Любовь без правил

Глава 3 Виталик

20 октября. 2004 года.

Он посмотрел на часы — двадцать два ноль — ноль. Поздновато как для задержки на работе. Раньше в восемь всегда был дома, пил чай, смотрел телевизор и обнимал любящую жену. Ну, что еще нужно для полного счастья? Чем не семейная идиллия? Так нет же… Почему людям не живется спокойно? Обязательно найдут себе проблемы на свою голову. Напоминает маразматический совет, если у твоего собеседника нет настроения, испорти его окончательно, а потом подними до той планки, на которой оно находилось до этого, и человек почувствует себя счастливым. Казалось бы — глупость, а действует.

Ну, зачем он играет в эту игру? Опасную и непредсказуемую. Как будто находишься на бочке с порохом… Чего не хватает? Денег — их можно заработать, любви — от добра добра не ищут, славы — да, зачем она ему ? Он не тщеславный. Уважения — Виталий Лопатин постепенно добивается поставленных целей и признания в том числе.

Боже мой, оказывается, все есть! А остановиться он уже не может. Сам заварил кашу, самому и расхлебывать.

Да, придется снова соврать, что ждал шефа. Из ресторана? кажется, так он говорил вчера. С деловой встречи — было на той неделе, но оправдание хорошее, и главное беспроигрышное.

Вообще — то лгать Виталик не любил и толком не умел. В оправдательных речах он был не оригинален, и как ему казалось, не убедителен. Впрочем, стандартное «Задержался на работе» срабатывало всегда. Женя нежно его обнимала, чмокала в щеку и бежала на кухню разогревать ужин. Он чувствовал себя подлецом, но ничего не мог поделать. Иногда давился гречкой или макаронами, хотя за час до этого съел в ресторане вкуснейшую баранью ножку, или запеченную форель. Не хотелось расстраивать Женечку, ведь она была уверена, что муж голоден. Ах, как бы он хотел сводить ее в шикарный ресторан, заказать бутылку самого дорогого шампанского, блины с черной икрой, воздушный, тающий во рту шоколадный десерт, которые она так любила. Но Виталик не мог, не смел, не хотел, не знал, как это сделать… В общем, он и сам не в состоянии ответить на данный вопрос. Заврался и запутался. И не известно чего больше, первого или второго.

Сейчас он разрывается между двух огней. И выбрать между ними не представлялось возможным. У него было две жизни, две работы, а сейчас еще и две женщины. Неужели можно иметь две страсти одновременно? Раньше он считал, что это недопустимо, немыслимо, глупо. Но оказывается, ничего невозможного нет, если есть огромное желание. А желание, как ни странно прозвучит, было. Он знал, на что шел, и зачем затевал весь этот спектакль. «Я буду вознагражден» — повторял Виталий про себя. «Когда моя афера закончится, все станет на свои места. Я объяснюсь, попрошу прощения… Женщины терпеливы, и если правильно к ним подойти, они становятся податливыми как пластилин. Главное уметь лепить из них то, что ты хочешь».

Виталик не умел лепить. Вернее, он не был уверен, что у него есть задатки скульптора. Для этого нужно время и длительная практика, а как раз ее и не хватало.

Женщин, с которыми он встречался, мужчина мог посчитать на пальцах. И не то чтобы он им не нравился, скорее наоборот. На нем часто задерживались голубые, карие, зеленоватые женские глаза. От одного взгляда хотелось немедленно бежать прочь, от другого он начинал чувствовать себя как кролик, гипнотизируемый голодным удавом, в третьем только пустота и скука… , четвертый — слишком стеснительный и неуверенный… В общем ни в одних глазах он не утонул, не растворился и ни на одних не остановил свой выбор. Редкие, ни к чему не обязывающие встречи. Благо отголоски сексуальной революции уже докатились до России и намертво застряли в головах подрастающего поколения. Впрочем, Виталик понимал и другое, что, несмотря на кажущуюся раскрепощенность и готовность раздвигать ноги перед каждым вторым кавалером, любая не отягощенная узами брака девушка, в душе мечтала выйти замуж. И отдаваясь плотским утехам с мужчиной, втайне надеялась, что рано или поздно он сделает то заветное предложение, от которого она не сможет отказаться. Он не хотел никого обнадеживать, соответственно сдерживал свой пыл, и стремился искать временный объект, для утоления физических потребностей. Он ждал ту единственную и неповторимую, которой сразу же захочется предложить руку и сердце…

В свое время у него была такая девушка. Но отсутствовали жизненный опыт, возраст, приемлемый для женитьбы, отдельная жилплощадь.

