Любовь дьявола

Глава 13

Абби сидела, постукивая пером по столу, и смотрела в окно на ветку, танцующую под порывами весеннего ветерка. Ей не верилось, что она находится в Лондоне и что он больше не при­влекает ее, как прежде. Когда Майкл ей сообщил, что они едут в Лондон, она сказала, что хотела бы никогда не покидать Блессинг-Парка – Время, проведенное здесь, казалось ей настоящей идиллией: более безоблачных дней не было в ее жизни. Однако Майк заметил, что поездка в Лондон необходима: чем скорее он введет ее в высший свет, тем скорее свет потеряет к ней интерес, Абби ничуть не заботила перспектива быть представленной высшему свету, но она явно заботила Майкла, и в этом его поддер­жал Сэм, Абби про себя улыбнулась, вспомнив, как Майкл когда-то грозился заточить ее в Блессинг-Парке. Сидя в огромном кабинете его лондонского особняка и просматривая целую кипу при­сланных им приглашений, Абби пожалела, что не заставила его тогда написать эти слова на бумаге. Она пока ни разу не рискнула выйти из дома, – только съездила к знаменитой портнихе, у которой по настоянию Майкла они заказали самые модные туалеты, запла­тив за них целое состояние. И еще ей пришлось сопровождать престарелую двоюродную бабушку Майкла к чай­ную. Этот выезд вызвал большой переполох. Чаепитие с дрях­лой тетушкой Нивой началось довольно спокойно, но когда посетители чайной узнали, что она жена таинственного мар­киза Дарфилда, к их столику потянулся нескончаемый поток желающих с ней познакомиться. Проявленный к ней интерес показался Абби несколько странным, хотя Майкл в некотором роде и был знаменито­стью. Она наслушалась достаточно сплетен и знала, что в высшем свете Майкла считали почти что восставшим из мерт­вых. Сама же она ничего особенного собой не представляла. Однако если судить по тому, что произошло в чайной, и кипе полученных приглашений, светское общество очень ею заинтересовалось. Стоило Абби подумать о бале у Делакортов сегодня, как ее начинало от страха тошнить, поскольку Себасть­ян объяснил ей, что это важнейшее событие сезона и там собе­рутся всё сливки общества.

– Леди Дарфилд, вы принимаете приглашение от герцогини Кентской или еще не решили? – напомнил ей Себастьян. Абби оторвала взгляд от окна и посмотрела на секретаря.

– Ох, сама не знаю, Себастьян, а вы как считаете?

– Мне кажется, от приглашения герцогини Кентской от­казываются только на смертном одре, – фыркнул тот. Абби застонала, бросила перо и встала.

– Я совершенно не способна думать сегодня, Себастьян, простите меня, пожалуйста. Пойду немного пройдусь.

– Но, миледи! – запротестовал Себастьян, пока Абби рас­правляла юбки; – Посмотрите, столько писем, на которые нуж­но ответить!

Абби улыбнулась и похлопала Себастьяна по руке.

– Не сомневаюсь, что вы прекрасно с этим справитесь, – весело заявила она и исчезла за дверью. Абби забежала к себе за шляпкой и парой перчаток, вышла на оживленную улицу и направилась к Гайд-парку. День выдался великолепный, и, оказавшись в парке, Абби почувствовала себя гораздо спокойнее. Она старалась внушить себе, что так волноваться просто смешно. Ну что может случиться нынешним вечером на балу? Не станет же она, например, убегать из танцевального зала и сбивать с ног лакея, который несет поднос с напитками. Посмеиваясь над нарисованной воображением картинкой, она вдруг заметила трех пожилых женщин на противоположном конце лужайки, которые энергично махали ей носовыми платочками. Абби за­стонала, затем помахала им в ответ и зашагала так быстро, как только могла. Дамы последовали за ней. Несмотря на солидный возраст, женщины все же настигли ее в том месте, где дорожка сворачивала к центру лужайки. Абби вздохнула и замедлила шаг, когда стало ясно, что они будут преследовать ее до самого дома, потом неохотно оберну­лась, изобразив на лице улыбку. – Прошу прощения, миледи, позвольте вам представить­ся! Я – леди Тизлкорт, ваша соседка! – запыхавшись, произ­несла пухленькая дама слегка охрипшим голосом. Она так яростно обмахивала рукой в перчатке свое покрасневшее лицо, что напомнила Абби колибри.

– Рада познакомиться, леди Тизлкорт, – улыбнулась Абби. – Вы живете по соседству с Блессинг-Парком?

