Любовные грезы

4

— Не понимаю, что мы забыли в твоем сарае имени Баскервилей, — недовольно бурчал Стуре. — Я-то думал, мы снова пойдем в тот славный тайский ресторанчик. Тоже мне, пожалела горсти риса для родного племянника. А может, тебя выгнали с работы и тебе не на что сводить меня пообедать, а?

— Не шути так. — Улла сморщилась, как от зубной боли. — Пока еще не выгнали. Но я хочу, чтобы ты посмотрел на мой дом.

— Да я его уже видел. Такое не забывается. В крайнем случае, ты могла бы сделать фотографии, и мы бы их прямо в ресторане и посмотрели. Совместили бы полезное с приятным.

— Хватит ворчать. Мы уже дома. — Улла с трудом сдерживала прорывающееся раздражение. Племянник бубнил и подвывал всю дорогу, всем своим видом давая понять, что дом ему никогда не нравился и понравиться не сможет — ни при каких обстоятельствах. Но Улла продолжала мило улыбаться как ни в чем не бывало — мальчишку необходимо было заманить в дом.

Во дворе стоял знакомый пикап. Девушка почувствовала, как у нее забилось сердце. Только бы Арне не устроил внутри беспорядок. Она так старалась накануне, пытаясь прибраться у себя и привести в божеский вид половину, предназначенную для Стуре.

Конечно, настолько, насколько это вообще возможно при таком развале. Смела в кучу стружку и цементное крошево, собрала грязные рваные газеты, кое-где смахнула пыль. Жалкие потуги во вселенском хаосе. Но Улла не выносила грязи и беспорядка. Все должно быть на своих местах, считала она.

У входа в дом были свалены мешки с цементом, поперек дороги улеглась лопата. Похоже, работа кипела. Приходилось признать, что с того знаменательного дня, когда она обнаружила Арне на заднем дворе с биноклем, он времени даром не терял.

Улла никак не могла выбросить тот день из головы. И вовсе не свиристель ей вспоминался, а широкая загорелая грудь Арне; мускулы, перекатывающиеся под кожей; теплые мягкие губы, нежно касающиеся ее рта. Проснувшись на следующий день, она долго лежала, уткнувшись лицом в подушку, вспоминая аромат той самой туалетной воды, из-за которой она не спала целую ночь, и пытаясь представить Арне рядом с собой. А увидев плотника вечером — с молотком в сильной руке, в рубашке с закатанными рукавами, Улла вновь почувствовала, как дрожь пробежала у нее по спине. К счастью, он ничего не заметил.

Улла вышла из машины и остановилась, ожидая, когда же соизволит вылезти и племянник. Что он там, ночевать собрался, подумала она устало. Ну сколько можно сопротивляться? В кого он такой упрямый, неужели в Ларса и в нее?

Наконец дверца распахнулась. Сначала появились поочередно две длинные и худые ноги в джинсах, затем выбрался и весь Стуре, все еще очень недовольный.

— Прошу. — Пропустив племянника вперед, Улла пошла следом.

По всему дому разносился стук молотка.

— Дятел? — иронически вздернул бровь Стуре.

— Именно. Особая разновидность.

Племянник, словно хороший охотничий пес, устремился на стук. Улла шла следом, гадая, что он выкинет. Время от времени Стуре останавливался, разглядывая то, чему предстояло в скором времени стать стенами и дверными проемами. Затем он деловито вошел в комнату, где находился Арне. Оставшись снаружи, чтобы не давить своим присутствием на племянника, Улла с любопытством прислушивалась к тому, что происходит внутри.

— Вы, должно быть, племянник фрекен Уллы? — поинтересовался Арне.

— Кому племянник, а кому господин Олафсен, — сухо ответил Стуре, и в комнате стало тихо.

Интересно, какое сейчас у Арне лицо, подумала Улла с тихим смешком. Но улыбка внезапно слетела с ее губ, а брови изумленно поползли вверх.

— Впрочем, от такого дяди я бы не отказался, — заявил вдруг неприступный племянник. — Так и быть, можете звать меня просто Стуре.

— Ну спасибо. — В голосе Арне слышалась улыбка. — Постараюсь оправдать доверие. Собственно говоря, я сам не отказался бы от такого племянника. Мне всегда нравились самостоятельные ребята.

