Лягушонок для Миллионера

Глава 13

— Жень, — дергаю рукой в тот момент, когда муж открыл передо мной дверь старой девятки и с силой толкнул.

— Заткнись. И не беси меня, — рыкнул и глянул так, что сопротивляться перехотелось.

Я крутанулась на сиденье, и только успела поджать ноги, как дверь с силой захлопнулась. Инстинкты вопили что нужно бежать прямо в тот момент, когда он обходит машину, а вот здравый рассудок говорил о том, что нужно затихнуть. Затаиться.

Наблюдаю за Женей, а у самой живот от страха скручивает и конечности немеют. Фантазия уже рисует в голове, как меня будет наказывать муж за то, что не послушалась его. Пошла против его воли.

Женя садиться в машину и громко хлопает дверью.

— Сейчас заедем к твоему хахалю, заберем Гришку, а потом можешь и дальше свою задницу ему подставлять. Шлюха, — выплевывает зло, с ненавистью.

— Что?! — голос от страха сел и я еле пищу.

— Я уже несколько дней за вами наблюдаю, — желчно ухмыльнулся Женя, и безжалостно вдавливая педаль газа в пол, сорвал с места авто не жалея покрышек.

Машина пошла юзом и мне пришлось схватиться за ручку двери.

— Что?! — снова пискнула, когда он не сбавляя скорость выскочил на главную дорогу и не переставая сигналить врезался в ряд едущих машин.

— Тварь. Грязная шлюха. Что понравилось трахаться с ним? — кидает на меня косой взгляд, и у меня кровь в жилах леденеет.

— Все не так…

— Заткнись. И лучше мне не ври, — хрипит. — Ты даже не представляешь себе сколько я прилагаю усилий к тому, чтобы сейчас же тебя не кончить, — замахивается зажатой в кулак рукой и я вся сжимаюсь, зажмуриваюсь на сиденье в ожидании удара, но … ничего не происходит, приоткрываю один глаз.

Кулак так и остался висеть в воздухе:

— … но ты мне так противна, что пачкаться об тебя не хочется. Грязная сука, может просто сама сдохнешь от стыда. Падаль.

Женя хватается за руль, а меня от его слов чуть ли не наизнанку выворачивает. Я смотрю на мужа, не моргаю. А ведь он в чем-то прав. Именно так я себя и чувствую сейчас. Грязно. Но не из-за Володи нет. Из-за себя.

— Зачем тебе Гриша? — сипло спрашиваю.

— Сын не виноват в том, что у него мать шлюха, — кидает мне Женя.

— Женя. Я не отдам тебе сына, — сцепляя пальцы в кулаки отвечаю мужу.

— Ты сейчас что-то сказала? Или мне послышалось? — издевательским тоном спрашивает Женя.

— Я тебе не отдам сына, — твердо повторяю.

— В таком случае, я заберу его сам. И ты мне не нужна, — в этот момент Женя резко склоняется ко мне, но очень старается не прикасаться и на ходу открывает пассажирскую дверь, хватает меня за шкирку и толкает в нее.

У меня от шока изо рта вырывается громкий всхрап. Я хватаю ее за запястье и бьюсь в истерике. Кричу во все горло, чтобы не отпускал, и дал возможность попасть в салон обратно. Все это происходит в течении нескольких секунд.

А потом Женя рывком сажает меня на сиденье. Захлопывает дверь. Я ошеломленно вжимаюсь в спинку сиденье, онемевшими пальцами вцепившись в ручку двери жадно хватаю ртом воздух.

— Надеюсь ты все поняла? Гришку я заберу при любом раскладе. Выбирать тебе, — голос мужа холодный, бездушный.

А моя душа от страха и осознания того, что вообще происходит уходит в пятки. Сердце в груди колотиться так, что кажется сейчас остановится. Глаза наполняются слезами, а в голове пульсирует только одна мысль: Женя заберет Гришу и я никак ему не смогу помешать.

