Любовь без правил

Глава 7 Билет на балет

15 октября 2004 года

Виталику захотелось спрятаться за колонной и не выходить оттуда пока не закончится спектакль, увидев в чем! Снежанна явилась в Большой театр. Голубое платье со вставкой из прозрачного шифона сбоку в виде витиеватой загогулины. Просвечивающаяся ткань начиналась в районе талии и заканчивалась у основания бедра. И дураку понятно, нижнее белье под платьем у Снежанны отсутствует. Она царственно выплыла из салона автомобиля, и в один момент оценила обстановку (незаметно обвела взглядом пространство перед зданием). Мужчина стоял на одной из ступенек и поглядывал на часы, так он пытался скрыть смущение и скрыть выражение недоумения и … сложно даже передать какие еще эмоции бушевали в его душе. Девушка приехала ровно за десять минут до начала действа. Виталий сказал, что сегодня в репертуаре балет «Пиковая дама» в постановке известного хореографа Ролана Пети. Имя не произвело на Снежанну должного впечатления, но она сделала знающие глаза, чуть вскинула брови и одобряюще кивнула головой.

— О, Пети! Он такой талантливый! — сказала, подумав: «Ну, и кто такой Пети?. Еще один бывший балерун в белых обтягивающих коготках по имени Петя решил удивить общественность гениальным балетом. Все на один манер, прыгаю, как козы, крутятся словно юла да руками размахивают, во, невидаль.»

Представление о балете Снежанна имела самое отдаленное, почерпнутое из коротких минутных отрывков во время переключения с одного канала на другой.

Они направились к входу. Когда же Виталик посмотрел, что вид платья спереди можно назвать монашеским в сравнении с тем, что творилось сзади! Ему захотелось провалиться на месте. Вызывающий, вульгарный вырез на спине! Ну, почему! Почему женщины так уродуют себя и позорят своих спутников? Неужели она никогда не была в театре? Или, может, Снежанна спутала его с вечеринкой в стиле «Эротик»? Ей вслед смотрели с осуждением и видимой насмешкой, мужчины открывали рты и давились слюной, а жены, дергали их за рукава и полы пиджаков, уводя подальше от искусительницы.

Ему все время хотелось прикрыть бесстыже выглядывающие ягодицы, но чем? Не положишь же туда руку? А вдруг Снежанна неправильно поймет его порыв. Кажется, она не замечает предосудительных взоров. Она раскраснелась, цветет как майская роза и радуется успеху. Он же готов провалиться под землю!

Это было их первое свидание. Да, Снежанна красивая девушка, очень эффектная, а еще неимоверно сексапильная. Рядом с такой дамой пройтись одно удовольствие. Правда, место для прогулки выбрано неудачно, ну и ладно. Все равно заметно, как мужчины грустно вздыхают, женщины оценивают ее туалет и тоже скрывают вздох, потому что никогда не смогут, не решаться, не купят нечто подобное. Для этого нужно обладать полной уверенностью в себе, не страдать комплексами, иметь достаточно материальных возможностей и не обращать внимания на мнение общественности. Кажется, Снежанна всеми вышеперечисленными критериями обладает. Она чувствует себя как рыба в воде, хотя наверняка в Большом театре ни разу в жизни не была. Приятно, черт возьми.

Виталик раньше не задумывался и не придавал значения внешнему лоску. А оказалось… что он тоже может вызывать определенные эмоции, и они… эмоции, далеко не отрицательные, даже наоборот.

Он долго раздумывал, куда же пригласить Снежанну. Хотелось удивить, сделать приятное, заинтересовать, привлечь, покорить. Решил, что ресторан банально, туда приглашают всех и ходят тоже все. Покататься на лошадях… Но где уверенность, что девушка не свалится с нее после первой же попытки. Сходить на выставку абстракционистов? И снова неудачная мысль. А вдруг Снежанна не любит, или не понимает данное направление в искусстве?

Театр! Вот что подойдет идеально. Изысканность, строгость, величественность, попадая туда, как будто окунаешься в иной, параллельный мир. В храме искусства люди начинают по другому изъяснятся, двигаться, улыбаться. Все происходит будто в замедленной съемке. Никто никуда не спешит, не повышает голос, не толкает локтями, за малейший резкий жест трижды извиняются. Прекрасно! Идея отменная.

