Любовная паутина

Глава 6

Только в полночь Эланне удалось уйти из номера Митча.

– Наконец-то, – хмуро бросил Джонас, немедленно открывая дверь на ее стук. – Ты хоть представляешь, как я здесь сходил с ума? Черт возьми, чего только я не передумал. Чем ты там внизу занималась? – Он решил не сознаваться, какие невыносимые сценарии разыгрывались в его воображении.

Он был в бешенстве. Она видела гнев в его глазах, гнев, который ему удалось обуздать. Да и сама Эланна едва владела собой. Она бессильно упала на софу. Судорожное дыхание помешало ответить сразу.

– Для меня это тоже был не пикник, Джонас, – взяв себя в руки, спокойно напомнила она.

Ему хотелось устроить ей хорошенькую встряску за те мучительные часы, которые он провел в ожидании. А еще больше хотелось взять ее на руки, прижать к себе и утешать, и успокаивать. Ведь он знал, какое отчаяние она пережила. Но больше всего ему хотелось уложить ее в постель. И что? – спросил у себя Джонас. Таким способом утвердить свое право на нее?

Да, черт возьми. Нелепо, конечно, однако именно это он хотел бы сделать. Но у него хватило такта отказаться от своего намерения. Понятно, как отреагировала бы Эланна на такой примитивно мужской способ выхода из неприятностей.

Стараясь сохранять самообладание, Джонас испытующе изучал Эланну, гадая, как прошла встреча. Видно, что она страшно устала. От усталости и переживаний потемнели глаза. Глубокие морщины на лбу выдавали напряжение, какого он никогда прежде у нее не замечал, во всяком случае со дня их близкого знакомства.

– Прости. Я, кажется, потерял голову. – Он достал бутылку бренди, которую заранее заказал в номер. – Хочешь выпить?!

– Чуть-чуть, спасибо.

Наблюдая за тем, как он наливает бренди в стакан, она отметила, что сам он, несмотря на всю свою тревогу, почти не пил. Это так на него похоже, подумала она. В противоположность Митчу, который склонен откликаться на обстоятельства импульсивно, Джонас всегда судит и действует трезво, с ясной головой. Похоже, он никогда не теряет контроля над собой, какой бы невыносимой ни была ситуация. Другой мужчина мог бы найти на эти часы успокоение в алкоголе. Но не Джонас.

– Вот, выпей. – Он протянул ей стакан, и, когда пальцы их встретились, как ни была Эланна измучена, она уловила волну возбуждения, вызванную случайным прикосновением. Джонас сел рядом с ней на подлокотник софы. – Ну как он?

– Он в больнице. – Эланна чуть отпила бренди.

– Что? Когда это случилось?

– Несколько часов назад. Подхватил какую-то инфекцию. Доктор считает, что, видимо, ничего серьезного. Просто после пяти лет вдали от цивилизации он потерял иммунитет к распространенным западным вирусам. Но все же врач решил отправить его в больницу для обследования.

– По-моему, это разумно. – Джонас поглаживал ее по волосам. Ему было трудно сидеть так близко к ней и оставаться бесстрастным. – Как он себя чувствовал?

– У него высокая температура, но доктор заверил меня, что ничего опасного. Я предложила, если ему станет лучше, привезти его завтра в Розовый сад на церемонию, но Митч, конечно, и слушать не захотел.

А когда-нибудь он слушал? – подумала Эланна. Митч был волнующим, романтичным, рисковым мужчиной, и она чувствовала себя с ним самой красивой и желанной женщиной в мире. Но хоть раз он прислушался к ее желаниям?

– Ну, по крайней мере он не потерял прежнего огня.

– Эмоционально и психологически он кажется прежним Митчем, – вздохнула Эланна. – Но логика подсказывает мне, что это невозможно.

– Плен, через который он прошел, оставит шрамы на всю жизнь.

– То же самое и я говорю себе. – Она еще раз вздохнула. Напряжение понемногу отпускало. – Знаешь, я приехала сюда, ожидая, что он...