Улла словно собственными глазами увидела, как Стуре гордо выпрямился и задрал нос. Задавала несчастный! Не в силах больше оставаться вне событий, она решительно двинулась в комнату. Оба повернулись к ней с одинаково довольным выражением на лице.

— Ну и как тебе? — Улла осторожно перешагивала через кучи мусора.

— Классный дятел, где ты такого поймала? В соседнем лесу? — нахально осведомился Стуре.

Улла бросила испуганный взгляд в сторону Арне, но тот улыбнулся в ответ своей спокойной улыбкой, отчего сердце ее сладко забилось.

— Я говорю о реконструкции, Стуре, не валяй дурака.

Парнишка огляделся по сторонам.

— А че, здорово. Наконец-то твой дом обретет хоть какой-то вид. И что ты собираешься здесь устроить? — Он бросил на Уллу насмешливый взгляд. — Рабочий кабинет?

— Может, кабинет, а может — комнаты для гостей, — уклончиво ответила та, решив не торопить события. Ни к чему сейчас начинать споры.

— Вот как? — Стуре прошел от стены до стены. — Ну что ж, когда ты отмоешь всю грязь, наверное, получится неплохая гостевая. Конечно, все будет зависеть от того, что за гости здесь поселятся. — Он покосился на Арне, и тот в ответ весело рассмеялся.

Улла растерянно переводила взгляд с одного на другого. Можно подумать, что они знакомы тысячу лет, мало того — ровесники, одноклассники. А она здесь — чужая.

— Пойду-ка я пока накрою на стол, — сказала она нерешительно.

— Вот это ты хорошо придумала, — одобрительно заметил Стуре. — Надеюсь, будет не хуже, чем в тайском ресторане? Иди, иди, не мешай мужчинам беседовать.

Противные мальчишки. Из комнаты доносились голоса, смех. Кажется, о ней просто забыли.

Забавно, как легко Арне и Стуре нашли общий язык. Быть может, именно в этом кроется загадка характера Арне? В том, что он сохранил какие-то детские черты? Способность удивляться и радоваться окружающему, например. Он делает не только то, что надо, но и то, что хочется. Не вгоняет себя в рамки правильного поведения. И, может быть, он прав? А она слишком старательно изображает взрослую, лишая себя при этом стольких удовольствий. Все время торопится, спешит куда-то, не замечая ничего вокруг.

Отложив нож, Улла подошла к одному из окон. Но оно выходило на парадную сторону, и ничего интересного девушка не увидела. На ветках березы прыгали обычные воробьи, повсюду валялись мешки с цементом, какие-то совки, лопаты. Тяжело вздохнув, Улла вернулась к овощному салату. Быстро добавила майонез. Затем выложила на блюдо ломтики копченого лосося, достала из духовки подогревавшуюся свинину с печеной картошкой.

Накрывая на стол и краем уха прислушиваясь к голосу Арне, Улла невесело думала о том, как усложнилась ее жизнь с его появлением. Его присутствие волновало ее, будило давно уснувшие надежды и мечты. Но нужно ли ей все это на самом деле? Приятно время от времени помечтать о прекрасном незнакомце, но… в ее реальной жизни для него нет места, тем более — времени. И особенно для такого беспечного легкомысленного фантазера, как Арне. Он, конечно, не бездельник, но и деловым человеком его не назовешь. Вообще, он странный. Короче, с ним будет слишком много проблем. Пора взять себя в руки и прекратить грезить наяву. Пусть выполняет свою работу и уезжает туда, откуда приехал. Да поскорее.

— Эй, вы, болтуны, мойте руки и за стол! — крикнула она звонко, и эхо разнесло ее голос по пустым комнатам.

Через несколько минут они появились, веселые и довольные, понимающие друг друга с полуслова и полувзгляда.

Пока Арне разливал вино по бокалам, Стуре тут же ухватил кусок хлеба и хищно воткнул вилку в самый крупный кусок свинины.

— А ты не забыла испечь мои любимые плюшки с изюмом и корицей? — поинтересовался он, накладывая себе горку салата.

— Узнаешь в свое время, — засмеялась Улла.

— И сколько же у тебя будет гостевых комнат? — Стуре ел так, как будто всю неделю питался одними йогуртами. — Две?

Улла настороженно кивнула.

— И еще веранда. И отдельный вход.

