Любовные грезы

8

Вскочив с постели в понедельник утром, Улла быстро влезла в старые джинсы, футболку, собрала волосы в хвост. Если Арне думал, что она шутит насчет помощи, то он сильно ошибался. Улла была готова к работе.

С каждым днем Стуре становился все сварливее и капризнее, а это ясно говорило о том, что он идет на поправку. Племянник вовсю ковылял по палате, опираясь на палку, голова у него уже не кружилась, и врач говорил, что он практически готов к выписке. Необходимо было действовать — и как можно скорее. С этими мыслями она бодро вбежала на кухню и поставила на плиту кофейник.

Пикап подъехал к дому в тот момент, когда Улла допивала вторую кружку кофе. Она торопливо вскочила и сунула кружку в мойку. Сегодня бездельничать не придется. Вдвоем они быстро закончат обе комнаты. А веранду можно будет доделать чуть позже.

Хлопнула входная дверь, и Улла затихла в ожидании.

Арне неторопливо вошел в кухню и замер как вкопанный.

— Так вы не шутили!

— Сегодня никаких птичек и бабочек не будет, — заявила она решительно. — Только работа.

— Ну-ну, посмотрим.

Улла проигнорировала его насмешливый тон. Посмотрим, что ты скажешь ближе к вечеру, подумала она обиженно.

— Ну, с чего мы начнем?

— А почему бы вам не выпить еще чашечку кофе? — поинтересовался Арне.

— Я готова к работе, шеф. — Она многозначительно посмотрела ему в глаза.

— Этого-то я и боялся, — со вздохом произнес он.

Выйдя из кухни, плотник направился в холл, и Улла деловито последовала за ним. Не обращая на нее никакого внимания, Арне поднял узкую стеновую панель, предназначенную для ванной комнаты. Улла поспешно схватила панель с другой стороны, но тут же сломала ноготь на указательном пальце.

— Я сейчас. — С этими словами она быстренько побежала к себе в спальню и обработала пилкой пострадавший ноготь. Затем порылась в шкафу в поисках рабочих перчаток. Натянув перчатки, она помчалась обратно в холл, но Арне там уже не было. Улла нашла его в ванной. Вжавшись в узкий угол, он пытался прибить панель на место, придерживая ее коленом.

— Давайте помогу. — Улла попыталась протиснуться в тот же угол. — Я подержу эту штуку, чтобы у вас были свободны обе руки.

— Не надо, Улли, здесь слишком тесно. Поможете мне после того, как я ее прибью.

Улла посмотрела на загадочное устройство в его руке. Не молоток — молоток она бы узнала. Арне прижал штуковину к панели и нажал на какую-то кнопку.

— Что это?

— Пневмопистолет для забивания калиброванных гвоздей. Как-нибудь я покажу вам, как им пользоваться.

Улле приходилось стрелять — из обычного пистолета, в тире. Она даже помнила, как правильно держать пистолет в руке.

— Дайте мне попробовать, — сказала она решительно.

Арне иронически вскинул бровь.

— Ну пожалуйста!

Он молча продолжал жать на кнопку, прикрепляя панель поверху. Спустившись ниже, он неожиданно повернулся к девушке.

— Вы уверены, что справитесь?

— А почему бы нет?

Арне искоса бросил на нее такой взгляд, что Улла на мгновение усомнилась в своих способностях, но тут же взяла пневмопистолет из его рук и положила палец на пуск.

— Раз плюнуть!

— Сначала вместе со мной, — предложил он.

Слегка обиженная его недоверием, Улла все же согласно кивнула головой.

Арне развернул девушку лицом к стене, а сам, встав вплотную позади, нацелил ее руку с пистолетом. Ее сердце забилось сильнее, когда она почувствовала спиной его сильное тело, рука дрогнула.

— Так ничего не получится, — сказала она нервно. — Вы меня сбиваете.

— Ну хорошо. — Он снова с сомнением посмотрел на Уллу. — Тогда я придержу панель, а вы «стреляйте».

Согнувшись в три погибели, он распластался по стене, плотно прижимая панель.

— Вот сюда. — Арне постучал пальцем по панели.

Улла приставила пистолет к указанному месту, моля бога, чтобы все получилось так, как должно.

— Имейте в виду, он подает немного влево, — сообщил Арне. — Прижмите дуло поплотнее и смотрите, куда стреляете.