Он долго выбирал, стоя у театральной афиши. Внимательно изучил репертуар, поинтересовался, что пользуется особой популярностью. Ему посоветовали «Пиковую даму». Так тому и быть, решил Виталик и, достав бумажник, отсчитал деньги на билеты. Цены не для среднего класса, скажем так, особенно на элитные места. Но скупиться он не стал. Игра стоит свеч. И если все выгорит, он получит желаемую награду.

Со спектаклем он явно не угадал. Внимание Снежанны к сцене было приковано ровно десять минут. Потом интерес улетучился. Девушка с удовольствием рассматривала одежду других женщин, ухмыляясь про себя и, видимо, отмечая, что она здесь лучшая. Дальше взгляд переместился на акриловые ногти, покрытые лаком с блестками, еще чуть погодя — на голубой ридикюль. К концу первого акта Снежанна заметно погрустнела и… задремала. Она склонила голову на плечо Виталику и тихонько посапывала, благо музыка играла спокойная и размеренная. Но вот загремели барабаны, заиграли трубы, и девушка встрепенулась. Интересно, она сама заметила, что спала? Кажется, она ни капли не смущена. Великолепная актриса.

В антракте они отправились в кафе выпить по чашечке кофе с коньяком в соотношении один к трем. То есть коньяка три стопки, кофе — малюсенькая чашечка. Несмотря на то, что Виталик не является рьяным поклонником спиртного, коньяк он выпил залпом… для храбрости.

Только что, буквально в метре от их столика прошла… его жена. Длинная черная юбка, строгая белая блузка, как всегда безупречно расчесанные и заплетены в косу волосы, лицо без макияжа, но свежее и нежное. Как будто сошедшая с картины художника гимназистка. Они присели за столик! Как! Она не с подругой, а … Невольно ладони у Виталия вспотели. Рядом с ней на стул уселся какой то мужчина, на вид лет двадцать пять. В темно коричневом костюме, бежевой рубашке, и золотисто — коричневом галстуке. Симпатичный, стервец! Нужно немедленно выяснить кто это! Виталик было дернулся встать, чтоб подойти к их столику, но так же резко остановил себя. Нет! Это невозможно и глупо. Еще сегодня в обед он позвонил Жене на работу и сказал, чтобудет работать допоздна, якобы придется съездить за город и ждать там начальника. Она немного расстроилась, но потом ответила, что раз он придет поздно, не будет отказываться от предложения посетить театр. Виталий не возражал, но он же не знал с кем! пойдет Евгения .

Всякое любование и интерес к Снежанне моментально прошел. Теперь еле скрываемая скука блондинки казалась бескультурной и отталкивающей. Как можно не любить Пушкина, как можно уснуть при столь грациозном и захватывающем действии? Его жена и она такие разные. Как небо и землю, как день и ночь, их объединяет одно единственное — половой признак. Так, срочно уходить, затеряться в толпе пока Евгения его не заметила. Не хватала еще чтоб она заметила Виталика.

— Давай займем свои места. — предложил он.

— Но антракт еще не закончился. — удивилась она. — Здесь очень мило. И, я бы не прочь еще выпить.

— Мы обязательно выпьем, только позже. — пообещал Виталик и настойчиво взяв девушку под локоток поспешил из кафе.

Слава Богу, что встречи удалось избежать, но это не значит, что он не сидит на бочке с порохом. Мало ли, а вдруг они столкнуться при выходе из театра, или в фойе…

Насладиться продолжением балета не удалось по трем причинам. Во — первых, он искал глазами Евгению, во вторых, искал глазами Евгению, в третьих, увидел только макушку супруги и больше не сводил с нее глаз. А вдруг нахал, который сидит рядом посмеет взять Женю за руку или и того хуже, обнимет. Но нет. Мужчина вел себя очень даже корректно, но лишний раз убедиться в том, что между ними все чинно благородно — не мешает. А с другой стороны, кто же будет обниматься в театре. Для более интимных целей существуют места для поцелуев на заднем ряду в кино, и раз они выбрались сюда, то наверняка их не преследовали. На несколько минут он успокоился, но тем не менее, Снежанна была забыта и в течении следующего часа Виталик даже ни разу не взглянул в ее сторону. Пусть спит, пусть храпит, сейчас ему не до сексуальной спутницы.