Виталику едва исполнилось восемнадцать. Худощавый, но жилистый и видный, с красивым торсом, мускулистыми руками парень часто замечал, что на нем останавливаются заинтересованные взгляды противоположного пола. До призыва в армию оставалось два месяца. Два месяца беззаботности и свободы. Впрочем, свободного времени у него было не ахти как много. Он подрабатывал тем, что мыл машины на автостоянке и приносил в дом первые, пусть небольшие, деньги. Часто хотелось бросить грязную и мокрую тряпку в лицо придирчивым водителям, но место дорого стоило, и деваться было некуда. Конечно, не в его возрасте мыть машины, а что поделаешь? Кто возьмет парня без образования и опыта работы, тем более, если ему совсем скоро придется уходить на срочную службу в армию.

Ее, хрупкую, воздушную, с нежной, прозрачной кожей, выпирающими ключицами и острыми коленками Виталик видел практически каждый день. Она ходила в институт, одной и той же дорогой мимо автостоянки. Впервые увидев худышку, парень проводил ее заинтересованным взглядом.

— Каланча, — раздалось у него за спиной. Парковщик с бардовым лицом и кривой ухмылкой, одетый в застиранную майку и затертые джинсы тоже смотрел ей вслед. — Мощи одни. — прокомментировал он, — Ни рожи, ни кожи. — вынес свой вердикт.

— А ты на себя давно в зеркало смотрел? — огрызнулся Виталик. — К тебе скоро на пушечный выстрел ни один клиент не подойдет, не то, что девушка? Помылся бы. Может под этой майкой еще и другую отскребешь.

Парковщик побагровел еще больше, глаза его налились кровью и он бросится на парня с кулаками, но получил мощный отпор и незамедлительно ретировался, передвигаясь на четвереньках. С тех пор при мойщике машин он избегал высказывать свое субъективное мнение о девушках вообще, или о какой то в единичном лице. Даже зауважал его. Регулярно «подбрасывая» Виталику халтуру в виде желающих видеть свою машину чистой, отполированной и сверкающей на солнце.

С того памятного дня Виталик стал приходить на работу ровно в восемь. Понравившаяся ему девушка оказалась пунктуальным человеком и рьяной студенткой. В промежутке между восьмью часами десятью минутами и восьмью часами двадцатью минутами она следовала по привычному маршруту. Обратно возвращалась как правило в шестнадцать часов.

Сначала она просто проходила мимо, не замечая парня, с изумлением и нежностью, глядящего на нее. Потом заметила и при встрече косила глаза в его сторону. Потом они стали здороваться кивком головы, дальше начали говорить друг другу «Привет» и наконец… Наконец она подошла к скромнику.

Виталик и сам хотел познакомиться с объектом симпатии поближе, придумывал подходящие слова, искал удобного момента. А моменты были. То она останавливалась роясь в сумке, то у нее развязывался шнурок как раз напротив парковки, то здесь же они с подругой могли болтать по полчаса, не двигаясь дальше… Тем не менее, каждый раз он находил все новую и новую отговорку. Во — первых, он стеснялся своей работы, во вторых — считал , что вряд ли такая девушка как она захочет связываться с таким как он… Но она захотела, более того, с удовольствием проводила с ним все вечера напролет.

Сразу после работы Виталик старался как можно скорее добраться до дома, переодеться и встречать Лилю в обусловленном месте. Сначала они держались за руки, потом он несмело обнял ее за талию, дальше… Их первый поцелуй… Виталик помнит его до сих пор. Они спускались на эскалаторе в метро, и какая то внутренняя сила потянула его к Лиле. Волна, бушующая в груди, вдруг толкнула его и через мгновенье они взасос целовались на виду у огромной толпы народа. Лиля рассказывала, что почувствовала приблизительно то же самое. Ах, как она целовалась. Упругие, податливые губы чувствовали малейшее желание. Они то легонько касались его губ, то впивались с такой силой, что у Виталика начинали дрожать колени. Язык умело щекотал уголки рта, потом куда то исчезал и вновь появлялся, осторожно проводя кончиком по его зубам. Далее легкое покусывание, и снова губы впивались так, что темнело в глазах от наслаждения.

