Лия

— Ты должна потянуть на пластиковый кончик в нижней части.

— Может, я просто открою тебе дверь?

— Как насчет того, чтобы исполнить мои фантазии и вытащить это?

Проклиная себя под нос, я снова тру глаза и хватаюсь за пластиковую метку в нижнем углу сетки. Я раздражаюсь, когда пытаюсь ее убрать, но она не сдвигается с места.

— Это не работает, — бормочу, выдыхая и снова дергая. — Она застряла.

Он смотрит, как я натягиваю, а потом резко выдыхает, положив лоб на сетку.

— Это должно было быть романтично и легко. Я хотел подняться в твою комнату и покорить тебя.

Я почувствовала, как моя грудь расширяется от его слов. Я улыбнулась ему, как идиотка, и снова попыталась потянуть сильнее. Сетка внезапно выскакивает, из-за чего я отступила и упала на задницу. Удар боли выстрелил в копчик, и я вскрикнула, упав на бок.

— Черт, — воскликнул он, скинул сетку на пол и залез внутрь. Тут же он опустился на колени рядом со мной, и его руки обняли меня. — Ты в порядке?

Я трясусь у него на руках, и не от боли, а от смеха. Он смотрит на меня, его брови в растерянности, и от его взгляда мне становится еще смешнее. Может, я немного пьяна от водки.

— Это было так неловко, — говорю я, полностью покраснев. Слава богу, в комнате темно, иначе бы он видел, как я покраснела.

Он качает головой, когда подносит руку в мою сторону и кладет ее сверху моей задницы. На секунду ему показалось нормальным тереть меня там, где он знал, что мне больно, и мое дыхание истончалось, пока я наблюдала, как его беспокойство исчезает в ленивой улыбке.

— Хорошо сыграно, — заметил он. — Теперь мы, вероятно, разбудили весь дом.

— Ты должен был просто постучать в дверь, — говорю ему.

— Знаю. Я долбаный идиот, пытающийся быть Казановой. Романтика намного сложнее, чем я думал.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы удержаться от хохота.

— Ты приложил много стараний, особенно для парня, который не должен быть здесь.

— Ты хочешь, чтобы я был здесь, не лги.

Мой смех стихает. Он, возможно, и появился шутя, но я вижу, как его взгляд становится мягче, и он нерешительно улыбается. Едва двигаясь, мы вдыхаем друг друга на короткое время.

— Ты — плохая новость, — бормочу ему.

Он разглядывает мое лицо, останавливаясь на моих губах.

— Тебе это нравится.

Я чувствую шевеление в самом низу живота. Как крошечное пламя, перерастающее в огненный шар, оно усиливается. Я прекрасно знаю это чувство.

Желание.

Покинув Картера, я почувствовала то, что давно уже не испытывала, хотя видела его только жалкие несколько часов.

— Я не знаю, — отрицаю, но, очевидно, это ложь. Я даже не пыталась притвориться.

— Почему от тебя пахнет алкоголем? — спрашивает он, морща нос.

Я взглянула за его спину, и его взгляд последовал к ночному столу. Продолжая обнимать меня рукой, он подвинулся и схватил ее. Он осмотрел бутылку, его брови поднялись от удивления.

— Серый Гусь, — прочел он. — Мило.

— Благодарю.

— Какого черта ты пьешь «Серого гуся» прямо из бутылки одна, Лия? Ты алкоголик?

Я снова хихикнула. Ебаные хихиканья.

— Нет. Мне просто... нужно было что-то сильное, чтобы заткнуть мозг.

Он смотрит на меня с любопытством, рот дергается вверх.

— И что происходит в твоем мозгу?

Я закатываю глаза.

— Не играй со мной, Картер. Ты уже знаешь.

Он смотрит на меня мгновение, а потом кивает. Удивительно, но он быстро отпивает водку и ставит ее на ночной стол. В темноте я наблюдаю, как его язык проходит по нижней губе.

— Очень мило.

— Мягко, — добавляет мой подвыпивший зад. — И сливочно.

— Сливочно, да? — Он держит меня в плену взглядом, и я чувствую это вплоть до костей. Я чувствую желание в моем пульсирующем центре. Я хочу его уничтожить.

Тогда он отпускает меня, и я немного разочарована моментом, когда он ставит меня на ноги. Схватив сетку, он прислоняется к стене.

— Отремонтирую утром, — говорит он, прикрыв окно.

Тишина снова начала подкрадываться к нам, и я хотела уничтожить эту сучку.

— Что ты здесь делаешь, Картер? — спрашиваю, внимательно изучая его.

— Вспоминаю прошлое, — отвечает он, сняв обувь. — И это завело меня к твоей кровати, как раньше. С бутылкой «серого гуся» в багажнике.

Я поднимаю бровь, выглядя скептически.

— Мы были в твоей постели, Картер, не моей, и мы никогда не пили водку в ней.

— Да, ну, моя кровать в Лос-Анджелесе, и так как мы здесь, я должен импровизировать. Плюс твой мозг орет, так что бутылка должна помочь. — Схватив бутылку, он делает еще один глоток и провозглашает, — За новые традиции.

Затем он ставит ее, двигается к моей постели, убирает покрывало и падает на нее.

Я не могу заглушить смех, когда он уютно вздыхает и хлопает по пространству рядом с ним, ожидая меня.

— Давай, — зовет он меня. — Иди полежи в моем любовном гнездышке.

— Твое любовное гнездышко, — повторяю я на вздохе.

— Ну, это может быть наше любовное гнездышко, если ты захочешь. — Он подмигнул, усмехнувшись, когда я смотрю на свои ноги, борясь с чертовым румянцем. — Подходи. Мне обязательно петь, как раньше?

— Не смей!

— Заходи в мою кровать, — прекрасно поет он, — обещаю, ты не забудешь.

Я съеживаю.

— Господи, Картер! Остановить!

— Что?

— Ужасно! Так, так ужасно!

Он усмехнулся.

— Это было довольно плохо, я признаю.

— Это преуменьшение. Я не помню, почему ты выиграл все эти награды.

— Подойди сюда, и я напомню тебе, каким великим может быть мой рот.

Черт возьми, этот румянец снова разогревает меня. Я не должна оправдывать его флирт, но он в таком отличном настроении, и я так рада его видеть. Я не думаю дважды. Я подхожу к постели и ложусь как можно дальше от него.

— Расстояние не удержит меня, — нахально заметил он.

В этой фразе больше смысла, чем я хочу знать.

— Так, что теперь? — спрашиваю его, повернувшись к нему лицом.

Он поворачивается и смотрит на меня.

— Теперь мы поговорим, — ответил он.

— О чем?

— О первой же мысли.

Мои глаза спустились к его паху, прежде чем я смогла остановиться, а затем я застонала:

— Ты — беда.

Он ухмыльнулся.

— Нет, просто ты покладистая.

— Это было просто.

— У есть еще простые мыслишки, если хочешь.

— Нет, не хочу.

Он немного приблизился ко мне.

Я поджала губы в неодобрении.

— Не так близко, Картер.

— Ну, мы должны пошептаться, — ответил он, останавливаясь, когда был в нескольких сантиметрах от меня. — Я не могу шептать с той стороны матраса, Лия.

Я закатываю глаза.

— Как прикажете.

Он ухмыльнулся в удовлетворении.

— Итак, скажи мне, насколько я удивителен.

— Это то, о чем ты хотел поговорить?

Он кивнул.

— О, да. Я мог бы пойти на повышение эго после нашей маленькой ссоры, и ты ранила меня отказом.

Я издаю сухой смех.

— Что я сделала?

— Именно это.

— Хорошо, ну, ты классный.

— Немного больше, чем это.

—Ты — воплощение потрясающего.

— И моя внешность?

— Твой восхитительный внешний вид делает тебя еще более удивительным.

Он вновь немного приближается. Понизив голос, он говорит:

— Ты знаешь, у тебя тоже удивительная внешность. Представь, как будут выглядеть наши дети с нашими генами.

Мои глаза расширились.

— Какого хрена?

— Да, я знаю, верно?

— Ты серьезно говоришь со мной о детях?

— Я быстрый парень.

— Без шуток.

Он задержал взгляд на моем лице на мгновение, его юмор уже начал угасать.

— Со всей серьезностью ты выглядишь потрясающе. Я пытался найти тебя в Фейсбуке тысячу раз, чтобы увидеть, как ты выглядишь, но не смог.

— Я не сижу в интернете. — Если только не преследую тебя, что только недавно стало хобби. — Мой мир является частным.

— И никто не приставал к тебе из-за... нас?

У него странный взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Они разобрали по кусочкам мою жизнь, если ты не заметила. У них не так много, но я ожидал, что кто-то постучится в твою дверь, чтобы узнать у тебя о наших отношениях.

Я качаю головой. Никто этого не делал.

— Нет, ничего подобного не было. Ты френдзонил меня, помнишь? Мы не делали на публике того, что заставляло бы людей думать, что мы нечто большее. Плюс, я не была популярной девушкой. Я была практически невидимой, и мы не тусовались в школе. Не многие стали бы указывать кому-то в моем направлении, и родители Рима держали рот на замке, так...

— Когда вы съехали?

— Когда камеры начали появляться у их дверей. Раньше мне приходилось выскальзывать рано, чтобы избежать их, а затем Марлена сказала мне, что лучше переехать к Мел из-за хаоса, и мне не нужно было тыкать этим в лицо, когда я пыталась... — я резко останавливаюсь.

Он смотрит на мой рот.

— Пыталась что?

— Забыть тебя.

Он медленно кивнул.

— Правда.

Молчание.

Это были темные времена. Я даже не хотела задумываться о них.

С грустным вздохом он сразу же переходит к другой теме.

— Тогда расскажи мне о своем универе. Ты закончила его?

Хорошо. Светлая и легкая тема.

— Конечно, — отвечаю.

— Черт, время пролетело, да?

Я вздрогнула.

— Тьфу, может быть, для тебя. Я все еще съеживаюсь от всех тех ночей перед учебниками.

— У тебя уже была церемония выпуска?

— Нет.

— Когда она?

Я жую губу, когда изучаю его.

— Зачем тебе?

Он пожимает плечами.

— Я хочу знать.

— 12 июня.

Он кивнул.

— Окей. Кто-нибудь появится?

— Например?

— Не знаю, тетя и дядя?

— Не получится. Я не разговаривала с ними с тех пор, как мы уехали, и мне это нравится. Мне даже не интересно знать, как они. Такие люди не меняются.

Он это знал.

— Да.

— Как насчет тебя? Ты вообще говорил со своим отцом?

Что-то промелькнуло в его лице, но я не смогла прочитать. Он издал длинный вдох и покачал головой.

— Нет, он... он умер.

Я замерла.

— Что?

Он пожал плечами, задумчиво.

— Да, сердечный приступ.

— Когда?

— Чуть больше двух лет назад.

Я на мгновение потеряла дар речи. Я не знала, что сказать. Я пристально посмотрела ему в лицо, но он казался пассивным.

— Я не знала, — шепнула ему удивленно. — Если бы я была…

— Я писал об этом, — говорит он, несмотря на меня. — Ты не читала, так что... вот. Теперь ты знаешь.

Он писал мне об этом? Черт, теперь я чувствовала себя сукой. Нет, хуже, потому что собаки преданные и заботливые. А я просто заботилась о своем сердце, предпочитая не читать его письма из-за какого-то эгоистичного обязательства двигаться дальше. Он же, вероятно, искал поддержки, а меня там не было.

Я не смогла помочь Картеру, когда он, вероятно, нуждался во мне.

Я думала о Роне. Он был пьяницей с того момента, как я его увидела, и он ужасно рычал на Картера, но в Роне было... что-то, что заставило меня чувствовать себя подавленной. Он всегда казался холодным, потерянным человеком, утонувшим в печали, словно пытаясь найти ответы на дне бутылки.

— Эй, — говорит Картер, прижимая большой палец к моей щеке, вытаскивая меня из мыслей. — Не переживай, Ангел. Ты не знала. Если бы я отчаянно хотел тебе это сказать, я бы пришел к твоей двери. Я даже не приехал. Семья его кремировала. Я должен был забрать прах, но... что мне делать с урной с моим отцом? По крайней мере, у его матери есть место для него.

Я хмурюсь.

— Он был дерьмовым отцом. Ты имел полное право не идти.

— Он никогда не был таким, — бормочет он. — Раньше он был замечательным, до смерти мамы. Я настроил его на гнев, и сделал это, чтобы отвлечь свои чувства.

Черт, он никогда раньше не открывался мне так. Я была совершенно безмолвна.

— Смерть делает что-то с людьми. Меняет их, и я не должен был винить его в том, что он изменился. Я был слишком упрям, слишком ранен. Вот почему я постоянно закрываюсь, держа людей вроде тебя и Майеров на расстоянии. В любом случае, — он продолжал, покачивая головой, как будто отгоняя любые мысли, — это в прошлом. Нет смысла переживать.

— Пока ты в порядке. — Что-то мне подсказывало, что это не так, особенно когда он схватил бутылку и сделал еще глоток. Это был тот Картер, который никогда не говорил мне о своих чувствах. Я была абсолютно убита. Часть меня хотела подтолкнуть его к большему, но я вспомнила, как сильно это расстраивало. Нет, я позволю ему самому решить, как сильно он хочет меня видеть.

Он закрыл тему, и мы говорили о более спокойных вещах. Казалось, мы вернулись в наши старые времена, и от неловкости не осталось и следа. Алкоголь очень помог. Более чем сильно. Гигантски — лучшее слово.

Здесь, в темноте, рядом друг с другом, мы были старыми Картером и Лией, смеялись и забавлялись. Я думала, что увижу его как знаменитого парня, но это было далеко от правды. Он изменился по внешнему виду и был намного более самоуверенным, чем прежде, но он все еще был Картером.

Моим Картером.

Парнем, который заставил мое сердце биться быстрее, и моя кожа горела от нервов.

Когда он начал говорить о своем туре и о всех местах, которые видел, я ловила каждое его слово.

Он стал таким известным, и я бы солгала, если бы сказала, что не завидовала всем людям, которых он встречал, всем странам, которые он посещал, и всему разнообразию еды, которую он ел.

— Ты всегда хотела увидеть мир, и я просто потерял свои путешествия в твоем лице, — пошутил он, глядя на мое мечтательное выражение.

— Когда-нибудь я смогу.

На мгновение он задумался, прежде чем ответить.

— Может, тебе стоит закончить тур со мной.

Я смеюсь в неверии.

— Пойти с тобой? Я не могу.

— Почему нет?

