Лорд-разбойник

Глава 14

«Только ради того, чтобы увидеть лицо Хардвика, стоило несколько ночей слоняться по дому», — подумал Люк. Ему казалось, что Хардвик вот-вот упадет замертво, но тот, покачнувшись, все же устоял на ногах. Он несколько раз то открывал, то закрывал рот и наконец пробормотал:

— Ч-что вам угодно?

— Справедливости, — ответил Люк таким же загробным голосом — не зря он практиковался все утро (Рифля заверил его, что у него получалось достаточно правдоподобно).

Хардвик немного помолчал, затем, откашлявшись, проговорил:

— Но ты же мертв. Каким образом ты собираешься восстановить справедливость?

У Люка уже был готов ответ.

— Требую правды, — заявил он. — Всей правды.

— Правды? Правды о том… что я сделал? — Хардвик отступил на шаг.

Люк выдержал паузу и, пристально глядя на Хардвика, повторил:

— Требую правды.

— А если я тебе все расскажу, ты оставишь меня в покое? Покинешь этот дом?

Люк молча кивнул. Он еще не решил, как использует информацию, которую получит, однако знал, что в привидение больше играть не будет.

— Что ж, хорошо, — сказал Хардвик. — Я даже, наверное, почувствую облегчение… — Он откашлялся. — Твоя смерть вопреки всеобщему мнению не была несчастным случаем. У меня были долги — карточные долги. Я решил… я подрезал подпругу на твоем седле в то утро, когда ты в последний раз поехал на охоту. В результате я получил доступ к твоим бухгалтерским книгам и сумел расплатиться по долгам. После этого… я больше никогда не играл в карты.

Но Люк хотел узнать больше.

— А Доротея?

Хардвик вздрогнул, будто от удара.

— Откуда ты… Неужели она… — Он окинул взглядом комнату, словно ждал, что вот-вот появится еще одно привидение.

Люк с трудом удержался от улыбки. Он молча ждал ответа.

— Да, я виноват, — пробормотал Хардвик. — Поскольку ты умер, я решил не останавливаться на достигнутом. Я приказал Крэнли сжечь Дауэр-Хаус… А там находились твоя жена и сын. Крэнли молчал все эти годы, потому что я хорошо ему заплатил.

Люк медленно поднял руку и, направив указательный палец на бледного и дрожащего Хардвика, заявил:

— Виновен.

— Что?..

— Виновен! — произнес Люк еще громче и сделал шаг вперед.

— Но я…

Люк сделал еще один шаг, и тут Хардвик, не выдержав, с диким воплем бросился бежать. Уже внизу закричал:

— Крэнли, вставай! Собери мои вещи! Мы немедленно уезжаем из Лондона! Нет-нет, не спрашивай!.. Выполняй приказание!

Люк оставался в спальне еще несколько минут. Потом, воспользовавшись потайной дверью и коридором для прислуги, прошел в кладовую и выбрался из дома. Он был очень собой доволен.

— Уехал из города? — удивилась Перл. — Что ты хочешь сказать? Почему?

Горничная пожала плечами.

— Говорят, что он уехал среди ночи. Я решила, что вы захотите об этом узнать, но кроме этих слухов, я ничего не знаю.

— Каких слухов? Хетти замялась.

— Поверьте, я обычно не люблю глупых слухов, но мне точно известно, что за день до его внезапного отъезда почти все его слуги потребовали расчет. Говорят, что в Хардвик-Холле завелись привидения.

Это было так неожиданно, что Перл рассмеялась.

— Привидения? Ты хочешь сказать, что привидения выгнали лорда Хардвика из дома?

— Я этого не говорю. — Хетти смутилась. — Я просто передаю вам слухи.

— Вероятно, лорд Хардвик вообразил, что его преследует мстительное привидение. Ведь его совесть нечиста… А вдруг он неожиданно сошел с ума и это напугало его слуг?

— Можно принять и такое объяснение, — согласилась Хетти.

Перл все еще не получала никаких известий от Люка. Судя по всему, он не собирался ничего предпринимать. Возможно, он по привычке, а может, по необходимости вернулся к своей прежней жизни… Но теперь, когда Хардвик уехал из Лондона, она могла помочь Люку, почти не рискуя навлечь на себя гнев его дяди. Ведь именно последнее обстоятельство удерживало ее.

— Пошли Джона Марли за миссис Стедмен, — сказала Перл. — И еще… Узнай, будет ли у моего отца свободное время сегодня днем. Справедливость должна наконец восторжествовать.

Спустя два часа, выслушав рассказ пожилой женщины, герцог проговорил:

— Ужасная история… Мне никогда не нравился этот человек, но для суда будут недостаточны воспоминания двадцатичетырехлетней давности. Чтобы обвинить в убийстве такого человека, как Хардвик, требуется нечто большее.