Они бродили по городу, до ночи засиживались на лавочке в парке, иногда, в редкие счастливые дни, когда родители девушки уезжали в соседнюю область проведать свекровь и маму в одном лице, Лиля приглашала его к себе домой. О! Сколько счастья испытывал тогда Виталик! Он надевал самую нарядную рубашку, старательно отглаживал брюки, долго мылся под душем и обильно поливал себя одеколоном, который подарила Лиля. Они часами целовались на диване в перерывах рассказывая друг другу о своих чувствах, об эмоциях, бьющих через край. А однажды… однажды Лиля пригласила его отведать диковинное на то время мексиканское блюдо. Еда оказалась острой и необычной, но Виталик никак не мог сосредоточится на ней. Он увидел, что из под халатика девушки выглядывают чулки с ажурной резинкой. Никогда и ни на одной из девушек он не видел этой красоты. Разумеется, затасканные и протертые до дыр журналы «Плейбой» не в счет. А вот так, чтоб в живую, и чтобы оделись только дня него, единственного. Никогда.

Он медленно отставил тарелку, кусок не лез в горло, после манящей картины и осторожно дотронулся до тонкого капрона. Лиля игриво посмотрела на парня и элегантно вытянула ноги. Острые коленки, они неимоверно нравились Виталику. Его била дрожь, он с трудом держался, чтобы не застонать. Аккуратно двумя пальцами провел по ноге, пока они не уткнулись в красивый ажурный рисунок. Закрыв глаза, Виталик положил ладонь на худенькую ляжку и ощутил непонятную выпуклость на чулке. Он приоткрыл один глаз и отодвинул полу халатика. Боже! Так она еще и шелковый пояс одела!

Не в силах больше противостоять желанию Виталик опустился на колени и начал целовать ее дивные, худенькие ноги. Пелена застилала глаза. Он не помнил, как сорвал с себя одежду. Рубашка упала прямо в тарелку с диковинным кушаньем, ее трусики повисли на неоткупоренной бутылке с вином.

Первый раз они занялись любовью прямо на диване, рядом с красиво сервированным столом. У него все получилось! Он не ударил лицом в грязь и держался довольно долго. Виталик видел, чувствовал, знал, ей тоже было приятно. Лиля извивалась под ним как кошка, громко вздыхая и постанывая. Потом они перешли в спальню и полночи отдавались прелестям сексуальных утех.

Лиля девственницей не была, Виталик… Да, для него худышка с искристой, притягивающей энергетикой оказалась первой женщиной. Он благодарил судьбу, что именно с ней понял, насколько приятно соединятся в экстазе, как хочется еще и еще обнимать, гладить бархатистое тело, целовать маленькую упругую грудь.

— Я ведь у тебя первая? — тихонько спросила она, положив голову ему на плечо. Лиля следила за его реакцией, голубые глаза с чуть припухшими от бессонной ночи веками были устремлены на него. Сейчас по ее предположению он должен засмущаться, покраснеть, оправдываться, почему до восемнадцати лет ходил девственником.

Почему ходил? Да как раз потому, что ждал вот такую Лилю как она. Любимую. От поцелуев которой хмелеешь больше чем от всякого вина. О которой думаешь каждую минуту, ждешь встречи, рассказываешь все без утайки и мечтаешь, чтоб она всегда находилась с тобой рядом. Ему действительно повезло несказанно. Другим знакомым парням доставались взрослые опытные женщины, старше лет на десять, иным — несмышленые и глупые малолетки, не умеющие связать и двух слов. Все хотели познать таинство первого раза, и, как правило, редко кто в его возрасте придавал значение с кем. А тут все о чем он мечтал соединилось в единственной и самой лучшей девушке Лиле.

— Нет. — не зная почему, ответил Виталик.

— Точно? Ты не врешь? — уточнила она и сузила глаза так, что они спрятались под коротенькими, неровными ресничками.

— Не вру. — отчеканил он и ни один мускул на лице не выдал его ложь

— А-а-а… жалко. — разочарованно протянула Лиля. — А я думала… Впрочем, какая теперь уже разница…Тебе было хорошо со мной?

— Очень! Ты самая — самая лучшая! — искренне выказал свое восхищение Виталик.

Потом при любой возможности они занимались любовью, неистово бросаясь в объятья друг другу. А дальше… дальше пришло время уходить в армию.

— Если я тебя дождусь, ты женишься на мне? — прямо спросила у него Лиля.

— Не сразу. — честно признался Виталик. — Пока у меня нет своего жилья, да и работы тоже нет. Мне придется начинать все с чистого листа. Но потом, когда смогу достичь определенных успехов…

— Я не смогу ждать так долго. — вздохнула девушка. — Понимаешь?

