Я не буду банкротом! Я просто сказал, что ищу другой дом, чтобы купить! Это звучит так, будто я обанкротился?

Алиса с облегчением опустилась на диван. Доказательство того, что она влюблена не только в его симпатичное лицо. Картер издал глубокий смешок, и я почувствовала его до кончиков пальцев. Этот чертов смех...

Дорогой Бог, я обречена.

Уверенность, уверенность.

Марлена снова задохнулась.

— Рим!

Рим несколько секунд смотрел на меня, и я, извиняясь, пожала плечами. Может быть, пришло время мне просто заткнутся, что довольно-таки смешно, так как я едва произнесла несколько слов.

Разговор ушел далеко от денег в их музыку. Мне стало легче наблюдать за тем, как мальчики ели, а девочки притворялись заинтересованными. Все это время я ощущала огонь от его глаз, медленно проникающий в меня.

Глава 6

Лия

В конце концов, все разделились на отдельные разговоры. Я не была частью ни одного из них. Как и Картер. Он все еще наблюдал за мной немного напряженно, как будто раздевал меня прямо на месте. Раньше, когда он смотрел на меня так, это приводило к тому, что я лежала где-то на земле, а он оказывался сверху. Я могла видеть огонь в его глазах. Несколько раз взглянув на него, я почувствовала весь жар его взгляда до самых пальцев ног. Он делал что-то со мной.

Очень плохо.

Мне нужен был воздух.

Я извинилась, несмотря на то что никто не моргнул и глазом, кроме Картера. Я сбежала на балкон в кабинете и глубоко вздохнула. Обернув руки вокруг тела, я уставилась на пустые улицы. Никто из людей в этом квартале не знал, что парочка рок-звезд обитают в этом доме.

Представьте себе хаос, если они узнают.

Я схватила перила балкона и постаралась успокоиться. Мое тело нервное и не в духе, и мой позвоночник покалывает, когда я чувствую его присутствие позади. Я бы солгала, если бы сказала, что не ожидала его. Это было против желания Мелани — быть наедине с ним, но я должна была это сделать. Часть меня надеялась, что он будет искать меня, и я знала, что если возникнет какое-то напряжение, то лучше наедине.

— Прошло три года, — внезапно сказал он, нарушая тишину.

Мое сердце пропустило удар, услышав его голос. Я медленно поворачиваюсь и наблюдаю, как Картер заходит на балкон. Останавливаясь, он взглянул на меня сверху вниз и тихо заметил:

— Ты чертовски красива, Лия.

Я не отвечаю. Я жую внутреннюю сторону губы, задаваясь вопросом, с чего это он делает мне комплименты. Его взгляд опускается на мой рот, и что-то шевелится в глубине.

— Что случилось? — спрашивает он с дерзкой улыбкой. — Ты выглядишь молчаливой. Ты не моя фанатка?

Я хмурюсь, совсем не впечатленная его юмором.

— Ты смотрел на меня, едва сказал и слово, а теперь ты говоришь мне, что я красива.

— Я был потрясен.

— Потрясен?

— Да, совершенно потрясен.

— Чем?

— Тобой. Я почувствовал, как мои внутренности сжались, впервые увидев тебя через три жалких года.

Мои щеки покраснели, и он тоже это понял, смотря на мое лицо с призраком улыбки.

— Твои внутренности сжались? — скептически спрашиваю, подавляя улыбку.

Он приближается ко мне и наблюдает, как расширяются мои глаза. Я не хочу, чтобы он был рядом со мной, и, несмотря на это, он продолжал двигаться.

— Да, — мягко признал он. — Они сжались.

— Как поэтично.

Он ухмыльнулся.

— Я певец. Поэзия в моих венах, Ангел.

Ангел.

Я застыла, и на мгновение он смотрит с сожалением, используя это прозвище. Возникло чувство, что нас отбросило назад в прошлое. Печальная мысль. Словно понимая, что он перешагнул границы, он поворачивается к балкону и смотрит в ночь, проглотив еще немного пива. Все это время я смотрю на него, принимая тонкие различия, удивляясь, почему мне казалось, что я смотрю на него впервые.

— Ты никогда не возвращалась ко мне, — рассеянно заметил он, скрывая эмоции.

Я ерзаю.

— Я знаю.

