Любовница понарошку

10

Было пять минут первого, когда Айрис открыла ключом дверь в свою студию. Она еле держалась на ногах после длительного морского путешествия и всех неприятностей, свалившихся на нее. В дороге у нее созрел план. Она прямо сейчас поедет в Эксетер. Там у нее есть дом, оставшийся ей по наследству от Стефана. Она продаст его, а вырученные деньги отошлет Джералду. Вряд ли она наберет пятьсот тысяч. Насколько она помнила, именно на такую сумму Стефан нагрел его. Но, может, ей удастся набрать хотя бы триста. Для начала.

Не обращая внимания на телефон, который вдруг истошно зазвонил, она прошла в кухню, заварила себе кофе и стала искать ключи и документы на виллу Стефана. Выбросив на кровать вещи, которые она брала с собой в поездку, она взяла кое-что из одежды попроще. Ей некуда торопиться. По дороге можно будет переночевать в какой-нибудь недорогой гостинице. У нее будет время подумать над всем происшедшим. Постепенно, как она надеялась, жизнь войдет в свое обычное русло, и она будет вспоминать об этом эпизоде, как о временном помутнении сознания. Чем быстрее они все забудет, тем лучше.

Айрис ехала всю ночь, а рано утром остановилась в милой деревенской гостинице и заснула как убитая. Проснувшись, она сразу же связалась по телефону с агентом по недвижимости в Эксетере и попросила подыскать покупателя. Затем весь остаток дня она приближалась к своей цели. К ее негодованию, в ее мыслях господствовал Джералд. К вечеру она подъехала к дому Стефана. Это был отреставрированный старинный особняк, находящийся в красивейшем месте. Летом розы и жимолость окружали его нежным ароматом, забивая острый запах моря и соли. Айрис всегда мечтала пожить в этом месте, когда ей надоест суетливый Лондон. Но теперь все в этом доме будет напоминать ей о том, что он куплен на ворованные деньги.

Айрис медленно оглядывала окрестности, такие знакомые ей с детства, когда к дому подъехал серебристый «мерседес». Из него показалась крупная энергичная женщина, которая назвалась Харриет, – тот самый агент по недвижимости, с которым Айрис говорила по телефону. Активность Харриет не знала предела, она уже практически продала дом.

– Покупатель приходил вчера и оставил чек на всю сумму. Он давно присматривался к вашему дому, а теперь боится, что его кто-нибудь обойдет. Так что мы решим все формальности в кратчайшее время.

Айрис, ты ведь именно этого и хотела? Так почему же ты колеблешься? Лучше быстрый разрыв с прошлым, чем болезненное затянувшееся прощание.

Айрис просмотрела текст документа. Предложенная цена была вполне приемлемой, а поставленные условия – минимальными. Пока Айрис подписывала договор, Харриет болтала, не останавливаясь ни на секунду.

– Если бы все сделки совершались так быстро и легко. Вы не поверите, насколько суетливы люди.

Она проверила дату, которую проставила Айрис, и спросила удивленно:

– Вы сможете выехать так быстро?

– Я бы хотела, чтобы все закончилось поскорее. Я перезвоню вам попозже.

Харриет поняла ее недвусмысленный намек и удалилась.

Айрис открыла дверь дома и вошла. Высокие белые колонны веранды, словно изящная рама, окаймляли чудесный пейзаж с морем и пляжем. Комнаты были наполнены солнечным светом. Когда Айрис раньше приезжала в этот дом, ей всегда казалось, что каждая его деталь – дубовый паркет, стены пастельных тонов, антикварная мебель – с радостью ждут ее возвращения. Но только не сегодня. Прошлое Стефана и ее поспешное решение сделало ее чужой этому дому.

По ее лицу потекли неторопливые слезы. Она бесцельно бродила по комнатам, время от времени перебирая изящные безделушки, касаясь старинных рам, как будто прощаясь с каждой вещью. Она была настолько погружена в это безмолвное общение с вещами, которые когда-то значили для нее так много, что шорох шин по гравию показался ей громким, словно усиленным во сто крат. Как будто кто-то оборвал ее беззвучный диалог.

В дверь позвонили.

Можно, конечно, и не выходить. Но вдруг это вернулась Харриет? Она вытерла глаза и нехотя спустилась вниз.

Когда дверь распахнулась и Джералд увидел на пороге Айрис, его сердце ухнуло вниз. Он вовсе не был уверен, что застанет ее здесь. У нее был несчастный и заплаканный вид.

– Как-то ты слишком быстро смоталась из яхт-клуба.

Джералд ехал сюда, чтобы сделать какие-то шаги к примирению, но растерянность и явный испуг Айрис при виде него отчего-то разозлили его.

– Джералд? – прошептала Айрис. – Что ты здесь делаешь? Как ты узнал, где меня искать?

– Это оказалось не очень просто. Сначала я проверил все гостиницы на острове, затем посмотрел, не вернулась ли ты в свою студию. Тогда я решил, что ты можешь поехать сюда.

