Любить демона

Глава 3

Ведьма поднялась, обернулась и оказалась лицом к лицу с двумя мужчинами, успевшими добежать до места ее падения. Еще один возился с чем-то чуть поодаль. Выглядели они на взгляд ведьмы отвратительно, одеты в обноски, дурно пахнут…И не маги, люди. Люди, у которых вдруг оказались развязаны руки, озлобленные на магов. Самайла посмотрела на них со страхом, но вместе с тем с презрением. Им правда было наплевать, что она там чувствует.

— Ведьма, сказал же, — сплюнул полный и низенький преследователь.

— Еще и из этой беглой знати их, видать, — хохотнул его долговязый приятель.

Только сейчас девушка заметила, что одежда их перепачкана красным пеплом. Красный пепел — все, что остается от сожженных магов. В душе у нее все похолодело, Самайла никогда не думала о смерти как о событии, которое может случится с ней в ближайшем обозримом будущем, этот страх пришел к ней впервые.

— Знали бы, что такая красота приплывет в руки, не тратили бы силы на обычных девок, эх… — разочаровано протянул первый.

— Давай, прибьем ее и пойдем, — выдал долговязый. — Там еще этот придурок того странного мага никак не свяжет.

Самайла оглядела лес, прикидывая свои шансы на побег, ноги некстати стали ватными.

— С собой пока возьмем, — заявил толстяк.

— На кой? — его приятель все же боялся ведьму.

— Развлечемся хоть как отдохнем.

— Я с этой не буду, — долговязый кинул взгляд на растерявшуюся от страха ведьму.

— Пугает меня до жути даже щас, давай сожжем ее, мы ж эти…

— Мракокоборцы, мать их, — заржал его собеседник.

Самайла побежала, раньше никогда не замечала, что корни деревьев могут так мешать передвигаться, мчалась не разбирая дороги, ветки больно хлестали по лицу. Один из преследователей все же нагнал ее, толкнул в спину, девушка кубарем покатилась по земле. Тут же вскочила, злость слегка придушила страх:

— Мой господин демон десятого порядка. Я служу ему и поклоняюсь, просто позвольте мне уйти, и с вами все будет в порядке, дони.

Удар застал ее врасплох, боль была такая, что потемнело в глазах, видимо полный преследователь метил и попал в печень. Следующий удар пришелся в солнечное сплетение, ведьма осела на землю хватая ртом воздух.

— Я твой господин, свинья тупая, — мужчина больно ухватил ее за распущенные волосы и заставил посмотреть снизу вверх. — Поняла?

Девушка не ответила, тогда он присел и макнул ее лицом в грязную лужу, удерживал голову в таком положении, заставляя глотать грязь. Наконец, человек позволил ей вздохнуть.

— Так кто твой хозяин, свинка?

Унижение оказалось «больнее» боли, гордость побеждала чувство самосохранения, и девушка молчала.

— Целуй наши ботинки, скотина грязная, — похоже преследователя устраивал и молчаливый, но наглядный ответ.

Грязное лицо, растрепанные волосы, но взгляд Самайлы стал в этот момент таким презрительным, будто она восседала перед ними на троне:

— Не буду ни за что и никогда.

— Интересно, на каком пальце ты сдашься? — мужчина выхватил нож, схватил девушку за руку.

— Нет! — прохрипела ведьма, истерично выдирая руку. — Хорошо, да. Я согласна!

Под циничный гогот мужчин девушка встала на четвереньки и поцеловала каждому грязные, невыносимо пахнущие навозом сапоги.

— За мной, свинка, — толстый накинул ей на шею удавку и повел к третьему подельнику.

Ведьма поспешно семенила за ним, боясь, как бы петля на шее не затянулась. Когда они уже подходили, она поняла, чем был занят третий «мракоборец», он связывал лежащего под деревом мужчину, который похоже был без сознания. Ведьма оглядела связанного. Маг… несомненно он был магом, невысокий, но с идеальными пропорциями тела, волосы спутались от грязи, длинные пряди чуть закрывали лицо. Казалось, мужчина спал, умиротворенным, счастливым сном.

— Зачем притащили? — недовольно буркнул третий. — Мало этого?

— А вот ты скажи нам, свинка, что с этим говнюком не так? — мужчина ведущий ее на веревке кивнул на связанного. — Мы его и облили водой священной и подожгли, а ему хоть бы хны, только в обморок завалился, аки девка благородная.

— Я не знаю, — прошептала девушка.

