Лучшая из лучших

Глава 5 Механика чувств

Приглушенное бормотание телевизора сливалось с мерным гулом кондиционера. Коробка за окном выдавливала из себя капли конденсата, которые со стуком ударялись о жестяной карниз. Настя надеялась провести этот вечер наедине со своей усталостью, но планы нарушила подруга Юлька, появившаяся после шестимесячного молчания. За прошедшие четыре года почти каждое ее появление сопровождалось фразой: «Нет, ну ты представляешь, он сказал, что мы расстаемся!» Понятно, очередная «любовь на всю жизнь» не выдержала накала страстей и перманентного выноса мозга по поводу и без, требуется срочно поплакаться подруге о своей тяжелой судьбинушке.

Несколько лет назад список любовей открыл персонаж, которого можно было назвать ярким представителем категории, именуемой в народе быдлом. Дав отказ несколько лет добивавшемуся ее расположения вполне приличному и благополучному парню, Юля предпочла ему человека, который в качестве претендента на роль спутника жизни по шкале от одного до десяти возлежал на нулевой отметке. Кроме гаража и собственной машины, он ничем не интересовался, но Юлька с головой окунулась в пропахшую бензином романтику, оставляющую несмываемые масляные пятна на одежде, чувствах и воспоминаниях.

На предостережения подруги, твердящей, что этот парень эмоционально глух и развит в данном плане чуть выше плинтуса, Юля махнула рукой. Примерно месяц спустя от Юли отмахнулся сам избранник, держа пропахшую тосолом тряпку: замена стартера на ржавом «опеле» оказалась увлекательнее отношений. Полночи Настя вытирала подруге слезы и выслушивала рассказы об эгоисте и бесчувственном идиоте, которого ничего не интересует, кроме его дурацкой тачки, и о том, что думает он только о себе и этом куске металлолома, а о ней, Юле, вспоминает, лишь когда ему нужен секс.

Анастасия искренне сочувствовала, «включала психоаналитика» и старалась проникнуться ситуацией, которая постепенно растворялась слезами в рюмке с коньяком. В конце концов, никто не застрахован от неверного выбора, все заблуждаются в таком деликатном вопросе, как личные отношения. Как же Настя ошибалась тогда, думая, что это единичный случай…

В следующий раз Юля связалась с очень странным парнем, у которого определенно были проблемы с головой.

При довольно скромном словарном запасе он не мог нормально выговаривать большую часть доступных ему слов.

Да и внешность была своеобразной: его лицо с неправильными чертами украшали росшие клочками отвратительные усики, которые он принципиально не сбривал, считая себя похожим на любимых героев американских боевиков.

Если с пристрастием к старому голливудскому кинопрому еще можно смириться, то с бесплатным дополнением к данному персонажу в виде неадекватной маман явно надо было что-то делать. Она норовила повсюду сопровождать великовозрастного дитятку и учить его жизни, особенно в вопросах, касающихся отношений с женщинами.

Разумеется, дамы, едва заслышав озвученные из-под усиков постулаты, разбегались врассыпную. Кроме Юлечки, которая, как говаривал один ее знакомый, всегда предпочитала идти «своёй путёй» и упорно отказывалась замечать в конце дороги отчетливый контур тупика. Выслушав разумные сомнения Насти, подруга обиделась, наговорила гадостей и на полтора месяца исчезла с радаров. А затем вновь появилась на пороге ее квартиры, размазывая по лицу остатки потекшего от слез макияжа.

Она просила прощения, рассказывала, как устала от тормоза и неприспособленного к жизни кретина, жаловалась на его безумную мать, чья неадекватность при ближайшем рассмотрении обернулась невменяемостью. Анастасия снова пожалела ее – подруга все-таки. Но искреннее сочувствие проявить уже не смогла, как ни старалась, и сдержанно намекнула, что неплохо бы впредь «включать голову», чтобы избегать подобных людей. Подруга всхлипывала, согласно кивала и продолжала разбавлять коньяк слезами.

Надо ли говорить, что это была всего лишь одна из остановок на длинном пути, щедро утыканном предупреждающими дорожными знаками…

Следующим в списке Юленьки стал очередной автолюбитель, будто бы сошедший с конвейера одного завода вместе с первым персонажем. Разве что в этот раз машина оказалась отечественного происхождения, хотя гнила не хуже зарубежных сородичей. Юлины избранники с головой вовлекались в процесс коррозии своих транспортных средств, параллельно экстраполируя ее распространение на область личных отношений. Снова надежды на великую любовь не выдержали столкновения с ведром с гайками, которое оказалось интереснее живых чувств.

Настя оставила безнадежные попытки объяснить, почему перемена мест слагаемых не приведет к получению нового результата, и спокойно перечислила подруге тревожные звоночки, неизбежно переходившие в грохот тех самых ржавых ведер. Разговор был похож на беседу слепого с глухим. Неопровержимость аргументов не оказывала на Юлю никакого влияния и проигрывала слепой убежденности, что новый бойфренд с его ограниченным кругом интересов, скабрезными шуточками, сомнительными поступками и очевидной неадекватностью готов строить гармоничные отношения. Как и в прошлые разы, Анастасия услышала агрессивное: «Неправда! Он не такой! У меня с ним все получится!» Вскоре в списке любовных достижений, каждое из которых для Юли оказывалось со знаком минус, появилась четвертая по счету запись. И если до этого знак вычитания употреблялся в переносном значении, символизируя утрату надежд и практически не задевая материальную сферу, то новый возлюбленный буквально через несколько дней знакомства стал проявлять нездоровый интерес к кошельку своей спутницы.