Телефонный звонок вырывает меня из тревожных мыслей. Лезу в сумку. И даже не глядя на экран я знаю, кто звонит. И прежде чем выудить трубку из сумочки, кошусь на Женю. Его лицо как будто превратилось в камень. Никаких эмоций, только ходящие на скулах желваки выдают его истинный чувства. Он в ярости.

Телефон продолжает звонить. Я не беру трубку. Не знаю как поступить. Ведь мне сейчас предстоит объясняться перед Володей. И что я ему скажу?

— Подними уже этот гребаный телефон, — рявкает Женя и я вздрагивая хватаюсь за трубку принимаю вызов.

— Ань, ты где? — динамик слишком громкий, поэтому Женя слышит вопрос парня.

— В Караганде, — рычит муж.

— Аня, ты с кем? — снова вопрос и я только успеваю открыть рот чтобы ответить, как меня тут же перебивает Женя.

— Че петушара, понравилось трахать чужую жену? — тон Жени не предвещает ничего хорошего и я тут же скидываю звонок.

И следом открываю ватсап, чтобы все объяснить Володе, как неожиданно Женя вырывает из моих пальцев трубку и швыряет ее в приоткрытое окно автомобиля.

— Нет! — вскрикиваю и инстинктивно тянусь за рукой мужа.

Тот с разворота придавливает локтем мою грудь к спинке сиденья.

— Падла. Бесишь, — хватает меня грубо за шею, сжимая наклоняет голову между моих же коленок. Громко всхлипываю. — Убью. Поняла. Не достанешься никому.

Через десять минут бешенной езды, Женя с пронзительным визгом тормозит возле проходной. Открывает окно.

— Ну, — издает тихое рычание, ширяет меня в бок.

Я называю в динамик номер квартиры Володи. Представляюсь. Проходит несколько минут, прежде чем открывается шлагбаум и Женя снова в нетерпении рвет машину с места.

— Прошу, не нужно, — молю его, но получив в свою сторону взгляд полный презрения, замолкаю.

Женя уверенно ориентируется в пространстве. Ловко маневрирует на поворотах и заезжает на нужную нам парковку. И тут я понимаю, что он уже здесь бывал и не раз.

В груди сперло дыхание. Значит он и правда следил за нами. Он не обманул меня.

Мы поднимаемся в лифте на этаж вместе. Одну меня Женя не отпустил. Энергетика мужа подавляет меня. И что самое обидное я ничего не могу с этим сделать.

— Возьмешь все самое необходимое, — рокочет Женя. — Если из-за тебя мне придется встретиться с этим богатеньким Буратино, не могу гарантировать того, что его фейс не пострадает. Так что решать тебе, Нюра.

Я резко дергаю головой. Смотрю на него с брезгливостью. Это имя, словно оскорбление. Оно в детстве для было подобием клички. Ненавидела его.

Лифт останавливается на этаже и распахивает створки выпуская нас наружу.

Я медленно выдыхаю, а затем, словно очнувшись, делаю шаг вперёд.

— Ты же не думаешь, что я сдамся без боя? — говорю не оборачиваясь.

Вот чёрт! Дергаюсь, когда на мой затылок ложиться широкая ладонь. Сдавливает. Скосив взгляд вижу как он улыбается. И мне становится страшно. До дрожи в коленках. Женя притягивает меня к себе. И я чувствую, как стынет кровь в венах.

Сволочь. Почему он меня так пугает?

— Не советую, Нюра, — он тут же перехватывает моё лицо, и целует меня.

Тело пробирает озноб. Горяч опаляет грудь и на глазах тут же наворачиваются слезы. Я впиваюсь пальцами в его руку, и в этот момент слышу как открывается входная дверь и:

— Аня?! — в недоумении произносит домработница.

Женя отпускает меня в тот же миг и я как ошпаренная отскакиваю от него.

— Извините, — вытирая тыльной стороной ладони злые слезы, опрометью бросаюсь в квартиру.

