И я не сомневался уже, что перемена
будет неожиданной. Не раз я с
недоумением убеждался, что я жду
от Мэри одних поступков, а реально
происходят совсем другие.
Сергей Снегов
Люди, как боги
С силой ударив по ветке, Белое Перо отступил назад, опуская длинную тяжёлую палку. Спелые, коричневые жёлуди градом посыпались на землю. "Хорошо уродились", — удовлетворённо подумал он, оглядывая густую крону молодого кряжистого дуба, усыпанного тёмными точками. А вот небо, на которое соскользнул взгляд мужчины, ему очень не понравилось. Чистое, пронзительно голубое утром, сейчас оно окуталось рыхлыми, белесыми облаками.
— Я же говорил, дождь будет! — крикнул Суровый Ветер, сбивавший жёлуди с соседнего дерева. — Уходить надо, вождь, пока не полило.
С сожалением признав правоту ворчуна, Белое Перо зло бросил жердину на землю.
— Заканчивайте! Возвращаемся в стойбище. Великий дух посылает нам дождь.
Дети Рыси шустро похватали копья и луки, готовясь следовать за предводителем. Женщины, собиравшие жёлуди шагах в полтораста, тоже с тревогой поглядывали на темневшие небеса. Так что решение вождя прекратить работу не вызвало у них никаких возражений.
— Где Упрямая Веточка? — спросил Белое Перо, оглядев нагруженных полупустыми корзинами аратачек. — И Бледная Лягушка?
— Дочь осталась на поляне возле обгорелого пня, — объяснила Лёгкое Облако. — Голова что-то разболелась.
— Надеюсь, у неё хватит ума вернуться в стойбище? — проворчал вождь, чувствуя сырость в налетевшем порыве ветра.
— А Бледная Лягушка корзину сломала, — с удовольствием продолжила супруга. — Я её за новой послала. Пусть побегает.
— Я слышал, тут кричали? — продолжал расспрашивать Белое Перо.
— Ничего страшного, — пренебрежительно махнула рукой женщина. — Учили эту безрукую уму — разуму.
Вождь понимающе кивнул. Поразмыслив, он решил, что больше не станет вмешиваться в судьбу посланницы Владыки вод. Девка слишком упрямая и своевольная. Пусть живёт, как сможет. Всё равно ей предстоит либо стать частью племени Детей Рыси, либо сгинуть. Теперь всё зависит только от неё.
Небо темнело, всё больше заволакиваясь тучами. Белое Перо прибавил шаг, опасаясь, что дождь прольётся раньше, чем они доберутся до селения. Почти у самой поляны с обгорелым пнём он услышал чей-то голос:
— Вождь! — долетел до него приближающийся голос. — Вождь, где ты?!
Шагавшая сзади Лёгкое Облако испуганно охнула. Тревожно переговариваясь, женщины встали.
— Я здесь! — во всю глотку гаркнул Белое Перо, оглядываясь на охотников. Те уже спешили к нему, вытаскивая стрелы из круглых, берестяных футляров.
— Горе, вождь! — надрывался молодой, звонкий голос. — Горе!
Предводитель Детей Рыси шагнул вперёд, нашарив рукоятку висевшего через плечо кинжала в обшитых бахромой ножнах.
И в тот же миг им навстречу выбежал тяжело дышащий "рысёнок". Его растрёпанные волосы, бледное лицо и ошалелые глаза уже предупредили Белое Перо о серьёзности бедствия, постигшего род Палевых Рысей. Но такого он просто не мог себе представить.
— Бледная Лягушка убила Упрямую Веточку.
Вождь вздрогнул, отказываясь верить своим ушам.
— А-а-а-а!!! — тоненько на одной ноте завыла Лёгкое Облако, тяжко рухнув на колени. Женщины вразнобой закричали.
— Нет! — рявкнул Глухой Гром. — Врёшь, дрянной мальчишка!
Колени у Белого Пера ослабели. Мир перед глазами начал расплываться, грозя встать на дыбы, словно разъярённый медведь. Колоссальным усилием воли вождь взял себя в руки и с хрипом выдохнул застрявший в груди ком.
— Как? Где? Когда?
— Не может быть! — уже не так убеждённо вскричал Глухой Гром. — Она не могла…
Но глава племени резким движением руки заставил его замолчать. С трудом восстановив дыхание, "рысёнок" выпалил:
— Не знаю! В стойбище пришёл Прыжок Льва, притащил твою дочь на срубленной берёзе и привёл связанную Бледную Лягушку.
— Что он сказал!? — мужчина надвинулся на попятившегося подростка.
— Что Бледная Лягушка убила Упрямую Веточку на поляне возле обгорелого пня.
Парнишка кивнул за спину.
— Вон там.
— А ведь я говорила! — внезапно прекратила выть супруга, снизу-вверх глядя на потрясённого вождя. — Я тебя предупреждала, что она принесёт нам горе!
— И Колдун говорил о беде, — напомнил кто-то из охотников.
— Только ты и слушать не хотел, — продолжала горько сетовать несчастная мать, сбросив с плеча корзину. — Всё твердил: "Владыка вод, Владыка вод".
Лёгкое Облако поднялась на ноги, обведя горящим взглядом враз притихших родичей.
— Женщины! Если наши мужчины не хотят нас защищать, мы это сделаем сами!!!
— Ты что сдурела!? — рявкнул, приходя в себя супруг.
— Убьём её! — завизжала его старшая жена, потрясая кулаками. — Убьём, пока ещё кто-нибудь не умер!
— Убьём! — подхватила Быстрая Тетёрка.
— А ну заткнитесь! — попытался восстановить порядок растерявшийся вождь. Но часть женщин уже бросились бежать, крича и размахивая руками.
Всё произошло так стремительно, что Белое Перо едва успел схватить жену за треснувшее платье. Рванув его на себя, мужчина отвесил Лёгкому Облаку полновесную затрещину. Кое-кто из охотников так же сумели перехватить своих жён и дочерей. Однако пять или шесть самых рьяных и шустрых уже успели скрыться за деревьями.
— Она убила мою дочь! — кричала женщина, пытаясь вырваться из каменных рук вождя.
— И она умрёт, как велит обычай Детей Рыси!!! — заорал Белое Перо, глядя в обезумевшие глаза супруги. — После Совета Старейшин! Как завещали предки!
— Я сама буду её убивать, — обмякла женщина.
— Хорошо, — покорно согласился муж. — Но только после Совета Старейшин.
Лёгкое Облако ткнулась лицом ему в грудь и зарыдала. А тот почувствовал, как холодная, колючая лапа внезапно сжала сердце, заставив его пропустить несколько ударов. Вновь перед глазами всё поплыло, но мужчина опять справился с собой. Едва рассеялся наплывавший на глаза туман, Белое Перо оглядел столпившихся вокруг притихших родичей.
— Чего стоите? — хрипло выдохнул он. — В стойбище.
Потом взглянул на принёсшего горькую весть "рысёнка".
— Беги к Колдуну. Расскажи, что случилось. Передай, что я его жду.
— Да, вождь, — с плохо скрытой радостью кивнул подросток. Судя по всему, ему не хотелось оставаться рядом с убитыми горем родителями.
Люди огибали замерших супругов, а Белое Перо всё никак не мог сойти с места, опасаясь, что не сможет удержаться на ногах и упадёт, опозорив себя перед соплеменниками. Те стали уже недоуменно оглядываться, когда он, чуть подавшись вперёд, пошёл за ними, потихоньку ускоряя шаг.
За его спиной тихо всхлипывала Лёгкое Облако, шепча проклятия сквозь зубы. А вождь всё никак не мог понять, как такое вообще могло случиться? Неужели Владыка вод послал эту девку только за тем, чтобы убить его дочь? Мужчина скрипнул зубами. Если так, то он выбьет всё сало из толстой туши Колдуна. Как тот мог не заметить зла в Бледной Лягушке? Если бы охотники Детей Рыси разбирались в повадках зверей, как этот жирный дикобраз в магии, племя вымерло бы от голода.
— Здесь погибла моя доченька! — запричитала Лёгкое Облако, когда они вышли на поляну, посередине которой чернел толстый, обгорелый пень, словно гнилой зуб во рту старухи, почему-то подумал Белое Перо, подхватив супругу, решившую рухнуть на колени возле опрокинутой корзины. На земле чётко просматривалась полоса примятой травы, среди которой то тут, то там выделялись мелкие берёзовые листочки.
— Нам некогда, — мягко, но решительно заявил муж, увлекая Лёгкое Облако за собой. — Надо узнать, что случилось, и наказать Бледную Лягушку.
— Да, да, — закивала женщина. — Убить, её надо убить!
"Это мы всегда успеем", — подумал, приходя в себя Белое Перо.
— Я говорила, что она с самого начала невзлюбила нашу дочь, — продолжала бубнить женщина. — Но ты не слушал. Ты никогда не слушаешь.
Вождь морщился, но помалкивал. Хотя его так и подмывало заставить супругу замолчать. Никакие слова уже не помогут вернуть к жизни Упрямую Веточку. Так зачем же глупая женщина лишний раз напоминает людям о его ошибках?
— А всё Колдун! — словно услышав его мысли, продолжала Лёгкое Облако. — Какой Владыка вод? Её прислали злые духи!
— Колдун ошибся, — громко поддержал её супруг. — Не разглядел в ней зла.
Кое-кто из родичей, внимательно прислушивавшихся к разговору, одобрительно закивали.
— Может быть, его самого обманули злые духи? — робко предложил Поющий Орёл.
— Тогда он дрянной Колдун! — рявкнул Суровый Ветер. — Я просил его вылечить зуб, а он его вырвал! Ничего не умеет!
Словно по команде родичи принялись вспоминать другие промахи и неудачи толстяка. Так что, когда впереди появились вигвамы, все уже считали виноватым в происшествии именно Колдуна, не сумевшего вовремя распознать в девчонке зло.
Вдруг Лёгкое Облако, оттерев мужа плечом, бросилась бежать к священному столбу, возле которого теснилась редкая толпа, и доносился возбуждённый вопль множества голосов. Вслед за ней устремились многие женщины, и даже кое-кто из молодых мужчин. Белое Перо не прибавил шага, хотя ему тоже хотелось как можно скорее увидеть убийцу дочери.
Внезапно он с удивлением понял, что аратачи орут, размахивают руками, но не двигаются с места и никого не бьют.
— Мне! — хрипло кричала мать, потерявшая единственного ребёнка. — Дайте её мне!
Люди расступились. Прислонившись спиной к священному столбу, стояла Бледная Лягушка, а перед ней отгоняли разъярённых родичей Глухой Гром и… Отшельник!
Молодой охотник не посмел заступить дорогу разъярённой супруге вождя. Но старый заморец быстро перехватил её за запястье, присел, поворачиваясь кругом, и тучная женщина врезалась в толпу. Множество рук тотчас подхватили её, не дав упасть. Крик возмущения вырвался из десятка глоток.
— Остановитесь, Дети Рыси, — вскричал Отшельник, воздев к небу руку с зажатым копьём. — Не оскверняйте столба предков!
— Смерть убийце! — пронзительно завизжала Лёгкое Облако. Толпа вновь подалась вперёд.
Глухой Гром вытащил из футляра топорик, готовясь биться насмерть. Вождь понимал, что происходящее нарушает все обычаи аратачей, что он обязан не допустить расправу над той, которую они приняли в свой род. Но эта дрянная девчонка убила его дочь и достойна только смерти. Так чего же её жалеть?
— Не позорьте себя перед праматерью, — продолжал увещевать старик, отступая к столбу. — Великий дух не простит напрасно пролитую кровь!
И тут послышался глухой, перекатывающийся гул. Все взоры тут же обратились к затянутому тучами небу.
— Слышите!? — возопил ободрённый поддержкой свыше Отшельник. — Всё должно быть так, как завещали предки!
Не на шутку обеспокоившись громом, Белое Перо решил вернуть руководство растерянными Детьми Рыси в свои руки.
— Стойте! Судьбу убийцы должен решить Совет Старейшин.
— Я никого не убивала! — с отчаянием в голосе закричала Бледная Лягушка.
Только сейчас вождь обратил внимание на её разорванное платье, ссадины на обнажённом плече и большой, багровый синяк под заплывшим глазом.
"Моя дочь храбро защищалась", — с горьким удовлетворением подумал вождь.
— Врёшь! — тут же отозвался невесть как оказавшийся рядом Прыжок Льва из рода Рыжих Рысей. — Я сам видел!
Толпа вновь разразилась гневными криками. Но первый запал прошёл, и никто уже не собирался тут же расправляться с Бледной Лягушкой
"Где же это он рукав потерял?", — успел удивиться Белое Перо, прежде чем Отшельник громко гаркнул, привлекая к себе всеобщее внимание.
— Что ты видел?!
Но прежде, чем молодой охотник успел ответить, заголосила Лёгкое Облако:
— Где моя дочь? Где моя лисичка? Где мой оленёнок?!
— Здесь, — засуетился Прыжок Льва. — Сюда.
У входа в родной вигвам на кроне молодой берёзки лежала Упрямая Веточка. По сторонам от неё сидели несколько человек, в том числе Мутный Глаз с Расторопной Белкой. Приёмная мать Бледной Лягушки тихо подвывала, в кровь исцарапав лицо. Обычно так делают, когда умер кто-то из близких. Может, поэтому ни вождь, ни его супруга не стали не в чем упрекать несчастных стариков. Но взоры настойчиво притягивало тело дочери.
Кто-то уже успел уложить её подобающим образом: с вытянутыми вдоль тела руками и чуть запрокинутой головой, берёзовые листья под которой почернели от крови.
— Как будто спит, — пробормотала Лёгкое Облако, опускаясь на колени рядом с Упрямой Веточкой.
Белое Перо опять почувствовал, как защемило сердце, а под левую лопатку словно ударили тупым наконечником копья.
— Вы её уже переодели? — с трудом выговорил он, стараясь не замечать боли.
— Нет, вождь, — покачал головой Сломанный Рог. — Мы ничего не стали делать до вашего прихода.
Предводитель Детей Рыси взглянул на Бледную Лягушку, всё ещё стоявшую, прижимаясь спиной к священному столбу.
— Прыжок Льва, — негромко позвал он.
— Я здесь, вождь, — отозвался охотник.
— Ты видел, как она убила мою дочь?
— Да, — без малейшего колебания ответил он.
— Что это было? — вдруг громко спросил Отшельник, по-прежнему не отходивший от убийцы. — Камень, палка? Чем Бледная Лягушка ударила Упрямую Веточку?
И тут Белое Перо увидел явное замешательство в глазах Прыжка Льва.
— Я… Я не знаю.
— Так ты видел, как она убивала мою дочь! — зарычал вождь, шагнув к попятившемуся собеседнику.
— Но там больше никого не было! — вскричал молодой охотник. — А она злая, все это знают!
Вверху глухо заворчало. С тревогой поглядывая в небеса, аратачи тесней сдвинулись к священному столбу.
— А сам что ты делал на той поляне? — с трудом сдерживая рвущееся наружу негодование, поинтересовался Белое Перо. — И что там произошло?
— Говори только то, что видел сам! — громко предупредил Отшельник.
— Только то, что сам видел! — с неприкрытой угрозой повторил вождь.
— Мы условились там встретиться, — пробормотал Прыжок Льва и, заметив сверкнувшую в глазах собеседника молнию, поспешно добавил:
— Не думай плохо, вождь! Я только уговаривал твою дочь стать хозяйкой в моём вигваме!
— Что потом? — раздражённо махнул рукой Белое Перо, ничуть не удивляясь тому, что ещё один молодой охотник желает получить его дочь в жёны.
— Я ушёл, а она осталась, — продолжал рассказчик. — Говорила, что хочет поесть ягод, а потом идти в стойбище. Потому что всё равно скоро пойдёт дождь, и все вернутся…
— Дальше! — вновь оборвал его вождь.
— Я услышал крик, прибежал. Увидел мёртвую Упрямую Веточку.
— Но ты не видел, кто её убил? — вмешался Отшельник.
— Молчи, старик! — рявкнул Белое Перо, вскинув руку. — Что делала Бледная Лягушка, когда ты её увидел?
— Сидела, — торопливо ответил Прыжок Льва. — Я закричал, и мы стали драться.
Он показал оторванный рукав и глубокую царапину на шее.
— Вот что она сделала.
— Но ты не видел, как Бледная Лягушка убивала мою дочь? — продолжал допытываться несчастный отец.
— Кроме неё некому, — убеждённо ответил Прыжок Льва. — На поляне больше никого не было. Все знают, что она ненавидит Упрямую Веточку.
— Но ты хоть проверил слова Бледной Лягушки? — неожиданно для всех рявкнул Поющий Орёл, потрясая зажатым в руке луком.
Глядя на хлопавшего глазами собеседника, Белое Перо вдруг подумал, что не отдал бы дочь за такого глупца.
— Как? — недоуменно развёл руками Прыжок Льва.
— Поискал бы на поляне другие следы, — снисходительно объяснил Гудящий Шмель. — Вдруг там был кто-то ещё?
— Зачем? — всё никак не мог понять молодой охотник. — Ясно же, что она убила.
— А если нет? — вкрадчиво поинтересовался Отшельник. — За убийство полагается смерть. Но разве ты забыл, что Великий дух велел ценить любую жизнь и не отнимать её напрасно?
— Я помню, — поспешно закивал Прыжок Льва.
— Тогда чего спрашиваешь? — с усталой злостью буркнул предводитель племени. И нашёл взглядом нужного человека.
— Гудящий Шмель, бегом туда и попробуй узнать, был ли на поляне кто-нибудь ещё.
— Хорошо, вождь, — кивнул охотник. — Если успею до дождя.
— И пройди по следам Бледной Лягушки, — крикнул ему вслед Белое Перо.
— Я посмотрю, вождь! — неожиданно вызвался Глухой Гром.
Глава рода Палевых Рысей на миг нахмурился, потом кивнул.
— Хорошо. Только Поющий Орёл пойдёт с тобой. Поторопитесь, пока Великий дух не пролил воду с небес.
Проводив их взглядом, он посмотрел на предполагаемую убийцу. Видимо, у той уже не осталось сил стоять, и она сползла вниз. Теперь девушка сидела, прижавшись затылком к священному столбу.
Вождь хотел приказать развязать ей руки, но передумал, вместо этого, подойдя к дочери, опустился на колени. Рядом с Лёгким Облаком уже расположилась Медовый Цветок и тихо подвывала вслед за первой женой.
Он не помнил, сколько времени так простоял. Внутри мужчины всё каменело и одновременно плакало от невыносимой боли. Хотя ни один мускул не дрогнул на суровом лице. Двое детей в расцвете сил потерял Белое Перо. И оба погибли странной, подозрительной смертью. Могучего Быка укусила невиданная змея, дочь убил неведомый враг. Или всё-таки это Бледная Лягушка?
Часть родичей разошлись по своим делам, но многие расположились поодаль, переживая вместе с семьёй вождя страшную потерю.
На голову звонко упала тяжёлая капля, запутавшись в густых, длинных волосах, вторая похолодила ухо.
— Нужно отнести её в вигвам, — предложил кто-то сзади. — Того и гляди, дождь начнётся.
— Да, — согласился Белое Перо, поднимаясь. Но его помощь не понадобилась.
С криками и причитаниями женщины подняли Упрямую Веточку и понесли к жилищу вождя.
Отец потерянно поплёлся за ними, но на пути встала Берёзовый Листок.
— Тебе нечего там делать, вождь. Мы сами приготовим её к погребальному костру.
Он понимающе кивнул. Не следует мужчине присутствовать при этом. Даже если тот её отец. С неба капало всё чаще. Площадка возле священного столба быстро пустела. К сидевшей на земле Бледной Лягушке подошла Расторопная Белка.
Белое Перо не расслышал тихо сказанных слов. Зато их хорошо поняла Быстрая Тетёрка, стоявшая неподалёку, и коршуном набросилась на старуху.
— Нет! Убийце нет места у доброго очага! Пусть остаётся здесь и мокнет под дождём, как мерзкая тварь, в честь которой её и назвали!
— Да что ты, что ты! — испуганно залопотала Расторопная Белка. — Я только хотела…
— Вождь! — крикнула Быстрая Тетёрка. — Она хочет увести Бледную Лягушку к себе.
— Нет! — рявкнул глава рода, чувствуя вновь поднимавшуюся ненависть. — Одинокий Орех, где ты!
— Я здесь! — откликнулся "рысёнок", выбегая из-за вигвама.
— Будешь сторожить Бледную Лягушку, — скомандовал Белое Перо. — Следи за ней! Пусть остаётся здесь!
— От меня не уплывёт, вождь! — злорадно оскалился юноша, поудобнее перехватив новенькое копьё.
Удовлетворённо кивнув, предводитель Детей Рыси обернулся к Сломанному Рогу, терпеливо ждавшему, пока он закончит отдавать распоряжения.
— Не стоит зря мокнуть под дождём, — негромко проговорил старик. — В моём вигваме тепло и сухо. Дождись там возвращения Гудящего Шмеля.
Вождь согласился. Мимо торопливо прошёл Отшельник, держа перед собой знакомый берестяной короб. Перед тем, как скрыться в жилище гостеприимного Сломанного Рога, Белое Перо оглянулся. Старый заморец бережно прикрыл скорчившуюся у священного столба девушку своим плащом.
Одинокий Орех топтался рядом, не решаясь ему помешать. Зло скривившись, глава рода Палевых Рысей решил, что никогда не простит этого Отшельнику, если только девчонка и в самом деле окажется убийцей Упрямой Веточки. Но после разговора с Прыжком Льва вождь уже начал в этом сомневаться.
"Что там сумели отыскать охотники?" — с тревогой думал он, протягивая ладони к очагу. Мужчина не чувствовал холода, просто пляска оранжево-красных язычков пламени завораживала, помогая успокоиться.
Видя состояние гостя, хозяева не лезли к нему с разговорами. Сломанный Рог молча занимался починкой лука, его супруга тихо возилась в женской половине жилища.
А снаружи шумела непогода. Многоголосо рокотал гром, заставляя аратачей невольно вздрагивать. Порывы ветра хлестали дождём по стенам и кровле, швыряя пригоршни холодной влаги в дымовое отверстие, которое заботливая хозяйка уже наполовину прикрыла куском бересты.
Где-то в темноте мерно закапала вода, и старуха, подхватив деревянную миску, поспешила подставить её, чтобы не намочить покрывавшие ложе шкуры.
Отодвинув прикрывавшую вход шкуру, в вигвам просунулась голова Поющего Орла.
— Ты здесь, вождь?
— Да! — встрепенулся Белое Перо.
— Заходите! — радушно пригласил Сломанный Рог, тут же приказав жене подбросить хвороста в очаг.
Следопыты, посланные на страшную поляну, один за другим забирались в жилище, принеся с собой в дымную темноту запах дождя и мокрой кожи.
Вождь терпеливо ждал, пока новые гости стягивают пропитанные влагой рубахи, которые заботливая хозяйка тут же развешивала на поперечных перекладинах, пока рассаживались, подставляя благодатному теплу сухие мускулистые тела.
— Мы нашли следы ещё одного человека, — заявил Поющий Орёл, отжимая мокрые волосы. — Кроме Упрямой Веточки, Прыжка Льва и Бледной Лягушки.
— На поляне? — подался вперёд Белое Перо.
— Там всё затоптано, — покачал головой Гудящий Шмель, бросив недовольный взгляд на племянника вождя.
— Но следы мокасин Бледной Лягушки заметны очень хорошо, — влез в разговор Глухой Гром.
Глава племени перевёл взгляд на молодого охотника.
— Она сразу же подошла к тому месту, где лежала твоя дочь, — доложил тот.
— Палку или камень какой-нибудь нашли? — поинтересовался Белое Перо.
— Нет, вождь, — покачал головой Гудящий Шмель. — Ничего такого.
Помрачнев, предводитель Детей Рыси поинтересовался:
— Где же вы нашли следы ещё одного человека?
— Это я нашёл, вождь, — вновь встрял Глухой Гром.
— Он, — усмехнулся Поющий Орёл.
— Потому что не верю, будто Бледная Лягушка могла убить Упрямую Веточку! — продолжал молодой охотник.
— Так где он был? — подчёркнуто не обратил внимание на его слова вождь.
— С другой стороны от тропки, которая ведёт к дубняку, — пояснил племянник. — Там, за кустами кто-то лежал.
— Лежал? — удивился собеседник.
— Да, вождь, — подтвердил Гудящий Шмель. — Земля мягкая, остались ямки от локтей. Кто-то следил за поляной, где…
Он замолчал.
— Где моя дочь встречалась с Прыжком Льва, — закончил за него Белое Перо, вдруг подумав, что дочь могла погибнуть от рук ревнивого ухажёра.
— Он на поляну выходил? Куда потом делся?
— Выходил, — нехотя подтвердил Гудящий Шмель. — Но я же говорю, там всё затоптано.
— Ну, хоть откуда он пришёл, проследили? — нахмурился вождь.
— Дождь, — виновато буркнул племянник. — Он как раз начался, когда мы эту лёжку нашли.
Белое Перо задумался. Значит верно, что кроме его дочери, Прыжка Льва и Бледной Лягушки на поляне был ещё кто-то. Сейчас он впервые пожалел, что Упрямая Веточка так нравилась молодым охотникам. Как среди них отыскать того, кто прятался в кустах, следя за ней.
— Бледная Лягушка не виновата, вождь, — просительно сказал Глухой Гром.
— Она не могла убить твою дочь, — неожиданно поддержал его Гудящий Шмель.
— Ты там был? — резко спросил глава племени Детей Рыси.
— Нет, вождь, — смутился охотник.
— Соберём Совет Старейшин и будем решать, — проворчал Белое Перо.
— Что же ей так и сидеть под дождём со связанными руками, — гнул своё молодой человек. — Разреши отвести её в вигвам Мутного Глаза. Пусть отдохнёт и обсохнет.
— Хорошо, — с явной неохотой согласился вождь. — Но пусть старик приглядывает за своей названной дочерью.
— Я ему передам, — радостно улыбаясь, пообещал Глухой Гром и, не надевая рубахи, выбежал под дождь.
— Надо же, как ему понравилась эта заморка, — неодобрительно хмыкнул Гудящий Шмель. — Не мог жену среди наших девок найти.
Поговорив немного, следопыты ушли. Хозяева улеглись спать, а Белое Перо по-прежнему не мог сомкнуть глаз. Им вдруг овладела нестерпимая жажда действий. Хотелось — то идти в родной вигвам и проверить, как женщины готовят к погребению тело Упрямой Веточки, то ворваться к Мутному Глазу и бить Бледную Лягушку до тех пор, пока та не признается. Желания глупые и не достойные мужчины.
Практичный ум предводителя племени понимал бесполезность подобных действий. Поэтому он продолжал сидеть, наблюдая за тем, как гаснут и рассыпаются в прах угли в очаге.
Дождь стих, когда ночь перевалила за свою середину. А в то время, когда небо в дымовом отверстии посерело, пришёл Колдун. Караульный показал ему, где ночевал вождь. По-видимому, толстяк, осторожно заглянув в вигвам, рассчитывал застать его спящим.
Пока разбуженная хозяйка хлопотала по хозяйству, а помощник развешивал плащ на поперечные перекладины, новый гость внимательно слушал рассказ несчастного отца.
— Вся надежда на тебя, Колдун, — со вздохом закончил Белое Перо.
— А я что сделаю? — насторожился тот. — Я не знаю способа вернуть твою дочь.
— Я этого и не прошу, — нахмурился вождь. — Мне нужен убийца, чтобы жестоко его покарать.
— Как же я тебе его найду? — ещё больше растерялся Колдун.
— Обратись к предкам, спроси духов, — раздражённо передёрнул плечами Белое Перо. — Не мне учить тебя магии.
— Ты же ходил в незримый мир духов, вождь — заюлил толстяк. — Знаешь, как их трудно понять? Они редко дают ясные ответы.
— Так попроси их! — зло усмехнулся собеседник. — Или заставь. Ты же Колдун!
— Ты сам не знаешь, о чём просишь! — повысил голос старик.
— О том, что нужно Детям Рыси, и что никто кроме тебя сделать не сможет! — кричал измученный переживаниями и бессонной ночью Белое Перо. — Укажи мне убийцу! Или хотя бы скажи, кто им не является!
— Хорошо, вождь, — внезапно успокоился толстяк. — Тогда это нужно делать как можно скорее, пока дух твоей дочери не успел уйти далеко от тела.
— Делай, — устало махнул рукой собеседник, испытывая неловкость за невольную вспышку гнева, недостойную главы рода и вождя племени.
Ещё до рассвета быстроногие "рысята" помчались в соседние стойбища, передавая трагическую весть и созывая старейшин на совет.
Жёны с помощью соседок переодели Упрямую Веточку в лучшее платье, новые мокасины с меховой опушкой, повесили на грудь ожерелье из блестящих металлических колец заморской работы, надели на лоб повязку, расшитую яркими нитками.
— Выйдите все! — сухо велел Колдун, входя вслед за хозяином.
— Зачем? — удивилась Медовый Цветок.
Услышав, что толстяк собирается узнать у духа дочери, кто её убил, Лёгкое Облако подняла на мужа исцарапанное до крови лицо.
— Я тебе и так скажу, что это сделала Бледная Лягушка.
— В кустах у поляны кто-то прятался, — попробовал объяснить свои сомнения супруг. — Что если он напал на Упрямую Веточку?
— Нет! — оскалила жёлтые зубы женщина. — Это могла сделать только Бледная Лягушка. Ну почему ты сразу её не убил?
Медовый Цветок попыталась помочь ей подняться, подхватив за локоть.
— Пойдём отсюда!
— Нет, — вырвалась Лёгкое Облако. — Я хочу знать, что он собирается делать с моей доченькой.
— Она и моя дочь, — Белое Перо всё ещё старался говорить вежливо. — Не надо ему мешать.
— Пусть остаётся, — отмахнулся Колдун. — Только сядь куда-нибудь подальше.
— Тогда можно и мне? — тут же напросилась Медовый Цветок.
Пришлось разрешить и ей. Остальные женщины безропотно покинули вигвам, а супруги вождя отошли к стене, где, отодвинув корзины, уселись, наблюдая во все глаза.
Тело дочери расположили так, как приказал озабоченно хлопотавший Колдун. В жилище сунулся любопытный Сломанный Рог, но вождь не очень вежливо попросил его не мешать. Пока толстяк рылся в корзине, помощник раздул огонь в очаге, как-то по-особому уложив сухие хворостины. Навешав на шею ещё несколько оберегов, старик с почтением достал маску, в которой обращался к Великому духу и положил её рядом со столбом, поддерживавшим каркас. Потом уселся, скрестив ноги и прикрыв глаза, стал медленно раскачиваться, беззвучно шевеля губами.
Едва хворост прогорел, помощник торопливо разложил на нём колдовскую траву. Колдун встал, раскинув руки с растопыренными, мелко дрожащими пальцами. Ученик помог ему надеть маску и взялся за бубен. С первыми ударами толстяк, сорвавшись с места, запрыгал вокруг очага, выкрикивая бессвязные возгласы каким-то не своим, чужим голосом.
Вигвам быстро наполнялся вонючим дымом. У вождя знакомо запершило в горле, а перед глазами всё стало расплываться, погружая Белое Перо в знакомое расслабленное возбуждение. Вскоре ему стало казаться, что в бледно-сером тумане кроме обвешанного трещотками толстяка движутся ещё какие-то неясные, бесформенные тени, то возникая в воздухе рядом с Колдуном, то исчезая в перекатывавшихся белесых клубах. Когда в ушах вождя послышался невнятный шёпот, вплетавшийся в ритмичные удары бубна, он понял, что кто-то пытается сообщить ему что-то очень важное. Возможно имя убийцы дочери? Мужчина затаил дыхание, пытаясь разобраться в царившей вокруг мешанине звуков. Но те стали удаляться, становясь глуше и непонятнее. Тогда Белое Перо наоборот задышал глубже, жадно втягивая ртом магический дым, тут же ощутив за спиной чьё-то незримое присутствие. Даже не пытаясь обернуться, он с трудом выговорил, еле ворочая онемевшим языком:
— Кто убийца?
На плечо легла тяжёлая, но такая знакомая рука отца, умершего много лет назад.
— Кто убийца? — не в силах открыть рот, мысленно воззвал к нему вождь.
— Разве ты не знаешь? — насмешливо прошелестел бестелесный голос.
— Бледная Лягушка? — быстро подумал мужчина. — Значит, злые духи прислали её, чтобы убить мою дочь?
— Неужели ты слеп и глух? — отозвалась пустота голосом Крадущегося Медведя. — И как это Дети Рыси всё ещё считают тебя вождём? Почему священный столб всё ещё стоит у твоего жилища?
— Тот, кто прятался в кустах? — лихорадочно гадал Белое Перо.
Но предок хранил молчание.
— Прошу тебя, помоги! — взмолился вождь, что никогда раньше не делал. — Не дай мне убить невинного, а убийцу оставить безнаказанным! Вспомни, ведь Упрямая Веточка и твоя кровь!
Он почувствовал, как умерший отец наклоняется к его уху, как обжигает кожу шеи нечеловеческое дыхание вечности.
— Твою дочь убил…
Холодная вспышка прорезала сознание, не дав дослушать фразу до конца. Сквозь охватившую голову боль Белое Перо почувствовал воду на лице, а когда открыл глаза, то увидел множество склонённых над собой лиц на фоне ярко-синего неба.
— Кто!!! — заорал он, с обречённостью понимая, что так и не услышал имени убийцы. — Кто это сделал?!
Но тут же согнулся в жутком приступе рвоты.
Проблевавшись, вождь, мимолётно удивившись тому, что лежит в холодной луже, хрипло прокаркал, обведя собравшимся злобным взглядом.
— Кто вырвал меня из мира духов?!
— Я, — виновато пробурчал Поющий Орёл, держа обеими руками кожаное ведро.
— Заячий помёт!!! — взвился Белое Перо, брызгая слюной. — Я чуть не узнал имя убийцы дочери!!!
Племянник попятился. Ещё никогда дядя не обзывал его так позорно.
— Ты едва не остался в мире духов, вождь! — перекрыл недоуменный гул толпы сухой надтреснутый голос.
Глава племени хотел обернуться и узнать, кто это? Но тут желудок вновь взлетел к глотке.
— Вот вода, — торопливо проговорила сидевшая возле супруга Медовый Цветок. Тот с жадностью схватился за кувшин, парой глотков опорожнив его до дна.
Возвращая жене посуду, он встретился взглядом с Колдуном и едва удержался от возгласа удивления. Лицо старика как будто оплыло. Щёки и нижняя губа отвисли, под глазами набрякли синие мешки.
Тем не менее, Белое Перо требовательно спросил, пытаясь подняться:
— Ты узнал, кто убийца?
Но едва встал, вода фонтаном выплеснулась из него наружу прямо под ноги Колдуну.
— Духи не открыли мне его имени, — покачал головой толстяк, тяжело опираясь на сучковатую палку и не обращая внимания на обрызганный подол балахона.
— Ну и на что ты годен после этого? — рявкнул вождь, с удивлением чувствуя, как потихоньку проходит дурнота, земля под ногами больше не качается, а мысли приобретают привычную чёткость. — Не можешь сделать такое просто дело?!
— Но ведь они и тебе не сказали, — криво усмехнулся старик.
— Я бы всё узнал! — возразил Белое Перо. — Если бы мне не помешали!
— Если бы не Поющий Орёл, — повысил голос Колдун. — Твой дух не вернулся бы в тело! Видишь, где солнце? Ты полдня провёл в мире духов!
Вождь с удивлением посмотрел на небо.
— Пора провожать к предкам твою дочь, — продолжал толстяк.
— Где она? — встрепенулся мужчина.
— Мы уже всё подготовили, — хмуро буркнул оскорблённый племянник.
— Костёр сложили возле ручья, что течёт от Пляшущего водопада, — добавил Весенний Волк.
— Лёгкое Облако с женщинами уже там, — проговорила Медовый Цветок. — А я с тобой осталась.
Машинально кивнув, Белое Перо заметил в толпе старейшин родов Рыжих и Чёрных Рысей. "Значит, Умный Бобр и Широкий Поток ещё не пришли", — отметил он про себя.
— Тебе надо что-нибудь съесть, — настойчиво посоветовал Колдун, когда вождь невольно замедлил шаг, вновь почувствовав головокружение.
Не дожидаясь ответа, толстяк попросил Медовый Цветок принести мужу мяса. Бросив быстрый взгляд на супруга, та скрылась в вигваме, от которого они ещё не успели далеко уйти.
— Что же нам делать, Колдун? — тихо спросил вождь, не ощущая вкуса вяленой медвежатины. — Как найти убийцу?
— Подумаем на совете, — отозвался шагавший рядом Мудрый Камень. — Уж если предки отказались помочь…
— Они не отказывались! — прервал его тяжело опиравшийся на палку толстяк.
— Но они же так и не назвали имени! — с раздражённым недоумением выкрикнул Белое Перо.
— Не кричи, вождь, — поморщился Колдун. — Убийца один из Детей Рыси.
— Это я и без колдовства знаю! — зло фыркнул собеседник.
Толстяк насупился и ничего не сказал. Когда Белое Перо увидел родичей, стоявших у ещё не зажжённого погребального костра, на котором лежало тело его дочери, ему тоже расхотелось говорить. И мужчины подошли к месту прощания в чинном молчании.
Взметнулось вверх жаркое пламя, жадно пожирая смолистые сучья. Колдун монотонным голосом затянул песню, прославлявшую ум, красоту и доброту Упрямой Веточки, женщины рода стояли на коленях, многие царапали себе лица в знак скорби. Иногда, повинуясь порыву ветра, дым стелился по земле, окутывая собравшихся. Тогда и вождь вытирал выступившую на глазах слезу. Но не в обычаях аратачей долго грустить. Девушка ушла к предкам, а им ещё нужно жить. Уже завтра жизнь рода войдёт в привычное русло, и даже самые близкие станут вспоминать Упрямую Веточку всего лишь как одну из великого множества ушедших к предкам родичей. Но это будет завтра, а сегодня Белое Перо мог предаваться скорби, не опасаясь уронить свой авторитет. Ссутулившись, он, не отрываясь, смотрел полными слёз глазами на череп, ясно различимый среди ярко сияющих огней. Незаметно подошли опоздавшие старейшины и тоже присоединились к скорбящим. А вот остальные родичи стали потихоньку расходиться, и вскоре у догоравшего костра осталось только несколько человек.
Колдун, терпеливо дожидавшийся, пока остынут угли, чтобы собрать уцелевшие кости, и после того, как ученик прилежно перемелет их в порошок, убрать в священный сосуд, хранившийся в его вигваме. Рядом с ним стояли ближайшие родственники и все старейшины племени Детей Рыси, посчитавшие себя обязанными выразить сочувствие несчастному отцу.
За прощальным пиром и другими печальными хлопотами время пролетело незаметно, и Совет Старейшин опять смог начаться только поздно вечером, когда огоньки звёзд стали проступать сквозь тёмно-голубую синь небосвода. Вновь горел костёр у священного столба, и старейшины в который уже раз собрались из-за посланницы Владыки вод. Или всё-таки из-за кого-то другого? Вождь не знал. Сейчас, главное, не ошибиться. Мудрые предки учат, что каждая жизнь священна и ни в коем случае не должна быть отнята напрасно. Великий дух может не простить, если они приговорят к смерти невиновную.
За то время, пока Белое Перо был предводителем Детей Рыси, ему неоднократно приходилось обманывать соплеменников. Разумеется, только для их пользы. Но он ещё никогда зря не убил ни одного человека. Так неужели сейчас придётся это сделать, пусть даже невольно?
Люди злы, напуганы и жаждут справедливой мести. Проще всего объявить Бледную Лягушку убийцей. Колдун будет против, возможно Мудрый Камень. Но большинство не сомневается в её вине. Смерть приёмной дочери Мутного Глаза успокоит родичей, прежде всего женщин, и вернёт спокойствие в их жилища.
Но что если в это самое время настоящий убийца будет спокойно жить, есть мясо, сыто рыгая обнимать жену и смеяться над ним и старейшинами? Не говоря уже о Владыке вод, которому может не понравиться убийство его посланницы? Хотя в том, что Бледная Лягушка нужна Великому духу, вождь уже сильно сомневался.
Размышления прервал громкий негодующий возглас Колдуна:
— Ты её даже не выслушал?
Обиженно насупившись, Прыжок Льва отвёл взгляд от толстяка. Тот уже оправился и выглядел по-прежнему, разве что чуть бледнее обычного.
— О чём разговаривать с убийцей? — пришёл на помощь родичу старейшина рода Рыжих Рысей.
— Он не видел, как Бледная Лягушка убивала Упрямую Веточку, — напомнил Мудрый Камень.
— Там больше никого не было, — огрызнулся Твёрдый Зуб.
Негромко напомнив о следах притаившегося в кустах человека, Белое Перо подбросил сухого хвороста в костёр перепалки, и та разгорелась с новой силой. А сам тем временем посмотрел на Бледную Лягушку. Девушка стояла по ту сторону костра. Руки ей никто не связывал. Опухоль на лице немного спала, а глаза смотрели затравленно и грустно, словно у зажатой в каменной щели лисицы, понимающей, что спастись невозможно, но готовой рвать обидчика слабыми зубами.
Вокруг неё как-то само собой образовалось пустое пространство. Только Глухой Гром стоял за спиной, повесив через плечо знакомую всем перевязь с топориком.
Тем временем, старейшинам надоело переругиваться, и они, наконец, решили расспросить о случившемся саму Бледную Лягушку. Та рассказала им то же самое, что вчера говорила вождю. Поэтому он слушал её краем уха, не в состоянии принять хоть какое-то решение. Члены совета задавали девушке множество вопросов, на которые она отвечала быстро, чётно и почти не задумываясь. Помимо желания Белое Перо в который раз ощутил к ней что-то вроде уважения.
Женщины не имели права присутствовать на Совете Старейшин. Как правило, во время его проведения они занимались своими делами, предоставляя охотникам решать насущные вопросы, касающиеся жизни племени.
Но на этот раз возле вигвама отца Быстрой Тетёрки темнела толпа, откуда доносился зловещий, недовольный ропот, на который вождь просто не мог не обращать внимания.
И вновь чей-то громкий голос вырвал его из задумчивости.
— Ты, Твёрдый Зуб, думаешь, я не отличу свежие следы от вчерашних?
— Гудящий Шмель — искусный охотник, — поддержал родича Белое Перо. — Поющий Орёл тоже видел то место, где прятался неизвестный.
— Это не могла быть сама Бледная Лягушка? — спросил старейшина рода Белых Рысей.
— Нет, — уверенно ответил следопыт. — Ты её мокасины видел? Такие следы ни с чем не спутаешь.
— Она могла разуться, — не сдавался Умный Бобр
— Нет, — вновь возразил Гудящий Шмель. — Бледная Лягушка не подходила к тем кустам.
— А на поляне нашли следы того неизвестного? — поинтересовался старейшина рода Рыжих Рысей.
— Там всё затоптано, — виновато развёл руками охотник. — Потом пошёл дождь.
— Теперь вы всё знаете! — пресёк дальнейший поток вопросов вождь. — Надо решать, что делать дальше.
Старейшины притихли.
— Никто не видел, как Бледная Лягушка убивала Упрямую Веточку, — заговорил первым Колдун. — Значит, она не виновата. Нужно искать настоящего убийцу.
— Как его найдёшь? — усмехнулся Мудрый Камень. — Если даже предки отказали нам в помощи.
— Они не отказывали! — взвился толстяк. — Убийца из племени Детей Рыси.
— Бледную Лягушку тоже приняли в род Палевых Рысей, — напомнил Твёрдый Зуб.
— Убить её! — крикнул Прыжок Льва.
— Попробуй! — тут же отозвался Глухой Гром. — Она ни в чём не виновата! Может, это ты прятался в кустах? Убил Упрямую Веточку, а теперь хочешь свалить всё на Бледную Лягушку.
— Ах ты, тина болотная! — взвился оскорблённый охотник, бросаясь на обидчика, осмелившегося заподозрить его в столь подлом поступке.
Глухой Гром встретил его ударом в грудь. Отшатнувшись, Прыжок Льва быстро пришёл в себя, заехав противнику в ухо, и они, сцепившись, покатились по траве. Окружающие принялись разнимать драчунов.
— Так, что же нам делать? — пробормотал старейшина рода Белых Рысей.
— Может, устроим поединок? — нерешительно предложил Широкий Поток.
— Я готов! — тут же отозвался Прыжок Льва. — Предки направят мою руку, и все убедятся, что убийца — Бледная Лягушка.
— Я тоже! — подхватил Глухой Гром. — Великий дух знает, что она невиновна, и тебе меня не победить!
По толпе охотников прошёл одобрительный гул. Нет лучшего зрелища для настоящего мужчины, чем хорошая драка.
— При чём тут ты? — сухо поинтересовался вождь. — Бледная Лягушка пока ещё не хозяйка в твоём вигваме.
— Она ей станет! — уверенно заявил молодой человек. — Прямо сейчас! Правда, Бледная Лягушка.
Девушка вздрогнула, кровь ещё сильнее отхлынула от её лица, так что оно стало белым, как снег.
— Праздник Первого снега ещё не наступил, Глухой Гром, — раздельно выговаривая каждое слово, сказала Бледная Лягушка. — Мои волосы ещё не отросли. Я не войду прямо сейчас хозяйкой в твой вигвам!
Старейшины переглянулись, а со стороны охотников послышались насмешливые выкрики. Не теряя самообладания, Глухой Гром небрежно пожал плечами.
— Я всё равно буду драться за неё. Потому что она принадлежит к моему роду.
— Тогда как же ты возьмёшь в жёны свою сестру? — ядовито усмехнулся старейшина Рыжих Рысей.
— Кровного родства между нами нет, — пожал плечами молодой человек.
— Тогда твоя победа не снимет вину с Бледной Лягушки, — авторитетно заявил Колдун.
Вот тут Глухой Гром смутился по-настоящему.
— За Бледную Лягушку должен бы выйти Мутный Глаз, как названный отец, — задумчиво проговорил Широкий Поток. — Но он слишком стар для настоящего боя.
— Я всё равно буду драться! — рявкнул Глухой Гром.
— Зачем? — спросил Мудрый Камень.
— Чтобы заткнуть его лживый рот!
— Я хоть сейчас сверну тебе шею! — Прыжок Льва попытался броситься на него, но удержали старшие товарищи. Совет Старейшин — не место для выяснения отношений.
— Вы можете драться сколько угодно! — насмешливо фыркнул Колдун. — Только это не поможет найти убийцу Упрямой Веточки.
— Я не убивала! — выкрикнула Бледная Лягушка. — Она уже была мёртвой! И ещё там, в траве валялся блестящий красный камешек! Я хотела сказать этому… дрянному охотнику, а он драться начал.
Старейшины дружно взглянули на Гудящего Шмеля.
— Ничего мы там не нашли.
— Это тебе померещилось! — крикнул Суровый Ветер. — После того как в глаз получила.
Вечерний воздух задрожал от дружного хохота. Даже вождь улыбнулся самыми краешками губ. Только недовольный Колдун напомнил, зачем они здесь собрались.