Мужское эго взбунтовалось. Виталик заметно нервничал, хотелось курить, хотелось послать куда подальше сидящую рядом блондинку, хотелось растерзать неверную жену. Да как она посмела обманывать его?! Нужно что то делать, сидеть на месте и смотреть на порхающих танцоров совершенно расхотелось.

Немедленно нужно ехать домой. Вот тогда и посмотрим, что же скажет изменница в свое оправдание? Так, от Большого до их дома около сорока пяти минут на метро. На машине, если у нерадивого кавалера она есть, с учетом «пробок» тоже около того. Значит, он должен успеть переодеться и приехать домой как можно раньше. Если Женя не придет во время тогда… тогда…. От страшных и неприемлемых мыслей в висках застучало. Неужели его Женя, Женечка, самое чистое и правильное существо, ему изменяет?

Снова антракт. Снежанна тащила его в кафе, но Виталик изобразив на лице страдание от того, что жестокая действительность разлучает его со столь прелестной женщиной, нежно посмотрев девушке в глаза, произнес:.

— Мне срочно нужно вернуться на работу. Необходимо подготовить документы к завтрашнему утру.

— Как, а балет? — удивилась Снежанна так, словно она была заядлой балетомантой и не пропускала ни одного спектакля. — Неужели тебе не интересно досмотреть до конца?

«Прекрасная актриса» еще раз отметил про себя Виталик. И не скажешь, чтобуквально час назад она заснула под музыку Чайковского.

— Безумно интересно. И я обещаю, что мы обязательно сходим на премьеру лондонского балета, но сейчас… — Виталик бережно взял Снежанну за руку и поцеловал ее. — Ах, если бы ты знала, как хочется побыть с тобой. Но, увы. Дела.

— А откуда ты узнал… про бумаги? — с подозрительными нотками в голосе, поинтересовалась девушка.

Оказывается, она не так глупа, как он предполагал.

— Мне пришло сообщение на «мобильный». Я предупредил коллегу, что звук отключу, и что меня можно тревожить только в самом крайнем случае. Вот, по закону подлости, этот случай настал. Очень не вовремя. Прости меня Снежанна. — виновато склонил голову Виталик.

— Ничего, я все понимаю. — девушка постаралась улыбнуться. Она должна показать себя с самой лучшей стороны: все понимающей, внимательной, терпимой. Пусть видит и удивляется. Немногие бы на ее месте отреагировали подобным образом.

Усадив Снежанну в такси, Виталик срочно помчался на работу, переодеваться.

В это же время Женя, вместе со своим спутником, не отрывая взгляда, смотрели на сцену. Сегодняшняя встреча Евгении с Костей Ведерниковым не предполагалась. Более того, Евгения категорически отказала ему, а ведь он еще месяц назад предложил пойти на «Пиковую даму». Посетить Большой безумно хотелось, тем более, что последний раз Женя была здесь около двух лет назад. Денег на столь приятное, но не дешевое зрелище катастрофически не хватало, даже из нескольких зарплат нужная сумма не копилась. Когда Костя позвонил ей и сказал, что взял билеты, она безумно обрадовалась:

— Костик! Боже! «Пиковая дама», как хочется пойти! — не скрывала своего восторга, но потом опомнилась. — Ой, но я не смогу…

— Почему? — просто спросил он.

— Ты прекрасно знаешь почему. — строго, словно непутевому двоечнику ответила Евгения.

— Нет. — упрямо отрезал Костя. — Не понимаю и требую подробных объяснений.

— Подробности заключаются в двух словах — я замужем. — отчеканила девушка.

В трубке послышался смех.

— Ой, уморила. Ты в каком веке живешь, Женька? — хихикал Костя. — Я ж не в гостиничный номер тебя приглашаю, а на балет. Или даже в многосотенной толпе ценителей искусства твоя честь пострадает и окажется запятнанной?

— Почему ты хамишь?

— Я не хамлю. Это ты отговорки, какие то древние, придумываешь. Не вижу ничего зазорного, если мы, старые друзья, сходим в театр.

— А я вижу. — резко ответила Женя.

— Ладно, на раздумья у тебя еще целый месяц. — миролюбиво согласился Костя. — Буду периодически позванивать, и интересоваться, не переменилось ли у тебя мнение.

— Как хочешь. — безразличным тоном ответила Евгения и положив трубку глубоко вздохнула.

