Любимая для монстра

Глава 13

Здание столичного королевского театра оказалось так себе. Неприютное, затхлое, сырое, гораздо меньше тех, в которых я бывала на Земле. Скрипучие деревянные полы и стулья; кресла в ложах вообще отчаянно заскрипели, когда в них садились Рю с телохранителями. Уж на что я старалась аккуратно сесть, но и подо мной кресло жалобно пискнуло, отчего мы с Рю смешливо переглянулись.

Услышав мое предложение устроить идеальное свидание в заведении культуры, муж ни слова против не сказал, лишь усмехнулся криво и загадочно. От придворных дам узнала, что за повелителем лучшая театральная ложа закреплена навечно. А главное, его присутствие – это честь и счастье для актеров.

Накануне эйта Омри Максай в самых восторженных и теплых красках расписала местные достопримечательности для проведения культурного досуга. И мне повезло, что буквально через день состоится очередное представление.

В общем, в королевской ложе я выглядела достойно, как полагается дочери князя и супруге каэра, в шикарном темно-синем шелковом платье, расшитом серебристыми звездами. Открытые плечи из-за прохладной осенней погоды прикрыла ажурным палантином, связанном из мягкой шерсти. Мои волосы убрали в высокую сложную прическу; на шее, запястьях и в ушах красовались сапфиры, которые мне презентовал каэр, приказав Максаю достать их из сокровищницы.

Признаться, я прониклась уважением к этому сшимцу, каким-то чудом спрятавшему от бежавшего короля и его свиты кое-что из драгоценностей и часть королевской казны, которую сейчас активно использовали для нужд королевства. Каэру даже пришлось приложить усилия, чтобы забрать из скрюченных судорогой пальцев Максая заветную бархатную коробочку с сапфировым гарнитуром. Из-за чего тому достался такой убийственный взгляд каэра, что мог напрочь избавить и от скупости, и от жадности, и от излишнего радения за всеобщее благо.

Меня же по поводу разбазаривания чужой казны совесть не мучила. Во-первых, у меня просто нет совести. Во-вторых, когда меня Максай в честь того же всеобщего блага в клетку со зверем затолкал, обо мне никто не думал. И на площади никто не вступился! И главное, лично мне за всеобщее спасение компенсацию никто не предложил, в отличие от остальных участниц «отбора». Еще и в советницы-избранницы произвели задарма! Так что я сочла сапфировый убор, или как здесь говорят парюру, той самой компенсацией за физические и моральные страдания, о чем не преминула сообщить обоим, Рю и Максаю. Эти государственные деятели, неприятно ошеломленные, с минуту выразительно пялились на меня, с ленцой примеряющую свои новые драгоценности.

Мы пришли последними в забитый до отказа зрительный зал. Представление началось с приветствия нового повелителя, распорядитель театра кланялся как заведенный. Потом сказал, что постановка новая, танцевально-музыкальная, созданная по мотивам легенды о рождении Сшима. Я так поняла, что слов не будет, нужно о происходящем догадываться по ходу представления. До программок с либретто, как на моей родине, здесь еще не додумались.

И сперва все было замечательно, скажу больше, актеры и маги-иллюзионисты стремились к абсолютной достоверности. Перед нами предстал мирный и благословенный край, где жил небольшой народец, занимавшийся собирательством, охотой, животноводством и земледелием. Страшненький, судя по маскам на лицах, но добрый и весьма трудолюбивый. Неожиданно забили барабаны и на сцене появились другие страхолюдины, которые вырезали всех местных. Причем вырезали буквально, представление было максимально достоверным, кровь лилась рекой, насиловали, грабили, кричали…

Я поймала себя на том, что сидела, раскрыв рот, не то от шока, не то от неожиданности.