— А зачем, интересно, твоим гостям отдельный вход?

Начинается. Улла нервно отпила вина.

— Это была моя идея, — неожиданно сказал Арне.

— Ваша собственная, — не сдавался Стуре, — или вам ее кто-то подал? — Он бросил ехидный взгляд на Уллу.

— Конечно, собственная, — невозмутимо ответил Арне. — Я подумал: а вдруг твоя тетя захочет сдавать часть дома? Например, летом. Тогда у людей будет практически собственная квартира, пусть и не очень большая, зато отдельная.

— Сдавать комнаты? — расхохотался Стуре. — А что, отличная идея. Может, тогда она прекратит цепляться ко мне и направит свою энергию на постояльцев?

Улла вспыхнула, но, прежде чем она успела оборвать племянника, он сказал, обращаясь к Арне:

— Может, вы сами и снимете эти комнаты? Сначала отремонтируете их на собственный вкус, а потом там и поселитесь? Пора бы уже переключить свое внимание с меня еще на кого-нибудь, а, Улли?

Девушка бросила на племянника яростный взгляд. Она бы ему показала, если бы не Арне. Но не устраивать же семейную сцену при посторонних.

— Спасибо за совет, — с невозмутимой улыбкой заметил Арне. — Кто знает, может, я ему последую.

Улла не знала, куда деваться. Еще немного, и они заговорят о ней в третьем лице, как будто ее просто нет в комнате.

— Может быть, переменим тему? — поинтересовалась она сквозь зубы, чувствуя, как краска заливает лицо.

Оба уставились на нее с легким недоумением. Затем Стуре начал быстро набивать рот свининой — в отличие от Арне, он сразу понял, что тетка сдерживается из последних сил. Арне, жуя бутерброд, некоторое время вопросительно смотрел на пылающее лицо Уллы. Но девушка сделала вид, что не замечает этого.

Через несколько минут разговор возобновился. Арне стал расспрашивать Стуре о Кристианстаде, затем они перешли на разговор о компьютерных играх. На взгляд Уллы, это более всего напоминало беседу двух марсиан об их инопланетных делах.

Улла облегченно вздохнула. Сразу бы так. Она постепенно отходила от смущения. Когда девушка наконец-то смогла поднять глаза от тарелки, гости так увлеченно болтали, что можно было спокойно разглядывать обоих, — а точнее, Арне, — не опасаясь внимательного ответного взгляда.

Надо же, оказывается, этот плотник отлично разбирается в компьютерах, не хуже профессионального программиста. Забавно. И у него такая гладкая речь… Можно подумать, что он окончил университет.

Ей вдруг вспомнился первый день, когда плотник только появился в ее доме. Как он расхаживал по комнатам, а она рассматривала его исподтишка. Рассматривала так, словно у нее в банке нет мужчин. Словно они не проходят мимо Уллы, выгибая хилую грудь колесом и напрягая несуществующие мускулы…

Но ни один из ее коллег, включая Эйнара, не способен был надолго приковать ее внимание к своей персоне. Стоило им выйти из зоны видения, как она тут же забывала о них, даже о самых симпатичных. С Арне так не получалось. Он не выходил у нее из головы. Так уже было однажды — давно и с другим человеком. Но этот человек очень легко выбросил ее из своей жизни… То же самое может произойти и с Арне. Нет, лучше не рисковать. Ничего, осталось уже недолго. Он закончит свою реконструкцию и уйдет. Тогда она забудет про него.

К большому огорчению Стуре, Арне отказался от десерта и вернулся к работе. Тем не менее, племянник прекрасно провел день, развалившись на диване, рассеянно поедая плюшки с корицей и поглядывая в телевизор. Улла то присаживалась рядом с ним, то отходила — занималась какими-то своими делами. Арне на веранде деловито стучал молотком, и Улла чувствовала, что ей хорошо и легко. Хоть бы этот день никогда не кончался, думала она про себя.

Но к вечеру Стуре стал собираться. Улла бросила взгляд в окно и нахмурилась. Погода явно портилась — небо потемнело, время от времени сверкали зарницы, деревья яростно раскачивались под порывами ветра.

— Послушай, Стуре, может быть, переночуешь у меня? А завтра утром я заброшу тебя домой или туда, куда скажешь.

