Любимая, (не) моя

Глава 22. Яд

– Виталя, ты супер, – целую его в щеку, когда он протягивает мне увесистый пакет.

Между прочим, очередной за эту неделю!

Спешу с ним в спальню, с удовольствием разворачиваю. А там… Красотища!

Новенькие бежевые босоножки в греческом стиле, легкий, почти невесомый терракотовый сарафан из летящей материи.

Тут же меряю сарафан, кручусь в нем перед зеркалом. К слову, эта вещица идеально гармонирует с моим новым колечком, украшенным крупным рубином. Виталик презентовал мне его в тот же день, когда отвез подавать на развод. Так что я теперь очень даже официально его невеста.

Достаю из пакета еще игрушки для Мишки, книжки.

Всю эту прелесть Виталик купил в городе для меня. Каждый день за чем-то ездит и еще ни разу не пожаловался.

Я много чего заказала из интернета, но заказы пока дойдут до нашего городка, так рак на горе свистнет. Поэтому мне приходится довольно часто использовать лучшую в мире доставку под названием: «Драгоценный жених».

По общему решению братьев Ребровых, мне за ворота этого дома какое-то время нельзя, поскольку еще непонятно, что вытворит Шувалов, если встретит меня где-нибудь в городе. Иногда все-таки езжу куда-то с Виталиком, но без него ни-ни.

Я не возражаю против временной изоляции, мне здесь комфортно и очень спокойно. Что большая роскошь в моем положении.

Эх, неужели на этой земле и вправду нашлось местечко, подходящее для меня?

Виталик обещал, что как только разделаемся с моим разводом и получим опеку над Мишкой, сразу уедем куда-нибудь. Даже сказал, что нашел, как ускорить процесс, отыскал для меня отличного адвоката.

Мишка тоже неплохо здесь устроился. Купается в бассейне, играет целый день во дворе. А еще получает непривычно много мужского внимания.

Раньше-то с ним играла только я. Отец почти никогда с Мишкой не общался. Даже толком не разговаривал с ним, не то что не баловал играми. А теперь у моего сынка целых два здоровенных няня. Есть с кем и шариками пострелять, и научиться плавать.

Только Мишка немного скучает без своих друзей. Хоть и дрался в садике с мальчишками, а все равно про них вспоминает.

И тут меня озаряет.

Садик!

Посудомоечная машина…

Я, между прочим, глава родкомитета. И собрала со всех родителей деньги для покупки новой посудомоечной машины. Потом случилось то, что случилось, и я временно забыла про все на свете. Как могла?

Надо заказать эту машину и организовать доставку в садик. А заодно отписаться родителям, что я не забыла и деньги не прикарманила, а то разные у нас мамочки в группе, еще подумают что-то не то. Наверняка они уже писали мне двести раз.

Наверное, пора включить телефон, хотя делать это мне не хочется.

Решаю включить ненадолго, списаться с нужными людьми и снова вытащить симку.

Однако стоит мне включить мобильный, как мне тут же поступает звонок.

С работы! От главы отдела кадров.

Артем что, не сообщил им, что я уволена без суда и следствия? Ведь наверняка после визита Виталика должен был отдать такое распоряжение. Впрочем, я тоже могла сообщить, что больше в гостинице не появлюсь.

– Алло, – отвечаю сразу.

Однако в трубке голос совсем не Натальи Федоровны, нашего кадровика.

Из динамика на меня орет Шувалов:

– Наконец-то дозвонился… Я откуда тебе только не звонил! Ты нормальная вообще вот так исчезать, блочить меня, отрубать телефон? Шанна, ну я же твой муж! Я поседел, пока искал тебя по всему городу. Неужели все, что я заслужил, это визит твоего неандертальца? Не могла сама мне сказать, что уходишь? Как-то договориться по-человечески, а не бежать от меня в окно. Я же волновался, я с ума сходил, могла просто позвонить и сказать – со мной и Мишкой все в порядке. Почему ты так не сделала? Тебе нравится надо мной издеваться?

Он неостановим. Кричит и кричит.

Отчего-то мне становится неловко.

И вроде понимаю – это Шувалов. Он слова доброго не стоит. Но чисто по-человечески… Я бы на его месте очень паршиво себя чувствовала, если бы мой муж вот так сбежал без единого слова, еще и с ребенком.

– Артем, со мной и Мишей все нормально.

– Какого хуя ты подала на развод, объясни мне по-человечески! – тут же рявкает он. – Ты что думаешь, я вот так прям взял и отпустил тебя? Да ты заебешься в суд ходить, я тебе ни развод не дам, ни опеку. Сейчас самое время тебе ползти ко мне на коленях и просить прощения…

Вот это переход от «я волнуюсь» до «ползи ко мне, тварь дрожащая».

Невольно отнимаю телефон от уха, очень уж мне становится мерзко. Вся внутри сжимаюсь, чувствую, как проступают слезы.

И как я могла подумать, что в Шувалове проснулись хоть какие-то человеческие чувства?

В этот момент в комнату заходит Виталик.

Прижимаю указательный палец к губам, призывая его молчать. А потом ставлю телефон на громкую связь.

Из динамика слышится ор Артема:

– Я устрою тебе такие проблемы, что ты будешь молиться, чтобы я взял тебя обратно! Ты у меня в прихожей будешь жить и ботинки мне облизывать. Ты…

Виталик нажимает на телефоне функцию отключения микрофона и говорит мне:

– Хочешь продолжать слушать его бред? Зачем?

Меня колотит от всего услышанного.

Тихо шепчу:

– Все, что я хочу, – это послать его подальше…

Виталик снова включает на телефоне микрофон и говорит мне на ухо:

– Вперед, детка. Он ничего тебе не сделает.

Перевожу взгляд от Виталика на телефон и обратно.

А ведь я и правда могу это сделать. Просто взять и послать его к такой-то бабушке. Я больше не его собачка для битья.

Набираю в грудь побольше воздуха и кричу:

– Замолчи!

– Ты как со мной разговариваешь?! – ошалело рычит он. – А ну, быстро ноги в руки и…

– Пошел на хрен!

На этом торжественно кладу трубку.