Его постоянные замечания действовали ей на нервы; она все время чувствовала его теплое дыхание на своей щеке, запах туалетной воды… Все это отвлекало, мешало сосредоточиться. Улла напрягла руку, зажмурилась и нажала пуск.

Пистолет «косил» сильнее, чем она ожидала, и Арне неожиданно громко ойкнул, так что Улла подскочила на месте.

— Что с вами? — крикнула она в ужасе.

— Вы чуть не задели меня, — сообщил он.

Издевается, решила Улла, но, опустив глаза, с содроганием увидела, что его футболка «пришпилена» к панели.

— Это только майка, — пролепетала она, обмирая от смущения и страха. — Кожу я не задела…

— Ну спасибо. — Арне с трудом удерживался от смеха.

— Но гвоздь-то я «забила» как надо?

— Абсолютно. — Дернувшись, он освободился из «плена», порвав при этом футболку.

— Что вы сделали! — ахнула Улла. — Ну вот, взял и порвал. Теперь я обязана купить вам новую футболку.

— Какие мелочи! Гораздо важнее то, что вы пощадили мою жизнь. Но, может быть, вам лучше переключиться на кисти и краски?

— Ни за что. — Улла упрямо топнула ногой. — Я прекрасно забила этот гвоздь, не считая, конечно, вашей футболки. Отойдите и не мешайте мне работать!

Арне отступил назад, а когда, спустя несколько минут, Улла оглянулась через плечо, его рядом уже не было. Видимо, он решил, что ей все-таки можно доверить «стрельбу» гвоздями.

Арне работал в спальне, прислушиваясь к звукам, доносящимся из ванной. Уллина работоспособность поражала. К обеду практически вся ванная комната уже была обита панелями, не считая пары сложных мест, где находились различные выступы. Теперь оставалось только закрыть стыки. Похоже, они с Уллой прекрасно сработались.

Закончив с панелями в спальне, Арне заглянул в ванную, но Уллы там уже не было. Он обнаружил ее на заднем дворе. Сидя в шезлонге, девушка потягивала морс. При виде Арне она подскочила, как на пружинке, — наверное, испугалась, что он будет дразнить ее за то, что она уселась отдохнуть.

— Хотите пить?

— Но это ведь еще не обеденный перерыв? — поинтересовался он с улыбкой.

— Но я ведь не наблюдаю за птицами, — ответила она тут же.

Арне, рассмеявшись, положил руки ей на плечи, с трудом удерживаясь от того, чтобы не коснуться губами прохладной бархатистой щеки. Накануне он решил держаться подальше от этой русалки, чтобы не влюбиться окончательно и бесповоротно. Но держаться подальше было слишком трудно — она так и притягивала его к себе.

— Что вы так смотрите? — спросила она, поймав его взгляд.

— Я любуюсь вами.

Лицо ее стало розовым от смущения, она поспешно опустила глаза. Но Арне уже не мог остановиться. Напряжение копилось в нем неделями, и он больше не хотел сдерживать себя. Он осторожно приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в глубокие зеленые глаза.

Сначала ему почудилось, что он видит недоверие в ее взгляде, но оно быстро сменилось желанием — таким же, как у самого Арне. Не в силах раздумывать о последствиях, он крепко прижал девушку к груди и поцеловал в губы.

Ее губы показались ему прохладными и сладкими — как морс, который она только что пила. Арне боялся, что Улла оттолкнет его в ярости, но страх оказался напрасным. Наоборот, казалось, что сбываются его заветные мечты. Вскинув руки, Улла обняла его за шею, подставила губы поцелуям.

Сердце его колотилось как бешеное, тело горело огнем. Арне провел дрожащей рукой по нежной щеке, коснулся легких вьющихся прядей на затылке. Вытянувшись струной, она вздрагивала от каждого его движения, без возражений принимая все его прикосновения.

Он откинулся на мгновение, испуганный как ее неожиданной покладистостью, так и своей жгучей страстью. Больше всего на свете ему хотелось заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас. Вместо этого Арне покрыл ее шею и плечи жаркими поцелуями.

— Нет, Арне, нам надо остановиться, — прошептала Улла, не двигаясь с места и не пытаясь высвободиться из его объятий.

— Почему, Улли? — спросил он хрипло.

— Мы… испортим нашу дружбу…

— Наоборот, она станет глубже и содержательнее, — сказал он просительно.