Он понял и ни в чем ее не обвинял. Они расстались за день до приказа. Расстались навсегда и больше ни разу не встретились. Конечно, засыпая в душной казарме на пятьдесят человек, он не раз вспоминал ее импульсивность, неудержимую фантазию, дрожь в коленках и самые приятные в его жизни поцелуи. Со временем боль утихла, а потом и вовсе прошла. Он не спешил и снова начал ждать свою единственную и неповторимую, ту, которую подарит ему судьба.

И дождался…

Теперь находился в кругу внимания сразу у двух женщин. И то, что по началу казалось легкой задачей, стало тяготить и обременять его.

Виталик очнулся от мыслей, поняв, что застыл возле шкафа с открытой дверкой. Начал быстро переодеваться. Он аккуратно повесил брюки на вешалку, снял запонки и придирчиво осмотрел ворот и манжеты на рубашке. «Завтра нужно одеть чистую, а эту сдать в химчистку», — отметил про себя. Сверху повесил пиджак. Снял туфли и протер их специальной щеточкой для замши. Он любил замшевую обувь, но Виталик — шофер не мог себе ее позволить. Замша не практична и слишком дорогая, как для каждодневного использования. Другой Виталик, не раздумывая купил именно эти туфли. Они очень шли к костюму. К тому же обувь и часы у мужчины непременно должны быть фирменными и дорогими. Он знал наверняка. Перед тем, как приступить к покупке новых, кардинально отличающихся от тех, которые у него были, вещей, Виталий тщательно просмотрел огромную стопку глянцевых журналов для мужчин. Последние новинки в тканях, в обуви, верхней одежде. Что с чем сочетается, какие костюмы в моде, как правильно повязать галстук… он ни у кого ничего не спрашивал на работе, не хотел оказаться в глупом положении. Слишком далековидные планы строил Виталик.

Сначала, сидя в салоне автомобиля, он пробовал быстро сделать небрежный и вместе с тем элегантный узел на галстуке. А запонки… Сколько он промучился, пока подобрал нейтральные, подходящие практически к любому наряду. Выбор обуви тоже оказался проблемой. То, что нравилось — стоило непомерно дорого, особенно если сравнивать с его заработком. А дешево и сердито Виталий категорически не хотел. Но он нашел выход из положения….

«Кстати, завтра необходимо купить еще несколько новых галстуков. Не солидно появляться в одном и том же каждый день. Их должно быть как минимум шесть. Да и лишние рубашки не помешают…» — подумал Виталий и потер виски. Устал как собака. Ну, ничего. Скоро он будет дома. Там его ждет нежная жена, а что еще надо для полного счастья? Он сгребет ее в охапку, уткнется в плечо и моментально уснет, как только голова окажется на подушке. Сквозь сон будет чувствовать маленькую, почти детскую ручку Жени. Она утонет в его густых волосах, выпутается и снова погрузится в темную шевелюру. Приятное тепло исходящее от кончиков пальцев, живые искорки проникают в мозг, стирая весь негатив, накопившийся за день…

Вспомнив о Евгении, сердце его сжалось и снова стало стыдно. «Ну, зачем он затеял все это?» В который раз спрашивал Виталик у себя. Хотя… он знал зачем…

Виталий Лопатин ничем не отличался от своих сверстников. Обычная «хрущевка», в обычном районе, где он жил, самая простая школа и стандартные знания, не выходящие за рамки школьной программы, рабочая семья и будущее, которое с легкостью можно предугадать. Девяносто процентов таких как он были обречены на стандартную профессию работяги: строители, шоферы, грузчики, в лучшем случае — бармены, официанты, охранники, еще можно податься в милицию, большого ума там тоже не требуется. А Виталику не хотелось быть стриженным под одну гребенку. Он знал, что способен на большее.

К моменту, когда парень получил среднее образование, как грибы после дождя, начали появляться коммерческие институты. Отсутствие экзаменов, пятерых — десятерых желающих на одно место, всего лишь собеседование — и ты уже студент. Но денег на такой ВУЗ у родителей Виталика не было. Как не было и «волосатой» руки, чтобы пробиться на бесплатный факультет.

