Любовь и ненависть между нами

Глава 19

Тимур

Утром проснулся с той же мыслью, с какой засыпал, у Леры хватило совести и характера поблагодарить меня за спасение, а я вместо того, чтобы повиниться за подставу, которая чуть не стоила ей жизни, в ответ нахамил. Герой, твою мать.

Выбравшись из-под одеяла, тут же поёжился. Прохладно, однако. Без электричества и, соответственно, без отопления дом за ночь прилично остыл. В горах даже летом температура воздуха редко поднимается выше двадцати градусов, а сейчас, после урагана наверняка упала до десяти, ну или ещё ниже. Хоть ливень закончился, за окном лишь моросит мелкий дождь, но сильный ветер по-прежнему завывает.

Первым делом отправился на свидание с генератором, ведь здесь без электричества ни одно благо цивилизации не работает, даже вода в бачок унитаза не наберётся. Я-то ладно по зову природы и уличный туалет могу посетить, но Леру как-то жалко туда отправлять. Уличным туалетом в основном мужики-строители пользовались, с гигиеной там очень не очень.

Проходя мимо спальни Валерии, притормозил и прислушался, за дверью было всё тихо. Восемь утра, пусть ещё спит. После вчерашнего стресса не удивлюсь, если выберется из кровати только к одиннадцати.

Спустя два часа электричество в доме всё-таки появилось, но так как некоторых запчастей к генератору попросту не было и мне пришлось их мастерить кустарным методом из подручных средств, весь ремонт мог накрыться медным тазом в любую секунду, поэтому я сначала поспешил принять душ, а после сразу взялся за завтрак, ведь Валерия к этому времени так и не вышла из комнаты, что, скорее всего, означало — она ещё спит.

— Ты как там, жива? — в полдень всё-таки постучал к Лере в комнату. — Я генератор отремонтировал, но без гарантии. Так что, если планируешь принять душ, выпить горячего чаю и зарядить телефон, лучше это сделать сейчас.

Подождав несколько секунд и так не получив ответ, чуть приоткрыл дверь и громко скомандовал:

— Хорош дрыхнуть. Подъём.

Так как она и в этот раз не отозвалась, полностью раскрыл дверь и вошёл в комнату.

Лера никак не отреагировала на вторжение, даже не шелохнулась и глаз не открыла, и лежала она как-то странно, под одеялом угадывалась скрюченная поза. Подойдя ближе, я заметил, как от испарины блестит её лоб, а саму колотит, скорее всего, от озноба.

— Твою ж, мать, — приложив ладонь к её лбу, выругался я. — У тебя температура под сорок. Лер, ты вообще в сознании или как? — принялся тормошить девушку.

Не сразу, но Лера всё-таки что-то несвязное забормотала, всё что разобрал это — мне холодно, плохо, всё болит.

— Ясен пень, тебе холодно, вся одежда и постель промокли насквозь, — засунув руку под одеяло и нащупав там натуральную лужу, проворчал я. — Лер, тебя надо переодеть, переложить в сухую постель, а ещё как-то сбить температуру.

В ответ девушка нахмурилась и ещё сильнее свернулась в клубочек, тем самым молчаливо выражая протест на все перечисленные мной манипуляции, и это понятно. Когда бьёт серьёзный озноб, никому не хочется, чтобы тревожили, но оставить всё как есть тоже нельзя, иначе Лере не полегчает.

— Зачем? — жалобно простонала она, когда я стянул с неё одеяло и откинул его в ноги.

— Я переложу тебя на другую половину кровати, где сухо, — объяснил я, просунул под Леру руки и как мог аккуратно её поднял.

Валерия недовольно промычала, но не сопротивлялась, более того, ей было настолько плохо, что она даже не попыталась за меня ухватиться, как обычно велит поступать людям инстинкт самосохранения, чтобы их ненароком не уронили.

— Вот так, — приговаривал я, опуская девушку обратно на постель и поправляя под её головой свежую подушку.

— Холодно, — переворачиваясь набок и прижимая колени к груди, пожаловалась Валерия.

— Сейчас и эту проблему решим, — пообещал я, перевернул одеяло и накрыл её сухой стороной, когда и эта намокнет, придётся нести одеяло из своей комнаты.