– о нет! Я имела в виду ваш особняк на Одли-стрит! Мы живем по другую сторону парка, возле Белгрейвии. – И она махнула рукой в направлении, прямо противоположном Одли-стрит. – Нам так хотелось с вами познакомиться и пригласить вас к себе. – Она улыбнулась и бросила взгляд на своих спут­ниц, которые с энтузиазмом закивали, во все глаза разгляды­вая Абби. – Позвольте представить вам леди Биллингсли, – сказала она, указывая на женщину справа от себя, – и леди Фицджералд. – Низенькая женщина слева от нее присела в реверансе одновременно с леди Биллингсли.

– Добрый день, леди. Очень рада, – улыбнулась Абби, осторожно делая шаг назад, – но я бы не хотела прерывать вашу прогулку по парку…

– Чепуха! Прогуляемся вместе! – заявила леди Тизлкорт, Поправляя соскользнувшую с головы шляпку.

– О, благодарю вас, но после полудня у меня назначена важная встреча, и я вышла только глотнуть свежего воздуха, – Абби сделала еше шаг назад. Но леди Тизлкорт, которая не бегала с тех нор, как была маленькой девочкой, не собиралась терять этот неуловимый приз сезона.

– Леди Дарфилд, если вы не знаете нашего парка, то мо­жете заблудиться. Лучше вам остаться с нами, – настаивала она.

– Да, вы уже давно в Лондоне? То есть достаточно давно, чтобы изучить парк? Или недавно приехали? – спросила леди Фииджералд, прищурившись и пристально глядя на платье Абби. Абби смущенно опустила глаза на золотистое дневное платье, с ужасом осознав, что не надела специального платья для прогулок.

– Я просто вышла на минутку. Даже не оделась соответ­ствующим образом, – нервно произнесла она, снимая с пла­тья воображаемую пушинку – – Я далеко не пойду, – безнадежно настаивала Абби.

– Очень необычный цвет, не правда ли, дорогая? – заме­тила леди Биллингсли.

– Ох Господи, как поздно! – ахнула Абби – Леди, изви­ните меня, пожалуйста, но мне нужно поторопиться.

– И нам тоже. Мы проводим вас до дому, мадам. Одному Богу известно, какая опасность таится среди этих деревьев! – заявила леди Тизлкорт, глядя на своих спутниц, и шагнула впе­ред, ожидая, когда Абби последует за ней.

Абби вздохнула и опустила глаза – Бесполезно с ними спо­рить и доказывать, что ее дом совсем недалеко. И она смири­лась. Они, конечно же, надеются, что она пригласит их на чай. – Леди Биллингсли издала странный звук. Абби подняла гла­за; троица пристально смотрела через ее плечо. Она огляну­лась, и на губах ее появилась улыбка – К ним приближался герцог Сазерленд под руку с пожилой женщиной. Ее пухлое лицо об­рамляли похожие на колбаски букли. Он и в самом деле был их соседом, ему принадлежал большой особняк рядом с их до­мом, и они пару раз уже встречались с Абби и вежливо раскла­нивались.

– Господи! Глазам своим не верю! Герцог! – с благогове­нием прошептала одна из дам. – Он никогда не приезжает в Лондон в разгар сезона. И сейчас его приезд может означать только одно он собирается сделать предложе­ние мисс Риз!

– Мисс Риз? Ты сошла с ума. Роза! – возразила вторая не менее категоричным тоном.

Абби с благодарностью улыбнулась герцогу. Герцог отве­тил ей обворожительной улыбкой, при этом в уголках его зеле­ных глаз собрались морщинки.

– Леди Дарфилд, – произнес он, подходя к ней и низко кланяясь. – Позвольте представить вам мою тетушку леди Пэддингтон. Абби присела в реверансе и вежливо кивнула старой даме; которая широко раскрыла глаза.

– О, как я рада! – воскликнула леди Пэддингтон. – Я так хотела с вами познакомиться! Я не поверила Алексу, когда он сказал, что Дарфилд женился! Я думала, он шутит, пока соб­ственными глазами не увидела объявление в «Тайме».

– А я, значит, мог! – засмеялся Алекс и ласково улыбнул­ся тетушке.

Она в ответ шлепнула его по руке перчатками, не отрывая своих маленьких глаз от лица Абби.

– Ты только посмотри, Алекс! Недаром говорят, что она очень хорошенькая, – заметила леди Пэддингтон. Потом пе­ревела взгляд на женщин, стоящих за спиной Абби, и нахму­рилась.