– Ты говорил, что у тебя срочные дела в Штатах…

– Преимущество главы корпорации в том, что всегда найдется кто-то, кто может за тебя поработать, – усмехнулся он.

Джералд нежно коснулся ее щеки рукой.

– Ты плакала…

– Если у меня и бывают истерики, то к тебе это не имеет никакого отношения.

– Неправда, еще как имеет, – парировал он.

– Почему бы тебе не отправиться в то место, из которого ты прибыл, и не оставить меня в покое?

– Мы сначала должны завершить наши дела.

– Я разрываю наш контракт. Можешь печатать о Стефане, что тебе угодно. Какой идиоткой ты, наверное, меня считал. «Стефан не мог сделать ничего бесчестного, я прекрасно его знала…». Ну что ж, я получила еще один урок. Я не должна была доверять Клему, не должна была верить Стефану и совершенно напрасно доверилась тебе.

Джералд поставил ногу так, чтобы Айрис не смогла захлопнуть дверь перед его лицом.

– Наши дела не имеют никакого отношения к Стефану.

Айрис проигнорировала его слова.

– Раз уж ты здесь, возьми вот это.

Она протянула ему небольшой лист бумаги. Джералд развернул его. Это был чек на сумму триста тысяч фунтов стерлингов.

– И что это должно означать?

– Я только что продала дом. Я должна тебе еще двести тысяч, но тебе придется немного подождать. Я получу их, когда продам студию.

– Ты что, рехнулась? – спросил Джералд ошеломленно.

– Думаешь, я смогу спокойно жить, зная, что мой отчим обставил тебя на полмиллиона?

– Но ты-то какое имеешь к этому отношение?

– Долгие годы он был для меня единственным близким человеком. Я чувствую ответственность за то, что он сделал. Или такие чувства слишком сложны для тебя?

– Айрис, мне вовсе не нравится обсуждать что-либо, стоя в дверях. Давай продолжим наш разговор в доме.

– Нам не о чем говорить, – не уступала Айрис.

Похоже, она была настроена серьезно. Он оторвал ее пальцы от дверной рамы и вошел в дом, не обращая внимания на ее протесты. Проходя, он скользнул плечом по ее руке, их тела были настолько близко друг от друга, что ему страстно захотелось обнять ее и целовать до тех пор, пока она не растает в его руках. Как случилось вчера.

Именно это он и имел в виду, когда приехал сюда. Но если у него есть хоть капля мозгов, он должен повременить со своими ласками, потому что, похоже, она вряд ли отнесется к ним с пониманием в данную минуту.

Оказавшись в просторном холле, Джералд огляделся, чувствуя, как старый дом радушно приветствует его в отличие от своей хозяйки. Из приоткрытого окна слышался шум моря.

– Ты здесь часто бывала?

Айрис стояла, прислонившись к стене, и недружелюбно смотрела на него.

– Когда ты собираешься обнародовать факты по мошенничеству Стефана?

– Я не собираюсь этого делать.

– Но я нарушила условия нашего договора.

– Но я их тоже нарушил. Мы договорились, что в наших отношениях не должен быть замешан секс.

– Хорошо хоть ты не находишься в плену иллюзий, что мы занимались любовью.

– Айрис, это удар ниже пояса.

– А по другому ты не понимаешь.

– Почему бы тебе прямо не сказать, какой я сукин сын?

Айрис выпрямилась и сжала руки, которые держала в карманах юбки, в кулаки.

– Ты разрушил все, чем я дорожила. Я любила Стефана, и я обожала этот дом. Если моя мама и заботилась обо мне, когда я была совсем маленькой, то она оставила это занятие, как только я немного подросла. Я совсем не помню своего отца, а мой второй отчим не мог дождаться того часа, когда я уйду из дома. Поэтому я перенесла всю потребность в родительской ласке и заботе на Стефана. Я всегда пряталась от тревог и проблем в этом доме. А теперь ты лишил меня и этого. Неужели ты разрушаешь все, к чему прикасаешься?

Перед его глазами встал залитый кровью асфальт…

Джералд сказал ровным голосом:

– Я перекуплю для тебя этот дом.

– Как ты не понимаешь, дело не в деньгах. Стефан был мне так дорог, а теперь оказалось, что все, что я знала о нем, было ложью.

Неожиданный вопрос заставил Айрис поднять глаза.

– Расскажи мне, за что ты любила Стефана.

– Он был добрый, с ним было так весело! Он всегда придумывал что-то особенное, и мы с ним смеялись дни напролет. Бывало, он громким голосом распевал песни из старых голливудских фильмов. Иногда он выкидывал совершенно невероятные веши – например, купался в апреле или ездил на велосипеде по снегу. И он всегда выслушивал меня. Выслушивал, какую бы ерунду я ни несла. И еще у него хватало ума не давать мне советов…

Слезы опять заструились по ее щекам, но она даже не сделала попытки вытереть их.