— Аня! — доносится мне в спину и догоняет уже в спальне голос Надежды Ивановны. — Аня, звонил Владимир Романович, просил вам передать, чтобы вы глупости не делали, — голос женщины взволнован.

Я кидаю на нее быстрый взгляд. Она стоя в дверях оглядывается через плечо. Значит, Женя рядом.

— Передайте ему, что все в порядке, — срывающимся голосом отвечаю.

— Аня, может полиц….

— Эй, старая, а ну свалила в туманище, пока ребра не переломал. И попробуй только телефон в руки взять, пальцев точно не досчитаешься. Поняла? — рявкнул Женя так, что у женщины губы мгновенно посинели и она оперевшись о косяк спиной, поползла по нему вниз.

— Господи… — хотела кинутся к ней.

— Быстро я сказал, — рыкнул Женя, останавливая меня одним взглядом.

— Но ей же плохо не видишь?! — вскрикнула.

— Не умрет. Хватит возиться с тряпьем. Забирай ребенка и пошли. Кстати где он? — оглядывается по сторонам.

Домработница прикрыв глаза молча сидит на полу. Я все же когда прохожу мимо присаживаюсь рядом. Пробую пульс.

— Не беси, — хватает Женя меня за шиворот и выталкивает в коридор. — Где малой?

— Животное, — бормочу, цепляясь за стену, еле успеваю перепрыгнуть через Надежду Ивановну.

— Мамаааа! — слышу тонкий голос Гришки и кидаюсь за ним в зал.

— Нюр, одна минута. Время пошло, — гаркнул Женя мне в спину.

Невольно морщусь от запаха нечистот, который ударяет в нос, когда мы заходим в квартиру к Жениной матери.

— Эй, пьянь! Ты дома? — не разуваясь муж проходит в квартиру, заглядывает первым делом на кухню, а я так и продолжаю стоять в дверях из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться с места, не убежать. — Ага, дома, — брезгливый тон доносится до моих ушей из кухни.

— Мра-мира-сныа?! — слышу нечленоразборное.

— Ага, узнала, — хмыкает. — Нюрку привез с сыном. Давай, пердак свой поднимай и вали к себе в комнату, — на повышенных тонах произносит Женя, а потом слышу, как что-то падает и через секунду в коридор вваливается свекровь в стельку пьяная.

— Анька?! — хлопает мутными глазами, а я закрываю Гришу собой поворачиваюсь к ней полубоком. — Че, хахалю не угодила? — зло скалится и тут же получает леща от сына. Морщится.

— Чтобы больше не слышал подобного, — рычит Женя, толкая женщину в сторону ее комнаты, а на меня кидает убийственный взгляд: мол и здесь успела наследить.

Свекровь почесывая затылок и подвывая, уходит к себе собирая углы.

— Так. Послушай меня, — Женя делает широкий шаг в мою сторону и оказывается ко мне вплотную, берет двумя пальцами за подбородок поднимает лицо к себе. — Надеюсь ты понимаешь, чтобы вымолить мое прощение, тебе нужно будет постараться.

Дергаю подбородком, пытаясь высвободиться из его пальцев. Гришка видимо чуя, что пахнет жареным начинает копошиться на руках, хныкать.

— Пусти, ты мне делаешь больно, — шиплю. — И пугаешь ребенка.

— Аня, поверь, та боль которую испытываешь ты сейчас и в сравнение не идет с той болью которую я испытывал на протяжении тех дней, пока наблюдал за тобой и этим…, — он хватает меня двумя пальцами за одежду и как блудливого котенка ведет на кухню.

Я спиной чувствую, как ловушка захлопывается и выхода из нее теперь нет.

Мы проходим на кухню, где стол и пространство вокруг него заставлены большим количеством разнообразных бутылок.

— Во, смотрите. Сегодня у тебя будет много работы, — насмехается Женя, — че морщишься? Отвыкла? В скворечнике мажора все стерильно?

