Люби меня настоящую (СИ)

Глава 23

Равнодушие Тимофея все проясняет до конца. Он не преследует. И я в очередной раз поражаюсь силе фантазий. Я так этого хотела, что просто придумала и верила.

Мы с Заевским уже неделю встречаемся. Во мне ничего не вспыхивает. Как на работу хожу на свидания и каждый раз, возвращаясь домой, облегченно выдыхаю, что не навязывается поцелуями и объятиями.

Я им пользуюсь, прикрываясь как ширмой. Мне стыдно и как-то тошно от себя. Но ведь все изменится, я привыкну к нему.

Подсаживаюсь к Соне, она все такая же отрешенная. Макар пропал с радаров.

— Сонь поговорим — заглядываю ей в глаза.

— Марго, из меня сейчас собеседник никакой, если честно.

— Давай просто Рита. Вы расстались? — участливо беру за руку, избегая называть Макара по имени.

— Да — задушенным шепотом произносит — А Тимофей?

— Все кончено, что сказать друзья, у них и хобби похожи. Развлекаться, а потом оставлять растерзанными — Соня подбирается, бросаясь на защиту.

— У нас не так, я сама виновата. Макар он … Рита, давай не будем об этом говорить — вижу как ей больно по остекленелым глазам.

— Конечно, Соня, я и сама не хочу. Мы с Заевским в кино вечером идем, хочешь с нами, комедия или драма на твой выбор.

— Вы с Лешей встречаетесь?

— Пытаемся, но если по правде получается, не очень — поднимаю глаза, с жадной горечью осматривая фигуру Тимофея. Больным ожогом, вдох растекается по груди. Смотреть на него и не касаться, почти до судорог, так напрягаешься от фантомных ощущений.

Он, как будто почувствовав, поворачивается, славливает мой взгляд и удерживает. Потом резко вскакивает, отбрасывая стол с такой силой, что он опрокидывается. А Тим даже не оглянувшись уходит.

— Больно, Рита? — Соня берет мою руку, считывая, по тому, как я отворачиваюсь, прикрывая глаза и изо всех сил удерживая слезы.

— Не смертельно, значит, еще есть шанс. Так что насчет кино?

— Я не помешаю?

— Ты спасешь меня. Драма, комедия

— Драма, можно поплакать два часа.

— Ты мои мысли читаешь.

Идем в кино уже в увеличенном составе. Катя пополняет наши ряды. Коалиция отверженных женщин, отличное название для нашей компании. Заевский мужественно выдерживает наши рыдания в течении всего сеанса. В кафе сдается и ретируется со словами: По-моему я здесь лишний. Домой поеду.

А мы продолжаем упиваться нашей печалью, заливая ее белым вином. Под конец вечера нас накрывает алкоголем и откровением. Мы с Катей зацеловывая Соню, умоляем простить нас за прошлые обиды. Она великодушно отпускает нам грехи. Мы вызываем такси и отправляемся баиньки.

Умываюсь, размазывая пьяные слезы по лицу. Думаю, про Тимофея, про то что было. Хочу к нему, трогать его тело вжиматься. И вою от этого белугой. Маша осталась у Максима, и я рада, что она этого не видит.

Изрезаю в клочья ненавистную юбку, с особой жестокостью, на мелкие кусочки. Удаляю всю переписку, предварительно читая. Каждое слово, как порез ножом на сердце. Моя… вжих. Девочка восхитительная ….вжих. Вместе… глубоко прокручивает и загоняется по самую рукоять.

Заслушиваю песню Mary Gu Астероид, в каком-то безумии, прыгая по кровати и во все горло подпевая припев. Хочу, чтобы прошло. Не реагировать, диким криком выпустить всю адскую смесь изнутри. Только меня кроет и больно так, что почти невозможно терпеть. Невыносимо.

Выдыхаюсь и обессилено падаю вниз, терзая себя нашими фото. Не могу удалить. Целую его, закапывая слезами экран. Всплывающее сообщение мутным квадратом высвечивает стекло смартфона.

Одурело читаю сообщение, абонент неизвестен.

— Спишь Туманова — сквозь пелену нетрезвого мозга доходит кто это. Издевается король ада, терзает.

— Не пиши Лешу, разбудишь — набираю, зло, вдавливая палец в экран.

— Не ври … я видел, как он свалил от вашей пьяной компашки — слушаю аудио пропитанное бешенством.

— Он меня дома ждал

— Сука ты Рита, задушить тебя хочу и трахать — хриплым рыком звенит в тишине. Голос скрипом по стеклу проходится по мозгам. Два раза перематываю и блокирую номер. Минута и еще одно сообщение

— Приезжай, я твоему ЛЕШЕ не скажу. Давай Рита ты же хочешь.