Далее Валерию следовало избавить от влажного пропитанного потом халата, видимо, её морозило уже вечером, поэтому она и не переоделась во что-то более лёгкое и удобное, и этот факт в данный момент значительно облегчал мне задачу. Одно дело раздеть девушку, одетую в просторный просто запахивающийся халат и совсем другое снять через голову какую-нибудь ночную рубашку.

— Сдурел?! — зашипела Валерия, стоило мне под одеялом начать стягивать с её плеч халат.

— Смотри-ка, ожила, — хмыкнул я, и чтобы она не удумала тратить последние силы на сопротивление, пояснил свои действия. — Ты укрыта и ничем тут не светишь, а когда одену на тебя что-нибудь сухое, сразу станет комфортней. Так что успокаиваемся, лежим смирно и не мешаем. Гарантирую, никто на твою девичью честь не посягает, и если бы ты сейчас видела себя со стороны, поняла почему.

Ради того, чтобы отблагодарить за «комплимент» Валерия даже приоткрыла глаза и с помощью испепеляющего взгляда увесисто так высказалась, уверен, она не только меня «обласкала», но по близким и не очень близким родственникам прошлась. Зато, когда я полностью вытянул из-под одеяла халат, девушка, избавившись от мокрой вещи, ну не улыбнулась, конечно, но стала выглядеть не такой несчастной.

Глянув в угол, где вчера оставил сумку Леры и не обнаружив её там, отправился в ванную на поиски чего-нибудь, во что можно девушку переодеть.

— Тьфу ты, так и знал, — проворчал я, увидев на полотенцесушителе, помимо уличной одежды, чёрную шёлковую сорочку, которая ничего особо не прикрывает, влагу не впитывает и тепла не даёт. Для Валерии будет лучше болеть нагишом, чем вот в этом пусть и красивом, но абсолютно бесполезном и крохотном клочке ткани.

Нет, нагишом Лере никак нельзя. Во-первых, чтобы я тут недавно не утверждал, но она вызывает во мне желание даже в том виде и состоянии, в каком пребывает сейчас. Наброситься я на неё, разумеется, не наброшусь, но не потому, что не хочу, а потому как себя контролирую, чего бы мне это не стоило. Но одеть Валерию совершенно точно нужно, не стоит лишний раз проверять свою стойкость на прочность, ведь через какое-то время Леру опять придётся перекладывать на другую половину кровати и менять одеяло. Ну и во-вторых, что-то подсказывает, когда она более-менее оклемается и обнаружит себя без одежды, мне это просто так с рук не сойдёт, возьмёт здоровенную ложку и весь мозг выест претензиями.

Сходив к себе в комнату, принёс пару футболок, и сам аж вспотел, когда одну из них натягивал на Валерию. Оказалось, одеть даже хрупкую девушку в полуобморочном состоянии, да ещё и так, чтобы лишнего не разглядеть — гораздо сложнее, чем кажется. Поэтому спустя минуты три после начала одевания я решил не мучиться и вычеркнул пункт «не разглядеть». Тем более, у Валерии на теле нет и миллиметра, который я бы в своё время внимательно не изучил. Так что ничего нового я не увидел, а, скажем так, лишь освежил память.

Далее предстояло сбить температуру. Вчера в аптечке я нашёл только аспирин, дал Лере неполный блистер с шестью таблетками, одну она приняла, следовательно, осталось всего пять — особо не разгуляешься. Также жар можно снять, натерев человека чем-то спиртным, но вчера вечером перед сном я неплохо так приложился к единственной бутылке коньяка, поэтому даже если экономно расходовать, хватит лишь на два-три обтирания.

— Больная, лежите смирно, — строго прорычал я, потому как Валерия вновь запищала и выгнулась, стоило мне в очередной раз смочить ватный диск в коньяке и прикоснуться к её коже.

— Такое ощущение, как будто ты глыбой льда по мне возишь. И зачем так давить? Больно же, — возмущённо захрипела в ответ девушка, не знаю, что конкретно помогло: сухая постель, таблетка и ли ещё незаконченное обтирание, но ей на глазах стало лучше.

— Я не давлю, а едва прикасаюсь и прежде чем начать протирать, подышал на диск. У тебя просто из-за болезни чувствительность обострённая. Что ж теперь сделаешь, терпи. И хорош уже ёрзать или ты специально задницу оттопыриваешь?