Дважды Виталий пытался поступить на экономический и дважды не проходил по конкурсу. Потом служба в армии и сплошная безысходность. Когда он вернулся домой, Россия только приходила в себя от нововведений, кардинально противоположной политики, перестройки, пустых полок и бешеной инфляции. Куда пойти? Спрашивал он у себя. В идеале он всегда мечтал работать финансистом, а в реальности? Никакого образования и специальности, кроме оконченных водительских курсов не было. Сначала парень устроился в таксомоторный парк, потом в частную фирму по перевозке пассажиров, потом он возил крупного бизнесмена, а когда тот решил уехать на постоянное место жительства в Израиль, перешел в юридическую компанию все тем же водителем. Казалось, учиться уже поздно, поздно что — то менять и идти вперед. Время, на каком то этапе, остановилось и замерло. В душе он все еще понимал, что способен свернуть горы, но реальность говорила о другом. Просто водитель… И не то чтобы Виталик стеснялся своей работы, нет. «Главное оставаться человеком» — так частенько говорил ему дед.

Проблема в другом….Мысли, много мыслей, новых идей, собственное мнение и свой взгляд на окружающим мир, нестандартные решения и планы… Все это распирало голову Виталика. Он не относил себя к стереотипному представителю той профессии, которую не любил, но волею судьбы осваивал уже десятый год. Сначала он не придавал этому открытию значения, потом оно начало тяготить его, и, в конце — концов, Виталий понял, что нужно меняться самому и менять все вокруг. Изменения, как ни странно, начались с потери.

Год назад дед Виталика, Андрей Павлович Лопатин, скончался. Внука он безумно любил. Сначала он с женой, бабушкой Виталика, жил в Санкт Петербурге, а когда старики стали немощными они обменяли свою двухкомнатную квартиру на однокомнатную в Москве. Все же поближе к детям.

Виталик очень любил ходить к деду в гости. Бабушка гремела на кухне посудой и, как обычно, готовила к приходу внука очередной кулинарный шедевр. По квартире расползался ванильный аромат пекущегося пирога. Потом наступало время чая и тающих во рту кусочков десерта. Виталик сыто откидывался на спинку скрипящего стула и ждал. Бабушка незаметно исчезала в своих владениях, чтобы помыть тарелки и чашки, а заодно не мешать мужскому разговору, как называл их беседу Андрей Павлович.

Они подолгу засиживались за круглым, старым столом в центре комнаты, сверху свисал тряпичный выцветший абажур, украшенный желтой бахромой, и освещал толстый, в кожаной затертой от времени обложке альбом. Дед бережно перелистывал страницы, выборочно останавливался на той или другой и рассказывал удивительные истории… С каждым разом говорить ему было все труднее, донимал хронический кашель, хрипота сдавливала горло.

Очередной раз, оказавшись в больнице Андрей Павлович, ссохшийся от изнурительной болезни, взял костлявой рукой руку внука.

— Виталик, я отсюда уже не выйду… — начал он.

— Дедушка, что ты такое говоришь! — возмутился парень, но старик остановил его.

— Знаю, что говорю. Я чувствую… Но у меня есть к тебе просьба, обещай, что выполнишь.

— Все что хочешь, дедушка. — тут же не раздумывая согласился Виталик.

— Мы с твоей бабушкой завещали тебе квартиру, и когда нас не станет, ты будешь полноправным ее хозяином. К сожалению, это все, что мы можем дать единственному внуку. Добра ценного не нажили, денег не собрали, самое дорогое, чем я всегда гордился это моя коллекция. Ты же помнишь мой альбом? Тот, в кожаной оправе. Ты знаешь, как я его берег… — дед закашлялся. — Храни и ты…

Буквально через месяц вслед за Андреем Павловичем умерла и его жена. Квартира осталась пустой. И не взирая на возражения родителей, Виталик перебрался в жилище, завещанное ему дедушкой и бабушкой, в которое сейчас и направлялся.

Беда никогда не ходит в одиночку, утверждают мудрецы. Но и колесо фортуны, уж если раскручивается, то на пол — обороте останавливается крайне редко. Смена места жительства кардинально отразилась и на личной жизни Виталика.

Говорят, что настоящий мужчина обязательно должен посадить дерево, построить дом и вырастить ребенка. Дерево он посадил еще в двадцать лет, когда вернулся из армии. Свой дом у него был, правда, не кровно заработанный, но для воплощения в жизнь третьего пункта вполне подходил.

Но ребенок обязательно должен родиться в законном браке. Виталик четко решил это для себя. Но законного брака для семейной жизни мало, он должен быть еще и счастливым. Да, пожалуй, с супругой ему повезло как никому другому. Конечно, до нее у Виталия были женщины. Самые разные: взбалмошные, оригиналки, феминистки, мамины дочки… но Евгения одна. Случалось, что знакомясь с новой девушкой, ему казалось, что раньше он ее где то видел, когда — то разговаривал. А потом понимал, что встречал подобных, болтливых, занудных, вспыльчивых.