Костя Ведерников был первой любовью Жени. Как водиться, страсть оказалась односторонней, поэтому чувства юной школьницы со всей ответственностью можно назвать несчастными.

Относительно их двоих прекрасно подходила строка из стихотворения: «Мы любим тех, кто нас не любит, кого не любим — любят нас…». С Костей у Жени произошло точь в точь, как написал Пушкин.

Впервые с зеленоглазым молодым человеком, с длинными кудрявыми волосами судьба свела Женю недалеко от родного дома. Девушка возвращалась из булочной, размахивая авоськой и мурлыкая под нос веселую песенку. Дорогу ей заслонили два мелких, но изрядно нанюхавшихся винных паров, подростка. Куда деваться, кого позвать на помощь? На улице, как назло, никого не оказалось. Евгения металась между ними, словно футбольный мяч, пытаясь увидеть в глазах хотя бы одного сострадание и поддержку. Ребята непременно желали познакомиться со скромной Женей, и ее мнения никто не спрашивал. Она отказывалась, отнекивалась, пыталась обойти парней стороной, бледнела и с трудом сдерживалась, чтоб не заплакать.

Проходивший мимо незнакомый паренек ни с того ни с сего приветливо улыбнулся Евгении, подошел к ней и взял за руку.

— О, приветик! А я тебя заждался. Там — он махнул в сторону двора, — еще брат мой и его друг, они дембеля, в воздушно — десантных войсках служили. Ну, я тебе рассказывал, помнишь?

Женя недоуменно хлопала ресницами и молчала, а незнакомец продолжал:

— Ждут, хотят познакомиться. А вы что здесь делаете ребята? — удивленно посмотрел на подростков, — Хотели за моей девчонкой приударить?

Как ни странно, но хулиганы ретировались, а паренек, подмигнув Жене, представился:

— Я Костя. Приставали, наверное?

— Ага. — только и смогла произнести она.

— Ну, ничего. Не расстраивайся. Я подоспел как раз во время. Проводить тебя до дома?

— Да. — пролепетала Женя.

Дойдя до подъезда, Костя махнул на прощанье девушке рукой.

— Счастливо, красавица.

Он больше не вспоминал о серой, неприметной девочке, она думала о нем постоянно… Сердце Жени замирало каждый раз, когда она встреча Костю. Оказалось, что они учились в одной и той же школе, с разницей в два года. Костя был выпускником, а Жене предстояло еще отучиться в десятом и одиннадцатом классе. Странно, она не могла понять, как же раньше не замечала его. Ведь они входили в одну и ту же дверь, питались в единственной столовой, бегали по шумным коридорам…

По крупицам, по грамулькам собирала о своей любви информацию. Она вела дневник, куда записывала все, что хотела сказать ему. Именно Косте Ведерникову посвящались первые стихи о любви такие лирические, наивные, грустные…

Грустить было о чем. Оказалось, что в соседнем доме живет одноклассница и по совместительству его зазноба Варя Мулина. Именно туда частенько наведывался Костя, Парень кивал при встрече, улыбался. Иногда спрашивал, не пристают ли к ней хулиганы, но дальше этих вопросов ни о чем дело не заходило.

Наверное, Костя догадывался о несчастной любви Жени, наверное. Разве скроешь блеск в глазах, взгляд, который все время тянулся к объекту девичьих грез, легкий румянец при встрече. Но сама Женя не решалась ему признаться, да и зачем. У него есть другая, а выставлять себя посмешищем глупо. Она тайком бросала на него несмелые взгляды, тайком вздыхала, молча страдала.

В восемнадцать Костя ушел в армию. Варя провожала его на вокзале, а Женя пряталась в толпе, чтоб хотя бы тайком проводить любимого. Но Костя ее заметил и… все понял. Он подошел к ней, потрепал по щеке и сказал так же просто, как делал это всегда:

— Будешь ждать? — в глазах его загорелись искорки.

— Буду. — кивнула Женя и развернувшись, пошла прочь.