После замечания о заднице Лера недовольно засопела, ухватилась обеими руками за углы подушки и её словно пригвоздило к постели. Ну надо же, до этого я её и по-хорошему, и по-плохому уговаривал потерпеть и всё впустую, но стоило намекнуть о попытке меня соблазнить, как она превратилась в идеальную пациентку. Теперь буду знать, на какую давить педаль, если от Валерии требуется подчинение. — Со спиной я закончил, переворачивайся, — скомандовал я, девушка с кряхтением и оханьем, но зашевелилась.

— Оботри только ноги, с остальным сама справлюсь, — заявила она, и я не удержался от комментария:

— Я твою грудь, как и живот, много раз видел, а ещё трогал, мял, сжимал и не только руками.

На лице Валерии и так играл нездоровый яркий румянец, казалось, больше краснеть некуда, но выяснилось очень даже есть куда.

— Отдай диск, я и ноги сама оботру, — наградив яростным взглядом, Лера, несмотря на болезнь, крайне резво отобрала у меня смоченную в коньяке вату.

— Да пожалуйста. Не возражаю. А если ты ещё сама сменишь постель, переоденешься и покормишь себя, вообще буду счастлив, — заявил я, встал с кровати и пересел в кресло.

Начать обтирание Лера решила с ног, для этого ей пришлось сесть и нагнуться, вот на этом моменте она вся, скривившись, и замерла, так понимаю от острой пронизывающей головной боли. Ну-ну, посмотрим, как она справится, если уже чуть ли не плачет.

Упрямство и вредность родились прежде Валерии вместо того, чтобы отдать ватный диск мне, она, превозмогая боль, всё-таки принялась им обтираться.

— Подай бутылку, диск высох, — вытянув в мою сторону руку, не попросила, а именно потребовала она.

— Сама, Лерочка. Всё делай сама.

Если Валерии можно включать твердолобие, почему его нельзя включать мне…

Сверкнув глазами, Лера что-то беззвучно произнесла, с помощью слуха гарантированно ничего бы не услышал, зато весьма отчётливо прочитал по губам: «Сволочь».

— Почему это сволочь? — поинтересовался я. — Разве про грудь и живот я наврал? Нет. Сказал чистейшую правду.

— Слушай, а может, ты прихватишь свою правду и вместе с ней свалишь отсюда, — касаясь одной ногой пола и вытянув руку к бутылке, рявкнула Лера. — У меня голова раскалывается не из-за болезни, а из-за тебя. Бу-бу-бу и всё не по делу.

Не знаю, хлопнул бы я дверью или нет, но Лера взяла бутылку за горлышко, а потом умудрилась не удержать, если бы я вовремя не среагировал, последние крохи коньяка пролились на пол.

— Ты что творишь? Больше ведь нет, а мы тут хрен знает, на сколько застряли. А ну, отдай сюда, — разозлился я.

— Не ори, — Лера дёрнулась назад на кровать и надулась.

Девушка бросила на меня обиженный и где-то даже затравленный взгляд, отчего на душе стало как-то ну очень погано.

Вот что я за человек?

На кой, спрашивается, вспомнил, где и как её трогал? Ведь знал, Леру это заденет, она в ответ начнёт грубить и шипеть, как итог закончится всё грызнёй.

Медленно выдохнул, поставил бутылку на стол, развернулся к Валерии и приподнял руки, демонстрируя жестом, выкинутый белый флаг.

— Предлагаю заключить перемирие. Хотя бы на то время, пока мы здесь. Я обещаю тебя не цеплять, но и ты меня не цепляешь. Иначе есть шанс, что из нас двоих домой вернётся только один, а другой бесследно пропадёт без вести. Что скажешь?

Глядя на меня с недоверием, Лера ехидно и вместе с тем многозначительно хмыкнула. Казалось бы, обыкновенное «Хм», но сколько оно заключало в себе содержания. Я, как наяву услышал язвительный голос Валерии: «Цеплять он меня не будет. Ну-ну. Кому врёшь? Тебя же максимум на десять минут хватит, а потом изо рта рванёт очередная порция гадости».

