Любовная паутина

Глава 8

Хотя Эланна и понимала, что ведет себя как последняя трусиха, проснувшись поутру и убедившись, что Митч еще спит, она испытала огромное облегчение. Быстро проглотив чашку кофе и сухой завтрак, насыщенный протеином и отрубями, она написала Митчу бодрую записку, присовокупив номер своего служебного телефона. Пришлось, правда, испытать некоторое затруднение, когда потребовалось подписать короткую записку. Наконец она остановилась просто на букве Э.

Едва войдя в высотное здание офиса на Монтгомери-стрит, она настолько погрузилась в дела, что времени копаться в личных проблемах просто не нашлось. Ее секретарь и правая рука Карин с нескрываемым облегчением встретила свою начальницу.

– Я так рада, что вы вернулись, – сказала она, вручая Эланне толстую пачку посланий, написанных на бумаге четырех цветов. – Без вас здесь был сумасшедший дом.

На голубой бумаге записывались частные звонки, на белой – деловые, на желтой – неотложные деловые вопросы, на красной – чрезвычайные происшествия. С тех пор как появилась молоденькая, но не по возрасту расторопная Карин, Эланна ввела в офисе цветовой код. И хотя понадобилось время, чтобы код стал привычным и заменил простые папки, Эланна признала, что Карин оказалась образцом организованности: придуманная начальницей система в ее руках работала без сучка и задоринки. Тем более странно было видеть Карин в таком смятении, хотя девушка и пыталась его скрыть.

– Насколько я понимаю, у вас какие-то проблемы?

– Это мягко сказано, – вздохнула Карин. – По правде говоря, если бы окна не были герметически закрыты, половина сотрудников, наверно, попрыгала бы вниз еще четыре дня назад. – Но туг она спохватилась, вспомнив, по какой причине Эланна отсутствовала. – Простите. Никогда бы не подумала, что я такая бесчувственная. Еще одно доказательство, как здесь все посходили с ума. Хм... – Она сочувственно вздохнула. – Как Митч? А главное, как вы?

Хороший вопрос, подумала Эланна, и был бы еще лучше, если бы я знала ответ.

– Если не считать какого-то мерзкого вируса, с Митчем все в порядке. Что же касается меня, то, должна признаться, все довольно сложно.

– Представляю. – За очками в красной оправе светилось откровенное любопытство. Но Эланна решила его не замечать.

– Так что же здесь происходит? Почему все на грани самоубийства?

– Мериэн вам не говорила?

– Последнее время я была очень занята, – сухо заметила Эланна. – Короче, в чем дело?

– Рамсей Тремейн пытается захватить «Сан-Франциско трэндс».

Рамсей Тремейн, напористый австралийский миллионер, пожирал газеты и журналы, словно страдал неутолимым голодом и относился к американским издателям будто к закускам на шведском столе.

– Вы шутите?

– Нет, это правда. – Карин не собиралась скрывать презрение. – Я не для того получала диплом с отличием, чтобы работать на наглого выскочку Тремейна.

– Но у нас издание не его типа, – возразила Эланна. – Так чего он хочет от нас?

– Об этом вам лучше поговорить с Мериэн, – сказала Карин. – Она ждет вас у себя в кабинете. Я обещала послать вас к ней, как только вы придете. Ой, и Джонас звонил прямо перед вашим приходом. Он напомнил, что сегодня вы собирались выбирать кафель для нижней ванной. Просил передать, что будет ждать вас в магазине в полдень.

– Вероятно, мне придется отложить эту встречу, – ответила Эланна, глядя на гору бумаг на столе. – Сделайте одолжение, Карин, сообщите ему, что покупку кафеля придется перенести.

– Хорошо. – И снова в глазах Карин стоял вопрос. И снова Эланна оставила его без внимания.

– Если кто позвонит, я в кабинете у Мериэн. Направляясь по длинному коридору в кабинет тети, Эланна подумала, что неожиданный кризис с Рамсеем Тремейном по крайней мере отвлечет ее от личных проблем. Хотя бы на время.