— Толку от тебя, — хохотнул мужчина. — Ну хоть похрюкай!

Самайла решила для себя, что лучше смерть, чем такое унижение и смиренно приняла свою судьбу, не издав не звука.

— Хрюкай, я сказал! — мужчина затянул удавку.

Девушка стала задыхаться, шею сдавило, воздух перестал поступать в легкие, ноги уже подкашивались, как вдруг веревка обратилась пеплом и осыпалась. Мужчины испуганно отшатнулись.

— Магия вернулась! — долговязый заговорил фальцетом.

— Да, не, — толстый пришел в себя. — Вернулась бы, она бы нас всех тут порешила. А так… видимо сильная была магичка и защита то как-то работает.

Ведьма понимала, что это не ее защита, чувствовала, что это магия демона десятого порядка, значит все же не оставил ее…

— Эту оставим, этого берем и валим, — распорядился третий.

— Нет, — осмелела Самайла. — Оставьте его.

— А то, что? — усмехнулся толстый, хотя два его друга уже готовы были выполнить распоряжение ведьмы.

Девушка не нашлась, что ответить. Взывала к демону, просила помочь, но тот не появлялся.

— Ну раз он не горит, давай-ка вырежу ему сердце, посмотрим, как будет ведьмак жить без сердца, — мужчина достал нож и двинулся к связанному.

Самайла успела первая, навалилась всем телом на мага, закрыла его собой.

— Дружок что ли твой? Чего так защищаешь? — долговязый вытер рукавом нос.

Ведьма не могла ответить на этот вопрос, сама себе удивлялась. Раньше она ни за кого не готова была рисковать жизнью, а тут кинулась защищать незнакомого мужчину. И почему он так пришелся ей по сердцу, если она видела его только несколько минут, да и то в бессознательном состоянии?

— Полюбовничек, видать, — хохотнул третий подельник.

— Оттащите ее, — зло бросил толстый перехватывая поудобнее нож.

Самайла вырывалась из-за всех сил, но без магии не могла ничего противопоставить двум крепким мужчинам. Вдруг вспомнилось, как бросил когда-то дон Армино снисходительным тоном: «Умение думать, важнее умения колдовать, Самайла.» И ведьма подумала. Бить ее можно, но нельзя калечить судя по осыпавшейся пеплом удавке. У третьего подельника был нож, и она изловчилась извернуться так, чтобы запястье коснулось острия. Оружие осыпалось пеплом. Мужчины растерялись, испугались и ослабили хватку. Не теряя драгоценное время, девушка вырвалась из захвата и вновь упала на мага, которого толстый «мракоборец» теперь развернул на спину, готовясь нанести удар ножом, оружие коснулось Самайлы и лезвие, и рукоять тоже осыпались пеплом.

— Сука! — толстый пнул ведьму ногой в бок. — Нож мой спалила.

Девушка вцепилась в мага.

— Оттащите ее опять! Чего истуканами встали? — рявкнул он подельникам.

— Так магия ведь… — нерешительно выдал долговязый.

— Какая к хренам, магия. Защита на ней осталась. Больше ничего не может. Оттащите да и все.

Да и все… Ведьма поняла, что второй раз ее хитрость не пройдет, а если и пройдет, сколько раз и как долго будет она закрывать мага собой? Тот похоже и не думал приходить в сознание. Как его защитить? Сообразить нужно было в секунду. И озарение пришло. Вспомнила, что читала в одном старом фолианте о договоре «демонической защиты», тысячи лет назад разразились распри между ведьмацкими кланами, те или иные ведьмы, поклоняющиеся демонам высокого порядка, взывали к своим господам о помощи. И один высший демон откликнулся на зов своей «приклоненной», она просила обезопасить своего ребенка, и он помог. Ходили потом слухи, что ведьма эта понесла от демона, потому и помог. Так или иначе, защита заключалась в том, что пока ведьма держала на руках свое дитя, были они неуязвимы для людей, слабых и средней силы магов. Другие демоны дабы уравновесить силы и сделать все по справедливости для своих подопечных, ввели договор «демонической защиты» — каждый маг держащий на руках свое, был неуязвим вместе со своей ношей для людей и слабых и средней силы магов. Лежащий под Самайлой мужчина, был себе вполне взрослым и на дитя не тянул от слова совсем, на каком основании она могла назвать его своим, представлялось слабо. Нашла в лесу мага и присвоила. Но других вариантов в этот момент в голову не пришло, поэтому ведьма вскочила и подняла на руки мужчину. В состоянии аффекта ей это удалось, но в следующее мгновенье она чуть было не рухнула с ним обратно на землю. Как же тяжело не обладая магией, держать что-то или кого-то тяжелее себя! Девушка напряглась, пытаясь перехватить мужчину под коленями поудобнее.