Потом мирная идиллия продолжилась. Только я успокоилась, как на сцене вновь началась кровавая вакханалия с вырыванием кишок, морем крови, насилием и грабежом. Затем опять и опять…

И твою ж… никто из зрителей не топал ногами, не устал смотреть однообразные сценки. Тут как с просмотром ужасов, знаешь, что в конце ХЭ не будет и все однообразно жутко, но резкие скачки адреналина скрашивали недостаток сюжета.

– Начинаю понимать Максая, – тихо проворчал Рю, упираясь подбородком в кулак и тоскливо глядя на сцену.

– Я тоже, – призналась я.

– Ты так расписывала местный театр. Неужели тебе нравятся такие представления? – с некоторым удивлением и недоумением глянул на меня Рю.

Я просто повторила отзывы жены Максая и ее подружек-аристократок. Ну и сама поверила, они же по-настоящему восторгались. Да и сейчас я всем существом ощущала волны восхищения, ужаса, радости со стороны зрителей. Только в нашей ложе трое майвиров и бывшая землянка сюжет не оценили.

Однако недоверие и скепсис Рю спустить не захотела. Думал, что все про меня знает? Не дождется! Поэтому, смерив его снисходительным взглядом, протянула:

– Искусство оно… такое, не все его способны понять. И оценить по достоинству.

Посверлив меня пристальным взглядом, Рю хмыкнул:

– Ну-ну.

Мысленно я передразнила его: «Ню-ню!» и преданно уставилась на сцену.

Спустя еще полчаса мучений началась эпическая битва. Судя по всему, это был приход предков нынешних сшимцев. И похоже, все в курсе, что это за битва, иначе с чего такое воодушевление в рядах зрителей.

С соседних лож донеслось радостно-трепетное ожидание, я даже подалась чуть вперед, гадая, что же так всех взбодрило. В этот момент на сцене убили какого-то местного тирана, отрубив ему голову и пустив фонтан кровищи… Какая-то зараза, явно из заговорщиков, противников или просто оппозиционеров нынешней власти, магией воздуха окатила этой багровой волной королевскую и близлежащие ложи.

Рядом восторженно запищали, но ровно до того момента, когда зрители и сами актеры в ужасе не замерли, вытаращившись на нас. Да-да, мы с Рю и наши телохранители, не ожидавшие такого подвоха, оказались облитыми кровью, вернее жижей с фруктово-ягодным запахом.

Стерев ладонью с лица мерзкую бутафорию, я уже решила проклясть окружающих, но машинально глянула на Рю и захлопнула рот. Главный майвир сидел прямо, ошарашенно выпучив глаза и моргал, причем веки опускались не синхронно. С него стекала багровая жижа. Мой первый порыв заржать исчез, потому что затрещали подлокотники кресла – это когти полезли из начавших трансформироваться рук оборотня. Зловеще удлинились клыки, появились рога, глаза поползли к вискам, лицо расширялось в морду…

– Каэр, – с глухим напряжением прошелестел телохранитель, предупреждая оборот.

Под ложей появился распорядитель и, протягивая нам трясущимися руками кипу полотенец, залепетал, фоня таким ужасом, что я сама испугалась:

– Ваше величество, мы приносим свои самые нижайшие и глубочайшие извинения. Мы не думали… не догадались и… готовы на коленях молить о снисхождении. Мы не хотели никого оскорбить. Все знают, что у зрителей из лож есть такая привилегия – поучаствовать в постановке. Поэтому они ставят энергетические заслонки, знают, что в середине представления чем-нибудь обольют для усиления эмоционального эффекта, ударят потоком ветра, или…

Вспомнив про бытовую магию, я быстренько почистила себя и заодно Рю с охранниками. Однако каэр явно собрался всех сожрать, внутри него завязывался бой тьмы и света – вон как глазищами зыркал, пытаясь унять свою ярость. И уже начал подниматься, раздаваясь вширь, обрастая золотистой шерстью.

