Любовница Волка

Вали стоял молча и неподвижно. Его глаза казались очень большими на бледном, залитом слезами лице.

— Я покончила с собой! — прокричала я.

Я остановилась, плечи у меня дрожали, дыхание перехватило. Вали уставился на меня с открытым ртом.

— Ты убил брата, но на тебя наложили заклятие. Ты только преобразился и убил Нари, став волком. Но я… я все спланировала заранее. Я планировала это несколько недель. Я сам подсчитала смертельную дозу, а потом на всякий случай удвоила ее. И я не была под чьими-то проклятыми чарами.

Мое зрение затуманилось. Я вытерла глаза тыльной стороной ладони, но это лишь вызвало новый поток слез. Лицо Барри заполнило мое сознание, как он держал меня за плечи на земле под яблоней, его очки были сдвинуты набок, а плечи тяжело вздымались.

— Не смей говорить мне, что ты чудовище, — сказала я, хотя голос уже наполовину был неслышен от слез. Я закрыла глаза, чтобы не видеть широко раскрытых глаз и рта Вали.

Огромная холодная волна ударила меня в плечи, швырнув лицом в океан. Морская вода щипала глаза, а колени ныли от боли, ударяясь о камни. Я оттолкнулась от дна и вдохнула, когда голова прорвалась сквозь воду. Соленая вода щипала мне глаза. Ноги застучали по камням, пытаясь найти опору. Волна отступала, увлекая меня за собой в черный океан.

Сильные руки схватили меня за плечи и подняли на ноги. В фокусе возникло залитое слезами лицо Вали.

— Карен, ты должна уйти. Ты умрешь здесь.

Я бросилась ему на грудь, зарывшись пальцами в его волосы.

— Нет, — прорычала я.

Какая-то отдаленная, рациональная часть моего мозга отметила, что уйти, вероятно, не получилось бы. Мы с Вали были прижаты к огромному утесу, окруженному валунами, на вершинах которых уже кружились белоснежные буруны. Даже если бы я была сильным пловцом, а я им не была, ледяные волны разбили бы меня об эти скалы, если бы я попыталась вернуться на берег. Сломанная бедренная кость, вероятно, была бы лучшим вариантом развития событий.

Океан снова нахлынул, и я обхватила Вали ногами за талию.

— Я не уйду без тебя, — сказала я.

Его руки крепче сжались вокруг меня.

— Карен, нет, — простонал он. — Ты не можешь… я… я не хочу потерять тебя.

Следующая волна ударила мне в затылок, подняв нас обоих. Рот наполнился холодной соленой водой. Вали отшатнулся назад, каким-то чудом удерживая равновесие на скользких камнях. Я закрыла глаза и прижалась лицом к его шее, чувствуя, как бьется его пульс у моих губ. О черт, как же я по нему скучала! Дикое, темное отчаяние, которое я чувствовала в пещере, снова вспыхнуло во мне, и я обняла его так крепко, что у меня заныли руки.

— Я не оставлю тебя, — сказала я, когда ледяная волна отступила. — Вали, я люблю тебя!

Все его тело дрожало. Воздух тоже начал дрожать, свистя и дергая нас за одежду. Я крепко зажмурилась и прижалась к его сильному телу, пока мир вокруг нас разрывался на части.

Мы упали вместе.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Вали рассмеялся.

Мир перестал вращаться, и соленый привкус океана исчез. Я нерешительно открыла глаза, хотя и не ослабила мертвой хватки на плечах Вали. Трава. Я увидела зеленую траву и серые облака, отделанные нежно-опаловым розовым цветом. Я моргнула, разглядывая крутой обрыв рядом с нами. Далеко под нами темными бороздами перекатывался океан.

— Какого черта? — прошептала я.

Заплаканные глаза Вали блеснули. Его хватка вокруг моей талии усилилась, и он закружил нас. — Я сделал это! — закричал он. — Я сделал это, Карен!

— Что сделал?

— Мы путешествовали через эфир!

Он прижался своими губами к моим. Он был на вкус как соль океана, соль слез, и мое тело ответило потоком жара и яростного возбуждения. Я никогда не нуждалась в ком-то так внезапно или так отчаянно. Я прижала его лицо к своему, наклонив голову, когда открылась ему. Он ответил на мое внезапное желание, его руки крепче сжали мои бедра. Когда он отстранился, я ахнула, мое сердце бешено забилось.

— Я люблю тебя, — сказал Вали.

Мои глаза защипало, а зрение затуманилось от новых слез.

— О, Вали…

— Нет, послушай.

Он провел рукой по моей щеке, заставляя меня встретиться с ним взглядом.

— Всю свою жизнь я пытался использовать эфир. Я был самым большим неудачником в Девяти Мирах, потому что мне не хватало магии. Для остальных асов это была просто шутка. Я был просто посмешищем! Но когда я подумал о том, что потеряю тебя в океане…

Вали прижал меня к своей груди.

— Ты спасла мне жизнь во второй раз, прекрасная Карен.

Я попыталась заговорить, но из горла вырвался сдавленный всхлип. Пальцы Вали проследили за неровной полосой, оставленной Хротти на моей куртке и на одежде. Его рука нашла мою кожу, посылая электрические разряды, танцующие по коже. Мое тело пульсировало от желания, сжимая желудок. Я схватила его за пояс брюк, спустила их вниз по бедрам и прижалась губами к его губам, пожирая его голодными поцелуями. Мы вместе опустились на мягкую траву, наши языки сплелись, а губы сомкнулись.

Черт возьми, я хотела его! Я хотела его всего, прямо сейчас. Он изо всех сил пытался стянуть мои лыжные штаны с бедер, когда я прижималась плечами к траве, выгибая спину, предлагая себя ему. Когда он, наконец, спустил мои брюки на лодыжки, я ахнула, впиваясь ногтями в его плечи, пока мои бедра двигались против его, нуждаясь в том, чтобы принять его в себя, чтобы уничтожить пространство между нами.

Рука Вали схватила мою куртку сбоку, разорвала ее, шелковую водолазку и лифчик. Мою кожу покалывало, когда холодный воздух затанцевал на груди. Золотые глаза Вали блеснули в угасающем свете.

— Не смей сейчас останавливаться, — выдохнула я. Жар его эрекции давил мне между ног, и, о боже, я хотела его. Нет, я нуждалась в нем, нуждалась в его твердой длине внутри меня так же, как мне нужно было двигаться, дышать.

— Вали, пожалуйста, — всхлипнула я.

Его пальцы сжались вокруг моих ребер, и он притянул нас друг к другу. Мы оба вскрикнули, когда он вошел в меня, вдавливая мои бедра глубоко в траву. На мгновение мы замерли, его член глубоко вошел в меня, мое сердцебиение заглушало отдаленный грохот волн, удовольствие прожигало путь через мое тело.

— О, Карен, — выдохнул он, его горячее дыхание коснулось изгиба моей шеи. — Я рад, что ты жива.

— Я тоже, — выдохнула я.

Его бедра начали двигаться в такт с моими, выпуская волны жара, которые пронзали мое тело. Я потянулась к его шее, запутавшись пальцами в его длинных волосах. Наши губы встретились, и я больше не могла говорить. И я тоже, подумала я, прежде чем сознание растворилось в ритме наших тел, двигающихся в унисон.

Я тоже.

***

— А где мы? — спросила я.

— Мы в Асгарде, — ответил Вали.

Мы лежали, свернувшись калачиком, в мягкой траве на вершине утеса, его рука обнимала меня за плечи, а моя голова покоилась на его груди. Прилив, казалось, отступал, и камни пляжа, где я нашла его, мерцали в слабом свете далеко внизу. Огромная оранжевая луна медленно поднималась над бурлящим океаном.

— Вот здесь я жил ребенком, — сказал Вали. — Но это так… странно. Здесь слишком пусто. Здесь должны быть люди.

— Здесь есть люди, — сказала я.

Вали рассмеялся.

— Не только мы, прекрасная Карен. И не совсем люди.

— Нет, здесь есть кто-то еще. Разве ты его не видел?

Вали прислонился к траве и посмотрел на меня.

— Его? Ты кого-то видела?

Я пошевелилась, внезапно почувствовав себя неловко.

— Я разговаривала кое с кем, когда только прибыла. Он был… Наверное, он был примерно моего возраста. Он сам мне это сказал… — Я судорожно сглотнула. Он велел мне взять меч у Вали. — Он велел мне найти тебя. И у него был только один глаз.

— Ах. Верно. — Вали наклонился и снова поцеловал меня, медленно и глубоко. Мое тело ныло от его прикосновений, уже жаждущее большего, и я застонала ему в рот.

Он отстранился и покачал головой.

— Нет, нам лучше одеться. Он будет нас ждать.

— Кто?

— Один, — сказал Вали. — Всеотец.

— Тот, что превратил тебя в волка? — прошептала я.

Лицо Вали потемнело, и он понизил голос до грубого шепота:

— Я уверен, он уже следит за нами. Лучше всего не убегать от него.

Я вздрогнула, когда Вали отодвинулся от меня, чтобы натянуть рубашку. Мы быстро и молча оделись. Моя шелковая водолазка была разорвана посередине, поэтому я попыталась надеть ее задом наперед. Я натянула то, что осталось от моей куртки поверх водолазки.

— Ну, должно быть, я выгляжу чертовски потрясающе, — пробормотала я, проводя пальцами по волосам. Они все еще были мокрыми.

Лунного света было как раз достаточно, чтобы разглядеть улыбку Вали.

— Ну и что? — спросила я. — Неужели водолазка задом наперед так плоха?

— Клянусь Девятью Мирами, ты прекрасна, — сказал он.

Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки, когда он взял меня за руку и притянул к себе. Он поцеловал мои влажные волосы и прижал меня к своей груди.

— Думаю, ты была права, — сказал он. Его голос был странно хриплым.

— В чем?

— Может быть, я и не чудовище. — Он сделал глубокий вдох. — Монстры не умеют любить.

Мое сердце сжалось, когда смысл его слов дошел до меня. Я провела рукой по сильному изгибу его шеи, чувствуя дрожь его пульса на своей ладони.

— Ты никогда не был чудовищем, Вали. Ты был лишь маленькой частью большого плана. Один использовал тебя, чтобы заманить в ловушку отца.

Он вздохнул, и все его тело прижалось к моему.

— И ты спасла меня.

— Вали, я просто…

Он прижал палец к моим губам.

— Тсссс. Нам пора идти. За нами следят.

Я вздрогнула. Вали отступил назад, но не отпустил мою руку, и мы пошли по траве вместе, держась за руки, словно юные влюбленные, вышедшие на прогулку под огромной луной. Как только мы поднялись на вершину ближайшего холма, я поняла, что именно сверкало на траве, когда я только прибыла.

Окна. Огромное здание уходило в глубь холма. Сотни его черных окон мерцали в лунном свете. Было что-то глубоко тревожное в этой полосе затемненных окон, и мою кожу покалывало от внезапного желания уйти. Немедленно.

— А это что такое? — спросила я.

— Это Вал-Холл. — Вали улыбнулся мне. — Любовь моя, не хочешь ли ты пойти со мной в зал Всеотца,

Я не могла заставить себя улыбнуться ему в ответ.

— Конечно.

Когда мы приблизились к массивному зданию, я смогла медленно разглядеть Вал-Холла. Окна были темными, но за парой открытых дверей горели оранжевые факелы, отбрасывая мерцающий свет на вырисовывающуюся лестницу. До нас донесся запах жареного мяса, и мой желудок болезненно сжался, напоминая, что я ничего не ела с самого завтрака. В другом мире.

Человек, которого я видела на берегу, стоял на верхней ступеньке лестницы, скрестив руки под широкополой шляпой. На этот раз его пустая глазница была еще более смущающей, а выражение лица — каменным. Он не обращал на нас внимания, пока мы не поднялись по ступенькам и не встали рядом с ним.

— Всеотец, — сказал Вали, низко кланяясь ему.

— Локисен, — произнес Один. — Я думал, Нидхёгг сломил тебя.

Вали нахмурился.

— Я…

— Так, так, так. Не Карен ли это Макдональд, — сказал Один, полностью обрывая Вали. — Ты не принесла мне того, что я хотел, женщина. Но ты же знаешь, что они говорят. Не жди ничего от смертных женщин и никогда не будешь разочарован!

Я застыла на месте с открытым ртом. Почему-то от его слов мне захотелось плакать.

— Полагаю, у тебя есть причина привести нас сюда, — сказал Вали.

Один рассмеялся.

— О, я не приводил тебя сюда. Это как раз то место, где вы были выброшены. С обломками на приливе ты и твоя шлюха.

Кровь прилила к моим щекам, и я глубоко вздохнула, готовая сказать Одину все, что я думаю о нем и его дурацком зале, но он прервал меня.

— Итак, полагаю, вы оба проголодались. Вам нужно где-то переночевать. И у меня действительно есть несколько идей, которые могут заинтересовать.

Вали взглянул на меня, потом снова на Одина.

— Мы готовы выслушать твои идеи, — сказал он.

Один хлопнул в ладоши.

— Прелестно! Ну что ж, тогда заходите.

Мы переступили через порог и вошли в Вал-Холл. Я последовала за Вали и Одином через огромную гулкую комнату, заполненную длинными столами и скамьями. Я все еще чувствовала запах еды, хотя все эти столы были пусты, а камины казались темными и холодными. Факелы отбрасывали на стены странные тени. Мне показалось, что кто-то или что-то шевельнулся в этих тенях, и я схватила Вали за руку чуть сильнее, чем это было необходимо.

— Что здесь произошло? — тихо спросил Вали.

Один издал жесткий, горький смешок.

— Это случилось из-за твоего отца.

Коридор сузился, затем открылся в небольшую комнату. В углу горел огонь, а в центре комнаты стоял аккуратный круглый стол, уставленный золотыми тарелками, мерцавшими в свете свечей. На середине стола стояла корзина с булочками, и в животе у меня заурчало.

Один сел, затем жестом указал на стол.

— Пожалуйста. Присоединяйтесь ко мне.

Я отодвинула стул и присоединилась к Одину, потянувшись за булочкой. Должно быть, это какая-то ловушка, но я была слишком голодна, чтобы обращать на это внимание. Вали снял со спины ножны Хротти и прислонил рукоять меча к столу, чтобы до него было легко дотянуться.

Еда заполнила золотые тарелки, как только Вали сел: груды ребрышек, стопки маленьких жареных картофелин и что-то похожее на пурпурный салат из капусты. Вскоре после еды появились тяжелые деревянные кубки. Я понюхала свой бокал, прежде чем сделать крошечный глоток того, что было внутри. Напиток оказался удивительно легким, с привкусом газировки.