— Как же нам поступить с Бледной Лягушкой?
— Мы не можем её убить, пока не узнаем, что она виновата в смерти Упрямой Веточки, — задумчиво проговорил старейшина рода Рыжих Рысей.
Понимая, что он собирается сказать что-то более конкретное, слушатели терпеливо ждали.
— Но она единственная, кто точно был на поляне, — Твёрдый Зуб досадливо махнул рукой возмущённому Гудящему Шмелю, требуя тишины. — Я не сомневаюсь в твоих словах, но ты же не знаешь, что за неизвестный убил дочь вождя?
Подумав, следопыт кивнул.
— Так что же ты предлагаешь? — не выдержал Мудрый Камень.
— Изгнать её! — твёрдо ответил старейшина рода Рыжих Рысей.
По толпе прошёл неясный гул, а Белое Перо заинтересованно подался вперёд.
— В одиночку девка в лесу умрёт! — растерянно воскликнул Колдун.
— Но это не мы её убьём, — усмехнулся Твёрдый Зуб. — А если она так нужна Владыке вод, он не даст ей погибнуть.
После этих слов начался всеобщий гвалт. Каждый из старейшин говорил одновременно, не слушая другого. Растолкав гомонящих охотников, к костру вышел Отшельник и рявкнул, воздев руки к небу:
— Разреши сказать, вождь!
В наступившей тишине Белое Перо оглядел совет. Старейшины закивали, только Колдун досадливо отвернулся.
— Говори, — кивнул предводитель Детей Рыси, надеясь, что старик сможет хоть что-то предложить. Заморец уже не раз удивлял его изворотливостью ума.
— Не нужно пытаться обмануть Великого духа, — покачал головой Отшельник. — Изгнав девчонку, вы обрекаете её на смерть. Бледная Лягушка и себя то, как следует, не помнит, где уж ей выжить в лесу в одиночку?
— Что предлагаешь? — недовольно прервал его старейшина Рыжих Рысей.
— Отпустите её со мной.
— Нет! — вскричал Глухой Гром. — Она моя!
— Под старость лет на молоденькую потянуло? — выкрикнул из толпы Суровый Ветер.
— Ты хочешь взять в жёны Бледную Лягушку? — удивился вождь.
— Я же Отшельник. Семьи у меня нет, и не будет. Я просто приглашаю её в гости.
Он усмехнулся.
— Если отпустит названный отец.
— Пусть идёт, куда хочет, — негромко произнёс Мутный Глаз. — Я не хочу видеть эту девчонку в своём вигваме!
Белое Перо удивлённо вскинул брови. Чтобы отец отказывался от дочери, пусть даже приёмной? Такого у Детей Рыси ещё не случалось.
— Ты её выгоняешь? — громко уточнил Мудрый Камень.
— Ей есть куда идти, — невозмутимо ответил старик. — Вон Глухой Гром ждёт не дождётся её в своём вигваме, а мне пора думать о встрече с предками.
Бледная Лягушка зло усмехнулась, бормоча что-то на своём языке.
— Говори по-человечески! — потребовал Прыжок Льва.
— Тебе перевести? — блестя глазами полными слёз, поинтересовалась девушка. — Пожалуйста. Спасибо отцу за заботу и ласку!
Потом, моргая, обратилась к Отшельнику:
— Благодарю за приглашение. Я готова идти с тобой.
— А как это поможет найти убийцу моей дочери? — сварливо поинтересовался вождь.
— У вас будет время выяснить, кто прятался в кустах, — объяснил старый заморец. — Или предки передумают и всё-таки укажут на убийцу.
— Твой каменный вигвам рядом со Священной пещерой, — напомнил Колдун.
— Ну и что? — пожал плечами старик. — Ты же не увидел в Бледной Лягушке зла?
Не найдя что возразить, толстяк недовольно засопел.
— А она не убежит? — подозрительно сощурился старейшина рода Серых Рысей.
— Вот пусть Отшельник её и сторожит! — усмехнулся Мудрый Камень. — Сам напросился.
Другие старейшины тоже не возражали против того, чтобы спихнуть посланницу Владыки вод и возможную убийцу на старого заморца.
Последнее слово осталось за Белым Пером.
Предложение Отшельника ошарашило Фрею, что она даже не знала, как к этому относиться.
Когда её избитую, связанную и уже ничего не соображавшую от страха, Прыжок Льва привёл в стойбище, только этот старик, случайно заглянувший в гости к Палевым Рысям, тут же бросился к ней на помощь и спас от расправы.
Удивительно ловко двигаясь, он не давал приблизиться к девушке немногих оставшихся в стойбище разъярённых аратачей, крича что-то о заветах предков, гневе Великого духа и тому подобную ерунду. А вот примчавшийся чуть позже Глухой Гром сначала стал допытываться, не она ли убила Упрямую Веточку? И только после встал на её защиту.
Но настоящий ужас обрушился на Фрею, когда в стойбище вернулись родичи во главе с вождём. Прижимаясь спиной к резному столбу с кошачьей головой, девушка с отчётливой ясностью поняла, что сейчас её будут убивать, и ни привязчивый жених, ни старый заморец уже ничего не смогут сделать. Внезапно волна паники, грозившая захлестнуть душу девушки горячей, мутной волной, схлынула, уступив место обречённой ясности отчаяния.
Это осознание неминуемой гибели, не отпускавшее её до Совета Старейшин, всего лишь один раз уступило место надежде. Когда Глухой Гром, приведя Фрею в вигвам Мутного Глаза, рассказал о находке следов неизвестного человека.
Вот только старики ей совсем не обрадовались. Если Расторопная Белка, ворча, всё же помогла приёмной дочери раздеться, закутала в меховое одеяло и приготовила отвар. То хозяин, что называется, в упор не замечал.
Поэтому для девушки не стало неожиданностью отказ от неё названного отца. А вот сомнение старейшин в её виновности Фрею приятно удивило. Не рассчитывавшая после последнего Совета на снисхождение, ни даже на здравый смысл, девушка долго не могла поверить, что главные люди племени почему-то не собираются убивать её просто так. Несмотря на то, что кое-кому из аратачей этого очень хотелось. Услышав это, она буквально воспрянула духом, прогоняя давящую обречённость. И тем труднее ей отказать Глухому Грому. Хотя, согласившись стать женой охотника, Фрея обретала официального защитника. Который мог победить Прыжок Льва и доказать всему племени её невиновность. Но уж очень ей не хотелось жить с этим самовлюблённым козлом. Пусть ждёт до первого снега. Поэтому она и решила рискнуть. Предложение старейшины рода Рыжих Рысей изгнать её из племени сильно напугало девушку, показавшись лишь изощрённой формой казни. Она же умрёт без жилища и еды! Но стоило вспомнить, какой ненавистью пылали глаза аратачек, готовых не раздумывая растерзать её на месте, как лес перестал казаться таким уж страшным.
Она лихорадочно размышляла, гадая, дадут ей какое-нибудь оружие и снаряжение перед тем, как отправить на все четыре стороны, когда, как гром среди ясного неба, грянуло предложение Отшельника. Хотя это предложение сразу показалось ей подозрительным, Фрея всё же рассудила, что перспектива стать его гостьей выглядит более привлекательной, чем одинокая жизнь в диком лесу.
В конце концов, что он может ей сделать? Убьёт? Но ведь вину за смерть Упрямой Веточки с неё никто не снял. По сути, казнь только отложили до обнаружения более "веских" доказательств, которые могут появиться в любую минуту. Изнасилует? Так если она не найдёт способа избежать брака с Глухим Громом, это всё равно случится в праздник Саненпой. И какая разница, кто будет первым, он или Отшельник? По правде говоря, девушка ещё не решила, кто ей больше противен.
Ещё и поэтому она так легко согласилась на предложение заморца. Судя по всему, старейшины тоже не возражали.
— Она может идти с тобой, — медленно проговорил вождь, буравя Фрею пронзительным взглядом карих глаз, на дне которых, однако, пряталось еле различимое сомнение.
— Нет! — раздался визгливый, пронзительный крик.
Отталкивая более благоразумных подруг, к священному столбу бросилась Лёгкое Облако.
— Остановите её! — приказал Белое Перо.
Несколько молодых охотников встали на пути разъярённой женщины. Тем временем, её супруг неторопливо поднялся, оправил рубаху, ожерелья и, подойдя к рвущейся жене, сильнейшим ударом бросил её на землю.
— Как решит Совет Старейшин, так и будет! — внушительно проговорил вождь, оглядев притихших аратачей.
После чего, не обращая внимания на вой Лёгкого Облака, вернулся на своё место.
— Пойдём, — Отшельник легонько тронул Фрею за руку. — Нам тут больше нечего делать.
— Куда? — удивилась она. — Ночь же?
— Ну, ты же не собираешься стоять тут до утра? — усмехнулся старик.
— Ой, конечно нет, — смутилась девушка.
Охотники расступились, и они зашагали прочь от костра в темноту. Не зная куда идти, Фрея подумала, что возможно стоит попроситься переночевать в вигвам к Мутному Глазу? Вдруг не откажет в последний раз? Но Отшельник повёл её совсем в другую сторону.
— Эй, Ловящий Снег! — неожиданно крикнул он в темноту.
Из тени ближайшего жилища неторопливо вышел "рысёнок".
— Принеси мои вещи из вашего вигвама.
— Они со мной, — проворчал подросток.
— Твои друзья решили повеселиться и испортить мои вещи? — усмехнулся заморец.
Ловящий Снег громко засопел.
— Спасибо, что не дал им этого сделать, — поблагодарил его Отшельник.
— Зачем она тебе? — тихо спросил подросток.
Девушка навострила ушки.
— Я тебе потом всё расскажу, — пообещал внуку дед. — Ладно?
Вопрос с ночёвкой решился неожиданно просто. Отшельник встретил возвращавшегося с совета Поющего Орла и попросил разрешение провести ночь у костра возле его вигвама. Подчёркнуто игнорируя его спутницу, охотник предложил старику место в жилище. Но тот вежливо отказался. Супруга гостеприимного хозяина несколько раз проходила мимо, шипя что-то вроде: "Ходют тут всякие, хворост переводят, а она, между прочим, за ним в лес ходит".
Отшельник достал из своего короба два куска жёсткого, как деревяшка, вяленого мяса и похожий на мешок сосуд из кожи. Очевидно, именно поэтому вода в нём имела какой-то странный привкус.
Изголодавшаяся Фрея с жадностью набросилась на еду. У неё в голове роилось великое множество вопросов. Но девушка решила задать их после того, как они покинут селение.
Вдруг из темноты бесшумно появился хмурый Глухой Гром. Девушка едва не подавилась от неожиданности. Усевшись на траву, аратач мрачно уставился на медленно жующего заморца.
— Почему ты ей помогаешь, Отшельник? Для чего тебе Бледная Лягушка? Она скоро станет хозяйкой в моём вигваме и матерью моих детей. Если ты будешь жить с ней, как с женой, я убью вас обоих.
Он произнёс это таким тоном, что Фрея сразу поверила в серьёзность его намерений.
"Вот ещё Мацарелла, — с горькой злостью подумала она. — Или Моторола? Как же звали того идиота, который жену задушил за то, что она на ночь с чужим мужиком молилась?"
Но имя этого литературного героя девушка так и не вспомнила. Сделав большой глоток и аккуратно вытерев губы, старик насмешливо сказал:
— Почему я Фрее помогаю, тебе знать не обязательно. Можешь считать, что я не хочу, чтобы ей было так трудно, как мне много лет назад.
Он прилёг на расстеленный плащ, опираясь на локоть.
— Я прошёл посвящение ещё до твоего рождения, Глухой Гром. И за тридцать лет никто из Детей Рыси не упрекнул меня в том, что я не сдержал своего слова.
— Это так, Отшельник, — с явной неохотой подтвердил молодой охотник.
— Тогда я обещаю тебе, что буду относиться к этой девушке, как к своей дочери, — веско проговорил заморец.
"Ещё один папочка, — мысленно фыркнула она. — Считая Лосиного Рога и Мутного Глаза — уже третий. Интересно, четвёртый будет или на этом всё остановится?"
— Я тебе верю! — с обычным своим апломбом заявил Глухой Гром.
Потом обернулся к Фрее.
— Ты можешь ничего не бояться, Бледная Лягушка, Отшельник — настоящий человек. Я разрешаю тебе идти к нему в гости. Посмотришь священную пещеру, каменную чашу с холодным кипятком. А я пока…
Аратач тяжело вздохнул, словно перед тяжёлой, неприятной, но нужной работой.
— Буду искать убийцу Упрямой Веточки. Я точно знаю, что он прятался в тех кустах. И я обязательно узнаю, кто это.
Девушка проводила его неприязненным взглядом, не укрывшимся от внимательных глаз старика.
— Глухой Гром тебе не нравится, — то ли спрашивая, то ли утверждая, произнёс он. — И ты не хочешь идти в его вигвам.
Обещание, данное заморцем охотнику — аратачу, понравилось Фрее, укрепив её доверие к старику. Поэтому она решила по возможности ничего от него не скрывать. Да и выговориться очень хотелось. Ну, а почему Отшельник вдруг решил ей помочь, всё равно станет известно рано или поздно.
— Да, — согласилась девушка. — Я не хочу быть его женой.
— Тогда зачем согласилась? — удивился собеседник.
— А что мне ещё оставалось делать? — вздохнула Фрея, кратко рассказав, как Мутный Глаз с Глухим Громом вынудили её дать такое обещание.
— Мне показалось, что ты вообще избегаешь мужчин, — продолжал расспрашивать любопытный старик. — Ты не трибада?
— Кто? — удивилась девушка, ещё ни разу не сталкивавшаяся с таким словом, которое вообще показалось ей не аратачским.
— Я хотел сказать, может тебе нравятся женщины? Вместо мужчин.
Фрея удивлённо захлопала глазами, пытаясь понять, что же он имеет в виду?
Засмеявшись, Отшельник махнул рукой.
— Забудь, это был глупый вопрос.
— Это когда женщина с женщиной, как муж с женой, что ли? — вспыхнула она. — Вот ещё. Конечно нет.
Покачав головой, девушка смотрела в огонь, гадая, говорить или нет о том, что произошло с ней когда-то.
— Просто кое-что случилось до того, как я сюда попала, — наконец, решила Фрея, чтобы раз и навсегда избавиться от подобных вопросов. И плевать, если кто-то ещё узнает. Всё равно Расторопная Белка не станет хранить её тайну, если уже не разболтала.
— Один мужчина меня предал, а другие…
Всё-таки как же трудно оказалось произнести это страшное и позорное слово, словно вечное и несмываемое клеймо на себе ставить.
— Это было жестоко? — участливо спросил собеседник.
— Да, — кивнула она.
— Значит, память к тебе понемножку возвращается, — попытался ободрить её Отшельник.
— Только воспоминания почему-то не очень радостные, — печально улыбнулась девушка.
— Время лечит любые раны, — уверенно заявил старик.
Он собирался ещё что-то сказать, но к костру опять пришёл Глухой Гром с большой корзиной.
— Вот возьми. Здесь одеяло, платье моей жены, вяленое мясо и ещё кое-какие мелочи, которые собрала моя мать.
Фрея с трудом сдержалась, чтобы не сморщиться как от зубной боли. Вот только подарков от Кудрявой Лисы ей не хватало. Наверняка, какой-нибудь гадости напихала.
— Она тоже не верит, что ты убила Упрямую Веточку.
На этот счёт девушка сильно сомневалась, но решила промолчать. Как ни как, Глухой Гром — единственный из аратачей, кто не бросил её в беде.
Посидев ещё немного, молодой охотник ушёл.
Фрея сняла плетёную крышку с корзины. Сверху действительно оказалось большое одеяло из мягких пушистых шкур. Расстелив его у костра, девушка спросила:
— У тебя есть нитки, Отшельник?
— Что? — удивился старик, уже успевший задремать. — Нитки? Зачем они тебе?
— Хочу кое-что сшить, — объяснила она. Ну, в самом деле, не бросать же выкройки любимых джинсиков?
— Найдутся, — зевнул заморец.
Выслушав просьбу бывшей названной дочери, Расторопная Белка нырнула в вигвам и быстро вернулась со свёртком кож.
Всхлипывая и вытирая слезившиеся глаза, старушка с удивительным проворством обняла Фрею за плечи, на миг прижав к её груди.
— Прости нас, оленёнок.
И прежде чем девушка успела что-то сказать, быстро отстранилась.
— Если буду жива, заходи навестить.
— Зайду, — кривя душой, пообещала девушка.
Спрятав выкройки в корзину, которая оказалась неожиданно тяжёлой, она тихо проговорила:
— Мне нужно на поляну, где убили Упрямую Веточку.
— Что ты там забыла? — так же негромко спросил Отшельник, оглядываясь по сторонам.
Стойбище потихоньку просыпалось после бессонной ночи. То тут, то там мелькали фигуры заспанных женщин.
— Я хочу кое-что найти, — перешла на шёпот Фрея. — Это поможет доказать, что я не виновата.
— Хорошо, — очень неохотно согласился старик. — Но нам придётся сделать крюк. На всякий случай.
Поправив ремни на плечах, она кивнула, вновь обратив внимание на странную тяжесть корзины. Появилось сильное желание снять её и разобраться, что же нагрузила туда будущая свекровь. Тем не менее, девушка прошла шагов триста, прежде чем попросить спутника об остановке.
— Вот стерва! — выругалась Фрея по-русски, обнаружив под одеялом завёрнутый в полинявшую заячью шкурку камень.
Она размахнулась, собираясь забросить его в ближайшие кусты, но её остановил резкий окрик заморца.
— Стой!
Старик осторожно взял у неё серый булыжник размером в три кулака.
— Смотри, — он указал на тёмно-красную, почти коричневую кляксу, отдалённо напоминающую отпечаток крошечной ноги.
— Ну и что? — вскинула брови девушка.
— Взгляни, там должны лежать ещё три штуки.
По-прежнему ничего не понимая, она вытащила из корзины завёрнутое вяленое мясо, волчью шкуру, свёрнутое платье, две деревянные миски и на самом дне корзины действительно обнаружила три свёртка примерно такой же величины.
Каждый камень украшал свой аляповатый рисунок.
— Магия, — мрачно прокомментировал находки Отшельник. — Призвание зла.
— Какого ещё зла? — прошептала Фрея, сглотнув в горле комок.
— Не знаю, — пожал плечами старик. — Это женское колдовство.
— Ну, я их таскать не буду! — решила девушка. — Пусть тут валяются.
— Нет, — возразил более умудрённый жизнью спутник. — Ты уже носила эти камни, значит, зло пойдёт за тобой.
— И что теперь? — беспомощно развела руки она.
— Бросить их в текущую воду, — авторитетно заявил заморец. — Она унесёт кровь и глину прочь. Тогда духи потеряют твой след.
— Так это кровь? — поёжилась Фрея.
— Причём та, которая бывает у женщин в "запретные" дни, — криво усмехнулся старик. — А ещё глина и какие-то травы.
— Вот гадость! — по-русски фыркнула девушка и удивилась. — Только откуда она взялась у Кудрявой Лисы?
— Поделился кто-то помоложе, — предположил Отшельник.
— Да уж, найдутся добрые люди, — буркнула Фрея, тщательно осматривая все вещи, перед тем как вернуть их в корзину. Но ничего подозрительного ни она, ни её спутник не обнаружили.
Девушка нарвала травы, уложила в корзину, поместив сверху измазанные камни, стараясь брать их самыми кончиками пальцев.
— Тебе будет нелегко в вигваме Глухого Грома, — покачал головой старик.
— Знаю, — мрачно ответила Фрея. — Он уже решил, что главной женщиной будет его мамочка. Думал задобрить её этим. Да видно не вышло. Может, со временем успокоится?
Спутник всем видом показал, что сильно в этом сомневается, но промолчал. Скоро он привёл её к одному из многочисленных ручьёв.
Вывалив в воду камни, траву и, на всякий случай, вяленое мясо, девушка долго и с ожесточением мыла руки, вытирая их жёсткой травой.
На поляне, где закончила свои дни Упрямая Веточка, всё так же торчал почерневший пень, а примятая трава, щедро политая дождём, уже поднялась, и теперь уже почти ничего не напоминало о разыгравшейся здесь трагедии.
Сняв корзину, Фрея долго и вдумчиво ползала по поляне, посадив на платье множество светло-зелёных пятен. Сначала Отшельник терпеливо ждал, потом взялся обирать с куста уцелевшие ягоды, а когда они закончились, не очень вежливо поинтересовался:
— Сколько можно ползать? Гудящий Шмель ничего не нашёл, а он искусный охотник. Мало кто умеет лучше его разбирать следы.
— Ну, подожди ещё немного, — заканючила девушка, в душе понимая справедливость замечаний спутника.
— Ты уже полдня здесь елозишь, — совсем грубо проворчал старик. — Теперь придётся три ночи провести в лесу.
Тем не менее, он уселся, скрестил ноги и, расправив своё длинное одеяние, напоминавшее нечто среднее между сарафаном и халатом, стал копаться в кожаном мешочке, висевшем на поясе.
Фрея отыскала место, где лежала Упрямая Веточка. На траве ещё сохранились чуть заметные бурые пятна. Вспомнив, как именно располагалось мёртвое тело, девушка опустилась на одно колено и, прикрыв глаза, представила себе всю картину целиком. Откуда появился Прыжок Льва, как она встала ему навстречу, как аратач её ударил.
Рухнув на землю и открыв глаза, Фрея тут же вспомнила широкие листья с какими-то неровными краями.
— Ты сдурела? — резко окликнул её Отшельник, тревожно глядя, как она ползает на четвереньках, постепенно расширяя круги.
— Ага! — вскричала девушка, пропустив слова спутника мимо ушей. Её взгляд наконец-то отыскал нужное растение, представлявшее собой пучок низко опущенных к земле листьев. Оно оказалось сильно примято и густо обсыпано берёзовыми веточками, а один край глубоко вдавлен в землю. Видимо, Прыжок Льва именно здесь протащил на волокуше тело дочери вождя, крепко упираясь пятками в рыхлую почву, от чего и получился такой глубокий отпечаток.
— Дай мне нож! — крикнула Фрея спутнику, наблюдавшему за ней с возрастающим интересом.
Подойдя ближе, он вытащил из висевших на поясе ножен короткий кинжал с широким лезвием.
После первого же погружения раздался непонятный скрежет. Разрыхлив землю, девушка стала раскапывать её руками.
— Вот! — гордо вскричала она, крепко сжимая пальцами круглый, тёмно-красный камень, покрытый множеством мелких граней, ярко вспыхивавших на солнце кровавыми отблесками.
Фрея ликующе посмотрела на старика. Тот был бледен, как снег, нижняя челюсть отвисла, обнажив остатки чёрно-жёлтых зубов. По заросшему седыми волосами горлу вверх — вниз ходил острый кадык.
Опомнившись, Отшельник неуловимым, стремительным движением вырвал у неё камешек, и затравленно озираясь, зажал его в кулаке.
— Пойдём отсюда! Быстро!
Сунув находку в свой короб, он, схватив девушку за руку, поволок за собой, едва позволив захватить корзину.
Удивлённая и испуганная столь странным поведением спутника, Фрея безропотно подчинилась, несмотря на разгоравшееся всё сильнее любопытство.
Судя по её ощущениям, они шли или, вернее, почти бежали, никак не меньше часа. Только перейдя вброд широкий ручей, Отшельник, наконец, успокоился. Сняв короб, он с наслаждением умылся. Недолго думая, девушка последовала его примеру.
— Я знаю, кто убил Упрямую Веточку.
— Ну уж точно не я, — проворчала девушка.
— Я всегда знал, что не ты, — устало улыбнулся старик.
— Почему? — не удержавшись, спросила она.
— Потому, что ты ещё никого не убивала, — наставительно сказал Отшельник. — Я давно научился замечать такие вещи.
"Ну, однажды я едва не убила себя!" — невольно вспомнила Фрея и тут же задала давно вертевшийся на языке вопрос, ответ на который сейчас интересовал её даже больше, чем имя убийцы дочери вождя.
— Что это за камень?
— Тебе лучше не знать! — отрезал Отшельник. — Вообще, забудь, что его видела и держала в руках!
— Да это же единственная возможность доказать мою невиновность! — взвилась девушка. — Меня, того и гляди, убьют за то, что я не делала, а ты предлагаешь молчать?! Ну уж нет!
— Заткнись, глупая девчонка! — рявкнул старик, тревожно озираясь. — Да если кто-нибудь увидит у тебя этот камень… Даже Совет Старейшин собирать не станут! Прибьют на месте!
— Но ты же видел, как я его нашла? — понизив голос, не сдавалась Фрея.
— И меня убьют, — тихо добавил заморец.
— Но почему? — не на шутку встревожилась девушка.
— Как тебе сказать? — он беспомощно огляделся, словно подыскивая сравнение. — Этого камня не может быть там просто потому, что… не может быть! Как снег летом или жара зимой. Это бедствие, насланное… духами.
Фрея сникла, понимая, что более ясного ответа не дождётся.
— Он оставался моей последней надеждой доказать, что я не убивала дочь Белого Пера.
— Так и есть, — буркнул старик. — Вот только я не знаю, как убедить в этом Детей Рыси и остаться в живых.
Он строго посмотрел на неё.
— Но ты должна молчать об этом камне. Не вспоминай, даже когда мы вдвоём.
Девушка кивнула.
— Даже если опять будешь стоять перед Советом Старейшин.
— Хорошо.
— Даже если все решат, что ты виновата в смерти Упрямой Веточки.
— Вот ещё! — встрепенулась она. — Меня всё равно убьют, а так хоть…
— Потому, что смерть тоже бывает разной! — прошипел заморец, злобно сверкнув глазами. — Если проболтаешься о… смерти будешь сама просить!
У Фреи мурашки пробежали по позвоночнику, но, не желая оставлять последнее слово за собеседником, она проворчала:
— Тогда зачем ты его таскаешь? Выброси куда-нибудь, и всё.
— Я бы так и сделал, — вздохнул Отшельник. — Если бы точно знал, что это спасёт нам жизнь.
— То есть, нас в любом случае могут убить? — девушка уже совсем ничего не понимала.
— Теперь уже да, — кивнул он. — Ты нашла смерть.
— Ох, ну что же теперь делать? — едва не взвыла Фрея.
— Уходить надо, — решительно заявил старик, поднимаясь.
Местность понемногу поднималась, чаще стали попадаться отдельно стоящие скалы, походившие уже не только на каменные столбы, но и на настоящие горы с острыми вершинами и росшей в расщелинах травой. Вдруг заморец резко обернулся, выставил вперёд ладонь, явно призывая к молчанию. Девушка стала тревожно оглядываться по сторонам. Отшельник снял с плеч короб, осторожно положил на землю копьё. Ещё раз повторив предупреждающий знак, пригнувшись, скользнул вперёд, доставая из-за пазухи кожаный ремешок, а из мешочка на поясе круглый гладкий камешек.
Фрея внимательно следила за его действиями. Кажется, спутник решил поохотиться. Тем временем, тот положил голыш в середину сложенного пополам ремня и стал его раскручивать. Послышался тихий жужжащий звук. Старик сделал два шага и выпустил один конец ремня. Девушка с облегчением выдохнула. Камень влетел в крону дерева. В ветвях послышался сдавленный клёкот. Мелькнуло что-то чёрное.
Добычей оказалась большая чёрная птица со смешной бородкой из перьев и красным пятном возле глаз. Она ещё трепыхалась, когда старик ловко свернул ей шею и, протянув спутнице, озабоченно проговорил:
— Тебе придётся какое-то время пожить в моём вигваме одной.
— Ты уходишь? Так скоро? — встрепенулась она: "Неужели старикан так испугался, что собирается удрать в одиночку?"
— Надо кое с кем встретиться, — неопределённо ответил Отшельник. — Попробую всё уладить.
— А если не получится? — озабоченно спросила девушка.
— Тогда останется только надеяться на милость Владыки вод, — усмехнулся заморец. — Или кто там тебя сюда прислал?
Фрея вздохнула. Когда же кончится этот бесконечный бег от бед и несчастий.
— Ты расстроилась? — улыбнулся старик. — Не стоит переживать по поводу того, что ещё не случилось и может не случиться никогда.
Девушка неопределённо пожала плечами, и дальше они продолжили путь молча. Бесконечный лес, казалось, не имел ни конца, ни края, вдруг в привычный шум листвы и птичью перекличку стал вплетаться какой-то посторонний звук. Она тревожно посмотрела на старика, но тот спокойно шёл, опираясь на копьё как на посох. Вскоре Фрея стала различать журчание воды, и через несколько минут путники вышли к ручью, торопливо бежавшему среди камней.
— Собери хворост, — коротко попросил Отшельник, снимая с плеч короб. — А я схожу за глиной.
Вдали от селения много времени на это не ушло, поэтому ей пришлось немного подождать, прежде чем появился заморец, пыхтя тащивший большой ком глины, завёрнутый в шкуру. Хитро поглядывая на спутницу, он выкопал неглубокую ямку, потом сходил к ручью за водой, разведя глину до полужидкого состояния, принялся обмазывать птицу, еле слышно бормоча что-то себе под нос. Фрея сразу вспомнила свой поход с вождём в селение к Белым Рысям. Тогда сопровождавшие их с вождём подростки запекали в глине птичек. Когда охотничий трофей превратился в неприятного вида ком, с торчавшими из него скрюченными лапками, старик осторожно уложил его в ямку, после принялся разводить костёр.
— Не люблю возиться с перьями, — пояснил он. — Так быстрее и вкуснее. Пробовала когда-нибудь?
— Приходилось, — кивнула девушка, сглотнув набежавшую слюну.
Сучья прогорели уже в полной темноте. Старик сгрёб их в сторону и, расковыряв землю, вытащил на траву ком спёкшейся глины. Девушка уже догадалась, что будет дальше, но действительность превзошла все ожидания. Едва Отшельник разбил твёрдую корку, в воздухе разлился такой аромат, что в желудке требовательно заурчало. Втянув носом воздух, Отшельник, причмокнув губами, с хряском разломил тушку пополам. Но вместо того, чтобы протянуть половину спутнице, убрал её в короб, достав маленький кожаный мешочек.
Получив свою долю, Фрея с жадностью вцепилась в мясо зубами, с удивлением замечая, что её спутник время от времени кладёт на свой кусок какие-то крупные беловатые крупинки.
— Что это? — спросила она с набитым ртом.
— Алис, — ответил старик. — На моей родине её добавляют в пищу.
— А мне можно попробовать? — попросила девушка.
— Возьми, — Отшельник протянул ей мешочек. — Только немного, а то будет невкусно.
Фрея осторожно попробовала и сейчас же узнала этот вкус. Соль! Девушка покачала головой, щурясь от удовольствия.
— У нас тоже её едят, — довольно сообщила она.
— А вот аратачи не любят, — со вздохом произнёс старик. — Даже удивляются, как можно есть такую гадость.
К сожалению пира не получилось. Слишком малы оказались порции.
— Ты что-нибудь ещё вспомнила о своём прошлом? — Отшельник вытер жирные губы донельзя застиранным платком.
— Нет, — покачала головой Фрея, решив пока ничего не говорить о загадочной штуковине на дне Копытного Озера. — Лучше расскажи о себе? Обо мне ты всё знаешь, а вот я о тебе почти ничего. Где живёт твой народ?
Расстелив плащ, старик лёг, опираясь на локоть.
— Я только слышала, почему ты стал Отшельником, — нерешительно сказала девушка, боясь ненароком обидеть спутника.
— До моей родной земли очень далеко, — негромко заговорил он, и в заблестевших глазах отразилось пламя костра. — Чтобы попасть туда, где я родился, надо много дней плыть на большой лодке по опасному бурному морю, потом пересечь равнину, где нет воды, но много песка.
Он говорил медленно, монотонно, даже как-то равнодушно, перечисляя этапы своего дальнего путешествия.
— Подняться на высокие горы, а затем спуститься вниз по реке, которая впадает в большое озеро, пересечь его, подняться вверх по другой до селения, от которого начинается широкая каменная тропа…
Девушка слушала, затаив дыхание. Кажется, её спутник прибыл из мест очень даже благоустроенных. Между тем он продолжал, и голос становился всё более заинтересованным, обретая разнообразные оттенки.
— За десять или двадцать дней по этой каменной тропе можно добраться до главного стойбища моего народа. Оно огромное. Там живёт пятьдесят раз по сто сотен человек…, а может и больше.
— В моём мире есть места, где людей ещё больше, — сорвалось с языка Фреи.
— Что? — встрепенулся Отшельник, неосторожным возгласом вырванный из воспоминаний. — Не может быть!
— Так говорили мои учителя, — пожала плечами девушка, кляня себя за несдержанность, и тут же задала новый вопрос:
— Ты жил в этом самом стойбище?
— Нет, — покачал головой рассказчик, вновь погружаясь в прошлое. — В нескольких днях пути от него есть прекрасная долина, на склонах которой растёт одам. Из него люди делают напиток, веселящий душу. А в центре — у озера, среди деревьев стоит вигвам, в котором мои предки жили много-много лет.
"А старичок то не прост", — подумала Фрея, и поинтересовалась:
— Что же тебя заставило всё это бросить и отправиться так далеко от родных мест?
— Враги, — сухо отозвался Отшельник, сразу меняясь лицом. — Спи, нам ещё долго идти.
Судя по его виду, говорить об этом заморцу совсем не хотелось. Однако он только распалил любопытство девушки.
— Ну, тогда, может, расскажешь о путешествии к аратачам?
— Завтра, — зевая, отозвался спутник.
— Последний вопрос! — взмолилась Фрея.
— Ну, что ещё? — недовольно проворчал Отшельник.
— Как твоё имя?
— Лаций Юлис Агилис, — медленно проговорил старик, и голос его в конце заметно дрогнул.
Вдруг в темноте что-то зашуршало. Девушка поёжилась. Всё-таки даже в вигваме с его берестяными стенами звуки ночи не казались такими пугающими. Она завернулась в одеяло, закрыла глаза и попыталась уснуть, не обращая внимания на звенящих вокруг комаров. К ним Фрея уже привыкла, но шум в лесу то и дело заставлял её ёжиться. Девушка подбросила в огонь парочку сухих веток и села, подтянув колени к подбородку.
— Спи, — сонный голос заморца заставил её вздрогнуть. — Кто кричит, тот не опасен.
— Легко сказать, — проворчала она по-русски и, закутавшись в одеяло, стала смотреть на огонь.
Проснулась Фрея от того, что Отшельник довольно бесцеремонно потряс её за плечо.
Глядя, как она, широко зевая, выходит из кустов, оправляя платье, спутник ехидно заметил, убирая одеяло в короб:
— Я тебя предупреждал, что надо спать.
— Уснёшь тут, — проворчала девушка, пятернёй расчёсывая волосы. — Того и гляди, кто-нибудь съест.
Старик засмеялся.
Свежий, настоянный на хвое воздух скоро вернул ей бодрость, и Фрея стала с интересом оглядываться вокруг. Одинокие скалы, встречавшиеся ранее, собирались в группы, образуя вытянутые поперёк их пути гряды.
У первого же ручья, болтливо струившегося среди камней, возле которого они остановились на короткий привал, она напомнила спутнику об обещании рассказать про путешествие. Решив, что интересоваться причинами, заставившими Лация Юлиса Агилиса покинуть родину, пока не стоит.
Старик охотно откликнулся, хотя вновь возникли трудности, вызванные отсутствием в языке аратачей слов для обозначения множества вещей и понятий. Из-за чего Отшельнику приходилось пускаться в длинные, подробные объяснения. Так что за время привала удалось узнать только то, что землю аратачей совсем недавно открыли жители Канакирии — искусные и опытные мореплаватели. Но даже для них это очень далёкая земля. Поэтому только раз в год один или два их корабля поднимаются вверх по реке Маракана до летнего стойбища Детей Рыси, где меняют привезённые вещи на меха и синий камень, который очень ценят на родине Отшельника и в других государствах. Это слово, так же, как и его значение, словно сами собой всплыли в памяти Фреи.
Во время движения по лесу старик разговаривать не пожелал. Более того, велел ей без нужды тоже рта не раскрывать. Так что девушке оставалось только размеренно шагать, любуясь окружающим видом, и думать. Сначала Фрее показалось немного странным то любопытство, а главное, почти физическое наслаждение, которое она испытывала, слушая бесхитростные рассказы Отшельника. Только уже начиная уставать, девушка с удивлением поняла, что ей очень не хватает… новых знаний. Или как это будет звучать правильно? Информатики? Нет, информации. Кажется, так.
Несмотря на все беды и несчастья, обрушившиеся на неё, жизнь у аратачей потеряла для Фреи ощущение новизны. Девушке казалось, что она просто тупеет от одних и тех же разговоров и даже угроз. Мозг явно соскучился по чему-то новому, интересному, пусть даже не имеющему к ней никакого отношения.
Примерно в полдень остановились, доели глухаря с лепёшками. Растянувшись в тени густого кустарника, Отшельник вновь пустился в воспоминания, даже не дожидаясь просьб от спутницы. Видимо, это тоже стало доставлять ему удовольствие.
На сей раз старик заговорил о городе, откуда он отплыл в землю аратачей. Слушательницу это слегка удивило. По её мнению, правильнее было бы начать рассказ с того места, откуда путешествие начиналось. Однако заморец решил по-другому.
Перво-наперво он завёл речь о готурисах. Так называли людей, покупавших вещи в одном месте и продававших в другом. На редкость покладистая память тут же подобрала несколько эквивалентов из её прошлого: бизнесмен, магазин, купец. Подумав, Фрея решила остановиться на последнем. Ей почему-то показалось, что оно больше всего подходит к той эпохе, куда её забросили хулиганствующие волшебные силы. Тем более, что слово "орис", обозначающее нечто вроде "люди-вещи", как нельзя подходило именно к древнему миру рабовладельцев и рабов.
Убедившись, что собеседница его поняла, старик сделал краткий экскурс в историю города Канакирии, который не так давно основали бежавшие от врагов его соплеменники.
Сделав себе зарубку на память, девушка решила обязательно выяснить, кто и от кого бежал в такую даль.
Затем Отшельник рассказал о путешествии с караваном купцов через пустыню и горы. О постоянно мучившей жажде, о ящерицах и ядовитых змеях, прятавшихся в расщелинах потрескавшихся от жары скал. О мелком, противном песке, забивавшемся в волосы, глаза, уши и противно скрипевшем на зубах.
Фрея слушала его, то и дело открывая рот. Перед её глазами то всплывали отрывки из прочитанных книг, то яркие, сочные картинки из фильмов. Египет, Рим, Александр и Клеопатра, "300 спартаковцев", "Последний день Рассела Кроу в Помпеях".
Вдруг старик, словно споткнувшись на полуслове, встрепенулся.
— Чего это мы тут расселись?
И добродушно рассмеялся, глядя на её замешательство.
— Пора идти, а то мы и за год не дойдём.
Девушка, разочарованно вздохнув, тяжело поднялась на ноги. Дневной переход утомил её, а короткий отдых не восстановил силы. Вновь потянулся лес, перемежавшийся серо-коричневыми скалами.
Именно в расщелине между двумя из них выбрал место для ночлега Отшельник. Предусмотрительный старик заранее велел Фрее собирать попадавшийся на пути хворост и показал, как увязывать его в охапку с помощью верёвки. На которую она тут же обратила внимание, поинтересовавшись, откуда у спутника такая редкость?
— Сменял у Картена, — объяснил тот. — Ремни из кожи и кишок слишком боятся воды.
К сожалению, глухаря они уже слопали, и пришлось вновь жевать жёсткое вяленое мясо, которое подарила старику дочь — Снежный Ландыш из рода Белых Рысей, запивая скромный ужин водой из кожаной фляжки. Вроде так называют подобные сосуды. Однако даже столь скромная трапеза сморила уходившуюся за день девушку так, что слушать очередную порцию историй у неё просто не осталось сил.
Отшельник добродушно усмехнулся.
— Я тебя предупреждал. Ночью надо спать, а не дрожать как заячий хвост. Ложись, отдыхай.
Фрея сонно кивнула. Она расстелила своё одеяло под скалой, предварительно раздавив ногой какого-то страхолюдного паука, почему-то посчитавшего это место своим. Свернувшись клубочком, усталая путешественница заснула, едва закрыв глаза, и в эту ночь ей уже не мешали доносившиеся из леса звуки.
Девушка думала, что утром они двинутся дальше, но Отшельник решил сделать короткую остановку.
— У нас кончилась еда, — объяснил он спутнице. — Тут неподалёку растёт много ягод, а я схожу на охоту.
Старик привёл её к кустам, усыпанным мелкими красно-оранжевыми ягодами, а сам скрылся в лесу.
Фрее сразу стало как-то жутковато. Всё-таки минимум на два дня пути вокруг нет человеческого жилья. Значит, хищники чувствуют себя привольно, а у неё нет с собой даже ножа.
Она набрала почти половину сделанной из бересты миски, когда ясно услышала негромкий сухой треск. Звук заставил девушку насторожиться, а едва донеслось тяжёлое сопение, Фрея принялась испуганно осматриваться по сторонам.
Заметив мелькнувшее среди деревьев коричнево-серое пятно, она выронила миску, мягко упавшую на мох. Точно такого же цвета шкуру Глухой Гром совсем недавно подарил Мутному Глазу. И вот сейчас к девушке приближался её обладатель, живой, и кажется, очень здоровый. Волна паники захлестнула сознание и тут же исчезла, а Фрея стала потихоньку отступать к высокой сосне, у которой чуть выше человеческого роста торчал из ствола короткий, толстый сучок.
Треск замер, медведь коротко фыркнул, скорее озадаченно, чем злобно. Не дожидаясь проявления других эмоций, девушка подбежала к дереву и с удивившей её саму ловкостью проворно вскарабкалась на сук, только после этого взглянув на землю.
Шагах в пятидесяти, подняв острую морду, стоял крупный медведь и с шумом втягивал носом воздух. Испуганно пискнув, Фрея стала резво карабкаться вверх. Однако животное не выказало к ней никакого интереса. Рявкнув так, что она едва не свалилась, судорожно вцепившись в ствол, хищник медленно зашагал куда-то по своим звериным делам.
Девушка просидела на дереве до появления Отшельника.
Держа в одной руке копьё, в другой серую птицу с длинной шеей, старик удивлённо смотрел на неё.
— Медведь?
— Ага, — грустно шмыгнула носом Фрея. — Здоровый! Как заорёт!
— Слезай! — махнул рукой мужчина. — Он ушёл.
Соскочив с дерева, девушка подхватила миску с остатками ягод.
— Слышу, сучья трещат. А потом как выскочит!
— Медведь за тобой гнался? — встрепенулся Отшельник.
— Нет, — смутилась она, с трудом гася душившее её возбуждение. — Зарычал, а потом исчез.
— Зверь не собирался тебя есть, — снисходительно объяснил старик. — Просто напугал, чтобы не мешалась под ногами. Медведь — самый сильный хищник в этих лесах. Только горный лев может с ним потягаться. Да и то не всякий.
Разговаривая о поводках местного зверья, они добрались до расщелины, где оставили свои вещи. Там Фрее пришлось вплотную заняться длинношеей птицей. Которую она для себя обозвала "гусем". Кажется, так называли крылатых слуг злой Бабы-Йоги, воровавших для неё маленьких детей из детского сада.
Ещё пару месяцев назад эта задача поставила бы её в тупик. Но благодаря опыту, полученному в вигваме Мутного Глаза, девушка с помощью короткого ножа своего спутника и не совсем понятных, но звучных выражений, довольно шустро избавила птицу от перьев и внутренностей.
А вкушавший радости заслуженного отдыха Отшельник с увлечением продолжал рассказывать ей о повадках разных зверей. По его словам, выходило, что самым жутким существом в здешних местах был даже не медведь, а лось! Эта зверюга одним ударом копыта могла раскроить череп любому хищнику. Другим, не менее симпатичным представителем тутошнего животного мира, являлась росомаха. Та самая, из шкур которой сшито одеяло Фреи. Несмотря на небольшой размер, этот хищник, чем-то напоминающий недоделанного медведя, отличается на редкость злобным нравом и кровожадностью. Рысь тоже не обладает покладистым характером. Иногда нападая на кого-нибудь из своих "детей". Ну и конечно волки, особенно опасные зимой.
По его словам, на севере за Россыпью озёр, где снег лежит помногу дней, эти звери были настоящим бедствием. Чем больше слушала старика девушка, тем более подозрительным казались его слова. Фрея предположила, Отшельник просто её пугает. Возможно он и не врёт, но почти наверняка преувеличивает.
Тем не менее, девушка слушала его с не ослабевавшим вниманием, время от времени сглатывая слюну. Нанизанный на палку гусь румянился над мерцавшими углями и исходил вкусными ароматами.
Как обычно, старик опять позволил съесть только половину не такой уж и большой тушки, а остальное положил в короб. После чего они пошли дальше. Впереди Отшельник, опираясь на копьё как на посох. За ним Фрея, переваривавшая скромный обед и обширный объём информации. Хотя новых сведений не поступало. Спутник почему-то держался очень молчаливо, отделываясь на редких привалах короткими, ничего не значащими фразами.
Разговорился он в неглубокой пещере, которую выбрал для ночлега.
— Рифейские горы столь же высокие, как и Костяной хребет, — вдруг сказал старик, выковыривая застрявшее между зубами мясо и выбрасывая его в костёр. — Только гораздо протяжённее. Там множество долин, где живут храбрые и жестокие племена. Некоторые из них нападают на купцов, другие, наоборот, охраняют их за плату. Кое-где тропа уже обустроена. Есть даже специальные жилища, где путники могут переждать непогоду. Но в основном — это очень опасный путь. Некоторые купцы даже предпочитают идти через долину реки Ишма далеко на юге.
Старик замолчал, глядя на огонь, а внимательно наблюдавшая за ним девушка заметила, как заблестели уголки глаз заморца.
— В тех горах я потерял Тейсу, мою первую жену. Она сорвалась в пропасть, прежде чем я успел ей помочь.
— Твоя жена? — удивилась Фрея. — Мне жаль…
— Ей было всего семнадцать, — не обращая внимания на её слова, продолжал рассказчик. — Она…
Но тут он вдруг закашлялся и, махнув рукой, ушёл в темноту.
А девушка, вздохнув, покачала головой, плотнее закутываясь в одеяло. Вернувшись, заморец бросил в огонь несколько веточек и молча стал снимать мокасины. Когда он лёг, отвернувшись от неё, Фрея огорчённо хмыкнула: "Вечер воспоминаний окончен, а жаль".
Утром они двинулись вдоль ручья, пересекавшего невысокую гряду. По берегу шла еле заметная тропинка, очевидно проложенная животными. Возможно поэтому, Отшельник то и дело оглядывался, тревожно прислушиваясь. Текущая вода привела их в большую, заросшую лесом долину с торчавшими среди деревьев группами скал. А по правую сторону возвышался большой скалистый массив, прорезанный многочисленными трещинами.
Сперва старик шёл именно туда, но потом резко сменил направление, выйдя на хорошо утоптанную тропинку, ведущую к группе скал.
Между двух утёсов, стоящих близко друг к другу, виднелась высокая стена, сложенная из скреплённых глиной камней.