Но Улла уже уперлась ладонями в его грудь, пытаясь отодвинуться.

Он, молча, задыхаясь, смотрел на нее.

— Нет, Арне. Это невозможно. Вы работаете на меня. Вы плотник, а я…

— Работник банка. — Арне отшатнулся, как будто его укусила змея.

— Не в этом дело. У нас с вами деловое сотрудничество, мы вместе работаем, а не занимаемся неизвестно чем.

Он замер, пытаясь осознать сказанное. Быть может, она просто испугалась скорости, с которой все произошло? Не стоит торопить события, пусть все идет своим чередом. А потом он признается ей в том, кто он есть на самом деле.

— Ну что ж, хозяйка, договорились. — Арне протянул Улле руку.

— Честное слово? — Она смотрела на него с подозрением.

— Будем держать себя в руках. Оба.

Улла слабо сжала его пальцы.

Рукопожатие получилось вялым. Осторожно держа тонкие пальчики, Арне с трудом представлял, как он сможет сдержать данное только что слово.

Улла взволнованно мерила шагами комнату. Что же делать? Она взяла отпуск для того, чтобы помогать Арне, но ситуация мгновенно вышла из-под ее контроля. Эти поцелуи… какое наслаждение. Теперь она уже не сможет спокойно смотреть на его рот — такой нежный и в то же время твердый. Она просто сгорит от страсти.

Но и связь между ними невозможна. Улла не согласна на короткую интрижку — месяц, от силы два. У нее свои правила. Она держалась столько лет, ожидая любовь, настоящую любовь… И сама не заметила, как привыкла к этому ожиданию, к одиночеству. Привыкла к одиночеству. Но она ни в чем не виновата. Виновата жизнь, окружающая ее отвратительная действительность, в которой нет места настоящему чувству.

По ее щекам потекли соленые слезы. Не будет никакой любви. Все кончится тем, что она превратится в старушку, по привычке краснеющую под равнодушными взглядами молодых мужчин.

Глупости. Улла сердито смахнула слезы ладонью. Надо прекратить это безобразие немедленно. Прийти в чувство. Она просто распустилась. Даже на работе, перед тем как взять отпуск, она вела себя непривычно нервно, все время срывалась на подчиненных, что было ей совсем не свойственно.

И они почти перестали общаться с Эйнаром. Он больше не ходил с ней обедать, и Фрида боялась задавать вопросы на эту тему, лишь бросала иногда озадаченные вопросительные взгляды на непроницаемое лицо подруги. Именно Фрида подала Улле мысль об отпуске. Заглянув в прошлую среду к Улле в комнату и видя, как та яростно листает какой-то справочник, она жалостно вздохнула.

— Отдохнуть бы тебе хотя бы недельку, а то ты уже на человека не похожа.

Улла тогда только с раздражением отмахнулась. Но, как было уже не раз, слова подруги направили ее мысли в новое русло. И в результате она взялась помогать Арне. Раньше девушка ни за что не решилась бы уйти в отпуск в самый разгар работы. Но в последнее время ее увлечение банковским делом как-то незаметно сошло на нет — словно летний загар поздней осенью.

Летний загар… Интересно, как будет выглядеть Арне, когда с его кожи сойдет загар? Ну вот, опять: о чем бы она ни думала, все мысли сходятся к этому плотнику, так внезапно вошедшему в ее спокойную устоявшуюся жизнь, перевернувшему эту жизнь вверх тормашками.

Но при чем здесь Арне, вежливый, сдержанный, дружелюбный? Он ни в чем не виноват. Она сама устроила всю эту карусель с ремонтом и… со всем остальным, словно с цепи сорвалась. Все, решено, с сегодняшнего дня она будет холодна, как айсберг. Пусть Арне заканчивает обивать стены спальни панелями, а она начнет красить ванную. Они будут находиться в разных комнатах — так безопаснее.

Со двора донесся шум мотора. Арне приехал. Улла прижала руки к груди. Сердце затрепыхалось, как пойманная птичка. Как зяблик. Или кого они тогда высматривали?

— Вы мне рады? — Арне внезапно вошел через заднюю дверь.

— С чего вы взяли? — Она изо всех сил старалась казаться спокойной.

— Я вижу на вашем лице очень милую улыбку.

— Ах, это. — Улла небрежно махнула рукой. — Я представила, как вы падаете с лестницы.

— И тогда вы могли бы ухаживать за мной, просиживая дни и ночи у моей постели.