— Ух ты, — сказала я. — А это что такое?

Вали рассмеялся.

— Мед.

— Точно. Я должна была догадаться. — Наши взгляды встретились через стол, и мое сердце бешено забилось в груди. Это была почти наверняка ловушка. Но, черт возьми, по крайней мере, я была поймана с ним в ловушку.

Вали прочистил горло.

— Ты что-то хотел обсудить? — сказал он.

— Хорошо, — сказал Один, вытирая рот толстой салфеткой цвета слоновой кости. — К делу. Я ценю это в тебе, мальчик. Ты так похож на свою мать.

По лицу Вали пробежала тень.

— Ты ведь слышал о своей матери, не так ли? — сказал Один. — Такая трагедия.

— Да, я слышал, — сказал он низким и ровным голосом.

Я потянулась под столом к руке Вали, обхватила его пальцы своими и легонько сжала.

— А что за идеи? — спросил Вали.

Один почесал щеку и, повернувшись, рассеянно оглядел комнату.

— Прекрасное место, Вал-Холл. И, как ты можешь заметить, здесь значительно меньше народу, чем раньше.

— Что сделал мой отец? — спросил Вали.

Один прочистил горло, переводя взгляд с меня на Вали.

— Послушай, мальчик. Ты был с волками долгое время, но это ты должен помнить. Вот так все и началось. И есть способ, которым все должно закончиться. — Один хлопнул ладонями перед лицом, заставив меня подпрыгнуть на стуле.

— Ты говоришь о Рагнарёк? — спросил Вали. Его голос был приглушен, будто он боялся, что кто-то может нас подслушать.

— Именно! — прогремел Один. — Последняя великая битва. Асы идут через Вигрид, чтобы встретить Йотунов. Именно так и должны были закончиться Девять Миров, черт побери. — Он хлопнул ладонью по столу с такой силой, что корзина с булочками подпрыгнула в воздухе.

— Прошу прощения, — встряла я. — Рагна… что?

— Рагнарёк, — ответил Вали. — Битва, которая положит конец всем Девяти Мирам.

Я вздрогнула.

— Конец света?

Вали и Один кивнули, будто конец всего этого не имел большого значения.

— Подожди, — сказала я, поворачиваясь к Одину. — Ты хотел, чтобы наступил конец света?

Вали откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— У тебя был план.

Один рассмеялся. От этого у меня мурашки побежали по коже.

— Конечно, у меня был план! — сказал он. — Но у твоего идиота отца тоже был план. А теперь, вместо хорошего, чистого перерыва и совершенно нового мира, мы получили чертов беспорядок. Девять Миров раскололись. Нидхёгг проснулся, мои воины разбежались, Асов разбросало повсюду.

Один бросил кость через плечо, вытер руки и рот салфеткой и поднял бровь, глядя на Вали.

— Послушай, мальчик. Я пригласил вас сюда не для того, чтобы обсуждать случившееся. Мы выжили. Мы начинаем все сначала. Асы возвращаются в Асгард, сынок. Армии восстанавливаются.

Один улыбнулся, и волосы у меня на затылке встали дыбом.

— Вали Локисен, — сказал он, — не хочешь ли ты вернуться домой?

В комнате было так тихо, что я почти слышала постоянный стук своего сердца.

— Вернуться… домой? — Голос Вали звучал очень тихо, словно доносился издалека.

— А почему бы и нет? — Один развел руками — великодушный жест, который, казалось, охватил всю комнату, огромный пустой зал, темный и беспокойный океан. — Я отдам тебе дом, в котором ты вырос. Ты помнишь это место? С розовыми кустами?

— На пляже, — пробормотал Вали. — Да, я помню.

— Ну, тогда возвращайся в Асгард. — Единственный глаз Одина скользнул по мне, словно запоздалая мысль, и он прочистил горло. — Ты даже можешь взять с собой свою женщину.

— Подожди, подожди, подожди, — пробормотала я. — Ты хочешь, чтобы Вали вернулся и помочь Нидхёггу? Взорвать Йеллоустон? Устроить конец света? И это все?

Один даже не взглянул на меня.

— Что думаешь, мальчик? — сказал он.

Вали прочистил горло.

— И какова же цена? — сказал он.

Я повернулась к огромной рукояти, лежащей на столе. Хротти. Меч, который Один попросил меня вернуть. Вот она, подумала я. Вот тебе и цена.

Я была так сосредоточена на Хротти, что, когда Один, наконец, заговорил, я была уверена, что ослышалась. Вали кивнул, затем повернулся ко мне и поднял бровь.

— Простите, что? — переспросила я.

— Это мой отец, — сказал Вали. — Один хочет Локи.

— Ты хочешь, чтобы мы привели сюда Локи? — спросила я, все еще не уверенная, что правильно его расслышала.

— Вовсе нет, — ответил Один, и его голубые глаза весело блеснули. — Я просто хочу, чтобы ты убил этого ублюдка.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Один, молча, повел нас обратно по коридору, остановившись, чтобы открыть узкую деревянную дверь.

— Увидимся утром, — сказал он таким тоном, что в его словах прозвучала угроза.

Дрожа, я последовала за Вали через дверь в маленькую темную комнату. В одном углу виднелась кровать, а в камине в углу тлели угли.

— Я ему не доверяю, — сказала я, когда за нами закрылась дверь. — И он мне не нравится.

Вали рассмеялся.

— Это очень мудро с твоей стороны.

Он наклонился, чтобы подуть на тлеющие в камине угли, и пламя снова ожило. Я присела на край кровати и опустилась на мягкий матрас, пока Вали подбрасывал хворост в огонь.

— А ты как думаешь? — спросила я, пытаясь подавить зевок. — Что нам теперь делать?

Вали повернулся ко мне, его глаза сверкали в свете костра. Он снял Хротти с плеча и прислонил его к стене.

— Мне кажется, я никогда не трахал тебя как положено.

Медленная дрожь возбуждения пробежала по моему телу.

— Как положено?

Вали ухмыльнулся.

— Да, как положено. На кровати.

Он стянул с себя рубашку, и с моих губ сорвался тихий стон. Внезапно я перестала чувствовать усталость.

— Итак, я думаю, — продолжил он, — прямо сейчас я собираюсь трахнуть тебя как положено. На кровати. А после этого, думаю, мы оба будем спать очень крепко.

Я снова вздрогнула, но на этот раз не от холода. Вали потянулся к своим штанам, стягивая их с бедер… с мускулистых бедер, и я совершенно забыла о том, что застряла в Асгарде. Его глаза вспыхнули, когда он забрался на кровать.

Я стянула с груди обрывки шелковой водолазки и попыталась спустить штаны, но Вали остановил меня.

— О нет, — прошептал он, приблизив губы к моим рукам и целуя внутреннюю сторону запястья. — Я же сказал, что собираюсь трахнуть тебя как положено.

Наши глаза встретились в мерцающем свете очага.

— Ложись, — сказал он хриплым и низким голосом.

Я сделала, как он сказал. Вали последовал за мной, всем своим весом прижимаясь ко мне. Я почувствовала жар его эрекции на своих бедрах и застонала, проклиная слой одежды между нами. Грудь Вали сотрясалась от смеха.

— Наберись терпения, — прошептал он. — Я еще не успел насладиться тобой в постели.

Я прикусила губу и постаралась быть терпеливой, пока Вали целовал меня в шею, медленно двигаясь от уха к ключице. Его язык скользнул по моей груди, обводя изгиб, чтобы добраться до ареолы. Когда он втянул мой сосок в рот, я громко ахнула, покачивая бедрами рядом с ним. Его руки двигались по моим рукам, пока его пальцы не переплелись с моими, прижимая меня к мягкому матрасу. Все это время я извивалась под ним.

— О, Вали, пожалуйста, — простонала я.

Он повернулся и улыбнулся мне.

— Что? — Его бедра медленно двигались рядом с моими, заставляя все мое тело дрожать. — Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет! — взмолилась я.

Он ухмыльнулся и двинулся вниз по моему телу, его губы прокладывали дорожку из поцелуев по изгибу моего живота. Он замешкался на поясе лыжных штанов, и я снова застонала, безмолвно умоляя. Вали с мучительной деликатностью стянул мои брюки на бедра, останавливаясь, чтобы поцеловать каждый дюйм только что обнаженной кожи. Когда он добрался до моих коленей, я согнула ноги, стягивая штаны. Он снова рассмеялся.

— Неужели так трудно сбавить скорость? — спросил он, раздвигая мои ноги.

Я попыталась ответить, но он скользнул пальцами по внутренней стороне моего бедра, и все, что я смогла выдавить, это низкий голодный стон.

— Не думаю, что ты понимаешь, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать мои бедра, — как трудно было держаться от тебя подальше.

Я всхлипнула, когда его губы скользнули по моей коже, ближе к завитку волос между моих ног.

— Сколько ночей я лежал без сна, думая обо всем, что хотел бы сделать с тобой, — пробормотал Вали, и от его дыхания по моей коже побежали мурашки.

С толчком его пальцы достигли моего лона, скользнув внутрь. Я задрожала, когда его губы коснулись вершины, язык нежно прижался к моему клитору, а пальцы сжались внутри меня, высвобождая волну удовольствия.

— Теперь, когда ты моя, — сказал Вали, повысив голос так, чтобы я могла слышать его слова сквозь мои всхлипы и вздохи, — я собираюсь сделать все это.

Язык Вали вжался сильнее, а пальцы задвигались быстрее. Оргазм обрушился на меня подобно взрыву, внезапному и всепоглощающему. У меня было достаточно времени, чтобы закричать, прежде чем разум растворился в красном тумане.

Я опустилась на подушки, мои глаза медленно привыкли к мерцанию огня на потолке. Вали обычно нравилось дразнить меня, доводить до крайности, а потом тянуть, убегая и отступая, пока я не сойду с ума от желания, и последний оргазм обжег мое тело так сильно, что это было похоже на смерть. Но здесь я кончила так быстро и резко, что едва успела осознать происходящее.

— О, прости, — выдохнула я. — Я просто… я была так готова.

— Не надо, — пробормотал Вали, его дыхание согревало мои бедра.

Моя сверхчувствительная кожа пела от его прикосновений, когда он двигался между моих ног, чтобы прижаться губами к моей шее. Мое тело откликнулось на давление его веса, спина инстинктивно выгнулась навстречу его бедрам. Его рука скользнула между нами, лаская внутреннюю сторону моих бедер. Его пальцы добрались до моих половых губ, посылая электрический ток внутрь.

— Вали, — простонала я. — Я просто… я больше не могу…

— Ш-ш-ш, — прошипел он, его горячее дыхание коснулось моей ключицы. — Как следует.

Мои бедра проигнорировали протесты и начали раскачиваться от жара тела Вали, когда его большой палец обвел мой клитор, нажимая все сильнее и сильнее, в то время как его пальцы скользили внутри меня, вновь открывая то место, которое только что отправило меня за край. Я едва успела осознать, что он делает, когда второй оргазм сотряс мое тело, заставляя голову кружиться, а губы выкрикивать его имя.

Я рухнула на кровать, едва осознавая, где нахожусь. Или кто я такая. Смутно я осознала, что Вали раздвигает мои ноги, прижимая свой твердый член к моему теплу. Я застонала, и он вошел в меня с внезапным толчком, полностью заполняя, вырывая из пост-оргазмического тумана.

— О боже, — простонала я, когда мои ноги сами собой обвились вокруг его бедер.

Вали склонился надо мной, запрокинув голову, и все мышцы его шеи напряглись. Он вскрикнул, что-то гортанное, животное и совершенно победоносное, прежде чем вернуть свои пальцы к тлеющему угольку моего клитора. Его прикосновение было не совсем нежным, не в этот раз, но мое тело ответило так, я никогда ничего подобного не испытывала, удовольствие опалило мои мысли и воспоминания, разрушая рациональность, пока все, что осталось — это наши два тела, слившиеся воедино, мерцающие, вздымающиеся и горящие, обжигающие, опаляющие в свете огня.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Я проснулась от шума бьющих волн и в течение нескольких дезориентирующих секунд понятия не имела, где нахожусь. Стена напротив меня была теплой, кремово-белой, мерцающей в золотом солнечном свете раннего утра, я слышала низкий рокот океана вдалеке, и я была завернута в то, что вполне могло быть медвежьей шкурой.

Очевидно, это была не моя спальня.

Я села, откинув с груди темный мех. Где же, черт возьми, я находилась? Огромный камин возвышался над стеной напротив кровати, а ряд солнечных окон позади выходил на океан. Камин навевал какие-то воспоминания. Я провела пальцами по густому меху рядом с собой, затем откинулась на подушку. Она пахла им, теплым и диким.

Итак, я действительно нашла Вали.

Я встала, вытаскивая свою изодранную шелковую водолазку и длинные штаны из беспорядка одежды на полу. Что-то твердое шлепнулось на пол, и я наклонилась, чтобы посмотреть на свой сотовый, все еще завернутый в прозрачный пластиковый пакет.

— Черт, — прошептала я. — Колин и Зак.

В последний раз, когда я видела своих двух аспирантов, они были снаружи пещеры Нидхёгга, выглядя испуганными и обеспокоенными. Я вытащила телефон и провела пальцами по экрану. Экран показывал отсутствие связи. Конечно. Чувствуя себя полной идиоткой, я сунула его обратно в карман, пытаясь убедить себя, что у Колина и Зака хватило здравого смысла вернуться к машине после того, как я растворилась в воздухе. Я с тяжелым вздохом прислонилась к стене.

— Как только я найду зону приема сотового, — пробормотала я себе под нос, — позвоню Заку.

Я открыла дверь рядом с камином и шагнула внутрь. Вали стоял в соседней комнате лицом к открытой двери. Восходящее солнце освещало линии его очень красивого, полностью обнаженного тела. Я застыла на месте. Именно этого я и хотела, поняла я. Вали, проснувшегося рядом со мной. Это то, чего я всегда хотела, с тех самых пор, как впервые увидела его во сне.

Он обернулся и улыбнулся.

— Доброе утро, прекрасная Карен.

— Доброе утро. — Мой голос звучал дрожащим и неровным. — А где мы находимся?

Комната оказалась маленькой кухней с солнечной раковиной и маленьким деревянным столом. Дверной проем за спиной Вали вел на небольшой, хорошо защищенный пляж. Я могла только видеть камни тропинки, ведущей через то, что выглядело как путаница диких розовых кустов.

— Здесь я вырос, — сказал Вали. — Хотя тогда дом был совсем другим.

Я встретилась с ним взглядом.

— Другим?