Джералд тихо спросил:

– И ты считаешь, что его махинации могут зачеркнуть все это? Люди ведь не могут состоять из одних достоинств. Да, он мошенничал. Но ведь он, как Робин Гуд, воровал только у богатых. Он и вправду был тебе хорошим отцом. Одна сторона его личности не может заслонить собой другую.

Айрис подняла голову.

– Ты так думаешь?

– Мне даже кажется, что он дал тебе гораздо больше, чем отобрал у меня. Потому что ты получила то, что не купишь за деньги. Любовь, заботу, уверенность.

– Да, ты прав, – немного повеселела Айрис.

– Все люди несовершенны. Айрис осторожно спросила:

– Когда я назвала тебя разрушителем, ты выглядел так, будто я напомнила тебе о чем-то ужасном. О чем ты думал, Джералд?

Комок застрял в его горле. Он не мог, не хотел рассказывать ей об этом. Он никогда не рассказывал никому о той страшной сцене, которая встретила его при выходе из магазина. Мама, умирая, поручила ему заботиться о сестре. Но Чесни умерла, а он ничего не смог сделать для нее.

Неожиданно он понял, что Айрис подошла к нему вплотную, ее рука лежала на его локте, , а лицо выражало сострадание.

– Расскажи мне, тебе станет легче.

– Нет, – сказал он изменившимся голосом.

– Ты Можешь доверять мне.

Ее глаза, бездонные как море, плещущееся за окном, были полны мольбы. Джералд подумал, что делился своими чувствами только с Чесни, а после ее смерти и вовсе закрылся.

– Как я могу доверять тебе, когда мы знакомы всего две недели.

– Но это не помешало нам вчера оказаться в одной постели.

Чувствуя беспричинный гнев, он отрезал:

– Это разные вещи.

– А для меня это одно и тоже.

– Для тебя – может быть, но не для меня. Сострадание в ее глазах сменилось отчужденностью.

– Тогда нам не о чем говорить. Возьми этот чек. А когда продам студию, верну тебе остальные деньги.

– Если ты выставишь студию на продажу, я ее выкуплю и опять оформлю на тебя.

– Ты не посмеешь!

– Еще как посмею! И денег за дом я тоже не приму.

– Джералд, я пытаюсь компенсировать нанесенный тебе ущерб.

– Разве я не дал тебе понять, что это делать не нужно?

– Ты просто не хочешь брать денег от женщины?

– А где ты будешь работать, если продашь студию, ты об этом подумала? На улице?

– Я что-нибудь арендую. Я раньше так всегда делала. Я справлюсь.

– А если ты беременна? Об этом ты подумала? – спросил Джералд.

Айрис побледнела.

– Нет.

– Ты принимаешь таблетки?

– Нет. Ты ведь сам знаешь, что у меня никого не было с тех пор, как я рассталась с Клемом. – В смятении она пробормотала: – Все произошло так быстро, что я даже и не подумала…

– Я тоже. И поэтому несу полную ответственность. Айрис, как ты не видишь, мы тесно связаны с тобой, мы не можем просто разойтись в разные стороны. Я хочу опять быть с тобой, чтобы…

– Нет, ни за что!

Айрис сделала шаг назад, подняв руку, как будто защищаясь от него. Среди противоречивых эмоций, заполнивших ее грудь, преобладающим было чувство страха.

– Айрис, я знаю, я…

– Срок действия нашего контракта окончен, я пришлю тебе чек. А ты можешь делать с ним все, что хочешь. Хоть отдай в приют для бездомных кошек.

Джералд понял, что Айрис говорит серьезно. Она и вправду не хотела иметь с ним ничего общего. Чувствуя себя так, будто ему ударили ножом под ребро, но стараясь не показать, что он истекает кровью, Джералд дал гневу затушить боль. Если она думает, что он будет ее упрашивать, то она сильно ошибается. Он никогда не делал этого раньше и сейчас не собирается. Зацеловать ее до потери сознания? Нет уж, спасибо. Не хочет, как хочет. Джералд сказал отрывисто:

– Я позвоню тебе через месяц, чтобы узнать, не беременна ли ты. Я надеюсь, что нет. Я бы не хотел, чтобы ты рожала ребенка от человека, которого так ненавидишь.

Свет бил Айрис в глаза. Она казалась напряженной и упрямой. Она, наверное, не может дождаться, когда он исчезнет из ее жизни, подумал Джералд разъяренно. Ему-то какое дело? Он никогда не навязывал свое общество кому бы то ни было. И он не собирается делать исключения для сумасшедшей скульпторши с огромным талантом, спутанными волосами и телом, которое преследует его во сне.

– Прощай, Айрис.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и вышел.

Никогда еще в истории гаража в Эксетере никто не брал машину напрокат на десять минут. Но, наверное, он все-таки должен был увидеть Айрис, чтобы понять, что у них не может быть общего будущего. Единственное, что могло их связать, это ее возможная беременность.

Они провели вместе чуть меньше недели.

Так мало.