Глава 17

В пятницу утром на город опустился туман. Эвери вышла на балкон, желая, чтобы облака исчезли. Несмотря на все обстоятельства, она с нетерпением ожидала встречи с родителями Маркуса. И к счастью уже к середине утра через облака выглянуло солнце. А к тому моменту как ей позвонил Маркус и сказал, что машина у входа, туман полностью рассеялся.

Эвери перекинула через плечо рюкзак с одеждой, взяла на всякий случай гитару и вышла из номера. Обойдя машину, она поздоровалась с Рэем и постучала в окно, где сидел Маркус, оперевшись на локоть. Эвери запрыгнула на заднее сиденье к Дуайту, с горящими от волнения изумрудными глазами.

Всего через пару кварталов они оказались у надводного терминала «Харбор Эир».

— Не могу поверить что, наконец, полетаю на гидроплане, — воскликнула Эвери, ерзая от нервного возбуждения.

Маркус обратился к Дуайту:

— Суши, синтезатор, гидропланы. Чему еще осталось научить нашего молодого ученика?

— Всему, сэнсэй.

Эвери закатила глаза и подалась вперед, хлопнув Маркуса по плечу.

Подъехав к доку, ребята загрузили весь багаж в понтоны самолета, но инструменты сложили в пассажирской кабине. Маркус предложил Эвери сесть вперед, рядом с пилотом. Хотя немного опасался, что тот умрет от захватывающего панорамного вида.

Маркус подался вперед и крикнул, пытаясь перекричать шум мотора:

— На обратном пути мы сможем насладиться замечательным видом на парк Стэнли и мост Львиные Ворота.

Гидроплан минут двадцать пролетал над внутренним каналом между континентальной частью Британской Колумбии и островом Ванкувер. На гладкой поверхности океана виднелись грузовые судна, парусники и паром, который транспортировал технический персонал и поклонников для завтрашней съемки клипа.

— Ух тыыы, чувааак! — кричала Эвери, когда они несколько раз подскочили во время приземления в «Нанаймо Харбор».

Разгрузив гидроплан и получив багаж, они вышли из терминала, где их тепло поприветствовала семья Маркуса и жена Дуайта, Лиза.

— Мы приехали на минивэне, чтобы все поместилось, — сказал отец Маркуса, обнимая каждого сына.

Эвери отошла назад, наблюдая за воссоединением семьи, и заметила, что Дуайт коренастая копия отца.

Потом папа Маркуса повернулся к ней.

— А ты, наверно, Эвери. Я уже наслышан о тебе. А че это ты такой нарядный? Мальчики, он слишком крут, чтоб ехать в нашем старом фургоне.

Теперь Эвери поняла, от кого у Дуайта и Маркуса такое чувство юмора. Мужчина протянул руку и улыбнулся, отчего его ярко-голубые глаза загорелись.

— Я Дон, рад, наконец, познакомиться с тобой.

Эвери протянула руку, чтоб ответить на рукопожатие, но Дон неожиданно притянул ее и крепко обнял, так же как Дуайта и Маркуса.

— Я готов смягчить уровень своей крутости, чтоб эти двое не чувствовали себя неполноценными, — пошутила Эвери, на что Маркус с Дуайтом игриво толкнули ее.

Вперед вышла мама Маркуса и улыбнулась Эвери. Мама была высокая, очень красивая женщина с длинными каштановыми волосами, похожая на двадцатилетнюю девушку. Поцеловав Эвери в щеку, она представилась:

— Добро пожаловать, Эвери. Я Рета Энтони. Мы так рады, что ты смог приехать.

Поездка в Дункан из Нанаймо заняла около часа. Живописное береговое шоссе было проложено через холмистую сельскую местность, усеянную фермами и виноградниками. Эвери была слишком занята разглядыванием пейзажа и не участвовала в общей беседе. Все говорили одновременно, пытаясь рассказать все новости. Пропуская через себя эти счастливые звуки, Эвери заметила, что жена Дуайта тоже в основном молчала. Миниатюрная красавица с блестящими черными волосами, собранными в конский хвост, выглядела полностью удовлетворенной, держа мужа за руку всю дорогу.

Свернув с главного шоссе, они уже через десять минут въехали на узкую извилистую дорожку, ведущую к ферме Энтони, что располагалась между двумя холмами в Долине Ковичан. На главных воротах висела табличка «Домашняя гостиница Энтони».

— А где буйволы? — спросила Эвери, как только они припарковались.

— Он умирает, как хочет увидеть их, мам, — сказал Маркус. — Я свожу его вниз.

— Лишь бы не разгружать багаж, — проворчал Дуайт, на что Маркус развел руками, изображая невинность.

Маркус с Эвери пошли по грунтовой дорожке, что вела к небольшой низине, оставляя позади фермерский домик с огромными колоннами в стиле Новой Англии. Маркус открыл ворота одного из пастбищ, и Эвери побежала, когда услышала мычание буйволов вдалеке.

Маркус улыбался, наблюдая, как Эвери срывала сочную траву и кормила из рук буйвола. Улыбаясь во весь рот, она погладила его огромную голову. В этот момент Маркус понял, что Эвери приехала за заботой и восстановлением души. Он прекрасно знал это чувство. Это место всегда оказывало на него целительный эффект.

Отдаленный звон колокола просигналил о том, что их время вышло.