Митч проснулся от звука ударов. Сначала его полусонный рассудок решил, что он заперт в здании, а снаружи рвутся снаряды. Но, окинув взглядом уютную комнату, он постепенно вспомнил, что находится вовсе не в Бейруте, а в Сан-Франциско. В доме Элли.

Элли. Дом. Что может быть отрадней этих слов? Натянув джинсы, которые Элли купила ему в Вашингтоне, он отправился искать источник повторяющегося стука.

На первом этаже обнаружился рабочий, прибивавший гвоздями с широкой шляпкой дранку для штукатурки в комнате, которую, как Митч помнил, Элли называла второй гостиной. Комнате предназначалось стать неким сочетанием библиотеки и кабинета.

Митч немного понаблюдал за рабочим, восхищаясь, как это молоток ни разу не промазал. Я бы на его месте, подумал Митч, по меньшей мере десяток раз попал по большому пальцу. Он откашлялся.

– Вы не Джонас Харт?

Джонас оцепенел. Шея, плечи, руки – все окаменело. Опустив молоток, он обернулся и встретил взгляд одобрительно улыбающегося Митча. Это лицо он годами видел на телеэкране. Странно, мелькнуло у него в голове, такое впечатление, будто переживания прошедших лет добавили зрелости, но не состарили красивые черты журналиста и даже сделали их еще более выразительными. Если это возможно. С ледяным комом ревности в груди Джонас мысленно задал себе вопрос: а что, если Эланна найдет этого парня более привлекательным? Более желанным?

– Да, это я. А вы...

– Митч Кентрелл, муж Эланны, – представился Митч, не догадываясь, как больно ранит собеседника этими невинными словами– Моя жена права, мистер Харт. Вы большой мастер. Ваша резьба по дереву в верхней спальне просто исключительна.

– Спасибо. – Джонас пытался угадать по лицу Митча, что именно Эланна рассказывала о нем мужу. БЫВШЕМУ мужу, поправил он себя. – Для этого нужно иметь клиента, который разбирается в таких вещах и точно знает, чего он хочет. – По крайней мере Эланна воспользовалась тем, что ты не сразу появился, про себя добавил Джонас.

Митч потер небритый подбородок и осмотрел комнату. Известковая пыль плавала в лучах утреннего солнца и покрывала пол и стены.

– Смешно думать об Элли как о понимающем клиенте, – пробормотал он.

Джонас вскинул бровь, но промолчал.

Митч посмотрел на козлы, а потом уставился на непонятные ему два чертежа, лежавшие на полу.

– Она говорила, что, когда вы начали, дом был в страшном запустении. Идет скорее полная реставрация, чем просто ремонт.

– Дом долго простоял пустой. Пришлось делать новый фундамент, крышу, электропроводку, сантехнику, другие работы.

– Наверно, за те деньги, которых ей стоила эта древность, она могла бы купить роскошную квартиру в высотном доме. – Митч удивленно покачал головой.

– Полагаю, могла бы. Но она хотела именно этот дом.

Такое окаменевшее выражение лица, как у этого Джонаса, заслуживает быть высеченным на горе Ришмор, подумал Митч. Неужели он чем-то обидел подрядчика Эланны, удивился он и одарил его одной из своих всемирно известных улыбок.

– Жаль, что ей, возможно, придется уехать раньше, чем вы закончите реставрацию.

– Она ничего не говорила мне об отъезде. Скорей всего, настороженность подрядчика вызвана страхом, что в конце концов ему не заплатят за работу, решил Митч и успокоил его:

– Ох, пока ничего не решено. Я еще не настолько здесь засиделся, чтобы думать о перемене мест. Но что бы ни случилось, я гарантирую, мистер Харт, что все условия вашего договора с Эланной будут выполнены. – Проявив заботу о подрядчике, Митч со спокойной душой направился в кухню.

Оставшись один в комнате, которую Эланна, заботясь о будущем, хотела превратить в его кабинет, Джонас вспомнил первый день их знакомства.

Хотя он видел Эланну Кентрелл по телевидению бесчисленное множество раз, камеры не могли передать всей прелести этой женщины. Когда она открыла дверь на его резкий стук (звонок в доме не работал), Джонас тотчас же это понял.

