Любовное заклинание

Глава ПЯТАЯ

— Ты? — удивленно прошептала Симона.

Когда вводное занятие программы «Мужчины Манхэттена» уже началось, Джеймс опустился на стул рядом с девушкой. У нее внезапно перехватило дыхание. В одежде Джеймс выглядел так же великолепно, как и без нее, и нетрудно было догадаться, что любым костюмам он предпочитает потертые джинсы. А фланелевая рубашка казалась такой мягкой на ощупь, что, несмотря на потрясение от неожиданной встречи, пальцы так и тянулись погладить нежную клетчатую ткань — и широкую мужскую грудь под нею.

— Ты, — повторила Сим.

Джеймс снял джинсовую куртку, повесил ее на спинку стула и оглядел зал. Перед ними на подиуме стояла Диана, а неподалеку сидели Мара, Си-Си, и другие сопровождающие женщины, которые беседовали со своими подопечными. Глаза Джеймса вернулись к Симоне.

— Да, это я, — ответил он шепотом.

Очевидно, он вычислил ее в городе и записался на программу, что, конечно, льстило женскому самолюбию. С другой стороны, было совершенно непонятно, как вести себя дальше в этой ситуации. Скверно то, что Диана не узнала красавца охранника с Кэтскилс и не предупредила подругу, хотя, если подумать, как она могла узнать парня, с которым никогда не встречалась?

— Не ожидала меня увидеть?

— Еще бы.

Джеймс неотрывно глядел на нее. Похоже, его совершенно не волновало, что Сим их встреча может быть не совсем приятна.

— Я думала, что ты работаешь охранником в парке, а не пишешь мистические романы, — заметила она с легким упреком.

— Я тоже думал, что тебя зовут Диана Паркер-Пауэлл.

— Твоя взяла.

— Почему ты солгала?

Симона поняла, что не знает, как ответить. Во-первых, эта сумасшедшая любовь к Великолепному Уильяму. Во-вторых, она все еще находится под подозрением у полиции. И, кроме того, охранник парка не вписывался в представления Сим о счастливой жизни, но сказать об этом вот так, в лицо, было бы невежливо.

— Когда ты ловишь женщину на лжи, то всегда преследуешь ее?

Джеймс, сам того не желая, улыбнулся:

— Женщины редко обманывают меня.

Вот как. Уверенный в себе персонаж. Наверное, следовало бы рассердиться на подобное замечание. Вместо этого Симона улыбнулась, забыв о данном себе обещании сохранять дистанцию.

— Как ты меня нашел?

— Через Интернет. А потом приехал сюда.

— И понял, что я — не Диана.

— Да.

— А поняв, что я назвалась чужим именем, не повернул назад?

— Как видишь.

Симона уже почти готова была поверить, что заклинание сработало, или, может быть, она и впрямь унесла статую Эроса из музея в своей сумке? Иначе как объяснить это странное чувство, которое возникало при каждом взгляде на Джеймса? Это ощущение было совершенно необъяснимым. Много привлекательных мужчин оказывали Сим знаки внимания, но ни одному из них не удалось произвести такого впечатления, даже Великолепному Гаррити. Не в силах больше держать дистанцию, девушка спросила:

— Ты что, следил за мной?

— Ты говоришь так, как будто чувствуешь себя жертвой.

Она возмущенно вскинула брови.

— Вот как?

Джеймс откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу. Невольно залюбовавшись его прекрасно прорисованными мышцами, Симона с удивлением отметила, что больше всего на свете хочет оказаться с этим красавцем у себя дома и сорвать с него одежду. Тем более что ее квартира находится всего в двух шагах отсюда.

— Ты что, совсем не рада видеть меня?

— Я сама не знаю.

— Тогда не нужно терять свои вещи, Золушка.

Его низкий проникновенный голос был таким же завораживающим, как и неделю назад, когда мужчина объяснял своей полуночной гостье, где он хочет почувствовать прикосновение ее пальчиков. Усилием воли заставив себя вернуться в реальность, Симона взглянула на парня, пытаясь вспомнить, что же такое можно было забыть в сторожке, когда на ней абсолютно ничего не было.