Он был прав. Как оказалось я и действительно отвыкла. И сейчас мне казалось, что это была не моя жизнь, а чья-то другая. За те несколько дней, что я была “гостьей” в скворечнике, как его назвал Женя, я и правда поверила, что моя жизнь может измениться. И сейчас, глядя на всю эту мерзость, мне до одури не хотелось возвращаться обратно. Боялась погрязнуть в этом, утонуть.

А Володя меня ждать не будет?! Он забудет меня скоро и не вспомнит. Да и вообще, зачем ему такая “проблемная девушка” как я?! Грудь сдавила безысходность. Я сжала Гришу в объятиях и попятилась вон из кухни.

— Отпусти меня, — умоляюще попросила, чувствую как на меня истерика накатывает. — Не хочу здесь. Не хочу. Позволь уйти. Не превращай мою жизнь и жизнь Гришки в ад.

— Ах ты падла! Шваль подзаборная! — мгновенно вспыхивает Женя. — Я тебе-то крылья сейчас пообломаю быстро. Ишь вырвалась. — Он вырывает из моих рук Гришу, а у меня ощущение, что голыми руками сердце мое вырывает из груди, из глаз брызгают слезы. — Волю почуяла? А ну-ка ведро и тряпку взяла и чтоб через час всю квартиру вымыла.

Женя за шиворот заталкивает меня в ванну пихает. Я не удержавшись на ногах, падаю прямо на грязный пол. Сын закатываясь, плачет у Жени на руках. Зовет меня. Я поднимаю на мужа глаза, а он делает шаг назад и с силой захлопывает туалетную дверь так, что уши закладывает.

— Подонок! — кричу сквозь рыдания. — Ненавижу! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ты опять хочешь отнять у меня все, — говорю уже тише, а через какое-то время и совсем замолкаю.

Высосанная эмоционально, я понимаю, что ничего не изменю, поэтому вытаскиваю ведро, тряпку, набираю воду. Женя прав: нужно спуститься на землю и посмотреть реальности в лицо. Таким как я слова счастье и любовь должны быть чуждыми.

Вымывая полы на кухне, в коридоре, я была рада лишь тому, что из зала, где Женя закрылся с Гришей, я периодически слышу детский смех, а не рыдания. И в голову закрадываются дикие мысли о том, что может зря я так грубо с Женей? Возможно он осознал, переоценил нашу совместную жизнь, там в тюрьме, и теперь у нас все будет иначе?

— Эй, ты!? Закончила? — толкает меня в спину грубо Женя и только благодаря тому, что я вовремя выставила вперед руки не упала.

Испуганная таким резким появлением мужа, вскакиваю и резко поворачиваюсь к нему, бросаю тряпку под ноги. Нет я ошиблась. Ничего не изменится, — понимаю глядя в лицо мужа:

— Совсем? — бью пальцем по виску.

— Я тут че подумал, Нюр, — его тон полон презрения и я остро чувствую, что здесь что-то нет так.

— Что?! — пытаюсь протиснутся мимо него, чтобы посмотреть где Гриша, но муж больно перехватывает мою руку выше локтя, останавливает.

— Ты мне больше не нужна, — скалит зубы в злой ухмылке. — С завтрашнего дня, моя мать будет заниматься моим сыном. Собирай свое тряпье и вали отсюда.

Не веря своим ушам я в замешательстве теряю дар речи. Что? Он меня выгоняет?

— Маааам! — слышу тонкий голос Гриши из соседней комнаты.

— Пусти. Дай я пройду, — обретя голос, рвусь из рук Жени.

Но он меня держит так, что кажется сейчас кость сломает. Смотрит с ненавистью.

— Я сказал вали, — рычит.

И с нетерпением выталкивает меня в коридор.

— Нет! Ты не можешь так со мной поступить! — повышаю голос.

— Ну ты и наглая. Дрянь, — он удерживая меня открывает дверь и жестко выталкивает. — Пошла нахрен отсюда! Шлюха! И лучша на глаза мне не попадайся!

Громко, с остервенением захлопывает дверь, за которой обрывается голос моего мальчика. Господи за что?! Почему?!