В зале стояла зловещая, напряженная тишина, зрители боялись издать хоть шорох, чтобы не спровоцировать зверя. Распорядителя трясло, словно он в центре урагана. А все из-за такой глупости…

Я накрыла когтистую лапу каэра рукой, с усилием переплела наши пальцы и сжала в поддержке. И только усугубила положение: и так в труху стиснутый подлокотник, окончательно сломался. В кромешной тишине звук развалившегося кресла прозвучал похоронным маршем.

Хорошо, Рю успел встать, а то рухнул бы на пол. Напряженные до предела телохранители явно готовились защищать людей от своего жреца. Я же, подхватив мужа-оборотня под локоть, с усилием потянула на выход, громко жалуясь:

– Ваше величество, мне жутко скучно, дурацкая и унылая постановка вышла. И фруктовая кровища ее не спасла. Такая примитивная пошлость, слов нет.

Выйдя из театра, мы остановились у лестницы, жадно вдыхая свежий воздух. Переглянулись с Рю. Невольно вспомнилось его облитое красным соком лицо и выпученные глаза, и я не выдержала – передразнила и расхохоталась. Меня, наверное, во дворце слышали. Рю сперва оскорбился, но быстро сдался, и тоже расхохотался. Так мы и стояли возле театра, трое огромных гогочущих майвиров и я, нарядная, обвешанная драгоценностями аристократка, истерически заливавшаяся слезами, пока не поняли, что пугали прохожих.

– Знаешь, Рю, мне хотелось чего-то неординарного на свиданиях, но сейчас я хочу самого простого и даже примитивного. Пошли лучше в ресторан!

– Знаешь, Виктория, твои идеи уже начинают меня пугать, – проворчал Рю.

Я окатила его возмущенно-обиженным взглядом:

– Посмотрите на него. Я тут вместо тебя все придумываю, стараюсь себе угодить, хотя это ты, вообще-то, должен заинтересовать невесту…

– Жену!

– Это детали! Суть в другом. Я все одна делаю, а в итоге – осталась виноватой!

– Хорошо, прости, захватив Сшим, мы еще не успели изучить здесь интересные и достойные нашего внимания места. Тебе сказали, где лучше поесть в Сшимелине? – демонстративно покорно согласился Рю, насмешливо поблескивая глазами.

– Мне целый список выдали. Я выбрала самый пафосный и дорогой ресторан. Надеюсь, там еда будет свежая и вкусная…

Наши охранники отчего-то ощерились в предвкушающих ухмылках, проголодались что ли?

На роскошной королевской карете, запряженной аж восьмеркой лошадей, мы быстро домчались до ресторации, вызывая по пути и особенно у выбранного заведения ажиотаж. Естественно, нам предложили лучший столик, точнее – два: для нас с каэром и охраны. Отрядили нам двух трясущихся официантов, и те с поясным поклоном положили на стол шикарное меню в тесненной коже с золотыми буквами. От цен у меня сдавило горло, но, сглотнув, я решила не мелочиться. Женщина должна быть дорогой, иначе ее не ценят.

– Мясо слабой прожарки с овощами. Хлеба, масла, паштет мясной. И вино, – сразу заказал Рю, не заглянув в меню.

– Смысл ходить в ресторацию, чтобы есть примитивные блюда? – снисходительно заметила я.

– Предпочитаю проверенные и знакомые. И тебе советую, – не менее снисходительно ответил Рю.

Но я же решила выпендриться и неспешно изучала заковыристые, непроизносимые названия. Нахмурилась, не представляя, что тут что. Еще и позорно после своего высказывания заказать обычный кусок хорошо прожаренного мяса с овощами. Пришлось тыкнуть пальцем в несколько самых дорогих названий и завершить:

– И лимонад!

– У вас потрясающе изысканный вкус, – одобрительно, восхищенно оценил мой заказ официант и я невольно горделиво расправила плечи.

Мы успели поболтать о том о сем, насладиться напитками и поглазеть на других посетителей, которые в открытую таращились на нас, забыв и о своих блюдах, и о визави. И тут в зал вошла целая череда официантов, которые несли накрытые крышками блюда.