— Я уже проверила имеющиеся записи, папа. — Перл протянула отцу бумаги. — Вот… Дата венчания, а также даты рождения и смерти. Они полностью соответствуют рассказу миссис Стедмен.

Герцог просмотрел документы и кивнул.

— Во всяком случае, это уже что-то существенное. Но почему этим занимаешься ты, Перл? Где этот мистер Сент-Клер, или ди Санто, или… как он еще себя называет? Почему он сам не занимается этим делом?

— Мне кажется… он не хочет привлекать к себе внимание, папа. Честно говоря, я подозреваю, что он боится ответственности, с которой связано более высокое положение в обществе. Сент-Клер воспитан по-другому. К тому же он узнал об этом совсем недавно.

— А что за итальянский дядюшка? Родственник его матери?

— Наверное, — кивнула Перл. — Этот дядюшка помог Люку… мистеру Сент-Клеру окончить Оксфорд. Помог при условии, что он возьмет его фамилию.

Миссис Стедмен посмотрела на Перл с удивлением, но, к счастью, промолчала.

— Хм… очень странно. — Герцог насупил кустистые брови. — Как же твой мистер Сент-Клер сможет удостоверить свою личность? Есть какие-либо доказательства, подтверждающие его обвинение? Уверяю тебя, дорогая, геральдическая палата потребует чего-то более существенного, чем слухи.

Перл закусила губу. Люк выдвигал такие же возражения, но она их отмела, полагая, что он просто не хочет заниматься этим делом.

Тут миссис Стедмен снова заговорила:

— Какого рода доказательства вам нужны, ваша светлость? У меня есть дневники леди Доротеи и несколько безделушек, которые она мне оставила.

— У вас все это с собой?

Миссис Стедмен кивнула и, пошарив по карманам своей накидки, достала две небольшие книжечки в кожаных переплетах. Потом отстегнула брошь от своего домотканого платья и положила ее на стол рядом с дневниками.

— Это поможет делу?

Герцог пожал плечами и принялся листать дневники. Потом взял брошь и стал внимательно ее рассматривать.

— Я вижу здесь герб Хардвиков, — сказал он минуту спустя.

— Да, муж леди Доротеи подарил ей эту брошь, когда они поженились. Она всегда ее носила, а снимала только перед сном.

Герцог снова стал изучать дневники.

— Я нахожу здесь подтверждение вашему рассказу. Но полагаю, вам это известно. Вы, случайно, не в дневниках прочитали вашу историю?

Няня покраснела под строгим взглядом герцога. «Неужели все обман?» — подумала Перл.

— Нет, ваша светлость. С чтением у меня плоховато, хотя леди Доротея и пыталась меня учить. Но я так и не научилась. Могу только написать свои имя и фамилию.

— Понимаю, — кивнул герцог. — Я думаю, вы были хорошей и преданной служанкой, миссис Стедмен. — Он повернулся к Перл: — Дорогая, если мистер ди Санто сможет подтвердить, что он — тот самый мальчик, о котором говорится в этом дневнике, полагаю, что мы сможем поставить перед палатой лордов вопрос о передаче титула. Пошлите за мистером ди Санто немедленно. Я хочу с ним поговорить.

— Да-да, конечно! — воодушевилась Перл.

— Обвинение в убийстве все же чрезвычайно сомнительно, как ты понимаешь. Лорд Хардвик настолько влиятелен…

— Я понимаю, — сказала Перл. Об этом ей сейчас не хотелось беспокоиться. Главное, что Люку должны вернуть его титул и положение в обществе. — Думаю, что мистер Сент-Клер сам должен решать. Возможно, он пожелает выдвинуть обвинения… Спасибо тебе, папа.

Герцог встал, кивнул пожилой женщине и вышел из комнаты. Перл и миссис Стедмен стали прощаться. Уже за дверью библиотеки Перл спросила:

— Вы хотели бы увидеть Люка, миссис Стедмен?

— Ах, миледи, еще бы! Вы можете привезти его ко мне?

— Да, конечно. Хетти, — обратилась Перл к горничной, — отведи миссис Стедмен вниз и скажи, чтобы приготовили карету. Нам предстоит сделать важный визит.

Подходя к своему дому. Люк увидел знакомую синюю карету. «Может, Перл еще что-нибудь узнала?» — промелькнуло у него. Все последние дни он корил себя за то, что так внезапно покинул Перл. И это после того, что она для него сделала! Сейчас у него появилась возможность все исправить… и рассказать ей о своих проделках — это наверняка ее рассмешит.

Сидя в карете, Перл то и дело поглядывала на окна Люка. Какое-то время он понаблюдал за ней издалека, затем подошел и постучал в дверцу кареты. Она вздрогнула, потом улыбнулась — и ему показалось, что лучи солнца прорвали тучи и осветили мрачную улицу.