Я в порыве отчаяния, кидаюсь обратно к двери. Стучу в нее. Зову Женю. Прошу чтобы открыл, но в ответ слышу только молчание.

Безрассудно бьюсь в дверь до тех пор пока наконец-то не щелкает замок. У меня от радости сердце чуть не выскакивает из груди. Дверь открывается и:

— Женя, Женечка! Прошу! — кидаюсь к мужу, но звонкая пощечина отрекашечивает слишком хлестко.

Дергаю головой и теряясь в пространстве, только и успеваю что схватиться за перила и скатываясь вниз по ступенькам перебираю по железным прутьям пальцами.

— Чтоб больше не видел тебя здесь! — прогремело сверху.

Я молча сижу опершись спиной о стену на площадке между лестничными пролетами, пытаюсь прогнать из головы вертолеты и сфокусировать на говорившем взгляд. Ненависть жжет сердце, а душа медленно умирает. Он забрал моего сына. Забрал мое счастье.

— Анька, очнись! — слышу знакомый голос как будто издалека, но открыть глаза сразу не получается. — А.Н.Я!!!

Меня активно начинают трясти за плечи. И вот тут я уже не могу больше лежать без движений. Щурю глаза от света бьющего прямо в лицо. Несколько секунд силует фокусируется, а потом наконец-то оформляется… в Ленку.

— Ты?! — выдыхаю гневно и передергиваю плечами, пытаюсь сбросить руки. — Не трогай меня! Предательница!

Я переваливаюсь на бок и пытаюсь подняться.

— Ань! Зачем ты так говоришь, — всхлипывает Лена. — Ты ничего не знаешь, а уже обвиняешь.

— Зачем пришла? И как ты узнала, что я здесь? — все же встать мне помогает Лена.

И если бы не моя злость, которая жжет грудь, я обязательно ее поблагодарила, но так, просты фыркнула и схватившись за перила дернула руку.

— Мне Владимир Романович звонил. Спрашивал про тебя. Сказал, что ты забрала ребенка и пропала и не знаю ли я где можно найти тебя, — тут же все вывалила Ленка.

— Вот как?! Значит на мои звонки ты не отвечаешь, а с моим боссом беседы ведешь? — зло рычу. — А ты знаешь, что если бы не ты: я бы не оказалась здесь, — повышаю на подругу голос, всхлипываю и тут же вытираю злые слезы.

— Ань, я не знала что ты звонила, — глупо оправдывается Лена и воровато поглядывая вверх, на закрытую дверь. Я проследила за ее взглядом.

— Он забрал Гришку, — всхлип срывается с губ сам собой, закрываю рот, обхватываю себя свободной рукой. — Сказал, что мать будет за ним смотреть, — перевожу взгляд на Ленку. — Что мне теперь делать?

Подруга смотрит на меня затравленно. И только сейчас замечаю, что под ее глазами залегли темные круги, отчего синяка практически не заметно. Губы распухли, в болячках. На лбу ссадина, а на шее отчетливо видны синяки. Опускаю взгляд и замечаю, что костяшки на руках тоже сбиты.

— Ты с кем-то подралась? — настороженно спрашиваю.

— Не с кем-то, — бормочет. — А с Женькой. Этот мудак привязал меня к батарее и закрыл в квартире на два дня. И телефон отнял. Совсем придурком стал после тюряги. Я там чуть не сдохла.

У меня от ужаса сжимается сердце.

— Боже, Ленка. Прости. А я думала…

— Так, пойдем-ка отсюда. Дома поговорим. Тем более там Витька ждет, — она подхватывает меня под локоть тянет по лестнице вниз.

— Витька? У тебя? Нет-нет я тогда не пойду, — упираюсь.

— Да не бжи. Витька нетранспортабельный. Он в туалет еле встает, и к тебе точно не полезет. Мята его так отделал, что не узнаешь. Как с цепи сорвался придурок. Ты бы видела, что он тут вытворял, когда узнал что ты теперь живешь у этого Владимира?!