Разве он не понимал, насколько это абсурдно?

— Ну, потому что у меня здесь есть жизнь.

— Что ты не можешь отложить, что мешает тебе присоединиться к нам? — спрашивает он на удивление серьезно.

— У меня есть работа…

— Я заплачу тебе.

— Мне не нужны твои деньги.

— Тогда я найду работу, которую ты можешь сделать, и тебе заплатят.

Я закатываю глаза, отвергая это.

— Я также претендую на младшие бухгалтерские должности в некоторых фирмах.

— Дай мне свое резюме, и я попрошу людей распространить его среди лучших фирм.

Отклоняю это снова.

— Мне нужно напомнить тебе, что у меня тоже есть жизнь здесь, Картер.

— Ты можешь отодвинуть свою жизнь на год.

— Нет, не могу.

Он не отвечал пару секунд, а потом сказал:

— Знаешь, Лия, ты только что дала мне три причины, почему ты не можешь пойти со мной, и ни одна из них не была твоим парнем.

Ебать.

Облажалась.

— Это тоже, — быстро добавляю.

С твердым голосом он спрашивает:

— Ты ведь не в отношениях? Я знал, что ты врешь, но ты даже не можешь закончить свою ложь. Это просто грустно.

Я вздыхаю и отворачиваюсь от него. Лежа на спине, я смотрю на темный потолок.

— Это была не совсем ложь.

— Он настоящий?

— Да.

— И почему вы расстались?

— Потому что он нашел работу очень далеко отсюда.

— Почему вы расстались? — он повторяет, не купившись на мой ответ.

— Потому что я хотела, чтобы он сосредоточился на своей работе…

— Почему, Лия?

Я стреляю в него злым взглядом.

— Это правда…

— Остановись, — жестоко говорит он. — Думаешь, за три года ты научилась врать? Я могу читать тебя как открытую ебаную книгу, а ты говоришь мне всякую херню. Так в чем же правда? Он был засранцем?

— Нет.

— Он тебе изменял?

— Нет.

— Он был скучным?

— Нет.

— Тогда что?

— Я не знаю.

Он засмеялся, упираясь на локти, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Ты не знаешь?

Я киваю.

— Да, я не знаю. Он был всем, что я хотела.

— И?

— И я все еще не хотела его.

Он подумал об этом на мгновение, а затем тихо сказал:

— Возможно, для этого есть причина.

Я смотрю на него с сомнением.

— Какая причина?

— Может, ты держалась за меня.

Боже, он такой грубый!

Я проигнорировала то, как горели внутренности.

— Нет, Картер…

— Однажды ты сказала мне, что любишь меня.

Мое тело напряглось, а сердце поднялось. Он серьезно говорил это сейчас?

— Лия. — Он плотно прижался, его глаза искали истину.

— Я знаю, что сказала тебе это, — отвечаю я.

— Я был всем твоим миром.

— Ты, Картер.

— А теперь?

Я медленно выдыхаю.

— А теперь я взрослая женщина, которая не верит в сказки.

Это заставило его замолчать. Мне не хочется это говорить, но это правда. Моя вера истощила себя, остался лишь интерес, что происходит, когда перестаешь надеяться. Кожа утолщается, когда учишься приспосабливаться, и ничто не болит, как когда-то раньше.

— Для этого никогда не поздно, — говорит он, понизив голос. — Прошлое не остается в прошлом. Его можно починить, Лия.

— Может быть, — с сомнением шепчу.

— Не может быть. Каждый момент у тебя есть шанс осознать свои ошибки, измениться, сказать кому-то, что даже если прошло много времени, ваши чувства не исчезли.

Он как будто слушал кого-то другого.

На ощупь он взял мою руку. Я не знаю почему, но позволила ему. Мне было так приятно снова чувствовать его. Он сжал каждый палец, как раньше, все время глядя на меня с этим вдумчивым, заботливым взглядом, который оставил меня в ловушке.

— Ты другой, — я обнаружила, что говорю, как сгусток эмоций застрял в моем горле.

— Я чувствую себя иначе, — мягко ответил он. — Я знаю, чего хочу.

Да, внезапно он начал ебать мой мозг. Могу ли я серьезно раскрыть все те чувства, которые так долго хранила? Мысль испугала меня, и все же волнение пробило мою систему, напомнив мне, насколько живой он заставлял меня чувствовать.

— Ты знаешь, чего хочешь, — тихо говорю больше себе, чем ему.

— Да, — отвечает он медленным кивком.

— И чего ты хочешь?

Он отпустил мою ладонь, и я почувствовала, как его рука прошлась по моей руке. Он оставил огонь позади своих прикосновений, и я согрелась, когда его пальцы зацепили мою ключицу. Все это время он смотрел на меня, поднимаясь к горлу и подбородку.

— Я хочу то, на что смотрю, — шепотом ответил он. — И я буду бороться за нее, несмотря ни на что. Потому что это не изменится. Это никуда не денется. Я хочу тебя. Нет необходимости, Лия. Хочу.

Я не могу ответить. Я слишком потеряна для слов в данный момент и нерешительна в своих эмоциях. Мое тело — расплавленная лава под его прикосновением. Его большой палец зацепил мою нижнюю губу, и он уставился на мои губы, как будто в этой жизни он не хотел ничего больше, чем заполнить их своими.

В этот момент мне было трудно осторожничать. Я обвинила алкоголь, но действительно знала, что это моя душа, которая была на высоте от его прикосновения. Моя душа, как всегда, была податлива в руках Картера.

И мой мозг был безмолвным, безмолвным, безмолвным, как только может быть.

— Я хочу поцеловать тебя, — тихо сказал он, и я увидела этот мимолетный страх в его глазах, как будто он наступал на территорию, которая была на грани краха под его ногами.

Я дрожала, и он терпеливо ждал моего ответа.

— Маленький, — говорю я.

— Маленький? — повторил он, с призраком улыбки на лице.

— Типа, крошечный, — торжественно объяснила я.

— Хорошо, я могу дать тебе немножечко.

— Окей.

Он повернул голову ко мне, медленно, не отрывая глаз от моих. Его дыхание поднялось, когда он прикоснулся к моим губам. Я закрыла глаза и изо всех сил старалась не двигаться. Его рот прижимался к моему, сначала слегка, со временем еще сильнее. Нежный поцелуй совсем не был чопорным, особенно когда моя рука прошлась по его груди и шее. Я потянула его рот к себе сильнее. Мое тело согрелось еще больше, когда его тело прислонилось к моему. Его рука схватила мои волосы, направляя мое лицо к его, молча умоляя меня о большем. Я нуждаюсь только потому, что была очень пьяна. Водка сильно ударила в голову. Алкоголь был очень плохой вещью, особенно когда появлялся с детской любовью и рок-звездой, и хуже, если они были одним и тем же.

Поцелуй вышел из-под контроля. Его язык боролся между моих губ, и я раскрыла их для него. Другая его рука бродила по моему телу, крепко хватаясь за грудь. Он застонал, и я чуть не упала, услышав его удовольствие.

Его вкус.

Его уста.

Его прикосновение.

Я нуждалась и дрожала, чувствуя, что его член затвердевает между моих ног. Мои руки спустились по его твердой спине, и он остановил меня. Я оторвалась от его поцелуя и застонала, моя голова жала от движения, потому что он все еще держал мои волосы. Его другая рука огибала мои ноги, слегка прижимая к центру через мои пижамные шорты. Вкусное покалывание прошло через меня, и я ахнула против его рта.

Я не чувствовала себя так довольно долго. Я горю и восприимчива к его каждому прикосновению. Я схватила его и позволила его рукам идти туда, куда они хотели. Он отпустил мой рот и целовал меня в шею, его зубы царапали мою кожу, когда он сосал ее.

— Черт, — прошептал он, облизывая мне ключицу. — Я мечтал об этом, детка.

Его пальцы проскользнули под резинку моих шорт, и я открыла глаза, бездыханно глядя на темный потолок, дрожа при спуске покалывания, стреляющего в мое тело. Он слегка потер меня между моих мокрых складок, и я повернула бедра, поощряя его продолжать прикасаться ко мне. Казалось, что я никогда не была так далека от его прикосновения, и я собиралась рухнуть в считанные минуты.

Он выругался под нос и его рот вернулся к моему. Он слегка укусил мою нижнюю губу, и это напомнило мне все времена, когда он делал это раньше.

Слишком быстро. Мой мозг внезапно выстрелил в меня. Слишком.

— Нет, — говорю, хотя не хотела говорить это проклятое слово.

Он остановился и подтолкнул, чтобы посмотреть на меня вниз своими похотливыми глазами.

— Что? — он задыхался.

— Нет, — повторяю, и больше ничего не выходит.

— Слишком быстро?

Я не ответила.

Он вытащил руку из моих шорт и сразу же отстранился от меня. Я смотрю на его руки, покачав головой. Он собрал их в кулаки и уставился на потолок, его грудь двигалась вверх-вниз, быстро и жестко. Я толкнула его через край с такой же необходимостью. Я быстро села и двинулась к краю кровати.

— Черт, — я слышала, как он бормотал.

Я тоже задыхалась. Все мое тело было покрыто потом. Я дрожала и смущалась в неверии. Мое зрение было немного мутным. Я закрыла глаза и попыталась успокоить свое бьющееся сердце, но дрожь не уходила, даже спустя время после того, как мой пульс успокоился.

— Я такая глупая, — гневно шепчу себе.

— Почему? — спросил он.

Я качаю головой.

— Прости, — сказал он. — Я погорячился.

— Я не могу быть здесь. — Я встала, и голова закружилась от внезапного движения. Черт, я действительно много выпила.

— Лия, не уходи.

Я повернулась к нему лицом. Он сидел, медленно двигаясь к краю кровати.

— Я вижу тебя несколько часов, и мы вернулись к старому, — я хотела сбежать. — Это нереально. Хуже. Это шокирует!

— Нет, — мягко ответил он. — Это значит, что мы принадлежим друг другу.

Я издаю фальшивый смех.

— Мы, блядь, должны быть вместе, Картер? Это то, что ты только что сказал?

— Именно так.

Я качаю головой в недоумении.

— Ты не веришь в подобные вещи …

— Я долго не верил в это, — резко отрезал он. — И это потому, что я был молод и глуп, Лия, и я не знал о настоящей потере, пока вы с папой не ушли.

Я положила руки на бедра и выглянула в окно. Все это было неправильно. Я должна была прожить свою жизнь непрерывно. Всю гребаную бойню, которую он мне устроил, я не могу забыть обо всем этом.

— Я не хочу больше быть с тобой, Картер, — говорю, решив сохранить все, что осталось от моего прогресса. — Я больше не могу справиться с «нами». Я тоже изменилась. Теперь я другая, и я больше не могу быть тем человеком. Я не хочу быть слабой, зависимой и постоянно бояться. Я не могу быть той, Картер. — Он лежит и слушает, как у меня начинается истерика и мое сердце разрывается. — Я не собираюсь туда возвращаться. Никогда.

— Хорошо, — говорит он мне тихо, как будто я какое-то дикое животное, которое нужно было убаюкать и отправить обратно в клетку. — Хорошо, Ангел. Я понимаю, хорошо? Я буду уважать это. Просто... возвращайся в постель. Ты много выпила, и ты… устала. Я не буду переступать границ. Я обещаю. Просто... иди сюда.

Я внимательно смотрю на него, видя умоляющий взгляд в его глазах. Мои плечи обвисли, и я вернулась к кровати. Я рухнула рядом с ним, и мы не говорили. Тишина вернулась, и на этот раз было тяжело и неудобно.

— Мне жаль, что я подтолкнул тебя, — он извинился, конечно.

— Нет, — бормочу я. — Я сделала это с собой.

Больше тишины.

Затем:

— Если тебе станет легче, твои губы стали лучше, чем я помню, и я хочу поблагодарить тебя за то, что ты дала мне привилегию снова поцеловать их.

Я собиралась посмеяться над его чушью, пока не повернула голову и не увидела, какой он безмятежный и честный. Сердце разрывалось, и слезы навернулись на глазах.

Господи Иисусе, он действительно серьезен.

Он думал, что поцеловать меня являлось... привилегией.

— Ты устала, — заявил он.

— Да, — я вынудила его дрожать.

— Можно тебя обнять? Не целовать тебя или что-то еще. Я просто хочу тебя обнять.

— Я не думаю, что это разумно.

— Но мы никогда раньше не спали вместе, так что ты не можешь знать. К тому же, что изменится за ночь? Я не увижу тебя еще долго после этого.

Я остановилась. У него была своя точка зрения, и я все еще была слаба.

— Окей.

Матрас сдвинулся, когда он приблизился ко мне. Он не говорил. Не тогда, когда обмотал меня руками, и не тогда, когда втянул меня в свои объятия. Моя голова прижалась к его шее, когда он искупал меня своим теплом. Это было бесспорно удобно, и я не хотела уезжать.

Это был наш маленький пузырь, который мы только что сформировали, и ничто за его пределами ничего не изменит. Мы забудем об этом утром, и все будет снова хорошо. Я заверила себя в этом, и было грустно, потому что он делал то, о чем я мечтала так долго, но слишком поздно. Он нежно потер мою спину, и я вздохнула ему в грудь.

Медленно мои глаза становились тяжелее, и я впала в глубокий сон в комфорте его рук.

Глава 9

Картер

Больно желать то, что не можешь иметь. Это словно кинжал, погруженный в грудь, который пронизывает до самой души.

Я думал, что нахождение рядом с Лией поможет, но мне было больно. Больно воздерживаться от желания прикасаться к ней, быть с ней и даже открывать рот, чтобы сказать ей, что я хотел большего во второй раз.

Она думает, что я сумасшедший. Для неё всё слишком внезапно, но она не знала о бесчисленных часах, которые я провел, возвращаясь ко времени, когда мы были вместе, понимая, как непостоянна жизнь. В мгновение ока все кончилось. Мы просто пыль в конце. Однажды никто не вспомнит, как мы ступали по земле, оставляя следы среди запутанного моря других.

Мы непоправимые существа. Мимолетные маленькие монстры, родившиеся однажды утром, умершие следующим. И хотя это пиздец как уныло, полагаю, это действительно привело мысли в порядок. Я хотел состариться, делиться воспоминаниями с кем-то, кто знал меня до того, как я стал знаменитым. С кем-то, кто не смотрел на меня, как на гребанного Бога. С кем-то, кто заставлял меня чувствовать, что все это по-настоящему.