– Здравствуй, Гортензия, – холодно поздоровалась она.

– О, Клара, ради Бога! – воскликнула леди Тизлкорт – Надеюсь, ты уже не сердишься из-за той глупой игры?

– Нет, Гортензия. Не сержусь. Ведь речь идет о таком пустяке, как карточная игра.

Алекс улыбнулся Абби, и в его изумрудных глазах запляса­ли веселые искорки.

– Кто-нибудь должен был предупредить вас насчет куму­шек, гуляющих в этом парке, – сказал он, выразительно глядя на женщин, чья беседа становилась все более оживленной.

Абби усмехнулась.

– Не думала, что меня будут здесь преследовать. Герцог рассмеялся и прошептал: – Попытаюсь избавить вас от их общества. Абби кивнула, а герцог подмигнул и выпрямился.

– Тетушка Пэдди? – Женщины прекратили разговор и все как одна повернулись к герцогу с озадаченными лицами. – Я провожу леди Дарфилд домой. За вами зайти через четверть часа

Леди кивнули в знак согласия. Алекс предложил Абби рукк и они, попрошавшись, зашагали прочь.

– Поверите ли, – смеясь, говорил Алекс, – здесь водится целая стая подобных кумушек, примерно дюжина, которые осаждают лучшие дома Лондона. Я их не раз встречал в салоне моей тетушки. Они буквально обожают карточную игру, кар­ты, можно сказать, их слабость.

– Подумать только! – с притворным изумлением восклик­нула Абби. – Придется поговорить с Джоунзом. Обычно он вовремя предупреждает меня об опасности! – Алекс усмехнул­ся, но Абби сразу стала серьезной. – Не понимаю, почему они так интересуются мной?

– Не понимаете? Все очень просто. Вы красивая женщи­на. В аристократических кругах Лондона вас еще не знают. Но самое главное – вы жена скандально известного дарфилдского дьявола.

– Как несправедливо называть его дьяволом, в то время как ничего дьявольского в нем нет, – вздохнула Абби.

– Они не забыли те старые сплетни. Абби подняла на него глаза.

– Вы имеете в виду скандалы, связанные с его отцом? Но

ведь теперь все это в прошлом.

Алекс несколько мгновений пристально смотрел на нее.

– Леди Дарфилд, могу ли я взять на себя смелость и вы­сказать некоторые предположения? – спросил он после не­продолжительного молчания.

– Прошу вас.

– Это довольно трудно объяснить, поверьте. Как паразит питается всякой мерзостью, так высший свет – чужими беда­ми. Дарфилд никогда не совершал ничего такого, что могло бы породить о нем гнусные слухи, – начал Алекс. Абби тут же вспомнила, какие ужасные вещи говорила миссис Петги.

– Но что это были за скандалы? Я слышала, он пользуется большой популярностью у дам, вы это имели в виду?

Алекс улыбнулся и покачал головой:

– Кто вам это сказал? Я совершенно уверен – Майклу не понравилось бы, что вам докучают такими бреднями.

– Но как я могу что-либо понять, если никто мне ничего толком не говорит? – с отчаянием в голосе спросила Абби.

– Дайте слово, что никому не расскажете о том, что я вам сейчас скажу. Я делаю это для того лишь, чтобы вы поняли, почему всех так интересует каждый ваш шаг.

Абби с готовностью кивнула.

Несколько мгновений Алекс молчал, глядя прямо перед собой и собираясь с мыслями, и наконец заговорил:

– Мы с Майклом еще учились в Итоне, когда разразился первый скандал. Очевидно, его отец тогда проиграл семейное состояние, и Майкла исключили из школы. По правде говоря, отец Майкла, лорд Дарфилд, был заядлым игроком. Он выиг­рывал несколько фунтов и тут же проигрывал вдвое больше. Ему было все равно, во что играть, – он держал пари на что угодно. Занимал деньги у родственников, друзей, деловых парт­неров – под предлогом выплаты долгов – и тут же проигры­вал их. Семья Ингрэм была должна практически всем, и много лет от них шарахались, как от прокаженных.

Абби поморщилась.