— Он был больше, — сказал он мягким и задумчивым голосом. — Большой зал был гораздо больше, у нас с Нари были свои комнаты…

По его лицу пробежала тень, и он замолчал. Нари, брат, которого он убил. Я с болезненной ясностью представила себе, как они вдвоем бегут по этой каменной дорожке через кусты шиповника. Играют вместе на пляже. Врываясь в этот прекрасный маленький дом, нарушая его тишину криками и смехом. Боже, как же это горько и сладко снова оказаться здесь. Я пересекла комнату, чтобы обернуть руку вокруг его талии.

Вали повернулся ко мне, обхватив ладонью мой подбородок.

— Тебе здесь нравится, Карен? — спросил он, его золотистые глаза были серьезны.

У меня перехватило дыхание, когда я попыталась ответить ему.

— Я… я не знаю, — сказала я. — Вообще-то я мало что видела здесь.

Его плечи расслабились, и на губах заиграла тень улыбки.

— Тогда, может, я проведу для тебя экскурсию?

Дом был прекрасен. На самом деле он был потрясающе совершенен. Каждая комната выходила на океан, от уютной кухни до ванной комнаты с огромной медной ванной. Дом был как раз подходящего размера для двух человек.

— Но я не понимаю, — медленно проговорила я. Мы вернулись в уютную маленькую кухню, где я впервые увидела прислонившегося к двери Вали.

— Чего не понимаешь? — Он отодвинул стул и сел за стол.

Деревянный стол внезапно наполнился чем-то вроде блинчиков с черникой, сосисок и дымящихся кружек кофе. Я подпрыгнула, ударившись головой о дверной проем спальни.

— Какого черта? — взвизгнула я.

Вали улыбнулся.

— А, это. Это всего лишь завтрак. Когда ты голодна, то садишься и ешь.

Я покачала головой и глубоко вздохнула.

— Не это. Ладно, не только это.

Блины пахли потрясающе. Я придвинула стул и села напротив Вали.

— Вчера вечером, — сказала я, потянувшись за кружкой кофе, — Один оставил нас в… ах! — Я вздрогнула и отдернула руку от кружки.

Посмотрев вниз, я увидела параллельные красные раны на ладони. Смутные воспоминания прошлой ночи нахлынули на меня. Я вспомнила светящийся голубой меч Вали, Хротти, направленный мне в грудь. И вспомнила, как оттолкнула его, разорвав при этом свою чертову одежду.

— Дай-ка я посмотрю, — сказал Вали, и глаза его потемнели и стали серьезными.

— Ничего особенного.

Вали нахмурился и взял меня за руку. Я неохотно разжала пальцы. Он резко выдохнул и покачал головой.

— Ты очень храбрая, — сказал он.

Я фыркнула и подняла кружку с кофе здоровой левой рукой.

— Хротти — это не обычное оружие, — сказал Вали. — Боюсь, что у тебя навсегда останется шрам.

— А что такое Хротти? — спросила я.

Вали откусил кусок блинчика и задумчиво пожевал его.

— Это магия. Это тот самый меч, которым Сигурд убил дракона Фафнира. Конечно, Фафнир был всего лишь заколдованным маленьким засранцем-карликом. Он не был настоящим драконом.

Вали вернулся к блинчику, будто разговор о драконах и магии был обычным делом за завтраком. Может быть, в этом месте так оно и было. Я разжала ладонь и уставилась на нее. Две маленькие красные линии смотрели на меня, словно параллельные надрезы на бумаге. Они — это все, что осталось от соприкосновения с оружием мифов и легенд.

— И ты права, — сказал Вали, когда я попыталась взять вилку, не задевая порезы от Хротти.

Я уставилась на него во все глаза.

— Один оставил нас в Вал-Холле, — продолжил Вали. — Все дома в Асгарде соединяются с Вал-Холлом, хочешь ты того или нет. Вот почему говорят, что в Вал-Холле пятьсот сорок дверей.

— А как именно это работает? — спросила я.

Вали пожал плечами:

— Понятия не имею. Один и Локи вместе строили Вал-Холл, еще до того, как возненавидели друг друга.

Я удивленно моргнула.

— Твой отец построил это место?

— Конечно. Один и мой отец — самые могущественные маги в Девяти Мирах. — Его глаза потемнели. — Ты можешь себе представить, как я был разочарован.

— О, Вали…

— Собственный сын Локи не мог даже создать простую иллюзию. Я не мог путешествовать через эфир. Карен, даже смертные смеялись надо мной.

Я нахмурилась, когда в моей памяти всплыл последний разговор с Локи.

— Но это не то, что он сказал. — Я сделала паузу, пытаясь вспомнить точные слова Локи. — Он сказал… ты был всем, кем он когда-то хотел быть.

Вали пролаял резким смехом.

— Ну, они действительно называют его кузнецом лжи.

Он повернулся лицом к окну, и я решила оставить эту тему. Вали, вероятно, пережил достаточно болезненных воспоминаний для одного утра.

Когда он снова заговорил, его голос звучал легче и мягче.

— Нари всегда пытался найти способ обойти эту связь с Вал-Холлом, — сказал Вали. — В волчьем обличье время идет совсем по-другому. Нари мертв уже больше тысячи лет, я думаю. Но мне все равно кажется, что это было вчера. Я все жду, что он войдет в эти двери и скажет мне, что он создал еще один проход в личные покои Сиф.

Я потянулась через стол и взяла его за руку. Вали улыбнулся, но глаза блестели от слез.

— Не думаю, что боль когда-нибудь пройдет, — сказала я. — Не совсем так. Не тогда, когда ты теряешь того, кого так сильно любишь.

— Твоя дочь, — прошептал он.

Мое сердце подскочило к горлу. В этом году ей исполнилось бы шесть лет, моей прекрасной Мередит. Она бы пошла в первый класс.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

— Ты часто говорила о ней в сосновом лесу. Прямо на мху.

Я отрицательно покачала головой.

— Я этого не помню.

— Я не думаю, что ты хотела это помнить.

Я подняла голову и встретилась взглядом с золотистыми глазами Вали. Он выглядел особенно красивым в мягком утреннем свете, и я вдруг так обрадовалась тому, что жива, что у меня заныло в груди.

— Я люблю тебя, — сказала я. Я не собиралась ничего говорить, слова сами собой слетели с губ.

— Я тоже люблю тебя, прекрасная Карен. — Он сжал мою руку один раз, прежде чем отпустить и вернуться к блинам.

Мы закончили завтрак вместе, в уютной тишине, когда восходящее солнце залило маленькую кухню ярким золотистым светом. Потом я попыталась собрать в спальне то, что осталось от моей одежды. Куртка была полностью уничтожена, Хротти полностью разорвал ее спереди. Флисовый топ тоже был разорван посередине, как и тонкая шелковая водолазка.

В углу, рядом с кроватью, стоял огромный деревянный шкаф, а перед ним — старое, в крапинку от мушек зеркало в полный рост. Я стояла рядом с зеркалом и рассматривала свое тело в солнечном свете. И действительно, на моей груди, от ключицы до выпуклости левой груди, виднелась тонкая красная царапина. Я провела кончиками пальцев по нежной коже и улыбнулась своему отражению. Теперь это был шрам того, что я отвела от груди оружие из мифов и легенд.

Но как же я буду это скрывать?

Сегодня утром на мне были те же самые длинные брюки и рваная шелковая водолазка, но сейчас рубашка была почти в лохмотьях. Я точно не собиралась снова встречаться с Одином ни при каких обстоятельствах, но особенно не собиралась надевать несколько лоскутов грязного темно-бордового шелка.

Я приоткрыла дверь в кухню. Вали прислонился к стойке, уже одетый в темную кожу, которую носил в Йеллоустоне.

— Хм, у меня небольшая проблема, — сказала я.

Вали нахмурился.

— Ничего страшного, — сказала я. — Эм… э-э… походу, мне нечего надеть.

Он снова улыбнулся.

— Просто проверь гардероб.

— Ладно…

Я снова закрыла дверь и, прищурившись, подошла к платяному шкафу. Судя по всему, это был совершенно обычный гардероб. И все же я сначала приоткрыла дверь чуть-чуть, боясь, что она волшебным образом перенесет меня в чужую спальню.

Шкаф был полон женской одежды, в основном вычурных нарядных платьев. Я вытащила бледно-голубое платье с кружевной отделкой. Казалось, что оно сделано из бархата. Я прижала ткань к груди и посмотрела в зеркало. Она выглядела так, как будто должно было подойти, поэтому я стянула свою разорванную водолазку и шагнула в платье.

Это был мой размер. Нет, не просто мой размер: платье идеально подходило мне, будто было сшито специально, чтобы обнимать мое тело, даже большие бедра и короткие руки. Я покрутилась перед зеркалом, восхищаясь тем, как бледное платье делает мою талию стройной, а грудь — чертовски огромной. Затем мое внимание привлекло темно-зеленое платье, и я решила, что лучше примерить и его тоже.

***

В конце концов я примерила на себя еще несколько платьев, чем было необходимо. Все они были до смешного удобны и безнадежно лестны. Я никогда не выглядела так хорошо, подумала я, даже во время той официальной фотосессии по случаю помолвки, которую родители Барри настояли оплатить для нас. Когда Вали постучал в дверь, я была одета в гладкое красное облегающее платье и восхищалась темно-синим бальным платьем.

— Все в порядке? — спросил он.

Я рассмеялась.

— Вот черт! Прости, немного отвлеклась. Заходи.

Вали ахнул, и я обернулась, чтобы убедиться, что он не ранен.

— Что случилось? — спросила я.

Он одарил меня голодной улыбкой, обхватив руками тугую талию маленького красного платья.

— Ты, — прошептал он, мягко дыша мне в шею, — выглядишь потрясающе.

Его дыхание мягко касалось кожи, и это наполняло меня низ живота голодной болью.

— Похоже, я увлеклась, — сказала я, указывая на груду платьев, которые бросила на огромную кровать.

Но Вали не обращал никакого внимания на груду платьев на кровати. Он провел губами по моей шее так, что кожа вспыхнула от жара. Затем он схватил юбку и приподнял ее, чтобы прижать руки к моим бедрам. Я потерлась бедрами о его бедра, не в силах сдержать стон, когда почувствовала сильный жар его возбуждения.

— Я подумала, тебе нравится это платье, — сказала я. — А теперь ты пытаешься его снять.

— Нет, — прорычал он. — Я хочу, чтобы ты оставалась в нем.

***

После второй порции завтрака, который оказался копченой рыбой и чем-то похожим на кровяную колбасу, мы с Вали пошли по каменной дорожке к пляжу. В конце концов, я выбрала самый обычный наряд в гардеробе — мягкие черные брюки и элегантный сапфировый топ с длинными рукавами и глубоким вырезом. По крайней мере, у брюк были карманы, а верх был почти такой же, какой можно было увидеть на ярмарке эпохи Возрождения. Мне очень не хотелось оставлять короткое красное платье, но я не могла предстать перед Одином в чем-то настолько сексуальном.

Кроме того, его нужно было постирать после того, что мы натворили.

Золотистые глаза Вали потемнели, когда мы поднялись на небольшой холм в конце пляжа. С самого верха я едва различала далекие окна и широкую деревянную лестницу Вал-Холла.

Вали повернулся ко мне лицом.

— Прежде чем мы снова увидимся с Одином, — сказал он, — пожалуйста, скажи мне, что ты думаешь. Тебе нравится это место?

Я глубоко вздохнула, подыскивая нужные слова.

— Тут очень красиво. Я имею в виду, дом просто идеален. Эта одежда, э-э, очень красивая. И завтрак появляется сам по себе, Ну, это плюс.

Вали склонил голову набок.

— Ты колебалась.

Я смотрела мимо него на медленные волны и белые гребни бурунов, разбивающихся о бледный берег.

— Ну, просто, — замолчала я, опасаясь, что буду выглядеть полной идиоткой.

Вали наблюдал за мной. Ветер с океана поднял его темные волосы, и они заплясали по плечам.

Я вздохнула.

— Ну, чем мне тут заниматься весь день? — спросила я его.

Вали рассмеялся. Этот звук эхом отдавался от зеленых склонов холмов.

— Нет, я серьезно, — настаивала я. — Я имею в виду, что это прекрасно, но я не знаю, как долго я смогу смотреть на этот океан, не потеряв свой долбанный рассудок.

Вали поднял бровь.

— Неужели ты думаешь, что я не смогу тебя развлечь?

— О, черт возьми, да, ты можешь развлечь меня. Я имею в виду, что хотела бы остаться здесь и не делать ничего, кроме как трахать тебя целыми днями. В течение нескольких недель, даже. Но не думаешь ли ты, что мы, в конце концов, ну не знаю, захотим заняться чем-то помимо…? — Мой голос затих. Теперь я действительно говорила как идиотка.

— Помню, моя мать вышивала, — сказал Вали с мягкой полуулыбкой на полных губах.

Что-то в моем лице, должно быть, выдало то, что я думаю о вышивке, потому что Вали поднял руки в знак капитуляции и рассмеялся.

— Итак, прекрасная Карен, я так понимаю, ты предпочитаешь хаос Мидгарда?

— Да, — прошептала я. — Мне нравится моя работа, Вали. Мне нравится моя хаотичная, напряженная жизнь в Монтане. Я не хочу от нее отказываться. Это же… нормально?

Вали ухмыльнулся.

— Конечно же, нормально.

— И я… я хочу, чтобы ты был частью этого, — пробормотала я.

Вали поднес мои пальцы к губам и поцеловал их.

— Прекрасная Карен, по-другому я бы и не хотел.

Я почувствовала, как жесткий узел в животе начал разворачиваться, когда какой-то безымянный страх, о существовании которого я даже не подозревала, наконец отпустил меня.

— А теперь, моя дорогая, — сказал Вали, — может быть, мы встретимся с Одином и вернемся в Мидгард?

— Да, пожалуй, — сказала я, беря его за руку и поворачиваясь спиной к маленькому домику у моря.

Один встретил нас в поле. Внезапно. Минуту назад мы с Вали шли, переплетя пальцы, глядя на мерцающие окна Вал-Холла или на грохочущий прибой. В следующий момент перед нами стоял Один, его единственный голубой глаз сверкал.

Я даже подпрыгнула. Я могла бы упасть, если бы рука Вали не удержала меня. Вали слегка поклонился. Солнечные блики отражались от рукояти Хротти, лежащей в ножнах на широких плечах Вали.

— Всеотец, — тихо и официально произнес Вали.

— Локисен, — коротко кивнув, ответил Один. — Дом уже не такой, как раньше, но мы можем это изменить. Если, конечно, ты готов заплатить цену.

Вали ничего не ответил. Широкая улыбка Одина, казалось, не коснулась глаз.

— Я так понимаю, вы уже готовы уйти? — сказал Один.