— Еще чего, — сразу же ощетинился племянник. — С какой стати мне у тебя оставаться? Я грома не боюсь, и от дождя не растаю, не сахарный.

— Похоже, начинается буря, — сообщил Арне, входя в комнату.

— Может быть, вы убедите Стуре остаться, — расстроенно сказала Улла. — Ну куда мы сейчас поедем?

— Ни за что! — Стуре вскочил с места. — Можешь не отвозить меня, если боишься, — сказал он сердито. — Я поймаю попутку.

Улла молча пошла к выходу.

— Заприте, пожалуйста, за собой дверь, если не дождетесь моего возвращения, — попросила она Арне уже в дверях.

Тот кивнул в ответ.

Улла спустилась с крыльца, осторожно обошла мешки.

— Стуре, ты идешь?

— Иду, иду… — Кажется, он и сам расстроился, что подпортил своей вспышкой такой хороший день.

Стуре стремительно выбежал из дома и, по привычке, сделал большой шаг вперед. У него-то дома ни крыльца, ни ступенек не было.

Осторожно! — хотела крикнуть Улла. Но было уже поздно. Падая, Стуре зацепился ногой за мешок с цементом, на котором лежала лопата, а потом еще и ударился головой о перила. Громкий треск, вопль — и Стуре уже растянулся на земле, как-то странно, неловко подогнув под себя ногу.

Улла с Арне одновременно кинулись к нему с обеих сторон, но Арне оказался первым. Мальчишка лежал, скорчившись от боли.

— Цел? — Арне протянул парнишке руку. — Давай помогу встать.

Стуре начал подниматься, опираясь на руку Арне, но тут же, вскрикнув, осел на землю.

— Что, что с тобой? — побледневшая Улла схватила его за плечо. — Где у тебя болит?

— Нога… очень. И голова кружится.

Арне быстро ощупал ногу.

— Похоже на перелом, — сказал он сдержанно.

Улла охнула.

— Надо везти в больницу. Есть тут у вас какая-нибудь поблизости?

— Да, я даже знаю где, — ответила она жалобно.

— Держись за меня, слышишь, Стуре? — Арне осторожно подхватил мальчика и понес его к машине.

Стуре молчал, сжав зубы, и только время от времени издавал сдавленный стон.

Улла уже заводила мотор.

— Не волнуйтесь, все будет в порядке, — мягко сказал Арне. — У Стуре кости молодые, срастутся быстро.

Улла, сжав руки, стремительно ходила туда-сюда по пустынному больничному коридору.

Как, как это произошло? Все случилось в одно мгновение! Только что все было прекрасно, и вдруг — раз! И Стуре уже с переломом.

Прошло не так уж много времени, но Улле казалось, что они сидят здесь уже целую вечность. За окном монотонно стучал дождь. Арне что-то говорил, но она почти не слушала, хотя даже просто звуки его голоса звучали успокаивающе.

— Сначала сделают рентген, на это тоже требуется время. Сядьте, постарайтесь успокоиться. Беготня все равно не поможет.

— Вам легко говорить, это же не ваш племянник, — огрызнулась она.

— Нет, но он мне очень понравился, — ответил Арне, стараясь не показать, как задело его это замечание.

Улле стало стыдно. Закусив губу, девушка остановилась напротив Арне.

— Извините меня, я не хотела вас обидеть, — сказала она мягко. — Вы так помогли мне, а я на вас кидаюсь. — Девушка закрыла ладонями заплаканное лицо. — Зачем я пригласила его в гости? Зачем я вообще все это затеяла?

— Ну что вы, Улла. Вы сделали все правильно, и вы ни в чем не виноваты. Ну что поделаешь, если у мальчишек ноги работают быстрее головы. Такое могло случиться с ним где угодно. Скорее, это мне надо винить себя за то, что не нашел лучшего места для мешков с цементом.

— Но это ведь я велела вам их туда положить, — вскинулась Улла и осеклась, поймав его грустную ласковую улыбку.

Арне смотрел на нее с щемящей нежностью. Ему так хотелось утешить бедняжку, обнять ее за плечи, прижать к себе. Но он не смел. Кто он для нее? Неизвестно кто, наемный рабочий. А если бы она сейчас узнала правду об Арне, она, возможно, сочла бы себя обманутой, решила бы, что он хотел над ней посмеяться.

Он взял Уллу за руку, заставил сесть рядом с собой.