– На плечи Майкла легло бремя отцовского позора, и, по слухам, отцовский гнев тоже обрушился на него. Еще до со­вершеннолетия он ушел из дому и отправился воевать во Фран­цию. Он скрыл свое настоящее имя и сражался в окопах вместе с простыми солдатами. Много лет спустя он мне рассказывал, что какой-то капитан его узнал и его немедленно отослали домой, поскольку наследник титула не может быть простым солдатом. Когда он вернулся, то обнаружил, что дела обстоят еще хуже, чем до его отъезда. Повзрослев и набравшись ума, он, чтобы спасти семью от полного разорения, занялся торгов­лей, что совершенно неприемлемо для большинства аристо­кратов. Но это было единственное, что он мог сделать. Майкл ушел в море и за несколько лет заработал столько, что оказался в силах расплатиться с долгами отца. По сути, он нажил целое состояние. Но, к несчастью, отец продолжал играть и проигрывать. Прекратил, лишь когда от беспробудно­го пьянства у него начался цирроз печени. Майклу удалось обеспечить семью и вернуть ей доброе имя, и сплетни стали постепенно стихать. На Ингрэмов больше ие смотрели, как на отверженных. Абби вздохнула. А она-то думала, что Майкл в свое удо­вольствие бороздит моря и океаны, стараясь разбогатеть, что­бы обеспечить ее. Она залилась краской стыда, потрясенная собственной глупостью.

– Пока ваш муж зарабатывал свое состояние, у него по­явилась куча врагов, – помрачнев, продолжал Алекс. – Среди них был один англичанин, с виду воплощенная добродетель, а на самом деле настоящий пират. Но прошел слух, что пи­рат – не кто иной, как дарфилдский дьявол. Высший свет ухватился за этот слух, поскольку Майкл на морских пере­возках нажил целое состояние. Эту злобную клевету распускал беспринципный делец, с которым Майкл познакомился в одном из иностранных портов. Этот человек действительно занимался пиратством, и когда Майкл пригрозил разоблачить его и захва­тил его морские пути, негодяй свалил все с больной головы на здоровую и обвинил в пиратстве самого Майкла. Но так как это обвинение не имело под собой никаких оснований, Майкл не пострадал, и все шло хорошо до тех пор, пока его младшая сестра, Мария, не начала выезжать в свет. Я в то время находился на континенте, но мне дали понять, что терпимость по отношению к Майклу в обществе не распрост­раняется на нее. Никто не искал ее руки. Ведь ее брат, как бы то ни было, занимался торговлей, и это отрицательно отрази­лось на ней. Она была очень хорошенькой, но после первого сезона никто не сделал ей предложения, что в определенных кругах означало конец всем ее надеждам.

– Как это ужасно! – прошептала Абби. Алекс кивнул.

– Когда высшее общество от кого-нибудь отвернется, мож­но считать, что это навсегда, разумеется, если не произойдет чуда и ситуация не изменится. Некоторое время спустя это чудо произошло. У Марии появился жених. Один англичанин после долгого путешествия увидел ее в Брайтоне и влюбился. Он всерьез ухаживал за ней, и когда Майкл вернул­ся из Средиземноморья, попросил у него руки Марии, посколь­ку отеп Майкла был уже недееспособен. Майкл наотрез отказал. Жених оказался тем самым пиратом, который оклеветал Майк­ла. Мария была в отчаянии. Через пару лет Йен Макшейн, шотландец, один из мелких партнеров Майкла по бизнесу, случайно встретился с Марией в Блессииг-Парке, и они полюбили друг друга. Молодой чело­век был хорош собой, но не имел титула. Однако Майкл с радостью согласился на этот союз. После свадьбы Макшейн увез Марию в Шотландию, где они живут по сей день. Все было сделано должным образом, но, когда в свете узнали о ее браке, прошел слух, будто Макшейн лишил Марию невинно­сти и лишь потом женился на ней, а некоторые даже утвержда­ли, что она уже ждала ребенка. Абби была в шоке. Алекс нахмурился. Они уже приближа­лись к Парк-Лейн.

– Все это, конечно, ложь, но из-за того, что Макшейн – шотландец и не имеет титула, слухи распространялись. Слава Богу, Мария так никогда и не узнала о скандале, разразившем­ся после ее свадьбы. Все это свалилось на Майкла. – мрачно продолжал Алекс. Он остановился у выхода из парка и посмот­рел на Абби. – И, как вам известно, через две недели после свадьбы Марии трагически погибла леди Дарфилд. Ходили слу­хи будто она покончила с собой, не пережив позора дочери. Вскоре умер и лорд Дарфилд.

– Боже милостивый, – тихо ахнула Абби и почувствова­ла, как в ней закипает ярость. Нет на свете человека мягче, добрее и щедрее Майкла – с гневом подумала она, не испыты­вая к его гонителям ничего, кроме ненависти и отвращения.