Был только один человек, который мог это сделать, и это Лия. Это всегда была Лия. Она знала меня изнутри и снаружи. Терпела меня, даже когда я жил в отрицании, скрывая любовь к ней, потому что я был в ужасе от того, что это означало. Испугался ебанного подъема. Боялся, что потеряю ее, потому что сломленная любовь — это все, что я узнал в детстве.

Мне казалось, что часы тикают. Она собиралась ускользнуть из моих рук, влюбиться в кого-то лучшего, кого-то более достойного. У них были бы отношения, рожденные из обещаний и обязательств.

Ничего похожего на прошлое, которое мы разделили.

Мысль заставила меня прижать ее к себе, когда она спала на моих руках.

— Я не хочу потерять тебя снова, — беспомощно шепчу я. Но утром я вернусь к своей пустой жизни и наполню ее отвлекающими факторами.

Отвлекающие факторы бессмысленны, окруженные одинаково бессмысленными людьми.

Я крепко держу ее перед собой. Она мой отвлекающий фактор сегодня. Идеальный вид.

Я мог пережить ее отказ, но не могу смотреть, как она полностью уходит от меня. Я не хотел, чтобы она влюбилась в кого-то другого.

Может быть, уже слишком поздно, и мои надежды бесполезны.

Может, все закончилось до того, как началось.

Поэтому я просто держу ее перед собой и делаю вид, что мы против всего мира. Сегодня она была моей, навсегда и всегда. И в каком-то другом измерении мы всегда существовали бы вот так, с ней на руках, дыша воздухом, заставляя чувствовать себя здоровым.

Это странно поднимает настроение.

10 лет назад

— Мне жаль, что я испортила твою гитару, — слезно говорит она мне.

Я сглатываю комок в горле и смотрю на нее, стоящую передо мной. — Все в порядке, мам.

Она садится рядом со мной на кровать, и я хватаю гитару отца. Она старая и пыльная, но играла, и я не хотел, чтобы она забрала ее от меня.

Она смотрит в глаза, мое тело напрягается, когда я прижимаю гитару к себе.

— Я не буду трогать ее, — успокаивает она меня. Я смотрю на нее, оценивая. Это мама, которую я любил? Или та, которая хотела уничтожить все вокруг?

— Тогда почему ты здесь? — Она не часто приходит. Она была в больнице пару недель, и папа сказал, что ей стало легче. Теперь ей стало лучше, но я знал, как быстро ее настроение может измениться.

— Папа говорит, что у тебя красивый голос, — тихо сказала она, кладя руку мне на спину, ласково прижимая меня. Она ко мене больше не прикоснется. В течение нескольких лет. Я не привык к этому, особенно после того, как увидел все разрушения, которые произошли от тех же самых рук.

— И? — Отвечаю, пожав плечами.

— Поэтому я хочу научить тебя петь.

— Ты умеешь петь?

Она кивает с улыбкой.

— Да, дорогой, умею. Так я познакомилась с твоим отцом. Я пела в баре, и однажды он подошел ко мне после моего выступления.

— Она была красивой, — вдруг перебил ее папа. Я взглянул за ее плечо и увидел, что он стоит в дверях, глядя на нее с любовью, сияющей в глазах. — Я не мог устоять. Знал, что если я не попрошу ее потанцевать со мной, то никогда больше не наберусь смелости.

Мама посмотрела на него, ее глаза блестели, словно они потеряли себя друг в друге. В такие моменты я знал, что они любят друг друга. Все эти уродливые драки ничего не значили, если бы у нас были такие дни, как сегодня.

Она сидела со мной весь день, и мы пели вместе. Я никогда раньше не сближался с мамой, но мы нашли, чем заняться вместе. Первая песня, которую она пела мне, — “Спасибо” от Led Zeppelin, и я никогда не забуду озноб, который почувствовал, когда слова лились из ее рта, будто они предназначены для этого. К вечеру она стала немного беспокойной и вдруг слезы полились из ее глаз. Она извинилась и исчезла в своей комнате.

— Ты ничего не сделал, — успокоил меня папа, когда позже пришел посмотреть, как я. — Мама просто немного больна, понимаешь?

Я нахмурился.

— Ей же станет лучше?

Он кивнул, с обнадеживающим взглядом на лице, когда отвечал:

— Если она продолжит принимать лекарства, она будет на правильном пути.

Существовал строгий режим приема лекарств. У него был ключ от шкафчика в ванной комнате, заполненной всеми ее предписанными лекарствами. Иногда, когда он знал, что остается на работе, он давал мне запасной ключ и говорил использовать его только в чрезвычайных ситуациях. Если она потеряет таблетку, я могу заменить ее.

— Никогда не отдавай ей ключ, — говорил он мне каждый раз, когда это делал. — Спрячь его где-то, где она никогда не найдет.

— Ладно, — отвечал я.

Обычно я прятал ключ в кроссовках или под ковриком где-то в доме. Иногда я держал его в кармане, чтобы убедиться, что он со мной. Она никогда, никогда не находила его, но опять же, она никогда не просила ключ.

Я сблизился с ней, когда она принимала лекарства. Она становилась яркой и веселой. Была ласковой и теплой. Она становилась такой, какой должна быть мать для своего маленького мальчика, и я любил ее. Сильно. Она так много значила для меня.

Но были еще темные дни.

Мой отец говорил, что теперь всегда будут темные дни.

Глава 10

Лия

На следующее утро, когда я проснулась, он уже не спал. Мир вернулся, и реальность быстро обрушилась, но теперь мое сердце билось по-другому. Оно хотело его снова и снова, и я застонала про себя, что оно так быстро подводит меня.

Мне нужно было уйти.

Я оказалась слабой. Такой слабой. В идеальном мире я была бы настолько сильной женщиной, что подставляла бы вторую щеку человеку, ответственному за столько эмоциональных потрясений. В том мире я бы искала силу и решительность. Но в реальном мире, во всех своих уродливых истинах, я не была такой девушкой. Я была просто сосудом эмоций. Не могла их отключить.

Я встала с постели, надела рубашку и шорты. Когда я присоединилась к ним на террасе за завтраком, то была счастлива, что Молли действительно исчезла. Я чувствовала взгляд Картера на мне, когда заполняла тарелку беконом и яйцами. Мой взгляд нашел его на пути к стулу рядом с Марленой. Он дал мне задумчивую улыбку, и я была слишком потрясена от событий прошлой ночи, чтобы вернуть ее.

Мы говорили часами.

Мы выпили.

Мы поцеловались.

И мы обнимались.

С моей стороны это был грандиозный провал.

— Погода прекрасна, — заметила Марлена. — Жарко, но не влажно.

— Это не Лос-Анджелес, — ласково подметила Алиса.

— Извини, Эбботсфорд не подбавил проблем, — саркастически ответила я, не в силах скрыть язву в тоне. Я чувствовала себя как дерьмо. Моя голова раскалывалась от похмелья. Когда я стала такой поверхностной?

Рим выстрелил мне предупреждающим взглядом, и я проигнорировала его, когда взяла маленький кусочек еды.

— Погода — это погода, — проворчал Гарольд.

— А люди — люди, — вставил Картер. — Трудно угодить.

Рим выдохнул от раздражения, а Алиса закатила глаза. Остальные улыбались, пока ели.

Марлена повернулась ко мне, подталкивая локтем.

— Сегодня я готовлю ужин. Ты должна прийти. Ты мне нравишься. Это было так давно, правда? Ты можешь пригласить Мелани.

Рим заметно застыл.

— Нет, мама, без Мелани.

— Почему нет? Мне нравится Мелани. Она была невероятно активна в баре, и не жалуется по пустякам. — Глаза Марлены мгновенно мелькнули по Алисе, и я поняла суть того, к чему она стремилась.

— Она работает, — сказала я, и, к счастью, это правда.

— Значит, тогда только ты? — с улыбкой спросила Марлена.

Я немного подумала, снова взглянув на Картера.

— Не получится, — ответила, пожав плечами. — У меня долгая смена на работе. Не смогу уйти.

— Когда ты уйдешь? — внезапно спросил меня Картер.

— Хм, в полдень, — отвечаю двусмысленно. Я не хотела давать обещания, которые не смогу сдержать, и это связано с возвращением сюда, чтобы мои чувства очистились от великолепного голубоглазого парня, который без труда ослепил меня одним взглядом.

— Так приходи после, — ответил Картер. — Мы будем здесь.

— Потому что мы не можем никуда уйти, — скулила Алиса. — Ты не взял парней.

— Каких парней? — спрашиваю я.

— Телохранителей, — вздохнул Рим. — Я подумал, что мы будем здесь только две ночи.

— Но я хотела выйти, — жаловалась Алиса, ноя, как трехлетний ребенок. — Я никогда не застревала часами в доме.

Я заметила раздраженный взгляд Марлены на Гарольда. Гарольд, как всегда, делал вид, что не обращает внимания. Мне было не по себе из-за них, особенно когда Рим начал спорить со своей девушкой о том, чтобы остаться.

— Ты хоть немного должна войти в положение, — внезапно говорю я, глядя на Алису.

— Может быть, в твоем мире ты можешь выйти и делать то, что ты хочешь, но мы приехали не ради тебя. Речь идет о Риме, он навещает своих родителей впервые за десять месяцев.

Алиса тут же заткнулась, надувшись и отвернулась от меня. Я знала, что это не мое место, чтобы говорить такое, но, тем не менее, я была права. Марлена была слишком хороша, чтобы поставить ее на место, а Рим был просто тряпкой.

Какой у меня был выбор?

Проверяя время, я быстро доела и выпила сок. Затем встала и собрала вещи.

— Мне нужно идти, — сказала я. — Моя смена начинается через час, и я закрываю ее. Спасибо за встречу, ребята.

Картер отодвинул стул и встал.

— Я провожу тебя до машины.

— Что я только что сказал о выходе из дома? — возразил Рим.

— Я провожу ее до конца подъездной дороги, Рим. Успокойся.

— По крайней мере, надень кепку.

— Да, я сделаю ее из воздуха, спасибо.

— У Гарольда висит одна внизу лестницы, на крючке, — сказала Марлена. — Ты можешь воспользоваться ей, если кто-то будет поблизости. У нас не было толпы репортеров очень долгое время, но на случай, если они рядом, это лучше, чем ничего.

Не совсем. Ничто не могло замаскировать Картера. Он словно бельмо на глазу, куда бы ни пошел.

— Увидимся позже, Лия! — крикнул Рим из дома.

— Увидимся, Рим, — ответила я.

Картер внимательно следил за мной, пока я спускалась по лестнице к входной двери. Внезапно отодвинувшись от меня, он схватил кепку на одном из крючков на стене и открыл дверь передо мной. Очаровательно улыбнувшись, он взмахнул рукой.

— Просто пытаюсь быть джентльменом, — объяснил он, когда я озадаченно его оглядела.

— Не думала, что в тебе это есть, — шучу я, выходя.

Он надел кепку на голову, и это выглядело чертовски хорошо, когда его длинные волосы торчали в стороны.

— Теперь ты выглядишь, как южный человек, — дразню я, скрывая улыбку.

— Благослови свое сердце, — ответил он сильным южным акцентом. — Это делает меня счастливее, чем торнадо в парке трейлеров.

Я рассмеялась.

— Торнадо в парке трейлеров?

Он пожал плечами, отбросив удивление от акцента, когда ответил:

— Я встретил немало южан. Некоторые из них говорят странное дерьмо.

— Уверена, что так.

Он шел рядом со мной к машине, и мы улыбались, несмотря на неловкую ночь. Я могла думать только о проклятом поцелуе и невероятных ощущениях. Он тоже был отвлечен мыслями, и у меня было ощущение, что мы думаем об одном и том же.

— Мне нравится твоя машина, — говорит он, глядя на мою помятую, как дерьмо ребенка, машину.

Я тоже смотрю на нее, чувствуя, как моя грудь вздымается от гордости. Я спасла этого младенца, борясь за каждый цент.

— Да? Лучше, чем твои Ламборгини?

Он издевается.

— У моего Ламбордгини ничего нет на толстой заднице.

— Это верно.

— Ты купила большого мальчика со всеми этими знаками и вмятинами?

Я изучила его на мгновение.

— Э... С некоторыми из них.

Осмотрев несколько длинных полос со стороны водителя, он, глядя на меня, сморщив брови.

— Это кто-то сделал?

Я рассеянно пожала плечами.

— Да, недавно кто-то поцарапал.

— Ебланы.

— Я заслужила это. Поставила машину на парковке для инвалидов.

Он закусил губу, чтобы перестать улыбаться.

— Ты думаешь, что какой-то инвалид поцарапал ключом твою машину?

Я кивнула.

— О, да. Мы с Мелани увидели запись, когда пошли в комнату безопасности в торговом центре. Это было идеальное видео с несчастным стариком с тростью, и он ударил по машине, прежде чем порезал ее. Ему сошло это с рук.

— Ублюдок.

— Я же сказала, что заслужила это.

Опираясь на машину, он говорит:

— Немного.

— Мне выписали штраф. Поговорим о карме.

Он посмеялся.

— Билет на отвратительную царапину. Ничего хорошего, Ангел.

Я открываю дверь, мучительно осознавая, как он смотрит на меня.

— Штраф был ударом. Мне все равно, как выглядит машина.

— Ты никогда не думала о внешности, — мягко ответил он. — Это выделяло тебя. И это все еще так.

Я искоса смотрю на него.

— Моя бедность выделяет меня? Приятно знать. Но, глядя на тебя, я не вижу, чтобы на твоей руке висели безделушки.

Он покачал головой.

— Нет, черт возьми. После того, где мы выросли, я не мог насмехаться над вещами. У меня даже нет Ламборгини.

— Это позор.

— Пока ты не узнаешь, сколько стоит страховка. Рим разорится с гаражом.

Я смеюсь. По мне поползли мурашки, когда он оттолкнулся и схватил верх двери машины, наклонившись ближе ко мне.

— Сейчас я нахожусь на чертовски высоком уровне, — шепчет он мне, его дыхание опаляет мое лицо, чувствуя тонкий и вкусный аромат. — Я не уверен, что смогу дождаться до полудня, чтобы увидеть тебя, Лия.

— Ну, ты ничего не можешь с этим поделать, — шучу я. — У меня действительно ужасный босс, и я не могу уйти со смены. Так что это неизбежно.

— Ты же не терпишь его дерьма. Я знаю тебя.

— Когда дело касается людей, которые платят мне деньги, Картер, я должна мириться с их дерьмом.

— Ну, мне понравилось, как ты говорила с Алисой. Она немного зазвездилась и заслуживает того, чтобы ее поставили на место. На всякий случай, когда ты почувствуешь, что перегнула палку, знай, что это не так.