Выключаю телефон. Пьяное сознание упорно уговаривает согласиться. Но самосохранение еще работает. Ненавижу его.

Так и засыпаю в обнимку с телефоном на обрывках несчастной юбки погибшей от рук пьяной хозяйки.

Наше трио становится неразлучным. А свидания с Лешей все реже. Нам не о чем разговаривать. Его все больше напрягает односторонний контакт. А во мне нет сил, это исправлять. Понимание накрывает волнами. Я истеричная идиотка. Снова назло, Тиму сыграла на Лешиных чувствах.

Триггером срабатывает то, как Тимофей общается с Викой, поглаживает ее по спине, что-то нашептывая ей на ухо. Меня подкидывает от ревности, вышибая более менее здравые мысли из головы.

Пишу Леше, чтобы зашел в кабинет. Он не задерживается и через минуту уже здесь.

— Что случилось Рита? — улыбаюсь ему, боковым зрением замечая, как Тимофей сверлит нас глазами.

— Я соскучилась Леша — так чтобы ОН слышал.

Обнимаю Заевского и целую. Леша теряется, но потом подхватывается включаясь в процесс. И я физически чувствую, как нас обливает жгучей смолой ненависти от темного взгляда Тима. Это какое — то маниакальное чувство. Мне больно, а от того что делаю еще хуже. Но остановится, не могу. Желая задеть Тимофея. Чтобы также болью сдавило.

Все это длится недолго, меня за волосы отрывают от Заевского. Тим закидывает на плечо и тащит в туалет. Хлопает дверью, щелкая замком. Ноль реакции на мои вопли и удары.

Скидывает с плеча, снова хватает за волосы и опускает под кран. С остервенением натирая рот холодной водой, заплескивает ее внутрь, врываясь пальцами отмывая язык и всю полость. Я захлебываюсь, машу руками в бесполезных движениях.

Прекращает, толкая меня к стене. Как безумное животное прижимает руки к холодному кафелю, задирая вверх. Не секунды не медлит, сминает мои мокрые губы, целует, не давая опомниться до тех пор, пока меня не захватывает волной дикой похоти. Я отвечаю так же, кусая, переплетая языки. Уже свободными руками хватаюсь, за шею притягивая еще ближе. Где-то краем сознания ловлю сумасшедший кайф от того, что он подкидывает меня наверх. Проникает, сдвинув в сторону узкую полоску трусиков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы как совокупляющиеся звери рычим, хватая урывками воздух. Каждый толчок вырывает стон, пошлыми шлепками озвучивая тишину. Оргазм накрывает ослепляющим фейерверком. Глушу крик, впиваясь зубами в шею Тимофея. Он еще несколько раз вдалбливается и изливается на мое бедро.

Шумно сцеловывает остатки удовольствия. Потом отходит, плавно спуская меня по стене. Пару минут ласкает глазами, а затем словно опомнившись, дергается, убирает руки. Сам ошарашенный, но быстро берет контроль над собой.

— Леше привет — бросает на ходу, застегивая ширинку. Сделал акцент на имени. Выражая всю неприязнь. Ко мне. К нему.

Это не закончится. Как болезнь. Думаю я, приводя себя в порядок трясущимися руками. Мне от него никогда не избавиться. Потому что как спастись от себя.

— Рита, с тобой все в порядке? — Заевский кричит через дверь — Я вхожу. Эта сволочь дверь закрыл, я пока за ключом сходил.

Я прикрываю глаза, собирая остатки сил.

— Леш, прости меня. У нас ничего не выйдет — измучено говорю, едва он входит.

— Вы опять помирились? Зачем Рита? Почему он? почему не я? — орет, обрывая по нитке воспаленные нервы. Если бы я только знала ответ на эти вопросы.

— Леш, мы не вместе с Тимофеем и никогда уже не будем. Я гадкая, сама знаю. Ты прости меня, если сможешь за то, что опять воспользовалась твоими чувствами. Ты очень хороший, но у нас не получится. А я бы хотела, но не смогу. Прости меня

— Мне твои извинения нахер не нужны, хочешь быть жалкой подстилкой вперед твое дело — уходит, но перед этим говорит с гордостью в голосе — Ты не королева Рита, ты обычная шлюха.

— В расчете Заевский, можешь быть свободен, я не в обиде — смотрю на него с полным равнодушием.

Так намного лучше. Самоистязания итак достигли апогея. Больше моя психика просто не выдержит, сломается.