— Золушка оставила свою туфельку.

Джеймс лукаво покосился на соседку.

— Я была босиком, — возразила она.

Мужчина снова улыбнулся, при этом его лицо словно осветилось изнутри мягким светом, а в уголках глаз появились морщинки, только добавившие ему привлекательности.

— Не только босиком, но и нагишом.

Мог бы и не напоминать.

— Я, конечно, рада, что ты заехал навестить меня, правда, рада, но…

Джеймс достал из кармана кольцо и протянул ей. У Симоны сердце подпрыгнуло в груди. Ну конечно, кольцо, можно было раньше догадаться. Сим была уверена, что потеряла любимое украшение по пути из Кэтскилс.

— Ты его нашел!

— Рядом со своей кроватью.

Девушка растрогано посмотрела на Джеймса.

— Это мамин подарок на день рождения несколько лет назад. Я его везде искала, думала, уже больше никогда не увижу.

Джеймс коснулся ее руки, и Симона затаила дыхание. Когда-то давно, еще в университете, ей попались прекрасные строчки о девичьем румянце, кажется, у Шекспира, но Сим не могла вспомнить, из какого сонета эти слова. Казалось, время замерло, когда пальцы молодых людей соединились и они почувствовали биение сердца друг друга.

Взяв девушку за руку, Джеймс медленно надел ей на палец кольцо. Симона вдруг осознала, что ни один мужчина раньше этого не делал. Она представила себя с ним перед алтарем — видение было настолько ярким, что его не удавалось отогнать.

С трудом вернувшись в настоящее, Сим подумала, что вряд ли стоит снова оказываться с парнем в одной постели — она и так уже потеряла контроль над собой.

— Правда, мне очень лестно, что ты приехал сюда и готов заплатить такую высокую цену за то, чтобы снова увидеть меня, но…

Джеймс поднес палец к ее губам, заставив собеседницу замолчать.

— Слушай, — прошептал он.

Диана начала говорить, дав Сим время собраться с мыслями и кое-как восстановить душевное равновесие. Подумать только, охранник парка взял отпуск, приехал из Кэтскилс, насочинял что-то о своей работе и заплатил немыслимые деньги, чтобы провести с ней неделю. И хотя он совершенно не подходит для совместной жизни, Сим знала, что не сможет долго сопротивляться. Единственная ночь с Джеймсом сломила ее силу воли. Такое уже один раз было. На последнем курсе университета Симона закрутила роман с покорителем дикой природы по имени Рей Гилберт. У парня была мечта — забраться на Эверест. Поэтому он постоянно пропадал на горе Старбакс недалеко от Большого Каньона. Отец Сим тогда не без злорадства заметил: «Я же тебя предупреждал». На что мама возразила, защищая свою девочку: «Каждая женщина имеет право на одну ошибку».

«На одну, — повторила про себя Симона. — Никак не на две». И осторожно взглянула на соседа. Неужели она действительно занималась любовью с этим роскошным красавцем? Медленно взгляд переместился на большие загорелые руки, лежащие на коленях, потом на изящные узкие бедра под облегающими джинсами и, наконец, достиг соблазнительного бугорка, а в голове хрипловатый мужской голос произнес: «Абракадабра».

Джеймс наклонился к Симоне, его губы почти касались ее уха, вызывая сладкую дрожь.

— О чем ты думаешь?

«В одежде ты тоже хорошо смотришься», — подумала Сим, а вслух произнесла:

— Из этого ничего не выйдет.

Родители дали ей хорошее образование, они искренне желали своей дочери благополучия и счастья в жизни — нельзя их разочаровывать, даже если не пути встретился двухметровый атлетически сложенный красавец, сумевший вскружить Симоне голову.

Джеймс сменил тему разговора:

— Так почему же ты назвалась чужим именем? Я до сих пор не получил объяснения.

Симона не хотела прерывать вступительное слово подруги, но не могла не ответить парню.

— Я не была уверена.

— В чем?

— В том, что когда-нибудь увижу тебя снова.

Диана бросила на молодых людей многозначительный взгляд. Сим схватила блокнот с заметками по программе и начала торопливо записывать за подругой.