— Это ты сам сделал? — кивнула на неё Фрея.
— Почти всё здесь сделано моими руками, — гордо ответил старик, распахивая дверь, сделанную из толстых, оструганных плах, на массивных металлических петлях.
Она подумала, что окажется в каком-нибудь доме или хижине. Но вместо этого попала на небольшой дворик почти треугольной формы, две стороны которого составляли отвесные скалы, вдоль которых были устроены навесы на столбах. Под крышей из широких бледно-жёлтых листов бересты, приваленных камнями, располагалось множество всяческих знакомых и непонятных предметов. Стол с короткой лавкой, корзины, какая-то непонятная конструкция из прутьев. На натянутых верёвках висела сеть и пучки травы. Чернел обложенный камнем очаг с двумя рогатинами по бокам.
А напротив стены с дверью прилепилась к скале маленькая каменная хижина с высокой, обмазанной глиной трубой.
— Ух, ты! — невольно вырвалось у девушки, когда гордый хозяин, отодвинув плетёную загородку, показал каменный, обмазанный глиной приступок с неровным, овальным отверстием, над которым весело жужжали мухи, и несло знакомым неприятным запахом.
— Теперь не придётся лазить по бурьяну.
Старик поставил короб под навес и торопливо скрылся в доме. Фрея ещё раз огляделась по сторонам.
"По сравнению с вигвамом Мутного Глаза — это просто пятизвёздочный отель!" — восхищённо подумала она, так и не вспомнив, при чём тут звёзды, и почему их именно пять.
С глупо-счастливой улыбкой девушка подошла к столу, и присев на лавку, поставила локти на грубо оструганные плашки, покрытые множеством следов от порезов.
Хлопнула дверь на таких же металлических петлях, только поменьше размером. Оглянувшись, Фрея увидела Отшельника, прижимавшего к груди два светло-серых свёртка.
— Пойдём, — довольно улыбаясь, сказал он, сунув спутнице один из них. Девушка удивлённо поняла, что это большой кусок грубой ткани, и обеспокоено поинтересовалась:
— Куда?
— Ты же любишь купаться? — вместо ответа спросил заморец, копаясь под навесом.
— Когда как, — настороженно пробормотала Фрея.
— Я покажу тебе лучшее место для этого! — улыбался широкой, гнилозубой улыбкой старик, держа в руках странную конструкцию из тонких прутьев, чем-то слегка напоминавшую две вставленные одна в одну корзины. Вот только что в ней можно носить с такими большими дырками?
— Может быть, сходим как-нибудь в другой раз? — нерешительно предложила девушка.
После трёхдневного марафона ей меньше всего хотелось куда-то идти.
— Это недалеко, — успокоил её спутник. — А потом я угощу тебя неодаром и едой моего народа.
— А это зачем? — подозрительно поинтересовалась она, показывая кусок ткани.
— Вытираться. Это не совсем обычная вода.
Отшельник прищурился.
— У тебя скоро "запретные дни"?
— Ещё нет, — тут же насторожилась Фрея. — А тебе какое дело?
— Если эта вода попадёт на открытую рану, она долго не заживает, — пояснил собеседник, укладывая в небольшую корзину полотенце и ещё кое-какие вещи.
— Как же в ней купаются? — удивилась девушка.
— Как в любом озере или в реке, — пожал плечами старик. — Только глаза не открывай и не пей.
— Ядовитая?
— Просто жгучая, — успокоил её Отшельник. — Ещё никто не умер.
Он кивнул подбородком на навес.
— Возьми кувшин. Принесём воды, когда пойдём обратно.
— Ты же сказал, её нельзя пить? — удивилась Фрея.
— Там ручей есть, — снисходительно, словно маленькому ребёнку объяснил заморец. — И озеро.
Покидая дворик, старик не стал привязывать входную дверь ремнём, а просто прислонил к ней палку, чтобы та ненароком не открылась. Шагая вслед за ним по знакомой тропинке, девушка удивлённо хмыкнула: "Мы же здесь только что шли? Заплутал он, что ли на старости лет?"
Однако Фрея ошиблась. Шагов через полтораста Отшельник свернул на хорошо утоптанную тропу, ведущую к скалистому массиву, красно-серой стеной выраставшему по мере их приближения.
— Может, скажешь, куда мы идём? — не выдержав, поинтересовалась она.
— В Священную пещеру предков, — не оборачиваясь, отвечал спутник, стараясь поднять повыше непонятную конструкцию, чтобы она не запуталась в траве.
— Это где они хоронят своих мертвецов? — насторожилась девушка. — Разве их не сжигают?
— Сжигают, — подтвердил старик. — Потом Колдун собирает пепел в специальный горшок. А когда тот наполнится, приносит сюда.
— И где же мы там будем купаться? — криво усмехнулась она.
— В холодном кипятке.
— Где? — изумилась она столь противоестественному определению.
— Увидишь, — отмахнулся Отшельник.
Тропинка привела их на обширную поляну с небольшим озером в центре. При их приближении с воды шумно взвились в воздух какие-то птицы. Сойдя с тропинки, старик направился к воде.
— Как-то это не очень похоже на пещеру, — пробубнила себе под нос Фрея.
Между тем её спутник разулся, задрал подол своего одеяния чуть ли не до подмышек, и сверкая белыми старческими ягодицами, вошёл в воду, одной рукой придерживая одежду, второй таща за собой странную конструкцию. Утопив её, заморец выдернул торчавшую в дне длинную палку и вновь воткнул её уже между прутьев непонятной корзины.
— Ловушка для рыбы! — обрадовалась своей догадке девушка.
— Да, — кивнул нисколько не удивлённый её сообразительностью спутник, выбираясь на берег. — Любишь рыбу?
— Не знаю, — пожала она плечами, невольно отводя взгляд. — Вернее, не помню.
— Аратачи её почти не едят, — доверительно сообщил Отшельник, обуваясь. — А мне нравится.
Фрея заметила черневшие среди зелёной травы следы от давнишних костров.
— На праздник Саненпой здесь собираются все Дети Рыси, — объяснил старик их происхождение. — Горы защищают долину от северных ветров, а в самые лютые холода люди прячутся в пещере. Она глубокая, место всем хватает.
Больше не задерживаясь, он зашагал к скалам по круто взбиравшейся на склон тропинке. Уставшая от бесконечных переходов девушка уже еле плелась. Да и её спутник тоже изрядно вымотался
Остановившись у толстого корявого дерева с резными листьями, он проговорил, переводя дух:
— Ещё немного. Почти пришли.
— Скорей бы, — устало проворчала Фрея, ухватившись за нависшую над тропой ветку.
— Сейчас поднимемся и всё, — приободрил её Отшельник, кивнув на уходящие вверх земляные ступени, заботливо укреплённые плетнём из тоненьких веточек.
Девушка вскинула голову. До подножья скалы оставалось двадцать пять — тридцать шагов.
"И почему здесь нет экскаватора? — с сожалением подумала она. — Встала и поехала наверх. Или это называется эскалатор? Ну да, экскаватором землю роют".
Оказавшись в густой тени нависших гор, Фрея увидела тёмный треугольник входа в пещеру с двумя ярко намалёванными рысьими мордами по бокам.
Присев на корточки, спутник внимательно осмотрел усыпанную пылью и мелкими камешками землю перед входом. И только потом, удовлетворённо хмыкнув, вошёл под мрачные своды. Девушка с интересом разглядывала разбросанные по стенам рисунки. Кружочки, чёрточки, какие-то корявые фигурки, напоминавшие творчество ясельной группы детского сада.
Когда свет от входа стал меркнуть, Отшельник остановился, добыл огонь, подпалив от сухого мха кусочек заботливо прихваченной бересты. Тот громко затрещал, вырывая из полутьмы разрисованные стены пещеры и небольшую кучу хвороста. Сунув в огонь палку, старик добавил света, прояснив новые рисунки на камнях. Девушка отметила, что здесь они выполнены гораздо более качественно. Она узнала лося, медведя, лесного быка, волков с оскаленными зубами и светло-бурую кошку с длинным, украшенным кисточкой хвостом. Очевидно, это и был горный лев, которого ей пока видеть не довелось.
— Пойдём, — махнул факелом Отшельник.
Потянуло теплом и сыростью, послышалось негромкое журчание или скорее бульканье. По истёртым ступеням они поднялись в небольшой зал. Свет факела отразился от мириадов капель, покрывавших стены и усеянный каменными сосульками потолок, а также от поверхности небольшого круглого водоёма, над которым поднимался еле заметный парок. Приглядевшись, Фрея с удивлением заметила, что вода в нём не замерла неподвижным зеркалом, а будто перемешивается или медленно бурлит.
— Вот это и есть холодный кипяток, — с оттенком гордости пояснил старик, присаживаясь на длинный плоский камень.
Настороженно поглядывая на него, девушка опустила пальцы в воду.
— Какой же он холодный? Почти горячо.
— Это не я придумал, — покачал головой спутник, укрепляя факел в расщелине стены. — Так говорят аратачи.
— Ты не мог бы оставить меня одну, — смущённо и очень вежливо попросила Фрея.
— Не хочешь, чтобы я видел тебя голой? — без тени смущения спросил заморец.
— Да, — она отвела глаза в сторону.
— У твоего народа принято скрывать своё тело? — продолжал допытываться настырный старик.
— Ну, не то чтобы очень, — пробормотала девушка. — Но всё-таки мужчины у нас моются отдельно от женщин.
— У нас тоже, — кивнул Отшельник. — Я подожду в пещере.
Раздевшись, она сложила одежду на каменной скамье, и тихо повизгивая, опустилась в воду. Это оказалась не лужа или озерцо, а настоящая каменная чаша с дном, устланным мелкими камешками. В стенах имелось множество трещин, из которых с небольшим напором била вода, вытекавшая из ванны через небольшой проём и с лёгким журчанием исчезавшая где-то в темноте.
Тёплые ласковые струи расслабили уставшее тело. Фрея с наслаждением вытянула ноги, поудобнее положив голову на край. Ей казалось, что когда-то она любила подолгу лежать в воде. Почему-то вспомнилась приятно пахнущая пена и странное слово Тимотей. Кажется, это мыло или какой-то шампунь
"Эту ванну кто-то сделал? — лениво подумала девушка. — Или она сама собой образовалась? Хотя, какая разница?"
Она погрузилась с головой, но тут же вынырнула. Вкус у здешней водички оказался жгуче- горький, в носу и глазах защипало.
— Тебя же предупреждали, — проворчала она, вытирая лицо.
После недолгих усилий ей удалось отыскать подходящую позу, приняв которую, девушка задремала, чувствуя, как усталость растворяется в приятно бурлящей воде.
Фрея наслаждалась до тех пор, пока пламя факела не начало прерывисто трепетать. Опасаясь сломать себе что-нибудь в темноте, она выбралась из каменной ванны, торопливо простирнула бельишко, а когда огонёк совсем погас, вышла.
Отшельник сидел у входа в пещеру и подбрасывал веточки в крошечный костерок. Вытирая грубым полотенцем волосы, девушка подошла к нему и тоже невольно залюбовалась чудесной картиной.
Рваные вершины гор удивительно чётко выделялись на фоне пронзительно голубого неба. Кроны деревьев негромко шелестели, отзываясь на ласку ветра. Блестящая гладь озера отражала редкие облака.
— Ты уже закончила? — вскинул голову старик, отрываясь от размышлений. — Не понравилось?
— Очень понравилось! — довольно улыбнулась Фрея. — Вода чудесная, хотя и горячая. Кажется, даже сил прибавилось!
Она рассмеялась, не в силах удержать переполнявшую её радость.
— Колдун часто приводит сюда больных, — пояснил заморец. — Аратачи считают, что им помогает прах захороненных предков.
Прежде, чем уйти купаться, он предложил:
— Если хочешь, можешь возвращаться в вигвам.
— Я подожду здесь, — покачала головой девушка.
— Я не такой быстрый, — усмехнулся старик.
— Мне спешить некуда, — пожала плечами Фрея.
Скрестив ноги, она села на тёплый песок, покрывавший пол пещеры, и закрыв глаза, подставила лицо ласковым лучам солнца.
Впервые с того дня, как девушка оказалась в этом мире, ей стало так хорошо и спокойно. Увы, но миг блаженства краток. Противная память поспешила напомнить, что над ней по-прежнему висит обвинение в убийстве дочери вождя, а впереди маячит мрачная перспектива ненавистного замужества.
Тряхнув головой, она отогнала несвоевременные мысли, но прежняя умиротворённость уже не вернулась. В который раз Фрея пристально оглядывала окружающий пейзаж, оживив его трусиками и носками, развешанными на ближайшем кусту. Пусть сохнут.
Время от времени девушка размышляла над тем, чем же на самом деле является тот кроваво-красный шарик. Само собой вспомнилось красивое слово "бриллиант". Так в её мире назывались красиво обработанные драгоценные камни. Вот только откуда он взялся в этих диких местах? Вряд ли привезли из-за моря. Судя по словам и поведению её спутника, это какая-то жутко древняя и страшно священная реликвия, на которую кому попало и смотреть то нельзя. А кому можно? Если прошедший посвящение Отшельник так испугался? Вождю, Колдуну? Но неужели толстяк подглядывал из кустов за Упрямой Веточкой и Прыжком Льва?
Почувствовав, что забралась в тупик, Фрея резко сменила направленность мыслей, принявшись гадать, кто такой же на самом деле Лаций Юлис Агилис? Он же Твёрдая Рука, он же Отшельник? И какой такой катаклизм занёс его так далеко от долины, где его предки жили так долго?
Может, он сбежал со своей возлюбленной от мести коварного соперника? Или они с женой поженились вопреки воле родителей? А что если он принц, царевич или что-то в этом роде? Она фыркнула. Вполне возможно, что всё гораздо проще, может, в молодости Отшельник просто совершил какое-нибудь преступление, или сбежал от долгов, прихватив с собой робкую, бессловесную супругу?
От всех этих мыслей в голове образовалась какая-то несуразная мешанина. В конце концов, девушка с сожалением признала, что у неё просто слишком мало информации, чтобы делать хоть какие-то выводы.
Фрее сразу же стало скучно, но тут она вспомнила о загадочной штуковине на дне Копытного озера. Если рассказать о ней Отшельнику, тот наверняка не откажется помочь вытащить её из воды.
Внезапно живот жалобно заурчал, и девушка поняла, что никакими посторонними мыслями уже не в силах заглушить чувство голода.
— Уснул он, что ли? — сердито проворчала Фрея, сглатывая слюну: "Обещал накормить чем-то сногсшибательным, а сам всё отмокает!"
Подождав ещё немного, девушка встала и, подойдя к проходу в пещеру с ванной, негромко позвала:
— Отшельник!
— Что? — тут же отозвался сонный голос.
— Я думала, ты утонул, — пробормотала она.
— Нет, — буркнул старик. — Я сейчас.
Заморец действительно не заставил себя ждать. Судя по его виду, он просто задремал, лёжа в горячей ванне.
Взглянув на солнце, старик скомандовал:
— Пошли! Пора обедать. Я приготовлю тебе чудесную тисану с олениной и всякими травками.
Он озабоченно покачал головой.
— Конечно, лучше бы взять свежего мяса, но и копчёное подойдёт. Вот увидишь, тебе понравится.
— Ты не будешь смотреть ловушку? — спросила его спутница, когда они проходили мимо озера.
— Завтра, — отмахнулся заморец. — Сегодня праздник.
— Какой? — удивилась она.
— У меня гостья! — рассмеялся Отшельник. — Думаешь, ко мне часто заходят молодые красивые девушки?
— Не знаю, — пожала плечами Фрея.
— С зимы вообще никого не было, — сообщил старик. — Детям Рыси не нравится моё жилище. Оно им кажется мёртвым. Как будто их вигвамы живые?
Он презрительно фыркнул.
— А мне понравилось, — поспешно сообщила девушка. — У тебя замечательный дом.
Последнее слово она произнесла по-русски.
— Что это значит? — заинтересовался спутник.
— Так у нас называют жилище, — объяснила она. — А ещё место, где живёт твоя семья, где тебя любят и ждут.
— Кажется, я понял, — кивнул заморец. — Аратачи нигде подолгу не задерживаются, ходят по своей земле, а люди наших народов живут в одном месте. Вот почему для нас так важно жилище, с которым связана вся наша жизнь.
— Селение рода Палевых Рысей, где я жила, тоже стоит на одном месте, — недоверчиво заметила Фрея.
— Дети Рыси пришли туда за несколько дней до твоего появления, — снисходительно сказал Отшельник. — Чтобы запастись орехами и жёлудями. Скоро они уйдут на юг, а с наступлением холодов опять вернутся. Как раз к празднику Первого Снега.
Едва он это произнёс, как настроение спутницы сразу испортилось, и девушка молчала до самого дома. Но едва старик открыл дверь, сочла своим долгом напомнить:
— Ты говорил что-то про заморскую еду?
— Проголодалась? — улыбнулся он.
— Очень, — не стала скрывать Фрея.
— Сейчас я тебе кое-что дам, — многозначительно пообещал заморец, направляясь к расщелине в скале. Отодвинув загораживавший её щит, связанный из тонких жердей, он протиснулся туда и скоро выбрался обратно с большой, золотисто-коричневой рыбиной в руках.
— Ешь. Она копчёная. Только берегись костей.
Настороженно поглядывая на него, девушка сковырнула плотную чешую, обнажив белое с желтоватым оттенком мясо.
Легко оторвав кусочек, Фрея осторожно положила в рот и медленно прожевала.
Гостеприимный хозяин довольно посмеивался, наблюдая, с какой быстротой гостья расправляется с рыбиной. Между тем и он не терял времени даром. Повесил над огнём закопчённый котелок из тёмного металла, налил воды и отправился в хижину. Откуда принёс большой матерчатый мешок и большую деревянную плошку. С торжественно-благоговейным выражением лица развязал горловину, насыпав полную миску тёмно-красных зёрен.
— Тусак, — объявил старик с ноткой грусти. — Вкусно, если правильно сварить.
Шмыгнув носом, моргнул и пошаркал обратно.
Пока он возвращал мешок на место, девушка подошла ближе, напряжённо вспоминая, приходилось ли ей раньше видеть что-то подобное? И чем больше разглядывала изогнутые, толстенькие зёрнышки, тем больше убеждалась, что они ей знакомы. Вот только название так и не помнила.
Бесцеремонно прервав её размышления, Отшельник сказал, что нужно перебрать эту кучку, отыскав среди зёрен сухие травинки и мелкие камешки. Убедившись, что Фрея уяснила полученные инструкции, сам занялся другими делами: достал из корзины под навесом кусок копчёного мяса и порезал его на мелкие кусочки. Когда девушка протянула ему миску с перебранным зерном, оно тут же вместе с мясом отправилось в котёл, где на стенках уже появились мелкие пузырьки.
Довольно хмыкнув, старик, дождавшись, как вода забурлит, снял накипь, а потом протянул деревянную ложку ей, красноречиво указав на котёл.
— Займись.
— Ага, — энергично закивала та, всем видом показывая, что поняла, прониклась и уяснила важность своей задачи.
Пока Фрея возилась возле очага, Отшельник, казалось, бесцельно ходил по двору, то исчезая в хижине, то копаясь в расставленных под навесом корзинах.
— Долго ещё? — не выдержала она.
— Долго, — проворчал жестокий старик, подойдя и заглянув в котёл. Поле чего сыпанул туда горсть перетёртой сухой травы.
Девушке оставалось только мешать густеющее варево и давиться слюной. Всё же одной рыбины для неё было явно маловато. Потом ложка перестала проворачиваться, и заморец разрешил оставить её в покое. Немного погодя он попробовал блюдо, которое всё больше напоминало обычную кашу, густо сдобренную разварившимися кусочками мяса. Неопределённо хмыкнул и поспешил в хижину, откуда принёс круглую берестяную коробочку с солью. Посолив, попробовал ещё раз, после чего снял котелок с очага и, поставив на землю, заботливо прикрыл шкурой.
Фрея, чей рот уже наполнился слюной, а желудок ворчал в предвкушении, разочарованно вздохнула. Довольно засмеявшийся Отшельник вновь скрылся в хижине. А вернувшись, торжественно водрузил на стол ещё одну миску и блестящий кувшинчик из белого металла.
— Красиво, — хмыкнула девушка, разглядывая изображение.
— Это дух Динос, — сказал старик, постучав обломанным ногтем по рельефному изображению мужчины с чашей в руке. — Давным-давно он научил людей выращивать одам и делать веселящий сок.
Выложив умопомрачительно пахнущую кашу, он наполнил чашки тёмно-красной жидкостью и радушно пригласил гостью за стол. Опустив в свою чашку сложенные щепотью пальцы, Отшельник брызнул несколько капель в сторону очага, а после стал медленно пить, смакую каждый глоток.
Ей рук марать не хотелось, поэтому Фрея просто пригубила из чаши. Жидкость оказалась чуть горьковатой, но довольно приятной на вкус. И девушка поняла, что нечто похожее ей уже доводилось пробовать.
— Да это же вино! — не выдержав, крикнула она. — Ну конечно! Перебродивший виноградный сок!
Вздрогнув, хозяин удивлённо взглянул на неё, опустив ложку, но тут же догадался.
— У вас тоже есть такое?
— Да! — энергично закивала гостья. — Каберне! Совиньон! Но это очень вкусно.
— Ещё бы! — хмыкнул заморец. — Радланское вино из Лотии лучшее в мире!
Облизав губы, Фрея взяла деревянную ложку, больше напоминавшую лопатку, и попробовала заморское варево. Острое, вкусное, с кусочками копчёного мяса, оно оказалось просто замечательным! Отшельник же не просто ел, а благоговейно вкушал, щурясь при этом как объевшийся сметаной кот.
— Жаль, что следующий мешок Картен привезёт только через год, — вздохнул он.
Поздний обед плавно перешёл в ранний ужин. Солнце скрылось за горами. От скал потянуло холодом. Старик добавил в очаг нарубленного хвороста, и взметнувшееся пламя превратило двор в самое уютное место на земле.
То и дело прихлёбывая из миски, старик с удовольствием рассказывал, как красиво в его родной долине, и какое там делают замечательное вино. Положив локти на стол и подперев руками подбородок, девушка рассеянно слушала его голос, с удивлением думая, что такого замечательного вечера у неё ещё никогда не было. Во всяком случае, в этом мире точно.
— У тебя тут так хорошо, Отшельник, — сказала она, когда тот делал очередной глоток.
— Я рад, что тебе понравилось, — собеседник аккуратно вытер губы засаленным платком.
— Мне очень хочется здесь жить, — вздохнула Фрея и, сама не ожидая от себя таких слов, ляпнула. — Возьми меня замуж?
Старик замер с открытым ртом, непонимающе хлопая глазами. Да и сама девушка не меньше его удивилась собственному предложению. "Я, что сдурела? — молнией вспыхнуло в голове. — А почему бы и нет? Дом замечательный, ванна с минеральной водой. Ни одного аратача кругом. И Отшельник не такой придурок, как Глухой Гром".
Через миг эта мысль уже не казалась ей такой бредовой. Старикан ещё крепкий. Вполне успеет научить супругу суровой науке выживания в одиночку. Правда есть ещё супружеские обязанности. Ну да ладно. Их тоже можно как-нибудь вытерпеть.
— Вот только спать я с тобой буду после праздника Первого снега, — проговорила она, стараясь оттянуть этот неприятный момент. — Ну, чтобы привыкнуть и всё такое.
Отведя от неё ошалелый взгляд, заморец вылил в миску остатки вина из кувшина.
"А мне не предложил, — с неприязнью подумала Фрея. — Я ему в жёны навязываюсь, отдаю себя любимую, а он жадничает".
— Кум сорте нек доу, — буркнул он на непонятном языке, с громким стуком поставив миску на стол.
— У Отшельника не может быть семьи. Если захочешь стать моей женой, нам придётся вернуться в стойбище и поставить вигвам.
— А как же всё это? — девушка обвела рукой двор. — Почему нельзя жить здесь?
— Ты не понимаешь, — покачал головой он. — Я построил здесь всё, чтобы забыться, пережить за работой потерю моей Луны в Облаках. Второй женщины, которую я взял в жёны и потерял так рано.
Заморец грустно усмехнулся.
— Но для Детей Рыси это пустая… забава глупого старика, который никому не мешает.
— И что? — не поняла Фрея. — Меня тоже все считают глупой. Вот и будем жить вдвоём, никому не мешая.
— И не видя их противных морд, — добавила она по-русски.
— Никто не даст нам этого сделать, — усмехнулся собеседник и наставительно продолжал. — Аратачи живут в вигвамах, рождаются в вигвамах и в них умирают. По-другому — просто неправильно!
— Но мы не аратачи! — не выдержав, повысила голос девушка. — И ты, и я, мы чужие!
— Ошибаешься, — возразил собеседник. — Тебя приняли в род Палевых Рысей.
— Ничего не понимаю! — всплеснула руками Фрея. — Ты же Отшельник!
— Да, — согласился собеседник. — Но я по-прежнему один из Детей Рыси. Здесь их земля, и только они могут тут жить.
— Послушай, — взяв себя в руки, она решила попробовать разобраться в изгибах первобытной логики. — Старейшины хотели меня изгнать. Если бы я после этого пришла к тебе?
— Мне бы пришлось тебя выгнать, — вздохнул заморец. — Изгнанник должен либо уйти куда-нибудь подальше, или не попадаться на глаза охотникам Детей Рыси. Иначе они его просто убьют.
— Ну, батман! — не сдержавшись, привычно выругалась девушка. — Что же всё так погано?
Значение других слов, невольно сорвавшихся с языка, она понимала тоже довольно смутно.
— Поживёшь у меня до праздника Саненпой, — попытался утешить её Отшельник. Смысла сказанного он не понял, но настроение гостьи угадал безошибочно. — Потом войдёшь хозяйкой в вигвам Глухого Грома.
— Я не хочу быть его женой! — почти крикнула она.
— Но он красив и гораздо моложе меня, — усмехнулся гостеприимный хозяин.
— Какая разница! — отмахнулась Фрея. — Я не хочу жить у аратачей. Они меня не любят, а я их ненавижу.
— В тебе говорит глупая обида, — наставительно проговорил старик. — Отдохнёшь, придёшь в себя. Подумаешь. Они хорошие люди. Честные, открытые. Среди них нет обмана, борьбы за власть, за… обладание большим количеством вещей. У них даже рабов нет.
— Может и хорошие, — не стала спорить девушка. — Но мне не нравится жить как аратачи. Уж если я не могу вернуться, то почему нельзя остаться здесь? В этом месте, которое больше похоже на мой дом, чем их дрянные вигвамы.
— Не всегда приходится делать то, что хочется, — сухо заметил собеседник. — Чаще всего жизнь — это боль и страдание.
Нахохлившись, словно воробей на морозе, Фрея замолчала, тупо глядя в огонь. Но в её голове шла лихорадочная работа. Девушка с калейдоскопической быстротой перебирала варианты окончательного переселения в это комфортабельное жильё, подальше от злобных аратачек и настырных женихов.
— Пора спать, — преувеличенно бодро заявил хозяин, хлопнув себя по коленям. — Завтра утром ты поймёшь, что всё не так уж плохо.
— А что, если бы в твоём доме поселился ещё один Отшельник? — остановила она его. — Детям Рыси это тоже не понравится?
— Почему? — хмыкнул заморец. — Только где такого найти?
— Я.
— Но ты не Отшельник, — снисходительно покачал головой собеседник. — И никогда им не будешь.
— Почему? — набычилась Фрея.
— Да потому, что для этого надо быть мужчиной, — снисходительно, словно малому ребёнку, объяснил старик. — Пройти посвящение, стать охотником. А уж потом…
— Постой! — прервала его девушка, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. — Я правильно поняла, что только охотник может стать Отшельником?
— Так об этом я и говорю, — кивнул заморец.
— А если посвящение пройдёт женщина? — с лёгкой издёвкой спросила она, чувствуя себя очень умной.
Похоже, ей второй раз за вечер удалось не на шутку озадачить собеседника.
— Как это? — не понял тот.
— Ну, если есть мужчина, который не желает пройти посвящение…
— Женомуж Сухой Ручей из Белых Рысей? — быстро перебил Отшельник.
— Да, — кивнула Фрея. — Почему бы не появиться девушке, которая захочет это сделать?
— Зачем тебе это?
— Чтобы стать Отшельником и жить так, как хочу!
— Глупая девчонка, — покачал головой старик. — Ты хоть знаешь, о чём просишь?
— Представляю, — не сдавалась собеседница, подогреваемая воспоминанием о "колдовских" камешках будущей свекрови. Что если та, разочаровавшись в магии, решит просто треснуть одним из таких булыганов по башке ненавистной невестке?
— Ты сможешь безропотно переносить голод и холод? Есть только то, что добудешь сама, да ещё защитить это от других "рысят"? Метать дротики и стрелять из лука? Делать оружие из камня и кости. Терпеть боль от огня?
— Но ты же меня научишь? — нисколько не смутилась девушка.
— Готова украсить себя таким знаком? — он поднёс к её лицо руку с уродливым следом от ожога.
— Одним шрамом больше, одним меньше, — чуть вздрогнув, усмехнулась собеседница, засучив рукав и показав тонкие белые линии.
— Ты не понимаешь, что просишь, — вновь покачал головой старик.
— Я буду послушной и сделаю всё, что ты скажешь, — заверила его Фрея. — Я сильная.
— Если даже разрешат, и ты всё-таки сумеешь пройти посвящение, то тебе никогда не завести семью, — продолжал стращать Отшельник. — Никто из аратачей не станет твоим мужем. А разве тебе не хочется иметь детей?
— От Глухого Грома — нет! — решительно заявила девушка. Слова "попала шлея под хвост" она вспомнит гораздо позже, но сейчас её состояние больше всего характеризовалось именно этим выражением.
— Лучше умереть в девках, чем жить с кем попало!
— Так ты не шутишь? — нахмурился старик.
— Конечно нет! — азартно вскричала она. — Ради того, чтобы жить здесь и не видеть их… лица, я готова на всё!
— Но я не готов! — Отшельник скрестил руки на груди. — И я не знаю, как делать оружие из кости и камня. Да и следы разбираю плохо.
— Как же ты прошёл посвящение? — нахмурилась Фрея, чувствуя какой-то подвох.
— На Детей Рыси напали враги. Я помог. Совет Старейшин разрешил мне пройти посвящение.
Старик усмехнулся.
— А тебе придётся провести в "рысятах" не один год. Подумай, так ли тебе это надо?
— Надо! — стояла на своём Фрея и тут же решила польстить собеседнику. — Я видела, как ты дрался один против целой толпы.
— В этом нет никакой храбрости, — отмахнулся тот. — Разве это противник? Все мои предки дрались с врагами и побеждали. Меня с детства готовили к битвам…
— Вот и научи меня драться и стрелять из лука, — тут же попросила она. — А уж с остальным я как-нибудь сама справлюсь.
Хмыкнув, заморец пристально посмотрел на девушку, и ей совсем не понравился этот взгляд.
— Ну, если ты так хочешь, давай попробуем.
Несмотря на согласие старика, большого восторга Фрея не испытывала, с тревогой ожидая продолжение.
— Но учиться будет очень тяжело.
— Я согласна!
— И старейшины могут просто не позволить тебе пройти посвящение, — продолжал отговаривать собеседник.
— Пусть! — бесшабашно махнула она рукой, вспомнив украшенную синяком физиономию Берёзового Листка. — По крайней мере, смогу дать сдачи Глухому Грому!
На самом деле девушка даже не представляла, что будет делать, если ей не дадут стать Отшельником, и ляпнула первое, что пришло в голову.
Хозяин звонко расхохотался. Потом посерьёзнел.
— Ему не понравится твоё решение.
— А почему это должно тебя волновать? — усмехнулась Фрея.
— У тебя на всё готов ответ, — раздражённо хмыкнул заморец.
— Нет, — покачала она головой. — Просто я хочу быть свободной.
— Неожиданное желание для девушки, — пожевал губами Отшельник. — Женщина всегда подчиняется мужчине. Так заведено… Великим духом. Или у вас не так?
— По-разному, — пожала плечами Фрея. — Но когда я встречу мужчину, которому захочу подчиняться, то подумаю над твоими словами.
Пока они занимались словесной пикировкой, огонь в обложенном камнями очаге почти погас. Старик зажёг тоненькую веточку и, поднимаясь, сказал:
— Завтра начнём делать из тебя мужчину.
Видимо почувствовав двусмысленность своих слов, усмехнулся.
— Если захочешь.
— Лучше — сильную женщину, — парировал она. — Надеюсь, ты поможешь мне ей стать.
Отшельник встал и, качая головой, направился к хижине.
Со скрипом открылась солидная дверь, украшенная двумя металлическими ручками в виде звериных голов с кольцом во рту. А вот внутреннее убранство не впечатлило. Когда старик разжёг небольшую кучку веток, сложенных в каком-то сооружении, Фрея смогла разглядеть крошечное помещение, на треть занятое этим гибридом печки и камина, на треть сундуком и ещё на четверть узкой деревянной лежанкой.
— Раз собралась идти в "рысята", то спать тебе на полу, — проворчал старик, бросая на пол три большие серые шкуры.
— Как скажешь, — пожала плечами девушка.
Разложив поверх оставшихся мехов плащ, Отшельник стащил с себя одежду, под которой у него ничего не оказалось. Забравшись на лежанку, он, кряхтя, повернулся на бок и заснул. Фрея достала из корзины подаренное одеяло и тоже стала раздеваться.
Но в отличие от гостеприимного хозяина, долго лежала с открытыми глазами, не в силах успокоиться после взрыва эмоций.
Подумать только! Сначала напросилась замуж, а теперь решила стать охотником. Чистой воды партитура. То есть авантюра. С чего она вообще решила, что ей разрешат пройти посвящение? Или, тем более, что удастся его пройти? Аратачи посмеются и отдадут её Глухому Грому. Так, может, пока не поздно отыграть всё назад? Сказать Отшельнику, что вроде как передумала, взялась за ум и т. д…
"Значит, сидеть сложа ручки и не рыпаться? — вздохнула Фрея. — Ну, уж нет! Я пробовала молчать, а они сначала джинсы изрезали, потом едва не изнасиловали, а сейчас вообще, чуть не убили!"
— Нет уж, если удалось уговорить старикана, она будет учиться всем этим штукам. Драться, стрелять, выживать, и чего он там ещё придумает? Во всяком случае, это лучше, чем выделывать вонючие шкуры да ублажать Глухого Грома, надеясь, что тот не пустит в ход кулаки.
Девушка фыркнула. Нет, надо обязательно попробовать стать Отшельником. Пусть её ещё мучают сомнения в своих силах, тайны вьются вокруг как голодные комары, ничего уже не сможет остановить её в желании независимости.
Люди всегда движутся через барьеры.
И то, что они живут, — уже
преодоление барьера.
Игорь Росоховатский.
Каким ты вернёшься?
Разбудил её хороший пинок в округлую часть тела пониже спины. Зашипев от боли, Фрея резко села, бестолково оглядываясь вокруг ошалелыми глазами, не в силах понять, где она находится, кто её бьёт? И главное — за что?
Тусклый свет, косо падавший сквозь крошечное оконце, освещал мрачные серые стены с редкими полками, сложенную из камней печь, большой, покрытый циновкой сундук и широко расставленные волосатые ноги в мокасинах. Остальная часть одетой в серый балахон фигуры пряталась в полутьме, точно так же, как и узкая лежанка с ворохом шкур.
— Если не передумала идти в "рысята", привыкай, — глумливо хохотнул Отшельник. — Их ещё и не так будят.
— Сейчас, — глухо буркнула она, инстинктивно подтягивая одеяло к подбородку. — Оденусь.
— Платье — не подходящий наряд для обучения, — проворчал заморец. — Держи.
Он швырнул в лицо девушки две полосы ткани.
— Знаешь, что с этим делать?
— Как-нибудь соображу, — огрызнулась Фрея.
Девушка всё ещё никак не могла проснуться, а тут ещё гостеприимный хозяин куда-то исчез, уступив место старому, злобному ворчуну.
— Я в уборную, — он громко испортил воздух. — Если, когда вернусь, не будешь готова, можешь одевать платье.
— Да пошёл ты! — фыркнула ему вслед Фрея, рассматривая тряпки. — Напугал ужа голой… задницей!
Той, что поуже, обвязала вокруг груди, отметив, что первый размер тоже имеет свои преимущества. А из второй получилась прекрасная мини-юбка.
Когда умиротворённый заморец выбрался из прикрытого плетёным щитом закутка, девушка уже стояла возле хижины, переминаясь с ноги на ногу от холода. Утро выдалось прохладным, солнце ещё не заглянуло в запрятанный меж высоких скал дворик.
Окинув её придирчивым взглядом, старик одобрительно хмыкнул.
— Ты всё сделала правильно. Именно так одеваются женщины моего народа в… там, где моются и делают разные полезные для здоровья и красоты… движения.
После чего вручил ей корзину и направился к двери. Фрея послушно последовала за ним.
— Бег — основа всего, — наставительно сказал заморец, припирая дверь палкой, чтобы случайно не открылась. — У нас говорят так: кто не умеет быстро бегать, тот не может крепко стоять.
Подтянув повыше подол, он подвязал его ремешком и, держа копьё параллельно земле, неторопливо потрусил по тропинке.
Недолго думая, девушка побежала за ним, мимоходом подумав, что с такой скоростью и замёрзнуть недолго.
Однако Фрея ошиблась. Добравшись до озера, Отшельник взял у неё корзину и приказал обежать вокруг озера, пока он будет выбирать из ловушки рыбу.
Девушка понятия не имела, как долго провозится старик, поэтому припустила во весь дух. Ясно, что вредный заморец решил устроить ей что-то вроде испытания. И если Фрея его не выдержит, он просто откажется учить её дальше.
Девушка мчалась так, что ветер свистел в ушах, легко перепрыгивая через упавшие стволы, уворачиваясь от корявых веток, норовивших вцепиться в лицо растопыренными когтями сучьев. Заросли вдоль берега оказались слишком густыми, так что пришлось бежать далеко от воды, но не теряя её из вида.
Несколько раз она падала, один раз расцарапала локоть, однако продолжала мчаться, не обращая внимания на боль. С налёта влетела в мелкий ручей, выбралась, подняв тучу брызг, и вновь продолжила свой сумасшедший бег, жадно вдыхая настоянный на озёрной сырости воздух.
Тяжело дыша, Фрея выскочила на знакомую тропинку, когда Отшельник только что отошёл от воды, повесив корзину на плечо.
— Беги домой, — заявил он ей с видимым удовольствием. — Жди меня. И можешь не слишком торопиться.
Девушка воспользовалась советом и опередила от него совсем ненамного. Как раз хватило времени сходить в туалет.
Положив добычу в тень под навес, старик стал показывать ей комплекс упражнений, состоявший преимущественно из приседаний, поклонов и растяжек. Фрея проделала всё это не просто легко, а прямо-таки с удовольствием. Кое в чём даже удивив своего учителя.
— На сегодня хватит, — хмуро заявил он, потирая спину. — Переодевайся. Я покажу, как готовить рыбу и расскажу, что ты будешь делать без меня.
Довольно кивнув, девушка ушла в хижину. Всё-таки в "спортивном костюме" стоять было прохладно.
Накинув платье, она с интересом наблюдала, как старик чистит и потрошит добычу, которой оказалось на удивление много.
Покидав нарезанные куски в котёл, заморец отправил её за водой. Прежде чем ещё раз идти к озеру, Фрея взяла ещё один кувшин, а для удобства, связав их горловины, перебросила верёвку через плечо.
Хозяин дома одобрил подобную модернизацию, но всё же приказал поторопиться. Когда она вернулась, старик поведал тонкости искусства приготовления рыбы и показал кладовку с запасами. Затем они быстро перекусили, хотя большую часть рыбы Отшельник взял себе в дорогу.
— Я не собираюсь задерживаться, — сказал старик, укладывая в короб просохшее одеяло. — Но не знаю, как долго меня не будет. Тебе придётся пожить какое-то время одной. Стена высокая, дверь прочная, засов крепкий. Ничего не бойся.
— Я не боюсь, — пожала она плечами.
— Чтобы не терять времени, каждое утро начинай с бега вокруг озера и тех движений, что я показал.
— Хорошо, — кивнула девушка.
Собеседник как-то странно посмотрел на неё, словно раздумывая, стоит ли продолжать разговор.
— У нас мало дров.
Фрея тут же посмотрела на аккуратную поленницу, примостившуюся у скалы рядом с домом.
— К моему возвращению приготовь ещё вот столько, — он подошёл и провёл рукой по камню.
Девушке сразу стало грустно. Ей предлагалось увеличить запасы топлива, по меньшей мере, вдвое!
— Топоры найдёшь сама, — с плохо скрываемой издёвкой продолжал Отшельник. — Только не отруби себе ногу. Тогда уж точно не станешь охотником.
— Постараюсь, — недовольно буркнула она.
Старик взгромоздил на спину короб и, опираясь на копьё, пошёл к двери. Задвинув массивный деревянный засов, Фрея смотрела в щель до тех пор, пока он не скрылся за деревьями. Затем, обернувшись, ещё раз окинула взором треугольный дворик. Странно, но перспектива провести несколько дней в одиночестве нисколько не пугала. Наоборот, девушка даже замурлыкала себе под нос какой-то ритмичный мотивчик без слов. Первым делом, она решила отыскать топор, а заодно проверить, что ещё интересного есть в хозяйстве Отшельника. И начала с хижины.
Растопив печь, служившую так же единственным источником освещения, Фрея осмотрела стоявшие на двух полках берестяные коробочки, в которых оказалась соль и какие-то перетёртые травы. В изголовье лежанки на вбитом в стену бронзовом крючке висел длинный нож.
— Это же меч! — тихо охнула девушка, трогая позеленевшие бляшки, украшавшие ножны из почерневшей кожи.
Легонько придерживая их, Фрея потянула за шарик на конце рукоятки, обнажая тёмное, плавно сужавшееся к острию лезвие с заметными следами от ударов молота и желобком посередине.
Почему-то с первого взгляда становилось понятно, что эта вещь предназначена исключительно для убийства. Она осторожно вернула клинок в ножны, вытерев пальцы о подол платья. Похоже, старик им давно не пользовался.
— Тобой дрова не нарубишь, — буркнула девушка, заглядывая под лежанку. Там в паутине и пыли нашлась связка дротиков с бронзовыми наконечниками и топор в кожаном чехле. Вернее, топорик, вроде того, что всегда таскал с собой Глухой Гром.
— Маловато будет, — усмехнулась Фрея, но всё-таки перекинула его через плечо.
На сундуке стояли две деревянные миски и знакомый серебряный кувшинчик. Увы, пустой.
"А где же вино?" — удивилась она про себя, пробуя приподнять крышку сундука. Однако та не поддалась. Не нашёлся и мешок с зёрнами. Очевидно, заботливый хозяин хранил самое ценное под замком.
Девушка уже собралась покинуть хижину, когда, подняв взгляд, увидела какие-то предметы, привязанные к толстым деревянным балкам. Взобравшись на лежанку, она разглядела два лука, завёрнутые в бересту и круглый футляр со стрелами.
Фрее не раз приходилось видеть, как аратачи из него стреляют, и всякий раз казалось, что она однажды тоже так делала. Хотя, когда и зачем, вспомнить так и не смогла. Вот и сейчас это ощущение нахлынуло вновь. Девушка осторожно провела пальцами по покрытой пылью бересте, по оперённым древкам. Показалось, будто что-то новое о её прежней жизни вот-вот покажется из тумана забвения.
Но нет, ничего. Спрыгнув на утоптанный земляной пол, Фрея вздохнула. Куда же этот старик запрятал топор?
Она покинула хижину в пыли и с чувством глубокого разочарования. Кое-как отряхнувшись, девушка стала обследовать навесы вдоль стен, составлявшие длинные стороны треугольного двора. В корзинах нашлось несколько рубах, штанин и мокасин, а также хорошо выделанные кожи, заботливо смазанные салом, пара старых меховых одеял и деревянная посуда. То ли гости к хозяину заходили всё же чаще, чем он говорил, то ли старик оказался очень запаслив. Нашлись там и корявые глиняные горшки, украшенные простеньким узором в виде полустёртых белых полосок и волнистых линий.
Подняв плетёную крышку высокого короба, Фрея удовлетворённо хмыкнула.
— Ага! Вот то, что мне нужно!
Рукоятками вверх стояли четыре топора разных размеров. Тот, который она достала первым, показался ей слишком тонким. Лунообразное лезвие больше походило на какое-то оружие, чем на инструмент. Жаль, девушка не могла вспомнить его название. Вместо этого перед глазами всплывала яркая картинка, как толстый, бородатый коротышка размахивал похожей штуковиной и крушил каких-то чёрных субъектов с удивительно мерзкими рожами.
У следующего топора остро отточенное лезвие располагалось почему-то перпендикулярно к рукояти. Фрея вернула его в корзину, рассудив, что рубить дерево им будет немного затруднительно.
И только третий показался ей подходящим. Тяжёлое лезвие, шириной в ладонь, на крепкой рукоятке, поблёскивавшей от частого употребления.
Обретя, наконец, необходимое орудие производства, девушка стала готовиться к походу, уложив в корзину кувшин с водой, кусок вареной рыбы и топор. Вспомнив предупреждение Отшельника, прихватила одно из двух оставшихся копий.
Приперев дверь палкой, Фрея сделала несколько шагов и растерянно остановилась. Дело в том, что она совершенно не представляла не только, как рубить, но и что? Пришлось вернуться во двор и пристально изучить поленницу. В основном там лежали разрубленные на куски тонкие сучья, но попадались и солидные поленья.
После недолгих поисков на глаза ей попалась невысокая сосёнка, диаметром сантиметров в двадцать. Большая часть веток на ней почему-то засохла, только на вершине ещё зеленели иголки.
Обойдя вокруг с умным видом знатока, девушка решила, что дерево вполне достойно её внимания. Для чего-то поплевав на ладони, она крепко ухватилась за рукоятку топора и от души размахнулась. Со звоном скользнув по стволу, тот вошёл в землю, накрепко застряв в одном из корней. Пыхтя и ругаясь, Фрея выдернула непослушный инструмент. Следующий удар попал туда, куда надо. Сосёнка вздрогнула, обдав её дождём из сухих иголок.
— Не духи чашки лепят! — усмехнулась весьма довольная собой дровосекша. — Научимся.
— Раз! — щепка отлетела в сторону, обнажив бледно-жёлтую древесину.
— Ещё раз! — железное лезвие всё глубже вгрызалось в тоненький ствол.
Окрылённая первыми успехами, девушка принялась ещё энергичнее махать топором, спеша повалить первое в своей жизни дерево. Ей казалось, что осталось совсем чуть-чуть. Ещё одно усилие.
Бзынкнув, лезвие опять скользнуло по коре. От неожиданности Фрею повело вперёд, а топор ударил прямо в правую ступню.
— А-а-а-а!!! — дико завизжала она, выдёргивая ногу и падая на землю. — А-а-а!!!