— Так и есть, — сказал Вали, крепче сжимая мою руку.

Один кивнул.

— Обычно этим занимается Хеймдалль. Но он еще не вернулся, так что вы застряли со мной. Держитесь крепче.

Мир закружился. Вздрогнув, я заметила радугу над океаном. Очень яркую, очень прямую радугу. Она была огромной, такой огромной, как океан, как небо. Это было все, что я могла видеть…

… а потом было очень холодно и очень светло.

Так ярко, что стало больно. Мои глаза рефлекторно закрылись. Ослепительный вид, поняла я. Я смотрела на сверкающие блики яркого солнца на льду. Я убрала руку, чтобы прикрыть глаза, и обнаружила, что мои пальцы все еще сцеплены с пальцами Вали.

— Ты в порядке? — спросил он.

Золотые глаза Вали медленно сфокусировались. Я кивнула и почувствовала, как его руки обхватили меня.

— Где мы? — спросила я.

Было так холодно, что воздух больно впился мне в легкие. Я подняла голову и увидела голые ветви деревьев, блестящие от льда.

— Я знаю это место, — сказал Вали.

Мои глаза сфокусировались на деревьях за его плечом. Мы стояли на крошечном замерзшем ручье в ясеневой роще. Деревья сверкали льдом, преломляя солнечный свет в тысячах замерзших искр. Ясеневая роща и замерзший ручей казались мне очень знакомыми, но я никак не могла их вспомнить.

— Да, — ответил Вали. — Теперь я узнаю это место. Именно здесь я впервые встретил тебя.

— Да?

Вали с улыбкой отстранился.

— Вон там, — сказал он, кладя руки мне на талию и поворачивая мои бедра. — Разве ты не помнишь?

Я проследила за его взглядом сквозь ясени и на небольшой холм к поленнице дров.

Поленнице моего отца.

Мир снова завертелся, и я упала навзничь.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Я медленно открыла глаза. Лицо Вали застыло передо мной, он хмурился, его золотистые глаза потемнели от беспокойства.

— Карен?

Я покачала головой. Теперь я сидела на льду, а не прижималась к груди Вали, и воздух был таким холодным, что у меня щипало в носу при каждом вдохе.

— Черт, прости, — сказала я.

Вали протянул мне руку, и я приняла ее. Он обнял меня, когда я встала, и подарил долгий, сладкий поцелуй, от которого мое тело вспыхнуло жаром, несмотря на холодный воздух.

— А ты разве не помнишь? — прошептал он.

— Я все помню. Черный волк возле кучи дров. Конечно, я помню. — Я отстранилась и провела рукой по его щеке. — Я просто не могу поверить, что это был ты. Я думала… честно говоря, я думала, что придумала тебя, чтобы подбодрить себя в ужасное время в моей жизни.

Вали рассмеялся.

— Моя прекрасная Карен, я тоже так думал. А потом, когда я снова нашел тебя, то подумал, что это, должно быть, был самый счастливый день в моей долгой жизни.

— Нашел меня? — У меня перехватило дыхание, когда я поняла, о чем он говорит. — О, Вали! Ты что, следил за мной? Ты последовал за мной в Монтану?

Его руки крепче сжали мою талию.

— Да. Я даже не уверен, что понимал, что делаю, но да. Я искал тебя. Я потратил годы, разыскивая тебя.

Его губы оказались на моих прежде, чем я успела что-либо сказать, его язык глубоко вошел в меня, руки пробежали по моей спине. Я застонала в его рот, когда мои бедра потерлись о его, мое тело задрожало от его прикосновения. Когда он отстранился, холодный воздух обжег мои легкие, и я попыталась отдышаться.

— Карен, — прорычал он.

Я приложила палец к его губам.

— Вали, в любое другое время я бы трахнулась с тобой прямо здесь. Но сейчас чертовски холодно, и я уже почти замерзаю.

Он вздохнул и поцеловал мой палец так медленно и чувственно, что я начала серьезно взвешивать риск обморожения, если сорву с себя одежду.

— Прекрасно, — вздохнул он. — И что теперь?

Я задрожала в его объятиях, пытаясь сильнее прижаться к его теплу. Что-то твердое впилось мне в бедро. Сотовый.

— Вот дерьмо, — взвизгнула я. — Колин и Зак!

— Кто это?

Вали нахмурился, когда я полезла в карман и достала сотовый. Показатель низкого заряда батареи слабо мигал в верхнем углу экрана, но, по крайней мере, у меня было две полосы сигнала. Я нажала на имя Зака, и мой желудок скрутило узлом. Телефон глухо звонил у самого уха. Ну же, Зак, взмолилась я. Пожалуйста, пусть тебе хватило ума выбраться из Йеллоустона посреди зимы…

— Леди-Босс! — обрадовался Зак.

— Слава Богу, — выдохнула я. — Ты в порядке?

— Ну да, учитывая обстоятельства. Как вы там, черт возьми?

— Я в порядке…

— И вы его нашли? — спросил Зак, обрывая меня.

— Да, — сказала я, улыбаясь безнадежно растерянному лицу Вали. — Я нашла его.

— Ну и славно. Это хорошо и все такое. Но, э-э, Леди-Босс, у меня есть кое-какие новости. И они не очень хорошие.

Мой телефон издал печальный писк, предупреждая о том, что батарея разряжается. У меня упало сердце.

— Это Колин? Или наше финансирование?

— Нет, ничего подобного. С Колином все в порядке, а ФНБ прикрывает наши задницы на ближайшие два финансовых года. Леди-Босс, это парк.

Зак глубоко вздохнул, когда телефон снова запищал. У меня пересохло во рту.

— Я так понимаю, что вы не очень-то следили за новостями? — спросил он.

— Нет. — Я нахмурилась. — Вообще-то я даже не знаю точно, какой сегодня день.

Я подумала, что это может рассмешить Зака, но его голос был низким и серьезным.

— В Западном Йеллоустоне забурлил новый горячий источник, — сказал он.

— Ну и что? Зак, это даже не в пределах границы кальдеры!

— Да, я это знаю. Он поглотил половину этого проклятого города. А парк покидают медведи гризли. Один тут топал прямо по 191-му шоссе в Биг Скай посреди дня и все такое.

Я замотала головой.

— Сейчас они должны были бы впасть в спячку.

— Это официально, Леди-Босс. Это было во всех новостях. Люди просто с ума сходят. Сейчас в Бозмене работает около двенадцати различных телевизионных станций. Джон Родригес давал интервью «Эн-би-си», «Си-би-си» и гребаной «Би-би-си», пытаясь доказать, что все это безумное кошачье дерьмо может быть частью естественного миграционного цикла или какой-то другой ерундой.

Я изо всех сил старалась не обращать внимания на совершенно иррациональный укол ревности, вызванный тем, что меня не опрашивают «Би-би-си».

Телефон запищал, и Зак продолжил:

— Э-э, Леди-Босс, полагаю, вы знаете, что на самом деле происходит, не так ли? — поинтересовался он.

— Может быть, — ответила я. — Послушай, я должна отключиться. Телефон сейчас сядет. Будь осторожен, ладно?

Ответ Зака был прерван, когда сотовый вырубился в моих дрожащих руках. Я встретилась взглядом с Вали.

— У нас возникла проблема.

— Нидхёгг, — сказал Вали.

— Мы его не остановили.

— Конечно же, нет, — сказал Вали. — Я даже сомневаюсь, что мы его задержали.

Желудок сжался в тугой узел страха.

— И что же нам теперь делать, черт возьми?

— Нам нужно найти теплое место, — сказал Вали, беря мои холодные руки в свои.

— Черт, — прошептала я. По крайней мере, у этой проблемы было очевидное решение. — Хочешь познакомиться с моими родителями?

***

Под ногами хрустело от корки инея, покрывающего дорожку, когда мы выбрались из ясеневой рощи и поднялись к поленнице позади дома моих родителей. Тонкий столб белого дыма поднимался из трубы над гаражом в конце подъездной дорожки. Вывеска «Авторемонт Макдоналда» блестела под сверкающим снегом. Я представила себе папу, склонившегося над открытым капотом какого-то древнего ржавого ведра, скрепленного спасенными частями и чистой силой воли. Из трубы дома позади тоже поднимался дым, значит, он должен быть здесь. В одном месте или в другом.

Я повернулась лицом к Вали. Он выглядел очень высоким и диким, одетый полностью в черную кожу, с огромными ножнами Хротти, привязанными к его спине. Он был полной противоположностью Барри Ричардсона.

— Ну вот и все, — пробормотала я себе под нос.

— Давай сначала заглянем в автомастерскую, — сказала я, поворачиваясь к гаражу.

Вали кивнул. Он выглядел довольно сурово и, возможно, даже немного испугано.

Мы осторожно спускались по скользкой ото льда подъездной дорожке, стараясь придерживаться тех мест, где папа разбросал пепел из дровяной печи, чтобы не скользить. Маленький серебряный колокольчик над дверью в «Авторемонт Макдональда» звякнул, когда я толкнула дверь, и меня окутал запах масла, выхлопных газов и ржавчины. В первом отсеке стоял древний пикап «Шевроле», а в углу лязгал обогреватель. Я кашлянула, чтобы прочистить горло.

— Ау? — сказала я.

Мама встала из-за стола. Она встретилась со мной взглядом и очень быстро снова села.

— Карен? — спросила она еле слышно. — Скотт! Иди сюда!

Старое, покрытое клейкой лентой сиденье подложки скрипнуло, когда папа выскользнул из-под машины. Он сел и уставился на меня, машинально вытирая руки о тряпку, заткнутую за пояс.

— Карен? — сказал он. — Все в порядке?

Я открыла рот, но ничего не сказала.

— Мистер и миссис Макдональд? — произнес Вали из-за моей спины.

Вот дерьмо! Что, черт побери, я должна была сказать об огромном гребаном мече у него за спиной? Я сделала глубокий вдох.

— Я — Вали Локисен, — сказал он. — Я так рад познакомиться с вами. Карен так много рассказывала мне о вас.

Вали обошел меня, чтобы пожать руку матери, и я уставилась на него, стараясь не разинуть рот. На нем были темные джинсы и отглаженная рубашка. Его длинные темные волосы были собраны сзади в аккуратный конский хвост. Он выглядел совершенно спокойным… обычным. Я с трудом понимала, что он говорит.

— Я предложил ей устроить новогодние каникулы в любом месте, куда она захочет, — сказал Вали. Мои родители смотрели на него с открытыми ртами. — И она сказала мне, что хочет повидаться с вами.

— О, Карен! — Мама оттолкнулась от стола и подошла ко мне, схватив за руки. — О, дорогая, тебе не нужно было этого делать!

— Ээ… — Я закашлялась, пытаясь оторвать взгляд от Вали.

Комната наполнилась резкой электронной трелью. Я нахмурилась.

— Похоже, это мой телефон, — сказала я. — Но батарея только что сдохла.

Когда все уставились на меня, я вытащила телефон из кармана. На блестящей черной поверхности вспыхнуло имя.

— Это… это Каролина, — сказала я, встретившись взглядом с Вали. — Каролина Лаувейисон.

Он пожал плечами.

— Ответь.

— Минутку. Простите! — сказала я родителям, которые все еще откровенно таращились на Вали.

Я толкнула дверь, прислушиваясь к звону колокольчика, и шагнула обратно на холод. Как только дверь за мной надежно закрылась, я провела пальцем по экрану и поднесла телефон к уху.

— Алло?

— Привет! — В трубке послышался бодрый голос Каролины, каким-то образом передающийся отчетливо, несмотря на то, что у телефона сел аккумулятор. — Карен, ты в порядке?

Я потерла переносицу.

— Да. Я в порядке. Слушай, вообще-то сейчас не самое подходящее время…

— А, да, правильно, — сказала она. — Я все понимаю. Я просто подумала, что будет не очень хорошо, если я не предупрежу тебя.

— Не предупредишь меня? — что-то холодное коснулось моего затылка.

Каролина деликатно кашлянула в трубку.

— Обернись, — сказала она.

Очень медленно я нажала кнопку отбоя и сунула телефон обратно в карман. Потом я обернулась.

Локи стоял рядом с дверью «Авторемонта Макдональда», скрестив руки на груди, и его ярко-рыжие волосы мерцали в ледяном воздухе. Он поднял бровь.

— Привет, — сказал Локи.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Я открыла дверь отцовской мастерской и услышала смех. Мои родители оба улыбались Вали, их лица были счастливыми и расслабленными. Ну, черт возьми, конечно же, Вали не потребовалось много времени, чтобы завоевать моих родителей.

— Эй, — сказала я. — Вали, можно тебя на минутку.

Вали подошел ко мне и обнял за талию.

— Что?

— Локи, — прошептала я. — Снаружи.

— Отведи меня к нему, — прорычал Вали себе под нос.

Я резко повернулась лицом к родителям.

— Мама, папа, нам надо идти.

Я заколебалась, медленно осознавая, как чертовски странно это звучит.

— Я имею в виду, что мы собираемся отправиться в город. Я действительно хочу показать Вали… — я замолчала и отчаянно попыталась придумать что-нибудь, что угодно, в центре Пайневейла, что стоило бы показать.

— Беседку, — наконец сказала я. — Я хочу показать ему беседку. Так что мы пойдем прогуляемся. Сейчас. Прямо сейчас.

Мама улыбнулась.

— Ну, а что вы двое хотите на ужин? У нас полно лосятины, и я сейчас же займусь хлебом. Может, ты купишь немного мороженого у «Плурда»? И немного вина?

Я изо всех сил старалась улыбаться родителям, как нормальный человек.

— Да. Звучит здорово. Мы возьмем мороженое и вино.

Вали открыл дверь, звякнул серебряный колокольчик, и я последовала за ним, готовясь к порыву холодного воздуха. Когда я ступила на лед подъездной дорожки родителей и закрыла за нами дверь, то услышала шипение металла о кожу. Я обернулась и увидела Хротти, поблескивающего в зимнем свете.

— Отец, — прошипел Вали, глядя на Локи, который все еще стоял, прислонившись к холодной металлической стене автомастерской.

— С возвращением, сынок, — сказал Локи.

— Подожди! — закричала я, прижимая руку к груди Вали.

Мир закружился…

… И больше не было холодно. Я моргнула, когда мое окружение медленно проявилось перед глазами. Мы оказались в теплой, ярко освещенной комнате с огромными открытыми окнами. Искорки света, отраженные от воды, заполнили окна, почти ослепив меня. Я отвернулась и посмотрела на заднюю стену, заваленную книгами. На полу в беспорядке валялись сумки, одеяла и детские принадлежности.

— Карен! — воскликнула Каролина.