Эланна запнулась, видимо подбирая слова, и провела рукой по волосам. Только тут Джонас заметил, что она сняла кольцо с брильянтом и надела широкое золотое кольцо, и ледяные мурашки пробежали у него по спине. Но он заставил себя подождать, пока она закончит рассказ.

– По-моему... – медленно продолжала она, – по-моему, мне казалось, что я найду пустую скорлупу, а не человека. Или по меньшей мере обозленную личность. Меня возмущали не только террористы, но и наше правительство. – Огонь вспыхнул у нее в глазах, на мгновение, но жаркий.

Джонас знал, что Эланна всегда осуждала политику правительства. Оно не хотело идти на переговоры с террористами, которые захватывали заложников, а на деле получалось, что государство бросает заложников на произвол судьбы. Она даже сделала своей второй неоплачиваемой специальностью защиту прав заложников и стала в этой роли известной на всю страну.

– На его месте трудно не обозлиться.

– Ты правда так думаешь? Но если Митч и обозлен, значит, научился скрывать свои чувства.

Джонас наслышался о вспыльчивом характере Митча Кентрелла. Не от Эланны. Были времена, когда рассказы о стычках репортера с телевизионным руководством даже затмевали передачи, которые он делал.

– Ничего странного, Эланна. Митч парень сообразительный. Да и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чего-то него хотят. Благоволение властей – это плата за то, чтобы он держал язык за зубами.

Час от часу не легче. Эланна поежилась.

– Я всегда считала его честным человеком. Правда, себя тоже.

– Ты и есть честный человек.

– Была. – Она закрыла рукой глаза. – Несмотря на недовольство Элизабет, я ехала сегодня сюда с намерением все сразу рассказать Митчу. Я думала, что лучше с первой же встречи внести в наши отношения ясность.

До Джонаса вдруг дошло, что до этого момента он еще в полной мере не осознал, что такое страх. Удержать ее при себе. Удержать во что бы то ни стало. Но он знал, насколько кратковременны остановки заблудившегося поезда, на который они попали. И довольствовался тем, что ласково играл прядями ее волос.

– Но?..

– Но сейчас, увидев Митча, поговорив с ним, я начала понимать, что ничего в этом деле не может быть простым и прямолинейным.

Джонас слышал, как дрожит у нее от волнения голос. Неимоверным усилием воли он призвал себя к благоразумию. Потерпи, приятель. Пока.

– Тебе, конечно, не легко, – согласился он. – Но ты стойкая леди. Сможешь через это пройти. – И когда она отвела взгляд в сторону, он коснулся пальцами ее подбородка. – Мы пройдем вместе.

Джонас как скала, мелькнула у нее мысль. И сейчас ей нужна именно скала. Только Эланна подумала, как ей повезло, что у нее есть Джонас, как тут же перехватила его долгий проницательный взгляд. Да, он видит все, чем переполнена ее душа.

– Я понимаю, Эланна, как ты расстроена, – сказал он. – И чего бы мне больше всего не хотелось, так это оказывать на тебя хоть малейшее давление. Но есть один вопрос, который я должен задать тебе.

Лицо его было серьезным, что вполне понятно в таких обстоятельствах. Но ее удивило другое: она не ожидала увидеть в его глазах такую ранимость.

– После всего, что я заставила тебя пережить за последние сорок восемь часов, по-моему, Джонас, ты вправе спросить все, что хочешь.

– Ты еще любишь его?

Казалось бы, совсем простой вопрос. Но это только видимость. Эланна потупилась и на секунду даже закрыла глаза.

– Ох, Джонас...

Он восхищался ее целеустремленностью. Девять месяцев он наблюдал, как она полностью погрузилась в редакционную работу и создавала в журнале стиль, отражающий ее личность. Одновременно она продолжала борьбу за освобождение заложников на Ближнем Востоке. Невозможно сосчитать, сколько раз за то время, что он за ней ухаживал, Эланна отменяла обед с ним, чтобы лететь в Вашингтон, в Лондон, в Париж, Рим или даже в Иерусалим.