Но тут же с удивлением поняла, что не чувствует боли, только сильное желание опорожнить мочевой пузырь. Изогнувшись, девушка подтянула ступню к глазам, сейчас же застонав от радости и облегчения. Войдя в землю под углом, лезвие топора попало между пальцев, даже не прорезав, а лишь смяв носок кроссовки. А она уж решила сдуру, что осталась без ноги. Хотя от этого её отделяло несколько миллиметров. Разувшись, Фрея убедилась, что счастливо отделалась тяжёлым испугом, и тут же поспешила в кусты.
Накрепко усвоив урок, она после недолгих колебаний вернулась к топору. Но на сей раз била не торопясь, чётко нанося каждый удар.
Жалобно скрипнув, сосёнка с хряском рухнула. Комель подпрыгнул прямо у ног начинающей лесорубки, которой опять сильно поплохело. Оказывается, валить деревья — дело не только трудное, но и далеко не безопасное.
С шумом выпив полкувшина, девушка вытерла выступивший пот, потом долго ела рыбу, тщательно выбирая многочисленные косточки.
К вечеру, изрядно вымотавшись, она гордо оглядывала изрядно подросшую поленницу, а затем с тревогой посмотрела на свои покрытые мозолями руки. Как ни как, даже в вигваме Мутного Глаза ей не приходилось махать топором.
Потрогав водянистые бугорки, Фрея решила устроить завтра день отдыха, чтобы дать им подсохнуть. Разложив костёр, сварила рыбу и долго с наслаждением пила солоноватый бульон.
Всё-таки с наступлением темноты стало страшновато. Острее чувствовалось одиночество, собственная слабость и суровая враждебность, притаившаяся за несокрушимыми скалами и высокой стеной. Чтобы побороть возникшее беспокойство, девушка перед сном ещё раз проверила задвинутые засовы.
Фрея уже давно знала, что в родном доме она не спала на полу. Поэтому вначале, пользуясь отсутствием хозяина, она собралась расположиться на лежанке. Но, передумав, легла на прежнее место.
— Лучше так рано не привыкать, — пробубнила про себя девушка, заворачиваясь в одеяло. — Успею. Надоест ещё.
Возможно от усталости или из-за обилия впечатлений, либо ещё по какой причине, только той ночью капризная память ещё немного приоткрыла дверь в её прошлое.
Огромное помещение, большая часть которого терялась в сумраке, а меньшую ярко освещали многочисленные светильники. И музыка. Резкая, ритмичная, наполненная энергией и обрывками слов на чужом языке.
Одетая в короткую юбку и футболку со смеющейся рожицей, она танцевала, легко подчиняясь магии грохочущих звуков и мягким движениям партнёра. Нога взлетает выше головы, прыжок, поворот, шпагат и ещё что-то невообразимое. Переполненное весёлой энергией и молодостью тело, наслаждаясь, выполняет сложные, отточенные многочисленными репетициями движения, на которые зал отвечает благодарными аплодисментами.
Зрителей было немного. В основном родственники и друзья конкурсантов. Но ей казалось, что на них пришли смотреть тысячи человек. Рядом устало улыбался тот, с кем она выступала уже третий год. Тот, от кого у неё нет тайн, но с кем появились общие секреты.
Это он, красивый, молодой, не по возрасту серьёзный, вызывал умильную улыбку матери и завистливый шёпот подруг. Сёма. Семушка. Семён Гришин.
Фрея вздрогнула от осознания того, что первым она вспомнила имя того, кто её предал. В который раз ей пришлось просыпаться от собственного крика, распахивая в темноту полные слёз глаза.
— Как же так? — растерянно бормотала девушка, потирая ладонью саднившую грудь. — Ни себя, ни мамы? Ни даже города не помню. Только эту сволочь!
Не выдержав, Фрея заметалась по расстеленным шкурам. Наконец, перебесившись, она вытерла мокрый нос.
— Интересно, мы выиграли на том конкурсе или как?
Девушка попыталась вспомнить все движения своего танца. Но картинка получилась слишком рваная, расплывчатая, не позволявшая воссоздать целостного рисунка.
Затем мысли вернулись к Семёну. Кажется, они учились в параллельных классах? "Стой, разве я ещё не окончила школу?" — удивилась Фрея, почему-то уверенная, что этот жизненный этап ей уже пройден. Тогда что было дальше? Училась? Где? Работала? Кем?
Внезапно девушку будто снова ударило по голове. Конечно! Они возвращались с того самого конкурса, когда завернули к заброшенной стройке.
— Где это козёл меня бросил, — презрительно пробормотала Фрея, натягивая одеяло на плечи. — Красавец…
Вот теперь выстраивалась хоть какая-то цепочка событий. Конкурс, предательство, больница, резаные вены.
— Неужели я его любила? — пробормотала девушка. Хотя дальше поцелуев дело не зашло. Вроде как Сёма сильно не настаивал, да и она не слишком торопилась. Получается, что кроме танцев поначалу их мало что связывало.
— Ох, — тяжело вздохнула она. — Тяжко жить с дырявой головой.
Фрея ещё долго ворочалась, бормоча себе под нос всякие нелестные отзывы по поводу своей памяти, Семёна и тот разумной или не очень силы, что её сюда запулила.
Успокоившись, она пришла к выводу, что помочь прояснить прошлое могла бы, наверное, та штуковина, что покоится на дне Копытного озера и которую обязательно нужно достать. Если, конечно, Отшельник сумеет решить проблему, связанную с таинственным красным шариком.
Хорошо помня наставление заморца, девушка начала утро с пробежки, захватив с собой кувшин и корзину для рыбы. Пару раз обогнув озеро, она забралась в воду и не без труда выволокла на берег ловушку, в которой оказались три рыбины и какое-то загадочное зелёное существо, грозно шевелившее клешнями. Сомневаясь в его съедобности, Фрея ткнула зверя палочкой, в которую тот сразу вцепился, и выбросила в озеро.
Вернувшись домой, проделала комплекс упражнений, после чего занялась обедом. Однако всё это время мысли неотступно крутились вокруг новых подробностей прошлой жизни. Танцы! Подумать только, она выступала на сцене, участвовала в конкурсе.
Фрея положила нож на стол, стряхнула с платья налипшую чешую. А сейчас у неё что-нибудь выйдет?
Оставшись в одних трусиках, девушка подалась вперёд и, упираясь руками в землю, легко сделала переворот, встав на ноги. Довольно засмеявшись, села на шпагат, затем, повалившись на спину, одним движением встала. И для полноты впечатлений, взмахнув ногой, подняла её выше головы. Так вот почему у неё так легко получались все упражнения заморца.
Ужасно довольная собой, вернулась к готовке, вполголоса напевая:
Чёрный маг, безумный гений
Смерти эликсир решил создать.
В мрачном замке привидений
Кто ему сумеет помешать?
Ночь царит над землёй,
Где найдётся герой?
Чёрные руки жестом умелым
Ловко сплетают смерти мотив,
Но Белый Сокол молнией белой
Тучи разгонит, жизнь возвратив!
Две тушки порубила на куски, а третью решила убрать до ужина. Бросив её на кучу свежей травы, Фрея взяла крышку от корзины, чтобы прикрыть рыбину от жадных мух, и замерла. Этот плетёный круг явно что-то напоминал Тарелку? Нет. Блин? Колесо? Ни в коем случае! Это воспоминание как-то связано с Семёном.
Потерев лоб тыльной стороной ладони, девушка прислонила крышку к скале и, отойдя на пару шагов, ещё раз взглянула на неё, пробормотав:
— Истина где-то рядом.
Вдруг догадка молнией вспыхнула перед глазами.
— Мишень! — вскричала она, не зная, куда бросаться. — Точно, мишень!
С удивительной чёткостью Фрея вспомнила, как они зашли на стадион, где тренировались лучники. Один из многочисленных знакомых её партнёра занимался стрельбой из лука, а Семёну просто приспичило срочно передать ему планшет.
В памяти осталось воспоминание о том, как её учили стрелять. Девушка даже выпустила две или три стрелы в мишень, как будто сплетённую из толстой верёвки.
Ну что же, если уж ей удалось вспомнить, как это делается, то просто необходимо сейчас же проверить, действительно ли у неё талант к стрельбе. Как уверял тот невысокий, изящно сложенный знакомый Семёна.
Побросав рыбу в котёл с кипящей водой, она заторопилась в хижину. Каждый лук оказался привязан к балке мохнатой верёвкой. Выбрав тот, который поменьше, Фрея заколебалась. Здравый смысл подсказывал, что надо бы дождаться Отшельника, напомнив, как болезненно реагировали охотники на её появление с копьём Одинокого Ореха.
"Он не аратач, — сама себе возразила девушка. — А я только попробую и верну назад".
Подбодрив себя таким образом, она аккуратно развязала узелок, осторожно развернув тревожно скрипнувшую бересту. Перед Фреей оказалась изогнутая палка с накладками из кости посередине и обмотанной вокруг тетивой с маленькой петелькой на конце. Девушка сообразила, что её нужно накинуть на изгибавшийся крюком противоположный конец.
Уперев лук в землю, она принялась сгибать неподатливое дерево, что оказалось совсем не просто. Но после долгих усилий тетива заняла своё место, откликнувшись на прикосновение басовитым гудом.
Теперь необходимо осмотреть стрелы. Все они имели плоские металлические наконечники треугольной формы. Подумав, Фрея решила для начала попробовать просто натянуть тетиву. Дерево солидно заскрипело. Представив себе глухаря на крыше хижины, она разогнула пальцы и тут же зашипела от боли. Освобождённая тетива хлестнула её по руке. Погрозив оружию пальцем, девушка пошла под навес, где в одной из корзин отыскала кусок кожи, который обмотала вокруг запястья.
Потренировавшись в натягивании, поняла, что нужна ещё и мишень. Стрелять в дверь, оставляя ясно видимые следы, не хотелось. Тщательно осмотрев ту самую крышку, сочла её слишком тонкой и добавила ещё одну.
Поставив возле поленницы корзину, водрузила сверху одну за другой две крышки. Затем отошла к противоположной скале и стала плавно натягивать тетиву.
Стрела с глухим стуком исчезла среди нарубленных сухих сучьев. Учитывая дистанцию, метким этот выстрел никак не назовёшь.
— Всегда так, — недовольно выпалила раздосадованная девица, разыскивая стрелу. Хорошо ещё, та почти не пострадала.
Следующий выстрел попал в корзину.
— Уже кое-что! — хмыкнула Фрея. — Начинает получаться.
Однако на третий раз стрела вновь исчезла в поленнице. Из трёх выстрелов в мишень не попал ни один. Видимо, утверждение о её способностях к стрельбе из лука оказалось, мягко говоря, вежливым преувеличением.
А тут ещё стрела за что-то зацепилась наконечником, и пришлось перебирать половину поленницы. Само собой, настроение от этого не улучшилось.
Уложив всё на место, она вернулась к оружию. Поколебавшись, сделала два шага к мишени, только после этого натянув тетиву.
Внезапно её внимание привлёк какой-то необычный звук, резко отличавшийся от привычного лесного шума. Посмотрев на дверь, она подняла взгляд на гребень стены, где увидела страшную рожу, разрисованную красными и чёрными полосами
Дальше всё произошло как-то само собой. Резко обернувшись, Фрея отпустила тетиву. Стрела пронеслась совсем рядом с перепуганной физиономией, и та исчезла. А из-за забора донёсся крик ярости.
— Дрянная Бледная Лягушка меня чуть не убила!
— Она умеет стрелять из лука?!
— Я говорил, это злой дух! Простые девушки так не могут.
Фрея сразу узнала голоса Одинокого Ореха и Прыжка Льва, а вот третий оказался ей не знаком.
Схватив ещё одну стрелу, она закричала:
— Что вам надо? Сейчас вернётся Отшельник.
— Не ври, дрянная девчонка! — тут же откликнулся "рысёнок". — Твой заступник ушёл. Мы с утра за тобой следим.
— Что вам нужно? — повторила Фрея, чувствуя, как внизу живота образуется какая-то противная тяжесть, а колени начинают мелко и противно дрожать.
— Ты умрёшь за то, что убила Упрямую Веточку! — выкрикнул Прыжок Льва.
— Верни Глаз Гневной матери! — подхватил неизвестный. — Тогда твоя смерть будет быстрой и лёгкой.
— Я никого не убивала! — возразила девушка. — И никакого глаза у меня нет.
— Ты не обманешь нас, мерзкая лягушка! — заорал Одинокий Орех. — Духи открыли нам правду.
— Какую ещё правду? — вскричала Фрея. — О чём ты говоришь?
В узкой щели над дверью что-то мелькнуло.
— Она держит лук, Прыжок Льва!
— Отойди! — рявкнул бывший возлюбленный дочери вождя племени Детей Рыси.
Едва тёмное пятно исчезло, раздался глухой удар. Девушка бросилась к выходу. С той стороны лупили чем-то тяжёлым. Но грубо отёсанные брусья только чуть вздрагивали, демонстрируя надёжность и основательность. Судя по их тяжести и массивности запоров, эту дверь не выломал бы и лесной бык.
Немного успокоившись, девушка вернулась к столу, где лежал футляр со стрелами.
— Вот и сиди в своей норе, как старый сурок! — крикнул из-за стены Одинокий Орех. — Ты умрёшь от голода и жажды.
Удары прекратились.
— Если попробуешь выйти, — добавил тяжело дышавший Прыжок Льва. — Мы тебя убьём!
— Лучше открой, — подал голос незнакомец. — Отдай Глаз и умри легко. Иначе живьём сдерём с тебя кожу! Намотаем кишки на колючий кустарник.
— Выжжем глаза головешкой! — поддержал приятеля "рысёнок". — Но сначала овладеем тобой! Сразу!
Он мерзко захихикал.
— Я её не буду, — с трудом разобрала Фрея голос охотника из рода Рыжих Рысей. — Не хочу пачкаться.
— Мы оставим её тебе, Одинокий Орех, — поддержал его третий персонаж. — Расскажи, что ты с ней сделаешь, если она нас не впустит.
Фантазия у пацана оказалась хоть и убогой, но довольно жуткой и пробуждающей тяжёлые воспоминания.
Стряхнув воспоминания, девушка сбегала в хижину и принесла связку дротиков.
— Хочешь умереть не больно, впусти нас, — вкрадчиво увещевал незнакомец.
— Ага! — фыркнула Фрея, вытаскивая из-под навеса копьё. — Только шнурки поглажу.
За стеной наступила тишина. То ли нападавшие гадали, что такое шнурки, и зачем их нужно гладить? То ли совещались, сообразив, что просто так в жилище Отшельника не ворваться.
— Это вам не вигвам! — презрительно буркнула девушка, тут же подумав: "А вдруг действительно возьмут в осагу? То есть, в засаду? Тьфу ты, в осаду! Еды много, от голода не умру. А от жажды?"
Фрея быстро сняла с очага котёл с уже готовой ухой и торопливо проверила кувшины. Один почти пуст, зато ко второму она даже не притрагивалась. Сама толком не понимая зачем, отнесла его в хижину. А когда вернулась, во дворе стояла тишина. Осторожно подойдя к двери, девушка заглянула в щель и тут же в ужасе отскочила, встретившись глазами с Одиноким Орехом. И без того не слишком благообразную физиономию "рысёнка" уродовали красно-чёрные полосы, проведённые от носа и рта к ушам.
С хриплым криком он ткнул ножом, стараясь достать её через узкую щель между дверью и стеной.
— Я убью тебя, Бледная Лягушка! — прошептал аратач замогильным голосом. — Выпотрошу как лесную корову.
Юноша хихикнул.
— Не боишься нарушить волю Великого духа? — попыталась улыбнуться девушка. — Он не велел лишать жизни без причины.
— У нас много причин! — парировал собеседник. — Ты унизила меня, убила Упрямую Веточку, похитила Глаз Гневной Матери. За одно это тебя живьём закопают в муравейник.
— Какой-какой матери? — криво усмехнулась она. — Я даже не знаю, что это такое!
— Не разговаривай с ней! — послышался чей-то недовольный голос. — Она может тебя заколдовать.
Одинокий Орех отпрянул, а Фрея увидела нагруженного хворостом охотника. Но кричал явно не он.
— Складывай сюда, — распорядился незнакомец, оставаясь вне поля зрения. — Долго ждать не придётся, Бледная Лягушка. Мы сожжём эту деревянную завесу и войдём. Подумай ещё раз, что лучше, быстрая или медленная смерть.
Чувствуя, как слабеют колени, девушка упёрлась тупым концом копья в землю, чтобы не упасть. Ей даже почудилось, что волосы на голове зашевелились.
— Открой и отдай нам Глаз Гневной Матери.
— Ну, если его у меня нет! — торопливо проговорила Фрея. — Может, Отшельник унёс?
— Впусти, мы поищем, — усмехнулся тот же голос. — Даже если не найдём, убьём тебя быстро.
— Нет! — вскричал Прыжок Льва. — Она должна страдать!
— Ш-ш-ш, — кажется, неизвестный заткнул ему рот.
— Да, — немного погодя буркнул охотник. — Открой нам, и умрёшь легко.
Из-за двери явственно потянуло дымком. Недолго думая, девушка схватила кувшин и вылила на брусья остатки воды. Раздалось недовольное шипение. За спиной раздался громкий, презрительный смех.
— Это священный огонь, Бледная Лягушка! — чуть помедлив, крикнул незнакомец, перекрывая треск разгоравшегося пламени. — С ним не справится твоя злая магия!
— Какая магия!!! — завизжала она, швырнув в дверь кувшин. — Оставьте меня в покое!
— Ты должна умереть! — проорал Прыжок Льва. — Так велит наш обычай! Смерть Упрямой Веточки требует мести!
Дым густыми клубами проникал сквозь щели во двор. Трое мерзавцев навалили там такую кучу хвороста, что залить её сможет только озеро или пожарный вертолёт.
— А-а-а-а!!! — заверещала Фрея, приседая и хлопая себя по ногам.
Она ринулась к выходу, но отпрянула от источавшей жар двери.
— Будьте вы прокляты! — кричала девушка, срывая голос. — Сволочи, сволочи, сволочи!!!
Бестолково мечась по двору, она споткнулась о стоявший на земле котёл и хотя не обожглась, но упала, сильно ударившись плечом. Боль немного отрезвила Фрею.
Эти люди пришли её убить. От них не убежишь, скалы вокруг поднимаются на десятки метров. С ними не договоришься. Ни оскорблённый Одинокий Орех, ни Прыжок Льва, уверенный в справедливости своей мести, не захотят её слушать. А третий… Ему нужен какой-то глаз. Наверное, тот самый бриллиант, который она нашла на поляне, где убили дочь вождя? И чтобы заполучить этот камешек, тот человек, похоже, ни перед чем не остановится.
Сколько ещё продержится дверь? Даже со стороны двора уже появились крошечные язычки пламени.
Может закидать её дровами? Аратачи наткнутся на огонь и не войдут. Вот только надолго ли их это задержит? Хворост горит гораздо быстрее, чем толстые брусья. Тем не менее, девушка подбежала к поленнице и, набрав большую охапку, вывалила дрова у входа. А когда вернулась за новой, в дверь ударили.
Она испуганно охнула. С той стороны били по охваченному пламенем полотну, поднимая тучу искр.
— Как же так, — испуганно пролепетала Фрея.
Раздался треск. Один из брусков выгнулся, вспыхнув факелом.
Девушка, не глядя, подхватила хворост и, подбежав, бросила его в огонь.
— Я вырежу тебе печень! — ликующе орал Одинокий Орех.
— Верни Глаз Гневной Матери!
— Ты умрёшь за Упрямую Веточку!
Фрея бросилась в хижину, где забилась в угол, зажав уши руками.
"А ещё хочешь быть свободной?! — резанул душу злой, насмешливый голос, как будто прозвучавший прямо в голове. — Одна жить! Посвящение пройти! Жаба трусливая".
— Нет! — прокаркала девушка сорванным голосом. — Нет!
Выбежав во двор, и мельком убедившись, что дверь ещё держится, она схватила со стола скользкий от рыбьей чешуи нож и перерубила им верёвку, связывающую охапку дротиков.
Три штуки сразу же отнесла в хижину. Это будет её последний рубеж. Остальные зачем-то расставила у лавки. На стол положила лук и стрелы.
С треском вылетели гвозди из горящего бруса. Охваченная пламенем дверь наклонилась, держась на одних засовах.
Вновь мышцы живота свело в тугой комок, а ноги пронзила слабость. Растерянно оглядевшись, она схватила копьё и, держа его наперевес, как солдат винтовку в каком-то ещё чёрно-белом кино, подбежала к пылавшему входу.
Наваленные дрова тоже пылали так, что девушка невольно попятилась от жара. Обойдя костёр, Фрея прижалась к стене, сжимая древко потными ладонями.
В дверь ударили ещё раз, и она увидела тонкий ствол дерева с разлохмаченным комлем.
— Где она? — возбуждённо закричал Одинокий Орех.
— В вигвам убежала! — отозвался неизвестный. — Думает, мы её там не достанем.
— Глупая лягушка! — фыркнул Прыжок Льва.
Девушка ясно слышала их голоса, несмотря на треск догоравшего хвороста. До крови закусив губы, чтобы зубы не стучали, она подняла копьё.
Из-за края стены высунулась черноволосая голова, фыркая и щурясь от бьющего в лицо жара.
— А-а-а!!! — выблевав в крике свой страх, Фрея зажмурилась и изо всех сил ударила копьём.
Казалось, ей ещё никогда не доводилось слышать столь отвратительных и мерзких звуков. Скрежет металла по кости, хрип, бульканье. Выпустив осклизлое древко, девушка увидела, что тяжёлый наконечник попал аратачу в шею. Брызнувшая кровь окатила её с ног до головы, вызвав рвотный спазм. Резко подавшись назад, Фрея, не удержавшись на ногах, упала, больно ударившись копчиком. Резко раскрыв глаза, увидела, как "рысёнок" с пронзённой насквозь шеей рухнул вперёд, прямо на догорающий костёр.
Толчками вытекавшая кровь страшно зашипела, попадая на угли, сальные волосы вспыхнули, тело забилось в жутких конвульсиях. От зрелища агонизирующего в огне человека у девушки помутился рассудок. Не помня себя, она с утробным воем бросилась к хижине. Ничего не соображая, проскочив мимо стола с разложенным оружием, влетела в хижину, где её тут же вырвало на земляной пол. Тихо попискивая сквозь стиснутые зубы, Фрея медленно сползла по стене. Слёзы хлынули из обезумевших глаз, живот раз за разом скручивало в сильнейших спазмах, выблёвывая остатки воды и желчь. Как же оказывается отвратительно вот так специально отнять чужую жизнь. А она только что сделала это. Убила человека, совсем молодого парня.
Со двора донеслись крики ярости. Поднявшись, девушка взяла валявшийся на лежанке дротик. Всё ещё дрожа от пережитого ужаса, просунула его в кольцо, служившее ручкой, накрепко заклинив дверь, которую сейчас же рванули на себя.
— Я убью тебя, мерзкая лягушка! — крикнул Прыжок Льва с той стороны.
В хижине внезапно стало совсем темно, а по стене рядом с её плечом чиркнула стрела. Тут же рухнув на колени, Фрея заползла под лежанку. Через окно в хижину не пролезут. Им придётся или стену ломать, или разбирать крышу.
Она вытерла рукой мокрое лицо.
— Попробуйте, там глины и камней с полметра!
Упёршись плечами, девушка опрокинула ложе Отшельника. Шкуры свалились на пол, открыв настил из гладко оструганных палок. Заглянув в щель между ними, и убедившись, что в окне никого нет, она вскочила, прислонившись к стене рядом. Теперь в неё уже никак не попасть из лука.
Дверь ещё раз рванули.
— Оставь, — вскричал незнакомец. — Не стоит.
— Эта дрянная девчонка опять спряталась! — яростно орал Прыжок Льва. — Я её убью!
— Пусть сидит, — зловеще прошипел неизвестный. — Мы зажарим её как съедобную ракушку! Тащи хворост.
— Но что мы скажем Отшельнику? — внезапно спросил охотник, обретая частичку здравого смысла. — Он очень любит вой вигвам.
— Какая разница? — зло фыркнул его спутник. — Нам осталось убить её и уйти отсюда.
— А Одинокий Орех? — нерешительно пробормотал Прыжок Льва.
— Пусть остаётся.
— Это неправильно! — возразил охотник. — Его надо похоронить.
— Хорошо, — покладисто согласился неизвестный. — Но сначала зажарим убийцу. Отомстим за Одинокого Ореха и Упрямую Веточку.
— Отомстим! — охотно поддержал его Прыжок Льва.
Присев, Фрея потрогала наконечник дротика. Острый. Значит, гореть заживо не придётся. Девушка прижала его к запястью. Нет, слишком рано.
Со двора вновь донёсся какой-то шум.
— Что ты делаешь? — вскричал возлюбленный дочери вождя.
— Надо найти Глаз Гневной Матери, — отозвался неизвестный. — Вдруг она где-то здесь его запрятала?
— А если он в вигваме, а мы его сожжём?
— Глаз огня не боится, — возразил собеседник. — Раскладывай хворост, а я поищу.
На дворе то и дело что-то рушилось, раздавались негодующие выкрики, а о дверь негромко царапался хворост, раскладываемый мстительным аратачем.
— Хватит, — уверенно заявил незнакомец. — Поджигай!
В хижине опять стало темно.
— Эй! — насмешливо крикнул он. — Не передумала!
Оскалив зубы, Фрея перехватила дротик и с разворота ткнула в проём.
— Дрянная девчонка! — закричал неизвестный.
— У тебя кровь на щеке, — заметил Прыжок Льва.
— Царапина! — пренебрежительно фыркнул собеседник. — Я же не такой глупый, как Одинокий Орех.
— Не смей так говорить! — вскричал охотник. — Он погиб, как герой! Его убил злой дух в образе Бледной Лягушки.
— Конечно, — вновь как-то слишком охотно согласился незнакомец. — Поджигай, я ещё хвороста принесу.
— Вам это даром не пройдёт! — закричала Фрея, с трудом заставив голос не дрожать. — Великий дух не простит моего убийства. Он знает, что я невиновна в смерти Упрямой Веточки!
— Можешь не стараться! — рассмеялся неизвестный. — Здесь нет выживших из ума стариков, которых обманывал твой лживый язык!
Как-то неестественно затрещали сучья, запахло дымом. Со стороны двери потянулись серые, полупрозрачные нити. Девушка с ужасом наблюдала, как помещение наполняется удушливым туманом.
Вдруг с дрожащих губ само собой сорвалось:
Наверх вы, товарищи, все по местам.
Она нервно сглотнула, чувствуя, как дым начинает раздражать горло:
Последний парад наступает,
Врагу не сдаётся наш гордый Варяг,
Фрея закашлялась:
Пощады никто не желает!
Врагу не сдаётся наш гордый Варяг,
Пощады никто не желает!
Слов больше она не помнила, поэтому, шевеля губами, раз за разом повторяла только эти сточки, кашляя и вытирая слезящиеся глаза.
Вдруг до неё донёсся какой-то странный шум, а вслед за ним чей-то вопль.
— А-а-а!!!
И крик Отшельника.
— Фрея! Ты жива?!
Вздрогнув, и ещё не веря в так неожиданно свалившееся счастье, девушка бросилась к окну, расшвыривая дротиком тлеющий хворост.
— Я здесь!
Прижавшись к расчищенному проёму, она принялась жадно хватать ртом свежий воздух.
— Я здесь!
Через несколько секунд её глаза встретились с озабоченным взглядом старого заморца.
— Подожди, я сейчас.
За дверью загрохотало.
Фрея торопливо выдернула заклинивавший её дротик и одним прыжком, перемахнув через разбросанные горящие сучья, влетела в объятия спасителя.
Не в силах из-за своего роста прижаться лицом к груди старика, она ткнулась ему в плечо, вытирая нос о грубую ткань и счастливо смеясь сквозь слёзы.
— Не бойся, девочка, — бормотал тот, гладя её по растрёпанным волосам. — Я успел. Сегодня успел.
Чуть отстранившись, Фрея чмокнула Отшельника в заросшую жёстким волосом щеку.
— Как ты здесь оказался?
— Я, конечно, не Гудящий Шмель, но в следах тоже кое-что понимаю, — усмехнулся непривычно бледный заморец, продолжая обнимать её за плечи. — Да они особенно и не прятались. А уж когда дым увидел, сразу понял, что у тебя беда.
Девушка посмотрела ему за спину. Прыжок Льва лежал на земле лицом вниз, широко раскинув руки. Ветер чуть шевелил чёрно-белое пёрышко в волосах.
— Ты его убил? — спросила Фрея, не делая попыток освободиться от рук Отшельника, хотя и чувствуя себя уже не очень уютно.
— Не знаю, — пожал он широкими плечами. — Камнем из пращи попал. Вскользь. Думаю, выживет. Его смерть нам не нужна.
— Где второй? — поинтересовалась она.
— Вон там, — с явной неохотой отпуская её, заморец торопливо шагнул к столу, и сев на скамейку, потёр левую сторону груди.
У разгромленного помоста спиной к ним лежал аратач. Его вывернутые руки были крепко привязаны к ногам, задранным до самых ягодиц.
— Кто это?
— Ученик Колдуна.
Фрея вытаращила глаза на собеседника. Но тут всё внезапно встало на свои места.
— Это он! Он убил Упрямую Веточку! — вскричала девушка. — Он принёс ей…
— Т-с-с!!! — зашипел оказавшийся рядом старик, зажимая ей рот. — Забыла, что я говорил?!
Она испуганно закивала и, оторвав его ладони от губ, недовольно буркнула:
— Всё я помню!
— Тогда, молчи!
— Вам всё равно смерть, Отшельник! — глумливо захохотал молодой человек. — Нет таких мук, которые не ждут тебя и твою девчонку, как только люди узнают, что вы похитили Глаз Гневной Матери!
Фрею вдруг охватила дикая, необузданная ярость.
— Ах ты, козёл! Мерзавец! Гадина! — заорала она по-русски, подбегая к скрюченному телу и изо всех сил ударяя его ногой в лицо. — Сволочь!
— Сволочь! — кричала она, лупцуя его кроссовками по спине, животу, бокам, вымещая жестокими ударами свой страх, стыд за трусость и то жуткое ощущение неминуемой смерти, что едва не свело её с ума.
Отшельник резко оттолкнул девушку в сторону.
— Хватит, довольно!
Она плюхнулась на лавку и, уронив голову на скрещённые руки, заплакала.
— Тебе будет больнее! — брызгая кровью разбитых губ, прошелестел помощник Колдуна. — Когда муравьи начнут есть тебя изнутри, забираясь в каждую щель твоего белого тела.
Аратач захихикал.
— Не слушай его, — сухо проговорил старик, тяжело переводя дух и кривясь, словно от боли.
Посидев какое-то время на скамье, он, кряхтя, поднялся и, пошатываясь, подошёл к Прыжку Льва, на ходу подбирая тлеющую головешку. Задрав ему рубаху, Отшельник приложил багровый огонёк к оголённой спине.
Тот дёрнулся. Удовлетворённо кивнув, заморец вывернув ему руки, ловко связал их коротким ремешком. Перевернув охотника на спину, тихо спросил:
— Зачем ты явился в мой вигвам.
— Ты не сделал мне ничего плохого, Отшельник, — спокойно, как будто не чувствуя ожога, ответил Прыжок Льва. — Но Бледная Лягушка убила Упрямую Веточку и должна умереть.
— Она не убивала дочь вождя, — печально вздохнул старик. — Это сделал помощник Колдуна.
— Ты врёшь, — покачал головой собеседник, тут же скривившись от боли.
— Помощник Колдуна подглядывал из кустов за вашим свиданием, — спокойно продолжал заморец. — А когда ты ушёл, убил Упрямую Веточку. Потому что она ему тоже очень сильно нравилась.
Он крикнул лежащему в стороне юноше:
— Ведь это так?
Тот не ответил.
— Так, — вяло подтвердила Фрея, поднимая голову и вспомнив неожиданную встречу у вигвама "рысят". — Он часто приходил вечерами в наше стойбище.
— Как можно тебе верить? — фыркнул Прыжок Льва.
— Хочешь сказать, что этот никчёмный мальчишка не мог даже помышлять о такой красавице, как дочь Белого Пера? — ядовито усмехнулся старик.
— Конечно, — пожал плечами аратач. — Такие девушки становятся жёнами только настоящих охотников!
При этих словах помощник Колдуна дёрнулся, но промолчал, хотя девушке показалось, что она слышит скрип его зубов. Уловил это и Отшельник. Только Прыжок Льва предпочитал ничего не замечать.
— Если Упрямая Веточка не нравилась этому мальчишке, почему же именно он предложил вам за неё отомстить? — насмешливо хмыкнул заморец.
— Не знаю, — впервые слегка смутился охотник.
— И он сказал, что сделать это надо тайно, — продолжал старик.
— Он говорил, что старейшины ошибаются, — пробубнил Прыжок Льва. — Что Бледная Лягушка прикрылась магией, а Колдун слишком стар, чтобы её разглядеть.
— А про Глаз Гневной Матери вы узнали, наверное, только вчера? — участливо вздохнул Отшельник, с жалостью глядя на аратача. — Возвращаться назад было уже поздно, поэтому вы решили найти его сами?
Отпрянув, молодой охотник посмотрел на него с суеверным страхом.
— Откуда ты знаешь?!
— Ты забыл, что я тоже кое-что понимаю в магии, — снисходительно похлопав его по плечу, Отшельник встал. — Поэтому я никогда не взял бы Глаз Гневной Матери. Ты мне веришь?
— Тебе верю, нехотя буркнул Прыжок Льва. — А ей…
Он кивнул на притихшую девушку.
— Нет! Она способна на такое подлое дело. А ты мог ничего не знать.
Скорбно покачав головой, старик посмотрел на Фрею.
— Надо поговорить.
Громко высморкавшись, та кивнула. Но, увидев возле ворот обгорелое тело Одинокого Ореха, отвернулась, чувствуя знакомое приближение дурноты.
Приятели оттащили "рысёнка" в сторону, бросив у стены. Он лежал, обратив к небу чёрно-красное, лишённое глаз и кожи лицо, а сквозь прогоревшую кожу кое-где белели обнажённые рёбра.
— Это ты его? — равнодушно поинтересовался озабоченный Отшельник.
— Что? — встрепенулась она, стараясь лишний раз не смотреть в сторону того, что осталось от несчастного парня. — Нет! Он сам упал в костёр.
Фрея всхлипнула, морщась от упрямо заползавшего в нос запаха горелой кожи и мяса. — Я только ударила его копьём.
— Как это случилось? — живо поинтересовался старик, выводя её со двора, но продолжая следить за пленниками через дверной проём.
Девушка в двух словах рассказала, как пробовала стрелять из лука, как заявился гость, едва не попав под стрелу. О своих истериках она благоразумно промолчала, зато поинтересовалась:
— Мы их убьём?
— Не хотелось бы, — озабоченно потрепал обгорелую бороду заморец. — Иначе нам не доказать твою невиновность?
— Как же теперь ты хочешь это сделать? — криво усмехнулась Фрея.
— Так же как и раньше, — мрачно буркнул старик. — К Колдуну надо идти.
— Иди, — пожала плечами собеседница.
— А ты с ними справишься? — Отшельник кивнул в сторону двора. — Меня долго не будет.
— Долго — это сколько? — прежде чем ответить, решила уточнить девушка.
— Если поторопиться, за пару дней доберусь, — начал считать заморец. — День там, два назад. Ну и ещё один на всякий случай.
Представив, что придётся провести целых шесть дней рядом с людьми, готовыми тебя убить, Фрея поёжилась.
— Может, клетку какую-нибудь сделать? — предложила она.
— Времени нет, — покачал головой собеседник. — Выходить надо прямо сейчас. Если Одинокий Орех отпросился у вождя, его не сразу не хватятся. Прыжок Льва — охотник, его тоже долго искать не будут. А помощник у Колдуна один. И толстяк без него уже не обойдётся. Поняла?
— А если их всё-таки убить? — просительно посмотрела на своего спасителя Фрея. — Скажем, что погибли при нападении. Ну, сами же виноваты!
— Тогда и нам придётся уходить, — усмехнулся заморец. — Четырёх убитых соплеменников Дети Рыси не простят.
— Но ведь тела можно и того… — она замялась. — Спрятать куда-нибудь. В озере утопить или закопать поглубже.
— Не ожидал от тебя такой кровожадности, — настороженно нахмурился Отшельник. — Если не боишься мести… духов, то вспомни, как аратачи искусно ищут следы. Даже дождь не смоет сожжённую дверь. И как им всё это объяснять? Да и Глаз Гневной Матери надо вернуть. Эта… вещь должна находиться на своём месте. Иначе её проклятие будет преследовать нас всю жизнь.
— Тогда, конечно, иди, — вздохнула девушка и тут же озабоченно добавила. — Только ты, наверное, очень устал? Может, отдохнёшь, хотя бы до утра?
— Я не так стар, как тебе кажется, — обиделся заморец, хотя именно сегодня морщины как-то особенно резко выделялись на загорелом лице. — Значит, остаёшься с ними?
— Да, — решительно кивнула Фрея. — Только их надо покрепче связать. Пусть валяются под навесом.
— Рискованно, — нахмурился Отшельник. — Тебе придётся время от времени их развязывать или хотя бы ослаблять ремни. Иначе они могут остаться без рук и ног.
— Вот свинство! — выругалась она по-русски. — Я боюсь.
— Тогда иди к Колдуну, — невозмутимо предложил старик.
— Я никогда у него не была, — растерянно пробормотала Фрея, поёживаясь от одной мысли об одинокой прогулке по здешним дебрям.
— Ты знаешь, где стойбище рода Белых Рысей?
— Была как-то раз, — пробормотала девушка.
— Озеро, мимо которого проходили, помнишь?
— Помню, — кивнула она.
— На берегу есть скала вот такой формы, — собеседник изобразил что-то отдалённо напоминающее пирамиду.
— Что-то не заметила, — Фрея беспомощно развела руками.
— Найдёшь, она недалеко от воды, — терпеливо объяснял заморец. — Чуть больше вигвама. От неё идёт тропинка на закат. Дойдёшь до скалы с вершиной шире подножья…
— Как это? — пискнула девушка, придавленная открывающейся перспективой.
— Увидишь, сразу поймёшь, — отмахнулся старик. — Вот от неё иди в правую сторону от заката. Там вигвам Колдуна.
— А вдруг я заблужусь? — совсем тихо промямлила Фрея.
— Тогда какой из тебя охотник? — рявкнул раздосадованный Отшельник. — Сам пойду! Сиди здесь, сторожи этих… дрянных мальчишек! Только не угробь их.
— Нет, нет, — замахала она руками. — Не надо. Просто я плохо запоминаю… дорогу. Уйду ещё… куда-нибудь… далеко.
— Не уйдёшь, — как-то сразу успокоился собеседник. — Вигвам Колдуна стоит в центре круга стойбищ, кого-нибудь да встретишь. Обязательно.
— И что мне тогда говорить? — слегка растерялась девушка.
— Скажешь, что я послал тебя к Колдуну, и попросишь показать дорогу.
— А если спросят — зачем? — продолжала канючить она.
— Не спросят, — отмахнулся Отшельник. — Аратачи не любят иметь дело с магией и не интересуются делами Колдуна.
— Но что я ему скажу?
Старик вздрогнул, словно попав пальцами в розетку, и сморщился так, что при других обстоятельствах девушка наверняка не удержалась бы от смеха. Вот только сейчас было почему-то совсем не смешно.
— Это самое сложное. Жирного барсука надо напугать, но так, чтобы он не захотел с нами расправиться. Понимаешь?
— Нет, — честно призналась Фрея.
— Ну да куда тебе, — криво усмехнулся заморец. — Это не женское дело.
Девушку будто палкой по спине перетянули.
— Почему это? Надо дать понять Колдуну, что ему… лучше помочь нам и…
Она замерла, подбирая слова.
— И скрыть некоторые подробности от вождя и старейшин. Чем натравить их на нас.
Отшельник хмыкнул, посмотрев на неё, словно видел впервые.
— Ну, как-то так. А ты сумеешь?
— Не знаю, — пожала плечами она, вновь чувствуя предательскую дрожь в коленях.
В который раз поставленная судьбой перед выбором, Фрея ясно понимала, что любое принятое решение будет выполнить очень тяжело.
— Подскажешь что-нибудь? — попросила она у вновь начинавшего злиться старика.
— Хорошо, — буркнул тот, потирая бороду. — А может даже будет лучше, если ты пойдёшь.
— Почему?
— Мы с Колдуном… всегда недолюбливали друг друга, — объяснил заморец. — А к тебе он вроде как хорошо относится.
— Тогда я пойду собираться.
— Возьми Глаз, — тихо сказал Отшельник, тронув её за локоть.
— Нет, — тут же возразила девушка. — Пусть он за ним сам придёт.
И вновь собеседник одарил её странным взглядом.
Вернувшись во двор, они первым делом проверили пленников. Затем их растащили по разным концам двора. Прыжок Льва, всё ещё как следует не пришедший в себя после удара по черепу, безропотно позволил уложить себя под навес. Старик даже положил ему под голову свёрнутую шкуру. А вот помощник Колдуна дёргался, кричал, стращал чужаков описаниями разнообразных казней, которые непременно ждут похитителей величайшей святыни аратачей. Угрожал гневом духов, а также призывал на их головы разнообразные проклятия.
Бросив короткий взгляд на заморца, Фрея заметила, как тот нервничает, слушая эти словесные извержения, что-то быстро шепча себе под нос. Ей и самой было слегка не по себе, но старик, видимо, всерьёз опасался угроз этого волшебника-недоучки.
Недолго думая, девушка, положив вяленое мясо на стол, вернулась в кладовку, где нашла кусок верёвки. Подойдя к уставшему изрыгать мрачные пророчества парню, она присела перед ним на корточки, подогнув подол.
Почувствовав, как внутри её всё напряглось, Фрея ударила ладонью по разбитым губам помощника Колдуна.
— Дрянная девчонка! — выкрикнул тот, брызгая слюной и кровью.
Девушка тут же вцепилась левой рукой ему в сальные волосы, а правой затолкала скомканную верёвку в открытый рот.
Глаза аратача вдруг сделались большими, круглыми и беспомощными, а Фрее вдруг ужасно захотелось в туалет.
Услышав непонятное мычание, Отшельник перестал копаться в корзине. Заметив плачевное положение помощника Колдуна, он с облегчением перевёл дух.
— И как я сам не догадался?
— Ему бы ещё уши заткнуть, — серьёзно проговорила девушка, выходя из закутка и ставя на место плетёный щиток.
Секунду подумав, старик, понимающе кивнув, отколупал кусочек глины от крыши, после чего полив её водой, начал что-то шептать, прикрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону. Затем замазал полученной массой уши ошарашенному молодому человеку.
— Я же говорил, что кое-что понимаю в магии, — усмехнулся довольный Отшельник.
Для первого в своей жизни столь долгого одиночного путешествия, Фрея выбрала его короб, плетённый из полос берёзовой коры. Туда уложили вяленое мясо, одеяло, плащ, флягу, палочки для добывания огня и кое-что по мелочи.
Наткнувшись на кусок бересты, в азарте сорванном аратачами с крыши одного из навесов, девушка попросила заморца нарисовать ей примерный маршрут. Не сразу сообразив, в чём дело, тот, тем не менее, подробно изобразил путь к вигваму Колдуна. Затем долго учил, что и как ему надо говорить. Фрея послушно кивала, то и дело в волнении сглатывая слюну.
— Поела бы? — дрогнувшим голосом предложил старик.
— Сам говорил, нет времени, — отмахнулась она. — Дорогой пожую.
— Тогда возьми ещё вот это, — Отшельник протянул перевязь с топориком таким же, как у Глухого Грома. — Чтобы хворост руками не ломать.
Перебросив его через плечо, девушка повесила на спину короб и, взяв то самое копьё, которым убила Одинокого Ореха, пошла к выходу.
У самого выхода её остановил старик.
— Ты вела себя очень храбро. Но… духи вновь посылают тебе испытание. Доберись до Колдуна. Приведи его сюда… Тогда я поверю, что ты сможешь пройти посвящение.
Промолчав, хмурая Фрея зашагала по тропинке. Ей почему-то казалось, что Отшельник говорил не очень искренне, вроде как просто старался подбодрить перед тяжёлой дорогой.
Чем дальше она удалялась, углубляясь в лес, тем тревожнее становилось на душе. Наверное, от пугающего одиночества, в башку настойчиво лез убитый "рысёнок". Вернее, скрежет металла по кости и хриплое бульканье. Выругавшись, девушка стала внимательно оглядываться по сторонам, стараясь сосредоточить своё внимание на окружающем.
Выйдя к знакомому ручью, напилась, наполнила водой флягу, и с наслаждением умывшись, сразу почувствовала себя бодрее. Перед тем, как идти дальше, взглянула на солнце. То уже перевалило за полдень. Голодный желудок напомнил о своём существовании.
"Как там говорится?" — подумала Фрея, отрезая полоски вяленого мяса: "Война — войной, а обед по расписанию". Пережёвывая жёсткие волокна, стала вспоминать, как совсем недавно шла здесь с Отшельником. Даже не предполагая, что так скоро придётся идти назад.
Едва тени начали удлиняться, девушка принялась собирать попадавшийся на пути хворост. Достигнув знакомой пещеры, она решила сегодня дальше не ходить. Мышцы ныли от усталости, а лучшее место для ночлега до наступления темноты не найти.
Здравый смысл подсказывал, что днём вряд ли ей угрожает какая-то опасность, поэтому костёр чуть теплился, а Фрея, завернувшись в одеяло, полулежала, прислонившись к скале. Как встретит её Колдун? Удастся ли до него добраться? А главное, зачем она вообще туда попёрлась?
— Как будто был выбор, — пробормотала девушка себе под нос.
Оставаться со связанными аратачами, которых надо не только поить, кормить и ублажать, но и заботиться об их здоровье, так же опасно, как шататься по лесам. Но она страшилась не столько самой дороги, хотя и здесь могло произойти что угодно. Встреча с медведем — яркое тому подтверждение. Фрею больше пугал предстоящий разговор с толстяком. Зная, какое влияние он имеет на соплеменников, девушка опасалась Колдуна даже больше, чем диких зверей.
— Так и надо было уходить, куда глаза глядят! — буркнула она в сердцах, и тут же сама у себя ехидно поинтересовалась. — И куда же они смотрят?
Не найдя подходящего ответа, только плотнее закуталась в одеяло, закрывая глаза. Однако веки продолжали упрямо подниматься. Фрея легла, подложив под голову свёрнутый плащ. Только сон всё равно не шёл.
Между тем, солнце нависло над кромкой леса, готовясь погрузить мир в ночь. На востоке зажглись первые звёзды. Девушка разворошила золу и положила на угли мелко нарубленный хворост, а когда тот весело вспыхнул, сунула в огонь пару толстых веток. После чего вновь уселась у скалы, бездумно глядя на огонь. Собственный опыт подсказывал, что это лучшее лекарство от беспокойства и бессонницы. Громкое уханье филина прервало так толком и не начавшийся сон. Испуганно вскрикнув, Фрея схватилась за стоявшее рядом копьё. В ближайших кустах что-то негромко прошуршало. Пробурчав весьма нелестный отзыв в адрес горластого летающего пугала, девушка отправила в огонь ещё пару толстых сучков.
