Люби снова

Клара

– Это был знак!

– А? – слышится в трубке сонный голос Кати. – Погоди, я не понимаю, о чем ты. Дай мне сначала проснуться. Можешь еще раз сказать все то же самое, только медленно?

Накинув старую толстовку, Клара сидит в кухне на подоконнике, не забыв надеть тапочки, чтобы не чувствовать под ногами холодный кафель. Она все еще боится, что Катя просто посмеется над ней или вызовет ей «скорую».

– Итак, моя дорогая, еще раз с самого начала. Сделай глубокий вдох и внятно расскажи мне, что у тебя произошло, ладно?

– Я говорю, свет погас! – повторяет Клара, испугавшись своего истеричного тона. – Я писала Бену сообщение и как только отправила, в комнате сразу погас свет!

– Подожди, что-что ты делала?

– Я? Я ничего не делала. Потому это все и странно!

– Нет, я имею в виду, ты писала Бену сообщение?!

Клара сглатывает подступивший ком. Не хватало разрыдаться! Только не сегодня, после такого радостного дня. Она держится изо всех сил.

– Да, я знаю, что это звучит по-идиотски. И я никогда не делала ничего такого запредельного. Но мне вдруг просто захотелось ему написать. И потом – абсолютная темнота!

Клара чувствует, что снова начинает срываться на крик.

– Э-э-э, значит, ты отправила смс, и в этот момент у тебя отключился свет? – удивляется Катя.

– Да.

– Ты уверена, что это не ты сама нечаянно его выключила?

– Да нет же, черт возьми! Катя, я знаю, что вы все считаете меня ненормальной, но не дура же я в конце концов!

– М-да, тогда это выглядит довольно жутко, – вполголоса бормочет Катя, словно разговаривая сама с собой.

– Вот и я об этом. Я тогда от страха подскочила как ужаленная и принялась щелкать выключателем. И свет зажегся. Значит, с электричеством проблем нет.

– А, ну тогда все в порядке, – зевнув, отвечает Катя.

– Да нет же, не все в порядке! – Из-за слез слова Клары сложно разобрать.

– Послушай, милая, а почему бы тебе не собрать свои шмотки и не приехать ночевать ко мне? Я тебя встречу, о’кей?

– Боюсь, не получится: мне завтра нужно рано на работу.

– Тогда постарайся заснуть. Укутайся в плед, свари себе какао, и обязательно со сливками! Наверняка ты опять за целый день ничего кроме тарелки супа не съела.

Клара тяжело вздыхает. Да, бабушка тоже об этом постоянно твердит. Буквально недавно, когда Клара навещала в выходной своих стариков – Лисбет и Вилли, бабуля всеми способами старалась накормить внучку, чтобы, как она ласково поговаривает, «нарастить немного мяска на косточках».

Раньше Клару огорчали лишние килограммы, но теперь ее гораздо сильнее расстраивает пропавший аппетит. Спустя пару недель после траурной церемонии «ушки» на ее бедрах просто растаяли. С тех пор как Бена не стало, она с трудом заталкивает в себя каждый кусочек. Иногда Клара все-таки доезжает по субботам до супермаркета и закупается йогуртами и консервами. Но причина в том, что ей хочется стать хоть немного ближе к Бену. Он обожал субботним утром отправляться за продуктами и всегда заманивал Клару с собой, обещая купить большую упаковку мороженого с шоколадной крошкой.

Бену было плевать, что о нем подумают окружающие. Он с легкостью мог начать жонглировать апельсинами посреди торгового зала или устроить для Клары небольшое танцевальное шоу, не отходя от холодильников. Мог без проблем начать целовать ее в какие-нибудь неожиданные места, стоя в очереди на кассе – в нос, локоть, в колено, – или заставить ее вскрикнуть, ущипнув за зад. Где бы он ни появлялся, Бен всегда становился центром внимания. И Клара, хоть иногда и чувствовала себя немного неловко рядом с ним, в основном смотрела на него с восхищением. Бен просто мастерски создавал у нее ощущение, что она самая чудесная женщина в мире. И когда она снова начинала жаловаться на свою маленькую грудь или тусклые темно-русые волосы, Бен, ни на секунду не сомневаясь, уверял, что она – единственная и неповторимая во всей Вселенной.