— Тише, мы мешаем, — прошептала она.

Тогда Джеймс достал из кармана ручку, написал: «Не замолчу, пока ты не скажешь, почему не рада меня видеть», и положил блокнот на колени соседке. У Симоны мысли стали путаться в голове. Такое невинное движение загорелой мужской руки живо напомнило девушке, как всего лишь неделю назад его руки касались ее обнаженного тела, заключали в крепкие объятия, заставляя забыть все на свете. Заметив, что парень пользуется ручкой «Монблан», Симона раскрыла глаза от изумления. Откуда у простого охранника может быть такая дорогая вещь? Кое-как справившись со своими эмоциями, она написала в ответ: «Поговорим об этом позже, хорошо?»

Мужчина помедлил, потом черкнул: «Идет».

— Не думаю, что это хорошая идея — мне быть твоим сопровождением, — оживленно доказывала Симона час спустя, прислонившись спиной к дверному косяку в крошечной кухне агентства «Прикольные выходные». Джеймс окинул комнату взглядом: как и все нью-йоркские кухни, эта была размером не больше почтовой марки. «Чем ближе, тем лучше», — подумал он, стоя в полуметре от девушки и с наслаждением вдыхая пьянящий аромат ее духов. Этот легкий, свежий запах весенних цветов заставил Джеймса подойти ближе.

— Почему нет?

— Мне кажется, я все уже объяснила.

Обычно, если люди пытались избавиться от его общества (что бывало весьма нечасто), Джеймс не настаивал на продолжении знакомства. Но в этот раз парень просто отказывался верить, что Симона действительно хочет отделаться от него.

— У тебя есть жених?

— Нет! — с отчаянием воскликнула Сим.

— Что, это такое фантастическое предположение? — поинтересовался Джеймс с улыбкой.

— Нет, но, знаешь…

— Ты — красивая женщина.

— Спасибо, но…

— Может, приятель?

— Нет!

— Любовник?

— Нет.

— А я не в счет?

— Ты — не мой любовник.

Джеймс внимательно посмотрел на собеседницу.

— Знаешь, Симона, у меня сложилось иное впечатление.

Несмотря на внешние протесты, девушка смотрела на него так, словно мечтала снова оказаться с парнем в постели, и не могла больше ни о чем думать.

— Мы были вместе всего одну ночь, — неуверенно возразила Сим.

— А смотришь на меня так, будто совсем не прочь повторить, — заметил Джеймс слегка охрипшим от волнения голосом.

У девушки перехватило дыхание.

— А ты всегда такой…

— Наглый? — подсказал собеседник.

Она кивнула.

— Не всегда.

В иной ситуации можно было бы засмеяться, но Симона велела себе сохранять суровое выражение лица.

— И за что же мне такая честь?

— Но ведь это ты произносила заклинание.

Джеймс вспомнил нежные стоны и всхлипывания белокурой ведьмы, наполнявшие комнату той волшебной ночью — звуки чистого наслаждения. Ни с одной другой любовницей ему не удавалось испытать подобного.

— Мне кажется, поэтому я и искал тебя, Сим.

Мужчина пристально посмотрел на собеседницу, пытаясь понять, на кого она похожа. На Уайнону Райдер само собой, но еще — на Одри Хэпберн. То же изящество маленькой птички, такая же фарфоровая нежность кожи. И необыкновенно выразительные живые глаза: круглые, глубоко посаженные, они сияли на фоне матовой бледной кожи в обрамлении длинных ресниц. Изящно изогнутые брови добавляли очарования личику девушки.

— Я не сказала, что ты мне не понравился. Это, во-первых.

— Слушай, а что ты сказала в том заклинании?

— Неважно.

— Мне важно. Я имею право знать как… жертва.

— Ты не жертва.

— Мне лучше знать. Так о чем ты просила?

— Все о том же. Мне хотелось оказаться с тобой в постели. Послушай, та ночь… со мной так было впервые. Я просто хочу, чтобы ты это понял. Мне было плохо.

Джеймс задумчиво прищурился.

— Отчего?

— Как тебе сказать, много всего, к тому же я слегка перебрала…

— Да, я так и понял.