Внезапно пламя острым клинком устремилось к усыпанным звёздами небесам, и из его оранжевой глубины вышел человек со сплошной чёрно-красной раной вместо лица. Лохмотья обгорелой кожи свисали с рёбер, а обугленные до черноты пальцы крепко сжимали копьё с сочащимся кровью наконечником. Оцепенев от ужаса, девушка автоматически отметила, что мокасины мертвеца почти не пострадали.
Разлепив безгубый рот, чудовище прошелестело голосом Одинокого Ореха:
— Зря ты меня убила, Бледная Лягушка! Теперь я буду вечно приходить, чтобы ты не забыла о своём злодеянии.
Дьявольски захохотав, он взмахнул копьём так, что окровавленное остриё пронеслось в паре сантиметров от лица Фреи. И та, наконец, обретая дар речи, заорала, больно стукнувшись затылком о камень.
Напуганная криком, из кустов с шумом вылетела какая-то птица. Вспотевшая от страха девушка бросила в костёр свежую охапку хвороста, затем, нашарив копьё, стала таращиться в темноту. Сердце колотилось так, что казалось, между ударами совсем нет промежутков, мокрые волосы противно липли ко лбу, а коленки дрожали, стукаясь друг о друга.
Фрея стала успокаивать себя, уверяя, что это всего лишь кошмар. Причём один из многих, мучивших её в последнее время. Однако он казался таким реальным, что девушка так и не смогла сомкнуть глаз до самого утра, вздрагивая от каждого шороха. Даже не завтракая, она быстро сложила пожитки, торопясь как можно скорее покинуть страшное место.
Бессонная ночь явно не способствовала восстановлению сил, поэтому путешественница скоро стала уставать. Ноги налились тяжестью, и переставлять их становилось всё труднее. В пустой голове не осталось ни одной мысли, кроме желания сейчас же лечь. Даже голод почти не донимал. Отупевшая девушка мало что замечала вокруг, то и дело спотыкаясь. Только копьё, которое она использовала как посох, не давало упасть. В очередной раз заставив себя поднять голову и оглядеться, Фрея апатично подумала, что если бы не встречавшиеся на пути скалы разнообразных форм и размеров, оставшиеся в памяти с последнего похода, она бы обязательно заблудилась.
Окончательно выбившись из сил, девушка добрела до поваленного дерева, возле которого всё же решила дать себе отдых. Вода во фляге уже имела какой-то затхлый привкус. Тем не менее, она выпила всё и, выбрав кусок мяса поменьше, стала медленно жевать жёсткие волокна.
Одно из разбросанных по небу мелких облаков наползло на солнце. Сразу стало прохладно, потянуло ветерком.
"Только бы дождь не пошёл", — вяло подумала Фрея, и тут же недоеденный кусок комом встал у неё в горле.
Среди деревьев мелькнуло что-то чёрное. С усилием сглотнув, она потянулась за копьём. Однако мышцы отказались её слушаться, рука не двинулась ни на миллиметр. А к ней, скаля зубы в ужасной ухмылке, приближался "знакомый" мертвец. Девушка не понимала, идёт ли он или плывёт над землёй, едва касаясь метёлок созревшей травы. Только расстояние между ними стремительно сокращалось. Но она по-прежнему была не в силах сдвинуться с места.
— Я предупреждал, что буду приходить вечно! — проговорил Одинокий Орех, оборачиваясь и демонстрируя глубокую рваную рану с чёрными запёкшимися краями.
— Нравится то, что ты сделала?
— Ты сам виноват, — только и смогла пискнуть Фрея, не в силах оторвать взгляд от обгорелого лица. — Я… Я не хотела… Так получилось… Случайно…
Кошмарное существо вперило в неё пустые глазницы, покрытые запёкшейся коркой, сквозь трещины в которой сочилось что-то жёлто-красное.
— Разве ты случайно взяла копьё? Разве ты случайно ударила!
Одинокий Орех лязгнул зубами так, что с головы оторвался клочок кожи и попал ей на лицо.
От лёгкого, холодного прикосновения словно спали злые чары. Девушка задёргалась, с визгом сбив ладонью со щеки пожелтевший лист, и окончательно проснувшись, с ужасом огляделась вокруг.
Лес невозмутимо шелестел, трещали какие-то букашки. Прячась в кронах, перекликались птицы. Всё вокруг казалось спокойным и безмятежным. Только бешено стучащее сердце да вставшие дыбом волосы напоминали о недавнем кошмаре.
— Гад! — вскочив на ноги, закричала Фрея. — Козёл! Сволочь! Даже дохлый не даёшь мне покоя.
Выругавшись, она с трудом забросила на спину короб и поковыляла дальше, выискивая затуманенными глазами знакомые приметы. Скала, холм, дерево.
Само собой, далеко она не ушла. Хорошо ещё по дороге попался ручей, где девушка смогла напиться, умыться и хоть немного обрести способность рассуждать.
Перво-наперво решила позаботиться о ночлеге, во всю ворча на себя за то, что так мало прошла сегодня. С такой скоростью ей ещё пару дней придётся тащиться даже до озера, не говоря уже о том, сколько времени уйдёт на поиски лачуги Колдуна.
Она понимала, что всему виной невозможность сколько-нибудь нормально выспаться. Второй раз за сутки явился призрак убитого Одинокого Ореха и не только пугал до посинения, но и лишал сна.
"Хоть бы кто-нибудь подул на меня через головешку?" — думала Фрея, с грустью вспоминая магические процедуры Расторопной Белки, лечившей её от кошмаров. С грустью понимая, что сделать самой это будет несколько затруднительно. Да и нужных слов она не знала, а вдруг без этого не подействует? Есть ещё какой-то отвар. Вот только добыть его можно только у аратачей, а до них ещё надо добраться.
Тут судьба слегка сжалилась над горе — путешественницей, подбросив подарок в виде щели между двух скал. Причём с одной стороны она оказалась такой узкой, что девушка с трудом могла протиснуться. Фрея срубила небольшой куст и, заткнув им проход, обезопасила себя с тыла.
Разведя костёр и без особого аппетита поужинав, стала со страхом дожидаться темноты. Но пугал её не угрюмо шумевший лес со шнырявшими в ночи хищниками, а сон. Точнее кошмар, который явится вместе с ним.
— Только бы не приснился, — бормотала она, кутаясь в одеяло, и не в силах согреться как следует. — Только бы не пришёл. Ну, кто ты там есть? Праматерь Рысь или Великий дух? Что тебе стоит избавить меня от него? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Сжавшись в комок, девушка сложила ладошки, молитвенно обращаясь к той высшей силе, которая всем на свете распоряжается, решает человеческие судьбы и вообще, самая-самая главная.
— Ну, я тебя очень прошу, пусть он больше не снится, — повторяла Фрея раз за разом, то молитвенно закрывая глаза, то проверяя прислонённое к скале копьё.
Разумеется, после такой жаркой молитвы ОН не мог не появиться. Точнее, как-то вдруг возник из темноты за неторопливо горевшим костром.
— Ты не избавишься от меня, Бледная Лягушка! — выкрикнул он, брызгая мелкими капельками крови. — Ты убийца и умрёшь вместе со мной!
Его лишённое кожи и глаз лицо внезапно скривилось, словно монстр вдруг захотел чихнуть или рассмеяться. Это казалось невероятным, но девушка могла поклясться, что так и есть.
— Или сойдёшь с ума, или тебя сожрёт первый попавшийся медведь! Живьём! Тогда поймёшь, что пришлось испытать мне, умирая от твоей руки.
И вновь ей овладело знакомое оцепенение. А Одинокий Орех уже шагнул в костёр. Языки пламени, обвившие его ноги, вдруг превратились в длинные оранжево-жёлтые щупальца, каждое из которых заканчивалось пастью полной белых, похожих на иглы зубов.
С тихим повизгиванием Фрея вжалась в стену, стремясь погрузиться, нырнуть, исчезнуть в спасительной холодной глубине. Но только больно ударилась затылком. Монстр приблизился ещё на один шаг, гнусно хихикая. Огненные змеи тянули к ней безглазые морды, состоящие из одних переполненных зубами ртов, готовых кусать, рвать, пережёвывать на мелкие кусочки, прежде чем втянуть в адское нутро, из которого несло жаром и запахом какой-то противной кислятины.
С трудом разомкнув зубы, девушка утробно завыла, шаря рукой по земле в поисках оружия. Но вместо копья ладонь наткнулась на шероховато-холодное тело извивающейся змеи. Чёрно-серой, смертоносной гадюки, которую когда-то издалека показала ей на болоте Лепесток Ромашки.
Вот тут Фрея точно сошла бы с ума, если бы здравый смысл или кто-то другой не рявкнул в голове насмешливо презрительным голосом: "Это же сон, дура!".
— Я сплю, — прошептала она непослушными губами. — Тебя нет. Ты умер!
Огненные щупальца замерли, а разведённые в стороны руки с обгорелыми пальцами дрогнули.
— Ты умер, сволочь! — разрывая страх, громко проговорила девушка, переведя взгляд на зажатую в руке змею и вновь увидев древко копья.
— Так подохни ещё раз!
Подавшись вперёд, она ударила Одинокого Ореха в живот, а когда выдернула острие из раны, вырвался поток зловонной зеленовато-жёлтой жидкости, обрызгав Фрею.
Но это её уже не остановило. Нахлынувшая ярость легко смела вспыхнувший было страх. Одним движением оказавшись на ногах, девушка подняла копьё как дубину и шлёпнула по жутко хохочущей голове, проделав в черепе уродливую вмятину. Затем смяла призраку плечо. Страхолюдные огненные змеи куда-то исчезли.
— Прочь от меня! — не помня себя от злости, визжала Фрея, нанося удар за ударом. — Проваливай обратно в ад! Там тебе самое место, подлый лживый ублюдок!
Превратившись в бесформенный комок, страшилище исчезло с жутким зубовным скрежетом.
Вытаращив глаза, мокрая как мышь в половодье, она жадно хватала ртом воздух, недоуменно оглядываясь вокруг. Вдруг неподалёку в темноте шевельнулось что-то большое. Сердце тут же рванулось прочь из пяток, где только что обосновалось. Но Фрея резко встала на ноги, крепко сжимая копьё, которое не выпускала из рук даже во сне, и оскалила зубы, готовясь вновь биться насмерть. Теперь уже наяву.
Мигнули два зелёных глаза. Шумно выдохнув, зверь тихо растворился в ночи. Девушка ногой задвинула в костёр остатки веток, и только убедившись, что непосредственной угрозы нет, с жадностью опустошила флягу. После чего свернулась клубочком и к собственному удивлению спокойно проспала всю оставшуюся ночь.
Чувствуя себя немного отдохнувшей, она шла заметно быстрее. Даже ела на ходу. Зато вскоре после полудня добралась до озера, где остановилась на привал. Погода заметно портилась. В кожаном платье становилось прохладно. Поставив на землю короб, накинула на плечи плащ и направилась к воде.
Затыкая кожаную горловину бурдюка пробкой, Фрея внезапно вспомнила о многочисленных мельчайших существах, обитавших повсюду. Память вдруг щедрой рукой вывалила на неё великое множество разнообразных обрывочных знаний. От ботаники с физикой, до истории с экономикой и эстетикой в придачу.
Удар по мозгам оказался столь сокрушительным, что у девушки закружилась голова. Сделав несколько шагов, она тяжело плюхнулась на траву, беспомощно хлопая глазами и пытаясь хоть как-то систематизировать такой объём информации, так неожиданно обрушившийся на неё.
— Вот батман! — сквозь слёзы вскричала Фрея, ударяя себя кулаком по колену. — Ну, зачем мне формула воды, если я собственного имени не знаю!!!
Она подняла к небу злые, полные горечи и обиды глаза.
— Опять издеваешься? Тебе смешно? Радуешься моему горю, садист!
Удивительно, что, едва выкрикнув это слово, девушка тут же вспомнила его значение. Она с силой потёрла виски, безуспешно напрягая дырявую память, подыскивая подходящее выражение для новой порции проклятий. Но тут до неё донеслись обрывки слов и смех.
Быстренько вытерев слёзы, Фрея стала торопливо оглядываться, тут же увидев в лесу приближавшихся аратачей. Разглядев корзины за спинами женщин, догадалась, что они, очевидно, возвращаются со сбора жёлудей.
Заметив её, те остановились, удивлённо и настороженно глядя на незнакомку.
— Это же Бледная Лягушка! — вскричал один из сопровождавших охотников. Девушка его тоже узнала. Он приходил в селение вместе с главой рода Твёрдым Зубом.
— Бледная Лягушка! Убийца! Это она?! — зашелестел в толпе женщин встревоженный шепоток. Кто-то испуганно ойкнул.
— Что ты тут делаешь? — хмуро поинтересовался охотник.
— Отшельник послал меня к Колдуну, — беря себя в руки, ответила та, стараясь говорить, как можно спокойнее.
— А где он сам? — недоверчиво спросил мужчина.
— Остался в своём вигваме.
— Ты одна сюда дошла? — продолжал допытываться аратач.
— Я же говорю, Отшельник послал меня к Колдуну, — терпеливо повторила девушка.
Внимательно следившие за их разговором женщины после этих слов вновь стали переговариваться.
— Магия… Владыка вод… Заморец… Колдун…
— Ты знаешь, где его вигвам? — не отставал охотник. Кажется, его зовут Кривоклювый Дрозд.
"Судя по носу, так и есть", — подумала, начиная уставать от бестолкового разговора, Фрея.
— Отшельник рассказал, что возле озера надо найти скалу высотой с вигвам и от неё идти по тропинке на закат.
— Правильно, — хмыкнул собеседник и неожиданно спросил. — Ты торопишься?
— Отшельник велел не задерживаться, — осторожно проговорила девушка, не понимая, чем вызвано такое любопытство.
— Рог Барана! — крикнул охотник, оглянувшись.
— Что? — отозвался молодой парнишка, лет двенадцати в обтрёпанной рубахе, в юбке без териков и с кривоватым копьём.
— Проводи Бледную Лягушку к Колдуну.
— Вот ещё! — неожиданно выкрикнула какая-то женщина. — Пусть сама идёт! Может медведь голодный на пути встретится!
Подруги поддержали её одобрительным гудом.
Молчавший до этого второй охотник неодобрительно крякнул.
— Ни к чему это, Кривоклювый Дрозд. Отпускать мальчишку с убийцей…
Он покачал головой.
— На солнце погляди, — проворчал на непонятливость сородичей охотник. — Пусть лучше Колдун с ней разбирается, чем она возле нашего стойбища крутиться будет.
Мужчина взглянул на притихшего "рысёнка", ещё раз назидательно повторив:
— Отведёшь Бледную Лягушку к Колдуну и назад. Когда вернёшься, не забудь зайти к Твёрдому Зубу. Ему всё расскажешь.
"Вот батман! — мысленно фыркнула Фрея. — Эти уроды боятся, что я буду всех подряд убивать. Как какой-нибудь коньяк! Да нет, маньяк!"
— Тогда, может, пошлём ещё кого-нибудь? — подумав, предложил второй охотник.
— Не нужно, — покачал головой Кривоклювый Дрозд. — Рог Барана справится.
— Конечно! — выпятил узкую грудь пацан.
Аратачи пошли дальше, а девушка стала надевать короб. Отшельник оказался прав. Первые же встречные тут же воспылали жгучим желанием ей помочь. От чего же тогда она чувствует себя такой… оплёванной?
— Пошли, — скривил жутко недовольную физиономию Рог Барана.
Двигаясь вдоль берега, парнишка привёл её к скале, действительно напоминавшей треугольную пирамиду. Она пряталась за поросшим лесом пригорком и с того места, где Фрея встретила Детей Рыси, была не видна. От неё шла в лес еле заметная тропинка.
Видимо, малолетний поганец оказался не слишком доволен маленьким, но ответственным поручением старшего товарища, и всю дорогу вымещал зло на попутчице, то и дело подгоняя уже с трудом передвигавшуюся Фрею.
— Поторопись там! — раздражённо покрикивал "рысёнок". — Далеко ещё! Это тебе не в болоте плавать!
— Заткнись! — не выдержав, рявкнула уставшая до изнеможения девушка. — Тебе, дрянной мальчишка, велели меня проводить, а не каркать, как ворон на падали!
Получив неожиданный отпор, парнишка даже слегка растерялся.
— Не нравится, ищи Колдуна сама! Если такая умная!
И он молниеносно исчез в зарослях.
— Вот козлёнок! — выругалась девушка, опираясь на копьё и тяжело дыша. — Уморил. Не сегодня, так завтра дойду. Сдохнуть мне тут что ли?
Переведя дух, она неторопливо зашагала дальше. Вдруг позади негромко хрустнула ветка. Решив, что противный мальчишка всё же решил вернуться, Фрея оглянулась, но никого не увидела. И тут громкий треск донёсся из зарослей шагах в двадцати, а чуть погодя послышалось знакомое фырканье. Путешественница замерла, простреленная страхом от затылка до пят. Нечто подобное ей приходилось слышать, встречаясь с медведем. Вот только на этот раз звук показался каким-то странным. Да и в кустах, кстати, довольно редких, она ничего не разглядела.
Всё ещё чувствуя себя довольно неуютно, девушка, тем не менее, нашла в себе силы насмешливо усмехнуться.
— Эй, как там тебя? Бараний Рог? Вылезай, нечего прятаться.
Среди зарослей поднялся с земли сконфуженный парнишка.
— Как ты узнала, что это я?
— По голосу, — пренебрежительно махнула рукой Фрея. — Писклявый он у тебя, словно у мыши лесной.
— Вот вырасту, — пригрозил "рысёнок". — Тогда ни за что не догадаешься!
— Так и будет, — не стала спорить она. — Показывай дорогу. Да не беги, как раненый олень. Я уже третий день на ногах и очень устала.
— А какое дело у Отшельника к Колдуну? — поинтересовался Бараний Рог.
— Ну, ты же не Колдун, чтобы это знать, — усмехнулась девушка.
— Магия, — понимающе кивнул собеседник. — Отшельник её знает.
То ли парнишка оказался не по возрасту умный, то ли у него это случайно вышло, только сначала они шли не торопясь, но постепенно, почти незаметно юный аратач начал ускорять шаг. Очень скоро Фрея вновь стала уставать и собралась обругать малолетнего учителя, как увидела ту самую скалу с вершиной больше подножия.
Высокую, обычную для этих мест столбообразную гору венчал большой камень по цвету и фактуре явно отличавшийся от скалы. Как будто какой-то сказочный великан принёс и взгромоздил его сверху с какой-то одному ему известной целью.
— Это каменное яйцо, — просветил спутницу "рысёнок". — Старики говорят, внутри него птенец птицы негнеш. Когда придёт время ему вылупляться, прилетит его мать, а с ней вместе и древние люди. Тогда жизнь начнётся сначала.
— Кто? — удивилась девушка.
— Те, кто жил до нас, — наставительно пояснил паренёк.
— Предки?
— Нет, — покачал головой молодой аратач, явно довольный тем, что оказался умнее собеседницы. — Древние люди уничтожили мир, и Великому духу пришлось создавать его заново. Землю, животных и людей.
Фрея хмыкнула, сейчас же потребовав от проводника короткую остановку. Бараний Рог скорчил презрительную гримасу. Впрочем, настроение подростка сразу улучшилось, когда девушка угостила его вяленым мясом. Тот с жадностью накинулся на еду.
— А почему все говорят, что ты злая? — с набитым ртом спросил он, щуря довольные глаза.
— Не знаю, — пожала плечами Фрея, отхлебнув из фляжки.
— Потому что ты убила Упрямую Веточку? — тем же спокойным тоном продолжал "рысёнок".
— Я её не убивала, — возразила собеседница. — Сам подумай, зачем мне это надо?
— Потому, что ты злая, — не задумываясь, ответил парнишка. — Ну и чтобы отомстить. Она же изрезала твою одежду.
— Это Быстрая Тетёрка, — возразила девушка и улыбнулась. — А если бы я была злая, то стала бы угощать тебя мясом?
Видимо, будущий охотник над этим как-то не задумывался. Надолго замолчав, он, рыгнув, с сожалением бросил:
— Нет, Быстрая Тетёрка хотела тебя побить, а дочь Белого Пера сказала, что без своей одежды ты никому не понравишься. Поэтому они решили её испортить.
— Умная девочка, — озадаченно пробормотала Фрея и подозрительно сощурилась. — А ты откуда знаешь?
— Рассказывали, — неопределённо махнул рукой "рысёнок", поднимаясь. — Пойдём, мне ещё в стойбище возвращаться, а солнце уже низко.
Через какое-то время они вышли на хорошо утоптанную тропинку.
— Уже скоро, — обрадовал утомлённую спутницу Бараний Рог.
Поляна открылась как-то неожиданно. Девушка даже на миг замерла от удивления. На противоположном конце лишённого деревьев и кустарников пространства примерно в сотне шагов от путешественников стоял вигвам размером, ничуть не уступавший жилищу Мутного Глаза.
Только тут на стенах из больших кусков берёзовой коры красовались яркие, корявые рисунки, а очаг и небольшую площадку перед входом окружали колья со звериными черепами, которые, как подумала Фрея, скорее всего, принадлежат рыси или какой-нибудь другой кошке. Горному льву, например.
— Вот и пришли! — удовлетворённо хмыкнул проводник. — Ну, оставайся, а я пошёл.
И прежде чем девушка успела поблагодарить, мальчишка бегом бросился обратно в лес.
Не решаясь заходить за невидимую черту, чтобы ненароком не нарушить какое-нибудь безумное правило, она крикнула:
— Колдун! Колдун, где ты!
— Что надо? — послышался за спиной недовольный голос.
Фрея обернулась. У кромки леса стоял толстяк в знакомом, обвешанном цацками балахоне, с колокольчиком на шее, держа за задние лапы безвольно висевшую тушку зайца.
— Бледная Лягушка? — вскинул густые седые брови старик. — Что ты тут делаешь? Зачем пришла?
С тревогой поглядывая на девушку, он быстро приближался. Та в волнении облизала враз пересохшие губы. Вот и настал черёд опаснейшей беседы в её жизни, которой, тем не менее, никак нельзя избежать.
— Меня Отшельник прислал, — дрожащим от волнения голосом начала Фрея.
— А ему чего надо? — ещё сильнее нахмурился Колдун.
— Спросить тебя хочет.
— А сам что не пришёл? — настороженно удивился толстяк. — Почему тебя послал? Забыл, что убийцей считаю?
— Сам никак не может, — покачала головой девушка. — Но кое-что важное узнать очень надо.
— Что? — набычился собеседник.
— Знаешь ли ты, где твой… помощник?
— В стойбище рода Чёрных Рысей родню навещает. Чего ещё?
— Ещё, — она сглотнула слюну. — Знаешь ли ты, где то, что охотник видит только в день посвящения.
Колдун недоуменно хмыкнул.
— А женщины не видят совсем, — добавила Фрея.
В маленьких глазках собеседника вспыхнуло беспокойство.
— Держи! — сунул он зверька девушке. — Стой здесь! За мной не ходи!
— А посидеть можно? Я очень устала!
Но Колдун, уже не слушая её, развернул какой-то хитрый узел на ремне, стягивавшем облезлую кожу, закрывавшую вход в жилище.
Пожав плечами, Фрея сбросила с плеч короб и, усевшись рядом, прислонилась к нему спиной, мельком глянув на зайца. Судя по всему, его добыли с помощью ловчей петли.
Из вигвама донёсся сдавленный крик. Затем шум падения.
"Не помер бы от волнения, — забеспокоилась девушка. — Случится какой-нибудь инфаркт, и что я делать буду?"
Едва она подумала об этом, как из жилища вылетел разъярённый толстяк. Девушка никак не ожидала от старика такой прыти. Вмиг оказавшись рядом, тот вцепился ей в горло, вертя у глаз острым каменным ножом.
— Где он?!
— У Отшельника, — испуганно пискнула Фрея, сразу догадавшись, о чём идёт речь.
— Как он у него оказался?!
— Я нашла, — быстро ответила девушка, не в силах отвести взгляд от горевших мрачным огнём глаз Колдуна, в которых ясно видела свою смерть. — На поляне, где убили Упрямую Веточку! Я же говорила об этом на Совете Старейшин!
— Что за глупость ты несёшь, дрянная девчонка?! — каменное острие замерло возле глаза парализованной ужасом Фреи.
— Ну, вспомни! — взмолилась она. Слёзы вновь потекли по впалым щекам из-за того, что её жизнь опять в руках этого старика с мёртвым взглядом убийцы. — Гудящий Шмель сказал, что там ничего нет, а Суровый Ветер, что мне померещилось, когда я в глаз получила!
Лицо Колдуна смягчилось. Убирая оружие, он спросил:
— Что хочет от меня Отшельник?
— Чтобы ты всё сделал правильно, — всхлипывая, ответила девушка, прерывающимся от волнения голосом. — Он сказал… что только у тебя хватит… мудрости всё исправить… Спасти невиновных… и наказать убийцу.
— Надо же, как заговорил! — зло ухмыльнулся толстяк, присаживаясь рядом.
— Ученик за ним приходил?
— Да, — изо всех сил стараясь подавить рвущееся из груди рыдание, кивнула Фрея. — А ещё меня убить…
— Один?
— С Одиноким Орехом и Прыжком Льва.
— Что с ними стало?
— Одинокий Орех погиб, — она облизала пересохшие губы. — Случайно.
— Ты его принесла? — Колдун кивнул на короб за спиной девушки.
Несколько секунд та растерянно хлопала глазами, потом сообразила.
— Нет.
— Почему?
— Отшельник опасался, что я могу заблудиться, — успокаиваясь, отвечала девушка. — Или меня убьют. Он сказал, что эта… вещь важнее моей жизни, поэтому ни в коем случае не должна пропасть.
— Почему Отшельник тебя прислал, а не пришёл сам? — подозрительно нахмурился старик.
— Он остался стеречь твоего помощника и Прыжка Льва, — пояснила Фрея, добавив. — Отшельник уже не молод. Он очень устал, когда спасал мне жизнь, и не мог идти быстро.
— Почему вы их не убили?
Заморец предупредил, что Колдун обязательно задаст этот вопрос. Поэтому она чётко отбарабанила заученный заранее ответ.
— Великий дух запрещает зря отнимать чужую жизнь. Это недостойно Детей Рыси.
Только что чуть не зарезавший её собеседник одобрительно кивнул и совсем другим, будничным тоном приказал:
— Выпотроши и свари зайца. Котёл я сейчас принесу.
— Где брать воду? — деловито поинтересовалась девушка, чувствуя, как всё ещё дрожат колени. — И нож нужен!
— Вода там, — толстяк махнул одной рукой куда-то вправо, второй — протягивая каменный нож. — Держи.
Дождавшись грязного, закопчённого котла, Фрея потащилась по узкой тропинке, которая привела к маленькому родничку у подножья камня. Тугие струи били из-под земли, заставляя плясать попавшие в них песчинки. Коротенький ручеёк шёл в бочажок с заботливо выложенным камешками дном.
Прежде чем набрать воды, девушка провела пальцем по стенке котелка и поморщилась, глядя на толстый слой сала. Посуда аратачей вообще не блистала чистотой, но эту, похоже, вообще никогда не мыли.
— Надо же так загадить хорошую вещь, — буркнула она по-русски. — Ну, уж я отчищать не буду.
Колдун уже поджидал её у разведённого костра. Быстро обработав зайца, девушка нерешительно остановилась у частокола.
— Иди сюда, — махнул рукой толстяк.
— А можно? — Фрея кивнула на черепа.
— Я же здесь! — надувшись от важности, фыркнул старик.
И тут же счёл нужным пояснить:
— Это головы наших братьев. Они тоже дети Праматери Рыси и оберегают мой вигвам от зла и непрошеных гостей.
Он криво усмехнулся.
Побросав куски мяса в воду, девушка скромно уселась по правую сторону от хозяина.
— Я слышал, Владыка вод возвращает тебе память? — вкрадчиво поинтересовался тот.
— Пока это лишь обрывки воспоминаний, — усталость и нервное возбуждение мешали сосредоточиться. Поэтому Фрея говорила непривычно медленно, тщательно подбирая слова. — Я так и не вспомнила ни своего имени, ни то, как сюда попала.
Колдун почесал подмышкой.
— Ещё говорят, твой народ похож на заморцев.
— Да, — согласилась девушка. — У аратачей более смуглая кожа.
— Нет, — покачал головой толстяк. — Я хотел сказать, что жизнь там, откуда ты родом, такая же, как у заморцев.
И видя, что собеседница всё ещё недоуменно хлопает глазами, пояснил:
— Ну, огромные каменные вигвамы, стойбища, где народу больше, чем во всём нашем племени.
— Ах, вот ты о чём! — улыбнулась Фрея, подыскивая подходящие слова. — Тогда, наверное, похожа. Как голубь и глухарь.
Колдун озадаченно хмыкнул от такого странного сравнения и тут же пустился в дальнейшие расспросы. Но опыт многочисленных бесед с Отшельником научил её ловко обходить щекотливые темы. Так, чтобы и не врать, но и не говорить всей правды. Чему способствовало отсутствие в языке аратачей слов для обозначения множества вещей и понятий. Судя по выражению лица старика, он сообразил, что его водят за нос, но тут как раз сварилось мясо, поэтому разговор закончился сам собой.
Девушка едва не заплакала от разочарования, когда толстяк отложил половину и без того невеликой тушки в сторону.
— Завтра идём к Отшельнику.
— Что?! — не выдержав, возопила Фрея. — Опять?! Да сколько можно туда-сюда бегать?! Я только что пришла… Устала как… как… как волк!
— Заткнись! — негромко буркнул Колдун, с хрустом ломая заячью лапку. — Сама сказала, что Отшельник просил всё уладить. За этим и идём. А тут спешить надо.
— Понимаю, — шмыгнула она носом. — Только устала я очень. А тут ещё эти сны…
— Опять плохо спишь? — спросил собеседник, очевидно хорошо осведомлённый о её кошмарах.
Девушка коротко кивнула.
— Ну, с этим я помогу, — пообещал он. — Сейчас поедим и спать.
Потом вдруг строго посмотрел на неё.
— Только тебе в мой вигвам нельзя.
— Я останусь у костра, — пожала плечами Фрея. — У меня есть одеяло и плащ.
— Вот и хорошо, — довольно усмехнулся старик.
Чувствуя себя голодной после столь скромного ужина, Фрея достала из короба ломтик вяленого мяса, которым, не задумываясь, поделилась с гостеприимным хозяином. Сначала хотела вытащить всё, что оставалось, но, вспомнив про обратную дорогу, передумала.
Толстяк угощение принял, в свою очередь выставив берёзовый туесок с крупными ягодами.
— Это мне Серые Рыси дали, — похвалился аратач, глядя, как гостья уплетает их за обе щеки. — Я зубы у Серой Шейки вылечил. Вкусно?
— Очень! — довольно улыбнулась девушка.
Видя, что ягод скоро совсем не останется, Колдун поспешил к ней присоединиться, и туесок быстро опустел.
— Сходи за хворостом, пока совсем не стемнело, — распорядился старик. — А я тебе отвар приготовлю. Особый.
Действительно, его варево оказалось не таким противным как то, каким угощали Фрею Утренняя Кувшинка и Расторопная Белка.
Очень скоро девушке стало тепло и уютно, в голове чуть зашумело, усталость отступила, превратившись в лёгкую истому. Тело словно наслаждалось заслуженным отдыхом, а Колдун стал приятным и милым старичком, проявившим к ней столько заботы и внимания.
Словно почувствовав её состояние, тот пододвинулся ближе и стал расспрашивать о подробностях нападения на жилище Отшельника. Понимая, что толстяк всё равно всё узнает, Фрея не скрывала ничего, кроме своих переживаний.
— С чего же это они решили, что вы похитили Глаз Гневной Матери? — внимательно выслушав её, шёпотом спросил Колдун.
— Это твоему помощнику приснилось, — фыркнула девушка. — Так Прыжок Льва сказал. Ты бы ему тоже какой-нибудь отвар сготовил…
Фрея прыснула от смеха.
— Чтобы чушь всякая не снилась.
— Это обязательно, — пообещал старик, и лицо его приобрело такое выражение, что невесть откуда накативший на девушку смех сразу испарился.
Аратач хотел ещё что-то спросить. Но она вяло махнула рукой, чувствуя, как в голове всё путается, и слипаются глаза.
— Давай, я завтра всё расскажу, — растягивая рот в широчайшем зевке, пробурчала Фрея, доставая из короба одеяло.
— Завтра, так завтра, — покладисто согласился собеседник.
Но разбудив её ещё до рассвета, Колдун об их разговоре даже не вспомнил, а она тоже не стала напоминать. На этот раз девушка прекрасно выспалась, чувствуя себя бодрой и отдохнувшей. Только во рту стояла горечь, да чуть болел правый бок.
Перед тем как идти, старик уложил в её короб ещё одно одеяло. Возможно, оно не убиралось в ту корзину, которую толстяк брал с собой. Или хитрец просто сбагрил ей тяжёлую вещь?
В любом случае, Фрея спорить не стала, хотя и покрякивала от давившей на спину дополнительной тяжести.
Колдун двигался легко, быстро, словно и не старик вовсе. Когда подходили к скале со странной каменюкой на вершине, девушка попробовала выяснить, что это такое? Узнать, так сказать, мнение специалиста. Но тот оказался не расположен к пустой болтовне.
— В лесу зря не болтают, — бросил через плечо аратач. — Это даже ребёнок знает.
Фрея хотела возразить, но передумала. Несмотря на любезность своего спутника, она вновь чувствовала исходившую от него опасность.
Добродушная полнота, мягкая улыбка, смешной колокольчик на шее и дурацкие пляски уже не вводили её в заблуждение. Колдун опасен. Однако, это ощущение, вначале сильно угнетавшее Фрею, постепенно перешло в какой-то странный бесшабашный азарт. Как будто она исполняла трудный, полный рискованных трюков танец, требовавший предельной концентрации внимания.
В отличие от "рысёнка", хоть как-то развлекавшего её дорогой, толстяк предпочитал помалкивать. Зато он часто останавливался на отдых.
— Ты не знаешь, почему Отшельник не пришёл ко мне сразу, как вы его нашли? — неожиданно спросил старик.
— Спроси его сам, — дёрнула плечами девушка. — Он даже говорить об этом запретил!
— Правильно! — одобрительно кивнул Колдун. — Это магия мужчин-охотников.
Криво усмехнувшись, Фрея с издёвкой поинтересовалась:
— Тогда чего это твой ученик его к Упрямой Веточке потащил?
Собеседник вздрогнул, под кирпично-красной кожей заходили желваки.
Девушка попятилась, сообразив, что в очередной раз сболтнула лишнее. Недовольно посопев, аратач всё же снизошёл до некоторого объяснения:
— Эта… вещь стара как мир. Бесконечное число могучих колдунов держали её в своих руках. Она видела всех охотников племени Детей Рыси. Ей поклонялись великие вожди… Такой магией можно совершить многое.
Толстяк как-то совсем по-стариковски пожевал сморщенными губами.
— Кто знает, что взбрело в голову глупому мальчишке? Вдруг он просто хотел поразить Упрямую Веточку, показав нечто такое, что не видела ни одна из женщин.
Затаив дыхание, Фрея слушала Колдуна, который сейчас совсем не походил на коварного убийцу, больше напоминая… сказочника или мудреца, открывавшего последователям свет истины.
— А может у него на уме было что получше? — он пожал покатыми плечами. — В молодости мужчина готов пойти на многое, чтобы овладеть желанной женщиной.
Толстяк прерывисто захихикал, вновь став самим собой. Опасным, непредсказуемым человеком, к которому лучше лишний раз спиной не поворачиваться.
В полдень они доели остатки зайчатины, а вечером Колдун, приказав спутнице выкладывать припасы, вновь принялся готовить какой-то отвар. По словам толстяка, выходило, что данный продукт не только улучшит её защиту от злых духов, но и придаст силы на завтрашний день.
Достав из короба два последних кусочка, Фрея, глотая слюни, принялась терпеливо ждать, глядя как старик что-то шепчет над маленьким глиняным горшочком.
Пододвинув посудинку к тлеющим углям, Колдун деловито выбрал порцию побольше и, нанизав мясо на палочку, стал греть его в пламени костра. А вот девушка смогла поесть только после того, как выпила это кисло-сладкое варево.
Старый аратач ещё раз доказал, что прекрасно разбирается в травах. Фрея прекрасно выспалась, несмотря на ворчавший от голода желудок. Да и шагалось на следующий день легко, хотя её проводник на этот раз шпарил без остановок до тех пор, пока они не оказались возле знакомой гряды.
Здесь толстяк без сил плюхнулся на траву, жестом показав девушке, что наконец-то можно отдохнуть. Восстановив дыхание, она со стоном сняла с плеч короб и направилась к журчавшему неподалёку ручейку. Умывшись, сделала пару глотков, сразу почувствовав себя бодрее, а когда оглянулась, удивлённо вскинула брови.
Её спутник в нескольких шагах вверх по течению ручья резал ножом землю. В который раз Фрея едва справилась с собой, но всё же удержалась и не спросила, зачем ему это?
Срезав квадратный слой дёрна в полметра величиной, старик продолжал копать дальше, выгребая на стороны светло-коричневую землю.
"Наверное, ищет что-нибудь? — предположила девушка, присаживаясь на корточки. — Или нору решил вырыть?"
Углубившись примерно на локоть, аратач удовлетворённо хмыкнул. А потом, расстелив по другую сторону большой кусок кожи, стал выкладывать на неё… жёлто-коричневую глину. Когда образовалась солидная кучка, связал противоположные концы, получив пузатый узелок. Который, разумеется, тоже запихал в короб несчастной спутницы.
На этот раз уставшая Фрея попробовала возмутиться, но Колдун так зыркнул на неё, что, глотая слёзы обиды, девушка безропотно потащила дополнительный груз. Хорошо хоть на это раз идти пришлось недалеко. Ступив на тропинку, ведущую в долину, старик встал.
— Я с тобой не пойду, — произнёс он. — Иди одна.
— Как же это? — встрепенулась девушка. — А что я…
— Молчи! — устало отмахнулся толстяк. Его круглое лицо осунулось, побледнело, а на висках выступили крупные капли пота. — Придёшь в жилище Отшельника и скажешь, что я приду завтра.
Он устало взглянул на притихшую попутчицу.
— Так, чтобы все это слышали. Ясно?
— Да, — ничего не понимая, кивнула Фрея.
— Потом с глазу на глаз передашь, что я жду его в священной пещере, — понизил старик. — Пусть принесет… то самое.
— Хорошо, — пробормотала девушка.
— Если тебя кто-нибудь спросит, скажешь, что я остался в скалах на месте нашей последней ночёвки, — с неприкрытой угрозой предупредил собеседник. — По своим делам.
— Ясно.
— И пусть Владыка вод удержит твой язык на привязи, иначе я тебя убью.
После таких слов разговаривать было не о чем.
— Постой! — прикрикнул аратач. — Я возьму своё одеяло и глину.
Вот против этого она точно не возражала.
Увидев впереди знакомые горы, Фрея почувствовала новое беспокойство. Как там Отшельник? Удалось ли ему устеречь двух молодых здоровых парней. Что если они вырвались и убили заморца? Тогда она опять останется одна в этом злом, враждебном мире. Усталые избитые ноги сами собой стали двигаться быстрее, так что девушка, в конце концов, побежала по тропинке.
Сердце тяжело бухало где-то в горле, грудь разрывалась, втягивая все новые порции воздуха, натёртые ремнями плечи горели, а на правой ступне лопнула мозоль. Не обращая внимания на подобные мелочи, она мчалась среди деревьев, проклиная цеплявшееся за ветки копьё.
Вот показались ограда и новая дверь, белевшая свежее оструганным деревом. Ноги так резко ослабели, что Фрее пришлось опереться рукой о дерево, чтобы не упасть. Вряд ли аратачи озаботились ремонтом чужого жилища. Значит, Отшельник жив.
Кое-как восстановив дыхание, девушка поплелась к стене, тяжело опираясь на копьё, как на посох. Оказавшись рядом, она уже набрала в грудь воздуха, чтобы окликнуть старика. Но вместо этого подошла к двери, заглянула в щель и едва не грохнулась в обморок от удивления.
Прислонившись спиной к скале, сидел закутанный в меховое одеяло помощник Колдуна, а Прыжок Льва с заморцем крыли крышу навеса листами бересты. Фрея отпрянула за спину, не зная, что и думать. Молодой охотник и Отшельник обменивались короткими замечаниями, а голова девушки пухла от вопросов. Что это значит? Почему аратачи не связаны? Почему молодой охотник так спокойно разговаривает с тем, кто должен его охранять? Пожалуй, ей рановато давать знать о себе. Лучше посидеть и послушать.
Со двора ничего интересного не доносилось. Как вдруг внимание девушки привлёк голос Прыжка Льва.
— Пора бы ей вернуться, Отшельник.
— К вечеру будет здесь, — уверенно заявил старик. — Если предки помогут.
— Вдруг она заблудилась? — продолжал охотник, слезая с крыши. — Как можно доверять такое важное дело глупой девчонке? Лучше бы меня послал.
— Бледная Лягушка заплыла в чужое болото! — хихикнул помощник Колдуна и требовательно добавил. — Эй, Отшельник! Веди меня к дыре, а то я прямо тут кучу наделаю.
Припав к двери, Фрея с облегчением убедилась, что убийца Упрямой Веточки всё-таки связан. Заморец распутал ему ноги, помог подняться и повёл к уборной.
Когда они возвращались, девушка уверенно постучала.
— Отшельник, открывай! Это я!
— Ну, что? — спросил старик, едва Фрея вошла во двор.
— Колдун будет здесь завтра! — громко объявила она, оглядев притихших аратачей.
— Один или с вождём? — понизив голос, поинтересовался Отшельник.
— Один, — ответила девушка, заметив, как тот облегчённо перевёл дух.
— Что ты ему наврала, дрянная девчонка? — крикнул помощник Колдуна.
Фрея коротко ответила ему по-русски, пояснив удивлённому Отшельнику, что это не переводится.
Сбросив с плеч опостылевший короб, она встала так, чтобы никто кроме старика не мог её видеть и тихо, одними губами прошептала:
— Надо поговорить.
Этот приём девушка видела в каком-то фильме про полицейских и воров. На лице заморца не дрогнул ни один мускул. Он лишь чуть заметно опустил веки, давая понять, что услышал её слова.
Потирая болевшие плечи, ужасно довольная собой Фрея подошла к связанному, и насмешливо глядя в его ухмылявшуюся физиономию, чётко проговорила:
— Твой учитель знает всё, что здесь произошло. Каждое ваше слово и действие.
Лицо молодого аратача чуть дрогнуло.
— И что он тебе сказал?
— Ничего, — вскинула она брови. — Но он очень внимательно слушал.
— Ты не забыла рассказать, как убила Одинокого Ореха? — недоверчиво усмехнулся Прыжок Льва.
Девушка обернулась и, поймав предостерегающий взгляд Отшельника, выпалила:
— Конечно! Разве можно обмануть того, кто беседует с духами?
Заморец даже крякнул от удовольствия. Гордо вздёрнув носик, Фрея торжественно прошествовала к столу, где с наслаждением уселась на лавку, вытянув гудящие ноги.
За время её отсутствия хозяин почти привёл двор в порядок. Кроме новой двери отремонтировал навесы, поставил на место щит, прикрывавший вход в кладовку, поправил поленницу. Очевидно, во всём этом ему активно помогал Прыжок Льва.
— Почему ты его развязал? — встрепенулась девушка, указав на молодого охотника. — Он же тебя убьёт.
— Вот ещё! — возмутился тот. — Отшельник не сделал мне ничего плохого. Я за твоей жизнью пришёл.
— Успокоил! — всплеснула она руками.
— Не бойся! — презрительно скривился аратач. — Я не трону тебя в его жилище! Но за смерть Упрямой Веточки ты обязательно ответишь.
Безнадёжно махнув, Фрея стала искать кувшин с водой и что-нибудь пожевать. Выяснилось, что незваные гости порядком опустошили запасы заморца, который эти дни почти не выходил из дома. Поэтому никто не удивился, когда старик стал собираться на озеро.
— Проверю ловушку для рыбы.
— Ешь сам эту гадость! — презрительно фыркнул помощник Колдуна.
— Если уходишь, свяжи его! — категорически потребовала девушка, указав на молодого охотника.
— Я же сказал, что не трону тебя здесь! — возмутился Прыжок Льва.
— А я тебе не верю! — огрызнулась она.
— Да как ты смеешь! — вскипел оскорблённый аратач.
— Ты же мне не веришь? — дёрнула плечами девушка. — Почему я должна?
— Прости, храбрый Прыжок Льва, — заступил разъярённому охотнику дорогу Отшельник. — Я должен это сделать. Но обещаю долго не задерживаться.
Злобно зыркнув глазами на Фрею, молодой человек безропотно дал привязать себя к столбу одного из навесов.
— Теперь она нас сама убьёт, — хрипло прокаркал второй связанный.
— Вот ещё! — фыркнула девушка. — Не все такие злые, как ты!
Пока они переругивались, старик отыскал под навесом подходящую корзину.
— Фрея! — окликнул Отшельник. — Запри за мной дверь.
Подойдя к выходу, заморец прошептал:
— Что ты хотела сказать?
— Колдун ждёт тебя в священной пещере, — повернувшись спиной к дворику, тихо ответила девушка. — Он велел принести… Глаз.
Недовольно хмурясь, старик отодвинул её в сторону, проворчав:
— Я сам найду. Подержи.
Удивлённая Фрея машинально взяла корзину.
Качая головой, он скрылся в хижине, откуда вернулся с луком и стрелами.
— Вот возьми и ничего не бойся, — Отшельник скупо улыбнулся. — Прыжок Льва рассказал, как ты стреляешь.
"Вообще-то это случайно вышло", — подумала девушка, благоразумно промолчав, а собеседник, подавшись вперёд, прошептал:
— Если к вечеру не вернусь, беги. Бери, что сможешь унести, и иди в ночь. Иначе умрёшь.
Фрея быстро-быстро закивала головой, прижимая к груди оружие.
Проводив старика, она вернулась к столу и, морщась, сняла кроссовки. От ног несло просто убийственно, носки стояли колом, а на большом пальце правой ноги блестела лопнувшая мозоль.
Наконец-то у неё появилось время заняться собой. "Когда всё закончится, пойду в пещеру отмыкать", — мечтательно подумала девушка.
— Эй, Бледная Лягушка! — крикнул, ухмыляясь, помощник Колдуна. — Отшельник водил меня к дыре. Теперь твоя очередь.
— Вот и дожидайся его, — равнодушно пожала она плечами. — А не можешь, ходи под себя. Мне не жалко.
— Ты не должна позорить мужчину! — подал голос Прыжок Льва. — Развяжи его и помоги!
— Позорно врать и сваливать свою вину на других! — огрызнулась она. — Позорно трём мужчинам идти убивать одну девчонку.