Но как он посмел оставить ее, если действительно так сильно любил? А может, Бен вовсе и не хотел ее покидать, а во всем виновата неумолимая судьба?

Клара чувствует, как внутри разливается отчаяние. Она обещает Кате выпить перед сном травяного чая и кладет трубку.

Что причиняет больше мучений? Тот факт, что счастливую жизнь навсегда уничтожил несчастный случай? Или осознание, что за три года совместной жизни так и не удалось до конца понять, что на самом деле чувствует твой любимый человек?

Как долго, должно быть, Бену приходилось страдать!

Клара отгоняет эти мысли, которые упорно лезут в голову из ниоткуда. Пришло время двигаться дальше, шаг за шагом. Она ни за что не останется обузой для Кати или своей семьи, а самое главное – больше не станет причинять горе бабушке Лисбет и дедушке Вилли.

«Достаточно того, что дедушке и так с каждым годом становится хуже», – думает Клара, уткнувшись лицом в ладони. А бабушка? После того как у Вилли случился инсульт, она тоже утратила былую энергию и радость жизни. Обычно дедушка проводит дни, сидя в своем кресле, пытается спрятаться за книгами по астрономии и истории, хотя его глаза быстро устают от букв.

У Клары наворачиваются слезы при воспоминаниях о вчерашней встрече с Вилли и Лисбет. Тогда они вместе сидели за обеденным столом, который, как и бабушка с дедушкой, прожил уже более семидесяти лет.

Глядя на то, как ловко бабушка вынимает из духовки пирог, Клара думала, какая та хрупкая, но в то же время стойкая и выносливая и, несмотря ни на что, никогда не теряла теплоту души.

И пусть Клара ничуть не похожа на нее ни внешне, ни характером, они были очень близки. Скорее она пошла в своего деда, у которого, как и у ее отца, были ярко-зеленые глаза. Почему-то родня по отцовской линии ей ближе к сердцу. Может, оттого, что она потеряла отца слишком рано?

Ей было всего одиннадцать, когда тот скончался от рака желудка. Тогда все произошло очень быстро, и порой Клара винит себя за то, что смутно помнит его лицо, голос или запах. С тех пор отношения с матерью стали напряженными, и Кларе гораздо спокойнее делиться переживаниями с бабушкой Лисбет.

– Положи себе ложечку, – приговаривала бабуля, протягивая хрустальную мисочку со сметаной. – Так будет вкуснее.

– Но твой пирог и так потрясающий, – возразила Клара, понимая, что любой отказ будет привычно проигнорирован.

Пока она уплетала пирог и слушала обязательные разговоры о соседях и вывозе мусорных контейнеров, Вилли скрылся в гостиной.

– Как он сейчас себя чувствует? – спросила Клара, положив себе на тарелку вторую порцию.

– Живет помаленьку. Ему явно не хватает велопрогулок.

Обычно Лисбет с улыбкой предпочитала перевести разговор на другую тему, но в тот раз она опустила взгляд в пол.

– Боюсь, со временем он вовсе не захочет покидать комнату…

– Но почему? – От волнения сердце Клары забилось сильнее. – Что случилось?

– Нет, ничего не случилось. Просто в последнее время он совсем мало говорит. Да и спит неспокойно.

– Может, у него был повторный приступ?

– Нет, мы бы наверняка это заметили. К тому же он часто бывает у врача. Дело не в этом. Мне кажется… – Лисбет запнулась. – Мне кажется, что ему нехорошо в душевном плане.

– Но бабуля, это ведь неудивительно! Особенно сейчас, весной, когда он понимает, что уже не может делать то, что хотелось бы.