Я пожала плечами.

— Даже если это не очень приятно, думаю, ей нужно было это услышать. Сомневаюсь, что она перестанет скулить.

Он покачал головой.

— Нет, не перестанет. Скоро она надоест Риму, я в этом уверен. Обычно так и бывает.

— Знаешь, — тихо говорю я, осторожно приблизившись к нему, —она ведь похожа на Мелани, да?

Он ухмыльнулся мне, синие глаза заискрились.

— Она в значительной степени ее копия. Более скучная версия.

— Я знала! Он одержим Мел?

— Если и так, он не признает.

Я хмурюсь, закатывая глаза.

— Они такие дети.

Он усмехнулся.

— Итак, ты вернешься?

— Хм, не знаю.

— Почему не знаешь?

— Потому что... Я боюсь.

Он склонил голову в сторону.

— Чего?

Я показываю ему в общем направлении.

—Тебя. Я не знаю, разумно ли возвращаться и видеться с тобой.

Его красивые глаза сузились.

— Я испугал тебя тем, что сказал?

Я колеблюсь. Нет смысла ходить вокруг или притворяться, что я была Мисс Уверенность, которая двигалась дальше. Честность — благородный путь. Итак, я ответила:

— Да.

Нахмурившись, он почесал подбородок, и я заметила щетину. Я почувствовала покалывание в ладони, которое умоляло прикоснуться к ней. Я любила в Картере то, что он не выглядел как посредственный рокер. Во всяком случае, в обычной одежде. Он действительно был простым, как и я.

— Это была правда, — тихо сказал он. — Я не только что придумал то, что сказал тебе прошлой ночью. Я не говорю это, чтобы получить что-то от тебя, Лия. Я не заберу свои слова обратно. Но постарайся не задумываться над ними.

— И как же это сделать?

— Живи настоящим. Перестань много думать. — Его рука взлетела вверх, и он слегка коснулся моего подбородка пальцем. — Я был бы счастлив, если бы ты вернулась, и я думаю, что ты тоже.

Воздух покинул мои легкие, когда я посмотрела ему в глаза и кивнула.

— Хорошо, я посмотрю, что смогу сделать, — выдохнула я, быстро отстранившись от его прикосновения. Он затуманил мои чувства, когда коснулся меня, и мне нужно было расстояние.

Он отступил и наблюдал, как я завожу машину, ужасно выезжая на улицу. Я видела, как он улыбался в зеркале заднего вида моим водительским навыкам. Высунув руку из окна, я показала ему в средний палец. Я наблюдала, как он смеялся, когда я повернула по улице. Когда он скрылся из виду, я поехала дальше по нескольким улицам и сделала небольшой перерыв. Я чувствовала, как мое сердце бьется в теле.

Что ты делаешь, Лия?

В одну минуту он покинул меня, а в следующую оказался в моей жизни, как будто никогда не уходил.

***

Мелани: Не возвращайся. Он причинил тебе боль. Он может причинить тебе ее снова.

Я смотрела на ее текст дюжину раз во время обеденного перерыва в задней части магазина. Я рассказала ей о том, что случилось, когда добралась до кондоминиума сегодня утром, и она не была рада.

С тех пор она отправляла мне сообщения, отталкивая меня от Картера, и я прилагала все усилия, чтобы послушать.

Честно, прилагала.

Вспоминая вчерашний вечер, я была счастлива, что прервала поцелуй. Это могло бы закончиться по-другому, так, что мне пришлось бы сгореть от стыда.

Еще одно от Мелани.

Мелани: Будь сильной.

Я вздохнула.

Затем открыла интернет-браузер на телефоне и посмотрела музыкальное видео, о котором Картер рассказывал вчера вечером: он в кафе поет девушке, похожей на меня. Я нервно жевала ноготь, когда включила песню, и почувствовала себя подавленной, как только появилось лицо девушки со светлыми волосами и карими глазами. Я не могла бороться с робкой улыбкой на лице, когда смотрела на нее с другой точки зрения, чем в первый раз. Я больше не надеялась, что она упадет головой в яму с огнем, когда она танцевала вокруг Картера. Само видео было интригующим. Он относился к ней, как йо-йо, отталкивая в одну секунду, и снова возвращал ее в свои объятия. Это было классическим переосмыслением нас.

Как я этого раньше не заметила?

Ты хорошая девушка, а не вычурный тип.

О, так что я была чертовой идиоткой в значительной степени.

Когда песня закончилась, я поставила ее на повторе и кусала свой ноготь. Я едва могла услышать голос Гэри на заднем плане, и знала, что он разговаривает с клиентом. Это означало, что ленивый член собирался передать его мне через 3, 2, 1…

— Лия!

Мои плечи упали, и я громко выдохнула.

— Ты сейчас серьезно?

— ЛИ-И-ИЯ!

Я засунула телефон в карман и поспешила назад, чувствуя себя более сильной, чем когда-либо прежде. Мои руки скрестились, моя улыбка Джокера подергивалась, когда я увидела, что он стоит у стойки спиной ко мне, лицом к лицу...

Я остановилась в середине шага и уставилась на Картера. Он посмотрел через плечо Гэри, его взгляд встретил меня, и он озорно улыбнулся. Гэри почувствовал мое присутствие и обернулся, его потное лицо покраснело.

— Вот ты где, — сказал он грубо. — Возьми свои вещи и уходи. На оставшуюся часть дня.

Я удивленно моргнула.

— Чего?

— Убирайся, — повторил он.

— Я не могу...

— Тебе будет выплачено то же самое. Относись как к празднику, но отгул без бумажки.

Больше не говоря ни слова, Гэри прошел мимо меня за дымом номер тридцать шесть. Оставив меня наедине с Картером, который выглядел так, будто действительно гордился собой с этой нахальной улыбкой.

— Удивлена? — сказал он.

— Ты не должен покидать дом, — тихо говорю я.

— Это не проблема, если никто не знает, — ответил он, посмеиваясь над моим недоумением. — К тому времени, когда кто-то сообразит, будет слишком поздно. Важно, что мы на шаг впереди. Захвати свои вещи, и мы убежим.

— Но… — Я смотрю через плечо на случай, если Гэри поблизости. — Как ты это сделал?

— Ты упомянула, что он мудак; потряси перед мудаком деньгами и готово.

Я недоверчиво качаю головой.

— Старый трюк?

Он подмигнул.

— Отлично работает. В любом случае, поторопись.

— Подожди, чью машину мы берем?

— Мою. Оставь свою на рабочей автостоянке, я потом привезу тебя сюда. Нам нужно идти. Уверен, что люди заметили, как я перехожу через улицу, чтобы добраться сюда, и я немного параноик.

Так много всего, чтобы держаться подальше.

Я снова иду в заднюю комнату и поспешно хватаю сумку. Я молчу, задаваясь вопросом, не могу ли я позволить Мелани узнать, что только что произошло, но я сопротивляюсь. В конце концов, она узнает.

На данный момент мне понравилась идея провести некоторое время с Картером.

Пока мы не одни в спальне с бутылкой водки.

***

Мы совершили наш «побег» в одном из черных BMW, которое он взял. Окна были тонированы, но он надел кепку Гарольда, вливаясь в поток машин.

В вождении Картера всегда было что-то невероятно сексуальное. Я не могу точно определить, что именно. Может быть, сосредоточенный взгляд на его лице. Или, как он проводит зубами по нижней губе, что заставило меня захотеть, чтобы его рот был на моем. Или что у меня был прекрасный вид на его выступающие бицепсы, классический показатель того, насколько он силен.

На самом деле это была комбинация всех трех.

— Куда мы едем? — спрашиваю его.

— Куда угодно, — говорит он. — Где тихо. Тебе не понравится, что может произойти, если нас обнаружат.

— Все настолько плохо?

Он кивнул, нахмурившись.

— О, да.

Я не могу себе представить. Я имею в виду, я видела камеры перед домом Марлены, когда их становилось слишком много, и это давило. От того, что может быть еще хуже, я съеживаюсь.

Он взглянул на меня.

— Знаешь какие-нибудь места?

— Хм, — задумалась я. У меня не было карты «укрытий», чтобы я могла что-то сразу придумать. — Ну, единственное, что всплывает, это наше укрытие.

Ему потребовалось несколько секунд, прежде чем он понял, и широко улыбнулся мне.

— Ручей?

Я кивнула, чувствуя, как мое лицо покраснело.

— Если хочешь.

— Конечно.

Дорога была недолгой, но даже после всех этих лет я никогда не возвращалась на окраину города. Я почувствовала себя немного обеспокоенной, и мой желудок опустился, когда мы проехали парк трейлеров, в котором выросли. Я не повернула голову, чтобы посмотреть на него, но увидела, что в мою сторону поворачивается голова Картера. Он выглядел каменным, но я поймала его на том, как сильно он сжимает руль.

— Довольно удручающе, — тихо заметил он себе под нос.

Так и есть.

Несколько мгновений спустя мы подъехали к дороге на пути в заповедник. Он припарковался вдоль дороги, и мы вышли. Я оглядела его блестящую машину и сказала:

— Не уверена, что ее стоит оставлять без присмотра. Она, как бельмо на глазу, и, если кто-нибудь захочет, то сможет взломать ее.

— Она арендованная, — ответил он, пожав плечами. — Если кто-то сломает ее, я заплачу. Я не собираюсь суетиться о деньгах, когда мы проводим время вместе. Пусть все произойдет на этот раз.

Я улыбнулась ему.

— Хорошо.

Я беру свою сумку на случай, если машину взломают. Я не собиралась оставлять кошелек со всеми моими деньгами. Он остановился рядом, и мы задумчиво заглянули под куст. Затем он протянул мне руку, и я взяла ее.

Вместе мы вернулись в лес, из солнечного света под тень больших толстых деревьев. Все было по-другому, но знакомо. Я узнала массивное дерево, под которым пряталась, когда преследовала Картера, и когда вышли к ручью, я взволнованно сжала его руку.

— Это довольно круто, — говорю ему.

— Как в старые времена.

Я бросила сумку рядом с упавшим деревом, на которое села, и наблюдала, как вода медленно перемещается по скалам. Это выглядело удивительно освежающим в жару. Как бы читая мои мысли, Картер начал снимать туфли и носки, и я сделала то же самое. Отпустив его руку, мы медленно приблизились к краю ручья, пока прохладная вода не затопила наши ноги дюйм за дюймом. Было хорошо. Хороший перерыв от жары.

— Черт, это мило, — сказал он, взглянув вверх, вдоль больших деревьев, граничащих с ручьем. — Нигде не было так спокойно.

— Мне тоже, — ответила я. — Хотя, думаю для тебя это хуже. Все эти люди.

— Очень много людей, — признал он. — Было бы неплохо вернуться сюда однажды. Знаешь, вдали от шума, от города и толпы. Просто на красивый участок земли, с видом на горы, возможно, с солидным домиком. Больше никаких интервью, без камер, просто тихо и спокойно.

Я смотрела на него, когда он говорил. Опять же, он открыл ту сторону, которую никогда раньше не показывал.

Он не выглядел настороженным или обеспокоенным. Он искренне смотрел на мир, и я печально улыбнулась. В конце концов, нам придется вернуться. Вернуться ко всему тому шуму, который он ненавидел. Мне бы хотелось заморозить время, чтобы ничего не существовало за пределами нас.

— Может быть, когда-нибудь, — сказала я с тоской. — Когда закончишь быть рок-звездой.

Затем он посмотрел на меня, его желание было видно, когда он серьезно ответил:

— Я могу сделать это сейчас. Могу оставить все позади. Ты этого хочешь?

Я не ответила сразу. Я посмотрела вниз на воду, когда она прошла мимо меня, и нервно сглотнула.

— Ты потрясающий певец.

— Мне все равно.

— Ты делаешь людей счастливыми, когда поешь.

— Это не имеет значения.

— Да, да, — утверждаю я, бросая ему знающий взгляд. — Я видела, как ты поешь, Картер. Я... Я ходила на концерт. Ты захватил целую толпу, и я потеряла дар речи. Абсолютно безмолвно. Это то, для чего ты родился, и, наблюдая за тобой там, я поняла, что тебе это нравится. Я знаю, что ты чувствуешь себя живым. Я знаю, потому что ты заставил всех остальных чувствовать себя живыми. Это невероятная сила, которой нет равных, и я знаю, что ты не хочешь останавливаться.

Он не ответил, и я снова посмотрела на него. Он был потрясен, его глаза были широко раскрыты, а рот был наполовину открытым.

Затем он приблизился ко мне, и я повернула к нему свое тело, когда он остановился передо мной.

— Ты ходила на мой концерт? — спросил он.

— Конечно.

— Мне казалось, что тебе все равно.

Я засмеялась.

— Я покупала билет каждый раз, когда ты приезжал в город, но у меня никогда не хватало смелости до последнего.

— Зачем?

Я пожала плечами.

— Думаю, на тот момент мне было больно. Ты знаешь, три года — очень долгое время...

— Я знаю, — отрезал он с душераздирающим голосом. — Я знаю, что три года — это долгое время, потому что я чувствовал, что каждый момент проходит мимо. И я скучал по тебе каждую секунду.

Такие слова невозможно слушать, не чувствуя, словно сердце сейчас взорвется. Я не могла говорить, и мои глаза затуманились. Он провел пальцем по лицу, а затем отстранился, взяв меня за руку. Мы вернулись и сели на твердую землю, спиной к упавшему дереву, а я между его ног. Моя спина опиралась на его грудь, и мне не хотелось ни на миг отпускать, чтобы всегда касаться его.

Это все еще наш пузырь. Наше время пересматривало прошлое, и это казалось правильным.

Я не могла сопротивляться.

Он сжал мою руку, и мы молча смотрели на поток. Я никогда не чувствовала такого спокойствия в течение долгого времени.

— Расскажи мне о своей жизни, — сказала я, желая заполнить пространство голосом.

— Ничего особенного, — мягко ответил он, а другая рука двинулась к моему плечу, и он мягко сжал его. — Просто музыка и люди, не больше.

— А как насчет поездок? Это действительно все группы и сумасшедший секс?

Он хихикнул.

— Это может стать довольно диким.

— Да? — Я попыталась звучать непринужденно, но образ его в какой-то оргии группы пронзил мою грудь, заставив кровь застыть.

— У Джареда и Льва есть пары, — объяснил он. — Обычно у Рима есть кто-то временный, как Алиса.

— А ты?

— Я? Ну, в последнее время, я очень много использую свою руку.

Я застыла, смущенная.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, у меня никого нет.

Я не могла не закатить глаза.