— Хочу, чтобы ты знал: обычно я веду себя иначе.

В это было трудно поверить — у девушки чувствовался большой опыт.

— Что, не занимаешься сексом?

— Нет, занимаюсь, — призналась Симона, — но не с незнакомцами.

Джеймс слегка пододвинулся к ней, и воспоминания о волшебной ночи с этой девушкой тут же нахлынули на него. Было невыразимо трудно удержаться от того, чтобы заключить красавицу в объятия и притянуть к себе. Достаточно их телам соприкоснуться, и никакая сила в мире не сможет уже оторвать молодых людей друг от друга. Джеймс смог сохранить контроль над собой.

— Значит, ты не стала бы спать со мной, если бы не выпила лишнего?

— Да, — произнесла Сим внезапно охрипшим от волнения голосом. — То есть не совсем…

Чем больше она смотрела на него, тем яснее понимала, что воспоминания о той волшебной ночи будут преследовать ее постоянно, неотступно. Тогда почему же эта встреча не принесла радости?

— Тебе неловко, что ты зашла в дом к незнакомцу?

— Я приняла тебя за другого.

Это был серьезный удар.

— За другого?

— Я думала, что мужчина, который мне нравится, приехал в Кэтскилс встретиться со мной.

— У меня дома?

— Я думала, что пришла в свой дом.

Джеймс все еще отказывался верить.

— Ты забрела в чужую постель?

Сим печально кивнула.

— Понятно.

Мужчина оглядел комнату, думая, как выйти отсюда, сохранив остатки достоинства. Остается только пойти к Диане и сказать, что передумал участвовать в программе «Мужчины Манхэттена».

— Извини, — с трудом произнес он. — Я ошибся.

— Ты тоже принял меня за кого-то еще, — напомнила Симона.

— Это правда, но я был в собственной постели.

Да, он имел все основания считать, что ночная гостья пришла заняться любовью именно с ним. Джеймс сделал шаг вперед, собираясь обойти Сим и чувствуя, как внутри сжимается тугой комок. Девушка попыталась остановить его за руку. Это было последней каплей. Казалось, от ее прикосновения посыпались искры. Он был вне себя от гнева: проделать такой путь до Манхэттена — и все ради того, чтобы узнать о своей чудовищной ошибке. Надо было уйти раньше. Джеймс посмотрел на тонкие пальцы, сжимавшие рукав его рубашки, потом взглянул Симоне в глаза.

— В чем дело?

— Не надо.

— Что тебе нужно? Чтобы я не уходил? Ты меня притащила на эту кухню, чтобы поговорить с глазу на глаз?

— Не понимаю, чего ты злишься. А ты за кого меня принял?

— За блондинку, которая остановилась у сторожки спросить дорогу.

Той ночью Симона обманулась гораздо серьезней, считая, что занимается любовью со знакомым мужчиной.

Они стояли теперь так близко — достаточно сделать один шаг, протянуть руку, и губы сами сольются в страстном поцелуе.

— Не злись на меня, — проговорила Сим.

— Что, хочешь расстаться друзьями, без сцен и скандалов?

— Почему ты не хочешь меня простить? — прошептала Симона.

Наверное, потому, что Джеймсу необходимо было справиться с собственными чувствами. Одного взгляда на девушку было достаточно, чтобы ему захотелось взять в руки это милое, печальное лицо, покрыть его поцелуями.

— Честно говоря, я против тебя ничего не имею, — произнесла Сим дрожащим от волнения голосом.

— Еще как имеешь, — услышал Джеймс собственный суровый голос. Я — не твой тип. Ты хочешь встречаться с теми, что приезжают участвовать в этой программе: с владельцами шахт и нефтяными королями.

— Это не так. Просто…

Его губы искривила злая усмешка.

— Да ладно. Я ведь за этим сюда и приехал — полностью изменить себя, стать мужчиной, который тебе подходит.

— Это не так, — повторила Симона с отчаянием.

— Докажи.

— Как?

— Назначь свидание охраннику парка.

Девушка почувствовала себя в тупике.

— Мне просто нужен определенный образ жизни, и я много сделала, чтобы достичь его.