– В последние годы Майкл предпочитал не покидать Блессинг-Парка, когда не ходил в море. Он упорно возрождал фа­мильную честь, завоевал репутацию проницательного и честного делового партнера и выплатил все долги Ингрэмов. Время по­могло залечить старые раны. В прошлом году Майкл случайно оказался в Лондоне во время сезона и, изменив своим правилам, побывал на одном балу. Поскольку все эти годы он ни с кем не общался, его неожиданно удостоили зва­ния неуловимого маркиза Дарфилда, и столь же неожиданно все захотели узнать его поближе. Он стал самым желанным гостем на всех приемах. Но посетил всего несколько из них и вернулся в Блессинг-Парк при первой же возможности. С тех пор интерес к нему возрос. А уж когда появилось объявление о его женитьбе, начался настоящий ажиотаж. Теперь вы стали самой популярной персоной этого сезона. Абби побледнела:

– О Господи, как я с этим справлюсь? – простонала она. Алекс рассмеялся.

– Справитесь, леди Дарфилд. Я в этом совершенно уве­рен. Поверьте, одной лишь своей улыбкой вы способны оча­ровать и заставить плясать под свою дудку любого старичка. Все будет в порядке, почти все члены высшего общества про­сто умрут от зависти.

– Лорд Сазерленд, вы так добры! Благодарю вас за то, что спасли меня, – сказала она и повернулась, чтобы уйти, но заколебалась и обеими руками взяла его большую ладонь. – Мне необходимо было это услышать. – Она легонько сжала его руку и грациозно побежала через дорогу. В начале вечера Майкл вернулся из «Уайт-клуба», где впер­вые за много лет получил настоящее удовольствие от карточ­ной игры. Странно, как легко поладить с высшим светом, если не являешься объектом злобных сплетен. Поднимаясь по лестнице к себе. Майкл улыбался. Высшее общество явно горело нетерпением увидеть леди Дарфилд. В клубе он не встретил никого, кто не поинтересовался бы, по­явится ли он на балу у Делакортов и будет ли его сопровождать очаровательная леди Дарфилд. Сэм все время ворчал, что ему не дают работать многочис­ленные посетители, досаждая расспросами о лорде и леди Дар­филд. Его друг явно устал от всей этой кутерьмы, но весело улыбался, рассказывая о том, как некоторые из наиболее вы­дающихся членов высшего общества строят планы знакомства с Абби…

Майкл приказал приготовить горячую ванну и сбросил одежду. Надевая поданный ему Деймоном бархатный халат, уловил исходивший от него аромат духов Абби. Майкл поднес ткань к лицу, сделал глубокий вдох. Все дело было в том. что Майклу самому хотелось продемонстрировать высшему обще­ству завоеванный им приз. Хотелось чувствовать себя победи­телем, чтобы мужчины смотрели на него с завистью, а женщины, которые столь бесстыдно вешались ему на шею в прошлом се­зоне, увидели, какая необыкновенная у него жена. Когда он сидел в ванне, из соседней комнаты до него до­неслись звуки музыки. Абби играла бравурную мелодию, что было хорошим признаком. – Видимо, у ее милости праздничное настроение, сэр, – сообщил Деймон, подавая Майклу полотенце. Майкл улыбнулся.

– Вполне возможно.

Он обернул полотенце вокруг талии и вылез из ванны, после чего стал бриться.

– Как ты считаешь, Деймон, для сегодняшнего вечера ну­жен черный костюм? – спросил он, подбривая бакенбарды.

– Да, милорд, и еще осмелюсь подсказать – жилет из се­ребристого шелка.

– Прекрасно. На туалетном столике лежит коробочка с аметистовыми запонками. Их тоже приготовь, – сказал Майкл и насухо вытер лицо.

Пока он одевался, музыка не умолкала, и Майкл стал про­являть нетерпение.

– Заканчивай поскорее, Деймон. Меня зовет прекрасная жен­щина, – легкомысленно пошутил он, и обычно невозмутимый Деймон рассмеялся. Когда Майкл был полностью готов, камер­динер даже присвистнул от восхищения, чего никогда не делал.

– Осмелюсь сказать, милорд, что сегодня вы выглядите на редкость… хорошо.

Майкл улыбнулся, поправил шейный платок.