— А кто ему об этом сказал? И за что он Витьку отметелил? — сбиваясь с дыхания спрашиваю, но мне это не особо интересно, голова забита другими мыслями.

Чем дальше ухожу от квартиры, тем яснее становятся мысли. Паника уходит уступая место здравому смыслу.

— Ну точно не я. Он пришел ко мне уже с вопросами о том, кто этот Буратино с которым ты уехала? Где ты работаешь? Я ему отвечала уклончиво, ну и ты видишь, что из этого вышло, — подруга машинально касается тех мест, к которым приложилась Женина лапа.

— А Витька? — вопрос о брате еще актуален, я его если честно боюсь немногим меньше чем Женю, поэтому и встречаться с ним не особо хочу.

— Ой, Витька вообще безголовый. Мята его ко мне припер и допрос давай устраивать. Очную ставку нам сделал с твоим братишкой. Типа хотел посмотреть кто из нас врет. Придурок. Я себя так глупо и стремно никогда в жизни не чувствовала…

— Слушай Лен, — перебиваю подругу. — Давай в участок зайдем.

— Тссс, — одергивает меня Ленка. — Я думаю мы с тобой до него не дойдем, — шепчет мне в ухо.

И когда мы оказывается на улице, Ленка заозеравшись по сторонам вдруг неожиданно замерла вцепившись мне в локоть:

— За нами следят, — проронила и потащила меня в сторону дома.

Мы долго шли по улице, петляя по двору. Лена молчала.

— Ты что делаешь? — в недоумении спрашиваю.

От дома Жени до нашего пять минут ходьбы, а мы с Ленкой уже минут десять петляем.

— Ты заблудилась? — дергаю ее за руку.

— Нет, пытаюсь сбросить хвост, — на полном серьезе отвечает подруга.

Я уже плохо что-то соображала. Я настолько устала, что все в темноте кажется каким-то мутным и нечетким. Но тут в голове вдруг вспыхивает молнией догадка.

— Так погоди, — застываю на месте как вкопанная и Ленка останавливается тоже.

— Что?

— То есть нас преследуют? Кто? — И тут до меня дошло. — Это Женины дружки?

— Ну ты прямо Мисс Очевидность. Бинго Аня. — Ерничает Лена, а сама за спину мне смотрит.

Это ужасно. На глаза непроизвольно навернулись слезы. От страха и волнения меня начало трясти:

— Мне даже в полицию нельзя обратиться, — хныкаю.

Ленка утаскивает меня в тень раскидистой ивы, сажает на лавочку.

— Так подруга, послушай. Я больше чем уверена, что Женя уже завтра позвонит тебе и скажет, чтобы ребенка забирала. Ну не нужен он ему. Тебе насолить просто хочет. Вот и все. Так что пару дней перекантуешься у меня, чтобы все на глазах было. А потом уже подумаем как дальше быть. Может и к ментам какой подход найдем, но вот только думается мне, что помогать они не будут тебе. Ведь Женька же отец Гришкин. Он тоже имеет право на общение с ребенком. Единственный выход подать на… развод, — Лена на миг замолкает. — Но тут возникает следующей вопрос. Даст ли Женя тебе это развод?

— Да уж Лен, умеешь ты внести порцию позитива, — горбя спину, ожесточенно тру лицо ладонями, как будто желая уничтожить свою усталость.

— Что с тобой? — тревожно спрашивает подруга. Я поднимаю на нее взгляд.

У нее был такой растерянный вид, от чего она неожиданно вызывает у меня жалость.

Видимо я смотрю на Лену слишком долго, поэтому подруга первая отводит взгляд.

— Ну что с тобой, Анька? Ты меня пугаешь, — ноет.

— Я думаю, Лен. Думаю. — Порывисто поднимаюсь с лавки и быстрым шагом направляюсь домой.