— Совсем ошалела? — толстый аж отпрянул, не поняв странной выходки.

— Договор «демонической защиты», — сплюнул третий подельник и, уловив удивленный взгляд Самайлы, бросил. — Что ты вылупилась, ведьма? Я ведь жил в столице! Много слышал, много знал. Пока не поперли меня оттуда в дикие земли, это ведь только магам все спускается с рук.

— Что за договор такой? — толстый хотел было толкнуть Самайлу, но его отбросило и больно приложило о ствол дерева.

— Вот такой, — кивнул приятель. — Не достать их пока ведьма держит на руках «свое».

— Ну их тогда, пойдем, — долговязый был напуган.

— Эээ нет, — рассмеялся толстый, демонстративно стряхивая с одежды красный пепел. — Такой шанс поквитаться с этими отродьями только раз в тысячелетие выпадает, а эти двое мощнейшие, стоят десятка тех болотных тварей, что мы пришили. Подождем пока она его уронит, и начнем веселье! Самайла была в ужасе, она понадеялась, что они действительно плюнут на них и уйдут. Что теперь? Держать мага, казалось, невыносимо, руки болели, гнуло спину. И без магии, девушка, пол жизни проведшая в седле была очень сильной, только за счет этого она пока держалась, да за счет адреналина, бушевавшего в крови. Нужно подождать пока он очнется, но что тогда? Убежит? Судя по тому, что его поймали, бегает он не очень. Есть шанс, что Огненный ждет ее на поляне, если бы дойти туда, он, придя в себя мог вы вскочить на коня и убежать, или возможно, удастся взвалить его в седло, привязать и выслать Огненного в галоп. Шанс призрачный, но есть. Ведьма сделала шаг по направлению к поляне, выросшая в сельской местности она хорошо ориентировалась в лесу. Переставлять ноги с такой ношей казалось чем-то нереальным, каждый шаг будто бы налитых свинцом ног отдавался болью и тяжестью в спине. Вены на руках вздулись. Преследователи шли рядом, глумились, гоготали.

— Далеко идем, свинка? — не унимался толстый. — Чем больше ты нас утомляешь, тем жестче я расправлюсь с твоей драгоценной ношей.

— Идем туда, где мне помогут, — ведьма зыркнула на долговязого как на самое слабое звено. — На вашем месте я бы свалила и не слушала толстяка.

— Как грубо заговорила благородная донна, ой нет теперь она свинка, так что все в порядке, — заржал толстый.

Он, судя по всему, был в шайке за главного, так что приказал приятелям упорно преследовать ведьму. Самайла больше не могла идти, руки забились, каждый вдох с надрывом, каждый шаг стоил титанических усилий, перед глазами все плыло. Девушка понимала, что в любую секунду может просто рухнуть и на второй рывок сил не хватит. Она взглянула на мага, тот, казалось, спал безмятежным сном, не осознавая, что сейчас твориться, от него исходило умиротворенное тепло, его сердце билось гулко и как будто «в двойном объеме», так если бы их было два, но правильно билось, сильное сердце, Самайла чувствовала его своим телом, настроилась на его такт, стала шагать в его ритм. Какое же сильное сердце, невероятной силы маг, казалось оно и ей придало сил, ведьма зашагала уверенно. Долговязый насторожился, третий подельник тоже стал сомневаться в удачливости их затеи, но толстяк, играя на их чувстве ненависти к магам заставлял продолжать преследование. Наконец, показалась поляна, а на поляне Огненный безмятежно объедал еще сохранивший немного зеленой листвы куст.

— Ого, скотину эту поймайте и приведите! Немерено стоит, — толстый показал на мерина.

Ведьма знала, что они не поймают сына огня, надеялась может он отвлечет их преследователей, а маг сможет убежать, если очнется, но он все не приходил в себя. Девушка понимала, что через несколько минут упадет, больше держать свою ношу она не могла, задеревеневшего тела не чувствовала, перед глазами все кружилось и плясало.

— Пожалуйста, очнись, — одними губами шептала Самайла, и горькие крупные слезы текли по ее лицу.