— Мы оба виноваты — точнее, никто не виноват.

— Я должна была предупредить его о ступеньках. — Улла в очередной раз отерла слезы, которые все никак не хотели останавливаться.

— Это Стуре должен был смотреть себе под ноги. Представляете, какой гневной тирадой он бы разразился, если бы вы осмелились учить его, взрослого человека, как спускаться с лестницы?

Девушка слабо улыбнулась.

— Это точно. Он хуже малого ребенка. И ничего с ним не сделаешь.

— Надо было учить, когда поперек лавки умещался, — пошутил Арне. — Теперь уже поздно. Но не огорчайтесь, Улли, он хороший парнишка. И привязан к вам так же, как вы к нему. Уверяю вас, это очень заметно со стороны. Теперь я понимаю, почему он переехал именно в наш городок — чтобы быть поближе к вам. Знаете, я даже завидую вам немного.

— Завидуете? — Она удивленно раскрыла глаза. — Чему?

— Вашим теплым отношениям, вашей дружбе. — Арне вспомнился вечно поглощенный собой отец, покинутая мать.

Улла внимательно смотрела ему в лицо.

— А у вас… нет семьи? — спросила она наконец.

— У меня есть отец. Но мы не очень близки, — ответил он с горечью. Сколько лет прошло, прежде чем он перестал мечтать о дружбе с отцом.

— Понятно. — Улла отвела глаза. — Жалко.

— Ничего, я привык. — Арне легко погладил ее по руке.

— Вы — родственники Стуре Олафсена? — К ним шел врач.

Улла торопливо вскочила и кинулась ему навстречу.

Арне следил за ней глазами, против воли любуясь изящной фигуркой, длинными, струящимися по спине волосами. Вот она внимательно слушает врача, оглянулась на него, Арне, затем снова отвернулась.

И так все время, подумал он; посмотрит — отвернется, то улыбнется — то фыркнет, как кошка, готовая оцарапать. Плюнет — поцелует, к сердцу прижмет — к черту пошлет. Арне усмехнулся собственным мыслям. Совсем голову ему заморочила, русалка зеленоглазая. А вдруг, правда, заманит его, да и утопит… Не зря же она поселилась в этом заброшенном доме на самом берегу озера.

Наконец Улла закончила говорить с врачом и вернулась к Арне. Лицо ее было испуганным, пальцы крепко сжимали ремешок перекинутой через плечо сумочки.

— Ну что? — спросил он, поднимаясь ей навстречу.

— Ему сделали обезболивающий укол и наложили гипс. Кроме того, врач подозревает сотрясение мозга. Стуре пока останется в больнице. — Улла смахнула слезы. — Надо звонить Ларсу. Или Агнессе. Это мать Стуре, — пояснила она, заметив непонимающий взгляд Арне. — Они с Ларсом давно развелись. Представляю, что будет…

— Может, лучше позвонить завтра, когда станет ясно насчет сотрясения? — предложил Арне.

— Лучше сразу. — Улла тоскливо покачала головой.

Арне мягко тронул ее за руку, и девушка подняла на него заплаканные глаза.

— Вы сегодня еще увидите Стуре?

— Да, когда его перевезут в палату. Хочу посмотреть, где он будет лежать. Вы идите, — добавила она. — Я вас и так задержала. Уже поздно.

— О чем вы говорите! — Неужели она думает, что он бросит ее одну, в таком состоянии, поздно вечером. — Я обязательно дождусь вас.

— Но…

— Никаких «но». Я подожду.

Улла не стала спорить. Она опустилась на стул, откинула голову на спинку. Арне сел рядом, сложив руки на коленях, хотя ему очень хотелось взять ее за плечи, притянуть к себе, пригладить растрепанные волосы.

— Думаю, эта проблема решилась сама собой, — проговорила вдруг Улла.

— Какая из них?

— Теперь Стуре точно придется поселиться у меня. Пусть хотя бы на какое-то время. У него просто нет выбора.

— Чего только в жизни не бывает, — усмехнулся Арне. — Не было бы счастья…

— Я чувствую себя такой виноватой, — сказала она неожиданно, бросая на него взгляд исподлобья.

— Виноватой? — Он изумленно воззрился на девушку. — Но почему?