— Представляю себе: собственная квартира в центре, муж с должностью, престижный спорт, членство в закрытом клубе.

— Ну и что в этом плохого?

— Ровным счетом ничего. Я двумя руками за выбор того образа жизни, который тебе подходит.

Она вскинула голову, как будто для того, чтобы лучше видеть собеседника.

— А тебе самому это удалось?

— Да. Я действительно пишу роман.

Симона даже не заметила, что по-прежнему крепко сдерживает руку мужчины. Видимо, обвинение в снобизме было не совсем беспочвенным.

— Я считаю, тебе очень повезло, — признала она. — Но ведь ты меня совсем не знаешь.

Последнее было сказано уже менее уверенно.

Их напряженные взгляды встретились, и Джеймс в очередной раз спросил себя, что ему нужно от этой девушки. Конечно, секс с ней великолепен, но это далеко не все: ведь каждый поцелуй, любое прикосновение станут маленькими поленьями в полыхающем огне, заставят пламя полыхать еще сильнее. Симона была права, он дорожил своей холостой жизнью. А эта девушка так невероятно привлекательна — может, бежать, пока не поздно?

Джеймс слегка повернулся, их тела соприкоснулись, разжигая пламя с новой силой. Но мужчина и не думал отодвигаться, напротив, придвинулся сильнее, чтобы задать долго мучивший его вопрос:

— Скажи мне, по крайней мере, кто он?

— Он?

— Ну да.

Алые губки удивленно приоткрылись, словно приглашая поцеловать их немедленно.

— О ком ты?

Она что, шутит? Джеймс почувствовал, что закипает от возмущения. Но круглые голубые глаза смотрели совершенно невинно. Поэтому он приблизился к милому, такому наивному личику и пояснил слегка охрипшим от страсти голосом:

— О том мужчине, которого ты с нетерпением ждала в ночь полнолуния, и надеялась обнаружить голым в своей постели.

Сильные мускулистые руки сомкнулись вокруг талии Сим. Ее частое дыхание обжигало губы, а голос был почти неслышным:

— Сейчас уже не важно, кто это.

Их губы были теперь так близко, что поцелуй казался неизбежным. Джеймс подумал, что ждал этого момента целую жизнь, а не одну неделю.

— Мне важно.

— Почему?

— Когда ты лежала ночью с закрытыми глазами, кто был рядом в твоих мечтах?

Девушка откинула голову назад и посмотрела собеседнику прямо в глаза зачарованным взглядом.

— Ты. Я была с тобой, Джеймс.

— Но ты не могла знать той ночью…

— Я знаю это сейчас.

«И я хочу, чтобы ты помнила это всегда. Может, во мне говорит задетое мужское достоинство, а может — воспоминания о том удовольствии, которое ты доставила мне, думая о другом».

— Ты любишь его?

— Нет.

— Вы встречались?

— Можно сказать и так.

«А можно иначе?» — хотел спросить Джеймс, но передумал. При взгляде в большие, невинные голубые глаза все мысли о выходе из программы «Мужчины Манхэттена» отпали сами собой. Вместо того возникло желание завершить одно срочное дело.

— Я тебя сейчас поцелую.

Их уста сомкнулись, и этот поцелуй был так же прекрасен, как все те, что снились молодым людям бесконечно долгую неделю. Джеймс почувствовал, как девушка доверчиво прильнула к нему всем телом, и возникло невероятное ощущение, как будто возвращаешься домой после долгого странствия и тебя встречает тепло и уют домашнего очага.

— Ты уверена, что мы не были знакомы раньше?

— Конечно, — прошептала она.

Мужчина отстранился и сказал:

— Я передумал.

Симона ошарашенно посмотрела на него.

— То есть?

— Я понял, что мне все-таки нужен эскорт.

Легкая усмешка разомкнула нежные губы, не успевшие как следует прочувствовать поцелуй.

— Встречаемся завтра. Ровно в восемь, у входа.

Джеймс протиснулся мимо нее к выходу, потом повернулся и спросил:

— Да, кстати, тебя не очень удивит, если я превращусь в прекрасного принца?