— Кажется, я послал тебе четыре письма через год, и ни разу ничего не получил.

— Я знаю, — нервно повторяю.

Он смотрит на меня с изумленным видом.

— Почему?

Я наклоняю голову в сторону, позволив ему увидеть поражение в моих глазах, когда отвечаю:

— Ты знаешь почему.

Я не хотела отвечать на письма. Я не смогу двигаться дальше, если буду открыта. Тогда моему кровоточащему сердцу нужно было время.

— Ты прочла их? — говорит он.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мужеством и слабо сказать:

— Нет.

Он удивленно моргает и произносит:

— Ну, если ты не прочла их тогда, сейчас тоже не стоит.

Он отворачивается в ночь, и я выдыхаю.

— Я игнорировала тебя от злости, — пытаюсь объяснить. — Я просто... я хотела прочитать их, когда была бы в лучшем месте.

— Но ты все еще этого не сделала.

— Нет.

— Значит, ты не в лучшем месте.

Казалось, день, когда я буду в лучшем месте, все больше и больше становился недоступным. Боль никуда не исчезала, я просто нашла способы отвлечь себя, чтобы чувства были не такими сильными.

— Я в другом месте, — в конце концов говорю я. Он хмурится, и, хотя это кажется смутным ответом, думаю, он понимает, что я имею в виду; нужно было разбираться с картой, когда она была на руках.

— Ты была с кем-то с тех пор, как я ушел? — внезапно спрашивает он, даже не моргнув в мою сторону.

Я колеблюсь, и он поворачивается ко мне, тщательно изучив мою реакцию. Его лицо выглядит лишенным эмоций.

— Правильно, — бормочет он, делая еще один глоток. — Конечно была.

— Картер…

— Ты сейчас в отношениях?

Мое сердце захлопывается у меня в груди, и на долю секунды я думаю о том, чтобы сказать правду. Но тогда я могу выглядеть уязвимой.

— Да, — я лгу. Мне нужно доказать, что все в порядке. По какой-то причине мне хотелось, чтобы он думал, что я двигаюсь дальше, особенно после того, как увидела его девушку. Я хотела, чтобы это было ясно — даже для меня — что я никогда больше не буду жертвой своих желаний.

Он замер, как будто это совсем не то, что он ожидал услышать.

— Как его зовут? — спрашивает он.

Я беру минутку, прежде чем ответить, и думаю о последних неудачных отношениях.

— Коул.

Его лицо корчится.

— Как вы познакомились?

— Школа.

Еще один странный взгляд.

— Он изучал бухгалтерский учет, как и ты?

— Инженер.

— Инженер, — он издает низкий свисток. — Прекрасно, Лия. Как долго ты с ним?

Придерживаясь своей лжи, я сказала:

— Пять месяцев.

Картер внезапно отодвигается от балкона и подходит ближе ко мне, с сомнением во взгляде.

— Он хорош?

Я с трудом сглатываю, осторожно смотря на его близость.

— Да.

— Смешной?

Я делаю паузу.

— Бывает.

— Он заставляет тебя чувствовать?

— Как?

— Знаешь как.

Мои губы дрожат.

— Да, — неуверенно шепчу.

Ложь, все ложь.

— Все это звучит неубедительно, — саркастически говорит он.

— Картер…

— Как насчет того, как он тебя чувствует, — он делает еще один шаг ближе, — физически.

Я делаю шаг назад в удивлении, мое тело пылает, и теперь я чувствую его запах рядом со мной. Он подходит еще ближе ко мне, пока его тело почти не касается моего. Мое дыхание ускоряется. Он так часто воздействовал на мое тело, работал на струнах, управляя моими чувствами, которые я так старалась скрыть. Я вздрагиваю, когда он наклоняет лицо к моему.

— Он... лучше? — Его голос низкий, серьезный.

Я не отвечаю.

— Давай же, — настаивает он, пока его лицо в нескольких дюймах от моего. — Я хочу знать, Лия. Я должен знать, что о тебе заботятся. Он тебе помогает? Прикасается к тебе в нужных местах? Делает это достаточно грубо? Он заставляет тебя дрожать прямо перед тем, как войти, заставить тебя кричать прямо перед тем, как шлепнуть?

Я хочу ответить, но мой рот раскрывается на полпути. Святое ебаное дерьмо. Хотя, если говорить откровенно, Картер всегда был таким.