Не поддался на провокацию и улыбнулся настолько обаятельно и дружелюбно, насколько научил весь прошлый жизненный опыт. Если бы на месте Леры была какая-нибудь другая девушка, она бы уже мило и счастливо мне улыбалась, но у Валерии лишь чуть раздвинулись нахмуренные брови. Что в принципе тоже положительный результат.

— Согласишься, и я сварю тебе куриный бульон, — пообещал я, на что получил неожиданную реакцию, Леру пробрал смех, он правда очень быстро превратился в кашель, мне даже пришлось дать ей стакан воды.

— Правильно Захар тебя хитрожо… хитрюгой зовёт, если что-то надо, всегда знаешь, с какой стороны подойти, — вытирая с глаз слёзы, вызванные затяжным кашлем, хрипло произнесла Валерия и добавила. — Ладно. По рукам. Бульон меня убедил.

По договорённости обтёр коньяком Лере только ноги, а грудь и живот она должна была обмазать сама, поэтому смочил ватный диск, передал его ей, и чтобы не смущать девушку и себя не дразнить, встал с кровати, подошёл к окну и разглядываю пейзаж.

Интересно, если бы мне кто предложил поменять прошлое, например, сделать так, чтобы в ту злополучную ночь я разминулся с мужем Валерии и ничего об их свиданиях не узнал. Согласился бы я или нет? Я собирался надеть ей на палец кольцо и сделать предложение, она далеко не глупая, наверняка не стала бы рисковать и, перейдя в более надёжный статус невесты, порвала с бывшим мужем. Что бы я выбрал, быть обманутым, но счастливым или как сейчас…

Позади послышался шорох постельного белья, из чего я сделал вывод, Лера закончила и укрывается.

— Тебе полегчало? — развернувшись к ней, поинтересовался я.

— И ещё как. Если бы голова не раскалывалась, было вообще хорошо.

— Знаю я один способ, как снять головную боль без таблеток. Эффект правда временный, но это в любом случае лучше, чем ничего. Двигайся.

Сместив Валерию, устроился у изголовья кровати, положил на колени подушку, потом потянул девушку на себя, чтобы её голова оказалась на подушке, запустил в её волосы пальцы и начал делать массаж.

— Ну как? — через пару минут спросил я, хотя ответ на расслабленном и довольном лице Леры и так был написан.

— О-очень хорошо.

Я молчал, Лера, прикрыв глаза, тоже притихла, а через какое-то время, как мне показалось, она задремала, её тело полностью обмякло, а дыхание выровнялось. Массаж усыпил Леру, но в скором времени он мог, наоборот, её разбудить, чтобы этого не произошло, постепенно снизил интенсивность, пока полностью не прекратил. Подождал несколько минут и лишь после начал медленно и максимально аккуратно вставать, перекладывая подушку с Валерией на матрас.

— Что?! — когда я уже одной ногой касался пола, она резко проснулась и первым делом, поймав меня за руку, потянула обратно к себе, но буквально через мгновение опомнилась и отпустила.

Мягкое, согревающее и вдохновляющее чувство растеклось по груди от осознания, что Лера, находясь в полусне, а значит, искренне не хотела, чтобы я уходил.

— Лер, я только поставлю бульон и позвоню, договорюсь насчёт вертолёта, чтобы, как ветер утихнет, нас отсюда забрал, а потом сразу вернусь, — не удержался, наклонился и поцеловал девушку в висок. — Хорошо?

— Угу. И Захару, пожалуйста, позвони, он наверняка сильно переживает.

Захару?!

Вот значит кто у Валерии возглавляет верхнюю строчку в списке самых близких людей — её новоявленный работодатель. Не родители или давняя подруга, которым в действительности следовало бы позвонить и успокоить, а мать его Ногинский.

Зато теперь ясно, почему Лера ко мне на переговоры приезжала чуть ли не со взводом охраны, Захар всегда всех своих любовниц и жён трепетно оберегал, до определённого момента, конечно.

— Позвоню, — сквозь зубы пообещал я, не понимая, с чего вдруг так раздражаюсь, Лера свободная девушка, ничего мне не должна, вольна спать, с кем захочет.

Вчера не заметил каких-либо проблем со связью вызванных непогодой, но сейчас, взяв телефон, отчётливо понял, они были и не только вчера, но и сегодня. Сто двадцать четыре пропущенных звонка от Захара, вот что я увидел, когда намеревался ему позвонить.