Он посмеялся над ней, он пошутил, а Жене все равно. Она дождется Костю. Уверена, Варька продержится максимум три месяца, а вот она…

Варя Мулина уже через три недели прогуливалась с новым ухажером. Вернее тот привозил и забирал ее на стареньких, но «Жигулях». Девушка смотрела на изменницу с нескрываемым осуждением. Она переживала за Костю. А он там, на далекой границе, смотрит на фото Вари, пишет ей нежные послания, верит, что его ждут…

А однажды Женя получила письмо из воинской части следующего содержания: «Привет Женя. Пишет тебе солдат Костя Ведерников. Вот уже час ночи, решил написать всем знакомым. Письмо тебе — четырнадцатое.

Служу помаленьку, конечно, здесь не «гражданка», но жить можно.

Как дела, как здоровье? Что новенького происходит в твоей жизни?

Если будет желания, пиши. Костя»

Евгения прочитала его в одно мгновение и… разозлилась. Да, что он себе позволяет, кем себя возомнил? Четырнадцатая по счету. Вот пусть тебе предыдущие тринадцать и отвечают, а у нее, Жени, есть гордость.

Потом начались летние каникулы и она, в качестве вожатой, отправилась в некогда называвшийся пионерским лагерь. Ее первая практика. Скучать оказалось некогда. Тридцать сорванцов, словно цыплята то не отходящие ни на шаг, то разбегающиеся по всей территории. За каждым нужен глаз да глаз. Пока сводишь на завтрак, тут уже обед, полдник, ужин. А кроме того вечерние дискотеки, постоянные представления, концерты… Проследить, чтоб все легли спать, а не бегали ночью с зубной пастой, желая измазать крепко спящих ребят. К двенадцати падала без задних ног, а в шесть тридцать уже надо просыпаться.

Да и у самой Жени личная жизнь постепенно становилась личной в прямом смысле слова. За ней ухаживали ребята — вожатые с факультета физического воспитания. Несмотря на то, что конкуренция оказалась жесткой (в педагогическом институте мужчины всегда на вес золота) Евгения от нехватки внимания не страдала. Оказывается чертовски приятно, чувствовать себя в кругу внимания! Воспоминания о Косте притупились, утратив былую эйфорию. Правда, Женя все еще оставалась верной ему, но уже скорее из упрямства.

Вернувшись домой, выбрасывая мусор, она случайно обнаружила в ведре порванный конверт. Внимательно присмотревшись, Женя поняла, что это письмо от Кости. Второе письмо. Видимо строгая мама не удержалась и прочла его без ведома дочери, а ознакомившись, решила, что ее юной красавице еще рано читать подобные строки.

Она складывала рваные мелкие кусочки как мозаику, потом пыталась прочитать длинное и проникновенное письмо. В нем Костя писал, что Женя всегда ему нравилась, но его не поняли бы друзья, одноклассники, Варя, которая нашла способ, как досадить им и поэтому он всегда держался от Жени подальше. И только в армии, когда есть время подумать, осознал, какую глупость допустил. И что он… любит Женю. Теперь, вернувшись домой, обязательно предложит ей встречать и будет верным другом. Костя даже умудрился сочинить стихи, корявые, сложно читаемые и плохо прорифмованные, но заметно, что старался парень изо всех сил, пытаясь вымолить прощение.

Женя плакала над обрывками, долго, навзрыд. И не от счастья, не потому что ее мечты исполнились, и Костик, веселый, порядочный, культурный парень наконец понял, кто ему нужен на самом деле. Она провожала свою первую любовь, потому что с тех самых пор, как они встретились, прошло ровно четыре года, и девушка поняла — ее первая, самая ранимая и проникновенная любовь уходит. Уходит вместе ночной бессонницей, с наивными стихами и толстой тетрадью, куда их записывала рука девочки, девушки (буквально вчера последняя чистая страница покрылась аккуратным каллиграфическим почерком). Она поняла, что ничего постоянного не бывает, и те чувства, которые как ей казалось, будут пылать вечно, угасают подобно жаркому костру. Дров для него больше не осталось, и даже искреннее признание не смогло разжечь пламя с новой силой. Евгения разлюбила человека, ради которого еще месяц назад готова была отдать свою жизнь.

Они встретились осенью, в десятидневный отпуск Кости. Он с изумлением смотрел на нее, не отводя глаз. Как же она изменилась. Из нескладной, невзрачной девчушки Женя превратилась в привлекательную девушку и даже мешковатая одежда не скрывала ее красивой, складной фигуры.

— Почему ты не отвечала на мои письма? — спросил Костя.

— Я не стану говорить о причинах.