Еще более нездоровой была тяга к игровым автоматам, букмекерским конторам и подпольным казино, в большинство которых его перестали пускать после слезных просьб родственников, уставших выручать его из долгового плена. Однако, как это обычно бывает, увещевания и воззвания к совести оказались не в силах победить безумную, но чертовски привлекательную идею разбогатеть за счет азартных игр. Юле со своей любовью и готовностью спасать ненадежного в социальном плане избранника оставалось только тяжело вздыхать, выслушивая хронически неисполняемые клятвы, и вздрагивать от внезапных ночных звонков с жалобной просьбой «выручить косариком, чтобы отыграться».

Когда суммарный объем долгов без малейшей оглядки на последствия перешагнул все разумные рамки, а кредиторы начали весьма настойчиво требовать оплатить счета, незадачливый геймер в последний раз дернул рычаг однорукого бандита и растворился во тьме дверного проема, исчезнув из жизни родственников, кредиторов и Юлечки.

И снова зареванная Юля стояла у знакомой двери и дрожащим от истерики пальцем прерывисто давила кнопку звонка. Теперь уже не стерпела и Настя. Настало время высказать все, не сдерживая себя в проявлении эмоций, и не щадя чувствительной натуры подруги сообщить, что рассыпающиеся на ходу ржавые коробки передач для их владельцев важнее какой-то там девицы с ее нелепыми представлениями о совместной долгой и счастливой жизни.

Но виноваты в том не «бесчувственные козлы и эгоисты», а сама Юля, стучавшаяся в одни и те же покосившиеся двери, где ей открывали мужики, которые не давали ни единого повода надеяться на благополучный исход.

Настя припомнила подруге, как та, будучи студенткой, четыре года динамила умного и приятного парня, который, получив диплом, стал классным специалистом и уехал работать в Штаты. Не забыла и о том, как попросила своего молодого человека познакомить девушку с его друзьями. Тот, пообщавшись с Юлей пять минут, отказался наотрез.

– Эта истеричка испортит им день, а я буду крайним, – заявил он. Анастасия тогда все-таки уговорила его дать контакты и показала Юле фотки, которые та рассматривала с нескрываемым презрением, словно ей демонстрировали экспонаты кунсткамеры.

И это была реакция девушки, которая дважды встречалась и даже короткое время жила с теми, для кого высшая ценность – старые ржавые машины, а сама Юля – лишь приятное бесплатное дополнение. Это была реакция девушки, которая полтора месяца старалась разобрать невнятную речь странного парня с лицом и анамнезом идиота. Парень пытался выдавать клочки шерсти под носом за шикарные усы, утверждал, что они подобны усам известных американских гангстеров прошлого века, но в то же время не мог четко и без запинки произнести целиком хотя бы одно изречение любимого героя. За странным молодым человеком везде следовала его не менее странная во всех отношениях мамаша. Кажется, она даже в туалет его сопровождала. А в качестве финального аккорда своих романтических изысканий эта девушка взяла настолько фальшивую ноту, связавшись с игроманом, что величайшие композиторы мира, будь они живы, дружно приложили бы ладони ко лбу.

Нет, Юля не была невзрачной замухрышкой, страдавшей от катастрофического дефицита внимания: красивая, высокая, с хорошей фигурой и стильной прической. Настя поначалу даже думала, что ей самой, с вполне заурядной внешностью, светит участь старой девы, обреченной молча завидовать популярности яркой подруги. А в итоге Юльке, как та кокетливо говорила о своем возрасте, «немного за восемнадцать», а по факту – под тридцать, она одинока и успешна разве что в коллекционировании сердечных неудач.

Есть такой тип людей, которые, в силу дурацкого характера, привыкают к плохому и чувствуют себя некомфортно, если оказываются рядом с теми, кто может предложить им что-то получше; в народе их называют ловцами дерьма.

Возможно, причина была именно в этом, поскольку критику подруга не приняла, смертельно обидевшись, и общение прекратилось на полгода. Настя для себя отметила, что ей стало легче без этой дружбы, а то постоянное ожидание, что Юля появится в ночи и вновь начнет рыдать из-за очередной несчастной любви всей жизни, стало всерьез напрягать.

И… да, Юля снова стояла на пороге. Настя обреченно вздохнула и подумала: хорошо, что она больше не живет со своим бывшим молодым человеком, иначе Юлечкиных стенаний он бы не выдержал и наклеил подружку вместо обоев, как грозился не раз после ее прежних визитов. Он и Настю часто ругал за бесхарактерность, упрекая за неспособность отказывать людям и повторяя одну из своих любимых присказок: «Хорошие отношения нынче дорого обходятся: друзья садятся на шею, знакомые просят об услуге, незнакомые просят взаймы. Врагов иметь дешевле».

