Глава 11

Преследовал глазами космически притягательную задницу Туманой. Наблюдал, как гипнотически поднимаются и опускаются при ходьбе половинке, обтянутые тесными брючками.

Потому что, если оторвусь, придется анализировать тот охуенный беспредел который творился со мной.

Ревность и отсутствие, хоть какого контроля, властвовали над моим сознанием, превращая из человека разумного, в неандертальца.

Еб**ть. Я что совсем, с мозгами расстался. На Риту напал, чуть не изнасиловал. Еще секунда и засадил бы ей по самые яйца, если бы не воткнула в меня свои когти. Кожу на плечах слегка саднило, но это хорошо как якорь работает. Не дает сорваться в хаос.

Я как увидел ее с Заевским, меня тряхнуло. Рассыпался, как лего от удара ноги. Улыбка эта простая заинтересованная. Мне она ни разу так не улыбалась. Всегда с неприязнью с какой-то, фальшью, без души. Оторопел, с какой силой внесло в ураган. Разрушить эту идиллию, заставить бояться, чтобы не смела и близко к «Леше» подходить. Потому что даже представить не мог, как по-другому это сделать.

Мне незнакомы ревность и чувство собственности. И поэтому, так дико раздражает их испытывать. Выдрать хочется из себя ее. Каждую минутку, что впечатывается в сознание, когда вижу, трогаю.

Год не курил и даже не тянуло, а сегодня сорвался одну за одной. Не помогает.

И мне страшно от этих ощущений. Никогда не было настолько яростно. Неуправляемо. Слишком много во мне. Я чувствую и это необъяснимо. Копошатся во мне эти незнакомые эмоции. Не могут разместиться.

Рита игнорирует меня. Ноль обратной связи. Даже не смотрит. Пишу ей как одержимый, даже не читает, отправляя в бан. Уже весь ящик забит сим картами.

Так и общается с Заевским, он ее каждое утро в Универ подвозит. Ей вообще похрен на мои угрозы. На перерывах трутся по коридорам. Он на нее как кот на канарейку облизывается. Одно радует, что руки в карманах держит.

Кому вру, нихуя не радует. Вмазать, хочется. Но не поможет, только хуже сделаю. Ритка же его жалеть начнет.

Цепляю Туманову едкой колкостью при всех в спортзале. Где мы гоняем мяч с Вольновым и Лютаевым. Рита заходит, ища глазами подружку. Стягиваю футболку и ору через весь зал предложение смазать царапины. Ненависть, полыхающая в глазах всяко, лучше равнодушия. Кэд и Мак охреневают, явно не ожидая такого поворота событий. Особенно созерцая роспись на моих плечах. Рита одаривает жестом с участием среднего пальца. И ничего. Все на этом, ни злости, ни бешенства. Вообще пусто.

Во мне просыпается мудак, которому абсолютно плевать, каким способом получить ее себе. Не важно, какие отношения, пусть только будут.

Залавливаю Риту в коридоре и запихиваю в ближайшую дверь. Женский туалет. Да пох… Все неожиданно, поэтому не успевает среагировать. А я этим пользуюсь, закрываю замок. Изолирую нас ото всех.

Рита отскакивает, как ошпаренная максимально далеко. Испуганная, почти до ужаса. Глаза распахнуты, мерцают в пятьсот ватт. Я тараню ее, оттесняя к стене.

Ненавижу себя за это выражение во взгляде. Но меня душит, сжирает ревность и обида. Не дают возможность, подумать, остыть.

— Тимофей, не надо… Давай по хорошему — со страхом в голосе вещает Туманова. Ну да, у меня все на лице написано. Инстинкты выпазят наружу, когда я к ней приближаюсь. Первобытные. Мое и размножаться.

— Не волнуйся, Туманова, секс в туалете мне не заходит. Антураж не тот -

Расслабляется, дерзко вскидывая голову. Вот так детка, так лучше.

— Зачем тогда закрылся? Ни дня не можешь без насилия — скепсис скользит по голосу.

— Тебе нравится грубо, без разрешения. Хочешь, проверю? — давай же Рита эмоции, хочу. Хотя бы взбесись.

— Сколько раз я должна повторить, оставь МЕНЯ в покое — с нажимом, но не убедительно.

— Сразу, как только должок отработаешь — добавляю жести и с удовлетворением слушаю ее злость.

— Лукашин, ты сволочь …и идиот — шипит, срываясь, но еще держится. Хватается за контроль.

— Меня абсолютно не волнует, что ты обо мне думаешь — говорю я, она поджимает губы, произнося как очевидность.

— Я не сомневаюсь — толкает ладонями в грудь, по ее глазам понимаю, что лучше отойти — Тебя никто не волнует кроме себя. Можно вопрос?