– Такие комплименты, Деймон, способны кому угодно вскружить голову, – ответил он и расхохотался, увидев, что Деймон покраснел до корней волос. Потом достал из ящика стола коробочку и вошел в спальню Абби. – Абби не слышала, как открылась дверь. Она стояла у ка­мина, рядом, на кушетке, лежала скрипка. Абби в глубокой задумчивости смотрела на огонь в камине, наклонив голову и сцепив за спиной пальцы рук. Мерцающие блики пламени от­теняли тонкие черты ее лица. Боже милостивый! Как часто при виде Абби у Майкла за­хватывало дух. На ней было изысканное бледно-розовое атласное платье. Квадратный вырез открывал соблазнительную выпуклость груди. Платье облегало талию и переходило и пышную юбку, расшитую жемчугом. Корсаж, подол и рукава тоже были расшиты жемчу­гом, только помельче. Волосы Абби зачесала наверх, уложив их в незамысловатую прическу, которая была ей очень к лицу.

– Наверное, мне это снится. Ты похожа на ангела, – с восторгом произнес он, стоя в дверях.

При звуке его голоса Абби зарделась и улыбнулась своей ослепительной улыбкой. Он направился к ней. –

– Добрый вечер, милорд супруг, – смиренно произнесла она, присев в глубоком реверансе.

Он поднял ее и нахмурился:

– Милорд? Ты никогда меня так не называла. Абби со смешком приложила палец к губам. Он поймал ее руку и поцеловал в ладонь, потом легонько коснулся губами ее губ. Они пахли сиренью, и он неохотно отстранился.

– Ты сейчас еще прекраснее, чем обычно. А я думал, пре­краснее не бывает. Просто невероятии. Абби нервно рассмеялась: – Ты мне бессовестно льстишь. Особенно если учесть, что ты настоящий красавец. А я-то надеялась, все взоры будут обращены на меня.

– И ты не ошиблась. Я в этом нисколько не сомневаюсь, дорогая, – очень серьезно ответил Майкл, обнял ее за талию и прижал к себе, видя, как она нервничает. – Помни, я все время буду рядом с тобой. – Он поцеловал ее в лоб, взял ее ладони в свои и отступил на шаг, чтобы еще раз ею полюбоваться. – По­чему ты никогда не надеваешь свои аметистовые сережки, Абби?

Они так гармонируют с твоими глазами. – Абби слегка покраснела.

– Они мне надоели.

– А мне они нравятся. Почему бы тебе не надеть их? Абби виновато опустила глаза.

– Я подарила их Саре. Майкл притворно ахнул.

– Саре? Что это на тебя нашло?

– Говорю же тебе, надоели. Разве тебе не нравятся мои жемчужные серьги?

– Мне нравятся аметисты. До того нравятся, что я непре­менно подарил бы их тебе на шестнадцатилетие, если бы мы тогда были знакомы, – произнес он.

Абби широко раскрыла свои фиалковые глаза.

– Откуда ты узнал? – спросила она.

– Не важно. – Майкл рассмеялся и протянул ей бархатную коробочку. – Я хочу, чтобы у тебя были аметисты, дорогая.

– Ох, Майкл! – воскликнула Абби, с изумлением рас­сматривая драгоценности.

Она даже не заметила, как Майкл снял с нее жемчужное ожерелье и надел аметистовое. Словно зачарованная смотрела она на камни. Майкл взял ее за плечи и повернул к зеркалу. Абби, потрясенная красотой колье, быстро надела серьги и брас­лет, ее фиалковые глаза вспыхивали; как драгоценные аметисты.

– Они прекрасны, – прошептала она.

Майкл, полагая, что никакие драгоценности не могут срав­ниться с Абби, поцеловал ее в затылок и достал из коробочки кольцо.

– Наконец-то я подарю тебе обручальное кольцо, как по­ложено, – ласково произнес он.

Глаза Абби затуманились, когда он надел кольцо ей на па­лец. Она вытянула вперед руку, чтобы полюбоваться им.

– Я когда-нибудь говорила, как сильно тебя люблю? – через несколько мгновений спросила она.

– Ни разу с самого утра, – рассмеялся Майкл. Но смех его тут же оборвался, так как Абби обхватила его за шею и привлекла к себе, целуя с такой страстью, что в его крови вспыхнул огонь. Если она не прекратит, то к черту Де-лакортов. Абби весело рассмеялась над неловким по­ложением, в котором он оказался, затем повернулась к зеркалу, чтобы еще раз полюбоваться аметистами, и заявила, что они идеально подходят к ее платью. Майкл не знал, так ли это, ослепленный блеском сережек, сверканием фиалковых глаз и чарующей улыбкой Абби, Да и не надо было ему сейчас ни­чего знать.