— Тебе не нужно притворяться, Картер. По тебе девушки сходят с ума. Я уверена, что у тебя справедливая доля. Такой парень, как ты, не использует руку.

— Если ты не хочешь мне верить, все в порядке. Я не вру. У меня нет причин лгать, Лия. Я с осторожностью отношусь к девушкам, и стараюсь держаться за себя. Плюс я чертовски расстроен после концерта.

Я обдумываю его слова.

— Но... ты всегда был таким, Картер. Ты сказал вчера вечером, что девочки, такие как Молли, забавны и...

— Да, они веселые. Я смотрел на Молли как на интрижку, и этого хватало. Когда мне становится одиноко, мне нравится иметь девушку, с которой я знаком. Я не беру незнакомцев в постель.

— Никогда?

— Неа. Со времени Помпозы, но даже тогда я ее знал.

Я рассмеялась.

— Глупая Помпоза.

Его губы прикоснулись к моему уху, и мое тело сжалось, когда его горячие вдохи коснулись моего лица.

— Ты можешь называть ее глупой, сколько хочешь, но, если бы она не взбесила тебя и не заставила сомневаться в том, каково это — целоваться, у нас, наверное, никогда не было бы нашего первого поцелуя.

Я улыбнулась.

— Это правда.

— Это был хороший поцелуй? Я всегда хотел тебя спросить.

Я повернула голову к нему, и между нами не осталось ни дюйма пространства.

— Лучший.

Его лицо просветлело.

— Тогда ты свела меня с ума. Каждый день это вертелось в моей голове.

— Ты никогда этого не показывал.

— Я знаю. Я всегда пытался скрыть все от тебя. Ты была моим другом, и я не хотел разрушать дружбу.

Друг. Я ненавидела это слово. Я слышала, что он сказал, и это все еще напрягало меня.

— В любом случае, — продолжил он со вздохом, — расскажи мне, что ты делала, чего я не знаю, за последние три года.

Я подумала об этом мгновение.

— Я впервые играла в пейнтбол примерно год назад.

— Пейнтбол?

— Да, и меня застрелили десять тысяч раз. У них нет милосердия к женщинам. Парень, с которым я была, должен был защитить меня. Он обещал, что будет.

— И он этого не сделал.

— Нет, он, по твоим собственным словам, пудель, защищающий владельца от нападения.

Он посмеялся.

— Правда?

— Да, я еще не встречала такого волка, как ты.

Он крепко притянул меня к себе.

— Это хорошо. Лия?

— Хм?

— Не встречайся с волком.

Я посмотрела на его торжественное лицо, и чуть не упала на него снова, прямо там. Броня вокруг моего сердца ослабела, когда я кивнула.

— Хорошо. Картер?

— Хм?

— Поскольку мы здесь, может быть, ты споешь.

Угол рта поднялся.

— Что ты хочешь, чтобы я спел?

Мне даже не пришлось об этом думать. Первая песня, которую я когда-либо слышала, пришла ему в голову в мгновение ока. «Thank You» Led Zeppelin.

Его тело стало жестким, и мимолетный вид боли омыл его черты, прежде чем он медленно выдохнул.

— Хорошо, Ангел. Я могу это сделать.

Я расслабилась в его объятиях, и он положил подбородок на мою голову и нежно спел песню, которая привлекла меня к нему почти двенадцать лет назад.

Глава 11

Лия

Пока мы были у ручья, время пролетело незаметно, позже мы решили вернуться. Мы были голодные, уставшие, и у меня болела задница. Когда мы уходили, я оглянулась через плечо и на мгновение увидела маленького мальчика, сидящего на том упавшем дереве, поющего ошеломленной девочке в потрепанном платье.

Я слегка улыбнулась, с трудом вспоминая печальных маленьких детей.

Когда мы вышли из кустов, я смущенно уставилась на него. Картер положил руки на бедра, глядя на пустое пространство перед ним с таким же пустым выражением. Несколько секунд мы не говорили ни слова, а затем Картер рассмеялся.

— Ты, видимо, шутишь, да? — сказал он, покачав головой. — Это нереально.

— Твою машину украли, — заявила я.

— И ты говоришь мне об этом.

— Я предупреждала.

— Да.

— Я права.

— Всегда.

— Это неловко.

— Очень. Я имею в виду... они были чертовски быстрыми.

Я кивнула.

— Очень впечатляющие преступники. Только если ты не оставил ключи в машине.

Он вытащил ключи из кармана.

— Нет, они украли ее впечатляющим способом.

— Представь, если бы они применили свой ум во благо. Они могли бы решить проблему с голодом в мире.

Он снова засмеялся и взглянул на часы: часы, размер которых не был с кулак, как у Рима. Сейчас середина дня. Мы отсутствовали в течение нескольких часов, и теперь оказались в затруднительном положении, отпустить ситуацию. Каковы шансы? Похоже, сама судьба приложила руку. Было бы неплохо, если бы эта сука сделала что-то менее злобное, чем бросить нас в странной области, достаточно далеко от цивилизации, чтобы что-нибудь могло с нами случиться.

Я надеялась, что мои кроссовки не будут найдены на обочине дороги.

Я вытащила телефон из кармана.

— Кому будем звонить? Есть Рим и Мелани. Мы можем подкинуть монету, если не уверены. Рим будет сердиться на тебя, а Мелани разорвет мою задницу.

Он ухмыльнулся.

— Почему она разорвет твою задницу?

— Она отгоняет меня от тебя.

— Ах, верно. Я плохой парень. Мило.

— Ты не плохой. — Я закатила глаза.

— Я всегда буду мудаком, который причинил тебе боль, Лия. Итак, да, я определенно плохой парень.

Я вздохнула и повернулась к нему.

— Картер, неважно, что думают люди.

— Важно, что они думают, когда рядом с тобой, — строго ответил он. — И я был в неведении последние три года, потому что никто не хотел, чтобы я знал, как ты. Было нелегко быть в неведении. Особенно было нелегко осознавать, что ты тоже избегаешь меня.

— Эй, — внезапно говорю я, хватаясь за его руку. — Сейчас я здесь, и это важно. Мы прекрасно провели вместе время. Давай не будем портить, хорошо? Давай сохраним это на доброй ноте.

Он пристально посмотрел на меня, вздохнув в поражении.

— Ты права.

— Забудь про Мелани. Как насчет того, чтобы позвонить Риму?

Он лениво почесал подбородок, глядя с одной стороны дороги на другую.

— Как насчет того, чтобы никому не звонить?

— Ни одному из них?

— Да, давай просто погуляем и посмотрим, куда придем. — Повернувшись ко мне, он застенчиво добавил, — Не хочу, чтобы это закончилось. В ту секунду, когда мы позовем знакомых людей сюда, мы вернемся в настоящее, а мне нравится переживать прошлое и притворяться, что снова только мы. Прямо здесь и сейчас, я просто Картер, а ты моя Лия.

Ты моя Лия.

Блядь. Мне пиздец.

Мое тело горело.

— Я бы хотела, — тихо согласилась я.

— Хорошо. Пойдем в наше маленькое приключение.

***

Приключение – отстой. Я даже не собираюсь лгать.

Это была жалкая прогулка. Влажный воздух был душным, и казалось, что в любой момент небеса, наконец, взорвутся дождем. Господь знал, что мне нужен дождь! Я почувствовала, как мои бедра трутся друг о друга, поскольку я с ног до головы была покрыта потом. Все те ночи, проведенные на диване, привели к тому, что тело не могло справиться с ходьбой. Мне нужно было ходить в спортзал. В любом случае я бы не променяла его на весь мир. Мы с Картером болтали без умолку. Мы вступили в бесконечный разговор. Как будто нас вырвали из настоящего и бросили в прошлое.

Мы не обращали внимания на то, куда идем. Нам было все равно. В какой-то момент Картер снял шляпу и надел ее мне на голову, защищая от солнца.

— Ты очаровательно выглядишь, — похвалил он меня. — Раскрасневшиеся щеки и шляпа дальнобойщика. Моя новая фантазия.

Я покраснела и отвела взгляд, пытаясь преуменьшить услышанное.

— Да? Что включает в себя эта фантазия?

— Тебе может не понравиться.

— Почему?

— Это довольно образно, и после прошлой ночи это может выйти за наши границы.

Я рассмеялась и мельком взглянула на него, принимая его горячий взгляд, когда ответила:

— Я думала, что мы гуляем по памятным моментам. События прошлой ночи не применимы. Только ты и я, без всей этой херни между нами. Так что, посвяти меня в свои фантазии.

Он медленно осмотрел меня сверху вниз, и я почувствовала, что каждый дюйм меня был чертовой мишенью.

— Ты бы оседлала меня голышом, не имея ничего, кроме шляпы, — сказал он тихо, без капли юмора. — Я бы держал твои бедра, сжимая их, посасывая твои красивые сиськи, пока ты двигаешься. Я бы позволил тебе взять весь контроль, пока каждая сексуальная частичка тебя не насытится. Тогда я бы вышиб из тебя все дерьмо и трахнул, пока ты не кончишь снова.

Несмотря на ужасную жару, по моей коже побежали мурашки. Я почувствовала, как по мне пробежала дрожь, щекоча в местах, которые я втайне хотела, чтобы он снова исследовал.

— Глупый, — пробормотала я. — Мне этого не хватает.

Он широко улыбнулся.

— Ты можешь позвать этого глупца в любое время.

Я посмотрела на асфальт, пока мы шли в тишине. Я пнула небольшой камень, прокручивая его слова в голове. Господи, эти образы врезались в мое подсознание.

— Мне нравится твоя фантазия, — призналась я.

— Для тебя есть еще много чего.

Я боролась с глупой улыбкой, когда по дороге проехала машина, нарушая напряженность между нами.

— У вас все в порядке? — спросил водитель, притормаживая. Ему было всего двадцать с небольшим, он вел грузовик с двумя круглыми штабелями сена в кузове. Фермер. Или, может быть, убийца с топором, замаскированный под фермера, хотя и маловероятно.

Картер посмотрел вниз на свои ноги, чтобы тот человек не смог увидеть его лицо.

— Да, — ответил он.

— Все в порядке.

— Выглядите потерявшимися, — продолжил водитель, глядя на меня. — Вы в порядке, Мисс? В нескольких километрах отсюда есть мотель, если хотите, могу подвезти.

Я посмотрела на Картера.

— Поедем?

Он покачал головой, шепча мне:

— Нет, мы не знаем, кто он. Ты никогда не можешь знать наверняка.

— Нет, но все равно спасибо, — сказала я водителю.

Он долго смотрел на Картера, прежде чем кивнуть.

— Берегите себя, — сказал он нам, прежде чем отправиться дальше по дороге.

Несмотря на то, что он был прав, я была немного расстроена. Нас могли б подвезти. Мои ноги начали болеть, и очень хотелось пить. Приближался вечер, и дневной свет начинал тускнеть. Как бы то ни было, мы прошли еще пару километров, прежде чем в поле нашего зрения появился мотель. К этому моменту небо, наконец, затянуло. Дождь немного окутал нас, мгновенно охлаждая мою раскрасневшуюся кожу.

Я улыбнулась вывеске мотеля, прежде чем подтолкнуть Картера.

— Это мотель, в который мы сбежали.

Он усмехнулся, глядя мне в глаза.

— Да, это так.

— Ты украл машину на том самом парковочном месте. — Я указала на парковку, и на определенном месте стоял маленький хэтчбек. — Это как конечная остановка.

— Нет, воровать машину было бы ошибкой.

Я засмеялась.

— Давай опустим эту часть.

Изучая мгновение мотель, он повернулся ко мне и сказал.

— Тогда давай сделаем это.

— Что?

— Давай проведем здесь ночь. Это будет полный цикл.

— Но как насчет Рима и?.. — мой голос затих, когда мы остановились прямо перед знаком.

— О чем ты? — Картер пожал плечами. — Остались только ты и я. Забудь на мгновение об остальном мире. Что ты хочешь сделать? Вернуться в свою квартиру, следить за мной в интернете и уснуть, сожалея, что не со мной? Или оплатить ночь в этом дерьмовом мотеле, съесть отвратительные закуски из автомата и провести ночь за разговорами? Это зависит от тебя.

Капли стали падать немного сильнее, и я огляделась на пустынные улицы, не зная, что делать. Я знала, чего хочет мое сердце, и на этот раз мой мозг не извергал глупую логическую чушь. Ему не нужно. Я поняла, что делаю все осознанно.

Я знала, что у меня хватит сил вытащить телефон и позвонить Мелани. Я была уверена, что смогу быть подальше от него, что смогу быть в постели в течение нескольких часов, если это действительно то, чего я хочу. И это был первый раз, когда я действительно восхищалась собой, потому что не чувствовала себя достаточно поглощенной кем-то, что это было вне моего контроля. Я контролировала ситуацию и могла решить остаться или уйти. Я достаточно выросла, чтобы смириться. Дымка, вызванная Картером, рассеялась.

Я посмотрела на него, увидела, как дождь хлещет по нему, вынуждая волосы прилипать к лицу. Его пухлые губы были влажными, ресницы покрыты каплями воды, его футболка прижималась к каждому дюйму туловища, давая мне великолепный вид на кубики.

Если серьезно, то какая девушка от этого откажется?

— Хорошо, — наконец сказала я, твердо кивнув. — Давай сделаем это.

***

Мои ботинки скрипели с каждым шагом, пока я шла в здание мотеля, чтобы забронировать нам номер. Картер ждал снаружи под навесом, лицом к стене. Последнее, чего я хотела, чтобы нас обнаружили, и толпа людей стояла у нашей комнаты утром.

Я была в какой-то странной новой реальности.

— Ты похожа на кошку, которую притащили с улицы, — сказала мне несчастная молодая администраторша, когда я написала свое имя в гостевой книге.

— Ну, там дождь, — ответила я. — И я только что прошла около шести километров, так что... — так что заткнись.

— Тот парень — твой? — спросила она, опуская пилочку и уставившись на входную дверь. Я проследила за ее взглядом и увидела снаружи Картера в нескольких футах от нее. С того места, где я стояла, едва могла его четко разглядеть. Шел проливной дождь, и навес его не сдерживал. Я видела высокого, хорошо сложенного мужчину со светлыми, прилипшими к шее, волосами.

Черт возьми, он сексуален.

Я странно на нее посмотрела.

— Э-э, не совсем.

— Я видела, как вы подходили. Он выглядит знакомым, — продолжила она.

— Ему это часто говорят.

Ее глаза сузились в раздумье.

— Как будто я его где-то раньше видела.

Я положила ручку на место.