Ее теплая располагающая улыбка вызывала невольное чувственное томление.

– Пожалуйста, скажите, что вы тот волшебник, которого прислал брат, чтобы спасти меня от этого хаоса.

– Я Джонас Харт. Но ваш брат меня явно переоценивает, вряд ли я волшебник. – Он уже оглядел дом снаружи и понял, что определенно здание знавало и лучшие дни. Двор зарос, будто джунгли, штукатурка осыпалась, все окна на нижнем этаже еле держались. – Да и откровенно говоря, миссис Кентрелл, вам нужен кто-то посильнее волшебника, чтобы провернуть эту работу.

– Не говорите мне, что вы трус, мистер Харт. Ее делают красивой зеленые глаза, решил Джонас.

Они такие живые и в них столько ума и энергии, что притягивают как магнит.

– Не буду говорить. Но я реалист, миссис Кентрелл. И я видел множество людей, рискнувших купить добротный, старый викторианский дом и надеявшихся через несколько недель сидеть на веранде и наслаждаться бокалом ледяного лимонада. А малярная кисть и газонокосилка будут, дескать, их единственными денежными вложениями.

– Я с самого начала понимала, какие трудности будут связаны с обновлением, – холодно парировала Эланна. – Об этом ясно говорил отчет инспектора.

– У вас есть отчет инспектора?

– Конечно. И хотя его заключение можно считать, мягко говоря, необнадеживающим, сомнений у меня не было. С того момента, как передо мной открылся вид на залив из окна верхней спальни, я знала, что просто должна жить в этом доме, сколько бы он в конце концов ни стоил.

Романтическая натура, решил Джонас. Ему придется это учитывать. Кто еще, кроме неисправимого романтика, мечтал бы владеть имбирным пряником в виде викторианского дома? И кто еще, честно говоря, кроме такого же заядлого романтика, бросил бы успешную архитектурную карьеру, чтобы обновлять эти пряничные домики?

– Хорошо, разрешите посмотреть, о чем мы говорим, – сказал он.

Тридцать минут спустя, изучив отчет инспектора, он покачал головой и спросил:

– Вы предполагаете снести дом до фундамента и начать строительство заново?

– Нет, – прозвучал ясный и решительный ответ.

– Вероятно, такой вариант будет легче. И дешевле.

– Деньги в разумных границах не проблема, – беззаботно ответила хозяйка. – Бабушка оставила мне как попечителю щедрый фонд, и за последние двадцать лет проценты округлились во вполне удовлетворительную сумму.

– Наверно, вам надо быть осторожнее с разглашением финансовых возможностей, – предупредил ее Джонас. – Есть много подрядчиков, которые добавят лишних пятьдесят, восемьдесят процентов, если увидят, что для вас это подъемно.

– Но не вы. – Эланна окинула его быстрым изучающим взглядом и осталась удовлетворена тем, что увидела.

– Да, – согласился Джонас. – Не я. Улыбка зажглась в ее глазах, и они превратились в теплые, ласкающие изумруды.

– Итак, теперь, когда вы видели худшее, – она показала рукой на длинный отчет, – не устроить ли мне для вас грандиозную экскурсию?

После ознакомления с отчетом Джонас считал, что его уже не удивит ветхость строения. Но он ошибся. Тщательный осмотр показал, что дом даже в худшем состоянии, чем отмечено в предварительной экспертизе. Полюбившийся Эланне «пряник» вот-вот готов был раскрошиться. Джонас уже прикидывал, как бы поделикатней предложить ей, чтобы сократить расходы, найти другой, более практичный дом. Но в этот момент она повела его по лестнице вверх, чтобы показать комнаты на втором этаже.

– Невероятно, – пробормотал Джонас, стоя возле узкого сводчатого окна, слишком маленького для сказочного вида, открывавшегося из него. Заходящее солнце окрасило воды залива и превратило их в переливающееся золото. Паруса весело порхали, подгоняемые ветром. Морские чайки низко шныряли над водой в поисках рыбы. Он замер у окна, не отрывая взгляда от трех темных силуэтов, точно тени рассекавших воду. – Что это такое? Вон там? Неужели?..