— Хоть десять — какой никакой интерес меня тоже устроит. Люди цивилизованные, временами, можем и поговорить.

— Почему ты решил, что я сплю с Ворохиным? — на последнем слове ее передернуло от отвращения, в голове настойчиво зазвенел колокол, глухо так в отдалении.

— Я своими глазами видел

— Что видел? — пахнет подвохом, но мне скрывать не чего.

— Тебя растрепанную, со смазанной помадой и его с расстегнутыми штанами. Мало? По — моему картинка впечатляюще убедительная.

— Да, Лукашин, тебе своим глазам верить нельзя. Мыслей, что он ко мне приставал и я насилу вырвалась, ты не допускал — наблюдает как понимание накрывает меня — Конечно, нет, так ведь лишаешься возможности манипулировать. Да Тим? Неудобно получилось? Ищи в другом месте.

— Рита прости… я не… — я теряюсь и начинаю мямлить. Перебивает, не дав договорить. Контрольный в голову выбивает чередой слов.

— И еще одно, я вообще ни с кем не спала. Это так для справки.

Рита уходит. Набат в голове бьет по вискам. Я так облажался. Впервые. Меня подвела собственная фишка. Наблюдательность.

В точку угодила. Я даже не разу не подумал об увиденном, в этом ключе. Потому что да. Мне это было на руку. Вся эта ситуация с Макаром только убедила в верности картинки. И я с удовольствием воспользовался.

Стоял как потерявшийся ребенок. Системный настройки слетели и программа перестала работать. Одно утверждение четко с формулировалось в голове:

Она же теперь близко ко мне не подойдет. Не подпустит к себе.

Ритка как теперь это исправлять. Другие варианты не принимались.

— Тим, привет. Что здесь делаешь? Меня ждешь? — дежавю, мать его.

Я и Марго в туалете. Вике приспичило. Один нюанс, от Марго остались лишь воспоминания и куча вопросов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не отвечаю, грубо отпихиваю, когда пытается прилипнуть и мешает пройти.

— Тим, ты чего так грубо — занудела Жданова я не слушаю, хлопаю дверью что есть силы, передалось от Тумановой. Вместе с одержимостью к ней.

— У себя? — врываюсь приемную

— Да…. куда без предупреждения?! — секретарша даже подняться не успевает.

Влетаю в кабинет Ворохина, за грудки вытряхиваю из кресла, бахая затылком об стену.

— Лукашин, что вы себе позволяете?! Инна звони в полицию! — еще раз долблю его тыкву о стенку чтобы затнулся.

— Пасть закрой и слушай, еще раз притронешься к Тумановой, вскрою сука. Все дерьмо твое наружу вытряхну, буквально, понял меня… кивни — держу за глотку, сжимая со всех сил.

Кивает, разжимаю хватку и бью кулаком в стену, оставляя вмятину в панели. Ворохин бледнеет, сползая по стене.

Как только я отхожу, смелеет и хрипит с издевкой.

— Не за ту, ты Тимофей вступаешься, Туманова твоя. Та еще лгунья, вертит тобой как хочет, всех она тут развела.

Не слушаю этот бред, хватит уже нахавался не разгребешь.

Кидаю на выходе секретарше

— Трубку положи, все живы, пока. Иди, трусы поменяй любовничку — Инна бросает трубку и несется к ректору на помощь.

А мне херово, хоть вой. Я хочу Риту еще сильней. И понимаю, что не только переспать. Улыбок ее. Смеха. Вопросов. И еще кучу всего помимо секса.

Вечером написываю ей. Голосовые. Текст. Смайлы. Все мимо. Сразу банит. Пять сим карт в мусорку.

Меня кидает, расшвыривая по комнате на осколки. И я впервые не знаю, что делать. У меня нет опыта ухаживаний. Да парадокс. Секс без проблем как угодно. А здесь. В голове поселяется странное, пугающее слово ОТНОШЕНИЯ.

Какое страшное слово, я об этом ни черта не знаю. Какой с меня партнер.

И я точно уверен, что Рите не польстит мое щедрое предложение, непродолжительного общения с интимным подтекстом. Но это большее что я могу дать. И то, что она у меня первая, о ком я не перестаю думать, не аргумент.

Лукашин, как тебя так угораздило. Жил же спокойно. Твою мать…

Не вовремя перенесли бой из-за траблов Турка с полицией. Все чем я был наполнен, просилось наружу с дикой настойчивостью. И каждый день задержки грозил перерасти в кровавую бойню. Соперник так и маячит перед глазами. Заевский ты по краю ходишь.

Загрузка...