Она сидела на огромной круглой кровати в центре комнаты, окруженная глубоким гнездом из подушек, книг и чего-то похожего на все игрушки, которые когда-либо делала компания «Бэби Эйнштейн». Крошечная Аделина уютно устроилась у нее на груди. Локи подошел к кровати и поцеловал Каролина в щеку, забирая у нее из рук малышку в белом пеленании. Он осторожно обошел коробки с пеленками, пушистыми розовыми одеялами и черно-белыми клетчатыми игрушками и встал перед Вали. Хротти парил в воздухе между ними, мерцая холодной синевой в странном теплом свете комнаты.

— Я должен был сказать тебе, — произнес Локи, улыбаясь ребенку на руках. — Вали, у тебя есть сестра.

Вали не ответил, и в животе у меня образовался комок страха.

Каролина официально кивнула Вали.

— Для меня большая честь видеть тебя снова, — сказала она.

Вали пошевелился, его тело напряглось, когда он поднял Хротти над головой. Острый металл зашипел, когда скользнул в ножны на спине. Я снова осмелилась вздохнуть. Вали отошел от меня и медленно прошелся по комнате. Он уставился в окно, затем подошел к задней стене и провел руками по книжным шкафам. Локи, Каролина и я, молча, наблюдали за ним.

— Это место изменилось, — наконец сказал Вали.

— Многое изменилось, — ответил Локи.

Вали подошел и встал прямо перед Локи. Он был выше отца, поняла я с удивлением. Воздух между ними, казалось, немного сгустился, словно надвигалась гроза.

— Отец… — начал было Вали.

Малышка Аделина икнула, уткнувшись в шею Локи, и начала кричать своим высоким пронзительным детским голоском. Глаза Вали расширились, и он сделал шаг назад.

— О, она голодна? — спросила Каролина. — Я могу взять ее.

Локи нахмурился.

— Нет, не думаю, что она голодна. Думаю, она просто хочет переместиться. — Он прижал ее крошечное тельце к своей груди и зашагал, покачивая Аделину на руках. Ее пронзительные вопли продолжались.

— Подожди, — сказала Каролина, вытаскивая телефон откуда-то из-под простыни огромной белой кровати. — Ее последнее кормление закончилось двадцать три минуты назад. Так что да, она, наверное, не голодна. — Каролина нахмурилась. — Но она не спала почти пять часов, а в книге сказано, что она должна спать каждые девяносто минут. Локи, думаю, нам следует снова позвонить доктору Сингху.

Локи вздохнул.

— Как пожелаешь.

Каролина повернулась ко мне с извиняющейся улыбкой.

— Мне очень жаль. Судя по всему, Аделина вообще не спит.

— Конечно, как и я, — сказал Локи.

Он сделал полный круг по комнате и теперь стоял рядом с кроватью, мягко покачивая одетое в белое тело Аделины в своих длинных руках. Крики Аделины наконец-то перешли в хриплое чириканье, когда она прижалась к его шее.

Я обхватила ладонью руку Вали.

— Мы можем поговорить? — прошептала я.

Вали кивнул и повернулся к книжным шкафам. Я последовала за ним через маленькую дверь в ванную комнату с другой стеной окон, выходящих на огромное сверкающее море. То, что выглядело как очень дорогой молокоотсос, опасно балансировало на медном ободке огромной ванны, и почти каждая поверхность была загромождена детскими принадлежностями.

Вали фыркнул, когда дверь за нами бесшумно закрылась.

— Это место совсем не похоже на то, что было раньше, — пробормотал он. — К чему, черт возьми, он клонит, меняя его вот так?

Я глубоко вздохнула, пытаясь найти место, где можно было бы присесть, не заваленное пустыми детскими бутылочками или крошечной розовой одеждой.

— Может быть, твой отец тоже не такой, как раньше, — сказала я.

Вали пристально посмотрел на меня.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Послушай, я узнала Локи немного больше и… — я замолчала, пытаясь подобрать нужные слова. Я не могла точно сказать, что мне нравился Локи… было в нем что-то такое, от чего у меня мурашки побежали по коже. Но…

— Не убивай его, — сказала я, чувствуя себя нелепо. — Пожалуйста.

Брови Вали сошлись на переносице.

— Я знаю, что ты злишься, — сказала я, запинаясь, — и у тебя есть на это полное право. И я понимаю, почему ты хочешь жить в том доме на берегу, как предлагал Один. Я просто… думаю, что это плохая сделка — убить собственного отца.

Мои плечи поникли. Это был худший аргумент против убийства человека в истории Вселенной.

Вали рассмеялся. Его теплый голос эхом разнесся по маленькой комнате.

— Карен, я не испытываю никакой любви к Одину.

Я моргнула.

— Один заключил меня в тюрьму, — сказал Вали. — Я не собираюсь выполнять его приказы, как один из его безмозглых мертвых воинов. Может быть, между мной и отцом мало любви, но я обещаю тебе, что не убью его.

Волна облегчения прокатилась по моему телу так внезапно, что слезы защипали.

— Спасибо, — прошептала я.

Вали приподнял бровь, и уголки его рта дернулись в улыбке.

— Неужели ты действительно подумала, что я убью кого-то, держащего мою маленькую сестренку?

Я открыла рот, чтобы ответить, но Вали повернулся и вышел из ванной прежде, чем я успела это сделать. Я последовала за ним, пытаясь решить, не было ли это шуткой с его стороны.

— Боюсь, нам еще есть что обсудить, — сказал Локи. Он сидел на краю кровати, а Аделина булькала и щебетала у него на руках.

Вали кивнул, его лицо потемнело.

— Нидхёгг.

Локи протянул хрюкающую Аделину и молокоотсос Каролине. Она благодарно улыбнулась ему, прежде чем расстегнуть свой белый халат и прижать Аделину к груди. Я отвернулась, но тут же заметила, что у Каролины очень красивые полные груди. Мой взгляд метнулся к Вали. Он улыбнулся мне, не обращая внимания на полуобнаженную женщину на кровати.

— Да, Нидхёгг, — ответил Локи. — Артемида сказал мне, что обереги становятся все сильнее. Я полагаю, что зверь не побежден?

— Я пытался, — сказал Вали. — Я не мог к нему прикоснуться. Помнишь, Хротти был использован для убийства Фафнира. А он был заколдованным гномом, а не настоящим драконом.

— Да, — ответил Локи. — И все же я выбрал бы то же самое оружие и тот же самый путь.

Вали напрягся. Он выглядел ошеломленным этим бесцеремонным комплиментом.

— Драконы, — пробормотал Локи, поворачиваясь к жене. — Что ты знаешь о драконах, любовь моя?

Каролина вздохнула и покачала головой. Ее темные волосы рассыпались по плечам.

— Боюсь, что не больше, чем ты. Вряд ли я эксперт по драконам.

Эксперт по драконам. Мои мысли закружились, когда что-то неожиданное встало на свои места.

— Вот дерьмо, — сказала я. — Я знаю одного знатока драконов.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

— Жаль, что вам придется уехать сегодня вечером, — сказал папа.

— И так до самого Бар-Харбора! — произнесла мама. — Ты следи за лосями на дороге, слышишь?

Я съежилась, жалея, что только что не солгала родителям о том, куда мы едем. И почему мы должны уехать сегодня вечером.

— Мне было так приятно познакомиться с вами, — сказал Вали, проскальзывая между мной и родителями. — В следующий раз я останусь здесь подольше, обещаю. И мне нужен рецепт этого жареного лося!

Мама рассмеялась, и ее щеки покраснели.

— О, это всего лишь чеснок и соль. Ничего особенного.

Она повернулась, чтобы обнять Вали, и ее глаза заблестели. Вали был так высок, что ее голова едва доставала ему до подбородка. Я уставилась на него, стараясь не открыть рот. За все то время, что я была замужем за Барри, я ни разу не могла вспомнить, чтобы моя мать обнимала его. Даже на нашей свадьбе.

— Тебе что-нибудь нужно для поездки? — спросил папа, когда мы открыли входную дверь. Порыв холодного воздуха пронесся между нами.

— Все хорошо, — сказал Вали. — Большое вам спасибо за гостеприимство. Это было очень приятно, мистер и миссис Макдональд.

Мои родители просияли, когда я вышла через парадную дверь. Он им понравился, подумала я, качая головой. Один ужин, и они уже полюбили Вали.

— Скоро увидимся, — сказала я, стараясь не обращать внимания на слезы, стоящие в маминых глазах, когда она закрывала за нами дверь.

Мы прошли по подъездной дорожке и свернули за угол небольшой автостоянки «Авторемонта Макдональда». Как только мы скрылись из виду, воздух вокруг Вали слегка задрожал, словно от теплого мерцания. Затем он снова стал одет в свою черную кожу и мех, а на спине у него висел Хротти. Я потянулась к его руке, и наши пальцы переплелись.

— Ради всего святого, не носи это в Эванстоне, — прорычал кто-то.

Я даже подпрыгнула. Локи стоял под деревом рядом с подъездной дорожкой, скрестив руки на груди. Вали нахмурился, но Локи не обратил на него внимания.

— Ну что, готовы? — спросил Локи.

Я кивнула и постаралась выглядеть уверенной. У меня вдруг пересохло в горле.

— Хорошо. — Локи хлопнул в ладоши и подошел к нам. — Мне нужно, чтобы ты это представила.

— Монтичелло-Плейс, 237, - сказала я. — Эванстон, Иллинойс.

Локи покачал головой.

— Нет, не по адресу. Представь себе это. Закрой глаза и отведи нас туда.

Я сжала руки в кулаки. Дом 237 по Монтичелло-Плейс был последним местом в мире, которое я хотел бы себе представить. Это был дом Барри еще до того, как он стал моим. Ну, до того, как он стал нашим, он никогда не был моим. Аккуратный викторианский особняк в нескольких минутах ходьбы от Университета, такой элегантный и претенциозный дом, который большинство профессоров никогда не могли себе позволить. Конечно, большинство профессоров не были Барри Ричардсоном с его знаменитой семейной историей и многочисленными домами отдыха.

Японский клен рос на переднем дворе, затеняя тротуар и оплетая его крыльцо. Летом я ставила на крыльцо висячие папоротники, но в это время года крыльцо пустовало, а плетеные кресла-качалки и пастельные подушки хранились на складе. Тротуар будет чистым, аккуратно расчищенным компанией, которой Барри платил каждую зиму. У крыльца наверняка стоит оранжевое ведерко с солью…

— Достаточно хорошо, — сказал Локи.

По моему телу пробежал электрический разряд, и порыв ветра откинул назад мои волосы…

… я открыла глаза.

Вали, Локи и я стояли на тротуаре Эванстона, штат Иллинойс, в угасающем свете раннего вечера. Мы смотрели на дом 237 по Монтичелло-Плейс.

— Черт, — прошептала я.

— Ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе? — спросил Локи.

Я вздрогнула. Локи выглядел совершенно нормально, если не считать огненно-рыжих волос и неестественно бледно-голубых глаз. На нем был черный костюм с толстым пиджаком — вполне приемлемый костюм чикагского бизнесмена. И все же в нем было что-то пугающе дикое.

— Не надо, — ответила я. — Думаю, что это будет достаточно странно и с нами двоими.

— Очень хорошо. Позвони Каролине, когда закончишь здесь, — сказал он.

Не сказав больше ни слова, Локи исчез. Я моргнула, уставившись на то место, где он только что стоял. Несколько прозрачных ледяных кристаллов мерцали в воздухе.

— Хм… тревожненько, — сказала я.

— И не говори, — пробормотал Вали.

Глубоко вздохнув, я отстранилась от Вали и расправила плечи.

— Ну что ж, давай сделаем то, за чем пришли.

Я надеялась, что мой голос прозвучал храбрее, чем я себя чувствовала.

Кристаллы соли хрустели под ботинками, когда я пересекла тротуар и направилась к парадному крыльцу. Затаив дыхание, я прошла мимо оранжевого ведерка и поднялась по ступенькам крыльца, пытаясь убедить себя, что его, возможно, вообще нет дома.

Моя рука дрожала, когда я нажала на дверной звонок, выпустив каскад мелодичных звуков с другой стороны матового стекла. Мир начал слегка расплываться по краям, я заставила себя дышать, пытаясь замедлить бешеный стук сердца.

В коридоре зажегся свет, и в дверном проеме появился силуэт Барри. Острая боль пронзила мою грудь при виде этих знакомых, слегка сутулых плеч. Сколько же лет прошло с тех пор, как я видела Барри гребаного Ричардсона?

Дверь распахнулась, и оттуда хлынул теплый воздух.

— Кто там? — спросил Барри.

Наши глаза встретились, и его рот остался открытым, губы беззвучно шевелились.

Он выглядел старше, с ужасом поняла я. У него стало больше седых волос на висках, и он носил другую пару очков. Может быть, это бифокальные очки?

— К-Карен? — запнулся он.

С внезапной паникой я поняла, что совершенно не знаю, как объяснить, что нам нужно.

— Привет, Барри. Я, хм…

— Входи, — сказал он. Его рука слегка дрожала, когда он отошел от двери. — Входи, пожалуйста, на улице очень холодно.

— Спасибо.

Я переступила через порог. Вали последовал за мной и встал рядом в прихожей дома, где я провела три года своей жизни. Барри захлопнул за нами дверь.

Я слегка кашлянула, чтобы прочистить горло.

— Барри, это Вали Локисен.

Барри и Вали пожали друг другу руки. Затем они оба повернулись ко мне.

— Нам… э-э… нужна твоя помощь, — сказала я, глубоко вздохнула и медленно поняла, что точно знаю, что сказать. — Это такая штука, как «Кареглазая девушка».

Когда мы с Барри только начали встречаться, мы везде слышали песню «Кареглазая девушка». Сначала это была почти шутка. Мы подъезжали к заправочной станции, чтобы заправить его «Линкольн», и по громкоговорителям звучала песня «Кареглазая девушка». Жарким летним днем мы выходили на пляж Норт-авеню и слушали «Кареглазую девушку» в киоске с хот-догами. Барри включил радио, когда готовил мне завтрак после первой ночи, проведенной в его доме, и, конечно же, Ван Моррисон выходил в эфир, распевая о том, как мы занимались любовью в зеленой траве.

В какой-то момент это перешло от смешного к смущающему, а затем снова стало шуткой. В конце концов «Кареглазая девушка» превратилась в условное обозначение всего, что мы не могли точно объяснить, или когда все становилось немного сумасшедшим.

Глаза Барри за непривычными очками расширились.

— Конечно, Карен. Конечно, я помогу тебе. А что нужно?

Я неловко поерзала на персидском ковре, который когда-то принадлежал его прабабушке.