— Я так сильно хотела, чтобы случилось что-нибудь, из-за чего Стуре захочет ко мне переехать. Вот и случилось. Как будто я наколдовала. Или сглазила.

Арне не выдержал и хмыкнул. И вправду, русалка. Потом взял Уллу за руку.

— Посмотрите на меня.

Улла неохотно подняла голову.

— Вы не можете всерьез обвинять себя в этом.

— Я понимаю, — сказала она убито. — Но… моя проблема отчасти разрешилась, зато теперь трудности возникли у вас. К тому моменту, как Стуре выпишут домой, комнаты должны быть готовы. По крайней мере, спальня. Вам придется поторопиться.

— Надо подумать, как сделать все поскорее. — Арне начал спешно соображать, что предпринять. Электрик, водопроводчик, пол, стены, обои… За несколько дней вряд ли он успеет. Если только работать днем и ночью…

— Обещайте, что не будете наблюдать за птицами. — Улла грустно улыбнулась, и сердце его дрогнуло.

— Клянусь. — Он крепко сжал ее руку. — Только не колдуйте, чтобы я этого не делал, хорошо? А то я еще, не дай бог, сломаю руку.

Тут она наконец-то рассмеялась — первый раз за весь день, а затем шутливо ткнула его пальцем в бок. Как с удивлением отметил про себя Арне, с неожиданной для такой хрупкой женщины силой.

Войдя в дом, Улла с удовольствием поняла, что Арне работает — несмотря на воскресенье. Услышав звук хлопнувшей двери, он тут же вышел к ней навстречу.

— Как Стуре? — спросил он.

— Спал, когда я уходила. Мне сказали, что небольшое сотрясение есть, так что он пока слабый, все время кружится голова. Но в целом все не так уж страшно.

— Хорошо. Я очень беспокоился.

Арне облегченно прислонился к дверному косяку, и Улла в очередной раз удивилась его искренности и способности сопереживать.

— Вы, наверное, без сил? — спросил он с сочувствием.

— Я плохо спала этой ночью, — устало кивнула девушка. — А сейчас надо звонить родителям Стуре. Как представлю — страшно становится.

Бросив сумочку на стул, она потерла виски.

— Отдохните пару минут, — посоветовал Арне. — Прилягте на диван; сейчас я притащу вам подушку. А пока вы будете говорить по телефону, я приготовлю чай.

Он вышел из комнаты, и Улла изумленно уставилась ему вслед. Чай? Подушка? Тем не менее она послушно улеглась на диван и с наслаждением вытянула ноги.

— Вот эта подойдет?

Он принес подушку из ее спальни, заметила Улла про себя. Интересно, мелькнуло у нее, а может, он и вправду спал на ее подушке? Тогда, давно? В памяти смутно всплыл запах мужской туалетной воды. Кажется, сейчас от него пахло чем-то похожим.

Несколько секунд Арне молча стоял позади Уллы, затем, осторожно проведя руками по ее волосам, начал мягкими движениями пальцев массировать ей виски.

— Так хорошо?

— О да… — Глаза закрывались сами собой, боль и напряжение отпускали.

Арне присел рядом на диван, продолжая массаж. Улла лежала неподвижно, ощущая, как от его рук расходятся теплые волны, как расслабляется тело. Под закрытыми веками плавали разноцветные пятна; постепенно они принимали форму, складывались в видения, от которых начали гореть щеки.

Словно догадываясь, о чем она думает, Арне склонился ниже. Теперь она чувствовала на своем лице его горячее дыхание. Улла замерла, боясь показать волнение. Рассуждая здраво, она должна была немедленно остановить массаж, но не могла, не хотела прекратить это удовольствие. Поцелуй, мягко коснувшийся ее губ, заставил Уллу вздрогнуть от наслаждения, тело ее изогнулось, желая продолжения ласки.

Но тут же где-то в глубине сознания сработал сигнал тревоги… Как срабатывал всегда. Девушка сжалась, и Арне сразу отодвинулся от нее. Нежно коснувшись пальцем ее вздрагивающих губ, он провел ладонью по ее щеке, по волосам, затем встал с дивана.

— Я принесу чай, — произнес он слегка охрипшим голосом и вышел из комнаты.

