Люби снова

Свен

Какое позорище!

Свен, словно окаменев, сидит перед напечатанной статьей о недавних исследованиях института экономики, которую главный редактор без единого слова швырнул ему на стол, лишь вопросительно подняв брови.

Свен привык, что его тексты печатаются без правок. Поскольку он соблюдает все договоренности, озвученные на совещаниях, ему разрешается самостоятельно сокращать объем статей, чтобы потом не редактировать работу еще раз. Но сейчас, похоже, придется все переделывать, и это несмотря на то, что все дедлайны уже вышли и нужно отправлять материал в печать.

На последней странице, перечеркнутой вдоль и поперек статьи, стоит короткий комментарий редактора:

«Интересная трактовка. Но все это совершенно не имеет отношения к теме». И подпись: Вильям Брайдинг.

Такого со Свеном еще ни разу не случалось! Даже в годы работы медиаволонтером в ганноверском издательстве он не терпел таких поражений. Да и в лондонской газете тоже. Но прежде чем с негодованием пожаловаться Хильке на начальника, Свен понял, что в этот раз он и в самом деле написал полнейший бред. Статья была такой же продуманной, как и список новых дел, который он вчера составил дома за бокалом вина. Хильке посоветовала ему набросать конкретные цели на пару лет вперед. Клялась, что способ действенный, но как-то не сработало.

Свен опять погружается в статью. И тут он вынужден признать, что из-за отсутствия достоверной информации из источников ему пришлось исказить суть статьи в пользу своих собственных аргументов. И это настолько бросается в глаза, что Брайдинг не мог пропустить материал как есть.

– Дай угадаю, – усмехается Хильке. – Статье не хватает остроты?

Это излюбленное примечание главного редактора. Судя по всему, коллега заметила появление начальника, хотя, казалось, даже глаз от монитора не поднимала.

– Нет, – вынужден признаться Свен. – Он решил, что в ней много воды.

– А ну-ка, дай сюда!

Пролистав статью, Хильке вздыхает:

– М-да, попахивает ночной сменой. Тебе помочь?

– Если до полуночи меня не озарит какая-нибудь гениальная идея, я тебе позвоню. – Свен ухмыляется уголком рта в попытке изобразить улыбку.

– О да, вот Мартин обрадуется! – саркастично парирует Хильке.

– Не переживай, я не собираюсь разрушать ваш брак.

– Ну, так быстро и не получится, ты же знаешь, – слегка гордо произносит Хильке.

– Да я вообще поражаюсь, как вы уживаетесь столько лет вместе, – вздыхает Свен, скрывая легкую зависть.

– Это все любовь! Любовь творит чудеса, – улыбается Хильке. – Впрочем, ты, наверное, и не знаешь, что такое любовь.

Хотя Свен старается не придавать значения колким словечкам Хильке, сейчас ей удалось его задеть. Но он не подает вида – лучше промолчать.

– Так что, если вдруг тебе понадобится помощь в любовных или прочих делах, тоже звони. Ну, до завтра!

– О’кей, спасибо. Хорошего вечера!

На часах уже за полночь, а Свен все еще сидит за компьютером. И если бы чуть ранее в кабинет не заглянула уборщица с пылесосом, он бы и не понял, что просидел все это время, будто окаменев. Женщина тихонько убралась вокруг и вытряхнула его мусорное ведро.

Работа так и не двинулась с места. У Свена нет ни малейшего желания писать статью сначала.

Вместо этого он просто смотрит в окно с видом на стройку, позволяя мыслям беспорядочно блуждать. В шее появляется неприятное напряжение. Ноющая боль расползается до лопаток, вполне терпимая, но все же заметная.

На улице темнота, и в оконном стекле отражается его хмурое лицо. Свен задается вопросом, может ли он сейчас вообще кому-то понравиться. Он вполне доволен своим телом, если не считать физической формы на данный момент. Но вот насчет лица сомневается. Собственная внешность кажется ему средней: не слишком привлекательной, но и не совсем отталкивающей. Бывшим подругам особенно нравились его глаза. Они были одним из немногих напоминаний о матери. Судя по всему, от нее он и получил небесно-голубые глаза. Мать умерла, когда Свену было четыре, и иногда он пытался понять, унаследовал ли от нее что-нибудь еще.

Фиона говорила, что у него глаза как у хаски: такие же льдисто-синие, слегка холодные, но в то же время необыкновенно прекрасные. Его взгляд притягивал и возбуждал ее. При этом Свен почти никогда не показывал, насколько приятно ему было слышать эти комплименты.

Но сейчас он кажется себе очень бледным, как будто перед ним в отражении возник призрак. Волосы заметно поредели. И впервые в свои сорок два он чувствует себя старым. Изменится ли хоть что-нибудь в его жизни, появись у него жена или даже семья? Он тут же убеждает себя, что не нужно предаваться романтическим фантазиям, ведь рано или поздно его все равно ждет только разочарование.

За всю жизнь у него ни разу не было долгих отношений. И никогда не будет, в этом Свен больше чем уверен. С Фионой он мечтал о совместном будущем, однако в конечном счете настал бы тот день, который окончательно и бесповоротно стер бы все грани влюбленности. Люди просто не созданы для того, чтобы всю жизнь прожить с одним и тем же человеком под одной крышей. Даже если идиотские фильмы и книги говорят об обратном.

Как только Свен собирается завершить работу, его телефон издает писк. Свен запускает руку в сумку, чтобы посмотреть, кто это вздумал писать ему в такое время.

«Наверняка Хильке хочет меня подбодрить перед тем, как лечь в кровать к мужу», – с горькой завистью думает он.

Но, прочитав сообщение, понимает, что оно адресовано не ему. Похоже, какой-то безнадежно влюбленный романтик случайно ошибся номером. Но для себя Свен понял одно: от любви тупеют, а без любви притупляются все чувства.