— Я обещаю, что не сошла с ума, — сказала я, — но мне нужно кое-что знать о драконах.

Барри моргнул и поправил очки.

— О драконах? — спросил он, будто, возможно, не расслышал меня правильно.

Я почувствовала, как вспыхнули щеки.

— Да. Мне нужно знать, что им нужно. Я имею в виду, как правило. И как их остановить.

В вестибюле дома 237 по Монтичелло-Плейс стало очень тихо. Огромные дедушкины часы Барри глухо тикали в гостиной.

— Разумеется, чисто гипотетически, — добавил Вали. Его уверенный голос заполнил узкое пространство.

Барри покачал головой.

— Да, конечно, — сказал он. — Позволь мне только взять кое-что из кабинета. Встретимся в столовой.

Он снова поправил очки и попятился из коридора.

— Значит, — прошептал Вали, — это Барри гребаный Ричардсон.

Я поднесла руку ко рту, чтобы скрыть улыбку.

— Это он и есть.

Вали кивнул.

— Он хороший человек.

— Так оно и есть.

Я вспомнила, что показал мне дракон, вспомнила, как ноутбук Барри упал на пол, когда он бежал на задний двор, чтобы спасти мою жизнь.

— Он просто не подходит мне, — прошептала я.

— Совершенно точно, — с улыбкой ответил Вали.

***

Барри Ричардсон был в своей стихии. Он разложил книги и схемы на обеденном столе, даже вытащил из кабинета свою белую доску. Вали, Барри и я разговаривали уже несколько часов, и мне было неловко обнаружить, как мало я знаю о работе его жизни, даже после того, как мы были женаты почти три года.

— Значит, речь идет не только о герое с большим мечом? — спросила я, краем глаза заметив улыбку Вали.

— О боже, нет, — сказал Барри, проводя рукой по спутанным седеющим волосам. — На самом деле большинство этих «драконов» не были, собственно говоря, змеями. Вместо этого они были такими существами, как, ну, заколдованные гномы или что-то в этом роде. Настоящие змеи, старые враги, и чтобы усмирить их, требовалось нечто большее, чем какой-то рыцарь в сверкающих доспехах.

Вали перегнулся через стол, похоронив лицо в руках.

— Так чего же они хотели?

Барри поднял бровь.

— Эта история о девственнице, верно? Морской дракон Цет требует деву Андромеду. Дракон Святого Георгия хочет местную принцессу. Но… — Барри остановился, чтобы нацарапать на белой доске символ круга и креста, обозначающий женщину, — в древних историях девственницы не упоминаются. Только женщины. И не только простолюдинки, но и женщины знатные. Из некоторых линий, знаете ли, древних родословных.

В комнате вдруг стало гораздо холоднее. Слова Нидхёгга эхом отдавались в моей голове. «И ты пришла остановить меня, Карен, дочь Элизабет, внучка Клэр, из рода Орлеанских?» Дрожа, я пыталась заставить себя прислушаться к разговору.

— А что происходит с женщинами? — спросил Вали.

Барри пожал плечами.

— Ну, по-видимому, их съедают. Метафорически или буквально, я полагаю. Они жертва, которая спасает или поддерживает мир, если хотите. Но интересно отметить, что они не просто девы — это современный поворот сюжетов. В старых версиях это взрослые женщины, иногда даже королевы…

Голос Барри растворился в приятном фоновом гуле, пока я смотрела в окно. Солнце зашло уже несколько часов назад, и маленький задний дворик Барри был освещен золотистым светом уличных фонарей, которые золотили кончики ветвей крабовой яблони. Жертва, думала я. Жертва, которая спасает мир.

Жертвоприношение, которое удерживает Йеллоустон от извержения.

У меня закружилась голова. В комнате было чертовски жарко, а потом чертовски холодно. Мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание.

— Извините, я на минутку, — сказала я, отодвигая стул от стола.

Прежде чем я успела встать, в столовой раздался знакомый скрип.

— Это… — я сделала паузу. — Это дверь гаража?

Щеки Барри вспыхнули, прежде чем он прочистил горло и взял себя в руки.

— Это Даниэль, — сказал он. — Простите.

Барри вышел из комнаты, а я повернулась к Вали.

— Вали, — прошептала я. Мой голос дрожал. — Вот оно. Нидхёгг хочет женщину. Вот что удержит Йеллоустон от извержения.

Вали нахмурился.

— Но как, черт возьми, мы найдем подходящую женщину?

Я открыла рот, чтобы сказать ему то, что знала, уверенность, которая пробежала по моему телу, как электрический ток, когда Барри откашлялся от двери.

— Карен, — сказал Барри, — это Даниэль. Моя невеста.

Даниэль была стройной блондинкой с коротко остриженными волосами и атлетическим телосложением. Она была одета в сшитый на заказ жакет в горошек, который выглядел дорогим, и ее розовые губы изогнулись в нервной улыбке. Она была не так хороша собой, как я ожидала, и излучала нервную энергию, что говорило о ее хорошем воспитании. Я должна была признать, что она выглядела очень хорошей партией для Барри.

— Очень рада с вами познакомиться, — сказала я, протягивая руку. — Мы как раз собирались уходить.

— О, вы можете остаться! — Ее слова вырывались почти неистовым потоком, когда она нежно пожала мне руку. — Я принесла ужин. Если бы я знала, что у нас гости… — она подняла голову и бросила на Барри слегка обвиняющий взгляд. — Тем не менее. Ничего особенного, просто жареный цыпленок. Но прошу присоединиться.

Вали поднялся на ноги с очаровательной улыбкой на красивом лице. Я попыталась поймать его взгляд и покачать головой. Он не обратил на меня внимания.

— Мы бы с удовольствием присоединились к вам, — сказал он.

***

— Вы уверены, что я не могу вас куда-нибудь подвезти? — спросил Барри, когда мы стояли вместе в прихожей. Ветер стучал в штормовую дверь, заглушая уютный плеск и жужжание посудомоечной машины. Ужин прошел на удивление хорошо, поскольку я делила его с моим бывшим мужем, его невестой и моим нынешним любовником. Это почти так же сбивало с толку, как разговоры о том, как остановить дракона.

— Нет, все в порядке, — сказала я. — У нас попутка.

— Вообще-то я пойду встречать их прямо сейчас, — сказал Вали. Он повернулся, чтобы пожать Барри руку. — Большое вам спасибо. За все.

Вали выскользнул за дверь, за ним последовал порыв холодного воздуха, и я осталась наедине с Барри в фойе.

— Похоже, он хороший человек, — сказал Барри, кивнув в сторону двери.

— Так оно и есть. — Я улыбнулась. — Он сказал то же самое о тебе.

Барри снова задумчиво кивнул.

— Похоже, у тебя все хорошо, Карен. Я читал твою последнюю статью в журнале Nature.

Я попыталась удержать свой рот от того, чтобы он не раскрылся.

— Ты читал мою статью?

— Конечно. Nature — громкое издание. Это большое достижение.

— Спасибо. — Я посмотрела в сторону кухни. — Она мне нравится. Даниэль. Она… очень милая.

У Барри была тонкая, скрытая улыбка.

— Да. Она такая.

Между нами повисла тяжелая и густая тишина. Я бросила взгляд в темноту за входной дверью, где меня ждал Вали.

— Я так и не поблагодарила тебя, — сказала я. — А теперь я хочу сказать спасибо.

Барри уставился на меня, нахмурившись.

Мои щеки горели.

— Ты отменил урок. Свою любимый урок. Чтобы вернуться домой и быть со мной.

Барри слегка наклонил голову влево, как делал всегда, когда был смущен, но не хотел признаваться в этом.

— Барри, ты спас мне жизнь, — сказала я, и слова вырвались сами собой. — Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь.

— О. — Его щеки слегка покраснели, и он провел рукой по волосам.

Я посмотрела на свои руки.

— Я очень рада, — сказала я. Мой голос был настолько сдавленным, что походил на шепот.

Барри прочистил горло.

— О, Карен. Нет нужды благодарить меня. Мир становится лучше, когда в нем есть ты.

Я сморгнула слезы с глаз и наклонилась вперед, обнимая его. Знакомые очертания его тела напряглись в моих руках.

— Будь осторожен, — прошептала я, похлопывая его по спине.

Он прочистил горло.

— И ты тоже.

Мы отошли в сторону, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— И спасибо за помощь, — добавила я, открывая тяжелую входную дверь.

— В любое время, — ответил Барри.

Его голова все еще была наклонена влево. Барри часто так выглядел, когда мы были вместе, поняла я, голова наклонена, и небольшое смущение, будто мы никогда не могли говорить на одном языке.

Я закрыла за собой дверь и подошла к Вали.

***

— Значит, Нидхёгг хочет женщину, — сказал Локи, откидываясь на спинку стула.

Мы снова оказались в странной, просторной комнате, окна которой выходили на сверкающее море, и сидели за столом вместе с Локи и Каролиной. Маленькая Аделина лежала, закутанная в нечто похожее на огромную белую раковину, которая парила и раскачивалась в нескольких футах от полированного пола. Три полупрозрачных шара кружились в воздухе прямо над раковиной. Я старалась не смотреть на них, что было нелегко.

— Но не просто женщину, — сказал Вали. — Кого-то особенного, кого-то с особым происхождением. Как, черт возьми, мы найдем какую-нибудь случайную женщину древнего происхождения?

Локи уставился на меня своими странно бледно-голубыми глазами. Несмотря на тепло в комнате, мне было холодно.

— Карен, — сказал Локи, — что именно сказал тебе Нидхёгг?

Я заколебалась, в горле у меня внезапно пересохло.

— Нидхёгг не разговаривает, — пренебрежительно бросил Вали. — И вообще, ни один из нас не подошел достаточно близко, чтобы поговорить.

— Нет. — Мой голос звучал очень тихо. — Нидхёгг говорил со мной.

Лицо Вали вытянулось.

— И что? Но ты сказала мне, что видела… — его голос дрогнул.

Мое сердце сжалось.

— Я действительно видела… кое-что. Ужасные вещи. Из прошлого. — Я глубоко вздохнула, пытаясь отогнать мысленный образ заплаканного лица Барри и его кривых очков. — Но после этого, да, я видела Нидхегга. Мы… разговаривали.

Локи склонил голову набок.

— И ты получила то, что хотела, — сказал он.

Я вздрогнула. Неотвратимое ощущение холода скопилось в глубине моего живота.

— Да. Я получила Вали.

— Взамен..? — подтолкнул Локи.

— Нет! — воскликнул Вали, вскакивая на ноги. — Я знаю, к чему ты клонишь, но ты ошибаешься, черт возьми! Это не может быть Карен! Послушай, если бы она была нужна Нидхёггу, он взял бы ее, когда она была там!

— Замолчи. — Локи пренебрежительно махнул рукой в сторону Вали. — Пусть говорит твоя женщина. — Он снова повернулся ко мне с горящими бледными глазами. — А что именно вы обсуждали с Нидхёггом, Карен?

Я не мог заставить себя посмотреть на Вали.

— Он… или она… называл меня Карен, дочерью Элизабет, внучкой Клэр, из рода Орлеан.

Вали застонал и откинулся на спинку стула, обхватив голову руками.

— Продолжай, — сказал Локи.

— А потом она, или он, спросила, не пришла ли я, чтобы остановить его. Когда я сказал «нет», Нидхёгг ответил… — я попыталась сглотнуть растущий комок в горле. — Нидхёгг сказал, что мы можем заключить сделку.

В комнате стояла абсолютная тишина. Даже раковинная колыбель Аделины не издавала ни звука, ритмично покачиваясь в неподвижном воздухе. Локи выгнул бровь, глядя на меня, и я почувствовала, что мои щеки пылают.

— Я получаю Вали, — тихо произнесла я. — Нидхегг сказал, что может дать мне то, что я хочу, пока я… — Дыхание застряло у меня в горле.

— До тех пор, пока ты что? — настаивал Локи.

Мои плечи поникли.

— Пока я пытаюсь это остановить. В то время я… я не знала, что это значит. Но я думаю, что Нидхёгг хочет, чтобы я пришла добровольно. Зная, что делаю.

Вали хлопнул ладонью по столу. Резкий треск разнесся по комнате, заставив меня подпрыгнуть.

— Нет, — сказал Вали, и его темные волосы взметнулись вихрем, когда он покачал головой. — Карен, нет. Ты не можешь этого сделать!

Слезы хлынули из-под моих век, размывая его красивое лицо.

— Мне очень жаль, — пробормотала я.

— Должен же быть какой-то другой выход, — сказал Вали, лихорадочно переводя взгляд с Локи на Каролину. — Она не может быть единственной женщиной в этой линии!

Глаза Локи встретились с моими в мягком солнечном свете, проникающем через открытые окна.

— Карен. Это то, что ты хочешь сделать?

Я закрыла глаза, думая о Йеллоустоне. Я вспомнила, как впервые увидела волков из стаи Леопольда, бегущих вместе через обширную долину Ламар, их мощные тела колыхались, когда они пробирались сквозь полынь. Я вспомнила свой первый летний поход в Йеллоустон, когда я вышла из-за поворота осиновой рощи и спугнула целое стадо лосей, их мохнатые черные головы одновременно поднялись и уставились на меня. Я представила себе высокие сводчатые потолки сторожки в Олд-Фейтфул, эхом отдающиеся от детских криков.

— Да, — ответила я. — Если это то, что нужно, чтобы остановить Нидхёгга, тогда я согласна.

— Нет! — прошипел Вали. — Но должен же быть какой-то другой выход! Давайте найдем кого-нибудь другого!

Локи отодвинулся от стола.

— Хватит. Ты же знаешь, что больше никого нет. И ты знаешь, что времени становится все меньше. Времени было уже мало, когда ты решил встретиться с Нидхёггом в одиночку.

Вали и Локи уставились друг на друга. Воздух между ними сгустился. Я встала и обняла широкие плечи Вали, прижавшись лицом к его шее и вдыхая его густой, дикий запах. Он дрожал в моих руках.

— Вали, если Нидхёгг взорвет Йеллоустон, это будет мировая экологическая катастрофа, — сказала я. — На Среднем Западе кукурузные поля будут покрыты четырьмя дюймами пепла.

Вали отстранился от меня и с трудом поднялся на ноги.

— Ну и что? Ты и я, мы могли бы сбежать. Мы могли бы пойти куда-нибудь еще. Даже в другой мир.

— Нет. Вали, люди умрут. Миллионы людей умрут, — сказала я.

Вали схватил меня за плечи. Его золотистые глаза горели на бледном лице.

— Мне плевать на миллионы людей! Я забочусь о тебе! Ты стоишь для меня больше миллиона людей.