Улла смотрела ему вслед из-под опущенных ресниц. Ей очень хотелось окликнуть Арне — пусть он вернется, продолжит начатое, пусть разорвет цепь бесконечных лет одиночества и невинности… Глубоко вздохнув, она дрожащей рукой откинула с лица шелковистые пряди. Приподнявшись на локте, сняла телефонную трубку и набрала номер.

Арне прав. Чем скорее состоится этот разговор, тем лучше. По крайней мере, Стуре уже ничего не угрожает.

— Ларс? Ты слышишь меня? Это я, Улла.

Она постепенно приходила в себя по мере разговора. Брат принял новости спокойнее, чем она предполагала. Ну, а Агнессе пусть он звонит сам.

— Я перевезу его к себе, как только разрешит врач. Нет. Надеюсь, к этому времени комната будет готова. Я наняла плотника специально для того, чтобы переделать закрытую веранду в комнаты для Стуре.

«Плотника». Она так спокойно произнесла это слово, хотя оно обожгло ей губы, и сердце вновь сильнее забилось в груди. Что она делает? Зачем привязывает себя мыслями и душой к этому мужчине, который скоро исчезнет из ее жизни так же внезапно, как и появился? Зачем она загоняет себя в ловушку?

— Ты уверена, что не разоришься на этой затее? — забеспокоился Ларс. — Боюсь, мой сынок влетит тебе в копеечку.

— Не волнуйся, я делаю это, потому что мне так хочется. Ты же знаешь, мне будет спокойнее, если Стуре поселится у меня под боком.

— Я просто не знаю, как тебя благодарить. А уж Агнесса тем более, — смущенно произнес Ларс. — Думаю, она примчится к вам, как только услышит о том, что случилось.

— Пусть приезжает, — легко согласилась Улла, поскольку хорошо знала Агнессу и не очень верила в ее приезд. — Ты же знаешь, мы с ней давно не виделись.

— Ну вот, вместо того, чтобы заниматься своей личной жизнью, ты будешь возиться с членами моего семейства, — расстроенно сказал Ларс.

— Моей личной жизни это не помешает, — подняв голову, Улла заметила Арне, входящего в комнату с подносом в руках. У него был такой уютный и домашний вид, словно он жил здесь давным-давно и каждый вечер заваривал для нее чай.

Расставив чашки на журнальном столике перед диваном, он неторопливо опустился в кресло напротив Уллы, взял чашку и осторожно отхлебнул, поглядывая на девушку.

Улле стало неловко, как будто он мог слышать то, что говорил сейчас брат. А тот, как всегда, пустился в долгие рассуждения о том, что Улле пора заняться собой, выйти замуж, — в общем, он повторял то, что обычно говорила ей мать. Сам Ларс уже успел дважды развестись, а недавно женился в третий раз. Тоже, наставник выискался.

Некоторое время Улла молчала, не желая говорить при Арне. Затем все же не выдержала.

— Послушай, Ларс, занимайся лучше своими женами и не лезь в мою жизнь. Если бы я захотела выйти замуж, то сделала бы это давным-давно. — Она невольно покосилась на Арне. — А мне и так неплохо. Я не собираюсь менять свою жизнь. И мне никто не нужен для полного счастья. Уверяю тебя. Ладно, не буду. Да я не обижаюсь. Все, пока.

Улла с досадой бросила трубку на рычаг. Несколько мгновений она сидела, не решаясь поднять глаза на Арне. Потом осторожно глянула в его сторону.

Арне смотрел куда-то в окно, словно поглощенный собственными мыслями. Но было понятно, что он все прекрасно слышал.

— Странные люди эти родственники, — сказал он наконец задумчиво.

— В каком смысле? — Улла была полностью согласна с этим заявлением, но что именно он имел в виду?

— Они всегда лучше нас знают, что нам нужно. Неважно, пятнадцать нам лет или тридцать три. Конечно, это в основном касается родителей, я вот сужу по своему отцу. — Арне перевел взгляд на Уллу. — Просто удивительно, насколько плохо он меня понимает.

— Да уж, — неуверенно ответила она. — А вам тридцать три?

Он молча кивнул.

И он до сих пор не женат, тут же подумала Улла. Без постоянного места работы, неприкаянный. Почему? Может, с ним что-то не так? Может, он наркоман? Маньяк? Вот ей, к примеру, двадцать восемь, и у нее все, как положено, — карьера, прекрасный дом… Преуспевающей женщине вроде нее муж вообще ни к чему.