— Еще чего! Я бы тут же бросила вас на заднем дворе на растерзание хищным зябликам и пригласила кого-нибудь другого, чтобы поскорее закончить работу.

Арне, хмыкнув, направился на кухню. Улла поспешила следом. Ей вдруг показалось, что она разговаривала слишком грубо и, может быть, обидела человека.

Он налил себе кофе, взял с тарелки хрустящую булочку с корицей и, прислонившись к дверному косяку, стоя начал есть, не сводя глаз с девушки.

— Не обращайте внимания на мою болтовню, — сказала она виновато. — Работа идет отлично.

Он молча кивнул в ответ, похрустывая булочкой и отхлебывая дымящийся кофе.

В комнате повисло молчание.

— Как там Стуре? — поинтересовался он в конце концов.

— Врач сказал, что на следующей неделе его можно выписывать. Как, мы будем готовы к этому сроку? — Спросила она неуверенно.

— Не знаю, почему бы нам не быть готовыми. Конечно, если вы будете соблюдать некоторые правила.

— Правила?

— Держаться подальше от меня. Я не в состоянии сосредоточиться на работе, когда вы рядом. — Он едва заметно улыбнулся.

Улла медленно заливалась краской.

— Я буду держаться подальше, — проговорила она хрипло, незаметно вытирая о джинсы внезапно вспотевшие ладони.

— Вот и хорошо. — Арне поставил кружку в мойку и вышел на веранду.

Несколько минут Улла стояла не шевелясь, пытаясь понять, насколько серьезно он говорил. Затем сполоснула кружки под краном. Подумала и медленно двинулась вслед за Арне.

Стоя в дверях ванной, он уже размешивал краску в высокой банке. Улла долго вспоминала, какие цвета любит Стуре, и пришла к выводу, что лучше всего будет покрасить стены в светло-зеленый.

Сильно пахло краской.

— Не забудьте включить вентилятор, — напомнил Арне и, положив кисть на крышку, вышел из ванной. Что ж, если он не хочет общаться, не надо, решила девушка.

Застелив пол в ванной газетами, она влезла на табуретку и принялась усердно водить кистью по стенам. Из соседней комнаты доносились стук и бряканье — Арне закрывал стыки между панелями. Пожалуй, он оказался прав. Без него ей легче было сосредоточиться на работе.

Закончив красить, Улла отступила на шаг, любуясь гладкой свежеокрашенной стеной. Очень, очень неплохо, решила она с удовлетворением.

— Довольны своей работой?

Резко дернувшись от неожиданности, она взмахнула рукой, оставляя на груди Арне яркую зеленую полосу.

— Вы же напугали меня, — крикнула она, растерянно глядя на испачканную майку.

— Зеленый — цвет надежды, — сообщил он насмешливо, не сводя с нее выжидающего взгляда.

Улла замерла. Арне быстро схватил ее за плечи и прижал к своей испачканной груди. Отгораживаясь от него кистью, девушка подняла голову, посмотрела прямо в глаза.

— Мы же договорились, — прошептала она с укором.

— Я помню, — ответил он, — но это просто проявление дружбы.

Лицо его при этом так жалобно сморщилось, что Улле вдруг стало весело. Через минуту он тоже улыбнулся, хотя в глазах его все так же горело желание. Но она просто не могла вот так сразу сдаться, довериться ему.

— Пожалуй, тебе тоже не помешает немного освежиться, — сказал он, внезапно переходя на «ты», и, схватив ее руку, сжимающую кисть, внезапно мазнул Уллу по щеке, а потом по носу.

Мгновенно отреагировав, она дернула рукой, покрыв его лицо зелеными брызгами.

— А тебе идет зеленый, — сказала она со смехом.

— Тебе тоже. Особенно — к глазам, — ответил он, наклоняясь к ее лицу.

Улла затаила дыхание, но Арне сдержал обещание. Вместо того чтобы поцеловать ее в губы, он лишь коснулся своим носом кончика ее носа.

— Эскимосский поцелуй. — Она улыбнулась, стараясь скрыть разочарование.

— В душ, — ответил он с такой же улыбкой.

— Что?

— Эта краска так не сотрется. Нам придется смывать ее в душе, — пояснил он.

— Ясно. — Улла отвернулась, чтобы скрыть мгновенно возникшие нескромные мысли. — В душ — значит, в душ.