— Люк, я уже отчаялась тебя дождаться! На мой стук в дверь никто не отозвался. С тех пор прошел уже почти час, и я…

— И ты так долго ждала? Я же сказал, что тебе небезопасно здесь находиться. Да ты и сама прекрасно это знаешь… — Однако он не мог скрыть своей радости от встречи с ней и невольно улыбнулся.

Она улыбнулась и сказала:

— Нам надо поговорить. У меня есть для тебя важные новости.

Как и в прошлый раз, он сел рядом с ней.

— У меня тоже есть новости. Кто первый — ты или я?

— Сначала ты, Люк.

Она подняла на него свои чудесные глаза, и в памяти Люка всплыли воспоминания об их единственной ночи — о ее прикосновениях, о вздохах… Он с трудом отвел от нее взгляд и кивнул:

— Хорошо. Так вот, я говорил со своим дядей.

— Говорил с ним? — Этого она никак не ожидала. — То есть ты сказал ему правду прямо в лицо?

— Не совсем… Правду сказал он. Я заставил его во всем признаться, — добавил Люк с усмешкой.

— Так он признался? Но когда? Он же уехал из Лондона, разве не так?

— Да, позавчера. Жаль, конечно. Я очень надеялся взять у него денег, но теперь он у себя в поместье, и добраться до него будет трудновато. Следует также сказать, что он признался не мне, — Люк снова усмехнулся, — а привидению моего отца. Оно вынудило его сделать это.

Сидевшая напротив них Хетти тихонько пискнула, но Перл все поняла.

— Значит, это ты был привидением в доме Хардвика! Мне следовало бы догадаться.

— Какая ты, оказывается, сообразительная. Да, это был я. Как только я обнаружил, что очень похож на своего отца, я понял, что надо делать.

— Хотелось бы мне при этом присутствовать. — Перл засмеялась. — Так ты говоришь, что Хардвик уехал из города позавчера? Это было в тот день, когда ты его напугал?

Люк кивнул, и тут Перл уже громко расхохоталась. Люк тоже рассмеялся, потом спросил:

— А почему ты об этом спрашиваешь?

— В тот вечер он был вместе с нами в театре, на «Гамлете». Мне показалось, что он ужасно нервничал, особенно после некоторых моих замечаний. А после первого акта сбежал…

— И тут его встретило привидение убиенного брата, — ухмыльнулся Люк. — Неудивительно, что он так быстро сдался. У меня прекрасно все получилось.

Они снова засмеялись, и Хетти наконец тоже захихикала.

— А теперь рассказывай свои новости, — сказал Люк.

— У меня появились новые доказательства, Люк. И ты должен поехать со мной. — Он хотел возразить, но она не отступала. — Люк, пожалуйста… Ты должен поехать.

— Миледи, извините, но я…

Тут Перл постучала в потолок кареты, и кучер стегнул лошадей. Люк понял, что это был условный сигнал, и с улыбкой проговорил:

— Леди Перл, вы меня похищаете? Она кивнула:

— Можно и так сказать. Но это для твоего же блага. Обещаю.

Люк внезапно нахмурился.

— Но что все это значит? Куда ты меня везешь? — Он взялся за ручку дверцы. — Я не могу так просто…

— Можешь, Люк. Пойми, нельзя допустить, чтобы такой человек, как твой дядя, сохранил титул и положение в обществе. Он уехал из Лондона, но это ничего не значит. В конце концов, он узнает, кто ты. Пока этого не случилось, ты должен действовать.

Люк смотрел на нее с удивлением.

— Я знал, что ты упряма. Но я думал, ты поняла, что мне не нужны ни титулы, ни положение в обществе. Делай со своей жизнью все, что тебе заблагорассудится, но не старайся изменить мою. Я не гожусь для твоих… планов.

Перл посмотрела на него в упор.

— Люк, я собираюсь улучшить не только твое положение. Моя цель — совершенствование общества. Ты лишь одно звено в этой цепи.

— Значит, я всего звено? — Ее слова задели его за живое. — Боюсь, мне придется отказаться от этой роли, миледи.

Перл покачала головой:

— Уже поздно отказываться. Мы приехали.

Карета остановилась, и к ней тотчас же подбежал слуга в ливрее. Он открыл дверцу и опустил подножку. Перед ними высился величественный фасад Оукшир-Хауса. «Бежать было бы глупо, — подумал Люк. — Ведь я же не арестован». Он вопросительно посмотрел на Перл, однако она промолчала.

Они выбрались из кареты и направились к парадному входу, где их встретил главный дворецкий — тот самый, который поймал Люка, когда он засовывал в карман браслет леди Глиннон.