Недовольно засопев, молодой охотник отвернулся. Помощник Колдуна ещё что-то говорил, но Фрея не слушала его, подставив лицо тёплому солнышку и наслаждаясь заслуженным отдыхом.
Умиротворённое состояние самым наглым образом прервала грустная мысль: "Что если Отшельник не вернётся? Неужели придётся уходить? Куда?"
Это беспокойство всё сильнее отравляло блаженное ничегонеделанье. В конце концов, плюнув на отдых, девушка направилась в кладовую, где, к счастью, отыскалась ещё одна копчёная рыбина. Которой Фрея и стала успокаивать расшалившиеся нервы.
Отшельник пришёл, когда она уже стала собирать вещички для очередного похода. Хмуро кивнув, старик поставил перед ней корзину полную крупных, ещё трепыхавшихся рыбин.
— Вот. Всё в порядке. Чисти.
И заморец ободряюще улыбнулся. Дальше день прошёл в сплошных хлопотах. Девушка сбегала к ручью, где обработала добычу, устроила маленькую постирушку и, набрав воды в два кувшина, чуть доплелась до дома. Где старик, мало стесняясь в выражениях, отчитал её за долгое отсутствие, а молодые аратачи от души смеялись, слушая их перебранку.
Фрея сильно обижалась до ужина. Набив брюхо варёной рыбой, она решила лечь спать пораньше. Отшельник не возражал. Уже зевая во весь рот, девушка расстелила шкуры на полу, в полусне разделась и заснула, едва успев завернуться в одеяло.
Бесконечные гонки по лесам настолько измучили, что она, наверное, могла бы проспать целые сутки. Да и заморец не стал бы её будить, если бы не пришёл Колдун.
Никак не придя в себя, Фрея тупо таращилась сонными глазами на старика, даже забыв натянуть одеяло на голую грудь.
— Вставай, — с сожалением буркнул тот. — У нас гости.
С силой проведя ладонями по лицу, девушка услышала доносившийся со двора знакомый голос. Отшельник вышел, хлопнув дверью. Схватив платье, она бросилась к окну.
Опираясь на палку, Колдун слушал торопливую, сбивчивую речь молодого охотника.
— Он разбудил нас и сказал, будто к нему во сне явилась сама Гневная Мать! — тыкал Прыжок Льва пальцем в притихшего приятеля. — Он говорил, что Бледная Лягушка похитила её глаз!
— Она и Отшельник! — крикнул связанный молодой человек.
— Молчи! — приказал толстяк ученику. — Потом скажешь.
Затем вновь обратился к охотнику.
— Почему же вы не вернулись и не сообщили об этом мне или вождю?
Прыжок Льва опустил голову.
— Он сказал, что нам самим надо убить Бледную Лягушку и вернуть Глаз Гневной Матери. Тогда все увидят, какие мы храбрецы.
— Глупые мальчишки, — скорбно поджав сухие губы, покачал головой Колдун. — Рассказывай, что дальше случилось.
Пока аратач красочно описывал осаду и штурм жилища Отшельника, Фрея быстро оделась, с радостью убедившись, что бельё почти высохло.
Прыжок Льва дошёл до гибели Одинокого Ореха, когда она тихо вышла из хижины. Удостоив её лишь мимолётным взглядом, толстяк продолжил внимательно слушать охотника. А когда тот замолчал, не зная, что говорить, обернулся к ученику.
— Разве ты забыл, что Глаз Гневной Матери могут брать в руки только колдуны и вожди племени Детей Рыси?
— Его похитили Отшельник и Бледная Лягушка! — вскричал молодой человек. — Мне был вещий сон…
— Глаз Гневной Матери нельзя похитить! — рявкнул Колдун. — Он защищён такой могучей магией, о которой ты даже представления не имеешь, глупец!
— Он у них! — упрямо гнул своё ученик.
— Когда Бледная Лягушка рассказала о случившемся, я не поверил, — понизив голос, покачал головой старик. — Я всю ночь взывал к духам. Хотя одному это делать совсем не просто. И добился от них открытия тайны!
Он замолчал, чувствуя, как затаив дыхание, напряглись слушатели, жадно ловя каждое слово.
— Ты возжелал дочь вождя! — громом ударил голос Колдуна, эхом отразившись от скал. — Забыв свой долг, ты предался силам зла, надеясь с их помощью завладеть Упрямой Веточкой.
— Не может быть! Ты лжёшь! — в один голос закричали молодые люди.
Не обращая внимания на их вопли, толстяк снял крышку со своей корзины. Потом сердито взглянул на притихшую Фрею.
— Иди в вигвам. И не подглядывай, если тебе дорога жизнь! Это касается только мужчин!
— Уходи, — на всякий случай повторил заморец.
Пренебрежительно пожав плечами, девушка скрылась в хижине. Но никакие угрозы не могли заставить её оторваться от щели меж ставнями на окне.
Толстяк достал из корзины грубо вырезанную деревянную статуэтку сантиметров двадцать высотой.
— Узнаёшь?
Помощник поёрзал у скалы, устраиваясь поудобнее, и ответил, стараясь скрыть дрожь в голосе:
— Талисман духа ветра Тикарана. И что?
Жутковато усмехаясь, колдун вдруг одним движением разорвал раскрашенную деревяшку на две части.
Прыжок Льва охнул.
Показав выдолбленное внутри углубление, старик торжественно объявил:
— Здесь лежал не Глаз Гневной Матери, а простой камень из ручья!
— Нет! — заорал ученик, бешено вращая глазами. — Не может быть! Ты всегда прятал его туда! Он был гладкий! Он кровью блестел на солнце!
— Дважды глупец! — раненым медведем рявкнул Колдун, воздев к небу руки с зажатыми половинками статуэтки.
"Как матроска! — успела подумать девушка. — То есть матрёшка!"
— Ты видел то, что показала тебе моя магия!!!
— Ты врёшь! — бился в истерике помощник, тщетно пытаясь разорвать стягивавшие его путы. — Где же тогда Глаз Гневной Матери?! Говори, старый шакал!!!
— Я знал, что ты это спросишь, — торжествующе засмеялся толстяк, наслаждаясь каждой минутой этого представления. — Поэтому взял его с собой.
Вновь забравшись в корзину, он продемонстрировал застывшим в напряжённом внимании зрителям небольшую глиняную куклу в виде женщины с крошечной головкой, зато с большущей грудью, круглым пузом и могучими ягодицами.
— Знак духа земли Танапа, — растерянно пробормотал помощник. — Но это женская магия…
— Она бывает и общей, — покачал головой Колдун. — Забыл, чему я тебя учил?
Прежде чем обескураженный молодой человек успел что-то сказать, старик подошёл к столу и грохнул статуэтку о его толстые доски.
Среди глиняных осколков кроваво сверкнул тёмно-красный шарик.
— Ты великий колдун! — вскричал Прыжок Льва, рухнув на колени. — Прости, что усомнился в твоей мудрости!
— Ты великой Колдун, — восхищённо покачал головой Отшельник. — Никто лучше тебя не знает магию.
Надувшись от гордости и вздёрнув подбородок, толстяк купался в лучах славы.
"Жулик, — вспомнила Фрея как нельзя более подходящее слово. — Великий".
В котле весело булькало кипящее варево, распространяя вокруг упоительный аромат молодой лосятины. И хотя рот Белого Пера наполнился слюной в предвкушении трапезы, настроение, как и все последние дни, продолжало оставаться мрачным. Как бы удачно не проходил день, оно всегда портилось, стоило вождю вернуться в родной вигвам.
Всё это началось после того, как Совет Старейшин разрешил Бледной Лягушке уйти в гости к Отшельнику. Предводитель Детей Рыси очень редко менял свои решения. Чтобы пересчитать такие случаи, хватило бы пальцев на одной руке. Привыкшие за долгие годы полагаться на его мудрость соплеменники не роптали, даже если какое-то действие вождя поначалу им не нравилось.
Вот и узнав о том, что Белое Перо отпустил предполагаемую убийцу своей дочери, люди только недоуменно пожали плечами и продолжили жить дальше, как ни в чём не бывало. Тем более, что долго скорбеть об умерших не в обычаях аратачей.
Однако так поступили не все. Едва стойбище покинули явившиеся на совет старейшины и Колдун, как на главу племени набросились с упрёками собственные жёны. И хотя им хватило ума затеять скандал в вигваме, подробности их разговора прекрасно слышало всё стойбище.
Не желая оправдываться, и без того мучимый сомнениями, Белое Перо пустил в ход кулаки. Получив по фингалу, женщины замолчали. Но, как оказалось, совсем не смирились, проявив редкостное единодушие.
Не проходило ни дня без упрёков, перемежавшихся рыданьями. Поначалу супруг со свойственным всем мужчинам высокомерием попытался не обращать внимания на такие мелочи. Потом это стало его раздражать. Но хитрые лисицы замолкали всякий раз, как только у мужчины начинали чесаться кулаки.
А бить их слишком часто Белое Перо не хотел. Ещё, чего доброго, обидятся и вернутся каждая в свой род. Позора тогда не оберёшься. От вождя обе жены ушли. Вот и приходилось терпеть, отравляя себе жизнь.
К тому же, сейчас после долгих бессонных ночей, проведённых в раздумьях, он всё более убеждался в виновности Бледной Лягушки. Кто прятался в кустах, так и осталось тайной. Вождь не сомневался в словах Гудящего Шмеля. Но может, тот неизвестный вообще прятался там до того, как его дочь миловалась с Прыжком Льва, и к убийству не имеет никакого отношения? А вот Бледная Лягушка там была, и причины злиться на Упрямую Веточку у неё имелись.
От этих мыслей у Белого Пера медленно, но неуклонно крепла уверенность, что на этот раз он всё же ошибся. Или, вернее, его ввёл в заблуждение своей нерешительностью Колдун, за столько лет так и не научившийся толком общаться с духами. Может, его ученик окажется более искусным?
Привлекая его внимание, мимо прошествовала Медовый Цветок и, опустившись на колени, засыпала в котёл мелко нарезанные корешки. Вот уже две ночи подряд жена явно игнорирует его недвусмысленные знаки внимания. Придётся сегодня ночью напомнить ей о первейшей обязанности супруги.
Нахмурившись, вождь отвернулся, тут же заметив выходящих из леса охотников. Двое мужчин шли к стойбищу. Приглядевшись, он узнал Твёрдого Зуба, старейшину рода Рыжих Рысей, и его сородича по имени Кривоклювый Дрозд.
Вообще-то и у того и у другого достаточно родственников в роду Палевых Рысей, но Белое Перо почему-то стразу понял, что гости направляются именно к нему.
На ходу перебрасываясь парой слов со знакомыми, охотники пришли к священному столбу и, обойдя его, уселись у горящего костра.
— У вас богатая добыча, вождь, — покачал головой старейшина рода Рыжих Рысей, шумно втягивая носом воздух.
— Духи предков помогли нам добыть молодого лося и двух оленей, — вежливо подтвердил хозяин, свято чтя обычаи гостеприимства, требовавшие не сразу начинать важный разговор. — Рядом с Репельским ручьём.
И он коротенько рассказал о сегодняшней охоте, где особенно отличился Поющий Орёл, метко метнувший дротик, о том, как "рысята" удачно спугнули оленей, и те, не разбирая дороги, промчались сквозь кусты, за которыми их поджидали в засаде охотники.
Твёрдый Зуб поведал о планируемом походе на бобровые запруды, а потом, как бы между прочим, бросил:
— Колдун исчез.
— Как это? — не понял вождь.
— В его вигваме никого нет, — охотно пояснил собеседник. — А вход завязан магическим узлом.
— Ушёл куда-нибудь, — недоумевая, с чего бы это гость вдруг заинтересовался таким незначительным происшествием, пожал плечами Бело Перо. — За травой или в стойбище к кому-нибудь. А может ещё по каким делам.
— Куда, не знаю, а вот с кем! — старейшина рода Рыжих Рысей многозначительно поджал губы и, подавшись вперёд, тихо проговорил. — С Бледной Лягушкой.
— С кем? — вскинул брови Белое Перо. — Она же вроде у Отшельника… гостит?
— Два дня назад я её у Ладакского озера встретил, — вступил в разговор Кливоклювый Дрозд.
— Одну? — ещё больше удивился предводитель Детей Рыси.
— В том то и дело, — кивнул охотник. — Сказала, что Отшельник её к Колдуну послал…
— А что сам не пошёл? — тут же перебил его Белое Перо.
— Вроде как не смог, — ухмыльнулся гость. — Ну, я и подумал, что незачем ей возле нашего стойбища крутиться, и велел "рысёнку" проводить Бледную Лягушку к Колдуну.
Вытаскивавшая мясо из котла Лёгкое Облако громко охнула. Кусок, сорвавшись с заострённой палочки, упал обратно в бульон.
Перехватив испуганный взгляд супруги, вождь нахмурился.
— Стоило ли одного парнишку с ней посылать?
— Рог Барана хоть и молод да хитростью не всякому охотнику уступит, — усмехнулся Твёрдый Зуб. — Ловкий мальчишка. Не удивлюсь, если через два года будет на испытание проситься.
— Он вернулся? — не смогла удержаться от вопроса Лёгкое Облако.
Вождь нахмурился. Не дело женщине влезать в разговор охотников. Не иначе, как супруга сильно переживает за "рысёнка", раз забыла о приличиях.
— А как же! — ответил старейшина рода Рыжих Рысей, видимо тоже понимая состояние женщины. — Рассказал, что довёл Бледную Лягушку до вигвама Колдуна и оставил там. Хотя его самого, вроде как, не было…
— Постой! — прервал хозяин гостя. — Так когда исчез Колдун, до того как она к нему пришла, или после?
Досадливо крякнув, Твёрдый Зуб торопливо разъяснил.
— Мне интересно стало, зачем Бледная Лягушка к нему приходила? Вот я и решил узнать. Зашли сегодня к нему, а вигвам пуст.
— Следы? — коротко спросил Белое Перо.
— Его и Бледной Лягушки, — ответил Кривоклювый Дрозд. — В сторону священной долины ведут.
— Чего же тогда ты беспокоишься? — глава племени лёг на волчью шкуру, упираясь локтем о землю. — Значит, жив, здоров Колдун. Просто дела у него.
— Опасаюсь я, — покачал головой Твёрдый Зуб. — Что если Бледная Лягушка как волк бешеный? Начала убивать, а остановиться уже не может? Прирезала ночью Отшельника… После утех сладостных. А теперь вот за Колдуном пришла. Заманит в ловушку, а потом палкой по голове раз!
Он взмахнул рукой.
— И всё!
— Что если и Отшельник уже давным-давно мёртв?
— Ну, Колдун не… девчонка сопливая, — неуверенно возразил вождь. — Его духи оберегают, да ещё магия…
— Кто знает, — криво усмехнулся собеседник. — Какие силы зла Бледной Лягушке помогают?
— Что ты сделал? — вместо ответа спросил Белое Перо.
— Послал Тугого Лука с двумя "рысятами" в священную долину, — доложил гость. — Велел незаметно разведать и возвращаться, как можно скорее.
— Это правильно, — одобрил действия старейшины вождь.
— Как бы поздно не было, — опять вступил в разговор Кривоклювый Дрозд. — Колдун то с ней один пошёл. Без помощника.
— А он куда делся? — удивился Белое Перо.
— Неизвестно, — покачал головой старейшина рода Рыжих Рысей.
— Не Владыка вод её к нам послал, — после непродолжительного молчания высказал общую мысль второй гость. — А кто-то… пострашнее.
— Собирать Совет надо, вождь, — подхватил Твёрдый Зуб. — Да идти всем охотникам к Священной пещере, пока это чудовище в облике человеческом не сотворила что-нибудь непоправимое.
Предводитель Детей Рыси сурово сдвинул брови к переносице. Ну, что же если он совершил ошибку, то настало время её исправить. Но всё же… Как-то это всё непонятно.
— Будем ждать вестей от Тугого Лука.
Лёгкое Облако поставила перед ним плетёное блюдо с исходящим ароматным паром мясом. В глазах жены сквозило презрение, а с губ сорвалось слышное ему одному: "Глупец".
Прогнав наваждение, вождь громко провозгласил:
— О Великий Дух, Праматерь Рысь и добрые предки, разделите с вашими детьми радость встречи и не оставьте их в час испытания!
Откусив от самого большого куска, Белое Перо протянул его старейшине рода Рыжих Рысей. Вцепившись зубами, тот ловко махнул бронзовым ножом у самых губ, отрезая порцию и принявшись жевать, протянул угощение Кривоклювому Дрозду.
— Ты всё-таки пошли кого-нибудь к Белым Рысям, — проговорил хозяин, когда остатки мяса вновь вернулись к нему. — А я отправлю "рысят" к Чёрным и Серым.
— Хорошо, вождь, — кивнул с набитым ртом Твёрдый Зуб.
— Пусть знают, что случилось, — продолжал Белое Перо. — И будут готовы выступать.
Когда, наевшись, гости отправились восвояси, женщины рода Палевых Рысей уже собирались кучками, во всю обсуждая новость, разнесённую по стойбищу супругами старейшины. Вскоре к его вигваму стали подтягиваться озабоченные охотники.
— Это правда, что Бледная Лягушка убила Отшельника и Колдуна с помощником? — хмуро поинтересовался Сломанный Рог.
— Не знаю, — пожал плечами вождь и обстоятельно рассказал всё, что узнал от Твёрдого Зуба и Кривоклювого Дрозда.
Число слушателей постепенно увеличивалось, так что скоро возле вигвама Белого Пера постепенно собрались почти все охотники рода. Опоздавшие шёпотом выспрашивали подробности у тех, кто явился раньше, и над толпой стоял негромкий гул. А за спинами мужчин прыгали, стараясь поймать хотя бы обрывки слов, "рысята".
— Зачем Отшельнику звать Колдуна? — проворчал Суровый Ветер, усаживаясь поудобнее на жёсткой, вытоптанной земле. — Он и сам разбирается в магии.
— Скорее всего, его уже нет в живых, — мрачно изрёк Весенний Волк, искоса глянув на Мутного Глаза, который тут же отвёл взгляд, затеребив ожерелье из побелевших медвежьих когтей.
— Теперь Бледная Лягушка убьёт и нашего Колдуна, — поддержал его молодой охотник Ловкий Сыч. — Кто же будет разговаривать с духами, если даже помощник исчез?
— Она и с ним расправилась! — вскричал Лосиный Рог.
Внезапно начавшийся шум перекрыл громкий хохот. Держась руками за живот и раскачиваясь из стороны в сторону, заливисто смеялся Глухой Гром.
— Вы бы на себя со стороны поглядели, храбрые охотники! — всхлипывая и вытирая выступившие слёзы, выдохнул он. — Или глупые женские разговоры лишили вас не только смелости, но и ума?!
— Это очень обидные слова, — с неприкрытой угрозой в голосе проговорил Белое Перо. — Надеюсь, ты сможешь всё объяснить? Или я вызову тебя на поединок!
— Конечно, вождь, — тут же стал серьёзным молодой человек. — Как можно, не видя следов, выследить зверя? Вы же ещё ничего не знаете, но уже уверены, будто Бледная Лягушка всех убила. И всё только потому, что ваши жёны нашептали это ночью на ложе утех!
— Заткнись, сопливый мальчишка! — рявкнул Суровый Ветер, вскакивая. — Или я твоё красивенькое личико размажу, как гнилой гриб!
— Тихо! — властный голос вождя легко перекрыл вновь вспыхнувший гвалт. Странно, но Белое Перо почувствовал какое-то облегчение.
Получив возможность говорить, Глухой Гром продолжил:
— Да мало ли зачем мог понадобиться Отшельнику Колдун? Может, он ногу повредил, как ты, Весенний Волк, три года назад. Или у него заболела спина, как у тебя, Сломанный Рог, во время стоянки на берегу Мараканы. Всем вам тогда Колдун помог. Дождитесь хотя бы возвращения охотников рода Рыжих Рысей, а уж потом решайте, кто кого убил.
Молодой человек гордо выпятил широкую мускулистую грудь.
— Я готов драться с каждым, кто считает, что я не прав!
Предводитель племени Детей Рыси исподтишка оглядел притихших охотников.
— Мы с тобой ещё встретимся, — буркнул Суровый Ветер.
— Всегда готов, — оскалил крепкие зубы Глухой Гром.
— Может, нам тоже послать кого-нибудь в священную долину? — робко предложил Гудящий Шмель.
— Не нужно, — отмахнулся вождь. — Тугой Лук — искусный охотник, он справится.
Узнав самое главное, мужчины стали быстро расходиться, не глядя друг на друга и оставляя Белое Перо в обществе недовольных жён. Те, однако, видя глухое раздраженье супруга, предпочли выражать свои чувства лишь внешним видом и негромким фырканьем.
Перед тем, как лечь спать, предводитель Детей Рыси долго и настойчиво взывал к помощи духов, надеясь, что кто-нибудь из них явится и подскажет, как поступить в сложившейся ситуации. Очень рассчитывая получить нужный совет, вождь даже не стал звать на ложе Медовый Цветок, дабы женщина не спугнула вещий сон.
Предки откликнулись на его настоятельную просьбу, и пока Белое Перо спал, то прекрасно знал, что надо делать. А вот как проснулся, тут же всё забыл!
Раздосадованный этим обстоятельством, вождь собрал охотников и, не слушая робкие возражения, повёл в дальний поход за горными баранами.
Но всё-таки на первом же привале, перед тем, как совершить положенный перед охотой ритуальный танец, счёл нужным пояснить свои решения:
— Тугой Лук вернётся не ранее завтрашнего дня. За это время, если предки помогут, мы сумеем добыть зверя. И если придётся идти в долину священной пещеры, в стойбище будет запас мяса.
Видимо, духи решили, что достаточно пошутили над главой рода Палевых Рысей и, исправившись, послали на его пути стадо горных баранов, спустившихся с неприступных круч к солонцу.
Из-за того, что пришлось разделывать туши, аратачи провели ночь в лесу. А уже утром тяжело нагруженные мясом тронулись в обратный путь.
Вернувшись в стойбище, Белое Перо первым делом поинтересовался у Сломанного Рога, нет ли вестей от старейшины рода Рыжих Рысей.
— Нет, — покачал головой старик, с нескрываемой завистью глядя на усталых, но гордых знатной добычей, охотников. Из-за возраста он уже не совершал столь дальних вылазок.
Родичи с удовольствием лакомились жирным, сладким мясом горных баранов, не так часто попадавших в котелки Детей Рыси.
К вечеру в стойбище воцарилась атмосфера довольного оживления. Женщины и дети без устали нахваливали удачливость и умение отцов.
Девушки с "рысятами" затеяли пляску возле костра, разложенного у священного столба предков. То и дело, воровато оглядываясь, в ночи исчезали парочки. Взрослые, семейные мужчины и женщины обменивались понимающими взглядами, вспоминая, как сами гуляли в темноте за вигвамами. Как правило, дело ограничивалось поцелуями и объятиями. Хотя потеря девственности до свадьбы не считалось у аратачей чем-то из ряда вон выходящим.
Вольготно устроившись на волчьей шкуре, вождь, снисходительно улыбаясь, наблюдал за весельем родичей, время от времени довольно рыгая. Но едва он заметил направлявшегося к нему Сломанного Рога, как лёгкая тень озабоченности пробежала по его довольному лицу.
— Одинокий Орех пропал, — буркнул старик, опускаясь на корточки.
— Как это пропал? — удивился Белое Перо.
— Восемь дней назад он попросил отпустить его к дяде Зубастому Лису. Обещал вернуться через шесть дней. Но его нет до сих пор.
— Пошли кого-нибудь в стойбище Чёрных Рысей, — тут же предложил вождь.
— Я ещё вчера это сделал, — сухо отозвался собеседник. — Ловящий Снег и Ползущий Кузнечик должны вернуться через два дня. Я велел им не задерживаться.
— Ты поступил правильно, — одобрительно кивнул глава племени.
Нельзя сказать, чтобы это сообщение сильно удивило или расстроило Белое Перо. Парень мог попасться на зуб голодному хищнику или получить смертельный укус ядовитой змеи. А может, он просто заболел и лежит сейчас в вигваме дяди, дрожа от лихорадки.
Аратачи твёрдо знали, что смерть всегда рядом. Но в любом случае глава рода, в котором "рысёнок" проходит посвящение, должен знать, что с ним случилось.
Сломанный Рог ушёл, уступив место Лёгкому Облаку. Вождь впервые обратил внимание, как похудела его старшая жена.
— Я хочу спросить тебя, мой охотник.
Белое Перо мгновенно насторожился. Так супруга его не называла с тех пор, как он привёл в вигвам Медовый Цветок.
— Когда ты поведёшь охотников в долину пещеры предков?
— Это не твоё дело, — сухо ответил вождь.
— Моё, — возразила женщина. — Там прячется убийца моей единственной дочери. И я должна знать, когда отец отомстит за её смерть?
— Если завтра Тугой Лук не объявится, — медленно проговорил мужчина, не отводя взора от маленьких настороженно застывших глаз супруги. — То послезавтра мы пойдём туда сами.
— Благодарю тебя, мой охотник.
Наклонившись, она чуть коснулась его щёки сухими жёсткими губами.
Этой же ночью на ложе к Белому Перу пришла Медовый Цветок.
Ждать да догонять, хуже нет. И хотя аратачи не знали такой присказки, подобное состояние и им было хорошо известно.
Решив поберечь силы перед дальней дорогой, вождь никуда не пошёл, занявшись изготовлением стрел для лука. У него имелся толстый пучок хорошо просушенных заготовок, которые осталось только снабдить металлическими наконечниками и оперением.
Перед тем, как сварить необходимый для этого клей из смолы и рыбьих костей, Белое Перо выгнал из вигвама жён. Дабы их присутствие не могло помешать мужской, охотничьей магии.
Положив ингредиенты в специальную глиняную плошку, которую вылепил сам ещё будучи "рысёнком", он начал нараспев читать нужное заклинание, призывая духов предков сделать его стрелы меткими и смертоносными для любой добычи.
Убедившись, что варево приобрело необходимый цвет, запах и густоту, охотник брал заготовленное древко и, опустив его в клей, дул, отгоняя злых духов, которые, как мухи на падаль, слетались на магию. Взяв правой рукой наконечник, он с силой надавил его задней частью на гладко оструганный прут.
Довольно хмыкнув, положил почти готовую стрелу на алтарь, дабы присох клей, а оружие могло впитать в себя магию предков, великих охотников древности.
Простая, на первый взгляд, работа требовала сосредоточенности и внимания. Стоило перепутать действия или неправильно произнести заклинание, как обязательно отыщется зловредный дух, готовый испортить изделие. А тогда уж ей промахнётся самый меткий стрелок.
Не удивительно, что всецело поглощённый важным делом Белое Перо не сразу расслышал доносившийся из-за стены вигвама подозрительный шум.
— Вождь! — ворвался в уши резкий, тревожный крик. — Где вождь?!
— Чего орёшь? — отозвалась Лёгкое Облако. — Занят он, стрелы готовит.
— Вождь, выходи! — продолжал надрываться Ловкий Сыч. — Там Колдун идёт, и с ним ещё куча народа!
От этих слов Белое Перо едва не выронил очередное древко.
— Сейчас, — отозвался он подчёркнуто спокойным голосом и продолжил так же медленно надевать наконечник.
Положив стрелу на алтарь, охотник попросил прощения у духов и вылил клей в костёр, добавляя туда парочку сухих сучьев. Затем оправил рубаху, ожерелья и по-прежнему неторопливо выбрался из жилища, оставив открытым вход, чтобы сквозняк выдул неприятный запах. Рыбу аратачи не любили.
Тем временем процессия преодолела расстояние, отделявшее кромку леса от стойбища, и теперь двигалась среди вигвамов. Впереди, важно выпятив обширное брюхо, вышагивал Колдун в знакомом балахоне, густо обвешанном деревянными трещотками, талисманами и оберегами. Чуть отстав — Твёрдый Зуб в новой рубахе. А за ними в окружении охотников рода Рыжих Рысей, среди которых выделялась фигура Отшельника, шёл со связанными спиной руками помощник Колдуна.
По всему стойбищу слышались крики, со всех сторон сбегались мужчины, женщины и визжащие от восторга ребятишки.
Торжественно приблизившись к предводителю племени, толстяк расправил жирные плечи и, глядя ему в глаза, объявил:
— Вот убийца твоей дочери, вождь!
— А как же Бледная Лягушка! — громко охнула за спиной мужа Лёгкое Облако.
Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Пропустив мимо ушей восклицание супруги, Белое Перо молча смотрел на Колдуна, всем видом давая понять, что с нетерпением ждёт дальнейших объяснений.
И они последовали незамедлительно.
— Этот недостойный мальчишка возжелал Упрямую Веточку! — замогильным голосом заговорил толстяк, обведя пристальным взглядом аратачей. — А когда девушка отвергла его, решил обратиться за помощью к злой магии. Для чего совершил гнусный, недостойный Детей Рыси поступок…
Оратор сделал драматическую паузу, вытирая рукавом вспотевший лоб.
— Он попытался взять… Глаз Гневной Матери! — вдруг резко выкрикнул старик, воздев руки к небесам, а его бывший помощник ещё глубже втянул голову в плечи.
— Нет! — испуганно охнул вождь, тут же вспомнив рассказы об ужасных бедствиях, обрушившихся на племя, когда был утрачен первый глаз. Тогда предкам нынешних Детей Рыси пришлось покинуть родные места.
— С ним ничего не случилось!!! — покраснев от натуги, заорал Колдун, перекрывая взметнувшийся к небу гвалт. — Он цел и невредим!!!
Дождавшись тишины, прокашлялся и продолжил:
— Ещё после праздника посвящения духи предупредили меня об опасности. Но не сказали, от кого она будет исходить. Не зная, что делать, я решил с помощью магии придать обыкновенному камню вид Глаза Гневной Матери.
Тут уж и белое Перо не смог сдержаться, и его брови стремительно взлетели вверх: "Неужели толстяк и прям сделал что-то подобное?"
Судя по негромкому гулу, удивился не он один. Дети Рыси верили в безграничную возможность магии, твёрдо зная, что с помощью духов можно проделывать самые удивительные вещи. Вот только они сильно сомневались в способностях именно своего Колдуна.
Видимо, чувствуя это, старик счёл нужным пояснить.
— Это очень древняя и опасная магия. Вряд ли у меня ещё когда-нибудь получится сотворить такое…
— Но! — толстяк окинул торжествующим взглядом соплеменников. — Я сумел сделать так, что обычный камень стал выглядеть как Глаз Гневной Матери!
— И похититель ничего не заподозрил! — пухлый, грязный палец оратора вновь указал на согбенную фигуру помощника. — Обуреваемый похотью, этот дрянной мальчишка решил с помощью его магии овладеть твоей дочерью, вождь!
Старейшина рода Палевых Рысей захлопал глазами, уже не зная, что и думать. История, которую он слышал, больше походила на те, что рассказывают долгими зимними вечерами, сидя возле горящего очага, когда за тонкими стенками вигвама лютует непогода.
— Зная, что женщины пойдут за жёлудями, — гремел над толпой голос Колдуна. — Он следил за Упрямой Веточкой и, прячась за кустами, видел, как она встречалась с Прыжком Льва. Когда молодой охотник ушёл, этот глупец выскочил из засады и попытался заколдовать твою дочь, вождь.
Старик вновь сделал паузу. В глазах его блеснули слёзы.
— Но добрая девушка сразу поняла бесчестный замысел дрянного мальчишки. Она ударила его, выбив камень из рук, и позвала на помощь. Тогда зло окончательно овладело тем, кого я когда-то считал своим учеником. Он схватил палку и убил Упрямую Веточку.
Толстяк шмыгнул носом. Лёгкое Облако и ещё кто-то из женщин плакали, зачарованные рассказом Колдуна. А тот продолжал с прежним накалом.
— Но на крик убитой уже спешил Прыжок Льва. Тогда, испугавшись, убийца спрятался… Дальше вы знаете. Первой на поляну прибежала Бледная Лягушка. Именно её обезумевший от горя охотник и посчитал виновной в смерти девушки.
Старик немного помолчал, словно давая возможность слушателям вновь вспомнить те трагические события.
— Теперь я знаю, почему духи предков не назвали имя убийцы ни мне, ни вождю, — скорбно покачал он головой. — Нам мешал этот дрянной мальчишка, которому я щедро раскрывал все тайны магии.
— Лишь мудрость вождя и старейшин, чтящих заветы Великого духа, не дали свершиться величайшей несправедливости, — вскричал Колдун. — Бледную Лягушку оставили в живых и отпустили в гости к Отшельнику. Только злобное сердце убийцы никак не могло успокоиться. Он вернулся на поляну, где потерял Глаз, чтобы найти его и вернуть на место. Тогда бы никто не узнал о его страшном преступлении. Вот только камень вновь обрёл свой истинный облик. Моя магия не могла долго действовать при солнечном свете. Конечно же, глупец ничего не нашёл.
Толстяк с комичным видом развёл руками. Кто-то из детей засмеялся.
— Тогда он подумал, что его забрали Отшельник и Бледная Лягушка. Опасаясь идти за ними в одиночку, убийца решил взять с собой ещё кого-нибудь. Одинокий Орех и Прыжок Льва поверили его лживым словам и пошли с ним, чтобы убить Бледную Лягушку, которую считали виновной в смерти Упрямой Веточки.
Затаив дыхание, Белое Перо слушал, как защищалась застигнутая врасплох девушка, как явившийся в последний момент Отшельник едва успел спасти её из обложенного пылавшими кострами каменного вигвама.
— Они хотели её зажарить живьём! — не в силах справиться с волнением вскричал предводитель Детей Рыси.
— Это всё он, вождь! — плаксиво отозвался Прыжок Льва, указав на бывшего ученика Колдуна.
Но сейчас никто не хотел его слушать. Рассказ Колдуна казался гораздо интереснее.
— Дальше! Что было дальше! — раздались нетерпеливые выкрики со всех сторон.
Старик поднял руку, призывая к тишине.
— Мы все плохо относились к Бледной Лягушке, поэтому, когда она пришла ко мне, я ей не поверил и решил узнать всё сам…
— Но почему ты не предупредил меня? — опять-таки не смог удержаться от вопроса вождь. — Или кого-нибудь из старейшин?
— Потому что опасался, как бы её слова не оказались ложью, — снисходительно пояснил толстяк.
Такой ответ не очень устроил Белое Перо, но он всё же промолчал, решив дождаться окончания истории.
— Перед тем, как вступить в священную долину, я отправил Бледную Лягушку вперёд, а сам остался, чтобы воззвать к духам! — вновь зазвенел голос Колдуна. — В одиночку это делать очень сложно. Но у меня получилось!
Тут он вновь сделал паузу, дав возможность слушателям проникнуться важностью момента и по достоинству оценить его достижение.
— И духи не только подтвердили слова посланницы Владыки вод! — почти крикнул оратор. — Но и поведали мне всё то, о чём я сейчас вам рассказал. Именно тот, кого я считал своим учеником, ступил на путь служения злу, запятнав себя не только убийством ни в чём не повинной девушки, но и страшным проступком, которому нет прощения!!!
Последние слова он почти выкрикнул, перекрывая слитный многоголосый гул. Но на этот раз толстяк не стал призывать к молчанию, терпеливо дожидаясь, пока шум не стихнет сам собой.
— Утром я пришёл в жилище Отшельника, где увидел всё собственными глазами. Прыжок Льва честно рассказал, что там случилось. Но этот дрянной мальчишка…
Колдун кивнул в сторону связанного молодого человека, стоявшего с низко опущенной головой.
— Признался только тогда, когда понял силу моей магии!
Предводителю племени Детей Рыси очень не понравился ужасно довольный вид толстяка. Теперь, когда его рассказ, судя по всему, почти закончен, Белое Перо решил сам кое-что выяснить.
Шагнув мимо Колдуна, он обратился к его помощнику.
— Ты убил мою дочь?
Юноша поднял глаза, поразившие вождя своей пустотой. Ему приходилось видеть такой взгляд у умирающих охотников, павших в битве со зверем или с врагом в человеческом обличье.
— Да, вождь, — глухо и так же бесцветно проговорил молодой человек. — Я желал твою дочь сильнее, чем земля в засуху жаждет благодатного ливня, чем идущий на нерест лосось стремится вернуться в ту самую речку, где когда-то был икрой.
Он вдруг выпрямился, расправил плечи, и лицо его словно вспыхнуло каким-то странным, пугающим светом.
— Все тайны магии и запреты не стоят одного поцелуя Упрямой Веточки!
— Если моя дочь тебе так нравилась, — с трудом сдерживая гнев, поинтересовался Белое Перо. — Зачем ты её убил?
— Да потому, что я ей не нравился! — выкрикнул парень со слезами на глазах. — Она издевалась надо мной! Она не хотела меня! Отдалась Прыжку Льва только потому, что у него длинные ноги, а надо мной посмеялась! Хотя я принёс ей Глаз Гневной Матери!!!
Лишённый возможности вытереть мокрое лицо, помощник Колдуна только моргал, корча смешные и жалкие рожи.
— Но я не мог отдать её другому!!!
Хлёсткий удар швырнул его на землю.
— Если бы ты только убил мою дочь, — проговорил вождь. — Я бы просто перерезал тебе горло. Но ты поднял руку на Глаз Гневной Матери. Поэтому смерть тебе выберет Совет Старейшин.
Потом он обернулся к замершим охотникам.
— Привяжите его к священному столбу. Там никакая магия не поможет ему освободиться.
— А где Бледная Лягушка?! — вдруг раздался крик Глухого Грома.
Колдун, с увлечением описывавший встречу с охотниками рода Рыжих Рысей, посланными старейшиной Твёрдым Зубом на его поиски, вначале попытался игнорировать этот вопрос. Однако, кажется, судьба девушки интересовала не только молодого охотника.
— Что случилось с Бледной Лягушкой? — поддержала его Берёзовый Листок.
— Почему она не пришла? Что вы с ней сделали? Она здорова?
Женщины, ещё сегодня утром готовые растерзать Бледную Лягушку, вдруг совершенно неожиданно проявили к ней живейшее участие.
Очевидно, даже для толстяка это оказалось полной неожиданностью, потому что он смог только смешавшись пробормотать:
— Осталась в жилище Отшельника.
— Одна!!! — вскричала Берёзовый Листок.
— Бедная девочка! — запричитала Расторопная Белка. — Да что же это такое!!!
— О чём вы только думали!
Вождь, как и другие охотники, окончательно растерялся, так что какое-то время аратачки продолжали кричать, наседая на хлопавшего глазами заморца… Пожалуй, больше всех удивлённого происходящим.
— Да ничего с ней не случится! — рявкнул он, наконец. — Забыли, мой вигвам из камня и окружён стеной?!
Только после этого женщины сбавили тон.
— Бледная Лягушка совершила то, для чего прислал её к нам Владыка вод! — громко объявил пришедший в себя Колдун.
И дождавшись всеобщего внимания, продолжил:
— Она не только помогла нам найти убийцу Упрямой Веточки, но и помешала этому дрянному мальчишке стать Колдуном племени Детей Рыси, — старик покачал головой. — Страшно представить, сколько зла он мог бы причинить.
Пока соплеменники "переваривали" услышанное, толстяк шагнул к вождю и уже тихо, очевидно только для него, сказал:
— Ты мне не верил, а я всегда знал, что рано или поздно мы узнаем её предназначение. И то, на что она способна.
Впереди его ждало тяжёлое испытание,
но оно не шло ни в какое
сравнение с тем, что осталось за кормой.
Но прошёл день, и страх сменился
холодной яростью.
Урсула Ле Гуин
Волшебник Земноморья
Проводив мужчин, Фрея опять осталась одна. Судя по всему, инцидент с Глазом какой-то матери можно считать исчерпанным. Значит, теперь у неё есть время для отдыха и приведения в порядок расстроенных нервов.
Первым делом девушка произвела ревизию продуктов, большую часть которых забрали аратачи с Отшельником. Тем не менее, на сегодня ещё имелась варёная рыба, значит, до завтрашнего дня о еде можно не беспокоиться. Прихватив сухих смолистых веток из поленницы, Фрея отправилась исполнять давнишнее желание: ещё раз понежиться в горячей ванне.
После того, как она не только благополучно добралась до Колдуна, но и смогла справиться с собственными кошмарами, посещение священной пещеры Детей Рыси в одиночку её нисколько не пугало.
Разведя на входе небольшой костёр, девушка запалила факел и пошла в грот, прихватив копьё на всякий случай. Фрея полюбила это оружие после того, как с его помощью дважды умудрилась убить Одинокого Ореха. Один раз наяву, другой — во сне.
Раздевшись, она медленно опустилась в горячую, полную пузырьков воду, довольно захихикав от удовольствия. Недолго повозившись, девушка отыскала удобную позу, после чего, закрыв глаза, расслабилась, стараясь выбросить из головы любые мысли.
Какое-то время у неё это получалось. Но потом она вдруг вспомнила о загадочной штуковине, притаившейся на дне Копытного озеро. А заодно о пожелтевших листьях, что ясно указывало на приближение осени.
Кажется, Отшельник говорил, что аратачи скоро уйдут из этих мест и вернутся только к празднику Первого Снега, того самого, что ещё называют "Саненпой". Значит, здесь бывает довольно холодно, а купаться в ледяной воде ей что-то не хотелось.
— Что я им — моржик? — буркнула девушка, задрав ногу, чтобы лишний раз убедиться в её красоте и стройности. — Точнее, морж.
Кажется, так называют китов, которые плавают где-то на крайнем севере среди айсбергов и льдин.
Фрея положила руки под голову. С подводными работами надо поторопиться. Уж очень хочется узнать, что же там такое? Решив, что как только Отшельник вернётся, так она сразу же ему всё расскажет и постарается убедить предпринять путешествие к озеру.
Девушка блаженствовала целых два смолистых сучка. Только когда стал прогорать третий, с сожалением стала одеваться.
Выйдя из грота, где принимала ванну, она собралась затушить факел и покинуть пещеру. Но внезапно Фрее стало любопытно, что интересного таится в её глубине? Может посмотреть, пока она одна? Прихватив ещё пару смолистых веток, девушка двинулась прочь от выхода.
Сначала усыпанный песком и мелкими камешками пол стал подниматься. На стенах то и дело попадались изумительные по красоте изображения животных, совсем не похожие на грубые рисунки Детей Рыси. Серо-коричневая кошка с длинным хвостом и оскаленной пастью прыгнула на готовых сорваться в бег оленей. Два лося сцепились могучими рогами. Цепочкой, низко опустив острые морды к земле, по выгнутому участку стены трусили волки.
Не удержавшись, она осторожно потрогала медведя с рыбой в зубах. Толстый слой пыли покрывал прекрасные картины, краски под которой сверкали удивительно свежо и ярко. Встречались рисунки зайцев, птиц. Нашлась даже рысь на ветке сосны. Но нигде не оказалось ни одного изображения человека.
"Нет, это рисовали не аратачи", — уверенно заключила девушка.
Звери казались живыми, лишь на миг застывшими и готовыми вот-вот продолжить движение.
Подъём закончился в небольшом зале, из которого выходило три прохода. Один совсем узкий, едва боком пролезть, и два пошире. Между которыми из стены выступало что-то вроде человеческого лица. Хотя Фрея не могла сказать определённо, высекла ли его рука человека, или это причудливая игра природы.
Подстёгиваемая любопытством, она заглянула в каждый из проходов. Все они уходили вниз с разной степенью крутизны. И из каждого несло сыростью и прохладой. А из узкого — ещё чем-то. Девушка принюхалась, шумно втянув носом воздух. Определённо, этот запах ей хорошо знаком. Дым или, скорее его, след растворявшийся в затхлом воздухе пещеры, подсказывал, что здесь недавно кто-то побывал. Именно туда она и решила зайти. Шагов через двадцать стало возможно идти прямо. Угрюмые угловатые стены, потолок то и дело опускался так, что приходилось нагибаться, а пол оказался усыпан каменным крошевом, среди которого вдруг попалась сначала одна сухая веточка, потом вторая. Кажется, их потеряли здесь совсем недавно. Запах дыма становился всё отчётливее.
Внезапно ход сделал резкий поворот, и Фрея едва не споткнулась о лежавший на углу высокий, вывалившийся из стены камень. Кое-как удержавшись на ногах, она вытянула вперёд руку с факелом. Крошечный зал с высоким потолком и большим кострищем. Стал понятен источник запаха. Опустив источник света к полу, девушка обошла вокруг чёрного пятна сажи с остатками головешек. Вдруг девушка увидела среди камней маленький светло-коричневый комочек. Сперва она брезгливо поморщилась. Неужели кто-то устроил сортир прямо у костра? Но, приглядевшись, поняла, что это глина. В паре шагов нашлась более-менее ровная площадка, где камни казались темнее, чем вокруг. Девушка присела и провела рукой. Так и есть, мокро. Значит, именно здесь Колдун ваял куколку, чьё содержимое так поразило его непутёвого ученичка. Ещё раз подивившись хитрости и изворотливости толстяка, Фрея отступила назад, чтобы разглядеть всю картину целиком и, зашатавшись, едва не рухнула вниз. Рванувшись вперёд, она больно ударилась коленом, выронив факел, который по счастливой случайности не погас.
Оглянувшись, она увидела узкую трещину в полу. Внизу на глубине не более полутора метров поблёскивал струившийся ручеёк.
— Тут ноги, руки переломать недолго, — пробормотала девушка. — А то и шею.
Вновь оказавшись в зале, она на секундочку задумалась: стоит ли исследовать другие проходы или нет? Всё же здравый смысл победил, и Фрея направилась к выходу, по пути ещё раз полюбовавшись на чудесные рисунки.
Без приключений добравшись до дома, она в тот день больше его не покидала, устроив себе выходной.
А вот с утра вновь побежала к озеру, прихватив с собой копьё и корзину для рыбы. Долго расслабляться нельзя. И хотя в присутствии посторонних Отшельник ни разу не заикался о необходимости продолжения занятий, девушка сама решила возобновить их при первой же возможности. Тем более, что забота о еде отошла на второй план. Вытащив ловушку на берег, Фрея убедилась, что водоём продолжает исправно снабжать её свежей рыбой. За те дни, пока в неё никто не заглядывал, внутрь сплетённой из прутьев западни заплыло три больших лупоглазых сарака, как называл их заморец, и пяток рыбёшек поменьше.
Побросав добычу в корзину, девушка вихрем бросилась назад. Затем долго и с удовольствием выполняла продемонстрированный Отшельником комплекс упражнений, добавив кое-что и от себя. После полудня, опять-таки помня наказ старика, занялась заготовкой дров.
Четыре дня пролетели мигом, практически не отпечатавшись в памяти ничем примечательным. Разве, что встречей с рысью. Во время валки очередного дерева Фрея заметила среди кустов большую кошку с кисточками на ушах и пышными бакенбардами на морде. Хмуро сверкнув узкими зрачками, хищник скрылся среди кустов в тридцати шагах от замершей с топором в руках девушки.
Так что единственным обстоятельством, начинавшим её раздражать, стала рыбная диета. Она уже начала подумывать об установке петли на зайцев, когда организм напомнил об особенностях женской физиологии. Пришлось надевать подаренный ещё Расторопной Белкой пояс и сидеть во дворе, переживая первые приступы боли. К счастью, Фрея переносила их довольно легко, а чтобы не терять времени зря, достала из своей корзины выкройки джинсов.