Анастасия действительно не умела говорить «нет». Она могла пересчитать по пальцам одной руки все ситуации, в которых на чьи-либо просьбы отвечала отказом, а не впрягалась в решение чужих проблем, разумеется, в ущерб собственным интересам.

«Родительские установки, – сказал ей однажды знакомый психолог, – заставляют тебя стараться ради одобрения, чтобы заслужить похвалу». А вот что делать с этим – догадайся сама. Настя злилась, но все равно каждый раз выступала жилеткой для слез горемычной подруги, боясь показаться невежливой, а потом делилась негодованием со своим парнем, который сочувственно кивал и советовал: «Хватит отплясывать на граблях» или «Резать к чертовой матери».

Резать Настя не могла: нельзя бросать подругу в такой критический момент. Хотя и понимала, что в данном случае ее мягкость и безотказность недопустимы, ведь Юля относилась к тому типу людей, что порхают по жизни в поисках очередной свободной шеи, на которую без зазрений совести садятся при первой удобной возможности и падают оттуда, лишь когда шея начинает затекать. У девушки банально не было дома, не считая старой хибары в деревне, доставшейся ей в наследство от родителей, поэтому жила она то у одного, то у другого мужчины. Как только отношения разбивались в щепки, не выдержав столкновения с очередным ржавым корытом или игровыми автоматами, Юля кочевала по подругам в надежде снять у них угол – разумеется, безвозмездно.

Анастасия проводила гостью на кухню и теперь молча слушала причитания, даже не стараясь вникнуть в детали истории и прокручивая в голове предлоги, под которыми может отказать в ночлеге. По закону подлости именно сейчас, когда Настя сама переживала не лучшие времена, да еще вплотную была занята продажей квартиры, ей на голову свалилась эта дурында со своим вечно разбитым сердцем. «Резать!» – звучал в ушах голос бывшего парня. Скотиной он, конечно, оказался порядочной, потому и расстались, но слова-то были правильные. Юля тем временем скромно примостилась на краешке кухонного пуфика и, задумчиво теребя свисавшую со стола бахрому скатерти, не сводила с подруги глаз, горевших нездоровым авантюризмом.

– Мне нужна твоя помощь, – произнесла она таинственным тоном, по которому можно было понять: речь шла не о традиционном плаче в жилетку. – Какая? – настороженно спросила Настя.

– Надо съездить на кладбище.

– У тебя кто-то умер?

– Нет, все живы. Мне нужно провести один ритуал…

Так, это что-то новенькое. На ум сразу пришла черномагическая ересь с отрубанием куриных голов и подношениями духам природы. Подруга ударилась в мистицизм? Тогда дело плохо, потому что Анастасия в психиатрии не сильна.

– Хоть без жертвоприношений? – попыталась пошутить Настя в надежде, что просьба о помощи носит теоретический характер и решить проблему удастся не покидая кухни.

– Нет-нет, – замотала головой Юля. – Там это не требуется. Необходимо только найти могилу с нужным именем и кое-что в ней закопать.

Час от часу не легче. Если эта сумасшедшая хочет ворошить чужие могилы на кладбище – это уже статья, а то и две: тут тебе вандализм и осквернение в одном флаконе.

– Что именно нужно закопать?

– Какую-нибудь личную вещь.

– Чью?

– Того, на кого делается обряд.

– А сам человек остается в неведении, я правильно понимаю?

– Да, ему нельзя говорить. И вообще, знать будем только мы с тобой!

– Дай угадаю… Это мужчина?

Юля кивнула, и до Насти стало доходить: кажется, эта ненормальная затеяла что-то вроде приворота. А в каких случаях женщины такое придумывают? Правильно, когда личная жизнь трещит по швам.

– А я чем могу помочь?

– Мне нужна поддержка, я боюсь одна ехать.

Гениально. Связывать свою жизнь с моральными уродами – это легко, а переться на кладбище ей страшно. Хотя постойте-ка…

– А ехать надо ночью? – предположила Анастасия, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Да, так в условиях обряда сказано…

«Ах ты ж, пресвятая Роза Исааковна, покровительница чебуречных! Помоги спасти сегодняшний вечер и мою жизнь от этой идиотки!» – мысленно взмолилась Настя и, не дожидаясь подробностей, коротко ответила:

– Нет.

– На-асть… – жалостливо протянула подруга.

– Я не поеду.

– Пожалуйста, всего один раз, и я исчезну.

А вот это уже интересно. Сгонять за город на погост, исполнив таким образом свой «подружеский долг», или полночи выслушивать истеричные рыдания, чтобы завтра встать с чугунной от недосыпа головой, пытаясь сообразить, как бы выпроводить свою нежеланную гостью…

– То есть потом ты поедешь домой? – с надеждой уточнила Анастасия.

– Ага, – радостно закивала Юлька. – Поможешь?

«Ну и способы у тебя, Роза Исааковна, – с тоской подумала Настя, доставая из комода в прихожей ключи от машины. – Впрочем, что еще делать с такими дурами, как я…»