Рю досталось великолепное сочное мясо, исходившее таким аппетитным духом, что у меня живот поджался от голода. Ломтики овощей походили на буквально только что собранные с ближайшей грядки и орошенные утренней росой. Пышный хлеб вырвал из меня стон зависти, как и охлажденные кусочки масла и горка паштета.

Дальше началась демонстрация моих блюд. Передо мной поставили первое под блестящей крышкой, в которой отразилась моя завистливая, голодная физиономия. А вот под крышкой…

– Это что за… – успела придержать при себе «фигню», разглядывая непонятную сине-зеленую горку слизней, плавающих в чем-то белом.

Нет, пахло неплохо, но на вид…

– Мантурские рипешки в сливочно-медовом соусе! – радостно объявил официант.

– Давайте оставим их на второе, – нервно предложила я.

Слизней накрыли и открыли второе блюдо. Пахло на азиатский лад, пряно-остро, и выглядело схоже. Белое мясо в оранжевом соусе, горка картошечки… которая оказалась редиской. Да и мясо оказалось рыбой, хорошо, что вкусной, хоть слишком острой. Зато не отравлюсь! Я даже, наплевав на приличия, пальцами вытащила кое-где косточки.

– Не знал, что у тебя настолько специфический и неординарный вкус. Мясо дайтаров не каждый решится попробовать, – обронил Рю и начал намазывать на сдобный ломоть хлеба свежайшее масло и паштет.

– Кого-кого? – удивилась я, но еще сильнее удивилась, когда услышала, что коверкала слова и шепелявила.

И кажется с моим языком и лицом что-то не так. Выхватив из театральной сумочки зеркальце, я уставилась на свои губы, буквально на глазах раздувшиеся пельменями. Потом поймала в отражении свой растерянный, изумленный взгляд и испуганно накрыла губы ладонью. В голову пришла дурацкая мысль: «Надо не забыть, когда состарюсь, губы не накачивать. Выгляжу ужасно!»

А Рю продолжил рассказывать:

– Дайтары – это огромные скорпионы, которые водятся в пустыне. У них очень нежное мясо, но невероятно ядовитое. Несмотря на высокую температуру обработки при приготовлении, в нем остается немного яда, который придает терпкости, пряности и остроты блюду.

– Шкорпиены? – прошепелявила я и убрала от лица покалывавшие пальцы.

О боже, подушечки пальцев, которыми я разбирала «рыбу», тоже опухли на лягушачью лапку.

– Целителя! – проревел Рю охранникам. И для меня добавил: – У тебя явная непереносимость этого яда.

И никакого насмешливо-ироничного тона. Ну, а я что? Вспомнила, как говорили в детдоме: «Нефиг было выпендриваться».

– Не мог раньше сказать про ядовитых гадов?! – возмутилась я, с трудом выдавливая слова губами-пельменями. – Ты решил избавиться от меня не тратя время на развод?

– Вообще-то, я предупреждал, что в подобных заведениях лучше есть хорошо знакомые и проверенные блюда, – возразил Рю. – К тому же заказ ты делала молча, тыкнув пальцем, а на что именно, я увидел вместе с тобой…

Во дворец я вернулась на руках повелителя, порталом, после того как целитель избавил меня от последствий поедания ядовитых гадов. Бр-р! Аж передергивает от мысли, что же я сдуру ела. Ну и в отвратительном настроении, с твердым убеждением, что свидания – не мое! Не ходила никогда и не надо, целее буду!

В своей комнате, уменьшившейся из-за нашитого барахла, первым делом отправилась под душ, даже не попрощалась с Рю. До сих пор обижалась на него: мог бы предупредить сразу, как крышку сняли, но нет, ждал, что будет. Гад! Причем, тоже ядовитый, ведь и сам со скорпионьим хвостом.