Он ухмыляется, как будто доволен моим молчанием.

— Да, я подумал, что он не может так, как я. Никто не знает твое тело, как я.

Я щурюсь.

— Все еще дерзкий.

— Всегда.

— Хорошо, пока не убегай со своим эго. Я не говорю об этой части своей жизни.

— Почему?

— Это личное.

— Личное? — усмехнулся он. — Херня.

— Почему это херня?

— Потому что я знаю, если бы ситуация была другой, ты бы задала мне тот же вопрос и захотела бы узнать ответ. Но теперь я бы сказал, что это довольно очевидно, а?

Мои брови сужаются.

— Почему мы говорим об этом?

— Потому что часть тебя хочет знать.

— Что именно?

— Двигаюсь ли я дальше.

Я резко вздыхаю. Он прав, конечно.

— Не оскорбляй мой разум, Картер.

— И как я это делаю?

— И так ясно, что для тебя это так.

— Правда?

Я устало смотрю на него. Его всегда так трудно читать; закрытая книга, о которой нельзя судить по обложке.

— Что ты нашел в ней? — вдруг думаю я, ссылаясь к Молли. — Она тупая, и я не имею в виду грубость или что-то еще. Она великолепна, я понимаю. Но она выглядит действительно глупой.

Он усмехается.

— Да, Лия, это так.

— И тебе все равно?

— Девочки, как она, забавны.

— Забавны?

— Ничего серьезного.

Я хмурюсь, просто подумав об этом.

— Еще ни одного свершения, хах?

Казалось, это сразу омрачило его настроение, что справедливо. Я просто разгромила его замечанием, но он также интересовался моей сексуальной жизнью.

Он бросает на меня горький взгляд, его ноздри расширились, когда он отвечает:

— По крайней мере, они не трахаются со мной, так же...

— Как я, — заканчиваю, кивая.

Через несколько минут мы уже дополняем друг друга. Насколько радостным было это воссоединение?

Он шевелится, скорее всего, мы думаем об одном и том же, и медленно стена, которую он так умело поднял, опустилась.

— Все не так, — бормочет он, извиняясь. — Прости, Лия. Я не видел тебя три года, и что мне делать? Я возвращаюсь, и веду себя, как придурок, как раньше. Как будто я не могу себя контролировать.

Проклятье.

— Ты не сумасшедший, — тихо отвечаю. — Ты имеешь право на свое... веселье. В этом между нами разница в итоге.

— Мило, — задумчиво шепчет он. — Это то, чем ты считаешь проведенное время со мной?

Верно? Я не отвечаю. Он пьет еще немного пива и хмурится.

Когда-то он был моим лучшим другом. Когда я поняла, что больше не хочу иметь с ним ничего общего, я не смогла его огорчить. Правда, я скучала по нему.

— Иногда я слушаю твою музыку, — говорю я с обнадеживающей улыбкой. Мне нужно все исправить, и, судя по тому, как он расслабляется, слова были верными, и видимо, я на правильном пути.

— Ты замечательный. Мне нравится то, что вы, мальчики, сделали. Я не думаю, что могу включить радио, не услышав одну из твоих песен.

— Это все еще сумасшествие для меня, — говорит он, мягко улыбаясь мне.

— И видео!

Он съеживается.

— О, черт, не смотри видео со мной.

Я смеюсь.

— Как будто я этого не сделаю. Они потрясающие. Твоя последняя песня с девушкой в кафе...

— Остановись, — вмешивается он, смущенно глядя на меня.

— Почему? — У меня возникло искушение ткнуть его в ребра, но я боюсь касаться его. — Все выглядело так, будто у вас была какая-то серьезная химия с этой девушкой.

— Наверное, потому что я думал, что это ты.

Я проигнорировала последние слова. Мои внутренности буквально сжались, когда я пыталась вести себя как обычно.

— Ну конечно.

— Как ты думаешь, почему она так похожа на тебя?

— Это не так.

Он кусает нижнюю губу, сопротивляясь усмешке.

— Нет, все верно, Лия.

Он серьезен, и я вспоминаю видео. Я могу только смутно помнить девушку, потому что я большую часть клипа я смотрела на него. Если это правда... ну, я не знаю, что сказать в этом случае.

— Ну, это была очень хорошая песня, — говорю ему. — Я понимаю, почему вы так выросли.