– Киты, – с придыханием подтвердила Эланна; в голосе ее слышалось явное благоговение, полуискреннее, полухвастливое. – Разве они не чудо?

На мгновение ему вдруг пригрезилось, как этот чувственный голос с таким же придыханием шепчет его имя в порыве страсти, и его бросило в жар.

Эланна стояла рядом и любовалась движением китов, прорезавших четкую темную полосу на золотой дорожке воды.

– Так что вы думаете? – Она посмотрела на него. Что я думаю? Что у тебя невероятные глаза. В такие глаза мужчина может смотреть часами.

– О китах? – спросил Джонас.

– О доме. – В ее взгляде светился нетерпеливый вопрос.

– А! – Джонасу понадобилось усилие, чтобы вернуться мыслями к делу, которое привело его сюда. – Ну что ж, начнем с фундамента, которого практически нет.

– Пожалуйста, скажите мне, что положение не так плохо, как кажется.

– Фундамент неважный. Большинство старых викторианских домов строили на основании из стволов кедра, потому что использование портлендского цемента значительно удорожало строительство. И хотя кедр очень прочное и в нашем климате практически вечное дерево, здесь он пострадал от термитов.

– А нельзя нам просто вызвать дезинсектора?

– Можно. Если вы захотите. Но у вас возникнут трудности, когда понадобится кредит. В наши дни большинство банков требуют строительства бетонных фундаментов.

– Вы хотите сказать, что мне не дадут заем?

– Вполне вероятно. Если вы не замените фундамент.

– Допустим, я соглашусь заменить. Что дальше? Джонас сделал набросок в блокноте с линованной бумагой, в котором обычно делал эскизы.

– Во-первых, мы поднимем здание, чтобы открылись старые бревна и балки. Потом выкопаем по периметру строения траншеи и сделаем бортовку, то есть формы для фундамента и стен. Эти формы зальем бетоном. В зависимости от погоды бетон будет застывать дня два-три. Затем опустим дом на фундамент и болтами прикрепим к бетону.

Эланна долго молча изучала его чертеж.

– Договорились. Что еще?

– Вам необходима новая крыша. Предыдущие владельцы поверх деревянной обрешетки тремя слоями просмолили крышу, и таким образом на опорные ее балки навалился слишком большой вес. Один хороший тайфун – и ей конец. Я предлагаю убрать все старые материалы, заделать изъяны в опорных балках и заново обшить крышу кедром. Тогда она примет первоначальный вид и в нашем климате ее хватит навечно. Кроме того, поднимется цена дома.

– Мне нравится мысль о вечности, – проговорила Эланна. Более основательная половина ее личности с первых дней брака мечтала о собственном доме, а к тридцати годам инстинкт гнездования вроде бы еще усилился. – Так. Новый фундамент и новая крыша. Что еще?

– Старая водопроводная система с железными трубами – это бомба замедленного действия. Вам нужны медные.

– Да, я подозревала это, когда читала отчет инспектора. А что будет с ванной? Пожалуйста, скажите мне, можно ее спасти?

Джонасу туг же вспомнилось, как он осматривал старинную ванну на ножках в виде львиных лап, и у него перед глазами мысленно возникла возбуждающая картина: Эланна, по подбородок утопающая в пушистой мыльной пене.

– С этой ванной придется расстаться. Но не беспокойтесь. Я знаю, где можно достать большую старинную медную ванну, даже лучше прежней.

– Звучит заманчиво, – согласилась Эланна – И это все? – с надеждой в голосе спросила она.

– Еще нет. С этой сборной солянкой проводов вам только и остается, что ждать пожара Для всех старых домов характерно, что каждый новый владелец добавляет что-то свое. В результате получается мешанина различных стилей проводки вдобавок к тому, что главный распределительный щит не справляется с нагрузкой.

– Новая проводка.

– И новые стены. Потому что вы, очевидно, решите изменить внутреннюю планировку.

– Боже! – слабым голосом воскликнула Эланна – Я знала, что дом – это вызов судьбе, но даже не представляла, что напрашиваюсь на пожизненную каторгу.