Эланна Кентрелл, с которой он встретился и в которую влюбился с первого взгляда, была неутомимой, уверенной в себе, красивой женщиной. Полная противоположность той, которая сейчас сидела рядом с ним. Вдруг она показалась ему маленькой. Беззащитной. Он обнял ее и привлек к себе. Глубоко вздохнув, Эланна покорно опустила голову ему на плечо и попыталась расслабиться.

– Джонас, я правда намеревалась сразу рассказать ему о нас. Но он такой усталый. И больной. И потом, я подумала, что могу испортить церемонию в Розовом саду. Я не смогла ничего сказать.

– Поэтому ты сняла обручальное кольцо?

– Я не могла встретить его, сверкая брильянтом на пальце. – Эланна виновато посмотрела на свою левую руку.

– Согласен. Но ты представляешь, каково мне было увидеть, что у женщины, которую я люблю, на пальце кольцо другого мужчины?

– Я не знала, в каком состоянии может быть Митч, – оправдывалась она. – Я подумала, что лучше все выложить ему осторожно. Если бы он заметил, что я не ношу кольца, которое он надел мне во время венчания, он стал бы допрашивать меня. И я не уверена, что у него хватило бы сил выслушать правду.

Джонас все понимал. Он действительно понимал. Но, черт возьми, это вовсе не значит, что ему нравится создавшееся положение. Он еще ближе привлек ее к себе, словно защищая от всего, что причинило и еще может причинить ей боль.

– Не надо сейчас об этом говорить. Попытайся расслабиться. – Он прижал губы к ее волосам. – Утром все будет выглядеть лучше.

– Думаешь, возможно, чтобы было хуже, чем сейчас?

Джонасу удалось улыбнуться. Первый раз за день.

– Конечно, – подтвердил он тоном, не допускающим сомнений. – Девять месяцев назад ты могла бы поступить благоразумно и купить современный дом, не нуждавшийся в обновлении. Тогда бы мы не встретились. – Он поднял ее руку и поцеловал пальцы.

От нежного поцелуя жгучая искра желания пронзила Эланну до самых сокровенных глубин. Раньше рядом с Джонасом она никогда не переживала такой неудержимой страсти. До последней ночи. А в ту ночь весь голод, который она подавляла, все желание, которое так много лет держала взаперти, вдруг прорвалось огненной лавиной, испепеляя все преграды на своем пути. Почувствовав ее реакцию, Джонас наклонил голову.

– Я ждал этого момента весь день. – Его низкий голос вибрировал на чувствительной коже ее губ. Он нежно и не спеша впитывал их вкус, целуя от одного подрагивающего уголка до другого.

Сейчас не время для такого изысканного искушения, неуверенно напомнила себе Эланна. Надо сейчас же встать, пока не поздно. Но не смогла пошевелиться.

– Мы не должны этого делать.

– Но мы уже делаем. – Он коснулся большим пальцем ее подбородка и чуть поднял его вверх. – И я бы сказал, очень хорошо делаем.

Его рот был жарким, но успокаивающим. И очень, очень сладким. Не отрывая губ, он нащупал за ее спиной подушку и откинул в сторону. Потом расстегнул ей жакет и легко сбросил с плеч, открыв черный шелковый лифчик. Черная кружевная пена составляла пикантный контраст со строгими линиями жакета. Наслаждаясь открывшейся картиной, Джонас подумал, что ее туалеты очень похожи на саму Эланну. Элегантные, строгие и холодные внешне, внутри они мягкие, обольстительные и необычайно воспламеняющие.

– Сегодня я уже говорил тебе, что ты красивая? – Его пальцы спустили бретельку лифчика с плеча.

– По-моему, не говорил. – Глаза ее затуманились страстью, и события последних двадцати четырех часов сразу померкли.

– Сверх меры. – Вторая бретелька последовала за первой. – Ты самая обворожительная женщина, какую я когда-либо знал. – Лифчик теперь держался только на грудях. Одно легкое прикосновение, и он опустится вниз к талии. – И самая желанная. – Его губы наслаждались вкусом ее теплой кожи, язык оставлял широкие полоски на ключицах. – И самая сексуальная.