— Я скучаю по тишине, — бормочет он. — Я не ожидал, что мы взлетим так быстро. Думал, что это будет постепенно. Звукозаписывающая компания торопила нас с первым альбомом. У меня было еще кое-что в голове, я хотел предложить, но они не были заинтересованы.

— Почему они не заинтересовались?

— Потому что тогда видео еще только вышло.

— Ой.

— И теперь они пытаются заставить нас выпустить еще одну запись. Мой мозг умер. — Он качает головой. — Я не могу думать.

Мои брови нахмурились. Я подхожу ближе к нему и подумывать по-дружески взять его за руку, но сопротивляюсь.

— Тебе нужно вдохновение.

Он поворачивает голову ко мне, его голубые глаза с хитринкой смотрят на меня.

— Ты была моим вдохновением, — шепчет он. — Я не думаю, что там есть песня, которая не исходила от нас, но ты это знаешь, не так ли?

Мое тело горит, и я заставляю себя кивнуть.

— Да.

Я читала каждую лирику каждой его песни, и могла соединить моменты, стоящие за ними, даже не задумываясь.

— Я больше не слышу слов, Лия, — продолжает он. — Не так, как с тобой.

Я замерла, когда он подносит руку ко мне. Его палец медленно скользит по моему лицу, и прикосновение будоражит что-то внутри меня, что я не ощущала вечность. Картер отчаянно смотрит на меня, и я моргаю от боли.

— Может быть… — Может, что? Христос, я не знаю. — Может быть... Молли поможет тебе сейчас.

Да, напомни себе, что он с другой девушкой. Прекрасной, глупой, двумерной куклой, известной тем, что она знаменита.

Он закатывает глаза, с мимолетным раздражением в них.

— Я не в отношениях с Молли. То, что у нас было, закончилось еще до того, как началось. Я попытался с ней. Сначала я думал, что она яркая, но чем больше ее узнавал, тем больше понимал, что свет, возможно, и был, но слишком мутный. Ее разум — пустое чертовое место, наполненное прокачкой и сумками Prada.

— Так почему она здесь?

— Спроси у нее сама. Думаю, из-за рекламы, потому что в настоящее время я раскручен, и компании это нравится. Она найдет другого лоха для раскрутки. Сейчас куда бы Алиса ни шла, она следует за ней и любит внимание. Папарацци любят фотографировать нас вместе, чтобы они могли пойти и сообщить о своей ложной ерунде. Не думаю, что касался ее более чем четыре месяца, когда впервые начал ее узнавать, и это был всего лишь короткий миг, из-за которого у нее слетела крыша, потому что мне пришлось начать гастроли. Я был с ней не больше, чем пару недель.

Я смущена.

— Но журналы…

— Ложь, просто ложь. Никогда не верь ничему из них. Они сделают все возможное, чтобы сделать историю из нас. В одну минуту они на твоей стороне, а в следующую они громят тебя.

Он внимательно смотрит на меня с задумчивой улыбкой на лице, и добавляет:

— Я никогда не заставлял тебя быть шлюхой для СМИ.

Я неуверенно качаю головой.

— Нет! Я не захожу на эти сайты или что-то еще.

Такая. Врунья.

Он усмехается, смотря на меня.

— Ты следишь за мной в интернете, Ангел?

— Нет! — Я выгляжу оскорбленной, как будто это ниже меня, но это не так. — Ты можешь жить в глуши и все еще слышать о себе, Картер.

— Полагаю так, — тихо говорит он. — Во всяком случае, Молли не собирается оставаться сегодня вечером. У нее фотосессия утром или еще какое-то дерьмо. Она уже собирается. Скоро уйдет.

— Это хорошо.

Он снова улыбается моему счастливому замечанию; вздохнув, я добавляю:

— Я имею в виду, хорошо, что она не будет беспокоить тебя.

— Правильно, — бормочет он.

Несколько мгновений мы смотрим друг на друга. Он разрушил меня одним взглядом. Ужасно осознавать, что мое тело настолько восприимчивое к каждому его движению и взгляду. Я не чувствовала этого... ну, три года. Мне это не нравится, и нужно остановиться.

— Мы должны вернуться...

— Не пытайся уйти, — выдыхает он, резко перебив меня. — Я знаю, что ты хочешь, но не убегай.