Выйдя из ванной, распаренная, разнеженная и посвежевшая, застопорилась. На моей кровати, с правой стороны, которая всегда пустует, потому что я левую предпочитаю, разлегся Рю, в одних штанах и босой. Закинув руки за голову, он расслабленно дремал. Полюбовалась на шикарную фигуру мужа, вот прямо хоть сейчас статую Геркулеса лепи с него. А потом, стряхнув с себя подкрадывавшуюся похоть, воздушным потоком спихнула Рю с кровати.

Не без злорадства послушала глухой шум падения большого мужчины и его недовольное бурчание. Сев на полу и осмотревшись, он возмущенно уставился на меня. Я, укоризненно покачав головой, наставительно произнесла:

– Ты на испытательном сроке, муженек. И после ужасно прошедших свиданий находишься на грани отставки! Так что не стоит привыкать к моей кровати, пользуйся своей.

Рю плавно, неторопливо встал, невольно зацепив меня невероятной пластикой движений. Подошел ко мне и угрожающе навис, всматриваясь в мое поднятое к нему лицо. Я не сдавалась, упиралась, хоть и опасалась.

– Нарываешься? – поразил меня насмешливой, почти мальчишеской ухмылкой Рю.

– Зато в следующий раз ты обязательно предупредишь меня об опасности подобного позора! – обиженно ответила я, надув, слава богу, уже нормальные губы.

Рю обнял мое лицо ладонями, погладил большими пальцами щеки и подбородок, а потом вновь изумил. Склонившись, поцеловал, очень мягко, нежно. Сперва это была скорее просто ласка, но вскоре он целовал меня с чувственным голодом. С жаждой обладания. Крепче сжимая мое лицо, выпивал мое дыхание и накрывая мою эмпатическую способность мага смерти темной, заволакивающей разум волной желания.

Я на какое-то время забыла, что тоже темная, душой и магией. Что Рю – единственный, на кого реагируют моя женская суть. Что моя плоть слаба перед ним. А потом осознала, что и разум тоже легко поддается его темному влиянию.

Крупные, очень мужские ладони скользили по моим плечам, спине, стискивали ягодицы, прижимали к стальному телу. Я ощутила зашкаливавшую страсть, которая уперлась в мой живот. Мои руки сами по себе тоже шарили по мужскому телу, лаская, ощущая бархатисто-гладкую кожу. Я горела в пожаре первой в жизни страсти, потерялась в ней, отдалась со всем пылом…

В себя пришла, ощутив прохладные простыни под спиной. Под обнаженной спиной! Но этого хватило, чтобы увидеть, как Рю сдирал с себя штаны, намереваясь после накрыть своим обнаженным телом мое.

– Кошмар! – испуганно выдохнула я, живо накрываясь одеялом. – Ты зачем его таким большим отрастил? Чтобы использовать вместо оружия?

Не-конь и пока не-муж замер, упираясь коленом в кровать, склонившись надо мной. Смотрел на меня с внимательным прищуром, причем пытаясь справиться не только с гневом, но и страстью. Выпрямился, встал на пол и наконец осознал, что я не придуривалась, а действительно испугалась.

– Прости, я забыл, что единственный у тебя, – в его голосе радовали мягкость и привычная вкрадчивость.

Вспомнив его рогатую жуткую ипостась, шутить, что не стоит загадывать, не стала. Мне досталось золото, а не муж, с неисчерпаемым терпением к моим выходкам.

– Да, не стоит торопиться, – закивала я.

И с неожиданным удовольствием дальше наблюдала за тем, как Рю одевался, все же красивое мужское тело – залог счастливой семейной жизни.

Отметив и, похоже, ощутив на вкус мои эмоции, направившийся к двери Рю рассмеялся и покачал головой. То ли над собой, то ли надо мной, уже не важно. Главное, я почувствовала тепло в груди, собственный муж пришелся мне по душе. Может все не так уж плохо?