Ногинский ответил мгновенно, словно не только сидел возле телефона, но и палец наготове держал. Пока я рассказывал о случившемся, он пыхтел, но молчал, зато, когда закончил, Захара в буквальном смысле прорвало. Обычно невозмутимый партнёр орал до хрипоты, а прежде чем сбросить вызов, пообещал скоро быть и переломать мне все кости.

И я очень надеюсь, что Ногинский по дороге не растеряет запал, потому как ударить его первым у меня вроде как повода нет, а пройтись по его челюсти, чтобы та хрустнула, хочется так, что аж зудит.

В течение дня я несколько раз наведывался к Валерии, но чувствовала она себя сносно, да и у меня напрочь пропало желание с ней общаться, поэтому ни один из визитов не продлился дольше десяти минут. Но к вечеру, как это часто при болезни бывает, её состояние заметно ухудшилось, тем не менее натерев Леру последними остатками коньяка, я опять собрался на выход, но девушка меня остановила:

— Тимур, если тебе несложно, ты не мог бы остаться, когда кто-то рядом, мне как-то легче, — попросила она, причём таким несчастным тоном, что я просто не смог ей отказать.

Устроившись на кровати, включил телевизор, интернет, конечно, не работал, зато на флешке хватало уже скачанных фильмов, поэтому что посмотреть у меня было, Лера же лежала рядом с закрытыми глазами, но не спала. Она нет-нет, да переворачивалась, а порой и постанывала.

— Совсем плохо, да? — спросил я, когда она уже крутилась волчком, а редкие до этого стоны превратились в постоянный скулёж.

— Не то слово, я уже не могу.

Приложив ладонь ко лбу Леры, меня самого от её температуры бросило в жар.

Несмотря на то что Лера и так уже сегодня приняла несколько таблеток, дал ей ещё аспирин и обтёр обычной водой, а после этого, потому как больше ничего уже не мог сделать, массировал ей голову, предплечья, руки…

К двум часом ночи Валерия с грехом пополам, но уснула, причём на подушке, которая лежала у меня на коленях. На этот раз не рискнул перекладывать девушку, вдруг этим опять её разбужу, поэтому убавил громкость телевизора до минимума и приготовился ждать утра сидя под мелькающие кадры фильма без звука.

Понятия не имею во сколько, сам уже клевал носом, но в какой-то момент Валерия подняла голову, посмотрела на меня, явно не понимая, что происходит, поморщилась и с претензией выдала:

— Хватит мне уже сниться?

— Что? — шёпотом спросил я, но Лера преспокойно обратно рухнула на подушку.

— Лер, я не понял, что ты сказала? — нагнувшись к самому её уху, спросил я.

— Сгинь, всю душу мне вытрепал, — потягиваясь, промямлила она и через несколько секунд её дыхание выровнялось.

Вроде бы ничего такого я не услышал, Лера проснулась на недолгое время, её бормотание наверняка являлось лишь эхом сна и обращалась она не ко мне. У самого такое бывало, я видел сон, как правило, кошмар, а когда из него выкидывало в реальность, добрую минуту никак не мог сообразить, что это было — явь или игра подсознания? Вот и у Валерии, вероятно, случилось подобное, особенно если учесть её болезнь с высокой температурой.

Всё это я понимал, но тем не менее раз за разом прокручивал её слова в голове и то с каким отчаяньем они были сказаны. А что, если Валерия именно от меня требовала больше не сниться, вдруг полгода назад она искренне любила меня, а с бывшим мужем встречалась, как вариант, чтобы не профукать кормушку, на случай если мой интерес к ней окажется недолговечным? Хотя какая разница, что она там чувствовала, всё равно спала с другим мужиком.

Погладил Леру по волосам и вздохнул, светает уже, хотя бы пару часов, но надо вздремнуть.

Когда продрал глаза, часы на стене показывали половину девятого, Леры рядом не было, а в ванной шумела вода.

Потянул затёкшую от неудобного положения шею, поднялся с кровати, постучал в дверь ванной и громко спросил:

— Лер, ты как себя чувствуешь?

Дверь в ванную тут же открылась, и мы с Валерией оказались лицом к лицу.

— Не восторг, но на то чтобы принять душ сил, как видишь, хватило, — ответила она и осторожно, чтобы не дай бог меня не задеть, выскользнула из ванной.