— Я, нет, — снова лгу я.

Внезапно посмотрев на меня, он говорит:

— Я... я скучал по тебе.

Я киваю, не зная, почему он так выглядит.

— Я тоже скучала по тебе.

— Нет. — Он качает головой, тяжело сглатывая. — Нет, Лия, ты не понимаешь. Я... я все испортил. Ужасно. Я позволил произойти стольким вещам. Я позволил тебе уйти от меня. Я испортил все. Я очень хотел приехать и рассказать тебе об этом так долго, но каждый раз, когда я хотел это сделать, кто-то останавливал меня. Вот почему я отправлял письма. Я все испортил.

Я застываю, когда он снова поднимает руку. Он внимательно изучает меня, и его рука дрогнула, прежде чем отодвинуться. Внезапно он выглядит совсем не так. Как будто он в панике и взволнован. Весь этот разговор повернул туда, к чему я была не готова. Если бы он сказал, что я думаю, он бы...

Нет, нет. Я этого не хочу.

— Картер, — начала я, — все в порядке.

— Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, как сильно я облажался, — продолжает он. — Потеряв тебя, я словно очнулся, и... Я был так чертовски одинок, Лия. Это плохое одиночество. Я скучаю по тебе. Я скучаю по нам. — С еще одним содрогающимся дыханием он снова приближается ко мне, когда говорит, — Я хочу большего.

Сердце упало.

Я не уверена, как эмоционально понять его слова. Все это время я превосходила его, и он постоянно был... что? Он хочет большего, когда уже слишком поздно? Для меня это не имеет смысла. Фактически, это напомнило мне тот день, когда он вошел в мою комнату и сказал мне, что хочет быть со мной и посмотреть, что из этого получится.

Сделав шаг от него, я говорю:

— Думаю, ты просто взволнован, увидев меня, не то, чтобы я осуждаю.

Его губы не дрогнули от моего дешевого юмора.

Я вздыхаю.

— Картер, ты не знаешь, о чем говоришь.

— Я точно знаю, что говорю.

Я качаю головой.

— Ты обманываешь.

Теперь он обиделся.

— Обманываю?

— Да!

— Почему?

— Потому что ты говоришь мне, что хочешь большего!

— И что?

— Итак, мы говорили десять минут, и ты бросил это на меня! Из ниоткуда.

— Я не хотел обременять тебя, но каждая секунда после этого момента была бы потрачено впустую, если бы я промолчал. Я не хочу тратить еще один день.

— Ты позволил потратить целых три года впустую.

Его ноздри расширились, когда он отвечает:

— Не начинай. Я пытался поговорить с тобой. Ты поменяла номер, переехала и никогда не отвечала на мои письма. Мой график забит. Я не мог уйти, когда захотел бы; думал, что ты отстранилась от меня.

— Ты прав, — сердечно соглашаюсь я. — Это должно было отогнать тебя. Я сказала тебе, что хочу, чтобы мы снова увидели друг друга, когда переехали...

— Мы никогда не продвинемся дальше! — Непоколебимо отрезает. — Я знаю, ты хочешь меня. Я вижу это сейчас. Ничего не изменилось. Ты лжешь себе.

Я лгу себе?

Нахуй это дерьмо. Мне хотелось отключить все эмоции. Я ненавижу, что он может видеть меня насквозь! Я сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, когда мой гнев прорывается сквозь меня.

Я моргаю слезы, когда говорю ему:

— Ты не можешь просто приехать сюда через три года и требовать большего, Картер. Это так не работает. Ты опоздал.

— Я опоздал, — повторяет он, потрясенный.

— Да, — твердо отвечаю. — Ты опоздал.

Он сжимает челюсть и надолго закрывает глаза. Я знаю, что он делает. Он отступает. Он только что открылся, и я сразу же разбила его. Это больно. Я почти хотела вернуть слова, чтобы спасти его от чувства боли, но не могу. Я не собираюсь снова влюбляться в него.

Я сопротивляюсь.

Он открывает глаза и глубоко вздыхает. Не моргнув и глазом, он вдруг заглядывает в комнату, его брови сошлись в гневе. Я последовала за его взглядом и увидела, что там стоит Рим, кто знает, как долго он наблюдает за этой сценой. Почему, черт возьми, он подслушивал? Он даже не смотрит на меня. Его глаза пронзают лицо Картера, и он выглядит злым.