– Разумеется, но я думаю, что ему значительно хуже, чем прежде.

– Почему?

– Я просто чувствую это.

– Но как? Что именно ты чувствуешь?

– Я не могу точно сказать. Но знаю одно: он явно не в порядке.

Клара сглотнула. Она решила не донимать бабушку расспросами, хотя догадывалась, что та что-то от нее скрывает.

– Ах, детка… – вздохнула Лисбет. – Знаешь, порой твой дед любит проявить свой крутой нрав. Но в глубине души он такой ранимый! Вилли просто переживает, что… хм… со временем многое изменилось.

– Ты имеешь в виду, с тех пор как не стало Бена? – тихо спросила Клара. Она понимала, что ответ очевиден. Ей еще никогда не приходило в голову, что ее дед может так страдать из-за трагедии.

– Ты же его знаешь: он все принимает слишком близко к сердцу, – добавила бабушка, убирая со стола посуду.

Постепенно до Клары дошло. Дело было не столько в Вилли, сколько в том, что Лисбет больше не с кем поделиться своими переживаниями.

Конечно, у нее еще оставались пара подруг и второй сын, но он жил со своей семьей неподалеку от Франкфурта и лишь изредка приезжал в Люнебург.

Лисбет вернулась к столу с полным контейнером в руках.

– Но я думала… – начала было Клара, однако, не в силах видеть печальный взгляд бабушки, молча опустила голову.

Лисбет мягко взяла внучку за руку:

– Вилли бесконечно любит тебя, дорогая. Он ведь и без лишних слов знает, как глубоко ранена твоя нежная и хрупкая душа.

Несмотря на то, что Клара твердо решила никогда больше не обременять бабушку своим горем, даже сейчас воспоминания об этой сцене вызывают у нее слезы.

Но в это мгновение она даже не знает, из-за чего плачет: из-за Бена или из-за бабушки с дедушкой.

Клара ничего не может с собой поделать. Полностью поддавшись отчаянию и жалости к себе, она плачет так безутешно, как не рыдала уже несколько недель. Клара чувствует себя виноватой и в то же время несправедливо обделенной, будто сама жизнь предала ее.

В подобные моменты, оставляющие после себя только пустоту и безнадежность, Кларе иногда хочется так же трусливо исчезнуть из этого мира, как, возможно, поступил в свое время Бен. Она бы просто приняла таблетки и легла спать. Но каждый раз в ней начинает звучать голос разума, который говорит, что это не выход и что уход из жизни не принесет в мир ничего, кроме еще большего горя.

Что тогда станет с бабушкой и дедушкой? Каково матери будет одной без нее? А Катя и другая подруга детства Беа никогда не простят Клару, что она не доверилась им. Да и сама Клара никогда не простит себе, если дедушке станет совсем плохо и он окончательно потеряет тягу к жизни.

После того как Бена не стало, ей кажется, что ее накрыли стеклянным колпаком: вроде бы друзья, родные и коллеги рядом и всегда готовы прийти на помощь, но она не может до них достучаться. Никто по-настоящему не слышит ее слов. В глубине души она понимает, что в один прекрасный момент даже самым близким и любящим людям становится невыносимо то, от чего ей приходится избавляться снова и снова.

Одиночество заполняет ее тело.

И каждая последующая мысль о Бене только еще больше отдаляет от всего, что когда-то было так близко.

Лишь перед сном Клара постепенно приходит в себя. И тогда у нее появляется утешительная мысль: написать Бену еще одно сообщение:

Я все время думаю о тебе. Пожалуйста, дай мне знак, если у тебя все хорошо. Только не пугай меня, как в прошлый раз!

С любовью, М.

И хотя Клара и сама видит, что со стороны это выглядит максимально странно, и ей немного не по себе, она решает превратить свои сообщения в ежедневный ритуал, который со временем станет привычкой.

С этого момента она хочет отправлять сообщения в загробную жизнь каждый день.