— Вряд ли. В любом случае, я записала свое имя, и было бы великолепно, если бы Вы выдали мне ключ.

Она открыла ящик и стала рыться в ключах, все время глядя в окно, сузив глаза, что я едва могла видеть ее радужные оболочки. Когда она вручила мне ключ, я как можно скорее оттуда ушла.

— Не оглядывайся, — сказала я Картеру, схватив его за руку. Я повела его вдоль ряда комнат и остановилась, когда увидела №15. Мы были мокрые от дождя, который становился сильнее. Как будто нашей части мира этого недостаточно!

Я просила лить не ведрами, мир!

— Все в порядке? — спросил он.

— Клянусь, некоторые люди могут узнать тебя по затылку, — ответила я с хмурым видом.

— Кто-то узнал меня?

— Она сказала, что ты ей знаком. Картер, ты можешь выйти хоть куда-нибудь, чтоб тебя не узнали? Было бы неплохо, если бы ты выглядел так же нормально, как и все мы. — Я вставила ключ и открыла дверь. Запах пыли и старых простыней сразу же ударил в меня, когда я вошла в номер.

— Это какое-то проклятие, — сказал он, включая свет, когда вошел вслед за мной. — И ты сама не выглядишь нормальной.

Я ухмыльнулась, бросив на него скептический взгляд.

— Она сказала, что я похожа на кошку, которую притащили с улицы.

Его глаза путешествовали по моему телу с головы до ног.

— Это потому, что ты промокла под дождем, красавица.

Да, это отстой. Почему я не могла выглядеть как те горячие девушки в фильмах, сексуально с первой же секунды, как тела промокали под дождем, перед мужчинами, как Картер?

Несправедливо, Вселенная. Несправедливо.

Он закрыл за собой дверь, и мы сбросили ботинки, все время оглядывая самую отвратительную комнату, которую я когда-либо видела. Здесь были две односпальные кровати, ковер цвета лайма, вероятно, 80-х годов, изношенный от чрезмерного использования. На жалюзи косо висели панели, ослепляя от вида в номере, если присматриваться. Телевизор был больше похож на черный ящик, и на ночном столике лежали журналы со знаменитостями прошлых лет.

— Как, черт возьми, это место оставалось открытым так долго? — громко задалась вопросом я. — На стоянке почти нет машин, и здесь чертова свалка. Похоже, будто во сне мы вернулись на машине времени, согласен?

Когда он не ответил, я повернулась к нему и остановилась. Мой дерзкий юмор остался без внимания.

Прижавшись спиной к двери, Картер был слишком занят, разглядывая меня. Если и существует взгляд, способный растопить сердце девушки, то именно такой. Я сознательно скрестила руки на мокром теле, когда он задумчиво мне улыбнулся.

Почему ты так на меня смотришь? Мне очень захотелось спросить.

— Если бы кто-нибудь на прошлой неделе сказал мне, что я буду с тобой в номере мотеля и что ты промокнешь до костей, как гребаная богиня, я бы выстрелил им в лицо. — Он сказал это так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать. Он глубоко вздохнул, проведя рукой по своим длинноватым волосам. Капли воды падали ему на лицо, оставляя следы на скулах и губах. — Я пытаюсь думать о чем-то другом и не хочу все испортить.

Я слегка покачала головой.

— Ты не можешь все испортить.

— Я хочу, чтобы ты хотела меня, и я в тупике, потому что обычно девушки падают мне в ноги, а единственная девушка, которая мне нужна – нет.

Я не знала, как на это ответить. Невозможно было красноречиво сказать ему, что прошлое меня изуродовало, что время, проведенное вместе, заставило меня бояться снова кого-нибудь полюбить. Вместо этого я попыталась придумать, как облегчить разговор, но мой разум был пуст. Мой юмор улетучился, как только глаза коснулись его голубых глаз.

Он оттолкнулся от двери и медленно подошел ко мне. Чем ближе он подходил, тем сильнее колотилось мое сердце. Мне потребовались все силы, чтобы посмотреть на него и не отпрянуть. Он был так близко, что я чувствовала тепло его тела. Он выглядел таким же напуганным, как и я, если не больше. Я никогда не видела его таким уязвимым.

— У тебя есть чувство, будто мы были порознь? — тихо спросил он.

— Нет, — ответила я.

— Твое сердце бьется так же быстро, как мое?

— Да.

Его грудь быстро поднималась и опускалась, и в течение нескольких долгих секунд мы просто стояли, смотря друг на друга. Затем он придвинулся немного ближе, внимательно наблюдая за мной. У меня перехватило дыхание, когда я повернула свое лицо к его. Между нами было что-то мощное. Эта связь, которая шипела без прикосновения, которая схватила мое существо и привязала к нему. Это заставило меня нахмуриться и возбудиться. Также заставило испугаться.

Невероятно страшно.

— Все в порядке, — заверил он меня, читая как книгу. — Просто почувствуй, Лия.

Мое сердце широко раскрылось, и я взглянула на его губы, на горло, широкие плечи и грудь. Потом я снова посмотрела на него и позволила магии продолжить свою работу. Я медленно наклонилась к нему, чувствуя, как моя грудь касается его.

— Я чувствую, — прошептала ему.

Он опустил лицо, пока его нос почти коснулся моего. Он держал мой взгляд в плену, и его рука поднялась, слегка расчесывая волосы, которые прилипли к моей щеке. Его прикосновение было горячим и сладким. Я вздрогнула и ближе прижалась к нему. Я потерялась в его очаровании.

— Картер, — заикнулась я, чувствуя, как он дышит мне в рот.

Он осторожно коснулся моих губ. Поцелуй был коротким и легким. Он отстранился и снова посмотрел на меня, оценивая реакцию, как будто ожидая, что я оттолкну его. Однако я этого не сделала. Моя потребность в нем заставляла меня дрожать. Мои ноги были необычайно тяжелыми, и болезненная жажда между ног заставила мой разум помутнеть, как никогда.

— Картер, — повторила я.

— Да? — прошептал в ответ.

— Я боюсь.

— Почему?

— Потому что не знаю, что будет дальше.

— Я никуда не уйду, — твердо сказал он мне. — Не собираюсь, Лия.

Я сглотнула, глядя на его губы с мучительным голодом, желая почувствовать их снова. Я не была уверена, что поверила ему. В тот момент я просто прочувствовала его слова.

Он не двигался, ожидая, когда я дам ему зеленый свет. Наконец, я прижалась ближе к нему и слегка поцеловала. Его рука обвилась вокруг моей шеи, сильнее прижимая мой рот к его. Его губы были мягкими и влажными, и такими восхитительными. Я прижалась к его рубашке, приоткрыла губы, чтобы почувствовать его вкус.

Его язык столкнулся с моим, и это было похоже на добавление керосина к уже горящему огню. Мое желание взревело во мне. Моя рука скользнула дальше вверх по его груди к шее, схватив волосы на затылке. Я почувствовала, как он торс сильнее прижался ко мне. Его рука обвилась вокруг моей талии, и он медленно толкнул меня назад, не покидая моего рта, не давая вздохнуть. Я чувствовала его потребность в себе через джинсы. Его член затвердел, и я не могла остановить свои руки от того, чтобы провести ими по джинсам. Он застонал, его объятия стали крепче.

Я почувствовала кровать под ногами. Почувствовала, как его рука сжалась вокруг меня, когда он осторожно положил меня, все его тело последовало за ним. Он подтолкнул меня к матрасу, его рука медленно скользила по моему телу.

Вниз по шее. Через грудь. Вдоль ребер. Хватаясь за бедра. Все это время он страстно целовал меня, покусывая нижнюю губу, постанывая, когда раздвигал мои ноги и устраивался между ними. Каждый дюйм меня был начеку. Моя грудь болела, спина выгибалась вверх, двигаясь под ним, пытаясь почувствовать каждую часть его тела. Его рот скользнул по моему горлу. Он схватил подол моей рубашки и потащил ее вверх по телу. Он снял ее с меня и расстегнул лифчик. Моя кожа была холодной на ощупь, и я заерзала, как только его язык коснулся моего соска. Его рука скользнула вниз по моему животу под трусики, очень медленно проводя по моей чувствительной плоти.

— Господи, Картер, — простонала я, упираясь бедрами в него.

Он посмотрел на меня, внимательно наблюдая, как я продолжаю извиваться в нужде.

— Ты этого хочешь? — потребовал он низким голосом.

Я кивнула.

—Да. — Конечно, я хотела. В тот момент меня не волновало ничего, кроме того, что он напротив меня.

Я схватила его за рубашку и попыталась снять. Это было трудно, чертова штука практически приклеилась к нему. Я выругалась, и он засмеялся, отстраняясь, чтобы снять ее. Затем он вернулся ко мне, и мои руки начали бродить по его твердой груди. Мои глаза ласкали его, и я пускала слюни на то, как он выглядел.

Этот человек был произведением искусства. Каждая линия мышц, каждый изгиб его кожи, каждая гребаная черта вплоть до проклятых волос, вьющихся вокруг его сосков, были чертовым шедевром.

— Не прекращай целовать меня, — сказала ему. — Не переставай меня трогать.

Он повиновался, томно целуя меня, используя свои виртуозно умелые руки, чтобы снять каждый предмет одежды между нами. Я вбирала все, каждый сладкий дюйм его кожи, вплоть до счастливого следа, ведущего к его низу. Его жесткий член упирался в живот сильнее, чем я когда-либо видела раньше, толстый и длинный. К сожалению, мне не удалось долго рассматривать его. Он поцеловал мое тело, приживаясь ко мне бедрами. Он всегда был таким сильным? Я нервно выдохнула, совершенно не готовая к нападению языком, которое он собирался совершить.

— Картер, — выдохнула я. — Не надо. Я не... это было давно…

Я почувствовала его дыхание у себя на животе, когда он посмотрел на меня.

— Ты действительно хочешь, чтобы я остановился? Опять?

— Нет, не останавливайся... я хочу секса, но после сегодняшнего ты обрушишься на меня. Ты знаешь, это был долгий день и…

— Заткнись, Лия, — отрезал он, и на его лице появилась злая ухмылка. — Позволь мне трахнуть тебя своим ртом, хорошо? Я не пробовал тебя уже сто лет и думаю, что имею право на это.

Это был способ сказать моей упрямой заднице заткнуться.

Я пыталась вырваться из его объятий, но была бессильна. Он широко раздвинул мои ноги, не обращая внимания ни на что. Я смотрела на него, пока он нежно целовал мои бедра. Один его вид чуть не свел меня с ума.

— Расслабься, — шепнул он мне. — Откинься назад и расслабься.

Его успокаивающие слова очень помогли. Я перестала бороться под ним и безвольно легла на матрасе, глядя в потолок. Я дрожала от горячего дыхания, которое он посылал по моей коже. Он не дразнил меня долго, и когда я почувствовала, как его горячий язык касается моего клитора, мое тело содрогнулось от шока. Жгучее удовольствие пронзило меня, и я ахнула. Он слегка лизнул меня снова, всего лишь маленькое скольжение его языка по моему центру.

Я видела звезды.

Нет, на самом деле, я была там.

Десятки маленьких серебряных пятен затуманили мое зрение, когда я застонала, не обращая внимания на то, как громко кричу.

Прошло слишком много времени. Слишком давно я не получала такого удовольствия. Это было почти нереально.

Он лизал меня снова и снова, уткнувшись лицом между ног, безжалостно посасывая клитор, доводя меня до края, прежде чем снова притянуть к себе. Мое тело действовало само по себе, неоднократно тряслось, и это не остановило его. Он заставил меня принять его, и мои руки вцепились в его голову, я потянула за волосы, схватила за лицо.

— Черт, черт, — проклинала я, дрожа. — Черт, Картер.

Я напряглась под ним, как взрыв удовольствия пронзил меня. Это было великолепно и неожиданно, и он все еще поедал меня, отказываясь останавливаться, пока я полностью не спустилась с высоты.

Он залез на меня, прижимая свой рот к моему, просунув язык между моими губами. Я попробовала себя на вкус и обняла его за шею, притягивая все глубже к себе. Это был самый интенсивный оральный секс в моей жизни, и я все еще хотела его. Он был свежим и ярким снова и снова, и этот простой вкус напомнил мне, насколько секс с ним был хорош.

— Тебе понравилось? — пробормотал он, отстраняясь с самодовольной улыбкой на лице.

Мой ответ последовал незамедлительно.

— Это было потрясающе.

— Хочешь еще? — В его голосе была тонкая надежда, как будто он был полностью убежден в моем ответе, но немного сомневался.

— Да, но я хочу попробовать тебя.

Его глаза просветлели.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя в рот?

Господи, он всегда был таким грубым. Это заставило мой желудок вздрогнуть, когда я улыбнулась ему.

— Да, если ты перестанешь говорить, как пещерный человек.

Он расхохотался.

— Не лги, красавица, тебе нравится мой грязный пещерный рот.

Да.

Моя рука скользнула вниз по его передней части и обернулась вокруг его члена. Он закрыл глаза, глядя, как пьяный от удовольствия, а я медленно скользила по нему, сжимая кончик.

— Подними ноги, — потребовала я.

Он сжал руки в кулаки и сделал так, как я сказала, и было что-то сексуальное в том, как он повиновался мне. Как будто я обводила его вокруг пальца. Он уперся руками в стену перед собой, прислонившись лбом к ней, и поставил ноги по обе стороны от моей груди, вровень с моей грудью.

— Отпусти, — напрягся он, — И позволь мне сделать свою работу.

Я опустила руку, полностью осознавая, что между нами происходит перетягивание силы. Я уставилась на него, когда он медленно поднес член к моим губам. Я раздвинула их, и он выругался себе под нос, врываясь и вырываясь у меня изо рта, оставляя после себя отчетливый соленый вкус, который раздражал меня, как ничто прежде.

Одна из его рук опустилась вниз, и он провел кончиком пальца по моему соску. Я едва могла двигаться в этом положении, но мне это нравилось. Его рука скользнула вверх вокруг затылка, поддерживая его, когда он входил и выходил из меня.

Я не делала этого с парнями. Я никогда не чувствовала себя комфортно после того, как он ушел, чтобы кому-то отсосать. Я об этом даже не думала, но с Картером это было необходимо. Мне нужно было попробовать его на вкус, и мне нравились звуки, которые он издавал из-за меня. Мои руки скользнули к его бедрам. Я схватила их, впиваясь ногтями в его плоть, поощряя его двигаться быстрее.

— Черт, Лия, — продолжал он, — Мне нравится этот сладкий маленький ротик. Нравится трахать его.