Перед тем, как Отшельник покинул своё жилище вместе с Колдуном и двумя балбесами, он выполнил просьбу гостьи, передав ей два больших клубка ниток.
Поскольку во время поиска топора они не попались ей на глаза, девушка предположила, что хитрый заморец держал их в сундуке вместе с вином и запасом красных зёрен.
"Скоро моя крапива… созреет, — с грустной ностальгией думала Фрея, вооружаясь массивным шилом. — Интересно, сгниёт, или кто-нибудь из аратачек не даст добру пропасть?"
Она протыкала дырки в толстой коже внахлёст, продевая сквозь них толстую лохматую нитку. Дело спорилось, но работу пришлось скоро прекратить.
Занявшись гардеробом, девушка совсем упустила из вида запас воды. А её в таки дни требовалось много.
— Хоть бы бочку какую-нибудь завести, — ворчала Фрея про себя. — Литров на сто… пятьдесят. Или на пятьдесят? Чтобы не бегать туда-сюда по пять раз на дню.
Перекинув через плечо связанные за горловины кувшины, она отправилась к ручью, за одно прихватив кое-что постирать. Когда возвращалась, то ещё более укрепилась в мысли о необходимости охоты на зайцев. Чьи шкурки в данном случае казались незаменимыми в виду лёгкости добычи. Лепесток Ромашки говорила, что можно использовать мох. Но поблизости нет ни одного болота, а сделать запас девушка не позаботилась. И не подсказал никто.
Закрываясь на засов, она с философской грустью отметила, что в одиночестве есть и свои недостатки.
Штаны получились так себе, на фирменные явно не тянули. К тому же многочисленные задержки, вызванные необходимостью приготовления еды и водоснабжением, не позволили Фрее закончить свой шедевр засветло.
А ночью её и без того чуткий сон прервали какие-то странные звуки. Открыв глаза, девушка долго прислушивалась к шуму ветра в трубе, к шелесту листьев, доносившемуся из-за скал. Пожав плечами, решила, будто ей это померещилось, как вдруг непонятные звуки повторились. Она села на постели. То ли лёгкий треск, то ли царапанье. Потом ещё и ещё.
Осторожно встав, Фрея на цыпочках шагнула к печи. Расшвыряв палочкой золу, обнажила тлеющие угли. Положив пучок тонких веток, развела огонь. Теперь она ясно различала, как кто-то царапает дверь во двор.
Быстро одевшись, выглянула из хижины. На безлунном небе ярко светили звёзды, время от времени скрываясь за рваными облаками. Шумел лес, но даже сквозь него Фрея ясно различала тяжёлое дыхание большого зверя. Вдруг дверь, вздрогнув, загудела от тяжёлого удара.
Испуганно взвизгнув, девушка нырнула в дом, а темноту прорезал низкий, полный ярости рёв. Судя по всему, в гости напрашивается чем-то очень раздражённый медведь.
— Дверь надёжная, — пробормотала побелевшими губами Фрея. — Он сюда ни за что не войдёт! Побесится и уйдёт. Никуда не денется.
Видимо хищник посчитал по-другому. Дерево затрещало под сильным напором, но опять выдержало. Тогда раздражённый его неуступчивостью медведь стал драть когтями дверь и вроде даже пустил в ход зубы.
Это оказалось так страшно, что девушка мелко задрожала, едва не пустив под себя лужу. Закрыв уши ладонями, она заорала во всю глотку:
— Иди отсюда! Проваливай! Уходи!
На какой-то миг всё стихло. Только где-то в лесу насмешливо ухал филин, да зловеще шелестели ветви деревьев. Но потом в дверь так ударили, что глубоко вделанные в камень бронзовые петли жалобно скрипнули, а медведь выдал ещё одну порцию душераздирающего рёва, от которого слабели колени и мочевой пузырь.
"Что же делать? Ну что? — бестолково метались охваченные паникой мысли. — Он же меня сожрёт! Вот батман! И ведь упоротый какой!"
Фрея схватила стоявшее у стены копьё и тут же застонала от бессилья, вспомнив свою первую встречу с этим хищником. Что она в одиночку сможет сделать такому гигантскому зверю? Медведь сломает её оружие, как прутик.
"Может, напугать его? — робко подумала девушка, стараясь не обращать внимания на дробный перестук зубов. — Чем? Голой ж…"
Вдруг её ноздрей коснулся запах дыма. Любой, самый могучий зверь отступает перед огнём! Отбросив копьё, она, вихрем ворвавшись в хижину, швырнула в печь охапку хвороста.
— Давай, давай! — бормотала Фрея, подпрыгивая на месте, с нетерпением ожидая, когда оранжевые язычки крепко вцепятся в смолистые ветки, и со страхом прислушиваясь к рёву бесновавшегося зверя.
Выхватив вспыхнувший сучок, девушка выскочила во двор, где едва не упала от очередного вопля, донёсшегося из-за ограды. Ноги словно приросли к земле, пустили корни, ни за что не соглашаясь приближаться к дрожащей двери, за которой бушевал разъярённый медведь.
Фрея понимала, что отчаянно боится подходить к стене. Просто не в состоянии это сделать. Ужас намертво парализовал её мышцы.
"Если ты не сделаешь сейчас хоть что-то, — внезапно подумала она о себе во втором лице. — Этот страх станет последним в твоей жизни".
То ли почувствовав запах дыма или разглядев оранжевые отблески сквозь щели между брусьями, хищник затих, шумно втягивая носом воздух.
Выкрикивая что-то бессвязное, девушка подбежала к стене, и присев, швырнула ярко вспыхнувший факел через ограду. Оттуда тотчас донеслось недовольное ворчание.
— Что, гадёныш, не нравится? — заорала Фрея, размахивая руками возле закрытой двери. — Не любишь погорячее, мохнатый ублюдок?!
Медведь вновь заревел, но уже не так уверенно и зло.
— Ещё хочешь?! — крикнула она, убегая в хижину. — Сейчас! Добавим!
Обжигая пальцы, девушка выхватила из печи сразу три горящие головни. Одна из них, правда, упала на стену. Но зато две другие благополучно перелетели на ту сторону, помогая зверю вернуть душевное равновесие и оставить в покое дверь.
Вскоре донеслось его удалявшееся недовольное рявканье. А Фрея, без сил рухнув на землю, облегчённо выдохнула:
— Ушёл, гадёныш!
И тут долго сдерживаемые рыдания, наконец, вырвались, и она разревелась, кусая губы и размазывая слёзы по грязному, покрытому копотью лицу.
Только поплакать со вкусом помешала страшная в своей простоте мысль: "А вдруг вернётся?" Стремительно вскочив, девушка на ощупь проверила засовы. И лишний раз убедившись в их надёжности, развела во дворе костёр. После чего принесла из хижины одеяло со шкурами, чтобы, закутавшись в них, тревожно вслушиваться в ночь. Поднявшийся ветер забивал уши тревожным шелестом листьев. Резкими голосами перекликались ночные птицы, очевидно обсуждая только что происходившее здесь безобразие. Откуда-то издали донёсся разочарованный медвежий рёв, заставивший девушку подбросить хворост в костёр.
Чем больше времени проходило после ухода хищника, тем холоднее ей становилось. Фрея закуталась в два меховых одеяла, пододвинулась ближе к костру, но тело продолжала сотрясать мелкая дрожь, а зубы, не переставая, выстукивали частую дробь.
— Ну не может же мне быть так холодно?! — не выдержав, выкрикнула она в ночь. — Что же это такое?
Ответ пришёл сам собой. Это страх!
— Я убила Одинокого Ореха! — с трудом выплёвывала слова девушка. — Я нашла и привела сюда Колдуна! Я отогнала медведя от своего дома! Я не боюсь! Я не боюсь!
Странно, но сразу стало легче. Продолжая бормотать себе под нос, она отодвинулась от огня и легла, опираясь локтем о землю.
— Только чего он сюда припёрся? — согревшись и успокоившись, пробормотала Фрея. — Не на кого охотиться, что ли? Вон сколько зверья кругом. Ешь, не хочу! Нет, ему сюда приспичило. Маньяк какой-то, а не медведь.
Только под утро девушка слегка задремала. Но голодные комары позаботились о том, чтобы этот сон не оказался слишком продолжительным. Тем не менее, Фрея проснулась в прекрасном настроении. Как ни как, лишний раз доказала самой себе, чего она стоит.
Вот только гордыня ещё никого до добра не доводила, а жизнь — великая мастерица устраивать разные пакости. Очень быстро выяснилось, что закончилась вода, хотя, плюнув на гигиену, девушка использовала её только для питья. Но за ней надо идти либо к ручью, либо на озеро. А за дверью совсем недавно от всей души резвился разъярённый медведь. И что если обиженный неудачей хищник спрятался где-нибудь за кустиком, терпеливо поджидая, когда лакомая добыча сама выйдет из-за неприступных стен прямо ему на завтрак или обед? Да хоть на ужин!
Можно было сколько угодно ругаться, проклинать всех и вся. Начиная от того, кто её забросил в этот гадский мир, кончая двинутым мозгами медведем. Вот только дождь от этого не пошёл, и родник из скалы не забил. Лишь пить захотелось ещё сильнее.
Страх, который испытывала Фрея, открывая входную дверь, казался ещё сильнее, чем тот, что пришлось пережить ночью. А глубокие царапины на брусьях и следы зубов едва не заставили её потерять сознание. Валявшаяся неподалёку обугленная ветка подсказала решение.
На этот раз девушка оставила копьё во дворе, вместо него взвалив на себя корзину со смолистыми ветками, горящий факел, два кувшина, и кое-что постирать.
Тем не менее, как она себя не подбадривала, отойти от надёжной двери оказалось очень трудно. Подняв горящий факел и пугливо оглядываясь по сторонам, Фрея осторожно шла по тропинке, на всякий случай отмечая деревья, куда можно залезть. Если что… Если успеет…
Ноги дрожали, дыхание то и дело сбивалось, пересохшие губы бормотали что-то бессвязное. Но девушка шла, пока не услышала впереди шум текущей воды.
Повинуясь какому-то наитию, она воткнула в землю несколько смолистых веток и подожгла их, окружив себя огненным кольцом. Давненько ей не приходилось так торопиться со стиркой. Побросав мокрые шкурки в корзину, девушка перебросила через плечо связанные кувшины и, похватав факелы, заторопилась назад. Тут память вновь продемонстрировала свой садистский характер, выбросив из тёмных глубин прочитанные в какой-то книге слова: "Некоторым из беглецов казалось, что им удалось спастись, но смерть настигала их на пороге собственного дома".
— Вот свинство! — только и смогла вымолвить Фрея, чувствуя, как волосы шевелятся на голове.
Измотанная страхом, уставшая, она торопилась, как только могла, не обращая внимания на заплетавшиеся ноги. Уже неподалёку от ограды носок кроссовки зацепился за корень, и девушка упала, чудом не разлив воду из кувшинов, но вывалив содержимое корзины на тропинку. Быстро собрав сырые шкурки, Фрея, позабыв по погасший факел, стремглав бросилась к двери.
Захлопнув её за собой, беглянка быстро задвинула засов и в изнеможении сползла вниз по стене. Девушка долго сидела, прикрыв глаза, наслаждаясь неподвижностью. Потом, со стоном поднявшись, медленно потащилась к столу. Всё, на следующие сутки она водой обеспечена. Вот только еду придётся экономить. Той, что есть, на пару дней хватит, если поумерить аппетит. А там может мохнатый разбойник совсем уйдёт, да и её состояние более-менее придёт в норму.
Именно в такие дни Фрея особенно остро тосковала по удобствам и комфорту родного мира, всей душой ненавидя ту силу, которая перебросила её в эти дикие, абсолютно не цивилизованные места. И как только тут люди живут?!
Развешивая шкурки на просушку, девушка окончательно пришла к выводу, что жилище Отшельника всё же нуждается в некотором улучшении.
У аратачек хотя бы свой угол в вигваме есть, а в этой каменной клетушке не отгородишься. Осталось придумать, как это лучше сделать, а главное, под каким предлогом преподнести это всё хозяину дома.
Подкрепившись кусочком вареной рыбы, Фрея продолжила "сборку" штанов. Но глаза неудержимо слипались после бессонной ночи, а шило просто вываливалось из рук. Решив не издеваться над собой, девушка направилась в хижину. Сложно сказать, что заставило её подойти к входной двери. Скорее всего, захотелось лишний раз проверить засов.
Убедившись, что тот задвинут, Фрея взглянула в щель между брусками и удивлённо вскинула брови, заметив на тропинке тёмно-коричневого зверька. Ей доводилось встречать такого во время путешествия с Отшельником. Старик назвал его "цинук". Ловко лазает по деревьям, охотится на белок и птиц, не брезгует падалью. Но что он тут ищет, опустив к земле симпатичную острую мордочку? Меж тем, зверёк, сделав небольшой круг, поднялся на задние лапки и стал принюхиваться, глядя, казалось, прямо на неё.
— Пошёл! — раздражённо крикнула девушка, стукнув по двери ладонью, цинук молнией исчез в кустах. — Ходят тут всякие…
Усмехнувшись, Фрея широко зевнула да так и застыла с открытым ртом, сообразив, что маленький любитель падали топтался там, где она чуть не упала, выронив сырые шкурки.
— Ой, дура!!! — взвыла девушка, обхватив руками глупую голову. — Ну и дура! Он же на кровь приходил! Да как я вообще до сих пор живу! Без мозгов!
Теперь стало понятно неадекватное поведение ночного гостя. Поднявшийся ветер, залетая на двор, где она так неосмотрительно развесила кое-как застиранные вещички, донёс запах свежей крови, на который этот мохнатый моральный урод и припёрся. Наверное, почувствовал, что кроме неё здесь никого нет, вот и решил закусить, не опасаясь последствий.
— Вот батман! — выругалась Фрея. — Ну и как быть? До аптеки пробежаться за Олвейсом? Так их ещё тыщу лет не откроют!
— Но есть же какой-то выход, — бормотала она, взад-вперёд расхаживая по двору. — Или опять костёр всю ночь жечь?
Вспоминая свою жизнь в стойбище Палевых Рысей, девушка вспомнила, как в её "запретные дни" Расторопная Белка окуривала вигвам какой-то травкой.
— Перебьём один запах другим, — усмехнулась довольная Фрея. — Например, дымом. Да повонючее!
К сожалению, она не знала, какую именно траву используют аратачи. Придётся брать ту, что есть.
Идти далеко девушка не собиралась, но даже выйти со двора оказалось не просто. Фрее пришлось приложить усилия, чтобы заставить себя отодвинуть засов. Торопливо вырывая с корнем зеленевшую возле стены траву, она то и дело пугливо вздрагивала от малейшего подозрительного шороха. А когда где-то в лесу шумно взлетела птица, девушка, подхватив корзину, стрелой метнулась во двор. И долго после этого наблюдала сквозь узкую щель. Не мелькнёт ли среди деревьев бурая туша.
Она выходила ещё два раза, обзаведясь в результате этих вылазок двумя охапками разнообразной травы.
Оставалось дождаться ночи и проверить, насколько эффективным окажется новое средство. Кроме запаса пахучего материала Фрея предприняла ещё кое-какие меры предосторожности, перевесив шкурки за очаг.
Ближе к вечеру она развела костёр, и творчески используя опыт Колдуна, разложила свежую траву на ярко горевших углях. Двор заполнился едким, вонючим дымом. Вытирая слезящиеся глаза, Фрея ушла в хижину, где не так воняло и, не раздеваясь, легла на полу.
Само собой, что выспаться по-настоящему в таких условиях не получилось. Пришлось то и дело просыпаться, чтобы подновить "пугательный" костёр. Она страшно устала, пропахла дымом. Зато из леса к ней никто не приходил.
Тем не менее, ужас той ночи навсегда врезался ей в память. Ещё два раза девушка ходила с факелами к ручью. А когда кончилась еда, полдня уговаривала саму себя пойти к озеру, от души жалея, что вместе с ней сюда не забросило какое-нибудь огнестрельное оружие. Пулемёт, например, или танк. Вот в него гарантированно ни один медведь не смог бы забраться.
Увы, в её распоряжении нет даже велосипеда. Поэтому пришлось в который раз пересиливать свой страх. Хорошо ещё путешествие оказалось не напрасным. Фрея не только запаслась рыбой, но и искупалась, смывая с себя запах дыма.
Бегать вокруг озера, как велел Отшельник, она ещё не решалась, но и без дела не сидела. Наконец-то изготовила себе штаны, которые оказались немного великоваты. Так что пришлось сделать сразу и пояс. Без сожаления расставшись с платьем, девушка взяла себе рубаху, которую нашла в одной из корзин, решив, что хозяин возражать не станет. Кроме того, ещё раз попробовала стрелять из лука. Причём на это раз не без успеха.
Фрея всё чаще вспоминала о старом заморце, уверенная, что с ним она бы ни за что не попала в "медвежий" переплёт. Опытный лесной житель, он не дал бы ей сделать глупость, приманив хищника.
Интересно, что скажет Отшельник, увидев следы зубов и когтей на новенькой двери? Уж, наверное, не "спасибо". Или вновь начнёт смеяться и бухтеть что-нибудь вроде: "Какой же из тебя охотник, если после первой же встречи со зверем из дома носа не кажешь?" А как тут "казать", если страшно до икоты? Если только и думается о том, как этот бурый гад где-то прячется, облизываясь и пуская слюну? Тут пока за водой или за едой сходишь, семь раз описаешься.
И всё-таки, несмотря на страх, на притаившуюся за каждым углом опасность, возвращаться в стойбище к аратачам Фрее не хотелось.
Значит, нужно опять пересилить себя. Но чтобы сделать этот процесс не таким болезненным, девушка решила "возвращаться" в лес постепенно.
Для начала перенесла за ограду тренировки по стрельбе из лука. Разожгла крошечный костерок, положила рядом пучок сухой травы, пару веток и стала стрелять в две сложенные крышки от корзины, прислонённые к дереву.
В первый день она то и дело поглядывала на приоткрытую дверь, готовая при малейшей опасности нырнуть во двор. А на другой, когда вытаскивала из сосны стрелу, заметила на тропинке Отшельника. Да не одного, а с Глухим Громом.
— Принесла его нелёгкая! — буркнула Фрея, раздумывая: Стоит ли убирать лук, чтобы лишний раз не раздражать охотника, или пусть видит?
Решила не прятаться. После разъярённого медведя аратач уже не казался таким страшным.
— Я тебя сразу и не узнал! — раздался довольный голос старика. — Думал, какой-то охотник в гости пришёл.
— Ты одета как "рысёнок", — недовольно фыркнул Глухой Гром, подходя ближе. — И что с твоими волосами?
Девушка недоуменно потрогала заделанный на затылке хвостик.
— Ты похожа… на парня, — продолжал ворчать охотник. — Это неправильно. Женщина не должна так одеваться.
"Что мне нравится, то и буду носить! — мысленно огрызнулась Фрея, убирая стрелу в футляр. — Хоть бы поздоровался для начала, женишок!"
— Разве ты не видишь, храбрый Глухой Гром, что эта одежда похожа на ту, которую она носила раньше? — поспешно пояснил заморец.
Окинув девушку пристальным взглядом с ног до головы, охотник хмыкнул:
— Та была хотя бы немного красивая. А это…
Аратач хмыкнул.
— Никакая…
Щёки у Фреи вспыхнули от ярости: "Сам бы попробовал сшить что-нибудь такими нитками, да ещё из кожи!"
А Глухой Гром продолжал портить ей настроение:
— Ты стреляешь из лука?
— Разве ты забыл, что рассказывал Прыжок Льва? — вновь вступил в разговор Отшельник. — Она чуть не убила стрелой Одинокого Ореха.
— Ну-ка, покажи, что умеешь? — полупрезрительно усмехнулся молодой человек.
Понимая, что отказ вызовет только новые насмешки, девушка взяла лук и выпустила стрелу в дерево, отстоящее от них шагах в сорока.
— Теперь дай мне! — потребовал в Глухой Гром.
Фрея даже моргнуть не успела, как рядом с её стрелой торчало ещё три.
Снисходительно улыбаясь, аратач вернул пристыженной девушке оружие. Затем выхватил топорик и, почти не глядя, швырнул куда-то вверх. Под ноги им упала ветка с тремя шишками.
— Ты стрелял, тебе и стрелы вытаскивать, — дёрнула плечиком девушка и, вздёрнув носик, направилась к ограде.
Качая головой и улыбаясь, Отшельник пошёл за ней. Однако при виде покрытой глубокими бороздами двери, всё его веселье тут же улетучилось.
— Медведь приходил?
— Да, — кивнула Фрея. — Насилу отогнала.
— Я всегда говорил, что ты очень храбрая, — сказал Глухой Гром, возвращая ей берестяной футляр со стрелами, но, увидев царапины, посуровел. — Зверь сильно злился.
— Да, — согласилась девушка. — Если бы это был вигвам, медведь бы меня съел.
— Нет, — покачал головой молодой охотник. — Я бы его убил. Хозяйку моего жилища никто не посмеет тронуть. Ни зверь, ни человек.
"Кроме тебя", — неприязненно подумала Фрея, всё же удержавшись от комментария на последние слова зазнайки.
Войдя во двор, истосковавшийся по дому, Отшельник широко улыбнулся. Несмотря на мрачное настроение, девушка тоже не смогла удержаться от улыбки, наблюдая искреннюю радость старика.
— Жаль только, угостить вас с дороги нечем, — проговорила она, виновато разводя руками.
— Приносить мясо в вигвам — забота мужчины! — наставительно сказал Глухой Гром, стаскивая с плеч корзину. — Вчера я добыл молодого оленя.
Аратач достал завёрнутые в шкуры куски.
— Возьми и свари в котле. Не у всех молодые зубы.
— Тут много, — покачала головой Фрея. — Всё не уберётся.
— Это ещё не всё, — гордо усмехнулся удачливый охотник. — Часть пришлось положить к Отшельнику.
— Я его закопчу, — проговорил тот, тоже освобождаясь от ноши.
Его речь заставила девушку насторожиться.
— А вечером ты сваришь мяса нам в дорогу, — продолжал Глухой Гром, усаживаясь на землю.
— Я никуда идти не собираюсь, — медленно покачала она головой и поинтересовалась у заморца. — Ты меня выгоняешь?
— Нет, — тут же ответил старик.
— Ты должна вернуться в стойбище, — строго проговорил аратач. — Дети Рыси уходят из этих мест. Теперь, когда все знают, кто убил Упрямую Веточку, ты можешь вернуться. Мутный Глаз опять примет тебя в свой вигвам.
— Передай ему, что я останусь здесь, — твёрдо заявила Фрея. — Если, конечно, хозяин разрешит.
— Живи, сколько хочешь, — пожал плечами внимательно следивший за их разговором Отшельник.
— Мутный Глаз — твой названный отец, — нахмурился охотник. — Ты должна его слушаться!
— Мутный Глаз от меня отказался! — отрезала девушка. — Он считал меня убийцей. Я к нему не вернусь!
Не ожидавший такого ответа, молодой человек на миг растерялся, но тут же принял свой обычный, самодовольный вид.
— Во всём виноват тот, кто раньше был учеником Колдуна, — снисходительно усмехнулся аратач. — Теперь-то все знают, что ты не убивала Упрямую Веточку, и никто не скажет тебе ничего плохого.
— Даже вождь хочет, чтобы ты вернулась, — продолжал он. — Ты отказываешься выполнить его приказ?
— А разве Белое Перо приказал? — насторожилась Фрея, взглянув на Отшельника, который как раз доставал из корзины под навесом две волчьи шкуры.
— Он сказал, что если захочешь, то можешь вернуться в стойбище, — ответил тот, пряча глаза.
— Ну, тогда я не хочу! — с облегчением отказалась девушка и, не желая ничего слушать, занялась мясом.
Раздражённый молодой охотник собрался ещё что-то сказать, но заморец остановил его, легонько положив руку на плечо, и, что-то шепнув, кивнул на хмурую Фрею.
Раздражённо фыркнув, аратач отвернулся, пристально разглядывая хижину.
— Колдун просил передать, что он понял, для чего тебя прислал Владыка вод, — нарушил напряжённое молчание Отшельник.
Не переставая резать мясо, девушка подняла глаза от стола.
— С твоей помощью Великой дух помешал плохому человеку стать новым Колдуном Детей Рыси, — слегка пародируя толстяка, объяснил заморец.
— Значит, всё, что от меня требовалось, я уже сделала? — усмехнулась она.
— Не знаю, — пожал плечами слегка озадаченный собеседник. — Об этом надо Колдуна спрашивать.
— Ты ещё должна стать моей женой! — смеясь, влез в разговор Глухой Гром.
— А что стало с его учеником? — проигнорировала слова аратача девушка.
— Колдун ищет нового, — хмурясь, ответил старик. — Прежнего убили. Вспороли живот и связанного бросили в муравейник.
Фрею передёрнуло. Заметив это, Отшельник ещё более посуровел.
— Он это заслужил. Мало того, что убил дочь вождя, так ещё попытался использовать магию Гневной Матери. Совет Старейшин поступил ещё милосердно.
— Ты его жалеешь? — удивился охотник.
— Нет, конечно, — покачала головой девушка. — Но зачем так мучить перед смертью?
— А как же иначе? — удивился заморец. — Вина определяет наказание. За убийство Упрямой Веточки вождь просто перерезал бы ему горло. Но дрянной мальчишка поставил под угрозу жизнь всего племени. Расскажи ей, Глухой Гром, что случилось, когда ваши далёкие предки потеряли один Глаз Гневной Матери.
Молодой человек пожал плечами, потом заговорил лениво, словно нехотя:
— Когда-то давным-давно наши предки жили далеко за Костяным Хребтом. Там мало леса, но обширные, заросшие густой травой равнины, где бродили огромные стада животных. Там аратачи ели только одно мясо, от которого охотники были сильны и могучи, а женщины красивы и плодовиты. Но однажды они как-то умудрились потерять один Глаз Гневной Матери. Узнав, что его жена окривела, Великий дух страшно разозлился, и на людей обрушились многочисленные бедствия. Перестали идти дожди, высохла трава, ушли звери, пришли голод и болезни. Долго люди молили Великого духа о прощении, просили Праматерь Рысь заступиться за своих неразумных детей, пока он не смилостивился и не указал дорогу в эти леса. Но до здешних мест добралась лишь малая часть племени.
— Теперь ясно, почему для нас так важен единственный Глаз Гневной Матери? — строго закончил Глухой Гром.
У девушки появилась масса вопросов, но она предпочла понимающе кивнуть и поспешно побросала в котёл нарезанное мясо.
Мужчины заговорили о том, как проходил Совет Старейшин, но Фрея их почти не слушала, поглощённая готовкой и рассказом аратача. Теперь понятно трепетное отношение Детей Рыси к блестящему камешку. Потеряв один такой, они были вынуждены покинуть родные места. Но кто же такая Гневная Мать? И на кого она разозлилась?
Потом девушка отыскала в одной из корзин красивый плетёный поднос и, выложив на него исходящее ароматным парком мясо, отнесла Отшельнику. Вооружившись ножом, старик произнёс подобающие такому случаю слова:
— О Великий дух, Праматерь Рысь и добрые предки! Разделите с вашими детьми радость встречи и не оставьте их в час испытания!
И откусив от куска, протянул его гостю.
Передавая мясо Фрее, Глухой Гром попробовал чуть сжать ей ладонь своими твёрдыми пальцами.
"Он, что думает, мне это нравится? — мысленно фыркнула девушка, выдёргивая руку. — Ага, вот-вот из штанов выпрыгну!"
Однако долго обед не продлился. Кое-как перекусив, заморец вдруг заявил, что просто горит желанием вот сейчас, немедленно искупаться в "холодном кипятке".
— Я с тобой! — заикнулась было Фрея, которой совсем не "улыбалось" оставаться наедине с довольно скалящимся Глухим Громом.
Но Отшельник только пренебрежительно махнул рукой.
— Оставайся здесь. Я надолго. Чего ты там просто так сидеть будешь?
— А здесь, что мне делать? — обиженно буркнула девушка.
— Мясо полосками порежь, — продолжал старый хитрец. — Вот так.
С этими словами он, кряхтя, поднялся, взял нож и, выбрав кусок, отрезал вдоль волокон узкую полоску.
— Поняла?
— Поняла! — мрачно буркнула Фрея.
Удовлетворённо кивнув, заморец, прихватив копьё, вышел провожаемый тоскливым взглядом девушки.
— Почему ты всё ещё боишься меня? — с нескрываемой горечью проговори Глухой Гром. — Разве я сделал тебе хоть что-то плохое?
— Нет, — пришлось признаться девушке и, понимая, что рано или поздно придётся это сказать, выпалила. — Просто я не хочу быть твоей женой!
— Почему? — аратач, казалось, нисколько не обиделся, но сильно удивился. — Я молод, силён, лучший охотник в роду Палевых Рысей. Ты думаешь, что сможешь найти лучшего мужа?
Фрея тяжело вздохнула. Ну как объяснить, что он ей нисколько не нравится? То есть не просто НЕ нравится. А очень-очень НЕ НРАВИТСЯ!
— Ты очень хороший человек, Глухой Гром, — заговорила она, тщательно подбирая слова. Злить собеседника — никак не входило в её планы. — И лучшего охотника, наверное, нет во всём племени.
Молодой мужчина гордо расправил плечи, сверкнув орлиным взглядом из-под густых, чётко очерченных бровей.
— Но я не хочу быть хозяйкой в твоём вигваме, — мягко закончила девушка. — Если ты на самом деле хорошо ко мне относишься, то не заставляй становиться твоей женой.
— Ты говоришь странные вещи, Бледная Лягушка, — хмыкнув, сказал собеседник, зачем-то теребя ожерелье из клыков и когтей, знак своей охотничьей доблести. — Неужели ты на самом деле так глупа, как говорит моя мать и другие женщины?
— Ну и зачем тебе такая дрянная жена? — зло усмехнулась Фрея, неприязненно реагируя на своё аратачское имя.
— Потому что я так хочу, — спокойно объяснил мужчина. — Если ты сама ничего не понимаешь в жизни, должен же кто-то о тебе позаботиться?
Слегка ошарашенная подобной логикой, девушка даже опустила нож, которым нарезала полоски мяса. Глухой Гром весьма довольный тем, что сумел её озадачить, продолжал:
— Я добуду мясо, и ты не будешь голодать, шкуры, и ты сошьёшь одежду, чтобы не замёрзнуть. Со мной никто не посмеет тебя обидеть. Ты родишь нам сыновей, которые станут кормить нас в старости и проводят к предкам, когда придёт наше время.
Заметив, что его внимательно слушают, молодой человек снисходительно улыбнулся.
— Я умный и буду думать за нас обоих.
Не зная, что возразить на столь весомые аргументы, Фрея вновь принялась кромсать мясо, едва не порезавшись.
На лице аратача появилась самодовольная улыбка, и тогда, не заботясь о том, как глупо прозвучат её слова, девушка выдавила сквозь стиснутые зубы:
— Я не стану твоей женой, очень умный Глухой Гром.
— Станешь, — с пугающей убеждённостью возразил тот. — Ты женщина, значит, тебе нужен охотник, чтобы не умереть от голода и холода, жилище, чтобы было, где растить детей. Ты уже не так молода. Никто кроме меня не возьмёт тебя хозяйкой в свой вигвам, разве что второй женой.
— Ты считаешь меня глупой, никчёмной и ни на что не способной? — с клокочущим в груди бешенством спросила она. — Думаешь, я без тебя не проживу?
— Ты красивая, — убеждённо проговорил молодой человек. — Храбрая и немножко глупая.
Он сдвинул грязные пальцы.
— Совсем чуть-чуть. Поэтому и не понимаешь, что одна ты умрёшь. Кто принесёт тебе мясо? Кто защитит от зверей и врагов? Только я.
Весьма довольный тем, что последнее слово осталось за ним, охотник снисходительно посматривал на неё, чуть кривя губы в покровительственной усмешке.
— А если я сама попробую себя защищать? — вдруг сказала Фрея, ужасно раздражённая, как самодовольством собеседника, так и тем, что ей никак не удаётся найти достойный ответ, который смог бы хоть немного сбить спесь с наглеца. — И добывать себе мясо?
Тот звонко, раскатисто рассмеялся, откинувшись назад всем телом.
— Я живу здесь уже одиннадцать дней! — выкрикнула оскорблённая девушка, крепко вцепившись в успевшую покрыться жиром рукоятку ножа. — Я не умерла с голоду! Я прогнала медведя! Я убила Одинокого Ореха! Я одна…
— Это потому, что кругом камень! — рявкнул Глухой Гром, прерывая её. — Если бы не стена, которую зачем-то сделал Отшельник, Одинокий Орех с Прыжком Льва легко свернули бы тебе шею. А медведь, скорее всего, завалил бы твоё белое тело землёй и ветками. Чтобы протухло. Они любят гнилое мясо!
Губы девушка дрогнули, а глаза защипало от слёз.
— Все эти дни ты ела одну рыбу, — аратач, продолжавший её отчитывать, презрительно сплюнул. — Которую добывала ловушкой Отшельника!
Внезапно он усмехнулся, продолжив совсем другим, мягким, снисходительным тоном, словно взрослый, умудрённый жизнью человек с малым ребёнком:
— Из рыбьей шкуры одежду не сошьёшь.
Опустив глаза, Фрея вновь принялась резать мясо. А довольный молодой человек грациозно, словно сытый хищник, переменил позу, вытянув ноги и опираясь локтем в землю.
— Можешь не сомневаться, храбрый Глухой Гром, — с лёгкой издёвкой проговорила девушка, не выдержав насмешливого взгляда. — Я научусь стрелять из лука, метать дротики и драться копьём. Я буду добывать зверей, которые дадут мне мясо и тёплые шкуры.
Покачав головой, собеседник посмотрел на неё, словно на тихую сумасшедшую.
— Оказывается, ты глупее, чем я думал.
И прежде чем она успела что-то сказать, быстро продолжил:
— Знаешь, почему женщинам нельзя брать в руки оружие?
Фрея раздражённо пожала плечами.
— Потому, что они могут разрушить мужскую магию. Незримую связь между духами предков, охотником и его оружием. А без этого…
Глухой Гром пренебрежительно махнул рукой.
— Твои стрелы и дротики полетят мимо, копьё сломается в самый неподходящий момент, а звери станут обходить ловушки. Ты ничего не добудешь, кроме глупых лупоглазых рыб. Ну и ещё, может, лягушек!
Молодой человек в который раз звонко рассмеялся, тряхнув гривой чёрных, блестящих волос.
А девушка вновь почувствовала, как давит на неё непробиваемое чувство превосходства, сквозившее в каждом слове, взгляде и даже в позе аратача.
Срезав мясо, она бросила кость в котёл, чтобы вечером сварить вкусный бульон. А собеседник продолжал её разглядывать с мягкой улыбкой.
— Когда станешь хозяйкой в моём вигваме, — тихо проговорил он. — Я прогоню все твои глупые мысли. Будешь варить мясо, шить одежду и ждать меня с охоты, как и полагается женщине.
— Я не собираюсь ей становиться! — вдруг выпалила Фрея.
— Что? — вскинул брови Глухой Гром.
— У лучшего охотника рода Палевых Рысей уши заложило? — победно усмехнулась она, донельзя довольная тем, что ей всё-таки удалось его задеть. — Я уже пять раз сказала, что не буду твоей женой!
— Но ты обещала! — с неприкрытой угрозой в голосе напомнил молодой человек, поднимаясь на ноги.
— Я передумала! — гордо вздёрнула нос девушка.
— Не шути со мной так! — аратач двумя стремительными шагами пересёк разделявшее их расстояние, легко, словно играючи отбил её вытянутую руку с зажатым ножом и сграбастал в крепкие объятия.
— Я тебе не сопливый "рысёнок"!
Фрея дёрнулась, пытаясь вырваться, но Глухой Гром вдруг приблизил своё лицо так, что она кожей ощутила его далеко не свежее дыхание.
— Чувствуешь, как ты мне нравишься?
Девушку затошнило. Ей вдруг вспомнилась распалённая желанием рожа Одинокого Ореха и другие, расплывавшиеся в тумане памяти полузвериные морды. Брезгливость уступила место ярости.
— Пусти, — тихо прошептала она, ворохнув плечами и кладя ему руки на талию.
Чуть ослабив хватку, молодой человек стал целовать её в шею, мягкими губами щекоча мочку уха.
Фрею передёрнуло.
"До чего же вы все… предсказуемые!" — зло подумала она, чуть развернувшись и с наслаждением ударив увлёкшегося кавалера коленом между ног.
Взвыв ничем не хуже того медведя, охотник с силой отшвырнул от себя девушку. Та ловко перекатилась через голову, вскочила, собираясь укрыться в хижине, но мощный удар в спину бросил её вперёд, сбивая с ног.
С визгом Фрея упала, царапая о землю вытянутые вперёд ладони. Ослеплённая болью, она едва успела повернуться, как на неё обрушился разъярённый Глухой Гром.
— Вот тебе, дрянная девчонка, вот тебе! — кричал он, работая кулаками.
От беспощадных ударов голова дёргалась из стороны в сторону, перемешивая мысли. Один из них разбил бровь, вызвав новую вспышку боли и залив кровью левый глаз.
— Гад, сволочь! — кричала девушка, отчаянно пытаясь вырваться. Но её руки оказались накрепко прижаты к земле коленями аратача, уютно усевшегося на грудь, а сбросить его, сил не хватало.
Разжав кулаки, тот наотмашь хлестанул Фрею по щеке и откинулся назад, переводя дух. В её памяти молнией мелькнул кадр из какого-то фильма. Выгнувшись, она схватила противника ногами за шею. Явно не ожидавший такого приёма, Глухой Гром, ещё сильнее подавшись назад, вцепился ей в щиколотки.
Повозившись, девушке удалось высвободить правую руку. Зло щеря окровавленный рот, она вцепилась сквозь тонкую, хорошо выделанную кожу в то место, куда совсем недавно так удачно попала коленом. На голову Фреи обрушился мощный удар, так что лязгнули зубы, и всё поплыло перед глазами. Но и это не заставило девушку выпустить добычу. Более того, для полноты впечатления она ещё и повертела рукой.
Не выдержав подобных ласк, Глухой Гром кузнечиком соскочил с неё, легко освободившись из неумелого захвата.
Громко шипя, он застыл, согнувшись в двух шагах, левой рукой потирая пострадавшее место, а правой сжимая хорошо знакомый Фрее топорик.
Та, с трудом приподнявшись, сумела встать на четвереньки.
— Я убью тебя, Бледная Лягушка! — морщась от боли, вскричал молодой человек.
— Давай! — огрызнулась она, с трудом поднимаясь на ноги и вытирая залитый кровью глаз. — Лучше сразу умереть, чем жить с тобой!
Борясь с головокружением, девушка доплелась до навеса и села на помост, крепко держась за столбик.
— Теперь ты веришь, что я не стану твоей женой?
Выпятив нижнюю челюсть, аратач шагнул к ней. Сама не понимая, откуда силы взялись, Фрея одним прыжком оказалась у корзины и, сорвав крышку, выхватила топор с широким лезвием.
— Он слишком велик для тебя, — презрительно скривил губы охотник. — Ты выглядишь ребёнком, которому отец дал подержать своё оружие.
— Только ты что-то не смеёшься! — ухмыльнулась девушка.
— Рысь!!! — издал боевой клич Глухой Гром.
Ветер смерти опалил ей щеку, когда мимо лица, рассекая воздух, пронёсся посланный твёрдой рукой топорик. От сильного удара столб, поддерживавший крышу, качнулся, и на голову Фреи посыпались куски бересты. Инстинктивно вскинув руки, она шагнула в сторону, но не удержалась и звонко шлёпнулась на задницу, вызвав довольный смех молодого человека.
Лишний раз продемонстрировав собственное превосходство над противником, он гордо вернулся на расстеленную шкуру и, осторожно усевшись, стал презрительно поглядывать на обсыпанную белой пылью девушку.
— Рыбы не летают, Бледная Лягушка, а женщины не охотятся.
— Летают, — внезапно возразила она, поднимаясь на ноги. — Выпрыгивают из воды, расправляют плавники, как крылья, и… летят.
— Ты опять говоришь глупости, — с сожалением вздохнул аратач, и видимо не желая терять времени на бесполезные споры, сменил тему разговора:
— Тебе надо кровь остановить.
— Само пройдёт, — буркнула Фрея. Возбуждение схлынуло, и она начинала чувствовать боль во всём теле.
— Нет, — покачал головой Глухой Гром. — Бровь начнёт гнить, придётся прижигать огнём.
Он усмехнулся.
— Тебе же не ужен такой шрам на лице, Бледная Лягушка?
Не желая отвечать, девушка демонстративно стала отряхивать пыль с колен.
Вновь оставив за собой последнее слово, молодой человек направился к двери. И тут Фрея со злорадным удовольствием отметила, что он как-то чересчур широко расставляет ноги, очевидно оберегая пострадавшие органы.
На миг возник соблазн закрыть за ним дверь на засов. Пусть посидит снаружи, дожидаясь Отшельника. Но потом девушка решила, что не станет лишний раз показывать напыщенному сурку, как она его боится.
Очень скоро вернувшись, охотник протянул ей пучок каких-то листьев.
— Разжуй и приложи к ране.
Стоя, на всякий случай, так, чтобы между ними оставался стол, Фрея взяла один из них и отправила в рот. Сразу же свело скулы и язык.
Аратач усмехнулся.
— Выпьешь воды, и всё пройдёт. Жуй, это очень хорошее средство.
Удовлетворённо кивнув, он направился к своей корзине и принёс кожаный ремень, которым девушка обвязала голову, чтобы удержать целебную кашицу на брови, одновременно не давая едкому соку попасть в глаз.
Возможно, Отшельник очень сильно соскучился по любимой ванне или решил дать возможность молодым людям подольше побыть наедине. Но явился он только на закате. Широкая, сиявшая сквозь густую бороду улыбка тут же померкла, стоило ему, как следует, рассмотреть двор и тех, кто там находился. Хотя, на первый взгляд картина казалась вполне мирной. Фрея помешивала кипящую в котле похлёбку из костей и желудёвой муки, а молодой охотник спокойно сидел по другую строну костра. Вот только лицо девушки опухло от побоев, а лоб закрывала широкая кожаная повязка. Да и Глухой Гром сидел, как-то слишком широко расставив ноги. В довершение всего, кто-то опять сломал навес.
Поскольку в данный момент никто никого не бил и ничего не ломал, умудрённый жизнью старик не задал гостям ни одного вопроса, хотя и следил за каждым их словом и движением.
Лишь оказавшись после ужина вдвоём с девушкой в хижине, где они развешивали в печной трубе нарезанное полосками мясо, Отшельник негромко поинтересовался:
— Из-за чего он тебя избил?
— Я сказала, что не стану его женой, — так же тихо ответила Фрея. — Совсем и никогда.
— Но ты уже дала обещание, — неодобрительно хмыкнул заморец, принимая у неё очередной кусок.
— Я передумала! — огрызнулась девушка. — Ты же знаешь, они с Мутным Глазом меня заставили. Я с самого начала не хотела…
— Аратачам не нравится, когда нарушают данное слово, — осуждающе проворчал Отшельник. — Так нельзя…
— А мне не нравится Глухой Гром! — не полезла за словом в карман Фрея. — И вообще, они же насильно девушек замуж не выдают!
— Я попробую с ним поговорить, — проворчал старик.
— О чём? — встрепенулась она.
— О тебе, конечно, — усмехнулся собеседник. — И о нём. Но сначала закончим с мясом.
Повозившись с огненными палочками, заморец добыл огонь и поджёг в печи сложенные прямоугольником дрова, пересыпанные какими-то листочками и щепками.
— А ты оставайся здесь и ложись спать, — буркнул хозяин дома, внушительно закрыв за собой входную дверь.
Само собой, она и не подумала так делать. Скорчив рожу вслед вредному старикану, Фрея, подкравшись к окну, стала внимательно слушать.
— Все знают о твоей мудрости, Отшельник, — сказал Глухой Гром, когда тот уселся радом с ним возле чуть тлевшего костра. — Но сейчас ты поступаешь неправильно.
— Что же, по-твоему, я делаю не так? — сильно понизив голос, поинтересовался заморец.
Видимо аратач его понял и почти шёпотом разъяснил суть своих претензий.
— Духам может не понравиться, что ты разрешил Бледной Лягушке пользоваться оружием. Охота и война — дело мужчин.
— Я Отшельник, — усмехнулся старик. — И мои поступки никак не повлияют на отношения духов к другим Детям Рыси.
— Но всё же ты один из нас, — напомнил молодой человек. — И не должен нарушать наши обычаи. Оружие женщинам можно давать только тогда, когда напали враги. А просто так…
Он красноречиво замолчал.
Его собеседник, бесшумно поднявшись, подошёл к хижине. Девушка тут же упала на расстеленные шкуры и, свернувшись клубком, мерно засопела, набросив одеяло.
Вернувшись к костру, старик проговорил:
— Ты забыл, храбрый Глухой Гром, что Фрея — не обычная женщина.
— Не зови её этим глупым именем, — проворчал охотник.
— В своём жилище я буду звать её так, как хочу.
— Да, — неохотно согласился аратач. — Ты прав, прости.
— Фрея попала к нам из другой земли, где всё не так, как здесь…
— Неужели там женщины охотятся, а мужчины рожают детей, — засмеялся молодой человек.
— Детей они, конечно, не рожают, храбрый Глухой Гром, — не принял шутливого тона старик. — Но мать вырастила Фрею одна. Значит, она как-то добывала себе еду и одежду.
— Наверное, ей родичи помогали? — неуверенно пробормотал охотник.
— Нет, — уверенно возразил заморец.
— Но как такое может быть? — продолжал сомневаться собеседник. — Ты не смеёшься надо мной?
— Разве я когда-нибудь обманывал тебя, храбрый Глухой Гром? — обиделся Отшельник. — Даже там, где я жил раньше, есть такие женщины.
Он на секунду задумался, словно подбирая подходящее слово.
— Некоторые из них делают красивые вещи, взамен получая от других людей еду. Но то место, откуда Владыка вод перенёс сюда Фрею, гораздо дальше моей земли. И жизнь там ещё сильнее отличается от обычаев Детей Рыси.
— Но сейчас-то она здесь, — резонно возразил молодой человек. — Значит, и жить должна по- нашему.
— Ты прав, — согласился заморец и совсем тихо добавил. — Но она упряма и своевольна. Подумай, стоит ли вводить такую хозяйку в свой вигвам?
— Теперь я хочу этого ещё сильнее! — пылко вскричал аратач.
Собеседник зашипел, как брошенная в воду головешка, понизив голос, Глухой Гром продолжил с прежним накалом:
— Бледная Лягушка бросила мне вызов, и я должен победить. Ещё ни одна женщина мне не отказывала! Но никого из них я не хотел так, как её!
"Хочется да перехочется", — вспомнила Фрея подходящую поговорку.