— Ты и выглядишь лучше, — заметил я, наблюдая за тем, как девушка сняла с головы полотенце и подсушивает им волосы. — Небо тоже разъяснило. Думаю, после обеда нас отсюда сможет забрать вертолёт. Ты как, нормально переживёшь полёт?

— Забьюсь в угол и зажмурюсь, тем более лететь совсем недолго. В общем, справлюсь, — отмахнулась Валерия и, глянув на выход из комнаты, чуть тише добавила. — Мне надо одеться и привести себя в порядок. Если ты не против, я бы хотела это сделать одна.

— Да, конечно, — кивнул я и собрался на выход, но уже перед самой дверью притормозил и обернулся. — Лера, а как часто я тебе снюсь?

Такой растерянной, как сейчас я Валерию ещё не видел, вдобавок её лицо вмиг покрылось ярким румянцем.

— Даже не представляю, о чём ты говоришь, — чересчур громко и возмущённо выпалила она и тут же под предлогом заглянуть в тумбочку, повернулась ко мне спиной.

Готов поспорить, она почувствовала, как вспыхнули щёки, поэтому и поторопилась спрятать лицо. Люди не смущаются того, чего нет, а если и смущаются, то ни так сильно. Значит, я Валерии снюсь. И часто. Редкими ночными визитами — душу не вымотаешь.

— Это не мои слова, а твои. Под утро ты проснулась на пару секунд и отругала меня, видите ли, я часто тебе снюсь. Вот я и уточняю, насколько часто, чтобы оценить степень ущерба.

Валерия на миг замерла, но быстро сориентировалась и выпалила:

— Чушь какая. С таким же успехом спросонья я могла признаться, что являюсь реинкарнацией Клеопатры. Ты бы тоже поверил?

— То есть ты из-за чуши всю дорогу пока мы говорим, маниакально что-то ищешь в абсолютно пустой тумбочке?

— Тимур, я попросила тебя выйти. Объяснила зачем. Ты вроде как согласился, но почему-то до сих пор не ушёл, — с ударом захлопнув ящик тумбочки, со злостью выдала Лера, выпрямилась, подошла к окну и обняла себя руками.

— Поговорим о том, что случилось между нами полгода назад?

Валерия какое-то время стояла неподвижно с напряжённой спиной, потом медленно начала разворачиваться в мою сторону, но передумала, выпрямилась обратно к окну и отрицательно замотала головой, молчаливо, но доходчиво отказываясь от разговора.

Ну что ж, её нежелание обсуждать, почему она за моей спиной регулярно кувыркалась в постели с бывшим мужем — вполне понятно и ожидаемо. Никто не любит оправдываться, особенно если вменяемых оправданий у поступка нет, да и быть не может. Значит, я не ошибся, и экс муженёк действительно ей рассказал, что мы с ним столкнулись под её подъездом и поболтали. Лера обдумала ситуацию и верно рассудила, что измену я не прощу, поэтому не сопротивлялась увольнению, не донимала звонками, не подстраивала якобы случайных встреч, а без нервотрёпки и выяснения отношений тихо ушла из моей жизни.

Возможно, Лера права, и не стоило даже пытаться ворошить прошлое. В своё время я ей ничего не сказал о договоре с Ангелиной, другими словами, обманывал, а она мне бессовестно изменяла. Наша история изначально была обречена на провал. В довершение всего, сейчас у Валерии имеется перспективный любовник. Захар состоятельный, щедрый к тому же искренне к ней привязан, вчера по телефону на меня так орал, что я чуть не оглох. Думаю, у Леры есть все шансы стать его женой номер три.

— Откуда этот звук? — вопрос Валерии выдернул меня из размышлений. — Мне кажется, так обычно гудит…, — девушка максимально приблизилась к окну и буквально прилипла к стеклу лбом. — … да, я не ошиблась, это и в самом деле вертолёт.

— Какого чёрта? — прорычал я и поспешил подойти к окну, тоже распознав приближающееся тарахтение вертолёта. — Я же велел не рисковать и подниматься в воздух только после обеда, когда туман рассеется окончательно.

Вертолёт аккуратно опустился на специально отведённую для этого площадку, а после полной остановки лопастей винтов из кабины вышли несколько человек.