Его руки с гипнотической нежностью ласкали кожу. С гипнотической медлительностью. Найдется ли еще такой терпеливый мужчина? Завороженная, Эланна обвила руками его шею и позволила себе погрузиться в сладостный поток чувственности, которую он пробуждал в ней.

Никакой спешки, никаких резких движений, только мягко обволакивающее наслаждение. Когда его губы замерли у нее на шее, она ощутила на сердце блаженную легкость. Когда его руки ласкали грудь, по телу пробежала томительная волна. А когда он втянул в рот темно-розовый бутон соска, томление схлынуло вниз и сосредоточилось вокруг одной сокровенной точки.

– Ох, Джонас... – Невольный легкий стон слетел с ее губ. – Я и вправду люблю тебя.

– Рад слышать. – Он так долго ждал заветных слов... – Потому что я никогда не позволю тебе уйти от меня.

Что это: обещание или угроза? Только она задалась этим вопросом, как зазвонил телефон.

– Вот уж не вовремя, – проворчал Джонас.

– Ты ждешь звонка?

– Никто не знает, что я здесь. – Они обменялись долгим, понимающим взглядом. Затем, с досадой откинувшись назад, Джонас протянул руку к трубке. – Привет, Элизабет.

Наступило минутное замешательство.

– Привет, Джонас. Как вы узнали, что это я?

– Наверно, к старости я стал экстрасенсом. Снова пауза. Похоже, Элизабет не могла решить, в каком он настроении и что ей сказать.

– У вас есть особая причина звонить мне? – спросил Джонас, приходя в отчаяние от того, что страсть оставляет Эланну. Он сразу это почувствовал. Она подтянула лифчик наверх, но бутон цвета спелой клубники все еще виднелся над черными кружевами.

– Я надеялась, что найду у вас Эланну, – пояснила Элизабет.

Его разгоряченная плоть молниеносно охладела. Никто не может вылить столько холодной воды на страсть, подумал Джонас, как бывшая свекровь вашей невесты. Достаточно просто услышать голос.

– Передаю ей трубку.

Глубоко вздохнув, Эланна взяла ее.

– Привет, Элизабет. Я только что рассказала Джонасу о состоянии Митча. Наши планы... Нет, еще нет. – Джонас резко повернулся к ней, услышав ее спокойное отрицание. Не в силах выдержать его испытующий взгляд, Эланна быстро закрыла глаза. – Я только начала, Элизабет, но... мы тут немного отклонились от темы.

На эти слова Джонас вскинул темную бровь. Эланна ощутила, как кровь прилила у нее к щекам.

– Обещаю, я скажу ему, как только повешу трубку. Конечно. – Она заставила себя ласково добавить слова, которые совсем не соответствовали ее чувствам. – Спокойной ночи, Элизабет. Утром увидимся.

Джонас нетерпеливо взял у нее трубку и положил на место.

– Скажи мне, в чем дело?

– Гм, не так-то просто...

– Вопреки всеобщему заблуждению, не все из тех, кто работает руками, не способны понимать английский язык. Просто постарайся говорить медленно и использовать слова, состоящие не больше чем из трех слогов.

Эланна не привыкла к сарказмам Джонаса и тотчас же поняла, насколько звонок бывшей свекрови выбил его из колеи.

– Мне жаль, что Элизабет помешала нам.

– С этим я могу справиться. – Его обычно бархатный голос теперь звучал резко, будто скрип шин по гравийной дороге. – Так почему бы тебе не перейти от уверток к сути? Смелей, дорогая, выкладывай.

Она встала, мучительно подбирая слова и боясь, как бы не подвел голос.

– Джонас, тебе нельзя ехать домой вместе со мной.

– Почему нельзя? – От его сузившихся глаз веяло таким холодом, какого она никогда прежде в нем не замечала. – Разве мне обязательно спрашивать разрешения?