Между ними промелькнуло какое-то невысказанное общение, и к тому времени я поняла, что уже ночь. Проскальзываю в комнату и иду мимо Рима, когда он слегка хватает меня за руку.

— Не уходи, — тихо говорит он мне. — Останься на ночь. Я обещаю, что удержу Картера от тебя. Я просто знаю, как Марлена скучает по тебе, и утром она приготовит вкусный завтрак...

— Я знаю, — вмешиваюсь, едва слыша собственный голос. — Я не ухожу.

— Лия…

— Просто отпусти меня, — говорю, сглатывая ком в горле.

Когда он отпускает меня, я выхожу из комнаты. Смотрю на Картера через плечо, когда выхожу.

Он сжимает перила балкона руками, опустив голову, и потирает лоб.

Он выглядит сломленным.

Глава 7

Картер

Она была потрясающей.

Лучше, чем в воспоминаниях.

Я даже долго не мог открыть рот, чтобы говорить.

Я потерял дар речи, наблюдая, как она сидела, выглядя ожесточенной и нежной сразу.

Это Лия. Ходячее противоречие: горячая жидкость внутри ледяного блока.

И так непостижимо красива.

Мне потребовалось все, чтобы не трогать ее. Я хотел лизнуть ее кожу и прижать к стене. Я хотел, чтобы эти мягкие губы блуждали по моим собственным, хотел сосать ее язык и заставлять ее стонать.

Я мечтал об этом.

Я смотрел ей в лицо, блуждал по каждому дюйму кожи, чуть не качая головой о том, что думал о другой ночи. Это не приблизилось к реальности. Она была моей музой, человек, который сжигал меня, вызвал у меня искру и доставлял мне удовольствие.

И она сказала мне, что я опоздал.

Карма.

У этой суки неприятный удар.

— Я же сказал, оставь ее в покое, — рычит Рим на меня.

— Я знаю, — бормочу в поражении. — Я ничего не мог с собой поделать.

Он вздыхает и встает рядом со мной. Он пристально смотрит на меня несколько мгновений, без сомнения, жалея мое жалкое состояние.

— Я сказал тебе подождать, — продолжает он, не давая мне ни минуты облегчения. — Мы договорились.

— Она даже не читала мои письма, — бормочу я, скорее себе, чем ему.

— Это было частью условий, — отвечает он, пожав плечами. — Лия должна была отпустить тебя. Она слишком любила тебя, а ты бросил ее.

Я смотрю на него, но не отвечаю. Возможно, я был разгорячен, но знал, что не унижусь, отрицая правду, когда дело доходит до нее.

— Я просто подумал… — Я качаю головой. — Думал... она смотрела на меня так, будто у меня есть шанс, понимаешь? Я думал, она хочет меня.

— Она действительно хочет тебя.

Я усмехнулся.

—Ты слышал, что она сказала. Я опоздал. Я, блять, правда думал, что она ждет меня спустя все это время, а не идет дальше.

Рим хихикает и качает головой.

— Ты чертов идиот, Картер. Эта девушка влюблена в тебя с того момента, как увидела. Ты был ее детской любовью. Ты был ее гребаным богом. Она бы подтерла тебе задницу, если бы ты попросил. Телки не отходят от той любви, какая у нее была к тебе. Они могут жить с ней, могут научиться любить других парней, но они не двигаются дальше. Внутри их что-то съедает.

Я с недоверием смотрю на него.

— Я начинаю думать, что именно ты должен писать нашу лирику, чувак.

— Ни в коем случае, — он твердо отрицает. — Я просто бью по барабану и наблюдаю, как ты убиваешь толпу. Я доволен тем, что больше ничего не хочу.

— Я ее не заслуживаю.

— Я знаю, — соглашается он. — Ты не заслужил ее. Лия была единственной в своем роде, и ты полностью разрушил ее.

— Спасибо, чувак. Благодарю.

— Суть в том, Картер, что ты должен быть тем, кто ее заслуживает.

Я медленно выдыхаю, потирая виски, пока слушаю его.

— Больше не подкрадывайся, — добавляет он торжественно. — Мне это не нравится. Оставь ее в покое, пусть она исцелится и вернется, когда жара утихнет.