— Мне кажется, или вон тот мужчина в ярко-синей куртке — Захар? — Лера постучала по стеклу пальцем, обозначая, кого именно имеет в виду.

— Тебе не кажется, заявился твой работодатель, — со злостью выплюнул я. — Смотри-ка, не утерпел и примчался. Поднял машину в туман. Ради чего, спрашивается, только так рисковал, идиот.

— У тебя все идиоты, один ты умный, — ворчливо заметила Лера, тут же бросившись на защиту Ногинского. — Ты не эксперт в отличие от пилота, а он согласился взлететь, значит, не видел в тумане проблемы.

Покосился на девушку, выглядит довольной и улыбается. Ещё бы она только что получила доказательство, что Ногинский имеет на неё далекоидущие планы, ради абы какой девушки все дела не бросают и не мчатся на выручку с риском для жизни.

— Пойду встречу гостей, — заявил я и убрался из комнаты.

Лера, в отличие от некоторых, живёт полноценно, со мной не получилось, отряхнулась и дальше пошла, а я живу как монах, с какого-то перепуга целибат соблюдаю, причём прямо строго, ни с кем и ни-ни. Хватит, сегодня же согрешу, глядишь, и дальше пойдёт как по маслу.

Даже спуститься с лестницы не успел, как входная дверь, раскрываясь, с силой долбанула о стену, и на пороге с ошалевшими глазами появился Захар.

— Где Лера?! — вперившись в меня взглядом, первым делом выкрикнул он.

— В холодильнике, — хмыкнул я. — На кусочки вчера её порубил, голова в морозилке, а туловище так, по полкам распихано.

Ну давай, начинай махать руками, я хоть пар выпущу.

— Калинин, мать твою, Лера спрашиваю где? — поднявшись по лестнице и встав со мной на одну ступень, рыкнул Ногинский, но что-то врезать мне в челюсть совсем не торопится. Так и знал, все его угрозы по телефону — пустой трёп. Мало того что спит с Леркой, так и тут меня обломал.

— Да в спальне она, живая и даже почти здоровая. Второй этаж, третья дверь налево.

Ногинский, перепрыгивая сразу через две ступени, рванул выше, я тоже поднялся и наблюдаю.

— Лера, это я, можно войти? — постучавшись в спальню, спросил разрешения Захар.

Как интересно черти суп варят…

С каких это пор мужику, чтобы войти в комнату к любовнице, требуется дозволение?

— Ой, нет, подожди, я ещё не оделась, — послышался девичий голос из-за двери.

Вот даже как…

Это, конечно, очень странно, но факт в том, что Валерия своего любвеобильного работодателя до тела не допускает.

Поймал себя на том, что широко улыбаюсь и вообще давненько у меня не было такого приподнятого настроения.

Лера не заставила себя долго ждать, буквально через несколько секунд открыла дверь и пригласила Захара. Я тоже решил войти, Ногинский пытался захлопнуть перед моим носом дверь, но я, разумеется, ему этого не позволил.

— Ты как? — участливо спросил Захар у Валерии, позволив себе лишь дотронуться до её плеча.

— Спасибо, уже гораздо лучше, но тебе не надо было прилетать, я теперь чувствую себя виноватой. Все планы тебе сорвала…

Усевшись в кресло, смотрю на парочку во все глаза, и мне даже жалко Ногинского. Если говорить образно, мужик перед Валерией распинается, ради неё готов, и горы свернуть, и звезду с неба достать, а она ему каждый раз вежливо отвечает: «Спасибо, не надо».

Ногинский бегает вокруг Леры и метит углы, но и дураку ясно, между ними, кроме трудового договора, ничего нет. А теперь главный вопрос — почему так? Если девушка живёт мечтой выгодно выйти замуж — Захар идеальная мишень. Он не старик, не урод, влюбчивый, щедрый, не против загадить паспорт очередным штампом и даже после развода не обижает деньгами.

Зря я не настоял на разговоре, надо было у Леры прямо спросить, какого хрена она принимала по ночам бывшего мужа и внимательно послушать ответ. Сейчас бесполезно, Ногинский приклеился к Валерии намертво, ни за что не оставит нас наедине, но у него нет возможности стеречь её двадцать четыре часа в сутки, значит, в ближайшем будущем мы с ней всё-таки основательно по душам поговорим.