Слезы капали на лицо мага, на губы, на глаза. Он вдруг вздрогнул и приоткрыл глаза, посмотрел в небо. Какие красивые глаза, карие, цвета гречишного меда. Парень вновь смежил веки, вот и все… Ведьма отдала коню отчаянный ментальный приказ бежать и осела на землю, все еще не выпуская мага из рук, отчаянно прижимая, видела затуманенным сознанием как их преследователи пустившиеся было хватать мерина, возвращаются к ним неспешным издевательским шагом. Подошли ближе и рухнули на землю. Самайла ушедшая было в забытье немного пришла в себя, изумленная увиденным. Трое мужчин лежали обездвижено, как будто бы земля «примагнитила» их к себе, дико вращая ошалевшими от ужаса глазами. Магия! Демоническая магия… Девушка решила было, что господин ей помогает. Но тут из мужчин полезли черви, огромные личинки разгрызали их плоть и прорывали себе путь наружу. Они пожирали их недавних мучителей с невероятной быстротой, но те все не умирали, с ужасом и криками от невероятной боли наблюдали они, как исчезают их тела поедаемые ненасытными личинками. Такое никогда бы не устроил демон десятого порядка, высший разум не измывается, не причиняет боль, ему не приносят удовольствия сии издевательства. Если бы хотел, он бы просто убил их, быстро и безболезненно, и пусть их судят за последней рекой. Самайла все еще крепко прижимавшая к себе мага, почувствовала волны удовольствия, радость отмщения сладко переходила в экстаз. Это же не она чувствует… Эти ощущения исходили от мага, он приоткрыл глаза и с наслаждением наблюдал за кровавым месивом устроенным червями. Ведьма всмотрелась в его невероятно прекрасное лицо, внимательно взглянула в его красивые глаза и тут же отпрянула. Он не маг! Он, мать его (которая несомненно была распутной падшей ведьмой), не маг! Выродок! Он выродок. Самайла в ужасе вскочила, все тело болело, стоять было тяжело, но она заставила себя сделать шаг назад. Мужчина, чуть привстал с земли, посмотрел на нее, казалось бы, удивленно, что-то хотел сказать, но передумал. Ведьма продолжала пятиться, охрипшим голосом звала Огненного. Конь приблизился неторопливой рысью, опасливо проверяя нет ли поблизости «конееда». Неимоверным усилием, чисто на одном желании убраться отсюда поскорее, Самайла вставила ногу в стремя и взобралась в седло. Выслала коня шагом, надеясь, что выродку хватит совести… не последовать за ней, нет совести у выродка быть не может, тогда просто оставалось надеется, что ему будет лень или не будет надобности идти за ней.

Выродков в их мире не было, по крайней мере она никогда не слышала, чтобы таковые существовали в ее время. Раньше да, но не сейчас. Тем не менее даже с отсутствием магии (у нее, у него то похоже она была), ведьма поняла, кто он, просто заглянув в его глаза, в зеркало его грязной души. Те демоны, что были порождением демониц и стихий рождались сразу демонами пятого порядка, по мере их жизни с овладеванием силы, они поднимались по порядковой лестнице выше, те демоны, что были порождены космическими силами сразу получали десятый порядок и со временем двигались выше, но они как правило никогда не общались с магами, слишком иное было восприятие мира у высших существ, это было бы глупо, как, к примеру, ученому мужу вести беседы с муравьем об аннигиляции частиц. Были демоны, рожденные от демонов от пятого до десятого порядка и ведьм, или от демониц того же порядка и ведьмаков. Такие дети как правило рождались демонятами первого порядка. Обычные взрослые ведьмы и ведьмаки, обладающие сильной магией, тоже могли стать демонами начиная от первого порядка, если достаточно долго совокуплялись с любыми демонами или демоницами. Иерархический путь их далек, но интересен. У демонов и демониц ниже пятого порядка не могли рождаться дети, за исключением ситуаций, когда момент зачатия сопровождался зашкаливающей концентрацией похоти, извращений и желаний. Такое как правило творилось на «кровавых шабашах», которые тайно (или в открытую, в зависимости от мира) устраивали обезумевшие от вожделения ведьмы, спаривающиеся со всем, всеми и вся, эти оргии часто посещали демоны и демоницы до пятого порядка. От таких соитий рождались демоны от первого порядка, выродки, на чьих искаженных душах легко можно было разглядеть налет изврата, творившегося в момент их зачатия. Выродков боялись и, наверное, не зря.