Ленка права. Нужно переждать немного. Женя мне Гришку сам отдаст. Он ничего не знает о малышах. Поэтому уже через пару дней сын ему будет в тягость.

Сердце щемит от тревоги. А если вдруг что-то произойдет, как Женя со мной сможет связаться? Ведь он выкинул мой телефон.

— Лен, — поворачиваю голову к подруге. — У тебя есть какой-нибудь старый телефон?

Подруга отрицательно качает головой.

— Прости, — извиняется.

— Мне нужен телефон. И не нужно меня останавливать, — сразу опережаю ее попытки меня остановить. — Займешь денег?

— Нужно зайти домой, — понурив голову произносит.

Мы доходим до дома и я остаюсь ждать ее у подъезда. Два парня которые все это время шли за нами, сворачивают на детскую площадку и я вижу как один из них достает телефон звонит. При этом то и дело поглядывая в мою сторону. Жене докладывает все. Чертила. Бесит.

Ленка спускается через десять минут. Я уже за это время истекалась вся.

— Вот, — протягивает пятитысячную купюру. — Больше нету.

— Этого достаточно, — забираю купюру, сую в карман. — Я думала ты вообще не спустишься. Если честно, а теперь иди домой. Я недолго.

Ленка порывается идти со мной, но я не позволяю. Я уже немного пришла в себя. Истерика отступила и я теперь могу ясно мыслить. А Ленка. Ленка меня в данный момент только раздражала.

— Ань, ты только глупостей не наделай, — кидает мне в след подруга, у меня будто эхом ее слова в голове отдаются. И я даже на них не оборачиваюсь. Я уже их столько понаделала, что теперь не знаю, как разобраться с ними.

Широким шагом пересекаю двор, и не обращая внимания на парней, прохожу мимо них, направляясь в сторону магазина. Неожиданный порыв ветра бросает в лицо песчинки поднятые с дороги. Закрываю на миг глаза ладонью. Как же вовремя. Хмыкаю.

Воздух наполняется влагой. Скорее всего ночью будет дождь. Плохо. Не люблю влажность. Но может это остановит свекровь и она не попрется с утра опохмелиться?! Надеюсь.

Выхожу на свет. Заправляю за уши растрепавшиеся волосы. И коротко кидаю взгляд через плечо. Потому что чувствую, что за мной кто-то идет. У меня учащается пульс. Рассудком понимаю, что это все те же два парня, но мне все равно становится жутко. Потому как не вижу их, а только ощущаю. Смотрю в даль. Там где-то вдали на горизонте маячат тени. Светятся витрины. И я даже вижу людей. Они ходят и что-то делают. Но что это я не знаю, потому что я не могу их рассмотреть. Дыхание учащается, когда позади слышу какой-то звук. Нервы сдают и я срываюсь с места — бегу.

Бегу так быстро, как только могу.

А сзади меня звук шагов, которые становятся все ближе и ближе.

Свет фар неожиданно выехавшей мне навстречу машины слепят. Я сбиваюсь с шага шарахаюсь в бок. Останавливаюсь.

Что за черт! Закрываюсь ладонями.

— Эй! Тебе что? Жить надоело? Дура! — слышу в открытое окно грубое ругательство.

Открываю глаза — оглядываюсь. Никого. Успокаиваюсь, но лишь для того, чтобы перевести дыхание.

Перебегаю дорогу останавливаюсь у яркой витрины. Из-за стекла на меня смотрят бездушные манекены разодетые в брендовые шмотки. Я кидаю взгляд вправо, ищу вывески сотовой связи. Замечаю, что такая имеется ровно через несколько десятков метров. Разворачиваюсь иду в ее направление быстрым шагом. Когда до салона остается всего несколько метров. Внезапно меня останавливает громкий голос доносящийся откуда-то из подвала, заставляет вернуться назад. Резко торможу. Возвращаюсь. Замираю перед дверью с говорящий табличкой “Ломбард”. Ругань доносятся из-за нее.

Что там происходит? — луплюсь на дверь бессмысленно. — Зачем я здесь остановилась? Надо валить. А то как будто и так мне мало неприятностей.