Виталик верил, что любовь с первого взгляда существует, и если она удостаивает чести придти, то обязательно сразу к двоим. Некая искра падает с неба, разбивается о землю и раздваивается, попадая сразу в два сердца. Непременно в два. Иначе, какой толк от такой любви? Тогда ее можно назвать несчастливой, безответной, одинокой, но никак не любовь с первого взгляда. И еще… он решил, что если такое с ним произойдет, значит это знак свыше и Виталик обязательно женится.

Он никогда не был ловеласом, Дон Жуаном, неутомимым утешителем женских сердец. Всего должно быть в меру. Постепенно первая любовь из яркой, красочной картинки превратилась в размытое полотно. Да, он прекрасно осознавал, что ни одна из новых пассий не может сравниться Лилей. Но встречаясь с одной, Виталик редко поворачивал голову в сторону другой девушки, пытаясь сравнить обеих одновременно. Правда, он никому ничего не обещал, слишком честная и благородная натура была дана изначально… И слушая тонкие намеки, а порой и прямые предложения о совместной жизни, только дипломатично отмалчивался. Но с Женей все было по — особенному. Увидев ее впервые, он понял, именно эта девушка станет его женой. Неважно когда, неважно, сколько придется добиваться ее расположения… Он будет терпеливым, он подождет. В глубине души Виталий надеялся, что и Жене он нравится. Мимолетный взгляд, прячущийся под веером ее густых ресниц, давал понять, что парень не ошибается.

Тем не менее, Виталик молча страдал, теряясь в догадках. Любовь кардинально изменила его жизнь. Она наполнила ее такой силой, чувствами, страданиями и глубиной, что парню даже показалось, что он и не жил ранее, а всего лишь влачил жалкое существование. Он, как наивная девица молча гадал, словно отрывая лепестки у ромашки, любит — не любит…

Казалось бы, зачем думать? Найди повод, объяснись, и сразу все станет понятно. Но, несмотря на то, что и скромником Виталика назвать было сложно, к Евгении подойти он не смел. Каждый раз, собираясь за дочками — близняшками своего начальника, которых требовалось отвозить и забирать со школы, Виталик продумывал, как начнет беседу, что скажет, как посмотрит… но, когда он видел ту, которая изменила мир вокруг, в горле появлялся огромный ком и кроме слов приветствия, ничего путного сказать не мог. Дошло до того, что парень даже стал писать на листике бумаги предложения, которые хотел сказать Жене, выучивал их наизусть, но опять таки слова зависали в воздухе, так и не вырвавшись на свободу…

И еще… он боялся. Страшно переживал, что Евгения откажется пойти на свидание, то ли из женской вредности, чтобы еще больше раззадорить его, то ли потому, что ее взгляд он воспринял так, как бы ему хотелось, а не так, как есть на самом деле.

Но видно, колесо фортуны все еще крутилось, пытаясь помочь Виталику.

Выручил случай, когда его тогдашний начальник, Юлиан Шахов, распорядился подвезти Евгению домой после родительского собрания. Вернее, до того момента Виталика еще здорово перетрясло. От ревности и злости, когда Шахов вознамерился пригласить Женечку в ресторан.

Виталик до боли в костяшках сжимал руль. Он стиснул зубы и боялся хоть одним движением показать, что готов растерзать нахального кавалера. «Почему, почему, он, который боготворил девушку, сидящую на заднем сидении до сих пор не мог сказать ей ни одного подобного слова? А этот толстый боров, видящий ее впервые, так легко и непринужденно изъясняется! А что, если она позариться на его деньги и действительно согласится заменить мать двум девчушкам?» Виталика от одной только мысли бросило в холодный пот. И он, незаметно для себя стал просить бога. Никогда не обращался, не ходил в церковь, а тут обратился к небесам, как к последней надежде. Он повторял про себя искренние, бесхитростные слова и… его услышали. В одном из казино Шахова один клиент по счастливому стечению обстоятельств выиграл огромную сумму. Без Юлиана Шахова выдавать такие деньги сотрудники боялись и не рисковали. Рассерженный бизнесмен удалился решать свалившуюся на голову проблему, приказав доставить Женю по назначению.

Это был его час, момент, который нельзя упускать ни при каких обстоятельствах! И, слава Богу, что Виталик смог его использовать. Теперь он удачно женат и … обманывает свою супругу.