— Мои близкие считают, что одной жить нельзя.

— А разве можно?

Его реакция привела ее в замешательство.

— Но сами-то вы не женаты.

— Пока нет. — Арне смотрел ей прямо в глаза. — Мне кажется, вы сами себя обманываете, Улла. Вы говорите, что счастливы в одиночестве, но я вижу женщину, которая любит свою семью и хорошо чувствует себя в семейной жизни.

Улла почувствовала, как ее начинает бить дрожь. Мало ей проблем с родными, еще и этот человек будет объяснять ей, чего она хочет и что ей нужно для полного счастья. И так он уже взбаламутил ее спокойную налаженную жизнь.

— Вы плотник, а не психолог, — проговорила она сквозь зубы.

— И вы уже не первый раз напоминаете мне о моей профессии.

Улла покраснела. Опустив глаза, она взяла со столика остывающий чай и отпила немного.

— Спасибо за чай. Очень вкусно.

— На здоровье, — глубоко вздохнув, Арне поднялся с кресла. — Я, пожалуй, пойду. Завтра должен прийти водопроводчик. — Он говорил сухо и деловито.

— Хорошо. — Улла понимала, что обидела его, но тут уж ничего не поделаешь. Лучшая защита — это нападение. А ей необходимо защитить себя от Арне; он стал занимать в ее жизни слишком много места.

Арне вышел из комнаты, а девушка все сидела на диване, крепко зажмурившись. Ей было жалко Арне и жалко себя. Он столько сделал для нее за последние сутки, а она нагрубила в очередной раз. Но… для нее сейчас — чем хуже, тем лучше. Пусть Арне думает о ней плохо. Так безопаснее.

Хлопнула входная дверь. Сейчас взревет мотор… Но машина все никак не уезжала. В конце концов Улла открыла глаза и, поднявшись, выглянула во двор. У пикапа была откинута крышка капота. Рядом стоял сумрачный Арне.

— Что-то случилось? — спросила она робко.

Он бросил на нее косой взгляд и ничего не ответил.

Улла терпеливо ждала. Покопавшись еще пару минут в моторе, он шумно захлопнул крышку.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном? — спросил он хмуро.

— Да, конечно. А в чем все-таки дело?

Арне, не отвечая, протопал мимо нее по ступенькам.

Войдя следом за ним в дом, девушка слышала, как он разговаривал с кем-то по кухонному телефону, затем положил трубку.

— Боюсь, у меня проблемы с передачей, — сообщил он, входя в гостиную. — Машина уже давно барахлила, а я все тянул с техосмотром. Вот и дождался. Я вызвал аварийку.

Улла беспокойно вглядывалась в его лицо, надеясь увидеть знакомую дружелюбную улыбку.

— Арне, простите меня за то, что нагрубила. Я иногда веду себя как…

— Как сноб, — продолжил он холодно. — Мой отец называет это снобизмом.

— Вы действительно так считаете? — Голос ее дрогнул.

— Иногда, — ответил он насмешливо. — Вы понимаете, что у нас возникла проблема?

У Уллы похолодело внутри. Неужели он откажется продолжать работу?

— Какая?

— Если пикап сломался, у меня будут сложности с доставкой стройматериалов. Вообще, считайте, что я остался без машины. Завтра, наверное, можно будет позвонить одному моему родственнику, взять на время его машину, но сейчас… что мне делать?

Бедняга, сочувственно подумала Улла. Сначала я набросилась, потом машина сломалась.

— Мы что-нибудь придумаем, Арне, — взволнованно сказала она.

Да уж. Должно же все как-то разрешиться. И с домом, и с племянником, и с машиной… и с этим нежданным-негаданным наплывом эмоций. Только бы хватило сил и нервов.

— Что тут можно придумать? — Он стоял, безнадежно свесив руки.

— Ну, сначала пусть заберут в починку ваш пикап. А завтра… Я все равно взяла отгул, чтобы посидеть со Стуре. Заодно решим, что делать с транспортом.

— И чем же мне это поможет сейчас? — Арне подошел к ней почти вплотную, посмотрел прямо в глаза. — А, Улли?

Сердце ее заколотилось как бешеное.

— А сегодня вы можете остаться и переночевать у меня, — выпалила вдруг девушка.

Сказала, и сама испугалась сказанного.