Я усмехнулся

— Жара никогда не утихнет, Рим. Во всяком случае, только ухудшится! Скоро я не смогу посрать без кого-то рядом.

— Неважно. Ты не можешь просто наплевать на Лию, особенно когда Молли в соседней комнате.

— Молли здесь на своих условиях.

Он сжимает зубы, сдерживая гнев, когда спокойно говорит:

— Да, у всех впечатление, что ты с ней. Ты хочешь, чтобы папарацци поймали тебя и преследовали Лию? Будет дермово для тебя.

— Это не их дело.

— Ты хочешь, чтобы Лия варилась во всем этом? — вмешивается он громче, чем раньше. — Девочка живет своей жизнью. Последнее, что ей сейчас нужно — это быть втянутой в то, к чему она не готова. Багаж, который идет с известностью, слишком велик. Не сваливай на нее. Не после всего, что она сделала, чтобы позаботиться о себе.

Затем он берет меня за плечо и сжимает, приблизив свое лицо к моему.

— Ты хочешь ее, — спокойно говорит Рим. — Теперь пришло время посмотреть, для кого нужно совершенствоваться. Подожди, пока суета не утихнет, брось Молли, и, может, Лия будет твоей.

Для меня не будет «может». Тут скорее «будет».

Мне не просто нужна Лия.

Я хотел ее.

И ебаный Рим. Он не добьется своего.

Глава 8

Лия

Можно долго убеждать себя, что с кем-то покончено. Думать, что уже прошла через худшее, и что боль не может быть такой сильной, как в ту секунду, когда твое сердце открылось. Ерунда. Правда в том, что сердце никогда больше не закроется. Не совсем.

Есть трещины и шрамы на поверхности, резкое напоминание о том, что оно никогда снова не будет гладким и нетронутым.

Излишне говорить, что сегодня я устроила себе полномасштабную вечеринку жалости, размышляя о себе, создавая метафорическую фигню. Я становилась креативной, особенно после того, как выкопала бутылку водки Мелани, которую она оставила в моей машине и которую я забыла отнести в квартиру. Я сделала несколько глотков, чтобы заснуть. К сожалению, это не сработало, и я оказалась лицом к стене. Я попыталась закрыть глаза в сотый раз, но тьма не приходила, как бы я ни старалась.

Я хочу большего, сказал он.

Сейчас он спал наверху, пока я тонула в печалях в своей старой спальне. Дежавю. Я знала, что время уходит сквозь пальцы. Что он, вероятно, завтра уедет, и, возможно, это хорошо. Он потряс мой мир, и не в приятном ключе, а больше в святое-дерьмо-я-не-могу-больше-его-видеть.

Было бы хорошо, если бы он ушел, говорю я себе. Он вернется в свой мир, а я продолжу жить в своем. Тогда почему так больно?

Почему то, что он сказал, забилось в мою душу? Я знала, что говорит мне мой мозг. Он предупреждал меня не принимать его слова. Он может снова пойти со мной по тому же пути. Но мое сердце, эта чертова мышца, играет по своим правилам.

Прозвучал слабый стук. Я открываю глаза в темноте и медленно сажусь в постели, стараясь прислушаться. Он снова пришел, и я следую за звуком к окну. Потираю глаза с маленькой улыбкой, уже играющей на моих губах, когда я замечаю, что его лицо вглядывается в стекло.

Какого черта?

Я поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. Оно уже было открыто, но воздух был таким сухим и жарким, что это принесло мне немного облегчения в летнюю жару.

— Что ты делаешь, Картер? — шепчу ему в неверии.

— Стучу в окно, — ответил он и добавил, — как раньше.

Я вздыхаю, притворяясь раздраженной, когда это не так.

— Я не знала, что мы будем вспоминать прошлое в два часа ночи.

— Не думаю, что ты спала.

— Как долго ты был у окна?

—Достаточно, чтобы ты подала судебный запрет против меня.

Я разражаюсь смехом.

— Вау, есть что-то безумно крутое в рок-звезде, стучащемся в мое окно, как жуткий тип.

— Ты можешь сделать любого парня жутким, Лия.

Я закатываю глаза, ухмыляясь.

Он улыбается мне через сетку.

— Открой и впусти меня.

Я беспомощно смотрю на сетку перед нами.

— Как мне снять это? Это не похоже на трейлер.