— Его светлость встретится с вами в библиотеке, — сообщил дворецкий, делая вид, что он не узнал Люка.

Люк же внутренне содрогнулся — он вспомнил, что именно в библиотеке рассказал Перл о своем прошлом. Дворецкий распахнул дверь, и Люк увидел герцога Оукшира, сидевшего за огромным письменным столом красного дерева.

— Моя дочь сказала мне, что нам предстоит исправить некую несправедливость. — Герцог указал Люку на стул напротив. — Для этого мне потребуется ваша помощь, мистер… Думаю, Нокс подойдет, хотя, насколько я понимаю, этой фамилией вы никогда не пользовались.

Люк сел на указанный стул. Ему вдруг пришло в голову, что в каком-то смысле он все-таки арестован — только вместо каменной клетки с железными прутьями ему была уготована золотая клетка. И как ее избежать, он не знал.

Перл послала Хетти за миссис Стедмен, а сама пошла в библиотеку. Люк ни разу не посмотрел на нее с тех пор, как они вышли из кареты, но она на него не обижалась.

— Нет, дорогая, подожди немного, — сказал герцог, когда Перл открыла дверь библиотеки. — Оставь нас, нам надо кое-что обсудить. Впрочем, можешь посидеть и здесь.

Люк наверное, предпочел бы, чтобы она ушла, но Перл не могла пропустить этот разговор. Она села в сторонке — так, чтобы Люк ее не видел. Герцог немного помолчал, затем, откашлявшись, проговорил:

— Скажите, как давно вам стало известно, что вы сын Джеймса Нокса, герцога Хардвика?

— Несколько дней назад, ваша светлость, — пробормотал Люк.

— И до этого вы никогда не пытались узнать правду о своем происхождении? — осведомился герцог.

— У меня не было на то причин. Я был доволен своей жизнью. — «А вот это — намек на мое упорство», — подумала Перл.

— Такое не часто случается, — сказал герцог. — Полагаю, у вас не было причины сомневаться в том, что рассказывала вам ваша мать, не так ли?

Тут дверь открылась и в библиотеку вошла миссис Стедмен.

— Люк, мой мальчик! — воскликнула она с дрожью в голосе.

Он обернулся, и на его лице появилась улыбка. «Куда девались его холодность и сдержанность!» — подумала Перл.

— Наина! — Люк назвал няню так, как называл в детстве, и бросился обнимать ее.

— Я и не мечтала снова увидеть тебя, — рыдая, проговорила миссис Стедмен. — Как ты вырос! Твоя мать так бы тобой гордилась…

— Значит, ты знала? Все эти годы ты знала, Наина?

— Да, мой мальчик. Твоя мать взяла с меня слово, что я буду молчать. Она боялась твоего дядю и хотела обо всем тебе рассказать, когда ты вырастешь. Но, увы, бедняжка не смогла этого сделать. И я тоже не смогла.

У Перл защемило сердце — Люк с такой нежностью обнимал свою старую няню. Наконец, чуть отстранившись, он проговорил:

— Не могла до этой минуты, Нанна.

По морщинистым щекам миссис Стедмен текли слезы. Она смотрела на Люка с обожанием.

— Теперь ты можешь поступить так, как хотела твоя мать.

— Что именно она хотела? — Перл уловила в голосе Люка зловещие нотки. Но миссис Стедмен, к счастью, ничего не заметила.

— Мой мальчик, ты должен занять место, принадлежащее тебе по закону, и отплатить мистеру Уоллису за то зло, которое он вам причинил. В общем, ты должен все исправить. Ты всегда был хорошим, честным мальчиком, хотя иногда и шалил. — Она погладила его по руке. — Ты заслуживаешь той жизни, для которой был рожден, а вовсе не мистер Уоллис.

Люк стиснул зубы, и Перл подумала, что он станет возражать. Но он тут же снова улыбнулся и кивнул:

— Хорошо, я сделаю так, как ты говоришь. Ради моей матери и ради тебя.

«Но не ради меня», — подумала Перл. Она поняла, что своим упорством оттолкнула его и что это непоправимо. Он все сделает как надо — такой уж он человек. Но он никогда не простит ее — ведь это она все устроила.

Люк взял миссис Стедмен за руку и усадил ее на стул рядом с собой. Взглянув на герцога, сказал:

— Что ж, ваша светлость, скажите, что я должен делать.

«Теперь я его потеряла», — промелькнуло у Перл. Чтобы скрыть подступавшие к глазам Слезы, она встала и быстро вышла из комнаты. Уже в коридоре Перл прислонилась к дверному косяку и дала волю своему горю.

Она добилась своего — заставила Люка остаться в ее мире. Но в результате между ними разверзлась пропасть, и только она одна была в этом виновата.