Его слова согрели меня изнутри.

Он никогда не заходил слишком далеко, никогда не делал ничего слишком быстро. Он держался в одном темпе, и я любила это. Он думал о моем комфорте вместо того, чтобы думать о своем удовольствии. Это было типично для Картера, и я скучала по этому. Именно это делало наш секс таким приятным. Он знал, как далеко можно зайти. Он читал мое тело, как книгу, как будто он мог дать отпор Богу в моем творении, говоря: “Да, этого достаточно. Давай поработаем над тем, как сильно я ее возбуждаю. Сделай его огромным. Нет, на самом деле больше, чем огромный, сделать его пугающе гигантским”.

Внезапно он отстранился и опустился на матрас.

— Я не хочу, чтобы ты заставляла меня кончать, — выдохнул он, встав с кровати, чтобы взять джинсы. — Для этого я хочу быть внутри тебя.

Он вынул бумажник, все это время жадно глядя на мое обнаженное тело, что я почувствовала, как меня пожирают одним взглядом. Мои ноги были расставлены, я полностью уязвима. Он вытащил презерватив и поспешно разорвал его, в мгновение ока надевая его на себя, прежде чем снова забраться на кровать. Вместо того чтобы подползти ко мне, он лег на бок рядом со мной, целуя мое плечо, когда его рука скользнула вниз по моему телу. Он коснулся моего клитора, и я подняла бедра, чтобы приспособиться к его движениям. Затем он толкнул меня на бок, так что моя задница оказалась напротив его члена. Схватив меня за ногу, он поднял ее и перекинул через бедра.

— Поцелуй меня, — потребовал он, затаив дыхание.

Я повернулась к нему лицом, и он взял меня ладонью за подбородок, прижимая к себе. Его язык закружился с моим, когда я почувствовала, как он медленно толкнулся к моему входу. Я плотно закрыла глаза в предвкушении, когда он медленно покачнется и выйдет. Он немного толкнулся, и я до боли сжала простынь.

— Посмотри на меня, — сказал он. — Я хочу тебя видеть.

Я повернула голову к нему и открыла глаза. Его глаза выглядели потрясающе яркими, как кристаллы кобальта. Они завораживали. Он держал руку у моего подбородка, медленно наполняя меня.

Мои глаза были едва открыты, пока продолжалось удовольствие, и я задыхалась каждый раз, когда он входил, немного сильнее, чем раньше, терся о сладкую точку, которая заставляла меня дрожать.

— Хорошо? — простонал он.

— Да, — выдохнула я сквозь приоткрытые губы.

Я почувствовала его большой палец на своей нижней губе, и это был практически инстинкт, который заставил меня высунуть язык. Он выругался и сунул большой палец мне в рот, и я начала сосать его, закрыв глаза, когда он быстрее вошел в меня.

— Так хорошо, детка, — выдавил он. — Черт, черт.

Я могла выдержать столько движений, сколько он давал, корчась от него, стонала вместе с ним, поднимаясь на рекордные высоты.

— Картер, — закричала я, и он зажал мой рот своим, заглатывая мои крики, когда потер рукой мой клитор, отправив меня через край. Я вздрогнула, и он замолчал, входя в меня последний раз, сжимая так крепко, что стало больно. Я почувствовала, как его член дрогнул внутри меня, и он застонал долго и медленно, получая оргазм.

Мое сердце беспорядочно стучало.

В течение трех лет я упускала эту возможность.

Это почти стоило того, чтобы пережить разбитое сердце.

Почти.

Глава 12

Картер

Мы приняли душ. Я вымыл ее тело, каждый гребаный дюйм, затем вышел и оставил ее в покое. Я рухнул на односпальную кровать, покачав головой, думая о том, как было тяжело. Это нас едва устраивало. Секс был хорош, и мне жаль, что она не выбила номер с приличной кроватью.

Но я знал Лию. С её точки зрения две кровати означали невозможность секса. Ее жалкая попытка была восхитительной, и я хотел прижать ее к себе и поцеловать милый маленький рот.

Излишне говорить, что я был на высоте. Черт, я чувствовал себя таким живым. Я встал и надел джинсы. Не сумев найти рубашку, я вышел из комнаты мотеля без нее и босиком. Было слишком темно, и никто не расхаживал вокруг. Я все равно смотрел вниз и подошел к торговым автоматам. Я купил пару бутылок воды и какие-то дерьмовые закуски. Когда я вернулся в комнату, то бросил их на кровать и включил что-то по телевизору. Я чувствовал беспокойство, так как хотел вернуться и поцеловать ее. Мне не нравилось быть вдали ни на секунду.

Что если она в душе уже сожалела о том, что мы только что сделали? Эта мысль меня беспокоила.

Я должен был победить ее, заставить вспомнить, что она чувствовала со мной. Эти чувства не исчезли. Не после того, что мы только что сделали.

Через несколько минут она вышла из душа, только в полотенце, улыбаясь мне с робким взглядом на лице. Я погладил постель, и она села рядом со мной.

— По-моему, мы обедали, — сказала она, указывая на упаковки со снэками.

— Дорожная память, детка, — напомнил ей. — Тогда у нас случилось некоторое дерьмо, помнишь?

— Верно. — Она схватила пакет с картофельными чипсами и открыла их.

Некоторое время мы смотрели что-то по телевизору в тишине. Она пробралась к моей стороне, положив голову мне на грудь, пока смотрела и ела. С легкостью, чего я никогда раньше не ощущал, я провел по волосам, изучая мягкие золотые пряди между пальцами.

Это было хорошо.

Почему я всегда воспринимал это как нечто само собой разумеющееся?

Что, черт возьми, было не так, как я рос, думая, что она когда-нибудь причинит мне боль? Я был жалким маленьким долбоебом. Это совершенство. Не было ни одной нуждающейся девушки, которой я должен был угодить. Не было неудобной тишины, которую я должен был развеять. Я не был рок-звездой, который просто прижал девушку, использующую меня, чтобы продвигать ее собственный образ.

Только Лия и я.

— Ты собираешься позже исполнить мою фантазию? — бормочу я с ленивой усмешкой.

— Ты говоришь о шляпе водилы? — спросила она, и я слышал улыбку в ее голосе.

— Да.

— Может быть.

Я не давил на нее. Некоторое время мы смотрели телевизор. Моя рука бродила по ее телу, дразня вдоль линии полотенца. Ее кожа была такой гладкой. Ничего подобного я не мог вспомнить. Мозг серьезно притупляет это дерьмо, возможно, чтобы разделение стало менее болезненным.

— Я представлял тебя каждый раз, когда был с кем-то или где-то, — сказал я, когда тишина стала слишком толстой. — Мне нужна была эта связь, и я никогда не чувствовал ее ни с кем, кроме тех случаев, когда притворялся, что это ты. Это были ужасные замены.

— Хорошо, если это заставляет тебя чувствовать себя лучше, ты прав, — ответила она. — Никто не заботился обо мне так, как ты. В сексуальном плане.

Я нахмурился.

— Сексуально, но не эмоционально. Я могу это сделать, Лия.

Она не ответила. Вместо ответа она отстранилась от меня и наклонилась, чтобы снять шляпу с ночной стойки. Я смотрел, как она надела ее и повернулась ко мне, ее длинные волосы стекались по плечам, похоже на гребаный сон. Без единого слова она поднялась на колени и развернула полотенце.

Я знал, что она делает. Отвлекает меня, чтобы не говорить о чем-то серьезном. Я хотел нажать на нее. Это было на кончике моего гребаного языка, но... Иисус, она знала, как нужно отвлекать. Мой член сразу встал.

Полностью обнаженная, она оседлала мои бедра, давая мне прекрасный вид на сиськи. Мои руки поднялись к ним, взяв их в каждую ладонь. О, черт возьми, сколько раз я хотел этого?

— Это твоя фантазия? — тихо спросила она, и в ее глазах формируется похоть.

— Как только ты скользнешь моим членом внутрь себя, да, — ответил я.

Она вытащила презерватив из моего кошелька и расстегнула джинсы. Я помог снять их с меня. Я схватил ее загорелые маленькие бедра, и она дразнила кончик моего члена против мокрой киски, прежде чем спустила презерватив. Я тяжело дышал, зная, что я умру счастливым человеком после такого видения.

— Ты в порядке? — она нахально спросила меня.

Я ухмыльнулся.

— Если ты не трахнешь меня через секунду, я могу саморазрушиться.

Она улыбнулась, ее щеки уже были розоваты от желания, и медленно опустилась на меня. Мои пальцы вонзились в ее кожу, когда она двигалась на мне, эта чертова гребаная шляпа, с которой она делала злые вещи. Я бы кончил прямо сейчас, если б не сила воли.

Она не торопилась, работая своим упругим телом против моего, закрывая глаза и отталкивая свое удовольствие.

— Вот и все, — прорычал я.

Она наклонилась и поцеловала меня. Моя рука крепко обернулась вокруг нее. Я начал вбиваться в нее, и она ахнула, выкрикивая мое имя в мой рот. Я замедлил темп, схватив ее за задницу другой рукой.

Трахни меня, Ангел. Потри свою киску напротив меня.

Она спрятала лицо между моей шеей и плечом, стимулируя клитор, когда оказалась на пределе. Ее дыхание получилось коротким и быстрым, и я вошел в нее снова, прежде чем она кончила, ее мышцы напрягались вокруг моего члена.

Я остановился на мгновение, позволив ее оргазму окутать ее. Когда он затих, я подтолкнул ее так, что она снова оказалась на мне и вернула великолепный удовлетворенный взгляд на лицо. Черт возьми, я мог бы привыкнуть. Я ущипнул ее сосок, когда снова начал толкаться, и мои глаза бродили по ее груди и бедрам, принимая каждый дюйм, прежде чем я посмотрел ей в лицо.

Эти чертовы глаза были моей погибелью.

Я кончил.

— Черт, черт возьми, Лия.

Она рухнула на меня. Тело к телу, я чувствовал, как бьются наши сердца. Гонки, точно так же, как я гонялся на время. Я обнял ее и поцеловал.

Будь со мной. Я хотел сказать.

Просто будь со мной.

Она уснула на мне, и у меня не было возможности произнести слова вслух.

10 лет назад

Она должна была поправляться.

Прошло очень долгое время.

Пока она не начала жаловаться на таблетки.

«Я больше не хочу их, Рон, — умоляла она папу. — Пожалуйста, я больше не хочу. Они затуманивают меня и делают уставшей. Я не могу нормально думать или сосредоточиться. Я просто хочу быть в состоянии петь с Картером, не забывая слова, потому что не могу мыслить. Пожалуйста. Пожалуйста».

Это слово стало нормой в нашей семье.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Я просто хотел сдаться и сделать ее счастливой. Моя грудь чувствовала себя напряженной каждый раз, когда она умоляла, и я умолял папу просто дать ей то, что она хотела. Я был слабым, потому что мама стала моим миром, и я просто хотел видеть ее счастливой.

Это сломало папу, потому что он отказывал ей. Он ненавидел, что причинял ей боль, потому что она отстранилась от него.

Она рассердилась и начала беспокоиться. Она ударила себя и закричала во сне. Она часами сидела в кресле и смотрела в окно, ее глаза были тусклыми, лицо было пустым.

«Я больше не хочу жить», — сказала она однажды.

Она была разбита, и ничто из того, что мы когда-либо делали, не исправило ее.

Глава 13

Лия

Я крепко спала. Его руки были как подушки, а я была словно на небесах, настолько комфортно я себя чувствовала.

Когда... Что-то услышала.

Я сначала подумала, что мне это снится.

Я имею в виду, по какой еще причине слышу голоса? Но по мере того, как просыпалась, отчетливо осознавала, что голоса не были плодом моего воображения.

Я действительно их слышала.

Дезориентированная, я открыла глаза. Я была в руках Картера, и он все еще спал, его грудь двигалась равномерно под моей головой. Мне потребовалось некоторое время, чтобы оставлять глаза открытыми больше пяти секунд. Медленно поднявшись, я потерла лицо и осмотрела комнату, пытаясь понять происходящее.

Откуда я могла слышать голоса?

Телевизор выключен, в комнате не было радио и мой телефон тоже выключен.

Я не могла расслышать слова, но это был звук волнения, когда я повернулась к окнам. Мое сердце сразу замерло, когда я увидела движущиеся тени с другой стороны. В просветах между жалюзи я видела головы, даже несколько, и удивленно ахнула.

— Картер! — панически закричала я.

Он пошевелился, его рука двинулась к моей.

— Привет, детка.

— Картер, проснись! За дверью какие-то люди!

Его глаза распахнулись, и он быстро сел.

— Какие?

Я указала на окно, и он повернулся. Когда он увидел тени и услышал голоса, то все его тело напряглось. Резкий наплыв гнева изменил его черты лица, это выглядело пугающим.

— Спрячься, — выдохнул он.

Я выскользнула из постели, обернув вокруг себя простыню, и поспешила в ванную, хватая по дороге одежду. Я почувствовала запах. Как долго они там были? Когда я зашла внутрь, то бросила рубашку и шорты. Одежда плохо пахла, и все еще была влажной. Чувствовала себя отвратительно, а выглядела еще хуже, чем ожидала. Мои волосы торчали во все стороны, под глазами залегли темные круги, и лицо было бледным. Я споласкивала лицо водой, когда дверь ванной открылась, и зашел Картер, закрывая ее за собой.

— Черт, не могу поверить в это дерьмо, — прорычал он, втискиваясь в джинсы. Я поняла, что он пошел голым в ванную, и я боялась подумать, сколько его глаза успели увидеть.

— Ты посмотрел? — спросила его.

— Да, — ответил он, скрестив руки на груди, и прислонился спиной к раковине. — Люди повсюду. В основном папарацци и фанаты. Пара дюжин.

— Парочка дюжин? Иисус Христос, Картер! — Я провела руками по волосам не в силах обработать все это. — Что будет дальше? Они ведь не сломают дверь или что-нибудь еще?

— Нет, но нам нужна машина, которая нас заберет. Мы больше не можем быть здесь, иначе толпа станет больше, и тогда кто знает, что произойдет?

— Мой телефон умер.

— Ничего. У меня есть. — Он заметил выражение на моем лице и положил руку мне на плечо, успокаивая меня. — Эй, детка, все в порядке. Обещаю. Скоро все закончится.

Я не была в этом уверена.

Во всяком случае, это только начало.

Он вытащил телефон из кармана и набрал номер. Я знала, что он звонит Риму. Он прислонил телефон к уху и сказал:

— Эй, это я.