– Это не то, что ты думаешь, – запротестовала она, наклонясь, чтобы подобрать свой упавший на пол жакет. Вид нежной, как сливки, груди моментально переключил его внимание. Желание. Злость. Страх. Ему и раньше были знакомы эти чувства, но никогда они не терзали его одновременно. И будь он проклят, если ему это понравилось.

Эланну же неприятно поразило упрямство, которого она раньше за Джонасом не замечала. Он всегда казался ей самым уравновешенным, самым легким человеком, какого она встречала в жизни.

– Почему ты даже не пытаешься понять?

– Помоги мне. – Джонас скрестил на груди руки.

– Хорошо. После завтрашней церемонии в Розовом саду Митч вернется домой в Сан-Франциско.

– Так я и предполагал. Ладно. И ты хочешь, чтобы на обратном пути я сделал вид, будто мы незнакомы друг с другом?

– Дело даже еще сложнее.

– Почему бы тебе не удивить меня?

– Джонас... – Ей был невыносим его резкий тон, холодность и отчуждение.

– Перестань ходить вокруг да около, Эланна. Просто скажи, какую еще пакость придумали ты и Элизабет.

– Митч собирается остановиться в нашем доме.

– НАШЕМ – в смысле твоем и моем? Или НАШЕМ – твоем и Митча?

Да, он имеет право так ставить вопрос. Она встретила Джонаса на следующий же день после того, как купила дом. Вместе они планировали каждую деталь обновления. Хотя бы поэтому оба могут наравне считать его своим. Подавленная колкостью и неприязнью, прозвучавшими в его словах, она подошла к столу возле двери, где оставила ключ от номера.

– Ты сам знаешь ответ на этот вопрос. Он старался скрыть страх и отчаяние, и оттого слова его прозвучали особенно резко:

– Я привык думать, что знаю ответ. Но это было прежде, пока твой муж не вернулся с того света.

– Бывший муж, – тихо поправила его Эланна.

– Это знаю я. И это знаешь ты, – возразил он, тремя длинными шагами сокращая расстояние между ними. – Но когда, черт возьми, он узнает, что ты больше не миссис Митчелл Кентрелл?

Он ловко загнал ее в ловушку между собой и столом. Эланна почти физически ощущала его напор, хотя их тела не соприкасались. После прошлой ночи ее не удивляло, как могло бы изумить прежде, что он может быть таким же буйным, как и нежным.

– Я скоро скажу ему, – пообещала она. – Как только он выздоровеет. Но пока мне нужно, чтобы ты улетел раньше и забрал из дома все свои вещи. – Она выпалила это с отчаянной решимостью, устав подыскивать щадящие слова. И, тотчас же виновато сникнув, обхватила ладонями его хмурое лицо. – Ты всегда был такой чуткий, Джонас. Такой терпеливый. Дай мне еще немного времени, ну пожалуйста!

Проклятие, Джонас не ощущал в себе ни капли чуткости. Или терпения. Глухая ярость переполняла его, когда он впился в ее губы.

От его неистовых поцелуев у нее закружилась голова. Колени подгибались, и она вцепилась ему в плечи, не сопротивляясь охватившему пламени. Но он внезапно отпустил ее. Все еще дрожа, она не отрывала от него растерянного взгляда, и эта растерянность еще больше оттеняла откровенное желание, которое отражалось в зеленых, как море, глазах.

– Я хочу, чтобы ты запомнила, какое оно, наше чувство друг к другу. Что мы испытали. Вместе. – Неутоленная страсть бурлила в нем, он порывисто просунул руку под жакет и стал ласкать сквозь тонкие шелковые кружева ее нежную грудь.

Но не успела она ответить ни словом, ни жестом, как он отпрянул от нее и открыл дверь.

– А теперь, Эланна, лучше иди. А то я дам волю примитивному инстинкту и привяжу тебя к своей кровати, где, как мы оба знаем, тебе и полагается быть.

Выпроводив Эланну в холл, он решительно закрыл дверь, оставив ее в одиночестве, ошеломленную и томимую желанием.