– Я говорил, что это нелегко. Но если знать, чего хочешь, и понимать, как своего желания добиться, – это уже полдела. Мы сможем все сделать с небольшими неудобствами, избежав полной разрухи.

– Вы сказали «мы». Значит, вы возьметесь за эту работу?

– Полагаю, что возьмусь. Если вы еще не передумали пройти такое тяжкое испытание.

Взгляд Эланны быстро обратился к окну, а затем снова перебежал на Джонаса. По выражению глаз он понял, что она и вправду любит этот дом И твердо решила жить в нем, чего бы это ни потребовало.

– Я никогда не умела сопротивляться вызовам, которые подбрасывала мне жизнь, – вздохнула она. – Пока вы еще не передумали, позвольте мне угостить вас в пабе на этой улице. Чтобы отпраздновать наше сотрудничество.

Найдется ли на земле мужчина, способный отказать этим глазам?

– Вы заключаете сделку. Но угощаю я. – Поняв по ее виду, что Эланна готова вступить в спор, Джонас добавил. – Вам нужно беречь деньги для дома.

– Ладно, – после минутного размышления согласилась она. – Но в следующий раз моя очередь.

Джонас поймал себя на том, что ему нравится мысль о следующем разе.

– Хозяин барин, – просто сказал он.

Ирландский бар оказался маленьким, уютным, со сводчатым потолком, тяжелой мебелью и барменом, говорившим так, будто он только вчера сошел с корабля, привезшего его со старой родины. В это время дня бар пустовал: кроме бармена и двух пожилых мужчин, игравших в дротики, в зале никого не было.

Джонас и Эланна устроились в небольшом закутке за стойкой бара. У Джонаса уже голова полнилась планами, на салфетках появлялся набросок за наброском. Они заменят маленькое окно в спальне Дадут пространство сказочному виду. И надо к кухне пристроить солярий. Яркую веселую комнату с растениями. Место, где захочется отдохнуть после долгой недельной работы.

После внутреннего сопротивления, потому что Эланне хотелось сохранить как можно больше от первоначального вида дома, она с энтузиазмом приняла его идеи и даже добавила собственные. Когда Эланна наклонилась над нарисованным им эскизом островка в центре кухни в виде шестигранного шкафчика, Джонас ощутил ее запах, густой, пряный, сложный аромат духов, напомнивших ему о Париже. О страстных, светлых лунных вечерах, о кул-джазе и жарком сексе Хотя Джонас никогда прежде не смешивал работу с удовольствием, он поклялся себе, что еще до того, как работа будет закончена, они станут любовниками.

– За дом, – сказала Эланна, поднимая бокал. Джонас нашел ее улыбку такой же пьянящей, как и запах.

– За дом, – согласился он. – И за новые вызовы, которые еще подбросит нам жизнь.

Он влюбился в нее в тот первый день, теперь это понятно. Так думал Джонас, перебирая в мыслях связавшие их обстоятельства. В следующие месяцы обновление дома быстро продвигалось, а он пришел к заключению, что не мыслит себе жизни без Эланны. Не может представить себе будущего без нее.

Они принадлежат друг другу, размышлял он, с удвоенной яростью ударяя молотком по шляпкам гвоздей. Они пара, команда. И хотя Джонас искренне сочувствовал обязательствам, принятым на себя Эланной, он понимал, что, пока Митч в доме, В ИХ ДОМЕ, ему не будет ни минуты покоя.

Мериэн Бергон-Уайт вышагивала по ковру своего изысканного кабинета.

– Я слишком много работала, чтобы позволить загребущему австралийскому проходимцу украсть этот журнал, – неистовствовала она, прикуривая очередную сигарету и забыв о предыдущей, догоравшей в пепельнице.

– Он не говорит, что заинтересован в нем, – заметила Эланна, перечитав письмо, полученное тетей.

– А зачем бы еще он хотел встретиться со мной? – бросила в ответ Мериэн.

– Возможно, его мотивы так же просты, как он пишет, – высказала предположение Эланна. – На следующей неделе он приезжает в город и хочет дать обед коллеге-издателю.