Я села на крышку туалета, обмотав руки вокруг живота, пока Картер объяснял ситуацию. Я плохо себя чувствовала. Боже мой, мысль о камерах, снимающих меня, приводила в ужас.

Это был мир Картера, и теперь он столкнулся с моим. Я надеялась, что они не будут меня преследовать. Мне не нужна была жизнь, разорванная на куски кучей гребаных пожирателей, желающих заработать деньги за их преследование.

Моя жизнь должна оставаться частной. Я должна была незаметно прожить свою жалкую жизнь.

Что я наделала?

Я зашла слишком далеко.

Боже, надо быть осторожней, находясь здесь с Картером.

О чем, черт возьми, я думала? Я должна была сказать ему оставить меня еще в магазине. Тогда ничего не случилось бы. Я повела себя, как дура, полагаясь на эмоции.

— Не начинай, — пробормотал он в телефон. — Не самое подходящее время, чтобы рассказать мне, что я должен был сделать, Рим. Просто вытащи нас отсюда. — Он содрогнулся от указаний до Рима и убрал телефон. — Хорошо, он уже в пути.

— Он злится? — ошеломленно спросила я.

— Кому до этого есть дело? — Он опустился на колени передо мной, и я посмотрела на его встревоженное лицо, увидев его тело и все следы, которые я оставила на нем прошлой ночью. На нем были небольшие царапины, которые я оставила ногтями, пока седлала его. Удивительно, Лия. Разве они так хорошо смотрятся?

— Эй, — тихо сказал он, хватая меня за руку. — Все будет хорошо. Мы справимся. Не беспокойся. Мы пройдем мимо них, сядем в машину, и все закончится.

— Закончится? — возмутилась я с недоверием. — Нет, Картер! Как долго мы будем в каком-то глупом блошином блоге?

— Это не имеет значения.

— Это важно для меня! — подчеркнула я, чувствуя панику. — У меня здесь жизнь! Я не могу все перевернуть с ног на голову из-за тебя. Как я собираюсь работать в Уни, если все в городе узнают меня как твою интрижку?

Его глаза сразу же потемнели.

— Что ты только что сказала?

Я не ответила.

Он подошел ближе ко мне, его гнев вырывался из него, когда он ухмыльнулся:

— Ты называла себя интрижкой, Лия?

— Это то, как меня назовут, Картер.

— Мне наплевать, как назовут другие! Это то, что они делают, помнишь? Они лгут. Они лгут обо всем! Если они хотят назвать тебя интрижкой, пусть так. Мы знаем правду, и чем дольше ты будешь рядом со мной, тем быстрее они поймут, что между нами.

Я моргнула на него недоверчиво. Что он только что сказал? Я отдернула руку от него.

— Чем дольше я буду где, Картер? Я не собираюсь быть рядом, потому что я здесь, а ты там...

— У нас что-то есть, — резко отрезал он. — Между нами есть что-то, что может развиться дальше.

— Ты не знаешь, что говоришь.

— Конечно, знаю. Я дал тебе слово, Лия.

— И ты думаешь, что твое слово означает что-то для меня после того, через что мы прошли? — Я кипела, полностью потеряв самообладание. — Ты разбил мне сердце, Картер. Ты заставил меня верить тебе, когда мы были вместе, верить в то, что между нами было что-то, а потом ты уничтожил меня! Ты не можешь сидеть здесь и говорить мне, что мы сможем со всем справиться, когда у меня список причин сомневаться в тебе.

— Посмотри на меня, — тихо сказал он. Взяв мое лицо обеими руками, он развернул меня к себе. — Лия, я хочу тебя. Только тебя. Только ты. Не загоняйся прямо сейчас. Не думай о себе как об интрижке. Ты не такая. Ты единственная реальность в моей жизни, и я не могу поверить, что ты уходишь. Я больше не тот парень. Ты слышишь? Я больше не тот парень, Лия.

Его голос сломался, когда он умолял меня, и мои глаза болели от падающих слез. Это была другая боль. Мы жили двумя совершенно разными жизнями. Даже если бы я хотела, чтобы все получилось, я знала, что это невозможно. Наши отношения требовали исцеления, и человек, столь занятый, как он, не мог отложить время, чтобы быть рядом после нашего испорченного прошлого. Несмотря на это, я больше не была наивной. Он мог давать мне обещания до посинения, но мое сердце отказывалось ему верить. Меня уже столько раз обманывали, что я потеряла веру.

Это была ошибка. Гигантский шаг назад.

— Картер, — тихо сказала я, выдавая одно слово за другим, — я уже говорила: я тоже изменилась.

Он убрал руки от моего лица и упал на пол, глядя на меня с недоверием.

— Что случилось с нами, Лия? Что мы сделали прошлой ночью?

Я вздохнула.

— Мы провели день вместе, а потом у нас был секс.

— Ты так плохо относишься к этому?

— Я не это хотела сказать.

— Ты сожалеешь?

Я сделала паузу, прежде чем нерешительно сказать:

— Нет.

— Тогда ты знаешь, что между нами больше, чем секс. Признай. Ты это почувствовала. Это было удивительно. Хотя бы признай это. Не будь такой, каким был я. Не будь трусихой, Лия. Ты выше этого.

Я посмотрела ему в глаза, опечаленная надеждой, которая задержалась там.

— Ты вернулся в мою жизнь, и ты невероятный. Я вижу это. Возможно, ты изменился. Но... я... — Я сделала несколько глубоких вдохов, чувствуя, как горячие слезы текут по моим щекам. — Я... я недостаточно сильна, чтобы пройти через это снова. Я не могу снова разорвать свою жизнь, Картер.

— Я не буду разрывать тебя на куски, — пообещал он, его грудь быстро двигалась, когда он подчеркивал свои слова. — Лия, ты должна мне поверить.

— Ты просишь меня сделать большой шаг, а я не готова.

Он застыл, глядя на меня, как и весь его мир.

— Ты не готова? Это странная ирония, не так ли?

— Ты не понимаешь...

— Я понимаю! Я знаю, что ты чувствуешь. Ты хочешь держать меня на расстоянии вытянутой руки, потому что обожглась. Лия, я это понимаю. Я знаю, что значит быть преданным любимым человеком. Но закрытое сердце означает, что ты пройдешь мимо лучшего, что может случиться с тобой. Это страх перед неизвестностью, который останавливает тебя. Услышь меня, когда я говорю, что не собираюсь повторять ту же ошибку.

Я вижу смысл в его словах. Понимаю, насколько он серьезен. Но... не могу контролировать узел в животе, который говорит бежать. Это то, с чем я боролась. Он прав. Я испугалась, и, может быть, я трусиха. Я закрыла свое сердце и решила думать головой.

Любовь была азартной игрой, и я провела последние три года, играя на безопасной стороне, тем самым избегая этой игры с кем-либо. И так я избежала самой острой боли. Он просил слишком много.

Я просто не готова.

Я не была уверена, что когда-нибудь буду.

И, кроме того, я была другой, не желала совершать прыжок веры к человеку, который вернулся в мой мир только два дня назад. Нет, это невозможно. Он не знает, о чем говорит. Картер вернется и продолжит интрижки с моделями, такими как Молли, а я буду спасать свою жизнь здесь после того, как ее разорвут ублюдки за пределами комнаты мотеля.

Он читал меня как книгу, и разочарование на его лице было почти тяжелым.

— Прости, Картер, — извинилась я. — Я никогда не ожидала, что мы снова найдем друг друга. Я представляла себе нечто совершенно другое.

— Ты ошибаешься, Лия, — прошептал он мне, в его голосе послышались грусть и гнев. — Это правда, если тебе нужно больше времени. Времени, которого у нас никогда не будет.

— На этот раз мы действительно пойдем своими путями.

— Ты обманываешь сама себя, — вмешался он, качая головой в поражении. — Мы никогда не будем двигаться дальше. Сколько еще лет должно пройти, прежде чем ты осознаешь это?

— Вся цель заключалась в том, чтобы мы не были зависимы друг от друга.

— Мы не зависим друг от друга! Я здесь, потому что сам хочу! Я не нуждаюсь в тебе так, как раньше, Лия. Я тебя отчаянно желаю. — Его дыхание было рваным, его взгляд пронзил меня. — Как ты можешь лгать себе прямо сейчас? Откуда ты берешь силу, позволяющую мне уйти? Я даю тебе то, что ты всегда хотела. Я отдаю тебе свое сердце на чертовой тарелке, а ты слишком застряла в прошлом, не принимая его.

Когда я не ответила, он усмехнулся.

— Ты действительно изменилась.

— Чего ты ожидал? — возразила я, пристально глядя на него. — Ты действительно думал, что я живу здесь, думая о тебе, сохраняя свое сердце открытым на случай, если ты вернешься.

— Нет, — вмешался он, — я не думал, что ты ждала меня, но надеялся на это. Ты действительно хочешь, чтобы мы снова пошли разными путями, продолжить трахать других и отрицать наши чувства?

— Я просто не готова! — подчеркнула я. — Я не готова снова почувствовать боль, как раньше! Это правда, Картер.

Он провел зубами по нижней губе, еще один всплеск гнева, вырывающийся на его лицо. Он провел рукой по волосам, прежде чем поражение сверкнуло в его глазах. Он встал и вышел из ванной.

Я хотела позвать его, но остановилась.

Некоторое время я не двигалась. Спрятала лицо в руках, подумала обо всем, что он сказал. Когда моя жизнь стала такой сложной? Я снова хотела, чтобы все было просто. Я хотела одиночества, потому что оно не ебало меня так, как он.

Когда он вернулся через полчаса, то просто открыл дверь и, сохраняя спокойствие, сказал:

— Пора идти.

Вздрогнув, я собрала вещи и надела ботинки, все время избегая его глаз. Он подождал у двери, оглядывая шторы, прежде чем повернуться ко мне с безжизненным взглядом на лице.

— Готова? — спросил он, когда я закончила.

Я кивнула.

Схватив шляпу с ночного столика, ту ​​же чертову шляпу, в которой он трахал меня, надел ее мне на голову, не глядя в глаза.

Монотонным голос он произнес:

— Когда мы выйдем, не говори. Просто смотри вниз и иди за мной. Я не позволю им коснуться тебя. Придерживайся меня, и ничего не случится.

Я снова кивнула.

Он осторожно взял меня за руку и положил другую руку на дверную ручку.

— Мы собираемся пройти через толпу в машину, ожидающую нас. Не обращай внимания на них. Я разберусь. Хорошо?

— Да, — ответила я. Тревога скрутила мой живот, и я чуть не оттолкнулась, чтобы снова скрыться в ванной. Но мне удалось собраться с силами.

Он заметил вихрь моих эмоция и вздохнул, закрыв на мгновение глаза. Он снова сражался с этой стеной, но отступил.

— Не слушай ни слова, которые они скажут, — добавил он по-доброму, глядя на мое лицо с беспокойством и... лаской. — Это может быть неприятно, и Лия, которую я знаю, не готова к этому, но тебе придется сдерживаться.

— Хорошо, не буду, — пообещала я.

Через минуту он открыл дверь, и ничто не могло подготовить меня к хаосу, который там разворачивался. Человек ворвался в номер с камерой в руке и сделал всего лишь шаг, прежде чем Картер резко толкнул его к двери. Человек упал на спину, все еще отчаянно фотографируя, когда мы набросились на него. Мне пришлось приложить силы, чтобы удержать Картера, и я поняла, почему. Тут была куча людей. Я видела лица повсюду. Поклонники кричали, мужчины с камерами выкрикивали так много вопросов, что у меня голова закружилась.

— Это твоя новая любовь, Картер?

— Правда ли, что ты обманул Молли?

— Надолго вы останетесь в своем родном городе?

— Это конец фатального восстания? Вот почему вы разошлись?

Еще были фанаты. Злые девушки указывали на меня и кричали ​​непристойности.

— Сердцеед!

— Шлюха!

Я почувствовала гнев, не желая ничего, кроме как начать пререкаться с этими суками. Тем не менее я держала себя в руках, вспоминая свое обещание, данное двадцать секунд назад. Мне не нужен кошачий бой, но, боже, они наверняка любили провоцировать его.

Картер прошел сквозь толпу, глядя вниз и ничего не говоря. Я сделала то же самое, не сводя глаз с моих кроссовок, мучительно осознавая, как ужасно выглядела. Мои волосы падали на половину лица, и я могла только молиться, чтобы этого оказалось достаточно, чтобы скрыть мою личность.

Мы подошли к черному BMW, и я знала, что внутри Рим. Картер открыл пассажирскую дверь, и я быстро забралась внутрь. Рим сидел за рулем в шляпе и солнцезащитных очках. Он нахмурился, глядя в зеркало заднего вида, и покачивал головой.

Толпа последовала за нами в машину, и Картеру пришлось толкать людей, чтобы попасть внутрь. Как только он повернулся, его схватила рука, и вспыхнувшие огни камеры мужчины ослепили лицо Картера. Я услышала проклятия Картера, когда он повернулся и ударил мужчину по лицу.

— Отвали! — Я услышала, как он рычит.

Да, это очень неприятно.

Не дожидаясь, он закрыл машину, тяжело дыша, протягивая руку к себе, которую он использовал, чтобы ударить мужчину. Мужчина продолжил его фотографировать, растянувшись на земле, прижав руку к его лицу.

Это обострило все, что я могла себе представить.

— Чертово дерьмо! — крикнул Рим, пытаясь маневрировать через толпу, бибикая, по крайней мере, дюжину раз, когда люди продолжали фотографировать и кричать. — Это очень плохо, мужик.

— Тебе не следовало оставлять чертовых телохранителей, — возразил Картер, глядя в окно с раздутыми ноздрями.

— О, так это моя вина, да? Я же сказал тебе не покидать дом!

Я напряглась, когда они начали спорить, чувствуя себя неуместно. Когда Риму наконец удалось уехать, он сильнее нажал на газ и спустился по дороге, нарушая ограничение скорости.

Мое тело резко вжалась в сидение, когда он разогнался до сотни километров в час.

— Тебе нужно успокоиться, — сказал ему Картер. — Я знаю, что мы все испортили, хорошо? Просто успокойся.

— Я хотел просто навестить родителей без инцидентов, — кипел Рим. — Эти придурки только перестали ждать возле моего дома, но теперь они снова будут там! Как думаешь, оставят ли они частную жизнь моих родителей, когда узнают, что мы приехали? И это произошло только из-за того, чего можно было полностью избежать, если бы ты не покинул дом! Так трудно оставаться под одной крышей? Ты не мог просто позвонить Лие? Обязательно было сбегать? Об этом расскажут в новостях. Твое имя будет в грязи…