Но стоит об этом подумать, и я уже не могу избавиться от ощущения, что обязательно должна зайти внутрь. Инстинктивно чувствую, что там найду ответ. И больше не думая, берусь за ручку открываю дверь.

— Послушай, ты! — мужчина, что находится внизу чем-то явно разозлен.

По спине пробежали мурашки, и я стала чувствовать себя неуютно. Мне не хотелось подслушивать, но и уходить я не спешила, поэтому начала спускаться вниз.

— Какого черта ты мне продал вчера украденный телефон? — продолжал возмущаться мужчина.

Ах! Вот в чем дело?! — наконец-то понимаю, что так разозлило мужика.

— Ничего не знаю. Мне его принесли с доками и чеком. Какие вопросы ко мне? — резко отвечает ему продавец.

— Так какого хрена ко мне ночью менты наведывались, а? — задает вполне ожидаемый вопрос мужик, а у меня в голове как будто тумблер переключили и мысль проносится так ярко, что аж жарко становится.

Вот! Вот что мне надо!

Я больше не медлю. Врываюсь в небольшое помещение, удивляя присутствующих своим внезапным появлением.

— Эм, здрасти, — переводит на меня взгляд продавец.

— Здравствуйте. Мне нужен телефон! — выпаливаю на одном дыхание.

— Какой? — спрашивает парень.

— Любой. Но чтоб не дороже пяти тысяч, — уточняю.

— Не покупай у них ничего. Проблем потом не оберешься, — вставляет мужик, и тут же удостаивается сердитого взгляда продавца.

Я бросаю беглый взгляд на мужчину, сторонюсь его, подхожу близко-близко к прилавку.

— Мне нужен краденый телефон, — бормочу так тихо, чтобы слышал только продавец.

Парень смотрит на меня как на идиотку.

— У нас таких нет, — отвечает, но по глазам вижу, что он врет.

— Найди, — умоляюще прошу. — Очень нужен.

— Эй, у меня еще остались вообще-то вопросы, — недовольно буркнул за моей спиной мужик.

— Пожалуйста, можно я куплю телефон, а потом вы продолжите?! — прошу мужчину.

— Ладно, — машет рукой и устремляет взгляд к витрине с девайсами. — Но вот увидишь купив что-то здесь, зря потратишь бабки. Менты их не вернут. Останешься и без телефона и без денег.

Парень-продавец проходит к витрине с б/у телефонами и уже через минуту возвращается обратно.

— Вот, — кладет передо мной, — три дня назад, мне его парняга принес. Без доков. Телефон дорогой. Стоит в салонах около тридцатки. Я принял, потому что он его совсем дешево отдавал.

Я уже готова просто схватить телефон и уйти, но парень останавливает.

— Подождите чек, — настаивает.

Я в нетерпении переминаюсь с ноги на ногу.

— А симку дадите? — вдруг вспоминаю, что свою восстановить смогу только завтра.

— Угу, — кивает продавец, занятый заполнением чека.

Вдруг до слуха доносится звук хлопнувшей сверху двери. Напрягаюсь в ожидании увидеть тех, от кого убегала. И когда спиной ощущаю постороннее присутствие: оборачиваюсь. На пороге стоит парень в чёрной толстовке со сдвинутыми на лоб капюшоном, и синих джинсах. Из под капюшона торчат растрепанные волосы. Глаза безумно блестят и как только мы встречаемся с ним взглядом, тут же тухнут. Губы растягиваются в подобие улыбки.

— Что-то хотел? — интересуется продавец.

Парень отрицательно качает головой, не спуская с меня взгляда, а потом лениво разворачиваясь покидает помещение.

— Ненормальный, — бубнит продавец, а у меня сердце заходиться от волнения. Что же мне теперь делать? Как поступить? Мысль приходит в голову неожиданно.

— Парень, а у вас тут нет случайно черного входа? — с надеждой в голосе спрашиваю.