– Хлебосольный крокодил! Я знаю, он вынюхивает, не обломится ли что-нибудь.

– Здесь ему ничего не светит, – уверенно заявила Эланна. Тетя была крепким орешком в издательском бизнесе. – Не может же он купить то, что ты не хочешь продавать!

– Наверно, так говорил и издатель «Геральд», – фыркнула Мериэн. – А на прошлой неделе имя Тремейна уже красовалось в выходных данных газеты.

– Я не отрицаю, хватка у него есть, но тебе не кажется, что ты преувеличиваешь опасность?

Эланна озадаченно изучала тетю. Прежде она никогда не видела ее в таком смятении. Прическа, небывалый случай для Мериэн, растрепалась, и неудивительно: она то и дело нервно запускала пальцы в свои серебристо-белокурые локоны. Помада сжевана. И обычно золотистый цвет лица, поддерживаемый плаванием в дни уикенда по заливу, сегодня как-то поблек, что еще больше подчеркивало красные пятна на щеках. Мериэн Бергон-Уайт всегда олицетворяла собой самообладание. Эланна решила, что тетю беспокоит что-то конкретное. Что-то большее, чем смутная угроза захвата журнала.

– Ха! – Мериэн жадно курила, вышагивая по комнате. – Нельзя преувеличить опасность, когда имеешь дело с Рамсеем Тремейном. Он воплощение опасности, поверь, неприятностей с ним не оберешься.

– Ты так говоришь, будто его знаешь. Мериэн что-то пробурчала, то ли подтверждая, то ли отрицая.

– Придумала! – Она обернулась к Эланне с притворно-бодрой улыбкой. – У Рамсея всегда был глаз на леди. Почему бы тебе не пойти и не пообедать с ним? Ты будешь ему улыбаться, заговоришь ему зубы, а потом пусть идет своей дорогой. – Глаза у нее снова стали жесткими. – В Австралию. Где ему и место.

– Мне сейчас только этого не хватало, – запротестовала Эланна. – И кроме того, по тону письма ясно, что он хочет встретиться именно с тобой.

– Надеюсь, в этот раз Рамсей наконец поймет, что не всегда может получить то, чего хочет, – пробормотала Мериэн больше себе, чем племяннице. – Ладно. Если ты отказываешься, тогда я подожду до последней минуты, а потом позвоню в отель и оставлю ему сообщение, мол, гнет деловых обязанностей лишает меня возможности пообедать с ним.

С пустяковой проблемой было – пока что – покончено, и лицо Мериэн приняло сочувствующее выражение.

– Ну и как он?

– Митч? Прекрасно. Все сложности позади. – Интересно, сколько еще раз мне придется повторять эти слова, подумала Эланна.

Мериэн махнула рукой, словно отметая ответ Эланны.

– Я знаю, что с Митчем все прекрасно. Видела его в «Новостях», когда он читал обтекаемое заявление. Я спрашиваю о Джонасе.

– Не знаю.

Мериэн недоверчиво вскинула серебристые брови.

– Не знаешь? Как ты можешь не знать, что чувствует твой жених, попав в такой переплет?

Эланна уставилась на свои колени, старательно избегая цепкого взгляда тети.

– Мы с ним не говорили после того, как я отправила его из Вашингтона в Сан-Франциско, попросив забрать из дома свои вещи, – призналась она.

– Что? Ради Бога, почему ты заставила его это сделать?

Теперь наступила очередь Эланны возбужденно вышагивать по комнате.

– Потому что мне было бы трудно объяснить Митчу, как одежда другого мужчины попала в мой шкаф.

– Митч остановился у тебя? В твоем доме?

– А где же ему остановиться? Не на улице же?

– Почему на улице? Я была уверена, что он у Элизабет.

– Элизабет считала, что будет лучше, если Митч поедет домой ко мне.

– Естественно, она так считала. Она же его мать и хочет сделать все, чтобы ему было хорошо. А что хорошо для тебя? И для Джонаса?

– Я все постараюсь устроить, – не сдавалась Эланна.

– Искренне надеюсь, дорогая. – Мериэн окинула ее долгим тяжелым взглядом.