— Ты не хочешь со мной встречаться? — удивился он. Казалось. подобного приема парень никак не ожидал. Он был уверен — Евгения все еще любит его, — Я вернусь через полгода, мне осталось служить всего ничего… — попытался подсластить пилюлю.

— Мне сложно ответить однозначно. — сухо произнесла девушка с толстой длинной косой.

Приблизительно так они поговорили, а потом начались еженедельные послания. Костя писал с завидным постоянством. О любви, о том, что скучает, строил планы на будущее. Женя отвечала ровно и спокойно. Она писала о новостях, которые происходят в городе, выставках, новых кинофильмах, о школьных товарищах, и ни слова о себе. Они поменялись местами, как Татьяна Ларина и Евгений Онегин.

Подтянутый, стройный Костя, приехав в Москву, первым делом пришел к Жене с букетом тюльпанов. Вручив цветы, остановился у порога и понял ее ответ по глазам.

— Значит, не хочешь? — спросил, в упор, глядя на нее.

— Не смогу. — честно ответила Женя.

Периодически Костя пытался восстановить отношения, он оказался прекрасным другом, но… ответить ему взаимностью Евгения уже не могла. Говорят, в одну и ту же реку не входят дважды… Наверное, так оно и есть…

И вот он снова объявился, прекрасно зная, что Женя вышла замуж.

— Я же не прошу тебя развестись с мужем? — удивленно произнес он, когда Евгения сообщила о своих новостях. — Но брак не ставит крест на друзьях, на прошлом. У нас не восточные нравы, ты не обязана надевать паранджу и не общаться ни с кем. Или ты считаешь, что замужняя дама обязана сидеть дома, варить борщи и носа их квартиры не показывать?

— Нет. Почему же. Жизнь должна быть разнообразной.

— Так в чем собственно проблема?

Проблема заключалась в том, что даже премьера в Большом театре не могла сравниться с тихим спокойным вечером на диване рядом с Виталиком. И когда у него появились неотложные дела, вопрос разрешился сам собой. Женя согласилась пойти с Костей на балет. Правда, она долго мучалась, а говорить ли о спутнике мужу, но потом решила, что даже маленькая ложь неизменно порождает другую и сделав вывод, успокоилась. Обязательно расскажет.

После вечный поклонник отвез ее домой и оставив свою визитку со словами:

— А вдруг когда ни будь и я тебе понадоблюсь. — отбыл восвояси.

За ними внимательно наблюдала пара глаз, дабы убедится в непорочности и невинности отношений.

Виталик посмотрел на часы и облегченно вздохнул, с момента окончания спектакля прошло ровно сорок пять минут. Интересно, а как он отреагировал, заметив хотя бы намек на то, что Женя и этот… любовники. Сложно, ой как сложно. Нет, развод! Ни о каком прощении не могло быть и речи. Говорят ведь, что измена женщины глубже. Чтобы изменить, женщина должна созреть, хорошенько подумать, решиться, и влюбиться в своего любовника. У мужчин же все проще — разуму и чувствам за физиологией не угнаться. И все же… а может не стоит быть столь категоричным? Особенно учитывая, что и сам он не безгрешен.

А ведь на месте Снежанны могла быть Женя. Могла… Но… увы. Она беспрекословно тянет воз, уготованный судьбой , а он… ведет в театр другую. Какой же он мерзавец. Может, признаться, все рассказать, покаяться?

Виталик даже мотнул головой, отгоняя прочь смелую мысль. Нет, не нужно. Ни к чему хорошему это не приведет. Меньше знаешь — лучше спишь. Конечно, Женя верная и преданная жена, она его простит, даже сомневаться не стоит, но лучше лишний раз не теребить ей душу. Пусть все остается как есть…

Засыпая, Виталик улыбался. Не солгала. Честно призналась, что пригласил ее в театр давнишний, еще школьный товарищ. У него пропадал билет, вот Женя и согласилась.

Евгения подумала, что сделала правильно, не открыв всей правды о Косте. Да, школьный друг, но не более. Впрочем, как может повлиять прошлое на будущее? Никак! Прошлое уже позади. Дни, месяцы, годы растворились в небытии, оставив после себя воспоминания, желтеющие и выцветающие, словно старые газеты, все сильнее.

Если бы знала Женя, что в ее случае прошлое еще сыграет с ней злую шутку…