Я глубоко, прерывисто вздохнула и прижалась к его широкой груди. Его сердцебиение гулко отдавалось у моей щеки.

— Я не могу, — прошептала я. — Нет, не могу.

Руки Вали обвились вокруг меня, прижимая к груди.

— О, черт возьми! — Его голос дрогнул. — Я люблю тебя, Карен.

Локи прочистил горло.

— Нам пора, — объявил он. — С тех пор как я видел тебя в последний раз, обереги только возросли, но я все еще могу добраться до твоего дома. И я могу перенести вас туда.

Я кивнула, уткнувшись в дрожащую грудь Вали, и попыталась сморгнуть слезы, грозившие пролиться по щекам.

— Хорошо, — прошептала я.

— Стой, — сказала Каролина, глядя на Локи. — Карен, ты хоть представляешь, когда Нидхёгг собирается… э-э… все разрушить?

— Что? — спросила я.

— Как ты думаешь, это будет сегодня вечером? — спросила Каролина. — Или тебе показалось, что Нидхёгг ждет тебя?

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить слова Нидхёгга.

— Ждет, наверное. Но я особенно не чувствую Нидхёгга.

— А смысл в чем..? — спросил Локи, подняв бровь и глядя на жену.

Каролина улыбнулась ему.

— Дорогой, они могли бы хотя бы провести ночь вместе.

— Ах да. Конечно, — сказал Локи. — Увидимся утром.

Комната закружилась вокруг меня. Я закрыла глаза, прижимаясь к груди Вали…

… и опять было очень холодно.

Я открыла глаза и увидела перед собой крыльцо моего собственного маленького дома. Свет над входной дверью храбро сиял в темноте.

— Где мы? — спросил Вали. Его руки все еще крепко обнимали меня за плечи.

— Дома, — сказала я. — Мы дома.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Входная дверь в мой дом была не заперта. Я пробормотала слова благодарности за такую удачу, потому что понятия не имела, куда делся ключ. Если я когда-нибудь вернусь в Университет штата Монтана, Департамент безопасности будет в ярости из-за того, что я потеряла все ключи от лабораторий и офиса. Полная банальность этой мысли заставила меня улыбнуться, когда я нащупала выключатель.

В гостиной вспыхнул свет, и я закрыла за Вали дверь. Он наблюдал за мной, пока я оглядывала комнату, пытаясь увидеть все это его глазами. После дома Барри Ричардсона мой выглядел убогим и маленьким, с безвкусными украшениями и коврами из «Икея» вместо картин маслом и персидских ковров. Я взглянула на беспорядочную стопку контрольных работ по биологии на столе, на полудюжину флисовых курток, сваленных в кучу на кресле-качалке, на ряд кофейных кружек, прислоненных к окну. Черт побери, мне действительно следовало бы убраться в доме немного раньше, чем я отправлюсь в Йеллоустон гоняться за драконом со скандинавским Богом и его женой.

— Итак, мы здесь, — сказала я, делая неопределенный, нерешительный жест вокруг комнаты.

Вали шагнул ко мне, так близко, что я могла видеть красные круги в его золотистых глазах. Он обхватил пальцами мои запястья. У меня упало сердце.

— Не надо, — прошептала я. — Пожалуйста… не пытайся отговорить меня. Я… я просто не могу…

Вали покачал головой, хотя его взгляд не отрывался от моего лица.

— Нет, прекрасная Карен. Я не буду пытаться переубедить тебя.

Мои плечи поникли. Я прислонилась к широкой груди Вали, стараясь не заплакать, и уставилась на стену гостиной. Я покрасила эту стену в ярко-красный цвет во время моей самой первой зимы в Бозмене, когда слушала дрянную музыку кантри по радио и пила пиво Trout Slayer. Мне нравилась эта красная стена, черт побери. Сердце дрогнуло в груди. Я не хотела покидать этот дом.

Я не хотела умирать.

Вали мягко оттолкнул меня, заставляя повернуться к нему лицом. Он сжимал губы в жесткую, тонкую линию. Когда заговорил, его голос дрожал.

— Если ты не сделаешь этого, и если Нидхёгг разрушит твой парк, ты никогда не сможешь убежать от него. Куда бы мы не отправились, тебя будут преследовать ужасные разрушения. Ты никогда не сможешь забыть, что могла бы предотвратить это.

Его лицо расплылось, и мои слезы потекли по щекам. Я попыталась заговорить, сказать ему, что он прав, но голос пропал.

Вали потянулся к моей щеке и наклонил мое лицо, чтобы я посмотрела ему в глаза.

— Карен, — сказал он. — Я бы сделал тебя своей женой.

Его слова прозвучали так неожиданно, что я рассмеялась.

Вали нахмурился.

— Я говорю чистую правду.

Я покачала головой, вырываясь из его объятий.

— Вали, я… это… — Я отступила назад и рухнула на диван, прежде чем колени успели подогнуться.

Вали сел рядом со мной, взял мою руку в свою и нежно поднес к губам. Он поцеловал каждый мой палец, прежде чем заговорить снова.

— Если бы ты хотела, чтобы я стал твоим мужем, — тихо сказал он.

Мой желудок скрутило судорогой. Я вспомнила, как Барри Ричардсон опустился на колени на землю нашего заднего дворика с моим безвольным телом на руках.

— Вали. Дело не в тебе. Я это… я не… я не очень хорошая жена.

Он поерзал на диване, медленно выдыхая.

— Ты хочешь сказать, что я вне всяких упреков? Потому что мы оба знаем, что я сделал.

— Дело не в этом. Это просто… — я замолчала, не в силах произнести больше ни слова. Перед моим мысленным взором всплыло заплаканное лицо Барри. Я вспомнила болезненный хрустящий звук, который издал его ноутбук, когда он упал на пол, и моя грудная клетка сжалась.

— Вали, — выдавила я из себя. — Я не… я вообще не гожусь в жены.

Он потянулся к моей щеке, его пальцы скользили по моему лицу, пока мои глаза не встретились с его.

— Разве это не мне решать?

Я невольно улыбнулась. Вали наклонился и поцеловал меня, медленно и нежно, его губы коснулись моих, когда наши пальцы переплелись. Что-то темное, твердое и холодное выскользнуло наружу, когда наши губы танцевали, тая под жаром его объятий. Когда мы оторвались друг от друга, он улыбался.

— Карен Макдональд, — сказал он, — я сделаю тебя своей женой.

— Вали, даже если я скажу «да», завтра я все равно… — мой голос дрогнул, и я не смогла заставить себя закончить эту фразу. — Вряд ли у нас будет много времени вместе, — сказала я.

Глаза Вали засияли.

— Карен, ты не первая женщина, которая разделяет мои сны.

Он сделал паузу, и я попыталась не обращать внимания на холодный, иррациональный укол ревности, пронзивший мое сердце.

— Но ты первая женщина, на которой я захотел жениться за все свои долгие годы.

Пока я пыталась придумать, что бы такое сказать, Вали снова наклонился ко мне и наклонил свое лицо, чтобы встретиться со мной взглядом. Наши губы соприкоснулись, и он нежно поцеловал меня, ожидая, что я уступлю ему, откроюсь навстречу. Его руки скользнули по моим волосам, и мир исчез, а завтрашние обязательства растворились в красном тумане, когда губы и руки Вали поглотили мое внимание.

— Карен Макдональд, — прорычал он, когда мы оторвались друг от друга. — Я буду твоим мужем, что бы ни случилось завтра. — Он сделал паузу. — Если ты захочешь принять меня.

Да, кричало мое тело, прижимаясь к нему, а сердце бешено колотилось, и плоть пульсировала от его жара.

— Ты женишься на мне только на одну ночь? — Мой голос звучал сдавленно и напряженно.

Вали тихонько рассмеялся мне в волосы, его сильная грудь поднималась и опускалась рядом со мной.

— Любовь моя, если бы все, что у нас было — это еще один удар сердца, я бы все равно женился на тебе.

Я втянула воздух, пытаясь заставить себя говорить. Мои губы, казалось, разучились складывать слова.

— Это значит «да»? — спросил Вали, проводя рукой по моему бедру.

— Вали, — выдохнула я, когда его рука начала поглаживать шов моих брюк. — Да. Да, я выйду за тебя замуж!

В глазах Вали заплясали огоньки.

— Сегодня. Сейчас.

Я рассмеялась.

— Сейчас же середина ночи. Мы не можем получить свидетельство о браке прямо сейчас.

Он ухмыльнулся.

— Все, что нам нужно — это слова, моя прекрасная Карен.

Моя грудная клетка сжалась, когда Вали повернулся на диване лицом прямо ко мне. Он взял обе мои руки в свои.

— Я связан с тобой, — прошептал он хриплым от волнения голосом. — Ты часть меня.

Я с трудом сглотнула. Сердце колотилось в груди, когда его слова эхом отдавались в моей голове. Вали смотрел на меня горящими глазами. Воздух в гостиной казался каким-то густым, почти потрескивающим от электричества. На мгновение я заколебалась, прикусив губу и задаваясь вопросом, действительно ли я готова сделать это снова.

Губы Вали изогнулись в нежной улыбке, и у меня перехватило дыхание. Мой возлюбленный из сна, человек, который был рядом со мной в самое мрачное время моей жизни, сидел сейчас на диване в моей гостиной и просил меня выйти за него замуж.

— Я… я связана с тобой, — произнесла я. Эти слова, казалось, отдавались эхом, разрастаясь и заполняя гостиную. — Ты часть меня.

Все мое тело покалывало, когда я замолчала, и руки Вали сомкнулись вокруг моих плеч, прижимая меня к своей груди. Он прижался лицом к моим волосам, шее, щекам, целуя меня снова и снова.

— Моя жена, — прошептал он дрожащим голосом. — Моя прекрасная жена.

Я откинулась на спинку дивана и потянула за собой теплые руки Вали.

— Я люблю тебя, — сказала я. — Я люблю тебя, муж мой.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Мне потребовалось много времени, чтобы протиснуться сквозь туманные миры снов. Даже после того, как я заставила себя открыть глаза и увидела Вали, лежащего рядом со мной в мягком свете раннего утра, мне на мгновение показалось, что я все еще сплю.

Вали тихонько храпел, и мое сердце забилось сильнее. Я улыбнулась и закрыла глаза, вдыхая его сладкий, дикий аромат и вспоминая прошлую ночь, все то, как мы были вместе на этой кровати, занимаясь любовью как муж и жена.

А я-то была так чертовски уверена, что больше никогда не выйду замуж.

— Вали Локисен, — прошептала я. — Я связана с тобой. Ты часть меня.

За моей спиной раздался странный шелестящий звук. Я нахмурилась и перевернулась на другой бок.

Локи стоял в углу моей спальни, скрестив руки на груди. Он поднял бровь как раз в тот момент, когда я осознала, что совершенно голая, а одеяла спутались вокруг моих лодыжек.

— Доброе утро, — дружелюбно сказал Локи.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — закричала я, натягивая простыню на грудь.

Матрас задрожал, когда Вали сел позади меня.

— Отец, — прорычал он через мое плечо.

— Ты настоящий мудак, — сказала я, свирепо глядя на Локи.

— Знаешь, я часто это слышу, — сказал Локи. Его светлые глаза сверкнули, и он выглядел так, словно пытался не улыбаться.

— Не могу понять почему, — сказал Вали.

— Черт побери, Локи, нам предстоит серьезно поговорить о границах, — проворчала я.

Локи повернулся и широко раздвинул занавески. Золотые солнечные лучи толстыми полосами падали на пол спальни, и мое тело внезапно почувствовало себя так, словно его окунули в холодную воду.

Было утро, и время истекло. Мне не нужно было говорить об этом с Локи, потому что это было последнее утро, которое я провела в своем маленьком домике. Все мое тело дрожало. Вали обнял меня за плечи, словно мог понять, о чем я думаю.

— Ну, теперь, когда мы все встали, я, пожалуй, приготовлю завтрак, — сказал Локи и повернулся, чтобы выйти из комнаты. Он не стал закрывать за собой дверь.

— Серьезно! — крикнула я ему вслед.

Вали тихо рассмеялся и притянул меня к себе.

— Я бы извинился за отца, — сказал он, — но ведь это ты велела мне не убивать его.

Я шмыгнула носом.

— Начинаю жалеть об этом.

— Хммм, — пробормотал Вали, уткнувшись мне в шею. Его поцелуи становились все более настойчивыми. Я прижалась к его груди, когда его жар наполнил мое тело, сжигая холодный страх. Его руки обхватили мои груди, и мои соски затвердели, когда простыня упала на талию.

— Моя жена, — прошептал он, обводя губами и языком изгиб моей ключицы.

Жар поднялся между моих ног, и я прикусила губу, чтобы не застонать.

— Вали, — простонала я. — Дверь… — я замолчала, когда рука Вали скользнула между моих ног.

— Забудь про дверь, — прорычал он.

Мои бедра покачивались, когда его пальцы танцевали по плоти, медленно и ритмично касаясь клитора. Я выгнула спину и почувствовала жар его эрекции, прижавшейся к моему бедру.

— Если только ты не хочешь, чтобы я остановился? — прошептал он, проводя зубами по чувствительной коже моей шеи.

— Нет, — выдохнула я. — Нет, не останавливайся. Заставь меня забыть о двери. Заставь меня забыть обо всем.

Его низкий смех коснулся моей кожи, посылая дрожь электричества по телу.

— Когда я закончу с тобой, жена, ты даже не вспомнишь своего имени.

Его прикосновение стало более настойчивым, и комната исчезла, когда я закрыла глаза, позволяя ему обнять меня, позволяя его пальцам и губам прогнать прочь мысли и воспоминания. Он опустил меня обратно на кровать, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по моей груди, пока пальцы ласкали мои соски. Он двигался медленно, проводя руками по соскам, а губами по изгибу живота, пока моя плоть не начала болеть внизу тупыми пульсациями.

— Вали, — взмолилась я.

Он застонал, его дыхание мягко коснулось моего пупка.

— Моя жена.

Его руки, наконец, опустились на мои бедра, и я застонала от облегчения. Его пальцы коснулись завитков между моими ногами, и я выгнула спину, прижимаясь бедрами к его руке, отчаянно желая его прикосновения. Его золотые глаза дико сверкали в мягком свете раннего утра, когда он двигался вверх по моему телу, его губы сомкнулись вокруг моего соска, и пальцы, наконец, вошли в меня.

Глаза закатились от удовольствия, и я выкрикнула что-то, что собиралась звать его по имени, но это прозвучало как гортанный, животный стон. Большой палец Вали обвел мой клитор, и волны жара каскадом прокатились по телу. Как раз в тот момент, когда я почувствовала, что теряю контроль, он отступил, сжимая свои пальцы внутри меня и наполняя меня другим жаром, другим экстазом. Теперь его дыхание участилось, когда я ощутила, как его длинные волосы упали мне на грудь.