— Тогда тебе надо запастись терпением, — наставительно проговорил старик. — Ты же искусный охотник, Глухой Гром, и знаешь, как подстерегать зверя в засаде?
"Я вам не добыча!" — не удержалась от безмолвного комментария девушка.
— Ты должен подождать, пока воспоминания о прошлом потускнеют в её памяти, — продолжал учить заморец. — Когда Фрея поймёт, что прежней жизни уже не будет, а лучшего спутника, чем ты, не найти, она сама…
— Я успею состариться, если буду тебя слушать! — резко оборвал его аратач. — Мы обо всём договорились с Мутным Глазом, а тут ты…
— Ты в чём-то меня обвиняешь? — с недоумением и упрёком спросил Отшельник.
— Да, старик! — тихо рявкнул Глухой Гром. — То, что ты учишь Бледную Лягушку стрелять из лука, не только нарушает наши обычаи, но и внушает ей ложные надежды, будто женщина может выжить одна, без мужа!
— Я прощаю тебе эти обидные слова, — сказал в ответ заморец. — Это говорит твоя молодость и нетерпение.
Охотник возмущённо фыркнул.
— Фрее я желаю только добра, — спокойно продолжил старик. — Семью, детей, мужа. Которым хочу видеть только тебя.
Аратач опять хмыкнул. На этот раз недоверчиво.
— Вот только она должна прийти к тебе по собственному желанию, — убеждал его собеседник. — Чтобы вам не пришлось то и дело драться, как сегодня, пока меня не было.
— После того, как я проведу с ней ночь, она всё сделает, чтобы вновь оказаться в моих объятиях! — напыщенно заявил охотник.
Девушка аж зубами заскрипела от злости, клятвенно пообещав, что та ночь станет последней для этого козла. Даже если для неё тоже.
— Ты так ничего и не понял, храбрый Глухой Гром, — с сожалением в голосе заявил Отшельник. — Для какой-то другой твоей мужской силы могло бы и хватить. Но Фрея не такая. Она скорее убьёт себя, чем…
Заморец красноречиво замолчал.
"Откуда он знает?! — встрепенулась девушка, осторожно выглядывая в окно. — Неужели подслушивал за забором, как я тогда? Нет, он не позволил бы меня бить".
— Что же ты предлагаешь делать? — непривычно серьёзно, даже слегка просительно, спросил аратач.
— Доверься мне, — мягко сказал старик. — Фрея станет тебе хорошей женой. Но только если сама выберет мужа.
— Не перебивай! — строго проговорил он. — Выслушай до конца.
— Она войдёт хозяйкой в вигвам того охотника, кто ей понравится, или кто будет ей необходим. Без кого не прожить.
— Кажется, я тебя понимаю, — проворчал Глухой Гром.
— Я не могу сделать так, чтобы ты ей понравился, — продолжал хитрый старик. — Но убедить в том, что ты необходим, постараюсь. Только не мешай мне.
Какое-то время все молчали. Заморец, видимо, всё сказал. Его собеседник переваривал услышанное, а ошарашенная Фрея мысленно ругалась, проклиная, на чём свет стоит, безграничное мужское коварство.
— Как ты хочешь это сделать, Отшельник? — нарушил тишину аратач.
— Есть способ.
— Расскажи, — настаивал молодой человек. — Я должен знать.
— Хорошо, — нехотя согласился заморец. — Но обещай, что выслушаешь меня спокойно, и прежде чем что-то сказать, подумаешь пять раз.
— Почему пять?
— Десять!
— Ладно, — рассмеялся Глухой Гром. — Обещаю.
— Фрея не хочет жить в стойбище, — еле слышным шёпотом заговорил старик.
"Предатель! — она до боли закусила губу, сдерживая рвущийся наружу гнев. — Как он мог? Я же ему доверяла. Единственный порядочный человек, и тот оказался свиньёй!"
— Пройти посвящение! — хохотнул аратач.
— Тихо! — зашипел Отшельник. — Ты обещал…
— И она поверила?! — горячо зашептал Глухой Гром. — Женщина — охотник! Это же смешно! Хи-хи-хи…
— Фрея так не считает, — проворчал старик. — Но я постараюсь убедить её в этом.
— Так что же ты раньше ей не сказал, что это глупость?
— Словами тут не поможешь.
— Тогда объясни кулаками, — посоветовал молодой человек. — Отличный способ убедить женщину.
— Ты уже пробовал, и как, получилось? — ехидно осведомился заморец.
Аратач недовольно засопел.
— И что же ты придумал, мудрый Отшельник?
— Прежде чем стать охотником, надо побывать "рысёнком", — усмехнулся тот. — Вот я и покажу Фрее, как тяжело только получить право пройти посвящение. Думаешь, она выдержит такую жизнь?
Собеседник громко рассмеялся, но тут же замолчал, очевидно, прикрыв рот рукой.
— Ты ещё не забыл, каково это, храбрый Глухой Гром?
— Я всегда буду помнить, как был "рысёнком", — перестав фыркать, с грустью вздохнул аратач.
— Тогда подумай, какая девушка согласится терпеть такое, когда есть охотник, готовый принять её в свой вигвам и дать то, о чём мечтает каждая женщина?
— А как же магия? — всполошился молодой человек.
— Неужели ты думаешь, я открою ей тайны охотников?
— Тогда ты, Отшельник, самый хитроумный из Детей Рыси! — восхищённо пробормотал Глухой Гром.
"Такой же козёл, как и все вы!" — мысленно прокомментировала его слова Фрея.
— Но сможешь ли ты убедить Бледную Лягушку до праздника Первого Снега? — с сомнением спросил аратач.
— Я постараюсь, — вздохнул старик. — Но она очень упряма.
— Тогда я всё сделаю по-своему! — несколько повысил голос охотник.
— И всё испортишь! — эхом отозвался заморец. — Не нужно спешить, храбрый Глухой Гром.
Вновь послышалось раздражённое сопение.
— Ты же не глупый "рысёнок", у которого всё время чешется между ног? — увещевал старик. — Есть ещё праздник Посвящения. Он больше подходит для создания семьи.
— Хорошо, я подожду, — с явной неохотой согласился молодой человек и тут же предложил. — Поможешь уговорить Бледную Лягушку стать моей женой, подарю тебе две волчьих шкуры.
— Три, — тут же поправил Отшельник. — Или одну медвежью. Староват я на них охотиться.
"Ну вот, меня уже продают, — скорбно вздохнула Фрея, чувствуя, что ей вновь наплевали в душу. — Работорговцы!"
— Уговорил, — согласился Глухой Гром и тут же принялся рассказывать, как добыл эти шкуры.
Девушка на ощупь добралась до своей постели. Очень скоро пришёл заморец, видимо рассказ удалого аратача не показался ему особенно интересным.
Перешагнув через неё, старик подбросил в печь дров и, кряхтя усевшись на лежанку, негромко сказал:
— Ты спишь?
Фрея продолжила размеренно сопеть.
— Вот и хорошо, — удовлетворённо прошептал Отшельник, добавив несколько слов на непонятном языке.
Аратач предпочёл ночевать под открытым небом. В чём девушка убедилась, выйдя ранним утром по нужде. А когда шла из уборной, тот уже сидел, поджав под себя ноги, свежий, как будто и не спал совсем. Несмотря на утреннюю прохладу, молодой человек не спешил надевать рубаху, демонстрируя бронзовый торс с крепкими рельефными мышцами.
— Посиди со мной?
— Я спать хочу! — неприязненно буркнула Фрея, собираясь вернуться в хижину.
Но Глухой Гром уже заступил ей дорогу.
— Я хочу только поговорить с тобой перед долгой разлукой.
"Вот батман!" — мысленно взвыла она, но драться совсем не хотелось. После вчерашнего болело всё тело, а левый глаз заплыл и почти ничего не видел.
— Пойдём со мной? — с надеждой попросил охотник. — Ну, что тебе здесь делать одной?
— С Отшельником, — тут же возразила собеседница.
— Ну, вдвоём, — махнул рукой молодой человек. — А в стойбище много людей. Везде горят костры, бегают дети. Девушки песни поют, танцуют, старики истории рассказывают. Весело.
Она едва удержалась от горького смеха, вспомнив искажённые ненавистью лица аратачек, их горящие злобой глаза.
— Нет, Глухой Гром, я останусь здесь. В стойбище меня никто не ждёт.
— Тогда жди меня к празднику Первого Снега, — в голосе мужчины звенел металл. — И мы ещё поговорим о твоём обещании.
Фрея собралась напомнить, что уже всё сказала по этому поводу, но тут из хижины, позёвывая, выбрался хозяин. Пришло время храброму охотнику собираться в обратный путь, догонять откочевавшее племя.
За время коротких проводов он ещё несколько раз предлагал Бледной Лягушке идти с ним. Но девушка всё так же решительно отказывалась.
Проводив Глухого Грома настороженным взглядом и дождавшись, когда он исчезнет за деревьями, Фрея обернулась к старику.
— Проводи меня до Копытного озера, Отшельник.
Заморец, собиравшийся прикрыть входную дверь, удивлённо посмотрел на неё.
— Чего ты там забыла?
Нисколько не смущаясь крайне нелюбезным тоном, девушка объяснила:
— Хочу кое-что достать. Пока совсем не похолодало.
— Откуда и чего? — вскинул брови собеседник.
— Со дна, — по-прежнему невозмутимо продолжала она. — Там лежит какая-то… вещь из моего мира.
— Ничего не понимаю! — потёр ладонью лоб Отшельник. — Говори толком!
И не слушая её, направился к столу, что-то бормоча себе под нос.
Подождав, пока он усядется на лавку, Фрея спросила:
— Помнишь, мы ходили на озеро с вождём и Колдуном?
— Ещё бы! — хмыкнул старик. — Ты тогда здорово перепугала аратачей, ведь никто из них не умеет плавать.
Девушка терпеливо дала ему возможность высказаться и продолжила:
— Когда я ныряла в последний раз, то заметила на дне нечто непонятное. Но оно точно оттуда, откуда и я.
— Почему сразу ничего не сказала? — подозрительно прищурился собеседник.
— Сначала думала, показалось, а когда всё вспомнила, не до того стало. Сам знаешь, что случилось.
— Так, может, тебе на самом деле привиделось? — скептически хмыкнул заморец. — Под водой всё выглядит иначе. Вдруг это просто какая-нибудь коряга?
— Дерево так не блестит, Отшельник, — решительно возразила Фрея. — К тому же там было два обруча или…
Она замялась, поскольку в языке аратачей не нашлось слова "колесо".
— Ну, тех круглых штук, на которых передвигаются ваши повозки.
Встрепенувшись, старик подался вперёд.
— Кирус?!
— Наверное, — пожала плечами девушка, не понимая, о чём тот говорит.
— И ты сможешь найти эту вещь?
— Должна, — твёрдо заявила она. — Я далеко не заплывала, а в последний раз вынырнула почти у самого берега.
Отшельник задумался, хмуря седые, кустистые брови.
— Я понимаю, что ты устала, — заканючила Фрея. — Но надо спешить. Листья желтеют. Скоро будет холодно, и в воду не влезешь. А мне это очень важно.
После подслушанного ночью разговора, девушка больше не доверяла старику, но обойтись без его помощи в этом деле, увы, не могла.
— Тогда завтра же и пойдём! — хлопнул себя по колену заморец. — А сегодня нужно собраться, как следует.
— Благодарю тебя, Отшельник! — радостно вскричала Фрея. — Ты только скажи, что нужно, а я сделаю всё сама!
— Не такой уж я и старый, — заворчал собеседник. — Чтобы посиживать на скамеечке.
Он вдруг ехидно осведомился:
— А ты почему вокруг озера не бегаешь?
— Я? — растерялась девушка, не зная, что сказать. — Ну, это… Я… медведь…
— Или всё же передумала охотником стать?
— Не передумала! — буркнула она.
— Тогда переодевайся и бегом! — скомандовал вредный старик. — Заодно ловушку проверишь на озере. В дороге еда нужна.
За весь день Отшельник не дал ей присесть. Фрея несколько раз проделывала упражнения, чистила и варила рыбу, рубила дрова, поддерживала огонь в печи, где всё ещё продолжало коптиться мясо, помогала ремонтировать навес.
Не забыл заморец о стрельбе.
— Не правильно бросать начатое дело, — напыщенно проговорил он, протягивая ей лук и стрелы. — А когда вернёмся с озера, буду учить тебя метать дротики.
— И драться копьём, — буркнула девушка.
Сам же хозяин неторопливо собирал вещи для предстоящего путешествия. Меховые одеяла, верёвки, плащи и ещё много чего.
А вечером гостеприимный хозяин ошарашил Фрею ещё сильнее:
— С завтрашнего дня, как и положено "рысёнку", ты будешь есть только то, что добудешь сама.
Она так и застыла с ложкой похлёбки у рта. Старикашка не иначе с сосны рухнул. Или начинает выполнять данное Глухому Грому обещание.
— Но это же неправильно! — от души возмутилась Фрея. — Ты бы сначала чему-нибудь меня научил. А то я только рыбу умею добывать… из ловушки.
— Вернёмся с озера, я тебе всё покажу, — заявил ужасно довольный её реакцией Отшельник.
— Тогда и есть то, что добуду, я начну, когда вернёмся, — тут же поймала его на слове девушка. — Сам подумай, как можно нырять на голодный желудок?
— Есть жёлуди, орехи, ягоды, — явно издеваясь, перечислил собеседник. — По пути я покажу тебе кое-какие приёмы охоты.
Он усмехнулся.
— А уставать ты здесь будешь не меньше, чем на озере. Это я тебе обещаю.
Сообразив, что спорить бесполезно, Фрея вновь набросилась на похлёбку, стараясь наесться про запас.
Скорее всего, Отшельник опять собирался разбудить её хорошим пинком. Но едва он спустил ноги с лежанки, как девушка тут же села, спросив сонным голосом:
— Уже пора?
— Да, — разочарованно буркнул старик, шумно испортив воздух. — Одевайся.
Едва приподняв корзину, чтобы взгромоздить её себе на плечи, Фрея крякнула от неожиданности.
— Ты, что камней туда наложил?
— Нет, — рассмеялся Отшельник. — Всё самое нужное. Но если тебе тяжело, можем никуда не ходить?
"Вот козёл старый! — со злостью подумала девушка, поправляя ремни на плечах. — Точно что-нибудь подложил для веса".
Хорошо хоть на этот раз её пока никто не торопил. Понимая, что заморец не шутит, Фрея то и дело останавливалась, чтобы сорвать попавшуюся на пути ягодку. Отшельник не мешал, только ехидно улыбался, ужасно раздражая девушку.
Перевалив через гряду, он, наконец, разрешил устроить короткий привал.
С удобством расположившись на волчьей шкуре, которую достал из её корзины, старик стал с аппетитом трескать копчёное мясо, чей аромат вызвал у голодной Фреи столь обильное слюноотделение, что пришлось уйти в кустики, чтобы не захлебнуться.
Девушка отыскала траву, стебли которой они ели вместе с Лепестком Ромашки. Но на этот раз та оказалась такой горькой, что Фрея долго отплёвывалась, а потом ещё и полоскала рот водой из ручья. Так и не отыскав ничего съедобного, она нехотя поплелась на требовательный зов заморца.
— Пора идти. Солнце уже высоко!
У девушки имелся небольшой запас вареной рыбы, которую решила приберечь на ужин. Самоуверенно полагая, что обязательно отыщет, чем подкрепиться в течение дня. Увы, пока что ей попадались только ягоды, а это не слишком подходящая еда для молодого здорового организма с тяжеленной корзиной за плечами.
Возможно, Отшельник всё же её немного пожалел, или так получилось случайно, но следующую остановку он сделал возле небольшого орешника. И пока он блаженствовал в тенёчке, Фрея лазила по оврагу, торопливо срывая гроздья спелых орехов и складывая их в самодельный кожаный мешочек. К сожалению, приличные запасы ей сделать не удалось. Вредный старик, отдохнув, принялся кричать:
— Идём! Иначе придётся ночевать в лесу!
— Как будто тут гостиницы есть! — проворчала девушка, взвешивая на руке мешочек. Не густо.
Неожиданно Отшельник взял такой темп, будто торопился от кого-то убежать. Фрея за ним едва поспевала. А когда попробовала задержаться у обсыпанных ягодами кустов, старик так рявкнул, что она едва не подавилась.
— Ты же говорил, что я сама должна искать себе еду! — возмущённо крикнула девушка ему в спину.
— У тебя было достаточно времени, — не оборачиваясь, бросил Отшельник. — А сейчас надо спешить.
— Вот батман! — выругалась она, морщась от давящей на плечи тяжести.
Заморец привёл её к небольшой пещере или скорее нише в скале. Под низко нависшим каменным козырьком темнело старое кострище, а стены пестрели рисунками, которые Фрея даже не успела рассмотреть.
— Собери хворост и разведи костёр, — скомандовал старик.
Едва не падая от усталости, она поплелась в лес. Все мышцы ломило. Хорошо хоть опухоль на глазу спала. Встретив сухую лесину, девушка ловко обрубила топором хрупкие сучья и, перевязав охапку верёвкой, забросила на спину.
Но едва загорелся хворост, заморский злыдень послал её за водой к ручью, шагах в полтораста в сторону заката.
Потеряв терпение, Фрея взмолилась:
— Ты хоть покажи, куда идти?!
— По солнышку определи, — невозмутимо заявил Отшельник.
Девушка беспомощно посмотрела на небо. Приближался вечер, она попыталась представить дальнейшее движение светила. Определив таким образом направление, хотя и очень приблизительно, пошла в лес, держа в руках кувшин, который старый садист запихал ей в корзину.
— Куда? — грозно рявкнул заморец. — Копьё забыла! Мало ли кто там по зарослям шляется.
При этих словах Фрея тут же вспомнила недавний визит озабоченного медведя, а по спине холодными лапками пробежался страх.
А Отшельник… улыбался!
— Спасибо, что напомнил! — процедила она сквозь зубы.
Настороженно оглядываясь по сторонам, девушка долго пробиралась между деревьями и уже начала сомневаться в правильности выбранного направления, когда её ушей коснулся странный звук, в котором она узнала журчание воды. Воспрянув духом, Фрея пошла в ту сторону и вскоре оказалась на берегу ручейка, падавшего с метровой высоты в крошечное озерцо. Где в прозрачной воде лениво шевелили плавниками несколько приличного размера рыбин.
Рот девушки тут же наполнился слюной, а в сердце загорелся охотничий азарт. Осторожно положив кувшина на траву, она на цыпочках подошла к краю берега и резко ударила копьём, подняв со дна облако мути. Рыбы тут же попрятались в донную траву, а Фрея, подавшись вперёд, рухнула в воду. От голода, обиды и разочарования она тихо заплакала, хлопнув по воде кулаком.
— Ква! — прокомментировал кто-то. На широком листе водяного растения сидела большая зелёная лягушка и, раздувая бледное горло, таращила на неё выпученные глаза. Сразу вспомнились слова Глухого Грома о том, что охотиться ей только на лягушек. Громко шмыгнула носом, проводила взглядом неторопливо уплывавшее земноводное, тихо буркнув под нос:
— А их вообще-то едят?
В ответ память вновь продемонстрировала вредность характера, выдав информацию о деликатесе французской кухни.
— Ну, это пока подождёт, — пробормотала девушка, вылезая из лужи. Выжав носки и нижнее бельё, она заковыляла к стоянке, с тоской представляя, какую довольную рожу скорчит заморец, когда увидит её в таком виде.
Но старик ничего не сказал. Даже не скалился ехидно. Только выпил сразу полкувшина воды, рыгнул и стал раскладывать на земле одеяло, отбрасывая в сторону мелкие камешки, чтобы не давили на спину.
Девушка, быстро слопав варёную рыбу, принялась колоть орехи. Опасаясь, что Отшельник заснёт, она торопливо попросила:
— Покажешь завтра, как надо бить рыбу копьём?
— Это копьё слишком тяжёлое, — проворчал заморец. — Надо было взять дротик.
— У меня его нет, — вздохнула Фрея и тут же напомнила. — Ты же обещал меня учить! Я нашла озеро с рыбой. Хотела добыть и промахнулась.
Она решила спрятать самолюбие поглубже и откровенно рассказывать обо всех промахах и неудачах. Пусть смеётся, издевается, лишь бы учил, козёл старый.
— Копьё — плохой способ, — покачал головой Отшельник. — Лучше ловушка… или сеть.
— Но у меня и этого нет, — девушка уже начала злиться. — И я за одну ночь не сделаю ни того, ни другого.
— В этой луже, про которую ты говоришь, всю рыбу корзиной выловить можно, — проворчал старик. — Я расскажу как, и помогу. Немножко.
— Благодарю тебя, Отшельник! — воспрянула духом Фрея и тут же задала давно интересовавший её вопрос.
— Теперь, когда аратачи далеко, и никто ничего не услышит, расскажи, кто такая Гневная Мать. Я же всё равно уже многое знаю.
Её спутник повернулся на бок и, подперев голову рукой, посмотрел на огонь.
— Тебе уже известно, что это главная святыня Детей Рыси. Аратачи говорят, её сделал сам Великий дух, чтобы потомки праматери не забывали, сколь страшна она в гневе.
Девушка треснула камнем по ореху, рассказчик вздрогнул. Она испуганно ойкнула, отложив обломок в сторону.
— Где её прячут, знают только вождь и Колдун. Женщины и дети не должны видеть Гневную Мать, поэтому, когда её устанавливают на столб предков, их выгоняют из стойбища. Такое случается только в ночь посвящения. Или когда выбирают нового вождя.
— Но что она собой представляет? — спросила Фрея.
— Твой народ делает фигуры людей и животных из камня или дерева? — вместо ответа спросил собеседник.
Она кивнула.
— Гневная Мать — это голова вроде той, что сейчас на верхушке столба предков, — понизил голос старик. — Только из чёрного камня. Такого прочного, что его не берёт самая твёрдая бронза.
Девушка с хрустом разгрызла орех, но заморец продолжал, не обращая внимания на посторонний звук
— Я в своей жизни много видел разных… фигур. Но ту сделал великий мастер. Она словно живая. Виден каждый волосок. Вряд ли такое под силу сотворить простому человеку. В ней чувствуется великая магия.
— Только это не голова рыси. У того зверя огромные клыки, широко раскрытая пасть, и он внушает ужас. А взгляд Гневной Матери имеет столь разрушительную силу, что её очень трудно удержать под контролем. Если она вырвется наружу, то беды могут обрушиться не только на аратачей, но и на весь мир! Вот почему глаз вкладывается в голову только на одну ночь. Дети Рыси рассказывают, что когда-то их было два. И то время они до сих пор считают самым счастливым. Даже невозможно представить, как разгневается Великий дух, если исчезнет второй глаз?
После услышанного у Фреи появилось ещё больше вопросов, но она решила не ломать себе голову. Главное она уяснила — от этой штуковины лучше держаться подальше.
Утром старик выполнил своё обещание. Освободив корзину и сняв штаны, девушка забралась в лужу, а он принялся лупить копьём по воде. Напуганные шумом рыбёшки заметались по водоёмчику, и ей легко удалось поймать четыре экземпляра средней крупности.
Более того, проявляя не свойственное ему великодушие, спутник оставил всю добычу Фрее. "Правильно, — мысленно проворчала та, одеваясь. — Сам лопает вкусное мясо, а мне оставил костлявую рыбу".
Лишний раз убедившись в несправедливости жизни, девушка пошла за гордо вышагивавшим спутником. Она легко узнавала знакомые места благодаря скалам, щедро разбросанным среди лесов.
Внезапно старик резко вскинул согнутую в локте руку, давая сигнал остановиться и замереть. Фрея стала тревожно оглядываться по сторонам.
— Тихо сними корзину и иди сюда, — обернувшись, шепнул заморец. — Только очень тихо.
Присев, она осторожно освободилась от ремней, а, поднимаясь, еле успела схватить, готовую упасть, корзину.
— Видишь вон там на дереве птицу? — склонившись к её уху, прошептал Отшельник, указывая рукой. — Смотри внимательно на ту сосну.
Девушка легко различила в зелёной кроне большое чёрное пятно.
— Покажи, чему ты научилась, — спутник сунул ей в руки лук и стрелу.
"Так вот зачем он заставил меня всё это тащить?" — мельком подумала она, в волнении облизав губы. Тушки глухаря ей на пару дней хватит, если сэкономить. Вот только стрелять на такое большое расстояние ещё не приходилось.
Лук солидно скрипнул, когда Фрея оттянув тетиву, с лёгким звоном послал стрелу в полёт. Девушка чуть не взвыла от разочарования, когда глухарь с шумом исчез среди деревьев.
— Теперь лезь за стрелой, — с привычной ехидной ухмылкой велел старик. — Ты же её сама не делала?
— Вот батман! — бормотала она, забираясь на дерево по остаткам старых сучков. Один из них с хрустом сломался, и девушка больно оцарапалась щекой о шершавую кору. Переведя дух, она вновь полезла вверх, но окончательно успокоилась только тогда, когда крепко ухватилась за первую ветку. Морщась от уколов, Фрея долго пыталась разглядеть заблудившуюся в кроне стрелу, пока не увидела её торчавшей в развилке. Вот только лезть придётся ещё выше, да и рукой вряд ли получится достать. Девушка мысленно похвалила себя за то, что взяла с собой топорик в перевязи через плечо.
Вдруг откуда-то справа и сверху донеслось грозное щёлканье. Она тут же прижалась к стволу, а когда подняла глаза, увидела мелькавшую рыжей молнией белку. Возбуждённо вереща, зверёк прыгал с ветки на ветку, похоже специально привлекая к себе внимание.
— Да пошла ты! — облегчённо выдохнула Фрея. Однако подобное поведение острожного животного показалось ей странным, и она решила подняться выше.
Разгадка оказалась в дупле, возле которого чернели насаженные на веточки сухие грибы. Вход оказался слишком узкий, но девушка без колебаний пустила в ход топорик.
— Извини, конечно, — попросила она прощения у рассерженной белочки. — Брать чужое нехорошо. Но уж больно есть хочется. Ты себе ещё насобираешь, а мне некогда.
Расширив отверстие, Фрея просунула внутрь руку и довольно улыбнулась, почувствовав пальцами гладкие орешки.
— Это я удачно зашла!
Быстро срубив сучок с застрявшей стрелой, она почти бегом спустилась вниз и, вручив её удивлённому Отшельнику, вновь деловито полезла на дерево, прихватив кожаный мешок.
— Что ты там делаешь? — крикнул вдогонку старик.
— Орехи собираю! — смеясь, отозвалась она.
— Что?! — вытаращил глаза заморец.
Но Фрея не стала углубляться в дальнейшие объяснения. У неё имелись проблемы посерьёзнее.
— Запасы белки нашла, — понимающе кивнул Отшельник, когда, вернувшись, она гордо продемонстрировала туго набитый орешками мешочек. — Хотя мы и задержались.
Незапланированные мероприятия по обеспечению продовольственной безопасности привели к тому, что ночевать путешественникам пришлось на открытой всем ветрам поляне.
Ночью поднялся ветер, а девушка, подбрасывая в жадно глотавший топливо костёр очередную порцию хвороста, с тревогой почувствовала в воздухе запах прохладной свежести. Появившиеся к утру облака только усилили её опасения. Вряд ли стоит ждать тёплого летнего ливня. Скорее всего, пойдёт холодный, осенний дождь. Что очень сильно затруднит поиски непонятной штуковины на дне Копытного озера.
Видимо, Отшельник тоже обратил внимание на эти тревожные признаки, потому что шёл очень быстро, делая лишь короткие остановки для того, чтобы подкрепиться. Да и Фрея не обращала внимания на попадавшиеся по пути ягоды. Не до них.
Однако к полудню облака, так и не пролившиеся водой, стали редеть, а вечером вновь ярко светило солнце.
Ночевали в расщелине скалы. По-прежнему глотавшая слюни от запаха копчёного мяса, которое беззастенчиво трескал её спутник, девушка придумала утончённый способ мести.
Занявшись мелким ремонтом одежды, она стойко дождалась, когда старик улёгся, укрывшись одеялом. И только после этого стала ужинать, стараясь как можно громче колоть орехи камнем.
Недолго повозившись, заморец, поняв, что под такую музыку заснуть не дадут, вдруг заинтересовался общественным устройством Российского государства.
Они уже как-то говорили об этом. Но тогда, сославшись на провалы в памяти, Фрея отделалась общими фразами. Сейчас, после того как Отшельник рассказал ей про Глаз Гневной Матери, девушка решила выложить всё, что вспомнила. Вряд ли есть смысл это скрывать.
Услышав о выборах президента и депутатов, собеседник понимающе кивнул.
— У нас когда-то давно тоже было примерно так же. Люди выбирали самых достойных в Сенат. Это что-то вроде Совета Старейшин. Они судили и принимали решения обязательные для всех людей, а для охраны нашей земли от врагов назначали вождей. Так тянулось много лет. Но постепенно… старейшины стали передавать свои места в Сенате по наследству, даже если их сыновья оказывались не достойны такой чести. Глядя на это… духи, у нас их называют "богами", отвернулись от моего народа. Жить становилось всё хуже. Сильные обижали слабых, отбирая у них землю, дома и рабов. А тут ещё соседнее племя едва не захватили наше главное стойбище. Тогда и проявил себя молодой вождь, сумевший не только разбить врагов, но и заступившийся за народ. Он заставил старейшин уважать их права. Люди вновь зажили счастливо. Но, однажды, когда он ушёл… за добычей в дальние земли, старейшины убили его… друзей и вновь вернули себе власть.
Голос рассказчика звучал неторопливо, как лесной ручей, а слушательница не могла отделаться от ощущения, что уже знает эту историю. Возможно, нечто подобное рассказывали в школе?
Девушка встрепенулась и закашлялась, едва не подавившись орехом. Заморец раздражённо засопел, недовольный тем, что его прервали.
— А этого вождя случайно звали не Юлий Цезарь?
— Нет, — покачал головой старик. — Его имя Ипий Курс по прозвищу Агербус, что значит… "сделанный из металла". А кто такой Цезарм?
— Вождь такой жил очень давно, — пояснила Фрея. — Он вроде тоже разогнал какое-то собрание и стал править один. Его потом убили. Кажется, отрубили голову или отравили? Не помню.
— Похоже, — удивлённо хмыкнул Отшельник. — Только Ипий Курс Сенат не разгонял. Это они решили драться против него. Когда вождь вернулся из дальних земель с верными… охотниками, то попробовал вновь захватить главное стойбище. У его стен произошла кровавая битва. Ипия Курса убили… старейшины праздновали победу. Но вожди отрядов, воевавших на их стороне, перессорились между собой.
— Это печальная и грустная история, — заключил заморец. — Иногда лучше один лев, чем сотня падальщиков.
— А что случилось дальше? — спросила Фрея, торопясь услышать продолжение рассказа.
— Ничего хорошего, — печально улыбнулся он. — Много лет мой народ терзали эти стервятники. Пустели… стойбища, зарастали лесом поля и виноградники. Воспользовавшись нашей слабостью, за добычей явились соседи. Те времена у нас называют: "Эпоха крови и слёз".
Старик замялся.
— Но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз.
— Гражданская война, — одними губами произнесла она по-русски. — У нас это так называется.
Несмотря на усталость, девушка ещё долго сидела у костра, охваченная внезапным желанием, хоть как-то систематизировать те клочки знаний об этом, что недавно появились в её голове. Красные, белые, зелёные и голубые. Хотя нет, "голубые" к войне не относятся.
Добившись некоторой ясности, Фрея вдруг с грустью поняла, что всё это не имеет для неё никакого значения. Вся мешанина фактов по истории от Александра Македонского до последней Олимпиады не имеет к этому миру никакого отношения. Уж лучше бы ей вместо безликих, абстрактных знаний владеть какими-нибудь по-настоящему полезными навыками.
— Надо было вместо танцев химией заниматься, — буркнула она себе под нос. — Порох бы изобрела… или спирт.
Однако вспомнив, что для этого нужно, поморщилась. Ну, где она возьмёт здесь селитру или серу, если даже не знает, как это всё выглядит? А перегонный аппарат? Как его сделать без трубок и котла?
В очередной раз пожалев себя, Фрея закуталась в одеяло и стала смотреть на огонь.
Убедившись, что погода пока не собирается преподносить неприятных сюрпризов, Отшельник уж не спешил, найдя возможным обратить внимание спутницы на следы стада кабанов, на медвежий помёт и оленью шерсть на сломанной ветке. Учил различать прятавшихся в кроне деревьев птиц. Девушка то и дело стреляла по ним из лука, сломав две и потеряв одну стрелу. А вот добыть за весь день смогла только белку, случайно подвернувшуюся под выстрел. Не ахти какой зверь, но Фрея с удовольствием зажарила и слопала его на ужин.
Она попыталась разговорить старика и узнать, чем же закончилась "Эпоха крови и слёз", но тот ответил отказом, сославшись на усталость.
Отшельник продолжил свой рассказ только на следующий вечер. Когда они остановились в настоящей пещере, и девушка вновь взялась колоть орехи. Возможно, именно звуки удара камня о камень пробудили в нём воспоминания. Кто знает?
— Ничто не может длиться вечно, — сытно рыгнув, изрёк заморец.
"Где-то я это уже слышала", — хмыкнула про себя девушка, выбирая и отбрасывая в сторону скорлупки.
— Примерно восемьдесят лет назад война всех против всех постепенно затихла. Но мой народ оказался разделён на три… племени. В каждом свой вождь и свой Сенат. Который уже ничего не решал. Ещё лет через двадцать двое из них сговорились и напали на третье. А ещё через десять и эти племена объединились.
— Одно захватило другое? — спросила девушка, укладывая орешек на камень.
— Нет, — покачал головой старик. — Сын одного вождя взял в жёны дочь другого. Их сын и стал самым главным вождём.
— Хорошо хоть тут обошлось без крови и смертей, — вздохнула Фрея, почему-то вспоминая о многочисленных войнах в средневековой Руси и Европе.
— Нет, — со вздохом возразил собеседник. — Смертей хватало. Не всем… важным людям понравилось такое объединение. Их наказали, а многих просто убили.
— Ты случайно не один из них? — спросила девушка, уловив дрожь в его голосе.
— Я? — усмехнулся Отшельник. — Нет.
Но она ему не поверила.
"Ох, похоже, ты тоже здесь не по своей воле оказался, — подумала Фрея, глядя на повернувшегося спиной к костру старика и впервые заметив небольшую розовую лысину во вьющихся седых волосах. — Сбежал от кого-нибудь или прячется на краю света? Ладно, чего гадать. Захочет — сам расскажет".
Приняв столь мудрое решение, она тоже завернулась в одеяло.
— Всё-таки будет дождь, — морщась, сказал Отшельник, потирая спину, когда девушка торопливо собирала вещи.
— Почему? — удивилась девушка, глядя на чистое пронзительно голубое небо, купавшееся в лучах зари.
— Поясницу ломит, — наставительно ответил заморец. — И суставы. Верный признак.
Её спутник грустно улыбнулся.
— Мне теперь никакие приметы не нужны.
— До озера ещё далеко? — забеспокоилась она.
— После полудня придём, — не уверенно проговорил Отшельник.
Глядя на его болезненные гримасы, Фрея стала опасаться, что тот не сможет идти. И поначалу старик шёл, еле-еле передвигая ноги. Но постепенно разошёлся, и они взяли вполне приличный темп.
Становилось жарко. Проклятие здешних лесов: слепни, мухи и прочая летающе-кусачая нечисть норовили усесться на мокрую кожу, свисавшая с веток паутина липла к потному лицу.
На коротком привале, который заморец устроил в тени высокой столбообразной скалы, он протянул ей кусок мяса.
— Это за то, что ведёшь себя, как мужчина, — ехидно усмехнулся вредный старик. — Не жалуешься и не плачешь.
"Кого здесь тронут мои слёзы?" — мрачно подумала девушка, зашипев от боли. Какой-то кровопийца ужалил её в шею. Прихлопнув гадкое насекомое, она хотела гордо отказаться. Но орехи уже так осточертели, к тому же не давая сытости, что, спрятав гордость, Фрея взяла протянутый кусок тёмно-коричневого мяса с белыми пятнами жира.
Каким же вкусным оно оказалось! Да ещё с солью!! Девушка аж глаза зажмурила от наслаждения. А её спутник противно захихикал. Вот только Фрея не обратила на это никакого внимания. Жизнь успела закалить её, научив стойко реагировать на такие мелкие унижения.
— Мы только что прошли свежий олений след, — неожиданно сказал Отшельник. — Если хочешь, можем поохотиться?
Бросив взгляд на небо с начинавшими кучковаться облаками, девушка покачала головой.
— Нет, то, что на дне, для меня важнее.
— Тогда нечего рассиживаться, — с лёгким разочарованием скомандовал старик.
Как всегда озеро открылось внезапно. Широкая водная гладь, морщнившаяся от мелких волн, в окружении зарослей тростника.
Очень довольная тем, что наконец-то добралась до цели, Фрея почти бегом побежала к знакомому дереву, с кроной уже густо усыпанной пожелтевшими листочками.
— Стой! — остановил её властный голос заморца. — Не спеши. К важному делу необходимо подготовиться. Не забудь, что я говорил про дождь!
Морщась с досады, девушка подняла голову. За то время, пока они шли, большие, пушистые облака, напоминавшие клочья ваты, заполонили весь небосвод, оставив маленькое голубое пятнышко для ярко светившего солнца.
— Нужно сделать укрытие, — стал перечислять Отшельник, подходя ближе. — Собрать хворост, развести костёр.
— А если, пока мы возимся, начнётся дождь? — досадливо поморщилась она.
— Значит, у нас будет, где от него спрятаться, — невозмутимо заявил старик.
— Ну, тогда давай всё это делать хотя бы поближе к тому месту, где я буду нырять?! — предложила Фрея.
— Хорошо, — довольно кивнул заморец.
Даже сооружение простого шалаша оказалось делом долгим и хлопотным. Срубили и вбили в землю две рогульки. Положили сверху длинную палку, а уж на неё стали укладывать ветки. Несмотря на то, что Отшельник, видимо опасаясь за свою поясницу и суставы, принял самое активное участие в строительстве, провозились они долго. Солнце успело спрятаться за тучками, и сразу похолодало.
— Возьми, — сказал ей старик, протягивая маленькую берестяную коробочку с беловатой, неприятного вида массой.
— Что это? — отстранилась девушка.
— Медвежий жир, — охотно пояснил старик. — Намажешь им тело, перед тем как нырять, и дольше не замёрзнешь.
— От него же потом не отмоешься, — проворчала Фрея, нерешительно беря коробочку. — Да и вонять будет…
— Тебе чего надо? — раздражённо нахмурился её спутник. — Отыскать свою штуку и не заболеть? Или приятно пахнуть?
— И то, и другое! — огрызнулась она, но сало обратно не отдала.
Запашок от него действительно шёл убойный. "Может, он просто смеётся надо мной? — подумала девушка, развязывая пояс на штанах. — А ну и пусть, ему тоже нюхать придётся!"
Она быстро осталась в одних сверкавших дырками трусиках. И хотя Фрея уже перестала стесняться собственной наготы, она всё же повернулась спиной к старику, державшему в руках верёвку с привязанным сучком.
К другому концу прикрепили все имевшиеся у Отшельника ремни. Девушка надеялась, такой длины хватит, чтобы вытащить непонятную штуковину на берег.
Поначалу вода показалась даже тёплой. Берег в этом месте круто уходил вниз, и через три шага Фрея поплыла, оттолкнувшись ногами от дна. Она не рассчитывала на скорый успех. Поэтому, когда первое погружение оказалось неудачным, нисколько не расстроилась. Более того, уверенность в том, что эта вещь здесь, только возросла.
Девушка ныряла ещё и ещё раз, внимательно осматривая дно, обильно поросшее водорослями, похожими на длинные зелёные волосы, среди которых торчали причудливо изогнутые коряги.
Постепенно она стала замерзать. Несмотря на медвежье сало, тело всё более поддавалось холоду уже не летней воды. Тут из-за туч выглянуло солнышко, брызнув лучами на посмурневший лес и подарив ей немного тепла.
Как только перестали стучать зубы, Фрея, сделав несколько глубоких вдохов, вновь погрузилась в озеро. Где почти тотчас поймала краем глаза яркий отблеск. Уловив направление, девушка поплыла туда, убеждаясь, что это именно то, ради чего она здесь мёрзнет. Уже чувствуя нехватку воздуха, легко развязала узел на животе и, повозившись, кое-как засунула кривую палку между спицами колеса.
Всплыв, она замахала рукой скучавшему на берегу Отшельнику.
— Тащи! — крикнула и тут же закашлялась, поймав ртом озёрную воду.
— Вылезай! — отозвался тот. — Замёрзнешь!
Едва девушка, дрожа всем телом и вновь стуча зубами от холода, выбралась на берег, заморец тут же накинул на неё меховое одеяло.
— Давай! — с трудом выговорила Фрея. — Вытаскивай.
Не обращая внимания на эти слова, он повёл девушку под дерево, где уже горел костёр. — Садись, грейся.
Подавшись вперёд всем телом, Фрея впитывала исходившее от огня ласковое тепло, не выпуская из вида Отшельника, который, присев, с видимым усилием вытаскивал из воды туго натянутый кожаный ремень.
— Тяжёлая эта твоя штука, — крякнул он, когда над поверхностью появился первый узел.
Забыв о холоде, девушка стала торопливо одеваться. Вдвоём они легко извлекли ещё пару метров верёвки, но дальше она застряла намертво и только пугающе потрескивала, угрожая оборваться.
— Вот батман! — выругалась Фрея, наклоняясь над водой. Через поднятую со дня муть ясно различалась здоровенная коряга, которую они со стариком безуспешно пытались выволочь на берег.
Пришлось вновь раздеваться. Вожделенная штуковина умудрилась так запутаться в облепленных скользкой тиной сучках, что девушка вновь успела замёрзнуть, прежде чем Отшельник сумел вытащить на траву нечто невообразимое из колёс, ручек, чёрных эмалированных трубок и обрывков ткани.
Вскарабкавшись на берег, Фрея упала на колени, безуспешно пытаясь определить, что же перед ней такое?
— Оденься, — заметно дрогнувшим голосом сказал заморец, опять набросив на неё одеяло. Но та, ничего не замечая, водила руками по разложенным перед ней деталям.
Два отдельных маленьких колеса с резиновой окантовкой. Два больших на перекорёженной оси с тонкими, частично сломанными спицами, спущенными шинами и блестящим ободом, прикреплённым к каждому из них.
Девушка почувствовала, что начинает дрожать уже не от холода. Две обтянутые резиной рукоятки на концах согнутых под прямым углом труб и чёрная, похожая на шершавую кожу, материя с вшитыми пластиковыми вставками.
Мир словно взорвался, разлетаясь на крупные, неровно нарезанные куски, открывая знакомую больничную палату с телевизором на стене и неряшливо одетую женщину с опухшим от слёз лицом. Фрея точно знает, что это её мама. Только совсем не похожая на себя, постаревшая лет на десять, растерявшая ту элегантность и шарм, которым всегда гордилась.
Возле неё, чуть поддерживая за локоть, стоит молодой мужчина в коротком белом халате с маской фальшивого сочувствия на лице и откровенной скукой в глазах. А возле кровати точно такое же кресло. Для инвалидов. И как окончательный приговор звучат слова врача:
— Я предупреждал, что случай очень серьёзный. У нас такие операции не делают. Попробуйте обратиться в израильскую клинику. Я дам вам их электронный адрес.
— Там помогут? — с отчаянной надеждой в голосе спросила женщина, вцепившись ему в руку.
— Если всё сложится удачно, — доктор аккуратно разжал ей пальцы. — Она сможет ходить с палочкой.
— А танцевать? — с трудом выговорила девушка.
— Увы! — картинно развёл руками мужчина, посоветовав. — Попробуй найти себя в чём-то другом.
— Фрея! — разорвал кошмар воспоминаний чей-то знакомый голос. — Очнись, Фрея!
Открыв глаза, она увидела над собой озабоченное, даже испуганное лицо какого-то старика. — Что с тобой?
"Отшельник", — догадалась девушка. Присмотревшись, поняла, что лежит возле ярко пылавшего костра, заботливо прикрытая одеялом. А над головой тревожно шумит листвой знакомое дерево. То самое, что она увидела, едва первый раз открыла глаза в этом мире.
Она села, знаком попросив подать лежавшую в стороне скомканную рубаху. Заморец торопливо протянул ей вещи.
— Что это? — спросил он с плохо скрываемым любопытством. — Почему ты упала без памяти? Какая-то магия?
— Хуже, — мрачно буркнула Фрея, просовывая голову в узкий ворот. — Память.
— Причём тут она? — удивился собеседник, бросив на неё тревожный взгляд.
— Ты знаешь, что это? — спросила девушка, кивнув на обломки.
— Откуда? — пожал плечами её спутник.
— Ну, на что это по-твоему похоже?
— Какая-то…тележка, — предположил заморец, произнеся последнее слово на своём языке.
— Почти угадал, — хмыкнула Фрея, натягивая штаны. — Это сиденье на колёсах. Для тех, кто не может передвигаться сам.
Брови Отшельника поползли вверх. Вскочив, он подбежал к останкам кресла и, став на четвереньки, принялся их внимательно рассматривать. Чуть ли не обнюхивал каждую деталь.
— У вас делают такие замечательные вещи? — спросил старик, подняв голову.
— У нас много чего делают, — криво усмехнулась девушка. Похоже, он так ничего и не понял.
Однако Фрея в очередной раз его недооценила. Оторвавшись от изучения невиданного предмета, собеседник спросил:
— А оно чьё? Ты же сама ходишь?
Девушка почувствовала, как глаза начинает щипать от приближавшихся слёз, а горло перехватило холодным стальным обручем. С мягким шлепком упала первая капля дождя, оставив она оленьей коже рубахи тёмное пятно.
— Это я здесь хожу, — наконец, выдавила из себя Фрея, изо всех сил стараясь не разреветься.
— А там? — подался вперёд собеседник. — В своём мире? Не могла?
— Нет, — прерывисто вздохнула она, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
— С рождения? — уточнил старик, с тревогой глядя на стремительно сереющее небо и приближающуюся полосу дождя.
— Нет! — только и смогла выговорить девушка, не замечая ничего вокруг. В голове всё перемешалось, мысли путались, словно ягодные плети, густо обвившие рухнувшее дерево.
Это что же получается? Та, многократно проклинаемая таинственная сила, что перебросила Фрею в это дикий, жестокий мир, не только лишила её матери, дома, привычной жизни и даже имени, но словно в качестве компенсации вернула способность ходить? Вспомнив себя в кресле у окна, за которым ездили машины, спешили по своим делам люди, гуляли дети, и неторопливо прогуливались парочки, девушка никак не могла решить, такой ли уж равноценный получился обмен?
Размышления прервал добравшийся до них дождь.
— Скорее в шалаш! — подхватив её под мышки, с трудом поставил на ноги старик и закричал. — Промокнешь!
Шлёпнувшись на охапку травы, Фрея упала на спину, подложив под голову руки, невидяще глядя в пахнущую берёзовым листом темноту и мрачно размышляя, каких ещё ждать сюрпризов от жизни… и от памяти.