— Эй, — позвал он Эвери, — нам лучше вернуться. Если ты думаешь что Мэри командир, то она никто по сравнению с моей мамой. Она ярый приверженец обеда строго по часам.

Рета показала Эвери ее комнату — маленький уютный уголок, с обоями в белую и бежевую полоску, большой кроватью и антикварной мебелью из красного дерева. Но прежде чем спуститься вниз, Рета заколебалась в дверях.

— Эвери, мальчики многое рассказали о тебе. Я хочу, чтоб ты знал, я очень рада, что ты участник группы.

Спрятав руки в карманах джинсов, она продолжила:

— Я переживала о том, как Маркус вернется к работе после выписки. Я не думала, что он готов к этому, но теперь… все хорошо.

Рета прокашлялась, сменив тон:

— Ванная внизу. Как только распакуешь вещи, жду тебя на кухне, поможешь нам с ужином.

Эвери улыбнулась и тихо закрыла дверь. Упав спиной на кровать, она вздохнула и, вытянув руки и ноги, начала изображать снежного ангела. Она никогда не была в таком теплом и уютном месте. Эвери завидовала детству Маркуса.

Чуть позже, когда Эвери спустилась вниз по лестнице, все уже собрались на рабочей кухне, в задней части дома. Очевидно, это была дополнительная пристройка к дому. Кухня сверкала блестящей современной техникой и приборами из нержавеющей стали. Маркус позвал ее помочь чистить картошку и, когда она спросила как, он сощурил глаза и рассмеялся, демонстрируя ямочки на щеке:

— Ты же прикалываешься, да?

Эвери впилась в него взглядом и пнула по ноге:

— Это что за издевательство надо мной?

— Ай! Ну ты и засранец, — Маркус схватил Эвери за руку и потянул на скамейку рядом с собой. — Только поэтому, ты будешь выполнять другую работу.

На другом конце комнаты Рета многозначительно посмотрела на мужа. Дон понимающе кивнул, радуясь беззаботности младшего сына. Врач реабилитационного центра сказал, что у Маркуса депрессия, которая была последствием приема наркотиков. С тех пор как в группу вошел Эвери, Дон с Ретой сразу заметили изменения в Маркусе. Но, увидев их вместе, Дон испытал какое-то непонятное чувство.

* * *

Вечером состоялся настоящий фермерский ужин. Эвери положила себе огромную порцию пюре из картофеля, которое после очистки и варки клубней она приготовила сама благодаря небольшим подсказкам Реты. На столе так же был салат Капрезе из местной моцареллы, жареная курица и брюссельская капуста. Все набили животы до отвала, особенно Дон, который беззастенчиво отодвинулся от стола и ослабил пояс, увеличивая место для яблочного пирога.

После того как посуда была вымыта, вся семья переместилась в главную гостиную выпить кофе и съесть десерт. Лиза с Дуайтом забились в дальнем углу комнаты, играя в шахматы. Родители Маркуса сели на потрепанный диван, и Рета положила босые ноги на колени Дона, а Маркус и Эвери расположились на креслах, по краям от дивана, и болтали о клипе. Когда родители начали клевать носом, Маркус предложил Эвери:

— Хочешь прогуляться? Мне нужно сжечь полученные калории.

— Конечно, у меня тоже слишком набит желудок, чтоб прямо сейчас идти спать.

Они гуляли по освещенной дорожке вокруг дома и оба молчали, наслаждаясь ночными умиротворенными звуками фермы. Вернувшись на крыльцо, они уселись в кресла-качалки. Черно-белая собака Сэм подошла и плюхнулась в ноги Маркуса. Взглянув вверх, на звезды и наблюдая за полетом ласточек, Эвери вздохнула.

— Как же тут красиво, Маркус. Должно быть, вы провели тут прекрасное детство.

— Да, Эйс. Знаешь, я скучаю по этому месту. Мне кажется, только тут я могу быть самим собой.

— Как же так получилось, что фермерский мальчик создал рок-группу?

— Ну, моя мама бывший директор студенческой группы. Она настояла, чтоб мы с Дуайтом научились играть на пианино, когда были совсем мальчишками. Но по-настоящему я увлекся музыкой, когда начал играть на гитаре в средней школе. Пару лет спустя мы создали свою группу.

— Кто придумал название?

— Я. Правда, оно немного туповатое. На уроках литературы я читал Юлия Цезаря «И ты, Брут?» Так и придумал «Брутальную Силу», — он пожал плечами. — Дуайту название очень понравилось, и ДжейЭру тоже.

— Сколько вам было лет, когда вы подписали свой первый контракт?

Маркус улыбнулся, забавляясь вопросами Эвери. Но они нравились ему. Именно так нормальные люди знакомятся друг с другом, вместо того чтоб гуглить в интернете.

— На самом деле, мы были немного моложе, чем ты. Тогда мы организовали концерт в университете Британской Колумбии. Нас заметил отец одного из студентов, который работал руководителем звукозаписывающей студии Тайм Уорнер.[12] Думаю, нам просто повезло.

И именно в этот момент Дон начал выключать свет на крыльце.

— Эй, ребята, я понимаю, вы взрослые и все такое, но меня к вам послали. Мама сказала, что уже поздно и вам следует ложиться спать — усмехнулся он. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Маркус, — Эвери встала.

— Спокойной ночи, Эвери, — ответил Маркус. — Увидимся утром, Эйс.

Загрузка...