— Теперь ты беспокоишься о двери? — он тяжело дышал.

— О д-двери? — пробормотала я, запинаясь. Его большой палец снова оказался на моем клиторе, сильно нажимая, а затем отступая, и было необычайно трудно заставить мой рот формировать слова.

Он переместился на колени надо мной, его пальцы все еще сжимались внутри меня. О, черт, вид его обнаженной, мускулистой груди надо мной почти заставил меня переступить через край.

— А как тебя зовут? — прошептал он. Его пальцы теперь двигались быстрее, и мои бедра качались вместе с ними, тело дрожало, когда волны удовольствия несли меня все ближе и ближе к бездне оргазма. — Как тебя зовут, жена?

— Н-н-н, — выдохнула я, не в силах вымолвить ни слова. — Зовут? — Мой разум был красной волной удовольствия, неспособной сосредоточиться на каком-то одном слове. Какое, к черту, теперь имеет значение имя?

Вали одарил меня победоносной улыбкой и с силой вонзил в меня свои пальцы. Я кончила, будто меня накрыла лавина, крича, когда тело напряглось под ним, спина выгибалась дугой, а голова врезалась в матрас, мое имя было полностью и абсолютно забыто.

Какое-то время я лежала неподвижно, тяжело дыша, пока комната кружилась надо мной. Медленно я осознала, что Вали все еще стоит на коленях между моих ног, и в свете раннего утра его напряженный член был великолепен. Я тихо застонала, когда новая дрожь возбуждения пронзила меня.

— Еще? — спросил Вали, приподняв бровь.

Я обхватила его бедра ногами.

— Еще.

***

Я почти заснула снова, когда снова опустилась на матрас в мягком красном тумане удовлетворения. Глубокая усталость последних нескольких дней легла на мое тело мягким грузом, толкая меня на простыни. Вали поерзал рядом со мной, удовлетворенно вздохнув, и я закрыла глаза. Если бы я могла просто перестать думать, просто заморозить прошлое и будущее и держать их подальше от этой спальни, тогда все было бы идеально.

Из кухни донесся грохот чего-то металлического, за которым последовал резкий звон керамики. Мои глаза распахнулись, когда мирная безмятежность утра испарилась.

— Черт побери, Локи, — прорычала я в потолок.

Кровать слегка задрожала, когда рядом со мной засмеялся Вали.

— Хочешь, я пойду и врежу ему? — предложил он.

Я покачала головой.

— Если кто-то и будет бить его, то это я. Но только не перед душем.

Вали приподнялся на локте, наморщив лоб.

— Душем?

— Да. Я действительно не хочу никого бить, пока не вымою хотя бы свою… — мой голос затих, когда выражение его лица отразилось в моем затуманенном мозгу.

Душ. Дерьмо. Последние две тысячи лет Вали провел в волчьем заточении. Я предположила, что он видел машины и здания, по крайней мере, снаружи. Но душ?

— Ты ведь не знаешь, что такое душ, да? — спросила я.

— Это… дождь? — неуверенно произнес Вали.

Я ухмыльнулась и вытолкнула себя из кровати.

— Иди за мной, секси бой. Давай я тебе кое-что покажу.

Вали с озадаченным видом последовал за мной.

— Итак, это ванная комната, — сказала я, указывая на белые кафельные стены и жалея, что не вымыла пол на этой неделе. Или на прошлой неделе, если уж на то пошло.

— Да, именно это я и смог разглядеть, — сказал Вали, все еще слегка хмурясь.

— Э. Просто подожди, — сказала я, с размаху отодвигая занавеску для душа цвета чайной розы. — Ты крутишь эти серебряные ручки вот здесь, — сказала я, демонстрируя. Поток воды с ревом хлынул через душевую насадку. — И просто дай горячей воде минутку…

— О! — Глаза Вали широко раскрылись.

Он осторожно шагнул вперед, протягивая руку к падающей воде, будто боялся, что капли могут укусить.

— Она… теплая, — сказал он, глядя на меня с таким удивлением, что мне показалось, будто он лично приписывает мне изобретение внутренней сантехники.

— Мило, а? — Я улыбнулась и шагнула в ванну. — Просто подвинь занавеску, когда войдешь, а то зальешь водой весь пол.

Я отошла в дальний конец ванны, давая Вали возможность присоединиться ко мне. Он переступил через белый фарфоровый край ванны и выгнул спину, как кошка, застонав от удовольствия, когда горячие струи воды образовали вокруг его головы ореол пара.

— О, Карен, — простонал он, вытягиваясь под водой с блаженным выражением лица.

Я хихикнула, прижавшись спиной к стене. Это был небольшой душ, даже для одного человека, и мускулистое тело Вали занимало много места. Но прижаться к стене стоило того, чтобы увидеть это выражение на его лице.

— Тогда я просто оставлю тебя одного, — сказала я.

Его руки в мгновение ока обвились вокруг моей талии, втягивая меня в пар и жар струй душа.

— Не смей уходить, — прорычал он, его губы и зубы прошлись по моей шее.

Наши бедра качнулись вместе, и я ахнула, когда он потянулся вниз, чтобы раздвинуть мои ноги. У меня было достаточно времени, чтобы удивиться, как он мог быть таким твердым снова, прежде чем Вали поднял меня, прижимая к кафельной стене, в то время как горячая вода стекала по лицу и волосам. Наши мокрые груди скользнули друг к другу, когда я обвила ногами его талию, открываясь ему. Он вошел в меня со стоном наслаждения, и мир замер, когда мы обнялись, наши тела соединились, наши сердца забились вместе.

— Да, это очень мило, — выдохнул он.

Я попыталась ответить, но его губы прижались к моим, а бедра вдавили меня в скользкий от воды кафель. Вода стекала с волос и плеч, заставляя меня закрыть глаза. Мокрое тело было прижато к стене мускулистой грудью Вали, и он был глубоко внутри меня, растягивая, наполняя, задевая какой-то центр удовольствия, скрытый так глубоко внутри, что, должно быть, он был в самой моей сердцевине.

Я прижалась ногами к его талии, загоняя его еще глубже. Мои короткие, прерывистые вздохи превратились в резкие крики удовольствия, и голова ударилась о кафельную стену, когда вода рекой полилась по моему лицу. Я впилась пальцами в его широкие плечи, желая быть ближе, желая стать частью его самого.

Вали скользнул рукой между нашими скользкими от воды телами и проследил изгиб моего живота, опустившись, чтобы провести большим пальцем по моему клитору. Молния пронзила тело, обжигая нервы, и мои крики превратились в вопли, эхом отражаясь от стен и наполняя пропитанный паром воздух. Я растворилась в экстазе, теряя себя в жаре и ощущении его тела в моем. Спина и ноги Вали напряглись мгновением позже, прижимая меня к стене, когда его крик, вызванный оргазмом, присоединился к моему.

Он прижал меня к стене, прижавшись лбом к моему лбу, наши груди поднимались и опускались вместе, когда горячая вода струилась по нашим телам.

— Душ, — прошептал он. — Мне он нравится.

Я застонала, когда он выскользнул из меня и опустил на пол ванны. Голова закружилась от пара. Горячая вода, попавшая на мою слишком чувствительную кожу, была почти невыносима.

— Я выхожу, — сказала я. — Оставайся здесь столько, сколько захочешь.

Вали схватил меня за плечи, прежде чем я успела отодвинуть занавеску, и поцеловал долгим, медленным поцелуем. Когда он отстранился, улыбаясь мне сквозь мокрые волосы, мне показалось, что мое сердце вот-вот разорвется.

— Черт возьми, я люблю тебя, — прошептала я.

— Надеюсь, что так, жена, — сказал он, возвращаясь в душ.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Моему затуманенному оргазмом мозгу потребовалась секунда, чтобы узнать высокого рыжеволосого мужчину, сидящего за кухонным столом. Локи. Конечно. Вали так сильно отвлек меня этим утром, как в постели, так и в душе, что я почти забыла, что проснулась и обнаружила Локи в своей спальне.

— Если ты не в курсе, у меня есть дверной звонок, — огрызнулась я. Мой голос прозвучал немного резче, чем я намеревалась.

Локи оторвался от «Нью-Йорк Таймс», которую читал, и поднял бровь.

— У меня еще есть телефон, — сказала я, убирая мокрые волосы с глаз. — Или ты мог бы просто подождать в чертовой гостиной. Все было бы лучше, чем стоять в моей гребаной спальне, придурок!

Локи одарил меня хитрой полуулыбкой, и я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Насколько громкими мы с Вали были сегодня утром?

— Если вы уже закончили, — сказал Локи, хотя было неясно, говорил ли он о том, что я его распинала, или о моих утренних занятиях с Вали, — я испек черничные блины. Это ведь твое любимое блюдо, да?

Мои глаза расширились.

— Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

— У тебя рецепт приклеен скотчем к холодильнику. Кроме того, всегда пожалуйста.

Я попыталась придумать что-нибудь язвительное, чтобы ответить на это, но ничего не придумала. Вместо этого я схватила два блинчика и чашку кофе. Блины были действительно очень хороши, но я определенно не собиралась говорить об этом Локи.

— Итак, ты вышла замуж за моего сына, — сказал Локи, откидываясь на спинку стула и скрещивая ноги.

Я закашлялась и поперхнулась блинчиком. Через несколько минут, задыхаясь в совершенно недостойной манере, я сделала глоток кофе и кивнула.

— Да, так и есть.

Локи вздохнул и отвернулся.

— Я этого не ожидал, — тихо сказал он.

— Ну да, и я тоже. Честно говоря, я вообще не ожидала ничего подобного.

— Мне очень жаль, что так получилось, Карен. Действительно. Если бы существовал другой способ… — Его голос затих.

Я сделала еще один глоток кофе и обнаружила, что мой гнев на Локи медленно испаряется. Было трудно продолжать злиться на него. И это было лишь одной из многих причин, почему он сильно раздражал.

— Карен? — донесся из спальни голос Вали.

— Я здесь, — ответил я. — На кухне.

Вали вошел в кухню, улыбаясь мне. Он был совершенно голый и весь мокрый. Вода стекала с его длинных волос вниз по мускулистой груди и ногам и собиралась у ног на моем кухонном линолеуме. И, несмотря на два оргазма уже этим утром, его великолепный член снова был наполовину твердым. Я старалась не обращать внимания на внезапный прилив тепла, пропитавший мое нижнее белье.

— Это… э-э… душ, — сказал он, перекатывая во рту слово «душ». — Он совсем остыл. Я повернул маленький круг, но не могу заставить его работать.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— О! Думаю, что мы, вероятно, использовали всю горячую воду.

Вали непонимающе уставился на меня.

— Я имею в виду, что это нормально. Ты ничего не сломал, — сказала я, стараясь не слишком откровенно пялиться на то, как V-образные мышцы его нижней части живота ведут к члену. Черт возьми, он отлично выглядел голым.

Вали повернулся к Локи, и его улыбка исчезла.

— Отец. Ты будешь уважать спальню, которую я делю со своей женой.

— Конечно. Мои извинения, и это больше не повторится. На плите стоит завтрак. — Локи смерил нас обоих ровным взглядом. — Нам пора идти. Скоро.

Мой желудок сжался, и аппетит испарился. Тарелка в руках звякнула о кухонный стол. Вали повернулся ко мне, с его волос все еще капала вода. На мгновение мне захотелось, чтобы он снова попросил меня убежать с ним.

Потому что я бы сказала «да». Да поможет мне Бог, я бы сказала «да».

— Я не голоден, — сказал Вали, качая головой и разбрызгивая по кухне мелкий туман из капель воды.

Вали потянулся, когда воздух перед ним замерцал. Мгновение спустя он уже был полностью одет. Черная кожа и мех туго обтягивали его грудь и бедра, едва скрывая выпуклость между ног. Я подавила внезапное желание провести руками по этим брюкам. Черт. К тому же он хорошо выглядел полностью одетым.

Локи сложил газету, отодвинул стул от стола и встал.

— Если вы оба готовы? — сказал он.

Во рту у меня пересохло, а руки и ноги вдруг показались тяжелыми, как тысяча фунтов. Вали пересек кухню и взял меня за руку, его глаза внимательно изучали мое лицо.

— Карен? — прошептал он.

Я прислонилась к его груди, чувствуя тепло кожи через кожаную рубашку, слыша ритм его сердцебиения. Его руки обвились вокруг моей груди, и мир замер, когда я вдохнула сладкий, дикий запах моего мужа.

— Я в порядке, — прошептала я, прижимаясь к его рукам. — Я уже готова.

Вали держал меня за руку, пока мы шли через гостиную, а часы в кабинете тикали в противовес нашим шагам. Я захлопнула за собой дверь, даже не потрудившись запереть ее, и мы вместе спустились по ступенькам крыльца. Солнечный свет искрился на снегу в переднем дворе; казалось, что это будет великолепный день.

Я вытерла глаза тыльной стороной ладони и повернулась к водительскому сиденью «Субару», но Вали оттащил меня назад.

— Садись со мной, — сказал он. Его губы изогнулись в улыбке, но глаза наполнились слезами.

Я кивнула и протянула ключи Локи.

— Ты ведь умеешь водить машину? — спросила я.

Локи поднял бровь и постарался выглядеть несколько обиженным. Я закашлялась, отказываясь извиняться перед кем-то, кто появился в моем доме посреди ночи без разрешения. И не раз.

— Как ты думаешь, что мне понадобится? — спросила я Локи. — Лыжи? Снегоступы?

Он пожал плечами. Когда заговорил, его голос был тихим.

— Не думаю, что тебе что-нибудь понадобится.

Мое сердце замерло. Я и не подозревала, как сильно я хотела побыть еще дома

Двигатель «Субару» заурчал, оживая, и Локи начал сдавать назад с подъездной дорожки. Я затаила дыхание, наблюдая, как моя входная дверь постепенно удаляется и исчезает. На крыльце все еще горел свет, доблестно сияя на фоне рассвета.

Вали притянул меня к себе, поцеловал в макушку и запустил пальцы в мои волосы. Я закрыла глаза, стараясь думать только о прикосновении его пальцев к моей шее, о мягком порыве его дыхания, о том, как поднимается и опускается его грудная клетка.

***

Я резко выпрямилась, разбуженная хлопком дверцы машины. Меня окружал такой яркий солнечный свет, что он почти ослеплял, острая боль пронзила мою шею, когда я потянулась. Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, где я нахожусь, и вспомнить, какого черта я делаю на заднем сиденье машины. Должно быть, я заснула, когда Локи вез нас в Йеллоустон.